Дао Янтарного Волка

„В этом мире ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным, кроме неотвратимости смерти и налогов“ — Бенджамин Франклин

— Вот тебе и постояли, — сказал Страйкер, сразу же выхватывая дубинку. Защитники сгруппировались вокруг алтаря, окруженные десятками киборгов, явившихся по их души явно не переговоров ради. Серые машины, приняв боевые стойки, неумолимо приближались к людям. К их чести, никто не дрогнул, твердо смотря в глаза опасности. — В атаку! — выкрикнул Ночной Волк, и союзники незамедлительно повиновались его зову. Сэм не стала стоять в стороне, сразу же выбрав себе целью ближайшего киборга. Они сильные, но она будет хитрее. Воин размяла плечи, приготовившись нанести удар, как мимо нее пронесся стремительный светло-голубой вихрь. Саб-Зиро разогнался, оттолкнулся от земли, и, извернувшись в воздухе подобно смерчу, впечатал в грудь машины металлическую ногу, отбросив на несколько метров. Враг выбил искры из мраморного пола, замерев, после чего поднял голову. — Ты еще не восстановилась полностью, — Лиэнг рукой перегородил Сэм дальнейший путь к поднимающейся машине. — По-твоему этого когда-то было достаточно, чтобы я отказалась от битвы? — низко проговорила Оникс, заглядывая в голубые линзы. В ее по-прежнему дрожащем взгляде горела неугасаемая решимость, которую не потушить ни одним аргументом, и это Саб-Зиро прекрасно понимал. — Тогда сражайся рядом со мной, — то был не приказ, но просьба. Рациональный выбор. Она колебалась недолго, коротко глянув за спину друга и кивнув. — Как скажешь. — Ею уже достаточно наломано дров в попытках строить из себя воина-одиночку, коим она давно не являлась. Сэм протянула руку, при этом отойдя назад. Лиэнг обернулся, увидев оклемавшуюся от первого удара машину, идущую прямо к ним. Он выставил ладонь. Она разбежалась, схватившись за нее, и тогда он потянул, позволив подруге развить огромную скорость. И когда Оникс извернулась, то по дуге ударила вражеского киборга стопой прямо по челюсти, от чего его голова до хруста дернулась в сторону, разрывая кабеля на шее, из которых брызнули искры. Дезориентированную машину не составило труда тут же отключить одним мощным приемом. Но врагов вокруг осталось еще много. Смоук, не жалея дыма, сражался одновременно с двумя-тремя машинами, успешно перекрывая обзор как минимум одному врагу, пока дрался с другими. На это уходило немалое количество энергии, и сколько у него выйдет продержаться, тот не знал наверняка. Зато знал, что ни при каких обстоятельствах не даст проклятым машинам взять верх над их сплоченным кружком по интересам. Союзники боролись с его бывшим кланом, сражаясь за собственные жизни. Это злило. Киборги кипятили кровь воина одним своим видом, и он отвечал со всей ненавистью. Защитники Земли бились не менее ожесточенно, иначе просто не представлялось возможным. Киборги шли напролом, игнорируя множество ударов по металлической броне, оставляя людям незначительные шансы в виде менее защищенных сочленений, трубок и головы, укрывающей в себе затуманенные работой ингибитора, но всё еще хрупкие человеческие мозги. Сектор недовольно наблюдал, понимая кто мог рассказать врагам о конструкционных слабостях его кибернетических воинов. Линзы выхватили из толпы юнит Пять-Два-Ноль, на которого он и без того направил больше боевых единиц, но Саб-Зиро, с помощью порядком поднадоевшей Ищейки, успешно отбивал все атаки. Красный киборг отдал системе приказ поднять уровень поступающего кислорода и мобилизовать искусственные мышцы перед боем. Пора и ему принять участие в битве. Какое-то время люди игнорировали появившегося на поле противника. Первым его заметил полицейский, словно издевательски крутанув дубинкой в воздухе, пытаясь отпугнуть технологически превосходившего Сектора. Что этот человек может противопоставить ему? Тайзер? Слишком малый разряд электричества для изолированной именно от подобных случаев брони. Нет. Он не будет тратить свое время на эту посредственность. Наручи чуть разошлись, оголяя механизм огнеметов. Смоук вбил кулак в затылок очередной машины, тряхнув загудевшими пальцами. Битву пора прекращать, пока все не выдохлись, но киборгам не видно конца и края. Они являлись из ниоткуда, сбрасывая невидимость, вставая на места павших товарищей, растягивая бой. Воин старался продышаться перед очередным забегом по ненавистным стальным лицам, когда заметил Сектора, а также — его огнеметы, что вот-вот испепелят ни о чем не подозревающего Кертиса. Воин рванулся вперед. — Сектор! — рычаще выкрикнул Томаш, привлекая к себе его внимание. — Kdyš si nakonec zemřeš?! — Я давно преодолел порог биологической смерти, — ответил красный спустя секунду, повернувшись. — Твоя же, напротив, – совсем близка. Киборг уже не смотрел на оставшегося за спиной Страйкера, на которого тут же напала двойка других машин, явно по приказу командующей единицы. Смоук медленно пятился, дойдя до лестницы, и, не отвлекаясь от противника, стал подниматься по ступеням. Их битва в первый раз стоила ему всех сил, и если уж что-то уверенно можно было сказать о Секторе, так это что он не выносил поражений. Сын Грандмастера учитывал все факторы битвы, тренируясь от рассвета до поздней ночи, чтобы в следующий раз превзойти оппонента. Завидное упорство, жаль, в плохих руках. Томаш