Трое в лодке, нищета и без собаки

Коротко взглянув на время, Брайан вернул голову на удобное место. Мир в каком-то ускоренном режиме продолжал течь мягкими волнами, превращаясь во взбитые сливки, а дым дурмана ласково баюкал и шептал несусветную чушь на ухо. «Реально, двойной эффект». Безмятежность пуховым одеялом накрыла с головой, дала возможность сбросить груз, накопившийся в закоулках сознания. Томас лениво глубоко вздохнул и приготовился к «лечению и расслаблению от преследующих и пожирающих мыслей». Но вот выдохнуть, по крайней мере, также свободно, как вдохнуть, у него не получилось. Как по щелчку все исчезло, а окружение туго стянули тяжелым черным мешком. Первые ощущения: холод, голод и животный страх. Легкие сперло до такой степени, будто их изнутри залепили суперклеем. Перед ним чуть ли не с безумной скоростью сменялись грязно-коричневые пейзажи леса, а под ногами как грибы, вырастали и хлюпали свалившиеся деревья, бугры, ямы, камни и лужи. «Погоня» пронеслось в голове Томаса. И он был непосредственным участником этой погони. Только вот от кого он бежал, или за кем? А самое главное, когда это закончится? Брайан не знал. И, если честно, знать не хотел. Ветер не просто обдувал лицо, он нещадно хуячил по и без того замерзшим щекам. Даже не смотря на то, что темное полотнище на лице по ощущениям Брайана все еще присутствовало. Или это просто зенки не успели привыкнуть к смене обстановки со светлой комнаты до грязевой каши осеннего леса. Краем глаза он уловил две фигуры, бегущие с ним поодаль. Одна чуть ниже и массивнее, другая чуть выше и – вот блять - кажется, у той фигуры в руках было оружие. «Топоры?» Такого откровенного пиздеца после курения у Томаса никогда не было. Ему чудилось многое, правда. Но чаще всего яркие образы и кислотные абстракции в задымленной башке не складывались в логичную целостную картинку, а тут, чтобы так реалистично, так изматывающе и пугающе. Никогда. «Двойной эффект. Они не шутили.» Внезапная тяжесть в руках отозвалась по всему телу Брайана, и он с опаской, между прочим продолжая рваться вперед в отчаянном беге, взглянул на себя. Ответом ему стала картина, скорее напоминающая кровавое месиво, в котором успели испачкаться обе его руки по локоть. В одной из них мирно покоился какой-то огрызок трубы мясного оттенка. Другая же сбоку тащила что-то довольно громоздкое в крупном пакете, перемазанном в такого же цвета липкой жиже. Томас с лицом железного непонимания вернул взгляд вперед, через проносящиеся деревья. И стремительно налетел на одно из них. Послышался громкий удар. — Я говорил сука, говорил ему, чтобы даже не смел! — Райт вновь размахнулся и с силой повторно шмальнул по лицу лежащего. Рука со звучным шлепком отскочила от расслабленной, но упругой щеки. Ноль реакции. Место удара моментально покраснело пуще прежнего, но только вот самому Брайану кажется было глубоко и надолго похуй. Неподвижная тушка расслабленно распласталась по замызганному дивану, конечности болтались где-то там же, голова была запрокинута, глаза, с белками в легком оттенке розового, немного прикрыты. А в дополнение общей «расслабляющей» картины тонкая струйка мутной слюны, облизывающая правую сторону щеки и подбородка. Если посмотреть со стороны, то выглядел Томас не хуже мертвеца. Настолько похоже, что по первой, когда Тим и Тоби приехали и вошли в гостиную, один неустанно продолжал ржать, шутить и даже (по приколу или нет, вопрос хороший) рвался позвонить в морг и просчитывал в голове, сколько уйдет на похоронку и сопутствующую процессию, хотя считал из рук вон плохо. Другой же просто был в ярости. — Я просил по-хорошему «Брайан, пожалуйста, у нас сегодня очень важная репетиция». И что Брайан сказал мне? «Окей, солнце, я обещаю».— Тим с особым нажимом передразнил раннее сказанные слова лежащего. — Это ты так обещаешь!?— Не трудно было догадаться, что Райт зол. Только вот зол не как обычно, когда, например, Роджерс специально бедокурил, дабы его старший сожитель «не расслаблялся», и Тим в ответ на это беззлобно гавкал на него, а по-настоящему зол. Все его фразы были процежены как лимон, чтобы Томас, даже будучи в глубокой отключке услышал. Гнев не просто кипел в его глазах, сам Сатана отражался в темных очах. Сатана, который готов был чуть ли не воскрешать Брайана всеми правдами и неправдами, чтобы потом долго и мучительно пытать в бурлящих котлах. В гостиную скоро прошагал уже немного успокоившийся от смеха Роджерс, держа в руке стакан, наполненный водой.  