Пока сыпется багровый песок

      Темнота… Первыми, на удивление, вернулись звуки в виде оглушающего шума в ушах, смешанного со звоном. Следом пришли ужасная головная боль и давящее чувство в висках. Хаск с тихим шипением коснулся ушиба на голове и открыл глаза, пытаясь сориентироваться и понять, где он и что вообще происходит. Ему приснился такой жуткий кошмар… Стоп! Кажется, это был не сон. Он определенно сейчас не у себя дома. Утренний воздух неприятно холодит тело, щиплет изнутри нос, дерет горло. Вокруг лес, окутанный таинственной туманной дымкой и полутьмой разгорающегося над голыми ветвями деревьев рассвета.       — А-а-а… Уже очнулся? — игриво протянул Алистер, склонившись над мужчиной.       — Черт… — тихо прохрипел Харпер и сел. Легкое головокружение и тошнота примешались к не самому лучшему самочувствию, портя и без того плохое настроение ещё сильнее. — Где мы?       — Там, где нам не помешают играть. Ну что, готов немножко побегать? — Астори мило улыбнулся, поднимая с земли стоящее у ствола дерева ружье и заряжая. —Правила очень просты. Ты выиграешь, если через два часа окажешься жив.       — Ты, блять, так шутишь?       — М-м-м… — Ал на мгновение состроил думающий вид, после чего мило улыбнулся немного отошел и выстрелил в землю рядом с ногой своей новой игрушки. — Нет, я так не думаю. Твоё время началось. Дам тебе фору в тридцать секунд. Бе-ги…       — Да черта с два!       Харпер попытался было броситься на агрессора и обезоружить, однако, словно перышко, был отброшен в сторону живой тенью и уронен на землю. Второй выстрел. Пуля вошла в землю, просвистев совсем рядом с головой. Мужчина нервно сглотнул. Раз режим «бей» не сработал, то придется бежать. Слишком опасно пререкаться с неуравновешенным психопатом, а умирать теперь — недосягаемая роскошь. Теперь он, во что бы то ни стало, должен был выжить и отомстить. Очередной выстрел. Пуля просвистела совсем рядом и с треском вошла в трухлявый ствол дерева. Скотт интуитивно пригнулся и принял положение полуприсяда, как его некогда учили и принялся петлять между деревьями. Главное – не дать противнику прицелиться и поразить жизненно важные органы.       Два часа! Это вообще реальный срок? Или же просто ложная надежда на спасение? А если ему удастся оторваться и скрыться? Можно ведь будет вернуться в город и рассказать всё полиции! Нет… Интуиция подсказывала Хаску, что его прикончат раньше, нежели мужчина успеет вообще добраться до участка, да и в нынешней ситуации это было невозможно, поскольку местность вокруг абсолютно незнакомая, и лишь одному Богу известно, в какой вообще стороне город.       Снова выстрел. Снова совсем рядом. Скотт ощущал, как сердце билось как бешенное, а воздуха начинало не хватать. Он чувствовал, что нужно оторваться, скрыться и перевести дух, поскольку воздуха катастрофически не хватало. Ледяной воздух лишь делал хуже. Грудь сдавливало неприятное жгучее чувство, от чего дышать становилось лишь тяжелее и тяжелее. В голове упрямо стояла лишь одна цель, сумасшедше пульсируя на подкорке. Выжить. Только в быстром темпе силы таяли стремительно быстро. Харпер понял, что он слишком отвык от тренировок и серьезных нагрузок. Сколько времени прошло с начала «игры»? Наверное, от силы минут пять, только, от чего-то, они казались целой вечностью. «Куда бежать? Где безопасно? Может, найти и нырнуть в какую-нибудь реку? А они вообще есть где-то поблизости? А озера?»,— лихорадочно размышлял мужчина, пытаясь сориентироваться и придумать хоть какой-то план по спасению.       