Осколки наших судеб

«Любовь — это жизнь. Всё, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю.»

Я стояла у окна, глядя, как утреннее солнце заливает московские улицы своим золотистым светом. Теплый ветер легко колыхал листья старых лип у подъезда, а прохожие, еще немного сонные, шли по своим делам. Где-то вдали слышались редкие гудки машин, перекликающиеся с криками детей на площадке. Лето в Москве – это особое время, когда даже самые серые дворы наполняются жизнью и теплом. Но в моей душе было неспокойно. С утра малышка в животе казалась особенно активной. Я машинально гладила живот, чувствуя, как ее крохотные ножки упираются мне в бок. Это должно было меня радовать, но беспокойство за Витю, который последние два дня задерживался на работе, не давало мне покоя. «Какие-то проблемы», – уклончиво говорил он, каждый раз целуя меня в лоб. Я собрала сумку с документами, собираясь в больницу на очередной прием. Часы показывали без десяти девять, и я уже начала терять надежду, что Витя приедет. Он обещал, но его не было. И вдруг раздался звонок в дверь. Я открыла и увидела Валеру. Он стоял, легко улыбаясь, как будто пытался сгладить напряжение в воздухе. Его высокий силуэт казался совсем неуместным в нашем маленьком уютном коридоре. — Доброе утро, Юльчонок, — произнес он, чуть наклоняя голову, чтобы заглянуть мне в глаза. — Привет, Валера, — ответила я, стараясь не показать своего разочарования. — Пчёла попросил меня отвезти тебя в больницу, — спокойно сказал он, видя, как мои плечи слегка поникли. — У нас там небольшой аврал. Но ты не переживай, он как только освободится, сразу же примчится. — Спасибо, — слабо улыбнулась я, пропуская его в квартиру. Валера, будто понимая, что мне нужно немного тепла, обнял меня за плечи и тихо добавил: — Юленька, он сам переживает, поверь. Поэтому доверил мне помогать тебе. Всё будет хорошо. Я кивнула и улыбнулась чуть увереннее. На улице было уже жарко, но в машине Валеры прохладный воздух помогал немного отвлечься. Он, кажется, специально не умолкал всю дорогу, рассказывая забавные истории. — А ты знала, что у Витьки в детстве было прозвище? — улыбаясь, спросил он. — Какое? — спросила я, не удержавшись. — Сапсан. Говорили, быстрый, как птица, и такой же грозный. — Похоже на него, — с улыбкой ответила я, на секунду забыв о тревогах. Мы остановились у больницы через полчаса. Валера помог мне выйти из машины и, подставив руку, предложил: — Держись за меня, Юль. Я только кивнула и ухватилась за его локоть. Внутри больницы было прохладно и тихо. Медсестра за стойкой встретила меня с теплой улыбкой. — Здравствуйте, — приветствовала она. — Доброе утро, — отозвалась я, чувствуя, как напряжение вновь нарастает. Мы поднялись на третий этаж, где нас ждала Екатерина Николаевна — мой врач и тетя Саши. Ее глаза тепло заблестели, когда она увидела меня. — Юленька, здравствуй, — приветствовала она. — Присаживайся. Я села напротив нее и спросила: — Как там наши анализы? Женщина тяжело вздохнула, а ее лицо вдруг омрачилось. — Юля, я должна сказать честно: результаты плохие. У вашей малышки начались признаки гипоксии. Это опасно. Нужно делать экстренное кесарево в ближайшие дни. Если мы затянем, могут быть серьезные последствия. Мир рухнул. Слова звучали гулко и словно откуда-то издалека. Малышка пнула меня изнутри, и я положила руку на живот, чтобы хоть как-то успокоиться. — Вы уверены? Может это ошибка какая-то, — прошептала я, чувствуя, как глаза наполняются слезами. — Да, девочка моя. И чем быстрее, тем лучше, — твердо ответила она, хотя в ее глазах читалась грусть. Я вытерла слезы, сделала глоток воды, что протянула мне медсестра, и кивнула: — Я согласна. Муж меня поддержит. Когда я вышла в коридор, Валера сразу же поднялся с дивана. — Что случилось? — спросил он, заглядывая мне в лицо. Я сделала несколько шагов к нему и, не выдержав, уткнулась