И после, без какого либо стеснения, плеснул большую часть жидкости на лицо парню без сознания. Кашель взрывом вырвался из недр глотки, Брайан согнулся напополам, чтобы не сломаться от мощной струи горячего воздуха. — Худи очнулся! — Тише. Я вижу. Плотно слепленные глаза медленно отворили взор, и теперь среди мутных пятен, склонившихся над ним он различал… Его сожителей? На фоне почти серого неба, разрезанного острыми голыми ветками деревьев, высунулась голова Роджерса. Только вот сам Тоби выглядел так, словно он окончательно взбесил Тима, а Райт исполнил свое обещание выкинуть мелкого за шкирку, и теперь тот бомжевал где-то в подворотне. Затертое шмотье странного кроя отлично подстраивалось под образ. Отросшие волосы грязными рыжими сосульками свисали со лба и торчали по разные стороны на голове. Там же, как странное дополнение к общему ансамблю растрепанного гнезда, покоились оранжевые гогглы. А лицо Роджерса вообще «блеск». Мало того, что пресловутой подбородочной «травы» стало больше, так еще на месте небольшого шрама на щеке теперь красовалась, будто прожженная кислотой, но худо-бедно заросшая по краям, дырень. Брайан мог поклясться, что увидел через нее глинистые зубы. И глаза. Совершенно незнакомые глаза. Они напугали Томаса больше всего. В пыльно болотных радужках Тоби и так прослеживался легкий огонек безумия, но сейчас этот огонек разгорелся до катастрофического масштаба пожара. Брайан отвел взгляд вбок и сразу же наткнулся на другие, почти черные, глаза, принадлежавшие Тиму. Они вселяли страха даже больше, чем безумие в очах Роджерса, так как выглядели перманентно мертвыми. Он тоже смотрелся не самым лучшим образом, но Томас посчитал, что для Райта выгонять самого себя из дома, даже если он окончательно себя взбесил, было бы немного странно. Красная клетчатая рубашка в сочетании с выцветшей курткой пусть и были очень родными и знакомыми, не придавали уверенности Брайану в своем товарище вообще. Ведь в противовес знакомому шло совершенно чужое, осунувшееся, скованное озлобленностью, ненавистью, и при этом ужасом, лицо. — Тоби …? — Брайан хрипло попытался прорваться сквозь барьер мокроты в горле и обратится к рядом стоящему. — О, Маски, смотри-ка, это называется прогресс. Оказывается, он помнит не только мою фамилию. — Роджерс мелко трясся, речь была рваная, а некоторые части его лица непроизвольно дергались. Брайан подумал, что, скорее всего, это было не от холода, а от того, что тот давно не принимал препараты. На это Райт лениво поднялся и отошел в сторону, скрываясь за близстоящим деревом. Томаса не столько удивило использование Роджерсом позорных одноразовых прозвищ, заместо их имен, сколько совершенная атмосфера похуизма. Настолько крепкая и густая, сравнимая разве что с какой-нибудь высокоградусной настойкой. Тим вновь предстал в поле зрения Брайана, однако теперь половину его головы скрывала странная маска, ну очень походившая на одну из постановочных, в которой Райт играл какую-то незначительную роль в их театре, только уж больно потертая, и сейчас тащил к ним с Тоби черный пакет. Пакет? Точно. Лицо Томаса по цвету стало сопоставимо с мутно-серым небом. Только сейчас он заметил ярко красные подтеки на руках и одежде Роджерса и Райта. У одного из них за спиной торчал покрытый склизкой жижей топор, а второй такой же с акробатической маневренностью перебрасывался из руки в руку. У другого преспокойно на поясе висела далеко не пустая кобура, а из кармана торчала ручка ножа.  Да и сам Брайан все так же оставался весь измазанным в, он уже нисколько не сомневался, крови, а рядом он нащупал все тот же огрызок от трубы. «Хуя меня затянуло… Как же мне, блин, обратно то?» Голова начала сдавать позиции. «Будет очень смешно попробовать способ «клин клином», потому что стать более обкуренным, скорее всего, не получиться». Шутить тупые шутки было, наверное, немного не уместно. Все происходящее казалось скорее не глубоким трипом нарика, а какой-то параллельной вселенной, настолько одновременно абсурдно, реалистично, и самое главное жутко, что хоть стой, хоть падай. Блага небесам Брайан сидел, падать было некуда. — Привал. — Голос Райта почему-то звучал так грозно, будто он зачитывал смертный приговор. Томас нервно вздохнул. Роджерс же наоборот выдохнул с полным облегчением и машинально кинул топор куда-то в дерево. Брайан еле-еле успел отпрянуть от места дислокации, чтобы его случайно не прирезало. — Роджерс, доставай давай. Я пока костер разведу. На это Тоби привстал и с невероятной