Эоловые формы любви

Однажды возникшая перед ним тень была так прекрасна, так притягательна.

Он думал, что все делает правильно и этот путь обязан пройти, будучи ниндзя.

Он завидовал тени, которая имела всё, чего он так желал.

Тень забирала его лавры и ее слово — закон.

Эта тень видела улыбки людей, получала одобрение семьи.

Тень любили, и она была любима.

Особенно он завидовал тому, что тень могла получить любовь.

И эта зависть разбивала ему сердце.

Эта тень звалась — Казекаге.

***

      Солончаковые разбойники когда-то были мелкими хулиганами, что бродили по песчаным дюнам, иногда обкрадывая редкие караваны на их пути. Вода, продовольствие, ткани — роскошный улов среди сотен миль пыли и зноя. Они рассекали по пустыне на самодельных лодках, а их грязно-белые паруса обычно принимали за мираж. Ведь в пустыне не может существовать подобного! Правда в том, что те были умельцами в освоении ветряных техник. Разбойники практиковали воздушные вихри с самого детства.       Слава о похождениях их небольшой группы шла впереди. Как только они показывались в селениях, то были гонимы. Колкие взгляды наблюдали за каждым, а злые языки шептали свежие вычурные сплетни.       В прошлом они брались за любую работу, если им разрешали. Жалкие монеты были заработаны тяжелым физическим трудом и помоями оскорблений за спинами. Тогда-то они нашли способ легкого заработка. Во времена процветания Акацуки было много подонков, промышляющих мерзкими делишками. На них вышел известный в узких кругах человек, что поручил им особое задание за щедрую плату — похищение людей.       Если в прошлом они не были серьезной опасностью, ведь попросту никто не верил, что в малолюдной пустыне кого-то могут похитить, то после войны их действия стали агрессивнее. Когда они стали промышлять близ столицы, дайме страны Ветра сформировал отдельную оперативную группу, но поймать их не удавалось. Тогда-то он передал секретное распоряжение Казекаге.       За последние месяцы в деревне Песка пропало пять девушек и один юноша. Сначала никто не придал этому большого значения — юные барышни не верили в присказки старших про разгневанных духов Песка. А шум не поднимался из-за большого количества песчаных бурь, что в последнее время одолели деревню. Противостоять природному бедствию невозможно, и если буря застигла врасплох, то вероятно стать ее жертвами.       Но Казекаге насторожился, когда ему на стол с криками и скандалом попало заявление о пропаже дочери от чуунина, от горя совсем потерявшего рассудок. Мужчина пытался ухватиться за последнюю надежду в лице лидера деревни — самого способного и мудрого шиноби Песка. Казекаге в очередной раз проявил мягкосердечие и запросил все имеющиеся материалы и сведения о похожих случаях. Он сильно удивился тому, что их оказалось так много и не было найдено ни одного тела и даже малейшей улики, подтверждающей их гибель. Тогда-то Гаара и вспомнил о распоряжении даймё и донесениях шпионов из столицы — там эта история о похищении активно обсуждалась среди населения.       Гаара решил не наводить шума и дал задание своему узкому кругу доверенных лиц — они отправились во все населенные пункты и посты страны, чтобы узнать точное количество пропавших при странных обстоятельствах людей за последний год. Увидев предполагаемое итоговое число, Гаара ужаснулся, помня о количестве пропавших в довоенное время. Впервые за долгое время его начала охватывать ярость, но необходимо сдержаться — строгий взгляд дайме и встревоженный у госпожи дали мысленную отрезвляющую пощечину, заставив взять себя в руки.       Это не просто надуманная угроза, как он предполагал ранее, это плевок в систему безопасности страны и Скрытой деревни. Это его промах в том числе. Он слишком поздно отреагировал и не уделил пропаже людей должного внимания. Вытерпеть подобного позора после донесения Гаара не мог, поэтому лично отправился за головами негодяев.

