Король, Что Носит Меч

Дейнерис Таргариен Стражник закрыл за собой тяжёлую дубовую дверь, оставив Дейнерис наедине со своими мыслями. Обстановка была далека от ставших ей привычными за время проживания в Волантисе богатства и крикливой роскоши, но выбирать не приходилось. Массивные камни, из которых были сложены стены, оказались хорошо нагреты располагавшимися несколькими этажами ниже печами, от которых по выдолбленным в толще стен каналам поднимался горячий воздух. Правда вместо нормальной купальни приходилось довольствоваться бадьёй, заполненной горячей водой. Избавившись от одеяний, Дени с наслаждением погрузилась в воду, стараясь привести в порядок мысли и сбросить напряжение. У неё было всего несколько часов до начала переговоров, от исхода которых зависело то, насколько быстро и успешно она сможет достичь целей, намеченных Визерисом перед началом похода. Волантийский флот во главе с Дейнерис и адмиралом Геймоном двигался вдоль вестеросского побережья на север, практически без боя захватывая разбросанные вдоль моря замки, городки и деревни. Ни у Ланнистеров, ни у Баратеонов не было поблизости серьёзных сил, чтобы цепляться за эти земли. Лорды Узкого моря, может, и были преданы Станнису, но закалённые в боях моряки и дракон в небе кого угодно заставят быть более гибким в принятии политических решений. Широкая Арка, Камнепляс и Острый Мыс, в котором королева расположила свою нынешнюю ставку, поспешили присягнуть на верность Таргариенам. После некоторых раздумий Дейнерис не стала принимать карательных мер по отношению к перебежчикам, лишь обязав их взять на себя ответственность за прокорм и снабжение драконьих войск. В конечном счёте, лорды Королевских земель на протяжении сотен лет были опорой власти Таргариенов, и не следовало отбрасывать это так просто. Ну а кроме того нужно было показать остальным сомневавшимся, что сдавшиеся аристократы сделали правильный выбор. Несмотря на то, что больших сражений пока удавалось избегать, Дейнерис уже успела сполна вкусить все прелести управления крупным войском. Сотни небольших сами по себе, но, накапливавшихся как снежный ком, проблем сыпались на неё как из рога изобилия. Начиная от поиска оборудованных стоянок для такого количества судов, заканчивая локальными вспышками болезней среди матросов. Конечно, Визерис многое предусмотрел, да и большую часть подобных забот взвалил на себя Гонерис, но и оставшегося на её долю хватило Дени сполна. Только теперь она могла в полной мере оценить, какую тяжёлую и неблагодарную работу проделывал её брат все эти годы, пока руководил наёмным отрядом и волантийской армией в последствии. Даже банальный вопрос о том, где разместить Рейллис во время затяжных морских рейдов, оказался непростой задачей. К счастью, Таргариены заблаговременно озаботились этим вопросом, и потому незадолго до войны на воду был спущен новый, перестроенный корабль, ставший флагманом драконьей королевы. Каракка с вытянутым как в длину, так и в ширину корпусом и обширным пустым пространством посреди палубы, оставленным специально для Рейллис, получила поэтичное название «Разящая». Увидев это кораблестроительное чудо, Геймон прошёлся отборным матросским наречием по всем создателям судна, обвиняя их в том, что корабль обладает мореходностью камня и его же боеспособностью. Однако, несмотря на брюзжание старого флотоводца, флагман вполне справлялся со своей ролью плавучего драконьего логова. Неделю назад корабли Таргариенов достигли Глотки, встав якорем у Острого Мыса, чтобы отремонтироваться и переждать царившую в проливе непогоду. Осенние ветра в этих водах были особенно сурово и беспощадны к людям, и идти дальше через штормы было попросту опасно. К счастью, Дейнерис не нужно было нестись в неизвестность сломя голову, и она могла позволить себе некоторое промедление. Тем более что и без разбушевавшейся стихии у неё были причины, из-за которых стоило взять паузу. Во-первых, Дейнерис стало известно, что значительная часть флота Станниса сейчас находилась не у берегов Севера и Долины, как изначально предполагал её муж, а сосредоточилась возле Драконьего Камня и Дрифтмарка. Более того, кораблями оленьего короля командовали давние знакомые Таргариенов, Веларионы. Что побудило Станниса отправить свой флот на столь рискованную авантюру, да ещё и под руководством старых вассалов драконьих владык, Дейнерис и её советникам было неясно. Геймон тогда лишь предположил, что Станнис хотел доставить подкрепления и припасы тресковым лордам и усилить защиту Штормового Предела, но не рассчитал сроки и в итоге привёл свои корабли в лапы к драконам. Но тогда оставался вопрос, почему Монфорд Веларион не скомандовал отступление? Лучше уж рискнуть и прорваться через бури, чем сгореть всем вместе. И, во-вторых, в Острый Мыс прилетел ворон от Визериса с новостями о его славной победе над армией Цареубийцы. По такому случаю в замке был устроен скромный пир, а Дейнерис, которая принимала поздравления от подданных, жалела лишь о том, что её не было рядом с братом, когда он громил ланнистеровских головорезов. Но помимо здравниц по её победоносному супругу, Дени предстояло и более серьёзное дело: столь громкая победа неизбежно вызовет реакцию в противостоящем Таргариенам лагере, и ей нужно было знать, какая из крыс побежит первой с тонущего корабля. Однако, вопреки ожиданиям королевы, первыми запели вовсе не львиные прихвостни. Из Драконьего Камня доставили послание Монфорда Велариона. Вражеский флотоводец не поленился измарать несколько листов бумаги ради пространного письма, в котором он ходил вокруг до около, то восхваляя доблесть её мужа и мудрость самой Дейнерис, то делая длинные лирические отступления, вспоминая совместное прошлое Таргариенов и Веларионов. Так или иначе, но за красивыми словами скрывалось