Дао Янтарного Волка

Жаренным пахло отовсюду. Коталь с усилием потер ноющие виски, болезненно впивающиеся в его череп на протяжении последних дней. Гул множества голосов стал раздражающим фоном в ушах, перестав складываться в отдельные слова. Иногда ему слышался возглас отца, спорящего с каким-либо советником, иногда шипение Сайзота или стрекот Ди’Воры, но за последний час всё его внимание занимала только головная боль. — Какой смысл от разведчиков, если враг повсюду? — Нам следует послать передовые отряды во все крупные поселения. — Тогда З’ункара останется без защиты! — Мирное население отвернется от империи, если им не помочь! — Казна… — Хватит! — голос кана разнесся по зале, мгновенно накрыв жаркие споры толстым слоем безмолвия. — У империи нет золота, чтобы посылать армию за ускользающим присутствием Милины. Мы продолжим дожидаться новостей о ее точном местоположении, и только тогда выдвинемся с армией. Мы не можем рисковать, если Преисподняя вновь решить напасть. Ад, усилиями двух миров, сдавал позиции, и об угрозе можно было бы и забыть, но Коталь не позволял себе расслабиться так просто, даже зная о заточении Шинока. Как на зло, стоило одному фронту сойти на нет, так набирающая силы армия свергнутой императрицы с ожесточением принялась вгрызаться в отдаленные поселения сотнями таркатанских клыков.  — Если Мецтли найдет ее, тогда мы выступим. — Выдохнув, ош-текк вновь устало оперся головой о руку, лежавшую на подлокотнике.  — Ее донессения опаздывают на нессколько дней, — напомнил Рептилия. — Разведчики, посланные сследом, находят опустевшие сстоянки. — Небольшие стоянки, — поправила Ди’Вора. — Это явно не основная армия, лишь малые отряды. Виски вновь сдавило. Кочевой образ жизни таркатан оказался в несколько раз большей проблемой, чем кто-либо мог ожидать. Они разбредались по сторонам света, нападали то тут, то там, постоянно путая следы. Найти в этом скопе Милину и ее пособников оказалось не проще, чем иглу в необъятно огромном стоге сена. И если Мецтли действительно найдет их, то опыт пары раз говорил, что сообщения доходят до столицы слишком долго. Коталь тяжело выдохнул. Он уже начинал жалеть о столь коротком обучении воительницы магии и, особенно, открытии порталов. Если бы она могла немедленно сообщить о… — Что это? Напряженный голос, как и появившееся легкое шипение, заставили императора оторваться от своих дум и приоткрыть один глаз, тут же во всё внимание уставившись на потолок, на котором уже успел образоваться небольшой золотисто-алый обруч, сверкающий искрами. Секунду спустя из него выпало тело, шумно стукнувшись об пол. За покрывшей кожу кровью с трудом угадывалась Мецтли, что с видимой сложностью пыталась отползти как можно дальше от бреши, из которой всё яснее звучали яростные рычащие выкрики.  — Эрмак, уничтожь портал! — Коталь практически проорал приказ, вскакивая с трона. — Скорее! Души сразу выбросили вперед свою силу, подхватив быстро сужающиеся грани прохода изумрудной энергией, что заклубилась вокруг. Секунду спустя, с заметным хлопком, портал перестал существовать, позволив спокойно выдохнуть.  Только после этого лежащая на полу Мецтли, за которой протянулась дорожка крови, бросила жалкие попытки отползти. Нога не слушалась, явно пробитая таркатанским клинком; одна из почти полностью красных рук потянулась выше, прикрывая лишь слегка недотягивающий до состояния вспоротого живот; на пальцах подрагивали длинные когти, испачканные в грязи. Девушка откинула голову, шумно выдохнув и замерев недвижимо, даже слишком.   — Мецтли? — Коталь приблизился, опасаясь худшего, но на его голос повернулось лицо, покрытое растрепанными волосами. Чуть сомкнутые песчаные глаза отсвечивали в полумраке залы, явно не собираясь затухать. — Куатан, юг джунглей, где река, — слова давались с трудом, но звучали достаточно четко. Вдохнув еще, добавила: — Она там.  