Дао Янтарного Волка

[Оптика: норма] [Моторные функции: норма] [Уровень зажигательной смеси: 92%] Сектор шел по коридору после всех пробных тестов, занявших целую ночь. Он ощущал возросший функционал нового тела, поднявшегося на недостижимую обычному человеку высоту. Его руками можно было крошить дерево в щепки; его ноги проломят бетонную стену; он видит дальше и больше, чем кто-либо живущий. Пластины брони выдерживали нагрузки в сотни килограмм, оставляя противникам лишь ничтожный шанс нанести урон по уязвимым стыкам, являвшихся досадной необходимостью ради подвижности. Возросла сила — возросло и влияние. Если колдун выполнил свою часть уговора, то ждать осталось недолго. [Поведенческий ингибитор: отключен] [Контролирующий модуль: норма (сценарий «А-1»)] Некоторое время назад ему сообщили об отсутствии на территории Лин Куэй двоих испытуемых, одного из которых также должны были забрать на трансформацию прошедшим вечером. Сектор считал невероятным везением, что под киборга с индивидуальным крио-ядром оказался максимально совместимый материал на замену, но теперь, материал этот еще нужно найти. Несколько датчиков, о наличии которых знал очень ограниченный круг людей, зафиксировали движение на северо-востоке, точно определив выбранное беглецами направление. Несомненно, путь их лежал прямиком к порталу во Внешний мир, где они, судя по всему, наивно хотели укрыться от неминуемого возмездия. Глупцы не знали, что существовало достаточно способов, чтобы выследить их. [Система полностью загружена] [Состояние: норма] [Входящее сообщение по защищенному каналу] Красный киборг притормозил, прикидывая в голове дальнейшие действия. Он планировал лично расправиться с нарушителями, заодно испытав новое тело в бою. Значит, у него есть шанс выполнить два дела за раз. Выловив патрулирующего участок стража, отдельно насладившись мимолетным испугом в его глазах, Сектор отдал приказ встретить только что прибывшего воина и привести того в зал Грандмастера, куда он сам направлялся. У него больше не было лица или губ, да и вообще, от органики осталась только нервная система, но это не помешало ему мысленно ухмыльнуться самому себе в предвкушении. [Внимание: неизвестная ошибка] Металлическая рука с грохотом опрокинула висящее на стене оружие, за которое Сектор нечаянно зацепился в попытке удержать равновесие. Перед глазами поплыли строки цифр и символов, вызывающих головокружение. Хотелось тошнить, было бы чем. Киборг сымитировал вздох, а система, подхватив его желание, повысила скорость подачи кислорода к мозгу. Вскоре у него получилось разобрать пляшущие на дисплее надписи, недовольно смахнув их. Как долго ему еще будет необходимо мириться с тем, что остатки человеческих привычек так часто конфликтуют с кибернетическими системами? Вернувшись в вертикальное положение, Сектор почти бегом направился к залу отца. Он пришел слишком поздно, чтобы остановить старика от открытия футляра. Это должно было произойти в его кабинете, когда вокруг не окажется никаких стражей, что выбьют из дряхлых рук ловушку, а малое пространство и закрытые окна быстро бы завершили начатое. Теперь, пришлось импровизировать, обставив всё так, будто всё случившееся — задумка его давнего врага. Сектор с садистским наслаждением ждал, когда схватят Оникс, но оптика зафиксировала обратное. Буйная девчонка, видимо решившая биться, как за собственную жизнь, перебила своих бывших соратников и глазом не моргнув, в очередной раз доказывая нечеловеческую натуру. Сектор спокойно глядел вслед хлопнувшим дверям, игнорируя хрипы за спиной. По внутренней сети пронеслось новое сообщение: «Активировать все доступные единицы. Следовать за LK-9T9» Сильный ветер на краю обрыва практически не трогал плотные кабеля, тянущиеся от головы в остальном недвижимого красного киборга. Машинизированный разум просчитывал вероятности выживания при падении с такой высоты, беря в расчет самые невозможные и наиболее удачные результаты. Даже так цифры получались невероятно малы, но для Сектора и несколько процентов казались слишком большими для той, кого он недавно преследовал. Зверь, не человек. Как еще объяснить факт, что она умудрилась вырваться из импульсной ловушки? Нельзя такого более допустить. Нужно повысить частоту и увеличить количество юнитов захвата для оставшихся целей. Никто не уходит из Лин Куэй! И никто не уходит из его рук! [Оптика: критическое повреждение правого модуля] Сектор рефлекторно потянулся к голове, нащупав сломанную линзу. Чудо, что пуля не достала до мозга: защищенный отдельным слоем, он по-прежнему не терпел сильных ударов. Киборг не ощущал настоящей боли, но нечто фантомное присутствовало, вызывая помехи на голубоватом интерфейсе. Нужно найти ответственного за защиту человека и приказать ему исправить данное несовершенство, а после убить за то, что не предусмотрел подобный исход. Хотя, больнее всего оказалась повреждена гордость. Отдав задание двум юнитам обыскать берега в радиусе пары километров, Сектор направился обратно в храм. Необходимо срочно активировать оставшихся киборгов, дабы отправиться с ними во Внешний мир за беглецами. Что до девчонки, если каким-то невероятным образом ей удалось выжить, то ей он займется позже, как только власть неминуемо перейдет в его руки. Она ответит за все повреждения и выложенный телами мертвых Лин Куэй путь. Ищейка оправдала свою кличку. Bloodhound.

