Пока сыпется багровый песок

      После бурного начала дня долгая вечерняя прогулка показалась Харперу какой-то слишком тихой и мирной. Ему казалось, что Алистер постоянно живет в диком темпе жизни, постоянно рискует и причиняет кому-то боль. Но, как оказалось, тот может вести вполне обычный и размеренный быт. В рассказах мужчины о поездке не было каких-то экстраординарных ситуаций, лишь какие-то встречи, посещения студий, обмен опытом, да светские вечера. В какой-то момент от живых и красочных описаний мужчине даже показалось, что всё рассказанное происходило у него перед глазами. Время от времени Скотт осторожно менял траекторию спутника или тормозил, чтобы тот не влетел куда-нибудь ненароком и не поранился.       Вообще, Хаск и не думал, что о чем-то можно рассказывать настолько долго. И пусть он даже не понимал половины сказанного, слушать, от чего-то всё равно было интересно, особенно, когда рассказчик выглядел таким увлеченным и восторженным. Правда, мужчину несколько поразило то, что ведущий в своём рассказе не затронул ни своих «развлечений», ни случаев со своим странным знакомым, явно сильно отфильтровав историю. Харперу даже стало интересно, насколько бы затянулась речь, если бы Алистер начал рассказывать абсолютно всё.       В конце их небольшого путешествия, однако, Астори всё-таки замолчал, тихо ойкнув и прикрыв рот. И пусть Скотт понимал, что подобное поведение было лишь работой на публику, он всё равно счел подобный жест крайне забавным, вероятно, из-за того, что и сам ведущий был весьма занятным, настолько, что даже заставлял позабыть, что именно он едва не утопил Хаска совершенно недавно лишь из своей прихоти. Узнав, однако, что они прошли нужное место, Алистер немного нахмурился, начав возмущаться, что его не предупредили, после чего довольно резво развернулся и двинулся обратно.       Харпер не смог сдержать жалостливой улыбки, когда его спутник в растерянности замер перед вывеской с очками, отчаянно пытаясь рассмотреть и понять, что он видит. Собственно, его сомнения были понятны, ведь видел тот довольно плохо, а совсем неподалеку висела вывеска булочной, которая была очень похожа своим силуэтом. Получив, однако одобрительный кивок, ведущий, казалось, даже просиял от счастья, живо направившись к двери. Скотт бросил взгляд на вывеску над дверью «Оптическая клиника доктора Уайта», после чего нахмурился и двинулся следом, ощущая, что где-то ему чего-то недосказали, ведь он думал, что они идут просто в магазин, чтобы купить новые очки.       Из мыслей Хаска вырвал глухой стук от того, что Астори вновь влетел в препятствие, однако, оправился тот весьма быстро и вошел в здание, потирая ушибленное место. Внутри, как в обычном магазине, на витринах и стеллажах были разложены очки всевозможных цветов и форм, и тут Скотт поймал диссонанс во второй раз, не совсем понимая, в какое место они пришли, ведь на вывеске отчетливо было написано "клиника", а внутри это был банальный магазин очков. Правда, очень скоро всё встало на свои места, когда появился старичок в белом халате, а потом ушел вместе с ведущим в другую комнату. И хоть Алистер сказал, что дальше справится сам, Скотт не решился уйти, решив немного подождать и удостовериться, что точно больше не понадобится.       Только вот, несколько минут каким-то необычайным образом растянулись в несколько часов, и, судя по обрывкам долетавших фраз, дела оказались не так радужны, как хотелось. Вообще, Харперу даже стало интересно, сколько, на самом деле, зарабатывает звездный радиоведущий, раз спокойно может позволить себе регулярное, судя по диалогу, посещение частной клиники, да и, при этом, ещё и жить, практически ни в чем себе не отказывая. К тому времени, как Астори закончил с делами, на улице уже начало темнеть, и Хаск был рад, что остался, поскольку вечерами на улицах бывает крайне опасно. Не то, чтобы Алистер был слаб и беззащитен, но того ведь вполне могло задеть какой-нибудь шальной пулей, нарвись тот на какую-нибудь разборку преступных группировок.       После небольшого диалога на улице Алистер немного смягчил своё не слишком хорошо скрытое раздражение и даже согласился на сопровождение. Правда, обратный путь, в большинстве своем, проходил в давящей тишине. Любое проявление беспокойства или заботы утомленный ведущий воспринимал в штыки, то и дело пытаясь найти подвох. Притормозив около знакомого Хаску перекрестка, Астори попытался было отделаться от сопровождения, однако, весьма быстро сдался и двинулся дальше, лишь тихо устало выдохнув.       И, казалось бы, всё было неплохо, да, только вот Харпера обеспокоили замеченные фигуры, тайно двигавшиеся за ними уже около десяти минут. Узнав о хвосте, Алистер внезапно оживился, и его устало-печальная полуулыбка превратилась в хищную ухмылку. Не желая наживать себе лишних проблем, Скотт попытался было отговорить Астори от его кровожадного замысла, и, на удивление, тот крайне быстро согласился. Правда, в обмен на то, что «поиграет» с самим Хаском. Мужчина не знал, зачем вообще это предложил, однако это было лучше потенциальных проблем с полицией, которая после случая на озере вновь была вся на взводе, и теперь, то и дело, шныряла по городским улицам в поисках чего-то «подозрительного».       И вот очередной переход. Харпер невольно сжал чужую ладонь, ощущая, как неприятно со всех сторон на него пялятся тени и о чем-то шепчут, иногда пытаясь ухватить за ноги или руки, чтобы удержать, утащить куда-то далеко и глубоко во тьму. Мужчина тряхнул головой, после чего перевел взгляд на впереди идущего, которого, казалось, подобное совершенно не беспокоило. Алистер ступал гордо и уверенно. Тонкие изящные пальцы неприятно холодили кожу, от чего Скотту даже показалось, что ведущий не беспокоится не потому, что привык ощущать подобное, а потому, что однажды уже утонул в этой ледяной тьме и позабыл свет солнечного дня, что совершенно отвык от простого человеческого тепла, в своём безумии и несчастье найдя утешение лишь в лице хладнокровного обманщика, идущего самым первым. Собственно, подобные предположения лишь подтверждались слепой верой Алистера лишь своей живой тени, острым недоверием к окружающим, и даже некоторой ненавистью, а также гиперреакцией на некоторые, казалось бы, обыденные и простые вещи.       Во тьме сложно было сказать, сколько конкретно времени прошло, однако уставшие ноги подсказывали, что переместились они крайне даллеко. И вот, наконец, впереди забрезжил тусклый свет реального мира, который внезапно показался настолько ярким, что ослепил. Изо всех сил стараясь не упасть, мужчина замахал руками и, ощутив под пальцами твердую поверхность, изо всех сил впился и тряхнул головой, тихо выругавшись. Мерзкое ощущение, однако, отступило не сразу, ещё некоторое время помучив Хаска головокружением и тошнотой, словно сильное опьянение.       Сбросив, наконец, оковы недомогания, мужчина посмотрел на спутника, который сидел на земле в объятиях тени и, кажется, был без сознания. В тусклом свете едва-едва достающего фонаря его кожа была настолько бледной, что больше напоминала мрамор, изящно выточенный в фигуру, лишенную видимых изъянов. Вообще, думая об этом теперь, Скотт поймал себя на мысли, что впервые видит настолько красивого человека. Да, в его жизни встречались симпатичные девушки и мужчины, но этот ведущий, казалось, обходил их всех. Едва слышно подкравшись к сидящим, Харпер мягко опустился рядом и потряс за плечо, пытаясь растормошить.       — Эй… Вставай давай. Ал… Нужно подняться, замерзнешь и заболеешь ведь. Ал? — заметив изменения в мимике, свидетельствующие о пробуждении, Хаск начал мягко хлопать спутника по щекам, помогая поскорее прийти в сознание. — Давай-давай… Подъем.       — Х…Хаск? — наконец, с тихим выдохом сорвалось с чужих губ первое слово, после чего длинные густые ресницы дрогнули и распахнулись, открывая необычайно красивую радужку, которая в полутьме загадочно поблескивала оранжево-алым светом.       Полусонное замешательство, однако, очень быстро отпустило Астори. Мужчина резво поднялся, опасно покачнулся, после чего отряхнулся и мягко улыбнулся тени, словно молча благодаря. В этот момент Скотт ощутил укол зависти, поскольку чувствовал, что проиграл какой-то важный раунд в какой-то негласной битве. А, тем временем, Алистер уже выудил два чемодана, один из которых впихнул в руки Скотта, видимо, отдав более увесистый. Правда, очень скоро Харпер пожалел, что вообще поинтересовался содержимым.       С легкой тревогой от предстоящего он двинулся следом за быстро идущим ведущим, невольно заглядевшись на плавные движения. Взгляд мужчины медленно поднялся с изящных ладоней с тонкими запястьями на плечи, прошелся между лопаток, скользнул по точеной талии, будя сильное желание обнять и огладить каждый сантиметр лично, а потом замер на игриво покачивающихся бедрах.       — Эй, Хаски, скажи на милость, ты куда сейчас пялишься?       — Н…Никуда… Прости. — Скотт спешно отвел взгляд в сторону, пытаясь подавить в себе разыгравшиеся желания. В ответ тот получил лишь тихую самодовольную усмешку.       Внезапно Алистер свернул с дороги к небольшому аккуратному домику, стоящему практически впритык к соседним, после чего достал из кармана ключ и открыл входную дверь, украшенную тонкой цветочной резьбой, выглядящей довольно старой. Астори с тихим выдохом прошел во внутрь, передал чемодан тени и включил свет в прихожей, снимая верхнюю одежду.       — Ну проходи уже, чего застрял? Добро пожаловать.       — А… Д…Да… — тихо пробормотал Скотт, проходя внутрь и осматриваясь.       Первое, что бросилось в глаза, была чистота и, даже в каком-то смысле, пустота. На полочке для головных уборов аккуратно лежали несколько шляп в порядке возрастания, в специальной подставке стоял лишь один аккуратно скрученный и убранный в чехол зонт черного цвета, в приоткрытой дверце шкафа виднелись развешенные по цветам и сезонам пальто и куртки, коврик у двери чист и ярок, да и на полах со стенами ни пылинки, будто бы кто-то совсем недавно прибирался. В прочем, это было возможно, ведь Алистер пришел в бар вчера вечером, а до этого он вполне мог весь день быть дома, незаметно проникнув с помощью теней.       Харпер окинул взглядом небольшую тумбу, над которой висело небольшое зеркало. Там аккуратно были расставлены несколько флаконов с разными одеколонами, лежали гель для укладки волос и тонкая расческа с частыми зубчиками, но больше всего внимание мужчины привлекла пара фотографий, стоящих в рамке. На одной была изображена мило улыбавшаяся зрелая женщина с непослушными темными с сединой волосами, убранными в небрежную прическу. И хоть та улыбалась, взгляд зеленых глаз незнакомки выражал печаль и огромную усталость. Одета та была в простенькое платье, а на плече незнакомки расположился большой красный попугай. И хоть жизнь и возраст не пощадили женщину, выглядела та всё равно весьма привлекательно и статно. Бросив взгляд на Астори, который чистил пальто после улицы, Хаск твердо уверился, что на фото была именно мать ведущего, поскольку эти двое были весьма похожи. Было заметно, что этот снимок Алистер получил не так давно, поскольку цвета всё ещё выглядели яркими.       А вот вторая фотография оказалась гораздо интереснее, поскольку на нем были изображены какая-то женщина с мужчиной и несколько детей. Женщина отдаленно напоминала маму Астори, однако, той явно не являлась. «Должно быть, это тетя, о которой он как-то упоминал, а рядом с ней её муж»,— догадался Скотт, после чего перевел взгляд на детей. Двое, мальчик и девочка стояли очень близко к родителям и выглядели крайне счастливыми, а немного поодаль от них стоял ещё мальчишка, на вид помладше и поменьше. Похож тот был на прелестного, неземной красоты ангелочка со слегка вьющимися волосами, большими светло-карими глазами и пухлыми губками, в простенькой невзрачной одежке и смешных крупных очках. Было не сложно догадаться, кто именно это был. Однако, тяжелый безжизненный взгляд, полный глубокой печали и безнадежности от чего-то угнетал, да и плохо скрытые побои красоты не добавляли. Внезапно чужая рука с тихим хлопком опустила семейное фото картинкой вниз.       — Нечего пялиться. Идем.       — А это фото…       — Просто имитация новой счастливой семейной жизни. Закрыли разговор. Куртку можешь повесить на вешалку. Из еды только вчерашняя джамбалайя.       — Спасибо, я не голоден. — Скотт повесил одежду на вешалку, стоящую у выхода, после чего передал чемодан вернувшейся тени и двинулся следом за хозяином дома, бросив ещё один взгляд на скрытое фото. — Всё в порядке?       — Да. Ну что ж… Раз не голоден, тогда давай играть, котенок. — Алистер недобро усмехнулся, после чего подошел вплотную и обнял собеседника за шею. Только это оказался ложный маневр, поскольку очень быстро контакт прервался, и чужой кулак с силой вошел под ребра, заставив отшатнуться от себя Хаска. — А уже потом расслабимся и выпьем. Только ни звука, усек?       Следующий удар пришелся с разворота по колену, сопроводившийся ударом в солнечное сплетение. Скотт даже не знал, сетовать ли ему на свой слишком длинный язык или же поражаться тому, как Астори оказался силен, быстр и точен. Едва только Хаску стоило опуститься на колено, как следующий же удар пришелся по лицу, разбивая губу и заставляя упасть на пол. Ведущий с тихим ледяным смешком присел рядом, после чего грубо приподнял свою жертву за волосы и провел языком по коже, слизывая свежую кровь..       Отстранившись, Ал с тихой усмешкой облизнул губы, после чего вернулся к избиению. Правда, подобное всё равно продлилось недолго, поскольку мужчина, толи устав, толи почувствовав себя плохо, сел рядом на пол и положил голову на чужую грудь, отвернувшись от лица. Скотт, боясь спровоцировать притихшего, осторожно опустил руку на чужие волосы и мягко поворошил, на что в ответ получил лишь тихий выдох.       — Ты в порядке? Стало легче?       — Да. — едва слышно отозвался Астори и потерся щекой. — И всё-таки чувства мешают делу… Что ж… Будем считать это твоим предупреждением и наказанием за... что-нибудь… Например, за избыточную наглость.       — Черт… Это было больно…       — Разумеется. В этом ведь и суть наказаний. Чтобы ты запомнил как следует, и больше так не поступал.       — То есть, за утро ты не злишься?       — Нет… — едва слышно пробормотал ведущий, заставляя Харпера невольно усмехнуться от вида раскрасневшихся ушей и шеи. Правда, за это он мигом получил кулаком по боку.       — Больно ведь…       — Не смешно.       — Прости. Просто непривычно видеть тебя смщенным…       — И вовсе я не смущен! — Астори еще раз ударил кулаком по чужому боку, пряча лицо на груди.       — Ну теперь-то драться совсем не обязательно… — Хаск поднялся, после чего перетянул к себе на колени засобиравшегося уходить мужчину и обнял.       — Дурак…       — Тише... Не стоит так нервничать.       — Почему ты так добр? Ты должен ненавидеть меня…       — Почему ты так упрямо пытаешься меня оттолкнуть?       — А почему ты так упрямо пытаешься приблизиться? И вообще, так надо. Чувства лишь мешают делу, разлагают душу…       — И кто же вбил в твою прекрасную головку такую ужасную глупость?       — Хмф! Никто. Я сам так решил. И твоё наказание сегодня это лишь подтвердило. Совсем не весело… Это не правильно. Так не должно быть.       — В этом ли причина?       — Всё! Достаточно! Слушай, а от кого мы ушли сегодня? На полицейских не похожи, а для простых преступников слишком обучены и вооружены.       — И как давно ты их заметил?       — Примерно… М-м-м… Если так подумать, тени сообщали, что они шли за нами ещё до клиники. Правда, должное внимание этому мы предали уже когда двинулись назад.       — И ты молчал?       — Мне было интересно, совпадение это или же слежка, и как быстро заметишь ты.       — И как?       — Я бы сказал, ты справился на троечку.       — Из пяти?       — Из десяти. А то и из ста.       — Что ж… Полагаю, этот ответ был ожидаем. Как думаешь, они пришли по твою душу?       — С какой бы стати?       — А вдруг хотят поиметь что-то с тебя. Или тебя… Или и то и то.       — Полагаю, больше вероятности, что они по твою душу, котенок.       — В таком случае, позволь мне разобраться с этим лично.       — Хорошо, но не думай, что я стану стоять в стороне, если где-то просчитаешься и ввяжешься в большие проблемы. Не люблю делиться игрушками без моего согласия. А теперь давай немного выпьем и пойдем отдыхать.       — Приглашаешь остаться на ночь?       — Можешь исчезнуть отсюда, если не хочешь.       — Нет, думаю, можно, если ты не против… Всё-таки там холодно, да и до дома по ночи не охото идти.       — Хм… Твоё дело.       — Можешь рассказать мне одну вещь? Только честно, насколько бы смущающе, сложно или тяжело это ни было?       — И что же ты хочешь знать?       — Что ты ко мне чувствуешь на самом деле? И почему так отчаянно пытаешься сбежать?       — Хм... Вопрос непростой… Знаешь, думаю, я могу сказать, что ты мне… Нравишься. Как человек, или кто-то его напоминающий. Наверное, это будет подходящее описание. Когда ты рядом, я начинаю ощущать себя… Странно… Сердце колотится так, что, кажется, вот-вот выскочит, а тело окутывает робость. Когда обнимаешь, меня охватывают странные ощущения тепла и покоя. И… Это всё… пугает… Я боюсь потерять себя. Боюсь попасть в опасную зависимость. Любовь и привязанности лишь причиняют боль, мешают делу… Они никогда никому не приносили ничего хорошего       — Нет ничего постыдного или ужасного в том, чтобы довериться кому-то.       — Дело не в стыде или дискомфорте. Их я способен перетерпеть. Просто…С каждым месяцем, с каждым убийством мой разум становится… неспокойнее, назовем это так. И я боюсь, что однажды причиню непоправимый вред ставшему мне дорогим человеку. Не хочу больше привязываться… Не хочу больше ощущать эту несмолкающую боль.       — Твои попытки отдалиться и остаться в одиночестве делают лишь хуже. Это ужасно вредно, в особенности, для тебя.       — Я не одинок, у меня есть мой приятель.       — Он не способен заменить тебе простое человеческое общение, не способен согреть своим теплом.       — Это не важно, да и не нужно... Мне хватает и того, что есть. Но… Даже если и случится худшее… Даже если я не справлюсь с собой… К тому моменту между мной и тобой не должно остаться привязанностей, не должно быть зависимости. Потом что утрата ранит слишком больно.       — Значит ли это, что ты просто боишься осознать, насколько несчастен и одинок, на самом деле, но, при этом, боишься близости?       — Я не боюсь подобной ерунды, и, повторюсь ещё раз, я абсолютно не одинок. Просто… Меня несколько тревожит то, что я совершено тебя не понимаю. Я причинил тебе столько боли… Убил твою семью. Ты должен меня ненавидеть, должен пытаться убить при каждом удобном случае. Но ты совсем не пытаешься… Вместо того, чтобы бросаться и пытаться причинить вред, кричать о ненависти, оскорблять, ты обнимаешь меня и гладишь... Делаешь вид, что беспокоишься. Так ведь не должно быть. Не должно… Я запутался… Не понимаю… Не понимаю…       Астори нервно зарылся рукой в свои волосы и теснее прижался к собеседнику, крупно дрожа и сбито дыша. Скотт в ответ лишь тихо выдохнул, мягко поглаживая ведущего по спине в попытках успокоить. Только в ответ он получил лишь тихие отчаянные всхлипы. «Совсем ещё ребенок…»,— коротко отметил мужчина, начав тихо успокаивать разнервничавшегося ведущего,: «И вот как, скажи на милость, ненавидеть тебя, когда ты сейчас столь нежен и робок? Как могу бросить обратно в ту ужасную тьму, в которой тебе пришлось жить все эти годы? Там ведь холодно настолько, что пробирает до самых костей, тоскливо так, что душа рвется в клочья, и ужасно одиноко. Поверь, я знаю. Я был там и сам. Только я нашел в себе силы бороться за свет, а ты выбрал тьму своим верным соратником. Твоё хрупкое чистое доверие однажды жестоко предали, твои невинные нежные чувства растоптали в грязи, а потом и тебя выбросили, как использованную испорченную вещь. Этот дерьмовый мир оказался к тебе слишком жесток. Никто не отозвался на твои крики о помощи, когда ты звал, никого не оказалось рядом, когда ты нуждался в этом больше всего. И ты просто сломался, смирился, и тихо утонул в этом отчаянии, потому что больше не смог терпеть и бороться. И поэтому ты выстроил вокруг себя защиту и скрылся ото всех за непроницаемыми стенами? Поэтому настрогал себе столько фальшивых масок «обыденности» и «благополучия», чтобы не показать свои истинные растоптанные и перепачканные неидеальные чувства, а также чтобы забыть, в какой ситуации оказался? Поэтому боишься довериться кому-то вновь, да? Ты ведь боишься, что вновь станет невыносимо больно и страшно, не так ли? Но, несмотря на всё это, ты ужасно хочешь, чтобы рядом оказался хоть кто-то. Ты всё равно продолжаешь тянуться к людям и ищешь давно потерянную любовь и заботу. Пусть и совсем немного, но ты смог открыться мне, совсем не ожидая взаимности. И как, скажи на милость, мне предать это хрупкое, кое-как склеенное из мельчайших осколков доверие? Как причинить боль, когда на твоей душе и без того нет целого места? Она вся изодрана, исколота, изранена и заморожена. Скажи, можно ли ещё спасти тот истерзанный кусочек, что ещё теплится в твоей груди? Могу ли я хоть немного отогреть тебя и показать, что этот мир состоит не только из зла, предательства и обмана, что в нем ещё есть добро и свет? Позволишь ли преодолеть твою защиту? Нет, не думаю… Ведь твои чувства и душу похитило то теневое чудовище, обманувшее тебя своей псевдозащитой и псевдозаботой. Ему просто нравится мучить тебя, упиваясь твоим отчаянием. Но ты в нем совершенно не сомневаешься только потому, что он не человек и не причинял тебе боль в открытую, строя из себя хорошенького.»       — Эй, Ал, тише… Позволь мне тоже сказать тебе одну вещь. Ты мне правда не безразличен. Ты посеял во мне семена этих чувств, ещё когда впервые появился в баре. Ты выглядел таким слабым, беззащитным и очаровательно милым, что сложно было отвести взгляд. Но, при всём этом, от тебя веяло яростью и жаждой крови, настолько ужасной, что мои ноги подкашивались, а всё нутро вопило о том, что ты чрезвычайно опасен. Только, вот беда, я обожаю опасности, люблю, когда по спине ползают мурашки, а в крови гуляет адреналин. Я привык к этому чувству на войне, привык ко многим гадким вещам и даже полюбил некоторые из них. Но война закончилась, и я ощутил, что больше не могу вписаться в обыденный мир, что повседневность душит меня. Да, у меня была семья, да, у меня были к ней какие-то чувства, но они погасли в серости рутинных дней, став, скорее, очередным невзрачным кусочком. Мне постоянно чего-то не хватало, в моей душе лишь всё больше росла пустота, которую я отчаянно пытался заполнить. Пока не появился ты. Каждой новой встречи я ждал с огромным нетерпением, каждый раз мне было интересно, каким ты будешь. Поначалу я мечтал стереть тошнотворную улыбку с твоего лица, жаждал заглянуть под милую маску и увидеть зверя, скрывающегося за ней. Однако, чем ближе я тебя узнавал, тем больше меня начал завлекать и твой спектр ухмылок, ведь в каждой было что-то особенное, в каждой была частичка тебя настоящего. Да, не спорю, твоя выходка с убийством моей семьи, причинила мне боль, и эта рана до сих пор сильно болит где-то там, внутри, до сих пор мучает меня, когда я остаюсь наедине со своими мыслями и чувствами. Я ненавидел тебя первую неделю, возможно, даже две, но твой образ стал для меня маяком, и я нашел себе новую цель в жизни. Я захотел заполучить тебя. Но ты раз за разом строишь неприступные стены, утекаешь сквозь пальцы, словно вода. Ты думаешь, эти грубости и сопротивления должны меня отпугнуть, только вот, твоя неприступность дразнит меня лишь больше и больше. Сам ведь знаешь, я очень азартный человек, и если цель достижима даже теоретически, я поставлю всё на всё. Костьми лягу, но добьюсь желаемого. И сейчас ты моё желаемое.       — То есть, мне нужно просто сдаться, и тогда ты отстанешь?             — Ха! Ни за что на свете. Ты слишком очарователен, слишком сложный и желанный трофей, чтобы просто выбросить после получения. К тому же, ты уже почти у меня в руках. Ты сам сознался, что неравнодушен ко мне       — Только не зазнавайся, котенок. Человеческие отношения меня не интересуют. Это просто… Удовлетворение потребности в общении, не более.       — Меня пока это устроит. Только прекращай сопротивляться и пытаться убить только потому, что тебя что-то смутило или напугало. Вместо этого постарайся насладиться происходящим. Я не причиню тебе боль или страдания. Я просто не смогу этого сделать. Да и вообще, если бы и хотел, твой охранник слишком сильный и бдительный, мне такого в жизнь не победить.       — М… И в самом деле. Потому ты всего лишь и котенок. — Астори снял линзы и убрал в специальный коробочек, после чего почесал глаза и надел очки. — Идем на кухню. После таких разговоров так и хочется опьянеть настолько, чтобы забыть этот позор.       — Давай посидим так ещё немного? Ты сейчас такой теплый…       — Пф! Нет уж! — тихо рассмеялся ведущий, легко освобождаясь из цепких объятий и сбегая в другую комнату, лишь поманив за собой пальцем.       — Ал, постой! Там… — но не успел Хаск поймать свою цель или договорить, как послышался глухой стук удара. — …дверной косяк… Ты как?       — Тц… Больно…       — Не бегай так беспечно, когда плохо видишь. — Харпер подошел к Астори, который шмыгал носом, утирая бегущую кровь тыльной стороной ладоней. — Нужно остановить кровь.             — Само пройдет. — мужчина неловко отмахнулся, после чего прошелся языком по испачканным рукам.       — Боже… Не тяни в рот всё, что видишь. Живот разболится. — Хаск достал из кармана платочек, вытирая сперва чужие руки, а потом и лицо, после чего приставил к носу, не позволяя больше запачкаться. Ощутив перехват платочка и пинок, он лишь тихо выдохнул и обнял спутника, вновь прижимая к себе. — А вот драться было совсем не обязательно. Сильно болит?       — Отвяжись.       — Это уже начинает раздражать, прекращай. Хм...       — Что?       — Ссадина осталась. У тебя есть пластыри?       — Да.       — Знаешь, мы сейчас оба выглядим так, словно побывали в какой-то переделке…       — Ну… Что-то мне подсказывает, что мы в ней ещё побудем. — Алистер осторожно вошел на кухню, после чего достал из мини бара пару бутылок дорогого на вид коньяка и поставил на стол, после чего достал один стакан и присел. Скотт окинул помещение взглядом, невольно ловя себя на мысли, что от окружающей чистоты и пустоты ему становится не по себе.       — Только один стакан?       — Мне казалось, ты любишь пить из горла… Но, если хочешь, могу достать и тебе.       — Нет. Всё в порядке. — Скотт пододвинул стул и присел рядом с ведущим, после чего открыл бутылку и налил. Он уже хотел было отпить немного сам, однако, его остановила чужая рука.       — Это моя бутылка. Твоя вторая. Она точно такая же.       — Что, стесняешься пить со мной из одной бутылки?       — Нет. Просто так мне достанется больше. — тихо посмеялся Астори, отпивая немного напитка из стакана. — Пьешь хуже портового моряка…       — А тебе-то откуда знать, как пьют моряки?       — Выражение просто такое. Да и в книге читал.       — Там горы выдумок. К тому же, это, по большей части, миф. Алкоголь вреден и опасен в плаванье. Особенно, зимой. — Хаск открыл вторую бутылку и отпил немного. — Ого… А неплохо.       — Ну ещё бы. Гораздо лучше той дешевой дряни, что обычно глушишь ты.       — Да от неё даже не опьянеешь толком.       — Вот и прекрасно. Ты работаешь, а не приходишь развлекаться.       — Да знаю я… Спасибо.       — Эй, Хаски…       — М?       — Сделаешь мне лонг-бич ещё разок, когда я загляну к тебе снова?       — Разумеется. Могу ещё Кровавую Мэри сделать.       — Название, конечно, красивое, да только я терпеть не могу томаты и всё, что с ними связано.       — Учту.       — Что, намеренно подложишь?       — На тот свет ещё не собираюсь.       — А можешь сделать Кровавую Мэри с настоящей кровью?       — Лично для тебя могу. Только кровь принеси.       — Можешь налить своей.       — Обойдешься.       — Жадина.       — Тебе не хватило?       — Хватило, пожалуй. — мужчина долил себе алкоголя и мягко усмехнулся, после чего снял очки и потер уставшие, воспаленно выглядящие глаза.       — Может, стоило сходить в аптеку?       — Всё в порядке. Просто глаза немного устали из-за линз. Они неудобные, ещё и не слишком мне подходят. Посплю, и пройдет. Ну так и кто бы мог сесть тебе на хвост, м? Кому успел перейти дорогу, пока меня не было?       — В этом городе вроде бы никому. Хотя, возможно, одна группировка могла и затаить обиду из-за того, что я отказался от вступления, хоть мне и помогли замять одно происшествие.       — А-а-а… То убийство?       — Да.       — Погоди… Ты сказал «в этом городе»?       — В Вегасе, по молодости, я знатно так проебался из-за своей вспыльчивости и перешел дорогу не тем людям.       — И что ты сделал?       — По незнанию отхуярил сына босса местной мафии у всех на глазах.       — Пф-ха-ха-ха… Да ты поехавший…       — От поехавшего слышу. В общем, я не просто его избил, но ещё и опасно покалечил, из-за чего тот босс просто впал в ярость. Поэтому мне пришлось хватать семью под мышку и съебывать как можно быстрее и дальше.       — О-о-о… Ну если это посыльные по твою душу от того ублюдка, то, полагаю, самостоятельно ты от них не отделаешься. Избавишься от одних — придет много других. Тебе здесь больше не дадут покоя, раз нашли. Или ты думаешь, что простые извинения смоют позор с честолюбивого мерзавца? — ведущий опустошил ещё один стакан и тихо выдохнул, после чего налил ещё.       — Я… Придумаю что-нибудь. Терять мне больше нечего.       — Уж не думаешь ли ты сбежать от меня, сдавшись тем придуркам? Или собрался в другой город?       — Не дождешься. –Хаск усмехнулся, глядя на мягко улыбавшегося Астори, который уже видимо захмелел, став куда расслабленнее и мягче. — Я что-нибудь придумаю.       — А знаешь как проще всего остановить обнаглевшую овечку?       — Построить забор или устранить?       — Мне нравится ход твоих мыслей. Можно, конечно, отрубить голову гнилому оленю, однако, гораздо проще неразумного звереныша за-пу-гать. — тихо хихикнул мужчина, покачав стаканом.       — Ты так считаешь?       — Ну… Тебя то они напугали и заставили сбежать в другой город, по сути, избавив свою территорию от тебя и лишив тебя желания тягаться с ними. Осталось лишь повторить успех.       — А как бы поступил ты?       — Кто знает? Но мы бы точно отлично повеселились с приятелем и, возможно, даже перекусили бы парой-тройкой сочных душ.       — Что ж… От тебя другого ответа и не ожидалось.       — Ты уж постарайся там, котеночек.       — Знаешь, ты сейчас на котенка похож больше. — Скотт потянулся и мягко погладил тихо засмеявшегося собеседника.       — Эй… Прекрати…       — Быстро же ты напился…       — Просто на голодный желудок алкоголь берет быстрее и сильнее. И вообще, я ещё совершенно не пьян.       — Ну разумеется. — мужчина посмотрел на почти выпитую бутылку. — Быстро же ты расправился…       — Сам-то не лучше. И вообще, мой алкоголь. Как хочу, так и пью. — Алистер обиженно надулся, после чего вылил остатки в стакан и выпил практически залпом.       — И правда… — Хаск посмотрел на свою бутылку, в которой осталось выпивки на один маленький глоток, после чего прикончил остатки. — Хороша… Жаль, быстро закончилась.       — Можешь притащить ещё чего-нибудь из бара.       — Думаю, нам стоит притормозить, особенно тебе. Завтра ведь на работу.       — Это почему же мне особенно?       — Ты ведь меньше, и из-за этого тебе требуется меньше алкоголя, чтобы напиться. Сам ведь говорил.       — М-м-м… Полагаю, в твоих словах есть резон… Знаешь, а ведь я из поездки привез один замечательный напиток… Подарок от одной неравнодушной фанатки.       — Любишь же ты хвастать, а?       — Давай его откроем и попробуем? Я слышал, у него очень богатый вкус и аромат.       — Маленький соблазнитель…       — Решай скорее. Тебе может и не представиться другого случая попробовать подобное. — Астори положил голову на руку, устраиваясь на столе и хитро щурясь.       — Черт с тобой. Где бутылка?       — В баре. «Drambuie»… Говорят, очень хороший виски, родом из Шотландии. О… И прихвати ещё «Benedictine» или «Amaro Montenegro». Или и то и то… О… И не забудь прихватить Какой-нибудь «Marie Brizard» лучше brown. Или «Bols cacao brown» Или оба.       — А не многовато ли?       — Неси и не отпирайся.       — Сам ведь завтра будешь жаловаться, что страшно перепил. Ещё наверняка и я окажусь крайним.       — Только не порти настроение, зануда. Топай давай.       — Ладно-ладно… Уже иду. — Харпер вновь погладил усмехнувшегося спутника по голове и поднялся, ощущая, как тело окутывает приятное тепло и веселость от алкоголя. Он уверенно подошел к мини бару и, открыв дверцу, и невольно присвистнул от коллекции весьма дорогого и элитного алкоголя, аккуратно расставленного на полочках по какой-то своей схеме. Немного поглазев на этикетки, мужчина нашел необходимые марки и вернулся. — Неплохая коллекция.       — Большая часть из всего этого — подарки на разные праздники.       — И на день рождения?             — Нет. Честно признаться, я даже не помню, когда он. Да и не важно. Всё равно ничего хорошего с ним не связано. — Алистер сел ровно и потянулся. — Ах да… Давно хотел попросить тебя об одной вещи. Не зови меня Ал. Дико раздражает.             — А мне нравится. Звучит просто, но стильно.       — В таком случае, ограничься этим только в наши личные встречи.       — Как скажешь. Ну? С какого хочешь начать?       — Давай с «Drambuie». Его вкус должен быть проще и мягче, а потом перейдем к чему-нибудь посложнее.       — Ладно. Только все эти три вида были по одной бутылке… И вообще, не стоит смешивать напитки.       — Я не брезгливый, можешь пить, как привык. Только мне отлей. А то снова все сам выглушишь. И вообще, мне плевать. Не хочешь — не пей. Но мне налей.       — Выпью только при условии, если тебе не придется по душе. Наверняка ведь пиздецки дорогие, а мой желудок более устойчив к смешиванию бухла.       — Тогда точно скажу, что с какао мой. Люблю шоколадные и кофейные ликеры. И качественный виски тоже люблю.       — Ты раньше в баре никогда не заказывал ничего шоколадного. — Скотт открыл бутылку, после чего налил немного собеседнику на пробу и понюхал. — Пахнет неплохо. Но ты не будешь жалеть, что мы пьем такое дорогое, практически коллекционное?       — Как по мне, напитки на то и нужны, чтобы ими наслаждаться. Пахнет травами и специями. А на вкус… — Астори сделал небольшой глоток и задумчиво погонял по языку из щеки в щеку, после чего проглотил. — Мягкий горьковатый вкус, ярко выражены мед со специями и тонкий оттенок виски. Неплохо, но для меня мед здесь немного лишний. Значит, вот какая на вкус твоя родина? Ха-ха-ха… Забавно. А мне даже нравится. Знаешь, котенок, а ты ведь похож на эту бутылку.       — Разве? — Харпер с опаской отпил немного, посмотрев на ведущего, который с мечтательной улыбкой смотрел в стакан с прозрачной жидкостью ярко выраженного золотистого цвета.       — Его цвет похож на цвет твоих глаз… Такой же теплый и мягкий, но, при этом имеет своё озорство и остринку. Его запах обманчиво прост и незатейлив, однако, чем больше вдыхаешь, тем больше он раскрывается. И вкус… Отдает сладостью, но не приторный, и специи с травами мягко гармонируют, при этом придают горчинку и изюминку тонкому мягкому виски… Твой характер тоже обманчиво прост, но, при этом, объемен и многогранен. — Алистер тихо рассмеялся, отпивая ещё немного. А вот Скотт от этих слов от чего-то ощутил волнение, жар, трепет и толику смущения. — Не пей слишком быстро. Хочу насладиться этим вкусом подольше.       — Оставлю тебе половину. Устроит?       — Пожалуй… Что, тоже понравился?       — Ну… Вкус точно необычный, но приятный. Только не совсем моё. Да и не понимаю я особо. Какая разница, что пить?       — Эх ты… Глупый котенок… Налей ещё. — ведущий пододвинул пустой стакан ближе и тихо выдохнул.       — Может, тебе хватит? — Скотт наполнил придвинувшуюся емкость, после чего отпил ещё немного сам.       — Нет уж. Я только расслабился. Не порти удовольствие. — мужчина скинул пиджак, ослабил бабочку и расстегнул пару пуговиц, после чего откинулся на спинку стула с бокалом в руках.       — Как скажешь. — Хаск бросил взгляд на кожу, покрытую шрамами, и невольно нахмурился, внезапно ощутив странный холодок в душе.       — Хороший сегодня был день.       — М-м-м… Пожалуй, он был неплох. Только болит теперь всё.       — Ты заслужил. — ведущий с самодовольной усмешкой отпил ещё немного. — Не волнуйся, я сдерживался, поэтому ребра и кости тебе не переломал.       — И это ты ещё сдерживался?       — Увы, но целый ты и правда мне полезнее. Но ты точно однажды допрыгаешься, если продолжишь испытывать моё терпение. Я, конечно, не люблю бессмысленные траты, но моя милость далеко не безгранична. Если превысишь лимит — мне ничего не останется, кроме как устранить обузу.       — Я… Постараюсь исправиться. — мужчина потер ноющие мышцы руки, после чего отпил ещё немного и вновь скользнул взглядом по чужой шее, разглядывая небольшие округлые белесые пятна.       — Уж постарайся, котеночек. Надеюсь, ты разгребешь все свои промахи, и мне не придется вмешиваться.       — Д…Да…       — Дольешь?       — А… Конечно. — Мужчина вылил остатки в стакан и бросил взгляд на прикрытое жалюзи окно. — Что открыть дальше?       — А мы что, уже допили эту?       — Угу.       — Быстро. Тогда… Хм… Давай теперь шоколадный ликер. Хотя нет, его оставим напоследок. — Астори ткнул стаканом с недопитым напитком в чужую щеку. — Держи котенок, в качестве утешительного приза за то, что выдержал наказание без единого звука, можешь допить.       — Издеваешься, да? Мне ведь и без того тяжело пить. Алкоголь рану щиплет. И зачем ты только по лицу бил?       — Так вышло. Пей давай. — Алистер улыбнулся более хищно, ещё раз настойчиво ткнув в чужую щеку, едва не попав в глаз.       — Прошу, осторожнее. Мои глаза пить не умеют.       — Пф! Какая жалость! В прочем, я вообще-то ничего не вижу, мне простительно.       — Ладно-ладно. — Скотт мягко перехватил из чужих рук стакан и одним махом допил. — Неплохо было.       — Пожалуй. Нужно будет потом купить ещё. — Алистер пересел и прижался боком к собутыльнику. Услышав звук открытия, он довольно усмехнулся, после чего пошарил перед собой рукой, ища стакан. Поднеся налитый новый напиток к лицу, он внимательно понюхал содержимое. — Пахнет травами, пряностями и цитрусами. Это что?       — «Amaro Montenegro».       — О-о-о… А «Benedictine» принес? — Астори медленно отпил немного, смакуя каждую каплю.       — Нет. Трех разных более, чем хватит. Ты и без того уже пьян слишком сильно.       — Пфу… И этот сладкий… При этом ещё кислый и горький одновременно. Цитрусы, вишня и… чай? Нет, этот точно не в моём вкусе. Можешь выпить сам.       — Уверен? — Скотт отпил немного из бутылки. — А по-моему, очень даже неплох. Освежает.       — Открой мне пока другой.       — «MarieBrizardburn» подойдет? Или поискать brown?       — Подойдет. — тихо согласился Алистер с едва скрываемым отвращением выпив напиток из стакана. Хаск открыл шоколадный ликер и налил в протянутую емкость, после чего любопытно сделал глоток, пробуя, что собрался пить его собутыльник.       — Ах этот прекрасный аромат темного шоколада… Только опять всё портят ванилью. Хм… Ну что за напасть? Ни одного качественного горького напитка. Всё какое-то непонятное, сладкое… Ненавижу сладости…       — Ты ведь даже не попробовал, а уже жалуешься?       — Уже предчувствую по запаху. — мужчина медленно потянул ликер из стакана. —Уф… А вкус-то у него мощный… Горький шоколад и карамель. Ну… Не так и плохо. Хотя снова чрезмерно сладко...       — Знаешь, а этот вкус напоминает тебя.       — Думаешь? Что, уже успел попробовать?       — Мне просто был интересно, что ты пьешь. Правда, я не умею описывать так красиво, как ты, да и во вкусе не особо понимаю. За свою жизнь перепробовал уже столько, что они стали казаться одинаковыми. Не против, если я закурю?       — Кури. Только нужно пепельницу поискать. Кажется, одна была в гостиной. —Астори пошарил рукой по столу в поисках очков.       — Погоди…       — М?       — Не нужно шататься по дому в таком состоянии. Я могу и потерпеть, мне не принципиально. И вообще, где твоя тень?       — У него сейчас дела. У тебя удобный момент для атаки.       — Да я ведь даже так с тобой не справлюсь…       — Ну… Это тоже верно. Может, тогда в гостиную перейдем? Здесь как-то... Не так...       — А знаешь что? Пойдем. — Скотт забрал в одну руку бутылки, а второй приобнял поднявшегося и покачнувшегося ведущего за талию, помогая тому сохранить равновесие, после чего медленно двинулся вперед.       — Нужно было с самого начала пойти туда.       — И за столом было неплохо.       — А… Погоди… Я стакан забыл.       — Попьешь из бутылки.       — Хаск…       — Я знаю, что ты это можешь, и что у тебя прекрасно получается. Мы вдвоем, никто не увидит. Так какая разница, как ты пьешь? К тому же, тебе бы вообще следовало уже закончить. Ты едва на ногах стоишь.              — А вот и не правда. — обиженно буркнул ведущий, посмотрев куда-то в сторону.       Зайдя в гостиную, Хаск внимательно осмотрелся по сторонам. В отличие от всех остальных комнат, в этом месте помимо дивана, торшеров, кресел, кофейного столика и радио стояли также старинный грамофон, фортепьяно, огромный книжный стеллаж, доверху забитый всевозможными книгами, подставка с кучей виниловых пластинок и кадки с зелеными пышными цветами. На фоне окружающей пустоты данная комната казалась каким-то оазисом. Скотту на мгновение даже показалось, что он попал в чужой дом, поскольку думал, что все комнаты одинаково неприглядны, пусты и обставлены лишь самым необходимым, без каких-либо ненужных вычурных изысков.       Правда, бросив взгляд на одну из стен, мужчина вздрогнул и едва не уронил алкоголь, поскольку на него уставились неживые глаза чучела головы огромного белого оленя с ветвистыми светло-желтыми рогами, висящий сбоку, над фортепьяно. Над креслом же висел большой семейный портрет, на котором были изображены маленький Алистер, его мать и, по-видимому, отец, однако, его лицо было аккуратно удалено каким-то острым предметом, оставив вместо себя лишь зияющую пустоту. Правда, Скотта очень привлекла рука бывшего главы семейства, большая, мускулистая и очень… смуглая?       — Что-то не так?       — Нет… Просто…       — А-а-а… Испорченный портрет? Матушка просила не выкидывать его, потому что он ей нравился. А вот я не мог смотреть на то мерзкое лицо. Вот и пришлось искать компромисс.       — О… Вот как… Ну… Теперь ясно, почему твой отец считал тебя чужим.       — И почему же? — Астори нервно напрягся, явно не желая сейчас разглагольствовать на эту тему.       — У тебя слишком светлая кожа.       — Я просто пошел в матушку.       — У неё кожа тоже темнее, чем твоя.       — Она просто очень часто загорала на Солнце, когда работала в саду.       — Прости, не хотел тебя задеть. Кажется, перепил. А это голова… того самого оленя?       — Да. Моя первая добыча, сколько бы плохого с ней не оказалось связано. О! А я рассказывал, как подстрелил его? Какое это было зрелище!       — Да-да… И уже не один раз. — Хаск уселся на диван, утащив к себе на колени ведущего, после чего отдал тому выпивку.       — А! Кстати, хочешь маленький фокус?       — И какой же?       — Нужен фотоаппарат. Или зеркало. — Алистер резко попытался было подняться, однако, его удержали объятия.       — Эй-эй-эй… Успокойся. Ещё убьешься ненароком. Посиди пока. Сейчас принесу.       — Захвати тогда и мои очки.       — Ладно. Только сиди спокойно.       — Можешь принести зеркало из прихожей. Оно просто закреплено, особого труда, чтобы снять, не понадобится, да и не слишком огромное. Только не разбей.       — Тут скорее ты что-нибудь разнесешь…       — К стати, у тебя удобный шанс, чтобы пристрелить меня.       — К чему ты это?       — Я знаю, что ты носишь с собой оружие.       — В нем нет патронов… Да и я не уверен, что оно вообще способно стрелять. — тихо сознался мужчина.       — Тогда зачем носишь?       — Пугать шпану, которая иногда пытается разжиться за мой скромный счет.       — И помогает?       — Иногда.       Харпер осторожно усадил пьющего рядом с собой, после чего поднялся и вышел сначала он сходил за оставленными очками, вернув те хозяину дома, чтобы тот видел хоть что-то, если вздумает подняться, после чего вернулся в прихожую и снял зеркало, непонимающе повертев в руках. На вид то было совершенно обычным, без каких-либо потайных отсеков, подкладок, символов или прочего. «Самое обычное зеркало… И что он собрался делать? Скажет «смотри, как могу», и разобьет? Подобная глупость весьма в его духе… Или покажет херь из разряда «смотри, ты отражаешься»? Какие вообще могут быть фокусы с обычным зеркалом?»,— мрачно размышлял Скотт, возвращаясь в гостиную.       — Принес? Отлично. Дай сюда. — Алистер спешно поднялся и, опасно покачиваясь, подошел к подчиненному.       — Ты что удумал?       — Тс-с-с... Цыц! Просто дай и смотри. — ведущий отобрал зеркало и немного отошел, слегка разворачивая предмет, подбирая нужный угол.       — Смотри не упади и не поранься.       — Помнишь ведь, что я говорил про этого оленя? Смотри, как видят его остальные.       — Вполне обычный белый оле… — начал было Харпер и осекся, увидев, что отражение в зеркале совершенно не совпадает с тем, что видит он. Мужчина несколько раз перевел взгляд с чучела на отражение и обратно, после чего, наконец, выдавил из себя: — Это что за херь?       — Из-за смешения человеческой и потусторонней сущностей наши глаза могут проигнорировать духовное искажение и увидеть истинную сущность объекта. Однако, это работает только когда вживую смотришь на объект. Отраженные волны имеют только световую структуру, и поэтому мы можем видеть мир, как другие люди.       — А как же истории, что камеры якобы могут заснять всякую паранормальщину?       — Простой миф и постановка.       — А как же все те фотки с призраками, которыми фанатики так любят тыкать в чужие рожи, пытаясь доказать свою правоту?       — Просто дефекты на бумаге, при съемке или при проявке, уже додуманные конспирологами. Или намеренные фикции. Здорово, да? Тут одно, а в зеркале другое...       — Пиздец... И как отключить эту херь?             — Никак. Лови. — Астори достал из кармана какой-то небольшой предмет, завернутый в тряпицу и бросил собеседнику.       — Что это?       — Небольшое зеркало. Лучше убедиться в реальности, чтобы вдруг не завязать беседу с духом на глазах у других, или что-нибудь похуже. Сочтут или сумасшедшим, или уникумом. Ни тот, ни другой вариант не хороши. Или упекут в лечебницу, или сделают подопытным.       — И как долго ты собирался скрывать эту херь?       — Ну… Мои друзья отгоняли от тебя неприятности, пока я был в отъезде. Только сейчас вспомнил. В прочем, твои силы еще не так и хороши, поэтому увидеть ты способен лишь особо мощных духов, и тебе беспокоиться особо не о чем. Не слишком ты и отличаешься от человека.       Алистер осторожно опустил зеркало на столик, после чего, покачиваясь, подошел и взял бутылку с ликером, отпивая вновь. Скотт спешно подскочил, ловя вновь покачнувшегося ведущего, поскольку тот опасно склонился в сторону столика с зеркалом. В ответ он, однако, получил особо сильный удар под ребра, сопрводившийся резкой ужасной болью. Мужчина тихо закашлялся и отстранился, с силой сжав зубы, напрягшись и схватившись за бок.       — Ты, кажется, мне ребро сломал.       — Так тебе и нужно.       — Черт возьми. Больно… Да сколько в тебе вообще силы, монстреныш?       — Могу ещё одно сломать. — Астори хищно усмехнулся, резко разворачиваясь, и довольно грубо нажал пальцем на здоровое ребро с другой стороны. — Ребра ведь можно? Они не нужны при работе.       — П…Прости… Не на… Агрх!       — Упс… Сломалось… — кровожадно протянул мужчина. — Не смей кричать, котенок. Думаю, ещё два, или даже пять, ты спокойно вынесешь. Не беспокойся, я не отламываю их полностью. Лишь заставляю трескаться. Мне очень долго приходилось учиться контролировать силу нажатия, чтобы дольше пытать своих жертв.       Алистер отхлебнул ещё немного ликера, свободной рукой нажимая на еще одно ребро и причиняя Харперу ужасную боль. Мужчина изо всех сил сжал зубы, пытаясь сделать хоть один нормальный вздох. Всю его грудь ужасно жгло, а ведущий всё продолжал, заставляя свою жертву раз за разом вздрагивать и болезненно сдавленно шипеть. Пытаясь хоть как-то облегчить свою участь, Хаск осторожно обнял Астори и прижал к себе, мягко поглаживая по голове и спине.       — Тише… Успокойся. Прости, что так обидел, я не хотел. Это была просто шутка. Просто шутка, слышишь? Не на… гх… Ч…Черт…       — Ой… Снова сломалось… — нездорово захихикал мужчина, расстегнув несколько чужих пуговиц и грубо укусив плечо.       — Достаточно… — Хаск мягко погладил притихшего спутника, который осторожно, но старательно, начал зализывать рану, чтобы кровь не испачкала рубашку. По спине ведущего то и дело проходились волны дрожи. — Вот так… Знаешь, думаю, тебе сегодня точно достаточно.       Скотт осторожно выудил из чужих рук практически пустую бутылку и отставил на столик, продолжая поддерживать замеревшего спутника. Алистер тихо выдохнул и прижался щекой к горячей коже, ощущая, как всколыхнувшаяся кровожадность улеглась, сменившись покоем, ленностью и удовлетворением.       — Успокоился?       — Кажется…       — Что на тебя вдруг нашло?       — Видимо, мой приятель настиг жертву.       — Какую ещё жертву?       — Он всё жаловался, что ужасно проголодался, потому что не наелся вдоволь прошлой жертвой. Но я ужасно устал и не мог пойти с ним, поэтому я позволил ему уйти на охоту самостоятельно. А поскольку мы связаны, он частично ощущает то, что чувствую я, и наоборот. Ты ведь знаешь, как на меня действует кровь и убийства.       — Так, значит, ты не обиделся из-за шутки?       — На правду не обижаются. Я и в самом деле самый настоящий монстр. Пойду приготовлю гостевую спальню.       — А я не могу поспать с тобой?       — Не думаю, что это хорошая мысль. И да, считай этот раз наказанием за опоздание…       — Эй… Не пытайся сбежать от меня теперь. Это всего лишь несколько ребер. Бывало и хуже — Харпер поднял на руки ведущего, которого охватила сильная сонливость, и тихо зашипел от боли, однако, очень быстро он взял себя в руки. — Где твоя спальня?       — На втором этаже, как и остальные. Только там кровать одноместная.       — А где двухместная? — мужчина медленно двинулся к лестнице, которую заприметил, пока они шли в гостиную.       — В родительской спальне. Только она всегда закрыта. Мы лишь иногда смахиваем там пыль.       — Ну... Одну ночь можно поспать и там.       — Эй! Не решай за меня.       — Не хочу тебя сегодня отпускать…       — Чтобы проще было убить?       — Нет. Мне казалось, мы уже решили этот вопрос.       — Да неужели?       — Я не отвернусь от тебя даже несмотря на все твои попытки причинить вред и оттолкнуть меня. Знаю, ты боишься, потому что тебя одолевают новые, непривычные чувства, но, прошу, доверься мне. Так… И какая дверь нам нужна?       — Дальняя. Справа. — тихо пробормотал Астори, потирая утомленные глаза. Скотт кивнул и осторожно вошел в указанную комнату, после чего уложил свою ношу на кровать и небрежно плюхнулся рядом, крепко обнимая. Алистер на время отстранился, немного повозился, разуваясь и раздеваясь, после чего натянул одеяло практически на голову и вновь прильнул к мужчине, тихо выдыхая. — Как ты себя чувствуешь?       — Всё болит, но я в порядке. Тебе повезло, что я такой крепкий.       — Ещё и тупица, несмотря на свой ум и проницательность.       — Или, наоборот, чрезвычайно умный. Не даром ведь говорят, что друзей нужно держать близко, а врагов ещё ближе.       — Значит, ты всё-таки меня ненавидишь и считаешь врагом?       — Нет. Думаю, ты мне всё-таки дорог, в каком-то смысле.       — А та шлюха из отеля? Вы близки?       — Мы с Энджелом просто неплохие друзья. Да и, вообще, между нами ничего не может быть. Он слишком молод, и даже почти годится мне в сыновья.       — А сколько ему?       — Кажется, недавно исполнилось лишь девятнадцать.       — А тебе?       — Мне уже тридцать пять, скоро тридцать шесть.       — О-о-о… Так ты уже заканчивал начальную, когда я родился?       — Выходит, что так. Тебе ведь двадцать шесть в этом году?       — Вроде бы... Если не ошибаюсь, где-то в последних числах октября. Возможно, даже на Хеллоуин. В конце концов, это единственный день, когда завеса между миром живых и мертвых слабеет настолько, что духи могут проникнуть в наш мир без каких-либо особых усилий. Я ведь умер и был возрожден, поэтому этот день вполне логично подходит. А католики, вынужден признать, хитрецы заметили что-то необычное и мигом сделали кануном дня всех святых…       — А говорил, что не помнишь…       — Я и правда не помню точное число. Просто предположил наиболее вероятную дату. Нужно будет посмотреть по документам. Знаешь, а я думал, он старше… Выглядит лет на тридцать…       — Я тоже так думал, пока однажды он не признался в обратном.       — Ладно, не будем о нем. Знаешь, Хаски, позволь дать тебе один небольшой совет… Если однажды мой приятель предложит тебе сделку — ни за что не соглашайся… — едва слышно сонно пробормотал ведущий, наконец, пригревшись, успокоившись и поддавшись сну. — Это опасно… Не хочу, чтобы и ты страдал в его руках…       — Что ты имеешь в виду? — Хаск посмотрел на тихо сопящего мужчину, после чего тихо выдохнул.       Скинувь обувь, и одежду, Скотт перетащил на себя край одеяла и прижал к себе теплого ведущего, толи согревая того, толи греясь самостоятельно. Харпер мягко прочертил пальцем по одному длинному продольному шраму, заставив лежащего рядом невольно вздрогнуть и съёжиться, будто бы от этого жеста взворошились старые неприятные воспоминания. Мужчина мягко поцеловал спящего в макушку, тихо желая доброй ночи и спокойного сна, после чего устроился поудобнее сам, ища позу, в которой боль будет поменьше, после чего, наконец, задремал.       Утро встретило Скотта звонком будильника. Открыв глаза, он уставился на живую тень, которая с хитрым видом держала раздражающий предмет прямиком над ухом. Хаск с недовольным видом отключил будильник и посмотрел на крепко спящего ведущего, который, казалось даже не дрогнул от громкого звука. На тряску Астори тоже не особо отреагировал, лишь отмахнулся, что-то недовольно пробормотал, перевернулся на другой бок и продолжил спать. Проснулся Алистер, однако, довольно живо, когда Харпер шутливо дунул на чужое ухо. Возмущенно пнув чужую ногу, Астори выбрался из кровати и страдальчески поморщился, хватаясь за голову. Видимо, того мучило ужасное похмелье. К тому же, едва только мужчина немного отошел от шока и смущения, того вновь окутала страшная сонливость.       — Извращенец… — недовольно пробубнил Ал, сонно натягивая поданную рубашку и абы как застегивая пуговицы       — Я ведь ничего не сделал. Зато ты проснулся. И вообще, странно, что ты так реагируешь на простую шутку. — Харпер тихо вздохнул, после чего поднялся, подошел и начал перезастегивать пуговицы на свои места, помогая одеться спящему на ходу мужчине. — Как ты себя чувствуешь?       — Ужасно хочу спать… А ещё ужасно болит голова и тошнит. Что вчера было?       — Ты сильно перепил.       — Ну… Это понятно… — ведущий осторожно проскользил пальцами по чужой груди и животу, покрытыми обширными гематомами, после чего вернулся выше и слегка надавил на один особо большой и темный синяк, заставив мужчину дернуться и тихо зашипеть от мощной резкой боли. — Кажется, здесь трещина.       — Ты мне шесть повредил.       — За что?       — Наказание за опоздание. — Хаск повязал на чужую шею галстук-бабочку       — М… Полагаю, вчера это казалось достаточным… Ладно уж, за опоздание, так за опоздание. Пусть будет так. Будем считать, что этот долг уплачен.       — Могло быть и хуже. Шейкером, конечно, активно не помашешь, но свою работу выполнять смогу.       — Где мои очки?       — Наверное, остались где-то на или за подушкой, потому что слетели. Ты сегодня беспокойно спал. Много ворочался. Даже разбудил меня пару раз. Плохой сон? —мужчина мягко потрепал чужие волосы. — Лучше надень линзы, чтобы я знал, что до работы ты точно доберешься целым.       — Не помню, что снилось. А линзы, для начала, ещё нужно найти. Я не помню, куда их убрал. Наверное, стоит посмотреть в прихожей. — Алистер надел на бедра ремни с фиксаторами, чтобы держать рубашку заправленной, после чего зафиксировал полы одежды.       — Не замечал, чтобы ты раньше пользовался подобным.       — В повседневности не использую. Они слишком быстро натирают. Однако, сегодня нужно быть при полном параде и в идеальном виде. — ведущий присел на край кровати и надел носки, после чего закрепил те на голенях ремнями с фиксаторами поменьше, чтобы тоже не сползли. — Эй… Если я ничего не вижу, это ещё не значит, что я не ощущаю, как ты пялишься. Лучше поторопись и оденься сам. И сделай кофе. Желательно, двойной или тройной крепости.       — Прости… Просто ты выглядишь сейчас так… Необычно... Так и куда ты собираешься? Разве ты не должен сегодня работать на радио?       — Да, так и есть. До обеда веду утренний блок, а потом другие дела. Нужно заглянуть в банк и снять деньги, потом зайти в клинику и внести остаток суммы. Потом в аптеку за лекарствами, а после нужно посетить званый ужин, который устраивает один очень богатый и влиятельный предприниматель. Поговаривают, он позвал все сливки этого города. Такой шанс нельзя просто проигнорировать и упустить. Только вот, не знаю, сколько придется проторчать в банке, поэтому лучше подготовиться к той возможности, что вернуться домой и переодеться я не успею. Значит, придется привести себя в достойный вид с самого утра, верно?       — Д…Да… — Хаск нервно облизнул пересохшие губы, не в силах оторвать взгляда.       — Мне уже начинает казаться, что ребра я тебе сломал не просто так. — смущенно пробормотал Астори, надевая строгие черные с завышенной талией брюки, едва ли не обтягивающие длинные изящные ноги, причем вставка, идущая от бедер и выше, имела сочный алый цвет. После мужчина надел пиджак с длинными полами сзади, внутренняя подкладка которого имела такой же цвет, как и на поясе штанов. На воротнике и рукавах тоже были аналогичные вставки. И хоть по отдельности все элементы смотрелись нелепо, вместе они очень ярко гармонировали, подчеркивая лучшие стороны.       — Выглядишь потрясающе.       — Зато ты, готов поспорить, всё ещё выглядишь неподобающе. — Алистер начал рыскать ладонями по кровати в поисках очков. — Займись уже, наконец, делом, пока я занят. Не раздражай с утра пораньше.       — Ладно-ладно… Пойду приготовлю пока кофе. — Хаск быстро оделся, после чего покинул комнату, направившись на кухню и пытаясь не думать об увиденном.       Постепенно, занявшись делом, Скотт смог отвлечься от навязчивых мыслей и образов. Немного пошарившись по шкафам, он нашел баночки, на которых аккуратно было подписано содержимое. Одержимость Алистера чистотой и систематизацией начала даже несколько пугать мужчину. Да, поначалу это место просто казалось пустоватым, чистым и аккуратным, однако, чем дольше мужчина находился в этих стенах, тем больше замечал всяких пугающих мелких деталей, свидетельствующих том, что хозяин дома болен психически, причем очень сильно, ведь ни один человек в здравом уме не станет хранить несколько банок с одним и тем же кофе, различие в которых было лишь из-за приписок с датой помола, причем отличалась та зачастую лишь парой-тройкой дней, а на двух банках было разным лишь время.       Нет, разумеется, Харпер не сомневался в сумасшествии и психопатии Астори, однако, не думал, что всё настолько тяжело запущено. В прочем, он даже и не думал, что активный на публике, шебутной и несколько хаотичный ведущий вообще так сильно склонен к порядку, да и хранение объектов, связанных с болезненными воспоминаниями казалось очень странным и нелогичным. Сварив кофе и разогрев найденную в холодильнике джамбалайю, мужчина также заглянул в одну из кастрюль, в которой был найден суп. Хаск уже собирался было поинтересоваться, почему Алистер упомянул лишь про одно блюдо, однако, вопрос быстро отпал, едва стоило осознать, что в бульоне плавает не тесто, а чей-то глаз.       Мужчина посмотрел на вошедшего хозяина дома и едва не обомлел, увидев конечный результат. Волосы ведущего были аккуратно уложены в прическу, похожую на обыденную, однако челка была зачесана на один бок и аккуратно уложена легкой волной. Темные, толи от недосыпа, толи из-за похмелья веки едва заметно смягчали красноватые тени, глаза, при этом были аккуратно подведены, делая и без того манящий и чарующий взгляд более выразительным и загадочным. Да и сейчас лицо не скрывали очки, позволяя рассмотреть все детали такими, какими те были. Единственным изъяном были лишь пластыри на лице, скрывающие ссадины, но даже они не портили красоту и утонченность, а, скорее, лишь подчеркивали мягкость, хрупкость и беззащитность. К аромату свежесваренного кофе примешалось легкое амбре одеколона.       — Держи. — Астори поставил на стол небольшую серебристую емкость с барельефом головы оленя, затем подошел к Харперу, после чего, встав на цыпочки, чтобы быть повыше, приклеил тому на ссадины пластыри.       — Что это?       — Пепельница. — ведущий сел за стол, взял поставленный перед ним кофе и немного отпил.       — Не знал, что ты куришь.       — Не курю. Просто храню на случай гостей, которые друг захотят позабавиться сигарой-другой.       — М... Вот как...       — Что-то не так? Ты слишком пристально смотришь.       — Нет… Просто…       — Я сделал всё, что мог. Это лучший вид, которого я смог достичь и который не испортится до вечера.       — Ты потрясающий. Теперь даже страшно тебя отпускать…       — Я вполне способен позаботиться о себе самостоятельно. — Алистер брезгливо отодвинул от себя тарелку с едой, слегка прикрыв рот кончиками пальцев. На рукаве рубашки блеснули золотые запонки, инкрустированные алыми камнями. — Я не голоден. Ешь сам.       — Сильно тошнит? — Хаск присел напротив, после чего достал одну самокрутку и закурил.       — Прилично. Надеюсь, к вечеру отпустит.       — Я тебя вчера предупреждал.       — Ни о чем не жалею. — Астори посмотрел на стакан с ликером, так и оставшийся стоять с вечера, после чего взял и вылил остатки в чашку, тихо выдохнув.       — Не стоило этого делать.       — Заткнись. Твоего совета не спрашивали. К тому же, я слышал, шоколадные ликеры отлично сочетаются с кофе. Мне нужно немного отойти от вчерашнего.       — Ты лишь усугубляешь ситуацию, хоть и может показаться иначе.       — Отстань. Я не в настроении.       — Ал…       — М?       — Во сколько ты сегодня освободишься?       — Поздно. Боюсь, в отель заглянуть не успею.       — А ко мне?       — Слишком позднее время для визитов. Пойдут нехорошие слухи.       — Совсем без вариантов?       — Совсем. Мне нужно воздержаться сейчас от применения сил. Мое тело слишком истощено и не выдерживает даже простейшей магической нагрузки.       — Может, тебя встретить и проводить?       — Только не говори, что мои аксессуары завели тебя слишком сильно, и ты теперь жаждешь какой-то несуразицы... — Алистер тихо рассмеялся, после чего хитро прищурился. — Извращенец. Попытаешься сделать что-то грязное – продырявлю.       — Снова ты в своей колючей крепости… Ни о чем подобном я и не думал.       — Ну-ну… Найди уже себе какую-нибудь временную игрушку. Обещаю, трогать не буду.       — Как скажешь. Следи на вечеринке за своими напитками. И не пей слишком много.       — Котенок, это не первый мой светский вечер. Чего ты так завелся?       — Потому что тебя начали пытаться споить слишком часто.       — Вообще, такое случалось и раньше. Просто так совпало, что случилась последовательная волна, а я немного потерял бдительность. Видимо, моя популярность достигла пика, и многие хотят заполучить звезду себе в постель. Только, вот незадача, её уже обесчестили. — мужчина горько усмехнулся, делая ещё один глоток кофе.       — Ты такой колкий и едкий, когда злишься…       — Заткнись. И заканчивай с завтраком. Мне уже пора выходить.       — Почему ты всегда встаешь так рано и идешь на работу пешком? В такое время ведь ещё небезопасно ходить, особенно, зимой.       — Потому что автобусы начинают ходить лишь с шести утра, а у меня в шесть уже начало эфира. Да и вообще, я стараюсь без надобности по темным местам не ходить, чтобы не допускать бессмысленных жертв. А на широкой, хорошо освещенной улице напасть посмеет только самый последний дурак.       — И всё же такие находятся.       — И всё же я просто могу сбежать, если опасность утратить репутацию слишком велика, а терять имущество или здоровье не хочется. А так мою внешнюю неполноценность более чем покрывает хорошая физическая сила.       — Ты не неполноценный.       — Я знаю, что кажусь излишне юным и женственным. Это не те качества, которыми должен обладать и гордиться мужчина.       — Пожалуй…       — Но зато мне это более чем на руку в других делах. Я вне подозрений полиции, потому что они считают, что я не способен в одиночку поднять большое тело, да ещё и высоко. А о сообщниках у Демона никто даже и не думает.       — И тем не менее, тот детектив ведь подобрался к тебе вплотную… Не значит ли это, что полиция тоже сможет? И вообще, как ему это удалось?       — Я бы назвал это удачей пытливого ума и острой чуйкой. У того детектива не было весомых доказательств, лишь косвенные улики и догадки. Да и мои тени уже поработали с полицейскими документами, аккуратно уничтожив то, что могло хоть как-то заронить подозрения в мою сторону. В конце концов, кто знает, со сколькими овечками нам ещё предстоит развлечься, и как долго мне ещё ходить по этому свету?       — А ты никогда не думал бросить убийства?       — Нет. Зачем? Это ведь весело. Ещё и вкусно.       — А вот последнее было говорить не обязательно. — Харпер со вздохом отставил чашку с выпитым кофе и затушил окурок.       — Закончил?       — Да…       — В таком случае, идем.       Алистер поднялся из-за стола и медленно двинулся к выходу, напевая легкий ненавязчивый мотивчик. Видимо, после утренних процедур и кофе тому стало немного легче. Хаск невольно скользнул взглядом по чужим ногам, ощущая себя странно и ловя на мысли, что перестает рассматривать кандидатуру Астори, как простого товарища, или даже друга. Вообще, ему было довольно непривычно видеть обычно сдержанного в одежде и неброского ведущего в столь роскошном костюме и образе. Теперь Скотт понял, что имел в виду Алистер, говоря, что был вынужден сменить стиль на более неприметный.       — Послушай, я, конечно, понимаю, что выгляжу не так, как обычно, но имей совесть. Незачем настолько откровенно пялиться.       — Прости… Но ты выглядишь настолько невероятно, что сложно даже оторвать взгляд. Словно ангел, спустившийся с небес.       — И снова сомнительный комплимент. Кто сказал, что ангелы красивы и привлекательны?       — Хватит уже к словам придираться… Неужели ты не можешь спокойно принять хоть один комплимент?       — От тебя нет. И даже не думай трогать меня. Помнешь одежду и испортишь прическу. — Астори надменно фыркнул и усмехнулся, после чего достал из шкафа коробку с новыми туфлями и обулся, затем накинул сверху элегантное черное пальто, оттряхнул от лишнего мусора и пыли, приводя себя в порядок, повязал шарф, а под самый конец надел шляпу и белоснежные тонкие перчатки.       — Прости. Просто… Мы ведь снова увидимся нескоро, да?       — Завтра – не так уж и «нескоро». Мне, в любом случае, нужно будет наведаться в отель и удостовериться, как идут дела.       — И правда… Позволишь проводить тебя до работы?       — Как хочешь. Нам всё равно почти в одну сторону. Но тебе было бы хорошо пойти домой и хотя бы переодеться. — ведущий достал из шкафа трость, после чего подмигнул хихикающей тени и мягко улыбнулся, тихо выдыхая.       Хаск надел свою верхнюю одежду и вышел на улицу, глядя на небо, затянутое тучами. Мужчина тихо выдохнул облачко пара, после чего перевел взгляд на вышедшего спутника. Астори закрыл дом, после чего медленно двинулся к тротуару, тихо постукивая тростью по камням, гордо и изящно вышагивая. Скотт убрал руки в карманы, двинувшись следом. Время от времени он поглядывал на ведущего, который будто бы плыл по улице, всем своим видом излучая изящество и благородство.       Внезапно Алистер притормозил, и поднял ладонь, будто бы проверяя что-то. Затем он поднял удивленный взгляд на фонарь и тихо тепло усмехнулся, выдохнув облачко пара. Скотт сперва не понял, что так завладело чужим вниманием, однако, подняв глаза на свет, он увидел, как там медленно кружатся мелкие снежинки. Мужчина посмотрел на тихо рассмеявшегося спутника, который запел какой-то вальс и элегантно закружился в танце с каким-то воображаемым партнером.       — Эй, Хаски, смотри, впервые за три года снег пошел. Разве не здорово?       — Это… Необычно…       — Не хочешь потанцевать со мной?       —Воздержусь. Идем, а то промокнешь и простудишься. Снег быстро может стать дождем, и тогда все твои прихорашивания окажутся напрасны.       — О… И то верно. — Астори сперва остановился, а потом спешно зашагал в сторону работы, продолжая петь и время от времени пританцовывать.       К счастью, непогода миновала их стороной, позволив безопасно добраться до укрытия. Неподалеку от радиостанции Харпер простился со своим спутником и вернулся домой, чтобы сменить одежду, ведь времени до работы было ещё весьма много. Правда, едва ему стоило остаться в одиночестве, в голову вновь полезли разные мысли, большая часть из которых была не самого приличного содержания.       В попытках отвлечься, мужчина начал вспоминать всякое приятное, и сам не заметил, как его мысли притекли к зрелищу, увиденному утром. Тонкий кожаный черный ремешок игриво обхватил изящную ножку, ярко контрастируя с нежной бледной кожей. Скотт тихо выругался, а его фантазии, тем временем, уже перетекли к тому, как он целует чужие ноги, избавляет от ремней, скользит языком по свежим следам от сдавливания, легким потертостям и шрамам, а ему в ответ на эти действия вторят смущенные полувздохи-полустоны. Чужие подрагивающие пальцы робко зарываются в волосы, то оглаживая и лаская, то мягко пытаясь оттянуть, чтобы прервать смущающее действо. Осознав, что его мысли зашли совершенно не туда, куда нужно, мужчина хлопнул себя по щекам, возвращая разум в реальность и пытаясь заставить себя думать о чем-нибудь ином.       Мужчина с раздраженным вздохом двинулся в ванную, чтобы умыться и смыть с себя это внезапное неправильное наваждение. Скотт бросил взгляд на пустующую емкость, вспомнив, как в той ещё совсем недавно мило плескался соблазнительный ведущий, после чего тихо выругался, вымыл руки и бросил в стирку грязную одежду. Он достал из корзины рубашку, в которой разгуливал гость и невольно улыбнулся, ощутив нотки знакомого одеколона. Хаск отложил рубашку обратно в стирку, после чего взял бинты и принялся плотно бинтовать свою грудь, фиксируя и поддерживая, чтобы было удобнее работать, и чтобы поврежденные ребра не доломались окончательно.       И вот, наконец, Харпер привел себя в более-менее приличный вид и тяжело выдохнул, глядя в отражение и собираясь с мыслями. Умывшись ещё раз и зачесав волосы, мужчина скрутил несколько самокруток, закурил одну и выдвинулся на работу, время от времени поглядывая в небо на хаотично мечущийся, словно рой разъяренных мух, снег, который медленно опускался, укрывая землю уже образовавшимся легким белым покрывалом. Весь этот вид селил в душе мужчины странную тоску и меланхолию, роняя куда-то глубоко в душу какое-то едва ощутимое нехорошее предчувствие.       Уже по некой привычке войдя в отель, Хаск бросил в комнате для персонала верхнюю одежду и начал готовить бар к открытию, попутно закуривая ещё одну самокрутку, пока есть возможность, ведь при гостях курить не положено, а в такую погоду непременно многие зайдут за чашечкой чего-то горячего. А вот сам Скотт предпочел бы провести этот день дома за какой-нибудь книгой и бокалом горячительного в руке, желательно с мирно дремлющим, или же тихо читающим, ведущим под боком, да, только вот, отдых денег не принесет, а жить на что-то было нужно. Тело ломило после избиения, да и треснувшие ребра неприятно ныли.       — Э-э-эй… Доброе утро, красавчик. — раздался знакомый игриво-кокетливый голос за спиной.       — А… Да, доброе. — сухо отозвался Хаск, плавая в своих мыслях. — Как обычно, чай?       — Сегодня, пожалуй, лучше кофе. — устало протянул Энджел, уложив голову на стойку. — Ужасно устал этой ночью… Во-о-оу… Что с тобой случилось?       — А… Усмирял стихийное бедствие. — Хаск принялся готовить кофе, затушив недокуренную самокрутку и сунув в карман, чтобы закончить потом.       — Получилось?       — Как видишь, я ещё жив.       — О… О-о-о-о… Погоди-погоди-погоди! ТО стихийное бедствие?! Это ведь то, что я думаю?       — Я не умею читать чужие мысли. Но… Полагаю, да.       — И как?       — Как видишь, я всё ещё жив. — мужчина поставил перед своим клиентом напиток и тихо выдохнул. — Но официальная версия — я подрался с грабителями.       — Вот видишь, я ведь говорил, что всё наладится, если будешь действовать согласно моим советам.       — Вообще-то я им не следовал. — тихо буркнул мужчина, глядя на хозяйку отеля, которая обеспокоенно носилась туда-сюда, то танцуя и распевая песни, то паникуя и приставая ко всем с тем, какой наряд лучше выбрать. — Мы с ним просто повздорили, а потом сказалось лишнее выпитое, и ссора превратилась в потасовку.       — Погоди, то есть, вы не переспали?       — Нет, с какой стати мне спать с этим придурком? — раздраженно буркнул Скотт, открывая флягу и делая большой глоток.       — Я думал, он тебе нравится…              — Не в этом смысле.       — Кстати, а что сегодня с Чарли? Она возбуждена больше обычного.       — Полагаю, она в нетерпении перед большой вечеринкой.       — Это какой же? Впервые слышу.       — Черт его знает... Важная встреча для каких-то больших шишек, вроде как.       — А-а-а… Точно. Тот ублюдок ведь звал меня в качестве сопровождения в какую-то из нынешних дат…       — Значит, и ты идешь?       — Не... Я послал его нахер. А эта обидчивая сука в отмеску свалила на меня ещё больше работы. Кретин… Мало того, что из Нью-Йорка притащил меня в какую-то дыру, так ещё пахать заставляет практически за бесценок…       — Не так уж здесь и плохо.       — Ну-у-у-у… В большом городе всё-таки гораздо веселее, да и клиенты куда богаче и щедрее. Вот выплачу долг, и свалю куда-нибудь подальше. А у тебя какие планы на будущее?       — Выжить.       — Бу-у-у… Это скучно… О! А поехали с мной? Уверен, небе понравится Нью-Йорк!       — Нет уж… Подобные города точно не для меня. Хотя… Будь моя воля, я бы хотел вернуться в Вегас. Казино и бары мне больше по душе.       — Так а что мешает?       — Две серьезные вещи. Первая- мафия, которой я перешел дорогу в том городе, и которая, кажется, добралась и сюда. А вторая… Полагаю, из-за неё можно задержаться в этом городе и подольше. — Хаск невольно улыбнулся и включил радио, из которого послышался оживленный бодрый голос ведущего, вещающий о каком-то событии. Время от времени слово переходило другому мужчине. Вполне обыденный формат, да только вот сегодня соведущий Астори звучал несколько нервно и постоянно запинался.       — О… Может, тебе нужна помощь?       — На самом деле, не помешала бы. Я совершенно не смыслю во всех этих преступных делишках и не знаю, как сделать так, чтобы меня оставили в покое. А уж подыхать, чтобы смилостивить тех подонков, я точно не намерен.       — М-м-м… Междугородние, а уж тем более, межштатные разборки — совсем не круто…       — Я ведь не прошу вмешиваться. Мне просто нужна информация.       — Ну… Один ты явно не справишься. Невозможно в одиночку положить целую группировку.       — Если уж до этого дойдет, у меня есть, к кому обратиться за помощью. Но хотелось бы обойтись малой кровью, чтобы они и не лезли в этот город.       — Попробую что-нибудь сделать. Но… Услуга за услугу.       — Разумеется.       — Программа сегодня какая-то странная… Может, поменяешь волну?       — Скоро уже долгая музыкальная пауза до обеденных новостей, с редкими включениями.       — А потом?       — А потом второму ведущему станет полегче.       — Откуда знаешь?       — Потому что главная звезда радио сегодня тоже приглашена на какое-то мероприятие, и по этом случаю немного прихорошилась, что и вывело из себя второго ведущего. А после обеда Алистер уйдет.       — И ты тоже пойдешь?       — Нет. С чего бы? Я всего-навсего обычный затхлый бармен, которому сильно не везет в жизни, только и всего.       — Так уж и не везет?       — Понятия не имею, о чем ты.       — Да ну?       В ответ Скотт лишь усмехнулся и переключился на первых посетителей. День потек своим чередом. Правда, ближе к обеду Хаск начал всё чаще поглядывать на двери, словно ожидая кого-то, а, вернее, не просто «кого-то», а вполне конкретного ведущего, хоть и понимал, что сегодня Астори явно не до лишних посещений. И всё-таки он продолжал терпеливо ждать. Вскоре отель покинула и нарядная хозяйка вместе со своей возлюбленной, оставив Скотта «за старшего» до следующего утра. Мужчина, увы, подобному оказался не слишком рад, ведь за подобное ему не доплачивали, однако, выбирать не приходилось.       