Глаз бури

      «Адамай. Я скоро приду».       Фраза эхом отдавалась в голове, стучала в висках. Белый дракон не сумел даже в первое мгновение понять, кому принадлежит незнакомый — но с такими привычными интонациями, — хрипловатый голос какого-то юноши.       А в теле чуть отдавалась чужая огромная боль. Отдавалась по связи.       «Юго!..»       Мысленный крик едва не вырвался вслух. А может, и вырвался. Сейчас было наплевать. Пусть что угодно подумают другие, если это и правда был Юго, то!..       В ответ — тишина.       «Юго, это правда ты?! Где ты сейчас?! Что с тобой?! Да скажи же хоть что-нибудь, Богини ради!..»       Где-то далеко, будто за пеленой, слышались всхлипы матери, не обращающей ни на что внимания. Кажется, что-то сказал мастер Жорис.       Плевать. Плевать, плевать! Пошли они все!..       «Да не молчи же ты, придурок грёбаный! — практически заорал Адамай. — Хоть что-то сделай! Юго!.. Прошу…»       Последние мысли были совсем тихие. Будто шёпот. Если не ответит сейчас… то что? Адамай опять начнёт орать в пустоту, как орал в первый час? Спорить с матерью, которая практически ничего не слышит и не хочет слышать? Сам он не откроет портал в Некромир. Даже если заберёт шесть дофусов из храма, у него просто нет власти над заап…       Только и всего!!! Когда мать может открыть врата куда угодно! Когда можно было сразу вернуться за Юго! Проклятье!.. Может… может, кто-то из детей Эмруба сумеет с дофусами, если поделиться силой… но как… Надо хотя б попытаться. Не мог брат погибнуть… Должен быть жив…       Послышался будто тихий вздох. Адамай дёрнулся. Следом — словно кто-то рукой от него отмахнулся.       Сил произнести хоть что-то не было.       Понять, что ответов на вопрос не дождётся, ему дали ясно. И в то же время — ответили достаточно. Ощущение бы не спутал ни с чем и никогда.       Ноги едва держали. Белый дракон с трудом сглотнул. Снова прокрутил в памяти короткую фразу. Не голос брата: тот куда младше. Но почему, почему кажется наоборот? Потому что так хочет верить?..       И по-прежнему чувствуется чужая боль. После этих треклятых часов пустоты — сторицей вернулось то, как сам когда-то закрылся — она едва не заставляла стискивать зубы, чтобы сдержать стоны боли. Что же тогда чувствует сам Юго? Почему даже отвечать сейчас не стал… Адамай попытался пройти глубже, погрузиться в связь с близнецом… будто кто-то резко и настойчиво развернул.       Что в этом треклятом Некромире произошло???       Брат ведь не мог, как Эфрим… Не мог!       Перед глазами стояла пелена, видеть и слышать едва получалось. От тычка в бок белый дракон едва не упал. Невольно вырвалось короткое «ох». Удержать равновесие и сфокусировать взгляд кое-как получилось.       — Адамай, всё в порядке? — тревожно спросил мастер Жорис.       — А? Я… — С ответом сориентироваться удалось не сразу. От взглядов элиатропов, полных какой-то отчаянной мольбы, стало только хуже. И по-прежнему раздавались всхлипы матери.       — Мои малыши… Килби, Нора… Юго, Эфрим… Почему вы покидаете меня!..       — Юго жив!!!       Понять, что рёв исходит из собственного горла, удалось не сразу. Но его хватило, чтобы Элиатроп резко вдохнула и испуганно посмотрела на него. Следом пронёсся вздох среди детей Эмруба.       — Он жив! Он был жив, когда вы, матушка, плакали в храме, был жив, когда мы пришли сюда, и жив сейчас! — Апатия начала отступать, сменяясь клокочущей яростью. Руки, стиснутые в кулаки, дрожали. — А вы, богиня и королева порталов, что-то стали делать?!       Глубокие глаза Элиатроп блестели от слёз, а лицо было искажено в муке. Будто это её там пытали так, что непонятно, как ещё шевелится. И была она напугана.       Адамай почувствовал, что скоро исчезнут даже те крохи самоконтроля, что остались.       Нельзя…       Учили же его, раз за разом… нельзя…       — Его можно было забрать сразу же! Но что выбрали вы?! А, матушка…       Последние слова он глухо прорычал. Вежливо говорить уже не было сил. А желание испарилось давным-давно. Элиатроп силилась что-то сказать, но снова слышать дрожащий голос Адамаю не хотелось. Он отвернулся.       — Ещё немного, и я пойму слова Эфрима, — глухо произнёс белый дракон. — Этой мрази, который пришёл похвалиться, что выпивает заживо моего близнеца. Который искал вас тысячелетиями и которого вы оставили там. Как теперь оставили Юго.       Волосы вакфу заструились по земле. Несколько прядей остановилось совсем рядом с Адамаем, и он мрачно посмотрел на Элиатроп, «перетёкшую» ближе к нему.       — Адамай, некромов не могут сразить даже боги, — дрожащим голосом произнесла она. — Я пыталась сбежать от Торосса… Пыталась много лет! Мне дороги все вы, дети… — одна из прядей было потянулась к дракону, но тот отступил на полшага назад, продолжая неотрывно смотреть на мать. Другие пряди, протянувшиеся к элиатропам, замерли, сама богиня вздрогнула. — Адамай… Прошу, пойми! — умоляюще едва не выкрикнула она. — У тех, кто попался в лапы некромам, нет обратного пути!       — И всё же вас вытащили! — прорычал он. — Вытащили не боги, не духи, вытащили ваши же дети! А насчёт обратного пути… Спросим у самого Юго!       Элиатроп широко распахнула глаза. Она будто силилась что-то сказать, но слова застревали в горле. Адамай стиснул зубы, до боли сжал кулаки.       Лучше бы он вовсе не знал матери.       — Адамай, — кашлянул мастер Жорис, нарушая повисшую тишину. — Юго говорил с тобой?       Дракон прикрыл на мгновение глаза, вновь потянувшись к связи. Отчётливей ощутилась глухая боль в теле — как близнец вообще ещё стоит на ногах??? — глухая усталость, где-то далеко — волнение… или это его собственное? Не разобрать.       — Сказал, что скоро придёт, — коротко ответил Адамай. — Всё.       Мастер Жорис прищурился, Элиатроп в который раз всхлипнула. Дёрнулось несколько детей.       — Ты уверен, что это был именно он? — осторожно спросил посол Бонта. — Я не сомневаюсь в вашей связи, но после показанного Эфримом… И насколько я знаю Юго, он бы не стал держать настолько в неведении.       Хотелось согласиться. Что брат и правда б не стал. Что даже при всей той злобе и раздражении, что порой кипела в нём, он был всё же светлым человеком. Не стал бы так отмахиваться, не стал бы игнорировать крики, не стал…       Возможно, Адамай дурак, но он всё ещё держится за надежду.       — Я верю своему брату, — тихо ответил он.       Ответить ему никто не успел. Вспышка откуда-то сверху на мгновение ослепила хуже любого облака пыли. Следом раздался всё тот же незнакомый голос со слишком знакомыми интонациями. Всё так же — чуть хриплый. Будто сорвали в крике.       — Спасибо за доверие… Адамай, братец.       Фигура в синем плаще с капюшоном распрямилась. У белого дракона перехватило дыхание.       — Я понимаю, что у тебя много вопросов и что ты зол… Адамай, братец, — человек снял капюшон, а белый дракон устоял ровно только потому, что его поддержала Эхо. Следом раздался тихий смех. — Нет, я не совсем Юго. Сам себя я называю Оропо… Долгая история. Хочешь выслушать?              Наваждение было настолько сильное, что Адамай не сразу смог от него избавиться. И просто молча смотрел на близнеца.       