Король, Что Носит Меч

Арианна Мартелл Тирош неспроста некогда считался главной крепостью Валирии на Узком море. Даже местные дворцы пахли кровью и потом и напоминали своим грозным видом о войне. Тут не было места тонкой изящности Солнечного Копья или чувственности Водных Садов. Здесь чёрный камень с хладным железом царили в коридорах и залах безраздельно. Подобная обстановка как нельзя лучше подходила завоевателю, готовившемуся к главной войне в своей жизни. Следовавшая за властителем этого места принцесса Арианна старалась не смотреть лишний раз на всё это мрачное окружение, не давая тому забраться ей в голову и подавить её. Но всё равно грядущая война ощущалась в самом воздухе! Весь внешний город за Чёрным поясом напоминал дорнийке один огромный военный лагерь. Горожане и рабы сидели по домам, стараясь не напоминать лишний раз о своём существовании. Вооружённые люди, кони, повозки, грузы, зерно, сталь – всё это и многое другое смешалось в ужасающем водовороте. По улицам Тироша маршировали легионеры с копьями и длинными щитами, а рядом с ними скакали рыцари Семи Королевств и знатные волантийцы в дорогой броне и под шёлковыми стягами. Арианне ещё никогда не доводилось видеть такое великое множество знамён, которые в полной мере отображали обилие и разнообразие людей, собранных драконьими владыками под своим началом. Знатные и подлые беглецы из Вестероса, наёмники из Вольных городов, надменные Старокровные и фанатики огненного Бога: все они готовились биться за Таргариенов, за короля Визериса, третьего своего имени. И этой же подготовкой там, по ту сторону Узкого моря, заняты люди самих Мартеллов. Отец Арианны уже начал собирать знамёна Дорна. Никаких споров, возражений и сомнений со стороны его вассалов не последовало: принц Доран не зря десятилетиями сидел на своём троне в Солнечном Копье и держал в кулаке пустынных лордов. Скоро, совсем скоро дорнийцы направятся на север, по столь знакомым им перевалам, нести пламя и кровь в Простор. И, если сегодня она сделает всё правильно, дорнийцы будут сражаться ещё и за свою королеву подле Железного трона. Дяде Оберину не удалось договориться о заключении брака. Гордый и властный дракон снизошёл только до согласия устроить смотрины – и Арианна обеими руками ухватилась за этот последний шанс. Она мечтала об этом замужестве с того самого дня, когда отец, наконец, соизволил с нею поделиться секретным договором, который должен был сделать её королевой Семи Королевств. Столь блестящая, столь манящая перспектива тогда полностью покорила воображение девушки. Шутка ли: стать супругой владыки всего Вестероса! И когда принц Доран сообщил об итогах дядиной дипломатии, Арианна не собиралась сдаваться без боя. Более того: она отказалась поддаваться и тем сомнениям, что рвали сердце её родителя на части. В отличии от него, принцесса Арианна искренне верила, что сможет добиться брака с автархом Волантиса. Причем сделает это она сама, достигнув успеха там, где старшие потерпели неудачу. Путь от Солнечного Копья до Тироша по освобождённым от пиратов и налётчиков водам Узкого моря занял не так много времени и, скорее, показался ей небезынтересным приключением. Приключением, за время которого она успела тысячу и один раз обдумать свои планы, поразмыслить над возможными вопросами и ответами... Казалось, Боги благоволили дорнийской принцессе. В гавани Тироша Арианну встретили дядя, кузины и отряд Чёрных рыцарей Визериса во главе с восставшим из развалин Кастамере Рейном. Самозванец, впрочем, оказался достаточно любезен, и дорога до бывшей обители тирошийского архонта не была слишком утомительной. При рыцаре с красным львом на плаще Арианна никак не могла переговорить с кузинами, и, к явной досаде Песчаных Змеек, сир Лорен не собирался оставлять их наедине вплоть до самого пункта назначения. И даже всё то время, которое ей дали на то, чтобы привести себя в порядок с дороги, Мартеллам приходилось осторожно подбирать слова. Арианна и без красноречивых жестов дяди помнила о пауках и змеях, таившихся в каменной кладке стен. Поэтому Оберин ограничился выдачей самых общих указаний и советов. Заодно он дал ей понять, что церемония смотрин сама по себе ничего не будет значить: окончательное решение Визерис примет после беседы с ней с глазу на глаз. Пока что она должна произвести первое впечатление... И морально подготовиться к непростому и крайне важному разговору. Разговору, от которого в самом деле зависело будущее их дома. Затем принцесса осталась наедине с Тиеной: та помогала ей переодеваться, шептала на ухо свои впечатления о её возможном женихе, пыталась всячески поддержать дорогую подругу. Напоследок миловидная блондинка поцеловала Арианну в щёку и пропела ей на ухо: – Если у него есть хоть какой-то вкус в женщинах, то он всё поймёт. В цитадели Тироша состоялось официальное представление дочери правящего принца Дорна королю Визерису. Огромный, ярко освещённый зал, увешанный знамёнами Таргариенов и переполненный людьми. Пестрота улиц Тироша сохранилась и здесь: Арианна шла мимо Старокровных, рыцарей, легионеров, мимо воинов и командиров, бледных и загорелых, черноволосых и сереброволосых... Не было видно разве что сестры-жены автарха, но её отсутствие нисколько не удивило дорнийку. Кто бы на её месте захотел присутствовать на подобной церемонии? Глазевшие на Арианну люди смотрели на неё без какой-либо симпатии: в лучшем случае она ощущала лёгкий интерес, в худшем – едва скрытую злобу. Впрочем, эти взгляды её нисколько не волновали. Ей и не нужно было очаровывать собравшихся здесь вестеросских рыцарей и волантийских павлинов – ей нужно было понравиться одному-единственному человеку в этом зале. С остальными она разберётся потом. На троне из чёрного камня восседал мужчина – образец мужской красоты древней Валирии. Серебряные волосы опускались ему на плечи, пурпурные глаза смотрели вперёд с гордостью и уверенностью, а золотая корона на его голове смотрелась естественным продолжением тела. Под драгоценными одеждами, очевидно, скрывалось крепкое, развитое и мускулистое тело. Арианна невольно залюбовалась открывшимся ей зрелищем, про себя проклиная отцовскую нерешительность, медлительность и упрямство. Да знай она, каков Визерис Таргариен вживую, то согласилась бы отправиться к нему ещё в его бытность простым капитаном наёмников! В конце концов, жёны Эйгона Завоевателя тоже начинали свой путь на Богами забытом островке в Черноводном заливе. Безопасность Дорна же отец мог бы сполна обеспечить формальным отречением от неё, которое потом столь же легко переиграл бы обратно! Но чего не сделано, того не сделано. Ей оставалось только размышлять над тем, как именно ей удобнее будет исправить чужие ошибки. Разговор вышел коротким и исключительно формальным. Принц Оберин от имени отца и всего Дорна представил её, принцессу Арианну из дома Мартеллов, королю Визерису, третьему своего имени, и озвучил перед Богами и людьми брачное предложение. Потом выступила она сама и, едва сдерживая