желание лорда Монфорда сделать предполагаемое предательство своего нынешнего сюзерена чуть менее дурно пахнущим. Веларион запросил переговоров и обещался выслать в качестве парламентёра своего незаконнорождённого брата Аурана. Дейнерис тогда на это лишь хмыкнула. Действительно, решили послать к ней того, кого в случае чего будет не слишком жалко. Зато стало понятно, почему флот Станниса всё это время топтался на месте. Воронов из Винтерфелла Монфорд попросту игнорировал, замышляя переход на сторону Таргариенов. Впрочем, в отличие от тех же сгоревших браавосийцев, у Дени не было искреннего желания обрушивать на Веларионов пламя и кровь. Как бы нелепо не выглядели оправдания Монфорда, но Веларионы действительно пришли в Вестерос вместе с Таргариенами. Их дома связывало очень многое, а отец Монфорда в своё время сделал всё что было в его силах, чтобы последние Таргариены не попали в лапы к Роберту Баратеону. Да и следовало беречь валирийскую кровь, которой и так осталось слишком мало. Поэтому Дени написала сухой ответ, в котором дала добро на переговоры, которые она будет вести от имени своего мужа-короля. И, вот спустя пять дней, к бухте Бар-Эммонов причалил корабль с серебряным коньком на флаге. Её люди встретили посланника-бастарда и отправили того перевести дух с дороги, назначив Аурану аудиенцию на вечер, пока Дейнерис разбиралась с повседневными вопросами. Закончив с омовением, Дейнерис вылезла из бадьи и жестом подозвала к себе сидевших на скамье возле стены рабынь, в числе которых была и доверенная Дорея. Вернее сказать, рабынями они уже не были. Оказавшись на другом берегу Узкого моря, компаньонки драконьей королевы получили от неё вольную и стали служанками с символичным жалованьем в пару медяков. Это мало что поменяло в их отношениях, но зато теперь будущим подданным не будет мозолить в глаза рабовладение Таргариенов. Откровенно говоря, Дейнерис не видела никакого смысла в этом показном ханжестве лордов, большинство из которых обращалось с замковой обслугой хуже, чем с дворнягами. Уж про крестьян вспоминать и вовсе не приходилось. Если раб, горбатившийся на берегах Ройны худо-бедно, но ел хотя бы пару раз в день, то в Семи Королевствах после смуты, устроенной Баратеонами и Ланнистерами, выжигания посевов, грабежей и наступления поздней осени, крестьяне, питавшиеся по несколько раз в неделю, уже считались счастливчиками. Дейнерис не питала иллюзий о том, что при её предках в державе было всё мирно и благополучно, но то, с какой скоростью узурпаторы привели страну в полный упадок и поставили её на грань окончательного краха, не могло не ужасать. Не такого она ожидала от родной земли, отплывая из тёплого и благополучного Волантиса. От неприятных мыслей Дейнерис отвлекли руки Дореи, размявшие затёкшие плечи королевы. Служанки быстрыми и проворными движениями втирали в её кожу масла и благовония, укладывали причёску, аккуратно сбривали с тела лишние волоски. Что уж говорить, но Мать Драконов была помешана на чистоте, и даже во время похода не могла изжить в себе это чистоплюйство, принимая ванны минимум по два раза в день, из-за чего среди матросов даже повелась шутка, что, мол, королева командует армией прямо из своей бани. Впрочем, после бичевания дюжины наиболее хорохорившихся шутников, эти разговорчики быстро утихли. Ещё несколько минут потребовалось Дорее, чтобы заплести волосы Дени в косу, которая оплетала голову драконьей госпожи, словно корона. Ну и затем последовала долгая церемония одеяния. Для переговоров Дейнерис избрала то же платье, что она надевала во время полётов на Рейллис, предварительно приказав местным портнихам его слегка отреставрировать и обновить несколько мелких затёршихся узоров, вышитых серебряной нитью. В отличие от Эйлинор, доспехи ей не были к лицу, однако строгое и с минимальным количество украшений полётное платье не хуже кольчуги могло продемонстрировать, что его хозяйка прославлена отнюдь не только хорошим вкусом и манерами. Закончив с наведением внешнего лоска и накинув сверху алый плащ, Дейнерис в сопровождении адмирала Геймона, гвардейцев и герольда направилась в тронный зал Острого Мыса. Когда-то из этого чертога Бар-Эммоны правили своим небольшим королевством на берегу моря, теперь же здесь вершила дела королева Таргариенов, пока хозяева замка содержалась в своих покоях под домашним арестом. Двери зала открылись, пропуская внутрь молодчика валирийской внешности, пожилого мужа, чей загар выдавал в нём бывалого моряка и их небольшую свиту, после чего герольд провозгласил: – Вы стоите в присутствии Дейнерис из дома Таргариенов! Королевы андалов, ройнаров и Первых людей, принцессы Драконьего Камня, владычицы Волантиса и Трёх Дочерей, всадницы могучей Рейллис, неопалимой Матери Драконов! Послы отвесили глубокий поклон Дейнерис, которая, в свою очередь, благосклонно кивнула и, поудобнее расположившись в кресле-троне, приготовилась слушать. В зале не было других сидений, за исключением каменных скамеек вдоль стен, поэтому говорить гостям пришлось стоя. Стандартные приветственные расшаркивания бастарда лорда Велариона пролетели мимо ушей женщины; Дени лишь отметила, что спутником Уотерса был небезызвестный Салладор Саан. Пожалуй, она могла даже восхититься наглостью самопровозглашённого принца Узкого моря, который не побоялся заявиться к ней самолично. Покончив с формальной частью, Дейнерис решила не затягивать и перейти к делу. Возможно такая прямолинейность была королеве не к лицу, но она провела слишком много времени в обществе своего брата и волей не волей переняла его манеры ведения переговоров. – Предлагаю говорить откровенно, сиры. – Начала Дейнерис. – Вы почувствовали ветер перемен и решили, что сейчас подходящий момент, чтобы сменить сторону. Похвальная предусмотрительность, однако