Высокий. Не так, как сам дракон, но по меркам людей — высокий. Адамаю было странно все эти дни со встречи смотреть на Юго сверху вниз: привык слишком, что сам заметно ниже — но теперь всё казалось ещё страннее. Черты лица — и будто брата, и словно не совсем. Не как у Оропо, хотя общее найти и можно было. Но и не совсем как в той ловушке времени, что устроил элиотроп. Может, чуть острее. Не может сформулировать.       Волос под капюшоном толком не видно. Но будто взъерошенней стал. А крылья наверняка сейчас распрямлены. В спокойном состоянии сложены ведь, «ушки» у шапки совсем небольшие были. А в капюшоне, кажется, чуть ли не длиннее рогов самого дракона. Хотя какое Юго сейчас спокойное состояние…       Проглядывает из-под плаща тёмно-синее облачение. Оропо такое иногда использовал в битвах. Против Юго почему-то тогда не стал. Может, всё же не настолько победить хотел, может, просто недооценивал… Юго в чём-то подобном и не представлялся вовсе. Слишком миру открыт был. И одежда простая, даже на тех фресках, что видел Адамай. Разве что иногда был в плащ укутан всё же… А теперь вот.       Губы плотно сжаты. И в целом эмоций и не понять. Скрывать-то их брат умел, но не до полного бесчувствия. А сейчас только в глубине где-то глаз — может, просто кажется из-за связи — мелькают искры облегчения и отчего-то опасения.       — … Смотрю, изменилось в тебе кое-что, а? — произнёс наконец Адамай, делая несколько шагов навстречу.       Это ведь всё же Юго.       Правда он.       Он ведь…       — Скажем так, в Некромире я отнюдь не развлекался, — он едва заметно поморщился и протянул руку в приветствии. С небольшой заминкой — кто-то иной и не заметил бы, но не Адамай.       А сжимает теперь крепче, чем раньше… Голос всё ещё звучал непривычно. И всё же что-то внутри на него отзывалось. В конце концов, уже наверняка слышал много раз — просто лишь ныне не помнит.       Белый дракон, сам себе не веря, вглядывался в изменившиеся черты, ничего не говоря. Юго тоже молчал, но по связи Адамай чувствовал, что в голове у него роится сейчас немало мыслей. Не удержавшись, дракон осторожно, чуть ли не со «стуком» попытался проникнуть в разум близнеца. Юго чуть дёрнулся, а самого Адамая с ощутимым тычком выкинуло обратно в реальность.       «Прости. Но не позволю».       Заторможено Адамай кивнул. Что, что случилось в Некромире…       Очередной всхлип сопроводил прерывистый выдох, и только за счёт этого дракон в принципе обратил на него внимание. Да и вспомнил, что здесь не только они с близнецом.       — Юго… Как я рада тебя видеть… — прошептала Элиатроп, подплывая к нему. Несколько прядей оказались совсем близко к близнецу, и Адамай вдруг заметил, что тот заметно напрягся. — Я думала, что потеряла тебя…       — Меня спас Килби. Но не рассчитал силы, его душа вернулась в дофус, — ровным голосом ответил Юго. Так значит, не от Локуса погиб старейшина… — Слишком активно использовал силу всех шести.       — Всех шести… Я чувствую их силу от того камня, — медленно проговорил Адамай, наконец заметив знакомую магию. Ещё бы тут не признать, когда полтора года постоянно от них питался. Но… так мало выплёскивается? За прошедшее время дракон волей-неволей пересмотрел ситуацию с Огрестом, но чтобы контроль у брата оказался настолько высок?.. А Юго в ответ усмехнулся.       — Ничего от тебя не скрыть, брат мой. Где Нора? — спросил он, обратившись уже ко всем. — Я… видел Эфрима в Некромире.       И «видел» достаточно близко… Мразину…       — Он перехватил контроль над её телом и, рассказав о тебе, ушёл.       — Рассказав?       — Что они пожирают тебя, — включился в разговор прежде молчавший мастер Жорис. — Это было в начале второго часа после того, как мы вернулись.       Юго в ответ лишь кивнул, и Адамая пробрала дрожь. Не будет человек настолько спокойно реагировать на напоминание, когда только сбежал!..       — Я так боялась, что больше не увижу тебя… Какой же кошмар ты пережил… — В голосе богини слышался неподдельный страх, и на сей раз Адамаю даже не хотелось вскинуться. Сам чувствовал отголоски… при том, что близнец закрылся. — На том кругу…       Юго едва заметно поморщился, будто желанием слушать хоть какое-то напоминание не горел. А Элиатроп потянулась к нему прядями. Несколько заструились около ног, одна притронулась к щеке…       Близнец дёрнулся, полупрыжыком-полуполётом резко отскочил от матери. Полы плаща взметнулись, Юго завис в воздухе.       — Что было со мной — обсудим потом, матушка! — оборвал он её. — Сейчас… Сейчас есть и дела поважнее.       Адамай молча кивнул, вопреки собственным чувствам. Простой жест отнял неожиданно много сил. А у матушки задрожали губы.       — Юго… Сын мой… Некромов не сразить и богам! — истерично прокричала она. — Почему, почему ты и Адамай настолько упрямы?! Уйдём отсюда, мои малыши… Пока ещё есть время, я дам вам новый мир…       — Оставив на растерзание этот?! — выкрикнул Юго звенящим от ярости голосом. — Тот самый, которому вы обещали покой и защиту, матушка?! Мы достаточно убегали… — голос упал до шёпота.       Слышимого прекрасно.       — Юго… Я просто хочу спасти вас… Даже тебя…       — Когда-то наш народ сбежал, не в силах выиграть войну… Нашёл новый мир, полный покоя… но беда отыскала и там. В первый побег выжило меньше половины народа… После Исхода в Эмруб — остались лишь дети! Те дети, которые сейчас стоят здесь! Сколько раз ещё элиатропы смогут сбежать?! — снова крикнул он. — Сколько?! Я верю, что ты хочешь спасти нас… Так спасай тех, кто спит внутри тебя! Уходи далеко, так далеко, чтобы Торосс не смог последовать, чтобы пришёл сейчас только за Древом Жизни! Уходи — и когда этот мир будет готов, когда элиатропы смогут прийти как равные, мы найдёт тебя! — Юго с шумом выдохнул, опустился на землю. Уже спокойный голос разнёсся над островком. — Те, кто хотят уйти с нашей матерью, пусть уходят сейчас. Другим я обещаю беспощадную войну. Мы не отступим.       Один из элиатропов встал рядом с Юго. Следом — другой, за ним ещё один… Брат знал, какие слова подобрать… Рядом с богиней не осталось никого.       Элиатроп сглотнула. Из её глаз бежали слёзы, но она всё же смогла выпрямиться.       — Вы так храбры, дети мои… Позвольте помочь вам. Килби, мой маленький Килби рассказывал мне об этом мире… Я знаю о Ноксимиллиане Коксене, Юго и Адамай. Торосс… — Она произнесла имя с заметным трудом, — Торосс не пройдёт его путём до Древа Жизни. Нора и Эфрим не проведут его.              Последний Элиакулус закрылся через несколько мгновений после того, как мать исчезла в портале. Юго чуть повёл рукой, что-то проверяя.       — Барьер непроницаем для порталов, — негромко произнёс он. — Сомневаюсь, что работают и Заап. Другой подмоги не будет.       — Что будешь делать теперь, Юго? — спросил мастер Жорис.       — Поговорю с Армандом. Что делать дальше, решать будем уже все вместе. Адамай, — обратился он к дракону, — приведёшь всех на основной остров примерно через пятнадцать минут?       — А?.. Да, — чуть заторможено кивнул он.       А в голове уже которую минуту билась всё одна и та же мысль.       С того самого мига, как Юго отшатнулся от Элиатроп — и его глаза вспыхнули на мгновение пурпуром. А по связи резко ощутился чудовищный голод.       «Мастер Жорис был прав».       