***

      Ночью в пустыне очень холодно. Бывает, что даже самый утепленный плащ не спасает от пронизывающего словно иглы ледяного ветра. Но для Казекаге это не было трудностью. Он словно сам был ветром, преодолевая дюну за дюной. Его сущность была песком, шлейфом бороздящем по пустыне, не оставляющем за собой следов. Радовало только то, что происходящее не успело наделать большого шума среди населения деревни. Утихомирить бушующую толпу — задача трудная, пусть и выполнимая; потерявшие спокойствие сердца долго помнят о страхе. Гаара знает об этом не понаслышке.       Солнце неторопливо начало разрезать горизонт, заливая неприступно сизое небо блекло-желтым светом. Гаара остановился на очередной высокой дюне и оглянулся — Восточная башня уже показалась, а значит в течение часа он доберется до поста. После ночного марш-броска кровь кипела, а сердце было готово выпрыгнуть из груди. Но не только спешное путешествие заставляло сердце биться чаще. Гаара старался держать себя в руках, ведь он лицо деревни и эта ответственность часто держала в узде его натуру.       Когда-то давно, когда однохвостый демон еще давал ему приказы убить каждого сильного оппонента, Гаара делал это разными способами и без каких-либо угрызений совести. Тогда он называл это «жаждой убийства». Когда Шукаку извлекли, Гаара сильно удивился: он остался жестоким к врагам, не задумываясь о милосердии. Даже те, кто был повинен в малых грехах, получали серьезные наказания за проступки. Он слышал шепот за спиной, но не мог понять: кто отчитывает его за справедливый суд над врагом? Но это был вовсе не шепот судачащих людей, а голос разума, просивший проявить сострадание и милосердие.       Во время службы на южной границе Гаара окончательно осознал, что так продолжаться больше не может. Его товарищи пусть и были рады, что он на их стороне, но Гаара видел, как колени сослуживцев непроизвольно тряслись после каждой смерти нарушителя.       Если он хочет стать Казекаге, то должен принимать взвешенные решения, основываясь как на нормах морали, так и на сводах законов. Гаара пытался подавить в себе ненависть, что укоренилась в нем, но личные принципы справедливости брали вверх. Тогда он примирился с мыслью, что идеальных людей нет и даже самые добрые люди имеют темную сторону. Однако подход к наказанию все же пришлось изменить.       — Назови себя, путник! — раздалось громкий возглас со стен башни.       Гаара сбавил темп, а шиноби вскоре распознали в госте своего Каге. Первым делом Гаара увидел свежий доклад из деревни. Неровный почерк Канкуро идеально показывал крайнюю степень взволнованности — за предыдущую ночь пропало десять человек. Старший брат активизировал работу патруля и ожидал приказа о назначении комендантского часа. Это лишь временное решение проблемы, что только напугает местных жителей. Использовать столь крайнюю меру Гаара не считал необходимым. Это может повлиять на доверие местных жителей к нему. Поэтому он отписал необходимые рекомендации и отправил гонца в деревню.       Казекаге сфокусировал внимание шиноби, что патрулировали башню: за следующие сорок восемь часов необходимо поймать группу солончаковых разбойников. Приоритет миссии — секретный. Шиноби тут же воодушевились, понимая, как возрастет их рейтинг для потенциальных клиентов, если в их достижениях появится хоть одна миссия ранга «S».       — Назовите свои имена и ключевые техники. — Объявил Каге.       Шиноби по очереди отрапортовали и стали проверять снаряжение. Гаара составлял план нападения, пока наполнял фляжку с питьевой водой. С имеющейся информацией он разработал несколько стратегий, затем объяснил план патрульным.       Согласно замыслу, все разбились на четыре группы: атакующая — во главе с Казекаге, защитная — с шиноби стихии ветра, «стрелки» — с техниками воздушных стрел и поддержка — с шиноби-ирьерином.       