в его грудь. — У малышки гипоксия, Валера... Мне назначили операцию... — всхлипывая, проговорила я. Он обнял меня, давая время прийти в себя. — Слушай, — мягко сказал он. — Мы едем к Вите. Ты должна ему всё рассказать. — Нет, Валера, — покачала я головой. — У него свои проблемы, я не хочу его отвлекать. — Юлька, ты в своем уме? — нахмурился он, глядя на меня, как на маленького ребенка. — Пчёла ради тебя и ребёнка на всё пойдет. Ты же знаешь, как он вас любит. Поехали, расскажешь ему. Я только молча кивнула. По дороге к «Курс-Инвесту» Валера продолжал говорить, убеждая меня, что всё наладится. Но я смотрела в окно, надеясь только на одно: что Витя сейчас будет рядом. Мы подъехали к зданию «Курс-Инвеста». Солнце уже стояло высоко, обжигая асфальт своими лучами. На парковке было оживленно – машины, люди с папками, всё указывало на кипящую деловую жизнь. Валера вырулил на свободное место, выключил двигатель и обернулся ко мне. — Солнце, ты готова? — спросил он, внимательно вглядываясь в мое лицо. — Не знаю, Валера. Я боюсь. Он вздохнул, наклонился чуть ближе и мягко произнес: — Бояться – это нормально. Но сейчас ты не одна. Витька всё поймет. Он сделает всё, чтобы вы с малышкой были в безопасности. Его уверенные слова чуть успокоили меня. Я взяла себя в руки, кивнула и открыла дверь машины. Офис встретил нас прохладным воздухом и запахом свежего кофе. В холле мельтешили сотрудники: кто-то с бумагами, кто-то с телефонами, переговоры не утихали ни на минуту. Валера уверенно провел меня через двери, пробормотав пару слов охраннику. Я держалась за его локоть, будто за якорь, который спасал меня от шторма. — Юль, не переживай, — тихо сказал он, чувствуя, как мои пальцы нервно сжимают его руку. Мы поднялись на второй этаж. Кабинет Вити находился в самом конце длинного коридора, где царила относительная тишина. Я знала этот путь – раньше приходила сюда за ним, когда мы планировали ужинать вместе или просто ехали домой. Но сегодня каждый шаг казался мне тяжелее предыдущего. — Он внутри? — спросила я у Валеры, когда мы остановились у двери. — Да, — коротко ответил он. Я глубоко вдохнула, постучала и, не дожидаясь ответа, толкнула дверь. Витя сидел за столом, сосредоточенно изучая какие-то бумаги. Его лицо было напряженным, глаза слегка покраснели от усталости. Увидев меня, он поднялся на ноги, и в его взгляде мелькнула тревога. — Юльчонок? Ты почему здесь? Что-то случилось? Его голос звучал тихо, но в нем чувствовалась сила и готовность к любым новостям. — Витя... — я сделала несколько шагов к нему, и слова застряли в горле. Он мгновенно подошел, обхватил меня за плечи и заглянул в лицо. — Маленькая, говори. Что-то с малышкой? Я молча кивнула, чувствуя, как по щекам катятся слезы. — Катя сказала, что у неё гипоксия. Мне нужно сделать экстренное кесарево. Если нет... — голос сорвался. Пчёлкин молчал несколько секунд, но в его глазах зажглось что-то дикое, неистовое. Он бережно провел ладонью по моим волосам, прижал к себе, словно пытаясь защитить меня от всего мира. — Всё будет хорошо, — наконец сказал он. — Я обещаю. — Витя, — прерывисто начала я, — я не хотела тебя отвлекать, у тебя свои проблемы... Он резко отстранился, смотря на меня так, будто я только что сказала что-то невообразимое. — Юля, какие к черту проблемы? Ты и наша дочь – это всё, что имеет значение. Всё остальное – чушь. Поняла? Я кивнула, не находя слов. Валера, стоявший у двери, наблюдал за всем молча. Когда Витя вновь повернулся к нему, тот только коротко кивнул: — Я за руль, Пчёла. — Конечно, — отозвался Витя, подхватывая мою сумку. — Юля, пойдём. Мы спустились к машине, и я заметила, как его взгляд постоянно возвращается ко мне, словно он проверял, всё ли со мной в порядке. Его рука крепко держала мою, пока мы шли через шумный холл. — Ты ведь не боишься? — тихо спросил он, когда мы сели в машину. — С