La destinée

      В самом конце тысяча девятьсот семьдесят восьмого года Виктория ошарашила Ремуса, появившись у него на пороге с чемоданом.       — Извини за поздний визит, но пойти мне больше некуда.       Ремус, как настоящий друг, не стал ничего спрашивать — просто отошёл от двери, впуская девушку в дом.       — Я всё тебе расскажу, обещаю, только налей мне выпить, пожалуйста.       Виктория тряхнула головой, и тёмные волосы рассыпались по плечам и спине, окутывая её, словно траурная вуаль.       — Держи. — Ремус протянул подруге стакан, а сам сел напротив, молча выжидая, когда Виктория заговорит.       Резко выдохнув, Виктория одним глотком влила в себя обжигающий огневиски и, поморщившись, произнесла:       — Гадость редкостная. Откуда у тебя это? Блэк притащил? Пить невозможно. Нужно было забрать у отца бутылку из бара. Впрочем, если я продам все свои украшения, мне, возможно, хватит на неё денег. Предвосхищая твой вопрос: да, я покинула отчий дом и разбила сердце отцу и старенькой няне эльфийке. Это был невероятный скандал, уверена, его будут обсуждать ещё полгода на всех собраниях чистокровного общества.       — Расскажи, что всё-таки произошло? — В карих глазах Ремуса читалось сочувствие и забота.       Виктория улыбнулась и легонько боднула друга в плечо. Ремус. Милый, заботливый Ремус. О лучшем друге и мечтать было нельзя.       — Рассказываю, что произошло. — Виктория налила себе ещё виски, и вздрогнув, выпила. — Отец решил выдать меня замуж, объявил о помолвке с Томасом Эйвери. Уверена, бедный Эйвери сам был в шоке, когда узнал. Мы никогда не общались, и всё, что он обо мне знал, так это то, что я сестра Эвана Розье и училась в Слизерине. Папуля решил, что это будет прекрасный союз, наверняка наобещал Эйвери-старшему золотые горы, тот, в свою очередь, обещал полную лояльность семье Розье и тому полукровке, — презрительно произнесла девушка. — Всё это было так красиво. Дамы в нарядных платьях, мужчины в смокингах, высокая рождественская ёлка, переливающаяся огнями, звон бокалов с шампанским, аромат хвои и духов, к которому примешиваются едва уловимые запахи с кухни… Мама рядом с отцом, такая красивая, утончённая… Она так холодно посмотрела на меня тогда, словно предупреждала, чтобы я не смела устроить скандал. Бедный Регулус в тот момент подавился тарталеткой. Он кашлял, я думала, что потеряю единственного нормального родственника вот в такой глупой ситуации… И после окончания приема я устроила грандиозный скандал. Наверное, впервые в своей жизни я посмела повысить голос и кидать всё, что попало под руку.       Виктория горько рассмеялась.       — Как будто я не воспитанная дочь семейства Розье, а тётушка Бурге в молодости. Я кидала книги, вазы с цветами, тарелки… Отец и Эван такого точно не ожидали. Но знаешь что? По крайней мере, я не сбежала из дома, а ушла с гордо поднятой головой. Отец арестовал мой счёт в банке, но я слишком умна, чтобы позволить ему так просто распоряжаться моей жизнью, и на каждый его шаг у меня есть свой план, — улыбнулась она, но глаза оставались холодными и непроницаемыми.       — Ты можешь жить у меня, сколько понадобится, — мягко произнёс Ремус. В глазах друга читалось неприкрытое сочувствие. — Я всё понимаю.       — Я тебя надолго не стесню. — Виктория вновь улыбнулась, словно улыбка служила ей защитным механизмом. — У меня всё ещё осталась часть семьи, которая от меня не отвернулась. Мама, конечно, ужасно ругалась, но я уверена, что она не бросит меня одну, или напишу бабушке с дедушкой в Японию. Опять же, учебу в академии у меня никто не отменял, так что появляться я буду нечасто, надоесть не успею.       Уже ночью, лёжа на диване, Виктория осознала всю ситуацию: она ушла из дома. Но не это не давало ей покоя, а то, что она, даже не задумавшись, аппарировала к Ремусу, а не к Хейли. Она была уверена, подруга бы приняла её с радостью, но что-то в душе скреблось и не давало покоя. Так ли они близки, как хотели казаться сами себе? Когда Сириус сбежал из дома, он пришёл к Поттеру. Не к Ремусу, не к Петтигрю, а к Джеймсу, лучшему другу. Можно ли было считать, что они с Ремусом были ближе, чем с Хейли?       Виктория задумалась. Конечно, в последний год учебы они отдалились друг от друга, но всё равно оставались друзьями, находили время для общего досуга. Они с Хейли часто вспоминали, как подружились, посмеивались над профессором Слизнортом и его «клубом». Кто же знал, что профессор потом пригласит туда Лили Эванс, Регулуса Блэка и Викторию… Тогда им было пятнадцать лет, их могло насмешить что угодно, поэтому на сдвоенных уроках зачастую было слышно их хихиканье. Они обсуждали мальчишек и решали по считалке кто же красивее: Сириус Блэк, Джеймс Поттер или семикурсник Эдриан Олдридж с Хаффлпаффа… Обсуждали новые платья, заколки, стоившие целое состояние, будущее замужество, свадебное путешествие обязательно на море, белоснежное платье со шлейфом и локоны, украшенные белыми розами. Какими они были глупыми и беззаботными… Тогда их волновало только красиво ли смотрится новая кофточка, посмотрел ли на них Джеймс Поттер, когда они шли по коридору, и заметит ли Сириус, если Хейли накрасит губы… Никто и не думал, как изменятся приоритеты Виктории ещё в конце пятого курса.       А летом Хейли ездила с родителями во Францию и познакомилась там с юношей, который похитил сердце Хейли Симмс…       Как его там зовут… Анри? Андре? При первом же знакомстве они друг другу не понравились. Читать мысли Виктория не умела, но этого и не требовалось: по лицу молодого человека было всё понятно. Виктория не знала, чего от неё ждал этот юноша и чем она ему так не угодила, но девушке было всё равно. В её планы не входило церемониться с чужими французами, мысли больше занимала учеба в академии при больнице.       После этого не слишком удачного знакомства, Хейли всё распрашивала Викторию: «Как он тебе? Он тебе понравился?». Виктория пожимала плечами и честно отвечала, что ей этот француз совершенно неинтересен, ведь главное, чтобы он нравится Хейли, а не её подругам.       Юноши Викторию не интересовали и, если быть честной, девушки тоже. Всё, что её интересовало, это книги по колдомедицине и перспектива стать целителем. Разбираться в разного рода проклятиях и то, как их лечат, казалось ей гораздо более интересным, чем прогулки за ручки по Хогсмиду и гадания на суженого.       