Цветы Звездопада

Составляя свой рапорт, прошу отметить, что приведённые ниже измышления не являются официальной позицией Рыцарей Преисподней, лишь параликтора отдельно взятого капитула. И тем не менее, считаю должным сообщить следующее: Командор Инари демонстрирует вопиющую некомпетентность в аспекте военной стратегии, тактики ведения боя и не подходит для руководства Крестовым Походом.

За пять лет, прошедшие с момента назначения её на должность Командора Королевой Годфри, данная разумная ни разу не провела полностью успешного руководства операцией стратегического уровня. Все известные достижение Пятого Крестового Похода, будь то Оборона Кенабреса, Штурм Дрезена и Битва при Палларе происходили вне её фактического руководства. Командор лично участвовала в сражении, оставив управление войсками своей ближайшей союзнице, что не позволяет говорить о любой форме «таланта полководца», что приписывается ей большинством её сопартийцев.

Данный тезис лишь подтверждается делегированием полномочий проявившей трусость на поле боя Ирабет Тирабейд, мои рекомендации касательно которой остаются в силе — разжалование в рядовой состав без возможности продвижения по службе по меньшей мере три года. Все попытки Командора Инари самостоятельного руководства операциями выше тактического уровня были провальными и неоднократно приводили к высокому уровню потерь среди личного состава (см. рапорт №19 «Об анализе результатов сражения за деревню Рябиновой Слободки»; рапорт №27 «Об анализе результатов сражения за Высокий Перевал» и рапорт №39 «О противостоянии наступлению Балора Коррамзадеха»).

И всё же данный факт не является основной проблемой. Не ставя под сомнение личное могущества указанного индивидуума, с прискорбием следует отметить абсолютную психоэмоциональную нестабильность, что мешает Командору принимать рациональные решения во время стрессовых ситуаций (см. рапорт №59 «О противодействии демонам в рамках диверсионного рейда в Алушинирру»), демонстрируемую зависимость от своих, в высшей степени ненадёжных союзников (рапорт №17 «Об атаке Горгулий на подходах к Дрезену», рапорт №64 «О результатах инквизиторского расследования касательно графа Арендей» и, что на мой взгляд является наиболее опасным, романтические отношения с чистокровным суккубом, бывшим лейтенантом Лорда Демонов Ноктикулы, имеющим богатый опыт в соблазнении адептов Дезны (рапорт №56 «Об вновь открывшихся обстоятельствах прошлого спутников Командора»). В связи с изложенным выше, прошу отметить изменение моих рекомендаций — я ответственно заявляю о необходимости немедленного отстранения Командора Инари от участия в принятии решений, касающихся стратегии Крестового Похода. Кроме того, сугубо желателен немедленный арест с последующей процедурой дознания суккуба и последующее использование демона в качестве мотивационного фактора для контроля потенциально вредоносного элемента, которым, без сомнения, является Командор в данный момент. Инари Дрезена, без сомнения, может быть полезным, незаменимым инструментом для одержания победы над Мировой Язвой, особенно в качестве мощной боевой единицы, чьё присутствие на поле боя может повысить боевой дух солдат.

Но судьба Пятого Крестового Похода и, как следствие, всего Голариона, не должна зависеть от эмоционально неустойчивого, одурманенного демоническими чарами ребёнка, чья сила дарована ей Архитектором Мировой Язвы.

Резолютивная часть рапорта №66 «Об общем анализе положения Крестового Похода на момент 4720 AR», не отправлена в канцелярию Ордена Гвоздя по неизвестным причинам

Дрезен, Личные Покои Параликтора Рыцарей Преисподней

Третий день Клятв, Саренит, 4720 AR

Регилл Деренге

— Давай быстрее, — нервно пробормотала Фира, помогая запыхавшейся Инари подтянуться с последнего пролёта пожарной лестницы, схватив её за ладонь и затащив на покатую крышу. Полуэльфийка благодарно ухнула, подтянувшись на трясущихся слабых руках и рухнула на загрохотавший шифер. В неё мгновенно вперилось не один, а сразу два взбешённых взгляда — и та, чуть покраснев, пробормотала тихое. — Простите… — Ну и кто из нас фавн-гиппопотам… — злобно прохрипел Саймон, поплотнее запахиваясь в плащ и пряча руки в карманы. Тут, на высоте нескольких этажей, было пронзительно стыло, что вкупе с порывами ветра, так и норовящими швырнуть незваных гостей вниз, к отчётливо различимой отсюда сырой земле парковки, заставило бы любого человека простыть в одно мгновение. Они, к счастью, людьми не были — и потому два фавна и одна полуэльфийка, успешно притворяющаяся фавном, могли не беспокоиться по поводу насморка. Чего не скажешь обо всём остальном. — Пошевеливайтесь, вы обе. У нас нет всей ночи.       План был, на взгляд бывшего Командора, простым и эффективным. Склад действительно охранялся не лучшим образом — но это с лихвой компенсировали его конструкторы, построившие действительно защищённую зону, проникнуть куда обычному вору с улицы было бы непросто.       Для начала, была огороженная забором территория вокруг. Уже упомянутая словно бы плетённая металлическая сетка, венчаемая зубастой проволокой, которая так и норовила вцепиться в податливую плоть незадачливого грабителя. Простое, но эффективное препятствие — особенно учитывая, что все подходы были освещены огромными фонарями, установленными по периметру. Жаль только, что кроме фонарей на вершинах наблюдательных вышек должны были нести вахту охранники — но их заменили белые силуэты камер, внимательно обозревающих своими праховыми линзами окружение.       За первой преградой следовала вторая — само здание терминала, попасть в которое можно было лишь двумя путями. Либо через огромные ворота, ведущие в центр таможенного терминала, разделённого на десять громадных секций о тысячах полок в каждой, небольшая дверь в которых открывалась только начальником смены или охранниками для обхода… Либо через крохотную пожарную дверь, расположенную в конце высокой лестницы, находящейся на фасаде здания.       Очевидная уязвимость — и потому не один, а сразу два замка (один обычный, механический, второй праховый) запирали дверь снаружи. Открыть её изнутри не составляло труда — оба замка были настроены лишь на то, чтобы контролировать тех, кто решил попасть внутрь, а не наружу. Более того, любая попытка открыть эту дверь снаружи мгновенно подавала сигнал тревоги на пост охраны — которые по нажатию одной кнопки могли перенаправить вызов в полицейский участок, а вот изнутри — только отправляло сигнал в сторожку охранников, небольшое здание, из окон которого мерно лился свет, располагающуюся неподалёку.       И потому троица воров не собиралась даже пытаться справиться с одной из этих дверей, а воспользовались чем-то куда более очевидным и простым для бывшего начальника этого места — снятым вот уже несколько лет как, неиспользуемым вентиляционным коробом на крыше, добраться до которого было возможно благодаря той самой пожарной лестнице и небольшой доле акробатики — которую так неудачно продемонстрировала бывшая Командор.       Как же она ненавидела акробатику. — Двигаем, — Бёрк позволил ей отдышаться всего пару секунд и осторожно пошёл по чуть громыхающей под его ногами крыше вперёд, к пустой коробке вытяжки, на ходу доставая из рюкзака набор каких-то отвёрток и ключей. Фавн сходу опустился на колени и, на удивление точно и аккуратно для своих великанских габаритов, принялся споро раскручивать корпус, оставив своих спутниц оглядываться по сторонам и ёжиться под порывами ветра. — Ты знала, что он тут работал? — тихо полюбопытствовала Инари, оглядываясь по сторонам.       