Император едва успел всё воспринять, как та, выдав стратегически важную информацию, окончательно потеряла сознание.  Спустя пару часов созванная армия была отправлена обратно в казармы. К Куатану послали лишь несколько мобильных отрядов лучших воинов, да дюжину разведчиков с приказом следить за джунглями, не показываясь врагу и докладывая о его перемещении. Не хватало еще конфликта с шоканами, проживающими на тех территориях. Довольно быстро пришедшая в себя Мецтли, едва императорские колдуны успели закрыть устрашающие раны, во всех подробностях поведала о войсках повстанцев. Они постоянно перемещались, что давно не было секретом, но видимая хаотичность их действий внезапно стала иметь смысл, когда Коталь узнал в описанных девушкой людях принца Рейна, эденийку Таню, не представлявших особой угрозы, и… — У третьего на лице татуировки – две вертикальные полосы. — Мецтли изобразила на себе форму отметин, от чего Коталь сильнее нахмурился. — Кажется, я где-то их видела, но не могу вспомнить точно. — Это Рейко, бывший генерал Шао Кана, — недовольно проскрежетал ош-текк. — Я знаю его слишком хорошо. Именно Рейко заставил императора развернуть армию. Он не сомневался в наличии у Милины союзников, но ни Рейн, что мог сколь угодно звать себя богом воды и законным наследником Эдении, будучи при этом заносчивым глупцом, ни, тем более, Таня не вызывали в нем и четверти тех опасений, что приносил Рейко. Опытный воин и превосходный стратег в рядах повстанцев дарил тем небывалое преимущество, которого не ожидал никто при дворе. Гнать армию стало бессмысленно, ведь Рейко, без всяких сомнений, быстро понял по предыдущим стычкам о наличии шпиона, и заманил того вглубь их территорий, только затем, чтобы там убить. Чего он не предвидел — впрочем, как и все, — так это что Мецтли удастся провалиться сквозь портал, в отчаянии начертив на земле круг. Кровь и напряжение явно помогли создать брешь. Но с порталами Рейко знаком хорошо, и как только поймет, что тот уничтожили с другой стороны, сразу же поднимет армию с места, сменив дислокацию. А отдав приказы ближайшим группам таких же кочевых таркатан, они моментально затеряются в необъятных широтах Внешнего Мира.  — Что теперь? — спросил находящийся рядом Рептилия. — Будем готовиться к настоящей войне. — Коталь поднял задумчивый взгляд сияющих голубым глаз. — Нам нужно оружие гораздо серьезнее.

***

Большинство населения Земного Царства, в сравнении с внешнемирцами, казалось значительно слабее телом, что не помешало им компенсировать свою короткую жизнь изобретением разного рода смертоносного вооружения, не просто на голову, а на целый легион голов превосходя самые совершенные орудия на службе империи. Коталь не верил в волшебные, или точнее, наоборот, чрезмерно обычные металлические снаряды, что улетали высоко в небо, становясь невидимой точкой, а затем обрушивались на врага своей мощью. Это было за пределами понимания всех при дворе. Другое дело вещь, названная людьми винтовкой. Несуразная, громкая — она уничтожала врага с поразительной скоростью. Чем больше император превозносил в голове возможности своей армии с таким-то оружием, в мгновенье разгромившей повстанцев, тем тяжелее было слышать отказ от недавних союзников в войне с Преисподней. «У каждого мира особенный путь. Свой вы должны проложить сами», — изрек на прощание громовержец, впрочем, не забыв пожелать удачи в борьбе с Милиной. Отчаиваться Коталь Кан не стал. То ли судьба ему благоволила, то ли это были ее насмешки, но поставщик, в час нужды, нашел его сам. Далеко не самый надежный, но