грацией овоща потянулся за пакетом. А после почти так же ловко подкрался к Тиму и выудил у него нож из кармана. Райт почти не отреагировал, лишь немного свел брови в недовольстве. Брайан продолжал сидеть в ахуе, когда Роджерс с нескрываемым энтузиазмом в глазах провел по лезвию в темной кровавой корочке, а после вонзил нож куда-то вверх пакета, потянув на себя, разрезая его. Оттуда несло тошнотворно сладким месивом, и по ходу вскрытия аромат набирал обороты. Когда Тоби закончил, он повернул пакет, и из него с противным хлюпаньем прям на землю шмякнулось изуродованное тело. Тело человека. Оно уже успело обрести нездоровый синеватый оттенок, было обезглавлено и лишено ног, но верхняя часть была в целости и сохранности. Ну как в целости. В том смысле, что руки еще были на месте. Томаса прошиб леденящий пот. Гнилостный металлический запах, чмокающие звуки мяса, вид уже немного несвежего, но, тем не менее, все еще куска трупа под «соусом» бордовой липкой кровищи. Голова закружилась, а к глотке наплывом бежала кислая тошнота. Тоби протянул нож Брайану. — Твоя очередь, толстовка. Страх и отвращение заковали в цепи Томаса. Он глядел на лыбящегося одной стороной рта Роджерса в мясисто-красной мешанине с холодным орудием в руках. Пиздец. Единственное, что получилось промямлить у него, чтобы не сблевать прям на сидящего перед ним было «Че?». — Маски, а давай я вырежу, он п-походу мозги на том дереве оставил. — Тоби отвернул голову и крикнул уже отошедшему за ветками Тиму. — Я знаю, как ты режешь. В прошлый раз из-за тебя нас чуть не порезали. Отдай Худи нож и отъебись от него. — С нас же всего-то спросили т-только кишки пустить и парочку печеночек. Это супер п-просто, тут и мои руки сгодятся. — Если не угомонишься, сгодятся твои кишки и печень. Трясущиеся культи у тебя только на то, чтобы мясником работать, а не хирургом. Брайан слышал все глухо, будто ему в уши залили воды. Или серной кислоты. Тоби в недовольстве перевел взгляд на Томаса. Театральная обиженность, нахмуренные лохматые брови и надутые щеки (в данном случае одна щека), которые Роджерс коварно применял, когда его «обделяли», были очень похожие на его Тоби, но последовавший резкий прилив гнева за этим и воткнутый нож в трупе близ района грудной клетки опять рушил картину чего-то привычного и знакомого. —Режь давай. Младший заглядывал прямо в глаза, полные ужаса сидящему напротив, своими, полными безумия и злобы. К этому моменту к импровизированному месту привала подошел Райт с небольшой охапкой веток разной толщины. И теперь на пару с Роджерсом внимательно-выжидающе смотрел на Брайана. Томас потерял ощущение своих конечностей. Обычно невероятно спокойный Брайан в ситуациях разной степени пиздеца сейчас был чуть ли не при смерти от настолько ярких эмоциональных вспышек. «Это все просто кошмар. Они ненастоящие, всего лишь иллюзия. Просто бэд трип. Просто ужас в голове. Он же не будет длиться вечность. Отпустит когда-нибудь?». Тело все больше мешалось в кисель, кислота буквально булькала на корне языка. —Я…я —О господи, блять! Тоби, поворачивай его голову! Светло-желтые комковатые массы из недр желудка сначала обильно текли из за рта лежащего прямо на такую же желтую толстовку, а после каких-никаких манипуляций Роджерса по удержанию головы блюющего в нормальном расположении, на диван и ковер. — Хера себе фонтан! — Какой нахуй фонтан? Держи его ровно, сейчас срочно в ванную. Слава богу, что хоть очухался. Томас с силой пытался сохранить положение, чтобы случайно не ебнуться в свою же лужу рвотных масс, но благо чужие руки не давали окончательно потерять контроль над телом. Хотя голова кружила такие страшные кульбиты, что, казалось, даже дополнительная поддержка вряд ли поможет. Превозмогая всем, чем можно, Брайан попытался продрать очи. Первым делом свет больно резанул по глазам, но почти сразу же перед ним, сначала размыто, потом чуть четче обрисовались две фигуры. И обе с искренним беспокойством смотрели прям в лицо потерпевшему. Глаза одного, болотные, пусть веселящиеся, но непонимающие, и глаза другого, темные и, пусть гневные, но переживающие. Такие живые, такие настоящие и такие родные. — Пацаны…Я вас люблю. Тим и Тоби в недоверии переглянулись. — Он умирает или что? — Если ты не поможешь мне его поднять, точно откинется. После этого случая Брайан стал немного чаще признаваться в любви тем, кто ему действительно дорог. А, и еще завязал с двойной дозой. Или что это за хрень была. По крайней мере, на это все надеяться.