Пока сыпется багровый песок

      Звонок будильника ознаменовал приход утра, вырывая из крепкого сна. Харпер сонно поворошил ладонью рядом с собой, пытаясь найти раздражающий предмет и отключить, чтобы поспать ещё. Только вот, внезапно, звонок прекратился, и эта резкая смена окружения, вызванная не им самим или его женой, прогнала сонливость практически мгновенно. Вскочив в кровати, мужчина взглянул на стоящего рядом ведущего, который уже успел привести себя в порядок, и теперь привычно мягко улыбался, одетый в неизменный неброский коричневый костюм.       — Ты когда уже успел сходить домой и переодеться?       — Я никуда не ходил, к твоему сведению, а просто вчера всё принес с собой. Вернее, мои приспешники постарались. В прочем, это не важно. Поднимайся. Позавтракаем, да отправимся на охоту.       — Заранее предупрежу, что с готовкой я не в ладах.       — О? Вот как? Жаль… Но тебе стоило бы и научиться за столько-то лет. Что ж… В таком случае, придется этим заняться мне. Есть угольки или, того хуже, остаться голодным мне уж точно не по душе       — Правда? Ты не против?       — Роскошный пир на скорую руку не обещаю, но голодными точно не останемся.       Алистер пожал плечами и покинул комнату, тихо напевая себе под нос какой-то задорный мотивчик. Видимо, настроение у того сегодня было отличным, ну или, по крайней мере, хорошим. Скотт нехотя покинул теплую постель и начал рыться в шкафу в поисках чего-нибудь подходящего для похода в лес. По итогу его выбор пал на старую клетчатую рубашку, оставленную для «грязной работы» и простенькие штаны. Одевшись, он долго стоял в ванной перед зеркалом, рассматривая себя и пытаясь понять, чем же он заслужил себе такую жизнь, после чего всё-таки привел себя в порядок и сменил повязки на руке.Мужчина мягко коснулся пальцами свежих бинтов в области укуса, после чего с тихим вздохом опустил рукав и застегнул пуговицу. Выключив воду, он покинул ванную и направился на кухню, чтобы посмотреть, что там вообще творит его гость. Правда, приятные запахи и легкая мелодия, доносившиеся с кухни, сообщали о том, что всё в полном порядке. Скотт даже невольно нахмурился, поймав диссонанс. А у него на кухне действительно безумный кровожадный убийца, который держит в ужасе весь Новый Орлеан? Хаск на некоторое время притаился в коридоре, наблюдая за тем, как радиоведущий умело и ловко справляется с готовкой, после чего, наконец, собрал все свои силы, преодолевая нежелание бодрствовать и контактировать с обидчиком, и вошел в комнату.       — А-а-а… Вот и котенок, наконец, соизволил приползти. Накрой на стол. По времени пока укладываемся. — Астори мягко положил полотенце, которым стер влагу с рук после мытья, на столешницу и двинулся прочь.       — Ты куда?       — Бинты запачкались. Нужно сменить.       — Нужна помощь?       — Уж как-нибудь и без тебя разберусь. О… И застегни рубашку нормально, будь добр.       — Что, смущает?              — Скорее раздражает.Не люблю неопрятность. Да и зима на улице, всё-таки. Да, к стати, ещё, после того, как накроешь на стол, то, что отдельно лежит, сложи в сумку. Вряд ли мы вернемся к обеду.       — А если мы сегодня никого не найдем?       — Тогда найдем завтра. Переночуем в домике лесничего или какой-нибудь брошенной охотничьей ночлежке.       — А еда?       — Голодными не останемся.       Астори пожал плечами и покинул кухню. Харпер же вздохнул и посмотрел на подготовленные порции, на которых парила свежеприготовленная пища. Стандартный завтрак: яичница с жареными колбасками, легкий овощной салат, панкейки со сладким сиропом и свежий кофе. Всё было приготовлено настолько хорошо, что Скотт даже засомневался, не прячется ли где-нибудь какая-то плененная женщина, причем не одна. Как показал беглый осмотр, не прячется. Хаск быстро накрыл на стол, после чего сложил отдельно приготовленные бутерброды и воду в сумку и тихо задумчиво хмыкнул. Вообще, ему раньше и в голову не приходило, что, чтобы добыть мясо, можно просто пойти в лес и поохотиться, а не тратить на это деньги. В конце концов, стрелять он умел, да и оружие имелось. Правда, всего-навсего револьвер, подаренный за хорошую службу в армии, но ведь ружье было достать не сложно, особенно, учитывая, какие порой он приносил домой выигрыши. При воспоминаниях об азартных играх в голове внезапно всплыло позорное вечернее поражение.       — Тц…       — В чем дело, Хаскер? Не нравится завтрак?       — Нет, всё выглядит... нормально. Даже более, чем... Просто бесит, что ты идеален во всем, за что не возьмешься. Даже в карты меня обыграл. А ведь мне до вчерашнего вечера не было равных.       — Мне просто повезло. Новичкам всегда везет, да? Отыграешься в другой раз. —мужчина тихо посмеялся и сел за стол.       — Теперь это звучит ещё унизительнее.       — Разве?       — Так когда реванш?       — Кто знает?       — Может, на новый год?       — У меня эфир.       — А после?       — Посмотрю по графику. Не люблю давать пустых обещаний. Но в следующем году, примерно в середине января, у тебя начинается работа, если не случится никаких накладок.       — Пф… А до этого времени мне что делать?       — Не моя забота. Погрусти там, поплачь или займись ещё какой-нибудь глупостью. За две недели от голода точно не сдохнешь. Еда есть.       — А если мне понадобятся деньги? Я, вообще-то, на мели.       — В таком случае, ты знаешь, как минимум, одно место, где можешь заработать своими талантами. Мне ли тебя учить?       — Хм… И в самом деле… Слушай… А что по поводу зарплаты на новой работе?       — Вполне приличная. Однако, всё будет зависеть от того, как будешь работать и понравишься ли начальству. Хотя… Полагаю, этой наивной дурочке сложно не угодить, поэтому на этот счет можно и не переживать.       — И далеко придется добираться?       — На самом деле, не очень. Здание находится недалеко от центра. Тебе-то уж явно ближе, чем к прошлой работе. Да и не так далеко от радиостанции. Смогу заглядывать в перерывах, чтобы выпить кофе. Уж будь добр, научись нормально варить хотя бы его. —Астори отставил в сторону пустую тарелку и отпил немного кофе, который уже успел немного остыть.       — Я понял… Тебе сегодня лучше?       — Если под «лучше» ты имеешь в виду страшное похмелье, то да. И что мы вчера делали?       — Просто… поиграли в карты. И ты разбил меня в пух и прах. А ещё выпили больше положенного.       — Хм… Вот как?       — Ну и… Поговорили немного.       — В самом деле? И не было в этих словах ничего… м-м-м… скажем, необычного? Или лишнего?       — Нет.       — Хорошо… Ты закончил?       — Да.       — Тогда поехали.       — Мы поедем?       — Разумеется. Неужели ты думал, что мы собираемся передвигаться пешком? Нет, телепортацией, конечно, быстрее, но будет слишком подозрительно. Да и вдруг твое тело не выдержит и разлетится на кусочки?       — Погоди... Телепортация? На кусочки? Такое уже было?       — Ага... Забавное было зрелище. Ха-ха-ха... Его кожа так забавно пузырилась и трескалась,выпуская наружу фонтаны из крови и плоти. Мышцы сжимались, расширялись и деформировались, суставы выворачивались, конечности отрывались. Ах... Как же сладко он кричал и мучился...       — Меня сейчас стошнит...       — Тобой рисковать пока не охото, ты ещё не показал весь свой потенциал и не доказал полезность или бесполезность. Не хотелось бы тратить потенциально полезный ресурс столь скоро. Поэтому придется немного потрястись в автомобиле.       — У тебя есть машина?       — Нет. Я просто арендовал один на несколько дней. Водить умеешь?       — Приходилось подрабатывать шофером…       — Прекрасно. В таком случае, поведешь. — Алистер бросил собеседник ключи и двинулся к выходу, щелкнув пальцами. Словно из неоткуда появились мелкие теневые сущности, похожие толи на гномов, толи на гоблинов. Те ловко уволокли посуду на кухню и, кажется, судя по звукам, начали мыть.       — Ладно. Подожди немного.       — Мои подчиненные заберут еду, если ты собрался за ней. — Алистер прикрыл рот рукой тихо покашляв. — Ах… Снова начинается…       — Нет... Я просто... Кое-что забыл в спальне. Сейчас вернусь.       — Только быстро.       — Д...Да... — Скотт спешно вернулся в спальню, а потом достал из комода сверток ткани, в котором находился револьвер. Зачем он был нужен, даже не стреляющий, поскольку не было ни единого патрона? На самом деле, мужчина не совсем это понимал, но ощущение оружия под одеждой, от чего-то, внушало мнимое чувство безопасности.       — М? Всё взял?       — Д...Да... Твой кашель стал хуже. Может, немного отдохнешь у камина?       — Отдохну в машине.       — Может, хотя бы шарф принести?       — Не нужно. Кстати… После нового года, наверное, ещё сходим на дело. Нельзя больше медлить. Ситуация пока ещё под полным контролем, но кто знает, когда может обостриться.       — Ты уже нашел козлов отпущения?       — Ещё нет. Но я уже близок. Нашли несколько кандидатов... — Алистер накинул на плечи пальто и посмотрел на подошедшего мужчину. –... но нужно немножко понаблюдать.       — И что с ними будет?       — Ничего, полагаю. Просто посидят за одно убийство и похищение, которых не совершали.       — А если их осудят, как Демона?       — Не смогут. Улик и доказательств нет. Максимум протянут как подражателей, чтобы дать срок побольше.       — И тебя не бесит, что отбирают твои лавры?       — Трупом больше, трупом меньше. Пусть мне приписывают или не приписывают, что хотят. Лишь бы не позорили мой статус всякими мерзкими изнасилованиями, педофиллиями или детоубийствами. В любом случае, я делаю это для веселья, а не славы.       — Ну… Два первых условия ещё могу понять. А почему ты щадишь детей? Потому что чисты и невинны?       — Пф-ха-ха-ха… Смешная шутка. Беспризорники могут грешить и похлеще взрослых, особенно, когда становятся постарше и начинают всё понимать.       — Значит, есть другая причина?       — Всё гораздо проще. Это просто бессмысленная порча сырья и перевод продукта. Детское мясо, может, и нежнее, но его меньше, да и будет выгоднее, если выросший человек даст потомство. Плюс у детей меньше размер души, хоть она и более концентрированная, да и вкуса в них пока нет. Ещё и вряд ли одна детская душа насытит даже моего приятеля, что уж говорить о всех остальных помощниках? Как не погляди, сплошные минусы, да и только.       — Даже знать не хочу, почему ты сделал акцент на нежности мяса… Значит, ты платишь духам за помощь чужими душами?       — Бинго! А ты куда умнее, чем кажешься.       — И им хватает?       — Более чем. Человеческие души очень питательны, особенно, если они полны порока или одержимости чем-то. Мелочевке, чтобы насытиться, хватит и небольшого кусочка.       — А ты не боишься, что однажды они восстанут против тебя?       — Ха-ха-ха… Нет-нет-нет. Это исключено. Мелочевка — всего-навсего безмозглые тварюшки, скорее простые марионетки. Они могут шалить, могут выполнять простенькие поручения, но на построения козней они не способны.       — А твоя тень? Он ведь... —Хаск покосился на хитро прищурившееся теневое существо, после чего приблизился к Алистеру и понизил тон. — кхм... отличается...       — Если он того захочет, так тому и быть. Я готов в любой момент отдать оставшуюся часть души, если мой дорогой друг решит, что устал играть.       — И бросишь всё?       — В этом мире кроме радио, матушки и убийств меня больше ничто не держит. Да и, уверен, что моя популярность, хоть и находится сейчас на пике, через год-другой пойдет на спад, потому что появится кто-то моложе, энергичнее, привлекательнее, харизматичнее. Незаменимых не бывает.       — И тебя это не злит? Не расстраивает?       — Если только немного. В прочем, уверен, мирная старость мне всё равно не грозит.       — Потому что я прикончу тебя?       — Ха-ха-ха... В этой перспективе я быстрее состарюсь. Ты ведь просто человек с небольшой потусторонней помощью, да и то, не самый сильный, умный или опытный. Ты просто... средний... обыденный... Смекаешь, к чему я веду?       — К тому, что, как бы я ни старался, у меня ничего не выйдет?       — Именно!       — Тогда почему ты так уверен, что помрешь молодым?       — Поверь, у меня есть причины так считать.       — Ты чем-то смертельно болен?       — Нет. Я бы не назвал это болезнью. Но в частых перегрузках и фрагментации души мало полезного... Ха-ха-ха... Поскорее бы уже избавиться от этой тесной тленной оболочки…       — Почему ты так жаждешь умереть?       — Потому что быть человеком быть просто ужасно. — Астори весело фыркнул, обулся и с тихим смешком покинул дом, начав напевать под нос задорный мотивчик.       — Не так уж и ужасно. А как же любимое дело, семья?       — Любимым делом я, вероятнее всего, смогу заниматься и после смерти, а семья меня не интересует.       — Ты очень многое теряешь.       — Неужели?       — Разве тебе никогда не хотелось кого-то полюбить, и чтобы полюбили тебя в ответ? — Скотт закрыл входную дверь и посмотрел на мужчину, который, подняв голову, рассматривал темное небо, затянутое тучами       — Нет, никогда. Даже представить не могу, что буду рядом с кем-то, что буду ходить на работу, а, возвращаясь, меня будет встречать кто-то и куча спиногрызов. Бр-р-р… Ха-ха-ха… Это же просто ужас! Нет-нет-нет-нет… Подобное абсолютно точно не для меня.       — А разве одиночество лучше?       — М? Но я ведь не один. У меня есть мой дорогой друг.       — Но он ведь не человек.       — Какая разница? Зато он никогда не предаст и не причинит боль, пока действителен контракт.       — Ты в этом так уверен?       — Абсолютно.       — А что будет, когда закончится контракт?       — Настанет пора платить по долгам.       — Ал...       — Мне всё равно на твои бессмысленные упреки и клевету, можешь не сотрясать напрасно воздух. Ты не знаешь всего. Мой дорогой друг выручал меня слишком много раз, и я не намерен терпеть оскорбления в его адрес. Понял?       — Д…Да… — тихо пробормотал Харпер, ощутив, как от ледяного взгляда у него пробежали мурашки по спине.        Вскоре машина с недовольным ворчанием лениво двинулась с места, направившись к лесу. Словно пытаясь разогнать неприятную давящую тишину, Алистер тихо начал петь какую-то песню. Иногда его голос хрипел, словно неисправное радио, иногда песню прерывал тихий упорный кашель, однако, Скотта всё равно заворожило. Он внимательно вслушивался в легкую болезненную хрипотцу, мешающуюся с мелодичными переливами, и невольно отметил, что ему нравится этот голос. Астори словно был создан для радио. Или же радио было создано для него?       Хаск посмотрел на спутника, когда песня начала стихать. Судя по всему, тот пригрелся и начал засыпать, убаюканный монотонной работой двигателя и легкой тряской. Правда, полностью Астори так и не уснул, продолжив следить за дорогой. Ближе к концу поездки он начал указывать, куда стоит завернуть и где лучше проехать. По итогу, они добрались до одного лесного домика, и, собственно, вовремя, поскольку небо уже давно посветлело, и вот-вот должно было встать Солнце.       — Надо же… Сегодня даже без хвоста. Ха-ха-ха… Видимо, проспали бедняжки.       — Или не успели.       — Хм… Возможно. Эй, Хаск, ты когда-нибудь был на охоте?       — Честно признаться, для меня подобное впервые… Я больше по рыбалке.       — М? Вот как?       — Хотя в армии приходилось несколько раз ловить диких зайцев в самодельные капканы.       — Нет, это не совсем то. — мужчина взял и начал осматривать поданное тенями ружье. —Простенькую ловушку любой дурак поставить сможет. Кажется, всё в порядке. Держи, это будет твоим.       — Это? У тебя есть ещё одно? — Скотт взял поданное оружие и взвесил в руках, примеряясь. — Хм… Увесистое. Давненько же я не держал оружия. Даже навевает воспоминания.       — Разумеется, у меня есть еще. Неужели ты думал, что мы пойдем с одним на двоих? А вот это мое самое любимое. Легкое, прочное и изящное… Ах… Сколько же мы с ним овечек и оленяток постреляли. — радиоведущий с блаженной, несколько безумной улыбкой огладил ствол второго ружья.       — Это то самое, из которого ты в меня шмалял?       — Нет. Оно, вообще-то, у тебя.       — Правда? Хм… И ты с такой тяжестью еще и так ловко за мной бегать умудрялся?       — Не такое оно и тяжелое. К тому же, не так уж ловко и быстро ты бегал. — насмешливо фыркнул мужчина, передав второе ружье тени и скинув пальто, после чего надел короткую куртку и кепку-фуражку. —Вот так... Для леса подобное будет более подходящим, м?       — И что, сегодня снова будем бегать, как тогда?       — И распугаем всех оленей… Быть может, поиграем уже после, когда поймаем и разделаем добычу.       — А почему именно олень? В лесу ведь полно другой дичи.       — Они вкуснее всего. Особенно хороши нежные сочные стейки с кровью. Ладно, хватит разглагольствовать. Пойдем.       — Да…       Скотт медленно пошел следом за Алистером, который уверенно двинулся в одном из направлений, повесив ружье на плечо. Время от времени тот задумчиво осматривался, изучал землю, что-то бубнил под нос и слегка щурился. Харпер поначалу абсолютно не понимал, куда и почему они идут. Однако, присмотревшись повнимательнее, он вскоре заметил звериные следы, а, привыкнув ещё немного, даже смог различить некоторые по форме. Астори, заметив любопытство и попытку разобраться, терпеливо начал объяснять и показывать, где чьи следы и как давно этот зверь проходил. Ведущий, казалось, несколько оживился и в его глазах заблестели легкий восторг и азарт. Только вот, сколько бы они не бродили, оленьих следов всё не находилось, а на другую дичь охотиться мужчина категорически отказался. А время, по ощущениям, уже перевалило за обед.       — Эй, Ал, может, немного передохнем?       — Что, котенок, снова устал?       — Ты ведь тоже выдохся. Твой кашель стал совсем плох. Да и время уже околообеденное.       — Хм… И в самом деле… — Алистер посмотрел на наручные часы. — Ладно, так уж и быть, сделаем небольшой привал.       — Погоди… Но мы ведь ничего не взяли.       — Нам и не нужно было. Мои подчиненные обо всём позаботились. — мужчина щелкнул пальцами, и мелкие тени спешно расстелили небольшое покрывало и поставили еду.       — Ах да... Должен был догадаться… Хм… А это, на самом деле, весьма удобно.       — Пожалуй. — Астори присел на край и вновь зашелся в приступе сдавленного глухого кашля.       — Ты как?       — Бывало и лучше. Странно... Обычно в это время года в этих местах полно дикого зверья...       — Может, распугали другие охотники или егеря?       — Вполне возможно. Придется идти глубже...       — Сегодня холодно…       — Пожалуй, ты прав. В такую погоду так и хочется горячего чая. — наконец, спустя несколько минут после очередного приступа прохрипел ведущий, когда, наконец, смог вновь нормально дышать и говорить.       — Тебе определенно нужно согреться и отдохнуть, а то своим кашлем точно кого-то, да спугнешь. Можем вернуться к хижине и вскипятить воды. Правда, возвращаться придется долго.       — Это ни к чему. Я взял чай с собой.       — Он ведь наверняка уже давно остыл.       — Я так не думаю. — ведущий достал небольшой цилиндрический сосуд и открыл металлическую крышку. Из отверстия заклубился пар. — Правда, может, он уже и не такой горячий, как мог быть.       — О… Это что такое?-Термос. Они уже лет двадцать в ходу.       — Хм… Что-то не замечал подобного раньше.       — Вот как? В прочем, в городах они не так и популярны, но в походе это весьма полезная штучка, особенно, когда становится холодно. Да и рекламная кампания была не слишком активной. — Ал разлил чай по металлическим кружкам, после чего подал одну присевшему рядом Хаску и закрыл термос.       — Надо же… И правда горячий… — Скотт посмотрел на ведущего, который с мягкой улыбкой откусил кусочек бутерброда, придвинув ближе к своему спутнику сумку с едой. — И когда ты только всё успел?       — У меня были хорошие помощники.       — А они откуда вообще у тебя? Тоже твоя способность?       — Не совсем моя.       — Это как?       — Так уж вышло, что, как и я, мой дорогой друг предпочитает качественную пищу. Но, увы, не все души имеют приятный вкус и консистенцию, не все души однородны, и некоторые их куски могут быть гадкими. А матушка всегда учила, что с едой нужно обращаться бережно. Поэтому мы подумали и решили, что остатки, которые годятся лишь на выброс, следует переработать. По итогу из остатков душ и кусочков теней получились такие болванчики. Мой приятель у них за главного, но, поскольку он подчиняется мне, то и они перешли под моё начало.       — У душ есть вкус?       — Разумеется.       — И какие они?       — Как желе или пудинг, но вкус зависит от цвета. Хм... Душа того подражателя, которого мы прикончили недавно, была настолько мерзкая, что до сих пор при одном воспоминании тошнить начинает. Вся ушла в переработку. Ха-ха-ха… Ох и слегли же мы потом… Нда… Подобного повторять определенно не стоит. — Алистер мягко посмеялся и покачал головой, медленно потягивая напиток из кружки.       Харпер окинул взглядом собеседника и поймал себя на мысли, что сейчас тот выглядит абсолютно нормальным, лишь рассказывает о какой-то глупости, в которую сложно поверить. Собственно, Скотт бы и не верил, если бы не видел всё лично. Теперь же он просто жаждал во всем разобраться, чтобы понять, как следует себя вести, и придумать хоть какой-нибудь план по спасению. Жажда мести как-то поугасла, начав сменяться… привязанностью? Погодите… Он сейчас что, начал сочувствовать кровожадному безжалостному убийце-психопату? «Нет… Это не может быть правдой. Наверняка это та теневая штука постаралась.»,— обрезал свои сомнения Хаск. Правда, где-то в глубине души засели сомнения по поводу этого утверждения. Действительно ли он ненавидел Алистера настолько сильно, как думал? Возможно ли, что он всё-таки пал жертвой чужих чар, соблазнившись на милую мордашку и очаровательную кокетливую улыбку?       — Что такое? У меня что-то не так с лицом?       — А… Нет, извини. Просто ты всегда выглядишь идеальным, неземным, недоступным, а сейчас такой… обычный…       — Мне воспринимать это как комплимент или оскорбление? И вообще, разве это не ты говорил, что таким я нравлюсь тебе больше?       — Ты помнишь вчерашний разговор?       — Частично.       — И помнишь, как порезал меня?       — Это была угроза. — смущенно буркнул Алистер, отвернувшись. Его щеки и уши тронул легкий румянец. — Кхм… В любом случае, это была просто царапина ради забавы. Заканчивай. Нам пора идти. Олени сами себя не найдут и не подстрелят.       — А ты уверен, что они вообще обитают где-то в этой области? Мы так и не нашли ни одного следа, даже очень старого.       — Уверен. Я каждый год бью здесь хотя бы одного. Кажется, у меня есть одна идея, где они точно могут быть. Правда… Не хотелось туда возвращаться… Идем.       Астори ловко подскочил на ноги, оттряхивая одежду от крошек, после чего поднял ружье и уверенно двинулся прочь. Он начал тихо напевать себе под нос легкий мотивчик, пытаясь создать непринужденный вид. Почему «пытаясь»? Потому что Харпер отчетливо видел чужие замешательство и смущение. Видимо, того тревожило произошедшее, или же что-то ещё. Только вот, Скотт не горел желанием удовлетворять своё любопытство, боясь, что на него сорвутся.       Спустя примерно час ходьбы они вышли на какую-то возвышенность и двинулись по тропке практически у самого края. В какой-то момент Алистер внезапно поймал спутника за руку, а потом прыгнул в сторону, утаскивая за собой в поездку со склона. Миновав заросли у подножия, они оказались на небольшой лесной полянке, посреди которой росли два дерева, причудливо переплетенных друг с другом, словно одно они одно единое.       — Охереть… Ты какого хера так внезапно прыгнул хуй пойми куда? А если бы тут были река или обрыв? И вообще, что это за место?       — Здесь я пристрелил свою первую добычу. — тихо отозвался Астори, подойдя и приложив ладонь к мшистому стволу необычного растения. — Когда-то на месте этих двух деревьев лежал великолепный белоснежный зверь с золотыми рогами, от которого так и веяло элегантностью, утонченностью, силой и мудростью. Его шерсть была похожа на нетронутый первый снег, на котором вдруг расцвела роскошная алая роза. Его рога походили на изящную золотую корону, сотканную будто бы из первых лучей рассветного Солнца. Настоящий правитель леса… С тех пор, по неведомым причинам, сюда приходят разные оленьи стада. Они приходят, стоят, склонив головы, а потом уходят.       — Быть такого не может. Это что, очередная твоя выдумка, чтобы позабавиться надо мной?       — Не в этот раз. И тем не менее... Эй, Хаск, можешь выполнить одну мою просьбу?       — Какую?       — Когда я умру, похорони меня в этом месте, под этими самыми деревьями.       — Почему здесь?       — Не хочу, чтобы на мою могилу приходили люди. Да и весь этот похоронный фарс и притворства не для меня. — мужчина поднял печальный, полный неприкрытой боли и тоски взгляд на кроны деревьев. — К тому же, будет символично, если всё закончится там, где однажды началось.       — А если я откажусь? Или не выполню обещание?       — Так тому тогда и быть. Это будет лишь подтверждать, что людям верить нельзя. Своё я, в любом случае, получу, с твоей помощью, или без.       — Тогда почему просишь об этом меня?       — И В самом деле... Полагаю, ты прав. Это было глупо. Забудь об этой просьбе.       — Ал подож…       — Вот свежие следы. Идём. Если будем идти быстро и тихо, то скоро найдем стадо. Нужно спешить, пока ветер не переменился. — как-то слишком резко и сухо оборвал чужую речь ведущий, и Хаск понял, что крупно облажался, видимо, задев того своим вопросом за что-то больное. Внезапно перед Скоттом разверзлась огромная пропасть, отделяя того от цели.       — Подожди. Я всё сделаю. — тихо проговорил Харпер, отставив ружье, а затем поймав и притянув к себе в объятия собеседника.        — Отпусти.       — Я тебя не брошу. Обещаю. Выполню всё, что скажешь. Тебе больше не стоит полагаться лишь на себя и эту теневую штуку.       — Я сказал отпусти. — холодно повторил ведущий, прекратив улыбаться. Лезвие небольшого охотничьего ножа с нажимом пристало к шее. Хаск невольно отметил, что, не будь там рубашки, на его теле бы уже красовался очередной свежий порез.       — Почему ты злишься? Я ведь не причиню тебе боли…       — Зато я причиню. — Астори вонзил лезвие в плечо левой руки и отпихнул от себя мужчину. Алые глаза впились в раненого взглядом, полным угрозы, вызывая у Скотта сильный страх. Чужой взор, казалось, вонзался в душу ледяными иглами, заставляя странный появившийся мороз пробирать до костей. Тело сковала неподвижность. Правда, лишь теперь Хаск заметил, что его собеседник хоть и пытается держаться, всё равно нервно дрожит.       — П…Прости…       — Больше не смей мне перечить. Идем.       — Дай мне хоть пять минут, чтобы обработать рану.       — У тебя две минуты. — Алистер бросил под ноги спутника пузырек спирта и бинт, после чего присел на выступающий корень и принялся проверять и заряжать ружья.       — За две минуты даже кровь толком не остановить. — мужчина спешно поднял антисептик и повязку, после чего вынул нож, залил рану и принялся туго бинтовать       — Не моя проблема. Твоё время вышло. — Алистер с громким щелчком зарядил свое оружие и поднялся, уходя прочь.       — Я уже закончил. — Хаск схватил второе, отложенное ружье и поторопился следом, на ходу пытаясь нормально зафиксировать повязку.       