Бледно-розовый шиповник

      Незнакомый номер       12:03       «Яков, Вальтера хотят похитить. Я не знаю, рядом ли ты…»       «Но не дай этому произойти!»              Такого содержания пришло сообщение на телефон Якова. Он крепко сжал смартфон в руке, мечась между мыслями. Неужели это сообщения от Хельги или кто-то продолжает играть в свои безумные игры?              Яков пихнул телефон в карман, быстро ополаскивая руки под ледяной водой. Дёрнул ручку двери — не поддалась. Он растерялся и страх за Вальтера и подозрительное сообщение усилился. Дёрнул дверь ещё раз — тщетно.              — Да блять, — раздражённо фыркнул Яков, изо всех сил продолжая дёргать ручку и толкаться плечом.              В моменте дверь поддалась и он вылетел прямо на перепуганную официантку. Яков ошарашенно разглядывал её лицо несколько секунд, прежде чем отстраниться и неловко почесать затылок. Глазами он оббежал полу пустой зал, остановившись на столике, что уже пустовал. Сердце сию минуту провалилось в пятки.              — А… там парень сидел, модель, — Яков указал в сторону стола, уставившись на официантку с раскрытыми глазами полного ужаса.              — Только ушёл… — она неловко кивнула, сжимая за спиной ключ от туалета.              — Один?!              Не дожидаясь ответа, Яков дёрнул на выход, подхватив свою сумку с софы у столика. С ноги открыл дверь, та отлетела в стену с грохотом, привлекая взгляды зевак в кафе и выходя на улицу, щурясь от яркого солнца, что слепило глаза. Не давая ориентироваться.              — Вальтер?! — воскликнул он, высматривая друга среди немногочисленных машин. Ответа не было. — Куда же ты…              Пришлось прикусить губу в накрывшей панике, дабы удержать самого себя от неизбежно крадущейся истерики. Нельзя сдавать назад, нужно быстро соображать и понять, куда всего за несколько минут делся Вальтер. Такси? Уехал домой? Похитили средь бело дня?              Яков обернулся на тронувшуюся с места машину, провожая потерянным взглядом. Он свёл брови к переносице: номера на машине отсутствовали, а сам автомобиль казался смутно знакомым. Тяжело сглотнув, Яков разблокировал телефон дрожащими руками. Сразу же на него поступил вызов от незнакомого номера заставив кровь в жилах замереть, а сердце и вовсе провалиться куда-то вниз, пробивая асфальт под ногами. Ему с каждыми такими выходками всё хуже и хуже.              — Алло? — голос дрогнул.              — Яков, это Руф. Ты где? Вальтер с тобой? Сообщение Хельги видел? — парень ещё раз взглянул на незаписанный номер и облегчённо выдохнул, хотя страх не отступил и руки подрагивали.              — Видел, только что был со мной, мы сидели в кафе. Почему ты звонишь с другого номера? — Яков облизнулся, недоверчиво осматриваясь по сторонам.              — На всякий. Что значит был с тобой? Где он?              — Он… я не знаю. Я отошёл в туалет на несколько минут, а потом он исчез! Как сквозь землю провалился!              Руф недовольно выругалась в трубку, прижимая телефон плечом к уху, дабы освободить руку под коробку передач. На конце линии раздался неприятный скрежет шин об асфальт, заставив Якова сморщиться.              — Кидай адрес кафе, я еду.              — Поторопись…              Он безнадёжно усмехнулся, сбрасывая вызов и оборачиваясь в сторону камеры кафе, мигавшей красным огоньком. В голове совершенно ничего не складывалось. Если бы Вальтера действительно похитили прямо в кафе, то люди бы подняли шум, а видеокамера запечатлела момент. Конечно если никто из тех людей внутри не является подставным, а та запертая дверь была подстроенной. Подстроенной… Она же не могла захлопнуться сама по себе?              Яков провёл вспотевшей ладонью по груди, сжимая футболку, чувствуя непонятное давление из ниоткуда. Он максимально отрицал факт похищения. Невозможно же вот так украсть человека из-под носа. Если Вальтер конечно не сам посодействовал…              — Не-ет, — нервно рассмеялся Яков, теряясь в буре собственных эмоций. Его начинало подташнивать.              Звуки вокруг растворились, он медленно опустился на бордюр, ощущая себя словно в мыльном пузыре. В глазах плыло. Его лицо оставалось непроницаемым, но глаза панически бегали по асфальту под ногами, желая на чём-то сфокусироваться. Пальцы зарылись в соломенные волосы, а дыхание сбилось. Словно колючей проволокой вокруг шеи Якову стало тяжелее дышать. Яков панически оттягивал волосы, царапал кожу головы, пытаясь сделать глубокий вдох. Он даже не услышал резкого торможения автомобиля.              Руф вылетела из машины сразу замечая подавленное состояния друга, присаживаясь перед ним. Накрыв его плечи ладонями, он сразу же заметил её присутствие, слегка вздрагивая от внезапного вторжения в личное пространство, но выдавливая из себя улыбку. В стеклянных глазах застыли слёзы.              — Насколько же всё плохо, — прошептала девушка, помогая ему подняться на ноги и дойти до машины. Закрывая за ним дверь, она обошла авто, стрельнув глазами в сторону фасада кафе, оборачиваясь на парковку. Камера могла бы заснять…              — Яков, — детектив уселась за руль, потягивая ремень безопасности, — расскажи мне, что произошло и что видел до ухода Шмидта. Хельга отписала мне несколько длинных сообщений с пояснением, что сейчас она в аэропорту Нью-Йорка… По крайней мере была на момент, когда писала сообщение.              — Аэропорту? Она летит обратно?..              — Понятия не имею, что она задумала, но настойчиво попросила проследить за Шмидтом. Паршивое у меня предчувствие на его счёт. Творится что-то хуёвое…              