Вокруг был пусто, а на земле, почти в десяти метрах снизу, расположились, подобно огромным заснувшим зверям, десятки и сотни грузовых машин. Попали они за забор просто, нарочито нагло, почти под взором камер, через самую настоящую дыру — но не в решётке, а под ней, измазавшись в грязи, но успешно попав внутрь — и бегом преодолели расстояние между сетчатым металлом и стенами терминала. И теперь, находясь над бесчисленными контейнерами, стоящими вразнобой, им открывалась картина почти что огромного лабиринта внизу. Неудивительно, что тут было столько всего — в конечном итоге, именно через этот узел поступали товары для жизни сотен и сотен тысяч людей и фавнов. Иногда Инари, искренне считавшая Дрезен, в котором к концу Крестового Похода жило едва ли больше тридцати тысяч разумных, большим городом забывала, о каких титанических масштабах населения идёт речь. Для неё цифра в три десятка тысяч человек была немыслимой.       В этом городе жило в десять раз больше. — Не-а, — также тихо буркнула Фира, почёсывая кожу на месте отсутствующего уха. Зарубцевавшаяся лысая проплешина дёргалась в унисон второму уху, когда фавн-рысь нервно поглядывала по сторонам, косясь куда-то вниз, на одну ею ведомую цель. — Да и нахрен мне знать? — Тебе совсем неинтересно? — искренне удивилась полуэльфийка, всегда старавшаяся узнать как можно больше о своих спутниках, которым героиня ежедневно доверяла не только свои, но сотни тысяч чужих жизней. — За время на улице отвыкаешь задавать лишние вопросы, мелочь, — безразлично пожала плечами Фира. — Мы тут все неудачники разного масштаба, так что это не важно. Его вот со склада выгнали, тех двух старух — из дома престарелых, когда у них бабло на счёту кончились… Тут у каждого своя история. И у всех — херовая. Надоело уже слушать. Тебе тоже надоест… Когда перестанешь всяких детей с улицы к нам таскать. — Ты про Илию? — А про кого ещё, — вновь дёрнула отсутствующим ухом та. — Мелкая из богатеньких. Видела одежду? Дорогая, модная… Её ненадолго хватит. — Мистер Бёрк говорил то же самое, — негромко пробормотала полуэльфийка, хмуро отрицая. — И я повторю. Вы все её недооцениваете. Я… Я позабочусь о ней. — Пф, — Фира скривилась, покосившись на неё с какой-то непонятной неприязнью. — Святоша выискалась. — Я не святая, — Возразила Инари, стараясь не показывать, что её задело сказанное. — И я помогаю не только ей. Вам тоже. И любому другому, кто меня попросит! — Ага, помогаешь, — поддакнула женщина. — Да только кому ты от этого лучше делаешь, а? Я что-то не помню, чтобы просила тебя о какой-то там помощи. Сама небось разберусь, и без тебя.       Героиня сузила глаза и недовольно отвернулась, поджав губы. Возможно, если бы она придавала словам Фиры чуть больше веса, то могла бы по настоящему обидеться… Но к лучшему или к худшему, привыкшая искать утешение на дне бутылки бездомная вряд ли была тем, к чьим словам Инари желала прислушиваться. — Я постараюсь не помогать вам, если вас это обижает, — постаравшись, чтобы голос звучал уважительно, но при этом передал все её измышления, выдохнула Инари. — Да не во мне дело, — фыркнула та. — Просто не надо вести себя как какая-то спасительница, если делаешь это не ради меня. Я тебе ничего не должна. Сама решила помогать, сама и огребай. И с мелкой этой будет то же самое. — О чём вы? — Эта… Амитола, или как её там. Ты думаешь, что сделала лучше, когда увела её оттуда? — Ещё бы! — бурно возразила Инари, развернувшись к собеседнице. — А как может быть иначе?! Она стояла перед Аметистовыми Мечтами! А если бы её забрали туда?! — А если бы её забрали нормальные люди, которые могут оплатить ей билет обратно? — Пожала плечами фавн, ухмыльнувшись в ответ на распахнувшиеся в удивлении глаза девочки. — Да ваш разговор с боссом весь Подвал слышал. Ты себе сначала помоги, прежде чем других бросаться спасать. — Всегда есть те, кому будет хуже, чем нам, — с непоколебимой уверенностью отрезала Инари, скрестив руки на груди и уже сама жалея, что начала этот разговор. Глупо с её стороны, ждать что кто-то вроде Фиры поймёт бывшего Командора Крестового Похода. — Ага. Только вот не факт, что ей было хуже. — Оставила последнее слово за собой Фира, все ещё косясь в сторону парковки. — Ничё понять не могу. — М? — Удивилась резкой смене темы Инари. — Сторожка, вон, видишь, — рысь вытянула чуть подрагивающую руку вперёд, показывая на крохотное здание в углу складской зоны. — Меня глючит, или там дверь открыта? — Не вижу, — после пары секунд напряжённого разглядывания пожала плечами полуэльфийка, в отличии от получеловека-рыси вовсе не обладающая улучшенным зрением. — Вроде нет… — Ну типа чуть приоткрыта, а не вообще, — постаралась объяснить Фира, щурясь. — Не нравится мне это. Мы пока тут болтаем, что угодно может случиться. Лучше бы нам побыстрее всё сделать да свалить подобру-поздорову.       Инари задумалась на секунду над ответом, затем попыталась найти новую тему для разговора… Но в итоге просто пожала плечами и стихла, терпеливо дожидаясь, когда их лидер закончит своё дело. Это, на удивление, заняло куда больше времени, чем полагала сформировавшаяся в мире магии, а не науки, полуэльфийка. Ребёнок с виду, подросток по возрасту, почти старуха по жизненному опыту.       Саймон тем временем снял какую-то громадную металлическую решётку, потом выкрутил вентилятор, оставленный без движения и годами собиравший пыль, потом, зарычав, медленно вытащил какой-то жестяной прямоугольник с громким скрежетом… Будь на складе хоть кто-то — обязательно услышал бы эти душераздирающие звуки с крыши! Впрочем, кажется в этом бывший начальник не ошибся — свет в сторожке охранников с якобы приоткрытой дверью не замерцал, сирены тревоги не гудели, никто даже не выглянул на улицу, дабы проверить, не происходит ли что-то необычное… Пока что всё проходило на удивление гладко — и Инари бесконечно повторяла в своей голове молитвы своей любимой Троице — Дезне, Великой Мечтательнице; Саренрэй, Цветку Зари и Шелин, Вечной Розе, за успех их тёмного дела.       Конечно, будь она у себя дома, то возносить молитвы добрым и в основном законопослушным - Шелин и Саренрэй, всё же, склонялись к этой стороне спектра, проповедуя подчинение законам, пусть и не в ущерб добру, - дабы успешно ограбить склад, было в лучшем случае глупой, а в худшем — богохульной затеей. Серый Господин Норгорбер был куда лучшим кандидатом на получение её молитв… Но полуэльфийка, в своё время почти вставшая на уровень своей божественной покровительницы, всё равно просила помощи у тех, с кеми была знакома лучше всего. А с одной из них и вовсе, однажды даже имела честь говорить, пусть и совсем недолго.       И не лично.       Во сне.       Притом чужом.       И нет, ей вовсе не было обидно, что её божественная покровительница так и не соизволила с ней пообщаться лично, особенно учитывая, что у неё была такая возможность много раз! — Готово, — негромкий довольный бас Бёрка раздался как раз в тот миг, когда полуэльфийка решила поинтересоваться, долго ли им ещё торчать на этом холоде. — Внутрь, быром.       Их не пришлось просить дважды. Полуэльфийка одним коротким движением оказалась рядом с открывшимся проходом и села на его край, свесив вниз, в темноту, ноги. Несколько секунд помедлила, давая глазам привыкнуть к темноте склада, и аккуратно соскользнула внутрь, нащупав носочками драных ботинок длинные металлические потолочные перекрытия. Аккуратно наступила на одно, надавила ногой — но то, понятное дело, даже не шелохнулась. — Удачи, — тихо шепнул ей явно нервничающий Бёрк.       