Ремус предлагал ей всерьёз заняться защитой от тёмных сил, придумывать контрзаклинания, но это было уделом Регулуса. Младший братец показывал неплохие результаты в этой сфере, о чём она искренне поведала Ремусу. О чём она не рассказывала, так это о том, что ужасно волновалась за мальчишку. Ориентиром для Регулуса всё время был Сириус… Как яркая путеводная звезда для заблудших моряков в холодных зимних водах. Сириус всё время сглаживал влияние отца на младшего брата, и что бы кто ни говорил, Блэк-старший любил Регулуса. В речи тетушки Бурге нет-нет, да проскальзывали тёплые нотки, когда она упоминала братскую привязанность сыновей. Виктория им, наверное, даже в чём-то завидовала: к сожалению, у неё не появилось ни с кем из своих братьев такой привязанности. Феликс был сильно старше, а Эван был ужасным занудой и всё время действовал по указке отца. Иногда Виктория подшучивала над ним и спрашивала, не ровняет ли он стрелки брюк по линейке и не укладывает ли волосы строго под определенным углом.       Эван злился, однажды даже едва не запустил в неё заклинанием, но вовремя остановился. После этого их и без того не самые тёплые отношения охладели до такой степени, что они могли неделями не разговаривать друг с другом. Однокурсники, если и замечали, то не вмешивались в семейные распри, Хейли было не слишком интересно сплетничать о семье, и получалось, что сочувствовали ей только Ремус и Регулус. Как-то так получалось, что они с Люпином оказывались рядом друг с другом в самые сложные моменты. На четвертом курсе Виктория помогла ему с контрольной, а на пятом уже вовсю помогала искать книги по анимагии в Запретной секции библиотеки. Она была там частой гостьей, и мадам Пинс знала её как прилежную ученицу. Наверное, поэтому ей удавалось помочь Ремусу без лишних потерь. Люпин шутил, что её пора посвящать в Мародеры, Виктория в ответ шутила, что ей слишком дорога безупречная репутация. Она делала это бескорыстно просто потому, что хотела помочь другу и считала Ремуса действительно хорошим человеком, в отличие от многих знакомых в её окружении. Себя она хорошим человеком не считала. Прилежной ученицей, доброй и любящей сестрой и дочерью, даже, возможно, неплохим другом. Но хорошим человеком — вряд ли. Школа радостно подогревала эти стереотипы о злых, коварных слизеринцах, только и ждущих за углом, чтобы сделать кому-нибудь гадость. Даже несмотря на то, что многие ребята с разных факультетов прекрасно общались, гриффиндорская четверка… даже, скорее, гриффиндорский дуэт активно поддерживал эту неприязнь. Джеймс ненавидел Северуса Снейпа из-за Лили Эванс, Сириус ненавидел всех слизеринцев просто так.       Если бы Сириус хоть раз задался целью узнать свою троюродную сестру поближе, он бы удивился. С девочками с факультета Викк не была близка никогда, ей было неинтересно. Слишком уж они напыщенно и чопорно себя вели: им не нравилась ни её дружба с Ремусом, ни её внешний вид, не вписывающийся в установленные рамки. Поскольку мама Виктории была японкой, то и внешность у неё по меркам утончённых британских прилизанных слизеринок была слишком своеобразной. Кто-то из них несколько раз пытался задеть Викторию презрительным «полукровка», но после парочки сглазов успокоились и перешли в состояние холодной войны. Мальчишки её интересовали чуть больше, чем мебель, и как-то само собой так получилось, что сначала она поладила с Ремусом, потом с Хейли, а на седьмом курсе они прониклись взаимной симпатией с Доркас Медоуз. Виктории импонировала эта юная талантливая волшебница. Доркас была остра на язык, но тем не менее никогда не морщила презрительно нос при виде неё и никогда не осуждала за факультет и не сплетничала за спиной.       «Это такая чушь, Розье, — лукаво улыбалась Доркас, протягивая девушке бутылку сливочного пива. — Кого после школы будет волновать, на каком факультете ты училась? Ну, только если это не Блэк, конечно».       Слышать ехидные высказывания в адрес троюродного братца было особенно приятно. По крайней мере, она больше не чувствовала себя одинокой отшельницей, не вступившей в клуб имени Сириуса Блэка.

***

      Спустя несколько недель Виктория увидела Сириуса на пороге дома Ремуса Люпина. Когда раздался требовательный стук в дверь, Виктория на секунду замерла, а затем поспешила открыть. Ремус ждал какую-то посылку и предупредил, чтобы она забрала её, если его самого дома не окажется. Вспомнила Виктория об этом только сейчас.       Она на секунду опешила и не нашла ничего лучше, чем спросить:       — А где посылка?       В серых глазах юноши блеснула насмешка, губы растянулись в улыбке. Сириус расслабленно прислонился к косяку, выгнул бровь и произнёс:       — Я похож на почтальона?       В приличном обществе отвечать вопросом на вопрос считалось неприличным, но это ведь Сириус! Когда Блэка в последний раз волновали приличия? В шесть лет, когда тетушка Бурге поправляла ему рубашечку?       — Не особенно. — Виктория посторонилась, пропуская Сириуса в квартиру.       Она прекрасно знала, что Ремус всё рассказал друзьям: и об её уходе из дома, и что какое-то время она будет жить у него. Виктория его не винила, да и секретом это не было. Рано или поздно Сириус всё равно бы узнал это от Андромеды, а та, в свою очередь, от Нарциссы, а та — от тетушки Друэллы. Ох уж эти сложные семейные связи Блэков и Розье…       Чего Виктория не знала, так это то, как у Блэка получалось в любом месте, где бы он ни оказывался, заполнять всё пространство собой. Все взгляды так или иначе оказывались прикованы к Сириусу, даже если он был гостем. Потрясающее свойство в любой ситуации чувствовать себя хозяином положения.       Окинув девушку оценивающим взглядом, Сириус упал на диван.       — Выглядишь паршиво. Слышал, ты тоже сбежала из дома?       Виктория была готова к расспросам. В конце концов, по меркам чистокровных семей, Сириус был ей практически родным братом.       «Ну нет, — холодно подумала Виктория. — Я не дам тебе почувствовать своё превосходство».       — Ты путаешь понятия, Сириус. Я не сбегала из дома, оставив младшего брата в одиночестве и маму с разбитым сердцем. Я не оставляла семью из-за того, что «устала жить в этой удушающей атмосфере». Я не сбегала из дома ночью из-за того, что «родители презирали маглов и были одержимы чистотой крови». Я ушла из-за того, что наши с отцом взгляды на мою, — Виктория даже сделала на этом акцент, — жизнь несколько разошлись. Я не сбежала к любимому… — девушка на секунду замолчала, прежде чем продолжила говорить, — другу из-за того, что повздорила с мамой. Поэтому, нет, я не «тоже сбежала», а ушла, как взрослый и ответственный за свою жизнь человек.       