≈

      Голова трещала по швам. Вальтер лениво перекатился со спины на живот, простонав от боли в носу. Пришлось вернуться в изначальное положение. Не открывая глаза, он аккуратно провёл по переносице пальцами и болезненно простонал. Неприятные воспоминания тут же прострелили голову, заставив подскочить на месте и раскрыть глаза, в ужасе оглядевшись вокруг: незнакомая просторная спальня с однотонными стенами, выкрашенными в тёмно-зелёный цвет; одинокий белый шкаф в углу; туалетный столик такого же цвета с многочисленными органайзерами и брендовой косметикой. По ощущению, это по всей сути была жилая комната. Вальтер, прокрутив недавние события в голове ещё раз, ужаснулся, медленно сползая с кровати на болящие ноги. Вальтер задрал край штанов, заметив некрасивые следы от верёвок. Это объясняло, почему половина тела так болела и затекла. Лампочки, встроенные в потолок горели, а откинув занавеску в сторону — на дворе была глубокая ночь. Или вечер. Он не знал времени.              Ощупав карманы джинс, телефон Вальтер не обнаружил. Нервно осмотревшись вокруг, он попытался взять себя в руки. Паника и собственная беспомощность медленно окутывали его. Руки начали подрагивать.              Шаткой походкой Вальтер прошёл к двери, медленно, стараясь не шуметь, опустил ручку, но она не поддалась. Он был заперт. Сжимая кулаки до впившихся в ладони ногтей, Вальтер обернулся на окно: ручка вовсе была выкручена. Мысль о побеге канула в бездну, а страх перед неизвестным тяжело дышал в затылок. Буквально.              Поворот ключа в замочной скважине. Вальтер резко отступил, обезоружено сваливаясь на широкую мягкую кровать, занимавшую треть комнаты. Поворот второй — Вальтер запугано переполз на другую сторону, прячась как забитое животное в шкафу в последний момент. Надежда, что Тео уйдёт «не обнаружив» его укрытия — стопроцентная. Как мама в детстве, когда они играли в прятки, а малыш Вальтер считал шкаф с её платьями — идеальным местом. Идеальным, потому что его никогда там не искали. По крайней мере, он в это верил.               Дверь отварилась и прямо из-за неё предстал сам дьявол. Именно так Вальтер сравнивал Тео. Просто дьявол. Просто паразит. Просто ублюдок.              — Спать более двенадцати часов… возможно, я перестарался с дозой. Уж думал в больницу везти, — Тео натянуто улыбнулся, осматривая пустующую спальню. — О, теперь мы играем в кошки-мышки? — он расслаблено прошёл внутрь, сразу же заглядывая под кровать, но к своему удивлению не обнаруживая его там. — Тебе так нравятся прятки? Кажется, этого я не учёл. Но ничего, если ты их фанат, мы обязательно сыграем, — дверцы шкафа раскрылись, как бы Вальтер того не хотел, — в следующий раз.              Напряжение между ними было ощутимым настолько, что его можно резать ножом. Шмидт тактично промолчал, вжимаясь в стенку шкафа, лишь бы подальше от потенциальной опасности перед ним.              Он в неизвестной комнате. В непонятно каком доме, а судя по всему в том самом, куда его притащили в первый раз. Перед ним нечто в теле человека, уничтожающее жизнь день за днём, ночь за ночью. А ещё его похитили. Взяли и утащили прямо на безлюдной парковке, а он даже и не сопротивлялся пока садился в машину. Тогда это вообще считается за похищение? Хоть он и пытался в последний момент…              Тео усмехнулся, силой вытягивая Шмидта из шкафа за руку, опрокидывая на кровать. Вальтер нервно отполз на локтях дальше, как забитая зверушка.              — О, да ладно тебе, солнышко, когда я тебе больно делал? — Вальтер нахмурился и на глупый вопрос не ответил. — Да ну, нос не сломан.              — Жизнь моя сломана, — раздражённо выплюнул он, замерев в страхе от медленного приближения Тео.              — Жизнь? Малыш, ты ещё сломанную жизнь на себе не чувствовал. Всё только начинается, — он гортанно рассмеялся, вызвав у Вальтера табун мурашек по спине. — Но всё зависит от твоего поведения. Поэтому поднимайся и пошли ужинать.              Ужинать? Серьёзно? Это первое, что может предложить тот, кто его похитил? Может он ещё какао предложит и пледом укроет? Сраный абсурд.              — Никуда я с тобой не пойду, — сердце бешено колотилось в груди, что его можно было услышать подойдя поближе. — Ты отпустишь меня домой сейчас же. Уверен, мои друзья и родители уже ищут меня, — глаза блистали безрассудной решительностью, заставив Тео хихикнуть. — Т-тогда ты пожалеешь, — уверенность медленно сошла на нет.              — А я тебя и не держу. Дверь открыта и ты можешь уйти, — он указал в сторону открытой двери из спальни, бросая связку ключей на кровать рядом с ним. Вальтер не поверил, проморгался несколько раз, но к ключам не притронулся. — Только переступи порог этого дома и я клянусь, ты дорого за это заплатишь. Я сломаю жизни твоих близких твоими же руками, разобью твоё сердце до того, что осколки будет невозможно собрать. А в конце концов ты приползёшь ко мне на коленях, потому что выбирать и не придётся. Никого не останется. Такой расклад тебя больше устраивает?              