Ближе к вечеру, однако, вернулась странная утренняя тревожность, которой бармен всё никак не мог найти объяснения. В попытках отвлечься он с головой ушёл в работу, внимательно следя за гостями и выпивая время от времени. И всё шло неплохо. До тех пор, пока в бар не заглянул мужчина, один из постоянных клиентов прошлого бара, в котором работал Хаск, и заядлый игрок.       Как оказалось, сегодня этот клиент пришел не просто выпить, а вполне с конкретной целью — поиграть с мастером своего дела, ведь в старом баре-казино хоть и появился и новый бармен, и даже несколько крупье, однако, как оказалось, все они не могли сравниться с Харпером, и поэтому многие профессионалы-завегдатаи начали несколько скучать, с легкостью предугадывая все ходы и итоги. Пытаясь развеять скуку, те постепенно начали искать новые «источники счастья и эмоций».       Скотт поначалу тактично отказывал, ссылаясь на то, что здесь не казино, однако, соблазн и отсутствие контроля крайне быстро сыграли свою злую шутку. По итогу, зал крайне быстро оживился шумом играющих и любопытных зевак, затянулся дымом сигар. У мужчины даже несколько поднялось настроение, поскольку он всегда был рад хорошей игре, пусть на полную он и не выкладывался. Возможно, из-за горечи тотального проигрыша Алистеру он поумерил пыл и аппетиты, да и огромные выигрыши ему уже были ни к чему, так почему бы тогда не развлечься и не получить удовольствие?       В короткие перерывы мужчина не забывал обслуживать гостей, чтобы те не скучали без выпивки. По итогу, работа затянулась гораздо больше обычного. С огромным усилием Хаск смог оторваться от игр и выпроводить подвыпивших гостей, чтобы закрыть отель. Спровадив последнего пьяницу, мужчина тяжело выдохнул, закрыл двери и принялся за уборку, приводя всё в первоначальный вид. Заметив, однако, рядом с собой помогающую шуструю малявку, Скотт невольно напрягся.       — А ты что тут делаешь?       — Помогаю! Аластор оставил меня как главную по уборке! — весело заявила девчушка. —А котик, оказывается, тоже плохой мальчик! Так круто!       — А… Да… Только давай сохраним это в секрете между нами? А то наш большой босс будет очень злиться на нас. Если будешь хорошей девочкой, я подарю тебе куклу.       — Не хочу куклу!       — А что хочешь?       — Новый набор для шитья! И много-много иголок!       — Хорошо. А теперь беги домой. Твои родители, наверное, сходят с ума от беспокойства.       — А у меня их нет! Они давно-давно кормят червячков, но мы всем в шутку говорим, что они есть. Аластор нашел меня, подарил красивое платье, домик на дереве и работу, чтобы можно было вкусно-вкусно кушать.       — А… Это очень… мило с его стороны. И всё равно, беги домой, юная разбойница. —Скотт с помощью небольшого детского фокуса вручил помощнице конфету, взятую ещё днем с намерением перекусить, после чего проводил убежавшую смеющуюся девочку взглядом и невольно усмехнулся.       Хаск устало завалился на диванчик в комнате для персонала, желая немного перевести дух, однако, очень скоро он уснул, поскольку так и не нашел в себе сил подняться и вернуться домой, да и драгоценное время на сон не слишком хотелось тратить. Да, не слишком удобно, но за многие годы разных лишений тот привык к дискомфорту и научился очень умело его игнорировать. В конце концов, крыша над головой есть, в помещении тепло, да и лежит он не на ледяной и грязной земле или полу. Жаловаться не на что.       Утро началось вполне себе неплохо. Разве что, тревожило небольшое похмелье, но и к нему мужчина привык давным-давно, причем настолько, что считал это своим обыденным нормальным состоянием. Хаск поднялся провел рукой по волосам, приглаживая встопорщенные пряди, после чего тихо включил радио, заварил себе кофе и закурил вчерашнюю недокуренную самокрутку, забытую в кармане. Судя по времени, уже вот-вот должен был начаться утренний подкаст.       Только слушателей приветствовал не привычный звонкий и бойкий голос Алистера, а тихий и сонный второго диктора. Это несколько озадачило Харпера не только из-за нетипичного голоса, но и потому, что началось всё в 6:38, а не в 6:00, как обычно. Да и голос звездного ведущего так и не прозвучал в программе. Возможно, тот всё-таки умудрился проспать из-за того, что слишком задержался на вечеринке, а, возможно, сегодня его и не должно было быть на радио. Скотту сложно было сказать, поскольку он не знал всех планов Астори на этот день. Единственное, что он знал наверняка, так это то, что Алистер обещал заскочить сегодня на чашечку кофе.       А потом утро потекло своим чередом, и даже позабылось раннее смятение. В прочем, лишь до обеда. В эфир звезда радио так и не вышла, да и в отель так и не явилась. Казалось бы, обыденное дело, впереди было ещё пол дня. Только вот, острый взор Скотта приметил обеспокоенно озирающегося мужчину, который явно не был обычным посетителем. Будто бы собравшись с мыслями, тот отпустил ворот плаща, которым всё это время прикрывал лицо, после чего осторожно прошел к стойке.       — Прошу прощения, сэр, мне право неудобно отрывать вас от работы, однако, не могли бы вы уделить мне немного своего времени? — раздался тихий знакомый голос. Почему знакомый? Да потому что Хаск был готов поклясться, что уже множество раз слышал его по радио.       — Разумеется. Чем могу помочь? Хотите сделать заказ? — Скотт смерил взглядом невзрачного человека, невольно отмечая, что в том всё выглядело каким-то слишком обыденным и скучным, не шло ни в какое сравнение с Астори.       — О...ох… Я бы не отказался от чашечки кофе… Однако, боюсь сейчас на это нет времени.       — Если возникли какие-то проблемы, я могу позвать управляющего. Она сможет вам помочь лучше простого баристы.             — Она? Ох… Нет-нет, не стоит. Однако, я бы хотел, чтобы вы позвали... М-м-м... второго управляющего. Он же есть, да? Я ведь пришел по верному адресу?       — Не знаю, куда вы там собирались, однако, если вы ищете господина Астори, то его сегодня здесь ещё не было.       — О…Ох… Вот как? А нельзя послать кого-то уточнить? Не в обиду вам, но вдруг вы могли его проглядеть. Ну… Скажем, из-за занятости, к примеру?       — Сомневаюсь, что его так просто проглядеть.       — Он… Вчера стиль сменил. — смущенно пробормотал мужчина, склонив голову. — Вы могли его и не признать.       — Пф! Уж точно не его… Хорошо… Эй, Ниффти, Ал уже пришел?       — Нет, большого босса ещё не было. — бойко ответила девчушка, прервав смахивание пыли с рамы одной из картин.       — Сбегай наверх, спроси у Чарли.       — Сейчас! — маленькая уборщица шустро взмыла по лестнице на второй этаж, после чего отозвалась спустя немного времени. — Нет, точно не было!       — Не было. — твердо повторил Скотт, пытаясь подавить грубость и раздражение.       — Благодарю за помощь, и ещё раз извините за проблемы. Если он объявится сегодня, прошу, попросите его заглянуть на радио.       — Хорошо. Мы ему передадим.       Скотт проводил взглядом спешно ушедшего и невольно нахмурился. Только что ему стало понятно, что отсутствие Алистера в эфире сегодня не было запланировано. Беспокойство объяло мужчину, подсказывая, что что-то было не так. Астори никогда без весомой причины не пропускал эфиры, да и обещания старался всегда выполнять. Совершенно было не похоже на него. Остаток дня Хаск пробыл на иголках, и даже отпросился пораньше, после чего отправился прямиком к дому Алистера. Однако, там ему никто не открыл, а одна из пожилых соседок сообщила, что дома, вероятнее всего, никого нет. Что, собственно, косвенно подтвердил и телефонный звонок, разорвавший тишину дома, на который никто не ответил.       Сделав вид, что ушел, Скотт осторожно под покровом темноты проник на задний двор, а затем вскрыл дверь и прошел внутрь. Он обошел каждую комнату, осмотрел каждый угол, однако, хозяина там так и не нашел, что говорило лишь о том, что после вечеринки тот не вернулся, однако, как ранее упоминала Чарли, оттуда он ушёл, причем весьма трезвый, причем один. Это означало лишь то, что тот внезапно исчез где-то по пути. Возможно, переживать и не стило, ведь против воли того бы определенно не смогли увести, да и какого-то вреда бы не причинили. Мужчина с тяжелым полурыком-полувздохм зарылся в волосы, пытаясь понять, что вообще задумал этот чертов ведущий, и чем думал, когда ввязался в какое-то дело, даже не удосужившись других поставить в известность.       Осторожно покинув дом, Хаск вернулся к себе, после чего устало пожевал холодную еду, найденную в холодильнике, невольно усмехаясь тому, как всё-таки Астори искусно и вкусно готовит и вспоминая мягкого домашнего ведущего, одетого лишь в рубашку, которая тому была откровенно велика. Скотт тряхнул головой, пытаясь избавиться от ненужных мыслей, сеющих в его сердце тоску и ворошащих старые раны и болезненные воспоминания.       Выкурив пару дешевых сигар и опустошив флягу с припасенным алкоголем, мужчина лег в кровать и неосознанно пошарил перед собой рукой, словно что-то или кого-то ища. Тихо выругавшись своей глупой привычке обнимать кого-то во сне, Харпер перевернулся на другой бок и закрыл глаза. Однако, как на зло, сегодня сна не было ни в одном глазу. Чувствуя, как раздражение лишь усиливается, Хаск поднялся, оделся, закурил, после чего накинул куртку, надел шляпу с небольшим козырьком, всем своим видом всё больше начиная напоминать какого-то заядлого карманника, после чего сунул под одежду складной нож и покинул дом, отправившись бродить по темным переулкам и заброшенным зданиям в надежде найти хоть какие-то зацепки или следы, намекающие, что Алистер просто решил позабавиться, что с тем всё хорошо, и что тот скоро вернется.       Пробродил, однако, мужчина до самого утра, только безрезультатно. Раздраженный, уставший, голодный он вернулся домой лишь утром, закуривая очередную самокрутку и делая кофе, чтобы прогнать усталость. Мужчина потер свежие ушибы, полученные в драке с незадачливыми грабителями, после чего тихо выругался. По радио сегодня вещали два других ведущих. Ни следа Алистера, ни намека на то, что с тем стало. После легкого завтрака остатками, чашки кофе и двух выкуренных сигар, Хаск отправился на работу.       — Доброе утро, тигр. Ты чего сегодня такой помятый и хмурый?       — Ничего. — мужчина с тихим вздохом открыл газету, изучая последние новости.       — Сегодня в тишине?       — Позже включу.       — Бу-у-у… Чего злой такой сегодня?       — Не твое дело… — тихо буркнул Скотт, глядя на фото Алистера в «новом» образе, снятое перед пропажей, после чего проверил дату выпуска и тих разочарованно цыкнул, увидев, что ему подсунули вчерашнюю газету под видом новой.       — Неужели снова поссорился со своим стихийным бедствием?       — Когда? Мы виделись лишь позавчера утром. А вчера он даже не удосужился объявиться. Вновь исчез, не сказав ни слова.       — И ты поэтому злишься?       — Скорее, просто беспокоюсь, что он опять попадет в какую-то историю или ввяжется в неприятности. — Так что будешь?       — Как обычно. Кстати… Я тут поговорил с одним влиятельным человеком по поводу твоей проблемы… И они сказали, что могут помочь.       — Сколько?       — Сумма… очень внушительная. Её даже хватило бы, чтобы покрыть все мои долги…       — В таком случае, обойдусь своими силами. Не думаю, что моей зарплаты хватит. —Хаск повернул голову в сторону вошедших и невольно напрягся, заметив блеснувший на поясе полицейский жетон.       — Добрый день господа. — один из гостей снял шляпу и вежливо кивнул.       — Чем могу помочь? — Скотт подал напиток напряженному Дасту и невольно выпрямился, хмурясь.       — Прошу прощения за столь ранний визит, понимаем, вы ещё закрыты, однако, не могли бы вы ответить на пару вопросов?       — Если вы по поводу той шпаны, пытавшейся меня грабануть и которых я отпинал, то это была самооборона, и вы ничего не докажете.       — Мы по иному вопросу. Вчера вечером мы приняли заявление о пропаже человека. Скажите, как давно вы встречали господина Астори в последний раз?       — Позавчера утром. — Хаск принялся протирать стойку, готовясь к открытию.       — И при каких обстоятельствах это было?       — Накануне вечером я встретил его после командировки и, по некоторым личным причинам, по просьбе самого Алистера, проводил до дома. Он пригласил меня зайти выпить кофе и сыграть пару партий в карты. Правда, мы несколько засиделись, и поэтому он предложил остаться переночевать, поскольку нынче на улицах опасно шататься в темное время суток в одиночестве. А утром мы прошлись до центра, поскольку нам было по пути до работы, где и расстались.       — Вы с ним близки?       — Не скажу, что слишком. Мы, скорее, просто неплохие приятели.       — А вы не замечали в его поведении ничего странного в последнее время?       — Что вы имеете в виду? Он временами сам по себе бывает весьма эксцентричен.       — Ну… Быть может, он был обеспокоен чем-то?       — Да нет. Всё было как обычно.       — А он не упоминал, быть может, у него были с кем-то конфликты?       — Насколько мне известно, он в командировке стал жертвой каких-то хулиганов. Однако, подробно он об этом не говорил. Сказал лишь, что это незначительная неприятность, лишь немного задевшая гордость, и беспокоиться не о чем. К тому же, он хоть личность и эксцентричная, однако, очень вежлив, воспитан и внимателен к окружающим. Его все любят, поэтому не думаю, что он способен на крупные конфликты. Хотя, полагаю, и завистников у него может быть много. Всё-таки, звезда радио. В прочем, вы и сами это прекрасно знаете.       — Иными словами, всё было нормально, и вы ничего не знаете.       — Знаю только то, что вчера он собирался заглянуть на чашечку кофе в обед, но так и не явился.       — И вам не показалось это странным?       — А должно? Он человек занятой, а я не жополиз и не ебнутый фанатик, чтобы бегать за ним по пятам в надежде угодить и знать его планы и расписание наизусть. Мало ли, какие у него могли появиться дела…       — Что ж… Благодарю за содействие. Если вдруг что-то узнаете или вспомните, прошу, сообщите нам.       — Разумеется. — Хаск проводил взглядом ушедших, после чего выдохнул и облокотился о стойку.       — Ты в порядке?       — Тц… Ненавижу легавых… Вечно с ними полно мороки.       — Ты даже не удивился, услышав о похищении…       — Скажем, я догадывался. Правда, этой ночью так и не нашел, куда он исчез.       — Думаешь, он всё ещё в городе?       — Разумеется.       — Откуда такая уверенность?       — Полагаю, меня хотели сначала поволновать, а потом поймать на живца, решив, что он мне дорог, и что я потеряю голову от страха и горя.       — Но он ведь тебе дорог.       — Что ж… С этим не поспоришь. Хотя это слишком громкое слово. Он, скорее, просто мне интересен, как человек.       — Значит, своей цели они добились?       — Не… Разве что бесит слегка… Однако, против воли это стихийное бедствие не удержать. Наверняка вернется, как только устанет изображать из себя испуганную жертву.       — Не слишком ли ты в нем уверен? В конце концов, он ведь простой ведущий, а то вооруженные головорезы.       — Он далеко не так прост, каким кажется. Только не стоит пока говорить о его пропаже Чарли.       — Да… Бедняжка сильно расстроится. Она вчера так восторженно рассказывала о вечеринке, что я даже начал жалеть, что не пошел. Хм… А ведь мог бы зацепить богатенького папика… Может, быстрее бы выбрался из этой чертовой дыры… Черт! Я не продумал этот момент, когда посылал Вала нахер!       — Сомнительный план.       — Ну уж простите, что это всё, на что я годен! Сам ведь ничем не лучше!       — По крайней мере, я занят тем, что мне по душе, в отличие от тебя. Лучше бы откладывал часть денег на погашение долгов, а не проматывал всё на всякую хуйню… —Скотт раздраженно фыркнул и отвернулся.       — Ах так?! Ну так и иди сам нахер! — вспылил Даст и швырнул в увернувшегося собеседника чашку с недопитым напитком, от чего та влетела в стену и с жалобным звоном разбилась.       — Эй-эй-эй! Никаких ссор и драк! — внезапно раздался мягкий бойкий голосок хозяйки отеля.       — Да пошли вы все нахер! — Энджел в расстроенных чувствах сбежал прочь, направившись на улицу.       — Да какая муха его укусила? Что между вами произошло?       — Просто сказал правду. — холодно буркнул Хаск, начав убирать битое стекло и отмывать стену и пол от напитка.       — Нельзя ведь говорить всё, что тебе вздумается. Ты его обидел.       — Не маленький, переживет.       — Ты должен перед ним извиниться.       — Пф! С какой стати? На правду не обижаются.       — Твои слова ранили его. Извинись!       — Ладно-ладно… Потом.       — Иди за ним сейчас. А вдруг он наделает глупостей?       — Уже время открытия.       — Я освобождаю сегодня тебя от работы.       — Людям это не понравится.       — Энджел наш друг. Это важнее.       — Ладно. Понял.       Мужчина тихо выдохнул, после чего выбросил битый фарфор, оделся и вышел прочь из отеля, решив не спорить и не искушать судьбу, ведь настроение и без того было крайне отвратительным. Закурив в очередной раз, мужчина медленно двинулся в направлении к месту, в которое, судя по рассказам, любил ходить Даст, когда тому было грустно или срочно нужны были деньги. Харпер посмотрел на небо, затянутое тучами, и ему невольно вспомнился счастливо смеющийся ведущий, кружащий в снегопаде и пробуждающий острое желание обнять и потанцевать вместе. Тихо выругавшись и решив поскорее закончить с делами, чтобы отправиться на поиски вновь, Скотт ускорил шаг. От чего-то разлука сейчас ощущалась острее, чем раньше. Возможно, дело было в том, что мужчина слишком соскучился по одному загадочному ведущему, и одного дня, проведенного вместе оказалось слишком мало, чтобы восполнить потребность в чужой близости, особенно, когда Астори решился опустить свою неприступную защиту небывало низко. А, возможно, Хаск просто беспокоился где-то в глубине души, хоть и понимал, что Алистер в безопасности, ведь с тем была его живая тень.       Правда, о первоначальных планах прийти, извиниться и уйти пришлось позабыть, едва только Скотту удалось увидеть и осознать, в какой неблагополучный район он попал. Благо, что благодаря своей внешности, выражению лица и комплекции ему удалось получить столько негласного авторитета, что кто попало к нему уже лезть не решился с целью ограбить или навредить. Но пошататься по району пришлось знатно в поисках нужного места. Как и ожидалось, Энджел нашёлся в одном из подпольных борделей, который Алистер непременно бы назвал ужаснейшей грязью и развратом, если бы увидел. Даже самому Харперу, повидавшему в жизни многое, это место казалось некомфортным и слишком уж порочным.       Хоть Даст и нашелся, убеждая Скотта в верности своей догадки, однако, утащить уже успевшего опьянеть парня вышло не сразу. Пришлось весьма долго извиняться и уговаривать того уйти, попутно отбивая от всяких лезущих и мешающих извращенцев. К тому времени и сам Хаск уже успел несколько поднапиться в попытках подавить излишнее раздражение и желание бросить всё. Уйти так просто, увы, не вышло, поскольку какой-то один напившийся и обидевшийся придурок привел группу своих «друзей», чтобы наказать новенького наглеца, унизившего его на глазах у всех и помешавшего развлечься. Завязалась потасовка, которая сожрала ещё уйму времени, нервов и сил.       И вот, наконец, они безопасно вернулись в отель, когда стрелки часов уже перешагнули за восемь вечера. И, казалось бы, пора было вернуться к позабытому делу или же домой, чтобы отдохнуть хоть немного, однако, поддавшись алкоголю и эмоциям, он в конце концов решил принять настойчивые предложения новоиспеченного боевого товарища и близкого друга.       Секс с Энджелом оказался абсолютно другим, в отличие от интима с какой-либо девушкой. Даст оказался гораздо опытнее и увереннее в своих действиях, что, собственно, было весьма ожидаемо. Да и страсти, взаимности и чувственности в этой близости оказалось значительно больше. Никакой неловкости или смущения, никакой отстраненности, страха или зажатости, никакой боли. Лишь нежность и приятная ласка. Значительно лучше? Не совсем. Скотту не хватало милых смущений, невинной скованности, нежной робости, ему не хватало ощущения, что партнер принадлежит лишь ему, и что лишь ему доступен этот вид. Харперу не хватало тихих сдавленных стонов, встревоженного шепота, вторящего его имя, неуверенных прикосновений дрожащих пальцев, ищущих толи защиты и ласки, толи дарящих нежность и заботу.       — Эй, тигр, ты куда собрался? — игриво практически промурлыкал Даст, обняв завозившегося партнера. — Останься сегодня со мной. Уже поздно, да и на улицах опасно.       — Мне нужно идти.       — Беспокоишься за нашего милашку? Успокойся. Сам ведь сказал, что он в порядке, и что ему ничего не угрожает. Да и разве тебе не понравилось? Разве я не значительно лучше кого бы то ни было? Зачем тебе он? Я ведь люблю и ценю тебя больше, чем он. Разве я тебе не нравлюсь?       — Нравишься.       — Тогда в чем дело?       — Всё… Очень сложно…       — Это все потому, что я ебаная шлюха?!       — Это всё потому, что бури мне больше по душе. Не принимай это на свой счет. Нам просто нельзя быть вместе. Это ради твоей же безопасности. Не хочу, чтобы он навредил тебе из-за того, что мы близки, лишь из своей прихоти, чтобы сделать мне больно — Хаск поднялся и оделся, после чего покинул номер отеля, отправившись вновь на поиски, пока в крови всё ещё гулял адреналин от недосыпа и бурлили эмоции после драки и бурного примирения.       Выйдя на улицу, Скотт вновь побрел по темным лабиринтам города в поисках хоть каких-то подсказок, при этом пытаясь не нарваться на проблемы, ведь пулю в голову или заточку в печень получить совершенно не хотелось. Однако, сколько бы он не плутал по заброшкам, сколько бы не выискивал хоть малейшие улики — всё было тщетно. Хаск разочарованно присел на камень и тяжело выдохнул, начиная терять надежду, что справится сам. Однако, в этот момент он ощутил, как его кто-то грубо потянул за волосы.       — «Хм... И почему только я вынужден искать эту бесполезность»?       — Какого хера?! — Скотт раздраженно обернулся, однако, увидев перед собой тень мигом поумерил свой пыл. — И вообще, с какой стати я «бесполезность»?       — «М? Ты всё ещё слышишь меня?»       — Д…да… Погоди... Всё ещё? И ты и в самом деле можешь говорить?       — «Хм! Ну разумеется! Прекрасно! Раз уж ты меня слышишь, то должен отметить, что ты слишком долго возишься! Мы устали ждать».       — Я делаю, что могу! Где Ал? О чем он вообще думал, исчезая так внезапно неизвестно куда?!       — «Мы хотели немножко прогуляться после вечеринки, чтобы немного подышать свежим воздухом, однако, нас окружили и заставили свернуть в темный переулок. Разумеется, мы могли бы их просто перебить или сбежать, однако, мы обещали не вмешиваться, да и нам стало интересно, что ты будешь делать, если подобное произойдет, и как быстро найдешь нас, если вообще начнешь поиски. Позор. Даже полиция обнаружила больше, чем ты. В итоге, чтобы всё не превратилось в скучное спасение «бравыми героями», мы решили дать тебе подсказку. Вернее, я решил.»       — Вы ведь могли просто уйти, как надоело. «       — Это тоже скучно. К тому же, ещё слишком опасно. Он слишком ослаб и, возможно, не выдержит даже простого теневого перехода. Не хочу потерять такую прекрасную и покладистую игрушку раньше времени. Вторую такую точно не найду. Да и просто так убивать тех не хотелось. Тогда мы можем и не узнать развязки истории».       — Так и куда мне идти?       — «Склад номер семь. Давай лапку, котенок. Так уж и быть, отведу. Только не говори об этом моему приятелю, ладно?»             — Чего ты добиваешься?       — «Просто забочусь о благосостоянии своего дорогого друга. Там слишком холодно и сыро. Ещё и пытались накормить всяким мусором». – безразлично отозвалось существо. Внезапно Тень вздрогнула, довольно быстро и грубо схватила мужчину за руку и юркнула во тьму.       Хаск невольно зашипел, ощутив, как неприятно закололо кожу, будто бы он прикоснулся ко льду и довольно долго держал на том ладонь. Правда, после трансформации эти ощущения несколько смягчились, но поспеть за практически летящей тенью было чрезвычайно сложно. Видимо, того что-то сильно обеспокоило. Однако, спросить мужчина не успел, поскольку его внезапно где-то выбросили. Осмотревшись повнимательнее, он обнаружил, что находится на заводе, однако, не заброшенном, как он ожидал, а вполне рабочем.       Тихо выругавшись, мужчина поторопился найти нужный склад. Внезапно его обострившийся слух в гуле рабочего шума уловил крик, полный боли и ярости. Не думая больше ни секунды, Хаск рванул туда, и, практически подлетев к нужному месту, заглянул внутрь через брешь в стене. Было видно не слишком хорошо из-за ящиков, однако, мужчина смог различить, что на земле лежал несколько встревоженный Алистер, а рядом с тем в луже крови стоял один из похитителей, держась за пах и практически воя от боли. Видимо, тот попытался сделать нечто нехорошее, за что, собственно, быстро поплатился. Поняв, что медлить больше нельзя, Харпер достал из кармана нож и хотел было прокрасться и напасть на бандитов, однако, к его затылку прильнуло дуло пистолета, смазав все планы.       — Ба! Вы только посмотрите, какая рыбка всё-таки заплыла в наши сети! А мы уж думали, что придется дарить Боссу только твоего милого дружка. Бросай оружие. Руки за голову и марш вперед. — скомандовал грубый мужской голос.       Скотт лишь раздосадовано цыкнул, после чего подчинился приказу и вошел в здание. Первым делом его взгляд упал на нервно улыбавшегося Астори, который был растрепан, встревожен, испачкан, наполовину раздет, однако, тот всё равно не растерял какого-то шарма и элегантности. В одной из черных кожаных туфель на носке торчало тонкое окровавленное лезвие, которым, видимо, ведущий пырнул в пах или область промежности придурка, попытавшегося сделать что-то нехорошее. Алистер перевел взгляд на пришедших, и его взволнованно-раздраженное состояние сменилось разочарованием.       — А... Вот и ты угодил к ним в руки. Только не говори, что ты крупно облажался? Или это какой-то твой глупый план?       — Прости… Этого… не было в планах.       — Просто прекрасно…       — А ну заткнулись оба! А вы, идиоты, что стоите?! Помогите ему! И снимите те туфли.       — Эй… Мне, вообще-то холодно… И вообще, приблизитесь, и я буду вынужден вновь пустить в ход свою защиту.       — Молчать! Надо же… Кто бы мог подумать, что нам действительно удастся поймать давнего врага клана, так еще и подарить Боссу его любимого ведущего?       — Вы за это поплатитесь… — тихо буркнул Хаск, нахмурив брови.       — Ты ещё нам угрожать смеешь, сучий потрох?! — говоривший мужчина, видимо, глава данного отряда, с размаху ударил бармена по лицу, заставив упасть на пол.       — Скорее, констатирую факт. Вы даже не представляете, в чьи охотничьи угодья ступили, сунувшись в этот город и учинив такой беспредел здесь…       — Ты о глупых городских байках? Да что один чокнутый псих может сделать целому клану? Особенно, когда в этом городе такая никчемная полиция…       — Ал, послушай… Прости, я крупно облажался, и готов понести за это наказание. Знаю, я говорил, что справлюсь сам, и просил тебя не лезть, но… Не хочешь вмешаться и немного поиграть?       — О? Так ты теперь просишь меня о помощи? — тихо захихикал Астори, сев и скинув перерезанные Тенью веревки.       — Д…Да…       — Ха-ха-ха… Какая прелесть… И какая наглость… Я жутко проголодался, замерз и устал, пока ты впустую тратил время и развлекался, а теперь просишь спасти твой зад?       — Мы можем обсудить это потом?       — О-о-о… Мы непременно с тобой это обсудим, котеночек. Ненавижу делиться игрушками с непонятными незнакомцами, а уж особенно, когда их так варварски хотят сломать. — Алистер нездорово улыбнулся, глянув на одного из бандитов. — Эй, Хаски. Попридержи в живых того, что у тебя за спиной. Я придумал великолепный план, как отвадить этот мусор от моего города. Вы здорово нас разозлили. Настолько, что я даже готов позабыть о безопасности и преступить грань. Радуйтесь, сегодня вы увидите «городскую байку». Ненавижу таких грязных и неотесанных мужчин.       С этими словами Астори поднялся и щелкнул пальцами, окутывая себя тенями. Харпер, воспользовавшись удачным моментом, пока все отвлеклись, обезоружил врага и повалил на землю, скручивая и связывая поданной веревкой. Мужчина бросил взгляд на преобразившегося Алистера и невольно вздрогнул, услышав выстрелы, однако, теневые щупальца прикрыли от поражения своего обладателя и его незадачливого подчиненного, после чего ловко и быстро переловили всех.       — Ах… Как же не хотелось прибегать к козырям, особенно сейчас. Разочаровываешь, котеночек. Но ничего, я покажу этим господам, что бывает, когда точат зуб на мое имущество. Так и с кого бы начать? Идея! С тебя. — Аластор, взял в руки небольшой мясницкий топорик и отрубил руку лежащему на пол незадавшемуся обидчику. Взяв отсеченную конечность, тот избавил её от лишней одежды и голодно откусил весьма большой кусок.       — А это обязательно было делать при мне? — недовольно буркнул мужчина, нахмурившись и отвернувшись.       — Прошу прощения за столь отвратительные манеры… Мы зверски оголодали, пока ждали тебя. А, вообще, заткнись и не смей даже возникать по этому поводу, а не то нафарширую тебя сырой человечиной так, что ещё месяц с набитым брюхом будешь ходить. Где ты вообще прохлаждался?       — Искал тебя по старым заброшкам…       — Абсолютно мимо.       — Да уже понял…       — Как думаешь, кто из них самый ценный?       — Не поверишь, но тот, на котором я сижу.       — Ха-ха-ха... Да у меня просто глаз-алмаз! А помимо него?       — Тот, что со шрамом на морде, если мне не изменяет память или его не понизили.       — Прекрасно. Значит, сторожи этих двоих. Оставим для подарка. А с остальными, так уж и быть, развлекусь сам.       Харпер взглянул на брошенного рядом второго связанного мужчину и лишь тихо выдохнул. Бушевал Демон весьма долго, изощренно и медленно расправляясь с каждой жертвой, пытаясь причинить как можно больше унижений и мучений перед смертью. Распяв тех на стенах и начертав уйму разных рун, а также поглотив внушительное количество душ, Аластор довольно окинул взглядом свою работу и усмехнулся, после чего подошел к Скотту и, перевоплотившись, устало рухнул в объятия подскочившего. Хаск мягко прижал к себе спутника и осторожно опустился на пол.       — Ты как?       — Устал… — едва слышно прохрипел ведущий, мелко дрожа и покашливая, стараясь не дать приступу разгуляться. — Это было хоть и ужасно весело, но крайне лишнее… Эй, Хаски, разберись пока с частью дел. Мне нужно немного отдохнуть. Для начала, убей и разделай одного из оставшихся в живых. Не важно кого, на твое усмотрение. Второй мне нужен живым для ритуала.       — Разделать? — Харпер снял с себя куртку, кутая в неё тяжело дышащего спутника, всё-таки сдавшего позиции и зашедшегося в сильном приступе кровавого кашля.       — Помнишь, как мы разделывали оленя? Ничего сложного. —спустя время, пытаясь отдышаться, продолжил Астори. — Сначала отсеки голову, ладони и ступни. Ими займемся потом. Затем сделай аккуратные разрезы и освежуй труп, желательно одним большим лоскутом, и красиво сложи в зеленую коробку. Мой приятель покажет, как правильно. Можно даже розочкой свернуть. Затем вскрой полости и выпотроши. Достань все органы. Сердце пронзи какой-нибудь острой штукой и положи в красную фигурную коробочку. Кишки можешь повесить к остальным. Печень и почки в коричневую коробку, легкие в голубую. Остальное тоже можешь выбросить. А… И не забудь отрезать его мужское достоинство и положить в… какую… нибудь оставшуюся коробку… Можно в розовую… если… если остались… Или белую... Потом… Осторожно срежь с костей… мясо… Оставь пару хороших кусочков, чтобы съесть… а остальное… порежь как-нибудь и сложи в чемодан. Чем небрежнее — тем лучше. Можешь даже порвать. Сверху брось кости и сложи коробочки. Остальное… остальное я… сделаю сам… Когда проснусь… Разбуди, когда будешь заканчивать.       — Как скажешь. — тихо согласился мужчина, поцеловав в висок тихо засопевшего хрипящего и булькающего ведущего, после чего отнес и осторожно уложил на коробки, чтобы тому было хоть немного теплее, чем на полу.       — Что… Что тебе сказало то чудовище?       — Чудовище? А как же слова про то, что это лишь городские байки?       — Иди на хуй, псих ебанный!       — Пожалуй, я и в самом деле не слишком здоров ментально. На войне и после неё пришлось повидать слишком многое.       — Эй… Давай заключим сделку? Убей его сейчас и отпусти нас, а мы взамен оставим тебя в покое, и больше никогда не вернемся в этот чертов город.       — Я что, похож на самоубийцу или идиота? Если попытаюсь ослушаться или напасть, то присоединюсь к тем висящим по стенам жмурикам. — Хаск закатал рукава повыше, надел перчатки, поднял пистолет и взвел курок.       — Нет! Погоди! Твоя семья ведь не сможет жить спокойно, если убьешь нас!       — Моя семья уже мертва. — мужчина выстрелил в голову лежащему рядом без сознания бандиту и тихо выдохнул, занявшись делом. — Я ведь присоединился к нему не по своей воле. Он дал мне выбор: жить и сделать что-то полезное или бесцельно умереть. И я выбрал первый вариант. Да, несомненно, его разум очень сильно болен. Но и это, увы, не от счастливой жизни.       — Выходит, ты просто ищешь оправдания своей слабости и трусости? Не смог принять смерть, как мужчина?       — А сам-то? Обделался, едва только завидел дуло пистолета. И вообще, гораздо страшнее остаться в живых, нежели помереть. Хотя... Если отбросить его манию ужасающих убийств, он становится весьма милым. Просто истерзанный и забытый всеми ребенок, которому просто не повезло найти в жизни безопасный уголок, где бы его любили. Вернее, у него был один такой, но и его жестоко отобрали. И теперь этот мальчишка просто боится и ненавидит весь свет, доверившись лишь существу, пришедшему из иного мира. — Скотт бросил взгляд на возникшую рядом тень, после чего забрал у той предложенный топорик и начал отсекать «лишнее» — Грустно, не так ли? Люди сами себе создали ужасающего монстра при помощи жестокости, презрения и гордыни. А ведь он такой хрупкий, такой нежный и даже ласковый, когда опускает свою колючую защиту. Растоптанный прелестный цветок, который мог бы изящно цвести и радовать всех, не зная боли и печали.       — Ты что, жалеешь это чудовище?!       — Да, жалею. Ни один ребенок не заслуживает того, через что пришлось пройти ему… — Хаск тяжело вздохнул и принялся за разделку, изо всех сил пытаясь подавить рвущиеся наружу от мерзости рвотные позывы. С другой стороны к нему присоединилась и тень, помогая поскорее закончить с делом, ведь время не резиновое. Хоть туша и была относительно небольшая, однако, возни с той всё равно было очень много. Ближе к концу Скотт устало вытер пот со лба, невольно ловя себя на мысли, что успел привыкнуть к происходящему и даже втянулся в дело. — Разбуди Алистера. Я смогу закончить тут и сам.             — М-м-м… Я уже встал. Здесь слишком шумно и холодно, я не смог нормально уснуть. — сонно пробормотал подошедший мужчина, зябко кутаясь в чужую куртку. — Ты уже закончил со своей частью?       — Ещё нет.       — Ладно. Тогда займусь пока оставшимся. — Астори уселся в лужу крови, после чего выколупал глаза из отрубленной головы, устраивая себе короткий перекус и принялся за вырезание рун и сшивание всего со всем, превращая отрубленные конечности и голову в жуткий мясной тотем. — Приятель, у нас остались с собой тряпичные куклы? Или опять придется страдать с соломенными?       — «Есть ещё одна».       — Хорошо. Напомни потом сшить ещё несколько. О… И, пожалуйста, достань пока всё для ритуала.       — Ты уверен, что это хорошая мысль? Ты ведь едва на ногах стоишь. Ещё и не восстановился после прошлого.       — Время не терпит. — тихо отозвался Астори, прильнув боком к тени. — Я смогу обойти неприятные последствия, использовав все поглощенные чуть ранее души. Возвращайся домой, котенок. Я закончу здесь сам. У тебя ведь работа.       — Скажу, что приболел, и нужно отлежаться денек. — Хаск посмотрел на сипло закашлявшего мужчину. –А что будем делать с полицией?       — М-м-м… Хороший вопрос… Они ведь совсем скоро прибудут… В таком случае, полагаю, мне придется остаться здесь связанным пленником без сознания. А тебе придется сыграть роль недобитой жертвы, мол ты получил информацию и пришел спасать меня, но попал в ловушку. Тебя избили, сломали несколько ребер, ударили по голове, и ты отключился. А я всё это время был в отключке. Поэтому, что произошло с бандитами, мы не знаем, а Демон, вероятно, просто испугался полиции и сбежал, не успев закончив с нами.       — А с этой мразью что делать будем?       — А этой марионеточки здесь и не останется к их приезду. Этот выпотрошенный трупик понесет в себе подарочек своему дорогому Боссу. — Ал тихо посмеялся, осторожно уложив тотем в чемодан.       — А не лучше ли его оставит в живых?       — Нет. К сожалению, живые имеют один ужасный дефект. Они болтают. Я могу приостановить процесс гниения и даже наделить труп элементарной речью, если помещу внутрь одну из своих сущностей. Это не будет воскрешением. Скорее, просто одна из теней наденет большой костюм из мяса.       — А откуда он узнает, куда идти?       — Просто выпытаем у того перед смертью адресок. Ты ведь у нас мастер по этой части? Займись, пока мы готовим ритуал и проводим все необходимые обряды. — Алистер вложил внутрь олений череп и закрыл чемодан, после чего занялся другим делом. — Кстати, Хаски, от тебя сегодня пахнет иначе, чем обычно.       — Я двое суток провел за твоими поисками, не смыкая глаз и не принимая душ.       — От тебя пхнет кем-то чужим…       — Тебе кажется.       — Ага… И свежие засосы тоже иллюзия… Не лги мне. И кого же трахнуть оказалось важнее, чем искать меня?       — Ты всё не так понял!       — Меня это не волнует. Кто?       — Э…Энджел…       — О-о-о… И как? Понравилось?       — Ну… Я солгу, если скажу, что нет.       — Вот как? Хорошо. — как-то особенно тихо проговорил Астори, печально улыбнувшись.       — Прости…       — Я не злюсь. Рад, что ты, наконец, последовал моему совету.       — Но тебе ведь больно от этого.       — Ты ошибаешься. А теперь займись делом.       Алистер вдохнул поглубже, после чего начал ритуал над куклой. Скотт некоторое время вглядывался в чужое лицо, ставшее непроглядной каменной маской, после чего принялся выпытывать информацию у второго пленника. К счастью, долго возиться и не пришлось, поскольку бедолага оказался и без того чрезмерно напуган происходящим. Правда, ничего более Хаск не услышал, не увидел и не сделал, поскольку ощутил мощный удар по голове и провалился во тьму.       Очнулся мужчина уже спустя время, ощутив тряску и услышав гул мотора. С усилием открыв веки, он окинул взглядом окружение и поморщился, ощупал повязку на голове, ощущая резь в глазах и тошноту, после чего перевел взгляд на Астори, лежащего на чужих коленях. Тот, видимо, был без сознания из-за перенапряжения, поскольку кожа ведущего была бело-серого цвета, а нос и губы были перепачканы кровью. Укрыт тот был сейчас полицейской шинелью, а куртка была надета на самого Хаска. Видимо, постарались тени, прятавшие следы.       — Вы очнулись?       — Что… Что произошло?       — Скажите, что последнее вы помните?       — Я… получил сообщение, что должен прийти на седьмой склад к полуночи… и что мне нельзя никому об этом сообщать. Если я всё сделаю верно, они отпустят Ала. И… Кажется, я сжег записку и пришел. Но они меня обманули. А потом, кажется, был удар… Это всё…       — Вы видели тех людей?       — Кажется… Смутно помню события. Но вроде бы видел.       — Вы знали их?       — Кажется, там были знакомые лица.       — Кто это был?       — Бандиты, от которых мы с семьей бежали когда-то… Что с Алистером?       — Ещё не пришел в себя. Сложно сказать, но, кажется, над ним совершили действия насильственного характера. Или же… Эти следы ваших рук дело?       — Нет. Что вас навело на столь отвратительные мысли?       — На вас тоже есть свежие… кхм… следы…       — Я воспользовался услугами одной шлюхи накануне. Это просто совпадение. Так… И куда мы едем? Снова в участок?       — В больницу. Почему когда в городе происходит что-то серьезное, то в этом, в последнее время, зачастую замешаны вы двое?       — Потому что я, пожалуй, величайший неудачливый везунчик из всех. — шумно выдохнул Хаск и пошарил по карманам в поисках фляги или сигары. — А почему моя одежда в крови?       — Потому что Демон постарался… — раздраженно буркнул Блэквинг, мягко вороша чужие волосы. Алистер внезапно издал тихий хрипяще-булькающий звук, приоткрыв глаза, прикрытые туманом неосознанности, после чего со страдающим видом глухо простонал и закашлялся, пачкая чужую одежду кровью, а затем отключился вновь.       — Значит, теперь мы главные подозреваемые? Тц… Просто прекрасно… И что дальше? Попытаетесь выбить ложное признание и казните?       — Хм… Если бы всё было так просто… Только, боюсь, максимум выступите в роли чудом выживших жертв. — офицер осторожно приподнял полу плаща, демонстрируя рукоять небольшого ножа, торчащего из чужой груди. — Мы сегодня едва его не поймали… Спугнули во время того, как он собирался расправиться с Алистером.       — Вы его видели?       — К сожалению, лишь ускользнувший силуэт. Стыдно признать, но мы не успели…       — Вот как…       — Разрешите поинтересоваться? Почему вы так враждебно настроены к полиции?       — Был неприятный опыт. — Харпер отвернулся к окну, тихо фыркнув, пытаясь не провалиться вновь в неприятные воспоминания. Время от времени он поглядывал на слабо кашлявшего в полубреду мужчину, борясь с острым желанием забрать того и прижать к себе.       В больнице Хаск позвонил в отель и сообщил, что несколько дней не сможет работать из-за одного неприятного происшествия, после чего прошел небольшой осмотр, получил больничный и рекомендации, а также дал показания, в том числе рассказав и о ночи с Энджелом, пока ожидал хоть каких-то новостей о судьбе Астори. Лишь к вечеру стало известно, что нож удалось безопасно извлечь, а также стабилизировать состояние ведущего. Скотту ещё удалось подслушать о том, как врач сообщил полиции, что все следы на теле, вероятнее всего, являются результатом насильственных действий интимного плана. Разумеется, Харпер знал, что Астори себя в обиду не дал, и что все эти следы, вероятнее всего, дело рук тени, однако, об этом тактически умолчал, понимая, что ведущий раскрытию тайны не обрадуется, да и никто не поверит в бред про ожившие тени, даже если бы Скотт попытался убедить всех в правдивости слов.       Мучительное ожидание увидеть больного прервалось как-то слишком быстро, сменившись грохотом, звоном чего-то бьющегося и испуганными криками Алистера, чтобы к нему никто не подходил. Скотт практически влетел в палату и увидел ведущего, в ужасе дрожавшего в углу и держащего в кровоточащей ладони осколок толи вазы, толи чего-то другого, не позволяя к себе подойти.       — Эй-эй… Тише, спокойно. Ты в безопасности. — тихо проговорил Скотт осторожно сделав вперед один шаг.       — Х…Хаск? Это ты? — Алистер настороженно прищурился, видимо пытаясь что-то рассмотреть, поскольку линз на том сейчас не было.       — Я. Не бойся, всё уже закончилось.       — Где мы?              — В больнице. — Харпер тихо присел рядом, аккуратно выудил из чужих рук режущий предмет и мягко обнял. Увидев короткую хитрую усмешку, мужчина понял, что попал в очередной спектакль. Видимо, Астори, желая повеселиться, решил сыграть в жертву изнасилования с нестабильной психикой.       — Я хочу домой.       — Только если дозволит доктор.       — Мне НУЖНО домой. — тихо настойчиво прошептал Алистер, нахмурившись и пряча лицо на чужой груди. Он поднес к лицу руку, после чего принялся слизывать кровь.       — Хорошо. Я посмотрю, что с этим можно сделать. А сейчас вернись в кровать. Тебе нужен отдых.       — Скажи другим, чтобы не подходили…       — Но ведь врачи не причинят тебе вреда…       — Я ощущаю себя странно…       — Что-то болит?       — Всё тело горит…       — Кажется, у тебя просто жар. — Харпер прикоснулся тыльной стороной ладони к горячему виску.       — Я кошмарно устал… И ужасно голоден… — ведущий поудобнее устроил голову, постепенно вновь проваливаясь в сон. — И мой разум очень… нестабилен…       — Хорошо, я тебя понял. Тут с тобой ещё полиция поговорить хотела…       — Пошли их куда подальше… — едва слышно пробормотал мужчина, становясь всё заторможеннее. — Знаешь… Когда ты сказал, что провел ночь с Энджелом, я думал, что мне будет всё равно… Но… мне больно из-за того, что меня вновь так бросили… И страшно, что ты теперь уйдешь… И что больше не будет так… тепло… Я… не хочу этого…       — Прости… — Харпер мягко погладил по голове уснувшего, стер выступившие слезы, после чего аккуратно того поднял и перенес на кровать.       — Быстро же вы его успокоили.       — Мне просто повезло, что он ещё под наркотиками и плохо соображал, офицер. Однако, лучше оставьте его пока в покое. Кажется, случившееся его очень сильно ранило и напугало. Ему нужно время, чтобы справиться с болью и успокоиться. Если начнете давить и расспрашивать, то лишь сломаете его, и кто знает, к какой трагедии это приведет…       — Говоришь так, словно прекрасно его знаешь.       — Не совсем. Просто я уже видел подобное однажды. На войне. У нас в подразделении был парнишка по кличке Малой. Юркий, щуплый, прозорливый. Частенько любил пошутить. Однажды их отряд ушел на миссию и попал в окружение, из которого те не смогли выбраться. Подмога подойти не успела. Очень многих тогда убили, а тех бедолаг, что выжили, схватили в плен. И Малой оказался в числе этих «счастливчиков». Нам удалось его тогда вызволить месяца через два. Однако, бедолага очень сильно пострадал ментально. Стал замкнутым, дерганым, пугливым. Начал сторониться окружающих. А начальство лишь подливало масла в огонь, пытаясь выведать, что с теми делали в плену и сколько информации те выдали. По итогу, парнишка просто не выдержал давления и позора, и повесился.       — Неприятная, конечно, история… Но почему ты считаешь, что Алистер такой же?       — У него сейчас точно такой же взгляд. — Скотт спрятал руки в карманы и двинулся на поиски лечащего врача, чтобы попросить отпустить Астори домой. Разумеется, он солгал, про взгляд и перспективу, подыгрывая спектаклю, однако, не потому, что втянулся, а потому, что это было выгодно. Чем меньше у полиции информации, и чем дольше те её получают — тем лучше для их преступного дуэта.