стремился занять выгодную позицию выше, надеясь расправиться с Сектором до того, как окончательно выдохнется. — Что привело тебя на нашу закрытую вечеринку, kokot? — непринужденно спросил он, скорее прикидывая в голове возможную тактику. Драться на лестнице крайне неудобно, но вспоминая, как на них особенно сетовал Лиэнг, хотелось верить, что красному будет также некомфортно. — Ваш жучок, — честно ответил Сектор, продолжая подниматься. Томаш на долю секунды завис, подняв бровь. — Ты настолько же глуп, насколько и слаб. Неужели вы думали, я его не замечу? «Да уж хотелось бы», — не успел произнести воин. Киборг мощным скачком миновал несколько ступеней, оказавшись прямо перед ним. Кулак пронесся мимо, попав в перила, разлетевшиеся от мощи. Смоук ребром ударил по кабелям на шее, но Сектор тут же развернулся, отбив прием и зарядив в живот. Томаш захрипел под маской, скорее отступив. От нескольких последующих выпадов врага пришлось быстро уклоняться, ибо парировать их или как-то пытаться увести было нереально — тяжелые механизмы машин стояли на голову выше человеческих возможностей. Улучив момент и вновь заняв высоту, Смоуку удалось вдарить голенью по затылку Сектора, на что тот сразу же отреагировал ударом, разнесшим каменную ступень. Дымка, сквозь которую прошла его рука, уже оказалась за спиной. Датчики зарегистрировали повреждение брони на поясе, и система, строя предположения на имеющихся у нее данных по всем воинам Лин Куэй, выдала наиболее вероятный прогноз. Он моментально развернулся, схватив не ожидающего того Смоука за руку, и вбив кулак в правое подреберье. Воин тяжело выдохнул от резкой боли, не в силах сопротивляться, когда его швырнули о перила, практически перекинув. Киборг сделал шаг, зажав в кулак пепельные волосы, и несколько раз впечатал Томаша о преграду, пока его маска не разбилась. Он наклонился к нему, заломив руку, и заставив посмотреть себе в линзы. — Ты слабак, Смоук, — надменно прошептал в лицо предателю Сектор. Томаш фыркнул в него, окропив потекшей из носа и разбитой губы кровью, пачкая окуляры. Киборг отстранился, издав неясный звук, не сулящий ничего хорошего. Он замахнулся, с силой ударив противника в грудь, отчего тот перелетел практически всю лестницу вниз, кубарем скатившись по последним ступеням и рухнув на мрамор. — Смоук! — выкрикнула Оникс, отвлекаясь от битвы. Даже половина обезболивающего дала достаточный эффект, чтобы перебить выработанную с годами сдержанность. Воин всегда должен следить за ходом сражения и, самое главное, за своим соперником. Несущийся прямо ей в голову кулак киборга стал бы крайне ярким напоминанием, не перехвати его в самый последний момент Саб-Зиро, уведя вниз, так что Сэм едва почувствовала удар. Зато криоманту досталось от другой машины, воспользовавшейся шансом и выбившей на его лице искры. Воин мгновенно сориентировался. Не дав первому врагу вырваться из хватки, он извернулся в воздухе, выворачивая ему крепление сустава и ударив ногой по шее второго. Встал крепче и потянул поломанную руку, перекидывая первого через спину, впечатывая в пол, сразу же упираясь стопой в грудь. Он дернул на себя, вырывая конечность, которой же он вдарил по линзам второго, повалившегося на пол. Завершающие пинки по головам — и разбитые машины предпочли остаться в отключке. В это время Сэм уже бежала к оглушенному другу, к которому спускался Сектор, а также подходили несколько машин. Лиэнг хотел броситься следом, но перед ними выросла фигура желтого киборга. Оникс, не сбавляя скорости, увернулась от его атаки, проскользив под ней. Сайракс бы пустил в нее свою сеть, не напади на него со спины Саб-Зиро, отдергивая на себя. Томаш медленно отползал, пока двоящийся в его глазах Сектор подходил всё ближе и ближе, свысока глядя на жертву. Ему нужно еще совсем немного времени, чтобы прийти в себя, и, возможно, телепортироваться прочь. Но на данный момент воин понимал, что перемещение наугад может быть опаснее, чем надвигающийся на него киборг. Он скрипнул зубами от бессилия, внутренне крича на себя, подгоняя организм восстановиться быстрее. Вдруг, неожиданно, к нему подскочила тень, схватив за плечо и оттащив назад на пару метров. Над ухом раздался несдержанный рык. Томаш успел взглянуть на оскалившуюся в лицо Сектора Сэм, прежде чем она выпрямилась, вставая меж ним и врагом. На тонких пальцах угрожающе сверкали черные когти, готовые порвать киборга на запчасти, если потребуется. — Шавка, — презрительно процедил Сектор. — Ты уже лишила меня достаточного количества потенциальных юнитов. — Я спасла их от участи стать таким же монстром, как ты! — прорычала сквозь стиснутые клыки Сэм, сжимая кулаки. Не сказать, чтобы она всецело верила в сказанные слова. Ей пришлось пробиваться через соклановцев, спасая собственную жизнь. В тот момент, об их жизнях времени думать не было. — Монстром? — возмутился киборг, вскинув руку. — Я венец технологического прогресса! Величайший воин, когда-либо бывший в Лин Куэй! И такими я сделаю всех в клане! — Он очертил кистью полукруг, указывая на сражающихся в зале киборгов. — Narcistický hulvát! — выкрикнул сумевший наконец подняться Смоук. — Это решать только Грандмастеру! — Этот человек мертв. — Сектор гордо вскинул голову. — Теперь я́ – грандмастер Лин Куэй. Нет. Старик не мог