тобой не боюсь, — честно ответила я, чувствуя, как его присутствие дарит мне спокойствие. Весь путь до дома он держал меня за руку. Казалось, что только так он мог убедиться, что я здесь, рядом. Валера молча вел машину, давая нам время. — Всё будет хорошо, родная, — тихо повторил Витя, заглядывая мне в глаза. — У нас с тобой не может быть иначе. Прошло три дня. Я лежала в палате, глядя в белый потолок, освещенный мягким утренним светом. Операция была назначена на ближайшие часы. В комнате стояла стерильная тишина, нарушаемая лишь моим дыханием и редкими звуками шагов из коридора. Рядом со мной сидел Витя. Он держал меня за руку, чуть поглаживая ладонь, будто таким образом мог передать мне свою уверенность. Его рубашка была слегка помята, а в глазах читалась бессонная усталость, но он не отходил ни на шаг. — Ты нервничаешь? — тихо спросил он, заметив, как я провела рукой по животу. — Немного, — призналась я. — Это же операция, Вить. Он склонился ближе, глядя мне прямо в глаза: — Цветочек, у нас всё получится. Ты слышишь? И ты, и наша кроха будете в порядке. Его слова, спокойные и твердые, заставили меня слабо улыбнуться. — Когда ты так говоришь, я верю, — ответила я, чуть сжимая его руку. Я вспомнила, как два дня назад, когда он рассказал обо всём друзьям, их реакция была неожиданной, но невероятно трогательной. Космос, как всегда, отреагировал первым, размахивая руками: — Ты что, Пчёла, совсем рехнулся? Какие дела? Какие бумаги? У тебя жена и дочь, между прочим, в больнице! Саша, всегда сдержанный, только подтвердил: — Да, брат. Это не обсуждается. У нас всё под контролем, не переживай. Ты сейчас должен быть с Юлей. Валера, серьезно добавил: — Ты вообще слышал, что мы сказали? Бери отпуск, даже если не хочешь. Мы справимся. Когда нужно будет, сам вернешься. Витя пытался возразить, но трое друзей были непреклонны. Их поддержка была искренней и дружеской, и я видела, что для него это многое значило. Стук в дверь вернул меня в реальность. В палату вошла медсестра с дружелюбной улыбкой. — Юлия, через полчаса мы вас заберем в операционную. Подготовьтесь, пожалуйста. Я кивнула, чувствуя, как напряжение в груди становится сильнее. Когда она вышла, я повернулась к мужу: — Страшно. Он присел на кровать, обнял меня за плечи и прошептал: — Знаю, милая. Но я буду рядом. Всё, что могу сделать, – это поддерживать тебя. Ты не одна. Я закрыла глаза, наслаждаясь теплом его объятий. — Спасибо тебе. За то, что ты есть. Он усмехнулся, легко коснувшись губами моей головы: — Ну ты чего, глупенькая? Ты – мой человек, моя семья. Всё будет хорошо, слышишь? Минуты тянулись долго, но время пришло. Меня перекладывали на каталку, готовили к операции, а Витя не отходил ни на шаг. Я видела, как он пытается скрыть волнение, но его взгляд говорил больше, чем он сам. — Я жду тебя здесь, — тихо сказал он, когда медсестра уже везла меня к двери операционной. — Юльчонок, ты справишься. — Я тебя люблю, — прошептала я в ответ, чувствуя, как слёзы щиплют глаза. Операция началась. Время застыло. Для Пчёлкина эти часы, казалось, тянулись бесконечно. Он стоял в коридоре, то садился, то снова вставал, проходил по холлу туда-сюда, вызывая недоуменные взгляды врачей. Когда в коридоре появилась Катя в белом халате, Витя замер, мгновенно бросив взгляд на неё лицо. — Всё хорошо, — произнесла она, снимая маску. — И мама, и малышка в порядке. Поздравляю, у тебя дочка. Витя на секунду прикрыл глаза, как будто молился, а потом уверенно шагнул вперёд: — Я могу их увидеть? — Через пару часов. Дай Юле отойти от наркоза и отдохнуть. Пчёлкин стоял у окна в палате, когда меня вернули обратно. Солнце уже клонилось к закату, заливая комнату мягким розовым светом. Услышав, как открылась дверь, он развернулся, и его лицо озарилось улыбкой, которую я никогда раньше не видела – искренней, счастливой. — Как ты? — тихо