Потеряв бдительность, Харпер споткнулся о торчащий корень и упал. Подгоняемый страхом, он практически мгновенно поднялся, отчаянно пытаясь отдышаться. Снова выстрел. Снова мимо. «Да сколько, черт возьми, у этого психа патронов?! Сколько времени прошло? Сколько осталось? Не могу сориентироваться. Не могу посчитать. Дерьмово... Я начинаю туго соображать. Такими темпами он меня скоро настигнет. Чертов гаденыш... И ведь совсем не отстает... А кажется таким слабым и хрупким... Раздражает... Как же я его ненавижу... Как же хочу прикончить...»,— не отпускал свои размышления Скотт, пытаясь не впасть в безумство от переполняющего стресса. Харпер тихо выругался, начиная падать вновь и вновь. Ноги начали его подводить. Выстрел. Пуля попала в заднюю поверхность бедра. Ужасная боль. Падение. Вот и всё. Конец. К затылку прилегло дуло ружья.       — Ха-ха-ха… Попался. Недолго же ты бегал, глупый котенок. Сколько прошло? Ах… Всего двадцать пять минут. И? Что будем делать оставшиеся полтора часа?       — Стреляй… — тихо пробормотал Харпер, смиряясь со своей участью. Вот и всё. Ненадолго же ему всё-таки удалось оттянуть свою кончину. Всё было напрасно. Разочарование все больше и больше росло, сдавливая грудь и причиняя тупую ноющую боль. Мужчина ощущал горькую досаду из-за своей слабости и никчемности. Он-то рассчитывал, что у него получится скрыться, благодаря опыту, полученному когда-то на войне. Да вот только чертов охотник с радио казался гораздо опытнее и выносливее.       — М-м-м… Патроны кончились. — утомленно с толикой игривости протянул Астори, сев на спину пойманной жертвы и тихо выдохнув. Прислушавшись, Скотт внезапно осознал, что и его мучитель довольно сильно запыхался от бега, хоть и весьма умело это скрывал. — На самом деле, долго же ты бегал. Обычно всё заканчивалось в течение пяти-десяти минут.       — Судя по звуку, у тебя боезапасов ещё целая сумка.       — Зако-о-о-о-ончились. — упрямо протянул Алистер и тихо насмешливо фыркнул, после чего мягко похлопал собеседника по плечу. — Хорошая работа. Ты неплохо меня развлек.       — И что дальше? Прирежешь меня? Придушишь? Утопишь? Замучаешь до смерти? Расчленишь? Проведешь какой-то ритуал?       — Не хочу. — Астори медленно склонился и лег, устроив голову на чужих плечах между лопаток. — О! Придумал. За то, что повеселил меня, так уж и быть, отработаешь оставшиеся полтора часа в другой раз.       — И когда же он настанет?       — Кто знает? Может быть, завтра. Или послезавтра. Или через две недели, а, возможно, и никогда. Пусть это останется маленьким сюрпризом.       — Быстро не выйдет. Ты мне, вообще-то ногу прострелил.       — Вообще-то, нет. Последняя была резинкой. А от подобного пока ещё никто не умер.       — А болит, как по-настоящему. Ведешь себя так, словно все было спланировано заранее. Ты что, всё то время нарочно метил мимо?       — А ты догадливый, детектив Хаск.       — Не зови меня так. Почему? Почему ты оставил меня в живых?       — Кто знает…       — А точнее?       — С тобой весело играть. Ты так забавно трясешься, но, при этом пытаешься скалить зубки… Ты сильный, выносливый, большой. Идеально подойдешь для грязной работенки. А ещё с тобой рядом не так мерзко находиться, как с другими.       — А если я откажусь работать на тебя?       — Советую этого не делать. В противном случае, очень сильно об этом пожалеешь. Ты ведь понимаешь, что мне придется избавиться от тебя, чтобы информация не просочилась в полицию? Буду отрывать от тебя кусочек за кусочком. Медленно, пока ты не передумаешь или не сдохнешь.             — Понял.       — Прекрасно. Я раз, что мы столь быстро пришли к консенсусу. Не люблю попусту тратить время.       — Слушай… Ты ведь говорил, что я второй, кто согласился. А первой была та девочка?       — Именно так. Прекрасное юное дарование. Столько страсти и жестокости! Ха-ха-ха… Очень очаровательная и способная особа.       — Хм... Никогда бы не подумал, что ты и есть Демон…       — Разочарован?       — Не особо. Всё-таки ты выглядел каким-то уж слишком идеальным. Да и твою жажду крови я заметил ещё в первую нашу встречу.       — Во дела... И что же меня выдало? Мне казалось, я отлично контролирую демонстрацию своих эмоций.       — Не спорю, ты и правда в этом весьма искусен. Это была скорее... интуиция, нежели какие-то реальные подтверждения. Хотя, возможно, я как бармен и игрок научился различать настрой людей и предугадывать их мысли и действия по едва различимым движениям и изменениям выражений лиц.       — О-о-о... А это весьма занятно. Это может быть полезным.       — Однако… Что вообще за хуйня вертится рядом с тобой?       — Полегче в выражениях. Это теневая сущность из иного мира. Мой самый верный помощник и мой самый близкий друг. Невероятно силен. Но знаешь, что мне в нем нравится больше всего? Ментальное воздействие.       — Значит, поэтому я не смог тебя тогда придушить?       — Кто знает? Может быть... А, может, ты просто большой мягкотелый трусишка. Пф-ха-ха-ха-ха…       — Что смешного?       — Просто вспомнил твоё лицо в тот момент. Так крепко сжимал и так улыбался... Скажи, тебе ведь понравилось? Было ведь весело?       — Мне бы больше понравилось, если бы ты перестал дышать в тот момент.       — Ах… Какие резкие слова! Они разбивают мне сердце!       — Хватит паясничать. Готов поспорить, что тебе всё равно.       — Упс... Гениальный детектив снова меня раскусил. — весело прыснул со смеха ведущий.       — В любом случае, нам пизда, когда легавые узнают о произошедшем. Мы ведь наверняка главные подозреваемые.       — А вот тут ты ошибешься. Наш спектакль уже начался. Если мы будем действовать согласно сценарию, то наверняка перекочуем из потенциальных подозреваемых в список потерпевших и избежим наказания. Разве не чудесно?       — Какому ещё сценарию?       — Значит так, слушай внимательно. Дважды повторять не стану. Мы сидели и отмечали рождество. Постепенно гости разошлись, а мы с малышкой Никки остались у вас на ночь из-за того, что на улице уже было слишком поздно и погода резко ухудшилась. Мы сели играть в карты, как внезапно во всем доме погас свет! Скорее всего, мы так и не выяснили, из-за бури произошел небольшой скачок напряжения и выбило пробки. Мы двинулись было чтобы взять свечи и посмотреть, что стало со светом, но услышали, как твоя жена истошно закричала, после чего внезапно смолкла. Ты помчался в комнату, а я пошел разбираться со светом. К счастью, в комнатах было не слишком темно из-за пробивающегося через окна света уличных фонарей. Когда ты попал в спальню, то увидел на полу убитых жену и дочь, а также высокий мужской силуэт в чем-то, напоминающую шапку с оленьими рогами. Между вами завязалась потасовка. Я же, услышав драку, бросил ремонт щитка и помчался к тебе на выручку. Только, пользы от меня оказалось мало, и меня довольно быстро захватили в заложники, заставив тебя отступить. По итогу, нас лишили сознания и связали. Дальше не ты, ни я ничего не помним.       — Допустим. Но как ты задумал обыграть наше исчезновение с места преступления?       — Интересно? Что ж... Думаю, я могу развеять это любопытство. Преступник сделал свои грязные делишки, после чего один из его «друзей» заскочил и сообщил, что идет полиция. Они схватили нас и покинули дом через окно. И всё бы ничего, да только они просчитались, поскольку случайно оставили в живых одну юную свидетельницу, которая спряталась в шкафу, как только погас свет. Она всё видела и слышала, и, когда преступники похитили нас, то Никки отважно выскочила, подбежала к окну и увидела, как в сторону леса уехала машина. А тут должны были подоспеть и офицеры.       — Ну нихуя ж себе история… Погоди... Должны были?       — Видишь ли, наша игра началась ещё накануне. В вечер накануне рождества в полицию доставили загадочное зашифрованное письмо, на конверте которого стояли очень знакомые полиции символы, поэтому они должны были не счесть его чьей-то шуткой и вскрыть. Внутри они обнаружили зашифрованную записку и свежий кусок человеческой кожи с подсказкой для ключа от шифра.       — И что было в том письме?       — Подсказка к месту преступления Демона. Видишь ли, в рождество я подготовил очень крупную и опасную игру. Если бы одну из деталек нашли раньше, то все бы рухнуло, и чудесный план был бы испорчен.       — Допустим. Только что это нам дало?       — То, что полиция бросилась за расшифровку, и к рождественскому вечеру они получили нужные сведения, в связи с чем срочно снарядились и выехали за офицером Блэквингом.       — Так вот почему те копы были так обеспокоены, когда пришли...       — Именно. Забрав главного, они быстро отправились на первое место преступления. Там их ждал первый труп и короткая записка с уже известным им шифром, которая вела ко второму месту преступления. Поэтом не думаю, что у них заняло много времени.       — И сколько всего таких мест ты подготовил?       — Пять. И в пятом месте была записка, ведущая к твоему дому. Всего в сумме вместе с дорогой и осмотром, а также вызовом других нарядов полиции, чтобы расследовать места преступлений, у них должно было уйти около шести-семи часов. То есть, под утро они должны были вломиться в твой дом и найти Никки, которая играет роль испуганной очевидицы.       — Но ведь разрыв во времени смерти и её показаниях о "побеге" получается слишком большой.       — Да... Ха-ха-ха... Так уж вышло, что я оказался в своих действиях немного нетерпелив из-за того, что выпил лишнего. Поэтому я велел ей описать долго и подробно, как "преступник" разбирался с трупами и уборкой самых очевидных следов. И о чудо, что они не заглянули в шкаф.       — Слабоватая часть. Но, полагаю, они могут это и пропустить, поскольку наверняка будут вымотаны погоней.       — На это и был расчет. В любом случае, наверняка, получив сведения свидетеля, они рванут в лес на поиски. Возможно, позовут с собой кинологов.       — А все то, что мы наследили в лесу? Если они это найдут, вся твоя история поплывет.       — Возможно. Если бы на сегодня не обещали осадки. Всё размоет дождь. Уже, к слову, капать начинает.       — А выстрелы?       — Сейчас короткий сезон зимней охоты. Ах да… Твою грязь и ссадины объясним, что ты врезался в кусты и ветки, а также падал, пока тебя вели по лесу с завязанными глазами.       — А ты?       — А я всё это время был без сознания.       — Думаешь, прокатит?       — Если только ты ничего не испортишь.       — Но твоя одежда ведь сейчас наверняка грязная.       — Но я ведь перед походом в лес переоделся. Ты не заметил?       — Как-то было некогда. Был занят попыткой выжить.       — Я ведь и не собирался тебя убивать с самого начала. Так, хотел лишь немного испугать и погонять.       — А мне, блять, откуда было это знать?!       — Должен был догадаться после того, как я специально промазал по тебе несколько раз. Ты ведь, вроде, не такой глупый, как остальные. Ладно уж... Пойдем, пока не промокли. Тут пять минут ходьбы осталось. —Алистер поднялся, и Хаск ощутил, как исчезло приятное тепло, сменившись мерзким холодом и зябостью в теле.       — В смысле? То есть, мало того, что ты целился мимо, так ещё и загнал меня туда, куда нам было нужно? — Скотт поднялся следом и окинул взглядом вышедшего вперед мужчину, удостоверившись в том, что сейчас тот и в самом деле одет иначе, нежели на ужине.       — Здорово, да? Не отставай. Иначе мои драгоценные друзья тебя разорвут на мелкие кусочки и сожрут.       — А что ты собираешься делать со всем этим оружием, запахом пороха и одеждой?       — Об этом нет нужды беспокоиться. Всё под контролем.       — Как скажешь...       