Гаара сконцентрировался и воспользовался сенсорной техникой дальнего действия. Подчинив своей воле каждую песчинку и напитав ее чакрой, он словно видел передвижение любого существа в пределах нескольких километров. Но все еще не мог найти разбойников. Несмотря на данные разведки столичных шиноби, Гаара никак не мог почувствовать ни одного человека с сильной чакрой стихии ветра, поэтому ему и его подчиненным не осталось ничего кроме как продвигаться по пустыне и продолжать поиск. К разведке подключился и «третий глаз», который с воздуха патрулировал местность.       Когда солнце начало безжалостно раскалять песок, Гаара заметил движение в северо-восточной части пустыни. Око обнаружило белый парус и группу из семи человек. Они слаженными движениями печатей активировали вихрь, который позволял парусу раскрыться и буквально плыть по песчаным барханам.       Скрывшись за высокой дюной, Гаара ждал подходящего момента, чтобы напасть на разбойников, но внезапно почувствовал, как поток чакры зарябил.       «Нас уже обнаружили!» — пронеслось в мыслях Гаары.       — Атакуют! — предупредил он.       Резким движением подняв открытые ладони, Гаара заставил встать на дыбы песчаные волны одну за одной, те в свою очередь разрубались потоком ветряных лезвий. Его дальние техники для защиты из обычного песка работали медленнее, чем те, что были с песком из бутыли.       Гаара подал знак, и двое патрульных из защитной группы пустили мощные потоки вихрей, подняв песок и тем самым ухудшая видимость. Ненадолго поток лезвий прекратился, и этого времени хвалило перегруппироваться.       Казекаге направил чакру в песок из бутыли, тот заструился, смешиваясь с обычным и мерцающей россыпью отправился с потоками ветра подчинённых. С каждой секундой смертоносное оружие было все ближе к разбойникам. Патрульные атакующего отряда продолжали ряд атак средней мощности, чтобы усыпить бдительность.       Солончаковые разбойники поверили в победу. Один из кораблей раскрыл паруса шире и стал отдаляться от места боя. Гаара усмехнулся самоуверенности противника. Песок из бутыли начал сгущаться у ног каждого из разбойников. Двоих из них удалось захватить песчаной ладонью и обезвредить в толщах песка. Трое смогли вырваться, вовремя отскочив. Один был невероятно отчаян — когда его ногу обхватила песчаная рука и ветреная атака не смогла разорвать тиски, тот отрубил ветряным лезвием ногу. Кровь стремительно заливала песок, впитываясь в ссохшуюся поверхность. Разбойник крепко выругался, рухнув на песок. Секунда — и его тело стал окружать вихревой поток, что не давал песку и близко подобраться к владельцу техники. Он принял жалкие попытки отползти в безопасное место.       Группа стрелков закончила приготовление техники воздушных стрел. Чакра плотно сжалась, напоминая своими очертаниями стрелу, и, усиленная ветром, всегда достигала своих целей. Гаара подал команду, и рой стрел полетел в разбойников.       Последние уцелевшие предприняли попытку побега. Взобравшись на лодку, они подняли паруса. Казекаге сделал выпад, и в тот же момент столп из песка поднял судно, а появившаяся рядом рука была готова схватить необычное средство передвижения. Она бы с легкостью разломала лодку на мелкие щепки, но внутри могли оказаться похищенные мирные жители.       Крик разбойников громом прогремел на всю пустыню. Несколько человек выпали из лодки. Ладонь, крепко схватившая лодку, заставила капитулировать остальных уцелевших разбойников. Применив техники стихии ветра, они спустились на песчаную гладь, где их тут же схватил песок из бутыли.       Защитная и поддерживающая группы помчались к ним. Главной целью было захватить выживших разбойников и оказать первую помощь похищенным, если те имелись на борту. Атакующая группа во главе с Казекаге направились в сторону отдаляющейся лодки.