Наконец, разобравшись с бинтами, он перевел взгляд на идущего впереди. Он искренне не понимал, что именно могло так сильно разозлить ведущего, ведь раньше тот весьма спокойно реагировал на объятия и прикосновения. Зато теперь Харпер вспомнил, что рядом с ним находится не простой безобидный человек, а искусно притворяющийся опасный психопат. И пусть сегодня пострадала рука, завтра лезвие могло проткнуть сердце или живот. Скотт повертел в ладони прихваченный окровавленный нож, после чего осторожно лизнул начавшую сворачиваться кровь и невольно сморщился в отвращении, ощутив на языке тошнотворный кисло-соленый с металлическим оттенком вкус. И подобное нравится Алистеру?       Харпер невольно вспомнил момент вечера, когда Астори, порезав собеседника, нежно и трепетно припал к ране, вспомнил разгоряченное учащенное дыхание, обжигавшее кожу и распалявшее в теле странный жар, мягкие нежные губы, подпорченные шершавой и немного колючей ранкой, горячий влажный язык, щекочущий кожу и заставляющий по телу бегать мурашки. Скотт невольно поймал себя на мысли, что хотел бы продолжения и хотел бы зайти куда дальше едкого флирта и легких несерьезных заигрываний, которые ощущались скорее, как колкие издевки, нежели попытки сблизиться.       Алистер, тем временем, как-то резко дал отмашку, замедлился, пригнулся и сменил обычный шаг на подкрадывания. Похоже, удача, наконец, улыбнулась им, и они нашли стадо оленей. Подойдя ближе с спутнику, Хаск проследил за жестом и, присмотревшись повнимательнее, увидел за деревьями животных, которых они так долго искали. Странное ощущение удивления и удовлетворения объяло мужчину. Он поймал себя на мысли, что никогда не видел диких зверей в естественной среде обитания, да ещё и так близко.       Сняв с плеча ружье, Алистер слегка прищурился, начав целиться в одного из оленей, который оказался ближе и незащищеннее, чем остальные. Рядом появившаяся тень слегка сместила чужие руки, меняя воображаемую траекторию выстрела, после чего обхватила чужую руку и мягко сжала, надавливая на палец и стреляя. Пуля попала прямиком в ногу, заставив повернувшегося в их сторону зверя преклониться, а затем шлепнуться, поскольку переднее копыто проскользило по влажному мху из-за резкого изменения центра тяжести. В это время, словно поняв и подхватив задумку, Харпер быстро взвел своё ружье, прицелился и выстрелил. Всё остальное стадо испуганно рвануло прочь, скрываясь в зарослях.       — А-ах... Какой хороший зверь... Ещё даже рога не скинул. Что ж, котенок, хвалю. Хороший выстрел. Прямиком в голову.       — Почему ты выстрелил в ногу?       — Чтобы не смог далеко сбежать, если вдруг ранение не окажется смертельным. Ах… Бедный глупый олененок. Нужно было слушать мамочку и прятаться в кустах. Но нет, ты оказался взрослее и умнее, на открытых местах травка зеленее, да? — Астори с нездоровым смехом двинулся к свежему трупу, хлопнув по протянутой ладони тени. — Поторопись, котенок. Скоро начнет темнеть, а у нас ещё полно дел. Нужно успеть разобрать тушу до ночи.       — Да… — Скотт поторопился следом, не желая злить или нервировать своего спутника, чтобы не получить в себя ещё один нож или пулю. — Эй, Хаски, хочешь попробовать? — Алистер поймал странный материализовавшийся белоснежный шар и потряс им перед собой.       — Пожалуй, воздержусь. — Многое теряешь. — радиоведущий пожал плечами, после чего кинул душу зверя куда-то в сторону. Появившиеся тени, словно свора голодных псов, бросились на еду, стараясь урвать себе кусочек побольше и повкуснее.       Алистер же, тем временем, достал весь необходимый набор инструментов и принялся подвешивать и освежевывать тушу, начав напевать веселый мотивчик. Видимо, маятник его настроения вновь переметнулся, сменив напряжение и ярость привычной загадочной игривостью. Скотт принялся помогать с разделкой, время от времени поглядывая на успокоившегося и расслабившегося мужчину. Даже несмотря на раненые пальцы, орудовал ножом тот крайне точно и быстро, снимая шкуру аккуратным ровным пластом, чтобы, как он бросил фразу между делом, потом «продать по хорошей цене одному знакомому». Справившись с освежеванием, Астори отрезал зверю голову и повертел в руках, задумавшись.       Харпер уже хотел было поинтересоваться, что так озадачило ведущего, но чужие глаза внезапно озорно загорелись от какой-то пришедшей в больной ум идеи. Алистер вооружился ножом, и, усевшись прямиком на холодную влажную землю, принялся истязать добычу. Первым делом, он с тихим смешком и безумной улыбкой принялся ковырять пальцем в орбитах, вынимая глаза, которые, собственно, потом отрезал и выбросил куда-то в кусты, как ненужную вещь. Следом он принялся аккуратно отделять нижнюю челюсть, явно позабыв об остальной туше.       — Чем ты занят?       — О! Мне в голову пришла просто замечательная идея, навеянная слухами и нашей маленькой выдумкой.       — Боюсь даже спрашивать, какая…       — Многие уверены, что Демон носит шапку с оленьими рогами. Но что если это будет не шапка, а череп? — мужчина с загадочной ухмылкой положил обезображенную звериную голову на свою, пачкаясь свежей кровью. Отдельные струйки даже побежали по его лицу. Скотт не понимал, пугало его подобное зрелище, отвращало или завораживало, поскольку в такой, казалось бы, мерзкой и безумной ситуации Астори умудрялся выглядеть крайне очаровательно. — Всего-то осталось немножко доработать, вынуть мозг и проварить, чтобы избавить от лишних тканей. Ну, что скажешь, приятель? Ха-ха-ха… Теперь я похож на тебя, и у меня тоже есть рога и уши. Ха-ха-ха-ха… Шучу-шучу. Хаск, выпотроши пока оленя. Печень, почки, сердце и легкие сложи отдельно. Остальное можешь выбросить в кусты, дикие звери быстро найдут и съедят. Ты хоть с этим справишься? Или мне всё делать самому?       — Нет, я всё сделаю.       — Вот и замечательно. — Алистер вернулся к своей затее, а Скотт, опустив тушу на подготовленное тенями внизу покрывало, принялся за дело. Правда, очень быстро остановился услышав испуганно-возмущенное «нет-нет, не так!». Астори, отложив в сторону голову, спешно подскочил, после чего переложил нож в нужную позицию и принялся объяснять, как следует работать, чтобы не повредить внутренности и не испортить мясо, попутно водя чужой рукой. Втянувшись, он так и продолжил разделку, будто бы позабыв о своей идее.        Скотт мельком бросил взгляд на голову, которую, вертела в руках тень, после чего посмотрел на спутника. Алистер, по локоть запачкавшись в крови, сейчас осторожно отделял сердце и легкие от других органов, попутно рассказывая одну из охотничьих баек, чтобы было те так скучно работать. Когда субпродукты оказались вырезаны и сложены в отдельную сумку, мужчины взялись за разделку самой туши. Первым начал Астори, сделав все необходимые разметки и объяснив, как стоит работать с подобным мясом, чтобы не испортить куски грубой и рваной нарезкой. Следом подключился и Хаск. Время за работой пролетело как-то стремительно быстро, и вот уже Солнце скрылось за кронами деревьев, садясь за горизонт. Алистер потянулся и довольно усмехнулся, глядя на скелет.       — Хорошо поработали. Ха-ха-ха… Я даже подустал. Давай возвращаться. В лесу слишком быстро темнеет, да и тучи нехорошие собираются.       — Поедем в город?       — Нет. Возвращаться далеко, мы не усеем до темноты и дождя. Лучше заночуем в хижине, приведем себя в порядок, отдохнем, а завтра с новыми силами обратно.       — Мы и правда ушли далеко. Откуда мы вообще пришли?       — Нам туда. Оставь мясо и инструменты моим подчиненным, они всё соберут и донесут.       — Как скажешь.       — Как твоя рука?       — Нормально. Но тебе обязательно было это делать?       — Заслужил.       — Ладно… — Скотт поймал под руку опасно покачнувшегося мужчину. — Осторожнее. Тебе нехорошо?       — Я в порядке.       — Ты едва на ногах стоишь.       — Просто внезапно закружилась голова.       — Давай, залезай на спину. Донесу.       — Я и сам способен дойти.       — Разумеется. Выбирай: или я несу тебя, как ебанную принцессу из сказок, и нам обоим будет стыдно и неудобно, или ты просто тихонько посидишь на спине, и мы всё забудем, как страшный сон. Ты ведь не дойдешь, и мне по любому придется тебя нести. Поэтому хватит упрямиться.       — Тц… Ладно уж. — Алистер позволил поднять себя на спину, крепко обхватив Харпера за шею, и Скотт вновь ощутил себя странно, осознавая, как быстро растет вновь заблуждение о безобидности и слабости спутника.       — Куда нам?       — В ту сторону. — ведущий указал пальцем направление и уложил голову на чужое плечо.       — Ты точно не болен чем-то опасным?       — Абсолютно. Это просто последствия вчерашнего утреннего срыва. Так уж вышло, что мой приятель слишком мощный, а моё тело слишком слабое и не выдерживает, когда он вселяется.       — Тогда просто не делайте этого.       — Пф… Если бы всё было так просто… Мы не всегда это контролируем, как ты мог заметить вчера. К тому же, когда я полностью здоров, есть довольно неплохой временной промежуток, когда мы можем делать это без последствий. А-а-ах… Снова болтаю о том, о чем не стоит…       — Я всё равно не смогу этим воспользоваться, если ты клонишь к этому.       — Хм… Ну если продолжишь привередничать и отказываться от душ, то точно сильнее не станешь и никогда не справишься с нами.       — Вот как… Выходит, у меня нет выбора?       — Почему же? Есть. Ты просто можешь быть моей пешкой, а потом, когда надоешь, отправишься кому-нибудь на корм       — Пф! Нет уж, спасибо.       — Здесь направо.       — У нас не осталось еды? Я зверски голоден.       — Боюсь, обед закончился весь в наш последний привал.       — Жаль…       — Приготовлю Джамбалайю, как вернемся. Кажется, я брал ингредиенты на случай, если придется задержаться в лесу. Матушка научила меня одному замечательному рецепту. Или можем просто пожарить пару стейков из свежей оленины.       — Первое звучит интереснее, но ты и без того сильно изможден.       — Полагаю, к тому моменту, как мы вернемся, я уже немного отдохну. Сейчас налево. О! Вспомнил! У меня есть вяленое мясо. — Алистер заерзал и порылся в кармане, после чего достал оттуда небольшую тонкую полоску мяса, которую протянул собеседнику. — Хочешь?       — Дай угадаю… Олень?       — Разумеется. — тихо рассмеялся мужчина, после чего спешно отнял закуску, сунув себе в рот. —Ах… Стой, погоди, это не то.       — Эй!       — Прости-прости. Сейчас… Вот, теперь оно. Кажется… — Астори протянул другой ломтик, более толстый и широкий, и ткнул им в чужие губы.       — А у тебя тогда что? — Хаск взял мясо в зубы, пожевывая, словно кончик сигары или самокрутки.       — Человечина…       — О-о-о… Это… Многое объясняет…       — Ты не удивлен? Я ожидал более оживленной реакции… Поверни ещё раз направо.       — Ну... У меня закрались сомнения, когда ты сделал акцент на нежности мяса детей. Хотя, мне кажется, после живых теней, настоящих душ и шляп из голов оленей меня уже ничто не сможет удивить. К тому же, в армии пришлось попробовать кучу разного дерьма, начиная от жареных жуков и заканчивая одной обезьяной… И каков человек на вкус?       — Как человек. На самом деле, это мясо имеет свой особенный вкус, но, полагаю, это похоже на смесь свинины и курятины. Возможно, походит на вкус приматов, но я не пробовал, поэтому сравнить не с чем. Хочешь попробовать?       — Ни за что на свете. Уж оставь эти больные извращения при себе.       — Как хочешь. Мне же больше достанется. Хм… Надо же, как быстро стемнело… Если бы знал, шел бы сразу в эти места. Не пришлось бы терять так много времени.       — Не страшно. Я вижу дорогу и места, кажется, начинаются знакомые. Хм… Хоть какой-то прок от этого драного кошака… Думаю, скоро должны прийти. Странно… Я думал, мы ушли дальше…       — Мы просто пошли напрямик, миновав петляния. Здесь налево.       — Ты тоже видишь путь?       — Не так четко, как днем, но общий вид различить могу.       — Ал…       — М?       — А когда ты впервые убил человека?       — М-м-м… Дай-ка подумать… Наверное, свою охоту мы начали лет девять-десять назад, потому что моя душа оказалась слишком сильно повреждена к тому моменту, а душ бродячих зверушек стало не хватать, да и мой приятель сильно раскапризничался, научившись от меня переборчивости в еде. Мы думали пойти на охоту на оленей, поскольку это единственное, что он мог ещё есть, да, только вот, когда мы вышли вечером из дома, чтобы к утру добраться до леса, к нам в переулке пристал мерзкий пьяный тип. Пф-ха-ха-ха… У меня ещё тогда были волосы до плеч, и тот ублюдок посчитал, что я просто не очень симпатичная девушка с плоской грудью.       — Да ну? Сложно тебя представить с другой длиной волос…       — Ну… Что сказать? Так случилось. В прочем, моему приятелю настолько понравилось, что он себе так и оставил облик. Ха-ха-ха… В общем, тот ублюдок не сдержал хозяйство в своих штанах, и в порыве самозащиты мы его прикончили. Мой дорогой друг утолил голод его развратной душонкой, а потом мы забрали тело и затерли следы. На охоту тогда мы так и не пошли. На вкус тот человек был неплох, а кости мы потом закопали глубоко в лесу. Собственно, полиция так и не узнала, куда пропал бедняга-человек, и чьих рук это было дело…       — И… Как ты его убил?       — Вогнал нож под ребра, а затем перерезал глотку…       — И…Что ты ощутил?       — Когда нож впервые вошел в человеческую плоть, меня внезапно объяло столько новых чувств… Жар, трепет, восторг, тревога, голод, жажда…       — Ал? — Харпер притормозил, ощутив, как его ноша мелко задрожала.       — Его кровь была такой горячей… Такой сладкой… — Астори невольно тихо захихикал, крепче сжав руки, начав слегка душить мужчину.       — Э…Эй… Успокойся.       — Эй, Хаски, а тебе нравится убивать?       — Боюсь, мне понравится лишь одно убийство.       — Да неужели?       — Прошу, успокойся… Мне не удобно, когда ты меня душишь, и при этом ерзаешь. Я ведь и уронить тебя могу.       — Пф-ха-ха-ха… Занятный ты всё-таки котенок… — Хаск ощутил, как ослабла хватка и уменьшилась дрожь. — А… Кажется, мы пришли.       Скотт осторожно отпустил свою ношу и невольно поежился от холода. Он повернулся и окинул взглядом переминавшегося с ноги на ногу ведущего, после чего открыл дверь и прошел внутрь. Первым делом он начал разводить огонь, поскольку за столь длительную прогулку умудрился несколько прозябнуть, хоть на улице, казалось, было не так и холодно. Алистер же, что-то спешно протараторив про воду, скрылся во тьме. Харпер устало выдохнул, глядя на разгорающееся пламя. Он поймал себя на мысли, что страшно хочет покурить, только вот, в спешке он почему-то даже не подумал взять сигары или табак и бумагу для самокруток.       Скотт снял промокшую грязную повязку, рубашку и принялся осматривать свежую рану, которая вновь закровоточила, едва только мужчине стоило придавить один край пальцем.К тому времени, как вернулся Алистер, прошло уже довольно много времени, из-за чего Скотт даже начал несколько беспокоиться и, как оказалось, не совсем напрасно, поскольку радиоведущий вернулся насквозь промокший. На вопрос о том, что произошло, он не ответил, лишь молча присел рядом у камина и снял шляпу.       — Всё в порядке?       — Теперь да.       — Раздевайся.       — Зачем?       — Простудишься ведь, дурак.       — О… И то верно. Дай мне пять минут. Переведу дух и приготовлю ужин. — Астори принялся медленно раздеваться. Пока Хаск ходил за теплым одеялом, мужчина уже успел раздеться и накинуть на плечи чужую рубашку.       — Эй… Это мо… А в прочем, оставь пока. — Скотт укутал потеплее дрожащего спутника. — Сделать чай? Здесь, кажется, есть кое-какие травы.       — Нет. О… твоя рана кровит… — Алистер провел пальцем по бегущей по руке алой капле, после чего поднёс испачканную подушечку к губам и слизнул. — Мы принесли воду. Вымойся и возвращайся.       — Да-да… И без тебя знаю. — раздраженно фыркнул мужчина, отойдя и начав отмывать присохшую звериную кровь с рук и лица. — Рана всё кровит. Кажется, ты ранил сосуд.       — Надо же… какая незадача. Давай руку. — Хаск в ответ лишь тихо выдохнул, после чего вернулся и присел рядом, наблюдая за тем, как Астори принялся бинтовать чужую конечность. — Ничего серьезного. Плотная повязка должна помочь.       — Твою тоже нужно поменять. — Харпер поймал чужую руку, когда был завязан узелок, после чего принялся бережно снимать промокшую испачканную ткань. Он невольно засмотрелся на тонкое запястье с бледной мраморной кожей, небольшую ладошку, длинные изящные пальцы. Оголив подушечки безымянного пальца и мизинца, мужчина осмотрел шероховатую поверхность подногтевого ложа с темными пятнами свернувшийся крови то тут, то там, после чего коснулся губами фаланг здоровых пальцев.       — Э…Эй… Ты чего это удумал?       — Прости. Просто подумал, какая же твоя рука маленькая, по сравнению с моей. А ещё они, на удивление, очень мягкие и нежные. Ты словно роза в терновом кусте, такой красивый и нежный, но такой колючий и недоступный… — Скотт принялся осторожно бинтовать руку и поврежденные пальцы, при этом сохраняя подвижность в суставах. —Глядя на тебя, я всё не могу понять, что царит в твоей голове, о чем ты думаешь, что чувствуешь. Ты загадка, которую у меня всё никак не получается разгадать. И… Знаешь, это поистине невероятно. Знаю, в детстве тебе причинили ужасную боль. Однако, сможешь ли ты дать мне всего один шанс?       — И не мечтай, котенок. С какой стати ты вообще об этом заговорил? Я бы ещё понял, если бы ты влюбился, будь я девушкой, однако, мы ведь оба мужчины. Это мерзко и неправильно.       — Да я не в этом смысле. Конечно, я больше по женщинам, но, в принципе, с мужчинами тоже ничего.       — Фи… Избавь меня от этих мерзопакостных подробностей.       — Но, вообще, я просто имел в виду, что, раз уж нам все равно придется работать вместе, мы могли бы стать… друзьями.       — Нет. С какой стати? Ты просто любопытный, и за тобой забавно наблюдать. Только и всего. Зачем мне вообще завязывать более тесные отношения с игрушками? К тому же, что насчет твоей ненависти и жажды убить? Неужели уже передумал?       — Нет… Я просто…       — То, что я играю с тобой, ещё ничего не значит, приятель. Я не способен любить или привязываться к людям. Мы лишь веселимся с жалкими людишками, убивая скуку.       — А, может, ты не «не способен», а просто не умеешь?       — Разве есть разница?       — Огромная. — Хаск мягко провел ладонью по чужим влажным волосам. — Я не совсем понимаю, что чувствую. С одной стороны, я тебя ненавижу и хочу прикончить, но, с другой, кажется, ты мне нравишься. Не в романтическом плане. Просто... Как человек.       — Кажется?       — Это сложно. Я воде бы и терпеть тебя не могу, а вроде уже совершенно не уверен в этом. Ты сводишь меня с ума, занимаешь все мысли, когда находишься рядом. Твой вид, твоя походка, твои движения, твоя речь манят меня настолько сильно, что я начинаю хотеть овладеть тобой. Хочу подчинить себе эту необузданную дикую энергию, хочу сломать эту проклятую маску.       — То есть, ты успокоишься, если получишь своё?       — Полагаю, это возможно.       — Пф… Ха-ха-ха-ха… Тебе стоит лучше попытаться выбирать слова. Звучишь так, словно сейчас пытаешься признаться в любви и склонить меня к интиму.       — Не извращай слова! Я совсем не это пытался сказать!       — Впредь держись подальше и не болтай попусту.       — Дай мне хотя бы шанс.       — Зачем?       — Позволь мне показать, что этот мир не такой дерьмовый, каким ты его считаешь. Позволь доказать, что не все на свете желают тебе зла.       — Уж не тебе это говорить, котенок.       — Но я ведь единственный мужчина, который тебе не противен. Разве нет?       — Это не значит, что я бездумно начну верить тому, кто поклялся меня убить.       — Не бездумно...       — Забудь об этом. Твои идеи слишком глупы и абсурдны. Думаешь, мы можем стать друзьями? Нет-нет-нет-нет. Это невозможно.       — Я и сам понимаю, что это звучит чертовски тупо. Но… Каждый раз, глядя на тебя, я невольно задумываюсь какую боль ты прячешь за этой непринужденной улыбкой, о чем молчишь и какую душевную тяжесть тащишь в одиночку, не имея даже возможности довериться кому-то и выговориться. И... Мне становится жаль тебя...       — Ты ошибаешься. У меня есть мой дорогой друг. Я не один. И нет никаких тяжестей и ран, которые ты себе выдумал.       — Твои оправдания делают все лишь хуже. К тому же, как ты не ощущаешь одиночества? Он ведь не человек...       — Нет. Он гораздо лучше.       — А как же живое человеческое тепло?       — Мне это не нужно. К тому же, если мне и захочется чего-то подобного, я найду способы получить желаемое и без твоей помощи. У меня множество возможностей и огромный выбор, знаешь ли!       — Ты совсем замерз. Хватит упрямиться, иди уже сюда. — Хаск осторожно перетянул собеседника на колени и прижал к себе, помогая поскорее согреться.       — Прекрати!       — Тише… Просто доверься мне, хотя бы сегодня. Я ведь сейчас даже навредить тебе не смогу, даже если бы и захотел. Вот так, спокойнее. Это ведь приятно, м?       — Возможно… самую малость…       — Значит заткнись и сиди молча. — Харпер мягко смахнул с чужих ресниц влагу. — Прости, что напугал днем на поляне. Я буду осторожнее впредь.       — Напугал? Хаски, ты уже начинаешь нести откровенную чушь. Я ведь говорил, что не боюсь таких слабеньких котят.       — Да… И все же ты весь день был напряжен. А сейчас успокоился и улыбаешься.       — Я всегда улыбаюсь.       — Не так, как сейчас. Знаешь, ты невероятно прекрасен, когда улыбаешься потому что ты этого хочешь, а не потому, что должен.       — Ну и скольких дам ты соблазнил такими сладкими речами, сердцеед?       — Ха-ха-ха… Многих. Что неужели и ты пал моей жертвой?       — Пф! Не дождешься. А вообще, редко же на твоем лице можно увидеть улыбку. Обычно ты такой хмурый и заросший йети… Знаешь, тебе бы не помешало побриться и постричься.       — Нет уж, скорее снег пойдет, нежели я лишусь своей гордости.       — О? Хочешь, чтобы Я лишил тебя гордости? Ха-ха-ха… Это запросто. Проще, чем сварить яйцо. Ах! Совершенно забыл про ужин!       Алистер ловко выпутался из объятий и оживленно подскочил, скидывая с себя одеяло и на ходу застегивая рубашку и закатывая рукава. Забрав у теней продукты и найдя на кухне всё необходимое, а также растопив печь для готовки, мужчина ловко занялся делом. Казалось, будто бы тот порхал по комнате, словно мотылек, при этом умудряясь петь и пританцовывать. Выглядел Астори сейчас гораздо спокойнее и оживленнее, чем весь день до этого, что вызвало у Харпера лишь тихую усмешку. Ему даже начало казаться, что первый рубеж оказался пройден, и он, наконец, приблизился хоть на один шаг к своей цели.       Взгляд мужчины невольно оценивающе скользнул по чужим ногам и бедрам. Тонкие, изящные, длинные, тронутые шрамами в некоторых местах. «Это так странно… Он и в самом деле похож на изящного олененка. Прекрасен. Соблазнителен. Стоп! О чем я вообще думаю? Я ведь должен его ненавидеть. Только, кажется, вместо этого я начал... засматриваться на него? Да нет… Быть такого не может! Интересно как быстро он привыкнет к моим рукам, если продолжить попытки сближения? Каким станет? Сложно сказать… Его поведение и психика жутко нестабильны. Что угодно может переключить его в режим безумного психопата. И нужно, по возможности, сократить его контакты с кровью. Из-за неё он слишком перевозбуждается. Это опасно. Интересно, а это возбуждение только эмоциональное? Хотя… Не мое это дело. Уж на него засматриваться точно не стоит, тем более сейчас. Фу… Чем-то завоняло… Погодите! Он ведь поставил вариться ту самую оленью бошку, которую терзал! А он разве не собирался что-то там делать с мозгами? И вообще, эта хуйня выглядит безумно странно. Только не говорите, что он собрался её сварить, а потом использовать бульон. Хотя… Не похоже.»       — Эй, Хаски, на что это ты так уставился? — ведущий слегка повернулся к спутнику, подозрительно прищурившись.       — Ни на что. Прости…       — Что, нравится? — Астори едко усмехнулся, скользнув пальцами по бедру, приподнимая ткань и оголяя более интимную область. Его рука остановилась совсем рядом с ягодицами. Казалось, сдвинь тот пальцы ещё на миллиметр выше, и картина окажется абсолютно непристойной.       — Заканчивай. На тебе ведь сейчас нет ничего, кроме моей рубашки.       — И чья это вина?       — Твоя. Ты ведь умудрился оказаться в реке и промокнуть практически полностью.       — Я хотел отмыть руки от крови, но не рассчитал, что берег окажется таким скользким… — Алистер пожал плечами, прекратив дразниться, после чего вернулся к готовке.       — Что-то слабовато верится, что ты просто поскользнулся. И вообще, какого хуя ты таскаешь мою рубашку, когда у тебя абсолютно точно есть второй костюм?       — Он слишком дорогой, чтобы носить его в таком месте, а уж, тем более, в лесу. Так на что ты там намекал чуть ранее?       — Ты ведь вернулся абсолютно мокрым, как будто бы нырнул с головой, да и на твоем теле нет ушибов. А ещё ты не потерял ни шляпу, ни очки. Плюс твои наручные часы не встали от попавшей воды.       — Намекаешь, что я устроил себе сеанс ночных купаний посреди зимы по доброй воле?       — Можешь не говорить, что делал, если не хочешь. Мне просто интересно зачем.       — Вообще, это, на самом деле была случайность. Просто при подходе к реке я передал часы приятелю, чтобы как следует вымыть руки. Но немного заплутал и вместо спуска я оказался у небольшого обрыва, где река довольно глубока. Ну... Приятель и помог мне выбраться, а также поймать уплывающую шляпу. Вот и всё. Хотя... Честно признаться, у меня были мысли, чтобы сделать это по своей воле. Чтобы… унять жар. —тихо сознался мужчина, как-то особенно громко стукнув ножом по доске при нарезке.       — Что?       — Ничего. Твои проблемы, если не расслышал. Тебе бы слух проверить, котеночек… Может, к доктору сходишь?       — Прекращай уже язвить.       — Я не собираюсь ничего повторять.       — Я и не просил. Ты ещё долго?       — Потерпи ещё немного.       — Послушай…       — Ну чего ещё тебе? Через полчаса поедим и отдохнем.       — Ты дрожишь. Замерз? — Скотт поднялся и подошел, после чего накинул на чужие плечи принесенное одеяло и приобнял собеседника со спины, массируя мышцы, чтобы помочь поскорее согреться.       — Вовсе нет. Хватит уже. — Астори раздраженно отмахнулся от руки, прислонившейся к его лицу.       — Ты всё еще очень холодный.       — Всё в порядке.       — Простудишься ведь.       — Подобная ерунда мне не повредит.       — Но, тем не менее, ты умудрился сильно заболеть, после того, как мы впервые встретились…       — Это была разовая акция. Мы перетрудились, промокли, перемерзли, ещё и на работе весь день просидели с больным в тесной комнате.       — А сейчас разве всё не почти то же самое?       — Нет. Я просто немного замерз и устал. Погреюсь хорошенько у камина и отдохну, когда поедим. К тому же, рядом с плитой тоже тепло. А теперь хватит мешаться и брысь отсюда, а то будешь жевать одни угольки.       — Пахнет вкусно.       — Пф! А были сомнения?       — Ну… — Скотт невольно покосился на торчащие из кастрюли часть головы и рога-Не беспокойся, я просто как следует проварю кость, чтобы с неё снялось всё лишнее, а потом избавлюсь от всего этого варева. Правда, ночку придется потерпеть не самый приятный аромат. Да и закипит оно, в лучшем случае, часа через пол минимум…       — Целую ночь?       — Да. Главное — не обломить рога при переворачивании. Будет жаль, если испортится такая красота. Как думаешь, может, потом вернуть его себе и использовать в своих делах, чтобы пугать глупых овечек?       — А зачем их вообще пугать?       — Так веселее. И вкуснее.       — Притворюсь, что последней фразы я не слышал…       — Тебе заняться нечем? Приведи пока стол в порядок. Протри его и поищи посуду в шкафчиках и помой. И ещё было бы неплохо проверить и подготовить ко сну кровать. И диван у камина.       — Разве чего-то одного не хватит?       — Хватит, если собрался спать на полу.       — Понял. Я всё сделаю.       Хаск с тихим вздохом отстранился и двинулся исполнять поручения, время от времени поглядывая на тихо напевающего песню спутника, который сбросил одеяло, чтобы не мешалось. Взгляд Скотта то и дело цеплялся то за расслабленное с легкой добродушной улыбкой лицо, то за плавные и элегантные движения при готовке, то за тихо мягко ступающие изящные ноги. Время от времени Алистер притормаживал, глухо кашляя, однако, по сравнению с дневными, эти приступы были гораздо легче и короче.       «Словно диковинная кукла… Черт… И как он умудряется выглядеть так беспечно и непринужденно, но, при этом, идеально, причем даже сейчас? Его прическа испорчена, волосы влажные, он сам практически голый… Ну… Хотя бы больше не испачкан кровью… Да и не с его фигурой стесняться того, что одежды меньше, чем положено, и видно больше, чем прилично показывать. Черт… Слишком соблазнительный. Такие мягкие и плавные изгибы, фарфоровая кожа. Он похож на прелестную статуэтку… Черт… Почему он вообще такой? Пф! Больше на бабу похож, ещё и готовит хорошо… Ну... После сегодняшнего, хотя бы, точно ясно, что он мужчина. Хоть и все равно верится с трудом. Ещё и голос у этого паршивца красивый. Звонкий, но, при этом не грубый. Загадочный взгляд, густые длинные ресницы. Да в нем ведь нет ничего мужественного! В этом и проблема… Это всё и заставляет меня позабыть его истинную сущность! Это всё будит низменные желания и голод… Кажется, я хочу его. Глупо это пытаться отрицать. Тц… Алистер ведь чудовище, какое ещё поискать… Но я купился на красивую обертку. Закончится ли всё, если вдруг мы сблизимся? Вероятно. Но я почему-то очень сильно в этом сомневаюсь. А если станет лишь хуже? Может, стоит затормозить, пока не поздно? Может, стоит подыскать какую-нибудь милую девушку и забыться? Нет… Совершенно не вариант. Убьет ведь её, и глазом не моргнет. А если не убьет, то велика вероятность, что он отдалится, и я потеряю его благосклонность. Всё-таки, кажется, хоть он и отрицает, где-то глубоко в душе он ужасно несчастен и одинок, и, ощутив тепло и заботу, у него всё-таки появились какие-то зачатки чувств. Если упущу этот шанс… Если он потеряет интерес и отдалится… Для меня ведь это точно обернется катастрофой. А если я продолжу, то велика вероятность, что уже не смогу остановиться, и, вероятно, потеряю свою первоначальную цель. Но если смогу обуздать его пыл, уверен, мне удастся его успокаивать более эффективно и менее травмоопасно. Быть может, тогда удастся сократить его кровожадные порывы, и окажется меньше пострадавших? Возможно, даже получится становить его, не убивая... Сложно сказать… Хм… И как мне тогда поступить?»       — Эй, Ал…       — Чего тебе?       — А у тебя в запасах, случаем, не окажется алкоголя?       — Кажется, оставалась одна бутылка.       — Серьёзно?       — Получишь после ужина.       — Может, у тебя ещё бумага и курительный табак найдутся?       — Нет. Не курю. Слишком вредно для голосовых связок. Хотя порой треплют нервы настолько, что, кажется, пора начать.       — Разве ты не убиваешь всех, кто тебе не угоден?       — Нет. В противном случае, Новый Орлеан уже бы превратился в город-призрак. Матушка всегда говорила, что нужно во всём знать меру и держать голову в холоде, особенно, когда дела начинают приобретать опасный поворот. Но, увы, сдержаться выходит не всегда, как бы мы ни старались. Ты закончил?       — Да.Скотт подбросил дров в камин, чтобы было теплее, после чего взглянул на собеседника, который с печальной улыбкой поставил на стол блюдо и сел.       Харпер присел напротив, осмотрев еду. Выглядело всё абсолютно нормально и пахло соответствующе. Никаких подозрительных ингредиентов также не было замечено. Астори спокойно начал трапезу, погрузившись в какие-то свои мысли. На мгновение на его лице промелькнула тень глубокой печали, однако, словно опомнившись, Алистер очень скоро вернул привычную мягкую улыбку. Хаск уже хотел было поинтересоваться, что тревожит его спутника, да только вот, Ал приложил палец к губам с насмешливым видом, призывая к молчанию. Нарушать тишину Скотт так и не решился, склонив голову и уткнувшись в тарелку. Правда, в угрюмости долго ему просидеть не позволили. Чужая прохладная ступня игриво прошлась по ноге мужчины, слегка приподняв штанину и прислонилась к горячей волосатой коже.       — Эй, котенок, ты чего раскис? Не понравилось?       — Нет, дело не в этом… Вкус необычный, но весьма приятный. — Скотт прислушался к зашумевшему ливню и треску дров в камине.       — Тогда чего такой мрачный? Улыбнись! Сегодняшний день прошел ведь прекрасно. Нам даже не придется задерживаться.       — Да…       — Только не говори, что ты злишься из-за новой царапины? Ты сам виноват, что не слушался.       — Да. Я просто ужасно хочу покурить... Но, позволь узнать, ты чем сейчас занят?       — Ем.       — Да, но… Твоя нога…       — Что, слишком смущает?       — Нет. Но зачем ты вообще это делаешь?       — Греюсь. Холодно ведь — Алистер поставил перед мужчиной бутылку виски и тихо посмеялся.       — Поищу стаканы...       — Пьем так.       — Тебя это устроит?       — Вполне. Глупо строить из себя утонченную личность, когда на тебе даже портков нет.       — Хах! Пожалуй, это смотрелось бы комично. Может, хотя бы кружки поставить?       — Дружище, такую дорогую выпивку либо смакуют в специальном стакане со льдом, либо в расстроенных чувствах пьют прямо из горла, пока никто не видит. Было бы кощунством лить его в непонятную кружку и портить вкус. Тебе ли этого не знать?       — И откуда у тебя только столько денег? — Скотт распечатал бутылку и нетерпеливо отпил.— Конкретно эта бутылка была подарком. Ну? Что скажешь?       — Совершенно не подходит к еде, но на вкус просто охренительно. Значит, вот какое на вкус элитное бухло? — Харпер передал бутылку собеседнику и усмехнулся, глядя, как тот без малейших раздумий сделал глоток.       — Ну уж извини, алкоголя сегодня в планах не было.       — Ну так не пей.       — Сегодня довольно зябко. Да и настроение такое, что только пить.       — Что-то случилось?       — Нет. — Астори вернул бутылку обратно и отвернулся к окну, словно что-то высматривая во тьме.       — Ты можешь поделиться. Это останется лишь между нами.       — Не хочу об этом говорить. Пойдем к камину?       — Опять ведь опьянеешь быстро.       — Я замерз. У меня-то нет такого медвежьего покрова, как у тебя.       — Завидуй молча.       — Хах! Было бы чему завидовать! К тому же, что плохого в том, чтобы поскорее расслабится и пойти отдыхать? — Мужчина поднялся из-за стола и двинулся к источнику тепла, зябко поджимая пальцы.       — Да ну? –Скотт язвительно усмехнулся, поторопившись следом. Примерно на середине пути он поймал ведущего за талию, приближая к себе.       — Если есть что сказать — выкладывай.       — Мне кажется, тебя не устраивает в полной мере твоя изящная кукольная внешность. Иначе не пытался бы её разбавить неброскими нарядами, чтобы перестать обращать на себя внимание. Мне кажется, ты бы хотел быть повыше и покрепче, чтобы тебя перестали воспринимать, как цель, которую можно беспрепятственно трахнуть где-нибудь в темном переулке.       — Мне ведь подобное только на руку. Больше желающих сделать подобную мерзость — больше убийств.       — Но они ведь не веселые. А скуку ты не любишь.       — Пожалуй. Но ты ведь такой же, как и они.       — Разве? Разумеется, не стану отрицать, что, возможно, хотел бы провести с тобой ночь, если бы между нами были нормальные отношения и ты не был бы… таким...       — Значит, я в твоем вкусе? — Алистер устроился на коленях присевшего у огня Харпера и невольно прижался ближе, стараясь поскорее согреться.       — Возможно.       — Тогда, может, попробуешь, когда прикончим бутылку?       — И сколько ты проделаешь во мне дырок за подобное?       — Минимум двадцать две.       — Я пас. — Хаск коснулся щекой чужого виска, мягко растирая бока. — Подожду, пока это число сократится до нуля.       — Уверен? Ты сейчас теряешь упускаешь такое замечательное предложение.       — Ты едва меня не прикончил из-за одной неудачной шутки. Ты воткнул в меня нож, когда я просто пытался тебя поддержать. Как не посмотри, сплошные минусы. А теперь предлагаешь провести ночь в обмен на жизнь?       — Было бы весело.       — Ты сегодня странно себя ведешь весь день. В чем дело?       — Всё нормально. — Алистер нервно сделал несколько глотков из отобранной бутылки и тихо выдохнул. — Просто… Мне весь день ужасно то жарко, то холодно. И мысли не в порядке...       — И ты поэтому даже в реку полез?       — Ну… Это ведь помогло. Правда я не учел тот момент, что река далековато от хижины, и слегка перемерз. Хотя… Не слишком и помогло.       — И как часто подобное помогало раньше?       — Раньше подобного не случалось. Обычно всегда хватало убийства или одной холодной ванны. А сегодня что-то не так…       — Тише. Не нужно так нервничать. — Хаск вернул себе бутылку и отпил немного. —Просто постарайся подумать о чем-нибудь приятном. А нет... Стой... Лучше вообще ни о чем не думай. Возможно, ты просто плохо себя чувствуешь из-за болезни.       — Возможно всё дело в побочных эффектах. Раньше мы никогда не перегружали организм настолько сильно.       — Может, сходить за одеялом?       — Нет… Не надо… Просто заткнись и сиди. Я ужасно устал.       — Да-да… Как скажешь. — Скотт мягко провел ладонью по чужой спине и тихо выдохнул.       — И почему я только до сих пор терплю твои глупые выходки?       — Может, потому что они тебе по душе? — весело фыркнул мужчина, взворошив чужие волосы, после чего нахмурился и ощупал чужой лоб. — Хм… Кажется, у тебя начинается жар.       — Не выдумывай ерунды…       — Просто признай уже, наконец, что ты вновь простудился после всех этих приключений. Посиди немного. Я сейчас. — Хаск осторожно отпустил свою ношу, усадив поближе к огню, после чего поторопился на поиски.       Найдя искомое, мужчина вернулся и накинул одеяло на чужие подрагивающие плечи, после чего поставил греться чай, наблюдая за тем, как Астори вновь глухо закашлялся в новом приступе, склоняясь и пачкая одеяло и пол свежей кровью. Когда вскипела вода, мужчина заварил травы и понес напиток ведущему, который уже успокоился и теперь лежал на полу, потеплее укутавшись. Скотт присел рядом и поставил перед спутником кружку, погладив по голове. Астори вяло приоткрыл глаза, после чего перевернулся на живот, приподнимая верхнюю половину тела, выпутал руки из одеяла, взял напиток и отпил немного. Харпер же дотянулся до бутылки с нагревшимся алкоголем и сделал довольно большой глоток.       — О… Дай и мне.              — Виски уже нагрелся и потерял вкус. Теперь больше похоже на ослиную мочу. Уверен, что хочешь?       — Ты так говоришь, чтобы тебе больше досталось?       — Просто, как бармену, мне стыдно подавать такой напиток другим.       — А сам пьешь.       — Я привык к подобной дряни. Не пропадать ведь добру. К тому же, у меня, вообще-то, горе. — Хаск горько усмехнулся и подал бутылку, позволяя взять.       — Фу… И в самом деле ужасная гадость. — брезгливо сморщился ведущий, отпив совсем немного.       — Давай допью.       — В принципе, если добавить немного пряности и какой-нибудь фруктовый сок, то, возможно, выйдет даже сносно. — Астори плеснул немного прямиком в кружку с чаем, глядя куда-то в глубь пламени.       — Увы, у меня есть только эта выдохшаяся теплая бутылка. — разочарованно пробубнил Харпер, вернув себе выпивку.       — А у меня только этот травяной чай. В любом случае, оленя мы заполучили, и завтра сможем уехать домой.       — Хорошо. — Хаск отпил ещё немного, погладив собеседника по спине. — Ты совсем раскис под вечер. Может, стоило отлежаться дома?       — Может и стоило. Но уже поздно сожалеть об этом решении.       — Об этом? Есть и другие?       — Есть.              — Так… О каких ещё решениях ты сожалеешь? — Скотт плеснул ещё немного в протянутую кружку, глядя на расслабленное серьезное лицо, отвернутое к огню, и пустые глаза.       — О том, что бросил тогда то чертово ружьё…       — Знаешь, мне кажется, что это был лишь предлог, чтобы оправдать насилие. Не брось ты ружье, уверен, он бы нашел, к чему другому придраться.       — Возможно… А, возможно, мне просто стоило быть умнее и думать наперед.       — Не будь к себе так строг. Ты ведь был простым ребенком. Дети должны быть детьми. Они должны беззаботно смеяться, играть на улице с друзьями и быть любимыми и желанными.       — Пф! Тебе ли это говорить?       — Ну… Мне не на что жаловаться, на самом деле. Да, мое детство было не самым лучшим. Да, пришлось хлебнуть херни, но, всё-таки, нашелся один вредный старый хер, который дал мне крышу над головой и подкинул пару-тройку подработок, чтобы я «не нахлебничал, а приносил пользу», а ещё научил многому, что я знаю теперь. Хоть он и был те ещё хуйлом, но, всё-таки, было в нем что-то светлое и теплое.       — М-м-м… Вот как… Ну… Мне тоже не о чем жаловаться. В конце концов, жить спокойно было гораздо лучше, да и жил я не один, а со своим приятелем.       — Не думаю, что это считается.       — Ой… Иди в задницу. Твоя работа — делать, что я скажу, а не думать. Хотя… Если так подумать, я всё-таки жалею, что тогда рассказал матушке о случившемся. Если бы я просто молчал… Если бы просто научился раньше улыбаться, когда не хочется, то тогда бы она не взялась за нож, и её бы не осудили, и она бы была рядом… Возможно, всё могло быть чуточку иначе. Тогда бы не пришлось её так долго ждать. Хотя… Наверное, и вовсе не стоило её ждать, каждый день подготавливая две порции на ужин в надежде, что вот-вот распахнется дверь, и она вернется.       — Этого тоже нельзя сказать наверняка.       — Знаю… И всё-таки, вероятнее всего, если бы я молчал, она бы просто нашла в себе смелость и бросила бы того подонка, рано или поздно. И ушла бы… со мной или без.       — А твоя мама… она… и сейчас в тюрьме?       — Нет. Вышла пару лет назад, и сейчас находится в кругосветном путешествии. Ищет новую себя, изучает всякое разное. В общем, живет на полную катушку. Или бежит от проблем.       — Проблем?       — Мы хоть и любим друг друга, или что-то типа того, но я уже давно не тот мальчик, которого она оставила, а она уже не та матушка, которая когда-то ушла. И, как бы не горько было это признавать, но проблем из-за этого в общении не избежать.       — А сейчас вы ведете переписку?       — Разумеется. Она шлет письма и открытки, иногда кое-какие сувениры, потом дожидается от меня ответа и едет дальше. Сейчас она, кажется, в Эфиопии, если мне не изменяет память. В одном из коренных поселений.       — Это где вообще?       — Восточная Африка.       — Далеко…       — Да. Очень…-Скучаешь?       — Возможно, самую малость. Какой ребенок не будет скучать по матери, которую любит?       — Хм… И то верно.       — А ты скучаешь по своим родителям?       — Иногда. Хотя, честно, я их толком уже и не помню. Так и как там в Эфиопии?-Очень жарко, мало воды и еды, практически нет растений в сезон засухи. Также очень много диких племен и очень маленькие зачатки цивилизации. Некоторые племена даже напоминают первобытных людей!       — Да ну? Такие места вообще существуют?       — Оказалось, что да.       — Значит, ты жил один?       — Мгм…       — Со скольки лет?       — Девяти, кажется. Или около того       — И чем занимался?       — Много чем. В основном был мальчиком на побегушках в свободное от школы время. А на выходных и в каникулы продавал по утрам газеты. По вечерам ещё иногда занимался чисткой обуви. Ну и, бывало, ходили с приятелем в лес на охоту, а потом продавали шкуры, кости, рога и излишки мяса. Да и тетка время от времени присылала немного денег на расходы. А ещё платила за дом, чтобы его не отобрали и мне было где жить. Хоть я и был лишним, в каком-то смысле, она всё равно исполнила обещание и позаботилась обо мне, пусть это и было мало заметно. В любом случае, мне жаловаться не на что. Могло быть и хуже. А кем работал ты? — Алистер уложил голову на подложенную под щеку руку и прикрыл глаза.       — Официантом, барменом, баристой, переводчиком, шофером, грузчиком, строителем, крупье, фокусником, музыкантом, пару раз был лесорубом и ещё много разного дерьма...       — М-м-м… Вот, значит, как? Что ж… Разносторонние направленности весьма полезны. Значит, должен справиться с любой работой.       — Допивай, и пойдем спать. Уже поздно.       — Мне кажется, что я сейчас не способен встать. Тело почти не слушается. Всё болит и горит...       — Как будто это проблема. — мужчина допил остатки алкоголя и отставил бутылку, после чего поднял на руки ведущего.       — Если уронишь — прирежу.       — Да не настолько я и пьян, чтобы падать или ронять тебя.       — Разве?       — Не недооценивай меня. Я ведь и выпил всего ничего. Это так, детская забава. А вот ты явно уже сильно пьян. Хотя и выпил меньше.       — Хмф… Не удивительно. Я ведь меньше тебя, и мне требуется меньшая доза алкоголя. Пф… Шкаф ходячий…       — Завидуй молча, маленький олененок.       — Не смей меня так звать!       — А не то что? Прирежешь меня?       — Не забывайся, чертов драный кошак. Ты игрушка ценная, но не незаменимая. — с пугающей кровожадной улыбкой практически прошипел ведущий, внезапно и крепко сжав пальцы на чужой шее.       От неожиданности Хаск невольно выпустил свою ношу. Алистер, то ли испугавшись, то ли опешив от подобной наглости, разжал пальцы всего на мгновение, но даже этого хватило, чтобы упасть. Глухой удар заставил Скотта опомниться. Мужчина посмотрел на тихо болезненно шипящего ведущего, который потирал ушибленное место, сидя на одеяле, немного смягчившем падение.Харпер уже хотел было извиниться и поднять спутника, да, только вот, его весьма быстро опередили. Живая тень ловко укутала и подняла своего владельца на руки, после чего перенесла на кровать и встала на страже, уже не позволяя подойти ближе и поговорить.       Поняв, что ловить больше нечего, Скотт раздраженно фыркнул и устроился на диване у камина. Не слишком удобно, поскольку было довольно тесно, да и подушки с одеялом не было, но выбирать было не из чего. «По крайней мере, лучше, чем на полу»,— мрачно отметил мужчина, медленно проваливаясь в сон.