волнение в голосе, поблагодарила короля за долгожданную встречу и пообещала, что тот не будет сожалеть в случае согласия на этот союз... Сожалея про себя, что подобранное отцом платье оказалось столь закрытым. Да любая торговка в Теневом городе знает, что товар перед покупателем нужно показывать лицом! Её же разве что в одеяния септы не завернули. Никакие драгоценности не могут заменить вовремя открытой мужскому взору идеальной женской кожи! Размышления об очередном отцовском промахе вывели принцессу из равновесия, и та пропустила обмен пустыми любезностями между королём и дядей. Очнулась же Арианна только в момент, когда Визерис учтиво, но чересчур сдержанно, предложил ей обсудить дальнейшее наедине. Тогда она отвесила победоносному воителю поклон и молча направилась за ним прочь из приёмного зала. И сейчас, в тишине следуя за автархом, Арианна получила возможность обдумать свои дальнейшие действия. Что делать, когда они окажутся в его покоях? Принцесса Дорна видела два возможных варианта. Либо она, стоит двери закрыться за ней, поспешит обнажиться и предстать перед Визерисом во всей своей нагой красе, дабы тот сам оценил её по достоинству. Или же она поведёт себя хитрее. Не будет пытаться поймать мужчину на столь очевидную уловку, но попробует если и не очаровать упрямого валирийца, то хотя бы пробудить в нём симпатию. Показать себя со всех лучших сторон, и только потом, может быть, перейти к решительным действиям... Владыку половины Эссоса, к сожалению, женским телом так просто не впечатлить. Арианна вполне справедливо считала себя одной из первых красавиц Семи Королевств, но в то же время отдавала себе отчёт в том, что её потенциальный жених и так владеет целым легионом экзотических рабынь на любой вкус. Да и женат он на, по слухам, одной из прекраснейших женщин востока. Нет, этот трюк сработал бы на ком-то попроще, но не на Визерисе. Ложная скромность никогда не была в списке грехов Арианны, но глупо было бы отрицать очевидное. Он ищет себе не красивую шлюху, а достойную его дома королеву; королеве же подобает поставить себя должным образом. Судя по письмам кузин и словам дяди, Визерис ценит силу, независимость суждений и смелый нрав, что не переходит в откровенную наглость. Она должна уважать его, но не пресмыкаться перед ним; она должна говорить честно, зная, что никакого доверия у него к ней нет, и что ложь он наверняка учует. Двери перед Визерисом открыл престарелый, но, со слов дяди, все ещё бодрый сир Барристан Селми. Арианна прошла внутрь сразу после государя, с любопытством рассматривая открывшиеся перед ней покои. Просторная и светлая комната была подобна глотку свежего воздуха после тесных и словно покрытых сумраком коридоров цитадели. Большую часть комнаты занимала резная кровать, имелись стол и кресла, а по стенам чьи-то предусмотрительные руки развесили гобелены из истории Таргариенов. Если здесь когда-то и жили архонты Тироша, то нынче о них ничего не напоминало. Будто она оказалась на каком-нибудь Драконьем Камне... – Итак, принцесса. – Властным жестом он указал ей на обитый золотом стул. Дважды просить ему не пришлось. – Почему вы считаете себя достойной стать моей женой и королевой моей державы? Дядя предупреждал, что этот муж любит вести разговоры по существу, обходясь без долгих церемоний и прелюдий. Подобная деловитость обычно приходилась дорнийской принцессе по душе, но теперь ей пришлось бороться с волнением, готовым ухватить её за горло. – Я предлагаю вам себя, – заговорила Арианна, – как залог верности Дорна и мужества наших воинов, как вашу верную супругу и мать ваших будущих детей. С этими словами принцесса аккуратно выставила вперёд правую ногу, освобождая ту от покрова дорогой ткани. Жест внешне невинный... Но столь многое способный сказать внимательному глазу! – У вас нет детей, – Визерис поспешил возразить, – почему же вы настолько уверены в себе? – Все мейстеры как один заверяли, что с моим женским здоровьем всё в полном порядке. – Эти слова в своей голове она произносила несколько раз. – Никаких болей, никаких болезней. Моя мать, леди Мелларио из Норвоса, рожала без трудов и тягот, и, судя по словам лекарей, я пошла в неё. Видя, что взгляд собеседника стал чуточку менее строгим, Арианна решила позволить себе небольшую вольность. – И, наконец, Ваша Милость, я верю, что ваше семя во мне приживётся хорошо. Вы будете не первым Таргариеном, оросившим дорнийский оазис... – Ответом стал сухой, но смешок. Уже неплохо! Она опасалась повторения вопроса о своей девственности. Змейки уже давали ответ на него, да, но вдруг Визерису захочется поставить её в неловкое положение из-за её… опрометчивого поведения в прошлом? Ещё до того дня, когда Визерис занял Волантис, у неё было несколько коротких, ни к чему не обязывающих любовных интрижек. Те не имели никаких последствий, не пришлось даже прибегать к лунному чаю – но девичество уже не вернуть. И, как только отец сообщил Арианне о своём плане, принцесса, разумеется, умерила аппетиты, более не позволяя себе идти на поводу у желаний своего тела. Впрочем, сёстры, дядя и осведомители хором уверяли, что Визерис отнюдь не был принципиальным ханжой. Более того, в сложившейся ситуации были и свои плюсы. Красавица из Дорна её возраста и статуса вызвала бы куда больше подозрений, оставайся она до сих пор девственницей. Окружающие непременно стали бы гадать, что именно с ней не так: болезнь, физический изъян, абсолютно отвратительный характер? И, наконец, её опыт должен помочь ей не разочаровать мужчину на ложе. Опасения Арианны не подтвердились. Владыка Волантиса заговорил о том, что для него было куда важнее. – И вас, принцесса, полностью устраивает брак по расчёту? – Таргариен сел напротив неё, внимательно изучая лицо дорнийки своим цепким взглядом. – Вы готовы пойти на это, зная, что между нами нет никаких чувств? – Да, я более чем готова к браку. – Уверенно произнесла она. Затем Арианна подмигнула Визерису и продолжила. – Всё прекрасно понимая, я по-прежнему желаю стать вашей женой. – Подобная прямота говорит либо о дерзости, либо о достойной уважения честности. – В голосе короля послышались нотки интереса. – Прошу, объяснитесь. Перед ответом, Арианна беззаботно смахнула с лица прядь непослушных волос... Внимательно следя за глазами собеседника. Таргариен не смотрел по сторонам и не отвлекался, всё его внимание было поглощено ею. Довольная принцесса выставила ножку ещё чуть дальше и заговорила. – Я не буду вам врать, Ваша Милость, – Арианна позволила себе лёгкую улыбку, – и говорить, что наш брак предначертан Богами и будет основан на любви с первого взгляда. Право, и вы, и я умнее этих сказок. Нам незачем прибегать к подобному притворству. Однако, если Ваша Милость обратится к истории и вашего, и моего дома, вы увидите, что подобные браки нередко венчались крепким союзом мужа и жены. Связью, что появлялась во время их новой жизни. – Например? – Испытующе посмотрел он на неё. Неужели он в самом деле настолько плохого о ней