Слушать такое было невыносимо. Больно и жутко, пробирало до самой души. Тео знал, на что давить и какие кнопки жать и не оставить равнодушным. Заставить беспокоиться за других. Тео как никто другой понимал, что Вальтер дорожит своими любимыми, теми, к кому привязался и как всегда старался обеспечить для них жизнь, чтобы те были счастливы. Он безбожно и умело пользовался этим, был на шаг впереди. А Вальтер слепо велся. Теперь, оказавшись в этом доме тет-а-тет он был окончательно уверен, что у него есть все возможности для воплощения сказанного. Он не блефует. Не запугивает и даже не предупреждает. Он ставит перед фактом.              — Хочешь сказать, ты не приложил руку к тому, что произошло с моими друзьями? — Вальтер презрительно прищурился, сжимая белую простынь под собой в кулаках.              — Не приложил, а наглядно показал, к чему может привести твоё неповиновение. Дальше — больше, — его взгляд остановился на сжатых руках Шмидта. Его это забавляло, а в голову лезли непристойные образы. Это могла бы быть замечательная фотосессия. — Поднимайся и пошли.              Но Вальтер вновь не сдвинулся с места. Он и не думал даже подчиниться этому больному человеку. Даже не человеку, а ублюдку. Даже несмотря на его острые слова, разрывающие сердце, он сохранял здравомыслие и хотел бороться за свою свободу. Какая-то эгоистичная часть медленно подавала признаки жизни и нежелание бороться за благополучие других, только своё. Тео раздражённо закатил глаза, теряя терпение и хватая Шмидта за рыжие волосы, заставляя его простонать от боли.              — Я сказал, что если будешь себя хорошо вести я буду благосклонен, но ты продолжаешь упираться, — процедил он и крепче сжал волосы, наклонившись ближе. — Думаешь, я хочу тебя убить или что-то в этом роде? — его взгляд пуст, Вальтер не может счесть ни одной эмоции. — Хотел бы, то давно это сделал.              Не церемонясь, рука опустилась с волос на шею, скользнув от плеча к запястью. Он крепко сжал его, дёргая за собой с кровати. Вальтер хрипло вскрикнул, вцепившись в держащую его ладонь, в тщетной попытке сопротивления. До этого момента он был уверен, что всегда сможет противостоять любой грубой силе, но когда толком забываешь поесть и не ходишь в зал — точно нет… Тео грубо толкнул Шмидта на выход из комнаты, тот по инерции полетел прямо к перилам, чуть ли не кувыркнувшись на первый этаж через них. Вальтер крепко сжал деревянную перегородку, затравленно уставившись вниз. Лететь недалеко, но шансы сломать шею высоки…              — Давай, ангелок, не испытывай моё терпение, — Тео подхватил ключи, пряча в карман своих брюк. — Мы идём есть, хочешь ли ты того или нет.              — Почему ты вообще пытаешься… — язык никак не поворачивался упомянуть заботу, потому что это не она. Если только в извращённом понимании этого психопата. — Ты уже похитил меня, так дай сгнить и сдохнуть. Зачем эта показуха?              — Показуха? — Тео искренни удивился такой некрасивой ассоциации. — Вальтер, я меньше всего хочу, чтобы ты умер, — он сократил расстояние за несколько размеренных шагов, сжав острый подбородок, с любопытством заглядывая в глаза, излучающие страх. — Красивые вещи требуют особого ухода.              Вальтер тяжело сглотнул, буквально сгорая под этим пронзительным взглядом. Было жутко некомфортно и хотелось куда-то спрятаться, лишь бы больше не испытывать его. Он сморщил нос, проигнорировав неприятную боль. Никакая физическая боль сейчас не сравнится с колющим принятием безысходной ситуации. А вариант свалиться со второго этажа на лестницу и сломать шею уже не кажется безумным.              — Так значит, я просто вещь… — еле слышно прошептал Вальтер. Тео проигнорировал.              Его рука спустилась на шею, обводя пальцами нежную кожу, довольно ухмыляясь судорожно дёрнувшемуся кадыку.              — Надо будет попросить Сэма забрать ошейник, который я тебе подарил, — задумчиво протянул он. — Он так идеально сидел на тебе в прошлый раз, — пальцы слегка сжали горло, заставив Шмидта нахмуриться — Снова не сопротивляешься… Неужели принял своё безвыходное положение?              — И не мечтай, — просипел Вальтер, за что тут же получил пощёчину.              Он зажмурился, сдержав слёзы, но громко прошипев от жгучей боли. Рука у Тео действительно тяжёлая и бил он очень больно. Почти до звёздочек в глазах.              — Пошли, — тонкое запястье вновь сжали, что на нём уже выступили еле заметные синяки.              На этот раз Вальтер уже не противился, молча спустился на первый этаж под руководство Тео и неохотно приземлился на стул на той самой злосчастной кухне. Глазами оббежал знакомый интерьер, подметив лишь одно изменение: никаких острых приборов и намёков на стеклянные бутылки. Тео явно усвоил урок с прошлого раза…              Тео присоединился к его компании с тарелкой лукового супа. У Вальтера аж живот скрутило от отвращения. Он точно всё знает о нём? Шмидт поморщился, неуверенно отодвинув тарелку от себя под надзором Тео.              — Я не буду это есть.              — А ты больно привереда, — фыркнул Тео, схватив ложку, зачерпнув суп. — Открывай свой поганый рот, пока я силой в тебя этот суп не влил. Я не твоя мамаша, чтобы сюсюкаться как с маленьким ребёнком.              — А иначе? — Вальтер вжался в спинку стула противясь.              — Ты у меня с пола его слизывать будешь в лучшем случае.              