остаётся вопрос, что вы можете предложить нам взамен на то, что мой брат примет вашу присягу и дарует вам королевское помилование? – Разумеется, мы осознавали сложность нашего положения и не рассчитывали на то, что красивых слов будет достаточно, чтобы заслужить прощение Его Милости. – Белозубо улыбнулся Ауран, который и под строгим взглядом королевы умудрялся выглядеть так, будто бы ему каждый день приходилось торговаться за будущее своего дома. – Под началом лорда Монфорда сейчас около ста шестидесяти кораблей. Это галеры, построенные специально для войны, а моряки, которые на них служат, обладают большим опытом и хорошо знакомы с вестеросскими берегами. В случае, если вы примете нашу присягу и сохраните за нами наши права и привилегии, мой брат гарантирует, что этот флот в полном составе поднимет драконье знамя. – Равно как и мои сорок кораблей незамедлительно перейдут под вашу руку, если вы сохраните за нами тоже жалование, которое нам платил Станнис. – Подал голос Саан. – Тридцать тысяч золотых драконов за луну. Кроме того, у меня есть значительная сеть информаторов в Королевской Гавани. Думаю, сведения, которые они могут добыть, способны вас заинтересовать. И ещё кое-что, что я хотел бы обговорить с королём Визерисом лично. Чаянья переговорщиков были Дейнерис понятны. В целом, она уже заранее представляла, каковы будут условия Веларионов. Сейчас этим без пяти минут предателям уже некуда деваться, но в то же время они могли быть полезны для той войны, что начали Таргариены. Оставалось лишь решить: проявить уступчивость или придерживаться более жёсткой линии. С Салладором было и проще, и сложнее. Его флот был не столь значителен, и потому его требованиями вполне можно было пренебречь, но в то же время даже сорок кораблей в их ситуации были далеко не лишними. Визерис не постеснялся реквизировать торговый флот бывшей Триархии и изъять существенное число судов у волантийских торговцев для военных нужд, но даже так переброска огромной армии на другой континент и её снабжение сжирали невероятное количество ресурсов. Переброска отставших войск всё ещё продолжалась, и логистика грозилась превратиться в куда большую проблему, чем Ланнистеры и Баратеоны вместе взятые. Лучше уж потратиться и перекупить наёмную эскадру, чем потом задаваться вопросом, на чём доставить подкрепления через неспокойное зимнее море? Хотя аппетиты Саана определённо стоит поумерить. Не столько из-за жадности, сколько из-за необходимости демонстрации силы. – Я услышала вас, сир Ауран. – Кивнула Дейнерис, но затем перевела свой взор на Саана. – Но сначала поговорим о вашем предложении, лорд Салладор. Корона согласна перекупить вас и выплачивать вам ежемесячное вознаграждение в двадцать тысяч золотых драконов. В отличие от лордов Семи Королевств, вы не предавали дом Таргариенов, однако нанесли ему серьёзное оскорбление своей службой узурпаторам, посягнувшим на не принадлежащий им Железный трон. Поэтому воспринимайте эту цену как способ заработать наше прощение. Вы согласны на эти условия? – Спросила Дейнерис, направив взгляд на пирата. Салладор практически не изменился в лице, по которому лишь на мгновение пробежала тень. Тем не менее, мужчина проглотил эту горькую настойку и не позволил своему недовольству проявиться как-то более явно. – Признаться, я несколько удивлён подобной… формулировке. – Осторожно ответил пират. – Я служил Станнису не из политических соображений, но ради золота. Как и ваш супруг начинал с грабежа и разбоя в Спорных землях. Я не понимаю, как я своими действиями мог нанести оскорбление вашей династии. К тому же, как я слышал, волантийцы уже и так стрясли немало золота с моих родичей в Лиссе. – Насколько мне известно, вы были приговорены в Лиссе к смертной казни, и с остальными членами дома Саанов уже давно не поддерживаете связей, так что не стройте из себя оскорблённую невинность. – Ухмыльнулась Дейнерис. – Меня интересует ответ: да или нет? – Что ж, право сильного всегда стоит превыше всех законов. – Глубокомысленно изрёк Салладор. – Я согласен на ваши условия, но с одной оговоркой. Я бы желал быть произведённым в эйксы автархом Волантиса. Вестерос меня не волнует, однако в моём родном Летнем море теперь безраздельно властвует Первая Дочь, и мне бы хотелось вернуться домой в подобающем статусе. Мне не нужны земли и дворцы, я их могу купить и сам. Только титул. – Проявите себя достойно в этой войне, и награда не заставит себя долго ждать. – Ответила Дейнерис. – Император Фригольда умеет быть щедрым. Он уважит вашу просьбу, если вы оправдаете его ожидания. А теперь займите своё место в наших рядах. Дейнерис указала рукой на место, сбоку от своего кресла, рядом с которым стоял адмирал Геймон. Пират отвесил лёгкий поклон и встал следом за волантийским флотоводцем. Гонерис, который за всё это время не проронил ни слова, лишь косо глянул на пирата и, по всей видимости, своего нового подчинённого, но промолчал. Ауран же остался стоять в одиночестве в центре комнаты перед драконьей королевой. – Теперь вы, сир Ауран. – Продолжила супруга автарха. – Мы согласны принять вашу присягу при выполнении нескольких наших требований. Лорд Монфорд обязуется передать непосредственное руководство флотом Станниса в руки короны. Сам он останется начальствовать над теми кораблями, что до войны были построены Веларионами. Драконий Камень и Дрифтмарк немедленно переходят под руку Таргариенов, их гарнизоны и жители преклоняют колени перед законной династией. Веларионы обязуются из своих личных средств обеспечить простой и прокорм части наших гарнизонов и экипажей в Черноводном заливе. Размеры доли мы обговорим потом уже с самим лордом Монфордом. Взамен корона принимает вашу присягу, сохраняет за домом Веларионов земли и титулы, а также, в виду заслуг вашего отца перед