С каждым словом Виктории Сириус мрачнел всё больше. Серые, словно предрассветная дымка на озере, глаза юноши потемнели от едва сдерживаемого гнева.       — Ты…       — Я знаю о тебе больше, чем тебе кажется, Сириус, — оборвала его Виктория. — Я знаю, что ты самовлюбленный мальчишка, чьё раздутое эго достаёт до небес. Не рассказывай мне сказки про «душащую тебя атмосферу» и «нелюбовь матери». Тётя любит тебя, но ты же всегда поступаешь по-своему и никогда не видишь ничего дальше своего носа. Тебе бы стоило обратиться к целителю, в твоём возрасте туннельное зрение это уже диагноз, я тебе говорила об этом несколько месяцев назад, но ты забыл, как и всегда. Очень удобно, не правда ли? — Виктория выгнула бровь, а в её голосе сквозило неприкрытое ехидство.       В планы Виктории совершенно не входило ссориться с Сириусом, но ей было ужасно обидно за тетю и Регулуса. Она видела, каким подавленным был тот после ухода брата из дома, как переживал, что Сириус больше не хотел иметь ничего общего с семьей.       — Ещё слово, Розье, и я нарушу правило никогда не бить девчонок, — едва сдерживая гнев, произнёс Сириус. — Ты не имеешь права ничего говорить, ты мне…       — Я твоя троюродная сестра, если ты на мгновение забыл, братик, — этой фразой Виктория словно забила последний гвоздь в крышку гроба Сириуса Блэка.       — Если ты скажешь ещё слово, я тебя задушу, — пообещал Сириус. — Ты умрёшь молодой и не успеешь ни окончить учебу, ни выйти замуж, ни родить троих детей, о которых ты когда-то мечтала, сестрёнка. Как видишь, я тоже неплохо осведомлён о твоей жизни и планах на неё.       «Ремус — трепло», — беззлобно мысленно фыркнула Виктория.       В глазах Сириуса горели опасные искры: казалось, ещё немного, и небольшая квартира Ремуса Люпина превратится в руины.       — Я, вроде бы, никогда не скрывала свои намерения, но задушить меня тебе не позволит честь и достоинство представителя славного рода Блэков.       Виктория откровенно наслаждалась их перепалкой. Сириус её не пугал, хотя многие представители её факультета предпочитали с ним не связываться, за спиной называя Блэка-старшего «отбитым психопатом». Как знать, возможно, в роду Блэков действительно присутствовала некоторая безуминка. Беллатрикс, например, всю жизнь казалась Виктории несколько не от мира сего… В детстве она её опасалась, а, став старше, просто предпочитала держаться от кузины подальше. Её эксцентричность раздражала спокойную Викторию, а лихорадочный блеск тёмных глаз, словно Белла безостановочно курила тентакулу, вызывал опасения за психическое здоровье женщины.       Однажды Виктория спросила об этом Эвана, но брат лишь холодно ответил, что все Блэки безумны в той или иной степени, и с Сириусом старался не контактировать.       Когда Ремус вошёл в дом, напряжение между Сириусом и Викторией, казалось, можно было резать ножом — настолько оно ощущалось почти на физическом уровне.       — Ты пришёл! — Виктория повернулась к двери, и её лицо озарила улыбка, тут же смягчая острые черты лица и растапливая лёд в голубых глазах. — Извини, не приготовила ужин, засиделась за учебниками.       Ремус деликатно сделал вид, что поверил этой на ходу сочинённой лжи. Вникать в семейные распри у него желания не было, поэтому он только кивнул и легонько приобнял девушку за плечо, словно приободряя. Ремус не имел понятия, что произошло между этими двумя, а продолжать конфликт не хотел.       — Всё в порядке, ты и не обязана, — мягко произнес Ремус, улыбнувшись Виктории в ответ. — Я заходил к Джеймсу. Лили передала пирог, настаивала, чтобы его съели сегодня, пока он ещё свежий. А ты знаешь Лили, Сириус, с ней нельзя спорить.       Виктория не ревновала Лили к Ремусу, скорее, ей импонировала Лили Эванс. Она не задавала лишних вопросов, была первой, кто спросил, не нужны ли ей какие-то вещи, всё ли с ней в порядке, не требуется ли помощь. Хейли, конечно, тоже переживала и спрашивала, всё ли в порядке, однако ей Виктория так и не смогла рассказать о своих истинных чувствах и переживаниях за Эвана. Брат был ярым сторонником традиций, не поддерживал её решения и ни разу за эти несколько недель не написал ни слова. Писала мама, волновалась, присылала деньги — конечно, втайне от отца. Отец молчал и после той ночи даже не попытался найти дочь. Виктория, конечно, переживала, но сама пойти на примирение не пыталась. Ей хотелось доказать себе, что она не зря готовилась столько времени, не зря сейчас училась в академии, и если отец не желал её понимать, то вины Виктории в этом не было. В конце концов, у отца были Эван и Феликс, которые во всём его слушались.       Хейли много времени проводила с Анри и как-то вскользь упомянула, что дело идёт к свадьбе. Сама же Виктория всё больше времени вне учебы проводила с Доркас и Лили и даже не заметила, как Хейли отдалилась от неё. Хотя, кто от кого отдалился, Виктория уже не могла сказать наверняка… Когда она призналась самой себе, что испытывает на этот счёт некоторое безразличие, ощутила неприятный укол стыда. В конце концов, Хейли была её первой подругой, первым человеком, который показал, что жизнь — это не череда скучных приёмов, а то ещё развлечение. Хейли первая привела Викторию в башню Гриффиндора и была первой, кто не задумывался о вражде между факультетами. Она была той, кто дарил Виктории футболки с дурацкими надписями, пластинки с грохочущей музыкой, от которой у мамы закладывало уши. В какой-то степени Виктории было жаль, что школьная дружба закончилась и осталась в светлых стенах гостиной Гриффиндора и гулких коридорах Хогвартса.       Виктория грела руки о чашку с чаем: погруженная в свои мысли, она даже не слышала, о чём говорят парни. С одной стороны, ей было неловко, что она так грубо разговаривала с Сириусом, — она вообще не планировала с ним ругаться, — с другой стороны, чем старше становился Блэк, тем сильнее при каждой встрече он выводил её на эмоции. Почему так происходило, Виктория сказать не могла, но он раздражал её своей абсолютной упёртостью и нежеланием хоть немного посмотреть по сторонам.       Когда Виктория вынырнула из своих мыслей, то услышала только что-то про Дамблдора и какого-то феникса.       — У Дамблдора новая птица? А где Фоукс?       