Вальтер поёжился, продолжая уворачиваться от ложки. Тео раздражённо фыркнул, сжимая и оттягивая разлохмаченные волосы, фиксируя его голову, и небрежным движением отправляя ложку в рот. Металл неприятно ударился об зубы, на что Шмидт поморщился, издавая нечленораздельные звуки.              — Глотай, пока я эту ложку тебе по глотку не впихнул, — процедил Тео, на что Вальтер всё-таки послушался. Выбора не было.              Он вынул ложку под кашель Вальтера, зачерпнув ещё немного супа.              — Да всё, — просипел он, — я сам, сам поем…              Тео отпустил ложку с грохотом об тарелку. Отшагнув назад, он молча уставился на него в ожидании. Вальтер стыдливо стёр что-то со своих губ тыльной стороной дрожащей ладони, медленно беря ложку. И всё-таки принялся к трапезе.              Он не торопился, практически впихивал, заставлял себя есть в своём темпе. Тео продолжал стоять в стороне всё это время и молча наблюдать. На бледном лице за десять минут не проскочило ни одной эмоции.              — Ты слишком мало ешь в последнее время, — констатировал Тео, медленно подойдя к Вальтеру со спины, с удивительной нежностью проведя ладонями по плечам.              — Поэтому решил накормить меня тем, что я ненавижу? — на свой страх и риск, он всё же съязвил.              — Пока ты здесь, будешь есть то, что даю, — Вальтер чувствовал, как Тео взглядом пожирал его открытые участки тела. К счастью, это были только кисти рук и шея. — Знаешь, никогда не встречал подобных тебе людей.              Шмидт тактично молчал, размешивая ложкой суп, выжидая момента, когда лучше задавать свои вопросы. Должны быть какие-то причины, почему Тео поступил так и, мягко говоря, запер в этом загородном домишке. Ведь до этого дня он продолжал просто отравлять жизнь даже не собственными руками.              Тиканье настенных часов давило на мозг. Вальтер оглянулся на них: «01:32» — он наконец-то узнал время. На мгновение в голову закрались сомнения, которые тут же сменились переживаниями. Его увезли около полудня, а уже как полтора часа прошло от нового дня… Его телефон точно где-то у Тео. И даже если он отвечал с него на все входящие, нельзя отрицать тот факт, что Хельга, неизвестным образом узнавшая правду и Яков, пропустивший похищение, точно сейчас пытаются выяснить где он. Пытаются же?              — Почему именно я? — Вальтер слегка поворачивает голову, чтобы видеть Тео периферийным зрением.              — А ты хочешь, чтобы я заменил тебя на кого-то другого? — вопросом на вопрос. Тео играется и пока не намерен отвечать.              — Нет не хочу…              — О, так ты хочешь остаться со мной? — он ухмыльнулся, ведя ладонью от плеча к тонкому запястью, подушечками пальцев очерчивая небольшие синяки.              — Нет, я не это имел в виду. Я не хочу, чтобы ты менял меня на кого-то из моих… — Вальтер опешил, прикусив губы. Как бы он не поставил ответ на его провокационный вопрос — он звучит во вред самому себе. — Просто почему ты решил ломать жизнь мне…              — Я понимаю, что именно ты хочешь спросить, — Тео медленно закатывает рукав худи до плеча, открывая себе вид на тонкую руку и бледную кожу, которую мог зреть только на обложках журналов и новых выпусках. — Почему я не выбрал твою подружку или Элиаса, или твоих коллег… Просто ты стесняешься, что это будет звучать эгоистично, — его пальцы бродят по оголённой руке, вызывая приятную дрожь, но Вальтер продолжает сидеть смирно. — Но знаешь что? Отнюдь, если ты задашь подобный вопрос, за который чувствуешь вину, то он не будет звучать грубо по отношению к другим. Ты ведь просто беспокоишься о себе и это нормально.              — Это всё ещё не ответ на мой вопрос… — решился напомнить Шмидт, сжимая ложку, отправляя немного супа в рот, дабы сбросить руку Тео и миновать прикосновения.              — А ты хочешь узнать правду? — Тео прищурился, отодвинув стул рядом с Вальтером. — Уверен, что справишься с ней?              — Меня напрягает твоя излишняя секретность, — признался Шмидт, глядя на Тео, усевшегося рядом. Теперь обстановка кажется более непринуждённой.              — Знаешь, — он сделал короткую паузу, стрельнув глазами на свои наручные часы, — у меня на самом деле есть сердце, — Вальтер нахмурился. — Просто я распоряжаюсь своими чувствами и эмоциями иначе. Не хочу, чтобы они стали моим слабым местом как у тебя.              — В вещах, присущих любому человеку нет ничего слабого… — пробурчал Шмидт, будучи задетым такими словами.              — В борьбе за власть этому нет места. Любую ситуацию нужно оценивать с холодной головой, солнышко, — Тео провёл ладонью по мягким волосам, словно попытавшись привести в порядок это возникшее по его же вине гнездо. — Ты так наивен и неопытен. Не стоило ступать на эту тропинку медийности, ангелок. У тебя был шанс им отказать…              — О чём ты вообще? — Вальтер растерялся, прокручивая странные слова Тео в голове.              — Подумай об этом. Ничего не бывает просто так, — он поднялся из-за стола в тот момент, когда захлопнулась входная дверь. По руке пробежал холодок.              