Он бы с удовольствием пошёл первым, но Инари, как наименее ценная часть и самая лёгкая часть их команды была очевидным выбором. Кому-то другому было бы, пожалуй, обидно осознавать свою суть наиболее заменяемой части группы — но бывшая Командор легко приняла такое положение вещей. В конце-концов, в списке её пороков никогда не было излишнего тщеславия. Кроме того, была и вполне рациональная причина для подобного поступка — ребёнок была легче и Фиры и, тем более, Саймона, который весил добрых сто двадцать, а то и все сто сорок килограмм. В отличии от большинства из бездомных, которых тот собрал под своей опекой, сам фавн питался чуть лучше остальных, и потому склонное к огромному объёму мышц телосложение фавна-гиппопотама просто лишало его даже малейшего шанса весить меньше. Или так мужчина с громадными руками и небольшим животиком любил говорить всем остальным.       А вот крохотная Инари, не самая высокая даже для своего подросткового возраста, с узенькими плечами и худыми, выпирающими ключицами, словно была создана для того, чтобы идти первой. Такое тело было абсолютно нехарактерным для кинетиков вроде неё — сыновья и дочери стихийных планов всегда выделялись своими впечатляющими габаритами. Ловкие, сильные, живучие, даже самые начинающие кинетики почти не болели, были слабо уязвимы к собственной стихии (например, хладные кинетики вроде неё могли хоть весь день принимать ванные в ледяной воде без малейшего риска переохлаждения), и жили значительно дольше обычных смертных. Тем более, она была полуэльфийкой, полукровкой, наполовину эльфом, куда более физически развитым существом, чем простой человек!       Как и во многом другом, Инари отличалась от своих собратьев.       Всегда предпочитающая дипломатию и убеждение дракам, Командор оставалась одним из самых могущественных кинетиков, что когда либо знал Голарион. Одним взмахом руки та могла обрушить настоящий град из тысяч глыб льда, каждая размером с упитанного дворфа, на наступающую армию, в одиночку переворачивая исход даже самых невозможных сражений в свою пользу. И всё же… Было в ней что-то глубоко неправильное — как, например, физическая слабость и хрупкость, вовсе не присущая её классу. Источник был очевиден — мистическая рана, разорвавшая её грудь напополам. Сочащийся энергетический разлом, который не мог, не должен был существовать на живом теле — и всё же…       Существовал.       Когда-то, в другой жизни, ещё до того, как Инари впервые очнулась в мире под расколотой луной. Казалось бы, что, раз эта незаживающая рана, следствие экспериментов над её душой Архитектора Мировой Язвы, осталась позади, нечеловеческое наследие должно было взять верх — но кроме чуть повышенного иммунитета полуэльфийка не получила ни силы, ни выносливости своего народа. Разве что каплю ловкости — но и то, с натяжкой.       А потому, вместо того, чтобы грациозно пробежать по потолочным перекрытиям и одним аккуратным движением спрыгнуть на внутреннюю сторону пожарной лестницы, не издав ни единого звука, Инари поступила проще, куда менее впечатляюще, но разумно.       Распласталась, вцепилась в балку под собой, оплела её руками и ногами, и аккуратно поползла вперёд, щурясь в полутьме склада. Зрение у неё тоже было человеческое, и тусклых ламп на стеллажах и в четырёх углах здания было недостаточно, чтобы разглядеть что-то перед собой — и потому полуэльфийка медленно двигалась вперёд, то и дело останавливаясь, прощупывая путь перед собой одной рукой и стараясь не смотреть вниз.       Она не боялась высоты.       Скорее… разумно остерегалась. Не от страха упасть и разбиться, хотя это было бы крайне нелепым исходом её недолгой второй жизни, нет — всё дело в том, что у неё не было ни одного приятного воспоминания, связанного с какими-нибудь высокими местами.       Однажды она забиралась на красивую снежную гору… Минуя распотрошённые горгульями трупы своих солдат, почти засыпая на ходу, но понимая, что только её маленький отряд может переломить исход почти проигранного сражения и вызволить из плена близких ей людей.       Или, например, она летала на потрясающем корабле, над морем из свинцовых облаков и бесконечных молний, бороздя океаны энергий и минуя огромные острова, появившиеся из трупов Лордов Демонов… Всё закончилось бунтом нанятой команды, которые попытались продать её и её спутников тем самым демонам, на которых, совсем не по совпадению, и охотился её небольшой отряд в том долгом путешествии.       Ещё, была даже не одна, а целых две красивых и очень высоких башни, полных древних фолиантов, могущественных артефактов и прочих бесценных сокровищ древнего эльфийского архимага, который спустя тысячелетия после того, как навсегда покинул свою обитель, посетил её в поисках интересной истории… Всё тоже закончилось не очень хорошо — одну сжёг дракон, которого она не успела освободить, а вторую… Один рогатый придурок-тифлинг - вовсе не Вольжиф Джефто, как тот просил передать остальным их сокомандникам - активировал в ней систему магического самоуничтожения, после чего Нэнио, кицунэ с нездоровой манией к экспериментам, исследованиям и эмпирическому методу, впервые была готова «осуществить акт мотивированной агрессии, выражаемый в максимально болезненном прерывании жизни этой рогатой ошибки мироздания!». Бюджет Крестового Похода выдержал внушительную сумму в золоте, потраченную на подкуп книгами взбешённой лисицы только потому, что неделей ранее их отряд очень удачно посетил особняк древнего демона. Демон этот, к слову, был предком Вольжифа, что метафорически замкнуло круговорот золота между её сопартийцами.       Вольжиф…       Инари улыбнулась самой себе, вспоминая беззаботного, беспечного и абсолютно безответственного тифлинга с закрученными рогами на голове и кудрявой шевелюрой. Если в ком-то она не сомневалась, то, пожалуй, именно в нём. Он не пропадёт — особенно если Сиила, Паладин Иомедай, абсолютно не похожая на других чванливых и до зубовного скрежета праведных паладинов, продолжит присматривать за её любимым почти-младшим-братцем. А она точно продолжит. В конце-концов, паладин обещала, а такие, как Сиила, держат данные друзьям клятвы. — Ты там застряла?! — раздался тихий, злобно-обеспокоенный шёпот откуда-то сверху. Инари вздрогнула, осознав, что последние несколько минут уютно лежала на балке и просто смотрела в темноту под собой, счастливо улыбаясь и закрыв глаза. — Простите, — также тихо пристыженно шепнула она в ответ и, решительно кивнув самой себе, подтянулась и поползла дальше, уже всего десятком секунд позднее спрыгнув на загрохотавшие под её ногами перилла. — Порядок! — сказала она уже громче, нервно оглядываясь по сторонам. Но ни охраны внутри, ни даже сигнализации или камер…       Склад прекрасно охранялся снаружи.       Но, как и говорил Бёрк, изнутри был абсолютно беззащитен против тех, кто знал, как можно преодолеть пусть неплохую, но далеко не самую впечатляющую защиту.       Фира была следующей — тёмная фигура соскользнула из проёма вентиляционного короба и одним элегантным движением приземлилась на поперечную балку. Попрыгала на ней, заставляя металл издавать тихие, недовольные стоны, и небрежной походкой, словно прогуливалась по лесной тропинке, а вовсе не шагала над добрыми десятью или и вовсе, пятнадцатью метрами пустоты, прошагала мимо, спрыгнув рядом с Инари и довольно потрепав её по волосам, недовольно при этом поморщившись и осмотревшись. Полуэльфийка тоже чувствовала какой-то не очень приятный запах, но никак не могла идентифицировать его, учитывая обилие в воздухе пыли… И то, как пахли они сами. Фира, видимо, тоже с этим не справилась, и расслабленно покачала головой, кажется, уже предвкушая как завалится на лучшее в подвале место, на перекрестье тёплых труб в самом углу, и насладится бутылочкой… Скорее всего даже не одной… Какого-нибудь крепкого напитка.       