погибнуть от рук колдуна, передавшего с ее помощью роковой футляр. Аксель вытаскивал людей практически с того света. Он бы не дал этому случиться! У Сэм перехватило дыхание от осознания невозможного. — Ты убил собственного отца? — выдохнула она. — Я лишь устранил помеху, мешавшую клану быстрее достичь небывалого величия, — небрежно кинул отцеубийца. — Не знаю как именно, но вы мне в этом недавно помогли, — он указал пальцем себе за спину. Томаш понял, что тот намекал на вырванный им у университета модуль. Проклятье! Стоило бы вонзить несколько раз клинок в потроха киборга и выломать там всё подчистую! Воин обернулся, почувствовав, как сжимается кольцо обступивших их машин. Сектор, как всегда, отвлекал, тянул время. Смоук развернулся, вставая спиной к спине по-прежнему глухо рычащей Оникс. Они не стали ждать, что киборги нападут первыми. Сэм кинулась к Сектору, дав Томашу разобраться с оставшимися тремя машинами. Красному оставалось лишь смеяться над упорством утомленных боями людей, в то время как он более не знал усталости. Оникс кружилась вокруг врага, слишком мелкая, чтобы быстро прихлопнуть, и слишком проворная, чтобы Сектор успевал наносить удары. Она полосовала его когтями по кабелям, искала бреши в защите, точными приемами выбивая почву из под ног. Раз ей даже удалось вогнать кинжал в плечо, от чего рука повисла вдоль тела. Киборг выходил из себя, пытаясь оставшейся конечностью поймать юркую противницу, ускользающую от него. Оникс практически чувствовала грядущую победу над машиной, металлом отозвавшуюся на языке в желании впиться ему в горло зубами, вырывая несуществующую трахею. Охотничий азарт захватил разум, вытесняя трезвое мышление, чего только и требовалось врагу. Когда система уловила ритм ее смертоносного танца, Сектор не медлил. Сэм напала со стороны недвижимой руки и совершенно не ожидала, как та резко поднимется, хватая ее за запястье. «Повреждение десятого ребра», — высветилось на интерфейсе; Лин Куэй знает о своих воинах всё. Сектор впечатал голень в хрупкое человеческое тело, услышав характерный хруст сломанной кости. Оникс раскрыла рот в сдавленном крике, не сумев сделать малейший вдох от пронзившей ее подобно разряду электричества боли. Красный киборг не медля ударил под дых, заставляя ее осесть, и, развернувшись, направил ногу в голову. Из последних сил Сэм успела поставить блок, но это мало помогло. Ее отбросило в сторону, повалив на пол, ударившись затылком. Картинка перед глазами поплыла, полная цветных пятен. Пустой желудок свернулся, от чего во рту отчетливо проступил вкус желчи. Она глухо застонала. Но Сектору было мало. Заметив, что Смоук уже разобрался с одной единицей, и почти вывел из строя вторую, он подошел к поверженной предательнице, вздернув ее за волосы, вызвав короткий вскрик. Томаш обернулся, чтобы увидеть, как красный собирался добить подругу, и не думая бросился к ним, утопая в дыму. Сектор, казалось бы, смотревший в другую сторону видел всё. Удаленный доступ позволял ему наблюдать глазами своих воинов. Так что, когда Смоук возник из стихии, то сразу же получил молниеносный удар под челюсть, подбросивший его в воздух. Повалившись на пол, встать ему не позволила опустившаяся на грудь металлическая нога, едва не проломившая кость. Саб-Зиро сражался с Сайраксом, уловив за визгом циркулярной пилы знакомый крик. Зубья вырезали глубокую полосу на предплечье отвлекшегося воина, приводя в чувства. Ему срочно нужно помочь друзьям, пока Сектор не убил их, но как это сделать, если бывший соратник и малейшей возможности не оставлял? Он лихорадочно осмотрел округу, выхватив Ночного Волка, вогнавшего томагавк в лицо киборга, отключившегося от этого. Окликнув его, Лиэнг подал энергию на руки, примораживая ноги желтого к земле. Для машины ничего не стоит быстро освободиться из ловушки, но ему хватит и этого времени. — Не убей Сайракса! — выкрикнул воин напоследок, бросаясь на другой конец залы. Небольшое расстояние оказалось столь далеким. Он видел, как Сектор активировал огнемет, готовый в любой момент выплюнуть струю жаркого пламени. Быстрее. Быстрее! Искусственные мышцы работали на пределе. Система высветила предложение об использовании ранее неизвестной им технологии, и Лиэнг, не думая, согласился. — Знаешь, Смоук, я решил, что люди больше мне не нужны. — Сектор надавил сильнее, вырвав хрип из груди Томаша, и навел на того руку. — Вы слишком ненадежны, и Пять-Два-Ноль тому яркий пример. Проще вас уничтожить. В архиве всё равно имеются сканы нейронной сети каждого. Воин с трудом понимал, что ему говорят. Наставленное на него дуло огнемета, на конце которого уже горел огонек запала, вытеснило все мысли чистым страхом. Стоило дымке заструиться меж пальцев, как враг давил сильнее. — Есть что передать своим дружкам перед смертью? — с издевкой спросил киборг. Томаш скосился в сторону, удивленно приподняв брови, а затем вернулся к нависающему над ним Сектору, злостно улыбнувшись. — Пристегни ремень, kurwa. По железному лицу киборга не было понятно, но тот явно удивился. Сектор успел расслышать нарастающий шум, прежде чем в него врезался несущийся по воздуху Саб-Зиро, буквально срывая с Томаша. Лиэнг не отпустил врага и после, влетев вместе с ним в стену, разлетевшуюся крупными осколками. Витражное окно задрожало; некоторые