***

      

---

      Юго в очередной раз проверил, настолько сильно рукав закрывает кожу. Ничего нового не узнал, что немудрено: сколько смотрел-то уже… Хвост шапки лежал на спине уже непривычно, хотя, казалось бы, он в них большую часть этой жизни и, скорее всего, даже прошлых проходил. Да и времени со смены… многого прошло не так изрядно. И всё же — непривычно.       Заявляться домой в боевом облачении было откровенно не лучшей затеей. Хоть в нём… в нём Юго чувствовал себя безопаснее. И у этого даже рациональная подоплёка была: из-под плотной ткани не проглядывались узоры, даже когда его охватывало сияние энергии. Нынешний наряд тоже оставлял открытым не так много кожи, но выглядел более повседневно. Рубаха, штаны и куртка, высокие сапоги да перчатки. По-прежнему открыто только лицо.       «И почему я вообще об этом думаю?»       Лёгкий раздражённый выдох помог унять по большей части те крохи волнения, что ещё были. Король элиатропов, прикрыв глаза, вошёл в портал.       Никого рядом в королевстве Садида — и на севере Амакны немного удалившись в лес. Двуцветие порталов замаскировать тоже удалось, но на порядок меньше. Если на теле морок держался сам, то внешний вид каждого нового портала приходилось контролировать. Поэтому своим даром Юго лишний раз предпочитал на людях не пользоваться. Меньше шансов, даже если вдруг забудется, что останутся какие-то последствия. Почему вышел же заранее… Хотел посмотреть и сравнить.       Прошло немногим больше месяца с тех пор, как он был в местах, где провёл большую часть жизни. Но осень уже вступила в свои права, октоллиард готовил землю к скорым холодам, и лес окрасился жёлто-красным костром. Юго задумчиво подцепил золотой лист с ветки, качающейся перед самым лицом. За время, что он прожил в этих краях, многое заметно изменилось… Изменился и он сам. А что-то так и осталось прежним.       Лист в руке рассыпался прахом, и Юго вышел за несколько шагов на дорогу. Сейчас — ещё пустую, как и положено в предрассветные часы. Солнце только-только поднималось над горизонтом, но это было едва видно за серым маревом облаков. Туман кутал края дороги, листья и трава качались под тяжестью росы. Юго шёл, размеренно вдыхая влажный воздух, едва чувствуя запах земли после дождя — хоть бы и это у него не отняли, — и отчего-то казалось, что вокруг будто стекло. Тронешь — оно со звоном рассыплется на множество острых осколков.       Днём дорога оживлённая была. Не так, как у крупных городов, но прилично. Шли путешественники, которым были нужны врата Заап, искатели приключений, ищущие же постой да заказы, торговцы, надеющиеся срезать до рынка Кельба по дешёвке или даже продать что-то на ярмарке в самой Емельке, травники, охотники… Но это днём. В предрассветные часы было пусто. Немногие решались идти ночью по тропе в Запретном Лесу. Юго шёл размеренно, вглядываясь в то, что его окружало.       Будто далёкие воспоминания отзывались из глубин памяти. Смехотворно. Он был здесь меньше двух месяцев назад. И прожил практически всю жизнь. С другой стороны, за последние недели слишком многое изменилось.       Показались наконец ворота. Видение вакфу — ныне использовал его постоянно. Приучился… — выдало раньше зрения двух стражников. Один, как и положено, по-прежнему на стене в башне, другой — пыхтит, пытаясь повернуть подъёмное колесо. Судя по энергии, Кай… Да, он — теперь различить удалось и глазами. Ещё несколько бесшумных шагов — Юго оказался рядом.       — Помочь? — негромко спросил он. — В четыре руки быстрее управимся.       Кай выпрямился и посмотрел на элиатропа. А тот в задумчивости чуть прикусил губу. Старый знакомый, товарищ по играм в детстве был не из низких… Но сейчас Юго был даже немного выше. Приходилось чуть наклонять голову, чтобы смотреть в лицо. Было такое не впервой — с практически всеми знакомыми, так что отчасти он уже привык.       — Элиатроп очередной? — он прищурился. — Если хочешь, то давай. Лишней помощь не будет.       Не узнал? Юго задержал взгляд на своих руках перед тем, как схватиться за поворотное колесо. Разница и вправду была более чем заметная… Так и не осознал до конца до сих пор. Некоторые из народа были, похоже, его родственниками по прошлым жизням — и имели общие черты с ним. Возможно, Кай на это и списал… А может, просто не задумался. Кто знает. Пускай и отчасти удивительно, что не признал того, с кем знаком с детства.       Юго схватился за ворот — тот поддался неожиданно легко. Не мгновенно, но по сравнению с тем, что было раньше — совсем просто. Даже немного смогло удивить. Впрочем, он и раньше был физически не слаб, а ныне же в руках стало лишь больше силы. Вдвоём с Каем они быстро подняли ворота — в глазах того элиатроп заметил мелькнувшее удивление. Впрочем, оно-то как раз и было понятно. Судить категорично пока что было нельзя, но Юго давно склонялся к мысли, что большая часть его народа делала ставку на ловкость и скорость, нежели грубую силу. И глупо ожидать иного от бойцов Элиатроп.       — Вот и всё, — Юго потянулся, высвобождая напряжение в мышцах. Приятного расслабления, как раньше, оно не принесло, но как психологическая разгрузка ещё годилось. В одиночку Кай наверняка бы возился куда дольше, но и вдвоём было куда силу приложить с лихвой. — А с чего очередной?       Адамай рассказывал, конечно. И сам Юго замечал да слышал, что некоторые, раз увидев Чиби и Гругала да получив не вполне осмотрительное разрешение отца заходить в таверну, принялись ходить к юным Перворождённым. Но стоит узнать, что об этом думает житель Емельки. Юго бросил взгляд на деревню за воротами. Такая же, какой он её помнил… Совсем немногое изменилось. И при этом он отчётливо ощущал, что этому месту уже не принадлежит — пускай и говорил полностью искренне отцу не так давно, что дома себя чувствовал именно у него. Но и в королевстве Садида он пока что не обвыкся. Тц.       — Да вас уже тут половина, наверное, прошлялась, уж не в обиду, — поморщился Кай. — Сколько именно, не знаю, вы же обычно через Заап проходите. Здесь от силы десяток штук забредших… Несколько свалились, как снег первого десцендра. Это… А, не важно, забей, поймёшь потом. Ты же тоже на Чиби и Гругала посмотреть пришёл, да на места взросления Юго с Адамаем?       