Оба юноши посмотрели на Викторию как на умалишённую.       — Какой Фоукс, Викк? — мягко осведомился Ремус.       — Птица профессора, — недоумевая, ответила Виктория. — Из его кабинета.       Сириус не выдержал и рассмеялся. Вид у кузины был донельзя забавный: будто у кошки, которая пришла к миске, а ни миски, ни еды на месте не оказалось.       — Мы не о птице, — хмыкнул Блэк, откусывая кусок от пирога. — Мы об организации, которую хочет основать профессор.       Пересилив желание убрать с лица Сириуса крошку, Виктория себя одёрнула и перевела взгляд на столешницу.       «Что ещё за мамочкины замашки, Розье? Ему не пять лет».       — Мне заранее не нравится эта идея, — покачала головой Виктория. — Это наверняка опасно. И ещё большой вопрос, как сам профессор будет руководить этой организацией. Из кабинета? Очень удобно.       — Ты сомневаешься в решениях директора? — Сириус сжал пальцы на чашке, рискуя её раздавить.       — Разумеется, — пожала плечами она. — Как любой здравомыслящий человек. Что вообще под собой подразумевает создание этой вашей организации? Что она должна делать? Кто туда будет входить?       — Мы не можем всего тебе рассказать, Викк, прости. Дамблдор хочет создать организацию для борьбы с Пожирателями Смерти. Мы и так негласно сражаемся против… — мягко увещевал Ремус, взяв роль переговорщика на себя, словно опасался вспыльчивого характера Сириуса, готового направить палочку на сидевшую рядом девушку в любой момент.       — То есть к этому будут причастны авроры? — скрупулёзно выпытывала каждую деталь Виктория. — Кто возьмёт на себя командование? У кого хватит ума и сил держать под контролем, например, Джеймса Поттера или… — Виктория не договорила, но оба присутствующих юноши поняли, что она имела в виду Сириуса.       Ремус предупреждающе посмотрел на готового подорваться с места друга.       — Кухня слишком маленькая для выяснения отношений, Сириус, — мягко произнёс Ремус. — Это не поместье дома Блэк, это крошечная квартирка.       Виктория едва не фыркнула, но промолчала. Блэк действительно напоминал пса, готового растерзать её в любую секунду, как только Ремус ослабит поводок. Но на её счастье, Люпин умел сглаживать острые углы в их отношениях, а Виктория умела вовремя прикусить язык.       — По факту командование примет на себя Аластор Грюм, — произнёс Ремус, но Сириус его оборвал.       — Лунатик, тебе не кажется, что мисс Розье не следует знать о делах Ордена? Дамблдор просил не распространяться чужим, а она не входит в число посвящённых.       — Сколько пафоса! — Виктория цокнула языком. — Спасибо, меня не прельщает ваш кружок по интересам. К счастью, у меня есть дела поважнее, чем строить из себя героя.       — Особенно, когда по натуре им не являешься, да, Розье? — ехидно поддел Сириус.       — Как и ты, да? Смотри-ка, Сириус, хоть в чём-то мы похожи, — подмигнула Виктория.       — Не сравнивай меня с собой, Розье. — Сириус зачесал назад отросшие волосы. — У меня нет с тобой ничего общего.       Виктория закатила глаза.       — Угомонись, Сириус, никому я о вашем кружке не расскажу. Меня мама научила держать язык за зубами.       — Клянёшься?       Девушка поджала губы и тяжело вздохнула.       — Клянусь. Если тебе от этого будет легче.       — Дашь «Непреложный обет»? — в серых глазах Блэка засверкали знакомые искры безумия, совсем как у Беллатрикс.       — Ещё чего! ­— возмутилась девушка. — Может, ещё замуж за тебя выйти?!       — Нет, спасибо, боюсь закончить, как муж Роуз Забини.       Виктория качнула головой и подумала: «Какой ты в сущности ещё ребенок, Сириус».       — Ладно, я понял точку зрения каждого из вас, а теперь предлагаю всем успокоиться, — примирительно улыбнулся Ремус и, взмахнув палочкой, наполнил опустевшие чашки чаем. — Думаю, мы договорились, что Виктория никому ничего не скажет, да, Сириус? Нет нужды тыкать в мою гостью палочкой.       — Так пусть бы авроры и разбирались с этим, это их работа. Зачем профессору нужны недоучки? Без обид, душа моя, — Виктория кивнула Ремусу, — но вы ведь не профессиональные авроры, которые прошли подготовку. Вы не знаете буквально ничего, никаких заклинаний, и не умеете сражаться. Да вас обнаружит первый же противник и влепит в лоб Аваду!       Ремус молчал.       — Я с удовольствием выслушаю ваши аргументы, потому что мне эта идея кажется самоубийственной.       — Аластор говорил, что сначала у нас будет проходить подготовка, — отозвался Сириус, делая глоток чая. — Хотя я предлагал обойтись только кратким курсом заклинаний… Ты что, притащила сюда свою дурацкую кошку?       На колени юноши, громко урча, запрыгнуло пушистое белое существо, больше похожее на небольшое облако, чем на кошку.       — Где я, по-твоему, должна была её оставить? — возмутилась Виктория. — Снежинка — моя. Мне подарила её мама на шестом курсе, и это не кошка, это низзл.       Ремус не удержался от смешка. Сириус почему-то был категорически против Снежинки, которая уже не первый раз упорно запрыгивала к нему на колени, требуя ласки.       — По крайней мере, мы знаем, что Сириус — хороший человек, — иронично заметил Ремус, пряча улыбку в уголках губ.       — Нет, у Снежинки просто плохой вкус на мужчин, — недовольно огрызнулась Виктория, и Сириус, вскинув бровь, посмотрел на девушку, невольно задержав взгляд на узком плече, выглядывавшем из выреза сползшей футболки.       Виктория поправлять футболку не стала, взгляд Блэка её не смущал.       — Нужно будет обязательно написать Лили, пирог вышел чудесный. — Виктория перевела тему и улыбнулась Ремусу. — Тебе не кажется, что мы нормально едим только тогда, когда Лили нам что-то передаёт?       Ремус едва заметно качнул головой.       — Это точно, в остальное время мы едим бутерброды и кофе. К слову, Лили с Джеймсом приглашали тебя на семейные посиделки. Точнее, конечно, нас всех, но Лили была бы очень рада тебя видеть.       — Правда? — Виктория просияла улыбкой. — Это здорово, потому что с этой учебой кажется, будто я сто лет никуда не выходила.       — Вокруг столько возможностей, для тебя был бы открыт целый мир, как для дочери чистокровной семьи… — голос Сириуса стал таким сладким, что, казалось, ещё немного, и у Виктории сведёт зубы. — Но ты выбрала медицину. Всё-таки ты ужасно скучная, Розье.       — На твоём месте я бы держала язык за зубами, — таким же тоном ответила Виктория. — И не спорила с человеком, который может по памяти перечислить все твои внутренности. Как знать, вдруг в какой-то момент мне придётся запихивать их в тебя обратно.       