мнения? – Кого же вы имеете в виду? Заранее подготовленный ответ она дала не сразу. Вместо этого Арианна позволила себе расслабиться в кресле, подобрать платье, слегка поправить обильно украшенную драгоценностями гриву своих чёрных волос... И лишь затем, приподняв глаза, она заговорила. – Дейрон Добрый увидел принцессу Мирию Мартелл в день их свадьбы. До того у него был лишь её портрет. И, тем не менее, они жили счастливо, правили мудро и дали жизнь многим детям. – Арианна с удовольствием припомнила исторические уроки, выдержав чужой взор. – Впрочем, не ими едиными. Говорят, что только леди Дианна Дейн могла заставить принца Мейкара от души посмеяться. А ведь они тоже не имели никаких чувств друг к другу по началу. Этот список можно продолжать долго, Ваша Милость. Да, мы просим вас о браке по расчёту, но это не означает, что он обязательно должен остаться пустым, бесчувственным и холодным. Молчание короля показалось ей знаком одобрения. Но на самом деле за ним последовал самый тяжёлый вопрос. – У ваших, в остальном справедливых, сравнений, принцесса, есть крупный изъян. Никто из моих предков, кроме самого Завоевателя, не был многоженцем. – Вопрос повис в воздухе. Тут Визерис коснулся в самом деле болезненной для Арианны темы. Благодаря медлительности и нерешительности её отца, Таргариены уже успели заключить брак между собой. Эти двое столько пережили вместе, что никакой обольстительнице не удалось бы их оторвать друг от друга. Ложь, интриги и обманы, имеющие своей целью их рассорить, скорее всего приведут к совсем не тем последствиям, которые нужны Арианне. И, при этом, за ней будут внимательно следить, так что и шансы на удачную интригу близки к нулю. Более того: этот вопрос, скорее всего, для Визериса и был самым важным. Едва ли бы он стал договариваться о двойном браке без одобрения своей жены. Та, наверняка, дала своё согласие не просто так, и ожидает получить не соперницу, а помощницу. Её отсутствие и на церемонии, и при этой беседе может иметь сотню разных причин и оправданий... Какие-либо заигрывания, ужимки и уловки неуместны. Здесь и сейчас Арианна должна была говорить со всей возможной серьёзностью. – Я уважаю вашу сестру и королеву, – говорила принцесса, не отводя глаз с лица собеседника, – и готова уважать все её естественные права и привилегии. Ваши обязанности, ваши чувства к ней я признаю и не оспариваю. Я лишь надеюсь, что она сможет полюбить меня как свою названную сестру – и обещаю, что буду относиться к ней именно так. Впрочем, у Арианны было над Дейнерис всего одно, но при этом решающее преимущество. Принцесса искренне верила в свою способность подарить королю наследников: сыновей и дочерей, что будут править державой от Стены до Дорна, от Закатного до Летнего морей. Рождение наследников даст не только династии Таргариенов возможность продолжиться, но и предоставит ей, их матери, особое место в сердце Визериса и внутри драконьего дома. Сестра сестрой, но именно Арианна подарит будущее короне, и, рано или поздно, это будет оценено по достоинству. Со временем она сможет отнять у конкурентки пальму первенства в семье… Но всё это будет – если будет – потом. Пока что ей нужно показать своё уважение к сопернице за королевские внимание и сердце. Иначе можно потерять всё. Таргариен позволил себе откинуться в кресле и расслабиться. По его глазам принцесса так и не смогла понять, поверил ли он в её слова или нет. Этот мужчина грамотно хранил свои секреты: пусть его лицо и стало несколько мягче и дружелюбнее, само по себе это ещё ничего не значило. – У королевы хватает обязанностей и помимо исполнения супружеского долга. Этим они и отличаются от простых любовниц. – В его голосе ей послышалась лёгкая насмешка. – Вы уверены, что готовы с ними справиться? – Мой отец готовил меня к роли вашей королевы долгие годы, – заговорила она, – и я многому у него научилась. – Научились сидеть в саду, смотреть на воду в бассейне и гадать, когда же именно труп врага проплывёт мимо? – Ухмыльнулся Визерис. В его голосе не было слышно злобы, а лишь желание поддеть слишком самоуверенную девицу. Ответом ему стал её звонкий смех. На сердце принцессы полегчало: подобная смена тона и темы пришлась ей по душе. – Этот его урок я пропустила, Ваша Милость. – Арианна, изображая покаяние, слегка наклонила голову. Несколько прядей чёрных волос упали ей на грудь, подчеркнув плавные линии пышного бюста дорнийской принцессы. – Но научилась я другому. Разбираться в мужчинах и женщинах, понимать тонкости взаимоотношений между великими и малыми домами, учитывать самые разные обычаи и традиции подданных, знать к ним верные подходы... – Государи должны знать свой народ и помнить законы своей державы, это же относится к их супругам. – Одобрительно произнёс Визерис, прежде чем задать Арианне вопрос. – Тогда объясните мне вот что, принцесса. Кто сегодня наследует принцу Дорану? – Разумеется, я. В полном соответствии с законами и обычаями нашего королевства. Она произнесла эти слова с твёрдой, непоколебимой уверенностью... Которой на самом деле не испытывала. Отец говорил ей, что по изначальному договору с Таргариенами она должна была покинуть родные земли и направиться на север; Дорн же должен был отойти Квентину и Дейнерис. Теперь же… Любящий родитель так и не удосужился дать окончательный ответ, получит ли его старшая дочь то, что причитается ей и по справедливости, и по закону. И, как подозревала Арианна, отец спит и видит, как ловчее бы провернуть назначения её брата наследником в обход её прав. И при этом размен-то, если брак случится, будет для Арианны уже куда как менее приятным и выгодным! Она должна была стать одной-единственной, любимой королевой. Сейчас же ей предстоят уязвимая роль второй жены и вечное соперничество с той, кто так и не смогла родить. – Если вы станете моей женой, принцесса, вам придётся отказаться от отцовского наследства. – Мужчина говорил так, будто вопрос был уже решённым. – Ни одна из супруг королей не была правящей леди в собственном праве. Названная вами Мирия Мартелл, отправляясь в Королевскую Гавань, отреклась от своего права на Дорн за себя и за всё своё потомство... Как и принцесса Дейнерис Дорнийская отказалась от имени своих потомков от любых претензий на Железный трон. Об этом всём Арианна успела подумать на пути до Тироша – и, как ей казалось, она нашла вариант. Нашла возможность не только удержать за собой своё, но и заинтересовать Таргариена в браке с ней. Она отвечала на этот вопрос в своей голове уже много раз; теперь настала пора рискнуть и предложить победоносному дракону новую сделку. Между ними двумя. – Ваша Милость, в этом вопросе, думаю, мы сможем помочь друг другу. – Принцесса смотрела прямо на Визериса, не давая голосу дрогнуть. – Я уже говорила, что надеюсь родить вам столько детей сколько смогу. Благо мы, дорнийки, не жалуемся ни на слабое здоровье, ни на недостаток желания и страсти. Вы получите, я уверена в этом, много принцев и принцесс от меня. – Похвальные