И точно же не узнал. Странное чувство. Любопытно, успеет ли понять сам. И насколько вообще теперь его узнают… Тристепан при встрече уверился, что перед Оропо, но он всегда был порывист в решениях, прочие же изначально знали, кто он, лишь могли растеряться от внешности.       — Много здесь ходит?       — Честно? Многовато… — Кай резко помрачнел. — И уж извини за прямоту, скажу с позиции человеческой, как стражнику мне плевать, хотя если б вы отмечались, было б лучше. Чиби и Гругал — просто мальчишки. Им столько внимания далеко не в радость. Уж не знаю, насколько в курсе Адамай да Юго…       — В курсе. И… спасибо, что сказал, Кай, — элиатроп чуть наклонил голову. — Ты всегда, помнится, в «Хрустящем гоббале» был рад помочь.       — Откуда ты… Юго?! — выдохнул он, всмотревшись получше. — Ты?!       — Не узнал сразу?       — Да шутишь?! Узнаешь тебя тут!.. Я слышал, что что-то с тобой сталось, Адамай намекнул да Чиби с Гругалом болтали, но… Ну ты даёшь… Или уже на вы надо обращаться, король садида и элиатропов?       Слегка кольнуло внутри. Впрочем, он изначально знал: как прежде не будет. Знал, когда пробудились силы, знал, когда раскрылась ложь Килби, знал, когда шёл против Огреста, знал, когда произносил слова клятвы. Каждый раз — очередная веха. Нынешняя, по сути, не настолько отлична от иных. Разве что слишком быстро и много произошло.       В том числе и с ним самим.       Энергия вокруг поддразнивала, но Юго держался. Он вдоволь попировал на охоте, пускай и крайне осторожно, чтобы не выдать себя. Пока что ему хватит. В конце концов, он сумел сохранить разум, пусть и с помощью Килби, после пыток Торосса. Неужто не сумеет выдержать теперь? Уйти с определённой точки зрения и сейчас казалось рациональным вариантом, но момент уже упущен: он в ответе за слишком многое, чтобы даже помогать из тени. К тому же не было смысла ранить близких людей. И своим уходом сейчас вызовет только больше проблем.       — О том, что я король элиатропов, было известно с моих четырнадцати. И что-то никому не мешало, — Юго добавил в голос насмешливости. — Так с чего мешать теперь? Да и мы, если не заметил, не на официальном приёме. Или я уже не тот человек, который со всей компанией играл в буфбол в детстве?       Не совсем тот. Уже — не совсем. Но об этом кому-либо знать необязательно. Пусть додумывают сами — он будет продвигать одно.       А Кай развёл руками.       — Ну, знаешь ли, теперь… внушаешь побольше. Сейчас-то вижу уже, что это ты, но сначала… — он махнул рукой. — Да и привык слишком, что ты ростом полтора каметра. Да и не я один… Тоже пришёл специально в такое время, когда нет никого толком?       — Тоже?       — Адамай аккурат в мою смену заявился, — не вдаваясь в подробности, ответил Кай. Юго едва заметно нахмурился и кивнул.       Он знал, что близнец побывал в Емельке в первые дни после битвы, не просто так отец с младшими братьями в королевство Садида заявились… Но особо об этом он с Адамаем не говорил. Не было желания.       — Пропустишь? — спросил он. — И насчёт визитов к Чиби и Гругалу я знаю. Так дело не останется.       — Проходи, — махнул рукой Кай, и Юго по мосту прошёл в Емельку.              Небольшая, уютная, как и всегда. Некоторые люди уже начали просыпаться, готовясь работать на окрестных полях. Кто-то только начинал возиться дома, иные уже, позёвывая, что-то делали около окон. Юго никто не окликал, а значит, заметившие посчитали очередным элиатропом. Уж в том-то, что конкретно на него внимание обратили б, сомневаться не приходилось. Впрочем, и к лучшему. Успеет ещё за сегодня со всеми заново «познакомиться». Да и идти осталось не так много.       «Хрустящий гоббал» ещё был закрыт, но Юго чувствовал вакфу отца и младших братьев — две маленькие звездочки так сияли — да запах еды чуть щекотал ноздри. Желания поесть в любом случае не вызывая. Обойдя дом, элиатроп подошёл к чёрному ходу и постучал в дверь. Несколько шагов, лёгкое шебуршание…       — Кто? — раздался голос Альберта. — Таверна ещё закрыта, приходите через полчаса, если не срочно.       — Это я, — вполголоса ответил элиатроп. — Юго.       Уточнение было не таким лишним. Голос действительно заметно изменился, и по нему признать уже не могли. Общего сохранилось достаточно… но интонации от эмоций стали куда слабее. Отец уже слышал Юго, как и младшие братья, но даже в последние дни перед отъездом реагировал с небольшой заминкой. За дверью тем временем охнули, послышался шум. Через пару мгновений она отворилась, и на Юго налетели два вихря.       Полные энергии. Сияющей, яркой…       Проклятье.       Элиатроп стиснул зубы, сжал кулаки практически до крови. У него. Хватит. Сил.       — Привет, братишки. Снесёте ведь, — выдавил он. — Здравствуй, пап.       — Юго!.. Мы думали, ты не придёшь вообще! А ты надолго? — заголосили Чиби и Гругал. Отец отмер и кинулся их снимать.       — Совсем своего старшего брата снесёте так, и что делать будем? Сами внутрь потащите ведь! — добродушно хмыкнул он, маскируя тревогу и кинув обеспокоенный взгляд на Юго. Тот качнул головой, восстанавливая дыхание, и бросил машинально взгляд на руку. Но бесполезно — перчатки оставляли открытыми лишь пальцы, и понять, проявились ли узоры на коже, он не мог.       От отца можно было не скрывать. Но Чиби и Гругалорагран ничего не знали.       — У меня день свободный. На ночь не останусь, но до позднего вечера здесь могу задержаться.       Глаза братьев засияли. И правда ведь очень привязаны. Что к нему, что к Адамаю, но дракон попытался вернуться к нормальной жизни, пусть и со скрипом. Он для младших стал куда больше незнакомцем… И при этом старался заново наладить связь. Юго осторожно потрепал по голове черноволосого смуглого мальчишку, наклонился и приобнял беловолосого.       А глаза у обоих — яркий янтарь. Сейчас мягкий, но они растут. Со временем станет и жгучим. Каким будут через несколько лет? Даже ближайшие месяцы казались полными тумана. Сейчас дни были сравнительно схожи. Но так вечно продолжаться не будет. Политика, быт элиатропов, жажда вакфу самого Юго. И элиатроп не мог понять, затишье ли ныне перед бурей, или же пружина начнёт раскручиваться мягко. Он не верил, что сможет жить спокойно.       А тут — несколько лет… Возможно, когда будет в ту пору вспоминать нынешний день, они покажутся промелькнувшим мигом. Как теперь казались годы между возвращением от Дживы и до прибытия Отомая с вестью. И оба события — будто вечность назад… Забавно. Наверное.       