***

Ночь. Храм звенел тишиной опустевших коридоров, изредка нарушаемой воем ветра и треском факелов. Безмолвные стражи бесшумно выплывали из-за поворота, разрывая иллюзию заброшенного людьми места. Глядя в одну точку, они шли синхронно, за своей тщательной бдительностью ко всему, зачастую, упуская детали. Серый капюшон, незаметно показавшись в дверном проеме, явил воина в одеяниях того же цвета, скользнувшего в противоположную патрулю сторону. Легкие ступни безошибочно находили необходимые точки на древних досках, не скрипнув ни единой из них. Изученный лучше, чем собственное тело храм безучастно наблюдал за нарушителем покоя, и мог как выдать его с потрохами, так и сокрыть в своих объятиях — это уже зависело от самого ассасина. Смоук, выбравшись из оружейной и спрятав за пояс стащенные бомбы, уверенно направился в сторону окна, ведущего на внутренний двор, где редко ходили патрули. Несколько минут — и он затеряется в лесу, найти в котором его будет практически нереально. Факт того, что обстоятельства вынуждают идти против клановых принципов невероятно раздражал Томаша, но поделать с этим было ничего невозможно. Риск не оправдан, да и пообещал он уже Лиэнгу помочь в его безумной затее. «Юнит активирован. Проверка всех систем», — резко прозвучал синтезированный голос, неестественно выделяясь среди натуральной древности. Любой человек в здравом уме продолжил бы свой путь, игнорируя аномалию; поэтому Смоук, гонимый любопытством, не раз заводившим его в передряги, направился прямиком к ней. Но порой, как доказали недавние события в кабинете Сектора, любопытство себя всецело оправдывало. Приближаясь к двери, из-за которой раздавались странные звуки, похожие на уже услышанный, Томаш понимал, что ничего не сможет увидеть, если не сунется с головой в этот неизведанный омут. Он сконцентрировался и пропал из видимого человеческому глазу спектра света. Дверь, словно по волшебству, сама начала медленно открываться. За ней оказалась небольшая комната, плотно заставленная пластиковыми ящиками, на которых стояли компьютеры. Неизвестная техника, сверкая десятками разноцветных лампочек, весело перемигивалась, словно гирлянда в торговом центре украшенного к рождеству города. Смоук протиснулся дальше, игнорируя любые наставления мастеров по поводу скрытности. Из его рта едва не вырвался удивленный вздох. «Все системы функционируют в штатном режиме», — повторил тот же голос, принадлежавший, как оказалось, одному из трех серых роботов, стоящих в центре помещения. Перед ними ходил человек в когда-то бывшем белым халате, сейчас испорченном пятнами черного масла. Тот черкал непонятные со стороны записи на своем планшете, периодически отходя к ноутбуку. Томаш пытался понять, что же, в итоге, он видит перед собой: человекоподобные механизмы или механизированных людей. Киборги — модифицированные люди, так? А эти стоя́т совсем как безмозглые болванки. Не, машины. Мысль прервал пронзительный взгляд ученого, направленный прямиком на дверной проем, где сидел незваный гость, замерший в оцепенении. Смоук испугался, что если не спавшая невидимость, то бешено стучащее сердце сдаст с потрохами, пока человек подходил ближе. Вовремя очнувшись, он сделал короткий шаг назад, и прямо перед его носом захлопнулась дверь под недовольное чертыханье о надоевших сквозняках. В замке проскрежетал ключ, а Томаш позволил себе вновь дышать. Слишком близко. Пора убираться, пока никто его не заметил. Мягкая земля поглотила звук падения и без того бесшумного воина, в невидимости помчавшегося напрямик к воротам. Странные силы, шедшие сквозь всю сознательную жизнь Томаша, не раз помогали ему, от чего чувство самосохранения частично притупилось. Он едва не врезался в вышедшего из-за поворота стража, только сменившего караул. Человек приостановился, на секунду, недоуменно оглянувшись, но, не придав резкому движению ночного воздуха особого значения, шагнул дальше. Смоук отклонился, дав тому пройти мимо в жалких сантиметрах от себя. Опасность, опалившая своим близким