секции лопнули, цветными стеклами осыпавшись на заклятых врагов. Саб-Зиро применял на Сектора все свои приемы, ударами выбивая части красной брони. Ситуация на поле боя изменилась. Большинство киборгов неожиданно забыло о своих оппонентах, устремившись к беглым Лин Куэй и терпящему поражение новому грандмастеру. Оникс и Смоук, встав рядом, приготовились отбивать идущую на них волну, явно не имея на то особых шансов. Сэм шатко стояла на ногах, а Томаш дышал через раз; но в глазах обоих горела твердая решимость не подпустить врагов к Куай Лиэнгу, сражающемуся с Сектором. Прямо перед тем, как первая машина достигла их, мимо пронесся сноп фиолетовых искр, выломав металлические ахиллы. — Вы че, всё веселье себе забрать решили? — усмехнулся появившийся Кабал, прежде чем атаковать следующего киборга. Защитники один за другим приходили на помощь, останавливая машины. Соня оглушала врагов своими наручами, пока Джакс сносил им головы мощными руками. Разоранг Джейд пробил линзу уже занесшего на Оникс кулак киборгу. Китана, рядом с ней, вырезала крепкие трубки на шее острейшими лезвиями вееров. Джонни, на пару с Кертисом, видел в противниках боксерские груши, осыпая их множественными ударами. Сектор, чуя, к чему всё идет, вызвал подкрепление. Огромные двери храма распахнулись, впуская внутрь еще минимум две дюжины киборгов, стройными рядами направившихся к людям. Дело принимало плачевный оборот. Они выдыхались, и враг знал это. Саб-Зиро, увидев угрозу, думал недолго. Не так давно, изучая, как сказал Сектор, «пределы крио-ядра», он наткнулся на интересный протокол, делающий из сложного механизма настоящее оружие. Вбив противника очередной раз в стену, он распахнул панель на груди, вырывая из нее сферу, которую тут же кинул в приближающуюся толпу. Яркая вспышка — и машины застыли, утонув в выросших огромных кристаллах льда, мерцая линзами сквозь прозрачный слой, не в силах сломить преграду. — И что ты собираешься делать теперь?! Без ядра?! — яростно выкрикнул красный киборг, активировав огнеметы. — Теперь? — негромко переспросил Лиэнг. Он выпрямился, подняв сжатые кулаки на уровень груди. — Я собираюсь оторвать твою голову, Сектор. По неплотно сомкнутым пальцам разросся морозный узор, прежде чем в оставшемся пространстве не выросли два коротких, но крепких, как сталь, ледяных кинжала. — Невозможно! — О-о, вот сейчас Сектор точно удивился, пораженно отступив на шаг. Не дав панике захватить себя полностью, тот выставил оружие вперед. Воспользоваться им не дала подскочившая Оникс, зарядив ногой по затылку. Сектор развернулся, почти активировав огнеметы и полив пламенем Ищейку, но его ударил под колено Смоук, выводя из равновесия. Саб-Зиро, не теряя времени, впечатал кулак в скулу, заставив врага повалиться на пол, и сразу вонзил один кинжал в шею. Второй он вогнал в стык брони на спине, пробив главную панель. Линзы моментально потухли, и тот без чувств упал лицом на мрамор. С остатками киборгов Защитники разобрались намного быстрее. Лишившиеся четких команд от главной единицы, действия тех стали более разрозненными и предсказуемыми. — Вы как? — обеспокоенно спросил у друзей подошедший Лиэнг. — Бывало и лучше, — попыталась отмахнуться Сэм. Криомант чуть склонил голову. Она вздохнула. — Ребро сломано. Больно, но не так критично, как могло бы быть. Томаш просто показал пальцами, что с ним всё нормально. Ноющая грудина и саднящий затылок еще относительно небольшая цена за подобную схватку. — Сам-то что? — он указал на потрепанную броню друга: смятую пластину на плече, глубокие царапины и заметно стершуюся краску на пальцах, где подобно крови остались вкрапления красно-бордового. — Ничего непоправимого, — ответил Саб-Зиро, присев перед телом Сектора. — Ты, кстати, когда летать научился? — спросил Смоук, помогая оторвать защитную панель. Лиэнг на секунду задумался, сверяясь с внутренними часами. — Минут семь назад. За спинами раздался треск — ледяная преграда медленно раскалывалась от с виду незначительных, но определенно присутствующих стараниях киборгов. — Лиэнг? — напряженно подала голос Сэм. — Ты можешь с этим что-то сделать? Бой с таким количеством машин рискует стать последним, если они срочно что-то не предпримут. В идеале, нужно бежать, но у всех осталось не так много сил, чтобы тратить их на отступление. — Без контролирующего модуля нет, — отозвался Саб-Зиро и взглянул вниз на Сектора: — Вот он мог бы. Металлические пальцы забрались вглубь плат, взламывая внутреннюю систему противника. Очередной громкий треск разнесся по зале. Машины, выбираясь из завалов рухнувшего льда, уверенно направлялись к своему мастеру. Томаш плотно сжал челюсти, выдохнув облако дыма. — Секунду. Готово. Уже было приготовившиеся атаковать люди остановились. Киборги застыли на месте, а затем, таким же стройным шагом, которым они сюда пришли, устремились к дверям, исчезая за ними. Резко накалившаяся обстановка начала остывать. — Правильно! Валите отсюда, болванки безмозглые! — выкрикнул им вслед Джонни Кейдж, показав спинам машин средний палец. — Куда ты их отправил? — спросил Смоук, когда угроза миновала. — Поплавать на дне Гудзона. — Лиэнг выпрямился. — Осталось решить, что делать с Сектором. Он схватил красного за руку, оттащив ближе к центру, где было светлее. Военные на заданный