Юго прошёл внутрь кухни, огляделся. Привычное с детства помещение теперь казалось меньше. И как здесь впятером помещались? А сейчас-то ещё Адамая рядом нет… Вместе с ним, пожалуй, и правда здесь пришлось бы кучковаться. Хотя и семейных посиделок на кухне они никогда не устраивали.       — Помочь с чем-нибудь? — спросил он. До наплыва посетителей было ещё несколько часов, но заготовками надо было заниматься с утра. — С блюдами, или могу прибраться где-нибудь.       — Уборка — скучно! — поморщился Гругал. — И вообще, у нас чисто. Айда готовить лучше!       — Ну раз сам Гругалорагран так говорит… — Юго вопросительно посмотрел на отца, и тот с небольшой заминкой сказал несколько позиций меню. Элиатроп кивнул, вытащил через портал из кладовой недостающие продукты и принялся за дело.       — Много не надо, сам управлюсь… Ты ведь сегодня в гостях здесь, выходит. А гостю работать негоже…       — Так странно. Я знал, что однажды такой день настанет. Но и не угадал бы, почему именно, — проронил Юго. Чиби и Гругал вставали на цыпочки и тянулись посмотреть, что происходит за столом. — Слышал, к вам теперь часто элиатропы заходят.       Младшие братья переглянулись, а сам Юго продолжил замешивать соус, внимательно следя за реакцией остальных. Одно дело — слова других, и другое — увидеть хоть частично воочию. Он достаточно хорошо знает отца и Чиби с Гругалом, чтобы понять, если что-то не так.       — Не кори их, — вздохнул Альберт. — Просто пытаются узнать мир, а здесь им ходить, по твоим словам, можно. И на этих двоих, — он с нежностью посмотрел на младших сыновей, но меж бровей пролегла едва заметная складка, — поглядеть хотят.       — Вы незнакомцев не слишком любите, насколько я помню, — вполголоса заметил он.       — Ну… Они не совсем незнакомцы, — почесал затылок Чиби.       — Ага, мы просто кого-то не помним! — поддакнул Гругал. Юго вздохнул, помыл руки и наклонился к младшим братьям.       — Вы всё-таки — не ваша прошлая жизнь. Хотя она и влияет на вас. Но не надо себя заставлять, — тихо сказал он. — Будут ходить меньше, обещаю.       Чиби и Гругал с нерешительной радостью кивнули, а Альберт вздохнул.        — А, к слову, пап… Слышал, ты их подкармливаешь ещё. Сколько я должен?       — Нисколько. Не в таком случае требовать что-то… Но если посчитаешь нужным, то компенсируешь, как будет возможность, продукты.       Юго кивнул. Хорошо, отец не стал отнекиваться совсем… Но сейчас и впрямь было время для расходов не лучшее. Надо обсудить с Амалией, да и Адамая подключить, что с расходами. И так собирались, но некоторые моменты надо было дополнительно проговорить. Возможно, удастся что-то сократить. И надо выяснить, по чьей же вине у солдат садида не было даже оружия… Ситуация элиатропу далеко не нравилась: велик шанс, что кто-то пользовался болезнью короля, отсутствием Амалии и хлопотами у Арманда да Авроры. И надо сильнее укрепляться самим, чтобы любые требования озамодас, если всё-таки решатся встрять, казались для всех смехотворны и не имели б смысла.       Надо же. Пришёл отчасти чтобы развеяться — и всё равно думает об оставленном в королевстве Садида. Впрочем, узы с Адамаем сильны, и тот предупредит о любой проблеме, которая потребует самого элиатропа. Не скажет ничего — что же, значит, и впрямь без Юго вполне день обойдутся.       — Что-то за прошедшее время изменилось? — спросил Юго у отца, доставая из привычного места мясо в маринаде. Как всегда, с вечера заготовили, выходит.       — Разве что пара человек пошутили немного, — хмыкнул Альберт в усы, но как-то натянуто. — Слишком мало времени прошло. Только-только до людей доходить начинает.       Юго без особых эмоций кивнул. Подозревал и прежде, что его новый статус повлияет на жизнь отца, но что пока обошлось без последствий — тоже неудивительно. Стоит подождать, если хочет узнать — но узнавать он не хочет. Лучше, если в принципе не придётся.       — Вот как? А вы двое? Как у вас жизнь? — перевёл взгляд старший элиатроп на Чиби и Гругала.       — Нам сейчас столько всего рассказывают! Сначала хотели про историю элиатропов, но мы послушали, так вы с Ади нам главное рассказали! — затараторил Чиби. — И даже подробнее иногда!       Подробнее? Они-то, двое недоучек, которым едва успели в своё время что-то объяснить? Чиби не склонен к лести, так к чему?..       — Они нам теперь иногда о своей жизни рассказывают! Ну, что с ними самими было! — подхватил Гругал. — Но больше нас самих спрашивают. Как мы жили, что помним, что знаем! Как нам с тобой и Адом было!       Вот как? Вряд ли сюда ходили прямо все поголовно, и вряд ли все спрашивали. Но пусть спрашивают — вреда не будет. Скрывать о поре юности ему с братом нечего.       — А вы и разболтать рады, да? — мягко улыбнулся старший элиатроп. Но Чиби и Гругал замотали головами.       — А нас учили с незнакомцами не болтать! — хвастливо ответили мальчишки. Юго хмыкнул.       — Вы же сами говорили, что они не вполне незнакомцы, так ведь? — подколол он. — Или когда они знакомые, когда незнакомцы — решаете вы сами?       — Ой…       Так забавно стушевались. Дети совсем. Про Гругала и вовсе иногда думали, что он скорее зверёк: не говорит, не колдует, только гоняется за всем. А на деле просто не видит смысла показывать себя перед незнакомыми людьми. Юго даже не был уверен, что все в деревне знают, что Гругал умеет оборачиваться человеком и вообще говорить, не говоря уже о посторонних.       Да и для Адамая открытием стало, по его же словам, как выросли младшие за время его отсутствия. Но с этим они сами разбираться будут.       Юго болтал на отвлечённые темы с отцом и братьями, интересовался о всякой ерунде — лишь бы не успело повиснуть неловкое молчание. Ещё в семье его не хватало. Альберт в какой-то момент отправил Чиби и Гругала готовить столы, и на кухне остались только он и Юго.       — Адамай говорил, что лучше с тобой обсудить то, как и где лучше расти Чиби и Гругалу, — не став терять времени, негромко произнёс элиатроп. — Скажу сразу. Даже если им и надо взрослеть среди моего народа, ни я, ни Адамай им достаточно внимания уделить не сможем. И я не хочу подвергать их риску.       — Я видел, что с тобой было, когда ты вошёл… — Альберт подошёл ближе, но класть руку на плечо после секундных колебаний всё же не стал. На радость Юго. В голосе отца звучала тревога. — Ты сам как?       Юго пожал плечами.       — Так себе, — не стал скрывать он, но и далеко не смакуя эмоции: просто нет их. Лишь констатировал факт. — Я контролирую жажду, но не абсолютно. Иногда наружу выходят внешние признаки. Адамай помогает мне, но так вечно продолжаться не может. — Он немного помолчал. — Чиби и Гругал такие яркие. Две звезды. Нормальный человек о таком бы не думал.       Альберт вздохнул, отвёл взгляд.       — И всё же ты достаточно себя контролируешь, чтобы держаться. И здесь, и в королевстве Садида.       — Прямо перед тем, как прийти к вам, я «поел». Была охота на буйволков… Для сравнительно нормального состояния мне этого хватит ещё два дня, — если забыть про то, что планируют, — я ещё не до конца разобрался. Но всё же на них среагировал.       Сейчас сказать наверняка, насколько того или иного количества вакфу хватит, он не мог. Как и не мог понять, когда хватит, а когда надо рискнуть и выпить ещё. Пока что приходилось руководствоваться соображениями самоконтроля: когда чувствовал, что энергия начинает слишком пьянить, прекращал. Даже если чувства насыщения и близко не было. Его, кажется, в принципе не испытывал за всё это время.       В обычных элиатропах энергии было меньше. Ненамного, но меньше, а Чиби и Гругалорагран с годами станут сиять лишь ярче. А постоять за себя смогут очень нескоро. Адамай горел в видении вакфу вечной сверхновой, но он мог защититься. Пускай, как казалось Юго, не всегда и хотел. Близнец безропотно отдавал свою энергию. Возможно, потому что винил себя в произошедшем, и Юго даже мог проследить без проблем логическую цепочку. Используй Адамай дофусы в Некромире — они б смогли или отбиться от Торосса ещё тогда… или б полечь все. Отдай их с самого начала кому-то из элиатропов — сумели бы сбежать раньше, и, возможно, тогда бы король некромов не схватил бы Юго. Слишком много «если», которых хватало брату, чтобы винить себя.       Вот только это не отменяло того, что истинным виновником если и назвать кого, то лишь Торосса. Адамай не мог предвидеть то, что случится, не мог этого предсказать Килби — хотя тоже мог бы рискнуть просто забрать Юго и уже потом сразиться за элиасферу. Та всё равно не дала старейшине новой силы, как бы он ни считал. С такой точки зрения можно было б обвинить даже матушку, которая не стала открывать в испуге врата в Некромир. Тем не менее, Адамай имел своё мнение насчёт того, что он должен считать, а что не должен. Надо будет потом попробовать вмешаться, чтобы не топил сам себя.       Иронично. Элиатроп говорила, что некромы стали неуязвимы для её порталов — но при этом итог очень напоминал то, что предлагал Килби насчёт измерения-тюрьмы. Надо было всего-то выяснить, что даёт некромам силу перемещаться меж миров и ликвидировать источник, не более того. Источник, который можно было бы сразу найти, присматривай хоть кто-то за самой Норой или даже расскажи она и матушка о судьбе Эфрима. Подчинить себе близнеца по связи невероятно трудно — Юго пытался — но кое-что даже так сделать возможно. Имея же силы и душевную решимость — почему нет?       И не было бы боя в королевстве Садида. Не погиб б Арманд, не болела б сейчас голова насчёт Авроры, не горевала б Амалия. Остался б, возможно, в живых Килби: он сам будто умереть хотел… Не захотели б уйти в никуда Нора и Эфрим, если бы знали, что за них будут бороться. Не ушла бы матушка, не пришлось бы сейчас элиатропам ютиться на чужой земле. За этим миром остался бы присматривать хоть кто-то из старших богов… Ах да. Элиатроп ведь так и не ответила Адамаю, что стало с Инглориумом. Ни сразу, ни позже. Была б невиновна — зачем тогда скрывать? Адамай и Амалия рассказали о Раше, надо узнать, кто он и какие у него способности, шушу не могли попасть в царство богов вот так… И что стало с демоном? Как понял Юго, Пин смог как-то с ним совладать — младенец. Смехотворно — но куда делся сам Раша? Возможно, стоило более внимательно приглядеться в видении вакфу к сыну Тристепана и Евангелины. На первый взгляд всё было нормально, но Юго сначала просто мазнул взглядом. И кто знает, вдруг видение душ расскажет больше? Сейчас он носитель шести дофусов, а значит, ему этот дар снова подвластен.       Адамай так тушевался, когда обсуждали битву с Огрестом несколько недель назад. Юго и сам не затягивал разговор ненужными подробностями, но то был единственный случай, когда кто-то из них двоих использовал дофусы элиатропов полноценно. Стоило понять, что ново для обоих, а что — способности, которыми кто-то обладал. Самостоятельно пробовать видение душ и телекинез Юго с тех пор не пытался, но это входило в число способностей Адамая, так что имелся здравый шанс, что для них хватит просто подпитки от полного круга.       Юго машинально прикоснулся к камню на груди. Он понимал, как их высвободить… но не рисковал. Возможно, их сила — то, что держит его в здравом уме. Фоновое излучение должно было быть заметно больше, а значит, он поглощает добрую его часть.       — Я не знаю, что делать, — тихо сказал Юго. — От себя я их могу не защитить.       Альберт какое-то время молчал.       — Но защитишь их от других, — проронил наконец он.       — Что?..       — Я лишь старый энутроф, пусть и знаю, с какой стороны держать лопату. Не спорь, Юго, я не собираюсь ни принижать себя, ни строить из себя кого-то. В той лиге, где давно обосновался ты, мне и близко не играть, даже если кой-чего сделать могу. Ты перестал быть для всех обычным ребёнком ещё в тринадцать. Чиби и Гругал — не были ими изначально. Пока мы все жили вместе и вы с Адамаем сидели дома, всё было в порядке. Но сейчас вы уже прорываетесь дальше, и враги у вас будут другие, — Альберт вздохнул. — Не монстры и чудовища, а люди. И какие-то могут оказаться хуже.       — Я со всяким сталкивался. Нокс был человеком. Килби — настолько же, насколько и я. Харебург, Оропо, Братство Забытых мыслили как люди и во многом ими считаться могут. Торосс некогда был человеком, как и Джива. И Огрест не тварь. Ты про обыденную жестокость, так? — спокойно спросил элиатроп. — Что прежде я сражался и прежде всего за себя, а остальным что-то угрожало только при моём поражении.       — Прав ты, не совсем верно сказал я… Джива будет не последней, — отец опустился на стул. — Слишком многое сейчас в твоих руках, слишком лакомо ваше с Амалией место, слишком многим вы, Адамай и элиатропы встанете костью в горле. Я знаю тебя, сынок, и смиренно сидеть ты не станешь. За себя вы все постоять можете.       — Но не Чиби и Гругал, — закончил Юго, кивнув. — Я понял. Они могут стать рычагами влияния на нас… как и ты.       Как и Руэль, как семья Персидалей, как жители Емельки. Невольно выходит понять, почему особ королевских родов растят изолированно либо в кругу «своих» — тех, кого тоже легко не достать. Вот только такая сложилась у Юго жизнь. И жалеть он не собирался. Но прежде всего удар пойдёт именно на Альберта и младших братьев. У Амалии остались лишь друзья да сам элиатроп и её королевство, и проще всего подобраться именно к Альберту и Чиби с Гругалом, если кто-то поставит такую цель.       — Себя-то я сберегу, есть пара тузов в рукаве… Но я не знаю, успею ли к ним, — Альберт бросил взгляд на дверь в зал. — Здесь они в безопасности от ударов, что нацелены конкретно на вас троих и от… от тебя. Но не от того, что идёт именно на них.       Юго прикрыл глаза. Понять, что имел в виду отец, труда не составляло. Чиби и Гругала стоило забрать в королевство Садида, но сам Альберт скорее здесь останется. Не будет приживалой при сыне, когда у того самого проблемы и всё шатко. Но и при этом…       — Остров Ома некогда окружала сфера невидимости. Совет Двенадцати при появлении моей матери был закрыт барьером от внешних атак, пусть и не от порталов. Драконы могут видеть души, — вполголоса произнёс он. — Возможно, будет способ оградить Емельку каким-то барьером, чтобы всё было спокойно. Или создать для тебя и Чиби с Гругалораграном амулеты, которые активируются при опасности. Попробуем с Адамаем найти способ. До тех пор через несколько дней… приглашаю в гости и их, и тебя.       Отец невесело усмехнулся.       — Не лучший у нас мир, да?..       — Может, и так. Но у нас другого нет. А значит, будем играть по его правилам. — Пока не сможет их изменить. Чтобы ничего не угрожало тем людям, к которым привязан вопреки всему. — Если развивать мысль из твоих слов, мне не стоит и открыто появляться здесь.       — Да поздно уже… — махнул он рукой. — К тому же… Просто живи, сынок. Живи так, как лежит душа, и не заковывай себя в кокон за то, что случилось.       Юго бросил взгляд на стол. За прошедшее время почти все нужные заготовки уже успели сделать. А снаружи таверны уже послышался негромкий шум: должно быть, кто-то решил с утра в ней подкрепиться.       — Пойду посмотрю свою комнату.              Отец отпустил спокойно, и элиатроп спокойно поднялся по лестнице. За прошедшее в Инглориуме время Альберт провёл небольшую реконструкцию, а в последний раз к себе Юго не заходил, так что обстановка была не совсем привычна. И оттого воспринималась легче. Не настолько странно, как иные места. Перед дверью он замешкался. Та была всё такой же, и можно было биться об заклад — во внутренней обстановке тоже ничего не изменилось. Сравнивать ощущения было любопытно, даром что чего-то, кроме странного лёгкого чувства чуждости, Юго и не испытывал. Ключ, отданный отцом, легко вошёл в замочную скважину и с щелчком повернулся. Когда в последний раз это слышал? Явно уже после ухода Адамая, но когда?.. С той поры элиатроп куда чаще заходил и входил через порталы, нежели по-людски. Так было проще. Не мог кто-то неожиданно войти.       Первое, что бросилось в глаза — чуть смятая вторая постель, не до конца задвинутые ящики комода с одеждой, накинутая на стул туника.       «Тц, надо опять сказать Аду, чтобы убирался за собой…» — пронеслось было в голове Юго, но он мгновенно осёкся. Мысль была из тех времён, когда с близнецом оба спокойно жили здесь. Не последних лет и даже не нынешнего времени. Выходит, и сюда заходил близнец… Возможно, искал то, что сейчас так тщетно пытался нащупать Юго. Адамай мог и найти. В тишине элиатроп подошёл к беспорядку, оставленному братом. Покачал головой, пытаясь прикинуть, как только тот умудрился поместиться на кровати при нынешних габаритах. Машинальными движениями заправил постель — и всё же пару раз дотянувшись не до тех мест, куда дальше. Закинул совсем небольшую тунику — неужто близнец был настолько мал? — в ящик к другой одежде. Повернулся и сделал несколько шагов к своей кровати. Спустя несколько мгновений — сел на неё.       Когда-то попросили плотника деревенского сколотить с расчётом на то, что ещё вытянется немного Юго в подростковом возрасте. Смешно. Сейчас, пожалуй, если подберёт ноги, то сможет лечь. А когда-то ещё казалась слишком большой… На сундуке в углу стояла всё та же кукла плюшевой Датуры. Надо Амалии рассказать, хоть посмеётся, особенно когда сама Датура ныне медитирует в саду… Юго спокойно засыпал и в детстве сам, но плюшевая игрушка помогала при кошмарах и тревоге. Когда встретились с Адамаем, уже его звал тогда к себе. Брат так забавно сопел, из ноздрей дым вырывался. Сейчас-то Амалия и приревнует, пожалуй что… Впрочем, Юго всё равно сейчас не спал физически.       В комнате было темно — ставни уже давно держал закрытыми. И Адамай даже если и открывал, то вернул, как было. Возможно, и стоит пустить немного света внутрь. Взмах рукой — окно открылось. Жестом настолько привычным, что Юго и не сразу осознал, что практически никогда не использовал телекинез. Впрочем, сработало — и хватит. Он встал и подошёл к шкафу по соседству. Бессмысленно — и всё же открыл, чтобы посмотреть. Несколько практически одинаковых комплектов одежды на вешалке, лежит запасная шапка, ещё кое-что. Висит всё не слишком высоко, но рукой тянуться приходилось. Теперь — даже низковато. Да и сама одежда…       — А ведь ещё месяц назад как раз было б, — вполголоса пробормотал он. Ныне же даже со стороны видел, что ничего просто не налезет. Разве что штаны из тех, что ремнём подпоясывал, сойдут за шорты при большом желании, да шапку можно надеть… В углу, смятый и запрятанный за вещами, лежал пакет, и элиатроп сначала даже не заметил его. Да и вспомнил, что там, не сразу. Оно и немудрено… Удивительно, что в своё время вовсе не сорвался на нервах и не сжёг. Юго вытряхнул содержимое пакета на кровать.       