дыханием кончики ресниц, ускользнула прочь, оставив в воздухе далекий отголосок утробного смеха. Ему определенно стоит собраться с мыслями, если он не хочет навлечь беду на себя и друзей. Влажный лесной воздух приятно обдувал разгоряченную голову, пока воин пробирался сквозь него к затерянной в глубине пещере, скрытой за давно иссякшим водопадом; Тундра предложил встретиться перед ним в полночь. Смоук поднял взгляд к медленно растущему диску над головой. Опаздывает, что довольно нетипично для криомантов. Не имея особого выбора, Томаш протиснулся через узкий проход в убежище. Дав себе совсем немного времени, чтобы привыкнуть к темноте, он принялся изучать своеобразный тайник Оникс. В тягучем воздухе стоял многолетний запах различных трав, чьи остатки небрежно оказались раскиданы по полу, вперемешку с песком и мелкими камнями, напоминающими по цвету своды пещеры. Приглядевшись к последним, Томаш провел подушечками по оставленным на стенах глубоким бороздам, параллельные полосы которых были едва ли не шире, чем он сам смог бы расставить пальцы. Пройдя вдоль, он запнулся обо что-то ногой, громко звякнув металлом в тишине. Смоук наклонился и поднял к глазам явно откинутую подальше толстую цепь; ответом на столь пренебрежительное отношение оказались лопнувшие звенья, часть из которых валялась тут же внизу. Из интереса, воин попытался растянуть цепь в стороны. Безрезультатно. Осторожно положив ее на место, он углубился дальше, находя все больше борозд самых разных глубины и размеров, без слов нашептывающих на ухо о течении времени. По спине невольно пробежались мурашки. Среди странного хаоса особенно выделялась брошенная на полу книжица, чьи страницы частично потемнели от сырости. В самом начале значилась подпись человека, полное содержание которой оказалось не разобрать. Потом шли его записи, по большей части, о Внешнем мире, откуда он сам был родом. Томаш с удивлением находил новые для себя факты, которые ему рассказывала Сэм каждый раз в самый подходящий для этого момент. Значит, вот где источник ее знаний, что не найти в библиотеке клана. После середины записи неизвестного исследователя обрывались описанием каменной гробницы, в которой он, видимо, окончил свой век. Собираясь сомкнуть кожаные корешки, Смоук заметил более свежие чернила, с интересом открыв новые страницы с уже знакомым ему почерком. В глазах сверкнула искра любопытства, а пальцы сами собой принялись искать что-то стоящее среди записок. За спиной раздался шорох. Томаш резко обернулся, и от его тела в стороны разошлась дымка. В проходе стояла крупная фигура в смутно узнаваемых доспехах, подсвечиваемых падающим из-за свода пещеры лунным светом. Воин опустил взгляд ниже, к рукам, со струящимся от них морозным паром. — Я бы не стал это трогать, — криомант указал на книжку. Легкомысленно фыркнув, Смоук развернулся обратно. — Разве тебе не интересно? — спросил он, листнув очередную страницу. — Когда еще нам представится возможность рассмотреть таких скелетов в шкафу? Тут на целый склеп наберется. — Есть границы, Томаш, которые не стоит переступать. — Голос стал тверже. — Никогда. — Prudič, — воин закатил глаза. — Хорошо, ладно, не буду. Только объясни, будь добр, что тебя так задержало? Тебя заметили? Лиэнг мотнул головой. — Нужно было оставить послание. Томаш свел брови, одновременно понимая, о чем он, и нет. — Сэм же не было в списке, — неуверенно напомнил он. — Это не уберегает ее от нависшей опасности. Когда мы пропадем – она первая, в чью дверь постучат, — парировал Тундра. — Об этом я не подумал. — Смоук не мог не заметить, что его друг по-прежнему был чем-то загружен. — Понимаю твое беспокойство, но кто-кто, а она уж точно сможет о себе позаботиться, даже если всё будет плохо. Лиэнг посмотрел прямо на него, недобро усмехнувшись. — Она всех убьет. Томаш хотел поспорить, что до такого не дойдет, но лишь молча закрыл рот. Уже дошло недоверия к соратникам; дошло до полнейшей лжи, пропитавшей их клан; дошло до побега воинов, вынужденных спасать