вопрос ответили недолгим молчанием. — Его стоит изучить, — предложил Джакс. — Такие технологии бы пригодились армии. Ночной Волк ходил меж оставленных под его начало людей, проверяя их состояние. Не считая пару существенных, хотя далеко не смертельных ранений, все отделались царапинами и синяками. Защитники переговаривались, помогали друг другу наложить бинты и размышляли над дальнейшими действиями. Чем-то они напоминали шаману его племя — разномастные, со своими принципами и убеждениями, но сражающимися друг за друга, готовые поставить жизни соратников выше своих собственных. Хаока не ошибся ни в одном из них, когда выбирал. Внимание зацепилось за единственную фигуру, отрешенно бредущую средь других. Взгляд принцессы Внешнего Мира не мог задержаться ни на чем, слепо устремленный куда-то за пределы храма, видящий то, что недоступно остальным; казалось, ей самой неведомое. — Что такое? — участливо спросил Ночной Волк, встав перед ней. Китана посмотрела на него, а затем ему за спину. Глаза ее расширились. — Мама… — еле слышимо сорвалось с губ принцессы. Сэм не успела толком рассмотреть появившуюся в проходе фигуру, вышагивающую на высоких пурпурных каблуках и всем своим видом излучающую опасность, как бомба взорвалась в ее голове. Воин схватилась за нее, пытаясь закрыть уши, но этого всё равно не хватало. Невозможный крик отражался внутри черепной коробки, резонируя и разрывая тонкие структуры. На долю секунды звук стал громче, когда ее руку резко дернули в сторону, но затем чуть утих. Найдя в себе силы поднять дрожащий взгляд, Оникс увидела стоящего перед ней Саб-Зиро, поддерживающего ледяной барьер, поглощающий большинство звуковых волн. Скашиваться на нависшую над ней тень, прикрывающую собой, она уже не стала: во-первых, любое движение глазных мышц вызывало в них крайне неприятную боль, а во-вторых, запах Смоука она узнаёт и без этого. — Они́, вставай! — выкрикнул оглушенный Томаш, поднимая подругу под локоть. То, как она будто бы пыталась прочистить слуховой проход, ему не понравилось. — Сэм, база вызывает. Он щелкнул перед ее носом, только так сумев привлечь внимание. — Что? — громко спросила та. — Ты меня слышишь? — он подкрепил свои слова быстрыми жестами пальцев. Она секунду недоуменно смотрела на его руки. — Почти нет. — Сэм покачала головой. В ушах стоял оглушительный звон. — Но сражаться мне это не помешает. В пору было бы оспорить ее решение, но опасность в виде идущего на них восставшего призрака не оставляло времени на размышления. В ее походке, сквозящей царственной изысканностью, таилась пугающая мощь, грозящая гибелью любому человеку, подверженному сомнениям. — Подходите, если посмеете рискнуть! — властно поманила их пальцем неживая императрица. — Я покончу с тем, с чем не смогли Лин Куэй! Защитники Земли не сомневались, ни один из них. Они выстроились ровным полукругом, плечом к плечу, готовые к бою. Все совершенно разные, но объединенные единой целью, за которую будут сражаться до конца. Синдел злостно ухмыльнулась, глядя на этих самоуверенных дураков, наивно последовавших за Рейденом. Сейчас, когда их личный божок так далеко, оставил бедняжек одних — ягнят против льва — он бросил тех на верную быструю смерть. — В атаку! — выкрикнул самый смелый из людей, первым бросившись на императрицу. Какой самоуверенный и какой глупый! Синдел легким движением руки остановила несущийся на нее томагавк и ей же ударила по виску осевшего шамана. Мощный разворот ноги откинул его в ближайшую колонну, пошедшую трещинами. Следующим стал человек в очках, которые уже через мгновение были разбиты, едва не расцарапав своими осколками глаза. Его носовые кости сместились под напором небольшого кулака, и боец повалился от удара в живот, от которого не спасли никакие мышцы. Это становилось скучно. Уклонившись от шуангоу, Синдел распустила волосы, подобно плети хлестнув ими по рукам Кабала, выбивая оружие, и до того, как тот успел сообразить, был повален на землю. Женщина не церемонилась, выглядев на его груди странную конструкцию, трубками уходящую под маску, она опустила в ее центр свой каблук. За звуком сминаемого металла и разбивающегося пластика раздался оглушительный треск костей. Кабал едва успел захрипеть, как из омерзительного месива торчащих ребер стремительно полилась кровь. Императрица усмехнулась, глядя на заоравшего на нее Страйкера, со слепой яростью бросившегося на убийцу его друга. Хотелось его… заткнуть. Каблук пропорол голубую штанину и икроножную мышцу до самой голени, а быстрое движение руки одним взмахом сломало сразу обе челюсти, выбивая зубы в глотку закашлявшемуся полицейскому. Вторым она вогнала носовые кости прямиком в мозг, почти лишая лицо всяких отличительных черт, оставляя бордово-красный провал с острыми краями обломанных скул. Понимая, к чему всё идет, Защитники встали плотнее. Как наивно — это лишь ненадолго отсрочит их кончину. Также наивно было пытаться напасть на нее с ножом. Беглой Лин Куэй почти удалось пустить оружие в ход, извернувшись нечеловечески быстро, но Синдел моментально обрушила на наглую девчонку свой крик, подействовавший поразительно эффективно. Заломав кисть, императрица вогнала кинжал глубоко за ключицу, и толкни она чуть сильнее, тот пронзит непокорное сердце. Ей почти удалось, если бы не подскочивший