Тяжёлые шаги доносившиеся из коридора казались настолько громкими, что Вальтеру показалось, будто он на мгновение оглох. Он замер как затравленная ниша пищевой цепочки Тео, выжидающая своей кончины, когда из-за порога покажется лицо незнакомца…              Но Вальтер смог облегчённо выдохнуть, когда в лице нежданного гостя узнал Сэма. Тео настолько доверяет ему, что Сэму позволено посещать этот домик? А кому ещё? Нет ли у Тео планов как-то надругаться над ним, уж слишком часто тот упоминал его невинность…              Тео и Сэм обменялись короткими кивками:              — Я вернусь днём, до этого момента будь внимателен, — Тео обернулся на Вальтера, вручая Сэму ключи. — И проследи, чтобы он всё съел.              — Стой! — воскликнул Шмидт, вызвав у второго ухмылку. — Куда ты уходишь? Ты не ответил на мой вопрос…              — О, солнышко, — смаковал каждый слог Тео, чем вызвал лишь отвращение, — всему своё время. Сначала должно произойти что-то одно, чтобы вызвать последствия у другого…              Слова оставили неприятный осадок где-то в душе. Вальтер проводил Тео смятенным взглядом, оставаясь прикованным к своему стулу. Он даже на Сэма не взглянул, не одарил своим «почтенным» вниманием. Входная дверь захлопнулась, оставляя за собой лишь чувство полного опустошения. Он не был рад или зол, что Тео вот так бесцеремонно сбежал по своим каким-то делам. Ему было всё равно на него. Всё, о чем мог сейчас желать Вальтер — выбраться отсюда.              Мешая ложкой суп в тарелке, пристально следя за ним, словно загипнотизированный, Вальтер размышлял: Сэм и Тео кажутся абсолютно разными, с разных планет. Будет ли он вести себя хоть немного мягче?              Шмидт стрельнул глазами на Сэма: он налил воды в стакан и быстро осушил до дна, оборачиваясь на Вальтера, замечая это нездоровое внимание.              — Ты хочешь что-то спросить? — довольно спокойно поинтересовался Сэм, не сдвинувшись с места и оставив между ними приличное пространство в целую кухню, дабы не напрягать.              — Я не буду это есть, — он отодвинул тарелку от себя чуть дальше, прощупывая почву.              — Хорошо, не ешь, — разрешение вызвало у Шмидта неподдельное удивление. — Я просто вылью его, а если Тео спросит, то скажу, что ты всё съел.              — Тогда так и сделай.              — Но если ты захочешь есть, то кормить я тебя не буду. Будешь терпеть до утра.              — Предпочту вообще ничего не есть, — Вальтер хмуро отвернулся от Сэма, скрещивая руки в знак протеста. — Вообще ничего делать не буду.              — Хочешь объявить голодовку — объявляй, меня не заботит твоё состояние, я тут для того, чтобы ты не сбежал или что-то с собой не сделал, — Сэм подошёл к столу, поднимая тарелку.              Вальтер разочарованно выдохнул, проследив за тем, как Сэм отошёл в туалет с недоеденным. Его глаза метнулись к ящику со столовыми приборами, откуда Тео вытащил ложку и где предположительно прятались ножи. Внутренний голос кричал схватить хоть что-то для самозащиты, а здравый смысл тихо шептал: «Это бесполезно». Времени на принятие решения не осталось, Сэм вернулся меньше чем через десять секунд.              Шмидт неловко стиснул колени под столом, продолжая сидеть словно ожидая команды, но Сэм этого даже не замечал, намывая тарелку под свист какой-то мелодии и убирая её к остальным.              — Эм… — привлекая его внимание, Вальтер неловко перебирал свои пальцы под столом. — И что дальше?              — А что ты хочешь? — Сэм выглядел совершенно непринуждённо, словно являлся нянечкой для абсолютно чужого ребёнка сам того не желая. — Кроме того, чтобы выбраться отсюда. Почти весь дом в твоём распоряжении.              — Чего?! — Вальтер своим ушам не поверил. — Это ол-инклюзив? — он прищурился, будучи настороженным. Не могло всё быть… настолько просто. — А где верёвки, кляп, запугивание и насилие?              — Тео тебя уже к практике БДСМ приучил? — Сэм усмехнулся, заставив Вальтера смутиться и начать всё отрицать. — Если хочешь, могу устроить. Но к твоему счастью Тео продумал всё немного иначе.              — Продумал? Давно?              — Настолько, что ты себе представить не можешь.              В этот момент мир Вальтера окончательно рухнул. Разбился в крошечные осколки без возможности восстановления. Он опустил голову, судорожно перебирая пальцы под столом, считая количество месяцев, прошедших с того злосчастного показа.              — Но… тот день, когда всё началось… это было всего несколько месяцев назад, — Вальтер поднял голову, умоляюще, со стоящими на глазах слезами, уставился на жутко спокойного Сэма.              — Тот показ мод? — он склонил голову, шагнув ближе. — О, Немо, всё было задолго до него. Считай, тебя обменяли как разменную монету.              — К-как ты меня назвал? — просипел Вальтер, а возникшие перед глазами воспоминания на мгновение перенесли его обратно в тот день.              «Единственное, он услышал отрывок слов за спиной, прежде чем свернул за угол:               — … подожди, Немо…»              — Тео всех новичков так называл, — Сэм заметил это замешательство в стеклянных глазах и сочувственно улыбнулся. — И прежде чем ты спросишь, да, это я врезался в тебя тогда.              — Сэм, умоляю, — глаза заслезились от неприятной ностальгии и отчаянного желания вернуться в прошлое. — Расскажи мне всё! Ты же в курсе всех дел Тео! Что значит «обменяли»?!              — Я тебе достаточно рассказал, остальное спросишь с Тео, — он спустил рукава рубашки, задранные ранее. — А теперь пошли, тебе бы одежду сменить. Выглядишь помятым, — про посиневший нос он и вовсе решил не упоминать, зная, насколько сильно модели могут загоняться из-за своего внешнего вида.              