собственные не просто жизни, но души. Дошло до начала конца Лин Куэй. — Как же всё это… mizerný. — Знаю. Они вышли наружу, подставив лица ни капли не радовавшему теперь свежему лесному воздуху. Томаш вдохнул его полной грудью, словно в последний раз. — Можешь представить, что рискуешь никогда больше не вернуться сюда? — озвучил он мысль вслух, протягивая товарищу захваченные ранее бомбы. — С трудом, — кивнул Лиэнг. Для него было особенно тяжело расставаться с местом, в котором он вырос. — И я. — Смоук перемялся с ноги на ногу. — Ну, наверное, нам пора. Портал в той стороне, кажется, — он махнул рукой за деревья. Тундра внимательно посмотрел на колеблющегося друга, в чьих глазах поселилась растерянность. Пожалуй, будущее еще никогда и ни при каких обстоятельствах не виделось столь неопределенным. — Пока мы тут, не поздно передумать. — Ani náhodou! — шумно возмутился Томаш, тут же убавляя голос. Он выпрямился, уверенно скинув с себя нерешительность, как ни в чем не бывало. — Я с тобой до конца, брат.

***

За спиной, с характерным хлопком, закрылся старый портал, установленный еще в далекие времена для беспрепятственного прохождения меж двух враждующих реальностей. Уши заложило из-за разницы в давлении холодных гор Китая и низин Внешнего мира, омываемых окрашенным кровью морем. Люди прикрыли глаза, пытаясь скорее привыкнуть к этой реальности, но тяжелый ветер не приносил с собой ожидаемого облегчения, бросая в лица воинов смрад смерти и разложения. Раскинувшийся перед ними пляж оказался усеян трупами разной степени свежести и целостности. Бросив взгляд под ноги, Томаш брезгливо отпихнул носком лежащую рядом руку, взметнув мокрый песок. Стервятники с громкими криками подлетели в воздух, проклиная нарушителей их покоя, и так же быстро вернулись на насиженные места, продолжая бесконечную трапезу. Похоже, пляж был своеобразной «свалкой» неудавшихся воинов: раны многих нанесены холодным оружием, а их одежды говорили сами за себя — гладиаторы. Неподалеку раскинулась туша гиганта, источающая особенно неприятные ароматы. Смоук, несмотря на фильтры в маске, старался дышать через рот. Он всё же решился высказать своё волнение вслух: — Нам стоит держаться вместе, Тундра. Принятие облика твоего брата обязательно привлечет к себе внимание. — Воин напряженно свел брови. — И навряд ли оно окажется доброжелательным. Из всего Лин Куэй только лучшим воинам дозволялось выполнять миссии на просторах чужих миров. Это всегда влекло за собой повышенную опасность, начиная неизведанными территориями, информации о которых почти не было в архивах, заканчивая гневом богов, коим неугодно, чтобы смертные разных царств перемещались без их на то ведома и творили, что им вздумается. Второе, конечно, являлось крайне маловероятным исходом, так как, по большому счету, древним глубоко наплевать на скоротечные судьбы смертных, ходивших по простой земле. — Ты прав, Смоук. — Для Лиэнга характерно согласиться с собеседником, усыпляя его бдительность, и затем выдать неоспоримый аргумент. — Но принятие облика Би-Хана – это лучший способ почтить его память. Би-Хан был из тех, кто не единожды посещал Внешний мир. Первый воин клана, выполняющий наиболее сложные задания. При этом всём, криомант умудрялся долгое время сохранять свои происхождение и силы в тайне, либо не показывая их, либо убивая свидетелей. Но за годы случилось достаточно утечек, чтобы здесь, пусть и немногие, но знали о таком человеке, как Саб-Зиро, от которого лучше держаться подальше. Находились и те, кто мечтал с ним поквитаться, и те, кто желал его смерти. В последнем Куай Лиэнг был особенно уверен. — Тогда продолжим поиски, Саб-Зиро, — Томаш выделил новый титул своего друга, принимая его решение. Саб-Зиро на секунду сжал кулаки, прислушиваясь к своим ощущениям. Отдаленная боль в груди по-прежнему оставалась на месте, но поддержка Смоука частично сглаживала углы. А еще, их сглаживала уверенность в скорой, неотвратимой мести человеку, отнявшего у него брата. Лиэнг коротко кивнул, прежде