***

      Киригая Рури совершенно не привыкла к знойному нраву этих земель. Ее легкие болели, дышать становилось все тяжелее с каждым часом ходьбы в пустыне — то ли от непривычной нагрузки, то ли от жары и пыли в воздухе. Пот струился по лицу и телу, но она не хотела отставать от сопровождающих.       Капитан отряда то и дело оборачивался и тяжелым взглядом оценивал ее состояние. Если посол упадет от солнечного удара во время пути по пустыне, его за это не похвалят. Мужчина был недоволен назначению главы отряда и ответственности, внезапно легшей на его плечи. Весь путь в столицу благополучием «девки» занимался лично Казекаге, у которого это прекрасно получалось. А капитану, у которого самого то спину прихватит, то в боку заколет, теперь нужно было сконцентрироваться на успехе миссии.       Верно супруга говорила: «Отлежись дома». Однако такие доходные миссии стали редкими в деревне Песка. Да и тот факт, что на миссии будет присутствовать Гаара, в теории значительно упрощало ее. Ведь всем известно, что Каге страны Ветра костьми ляжет за товарищей. Так что можно было перетерпеть, наглотаться обезболивающего, чтобы никто не заподозрил его недуг. Вот только кто знал, что вторая часть миссии будет без Казекаге?       Рури чувствовала напряжение, висевшее в воздухе. Она понимала, что замедляла эскорт, и из-за палящего зноя при медлительном передвижении силы тратились гораздо быстрее.       Преодолевая бархан за барханом, Рури надеялась, что больше никогда не придется идти пешком в столицу. Железные дороги, что пугали ее, показались жизненно важными в этих местах. Было бы прекрасно, если бы деревню Песка и столицу соединяла такая. Люди Казекаге постепенно сбавляли темп, понимая, что гражданская все сильнее выбивается из сил. После обеда потребовался привал. Свита надеялись, что сможет отдохнуть вечером, когда жара станет терпимее, но госпожа посол была готова упасть замертво. Единственная девушка-ниндзя в отряде с сожалением смотрела на Рури, пока ее товарищи обсуждали дальнейший путь, сверяясь с картой.       Киригая сидела под самодельным навесом, дававшим слабую тень, но и той она была рада. Лицо горело, будто Рури умылась кипятком. А ведь Аджисай говорила не снимать платок, чтобы укрыться от солнца! Но дышать так было еще тяжелее, отчего Киригая сняла его в полдень. Сейчас она сильно об этом жалела.       — Теперь вы больше похожи на местную. — Протягивая полную фляжку с водой, сказала девушка.       Рури нахмурила брови, не понимая, о чем речь.       — У вас кожа загорела, — будто прочитав мысли госпожи, ответила девушка. — А то слишком бледная были.       — А-а, — протянула Рури, — вот о чем вы.       — Когда пойдем, лучше натяните платок на лицо. Волдыри тяжело и долго заживают.       Киригая удивленно посмотрела на нее, но решила прислушаться к совету. В Кириву солнце никогда не обжигало до ожогов, даже если постоянно находиться на улице. Недаром Кириву — названная столица павловний. Все селение было похоже на цветущий кустарник в любое время года.       — Да если бы не эта… — раздался сердитый шепот со стороны мужчин.       Девушка-нидзя с укором смотрела в спины товарищей. Те будто забыли, что сопроводить посла было поручением Каге. Как только Гаара покинул отряд, его люди позволили себе вольности.       Услышав сказанное, Рури опустила голову. Несмотря на то, что ее эскорт — прямой приказ Каге, ее за человека не считали. Просто «эта». Вот только она не понимала, чем заслужила такое неуважение. Из-за физической слабости? А может, по личным причинам? Или им претило нянчиться с человеком, что предал свой народ?       Настроение Рури ухудшилось. Она должна заставить людей деревни уважать ее.

***

      Пойманных разбойников опоили транквилизатором, чтобы их поток чакры был нарушен и те не сопротивлялись. Один из схваченных в полубреде поклялся, что его братья отомстят за них Песку. Гаара отдал распоряжение шиноби, чтобы тот вызвал подмогу из лучших бойцов Канкуро. Необходимо продолжить миссию в секрете.       Прошло полдня, до деревни оставались еще сутки.       — Черт! — тихо выругался Гаара.       Истратив приличное количество чакры, он понимал, что результат его не радовал. Напасть на след второй группы разбойников так и не удалось. Подчиненные начинали чувствовать усталость. Необходимо перегруппировать отряд, к тому же, нельзя надолго ослаблять защиту Восточной башни.       — Возвращайтесь и заступайте к службе в Восточной башне. — Скомандовал Каге, отослав большую часть шиноби. — Буду ждать ваших отчетов.       Он не чувствовал победы, а долг перед пострадавшими вынуждал вернуться. Гаара отступил. Необходимо допросить схваченных разбойников и оказать посильную помощь пострадавшим. Он взял курс на деревню.       — Есть! — хором отозвались патрульные шиноби, вымотанные долгой погоней.       Их пути разминулись. До деревни можно было добраться гораздо быстрее, потратив последние силы, или же почти сутки при обычной ходьбе. Запасов еды и воды не было. Понимая, что зной полуденного дня истощит его еще сильнее, Гаара приказал оставшимся активировать технику мерцания, стараясь как можно быстрее добраться до деревни.       Подмога оказалась кстати. В полночь отряд Канкуро встретился с Гаарой.