намерение и уверенность, – король позволил себе лёгкую улыбку, – но я не понимаю, к чему вы клоните. – Если Ваша Милость поддержит мои законные права, как наследной принцессы Дорна, – едва ли не по слогам произнесла Арианна, – то один из наших детей в будущем через меня унаследует Дорн. Или сын, или дочь: кто бы не родился у меня вторым по счёту. Впервые за всё время их общения, Арианна увидела на лице Визериса искреннее удивление. Его глаза смотрели на неё с очевидным женщине немым вопросом, на который она поспешила дать ответ. – Я понимаю, что прецеденты не на моей стороне. Помню, как поступали в прошлом. Но ведь те дела и те люди остались там, в прошлом? – Повела плечом Арианна, стараясь звучать как можно увереннее. – Королевская воля выше покрытых пылью и паутиной свитков. Вы сами это понимаете: иначе не стали бы задумываться о второй супруге. К тому же, чтобы лишить меня наследства, моему отцу всё ещё будет требоваться моё формальное отречение… которое ему никогда не получить, если за моей спиной будете стоять вы. Он не станет поднимать вопрос наследования Дорна сейчас, когда держава на пороге войны, а после вашей победы над Ланнистерами и Баратеонами, мы сможем без труда заставить его принять благоразумное решение. – Никто из моих детей не будет принимать чужой фамилии ради наследования, – резко ответил Визерис, – даже фамилию матери. – И этого не потребуется. – С готовностью заверила собеседника принцесса. – Я не собиралась на этом настаивать. – То есть… вас устраивает, что Дорн в один момент унаследует Таргариен? Ответом государю стала обольстительная улыбка Арианны. – Разве матери есть дело, под какой фамилией её дети получат своё? Этим решением вы, Ваша Милость, поддержите справедливость – остальное уже второстепенно. – Она вновь смотрела прямо ему в глаза. – Поддержите мои права, Ваша Милость, и я клянусь: вас не разочарует моя благодарность. Возьмите меня в жёны, и наш брак принесёт вам не только мечи и копья сегодня, но и целое королевство для ваших потомков в будущем. Я же буду вам верной супругой и достойной помощницей во всех ваших начинаниях. В комнате повисла тягостная тишина. Её предложение, очевидно, сумело произвести впечатление, и Визерис погрузился в раздумья. Мужчина и женщина обменивались друг с другом взглядами, а Арианна отчаянно пыталась удержать бьющееся сердце в груди. Что бы только она не отдала, чтобы сейчас проникнуть в разум собеседника! Наконец, государь поднялся из-за стола, и Арианна тотчас последовала его примеру, впервые в жизни ощутив слабость в ногах. Её собственная судьба, судьба её дома, мечты и надежды – всё это повисло в воздухе. И неудивительно, что, стоило Таргариену взять её под руку, сердце дорнийки забилось со скоростью лошадиного галопа. – Пойдёмте, принцесса. Пора представить моим подданным их будущую вторую королеву.

***

Серсея Ланнистер Палата Малого совета всегда казалась ей слишком тесной и мрачной. Эйгон Завоеватель настолько не любил своих советников, что заставлял их работать в этом чулане? Или эту часть замка достроили уже при Мейгоре?.. Вдовствующая королева поставила на стол свой опустевший кубок и принялась глазами искать чашника. К её вящему неудовольствию гадкий мальчишка сперва налил вина Мейсу Тиреллу! Серсее пришлось подавить желание залепить негоднику крепкую пощёчину. В эту луну, казалось, весь мир сговорился против женщины. Всё началось с того, что шлюшка Маргери торжественно объявила о своей беременности – и по этому поводу её жирный лорд-отец устроил пир на всю столицу. За него платили Тиреллы; и Джофф, и братья хором утверждали, что в этом нет ничего страшного, но Серсея слишком хорошо понимала политику. На том невесёлом празднике Тиреллы продолжали опутывать её сына своими лианами и шипами! Не зря же Маргери так мило ворковала с лордом Баквеллом, а светившийся от счастья Мейс болтал с верховным септоном. Баквеллы – одни из немногих, кто поставляет в столицу зерно и при этом не служит Тиреллам, а толстый святоша держит коронные долги. И их «союзники» проводили вечер с такими людьми по случайности? Только дураки вроде её братьев могли посчитать её подозрения необоснованными! Потом слёг лорд Джайлс. Этот безобидный и преданный бедняга ещё при живом Роберте сдавал, но теперь Пицель – бесполезный старый кретин – не ручался за его жизнь. На самого лорда ей было глубоко наплевать, но его смерть поставит вопрос о наследстве Росби ребром. И все говорят, что Джоффри решил выделить его для кого-то из бесчисленного племени Фреев. А ведь ещё столько Ланнистеров сидят без собственного надела! Неужели Джоффри забыл, что старый развратник из Близнецов в начале войны поддерживал Старков? Одни только Ланнистеры – из имеющих значение родов – поддержали её сына безоговорочно и с самого начала... И где же положенные благодарности? Где подобающее ей и её семье уважение? Почему перевёртыши, плодящиеся как кролики, получают землю и замок в другом королевстве? Пицелю недавно пришли жалобные письма со Скалы, Светлого острова и Кайса: они уверяли, что их владения подверглись атаке. У Вестерлингов якобы увели девчонку – то ли Джейн, то ли Джой. Сама Серсея была уверена: влюбилась молодая дура в какого-нибудь менестреля да сбежала в поисках лучшей доли... Была уверена, пока до Королевской Гавани не добралось официальное послание «короля морей, рек и зелёных земель» Эурона Грейджоя. В нём пират, насильник и грабитель посмел потребовать не только признания своего титула, но ещё и Щитовые острова с Арбором, предлагая взамен помощь в борьбе со Станнисом. Именно ей тогда пришла в голову идея, которую она озвучила на семейном совете с сыном и проклятым карликом. Она предложила сделать встречное предложение: пообещать островитянину хоть Старомест, лишь бы тот начал полноценное вторжение на Север и в Долину. Женщина до сих пор не могла понять, что именно не понравилось её сыну в этом плане... И, наконец, Джоффри собрал сегодня Малый совет. Более того: велел слугам передать, что все обязаны прийти вовремя, что будут обсуждаться важнейшие для державы вопросы. Почему весь мир решил сойти с ума? Двери отворились и в покои ворвался её первенец. Как же быстро растут дети! Давно ли она отняла этого ненасытного мальчишку от своих грудей? А теперь к почётному месту во главе стола шёл юноша, всем превзошедший своего отца: и красивее, и храбрее, и решительнее. Смотря на него, Серсея позволяла себе купаться в гордости: она видела короля, который своим величием затмит всех предшественников, даже самого Джейхейриса Миротворца! Ему бы ещё побольше почтительности, умения слушать и слышать советы старших... – Милорды, матушка, – произнёс её сын, нисколько не замедляя шага, – времени мало, а нам предстоит обсудить многое. Лорд Варис, прошу, расскажите моему совету то же, что рассказали мне этим утром. Подавляя в себе желание выругаться, королева-мать приготовилась слушать противного ей евнуха. – Слушаюсь, Ваша Милость. Милорды, миледи, худшие наши опасения подтвердились. – Варис