спросил он, садясь рядом со мной. — Устала, — честно ответила я, но улыбнулась ему в ответ. В этот момент в палату принесли нашу малышку, завернутую в мягкое одеяльце. Доченька появилась на свет 22 июня 1994 года в 15:10. — Познакомьтесь, папа, — улыбнулась медсестра, передавая дочку в его руки. Витя осторожно взял её, будто она была самым хрупким существом на свете. Он молча смотрел на крошечное личико, на едва заметные пушистые волосики и маленькие пальчики, которые сжимали воздух. — Она... она такая маленькая, — наконец выдохнул он. Я улыбнулась, глядя на них двоих. — Это твоя дочь, Пчёлкин. Он обернулся ко мне, глаза блестели от эмоций. — Спасибо, родная, — прошептал он, прижимая малышку к себе. — Спасибо за неё. Я лежала на кровати и смотрела на Витю, который держал нашу дочку на руках. Мы решили назвать её Катей. Мы долго размышляли над именем, но в итоге остановились на прекрасном – Екатерина. «Пчёлкина Екатерина Викторовна, звучит!»сказал Витя с улыбкой на лице. Катенька тихо посапывала, её крошечные пальчики цеплялись за ткань одеяльца. А Витя... В его глазах я видела всё: радость, тревогу, гордость, любовь. Но больше всего меня поразило, как он изменился. Передо мной был уже не тот влюбленный мальчишка, с которым мы познакомились восемь лет назад, не тот беззаботный парень, что шутил и сворачивал горы ради одного взгляда. Теперь передо мной стоял взрослый мужчина. Его взгляд стал серьёзным, осознанным, и в каждом движении читалась ответственность. — Витя, — тихо позвала я, не в силах сдержать улыбку. Он поднял на меня глаза. — Что, Юль? — Ты стал другим. Он нахмурился, словно не понял, о чём я говорю. — В каком смысле? Я улыбнулась ещё шире и, опираясь на подушку, чуть подалась вперёд: — Ты повзрослел, Пчёлкин. Теперь я вижу перед собой мужчину. Не мальчишку, а настоящего мужчину, который знает, чего хочет и что делает. Он немного смутился, но быстро взял себя в руки, усмехнувшись: — Юлька, ты чего это? Я всегда был таким, просто ты раньше не замечала. — Нет, — тихо ответила я. — Это случилось сейчас. Ты держишь нашу дочку, и я вижу в тебе... силу. И любовь. Витя посмотрел на дочку, потом снова на меня. Его лицо вдруг стало серьёзным, почти строгим. — Знаешь, — медленно начал он, — когда я узнал, что ты беременна, я... испугался. Сильно. Думал: а вдруг не справлюсь? Вдруг что-то пойдёт не так? Но потом понял: у меня есть ты. И теперь у меня есть она. Он чуть сильнее прижал малышку к себе, будто обещая защитить её от всего мира. — Я больше ничего не боюсь, Юля. Ради вас двоих я готов на всё. Я чувствовала, как глаза начинают наполняться слезами. Эти слова, сказанные тихо, сдержанно, но так искренне, тронули меня до глубины души. — Я горжусь тобой, Витя, — прошептала я. Он сел рядом, положив одну руку на моё плечо. Мы оба смотрели на Катеньку, слушая её тихое дыхание. В этот момент мне казалось, что мир остановился. — Она на тебя похожа, — вдруг сказал Витя, наклоняя голову ближе к крошечному личику. — Посмотри на её носик. Такой же маленький. Я засмеялась, ощущая, как напряжение последних дней медленно уходит. — А губы твои, — ответила я. — Значит, повезло ей. Красоткой будет, — с напускным высокомерием произнёс он, и я снова засмеялась. Этот момент – мы втроём, тишина палаты, наполненная нашим счастьем, – я запомню на всю жизнь. Витя смотрел на нашу дочку так, будто она была самым ценным, что когда-либо появлялось в его жизни. И я знала: он станет ей таким отцом, о котором можно только мечтать. Прошло десять минут. Я всё ещё не могла оторвать глаз от Вити и нашей Катеньки, когда дверь в палату вдруг резко открылась. — Ну что, молодые родители, принимайте гостей! — громогласно заявил Космос, первым ввалившись внутрь. За ним следовали Саша и Валера, нагруженные цветами, воздушными шарами и коробками, обёрнутыми в яркую бумагу. Холмогоров широко