единственный в Земном Царстве, кто согласился с ним торговать. Кано назвал себя «частным предпринимателем, ходящим по кромке закона», позабыв упомянуть о том, что ходит по ту сторону этой самой кромки. Зная о бедственном положении, он не гнушался заламывать высочайший ценник за свои технологии, из-за чего массовая покупка тех оказалась невозможна. Тем не менее, Коталь согласился, не имея выбора. У него получилось снабдить меньшие отряды большей боевой мощью и распределить по миру на защиту множественных поселений, тем самым оттеснив армию повстанцев, худо-бедно наладить новые торговые пути и постепенно пополнять казну золотом, которое вновь шло в лапы Черному Дракону, как плата. Бесконечный замкнутый круг, даровавший чуть сладкое чувство стабильности с ужасно горьким послевкусием ее цены, от которого подле рта императора всё явнее выделялись носогубные складки. В комплекте к договору полагался посредник, со временем всё дольше остававшийся во Внешнем Мире, пока окончательно не прижился, выбив себе место при дворе и постепенно зарабатывая статус. В первое свое посещение меткий стрелок с чужого запада решил продемонстрировать исключительное владение огнестрельным оружием, выхватив не уступающую ему в древности винтовку, сохранившуюся также хорошо невероятным образом, и несколькими выстрелами пробил все до единой подброшенные им секундой ранее в воздух монеты, не использовав ни одной лишней пули. Но вместе с ныне дырявыми медными дисками на пол упал и один из приближенных императора. В глазах черноволосой девушки, выглянувшей из-за стола, Эррон Блэк в первую очередь увидел ужас и лишь потом гнев, сдобренный яростной тирадой полной ругательств, за что он, без зазрения совести, прозвал ее «трухлом с чувствительными ушками».  С тех пор отношения их как-то не заладились. Стрелок использовал любую возможность, подкалывая ее за тот случай, а она огрызалась, иногда буквально. Объяснять, что оглушающий выстрел выдал картину полную ужаса молодого разума, вспыхнувшую в голове столь же ярко и быстро, как затерялась, Мецтли не стала. Звучало как отговорка. И чем чаще они пересекались, тем скорее это привело к неизбежной драке, из которой их разнимало четверо стражников. Эррон, прослышав о необычных способностях, при первой же встрече назвал ее «cachorro», и тогда же уяснил, по загоревшимся песчаным глазам, что незнание языка совершенно не мешает ей понимать некоторые подобные изречения, о чем долго не давали забыть болезненные синяки. Вопреки нахальству и несносности, какое-никакое достоинство под своей широкополой шляпой Блэк имел, несмотря на то что был простым наемником. Место под солнцем императора он добился путем выполнения порученных ему заданий, исполняя их честно, быстро и качественно, всегда доводя до конца; конечно, если плата была достойной. Не воротил нос и даже мог иногда заткнуть льющуюся из него нескончаемым потоком смесь скепсиса и сарказма. Был в меру жесток, никогда не перегибая палку, целясь в головы, если хотел убить, а не в легкие. Но самым главным в нем Мецтли находила его ответственность к жизням соратников, ни разу не подставив тех под удар. И именно поэтому сейчас она тащила на себе израненное тело, то и дело скрываясь в тени от очередного отряда пробегающих таркатан.  Блэк охранял северный торговый путь, быстро дав понять врагу, с кем тот имеет дело, он установил в своей местности спокойствие на несколько месяцев, за что как жители, так и император, в чью казну вновь потекли деньги, были ему благодарны. На последнем отчете стрелок не присутствовал, отправив весточку о возможно требующих повышенного внимания делах, обещая явиться позже. Советники, отвечающие за северо-восточное направление, давно не получая четкой информации о налетах повстанцев в своем регионе, настойчиво предлагали императору отправить к наемнику людей. Мецтли пыталась протестовать, но отвертеться от правды, что в одиночку она быстрее других сможет добраться до Блэка и помочь ему, разведав местность, у нее не вышло.  