говорил своим обычным, приторно-сладким голосом, так, будто во всём был уверен... Но Серсею ему было не обмануть. Королева видела, что он наложил куда больше пудры, чем обычно. С ним что-то не так... – Таргариены собирают армию и флот в Тироше. Вести так и не сошлись в том, сколько мечей и кораблей Визерис Таргариен имеет в своём распоряжении. Цифры разнятся от тридцати до восьмидесяти тысяч... – Из Тироша он может отплыть не только к нашим берегам. – Изрёк очевидную всем банальщину Жирный Розан. – Почему вы так уверены, что Король-Наёмник нападёт именно на нас? Пентос и Браавос вполне... – Ни из Пентоса, ни из Браавоса лорду Варису ни о чём не сообщали. Ни Морской владыка, ни пентошийские магистры не готовятся к войне. – Джоффри, как то и полагалось королю, прервал глупого помощника на полуслове. – Более того, планируй Таргариен напасть на них, он едва ли собирал все свои силы на островах. Какие-то войска должны были бы остаться на континенте, чтобы покорить колонии Пентоса и оборвать его торговлю с восточными соседями. – Вы правы, Ваша Милость. Но и это ещё не всё. Подтвердились и другие наши догадки… – Варис обвёл всех присутствующим своим будто бы извиняющимся взглядом и продолжил. – В Тирош прибыла принцесса Арианна Мартелл. Визерис прилюдно поклялся взять её в жёны, а Оберин Мартелл в ответ пообещал ему безоговорочную поддержку Дорна. Никакой нужды в дорнийцах для дальнейшего покорения Эссоса у Визериса нет, а вот для вторжения в нашу многострадальную державу их помощь неоценима… Боюсь, что Дорн открыто перешёл на сторону врага, милорды. От одного только упоминания имени Оберина Серсея ощутила прилив ярости. Предатель, изменник, убийца! И как только она могла позволить себе так обмануться? Пожалуй, тогда она слишком увлеклась своей маленькой местью отцу, а проклятый дорниец вовсю воспользовался её слабостью, её расстроенными чувствами. – В течении ближайших лун мы можем ожидать нападения. – Подвёл неутешительный итог своему выступлению Варис. За столом установилась мертвенная тишина. Мейс Тирелл бесцельно водил глазами по залу, словно ему срочно захотелось в уборную. Непроницаемый Мендон Мур не подавал никаких признаков жизни. Пицель пыхтел, разве что не задыхаясь, а на старческом лбу проступал пот. Сидевший сбоку от королевы на правах советника Рендилл Тарли откашлялся и повернул голову к королю. Несносный карлик же смотрел в стол и молчал. Сам Варис, закончив речь, сделал один-единственный глоток вина и последовал примеру лорда Простора. – Я желаю услышать мнение моих советников. – Спокойным, уверенным и властным голосом произнёс Джоффри. В его тоне Серсее послышалось что-то неуловимо знакомое, будто где-то она уже слышала эти нотки… – Надеюсь, у вас, милорды, и у тебя, матушка, получится посоветовать мне что-то достойное и умное. – Ваша Милость, милорды... – Первым решился заговорить великий мейстер. – Пока не поздно, мы должны отправить в Тирош наших людей. Убить Визериса, убить Дейнерис, убить их, пока драконы не перелетели через Узкое море... Серсея только фыркнула в раздражении. До чего же он боится этих Таргариенов! – Боюсь, великий мейстер, это невозможно. – Варис возразил с характерной ему учтивостью. – Гвардейцы Таргариенов своё дело знают. Живут они в изолированной части Тироша, за неё не показываются иначе как с сопровождением, а все рабы отобраны лично Визерисом. Моим людям с огромным трудом удаётся передавать послания: об организации покушения мне и подумать страшно. – Наймите Безликих! – Продолжал настаивать Пицель. – У вас, мастер над шептунами, должны быть связи в Браавосе. – Во всех Семи Королевствах вы не найдёте столько золота, великий мейстер, чтобы оплатить такой заказ. – Мертвецки спокойно ответил евнух. – А даже если и нашли бы, то Морской владыка никогда не позволил бы случиться этому договору. – Почему? Визерис браавосийцам далеко не друг! – Потому что стоит им спустить с поводка Безликих, как через несколько дней Браавос будет пылать от края до края. – Заместо Вариса ответил лорд Рендилл. – Браавос, не взирая на всё его могущество, отнюдь не Семь Королевств, а всего лишь город-государство, который чрезвычайно уязвим для нападения драконов. – Тогда... Надо договориться! – Не унимался старик. – Предложить... Предложить Таргариенам договорённость. Признаем Дорн их территорией, а они останутся там, по ту сторону Узкого моря. Пусть признают нашего короля, мы признаем их державу... – Это глупость. – Раздражённый голос Рендилла Тарли, наконец, заставил Пицеля умолкнуть. – Визерис Таргариен все эти годы шёл от победы к победе. С чего ему идти на такие соглашения? Особенно теперь, когда сразу четыре королевства открыто восстали против нас? Он не собирается ни с кем договариваться, и мы не должны опускаться до подобного. – Лорд Рендилл прав. – Сир Мендон ограничился тремя словами. – Надо созвать знамёна, – начал Мейс Тирелл, смотря то на короля, то на остальных советников, словно ища у них одобрения, – и ударить по дорнийцам первыми. Мой сын Гарлан по-прежнему в Хайгардене, он сможет быстро собрать армию. Пусть предатели поймут, какую ошибку совершили! – Наши мечи разбросаны от Близнецов до Штормового Предела, – заговорил карлик, – а ваш сын, милорд, писал о необходимости укрепить побережье от пиратских налётов. Не говоря ещё и о том, что сбор войска, способного пробиться через Красные горы и начать наступление вглубь Дорна, займёт куда больше времени, чем вы говорите. – Уверен, лорд Тирион, – Пицель подал голос вновь, – что ваш дядя, сир Киван Ланнистер, сможет поднять Запад на войну. Резервы должны найтись, и мы сможем выделить большей людей сиру Гарлану... – Дядя? – Встряла королева, едва сдерживая презрение. – Когда это дядя делал что-либо полезное? Он мог лишь безропотно исполнять приказы отца. Он ничем не поможет державе, милорды. – Дядя Киван сделал для нашей семьи куда больше добра, чем ты, милая сестрица... – Проблема не в дорнийцах, проблема в драко... – Что ты... – Хватит! Все обсуждения и даже начавшаяся было очередная перепалка прекратились. Тут Серсея, наконец, поняла, где и когда она уже слышала подобный тон... – Толковых предложений я не услышал. Зато я услышал разговоры на самой грани измены. Великий мейстер, – её сын говорил холодным, спокойным голосом, – ещё раз вы хотя бы заикнётесь о «переговорах», и сир Илин Пейн укоротит вас на голову. Никаких соглашений, никаких переговоров, никаких договорённостей. И вы, милорды, хорошенько запомните эти слова. Мой отец не для того освободил Семь Королевств от тирании Эйриса Безумного, чтобы я унижался перед его сыночком, этим порождением инцеста. Когда Таргариены придут, они получат столь дорогие им пламя и кровь. Серсея смотрела на первенца не отрываясь, чувствуя гордость за своего золотого льва. То были поистине королевские слова! Именно так государь, заслуживающий уважения, и должен себя вести... Эти восхищения сыном помогали женщине отвлечься от пристального, насмешливого взгляда от ненавистного