улыбнулся, посмотрел на меня и добавил: — Ну ты даёшь, Юлька. Такую красотку миру подарила! Где наши шампаны? — Тихо ты, — Саша, как всегда спокойный, толкнул его в бок. — Тут ребёнок. — Да шучу я, шучу! — Космос только отмахнулся и обратился к Вите: — Ну, Пчёла, поздравляю! Теперь ты у нас папаша! Витя лишь улыбнулся, осторожно передавая Катеньку мне. Он понимал, что друзья – люди шумные, но сердцем самые близкие. — Спасибо, Кос, — коротко ответил он. Валера протянул мне большой букет белых роз. — Юленька, это тебе. Поздравляю от всего сердца. — Спасибо, Валера, — я улыбнулась ему, приняв цветы. Следом в палату вошли мои девочки – Оля, Люда и Тома. Они переглянулись, увидев малышку, и тут же их лица озарились улыбками. — Юлька, она такая крошечная! — воскликнула Оля, подойдя ближе. — Просто чудо. — Настоящая принцесса, — добавила Люда, обнимая меня одной рукой. Тома подошла к Вите, который, стоя рядом со мной, выглядел так, будто был готов охранять нас от всего мира. — Витя, поздравляю! — сказала она с искренней улыбкой. — Ты теперь не только глава семьи, но и папа. Пчёлкин смущённо кивнул: — Спасибо, Томачка. Комната наполнилась разговорами и смехом. Космос рассказывал, как они с Валерой чуть не застряли в пробке, чтобы успеть приехать, Саша тихо добавлял свои комментарии, а девочки обсуждали, на кого больше похожа Катенька – на меня или на Витю. Малышка, казалось, не замечала всей суеты вокруг. Она сладко спала у меня на руках, не обращая внимания на шум. — А можно её подержать? — внезапно спросила Тома, глядя на меня с такой надеждой, что я не смогла отказать. — Конечно, только осторожно, — я передала малышку ей, и она, казалось, светилась от счастья. — Вот это я понимаю – настоящая семья, — сказал Валера, оглядывая нас всех. Космос вдруг громко хлопнул в ладоши: — Ну, друзья, я предлагаю отметить! Конечно, тут, в больнице, не разгуляешься, но в честь этого дня мы обязаны собраться позже. Согласны? — Естественно, — поддержал Саша, впервые за вечер улыбнувшись. Я глянула на Витю. Его глаза светились гордостью и теплом. — Ну что, папаша, — снова обратился к нему Космос, — ты доволен? — Больше, чем мог мечтать, — тихо ответил Витя, глядя на нас с Катенькой. Этот момент – шумный, радостный, полный любви и смеха – наполнил моё сердце ощущением, что всё будет хорошо. Мы были семьёй. Настоящей, крепкой, и у нас было будущее, которое мы собирались строить вместе. Когда шум гостей немного утих, Космос, размахивая руками, встал посреди палаты. — Так, народ, давайте официально! У нас тут исторический момент, между прочим. Пчёла наш стал отцом, а Юлька подарила этому миру ещё одну красотку! Надо, чтобы все запомнили этот день! — Космос, ты бы хоть потише, — вполголоса заметил Саша. — Да ладно тебе, Белый! Это же радость! Юлька, у нас тостов сейчас не будет, но я скажу от всех: ты умничка! И, Катенька, — он поклонился к спящей малышке, — будь такой же красивой, умной и сильной, как твоя мама. И немного весёлой, как я. Все засмеялись, и Витя кивнул Космосу: — Спасибо, брат. Валера подошёл к кровати, держа в руках пакет с аккуратно запакованным подарком. — Это тебе, Юляха, — сказал он, ставя пакет рядом с цветами. — Маленький знак нашей благодарности за то, что ты есть у Вити. Я улыбнулась, тронутая его словами: — Спасибо, Валера. И спасибо, что ты всегда рядом. Он смущённо кивнул и отступил назад, уступая место девочкам. Оля не выдержала и воскликнула: — Юль, ты же понимаешь, что теперь тебе будет сложно — у тебя две Пчёлки дома! Люда подхватила: — Да уж, держись! Одного Пчёлу на всех хватает, а тут целых две! Тома добавила, смеясь: — Но ты справишься. Мы всегда рядом. Я рассмеялась вместе с ними. Их поддержка была для меня таким же подарком, как и всё остальное. Катенька начала слегка шевелиться у сестры на руках, издавая тихий звук. Все замерли, наблюдая за ней. — Ой, смотрите! Она