Ремус закашлялся от смеха.       — Это туше, Сириус, признавайся.       — Пойду отолью, пока вы тут милуетесь.       Юноша встал из-за стола, и на кухне стало ещё меньше места, Сириус словно заполнил без того крохотное, едва вмещающее их троих, помещение. Виктория закатила глаза и поймала Снежинку на руки, нежно почёсывая за ушком.       — Не обижайся на него, ладно? — Ремус взволнованно посмотрел на девушку, легко сжимая тонкие девичьи пальцы. — Он не со зла. Ты же знаешь, у Сириуса слова всегда впереди мыслей. При мне наедине он не сказал о тебе ни одного плохого слова.       — Ремус, — голубые глаза Виктории искрились нежностью и теплотой. — У меня нет привычки обижаться на людей, обделённых интеллектом, и что там обо мне думает Сириус, меня мало волнует. Вот если бы ты говорил обо мне что-то, я бы насторожилась. — Виктория улыбнулась, и её потемневшие на миг зрачки сузились. — Ты мой самый близкий друг, а всё остальное на самом деле сущие мелочи.       — Просто постарайся лишний раз не провоцировать его, Сириус сейчас не в самом лучшем душевном состоянии.       — Пусть обратится в Мунго, — буркнула девушка. — Ладно, ладно, я буду приличной хорошей девочкой. Что у него, мотоцикл сломался? Денег не хватило на ящик огневиски?       — Он расстался с Марлин, — в голосе Ремуса зазвучал холод. — Сириус и без того не самый спокойный человек, а расставание с Марлин его совсем подкосило.       — Прости, — сконфуженно произнесла Виктория. — Я не подумала.       В коридоре раздался грохот и мат.       — Ремус, блядь, что за бардак?! Розье, разбери свои чемоданы, не пройти! Наставила тут вещей, как у себя дома!       На лице Виктории, казалось, застыла улыбка. Девушка напряглась, выпрямила спину и сжала под столом руку в кулак, а в глазах на мгновение потемнело. Она подумала, что ещё немного, и точно ударит Сириуса куда-нибудь, куда будет ближе всего.       — Викк, — голос Ремуса звучал глухо, словно друг был где-то далеко. — Викк, всё нормально?       Виктория моргнула, а затем перевела слегка удивлённый взгляд на свою руку, а затем на Ремуса. Улыбнувшись, она выдохнула, разжала кулак и качнула головой.       «Мерлиновы подтяжки, это же Сириус, он никогда не думает над тем, что говорит, не стоило так остро реагировать. — Виктория мысленно выдохнула, расслабляясь. — Всё, что говорит Сириус, стоит воспринимать так, как будто в комнате находится попугай: эти птицы тоже никогда не думают, а просто говорят всё, что запомнили».       — А? Да, всё хорошо, извини. — Виктория мягко улыбнулась. — Мне нужно умыться.       Оказавшись в небольшой ванной, Виктория закрыла дверь на замок, наложила заглушающие чары и только после этого дала волю эмоциям. Слёзы катались градом, и Виктория не пыталась их останавливать, позволив себе наконец выплеснуть всё, что накопилось. Конечно, ей было плохо, конечно, она себя винила за вспыльчивость. Она совершенно не хотела, чтобы всё так закончилось. Она скучала по родителям, по вечно собранному и подтянутому отцу, по его вечным нравоучениям. Отец всю жизнь жил будто по расписанию, приучал к этому сыновей и её саму, но Виктория умела вовремя подстраиваться, к тому же её часто покрывала мама. С возрастом Виктория думала, что отец не так уж и суров с ней, как казалось прежде… Возможно, он видел в дочери юную Ацуки… Ацуки в юности была смешливой и улыбчивой, и папа как-то обмолвился, что улыбка мамы его покорила. Он полюбил её с первой встречи.       Виктория скучала по Эвану, по его вечному бубнежу над ухом. Какими бы ни были отношения между ними, он был её братом. Даже если Эван ворчал, что она сидит над книжками допоздна, он всё равно заходил, укрывал её пледом, не забывал напомнить Тисси, чтобы та разбудила девушку на учёбу, а сейчас он делал вид, что её не существует, и это разбивало Викк сердце. Да, они не были близки настолько, насколько могли бы, но как ни крути, Эван был её братом! Он прислал ей огневиски на выпускной, отдавал ей все свои конспекты, помогал ей готовиться к экзаменам…       Больше всего Виктория боялась, что Эван станет одним из последователей этого новоявленного повелителя мира. Мама не пойдет против отца и не будет отговаривать Эвана, а переход на чью-то сторону всегда нёс за собой последствия, и Викк не знала, какие за собой будет нести принятие стороны Лорда Волдеморта. Но что-то ей подсказывало, что не самые приятные. Воспоминания об утре после выпускного было ещё слишком свежим. Тогда они с Сириусом настолько опешили от новостей, что даже не стали ругаться по пути в подземелья Слизерина. Викк отдала ему зелье, а сама осталась в комнате, чтобы собрать вещи, попрощаться с оставшимися однокурсниками и выдать Регулусу наставления. Ещё один дурной мальчишка, о котором приходилось волноваться.       Девушка отогнала от себя ненужные мысли, плеснула в лицо холодной водой и пробормотала заклинание, избавившее её от следов отчаянных рыданий. Ни к чему сейчас было вызывать лишние вопросы.       — Мы думали, ты утонула. — Блэк скользнул взглядом по девичьей фигуре и отвернулся. — Если соберёшься топиться, то делай это не здесь.       — Приду к тебе домой, утоплюсь в твоей ванной и буду ходить за тобой неупокоенным призраком: кидать тарелки тебе в голову, выкидывать вещи из шкафов, греметь столовыми приборами. Что там ещё делают привидения? Буду нудным голосом зачитывать тебе курс по анатомии человека или ингредиенты и способ приготовления Феликс Фелицис, — смешливо ответила Виктория. — Ещё могу по памяти зачитать тебе способ приготовления рябиновой настойки и крововосполняющего зелья.       Сириус невольно расхохотался.       — Тогда привидений в доме станет двое, ведь я умру от скуки.       Молодой человек кинул взгляд на часы и засобирался.       — Увидимся уже у Джеймса, Лунатик. Розье, — Сириус кивнул девушке, и та улыбнулась.       — Я провожу.       Если Сириус и удивился, то виду не подал.       — Чего ты хотела? — осведомился Сириус, когда Виктория вышла за ним в подъезд.       — Попросить прощения. Я не должна была на тебе срываться, но слишком много всего произошло, что до сих пор не могу прийти в себя, извини.       — Ты накурилась там в ванной, Розье? — усмехнулся Сириус. — Ладно, замяли, сестренка, всё нормально.       — Мир? — Виктория протянула руку, и Блэк несильно сжал тонкие пальцы.       — Мир. Увидимся у Джеймса.