Бёрк был замыкающим — и, на удивление, в отличии от Инари, двигался вполне уверенно. Медленно, да, потолочные перекрытия чуть поскрипывали при его шагах — но мужчина спокойно двигался вперёд, и дойдя до конца балки аккуратно сел на её конец, словно дожидаясь чего-то. Посидел там, игнорируя нетерпеливое перетаптывание на одном месте Фиры, и лишь выждав какую-то одному ему ведомую паузу, просто спрыгнул на яростно задребезжавший металл пожарной лестницы.       Инари вжала голову в плечи, отчего сквозь длинные волосы, пусть и скрытые полумаской на лице, проступили кончики длинных, заострённых ушей… Но ничего не произошло — ни сейчас, ни даже через несколько минут их спуска по лестнице вниз.       Двери наружу они открывать не собирались — это было рискованно, а потому уходить обратно планировали также, как и попали внутрь — через призывно открытое отверстие наверху. Сейчас из проёма болталась надёжная пеньковая верёвка, закреплённая вокруг столба шахты вытяжки. Прочная, надёжная — такая могла выдержать даже исполинский вес их лидера.       Пока что всё шло просто замечательно. — Так… Что нам брать то? — нервно облизнувшись, с лихорадочным блеском в глазах спросила Фира, когда троица остановилась у подножья лестницы, оглядывая огромный тёмный зал перед их глазами и всё ещё морщась. Тут, внизу, тот странный запах быть чуть сильнее — воняло так, словно где-то прорвало трубу, но слабо и менее ощутимо. Бёрк не обратил на это ни малейшего внимания. — Всё ценное, — негромко бросил Саймон, оглядываясь по сторонам. Кивнул самому себе, что-то буркнул под нос и почти без неуверенности махнул рукой куда-то вглубь. — Туда, короче. Набиваем рюкзаки и уходим. У нас два часа, этого более чем хватит на что угодно. Главное тащите что-то реально нужное. Толкнём барыгам, вырученные льены поделим по чесноку. Либо, если найдёте, хавчик. Пыли тут нет… Но если найдёте — берите естественно. — Ясно-ясно, — фыркнула Фира, разминаясь и почти подпрыгивая от энтузиазма. — Ну что, погнали? — Я осматриваю этот ряд, — кивнул Бёрк, сбрасывая с плеч рюкзак. — Вы берёте другие. Смотрите только ящики, помеченные красным. Они уже вскрыты, находятся на сортировке. Синие не трожьте, они запакованы. Вскроем их — могут быть проблемы. А вот если брать из красных… — То подозрение сначала упадёт на рабочих, да, мы это уже слышали, — небрежно отмахнулась рысь, склонившись к ближайшему ящику и принявшись копаться в каких-то шебуршащих пакетах… с пакетами? — Не, хрень, — резюмировала она кратко и перешла к следующему, доставая оттуда полураскрытые коробки с какими-то разноцветными баночками. — Бля, детский шампунь. Но вроде как брендовый… Берём, Бёрк? — Хуйнёй не занимайся, — буркнул здоровяк, степенно открыв контейнер и изучая содержимое. — Что-то, что просто продать. Кому ты блядь мыло решила продать, дура? — Я бы купила, — слабо улыбнулась Инари, стараясь не вспоминать о том, как тяжело было привыкнуть к вездесущим блохам и вшам, которые заставляли её то и дело чесать макушку, на которой и жили мелкие пакостники. Иногда у неё получалось принять душ с едким щелочным мылом, раздражающим глаза… Но получить собственную бутылочку шампуня было бы благом. — А ты не отвлекайся и работай, — закатил глаза Бёрк. — Давайте, шевелите жопами. Чем быстрее со всем закончим, тем быстрее вернёмся.       Фира хмыкнула, а затем, подождав, пока начальник отвернётся, швырнула один небольшой флакон Инари. Та поймала его и благодарно склонила голову, постаравшись скрыть смущение во взгляде. Казалось бы, несколько лет попрошайничества должны были заставить её не переживать о чём-то таком… Но прямо сейчас она воровала.       Без малейших колебаний, сама, и вовсе не у демонов, культистов или бандитов. Даже не мародёрствовала, забирая у мёртвых (в те страшные первые дни битвы за Кенабрес, когда она вовсе не была Командором, а лишь очередным выжившим, рыщущим в поисках других таких же выживших и припасов в разрубленном ударом косы Лорда Саранчи городе, мародёрство было единственной причиной выживания их маленькой группы — ведь именно так они получили так необходимые в первое время зелья исцеления, которые они забирали с трупов защитников города). Нет, сейчас у неё не было оправдания — ведь она воровала у тех, кто не сделал ей вовсе ничего плохого.       Не для других, а для себя.       Взгляд полуэльфийки прикипел к этикетке «ФКШ» — Фармацевтическая Компания Шни, одна из дочерних организацией мирового энергетического монополиста, занимающейся выпуском как лекарств, так и сверхдорогой косметики для тех, у кого денег было больше, чем здравого смысла, и кто мог покупать мыло за полторы тысячи льен за упаковку. На этикетке красовалась какая-то миловидная девочка примерно её возраста с каре белых волос и голубами глазами, блестящих — явно намекающих на эффект, что оказывал шампунь на волосы. Инари вздохнула, покосившись на свои собственные пряди — тоже белоснежные, но спутанные и скомканные, куда менее идеально ухоженные, ломкие и с секущимися кончиками. В общем, находящимися в куда более неприглядном состоянии, нежели у девочки с картинки.       Инари любила выглядеть красиво.       Но стоила ли мимолётная телесная красота того, чтобы уродовать душу воровством? Да и ради кого ей было прихорашиваться? И, если уж на то пошло, она вовсе не была героем, который был достоин такой красоты. Учитывая, к какой жизни бывшая Командор пришла, ей вполне подходили нечесаные и всклокоченные волосы. Именно такие должны быть у обычного бездомного вора, а вовсе не этот ухоженный идеал, который «Рекомендует Винтер Шни!», как гласила надпись на картинке. Но, с другой стороны… Она могла взять этот шампунь для Илии, явно привыкшей к совсем другой жизни, и просто использовать немного для себя, ведь так? Разве это крохотное солнце с маленькими чешуйками на лице не заслужило немного счастья, в виде хотя бы хорошего шампуня? — Никаких компромиссов, да? — Насмешливо бросила героиня самой себе, глядя на злосчастный шампунь. Её лицо скривилось в гримасе, когда Инари швырнула пластик на самое дно рюкзака и повернулась к бесконечным маркированным красной лентой ящикам и занялась делом, параллельно отмахнувшись от прожужжавшей в воздухе мухи, которая непонятно откуда взялась тут.       Первый ящик, который Инари открыла, с трудом сдвинув с него крышку, был полон одежды. В основном мужской — ровными рядами лежали разноцветные сорочки, судя по биркам, сделанные где-то в Вейле, что было неудивительно, учитывая что большая часть хлопка выращивалась именно там. Ничего интересно.       Следующий — тот же производитель, но на этот раз унисекс. Футболки — в основном однотонные, в большинстве своём белые, но иногда и с другими цветами, например светло-зелёные или коричневые… Полуэльфийка покачала головой, с трудом задвинув крышку обратно и сделав пару шагов вперёд наугад распахнула ещё один.       Нижнее бельё.       С… В высшей степени фривольными вырезами.       