Алистер тихо посмеялся, после чего закинул ружье на плечо и с веселым свистом двинулся в нужном направлении. Скотту ничего не оставалось, кроме как последовать за… своим другом? Врагом? Новым боссом? Целью? Какие между ними теперь вообще отношения? С одной стороны, Харпер затаил огромную обиду и ярость за содеянное, но, с другой стороны мужчину начали одолевать противоположные чувства. Ему внезапно вспомнилось, насколько нежной, мягкой и теплой оказалась кожа на шее, когда на той сомкнулись пальцы, насколько горячим показалось прикосновение ладоней в перчатках, заставившее руки Скотта дрогнуть, насколько соблазнительным и даже интимным оказался жест, рисующий «кровавую улыбку», каким легким, маленьким, хрупким и беззащитным показался ведущий, когда лег сверху. Что это за наваждение? Увы, но на этот вопрос мужчина всё никак не мог придумать оправдание.       Вскоре они вышли на небольшую полянку, укрытую в гуще деревьев, на которой стояла заброшенная леничья лачужка для ночевки. Алистер бросил тени ружье и сумку с патронами, после чего вошел внутрь. Хаск немного потоптался на входе, ощущая тревогу от новых странных ощущений, которые ещё толком не мог разобрать, после чего собрался с силами и шагнул за порог. Внутри царила полутьма, пахло сыростью, гнилой трухой и землей. Мужчина не мог не заметить цепей, на которых темнели застарелые пятна крови.       — Это твоё логово?       — Нет, к счастью, не моё. Я просто наткнулся на него случайно однажды. В узких кругах поговаривают, что здесь когда-то обитал серийный убийца под именем Дровосек Нового Орлеана.       — Никогда о таком не слышал.       — Он был не слишком знаменит.       — А почему его прозвали дровосеком? Из-за профессии?       — Нет. Он просто рубил жертв топором.       — И что с ним стало? Его поймали?       — Нет. Он просто появился из неоткуда, убил нескольких жертв и исчез в никуда. К стенке, котенок.       — Что за херня? Хочешь меня сковать, а потом прикончить?       — Спасибо, но сегодня откажусь. Не люблю так быстро портить новые игрушки. —Мужчина снял очки и передал тени, после чего взял у той влажную тряпочку и принялся протирать лицо, смывая пудру и открывая свежие побои.       — Эй… Откуда это?       — Откуда нужно. Мы ведь должны соответствовать легенде. — Алистер раздосадованно фыркнул. –Ах... На что только не пойдешь ради сокрытия игры. Эй, долго ещё собираешься там торчать? Дважды повторять не собираюсь.       — Да иду я… Иду… — Харпер присел около стены начал медленно заковывать себя, решив сейчас подчиняться всем капризам своего мучителя. Он невольно засмотрелся на то, как Астори треплет волосы, придавая себе максимально неряшливый вид. Кто бы мог подумать, что вечно идеальный радиоведущий вообще может пойти на подобное и выглядеть так небрежно? Только вот, от чего-то, Алистер сейчас выглядел лишь милее и беззащитнее, заставляя Скотта чувствовать себя всё более и более странно.       — Оп-па… Какая любопытная штучка. Эй, Хаски, хочешь попробовать? – Алистер взял со стеллажа небольшие щипцы и хищно усмехнулся, несколько развевая чужое наваждение и напоминая, что он не так прост, как кажется.       — Для чего это?       — Чтобы избавлять царапающихся зверенышей от их очаровательных коготков.       — А тебе не кажется, что это уже слишком?       — Уверен, что согласен пропустить такое веселье?       — Почему спрашиваешь? Навряд ли мои слова для тебя вообще будут что-то значить. Я ведь тебе даже отпор дать не смогу.       — Что? Нет-нет, ты не так понял. За то, что повеселил меня сегодня и попусту не раздражаешь, я сегодня тебя не трону вообще.       — Погоди... Тогда зачем ты вообще это предложил?       — Хотел посмотреть на твою реакцию. Ты ведь злишься на меня за то, что я сделал? Разве не хочешь отыграться хоть немного? Или тебе больше нравится роль душителя? —Мужчина расстегнул пару верхних пуговиц, оголяя шею с покрасневшими следами от чужих пальцев. Харпер ощутил, как сердце сковал легкий трепет от открывшегося вида. Однако, вовсе не это привлекло внимание Скотта, а едва виднеющийся округлый шрам на ключице.       — Если тебе так охото, то могу придушить тебя прямо здесь и сейчас.       — Ха-ха-ха… Пожалуй, откажусь от этого заманчивого предложения, котенок.       — Можно вопрос?       — Какой?       — Почему ты вдруг стал звать меня котом?       — Мне всё было интересно, что за сущность обитает в тебе. Оказалось, кот. Ты разве о ней не знаешь?       — Нет. А должен?       — А-а-а… Так я ошибся, и этот паразит просто присосался к тебе и теперь посасывает душу?       — Мне откуда знать?! Я вообще не ебу во всей этой эзотерической поеботине!       — Ладно, некогда сейчас с этим возиться. — Алистер заковал чужие руки в кандалы, после чего завязал чужие глаза, ограничивая обзор. Скотт невольно напрягся, пытаясь обострить оставшиеся чувства. Он услышал тихий шорох ткани, после чего через некоторое время послышались звуки разрывания.       — Ты что делаешь?       — Довожу образ до нужной кодиции. Наше маленькое представление скоро начнется. Действуй согласно сценарию.       — А он точно сработает?       — Должен, если ничего не испортишь или не пожелаешь поиграть в героя.       — И не собирался. Если всё пройдет хорошо, исполнишь взамен одно моё желание?       — Позволь тебе напомнить, что этот спектакль и в твоих интересах тоже. Ты соучастник преступления, которое мы скрываем. Я и без того уже сохранил тебе жизнь и даже готов вытащить твой зад из передряги таким прекрасным методом, что ты даже сможешь вернуться к обычной жизни. Ты больше не в праве от меня требовать что-либо. Если хочешь что-то получить, то сперва докажи свою верность и стань полезен.       Тихий топот и звон других цепей сообщил Скотту, что Алистер подошел к другим кандалам и сел, позволяя тени себя сковать. Увы, но для антуража и убедительности простого плена тому оказалось недостаточно, поэтому Астори решил пойти на жертвы. Разумеется, он мог бы по полной программе отыграться на своей новой игрушке, однако, судя по виду и словам радиоведущего, на мучения других у того сейчас не было настроения.       — Эй… Кровью несет. Ты что там творишь? — внезапно оживился Скотт, едва только до его носа донеслись тончайшие металлические нотки.       — Пфу… Ничего. — что-то выплюнул ведущий и тихо проговорил. В его голосе слышались не до конца скрытые боль, напряжение и мука. — Просто добавили немного антуража. Новое дополнение к сценарию. Они пытались у меня выведать, насколько полиция приблизилась к разгадке личности Демона, а я, как стойкий кремень, не проронил ни слова. Потом преступники услышали собак и сбежали.       — Боже... Ты и в самом деле ненормальный...       — Неужели были сомнения? Тс! Скоро начнем. Помни про сценарий и его небольшие изменения.       — Я понял. Кстати о собаках…       — Да, слышу. Надо же… Они пришли раньше, чем я думал. Повезло, что мы успели всё закончить.       Харпер в ответ на это лишь тяжело выдохнул, окончательно запутавшись в своих чувствах. Он ведь должен быть сейчас зол, должен ненавидеть всем сердцем того, кто сейчас рядом. Только вот, почему-то, сейчас эмоции какие-то тусклые, не такие, как должны быть. Ярость не такая яркая, в груди смесь из тревоги и странных чувств. Даже смерть самых близких почему-то лишь расстроила и тяжело ранила, оставив огромную болящую зияющую рану, но в конец света не превратилась. Неужели это все из-за того, что он пал жертвой каких-то чар? Или же, его привязанность к жене и дочери оказалась не столь сильной, как тому казалось изначально? Быть может, он также сильно ментально болен, как и его нынешний спутник?       