≈

      Ключи от чужой квартиры громко гремят в перебирающих их судорожных руках. Хельга отбросила чемодан прямо на лестнице и, привлекая внимание самих соседей нещадно принялась долбиться в дверь. Но как итог — тишина. Дубликат ключей по счастливой «случайности» сделала ещё тогда, когда Вальтер вёл себя странно, тогда, когда Яков нашёл способ связаться с ней.              Она очень не хотела верить в сообщения Руф и Якова, что в тот же день им не удалось найти его. Она до конца лелеяла надежду, что Вальтер прислушался и заперся дома, никого не подпуская.              Но стоило ключу в замочной скважине без препятствий провернуться, как в горле засел ком.              — В-Вальтер? — обеспокоенный голос эхом отразился от высоких стен и ответа не последовало. — Вальтер, умоляю, скажи что ты тут…              И вновь тишина.              Даже не разуваясь, Хельга медленно прошла вперёд, аккуратно, словно боясь, что её кто-то заметит, заглянула в комнаты по пути: в ванной пусто, кухне, гостиной и гардеробной тоже. В спальне даже кровать была заправлена.              Единственное, что смутило — открытый шкаф и вывалившиеся вещи. Она не детектив, но им тут быть не нужно, чтобы понять, что в вещах что-то искали…              Она неуверенно подошла ближе, дрожащими руками принявшись разбирать гору одежды Вальтера, в попытке зацепиться за любую улику. Что угодно, лишь бы…              Под одной из кофт что-то зашуршало. Хельга отбросила её в сторону, поднимая с пола бумажный пакет. Стало тревожно. Внутри могло быть что угодно, начиная от каких-нибудь писем, заканчивая… О таком даже думать страшно.              Тяжело сглотнув, Хельга аккуратно раскрыла его, неуверенно заглядывая внутрь. Но даже так она не сразу поняла что внутри. Перевернув его, вывалила содержимое на пол рядом: оттуда выпал небольшой зип-пакет с разноцветными таблетками. Она скривилась от отвращения.              — Какого чёрта…              Брать его в руки не решилась.              — Куда ты влез, Вальтер… — прошептала, словно кто-то мог ей ответить.              Рваными движениями Хельга вынула телефон из сумочки, делая несколько фотографий в галерею. Она понимала, что ей стоило забрать их с собой и предъявить Руф, но это будет слишком рискованно носить у себя наркотики. Воровато оглядев комнату, Хельга подобрала небольшой пакетик с натянутым на ладонь рукавом, дабы не оставлять отпечатки, вернула обратно в плотный бумажный пакет. Это нужно было спрятать.              Телефон завибрировал от входящего вызова, Хельга испугано выронила сомнительного содержания пакет и спешно подобрала телефон с пола. На экране горело имя «Яков», но не заветное «Вальтер»…              — Да…              — Ты уже прилетела?              — Я уже даже в квартире Вальтера, — она звучала надломлено, что очень не нравилось Якову. — Его здесь нет.              — Нет? Господи… что же делать…              — Руф с тобой? — прозвучало еле слышно. Она опустила взгляд на пакет под ногами.              — Да, но она отошла, что случилось?              Хельга промолчала, сверля взглядом то, о чём ей хотелось сообщить всего несколько минут назад. Но теперь она сомневалась, стоит ли ей это делать?.. Если Вальтера правда похитили, а разбросанные вещи и найденное среди них… Может быть тот, кто за всем этим стоит, знал? Оставил совсем не для Вальтера, а для неё…              По спине пробежали мурашки, а требующий голос Якова заставил прийти в себя:              — Хельга!              — Я… — она тяжело сглотнула, попытавшись говорить с неприятным колющим изнутри чувством несправедливости и обиды. — Я тут наркотики нашла.              Минутная пауза. Хельга прикусила щёку изнутри, медленно поднимая валяющийся на полу пакет.              — Извини… что? — растерянно.              — Что слышал Яков! — раздражённо рявкнула Хельга. Она сама находилась на грани. — Ты… не тупи, боже. Котики, наркотики прямо в вещах Вальтера. Я не знаю что с ними делать, но брать точно не буду. Спрячу, а потом вы с Руф подъедете. Она… он решит.              — Это странно… — растерянно протянул Яков, развалившись на неудобном деревянном стуле перед рабочим столом Руф. — Это всё странно.              — Всё?              — Ты ведь в курсе, что Лиен в больнице? — Яков посерьёзнел, хотя в голосе был намёк на уязвимость, если Хельга ещё что-то выдаст на счёт Вальтера.              — Он… где? Что случилось…              — Значит ты только о той новости была в курсе… — он поджал губы, крепче сжимая телефон в руке. В этот момент в кабинет вошла Руф, а её лицо было темнее тучи. Она не произнесла ни слова. — Кто-то напал на Лиена ночью. Он только пришёл в сознание, до того как я позвонил тебе, разговаривал с Софой. Мне всю ночь вообще пытались дверь выломать, мы с матерью не спали… — он сделал короткую паузу. — А когда до меня дошли твои сообщения — Вальтера уже не было рядом со мной.              — То есть… — пакет в руке зашуршал, что даже Руф услышала. — Нет, не может быть… — она оглянулась на электронные часы, стоящие на столе Вальтера: «09:19». — Вчера меня нашла Хлоя…              — Хлоя?!              — Она выглядела так, словно её пытали… Она сказала, что её перевезли из Испании и он собирается похитить Вальтера… — с каждым словом она звучала всё более отчаянно.              — Кто он? О ком ты?              — Да если бы я только знала! — вскрикнула Жульен, а из динамика следом послышались тяжёлые всхлипы. Хельга прижимала телефон к уху, одной рукой размазывая тушь по глазам. — Я… я н-не знаю… ничего не знаю, я пыталась… пыталась вытрясти… она куда-то д-делась.              Яков нервно сжимал стул под собой, облизывая пересохшие губы. Сердце ныло от отчаяния и страха, от жалости. Меж бровей проступила морщинка, а вечно безэмоциональное лицо Якова наконец-то выражало глубину его беспокойства. Даже Руф рвано выдохнула и, собравшись с мыслями, вырвала телефон из рук Якова. Было невыносимо слушать рыдание из телефона. Не потому что раздражало, а потому что уже самой хотелось заплакать.              — Послушай меня, Хельга, — Руф придвинула к себе папку с делом Вальтера Шмидта. — Вальтер стопроцентно жив, поэтому сейчас не надо распускать нюни. Ясно? Ты сейчас возьмёшь себя в руки, останешься ждать нас и заваришь себе какой-нибудь чай. Мы съездим к Лиену, потом мигом к тебе.              Хельга негромко шмыгнула зажмурившись. Это всегда помогало ей быстрее прийти в себя. В чём-то Руф была права. Вальтер жив… Он должен был быть жив…              — Почему ты думаешь, что с ним ничего не случилось? — практически проскулила Хельга. Слышать её такую со стороны для Якова было в новинку, а Руф и вовсе ничего не знала о ней, но было жалко.              — Если б его хотели убить или что-то из этого, думаю, это сделали бы раньше, а не игрались с ним и вами. Так что успокойся. Красивым девушкам слёзы не к лицу.              Хельга тихо усмехнулась, заставив Руф улыбнуться. Когда-то она так говорила Вальтеру, но только про мальчиков.              — Вот, я слышу что ты уже и смеёшься. Не волнуйся, держи себя в руках, — Руф поднялась из-за стола, подхватывая папку с делом, кивая Якову. — Дождись нас, ясно? Если мы все будем плакаться и ничего не делать, то никуда не сдвинемся.              Она лениво кивнула, словно они могли это увидеть и завершила вызов. Наплевав на собственный вид, который точно испортился от минутной слабости, Хельга провела пятернёй по волосам, окончательно растрепав их. Собираясь с мыслями, из коридора раздался хлопок двери.              — Вальтер? — голос Виктории удивил сильнее, если бы это резко вернулся Вальтер. — Сынок…              — Мадам Шмидт… — Хельга вяло вышла из спальни, не на шутку напугав женщину. — Его здесь нет…              — Хельга! — Виктория сбросила каблуки и ринулась к той, кого считала практически дочерью. — Ты что тут делаешь? Ты плакала? Что случилось?              Она заботливо обхватила её щёки, обеспокоенно рассматривая заплаканное лицо. Нежно, по-матерински, провела пальцами по коже, стирая дорожки слёз смешавшихся с тушью. Живот приятно скрутило от проявленной заботы, а осознание нужности немного поуспокоило.              — Мадам Шмидт…              — Хельга, сколько раз я просила тебя отбросить формальности наедине. Просто Виктория, — её губы с красной помадой растянулись в нежной улыбке. Сейчас ей главное было успокоить, а потом узнать.              — Вальтера… его похитили, — она стыдливо отвела взгляд в сторону, словно сдаваясь, признавая то, что не сумела защитить.              Возникла напряжённая тишина. Хельга мысленно отсчитывала секунды до конца своей жизни, что длились слишком долго. Руки Виктории медленно отпустили лицо девушки, оставив после себя приятное тепло на коже и болезненный укол на сердце. Шмидт молчала и Хельга неуверенно обернулась на неё.              Её лицо было бесстрастным. Она смотрела в сторону окна о чём-то задумавшись. Хельга совсем не ожидала такой реакции, на секунду даже показалось, что ей было всё равно. Но губы Виктории дрогнули и она неразборчивыми движениями заправила несколько невидимых выбившихся из всей причёски волосинок на лице за ухо.              — Мада… Виктория… — еле слышно протянула Хельга, привлекая к себе рассеянное внимание женщины. — Мои знакомые уже с этим разбираются…              — Есть что-то ещё, — это было скорее утверждение, чем вопрос. — Я замечала за ним странное поведение… А раз ты вернулась прямо из США, то что-то знаешь. Расскажи мне…              — Для начала Вам нужно присесть, — Хельга указала в сторону дивана.              