проснулась! — восхищённо воскликнула Тома, передавая малышку обратно мне. Я осторожно взяла её и прижала к себе, глядя в её крошечное личико. Катя открыла глаза, такие светлые, чистые, как у Вити. Я улыбнулась, чувствуя, как что-то тёплое разливается внутри. — Ну вот, папа, – сказала я, поднимая взгляд на Витю. – Теперь твоя дочь точно знает, что ты здесь. Он шагнул ближе, наклонился над нами и провёл пальцем по её мягкой щёчке. — Она всё знает, — тихо сказал он. В комнате на секунду воцарилась тишина. Гости, глядя на нас троих, словно чувствовали, что сейчас происходит что-то очень важное. Холмогоров, не выдержав молчания, снова хлопнул в ладоши: — Ну, хватит трогательных моментов, а то я раскисну. Мы что, совсем скоро будем крестины отмечать? — Подожди, Кос, — улыбнулся Пчёлкин. — Нам бы сейчас домой приехать для начала. — А я за вами заеду, — тут же подхватил Валера. — И не спорьте. Все закивали, соглашаясь. Девочки начали собираться, обещая приехать в гости, как только я оправлюсь. Космос ещё пару минут шутил, пока Саша не вытолкал его из палаты. Когда все наконец ушли, в комнате стало тихо. Витя сел рядом со мной, проводя рукой по моей ладони. — Устала? — спросил он. — Чуть-чуть, — честно ответила я. — Ничего, — он поцеловал меня в лоб. — Теперь мы всё вместе. Ты, я и наша Катенька. Я кивнула, прижимая дочку к себе. В этот момент я поняла, что это была новая глава нашей жизни. Трудности будут, но теперь я знала, что справлюсь. Потому что у меня был он – мой Витя. А теперь ещё и наша малышка, наше маленькое чудо. Через три дня мы вернулись домой. Всё это время Витя буквально не отходил от нас с Катей. Он заботился обо мне, сам сменил роль главного организатора в доме, а я наслаждалась каждой минутой рядом с ним и нашей дочкой. Когда мы подъехали к дому, я почувствовала лёгкое волнение. Сегодня Катенька впервые увидит нашу семью: моих бабушку и дедушку, родителей Вити, моего папу и сестру. Витя помог мне выйти из машины, а Катеньку он вынес сам. Она спала в своём крошечном одеяльце, а он держал её так осторожно, как будто боялся дотронуться лишний раз. — Ты готова? — тихо спросил он, наклоняясь ко мне. Я улыбнулась и кивнула: — Конечно. Мы поднялись на этаж, и стоило Вите открыть дверь, как нас тут же окружили радостные лица. — Вот они, наши герои! — воскликнула бабушка, торопливо подходя к нам. Она почти влетела в коридор, но замерла, когда увидела спящую Катеньку. — Господи, какая крошечная! — прошептала она, прикладывая руки к груди. За ней показался дедушка, который обычно был более сдержанным, но на этот раз улыбался: — Внучка, молодец! И ты, Витька, тоже. Катюша продолжала сладко спать, пока Витя, с гордой улыбкой, аккуратно передал её бабушке. — Мама, папа, знакомьтесь, — тихо сказал он, глядя на своих родителей, которые стояли чуть в стороне. Мама Вити, Мария Гавриловна, выглядела тронутой. Она подошла ближе, глядя на внучку так, будто перед ней настоящее сокровище. — Дети, она чудо, — сказала она, сдерживая слёзы. — Спасибо вам за такое счастье. — Сын, — тихо добавил отец Вити, хлопнув его по плечу. — Ты молодец, настоящий мужик. Тем временем в комнату зашли мой отец и сестра. Даша тут же подбежала ко мне, обнимая: — Юлька, ты просто молодец! Такая умница, а малышка – просто ангел! Мой отец, подошёл ближе к Кате, которую уже держала бабушка. Его суровое лицо чуть смягчилось, и он тихо спросил: — Можно мне? Бабушка с улыбкой передала ему внучку, и я увидела, как в его глазах блеснули слёзы. — Дочка, — начал он, но голос дрогнул. Он замолчал, просто стоя и глядя на малышку. — Пап, всё хорошо, — я подошла к нему и обняла. Катенька вдруг слегка зашевелилась, издавая негромкий звук. Все тут же замерли, боясь её разбудить, но она снова успокоилась. — Ну вот, — тихо сказала Даша, глядя на нас. — Теперь наша семья стала ещё больше. Все рассмеялись. Мама