Из самокопаний мужчину вырвал шум за дверью, после чего послышались крики «сдавайтесь» и громкий топот. Хаск уже было встревожился, что их план раскрыли, только вот, услышав «блять» и «какого хера?» от чего-то несколько успокоился. Нужно было пробовать подыграть составленному плану. И, словно прочитав мысли, активизировался Ал. Он тихо звякнул цепями и издал тихий слабый стон, полный боли страданий. Стоп-стоп-стоп-стоп! Это что сейчас вообще было? Это как вообще? Совсем недавно ведущий ведь говорил абсолютно нормально, а сейчас звучал так, словно бы его пытали несколько часов кряду. Где правда? Где настоящие чувства? И, что самое важное, как сейчас выглядит лицо Демона, маскирующегося под ангела? На его лице всё та же бессменная улыбка? Или же…       Хаск невольно зажмурился, когда с его головы сняли мешок, и в глаза ударил яркий свет. Почему в комнате внезапно стало так светло? «Спокойно. Нужно не подавать вида, что всё постановка. Нужно… Вести себя… как обычно? Почему бы и нет?»       — Ну, блять, наконец-то! Эй… Что с Алом? — Харпер, словно позабыв о цепях, рванул вперед и гулко звякнул оковами, после чего тихо выругался. Он попытался было заглянуть за плечо обеспокоенного полицейского, однако, весь обзор перегородили другие люди, которые хлопотали над вторым «пострадавшим».       Увы, но лица ведущего Скотт так и не увидел, зато заметил источник запаха свежей крови. Рука с медленно краснеющими бинтами. На полу валялись щипцы и пара содранных ногтей. По спине Хаска прошелся холодок. «Неужели этот чертов тупой ведущий решился на ТАКОЕ безумство? И вообще, какого хера этот Блеквинг так вьется вокруг? Тц… Чертовы легавые…»,— мысленно буркнул про себя Хаск, слыша, как ему начинают устраивать допрос о произошедшем.       Освобождение, вопросы. Мужчина и сам не знал, почему стал подыгрывать, ведь у него сейчас была превосходная возможность рассказать правду и избавиться от тяжести. Погодите… Избавиться? А действительно ли это безопасно? Ему ведь намекнули, что ничего не выйдет. Да и вообще, действительно ли он этого хочет? Скотт склонил голову, вспоминая, как на нем тихо лежали. Не то, чтобы мужчина был от этого в восторге, однако неприязни, от чего-то, в тот момент не испытал. Скорее, это была смесь адреналина и… доверия? Неужели он захотел защитить этого хрупко и беззащитно выглядящего человека, несмотря на все зверства, что тот вытворил? Неужели именно подобную «бомбу» Скотт неосознанно искал всё это время? Неужели ему так необходимо постоянно ощущать, что Смерть ходит где-то близко?       Харпер поднял глаза на подошедшего радиоведущего. Одет в костюм, в котором явился изначально, только сейчас тот был порван и в некоторых местах слегка подпачкан. Все также улыбается, мягко и невинно, а побои придавали тому лишь более хрупкий и беззащитный вид. Припухшая из-за свежей ссадины нижняя губа придавала Алистеру даже несколько забавный вид. На мгновение во взгляде Астори мелькнуло удивление, однако, очень скоро оно сменилось каким-то странным удовлетворением. Скотт невольно вновь погряз в раздумьях. Разве у того всегда были такие светлые карие глаза? Разве они не имели совсем недавно кроваво—красный оттенок? Или это всё была просто игра воображения?       — Подняться можешь?       — Пф! Разумеется.       — Хорошо. — Мужчина протянул здоровую руку, предлагая помочь подняться. Ладонь ведущего сейчас не была по обыкновению облачена в перчатку, от чего Хаск мог рассмотреть даже наличие тончайших белесых шрамов на подушечках пальцев. Скотт хотел было её уже отбить и рыкнуть что-то про самостоятельность, однако, в самый последний момент передумал и всё-таки воспользовался немым предложением. Очень нежная и холодная. Собственно, это было и не удивительно, ведь одет Алистер был легко, а в хижине стоял весьма ощутимый холод, от чего даже Хаск несколько продрог, хоть и привык к невысоким температурам.       