≈

…

             — Ко мне приходят с такими просьбами несколько человек на дню, с чего Вы решили, что я захочу работать именно с Вами? — Тео нахмурился, медленно двигая к себе файл с различными документами, вытаскивая из него фото.              Молодой, красивый парень с рыжими волосами, словно поцелованный солнцем. Точная копия своего отца, но превосходящая его в несколько раз. Яркие большие глаза и пухлые розовые губы. Тео прищурился, вынимая ещё несколько фото с различных фотосессий. Замечательное телосложение, настоящая возможность поработать с унисекс образами. Следующие фотографии уже с Хельгой: высокая, элегантная, создающая впечатление барышни голубых кровей. Черты лица более острые, идущие в противовес и сильно контрастирующие с парнем и его мягкостью.              — У моих моделей интересная внешность и на их контрасте можно… хорошо сыграть, — мужчина тяжело сглотнул.              Тео вновь взглянул на человека перед ним, ещё раз убеждаясь в восхитительном сходстве отца и сына.              — Фридеманн, — лениво протянул он, откладывая фото в сторону. — Я это прекрасно вижу, модели действительно красивы и засуживают внимания, но знаете в чём дело? Почему я хочу Вам отказать? — Тео подпёр голову ладонями, облокотившись на стол. — Вы не признаёте истину. Большая популярность дело неблагодарное, но, — он сделал короткую паузу, — прибыльное.              Реакция Шмидта не заставила ждать: он нервно поёрзал на стуле и забегал глазами по столу забитыми различными документами, но ничего не произнёс. Тео весело ухмыльнулся.              — Вы готовы отпустить своего сына по этой опасной тропе? Я ведь даже ещё не стал директором, а мои способы на пути к популярности специфичны и неординарны.              — Да, я прекрасно осведомлён, что Вы можете помочь добиться успеха даже через скандалы. У Вас много способов…              — Именно, — кивнул Тео, заметив, как Шмидт положил на стол толстый конверт. — Ну что Вы, — он отодвинул его обратно. — Я не беру за это деньги.              Фридеманн удивлённо поднял на Тео глаза, поправляя очки и нервно пряча конверт обратно во внутренний кармане пиджака.              — А что Вам нужно?              Тео весело рассмеялся, откинувшись на спинку своего кресла и задумчиво уставившись на потолок. Шмидта пробили мурашки от жуткого смеха и этой странной улыбки, что на секунду проскочила идея уйти отсюда и отказаться от затеи выбить сына и Хельгу в свет.              — Вам ведь нужна не популярность сына, верно? Вы помимо всего ещё и менеджер этих детей. Хельга, случаем, не Ваша дочь?              — Она подруга Вальтера, — отрицательно качнул головой Шмидт, безбожно пялясь на широкую улыбку Тео.              — Тогда это будет менее интересно, хм… — Тео задумчиво постучал указательным пальцем по щеке, взвешивая своё решение. — Я не беру за свою работу деньги, потому что у меня и так их полно и я не нуждаюсь, вот что нас с Вами отличает. Вы гонитесь за лёгким доходом, но не хотите прикладывать к этому усилий, поэтому хотите сделать это руками сына и его подружки. Вот тут мы и похожи, — Тео сжал ручки своего кресла, его глаза чуть ли не светились гневом. — А я ненавижу моделей. Они ничего не делают, им повезло родиться красивыми. Всё за них делает компания, к которой они принадлежат…              Он перевёл взгляд на ящики в столе, медленно выдвигая один из них и доставая шахматную доску прямо на бумаги. Фрид нахмурился, не совсем понимая, для чего она нужна. Он хочет в шахматы с ним сыграть?              — Больше всего в медиа меня раздражают именно модели, — Тео медленно расставил несколько пешек в ряд. — Они продают лицо, больше ничего не делают. Не поют, не танцуют, не играют в кино… Те, кто это совмещают — изначально были талантливы в чём-то, прошли тяжёлый путь к самосовершенствованию, — он расставил по бокам две ладьи. — Те, кто всегда хотели популярности и денег, сами построили свой путь «от» и «до», им не повезло родиться сногсшибательно красивыми или с какими-то предрасположенностями, — рядом двух коней.              Шмидт внимательно следил за расставлением фигур на стороне Тео, не вставляя слов против, в попытке поймать мысль, которую ему демонстрировали с шахматными фигурами.              — Также есть те, кто не хотел популярности, но хотел денег: любые менеджеры, визажисты, дизайнеры… — на доску встали слоны, а за ними ферзь и король. — А есть такие, как я и мой отец. Те, кто имеют огромный вес во всём этом, те, кто руководят, — Тео поднял ферзя и аккуратно свалил маленькую пешку. — Шахматы — игра на стратегии, а бизнес и шоу-бизнес — работа со стратегией. Без неё тут не выжить.              Тео сжал челюсти, взмахом руки раскинув все только что расставленные фигуры по столу, а несколько из них и вовсе упали на пол. Фрид даже не вздрогнул, но такая резкость была неожиданной.              — А я смотрю, в шахматы играть Вы не умеете, — Шмидт сглотнул, ожидая ответную реакцию на свои вызывающие слова.              Тео медленно поднял пешку со стола, разглядывая её на уровне лица и мягко улыбнулся.              — Вы верно подметили. Играть я не умею, но составлять стратегии ещё как, — он перевёл взгляд с пешки на лицо мужчины, заметив, как его брови поползли ближе к переносице. — Так вот, насчёт того, что я беру взамен…