***

      — Госпожа! — чуть ли не со слезами на глазах воскликнула Аджисай, когда в проеме двери показалась Рури.       — Агх… что… — Киригая чуть не задохнулась в крепких объятиях Сато, нежно обнимая ту в ответ. — Я жива и здорова, неужели что-то успело случиться?       — Простите, — утирая слезы счастья, Аджисай продолжила: — Я так боялась, что больше никогда вас не увижу!       Рури не могла понять, отчего подбородок Сато так дрожал: волнение или страх? Ее слова за секунду заставили выдумать жуткие картины, но Киригая была цела и никаких травм не наблюдалось. После длительного путешествия она была всего лишь истощена и мечтала принять душ, расслабиться. Взвинченность Аджисай отбросила это желание. Рури напомнила:       — Столица достаточно далека от деревни, а ты знаешь, я не очень хорошо переношу дорогу, поэтому наша разлука продлилась так долго.       — Как все прошло?       — Лучше некуда… Мне до сих пор не верится в это.       Аджисай сдержанно улыбнулась, вспоминая тот день, когда светлый ум госпожи нашел способ выбраться из Кириву.       В то раннее утро Аджисай вынырнула из своей комнаты, в полумраке осматривая коридор — никого. Девушка несколько недель изучала распорядок дежурства охранников поместья, чтобы точно знать, когда может покинуть комнату незамеченной. Прошмыгнув в правое крыло поместья, где находилась прислуга, она кралась к заветной двери. Третья слева.       Там жила старушка, которая почти не могла ходить. Конечно, ее никто не заставлял трудиться в этом огромном доме, скорее, она осталась доживать свой век как «сувенир на удачу» и как прекрасный собеседник для госпожи — так ее окрестил господин Минами.       Это был единственный человек из числа работников, кто остался жить в селении после переворота и захвата дома Киригая со времен, когда маленькая Рури делала свои первые шаги. Другие слуги бежали, если не были убиты, как только произошла трагедия. Телохранительница постучалась трижды с равным интервалом в две секунды.       — Кто? — раздалось по ту сторону. Аджисай возмутилась: старушка совершенно не соблюдала никакой конспирации!       — Макото-сама, это я, Аджисай.       Дверь открылась, и перед девушкой предстала пожилая женщина, что нянчила ее госпожу с пеленок. Она держала в правой руке костыль, всем весом наваливаясь на него при движении.       — Ах, Аджисай, ты сегодня рано пришла за чайными листьями… — на самом деле эта беспечная фраза была обманкой. Женщина прекрасно помнила об их договоренности и не стала бы намеренно подвергать себя и госпожу риску.       Аджисай оглянулась по сторонам. В соседних комнатах зашевелились проснувшиеся слуги. Пора уходить.       — Вы достали то, что я просила для Рури-сан?       — Держи, — старушка отодвинула полы юбки на запах, достав оттуда газету. — Только вчера получила. Избавьтесь от нее как в прошлый раз, не хочу, чтобы меня выгнали отсюда.       — Не беспокойтесь, Рури-сан вас обязательно защитит.       — Ступай, девочка, пусть Ками-сама осветит твой путь… — напутствовала она напоследок.       Аджисай мигом оказалась в комнате госпожи. Смахнув капельки холодного пота со лба с чувством выполненного долга, она успокоила дыхание и уселась на тахту возле кровати, развернула сложенную газету и стала рассматривать заголовки. После череды произошедших несчастий их с Рури держали в полной изоляции от внешнего мира. Однако госпожа всегда старалась держать нос по ветру, как говорила Макото-сама. Аджисай не знала, каким путем та доставала корреспонденцию, но была благодарна за ее острый ум и сноровку в этом непростом деле. Она стала рассматривать титульную фотографию пяти людей в белых шляпах ромбовидной формы, однако кайма у каждой была определенного цвета.       Заголовок гласил: «Подвиги пятерки Каге на великой войне шиноби».       Пусть она и не принадлежала в полной мере этому миру бесконечных сражений и разнообразных техник, но Аджисай очень нравились рассказы о великих ниндзя. Иногда она представляла, какой бы стала ее жизнь, если бы она принадлежала одной из Скрытых деревень. В мечтах Аджисай металась в выборе, какая из них лучше — Облако или Лист?       «Пятая Хокаге страны Огня Цунаде Сенджу и ее ученица Харуно Сакура возглавили отряд ниндзя-медиков, исцеляющих раненых шиноби на поле боя при Четвертой Великой Войне Шиноби. Благодаря четко выверенной стратегии лечения спасены почти тридцать пять тысяч бойцов из объединенных войск пяти Скрытых деревень. Как говорит сама Пятая Хокаге: «Медик — это тот, чья задача не допустить, чтобы люди умирали естественной смертью...»       Пятый Казекаге страны Ветра Гаара стал командиром Четвертой Дивизии Союзных Сил Шиноби, а также главнокомандующим боевых подразделений. Главная задача молодого командира состояла в защите границы Страны Молнии, препятствии взятию в блокаду левого фронта. Благодаря своему знаменитому дзюцу, использующему песок…»       Аджисай прекратила чтение. Сердце забилось чаще от одной удивительной догадки. Кровь буквально закипела от предвкушения правильности предположения. Аджисай вновь вернулась к развороту, начиная всматриваться в лица на фотографии. Ее внимание привлек юноша в белой шляпе с бирюзовой каймой, из-под которой едва виднелись ярко-алые волосы и темные круги под глазами. За его спиной покоился огромный сосуд. От удивления в голове зациклилась только одна мысль: «Неужели он...?»       Сато хорошо помнила тот день, когда она уже попрощалась с жизнью, ведь тогда на них с госпожой напали наемники. Этот внезапно возникший юноша защитил их. Особенно Аджисай была удивлена бескорыстности шиноби. Да, она считала его странным и боялась его проницательности и осведомленности. Но вместе с тем уважала за превосходные навыки. Тогда, скитаясь от деревни к деревне, живя в постоянных бегах и усталости, она начала терять веру в себя. Поэтому Сато навсегда запомнила тот короткий урок по основам техник ниндзя, что возродил в ней затухающий огонек духа шиноби.       Подскочив с тахты, Аджисай оказалась возле дремавшей Рури, затормошив ту за плечо.       — Госпожа, дело срочное!       — Аджисай, потом… — Рури попыталась отвернуться, но сил на столь простое действие уже не было. Она уже несколько дней плохо ела и мало пила воды. Аджисай окольными путями доставала безопасное пропитание из города, но усиленная охрана не давала делать это регулярно.       — Вы должны это видеть! — Аджисай пересела ближе и протянула газету. Киригая лениво разомкнула глаза и, сощурившись, бегло осмотрела страницу. Через секунду, когда зрение сфокусировалось, она в полголоса зачитала: — Подвиги пятерки Каге на великой войне шиноби… Аджисай, зачем мне это?       — Рури-сан, посмотрите на человека по центру. — Тыкнув пальцем, настаивала телохранительница. — Он вам не кажется знакомым?       Госпожа вновь взглянула на фотографию.       — Вспоминайте… Тот случай в лесу, когда вас похитили, после нашего побега из Кириву… — продолжила Сато.       Киригая долго всматривалась в лицо человека и в моменте почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Сонливость как рукой сняло. Спустя столько лет с разворота на нее смотрел уже не мальчишка, что встретился ей в гремучем лесу, а мужчина, носящий военные доспехи и титул Каге. Фото передавало величество и мощь, а громкий заголовок лишь подкреплял их. Рури рассматривала его лицо, что непременно изменилось с годами, но татуировка на лбу все так же горела алым, словно капля выдержанного вина.       — Он? — вопрос повис в воздухе под шелест страниц.       Киригая едва дрожащими руками перехватила газету и стала тщательно выискивать в тексте имя и принадлежность к скрытой деревне юноши, что был ее давним знакомым.       — Пятый Казекаге страны Ветра Гаара… — услужливо напутствовала Аджисай. — Вот так неожиданность! — только и смогла прошептать Рури, увлеченная чтением.       Аджисай робко озвучила свое предложение:       — Как думаете, нам согласуют политическое убежище в деревне Скрытого Песка?       — Убежище — это временно, а нам надо покинуть это место навсегда. — Рури не отвлекалась от статьи. — Я что-нибудь придумаю.       