чем вдвоем они направились вдоль моря к возвышающемуся вдалеке городу. Какое-то время воины молча шли вместе, держась между омываемых кровью берегов и непроницаемого для света темного леса. Столица Внешнего мира медленно росла, приобретая всё более устрашающие очертания, ощетинившись пиками на крепостных стенах, украшенных разорванными буйствующим ветром знаменами с символикой местного правителя. Были ли тут же свешенные вниз головой тела, больше напоминавшие старые трупы, его приказом или произволом страдающих излишним садизмом солдат — непонятно. Поверх низких крон узловатых деревьев на протяжении последнего километра виднелась едва угадываемая крыша небольшой башни, судить о заброшенности которой трудно издалека. Лиэнг услышал предложение Томаша начать с нее, но предпочел вначале поравняться с неизвестным строением, прежде чем углубляться в чащу. Они практически дошли до необходимой точки, когда в поле зрения попалось иное здание, из-за частично порушенных стен которого, порой, виднелось зеленоватое свечение. Здание находилось совсем недалеко от главных стен, прибавляя ему ценности, учитывая их поиски, но вот идти до него нужно практически в совершенно противоположном от башни направлении. Светлые глаза несколько раз перепрыгнули от одного ко второму и обратно. Видимо криомант размышлял, куда следует пойти вначале. — Мы должны разделиться, — заключил Саб-Зиро. Он кивнул в сторону города: — На мне то здание. — Я, конечно, никогда ничего не имел против расслабляющих прогулок по лесу, — издалека начал Смоук, — но ты уверен, что нам стоит идти поодиночке? Сейчас? Криомант без капли сомнений посмотрел на товарища, утвердительно кивнув. Выследить ассасина, который не хочет, чтобы его нашли, невероятно трудно; выследить двух таких ассасинов — почти невозможно. Правда, они до сих пор не могли понять, как Грандмастер умудрялся отправлять гончих поразительно близко к вероятному местоположению бежавших предателей. Оникс уверяла, что в большинстве случаев, даже у нее не вышло бы найти тех без подобных наводок главы. — Наши собратья Лин Куэй не станут сидеть без дела, как только наше исчезновение обнаружат. Так мы выиграем себе немного времени на поиски и… устранение цели. — Если бы только они не скрывали детали гибели твоего брата, — Томаш сказал это не задумываясь, слишком поздно прикусив язык. Лиэнг опустил глаза к песку, пытаясь скрыть неконтролируемо проявившуюся на них льдистую пелену. Непривычно было видеть столь легко теряющего самообладание друга, так что Смоук поспешил заверить его в грядущем успехе: — Мы найдем Шанг Цунга. Он расскажет нам всё, что знает, — как бы воин не сдерживал себя, стараясь выдать максимально нейтральный голос, в том всё равно слышалась откровенная ненависть к неизвестному, лишившего их близкого человека. — Если это он убил Би-Хана – то он умрет. — Взгляд кроманта смотрел в известную одному ему точку, в которой он, наверняка, видел грядущую месть. Спешно моргнув пару раз, Лиэнг возвратился к реальности и повернулся к Томашу, прислонив кулак к груди. — Будь скрытен, подобно ночи… — …и смертоносен, как рассвет, — немедленно закончил Смоук, отзеркалив его жест. Воин в серой форме практически сливался с нагромождением валунов, оставшихся от идущих ранее скал. Шаги терялись за шумом набегающих волн. При всём этом, Томаш не прятался. Никто не должен был сунуться в это богами забытое место; а тех, кому не повезло иметь здесь дела, не должен волновать единственный заблудший ассасин. Так он думал, до того момента, как заметил направляющуюся четко в его сторону тонкую фигуру, выверенным шагом проминавшую окровавленный песок под ногами. Девушка в синих одеждах и такого же цвета маске не пугала его ни своим недружелюбным настроем, ни закрепленными на поясе связками кинжалов, при ближайшем рассмотрении оказавшимися боевыми веерами. «Экзотичненько», — подумал Томаш, тем не менее, не питая иллюзий относительно возможных сил черноволосой девушки. Внутреннее чутье выдавало в ней воина, впрочем, не