К моменту, как она оказалась в городе, ситуация превратилась практически в патовую. Небольшой гарнизон разбили. Всюду лежали обезображенные тела воинов, павших в битве с таркатанами. Последние валялись тут же, в неменьшем количестве, но успокаивало это слабо. Изо всех сил стремясь найти наемника, Мецтли столкнулась с ним едва ли не нос к носу, когда тот отстреливался от отряда мутантов. Просвистевшая над острыми ушами пуля стала неприятной неожиданностью. — А, это ты, loba. — Эррон хрипло рассмеялся, опуская уведенный в последний момент выше револьвер. — Добро пожаловать на вечеринку.  С плеч его свисали две половины разорванного плаща, не скрывая от палящего солнца рассеченную таркатанским клинком спину. Ужасная рана, из которой поверх запекшихся корок текла свежая кровь, выглядела не так страшно, как безвольно болтающаяся рука с глубоким укусом на плече, из-за чего стрелок мог пользоваться лишь одним револьвером. Весь город пропах кровью насквозь, но от Блэка ею несло просто невыносимо, так что первым делом Мецтли занялась именно перевязкой, настоятельно велев союзнику стиснуть зубы и не тратить лишние пули, боясь созвать на шум выстрела новых врагов. К их несчастью, в переулок, где они прятались, завернул таркатан. Его голова, раньше, чем из горла успел вырваться хоть звук, разлетелась в дребезги, разбрызгивая ошметки по округе. Девушка не знала, сердиться ли ей на стрелка, попавшего в цель, бывшую на расстоянии целой улицы от них, или поражаться его меткости. Отбросив размышления на потом, она схватила того за раненную руку, перекинув через себя, игнорируя проклятья и жалобы на последнюю пулю в барабане, потащила их прочь, пока со всей округи не сбежались мутанты.  — Я, конечно, тебя ненавижу, но только попробуй сдохнуть, Блэк, — шипела Мецтли сквозь сжатые от перенапряжения зубы. Подаренные Коталь Каном браслеты работали, защищая от жары, что не помешало каплям пота нескончаемым потоком литься со лба, застилая обзор.  — Последний раз, когда я был так близко, ты мне врезала, — еле слышимо за плотной маской сказал Эррон. — И сейчас врежу, не посмотрев, что ты ранен, если еще раз предложишь мне переспать.  Наемник усмехнулся и тут же глухо закашлялся.  — Если вытащишь нас из этой задницы, обещаю предложить, только когда сама попросишь, — почти смиренно пробормотал тот.  Она предпочла проигнорировать щедрую услугу, свободной рукой дотянувшись до собственного капюшона, утерев им лицо. Ткань песчаного цвета, отлично сливающаяся с пустыней и домами, помогала им избежать лишнего внимания. Стоило таркатанам показаться вдали, Мецтли тут же заслоняла собой раненного, практически сливаясь с ближайшей стеной, и затем, как минует опасность, продолжала путь. Она надеялась вывести их из города, позаимствовав лошадей из местной конюшни, но когда Блэк споткнулся о лежащий прямо перед его глазами ящик, едва не свалив их обоих, в голову закралась предательская мысль: если они не найдут помощь в ближайшее время, императору потребуется новый посредник от Драконов.  