династией и совместное прошлое наших домов, в будущем мы обещаем вам награду соразмерную вашему вкладу в нашу победу. Его Милость найдёт, чем вас одарить за верную службу, будь то земли, титулы или золото. – Великодушие Вашей Милости не знает границ. – Поспешил ответить Уотерс. – Я незамедлительно отправлюсь к брату, и он начнёт подготовку к передаче кораблей и островов под сень короны. Однако прежде, чем мы обсудим детали, я бы хотел обратиться к Вашей Милости с личным вопросом. – Ауран сделал паузу и, дождавшись разрешительного кивка Дейнерис, продолжил. – Перед самым моим отбытием на юг, ко мне обратился лорд Ренли Баратеон с просьбой деликатного характера. Он попросил меня выступить посредником между ним и Его Милостью, королём Визерисом. – И что же «лорду» Баратеону хочется нам передать? – Скептически хмыкнула Дейнерис. – Лорд Ренли, равно как и мы, желает добиться королевского прощения. – Начал Ауран. – Он желает присягнуть вам на верность как лорд Штормового Предела. – Какая восхитительная наглость. – Ответила Дейнерис. – Он в самом деле рассчитывает сохранить за собой власть над Штормовыми землями после всех «подвигов» его братьев-узурпаторов? Да и сам он, насколько я помню, уже пробовал примерять корону. – Взамен на это он готов взять на себя заботу по устранению одного из самых опасных врагов вашего дома, Станниса Баратеона. – Как ни в чём не бывало закончил Ауран. Дейнерис нахмурилась. Этот поворот событий был уже куда менее ожидаем. Похоже, что крысы задёргались даже раньше, чем они с братом предполагали. Было ли это предложение провокацией? Может, что и так, но только зачем? Веларионы уже спешили продаться с потрохами своим старым-новым сюзеренам, и разыгрывать какую-то интригу в интересах Баратеонов бастарду лорда Люцериса было явно не с руки. Убрать Станниса чужими руками и избавить от себя необходимости вести войну на территории огромного и холодного Севера было заманчивой перспективой, да вот только вряд ли это было простой задачей. – Это весьма смелое обещание. И с чего же Ренли так уверен, что сумеет справиться со своим братом? Он не известен как выдающийся мыслитель, тактик или полководец. Зато своим пустозвонством Ренли даже на другой стороне море прославился. – Желчно заметила Дейнерис. – Лорд Ренли не счёл необходимым посвящать меня в свои планы. – Сказал бастард. – Очевидно, он рассчитывает на то, что у Станниса на Севере накопилось немало врагов. Да и Болтоны с Мандерли по слухам уже не столь довольны своим сюзереном. Если вам будет угодно знать моё мнение, Ваша Милость, то я считаю, что Станнис в любом случае не доживёт до конца этой зимы. Дейнерис следовало принять весьма щекотливое решение. Её муж весьма однозначно высказался о том, каким он видит будущее дома Баратеонов. Вернее, его отсутствие. А это означало, что никаких договорённостей с кем-либо из оленьего дома быть не должно. С другой стороны, любимая присказка мужчин гласила, что обещать не значит жениться. В конце концов, им, Таргариенам, какое дело, справиться ли Ренли с миссией, которую он сам на себя возложил в наивной надежде получить шанс в очередной сменить сторону, или нет? В любом случае Баратеонов ждал один конец. Почему не потешить самодовольного мужеложца ложной приманкой? – В таком случае отправьте ворона Ренли Баратеону и передайте, что корона готова обсуждать его будущее… в случае, если он в самом деле выполнит своё обещание и избавиться от Станниса. Можете смягчить формулировки в письме, если желаете. Мы поняли друг друга, сир Ауран? Судя по мелькнувшей в глазах Аурана хитринке, он вполне догадался, что прощать Ренли никто не собирался. Что ж, он с самого начала показался Дейнерис умным мальчиком. Пожалуй, такой подручный сможет принести им с Визерисом пользу. И теперь, когда фигуры на кайвассе расставлены, осталось правильно разыграть партию.

***

Арианна Мартелл Мог ли ещё пару столетий назад кто-то представить, хотя бы в самых безумных фантазиях, что дорнийская принцесса будет искренне радоваться грозному рёву дракона за своим порогом? Во времена, когда у Таргариенов были под рукой их могучие звери, не было у драконьих владык врагов злее, чем не преклонившиеся и не побеждённые дорнийцы. Когда же настал час мира, союза и страстной любви, последние из драконов древней Валирии давно покинули этот мир, превратив хозяев Вестероса в обычных смертных, разве что очень уж надменных. И, тем не менее, сегодня она, принцесса Дорна и королева Семи Королевств, с чувством искреннего восхищения смотрела из окна во внешний двор Закатного, где приземлился величественный и устрашающий Эйксион. Вот дракон сел на землю, вот дракон прижался к ней брюхом, вот разошлись в стороны в благоговейном страхе местные – и, наконец, сошёл с седла хозяин этого великолепного создания. Наблюдая за тем, как поспешно и раболепно перед Визерисом склоняют головы стражники, слуги и хозяева замка, Арианна не могла избавиться от приятного чувства гордости. Всего несколько лет тому назад она была вечной девкой на выданье, самой недоступной невестой в Дорне, если не во всех Семи Королевствах, а её нынешний супруг только начинал тернистую дорогу к славе и известности, будучи капитаном наёмной банды. Как же теперь всё изменилось! Она готовилась встречать властителя Волантиса, драконьего всадника, повелителя Узкого моря, пожалуй, величайшего короля со времён Завоевания... Его же ждала встреча с женой... И матерью его наследника. Луну назад старый мейстер Закатного и оставшиеся с нею в замке волантийские лекари подтвердили, что она в самом деле беременна. Едва ли нашлась бы новость, которая бы обрадовала её сильнее! Дорнийку удручало лишь то, что Визерис воевал в дали от неё и что она не смогла лично сообщить ему эту прекрасную весть. Какой был бы тогда эффект от её