Харпер невольно засмотрелся на потеплевшее выражение болезненно-бледного лица, после чего, словно поддавшись какому-то порыву, притянул к себе, заставив потерять равновесие и без того едва стоящего… товарища?.. после чего крепко обнял. Скотта вновь одолели сомнения. Что он вообще творит? Он ведь должен ненавидеть этого несносного мальчишку за содеянное, должен кричать, пытаться убить, чтобы отомстить за семью. Однако, почему-то сейчас ощущал лишь странный трепет в душе и желание защитить. Мужчина ощутил легкую дрожь и как напряжены чужие мышцы. Хаск осторожно потер спину и бок, разгоняя кровь и помогая поскорее согреться. В некоторых местах разрывов он заметил на коже выглядывающие белесые шрамы, плюс, несколько особо крупных даже смог нащупать через тонкую ткань рубашки и пиджака.       — Скажи-ка мне на милость, чем ты занят?       — Как «чем»? Помогаю своему дорогому другу согреться. Ты ведь совсем озяб, того гляди, снова с простудой сляжешь. А ведь обещал, что, если вдруг мы выживем каким-то чудом, ты поможешь мне с похоронами. — с плохо скрываемой издевкой протянул Скотт, прищурившись. — Неужели уже забыл?       — Ах ты… Я тебе ещё это припомню. — едва слышно прошипел Алистер, пытаясь максимально скрыть всколыхнувшееся раздражение. Однако, ярость не продлилась долго, сменившись вновь ангельским выражением лица с примесью страданий. — Ну конечно я помню. Ах… Какой ужас… Какая трагедия…       — Простите, можем ли мы ещё немного потратить вашего времени и попросить вас рассказать обо всём произошедшем поподробнее в участке?       — Разумеется, офицер. Правда, информации у нас вряд ли будет достаточно, чтобы дать весомые улики или доказательства. — Астори ловко выпутался из объятий и поднялся, после чего невольно съежился и поправил разорванную одежду. — Только, если это возможно, я бы хотел прежде попасть домой. Всё-таки негоже расхаживать в таком нелицеприятном виде.       — Прости, боюсь, это невозможно. Ты можешь смыть или смахнуть важные улики. — Ричард снял с себя пальто и бережно накинул на товарища. — Знаю, вам многое пришлось пережить за эту дикую ночь, однако, прошу потерпи ещё немного. Не волнуйся, тебя никто не осудит за твой внешний вид, зная, в какую историю ты попал.       — Знаете, офицер, мы живы лишь благодаря тому, что вы пришли так быстро. Кто знает, что бы эти подражатели сделали с нами, задержись вы хоть на час дольше. — Ал потеплее укутался в поданную одежду и прильнул к смутившемуся офицеру, кокетливо строя тому глазки.       — Ты слишком добр. Это моя обязанность — заботиться о благополучии наших граждан. Но, знаешь, я безумно рад, что ты жив. — офицер тихо посмеялся, весьма недвусмысленно приобняв за талию. Хаск же, при виде подобной картины, от чего-то ощутил укол ядовитой зависти. Погодите… Что? С какой это стати он сейчас ревнует убийцу своей семьи к какому-то легавому? И с какой стати Алистер вообще так странно начал себя вести? Разве он не шлёт нахер всю романтическую поеботу? Неужели очередная манипуляция? Тогда почему Скотта это так зацепило? Неужели он тоже пал жертвой каких-то подобных чар, даже не заметив? — Бридж, Симмонс, поезжайте вперед и привезите в участок профессора Эйнхельма.       — Есть!       — Лейсер, Валорд, со мной.       — Да!       — Все оставшиеся пусть разделятся на группы, в каждую из которых возьмут по кинологу с собакой, и прочесывают лес. Хоть подохните, но найдите тех подонков, что это сделали.       — Так точно!       — Эй, Ричард, а как там Никки? Она жива? Цела?       — Да. К счастью, запряталась в шкаф, и её не нашли. Перепугалась малышка до смерти, но не пострадала. Сейчас моя жена за ней приглядывает.       — Правда? Какое счастье. Эй, Хаски, долго ещё собираешься сидеть?       — Да иду я уже. Иду… Недовольно буркнул мужчина, поднимаясь и выходя следом за остальными на улицу. Кажется, пока всё шло хорошо, и в их ложь поверили. Вероятно, не без помощи Алистера, который своим поведением замыливал взор и разум начальнику поисково-расследовательной группы. Полезно? В их случае, несомненно, только вот, Скотту это всё равно, от чего-то, безумно не нравилось.