Несколько кофт и рубашек, штаны разного кроя, какой-то полуофициальный костюм, куртка… В своё время ему дарили некоторые вещи на вырост. Лет до шестнадцати с половиной. Потом понял, что не взрослеет, перестал делать вид, что не замечает. Осознавать было больно. Особенно — поскольку никто из старших братьев не обмолвился вовсе.       «И с чего злился на них? Гругал вряд ли бы посчитал нужным, с Бальтазаром толком и не знакомы, а Фаэрису и Килби могло просто не прийтись к слову. Сам себе что-то напридумывал и злился. Просто прелестно».       Чувствовал себя чужим с каждым годом всё больше. Изначально с очередным новым странствием становился будто бы дальше от родного дома — а потом сам себе казался призраком. «Герой», застывший во времени, у которого словно нет права меняться. В некоторые особо паршивые времена думал, что так и останется ребёнком до конца времён. Иронично, что сейчас себя по-прежнему чувствует получужаком здесь, едва ли не больше, чем прежде — а причина совсем иная. Похоже, такой у него рок. Главное, чтобы не перешёл на весь мир. Воевать за право быть здесь Юго не слишком хотелось. Слишком много будет проблем.       Наверное, вещи из пакета стоит взять с собой. Некоторые вполне сможет одеть и ныне, а другие отдаст элиатропам. В конце концов, всё новое, а у них почти всех только пара комплектов. И надо ещё раз перетрясти бумаги казначея, да и попытаться найти, чем заткнуть намечающуюся дыру в бюджете… Пускай даже сейчас представителей его народа мало, средства всё равно нужны. И однажды, когда — когда!.. не «если» — он наконец сможет быть полностью уверен в себе, и будет место — отыскать матерь. Он не жалел, что отправил её прочь. Но это не мешало считать, что если бы она с самого начала желала остаться сражаться, было б лучше. Тогда бы с ней действительно можно было б договориться, и Юго был бы рад, останься она присматривать за миром, когда иные боги исчезли.       Вот ещё проблема… Почему-то сомнений, что так или иначе придётся поработать с этим, у Юго не было. Но не сейчас. Сначала — то, что происходит дома.       И он опять, вернувшись в дом детства, сбился на мысли о «работе»… Элиатроп тряхнул головой и принялся складывать вещи обратно. Надо посмотреть, не осталось ли ещё чего, что имеет смысл забрать. В зеркале около шкафа очередной раз мелькнуло его отражение, но Юго давно знал, как выглядит — что в настоящем облике, что под мороком — и задерживать взгляд не стал. Только невольно сравнил в очередной раз с тем, что было. Но толку ныне? Теперь это он, и зацикливаться не надо. Надо как-то справляться.       На столе стоял в рамке старый рисунок. Шестеро. Сам Юго, закинувший руку на Адамая, будто сейчас куда-то потащит. Ад, смеющийся, не сумевший сориентироваться. Амалия упирает руки в бока и уверенно улыбается. Ева мягко смотрит вперёд и приобнимает Панпана, а тот, одной рукой обхватив её, другой показывает «викторию». И времени там — навечно девятьсот восемьдесят шестой…       Элиатроп снова сел на кровать, откинулся назад. Прикрыл глаза.       Чёрный огонь исцеляет раны — белый возвращает к жизни. Давние сказки отца он помнил хорошо — а тот рассказывал те легенды, что слышал некогда сам. Ключ к состоянию Юго — в том, что в нём практически не осталось вакфу. Только несколько искр, которые отказались гаснуть, и которые он сбережёт. Остальное занял стазис.       Но при этом он сын богини Элиатроп, олицетворения вакфу. У него есть власть над этой силой, должна быть даже больше, чем кажется. И при этом он имеет власть и над стазисом. Её полной противоположностью — но имеет. Пока что действует лишь по инстинктам, но однажды сумеет понять полностью. И владеет же стазисом Адамай, владеет много лет… Не откажется объяснить. И, возможно, однажды получится обратить вспять то, что сотворил Торосс. Снова стать живым.       До тех пор же задача — сохранить рассудок. Для этого надо не дать жажде взять вверх и не превратиться окончательно в безэмоциональную тварь. Жажду унимает вакфу, которая уходит, похоже, на поддержание жизни в теле, раз он нормально — насколько это возможно — чувствует себя, хотя его выворачивает от еды, практически не нужна вода и он не может спать. Вечно питаться от Адамая — не вариант определённо, но близнец может помочь в экстренной ситуации. В человеческой пище энергии слишком мало, но и каждую ночь уходить на охоту не стоит: Юго помнил, как среагировал на прикосновение Элиатроп. Слишком много энергии его опьянит. Значит, какие-то энергетические кристаллы и артефакты. Амалия и Адамай уже собрались что-то искать о его состоянии, самому лезть стоит осторожно — не стоит повышать риск раскрыться — но держать руку на пульсе событий необходимо.       Не стать роботом, послушным лишь рациональности, поможет память и те близкие, к кому ещё привязан. Пусть в несколько раз меньше, пусть порой мелькают самые разные мысли — пока он понимает, что это ненормально, пока думает о том, что делает, это ему поможет. В конце концов, исток привязанности был и есть разум.       Одновременно надо выстоять перед внешними проблемами. Отец сказал верно, теперь придётся играть по непривычным правилам и не с теми врагами. Кому-то не придётся по нраву выскочка из ниоткуда, кто-то не будет терпеть хранителя шести дофусов, иным станет костью в горле народ элиатропов, и кто-то потянется к самому королевству Садида. Оно ослаблено, и, насколько мог судить Юго, часто бывало с кем-то в союзе… Но при этом не имеет ни перед кем вассальных клятв. Магия растений широка, и есть шанс ни от кого не зависеть. Которым надо воспользоваться, коли его народ так и останется здесь. Которой тем более надо в таком случае воспользоваться. Юго бессмертен не только как некром — в первую очередь как полубог, Адамай — дракон, они смогут вести свой народ ещё очень долгие века. Амалия же — лишь любимица своего божества, и едва ли оно дарует ей долголетие. Отпускать её король элиатропов был не намерен, и вопрос откладывать надолго нельзя. В будущем же, когда на трон садида взойдёт кто-то иной, элиатропы должны будут остаться по праву: Юго остаться правителем народа деревьев не сможет. А два народа с двумя правящими линиями на одно королевство… Есть несколько мыслей. И… Меж бровей на мгновение пролегла складка. Вот это точно надо будет обсудить с Амалией.       Юго рывком поднялся. Жена и брат были правы.       Ему действительно надо было вернуться в дом детства.