собственных слов! Но пришлось ограничиться письмом, а ведь чернила и пергамент никогда не смогут полноценно высказать все эмоции. Но Арианна знала, что, как только известия доберутся до Таргариена, он незамедлительно поспешит к ней. В конце концов, она об этом так просила его в последнем своём письме! Ещё до прибытия Визериса, в Тарт прилетел ворон. Вопреки устоявшемуся поверью, на сей раз чёрные крылья принесли отличные новости. Как Арианна и думала, её мужу удалось не просто победить самодовольных Ланнистеров, но полностью разгромить их армию. Одним решительным и скорым ударом Таргариен покончил с многотысячной львиной ратью. Так ещё и прилюдно сжёг Цареубийцу! Принцесса даже не могла представить, как сильно эта новость обрадует дядю Оберина, раз даже она испытала такое удовольствие от чтения письма. И, мало того, что была достигнута славная победа, подобная весточка радовало её сердце и по другим причинам. Ведь если у мальчишки Джоффри, у которого наверняка и яйца ещё не успели покрыться порослью, больше нет мечей в Штормовых землях, то и у Визериса не будет столь срочных дел в этом краю. Значит, он сможет найти денёк, чтобы на верном Эйксионе добраться до Закатного. Её надежды оправдались – это она поняла, как только услышала драконий рёв над замком. Главную новость её муж и так знает, так что теперь пусть сам идёт к ней. Она хоть пока и вторая, но всё же жена, причём жена, носящая под сердцем будущее их дома. Ей положено отдыхать и не утруждать себя лишний раз... Пользуясь моментом, Арианна оглядела предоставленную ей спальню и в очередной раз закатила глаза от досады. Покои давно покойной леди Тарт хоть и привели в порядок, но богаче и пристойнее этот склеп ничуть не стал. Редкая серебряная посуда, совсем немногие украшения, небольшой размер комнат... Взгляд радовали только те немногие вещи, что ей разрешили привезти с собой. Стены теперь украшали гобелены и стяги Таргариенов и Дорна, на ночном столике стояла объёмная золотая чаша, а рядом с ней лежал пухлый свод законов Джейхейриса Миротворца. Это занудное и скучное чтиво помогало ей хоть как-то скоротать время в этой давящей скуке... Помнится, Визерис говорил ей, что Дейнерис подарили полную, подлинную историю Грибка на их свадьбу. И почему только она не догадалась сразу выпросить вот эту книгу для себя? Тогда бы долгие и одинокие ночи в Закатном проходили бы немного веселее и приятнее… Впрочем, сегодня ей было не до чтения. Арианна отбросила прочь одеяло. Топили слуги Тартов более чем исправно, холодный ветер из застеклённого окна почти не пробивался. А встречать супруга, возвращавшегося с битвы, нужно по уму. Женщина осмотрела саму себя придирчивым взглядом, стараясь оценить свою внешность как можно менее пристрастно. О, она была уверена, что Таргариен за время разлуки не опустился до страшных как смерть жён и дочерей штормовых лордов: пусть он и был мужчиной, но ему всё же был свойственен вкус. Изменений в своей внешности дорнийка пока не отмечала, что с одной стороны радовало, а с другой вызывало лёгкую досаду. Наглядное, неопровержимое доказательство её положения пришлось бы весьма кстати. Придётся удовольствоваться словами лекарей и мейстера, если Визерис вдруг начнёт сомневаться. Дорнийка устроилась поудобнее на подушках, убедившись, что полупрозрачная ночная рубашка открывает взгляду ровно столько, сколько надо. Она оголила свои гладкие смуглые плечи и ноги по середину бедра; затем лёгким движением руки набросила густые волосы цвета вороньего крыла себе на грудь, будто бы «прикрывая» её от нескромных мужских глаз. Дверь открылась где-то через четверть часа, за которую Арианна едва не успела подумать, что супруг нашёл какую-то причину не явиться к ней первым делом, и в проёме показался победоносный монарх. Он уже успел вылезти из своих грозных доспехов, оставшись в куда более удобной одежде. Как нельзя лучше подходящей и для обстановки, и для её планов на эту ночь. Но дорнийка, внимательно присмотревшись, не заметила радости в фиалковых глазах супруга. Её поразила догадка: неужели письмо не дошло? Неужели ему ничего не сказали?.. Снова придётся делать всё самой! – Ваша Милость, – сказала Арианна, чуть приподнявшись над кроватью, – я рада, что вы нашли время. Остров Тарт и Закатный замок приветствуют своего государя... Арианна постаралась, чтобы это официальное обращение звучало томно и игриво... Но, признаться, в её голове это звучало куда лучше. Потому женщина поспешно добавила: – А я приветствую своего мужа... И отца моего ребёнка. – Оставалось только дождаться ответа от короля. – Рад видеть тебя, Арианна. – Произнёс Визерис. Его, вне всякого сомнения положительная, но уж очень сдержанная, реакция неприятно удивила дорнийскую королеву. Она, конечно, понимала, что супруг не станет носить её на руках и превозносить с вечера до утра – как бы ей этого не хотелось. Но подобный равнодушный лёд? Неужели он всё ещё не может забыть родов своей сестры? Неужели он действительно думает, что она окажется настолько же тщедушной и слабой? Или, может, Визерис вспомнил те рассказы о слабом здоровье несчастной тёти Элии? Вот только та болела, не переставая, с самого детства, в то время как Арианна бегала по Водным Садам наравне с жилистой Обарой! С её телом всё в полном порядке и, значит, с ребёнком тоже всё непременно будет хорошо. – Прежде чем ты задашь вопросы… Да, твои письма я получил. – Говорил Визерис, снимая с себя верхнюю одежду. Наконец, оставшись в одних штанах, он сел на кровать рядом с ней, – И, надеюсь, ты сама понимаешь всю серьёзность нашего положения. – Разумеется. – С готовностью ответила Арианна, стараясь ничем не предать своего возмущения. – Я буду ежедневно принимать мейстера и ваших волантийских лекарей. Буду слушаться всех их советов и рекомендаций... – Это