Покраснев, полуэльфийка захлопнула ящик чуть сильнее, чем следовало, и быстро отошла к другому ряду. Какие ужасные наряды! Кто в здравом уме мог носить такие?! Хотя… Возможно, она бы одобрила их, будь они на… Непрошенные воспоминания прострелили её разум насквозь, когда полуэльфийка отчаянно покраснела и замотала головой, чувствуя, как у неё горит всё лицо, от щёк до вспыхнувших алым острых кончиков ушей.       Некоторые идеальные вещи было невозможно забыть, ясно?!       Закат над равнинами, прекрасно видный из её кабинета в Цитадели Дрезена.       Мистическая пляска светлячков над озером в глубине её Командорского Дворика — огромного куска скалы, который в один миг просто взял, и, подчиняясь хаотичной природе своей хозяйки, воспарил в воздух, став убежищем для её вольных крестоносцев — объединённых не порядком, но хаосом, не унификацией, но анархией.       Суккубы были рождены быть идеальными в глазах любого, кто взглянет на них. То, что одна суккуба смогла побороть свою демоническую природу и стать полноправной обитательницей Элизиума, нисколько не меняло её внешность и определённые… Привычки в одежде при личных встречах.       Инари затрясла головой и быстро перешла к очередному ящику, стараясь изгнать из собственной головы непрошенные мысли. Они были приятными, но девочка знала, в какую пучину абсолютного отчаяния они приведут её, дай им шанс. Иногда… надо было уметь остановиться.       Так что сделав глубокий вдох и с неимоверным трудом выбрасывая из головы мысли и образы, Инари огромным усилием воли сосредоточилась на чём-то более важном, открыв контейнер из совсем другого ряда, на этот раз найдя нечто куда менее провокативное и вызывающее непрошенные воспоминания — бесконечные ряды упаковок с крупами. Крупный длиннозерновой рис с плантаций восточного Мистраля, как гласила надпись на упаковке — Инари удовлетворённо кивнула самой себе, довольно улыбнувшись. Это было уже больше похоже на правду — если у них не получится найти ничего иного, то крупа была неплохим, а главное — питательным блюдом, прекрасно насыщающим желудок. Всего пары килограмм сухой крупы было достаточно чтобы прокормить Подвал на двое или трое суток. А если они унесут двадцать или тридцать килограмм… — Бинго, — прошептала полуэльфийка самой себе, продолжая торжественное шествие и не останавливаясь, чтобы осмотреться по сторонам, удаляясь всё дальше и дальше, в тёмный мрак угла таможенного терминала.       Проигнорировав голос совести, Инари отошла от ящика и зашагала вбок, распахивая один контейнер за другим. Крупы, самых разных видов, консервы десятков видов… Большинство ящиков были частично опустошены, видно прошедшие досмотр, но ещё не полностью отправленные на основные склады хранения — из них и стоило брать припасы. Конечно, не стоило наглеть, ведь они планируют вернуться сюда ещё пару раз — но, решив проблему с едой для их небольшой общины, они могли неплохо сэкономить денег, и тогда им хватит на вполне легальную покупку пыли для обогревателя. Задвинув крышку очередной сокровищницы (Инари радовалась этим простым упаковкам с обычной, но такой вкусной едой куда больше, чем кладу древних крестоносцев, которые она с друзьями давным-давно нашли совсем случайно, просто изучая катакомбы под Дрезеном), полуэльфийка только было хотела развернуться и зашагать к остальным… Когда что-то неощутимое заставило её приостановиться и застыть на месте.       Почему-то…       По какой-то глупой, несуразной причине…       Что-то говорило ей не разворачиваться спиной к обычной, тёмной и покрытой мраком стене склада.       Не опыт, и вовсе не хорошо развитое восприятие, которым она никогда не могла похвастаться…       Нет. Пожалуй, если и пытаться найти причину её настороженности, это была интуиция.       Почти сверхъестественное чутьё любого кинетика, связанного с холодом — самым уязвимым элементом, страшащимся любого врага. В конечном итоге заморозки спадали под лучами солнца или силой костра, снегопад уступал бушующему ветру, мороз не мог пробиться сквозь толщу земли или уничтожить металл… Хладный План был воплощением осторожности, предусмотрительности — всего того, что Инари было незнакомо. И всё же, какие-то мелочи остались при ней даже после закрытия элементальных врат в её душе — и сейчас вся её сущность надрывалась, бешено нашёптывая ей предупреждения.       Предупреждения о том, что полуэльфийка не обратила внимание на что-то очень важное. Возможно даже что-то очень значительное, потенциально смертельное. Смутный шёпот на периферии сознания, ещё не опасность, но отчётливо уловимый намёк на неё… Она бы осознала это раньше, если бы была не так погружена в себя и свои мечты о том, что никогда не вернётся. И всё же этого бодрящего холодка по спине было достаточно, чтобы Командор стиснула руки в кулаки и замерла на месте, внимательно осматриваясь по сторонам.       Что-то привлекло её внимание.       Что-то…       Инари резко оглянулась, к ряду полуоткрытых ящиков, которые только что миновала.       Там?       Стройные ряды контейнеров, уходящие в темноту, вверх и вдаль, в сторону бесконечно далёкой отсюда стены ангара. С ними всё было в порядке, как и в полках, на которых они располагалась. И всё же что-то заставило её сделать аккуратный шаг назад, чуть приподняв руки вперёд, по старой привычке, доставшейся полуэльфийке ещё с тех самых лет, когда один взмах её рук рождал ледяные бури. Инвокация более не была ей подвластна — но психологически легче было встречать опасность с руками перед собой, лицом к лицу.       Нет.       Там всё было в порядке.       Но какую опасность тогда она заметила?!       Там не было ничего!       Ничего…       Ничего?       Почему там ничего не было?       А что там должно было быть? Глупая Инари, напридумывала себе всякого — успокаивала она себя, пятясь задом, делая один осторожный шаг за другим, удаляясь от тёмного, неприветливого угла задом наперёд, изо всех сил стараясь удержать себя от того, чтобы развернуться и броситься бежать. Разворачиваться спиной к источнику опасности было величайшей глупостью в мире — она научилась этому на своём горьком опыте, ещё в самом начале путешествия — в катакомбах под Кенабресом, где попыталась сбежать от огромной многоножки, имеющей неприятную привычку плеваться в обидчика кислотой.       Ожог на левой лопатке сошёл только после того, как Сиила, которую она и встретила в тех злосчастных пещерах, воззвала к Иомедай и исцелила свою новую спутницу.       Тут не было Сиилы.       Она была одна.       Лампочка в конце зала моргнула. Первый, второй раз — и мгновением позже погасла. Свет, мерный, ровный, что лился из крохотного колодца праховой лампы, установленной на длинном стеллаже, погас, утонул в подступающей из углы зала темноте. Без малейшего звука или предупреждения — темнота отвоевала себе ещё клочок пустого в этот поздний час склада. — Нам пора идти! — не выкрикнула, но была близка к этому Инари. В ноздри ударил запах — тот самый, странный, нетипичный для склада. Даже не запах — вонь, на этот раз отчётливо различимая, знакомая — особенно для неё.       Ветерана Крестового Похода, видевшую десятки тысяч трупов на своём победоносном марше по Мировой Язве.       Командора, что шагала по руинам Рябиновой Слободки — крохотной деревни неподалёку от Дрезена, куда её войска опоздали на всего три дня, не успев остановить пиршество голодных демонов.       Она бы узнала запах бойни в любом состоянии — только не в её расслабленном самобичевании, которому она с удовольствием предавалась последний час на складе. Полуэльфийка стала настолько небрежной, что проигнорировала даже очевидные знаки того, что что-то не так!       