Вити тут же взяла инициативу в свои руки, предлагая чай и угощения, которые они заранее приготовили. Бабушка с дедушкой уселись рядом, обсуждая, как вырастить внучку крепкой и здоровой. — А давайте, чтобы она была похожа на Юльку, но с характером Вити! — вдруг предложил дедушка. — Или наоборот! — засмеялась Даша. Витя, сидя рядом со мной, только усмехнулся: — Главное, чтобы она была счастлива. Всё остальное – не важно. Я положила голову ему на плечо, ощущая тепло и уют. Наша семья была здесь, рядом, и в этот момент я поняла: наша дочка появилась в мире, где её ждут любовь и поддержка. К вечеру все расселись за большим столом в нашей гостиной. Мария Гавриловна настояла на том, чтобы отметить это событие, несмотря на мою просьбу ничего грандиозного не устраивать. — Юлечка, — мягко сказала она, подавая горячий чай с пирогами. — Это не просто рождение ребёнка, это новая глава для всей нашей семьи. Мы обязаны отпраздновать, хоть и тихо. Я улыбнулась в ответ, чувствуя её искреннюю заботу. Катенька, завернутая в мягкое одеяльце, лежала у меня на руках, и я не могла на неё налюбоваться. Витя сидел рядом, обнимая меня за плечи. Он весь день не отходил от нас с дочкой, и это наполняло моё сердце теплом. — Ну что, Виктор Палыч, — с добродушной усмешкой произнёс мой дедушка, подняв чашку чая. — Теперь ты официально глава семьи. — И не только семьи, — подхватила бабушка. — Витенька, ты замечательный отец, это сразу видно. Пчёлкин слегка смутился, но благодарно кивнул: — Спасибо вам. Мы с Юлей постараемся сделать всё, чтобы Катя выросла счастливой. Даша, сидящая напротив, вдруг подалась вперёд и заговорщицки спросила: — Ну а крёстных уже выбрали? Все тут же оживились, переглядываясь. Космос с Валерой, которые приехали чуть позже, тоже сидели за столом, и, услышав вопрос, оживились. — Юлька, ну я же первый в очереди! — громко заявил Космос. — А я второй, — поддержал Валера с серьёзным видом. Витя хмыкнул: — Вы так уверены? — Конечно! — не унимался Космос. — Кто ещё, если не мы? — Посмотрим, — уклончиво ответил Витя, подмигнув мне. Я только улыбнулась. Мы ещё не обсуждали этот вопрос, но я знала, что выбор будет непростым. Тем временем моя бабушка, сидя рядом, тихо взяла меня за руку. — Юлечка, — сказала она, глядя на меня с тёплой улыбкой. — Ты молодец. Ты стала матерью, а это самое большое счастье для женщины. — Спасибо, бабуль, — прошептала я, чувствуя, как в горле подкатывает ком. Слова всех наших близких, их радость и поддержка, сделали этот день по-настоящему особенным. Я взглянула на дочь, которая тихо спала у меня на руках, и почувствовала, что она уже окружена любовью со всех сторон. Витя наклонился ко мне и тихо шепнул: — Ты видишь, Юльчонок? У нас теперь не просто семья. У нас целый мир, который готов оберегать нашу дочку. Я кивнула, прижимаясь к его плечу. Да, у нас была своя вселенная, и она начиналась прямо здесь – за этим большим столом, среди смеха, тёплых слов и любящих сердец. Когда гости начали расходиться, наступил момент тишины и уюта. Витя аккуратно уложил Катеньку в её первую кроватку, которую сам выбрал и собрал. Она тихо посапывала, сжимая крошечные пальчики в кулачок. Я смотрела на неё, сидя в кресле, и чувствовала, как сердце переполняется любовью. Витя, наклонившись к ней, поправил одеяльце, чтобы малышке было тепло и удобно. — Спит как ангел, — прошептал он, оборачиваясь ко мне. — Потому что у неё папа – настоящий герой, — ответила я с улыбкой. Он уселся на подлокотник моего кресла и обнял меня. Мы вдвоём молча смотрели на нашу дочь, наслаждаясь моментом. — Знаешь, — тихо сказал Витя спустя несколько минут, — я никогда не думал, что смогу быть настолько счастлив. Я положила голову на его плечо: — А я и не представляла, что ты так сильно изменишься. Ты стал другим, Вить. Он слегка нахмурился: — В каком смысле? — Ты стал... — я задумалась, подбирая