хорошо. – Всё ещё сдержанно говорил Таргариен, чья крепкая рука оказалась на её пока ещё плоском животе. – Ребёнок нужен нам живым, крепким и здоровым. Я понимаю, что следующие луны будут не самыми простыми, и что тебе придётся нелегко. Однако это необходимо. Ты же меня понимаешь? Чувствуя его прикосновения, Арианна невольно начала таять. Долгое, порядком затянувшееся воздержание, незамедлительно дало о себе знать. Раздражение и удивление немедленно пропали прочь, уступая своё место требовательному, всепоглощающему огню желания. И то пламя горело ещё ярче от того, что до её носа, наконец, дошёл тот незабываемый, уникальный драконий запах, свойственный во всём мире лишь одному мужчине. Её мужчине. Опытная в постельных делах сестричка Нимерия не раз говорила, что мужчины и женщины любят не только глазами и ушами, но ещё и носом – и сейчас Арианна была уверена в справедливости её слов. Аромат дракона, которым пропитался её супруг, был чем-то похож на запах дыма от костра в лесу и тех благовоний, что иногда коптят в септах. И даже примешивавшийся к нему лёгкий запах мужского пота не раздражал, а лишь усиливал желание дорнийки. – Визерис, ты всё же не мелкую ссыкуху взял в жёны. – Улыбнулась она королю, поспешив прижаться к оголённому мужскому торсу. – Я это всё прекрасно понимаю. Нужно не рисковать собой, слушаться врачей, поменьше без нужды двигаться. – Не совсем, я боюсь, понимаешь. – Устав гладить её живот, рука Визериса поднялась чуть выше, и принялась убирать с пышных грудей Арианны её чёрные волосы. Его движения были аккуратны и осторожны, даже нежны, в то время как пальцы мужа будто бы случайно касались её крупных, проступавших сквозь ткань сорочки сосков. – Ограничений будет всё больше и больше. Тебе нельзя напрягать ни только тело, но и разум. Нужно будет поменьше волноваться, Арианна. И перестать допытываться у лорда Тарта о каждом моём чихе. – Жаль, жаль, – говорила она, словно зачарованная наблюдая за движениями супруга, – признаться, из всех здешних развлечений, мне по душе только слушать известия с материка. Здешние певцы абсолютно бездарны, здешний лорд глуп и угрюм, здешние книги вызывают желание порвать их страницы... То была жалоба самая что ни на есть искренняя. Умом Арианна прекрасно понимала, почему ей велели остаться в Закатном; более того, скрипя зубами, она могла стерпеть угрюмого стража в виде сира Кивана. Но полное отсутствие достойной компании! Но андальская противная, безвкусная еда! Но эти глупые шутки местного шута! Очевидно, что-то в её голосе задело Таргариена, и он решил повременить с этой суровой карой. – Однако это ещё подождёт, а сегодня... – Визерис убрал все волосы с её груди, и продолжил мысль после пары мгновений молчания. – Скажи, о чём вы на Тарте слышали в последний раз? – О твоей победе над Цареубийцей, конечно. – Ответила она так, будто её спросили о какой-то сущей глупости. – И о том, как ты упустил великолепный шанс покарать его по-настоящему. – По-твоему, смерть от драконьего огня была слишком мягкой? – В его голосе ей послышалось пусть и лёгкое, но удивление. – Это слишком благородно, – губы дорнийки вновь сложились в улыбку, – это смерть, подходящая для достойных врагов, но никак не для предателей. Его надо было бросить в выгребную яму, и наполнить её змеями и скорпионами. Пусть вся держава видит, что бывает с изменниками! Визерис хмыкнул, прежде чем ответить. – Не путай возмездие с жаждой чужой боли. Сомнительное удовольствие, вечная дурная слава. – Будто маленькой девочке объяснял он, но голос его звучал откуда-то издалека. – Это извращение королевского правосудия. Оно существует для того, чтобы вершить справедливость, но никак не для того, чтобы радовать толпу кровью в базарный день. – Но ведь труп врага всегда пахнет хорошо. – Припомнила Арианна любимую поговорку дяди. – Смелые слова для женщины, которая ни разу не убивала и никогда не держала в руках оружие. И, поверь, это тебе и не нужно. – Тут Арианне оставалось только прикусить губу. – Редкие женщины созданы для войны, и ты к их числу не относишься. Резкая отповедь дала Арианне понять, что тема закрыта. Муж был доволен тем решением, что он принял, и явно не собирался придаваться никаким фантазиям вместе с ней. Оставалось только одно… – Оставим Цареубийцу демонам Седьмого Пекла: право, им есть, о чём поговорить. – Примиренческим тоном произнесла королева. – Но ты ведь неспроста спросил, о чём я слышала в последний раз?.. – Конечно. Значит, старый мейстер всеми правдами и неправдами пытается отсрочить признание в случившемся... – Хмыкнул Таргариен, легонько толкнув жену на кровать, так, чтобы она лежала перед ним. – Вчера, Арианна, мы одержали ещё одну победу. – И о чём это ты? – Только и смогла спросить Арианна, тщетно пытаясь успокоить своё дыхание. – Штормовой Предел пал. У Станниса Баратеона больше нет дома. – Не без удовольствия ответил Таргариен, – А у нас в тылу больше нет оленей. И вся эта победа нам не стоила ничего. Ни единой человеческой жизни. На губах Арианны расплылась довольная улыбка. Она знала, за кого выходит замуж! Победитель, завоеватель, идущий от успеха к успеху, не знающий поражений и неудач... Она встанет рядом с королём, что имеет все шансы – нет, что обязан превзойти самого Завоевателя своими достижениями и славой. Ведь, в конце концов, Эйгону Драконовластному покорился не весь материк – но вот Визерис овладеет им всем без остатка. Какие в том могут быть сомнения? – Как? – И она тотчас поспешила предложить свои варианты. – Гарнизон сдался? Убил перед этим кастеляна? Нашёлся потайной туннель? Кастеляна подкупили титулами и землёй? Деньгами? Или... Визерис, неужели ты сжёг Штормовой Предел?! – Нет, все мимо. Штормовой Предел был выигран в рыцарском поединке, подобно старым песням. Гарнизон признал