***

      Дни шли своей чередой, Виктория их даже не успевала замечать. Закончились рождественские каникулы, началась учеба. Она постоянно что-то писала, учила, практиковала. Заклинание диагностики, рецепты простейших противоядий и настоек, оказание первой помощи при резаных ранах, при судорогах от проклятий, при остановке дыхания — всё это Виктория должна была знать, а церемониться с ними никто не собирался. После первого семестра ушли сразу семь человек, не выдержав постоянной нагрузки и бешеного ритма. Виктория подозревала, что преподаватели их так сильно муштровали из-за войны, которую Министерство Магии всё же соизволило объявить. Виктория представляла, как, должно быть, веселился Тёмный Лорд от того, что его деятельность сочли незаконной. Вряд ли его волновало мнение Министерства.       Ремус где-то пропадал, но в детали не вдавался. Виктория не спрашивала, предпочитая придерживаться позиции «Захочет — расскажет». Подозревала, конечно, что Ремус и вся его компания проходит ускоренный курс «Как стать аврором», — или, вернее, «Как стать трупом», — но молчала, не желая ссориться с другом. Она так до сих пор и не съехала от Ремуса, сил заниматься ещё и поиском жилья у неё не было. Можно было, конечно, попросить Лили или Доркас поискать ей квартирку, но она решила отложить этот разговор до встречи.       Скинув сумку с учебниками и пергаментами, Виктория наскоро переоделась, мазнула губы помадой и аппарировала к Лили и Джеймсу.       Небольшой дом в Годриковой Лощине встретил девушку шумным спором, взрывом смеха, и едва не прилетевшей ей в лоб шутихой.       Виктория отшатнулась, на секунду опешив, и замерла, не зная, как реагировать.       — О, Розье, извини. — Джеймс Поттер, хохоча, вывалился в гостиную. Всё такой же растрёпанный, взъерошенный, как и всегда, за стёклами очков светились смехом карие глаза. — Привет, заходи. Девчонки секретничают на кухне. — Он склонился над ухом Виктории и заговорщическим тоном добавил: — Дора спрашивала о тебе.       Молодой человек дружески хлопнул Викторию по плечу, но куртку, тем не менее, снять помог. Виктория расслабилась. Никто здесь не собирался упоминать о её семье, прошлом, и, казалось, Джеймс даже рад её видеть.       Лили ещё в начале осени рассказывала, что они с Джеймсом купили маленький дом, буквально на шесть комнат, и Виктория с любопытством оглядывалась. Светлая уютная гостиная, украшенная таким количеством плакатов и колдографий, что, казалось, здесь жили квиддичный фанат и колдограф. Это было интересно, она раньше не замечала у Лили любви к колдографиям. Возможно, потому что они сблизились уже после школы… В том, что колдо были сделаны Лили, не оставалось сомнений. Вот улыбается Доркас, обнимая светловолосую Марлин за вздрагивающие от смеха плечи, вот Сириус и Джеймс у Чёрного озера что-то обсуждают: Джеймс лениво покручивает в пальцах палочку, а Сириус откидывает с глаз чёлку. Вот мародеры в Хогсмиде, и покрасневшая Мэри держит за руку Питера… От следующей колдографии у Виктории защипало в глазах: она нежно улыбалась Ремусу, пока друг поправлял сползший с плеча кардиган. Это было в конце седьмого курса, весной, они тогда отстали от остальной компании и обсуждали какую-то ерунду. Кажется, сколько нужно сахарных перьев, чтобы подготовиться к экзамену и не заработать аллергию. Виктория и не знала, что Лили тогда успела их заснять. В центре всего этого разнообразия, конечно, была колдография Лили с Джеймсом. Джеймс кружил девушку в объятиях, и рыжие волосы Лили разметались по плечам и спине. Какими они выглядели здесь беззаботными и счастливыми, словно время замерло.       — Ты тоже фанатка квиддича? — осведомился рядом кто-то незнакомый. Виктория вздрогнула и, обернувшись, увидела высокого тёмноволосого молодого человека.       — Нет, — она улыбнулась и выдохнула. — На колдографии засмотрелась. А вы?       — Фрэнк. — Юноша скупо улыбнулся, но глаза оставались серьёзными. — А ты — Виктория?       Виктория кивнула и только потом спохватилась, что, вообще-то, это невежливо. Бабушка бы обязательно ей сделала замечание и поджала губы.       — Тогда тебе прямо по коридору и направо.       — Да, хорошо, спасибо, — заученно отозвалась девушка и прошла дальше. Одна комната была закрыта, из-за приоткрытой двери второй виднелись какие-то вещи. До третьей Виктория не дошла.       «На втором этаже будет наша спальня и детская! — Виктория помнила, как радостно делилась планами Лили. — Что делать с третьей комнатой, пока не решили. А на первом этаже будут две гостевые и библиотека». Виктории, жившей сейчас у Ремуса, это казалось чем-то заоблачным. Свой дом, где можно жить с любимым человеком, казался Викк картинкой с рождественской открытки.       Тем временем Виктория вошла на кухню и втянула носом приятный аромат.       — Ах, посмотрите, кто почтил нас своим присутствием! — Доркас поднялась со стула и обняла Викторию. — Привет, куколка.       — Привет, Дора. — Виктория тепло улыбнулась и обняла девушку в ответ. — Как ты? Мне кажется, ты похудела…       — И я ей об этом же говорю! — Лили заглянула в духовку и, удостоверившись, что всё в порядке, тоже присоединилась к приветствию. Одетая в растянутую футболку с повязанным поверх неё цветастым фартуком, Лили выглядела домашней и уютной. — Но Доркас утверждает, что так её будет тяжелее обнаружить.       — Ты тоже вступила в этот, как его…       — Орден Феникса. Да, решила, что там мои умения пригодятся больше. — Доркас приоткрыла форточку и выкинула туда докуренную сигарету. — Кстати, мы же не познакомили тебя с ещё одним членом нашей девичьей команды.       — Это Элис Фортескью, будущая миссис Лонгботтом, — весело улыбнулась Лили.       Невысокого роста, худая, короткостриженая девушка зарделась и легонько пихнула Лили в плечо.       — Прекрати, Фрэнк только сделал мне предложение, о свадьбе речи ещё не идёт. Привет, я ­— Элис, а ты Виктория, верно?       — Верно, — Викк улыбнулась. — Мы не были знакомы в школе… А на выпускном я тебя не помню.       — Весь выпускной я провела с Фрэнком и его друзьями, — смущённо произнесла Элис. — Поэтому мы не успели с тобой познакомиться.       — Всё в порядке. — Виктория ободряюще улыбнулась девушке. — Рада знакомству.       Едва Виктория успела договорить, как на кухню ввалились Джеймс и Сириус. Казалось, они даже по дому ходили вместе, собирая все косяки и стены.       — Цветочек, а когда ужин? Я до смерти проголодался, и если ты меня не накормишь тем, что у тебя так аппетитно пахнет, скончаюсь здесь у твоих ног.       Лили рассмеялась, шутливо шлепнула Сириуса полотенцем, но позволила приобнять себя за плечи.       — Не боишься, что я тебя отравлю, Блэк? — весело осведомилась Доркас, обнимая Викторию за талию.       — С твоих рук хоть яду, — бархатно и вкрадчиво произнёс Сириус. — И я умру счастливым.       Лили и Джеймс синхронно фыркнули, переглянувшись. Зелёные глаза Лили светились нежностью, как и всегда при взгляде на лохматого и взъерошенного Джеймса. Девушка попыталась пригладить непослушные вихры, и Джеймс зажмурился, как довольный кот.       Виктория хотела было незаметно высвободиться из объятий Доркас и уйти в комнату, найти Ремуса, Питера или просто выйти и не чувствовать себя лишней на этом празднике жизни, но безуспешно. Хватку Доркас можно было бы назвать мёртвой. Её так не обнимал ни один юноша… Их за школьную жизнь было, конечно, всего трое, но самой сути это не меняло.       — Розье. — Сириус небрежно кивнул Виктории.       — Блэк. — Девушка дёрнула плечом.       Глупо было ждать, что они при встрече будут нежно обниматься, как с Регулусом. Это же Звезда всея школы, Сириус Блэк. Он никогда не перешагнёт через свои убеждения, а ей пора заучить фразу «это же Сириус» и повторять каждый раз, как мантру, когда она чего-то ждёт от Блэка. Вообще ей стоит перестать что-то ждать от Сириуса Блэка.       — Хэй, ты сегодня какая-то задумчивая. В чём дело, Викк? — Доркас обеспокоенно посмотрела на девушку. — Тебе плохо?       — Да, тут душно, — солгала Виктория. — Выйду, подышу, заодно найду Ремуса.       Виктории показалось, что взгляд чёрных глаз проводил её до двери. Кажется, Сириус ей не поверил, но Виктории было всё равно.       Окинув взглядом гостиную, Виктория отошла к окну, делая вид, что дышит холодным январским воздухом. Ей бы тоже хотелось жить в уютном небольшом домике, любовно обставить каждую комнату, развесить везде колдографии, плакаты любимых групп. Как же повезло Лили и Джеймсу…       — Закрой окно, простынешь, а если будешь кашлять Лунатику на ухо, я тебе не прощу. Он и так спит не слишком-то хорошо.       