Зародившийся в голове план заставил госпожу заняться своим здоровьем. Она стала принимать назначенные лекарства, предприняв все меры предосторожности, чтобы исключить повторное отравление. Также перестала отказываться от еды и воды. Когда ей стало гораздо лучше, Киригая отправилась в кабинет супруга, подготовив деловое предложение. Играя на чувстве вины Минами перед Рури, она убедила его в необходимости ее участия в качестве дипломата для обмена шиноби и товарами. Киригая смогла доказать важность сделки, так как у Сейджи был минимальный опыт в ведении переговоров и абсолютно отсутствовала торговая хватка. Он не смог найти убедительных доводов, чтобы она не покидала Кириву. Также инцидент со слугами-близнецами сильно подкосил доверие к нему. Минами жаждал прощения возлюбленной и впервые уступил. Рури мягко намекнула, что ей жизненно необходима смена обстановки на некоторое время, чтобы дать сердцу спокойствие. Только так она смогла бы простить ему то, что в собственном родовом гнезде ее попытались дважды убить. Конечно, Минами так же поставил условия для этой поездки. Во-первых, Рури должна была полностью поправиться после отравления, а во-вторых, ее будут сопровождать его доверенные люди. Долгие два месяца она тщательно готовилась к поездке в Скрытый Песок. Через Аджисай Рури завербовала портниху поместья дайме, и та выведала все необходимое. Каждый понедельник Рури ждала отчет от той женщины, что по крупицам собирала нужную информацию.       Киригая тщательно обдумывала, что и кому лучше предложить, подбирала слова, репетируя речь. И когда день поездки настал, она не сомневалась в своих силах. Дальше Рури придумала хитрость, обезвредив бдительность сопровождающих. Все знали, каким ревнивцем был господин Минами, поэтому слова госпожи об их с Аджисай фокусах с переодеваниями и подменой личностей никто не стал осуждать. Гораздо лучше, если телохранительница госпожи будет блистать во время переговоров, а госпожа-мышка секретарь — лишь вести протокол встречи, не привлекая лишнего внимания.       — Теперь мы сможем начать новую жизнь. — Слова Рури вывели Аджисай из воспоминаний. — Ты же поможешь мне?       — Конечно, приказывайте!       — Мне нужно, чтобы ты отправилась в страну Жемчуга. Там есть банковское поручение на имя моего отца, необходимо забрать его. Я хочу открыть здесь магазин, чтобы мы могли больше ни от кого не зависеть.       — Поняла, я сейчас же соберусь и буду выдвигаться.       — Хорошо, я пока найду необходимые документы.       Рури быстро отыскала надежно спрятанные бумаги и протянула их Аджисай. Однако она четко понимала, что Аджисай лишь по привычке будет выполнять ее очередную прихоть. Теперь Киригая не являлась госпожой, а власть ее рода упразднили. Она не могла больше держать Аджисай возле себя исключительно как девочку на побегушках. Рури понимала, что должна ее отпустить, ведь Сато теперь свободна и свой долг за выкуп уже давно выплатила. Но отказаться от столь исполнительного человека еще не могла. Киригая знала о пристрастии Аджисай к жизни шиноби и об ее мечте стать полноправным ниндзя. Рури кривила душой, убеждая саму себя, что вот-вот сможет отпустить ее.       — Кстати, где сейчас те люди, что нас сопровождали? — наблюдая за скорыми сборами Сато, вспомнила Рури.       — Их казнили за угрозу безопасности деревни.       — Что? — не веря сказанному, возмутилась госпожа.       — Я подслушала сплетни от работниц тясицу, так что, вероятно, сказанному можно верить. Тех людей казнили до вашего отбытия в столицу.       Рури опешила. Она ожидала чего-то подобного, но думала, что это произойдет после возвращения Каге из столицы в деревню.       «Действует он быстро. Даже слишком!» — заключила Рури, боясь озвучить мысли в слух.       — Какая сейчас обстановка в деревне? — Киригая старалась держать по-прежнему нос по ветру.       — После прибытия Казекаге стало немного спокойнее.       — Как давно он вернулся? — обдумав услышанное, Рури озадачилась: — И что значит спокойнее?!       — Не знаю, но люди говорят, что вернулся с гостями. Вся деревня тряслась от пропажи местных. Чьих рук это дело, мне не удалось выяснить, возможно, гости и есть та причина.       — Понятно.       «Об этом было то донесение в столице?» — Киригая быстро догадалась об истинной причине раннего отправления из столицы Казекаге.