поражение своего чемпиона, и замок сдался. – Ты, Визерис, бился сам? – Нет, за меня сражался другой. Ведь не со Станнисом предстояло биться. – Сир Барристан? – Не без труда Арианна удержалась от того, чтобы добавить «старый». Но лорда-командующего этой новой гвардией при короле стоит уважать. – Нет, Эйгон Блэкфайер. При упоминании этого человека Арианна резко нахмурилась. Она была в числе тех, кто громче всех удивлялся решению Визериса принять новоявленного Блэкфайера в свои ряды – и несколько раз пыталась в постели его переубедить. И откуда только берётся у Таргариенов подобная слепота? Власть ли над драконами делает их столь забывчивыми? Сколько поколений предков Визериса расплачивалось кровью за похоть Эйгона Недостойного и слабость Дейрона Доброго? А сколько дорнийцев погибло в тех бесконечных войнах? И всё для чего? Чтобы последний из линии Претендента – если словам этого безродного выскочки вообще можно верить – соорудил себе уютное гнёздышко, прежде чем ужалить покровителей? Арианна знала, что не она одна озвучивала сомнения, что не она одна старалась донести эту здравую мысль до мужа... Неужели он в самом деле оказался полезен? Или это всё какая-то хитрая уловка? Надо бы разобраться. – И как же это произошло? – Я прибыл к осаждающим вскоре после того, как казнил Ланнистера. Там, в замке, по-прежнему сидело под тысячу вооружённых и озлобленных людей, державших флаг Баратеонов, но их решимость спала, стоило показаться Эйксиону над их стенами. Против людей они были готовы защищать замок; умирать в нём от драконьего пламени желающих не было. – В прошлый раз штормовики опозорили свою королеву и выставили её с голой задницей из твердыни, вместо того, чтобы драться за неё до конца... – Арианна воспользовалась моментом и положила на колени Визерису свои изящные, оголённые ноги. Можно ведь совместить приятное с полезным! – На сей раз замок защищала не нежная девица, а огромный, суровый и жестокий бастард из Ночной Песни. Сир Ролланд Шторм, лорд-командующий Королевской гвардии Станниса Баратеона. Такого детину так просто не связать – да и уважали его куда больше, чем Аргеллу. Потому мгновенного мятежа и не случилось. – Визерис, после минутного промедления, решил всё же воспользоваться приглашением, и принялся массировать её ступни своими крепкими, сильными руками. Арианну прыснула от смеси удовольствия и презрения. Ну, конечно же, это был марочник! Сборище хамов, тупиц и ханжей, ни на что кроме драки не пригодных – и при этом в боях прославленные в первую очередь трусостью, жестокостью и глупостью. Из кого бы ещё Баратеону собирать свою лже-гвардию? Но от рассуждений о качествах и свойствах соседей дорнийцев её вырвал голос Визериса. – Он, впрочем, не был лишён ума... – Был? Бой, значит, до смерти был? – Подмигнула Арианна, после чего последовал лёгкий шлепок могучей руки по бедру. – Не перебивай. Так вот, он знал, что его время на исходе. Или Штормовой Предел повторит судьбу Харренхолла, или какая-то часть его людей всё же дрогнет. Решил попытаться спасти то немногое, что ещё мог. Потому он на следующий день прибыл под мирным знаменем договариваться о поединке. Условия были таковы: он сразится с моим чемпионом и, если одолеет сир Ролланд, я позволю всему гарнизону покинуть замок с оружием, припасами и знамёнами, и не буду мешать их исходу на север. Если же побеждает мой защитник, то гарнизон сдаётся мне на милость. – Неужели ты в самом деле собирался уважить этот договор? Приспешники узурпаторов не имеют права требовать абсолютно ничего... – На короля всегда смотрит держава. Особенно на того, который только-только начинает возвращать некогда потерянное. Как лорды, рыцари и простонародье смогут доверять государю, что с самого порога показывает презрение к собственному обещанию?.. – После паузы, Таргариен добавил. – И, к тому же, я был уверен в своём чемпионе. – Но как им оказался этот Блэкфайер? Неужели никого другого не нашлось? – Он вызвался самым первым. И был особенно красноречив. А мне уже доводилась видеть его раньше на поединке. – А ещё ты бы немногое потерял, найди этот ублюдок свою смерть от рук марочника. – Подумалось Арианне, но озвучивать своё предположение она не стала. Только в очередной раз уяснила, насколько же умён – для мужчины, конечно же – её супруг. А ещё она вновь отметила, как же хорошо он умеет заботиться о её теле. При всех её многочисленных талантах, умениях и знаниях, сестричке Тиене всё же не хватало силёнок. Тут же умение и опыт совмещались с физической силой – и Арианна неизбежно начинала «плыть» в его руках. А уж какой от него шёл настойчивый, крепкий драконий аромат! Может, сейчас Визерис по-прежнему любит сестру больше неё; но государь и теперь к своей дорнийской супруге отнюдь не равнодушен. То ли ещё будет! – Поединок был довольно долгим и непростым. На него, не отрываясь, смотрели как со стен Штормового Предела, так и наши люди. Сир Ролланд полагался на свой полуторный клинок, и пару раз был близок к победе, но, в конечном счёте, пал. Эйгону удалось его ослепить и нанести один, но смертельный удар. Через пару минут после того, как их кастелян погиб, осаждённые открыли нам ворота и бросили оружие. – И что сталось с жителями замка? – Никого из Баратеонов там, ожидаемо, не нашлось. Слуги, стража, гарнизон и немногие беженцы после смерти сира Ролланда поспешили преклониться. У меня нет вражды к этим людям, и они вполне заслуживают шанса заслужить помилование. Сира Ролланда я велел захоронить в септе замка, в знак уважения к его отваге, доблести и верности, пусть и ошибочной. Нам незачем воевать с мёртвыми. – А как быть с Блэкфайером? Он-то ведь выжил в бою, – произнесла дорнийка, борясь с желанием прикрыть глаза, – и наверняка что-то потребует... Визерис посмотрел на неё так, словно она была несмышлёным