карлика. Неужели он знает об их с Джейме секрете? – Пылкая, воинственная и достойная речь, Ваша Милость. Нечто подобное ваш покойный дед в своей юности слышал от лорда Роджера Рейна. Воина, осмелюсь заметить, опытного и известного... – Как ты смеешь... – Обрадовалась она была возможности сорваться на нём. – Матушка, спокойнее. – Серсее вновь пришлось умолкнуть. – Я хорошо помню эту историю, дядя. Дед разве что из штанов не выпрыгивал, рассказывая всем и каждому о своей покрытой пылью победе над Рейнами. Правда потом он всю настоящую войну просидел в Утёсе Кастерли, трясясь от страха, пока мой отец бил Таргариенов в сражениях. – Глумливо усмехнулся Джоффри. – Но выводы я сделал. Я не намерен сидеть и покорно ожидать, когда беда придёт ко мне на порог. Мы начинаем готовиться, милорды, к войне, от которой зависит наше будущее. – Каковы наши действия, Ваша Милость? – Тотчас с услужливостью нижайшего слуги произнёс Мейс Тирелл. Серсее разве что не подурнело от его тона. И это великий лорд! Стюарды так и остаются стюардами, сколькими бы титулами их не наградили... – Начнём с простого, – изрёк Джоффри, – принц Томмен и принцесса Мирцелла сегодня же отправятся в Утёс Кастерли. Пока Маргери не родила мне сына, мой мелкий братец, этот сопливый любитель кошек, всё ещё наследник престола, и он должен быть в безопасности. Сир Мендон, вы сопроводите их до родового гнезда Ланнистеров, и потом вернётесь к вашему королю. Для верного Белого плаща дело всегда найдётся. – Будет исполнено, Ваша Милость. Подобного удара королева никак не ожидала. Её детей? Отсылают на другой конец державы? Отрывают от... – Ты хочешь, чтобы твои брат и сестра проехали через половину королевства. – Заметила она, стараясь сохранить спокойствие. – И, раз на побережье Запада в самом деле появились пираты, разве безопасно отправлять их туда? Что, если они попадутся кому-то из этих... – Ваша Милость, мои жена и мать с огромным удовольствием примут принца, принцессу... Или их всех. – Мейс Тирелл разве что не расцвёл. – Им, я уверен, понравится в Хайгардене. Приём будет достоин сотни песен! От взгляда, который бросил на них обоих её первенец, Серсее стало не по себе. Неужели она сделала что-то не так? Но ведь она же мать, всего лишь заботящаяся о безопасности своих детей. Это понимают даже нищенки! – В Хайгарден? Чтобы, если наша война пойдёт не так, ваши родственницы позаботились о них так же, как ваш славный предок-детоубийца «позаботился» о последних Гарденерах после битвы на Пламенном поле, лорд Мейс? – Разве что не прошипел владыка Семи Королевств. – Ну уж нет. Томмена не зарежут, подобно Джайлсу, а Мирцеллу не отдадут септам, как отдали им сведённую с ума Флорис. Я отправляю их к человеку, который пусть и воспитал цареубийцу, но был верен моему деду и не станет покупать себе помилование кровью его внуков. Мейс Тирелл покраснел, пожелтел и побледнел попеременно, к радости королевы. Ой и не любят же розочки, когда им припоминают, какой ценой они купили себе Хайгарден и власть над Простором! Серсея бросила один короткий взгляд на лорда Рендилла, но тот оставался невозмутимым. Воинственный Тарли недолюбливал своего сюзерена и не спешил помочь ему избежать унижения. – Моё решение принято. Принц и принцесса отправятся в Утёс Кастерли. Что же до островитян, беспокоиться не о чем. Путь Томмена и Мирцеллы будет лежать вдали от побережья; сам же Утёс никогда в истории не был покорён железнорождёнными. Этот замок даже с драконами взять штурмом практически невозможно. Не так ли, дядя? – Верно, верно. – Но... – Десница отчаянно пытался держать себя в руках. – Но тогда, Ваша Милость, вы разрешите мне отправить Маргери... – Королева Маргери останется здесь, со мной, своим мужем и королём. Вы, лорд-десница, тем более нужны мне здесь. Кто-то должен будет исполнять мою волю, когда вся эта стая высокородных шакалов обгадится от одного только приближения драконьей орды с востока. – Тон давал понять, что тема разговора исчерпана. Обычно близость Джоффри и розочки Тиреллов раздражала Серсею, но ей было приятно видеть, как Мейса ставят на место. – Теперь к другим вопросам. Самый главный из которых... Как убить драконов? Карлик откашлялся. – Возможно, я могу помочь королю и совету с этим затруднением. – Говори, дядя. – Снисходительно махнул рукой Джоффри. – Только говори поменьше. Как подобает человеку... Твоей внешности. – Если покороче... Многие мейстеры и книжники, – начал мастер над законами, аккуратно взвешивая каждое слово, – полагают, что чем больше и старше дракон, тем дольше он может дышать огнём. И, следовательно, чем они меньше, тем скорее их внутреннее пламя угаснет. Оно вернётся, конечно же, но перед этим должно пройти какое-то время. Пока этот момент не настал, дракон может биться разве что в ближнем бою. И, думаю, именно так погиб старший сын Рейниры: он поторопился и решил не отступить, а продолжить схватку с флотом Триархии. – Он спустился слишком близко к воде, где его и поджидали острые гарпуны. – Заключил лорд Рендилл. – Прямо в яблочко, лорд Рендилл. Или, вернее сказать, в дракона. С другой стороны, недавнее сожжение флота Браавоса говорит против моих слов. Хотя браавосийцы, в отличие от тогдашнего Троешлюшия, не ожидали нападения драконов... – Великий мейстер, – Джоффри обратился к по-прежнему жёлтому с испуга Пицелю, – вы подтверждаете слова моего дяди? – Такие теории в самом деле известны Цитадели, – несколько раз кивнул старик, – у мейстера Брюна была такая гипотеза, а мейстер Дикон в «Валирийском огне» утверждал... – Но даже тогда убить дракона чрезвычайно сложно, – добавил её ненавистный брат, – они по-прежнему летают, по-прежнему способны расправиться хоть с сотней рыцарей, а если его всадник проявит благоразумие и улетит под облака... – Семь Королевств всегда нуждались в героях, готовых ради державы пойти на достойную смерть. – Прервал мастера над законами государь. – Дядя, этим же утром напиши верховному септону. Пусть он начнёт с новыми силами проповедовать против Таргариенов, несущих с востока кровь, пламя, рабские цепи и тиранию языческих Богов. И пусть этим же займутся все его подчиненные в сером, коричневом, зелёном и белом. Дядюшка Станнис пока может подождать. Пусть от Перешейка до Дорнийских марок говорят о том, что Таргариены обещали волантийцам продать в рабство наших женщин и детей, что они приносят человеческие жертвы своим драконам, что они устраивают оргии в разрушенных и осквернённых септах. Пусть говорят, что жена восточного деспота совокуплялась с демонами и извергла из своего лона порождения огненных кошмаров. Мне в общем-то плевать, какую чушь они будут сочинять; главное, чтобы все, от лорда до последнего босяка, знали, что в случае победы сестролюба отдых в Седьмом пекле им покажется милосердным избавлением. И пусть все знают о моём обещании: любой, кто убьёт дракона, получит Харренхолл со всеми его землями и доходами, титул лорда… И руку принцессы Мирцеллы. – Руку Мирцеллы? – Встрепенулась Серсея. – Ты