Наемник, со второго раза услышав вопрос о местном знахаре, досадливо отозвался о неизвестном ему расположении оного. Эррону как-то не приходилось его посещать, и он лишь мельком слышал о нем от ош-теккских воинов. Тем не менее, примерное направление дал. Мецтли, на чьи плечи ложился всё больший вес оседающего к земле человека, пришлось буквально за шиворот схватить одного случайно попавшегося местного жителя, от страха едва не заоравшего на всю улицу, требуя указать им дорогу. Заикаясь, тот показал пальцем в сторону, куда они незамедлительно выдвинулись. Спрашивать направление второй раз не пришлось. В нос ударил терпкий запах трав, от которого земля пошла кругом, на секунду сбивший ее с толку неуловимым духом хвои. Мотнув головой, она потащила раненного вперед, продолжая скрываться у стен и навесов, пока они не добрались до двери. К тому моменту уже обе ее руки были заняты, удерживая сползающего с плеч Блэка, так что открывать пришлось ногой. Дверь отлетела от пинка, едва не сорвавшись с петель, врезавшись в стоящие на пути плетеные корзины, разбросав те по полу. Находящийся внутри человек, выронив пучки трав, пораженно обернулся, уставившись на вторженцев. — Ему нужна помощь, немедленно! — низко прикрикнула Мецтли, не без труда закрыв проход за ними всё той же ногой.  От запаха невозможно слезились глаза, размывая знахаря в одно сплошное бледно-коричневое пятно. Тем не менее, она разглядела неподдельное удивление. — Не стой бревном! — Ей пришлось насильно подавить рвавшееся изнутри раздражение, сглаживая голос. — Я разберусь с дверью, но вначале помоги ему. — За мной. — Наконец отмерший человек повел их в следующую комнату, находившуюся в глубине дома и, вероятно, бывшую приемным кабинетом.  На столах громоздились множество колб, сотни флаконов с разными жидкостями и ступы с перетертыми в порошок ингредиентами. В углу тихо пощелкивал огонь горелки, на котором чуть пузырилась зеленая жижа. Исписанные листы валялись в легком беспорядке, окончательно превратившемся в хаос, когда раненый случайно задел их рукой с револьвером. Усадив Блэка на кушетку, Мецтли попыталась забрать оружие, но стрелок вцепился в рукоять мертвой хваткой. Если не выживет, придется хоронить вместе с ним. Эта мысль пришла на мгновенье раньше, чем они уложили наемника на спину, из-за чего тот громко простонал, и палец, соскользнув с металла, нажал на спусковой крючок.  В малом помещении выстрел прогремел хуже самого оглушительного раската грома самой злой песчаной бури. Мецтли медленно развернулась, устававшись на разбитую горелку за своей спиной. Блэк уже второй раз за день едва не подстрелил ее, а она еще пытается спасти его жизнь. Не сразу, до просевшего слуха пробился голос знахаря. — Теперь они найдут нас! — Словно в гневе, он ударил наемника в лоб, от чего тот, и без того пребывая на грани сознания, отключился окончательно. — Ты что творишь?! — Девушка схватила мужчину за руку, стиснув. — Дал первобытную анестезию, — спокойно оправдывался знахарь. — Он жив, но это ненадолго, пока таркатаны не поймут, откуда шел звук.  Она прислушалась. За звоном в ушах удалось различить яростные и испуганные крики с улицы; гулкие удары выбитых дверей звучали всё ближе. Их искали.  — Где черный выход? — Отпустив человека, Мецтли проверила закрепленные на поясе половины глефы, оглядев комнату.  — Его нет. Но есть люк на крышу.  Ее провели до лестницы. — Когда я вернусь, он должен быть жив. — Она пристально посмотрела ему в глаза. — Ясно? — Конечно, сделаю всё что в моих силах, — кивнул знахарь, поправляя натянутую до носа маску. Мецтли задумалась, как легко тот согласился без видимого сопротивления, но времени на подозрения у нее не было. Забравшись наверх, та откинула крышку люка, скользнув за нее и бесшумно захлопнув обратно. Солнце на секунду ослепило после полумрака дома, заставляя щуриться, прикрываясь рукой от ярких лучей. Рычащие голоса таркатан звучали всё яснее. Она выглянула из-за края, быстро пересчитывая врагов. Немало, а это только одна улица. Сколько еще скрывается в поселении? Воздух судорожно выскользнул сквозь сжатые зубы. Оставалось действовать и уповать на милость богов, что ей удастся увести угрозу от бессознательного союзника и подневольного знахаря.  