Виктория вздрогнула и машинально выхватила палочку, направив её в лицо нарушителю спокойствия.       — Мерлин, Блэк! Я тебя чуть не убила!       Сириус рассмеялся, отводя от себя руку девушки с зажатой в ней палочкой.       — Не убила же. Нашла Ремуса? — ехидно осведомился Сириус.       — Нет, как видишь. А где твоя дама сердца, которая весь выпускной съедала меня взглядом? — Виктория и сама не знала, зачем об этом спросила. Ей не было дела до того, где бывшая пассия Блэка, но потешить своё любопытство Виктория не отказалась.       — Мы расстались, а Ремус зашёл на кухню после того, как ты вышла. Идём. — Сириус закинул руку девушке на плечо, и Виктория цокнула языком. О личном пространстве Сириус слышал, наверное, только от Лили, и то сразу же забыл об этом странном слове.       — Лунатик, тебя искала Розье, — оповестил Сириус, но руку с плеча не убрал.       Внезапно Викк прыснула от смеха. Ситуация, конечно, выглядела донельзя странно: они вдвоём встали в проходе, чтобы сообщить, что Виктория искала Ремуса. В маленьком доме на два этажа и шесть комнат вообще реально потерять человека?       — Кажется, нашла, — усмехнулся Фрэнк.       — Во все комнаты заглянула? А в шкаф на втором этаже? — фыркнул Джеймс. — Я пытался уговорить Лили выкинуть этот гроб, но она не разрешает.       — Этот «гроб», между прочим, антиквариат! — возмутилась Лили и тут же спохватилась: — Вы так и будете стоять?       — Куколка, иди сюда к нам. — Доркас похлопала по стулу рядом с собой.       Ужин плавно тёк своим чередом: Виктория узнала, что Фрэнк учился в Рейвенкло, и с Элис они уже помолвлены, Лили и Джеймс планируют ремонт, а Доркас живёт одна и наслаждается разбрасыванием вещей по квартире. Эти посиделки согревали не хуже, чем огонь в камине родного поместья, и Виктория не могла вспомнить, когда в последний раз ей было настолько уютно в большой компании. Однокурсники казались Виктории скучными, друзьями с факультета она не обзавелась, а Регулус был, скорее, младшим любимым братом, нежели другом. Здесь и сейчас, сидя на маленькой кухне, прижатая с одной стороны Доркас, а с другой — Ремусом, Виктория расслабилась и просто наслаждалась легкостью атмосферы, смеялась над дурными шутками Джеймса и Сириуса. Ей было всё равно, что Лили не чистокровная волшебница, а их дом не похож на поместье Розье. Возможно, в этом и был весь смысл. Здесь от неё никто ничего не ждал: не требовал держать ровно спину, не пить красное вино с рыбой, есть определённое блюдо только определённой вилкой, не показывать в улыбке зубы, не сидеть рядом с мужчиной, только если это не твой жених, брат или супруг. Всем было совершенно всё равно, что приборы на столе разные и тарелки тоже, и одинаковых бокалов только три. Никто не гнался за тем, чтобы обязательно горели свечи, скатерть была без единой морщинки, и разговоры были только о погоде или о чём-то таком же неважном. Говорить о делах за столом ещё и при дамах считалось дурным тоном. Как же хорошо, что она избавилась от этих посиделок с дамами из высшего общества!       — Много думать вредно, куколка, — весело шепнула ей Доркас. — Расслабься, здесь никому нет дела, какая у тебя фамилия и правильной ли рукой ты ешь. Уверяю, здесь ты можешь есть даже ногами, Лили слова не скажет.       Ремус, сидевший рядом, фыркнул от смеха, да и сама Виктория не удержалась от смешка.       — Есть ногами я ещё не пробовала.       — Я бы пошутила, но, боюсь, ты ещё не готова к таким шуткам. Поэтому оставим юмор ниже пояса Блэку и сделаем вид, что я приличная барышня.       — Дора! Не смущай Викторию! — Лили возмущённо бросила в подругу салфеткой.       — Я ведь ничего не сказала! — так же возмущённо ответила Доркас, но салфетку в ответ кидать не стала.       — Минуту внимания, дамы и господа! — Джеймс переглянулся с Сириусом и, получив утвердительный кивок головой, продолжил. — Мне бы хотелось, чтобы сегодня здесь присутствовали ещё Пит и Мэри, но, так вышло, что они не смогли прийти. В общем, — Джеймс взъерошил и без того торчащие в разные стороны волосы и внезапно опустился на одно колено, протягивая Лили бархатную коробочку с кольцом, — Лили, любовь моей жизни, ты выйдешь за меня?       У Виктории перехватило дыхание. Она впервые стала свидетельницей того, как делали предложение. И это было настолько тепло, настолько сокровенно, что Викк даже стало неловко.       Лили прижала ладонь ко рту и кивнула.       — Да, — промолвила девушка и, потянув Джеймса за руку, сказала ещё громче: — Да, Джеймс Поттер, я выйду за тебя.       Казалось, дом вздрогнул от радостных криков собравшихся. Джеймса хлопали по спине, Лили обнимали, все наперебой выкрикивали поздравления.       — Поздравляю, Лили! — Виктория осторожно обняла Лили, и Эванс стиснула Розье в объятиях.       — Спасибо! Спасибо, Викк! Ты же придёшь к нам на свадьбу, да? Мне нужна будет твоя помощь, ты должна быть одной из подружек невесты. — Лили радостно защебетала, всё ещё не выпуская Викторию из объятий, и игриво ей подмигнула. — Мы должны найти тебе стоящую пару.       — Она уже нашла себе пару, — раздался рядом голос Сириуса, — это медицина. Так что наша Розье уже помолвлена с учебниками. Иди сюда, Цветочек! — Сириус подхватил Лили на руки и закружил по кухне. — Теперь ты почти миссис Поттер, всё, как Джим обещал тебе в школе.       Виктория закатила глаза и отошла к Ремусу.       — Никогда раньше не видела, как делают предложение, — шёпотом призналась девушка, и Ремус рассмеялся, обнимая подругу за талию.       — Следующей обязательно будешь ты, — подмигнул он. — Обещаю, найдём тебе самого лучшего, самого красивого, самого умного мужчину на свете, а потом устроим ему проверку. Мы должны быть уверены в том, что он не будет тебя обижать.       Виктория рассмеялась и залпом выпила полный бокал шампанского, даже не заметив, когда успели смениться напитки. Пузырьки ударили девушке в нос, Виктория чихнула и рассмеялась ещё громче.       — Ремус, если мы найдём самого умного, красивого и лучшего мужчину на свете, он сбежит от меня, отмахиваясь рубашкой или подушкой. Кто в здравом уме свяжет жизнь с целителем? Пока он дождётся моего выпуска, успеет найти себе нормальную девушку, которая будет ждать его дома с пирогами и горячим ужином, а не с учебниками и «блин, приготовь что-нибудь сам, у меня завтра экзамен». Ночью он наверняка захочет обнимать девушку, а не подушку: ты прекрасно знаешь, что у меня не каждую ночь получается спать.       — Зато мы друг другу не мешаем, — заметил Ремус. — Даже не каждый день в квартире пересекаемся.       — Мне всё равно придётся от тебя съехать. — Виктория склонила голову Ремусу на плечо. — К сожалению… Но я буду тебя навещать и приносить тебе круассаны и лимонные пирожные, которые тебе нравятся.       — А как же я, Розье? А мне носить пирожные? Я не заслуживаю круассанов и лимонных пирожных?       — С каких пор ты любишь лимоны, Бродяга? — рассмеялся Джеймс. — Ты же терпеть не можешь кислое.       Виктория цокнула языком, но бубнить не стала, поддержав шутку.       — Исключительно тебе я буду приносить пирожные… Джеймс, с чем он любит?       — С клубничкой, — почти издевательски протянул Поттер. — Можно со сливками.       Виктория ехидно посмотрела на Сириуса.       — Я специально приду к тебе домой с пирожными и кофе. Потом не говори, что я тебя не предупреждала.       — Хорошо, я выгоню толпу женщин, уберу мотоцикл в гараж, помоюсь и буду ждать тебя в столовой.       — Мне казалось, должно быть наоборот, — невинно заметила Доркас.       — У меня нет толпы женщин, выгонять некого, — сокрушённо ответила Виктория. — И мотоцикла нет, и гаража. У меня даже дома своего нет, если на то пошло.       — Я бы предложил тебе переехать ко мне, — вкрадчиво произнёс Сириус. — Может, тебе понравится.       — Но ты не предложишь, — парировала Виктория и отвлеклась на Доркас. — Дора, напиши мне завтра, пожалуйста, хочу с тобой кое-что обсудить.       — Конечно, куколка. — Доркас подмигнула подруге и незаметно пихнула Сириуса в бок. О чём они говорили, Виктория уже не услышала.       Когда вечер подошёл к концу, Виктория нежно обняла Лили на прощание и удивилась, когда Джеймс Поттер приобнял её за плечо.       — Бывай, Розье, постарайся там не умереть в своей больнице. Увидимся, — подмигнул он, и Виктория шутливо цокнула языком.       — Не дождёшься, я ещё успею вам надоесть. Увидимся! — Виктория помахала рукой и аппарировала к Ремусу.