остановив от взаимных колкостей. — Как мудро поступил император, послав меня сюда, — вместо приветствий статным голосом проговорила она. — Лин Куэй действительно расхаживает по его миру без приглашения. — Как мудро бы твой император ни поступал, было глупостью с его стороны посылать какую-то горничную встревать в дела Лин Куэй, — съязвил Томаш. Карие глаза девушки мгновенно загорелись праведным гневом, а руки потянулись к оружию. — Я Китана – принцесса Внешнего мира! — яростно воскликнула она. — И я жестоко расправляюсь с острыми на язык нарушителями! В Смоука без промедлений полетел остро заточенный веер, едва не располовинив голову на две части, если бы он не присел. Девчонка не шутила, говоря о расправе, да и вид приобрела весьма и весьма разъяренный. Видимо, слишком близко к сердцу восприняла его слова. Томаш усмехнулся своему решению о дальнейшей тактике боя. Всё время держась в стороне, иногда швыряя в нее мелкие ножи, чтобы подбить лишний раз настрой, он дождался, пока она не кинет очередной веер. Дымка заструилась по телу, придавая дополнительных сил; воин подскочил с нечеловеческой скоростью к оружию, схватив его, и замер на месте перед ошарашенной противницей. Смоук приподнял плечо в воздух, заставив ее напрячься, а затем, совершенно неожиданно, прикрыв половину лица, словно обычным веером, взмахнул тем несколько раз, издевательски подмигивая краснеющей от гнева Китане. Громко крикнув, она вновь ринулась в бой теряя всякое самообладание, что только и нужно было ассасину. Безо всяких сомнений, она являлась хорошим воином, но, как и любой человек, Китана имела свои слабости, которые Смоуку без труда удалось обличить. Выкрикнув слова на неизвестном ему языке, в ее руки магическим образом вернулось странное оружие. Подскочив к сопернику, она резко сомкнула веера перед собой, образовывая вихрь поразительно плотного воздуха. Довольно необычное проявление стихии, подумал Томаш, оказавшись в паре метров над землей. Следующим движением Китана собиралась раз и навсегда расправиться с нарушителем, метнув оба лезвия во врага, но вместо него в воздухе оказалось лишь облако дыма. Смутная тень мелькнула на грани ее зрения, одним точным ударом по затылку выбив ее из равновесия. Меньше чем через секунду, горло оказалось зажато в тисках, напрочь перекрывших ей воздух. В глазах резко потемнело. Смоук дождался, пока утихнут слабеющие удары тонких рук по его предплечью, и осторожно опустил безвольное тело на песок. — Где дым, там и огонь. — Наклонившись над бессознательной девушкой, он аккуратно поправил ее сползшую из-за боя маску. — Сладких снов, принцесса. Воин огляделся вокруг, не увидев никаких новых угроз, и направился в сторону леса, спокойно оставив позади бессознательную соперницу. У него была цель — помочь своему другу отомстить — и никто, даже сам император не остановит его. Не успел он пройти нескольких метров вглубь чащи, как дневной свет практически полностью оказался перекрыт массивными низкими кронами. Дав себе лишнюю минуту, чтобы глаза приспособились к освещению, он стал продвигаться дальше. «Смердит тут как в помойной яме, если не хуже», — негодовал Томаш, поморщив чувствительный нос. Чем глубже он уходил, тем более очевидно запах разложения приобретал характерные нотки гниения плоти. Вскоре появились и сами источники ароматов. Смоук долго не мог понять, что стало причиной столь специфичных ран, вроде отсеченных кусков плоти, у которых, почему-то, присутствовали следы размозжения тканей. Как-то на глаза попалась половина трупа, с разломанными в труху ребрами и позвоночным столбом. В попытке изучить его, воин обошел дерево, присев, но в ту же секунду отшатнулся, когда плотная кора шевельнулась ему навстречу. В паре небольших дупел горели озлобленные огоньки, с тупым раздражением наблюдающие за незваным гостем. Смоук выровнял подскочившее из-за неожиданности сердцебиение, принявшись внимательно изучать находку в ответ. Так вот что они называли «Живым лесом». Лучше не придумаешь. Давно его не окружало