ребенком. – Как-как? Плох король, что не награждает за верную службу. Эйгон получил от меня право выбрать личный герб, золотой кубок и командование сотней гвардейцев. Когда же мы победим, ему достанутся все владения Коннингтонов. Но если он продолжит служить так же верно и достойно, как теперь, я верну ему то, что осталось от старинного замка его рода в Королевских землях, и дам достаточно золота, чтобы привести всё в порядок. – Но погоди, – не без труда произнесла Арианна, – Грифонье Гнездо и те заброшенные руины находятся в двух разных королевствах. Как он будет ими управлять? Это ведь... – Кто сказал, что они будут находиться в двух разных королевствах? – Переспросил Визерис, и в его голосе она услышала лёгкие, едва заметные нотки иронии. – О чём ты? – С искренним недоумением спросила женщина. Он ведь не мог говорить о том, чтобы перевезти куда-либо Штормовой Предел? – Я вернулся домой, Арианна, не для того, чтобы мои правнуки, или праправнуки вновь всё потеряли. Восстание Роберта и его победа – не только цепь проклятых случайностей. Предки допустили немало ошибок в управлении державой, и поэтому оказались беззащитны перед предателями из великих домов. Судьба моих отца и брата здесь показательна. Моя династия никогда больше не должна оказаться заложницей в чужих руках. Дом Таргариенов должен стать гораздо большей силой, чем когда-либо был. И сила это должна быть основана не только на драконах. – Что же ты для этого намерен сделать? – Пока что? Пока что я намереваюсь победить. И, надеюсь, как можно скорее. Конкретные планы грядущих перемен подождут. Сперва нужно одержать вверх над ряжеными и настоящими оленями. И уже затем придёт время думать, что делать с остальными. Ей хотелось ещё что-то сказать, о да. В очередной раз напомнить мужу историю его дома с Блэкфайерами. Припомнить, что Деймон Претендент тоже водил войска царственного брата на бои и сражения, стремясь собрать вокруг себя всех глупцов, гордецов и славолюбцев державы. Но разум изменял королеве под неустанным, одновременно ласковым и сильным, напором рук супруга. Блаженство подступало всё ближе и ближе. Ей было не до разговоров о шлюшьих лже-драконах или далёких намерениях мужа, благо у неё все ещё оставался важный вопрос. – Ты скоро улетишь назад? – Завтра на рассвете, – был дан ответ, – а что? – У меня есть... Просьба. – Она подняла на мужа глаза и постаралась звучать как можно искреннее. – Прошу, разреши мне выписать сюда кузин. Хотя бы одну Тиену! Мне будет так, так скучно на этой загаженной чайками андальской скале, одной и одинокой. А Тиена поможет мне перенести эту ссылку, перетерпеть здешнюю еду и нравы... Ответ последовал скоро. – Нет, Арианна. Твоим кузинам здесь нет места: ни всем трём, ни какой-либо одной. Они останутся в Дорне, а ты останешься здесь. Вы, возможно, увидитесь после нашей победы. Не раньше. Крушение надежд было настолько полным и внезапным, что Арианна даже слегка растерялась. – Но, Визерис, я не... – Никаких «но». Понимаю, что ты с ними близка, ты с ними дружна, ты им веришь... – Говорил король. – Но вот я им не доверяю нисколько. И людей, которым я не доверяю, не будет около моей беременной жены. – Они никогда не сделают ничего дурного ни мне, ни моему ребёнку! – И это было чистой правдой. – А твоей сестры и так рядом не будет. Да и запретили Змейкам что-либо с ней делать что мой отец, что их. – Есть и ещё одна причина, почему тебе лучше с ними не видеться. Ты, Арианна, теперь не столько будущая правящая принцесса Дорна, сколько королева Семи Королевств. Всех, от Стены до Солнечного Копья. И подавляющее большинство жителей этой огромной державы – не дорнийцы. А те самые андалы, на чьи нравы и привычки ты излишне громогласно жалуешься. Они будут внимательно смотреть на тебя, и будут оценивать каждый твой поступок. – И что с того? – Дейрон Добрый по малодушию позволил своей обожаемой Мирии окружить себя одними дорнийцами. Певцы, стража, фрейлины, септоны, мейстеры да даже горничные королевы были почти что исключительно из её родных краёв. Ты и сама знаешь, к чему это привело. Тебе, Арианна, надо переучиваться. Измениться. В тебе не должны видеть чужеземку, и ты не должна выпячивать своё происхождение. Тебе предстоит стать королевой всего Вестероса, а не одной из его частей. И, в присутствии знакомых, родных и близких, тебе этого не добиться. – Но у тебя есть драконы! – С самым искренним удивлением воскликнула Арианна. – Пусть кто-то попробует что-то сказать против тебя и твоей семьи! – Драконы, причём не чета моим, были у Мейгора, были у Эйгона Второго, были у Рейниры. И закончили они плохо. – Парировал Таргариен. – Я не намереваюсь злить и провоцировать подданных, когда это не имеет никакого смысла. Не только у них есть обязанности по отношению к государю и его семье, знаешь ли. И, пока мы с Дейнерис воюем, ты уж постарайся привыкнуть к новой жизни. Она не лишена своих преимуществ и удобств...   Голос Визериса давал понять, что никаких дальнейших перебранок он не потерпит. Принятое решение окончательно и пересмотру не подлежит. Но прежде чем женщина успела обдумать все последствия подобной жёсткой отповеди, муж заговорил вновь. – Возможно, – хмыкнул её супруг, меняя гнев на милость, – тебе сейчас это нелегко понять. Соглашусь, не для супружеского ложа подобные разговоры. Эту беседу, Арианна, мы продолжим завтра с утра. Тогда я тебе объясню всё ещё раз, подробно и обстоятельно. Так, чтобы не осталось никаких вопросов. От того, что мы лишний час поговорим, никакой беды не будет. – А сейчас? Вместо ответа Таргариен поспешил лечь рядом с Арианной и требовательно, страстно поцеловать ту прямиком в её губы. Королева немедленно ответила, поспешив заключить мужа в тесные объятия. Как долго она этого ждала! У них впереди была прекрасная ночь.