***

      Спустя пару недель, в один из вечеров, когда Сириус в очередной раз ошивался у Ремуса, а Виктория сидела за учебниками, девушка, наконец, набралась храбрости задать Блэку вопрос.       — Сириус, я вам мешаю?       — А? — Блэк поднял голову от какого-то журнала и уставился на Викторию. — Кому «нам»? Я вроде бы один, или ты видишь призраков?       — Нет, не вижу. Вам — то есть тебе и Ремусу. Ты так часто здесь проводишь время и всё время ждёшь Люпина, что у меня закрадываются некоторые мысли по поводу ваших с Ремусом отношений.       Сириус замолчал, а потом уставился на девушку так, как будто она предложила ему что-то совсем уж страшное и выходящее за рамки разумного. Убить человека, например.       — Розье, я не знаю, что у тебя в голове, но ты думаешь не в ту сторону. — Сириус, казалось, отошёл от шока и усмехнулся. — Мы с Люпином друзья, не более того. Тебе стоит поменьше общаться с Медоуз, она и не то нафантазировать может.       — Доркас тут не при чём, — пожала плечами девушка. — Это мои догадки и наблюдения. Может, поэтому у тебя не складывается с девушками? По школе одно время ходили слухи о вашей тесной связи с Поттером. Я бы не удивилась, если бы узнала, что вы вместе.       Сириус расхохотался и, закинув руки за голову, с нескрываемым любопытством оглядел Викторию, крутившую в пальцах перо.       — Да тебе бы романы писать, а не над учебниками сидеть. Уверен, они бы пользовались спросом. «Опьянённая в Испании» или «Очарованная во Франции». Про барышню с томным взглядом и горячего испанца, мексиканца, француза.       — У тебя неплохо получается, — шутливо заметила Виктория. — Будешь моим соавтором? Прибыль пополам.       Сириус хотел договорить, но в окно требовательно постучалась почтовая сова, и Виктория успела впустить птицу.       — Это мамина сова, — взволнованно произнесла Виктория, отвязывая от лапки послание и вчитываясь в слова, написанные рукой Ито Ацуки. Виктория побледнела и даже не заметила, как письмо выпало из рук.       — Розье, что с тобой? — Сириус поднял пергамент с пола. — Я прочту?       Виктория не слышала ни Сириуса, ни шума улицы, ни требовательного клёкота птицы. Сейчас девушке казалось, что её мир рухнул, осыпавшись обломками к ногам. В голове и в душе было так пусто, словно по ней прошлись Адским пламенем. Что может быть хуже, чем узнать, что твой брат принял сторону фанатика и вступил в ряды его последователей… Только то, что Регулус Блэк, мальчишка, которого Виктория называла своим любимым младшим братом, своей звездой, пошёл по этой же дороге. В коротком письме мама сообщала Виктории, что Эван, Феликс и Регулус примкнули к рядам Пожирателей Смерти.       Сириус присвистнул.       — Потрясающие новости. Мой идиотский младший брат примкнул к этим фанатикам.       — Эван… — Виктория едва сдерживала слезы. — Эван тоже. И Феликс.       Виктория схватилась за руку Сириуса, чтобы не упасть от шокирующих новостей, и шмыгнула носом.       — Не реви, Розье. Это их выбор, они взрослые люди.       — Регулус? Регулус взрослый? Этот дурной мальчишка не соображает, во что ввязался. Мерлинова борода, я так боялась, что этим всё кончится! — Виктория закусила губу.       Казалось, ещё немного, и девушка заплачет, слёзы польются рекой по щекам, но этого не произошло. Глаза щипало, но расплакаться перед Сириусом Виктория не могла себе позволить. Он точно не должен был видеть её слабость, нельзя было дать ему поводов для последующих подколов и дурных шуток. Подумать о том, что шутить над такими вещами Сириус бы не стал, Виктория не могла, даже учитывая, что и его это тоже коснулось, пусть и в меньшей степени.       Сириус молчал. Наверное, тоже обдумывал случившееся, а потом полез в карман джинсов за сигаретами.       — Будешь?       Виктория отрицательно качнула головой, бездумно смотря на руки, словно не веря в происходящее. Сириус докурил и, выбросив сигарету, произнёс:       — Розье, после таких известий нужно закрыть окно и выпить.       Пили они молча, и после третьего стакана огневиски Сириус, наконец, нарушил тишину.       — Теперь у тебя есть причина задуматься о вступлении в Орден.       — Я подумаю. Не хочу спешить. Учёба в академии отнимает слишком много сил и времени. Ремус наверняка тебе рассказывал, что я прихожу домой очень поздно, но точно не рассказывал о том, что мне иногда приходится не спать ночами. Домашнего задания задают так много, словно из нас пытаются в короткие сроки сделать целителей и отправить в больницу — помогать тем, кто сражается.       — Если хочешь, я обсужу это с Аластором, он явно сможет что-то придумать.       Виктория кивнула, не особо задумываясь над словами Сириуса, и подумала, что, по какой-то странной случайности, каждый раз, когда рушился её привычный мир, рядом оказывался именно Сириус Блэк.