Фира почувствовала этот запах — но не отличила его, не смогла идентифицировать, приняв за протухшее мясо.       Саймон был слишком занят своим маленьким возмездием, своей вендеттой новым владельцам склада, вышвырнувшим его и не исправившим проблемы, на которые указывал предыдущий управляющий.       А она сама ушла в собственное прошлое, не обращая внимания на все странности этого места.       На открытую дверь в сторожке охраны.       На не горящую лампочку сигнализации центрального входа внутрь.       На тяжёлый рвотный амбре распотрошённого кишечника, бьющий в голову медный запах крови и грязный оттенок внутренностей. — Нам надо уходить прямо сейчас! — на этот раз открыто выкрикнула она, бросая один короткий взгляд наверх — к потолку, где болталась спасительная верёвка, бывшая их единственным выходом наружу. Та была недалеко, всего в нескольких проёмах лестницы и паре потолочных балок отсюда — но с такой же простотой могла находиться на другом континенте Ремнанта. Ведь путь к лестнице пролегал через ту самую, тёмную часть склада. — Ты чего орёшь?! — яростно зашипел Бёрк, выскочив из-за очередного стеллажа. Его лицо было перекошено в бешенной гримасе, рюкзак за спиной наполовину наполнен какими-то коробочками и флаконами. Фира тоже высунула голову, её котомка подозрительно звякала при каждом движении фавна-рыси. — Там, — хрипло прошептала Инари, не отрывая взгляда от темноты склада. — Там пахнет смертью. Очень плохой.       И, словно в ответ на её слова…       Мрак в конце зала пошевелился. Дёрнулся, искажённо, неестественно, словно кто-то потянул за полотно из чёрного шёлка, сдвигая изображение вбок. И лампочка в конце зала, погасшая — засияла вновь. Вместо неё погасла другая — на стеллаже, что был ближе к ним.       Раздался звон.       Хрустальный, пронзительный — Фира издала тихий, скулящий визг, когда бутылка роскошного коньяка выскользнула из её рук и в дребезги разбилась об бетонный пол. Выдержанный алкоголь смешался с грязью улицы и пылью помещения, превращаясь в неаппетитную массу, но не упускающая и капли спиртного женщина не обратила на это ни малейшего внимания. Её единственное ухо прижалось к макушке, волосы встали дыбом, сама она припала к земле, поскуливая и истерично раскачиваясь на одном месте. Рука женщины тряслась, когда она подняла её вперёд и ткнула вперёд.       Мы тут все неудачники разного масштаба… — Раздался в голове у Инари голос Фиры из диалога, что произошёл, казалось, вечность назад. — Тут у каждого своя история. И у всех — херовая.       И теперь Командор догадывалась, что произошло с этой женщиной в прошлом, и как именно та оказалась на улице. — ГРИММ! — взвыла рысь.       Это был не крик — а почти полный абсолютного, непередаваемого ужаса, истошный визг. С оглушительным стуком рюкзак упал на пол, когда та развернулась и с душераздирающим криком рванулась к складской двери. Не лестнице, нет — обычной двери, приоткрытой незадачливыми ночными охранниками. Которые не были вооружены, и которые решили проверить склад в силу своих должностных инструкций. Которые даже не закрыли за собой дверь сторожки, искренне полагая, что скоро вернутся обратно.       Темнота распахнула пасть и издала леденящий душу клёкот. В клубящейся темноте вспыхнули две пары крошечных алых огоньков, и сгусток мрака, наконец, появился в тусклом свете лампочек стеллажей.       Невысокое, узкое тело, неразличимое в дымке, источающей вокруг себя чудовищем с едва различимым гребнем на спине. Длинные лапы с вострыми когтями, оставляющими царапины на бетонном полу, по которому к ним медленно приближалась сама смерть. Морда — четыре полыхающих бордовых глаза на белоснежной маске, скрытой некогда от них коробками. И крыльях — широкие, не меньше двух метров в размахе. И клюв — Инари не могла разглядеть его отсюда, но была уверена, что тот был измазан в алой крови. — Невермор, — прохрипел сбоку мужской голос.       Полуэльфийка повернула голову, с каким-то отстранённом спокойствием подмечая, что мужчина всё ещё крепко сжимает наполовину заполненный рюкзак. Лицо фавна-гиппопотама смертельно побледнело, когда тот сделал шаг назад от неспешно приближающегося ожившего кошмара. Словно почувствовав этот страх, гримм медленно повернул голову на длинной, лоснящейся первородной тьмой шеей, и вперил свои четыре пылающих алой бездной глаза в их лидера, застывшего на месте. Его огромные, чудовищно большие руки стискивали рюкзак, словно надеялись, что ткань сможет защитить его от этого пронзительного нечеловеческого взгляда.       Гримм медленно, неспешно, повернул голову к Фире, которая успела пробежать половину зала в сторону дальней пожарной лестницы — второй, располагающейся с другой стороны здания, словно тупой зверь, выбирающий, кого прикончить первым. — Мистер Бёрк, — донёсся до Инари голос — и лишь мгновением позже полуэльфийка поняла, что это была она сама. — Полагаю, вам пора.       Тот не отреагировал, и тогда Командор поступила проще — развернулась и коротким движением влепила тому пощёчину, едва доставая до головы мужчины. Их босс вздрогнул и повернул на неё полный непонимания, паники и какого-то поганого смирения взгляд. И именно это — именно выражение полного, безраздельного принятия на лице фавна заставило Инари стиснуть зубы и повернуться в сторону сделавшего выбор гримма. — Идите, — коротко приказала Командор, делая шаг вперёд и одним лёгким движением скидывая рюкзак с плеч на правую руку на манер какого-то странного, импровизированного тканного щита. — Но… — Он убьёт сначала вас, затем Фиру, затем меня, если вы не поторопитесь, — рассудительно ответила полуэльфийка, делая ещё один шаг вперёд и раскручивая рюкзак за лямку.       Гримм не обращал на них внимания, подбираясь к Фире, которая уже даже не пыталась сбежать, а просто исступленно молотила в двери ангара, стараясь сдвинуть многотонный металл с места своим концентрированным отчаянием. — Мы можем сбежать, — прорычал Саймон, схватив её за плечо. — Хватай рюкзак этой дуры и беги. Мы успеем, пока…       Инари не слушала. Гриммов притягивали эмоции, а потому Азата Дрезена наконец позволила себе вспоминать.       Можем сбежать?       Груда тел. Высокая, такая, что ей приходится задрать голову, чтобы увидеть вершину адской конструкции. Переплетённые, сломанные тела в фундаменте, наполовину сожранные остовы в середине… И оторванная крохотная фигурка сверху. Насаженный на кол человеческий ребёнок, издающий низкий, протяжный хрипящий вой на одной низкой ноте. Колдовство пентаграммы под ним поддерживало в том жизнь, ведь Бездне надо было удостовериться, что Инари найдёт его живым.       Это был подарок демонов Командору на взятие Дрезена.       Можем сбежать?..       Изломанное тело, прибитое к стене.       Паучьи лапы за спиной оторваны, из обрубков сочится ало-жёлтая гнилая сукровица, вырванные из глазниц кошачьи глаза, одна рука отсутствует… Смертельная раненная монгрел, рычащая и слепо отмахивающаяся от наступающей орды, закрывающая своим разрушенным, сломленным телом крохотного дракончика. Единственное существо, которое было достойно спасения ценой жизни прожженной эгоистки, сделавшей свой выбор.       Можем сбежать?!       Стоящий в углу дворф, всё ещё в доспехах, но поддавшийся уговорам Уголёк и на один вечер снявший с себя шлем, даже сейчас составляющий какой-то длинный отчёт и неодобрительно поглядывающий по сторонам.       