столько недружелюбных лиц, и никогда еще они не принадлежали деревьям. Была ли странная флора следствием мутации, селекции, или же его окружали запертые в устрашающей оболочке человеческие души, Томаш не знал. Вспомнив о потаенном справочнике Сэм, он решил, что спросит у нее при случае; не зря же она Внешний мир так упорно изучала. Его следующий шаг чуть не обернулся трагедией. Земля неожиданно сотряслась, выпрыгивая из-под ног. Смоук едва не стал жертвой плотоядного дерева, если бы вовремя не отшатнулся назад, оставив в чудовищном рту неудачно подвернувшийся тому ремень от наплечной брони. Замерев, он пытался понять, что произошло. Сбоку вновь что-то взорвалось, осыпав на воина новую порцию жестких кусочков коры. Вряд ли здесь могли расхаживать маги огня, раскидываясь мощнейшими фаерболами, так что ассасин осторожно двинулся в сторону предполагаемого неизвестного оружия. Спустя время до ушей донесся предшествующих взрывам свист, а потом и смех. Томаш ни капли не удивился, наконец застав перед собой людей с ручными гранатометами. Хотя увидеть самого Шанг Цунга с противотанковой ракетой в руках было, как минимум, очень странно. Значит, Черный дракон продает вооружение Внешнему миру? Смоук дождался пока рекламирующий свой товар наемник, выделяющийся своим уникальным кибернетическим глазом, не выпустит очередной снаряд, и только тогда вышел из-за укрытия. — Шанг Цунг! — громко выкрикнул он, привлекая внимание людей. Может, стоило бы напасть исподтишка, но взбурлившая кровь требовала действий здесь и сейчас. — Я позабочусь о нем. Бесплатно. — Кано презрительно сплюнул под ноги, для убедительности наставив на соперника два пальца. — Один дохлый Лин Куэй за секунду. Смоук отсрочил битву на пару мгновений, дабы изучить неожиданно возникшую помеху. Наемник явно не отдавал себе отчета в том, что связался не с простым Лин Куэй. Он бодрым шагом приближался, пока в какой-то момент не выкинул вперед себя нож. Снаряд пролетел в сантиметре от шеи воина, только благодаря сверхбыстрой реакции сумевшего уклониться. Возможно, и этот Кано не так прост. Поняв, что обещанный за секунду труп не удался, тот выхватил из голенища охотничий нож и уже не выпуская рук бросился с ним в бой. Смоук отвел от себя последующие взмахи клинка, на последнем резко ударив наемника по запястью, выбивая оружие, утонувшее в мутной воде. Кано издал недовольный рык и достал второй нож, аналогичный первому; Томашу даже стало интересно, сколько их у него. Наемник не собирался сдаваться, а потому пошел на нечестный ход. Вообще, в схватке за жизнь сложно говорить о том, что честно, а что нет, особенно, сражаясь с подобными личностями, но когда Смоуку едва не вспороли живот скрытым в подошве ботинка лезвием, чудом застрявшим в крепкой броне, он решил, что игры пора заканчивать. На очередном взмахе ножа нерадивого наемника, ассасин дымом просочился тому за спину. Кано только успел удивленно обернуться, тут же получив крепкий удар в челюсть, дезориентировавший его. Развернувшись на месте, следующий раз Смоук ударил в грудь оппонента, от чего тот отлетел на пару метров, прямиком к корням плотоядного дерева. Жуткие беззубые челюсти растения искривились, пытаясь достать до столь близко лежащего мяса, но лишь тщетно ловили затхлый воздух, не в силах добраться до наемника. — Лежи смирно, — приказал Томаш, заметив неясное копошение полубессознательного врага. — Мне нужно переговорить с твоим сообщником. Кано следовало бы убить за то, что его плешивый клан когда-то давно сделал с Лин Куэй, но сейчас приоритетом было получение информации о гибели Би-Хана. Смоук пошел к колдуну, всё это время с интересом наблюдавшего за ходом битвы. Казалось, его мало волновала участь красноглазого наемника. Он поправил и без того ровно висевший на шее амулет, со скучающим видом встретив ассасина. — Расскажи мне, что ты знаешь о смерти Саб-Зиро. Смоуку хотелось поднять человека над землей. Вытрясти из него информацию. Ясно же, как день, что он что-то знал, но не хотел говорить. Несмотря