отдашь свою сестру так легко? А что, если дракона убьёт вшивый крестьянин? – Это будет означать, что этот вшивый крестьянин стоит дороже сотни напыщенных, трусливых лордов. – Отрезал Джоффри. – И я буду готов принять его как названого брата. – Хорошо придумано, Ваша Милость, – напудренный евнух разве что не аплодировал, – чем безумнее ложь, чем она менее реальна, тем охотнее в неё поверят. А подобные награды, я уверен, пробудят отвагу даже в сомневающихся. – Не все угрозы безумны, милорд. Таргариены приведут в Простор дорнийцев, – едва ли не сплюнул лорд Рендилл, – и тогда любой стоящий своего щита рыцарь поймёт, на чьей стороне он должен быть. – Лорд Рендилл совершенно прав, – с важностью добавил Мейс, пытаясь оправдаться за недавние промахи, – я уверен в своих вассалах. Рыцарство Юга будет готово встретиться с нашими старинными врагами в бою. Будьте уверенны, Ваша Милость, предатели получат то, что заслужили. Подобная любовь Тиреллов – семейки предательских слуг – петушиться и храбриться уже давно Серсее надоела. Ей хотелось напомнить зарвавшемуся деснице, что рано бахвалиться неодержанными победами. – Или, что скорее, хвалёное рыцарство Юга превратится в жаркое. – Она попыталась вложить в свои слова как можно больше яда. – Ведь такое уже бывало? – Да, дорогая Серсея. Моя сестра, лорд-десница, сказала умную мысль, – в эту минуту карлика она ненавидела чуть меньше обычного, – сражение в поле против драконов будет смертельной ошибкой. Более того: страшной глупостью, что может стоить нам победы. – Вы, милорд, недооцениваете моих людей. Не отрицая доблести ваших воинов, я должен... – Это вы недооцениваете драконов. Сила рыцарской атаки – в стремительном ударе стального кулака. И подобный кулак будет прекрасной целью для дракона. Пролетит над вашими рыцарями Визерис, несколько раз велит своему зверю извергнуть на них огонь – и всё сорвётся. – Принялся объяснять карлик. – Те, кто всё-таки доберутся до рядов вражеской армии, сами окажутся лёгкой добычей. Попытаетесь рассредоточиться, чтобы пламя не было столь смертоносным? Да вы не найдёте достаточно широкого поля. А если даже и получится отыскать его, то удар растопыренными пальцами ничего толкового не принесёт. Мейс Тирелл начал краснеть. Неприятно ему было чувствовать себя школяром в Цитадели, получавшим строгие поучения! И, разумеется, всё, что выводило из себя Жирного Розана, радовало сердце королевы. – Вы правы, милорд. – Авторитетно заявил Тарли, в чьих глазах мелькнуло подобие одобрения. – Король Мерн понадеялся на всесокрушающий удар рыцарской конницей и был превращён в угли. – Не говоря уже и о том, – продолжил мысль Тирион, – что даже самый храбрый рыцарь при виде летающей твари может обделаться. Непросто скакать вперёд, когда враг может совершенно безнаказанно поджарить тебе яйца. Ваши люди наверняка с готовностью встретили бы незваных гостей из пустыни, явись они сюда одни. Но что будет, когда впереди дорнийских овцетрахов полетит дракон? – Именно поэтому мы будем избегать битв в чистом поле. – Раздался голос её сына. – Дядя и матушка правы. Риск слишком велик, а проигрыш может стоить нам всего. – Но, Ваша Милость... – Теперь лорд-десница казался по-настоящему потерянным. – Но как мы тогда будем воевать, если мы не можем встречать врага лицом к лицу? – Города и крупные замки могут дать нам шанс, – ответил Тарли, – со стен и башен бить по драконам проще, чем с земли. Тут у наших людей будет хотя бы небольшой шанс попасть по зверю. – А крупные пожары и гибель тысяч невинных людей станут убедительным доказательством злонамеренности Таргариенов. – Евнух разве что не потёр свои напудренные, мягкие ладони. – Сами по себе города и замки немногое нам дадут. Нужно действовать куда более решительно, милорды. Великий мейстер сегодня же отправит письмо в Риверран с приказом для сира Григора. – Губы её первенца посетила мимолетная улыбка. – Он и его лучшие люди прибудут в Королевскую Гавань, где будут ожидать моих дальнейших распоряжений. Досаду и обиду на лице королевского тестя смог бы разобрать даже Томмен. Ещё бы! Гора недавно весело погулял по владениям дружков Жирного Розана. А теперь ему и его золотым розочкам придётся терпеть псов Клигана в непосредственной близости от самих себя... – Ваша Милость, я не понимаю, – попытался было возразить хозяин Хайгардена, – зачем нам нужны эти мясники и убийцы? Ведь по Речным землям до сих пор ходят мятежники... – Нам понадобятся люди именно их талантов, милорд. И, подозреваю, в самом скором времени. О паре-тройке отрядов жалких недобитков пускай позаботятся сами речные лорды. Это ведь и в их интересах, если они не хотят считаться их пособниками и, следовательно, изменниками. Сир Григор сполна им показал, что бывает с предателями. – Однако лорд-десница прав в одном, – карлик пришёл на выручку толстяку, – Клиган собрал вокруг себя шайку самых подлых убийц, грабителей и насильников. Для них нет никакой разницы между мятежником с берегов Трезубца и законопослушным купцом из Королевской Гавани. Зачем держать их в столице? – Пока мы не знаем, куда именно враги нанесут свой удар. Всё побережье Узкого моря мы, к сожалению, сжечь не успеем... Но из столицы люди Клигана смогут добраться куда угодно в разумные сроки. За столом вновь установилась полная тишина. Королевские советники не сразу поняли смысл донёсшихся до них слов. – И дядя, и матушка, и лорд Рендилл совершенно правы в одном: честная война станет коротким путем к могиле. Я же собираюсь ещё пожить, и пожить долго... Как и вы, полагаю. Поэтому, когда наш дорогой сестролюб высадится, наши воины не будут вступать с ним в схватки. Они будут отступать вглубь державы, сжигая и уничтожая всё на своем пути. Пусть Таргариены правят пеплом и углями, и ими же кормят своих рабов. Собранное Таргариеном войско станет его же слабостью, когда он поймёт, что люди и кони не могут жрать землю и золу. Всё, что можно собрать и увезти, мы должны разместить в укреплённых замках и крупных городах, где мы будем держать оборону. Если крестьяне будут препираться или, тем более, мешать, режьте их. Жгите селения, жгите фермы, травите колодцы. Я хочу, чтобы армия Визериса пожрала саму себя. С оставшимися же в одиночестве драконами разобраться будет куда легче. Иного пути к победе я не вижу, милорды. – Разумно! – Поддакнул Варис. – Войска нужно кормить и поить, а жить только на подвозе продовольствия и фуража из-за моря Таргариены не смогут. – Непростое решение, но правильное. – Подал голос лорд-командующий гвардии. – Есть риск, что Таргариены решатся ударить прямо по Королевской Гавани с моря, но в городе размещён огромный гарнизон и с наскоку его не взять. Здесь же сосредоточена большая часть наших скорпионов. Таргариены трясутся над своими зверушками как над детьми, и вряд ли они решатся подвергать их столь большому риску, пытаясь атаковать столицу. – Другого выхода нет. – Коротко произнёс лорд Рендилл. – Моё сердце наливается скорбью по несчастным, обречённым Таргариенами