Жрец Шелин с прекрасной белозубой улыбкой и длинной рунической алебардой вместе со своим братом, что-то тихо обсуждающие в углу длинного стола. Вокруг них много еды и мало людей — но этим двоим просто нужно время, чтобы отпраздновать своё воссоединение после долгих лет плена у демонов.       Дворф-наёмник с двумя топорами, раскуривающий трубку и что-то лениво обсуждающий с Ирабет, высокой орчихой и главой Орлиного Дозора. На поясе — свежий кошель с деньгами, полученными от устранения какого-то культиста — формальная принадлежность к отряду Командора и заключённый контракт не мешал ему брать небольшие сторонние «подработки» от других крестоносцев.       Вступившие в жаркий спор кицунэ, таскающая за спиной недописанный том Большой Голарионской Энциклопедии собственного производства, в которой была недописанная статья про особенности личной жизни грифонов с заметкой о «превалирующей гомосексуальности самцов старшего возраста» и грифона-перевёртыша, едва ли не убивающего своим оглушительным рёвом окружающих. Их спор закончится в ближайшей кровати, после чего кицунэ всё же начнёт свою заметку про особенности половой жизни кицунэ… А затем сотрёт её, решив, что одного эксперимента ей недостаточно. Исключительно по научным целям, естественно.       Странная парочка невозможных друзей — монгрел, изуродованный получеловек с одной половиной лица, принадлежащей какой-то ящерице и длинным рогом, довольно хлебающий родную брагу из подземных грибов, и утончённый аристократ с золотыми волосами — чистокровный аазимар, присоединившийся к нему и всем видом показывающий, как ему нравится новый напиток. Дальше они будут упражняться в пении, и граф знал, что отыграется на наглом пейзане.       Высокая паладин с огромным башенным щитом за спиной, заливисто гогочущая в окружении солдат вокруг себя, рассказывающая очередную кабацкую шутку, пользующуюся огромным спросом, довольно поглядывающая по сторонам и наслаждающаяся пирушкой.       Эльфийская девочка со страшными ожогами по всему телу с надтреснутым разумом, но добрейшей душой, весело кормящая ручную ворону с ложечки какими-то семенами, параллельно что-то оживлённо рассказывающая группе старых ветеранов, смотрящих на неё как на внучку.       Рогатый тифлинг, со своей вечной хитрой ухмылочкой на лице, поигрывающий двумя острыми даггерами и присматривающийся к серебряным ложкам на столе. Ему уже давно не нужны деньги, но клептомания, привычная тому ещё со времен детства на улице, явно не оставляет его в покое.       Дракон беспорядка, лежащий на балках под потолком и спускающий голову на длинной шее вниз, чтобы ухватить ещё одну печеньку и вернуться обратно, чтобы поделиться лакомством с ещё тремя новорождёнными дракончиками поменьше — её младшими братьями и сёстрами. Не по крови, конечно, да и не по виду… Но всё же тоже — драконами.       И…       Алебастр кожи.       Пронзительная смоль волос.       Яркие рубины глаз.       Два длинных прямых рога на голове — и крылья, огромные, одним из которым вознёсшаяся суккуба аккуратно прижимала к себе сидящую во главе стола Азату.       Спутники Командора.       Её спутники, собранные со всех уголков Голариона, вместе создавших самый опасный отряд на территории Мировой Язвы, способный повергать в прах Лордов Демонов, Архидьяволов и самих Богов…       Без которых она не могла победить и единственного бандита.       Её друзья, прошедшие с ней не только огонь и воду, но несколько миров…       Которых она оставила позади.       Её семья — не по рождению, но обретённая в тяжёлых поисках и странствиях.       Которую Инари Кенабреса бросила по своей вине.       Гримм развернулся к ней, когда Командор отчаянно всхлипнула, когда её броня самообладания дала глубокую трещину и все удерживаемые в узде воспоминания затопили Азату могучим цунами. — Бегите, ну! — выкрикнула она трясущимся, срывающимся голосом, когда привлечённый негативом куда более сильным, чем тот ощущал хоть раз в своей жизни, монстр полностью бросил приближаться к царапающую металл и срывающую об него ногти фавну-рыси и сосредоточился на куда более лакомой добыче. — Убей меня уже, — едва слышно выдохнула в лицо смерти Инари, отступая к стеллажам. И добавила уже громче. — Чего ты ждёшь?!       Монстр рванулся вперёд.       Взмахнул крыльями, порождая крохотный ураган в замкнутом воздухе склада, заставивший коробки с громким хрустом падать с полок, поднимая бурю из пыли — и стрелой бросился вперёд. Яростно клокоча, источая саму противоположность света своим существованием, гримм помчался вперёд, подпрыгнув и полетев к ней. Инари отступила в проём между стеллажами, поднимая вверх рюкзак и отсчитывая в голове.       Три…       Невермор с карканьем преодолел десяток метров за считанные мгновение, приближаясь к ней со скрежещущем воплем.       Два.       Полуэльфийка стиснула зубы и сделала ещё шаг назад, прижавшись спиной к одной из полок, вскинув мешок вверх и готовясь встретить удар.       Один!       Инари отчаянно рванулась вбок, швыряя рюкзак вперёд, отчаянно стараясь сбить гримма с курса. В темноте вспыхнули когти — и с яростным визгом невермор исполосовал ткань, разрезая ткань, верёвки, злосчастный шампунь, который рекомендовала Винтер Шни — и добрались до заветной плоти.       Левую руку тряхнуло — за мгновение до того, как гримм врезался с стеллаж, пробивая своим клювом какую-то коробку. Монстр застрекотал, ударив крыльями, и расшвыривая содержимое склада вокруг себя. В воздух взвились сотни посылок, футболки, консервы, какие-то флакончики с духами… Яростно бушующий вихрь крыльев и перьев метался из стороны в сторону, громя поддоны и ящики вокруг себя, отчаянно стараясь высвободить голову из плена картона. Инари отчаянно отползла подальше. Попробовала подняться, опёршись на руку, но та предательски подогнулась. Попробовала встать, но поскользнулась на отчего-то мокром полу и рухнула обратно, больно ударившись копчиком о бетон.       Невермор бушевал в паре метров от неё, яростно клокоча и разбивая крыльями металл. Острые перья взрезали стеллажи, рассекая сталь так, словно она была не более чем бумагой. Взревев, монстр просто подняв голову, удерживая коробку на весу — белая маска с алыми глазами застряла внутри основательно, не поддаваясь. Это было единственной причиной, по которой полуэльфийка была ещё жива.       Инари вновь попыталась подняться и на этот раз ей удалось. Мир перед глазами чуть покачнулся — стены склада поплыли, но она резко ударила себя рукой по щеке, возвращая картинке привычную чёткость. Кажется, она немного ударилась головой при падении… Она подумает об этом позже, когда закончит с этим.       Командор шагнула вперёд, поднимая руку вперёд.       В груди фантомно вспыхнуло знакомое чувство приятной ледяной прохлады…       Гримм развернулся к ней с ошеломляющим звуком — словно самая огромная в мире пила взрезала столь же огромное лезвие другой пилы. Крылья бешено взметнули воздух — и ураганный ветер швырнул в неё окружающий беспорядок. Инари вскрикнула, когда поднятые с полок пачки круп обрушились на неё дождём, больно врезаясь в тело и обрушивая её вниз. Невермор торжествующе зашипел, и ударил головой об стеллаж. Коробка треснула, хрустнула — тогда гримм ударил ещё, ещё, ещё!       Полуэльфийка отчаянно извивалась на земле, стараясь освободить из-под завала. Левая почему-то отказывалась подчинять и мгновенно сгибалась, стоило на неё опираться, а правой было недостаточно чтобы расчистить себя от десятков килограмм вокруг, которых на неё обрушил монстр.       Вновь удар!       