пепельноволосый мальчишка, всем своим весом обрушившийся на врага. Императрица возмутилась. Как смеет он, щенок, так грязно бросаться на нее! Отшвырнув остальных, она обрушила ногу на колено наглеца, выбивая его в обратную сторону. Смоук всего на секунду успел заорать от невыносимой боли разрывающих сустав изнутри костей, как его шею стиснули так, что он расслышал хруст сминающихся хрящей трахеи, перекрывающих воздух. И никакая телепортация не успела спасти его от резкого рывка, перекрутившего шейные позвонки. Моментально стало темно. Bean sídhe Никакого света. Banshee Никаких звуков. Банши Предвестница смерти. Она пришла по их души, но не чтобы оплакать, а чтобы забрать на тот свет. Первой в голове проскочила мысль именно о смерти. Довольно стойкая, пока за ней не пришла боль. Сэм с трудом разлепила, казалось бы, весящие тонну веки. Она попыталась встать, но одну руку пронзило ослепительной вспышкой, на секунду заслонившей обзор. Воздух со свистом вырвался из глотки. Тогда она перевернулась на бок, по ощущениям, это заняло целую вечность. Перед глазами раскинулась бойня: кровь залила мрамор, обезображенные тела Защитников лежали в ней, покинутые, в окружении сломанных машин, из которых временами вылетали искры. Оникс судорожно попыталась вдохнуть, чем лишь вызвала новую волну боли. Ей казалось, она спит. Что очередной кошмар донимает ее душу. Но всё было ужасающей явью. Сэм не чувствовала стремительные удары загнанного адреналином сердца, но будь всё проклято, когда среди тел союзников она увидела Томаша… Его глаза смотрели в потолок. Раскрытые. Стеклянные. Без капли жизни. Рот приоткрыт в гримасе боли, и из уголка губ стекал красный ручеек постепенно загустевающей крови. Свист снова вырвался горла. Сэм закашлялась, почувствовав на языке металлический привкус, и это было, пожалуй, последним, что ее волновало в данный момент. Картинка перед глазами прояснилась как раз чтобы позволить ей во всех красках увидеть, как тонкая рука Смерти пробивает несокрушимую броню светло-голубого киборга, отбрасывая его на несколько метров. Звон в ушах никак не помешал расслышать душераздирающий треск стали, обрушившейся на пол рядом с ней. Сэм не кричала. Собрав остатки сил, она сквозь невыносимую боль сломанных ребер подползла к недвижимому телу Саб-Зиро. Боги, лишь бы это не было фатально! Лиэнг говорил, органического в нем и на десятую часть не наберется, но для того, кто физически не может дышать, он имитирует вполне настоящий вздох, после чего его голова безвольно склонилась вбок. Лихорадочно отбросив из дыры в груди торчащие обломки, ей предстали дыхательные мехи, качающие воздух по системам жизнеобеспечения. Кажется, Оникс что-то шептала, глядя в тускнеющие линзы киборга, пока сломанный механизм замедлял свою работу, с хрустом сминая стекло лопнувшей колбы. В глазах темнело. Она задыхалась. В ушах стоял уже не треск — настоящий грохот рушащихся колонн, столпов установленных ею же истин. Истины веры в клан; верности его идеалам и принципам; и абсолютной, все отдающей преданности.

Меня предали. Они все меня предали!

Истины самой истинности.

— Не лги нам хотя бы сейчас!

И той самой, стоящей в самом центре убеждений: защита своих близких.

— Ты никого не можешь спасти! Ты несешь лишь смерть!

Все они рассыпались под собственным весом, поднятой пылью забивая ее легкие. Сэм судорожно пыталась вдохнуть хотя бы глоток воздуха, пока перед глазами проносились воспоминания. Ее разговор с шаманом накануне. Ночной Волк спрашивал, что делает человека человеком. Но она вспомнила и другой вопрос: — Что делает волка волком, Саманта? — спросил давно забытый голос. — Клыки-и-и! — девочка оскалилась сквозь улыбку и рассмеялась, подняв руки с полусогнутыми пальцами: — И когти! — Это лишь внешняя оболочка. Сердце, — ее ткнули в середину груди, — верное своей стае; и душа, — палец переместился на лоб, — верная себе и своим принципам. То, что никогда не отнять и не сломить. Сэм поджала к себе здоровую руку, чувствуя, как дрожит сомкнутый до белых костяшек кулак. Ты слепо доверилась тому, кому не стоило. Потеряла всё, что осталось, кроме собственной жизни, которая больше ничего не стоит. Тот внутренний голос, являющийся без спроса, влезающий в самые глубинные мысли, путая их до основания, оказался ничем иным, как здравым голосом рассудка. Давно задавленным, в угоду Лин Куэй — в угоду Грандмастеру и лишь его воле! — но теперь выбравшимся наружу. Сэм крепко зажмурилась, не слыша криков и стонов боли оставшихся выживших. Она воин Лин Куэй, преданный собственным кланом. Она человек, потерявшийся в собственной лжи. Она оборотень, отрицающий своего Волка. Она сестра, потерявшая своих братьев. — Отрицание собственной сути, — медленно проговорил в ее голове Шанг Цунг, — первый шаг на пути к неизбежному поражению. Веки разошлись, явив на свет залитые черным белком глаза, искрящие огненным янтарем радужек. Зрачки, не моргая, впились в фигуру Синдел, вогнавшую руку под ребра застонавшей Джейд, вырывая из нее желудок, небрежно отбросив на пол. Воин Лин Куэй приподнялась на коленях, дотянувшись вначале до медальона, безжалостно оторвав тот вместе с тканью формы, а затем до застрявшего в плече кинжала. Игнорируя побежавшую из раны более ничем не сдерживаемую кровь, она сложила предметы