слова, — спокойным, надёжным. Ты вырос. Теперь я вижу в тебе настоящего мужчину. Витя улыбнулся и поцеловал меня в лоб. — Это всё благодаря тебе. Мы продолжали сидеть так, обнявшись, пока в комнату не заглянула моя сестра Тома. — Юль, я хотела попрощаться, — тихо сказала она, стараясь не разбудить малышку. Я встала и подошла к ней. — Спасибо, что приехала, Тома, — обняла я её. — Да ты что, это же мой племянник! — она рассмеялась, а затем, увидев мой удивлённый взгляд, уточнила: — Ой, племянница! Прости, привыкну к этому. Мы обе рассмеялись, и Тома тихо вышла, оставляя нас вдвоём с Витей и дочкой. Когда дом полностью опустел, я закрыла входную дверь, чувствуя приятную усталость. Витя уже подготовил для меня тёплый плед, поставил чашку чая на стол и ждал меня в гостиной. — Ну что, хозяйка, как тебе первый день дома? — спросил он с лёгкой улыбкой. — Сложный, но прекрасный, — честно ответила я, устраиваясь рядом с ним. Он взял меня за руку, и я почувствовала, как к нему возвращается привычная уверенность. — Мы справимся, Юлька, — сказал он, глядя мне в глаза. — Мы справимся со всем, что нам приготовит жизнь. Я кивнула, зная, что это правда. У нас теперь была Катенька, и это значило, что мы должны быть сильными. Ради неё, ради нашей семьи. В ту ночь, уже лежа в постели, я ещё долго не могла уснуть. Я слушала, как дышит наша дочка, как Витя тихо ворочается рядом, и думала о том, как сильно изменилась наша жизнь. Это было начало чего-то нового, чего-то удивительного и прекрасного. На следующее утро наш дом снова ожил. С первыми лучами солнца малышка дала о себе знать. Её тонкий голосок разбудил нас, но я, несмотря на усталость, улыбнулась. — Я пойду, — сказал Витя, садясь на кровати и потягиваясь. — Ты уверен? — спросила я, всё ещё лежа и наслаждаясь теплом. — Конечно, мамочка, отдыхай. Теперь это моя очередь. Я наблюдала, как он осторожно взял нашу крошку на руки и начал укачивать её, тихо напевая что-то себе под нос. Это было так трогательно, что я почувствовала, как глаза снова увлажняются от счастья. Когда Витя вернулся с Катенькой, я уже ждала их, сидя в кровати. — Кажется, ты отлично справляешься, — поддразнила я его. — Я учусь, — усмехнулся он, укладывая малышку на пеленальный столик. — Знаешь, — продолжил он, — я подумал, что нам нужно как можно скорее показать её нашим друзьям. Не только Космосу, Валере и Саше, но и всем остальным. — Думаешь, уже пора? — спросила я, наблюдая, как он ловко меняет Катеньке подгузник. — Пора. Пусть весь мир знает, что у нас теперь есть маленькая принцесса. К вечеру дом снова заполнился голосами. Космос, Валера и Саша, конечно, пришли одними из первых, как только Витя им сообщил. Вместе с ними пришли девочки. — Ну что, папаша, каково это? — спросил Саша, хлопая Витю по плечу. — Непередаваемо, – ответил он с гордостью, держа дочь на руках. Космос взял с собой игрушечный медведь размером почти с Катеньку, а Валера – целую охапку цветов для меня. — Это чтобы ты чувствовала себя настоящей королевой, родная, — сказал Филатов, вручая мне букет. Я улыбнулась и поблагодарила их. Друзья долго шутили, обсуждали, кто на кого похож, и даже поспорили, чьё лицо появится в чертах Катеньки, когда она подрастёт. — Надеюсь, что не твоё, Кос, — поддразнил Валера, на что тот только рассмеялся. Потом пришли сотрудники из офиса ребят. Атмосфера была тёплой, как и должно быть, когда в доме царит счастье. Поздно вечером, когда гости разошлись, я и Витя остались вдвоём с Катенькой. Она мирно спала в своей кроватке, а мы устроились на диване в обнимку. — Сегодняшний день был идеальным, — сказала я, прижимаясь к нему. — Это только начало, Юль, — ответил он, гладя меня по волосам. — У нас впереди целая жизнь. Я кивнула, чувствуя его тепло и уверенность. Мы были семьёй, настоящей, крепкой, и знали, что, как бы ни сложилась жизнь, у нас всегда будет друг друга.