Хруст — и сквозь щель в коробке с отчаянным взглядом сапфиров глаз Инари встретились полыхающие огни преисподней.       Гримм вновь мог видеть её.       А.       Она забыла.       У неё же… больше не было кинетики.       Инари расслабленно прикрыла глаза и положила голову на холодный пол, оставив глупые попытки подняться на ноги. Невермор зловеще каркнул, сделав к ней шаг. Крылья все ещё были в проходе, но освобождённый из картонного плена клюв повернулся точно к ней, чуть сверкнув при свете ламп.       Азата просто улыбнулась.       Клюв острый.       Больно будет совсем недолго. — Пошёл прочь! — раздался оглушительный, бешенный рёв.       Инари распахнула глаза и в шоке резко повернула голову — как раз чтобы увидеть, как Саймон Бёрк, фавн-гиппопотам, в конечном итоге заботящийся не только о своём выживании, но собравший целую группу бездомных вокруг себя, чтобы защитить хоть кого-то, с неистовым криком обрушил целую вырванную металлическую полку на тонкую шею гримма.       Невермор зашипел, сделав шаг назад — в глубину прохода. Попытался взмахнуть крыльями — но те врезались в стеллажи по обе стороны от него. Взмахнул длинной, гибкой шеей, но фавн, продолжая яростно реветь, ударил того металлической полкой вновь, вбивая белую маску в череп.       Гримм зашипел, прыгнув назад и отчаянно мотая головой — блеснули когти, когда тварь попыталась взмахнуть ими в ответ… Пролетевшая точно мимо руки фавна пачка консервов ударила прямо в глаз невермора, когда Инари с хирургической точностью отправила в полёт следующий снаряд.       Саймону вовсе не обязательно было умирать ради неё — и всё же…       И всё же сдаться сейчас было бы предательством по отношению к нему.       Левая рука всё ещё отказывалась подчиняться, но правая была в порядке — и потому банка консервированных персиков просвистела в воздухе и ударила вновь, точно в один из четырёх глаз скрежещущего, визжащего, но неспособного сделать ничего в ловушке узкого прохода монстра. — Сдохни, блядь! — взревел Саймон. Мускулы на его руках вздулись, разрывая перчатки, когда титанические ладони с серой кожей гиппопотама обрушили сорокакилограммовую металлическую балку на маску монстра. — Да сдохни ты уже, тварь ебаная!       Гримм взвыл, распахнув пасть…       И внутрь влетела очередная консерва. Невермор сдавленно засипел, правое крыло яростно метнулось, рассекая металл стойки… Саймон умелым ударом вбил свою дубину прямо по крылу — и то, с отчётливым даже в окружающем безумии звуков, хрустнуло и сложилось напополам. Тварь поникла, Бёрк ударил вновь — и гримм, невероятно извернувшись, вырывая повреждённое крыло из сустава извернулся, поднимая когти и рассекая падающую на него смерть напополам.       Дрянной металл стойки поддался, распавшись на две половинки в руках недоумённо посмотревшего на это фавна. — Назад! — отчаянно закричала Инари, и Саймон отпрянул — как раз вовремя. Гримм извернулся на месте, вырывая из себя повреждённое крыло — и метнулся вперёд, клюнув то место, где секунду назад стоял фавн. Недовольно зарокотал, ударил единственным оставшимся крылом — и шагнул вперёд. От ударов коробка слетела — и теперь гримм раз за разом выбрасывал вперёд голову на длинной шее, клюя Бёрка и стараясь добраться до его уязвимого горла. Бывшая Командор швырнула ещё одну банку, но в этот раз тварь не обратила на это ни малейшего внимания, продолжая наступать в узком проходе, всё быстрее и быстрее перебирая крохотными лапками.       Инари беспомощно огляделась по сторонам… И её глаза вспыхнули, когда она одной рукой сорвала с себя маску и потянулась за курткой Бёрка, сброшенной им со своих плеч. Не обращая внимания на звуки боя, стрёкот гримма и яростный рёв фавна, Инари подползла к ней и отчаянно зашарила по карманам, найдя… Улыбка озарила детское лицо, когда полуэльфийка достала из кармана металлическую коробочку со стилизованным изображением огонька. — Пригнись! — Закричала она мгновение позже — и Саймон, слава Дезне, не задавал вопросов. Лишь наклонил голову, когда объятая пламенем коробочка врезалась в лицо гримма, заставляя того панически завизжать и забиться на одном месте стряхивая с себя полыхающий снаряд. Инари не остановилась — левая рука, вымоченная в чём-то, щёлкала зажигалкой, все ещё почему-то ужасно слушаясь свою владелицу, а правой та подносила коробки с какой-то ватой к крохотному огоньку, запуская те в полёт. Первая, вторая, третья… Гримм визжал на одной сверхнизкой ноте, топчась на месте и размахивая единственным крылом. Коробочка упала на кипу вырванных из пакетов футболок, порыв ветра раздул пламя - и вот справа от гримма возникло жадное пламя. — Заставьте его гореть! — отчаянно завопила Инари.       У Бёрка была другая идея. Пока гримм отвлёкся на костёр, тот сделал шаг назад, и, взвыв от напряжения, да так, что связки на его шее гротескно взбухли, схватил уже покосившийся ряд стеллажей и, издав душераздирающий рёв, обрушил его вниз. Невермор отчаянно зашипел, когда целый ряд из металла и коробок на нём, весящий минимум тонны, обрушился на монстра, погребая под своим весом. Это вызвано цепную реакцию — и, подобно огромному домино, стеллаж за стеллажом стал падать, обрушивая целый склад, разрушая хрупкую структуру.              Саймон крякнул, сделав пару быстрых шагов назад, чтобы не попасть под завал — и с каким-то мрачным удовлетворением во взгляде посмотрел на то, как дело всей его жизни рушится… Спасая его собственную жизнь.       Несмотря на ситуацию, Азата нашла это очень поэтичным.       А затем…       Тишина.       Ничего — буквально ничего, кроме тихого шелеста вентиляторов вытяжки. Инари улыбнулся, когда мир вокруг неё вновь покачнулся, и на этот раз громкий шлепок по правой щеке не помог. Полуэльфийка нахмурилась… И только теперь обратила внимание на небольшую алую тягучую лужицу под левой рукой. — А, — удивлённо пробормотала она вслух. — Вот оно что.       Бёрк резко развернулся на месте, его лицо было искажённо в непередаваемой гримасе из какого-то неверия, торжества… И, вместе с тем, беспокойства — мгновенно появившегося, стоило ему увидеть левый рукав девочки, полностью вымокший в крови, текущий из нескольких глубоких царапин на руке, которые, казалось, совсем не беспокоили обладательницу. — Как ты, мелочь? — басовито пророкотал он, словно даже не зная, наорать ли на неё за безрассудство, поблагодарить за самопожертвование… Или сделать что угодно ещё. — Всё в порядке, — пожала одним плечом Инари, покосившись на руку. — Побаливает. Но благодаря адреналину я этого не чувствую. Мне станет очень плохо через некоторое время и нам стоит к этому моменту уже начать свои дела здесь. — Какие нахуй дела?! — не сдержался от изумлённого вскрика тот. — Тут… тут был ебаный гримм! Он может ещё жив! А ещё под завалами огонь, чё за… — Охранников на складе нет, — прервала его Инари, бросив короткий взгляд на выход со склада. Дверь была открыта. Фира смогла сбежать — что наполнило сердце полуэльфийки радостью и облегчением. По крайней мере одна из трёх смогла бы выжить, если бы они с Бёрком не справились. — В их сторожке должны быть ключи от грузовых автомобилей. Вы сами это говорили, верно? Запасной комплект для каждого грузовика лежит именно там, так как это грузовики компании.       Бёрк выпучил глаза, смотря на неё с изумлением, которое не поддавалось измерению.       Истекающая кровью Инари спокойно встретила этот взгляд и улыбнулась, добавив так, словно это было чем-то самим собой разумеющимся. — Мы же пришли сюда грабить, верно? Предлагаю заняться именно этим.