перед собой. Землю еще не накрыли сумерки и до ночи было далеко, но незримый свет полной луны зажегся с обратной стороны сетчатки, озаряя душу изнутри. Много лет назад, решив, что она лишилась друзей, Сэм не успела заметить момент, в который внутренняя цепь сорвалась. Сейчас, она сама разорвала ее, дав незримым звеньям разлететься по мраморному полу. Кости затрещали, повинуясь древнему зову. Челюсти выдвигались, заливая рот кровью. Боль, застилающая глаза, была ничем в сравнении с болью их потери. У Оникс не осталось клана. У Сэм не осталось веры. У Волка не осталось сил сражаться дальше. А у Человека — причин, чтобы жить. И теперь, остался лишь Зверь. Синдел медленно приближалась к Китане с обманчиво-дружелюбной улыбкой на лице, лишь сочившийся из глаз яд выдавал в императрице ее намерения. В руке разгоралось фиолетовое свечение магии, готовой вытянуть душу из порочной принцессы. Тогда, залу разорвал невообразимый рев, заполонив каждый угол, каждую темную щель, отражаясь от каменных стен и эхом сливаясь в единую жуткую волну. На воскресшую эденийку шла, нет, надвигался зверь, с такой яростью в глазах, что заставила бы повернуть и бежать с обезумевшим криком небольшую армию. Но только не Синдел. Она лукаво усмехнулась, уверенно глядя прямо в глаза черному волку, не прекращающему грозно рычать. Зверь бросился, щелкнув острыми зубами в сантиметре от ее лица. Клыки бы впились в мертвенно-бледную кожу, не схвати Синдел их обладателя за горло. Волк, сдавленно хрипнув, тут же оттолкнулся от противницы ногами, распоров кожу дорогого сапога. Императрица недовольно скривилась, несколько раз хлестанув тварь гибкими прядями, один раз попав прямо по морде. Взревев, зверь кинулся вновь, замахнувшись рукой-лапой. Синдел безо всякого труда перехватила этот удар, как и следующий, замыкая врага перед собой. Волк оскалился, явно намереваясь впиться ей в лицо, но тогда она закричала. Острые уши прижались к голове, не в силах укрыться от этого оглушительного потока. Перехватив конечность дезориентированной твари, императрица вывернула локоть, напрочь его разрывая. Зверь взревел уже от боли, и тогда она схватила того за нижнюю челюсть, резко рванув вниз. Кости с щелчком вылетели из суставов; уголки рта разорвались, превращая пасть в жуткую кровавую улыбку. Синдел было этого мало. Она засунула свою руку так глубоко, как могла, и вновь потянула. Под невообразимым давлением не выдержали ткани. Челюсть поддалась первой, повиснув на остатках кожи. Следом треснули ребра. Императрица тянула, пока целый пласт передней части тела зверя не оказался под ее ногами. Сам зверь, с моментально опустевшим взглядом, простоял еще короткое мгновение, прежде чем рухнуть следом на пол, раскалывая от удара более ничем не защищенные верхние клыки. Синдел довольно хмыкнула, стряхнув с длинных пальцев вязкую кровь, и отвернулась. Теперь — ее дочь-предательница.

***

Можно ли сказать, что богу, в сути своей, свойственно чувствовать разочарование? Что вообще до́лжно чувствовать вечной сущности, чей век не имеет конца, а начало лежит столь глубоко в истории, что он и сам давно запамятовал, откуда оно держит путь? Вопрос о том, куда этот путь ведет, поднимать никогда не стоило. Рейден посвятил тысячелетия существования защите своего царства, оберегая его ото всех возможных угроз, путем тяжелых, но единственно верных решений. И он продолжит свое дело, даже если для всех оно кажется безнадежным. Разочарование — это несбывшиеся надежды, чувство неудовлетворенности. Чувства свойственны смертным и, разве что, молодым богам, еще цепляющихся за свою прошлую жизнь. Исключений из этого правила, со времен сотворения мироздания — единицы, к которым Рейден себя никогда не относил. — Вторжение не есть трансгрессия. Мы всё сказали. Мимолетный гнев своей разрушительной волной вымыл из его разума остатки сил. Людские законы изменчивы, что является их слабостью, но и их силой. Незыблемость установленных Старшими Богами законов такова, что даже они сами не могут как-либо на них повлиять. И спорить с ними Рейдену — еще совсем младенцу в сравнении — также бессмысленно, как кричать на горы — звучно, мощно и совершенно бесполезно. Можно ли сказать, что богу, в сути своей, свойственно чувствовать отчаяние? Что вообще до́лжно чувствовать вечной сущности, перед чьими глазами предстала картина, написанная кистью безжалостного реалиста, без стеснения нанесшего на холст красный кадмий жирными мазками? За тысячелетия нескончаемых битв, Рейден потерял достаточное количество приближенных к нему людей, и, казалось бы, давно выработал иммунитет к такому приземленному, по меркам вечного, чувства. — Т-ты был прав… — тихий шепот сквозил через разбитые губы умирающей принцессы Внешнего Мира. — Я… Я бы хотела встретиться… при других… обстоятельствах… Богам не свойственно сомневаться. Несравнимый опыт несчетного множества человеческих жизней позволяет им на полных правах распоряжаться своей мудростью, дабы вести за собой в… единственно верном решении? — Мы бросили их, и теперь они мертвы. Их смерти не принесли ничего! Амулет крошился под пальцами, из-за множественных трещин давно потеряв свой первозданный вид, больше походя на кусок гранитной плиты, которую устанавливают на могилах усопших. Этот амулет — твое надгробие, Рейден. Он