на голодную смерть. – Серсея чуть ли не прыснула со смеху. Неужели Пицель сам поверил в то, что произнёс? – Однако держава в страшной, смертельной опасности... Возразить её сыну осмелился только несносный карлик. – Подобными действиями мы только подтолкнём лордов к рукам Таргариена. И, более того, немногие рыцари согласятся жечь, грабить и насиловать своих же собственных крестьян. Тех, что они, Ваша Милость, вроде как защищают от волантийских язычников и рабовладельцев. – Потому-то нам и нужны будут сир Григор с его людьми: их умение выполнять приказы, а не рассуждать и ставить под сомнение королевскую волю, нам и пригодится. Ты бы, дядя, почаще с них брал пример. – Ну уж нет, – карлик посмел в присутствии государя закатить глаза, – избавьте меня от насилия над трупами и питья мочи. От заслуженного им давным-давно изгнания из Малого совета наглеца спасло разве что блеяние лорда-десницы. – Но, Ваша Милость, ваш дядя прав в главном! Так войну не ведут! – От волнения Тирелл замахал руками. – Убивать собственных людей? Сжигать наши же земли?! Это ведь... Просто... Что же тогда вообще останется после войны? – Это значит, что у нас будет меньше крестьян к её завершению, и всё. Но чернь плодится подобно кроликам, и уже к середине грядущего лета всё вернется в своё прежнее состояние. – Джоффри впёр свои зелёные глаза в толстяка. – Неужели вас больше заботят жизни пастухов и прачек, чем ваша собственная семья? Думаете, что Визерис пощадит их? Сестротрах уже показал в Волантисе, что в своём умении расправляться с непокорными он переплюнул самого Мейгора. – Нет, эм-м-м, нет… – Запыхтел Мейс, пытаясь подыскать себе оправдание. – Конечно же нет, Ваша Милость. Я прошу у вас прощения за... – Прощаю. Но впредь, лорд Мейс, лучше взвешивайте ваши слова. Вы устраиваете меня на посту десницы, но я не потерплю, чтобы моя же рука со мной пререкалась. Явная угроза заставила Жирного Розана умолкнуть, а все остальные советники сына накрепко призадумались. Если их государь так разговаривает с собственным тестем, то чего ожидать им, если они его разочаруют?.. – Ваша Милость, с вашего позволения я сегодня же отправлюсь в Роговой Холм. – В каждом слове лорда Тарли была слышна холодная сталь меча. – Нужно собрать людей, вооружить и подготовить их к неизбежной битве. Каждый день дорог, и мы не должны терять того времени, что Боги нам предоставили. Джоффри в течение минуты размышлял над этим предложением. – Позволения не даю. Лорд Рендилл, человек ваших знаний, вашей решимости, вашего опыта нужен будет здесь, в Королевской Гавани. В конце концов, только вы смогли одолеть моего отца в бою. С меньшими силами, чем у него! Мне нужны люди, разбирающиеся в войне, и при этом не боящиеся говорить мне всё, что думают. Что же до Простора... Я более чем уверен в способности сира Гарлана справиться со сбором людей. – И он, разумеется, не подведёт Вашу Милость, – подал голос Тирелл, – мой Гарлан покончит с пиратскими налётами и, как только дорнийцы сунутся в наши земли... – Ваша уверенность похвальна, лорд-десница, но не стоит и бахвалиться. У нас ещё немало вопросов для обсуждения. Серсея была уверена, что её первенец не договорил. Тарли в самом деле был единственным, кто смог разбить Роберта Баратеона в бою – и в той войне Роговой Холм до последнего стоял за Таргариенов. Отпускать этого вояку на юг, столь близко к мятежному Дорну, который уже поднял старое драконье знамя... Какую клятву верности тогда припомнит Тарли? Его, в самом деле, лучше придержать поближе к столице. – Будет ещё письмо, моему дяде Джейме. Пусть вышлет людей, чтобы они патрулировали берега Штормовых земель. Аналогичные письма нужно будет разослать всем лордам Королевских земель – вместе с угрозой на случай измены. Я желаю, чтобы эти послания были написаны резко, жёстко и грубо. Чтобы до каждой дуры вроде леди Танды дошло! – Всё будет написано так, как вы желаете. – Это в ваших же интересах, великий мейстер. – Ваша Милость, – вновь подал голос Тирион, – не лучше ли заранее отступить от Штормового Предела? Если Таргариен высадится именно там, то наше войско окажется зажатым между драконами и ещё не взятой твердыней. – Нет. – После некоторых раздумий отверг предложение Джоффри. – Стоит нам начать бежать ещё до того, как враг нападёт, как все лорды и вся чернь решат, что в Королевской Гавани собрались трусы и ничтожества. Кто будет сражаться за подобного короля? Нет. Дядя Джейме продолжит осаду Штормового Предела. Если же Визерис и впрямь решится пройти через залив Разбитых кораблей, то пока он будет возиться с высадкой на берегу, дядя успеет отойти на север. Если он не идиот, конечно. – Новый королевский флот всё ещё строится и не готов к битве. – Изрёк Варис, изображая из себя саму невинность. – И Королевская Гавань по-прежнему заблокирована судами Станниса Баратеона. Это серьёзно ограничивает наши возможности проводить разведку... – Таргариены наверняка отправят свои корабли на Драконий Камень. Нужно же им вернуть эту засранную чайками скалу. – Отмахнулся Джоффри. – Они и сожгут Веларионов, Селтигаров, Санглассов и всю ту сволочь, что держит блокаду. Люблю, когда враг убивает врага. И что может быть прекраснее валирийской сволочи, сгорающей в драконьем же огне? Разве что сучка Дейнерис, голая и в цепях, покорно плетущаяся за моим конём по улицам Королевской Гавани. Пицель и Варис услужливо захихикали, а Тирион молча ухмыльнулся. Сама Серсея тоже улыбнулась и попыталась представить себе эту чудесную картину. Если эта драконица в самом деле так хороша, как о ней говорили слухи и Варис, то зрелище в самом деле получилось бы прекрасным! – К сожалению, куда вероятнее, что она прилетит сюда на своей проклятой огнедышащей ящерице. И не одна. Вполне возможно, что всех скорпионов и лучников на стенах не хватит, чтобы с ними справиться. И поэтому... – Джоффри окинул взглядом комнату и деланно вздохнул. – Милорды, матушка, сегодня мы в последний раз собираемся в палате Малого совета. Джоффри ответил на удивлённые взгляды лёгкой ухмылкой и продолжил. – Этим утром я велел начать работы в Драконьем Логове и его подземельях. Его будут расчищать и приводить в подобающий порядок днём и ночью. – Зачем? – Не удержалась от вопроса Серсея. – Для чего эти руины? – Эти руины станут нашим домом, матушка. Уже следующую луну мы встретим там, глубоко под землёй, в безопасности от драконьего пламени. Этот замок создавался как узилище для драконов, и их огонь ему не страшен. Даже если Таргариены сожгут весь город, в подземных залах Драконьего Логова мы будем под надёжной защитой. Также там будет размещён королевский двор, столичные чиновники и наша отборная гвардия. Решение принято и обсуждению не подлежит. Король встал, и весь Малый совет последовал его примеру. Зелёные глаза Джоффри перемещались от одного советника ко другому, пока он произносил свои последние слова за этот вечер. – На этом всё, милорды. И помните – нам нужна победа любой ценой, не взирая на последствия. Удачного дня.