Перепрыгнув по крышам нескольких домов, Мецтли остановилась в достаточном отдалении от первоначальной точки, прямо над тройкой выламывавших очередную дверь таркатан. Глубоко продышавшись, она спрыгнула вниз, на половине воинственно закричав, так, чтобы услышали все. Первые жертвы даже не успели сообразить, откуда донесся крик. Едва один поднял голову, как в нее вонзилось лезвие, пробив насквозь. Смягчив падение об обмякшее тело, воительница тут же выхватила вторую половину глефы, направив в шею следующей цели и ей же отразив удар последнего таркатана. Развернувшись на месте, та пнула труп, вырывая застрявшее оружие, и объединила две части. Пригнулась под размашистым ударом, в приседе воткнула клинок под острым углом в песок и сжала древко, вытянувшееся по ее воле, так что лезвие устремилось прямиком в не ожидавшего подобного исхода таркатана, пронзив его грудь. Изо рта полила кровь. Мецтли надавила сильнее, пока металл не вышел с противоположной стороны, прежде чем отбросить врага.  Ее присутствие все заметили, устремившись навстречу. Громко зарычав напоследок, Мецтли сразу же кинулась прочь, набрасываясь на всех попадавшихся ей таркатан, крича на них при любой возможности. С непривычки это сбивало дыхание, но она продолжала отвлекать их, уводя как можно дальше, прячась в переулках и подкарауливая более мелкие отряды, выскакивая, отрубая конечности, изворачиваясь и неся им танец смерти на кончиках лезвий ее глефы. До тех пор, пока не заметила убегающего прочь врага. Горло, из которого вырывалось тяжелое дыхание, сжалось от напряжения. Если хоть кто-то уйдет из города живым, он приведет подкрепление. Мецтли стиснула зубы, устремившись за врагом, и из последних сил заставила тело выпрыгнуть, приземляясь на лапы. Заслышав скачки за спиной, таркатан обернулся, чтобы в миг перед смертью увидеть обхватывающие шею острые клыки, сжавшие ее до хруста. Волк, для надежности, тряхнул безвольным телом, прежде чем прихрамывая ступить в обратный путь.  Когда дверь в дом знахаря отворилась, на пороге ему предстала залитая кровью воительница, пустым взглядом смотрящая куда-то сквозь него на проход в кабинет. Она молча прошла внутрь, остановившись перед кроватью, на которой покоился раненный. Загорелая кожа стрелка стала непривычно бледной, но всё еще не трупно серой. На плече плотными полосами лежал бежевый бинт, местами ставший красным; рядом на столе умостилась широкополая шляпа. В руке Блэк по-прежнему сжимал револьвер, отказываясь с ним расставаться. Будь его воля, он бы и винтовку на колени положил, но по сомкнутым векам стало ясно, что тот еще не пришел в сознание. Грудь размеренно поднималась под укрывшим ее тонким покрывалом, и только после этого Мецтли позволила себе выдохнуть. — Благодарю за помощь, — сказала она, повернувшись к знахарю. — Я должна просить тебя о еще одной услуге. Мне нужно уйти за подкреплением из столицы. Таркатаны вернутся большими силами.  — Хорошо. — Человек кивнул, не переставая одаривать ее странным взглядом темно-карих глаз.  Не понимая этот взгляд, девушка открепила от пояса мешочек с золотом, протягивая человеку, но тот и не думал его брать. — Я принесу больше, когда вернусь, — неуверенно предложила она, также не заметив эффекта. — Мы личные воины императора Коталь Кана. Ты будешь щедро вознагражден за свои услуги.  — Нет-нет-нет, — он помахал руками, чуть рассмеявшись и стянув с челюсти маску. — Видимо, я так постарел за прошедшие годы, разве ты не узнаешь меня?  Черные брови сошлись ближе. Осматривая лицо человека, безусловно, в годах, но явно не старого, она не понимала, где могла его раньше видеть. Еще и моложе?  — Мы не знакомы. — Мецтли мотнула головой, пытаясь поверить в собственные слова. — Я тебя не знаю.  Она отступила на шаг, почти готовая уйти. Знахарь грустно улыбнулся. — Твой внешний вид сильно изменился, но я уверен, что это ты, Сэм. — Как? Нет, я не… — Лопатки коснулись двери за спиной, прижавшись к ней вплотную. — Понимаю, прости, — он извинился, хотя она понятия не имела за что именно, и продолжил понизив голос: — Мне казалось, всех в клане… истребили. Не знал, что ты прячешься во Внешнем Мире.  Пересилив оцепенение, девушка подняла руку, велев ему замолчать. Мысли в голове метались с какой-то неудержимой скоростью, хватаясь за любые зацепки и упуская раньше, чем она успевала их распознать. Память забилась в угол, боясь высунуть из нее нос. Этот человек вызывал в ней напряжение и, вместе с тем, иррациональное доверие к себе. Мецтли во всем своем окружении видела доверенное лицо лишь в императоре, и то, не полностью. Лекарь же внушал его одним взглядом. — Ты, — таки выдавила она из себя. — Как тебя зовут? Человек секунду молчал. — Аксель.  — Аксель, — повторила она. Мысли заметались быстрее. Пришлось загнать их дальше в сознание, поставив перед собой одну единственную цель. — Я отправлюсь в З’ункару и вернусь с армией. Ты проследишь за тем, чтобы Блэк дожил до этого момента. В городе установят гарнизон заново. Только после мы поговорим. Договорились? Мецтли подкинула в руки человека мешочек с золотом, и тот молча поймал его не глядя, словно не заинтересованный вовсе. Она успела наполовину выйти из дома, когда ее догнал ответ: — Буду ждать, — тихо пообещал лекарь. Дверь вновь захлопнули с не требующейся для того силой. 

***

Войско во главе с Коталь Кетцом быстро вычистило остатки разбредшихся таркатан и также уверенно отбило новую атаку, заново установив в поселении мир и покой. Люди настороженно выходили из своих домов, оглядывая ош-теккских воинов. Кто-то чествовал армию, кто-то выражал сомнения в затянувшейся войне за трон, приносившей столько разрушений. Мецтли помогала рассадить раненных по повозкам, отправлявшимся обратно в столицу, пока свежие силы нового гарнизона занимали оборонительные позиции.  — Хэй, loba, — раздался голос с одной из повозок. — Разве ты не с нами?  Эррон, с подвязанной к шее рукой, вопросительно склонил голову, щурясь от яркого солнца. — Изучу здесь всё основательно, — объяснила Мецтли, подходя ближе к стрелку. — Вдруг в окрестностях остались еще таркатаны. Тот хищно усмехнулся, будто не веря ее словам. — Слышал, док назвал тебя Сэм, — тихо произнес он.  Казалось, от этого вопроса у нее шерсть стала дыбом. Ей хотелось разозлиться, что наемник лезет не в свое дело, но вышло лишь едва слышно проговорить: — Я… не помню почему. — Знаешь, это ведь имя из моих краев, — как ни в чем не бывало продолжил Эррон. — Думаю, тебе стоит расспросить костоправа получше.  Мецтли подняла глаза на него. — Блэк, — она выдохнула меж словами, — не говори об этом Коталь Кану, пока что. — Замалчивать информацию от самого императора? — Стрелок хрипло рассмеялся. Не то, чтобы тот собирался это делать, но как наемник он знал, что любая информация имеет свою цену. — Тогда мы квиты. Я тебе ничего не должен. — Широкополую шляпу на секунду приподняли над головой. — Adiós, Сэмми. Проводив взглядом удаляющийся конвой, Мецтли еще некоторое время стояла посреди пустынной улицы. Ветер трепал полы укрывающего плечи плаща цвета песка, норовя сорвать и унести прочь. Она не шевелилась. Поселение вновь наполняли голоса торговцев и оживленный говор людей, обсуждающих прошедшие события. Она стояла. Солнце медленно клонилось в сторону запада, и только тогда у нее вышло заставить ноги понести ее к дому лекаря.