почти готов согласиться с этим. Преисподняя насквозь пропитана разочарованием, гневом, отчаянием и сомнениями, можно сказать, буквально формирующими эту реальность. Всё это Рейден видит в призраке Скорпиона и, как ни странно, в Скорпионе он видит себя — запутавшегося, не понимающего, что он творит, человека. Сдержанность дает трещину, позволяя животной злости затесаться в его тоне. Старшие Боги… Он сам не верит, что предлагает Куан Чи, этому подхалиму Падшего, собственную душу. Такой как он может сделать великое множество бед с подобной силой, и тем страннее слышать отказ. Разочарование, гнев, отчаяние, сомнение, — Рейден чувствует всё, когда видит, что сделал некромант с недавними Защитниками Земли. Он готов разорвать колдуна на месте, сорвать его плоть с костей! Но ревенанты защищают своего мастера, а уничтожить их, снова, у бога не поднимается рука. Рейден ни на йоту не соврал Лю Кэнгу, говоря, что сердце его отяжелело от осознания гибели стольких прекрасных людей. «Он должен победить» Сколь малый смысл и столь большая суть заключалась в коротком предсмертном послании самому себе. Глупец! Нерасторопность стоила непомерно великого количества унесенных жизней и бесчестно плененных душ. Боги грешны, кто бы что ни говорил, но грехи они создают себе сами. Боги должны вести за собой в вере, а не страхе или принуждении. Рейден сам поплатился за нарушение этого правила жизнью избранного им воина. Почти что — да будет дозволено ему так выразиться — сына. — Ты… убил нас… всех… Узор молний, уродливо украшающих бездыханное тело Лю Кэнга, приносил такую боль, что небо ревело от разрывающей его канонады грома. РазочарованиеГневОтчаяниеСомнение Рейден не чувствует ничего, как и положено древнему богу. Так ведь говорили? Какой смысл сражаться в давно проигранной битве? Какой смысл защищать жизни людей, давно утянутых костлявыми руками в глубокие недра Преисподней? — Эпохи потраченные в глупом сопротивлении. — Шао Кан прошел мимо него столь близко, что поток воздуха от его молота обжигающим ветром пронесся мимо разбитой щеки. — Я победил. — Да… — распухшие губы едва размыкаются, выдавливая из разорванных осколками ребер легких свистящий хрип: — ты победил. Если Фуджин ощутил хотя бы сотую долю из того, что сейчас на себе испытывает Рейден, то стоит при первой же возможной встрече рассыпаться в извинениях за все те слова, что он наговорил брату. Жаль, бессмысленно. Существование громовержца подходило к своему неизбежному и бесславному концу. Даже возродись он в ближайшем времени, или через десять тысяч веков — совершенно неважно — Земное Царство уже прекратит существовать. Было ли Старшим Богам дело до страданий их младшего последователя, или они явились именно в ту секунду — ни раньше, ни позже — когда тонкие границы меж мирами стали опасно прозрачны? Задаваться этим вопросом было равноценно что… кричать на горы — эхо повторит его огромное количество раз, но ответа так и не даст. — Ты сделал то, что должен был, чтобы защитить Земное Царство. Потери на войне… н-н… неизбежны. — Слеза, обжигая солью при попадании на раны, быстро стекала по щеке лейтенанта. Она не успевает незаметно стереть ее, натыкаясь на взгляд актера, но, к своему удивлению, она находит в нем утешение. Боль утраты, сочувствие, стойкость – в этих глазах было то, чего ей оказалось жизненно необходимо в тот момент. За это Рейден никогда не переставал уважать смертных. Их жизни столь мимолетно коротки, но сколько же великих истин они успевают за нее постичь. Богам следовало бы завидовать им. Взор голубых глаз окинул руины, в центре которых стояла тройка оставшихся в живых Защитников. Потерь не избежать никогда, это правда. Но за самой темной ночью приходит самый светлый рассвет — это он также уяснил от людей. Со значительного расстояния за ними наблюдали две фигуры; сквозь одну из них, отливающую фиолетовой магией, проходили вновь упавшие на землю солнечные лучи. Вторая, стоило громовержцу и его приспешникам исчезнуть в вспышке молнии, шагнула в портал, оказавшись на том же самом месте. Выбеленная рука в перчатке подняла с разбитой крыши обломанный в нескольких местах шлем павшего от собственной гордыни Императора Внешнего Мира. — Ваш план сработал безукоризненно, Лорд Шинок.

***

Сквозь разбитые витражи свободно залетал ветер, гуляя под сводами высоких потолков храма, что еще совсем недавно казался самым безопасным местом в городе, объятом войной. По мрамору, усыпанному практически растаявшими кусками льда, создающих вокруг себя оазисы воды посреди красных спекшихся морей, медленно шла человеческая фигура, осторожно перешагивая через тела и обломки киборгов. Других тел, кроме металлических, вокруг не было, но искали здесь совершенно иное. Чуткий нос выхватил среди оглушительного зловония гниющей крови тонкий дух, что крюком зацепил его внимание. Фигура не сразу, но довольно быстро и безошибочно приблизилась к небольшому амулету, тускло блеснувшему на свету. Рука, потянувшаяся к подвеске с клыком, неуверенно одернулась, коснувшись его, но уже секунду спустя пальцы ловко подхватили предмет за самый край, дав тонкой цепочке, в которой застряли пучки редкой черной шерсти, соскользнуть с ушка. Спрятав вещицу в складках одеяния не из этого мира, фигура стремительно удалилась.

Конец части "1"