на то, что перед ним стоял сам Шанг Цунг — правая рука императора и чемпион первых девяти Турниров — Томаш его не боялся. Внутренний гнев, зачастую дремавший под толстым слоем самоконтроля, в последние дни рвался с цепи; особенно, когда ему мешали добиться желаемых ответов о гибели друга. Воин, проигнорировав давно сдавшего себя тихим шипением заурианина, резко появившегося из невидимости, надвигался прямо на колдуна. Внезапно, того объял изумрудный дым, полностью скрывший фигуру. — Чего? — Томаш не сдержал удивленного вздоха, когда на месте Шанг Цунг появился Би-Хан, таким, каким он отправился из храма в последний раз. — Вопреки его поражению на моем турнире, держу пари, он был сильнее чем ты, Лин Куэй, — голос криоманта, который он не ожидал когда-либо более услышать, сыпал несвойственными ему речами. Чужие интонации окончательно рассеивали наваждение, поднимая в груди ярость к посмевшему осквернить память воина колдуну. — Приняв его форму ты не получишь его силу, оборотень! — яростно выплюнул в сторону врага Смоук. — Кто бы говорил, — тот лишь усмехнулся так, как никогда не усмехался Саб-Зиро. — Посмотрим, может ли замерзнуть дым. Напрасно колдун решил, что принятие облика криоманта хоть как-то поможет ему. В попытках копировать его стиль боя, тот совершенно не понимал, что Томаш знал все приемы Би-Хана едва ли не лучше, чем свои собственные. Единственным обстоятельством, склоняющим ситуацию в его врага, стал заурианин, постоянно выскакивающий с разных сторон, плюясь кислотой. Один такой плевок умудрился попасть на плечо и теперь медленно с тихим шипением выедал броню. Смоук был зол. Очень зол. В очередной раз, когда ящерица появилась из невидимости, воин телепортировался прямо перед ним, выломив голень, и швырнул в Шанг Цунга. Колдун резко отскочил назад, оставив перед собой невнятную ледяную фигуру, едва напоминавшую человека; у настоящих криомантов выходило повторить всё в мельчайших деталях, вплоть до объемного рисунка на одежде. Смоук побежал на оборотня, но тот начал концентрировать в руках ледяную сферу. Тогда воин резко сменил направление, скользнув обратно. Шанг Цунг ухмыльнулся, стоило увидеть спину врага. Он выпустил сферу, ожидая, что та обратит выскочку в трепыхающуюся добычу, но сгусток магии пролетел насквозь, увлекая за собой потоки дыма. За хлопком воздуха последовал удар по ребрам, болью отозвавшийся во всем теле. Еще один хлопок — и за спиной яростно оглянувшегося колдуна никого не оказалось. Фальшивые голубые глаза обвели пустующую округу. Следующий хлопок отозвался из ниоткуда. Не успел человек понять, что опасность сверху, как на него обрушился воин, всем своим весом впечатывая врага в мокрую землю. Лже Саб-Зиро, собрав последние силы, ударил в грязь рукой, от которой яркой вспышкой разошлась ледяная корка, и перекатился, вставая, пока Смоук безуспешно пытался отодрать ноги. В руке колдуна вырос короткий меч, что должен был снести ассасину голову, но тот, направив ладони вниз, выпустил струи жаркого пара, заволакивающего округу. Шанг Цунг пытался отмахнуться от помехи, медленно пятясь назад. Томаш в несколько бесшумных шагов догнал его, нырнув под неловким взмахом меча, он коротким приемом выбил ему почву из-под ног, заключительным ударом отправив колдуна в ближайшую зловонную лужу. Под сдавленный стон, с того спал подло присвоенный облик криоманта. — Теперь отвечай! Что тебе известно о Саб-Зиро?! — взревел теряющий самообладание Смоук; драка лишь распылила его еще больше. Шанг Цунг невольно вжался в землю, пытаясь отползти от опасно смотревшего на него совершенно нечеловеческим взглядом Лин Куэй. Он всегда считал решение набирать к себе подобных тварей палкой о двух концах: воины, превосходящие всех в своем окружении, нередко являлись бомбами с длинным фитилем — знаешь, что могут однажды рвануть, но вопреки, никогда к этому не готов. Одержимый наступал, жаждая вырвать информацию из глотки колдуна и, несомненно, сделал бы это — остановило неразборчивое движение воздуха перед ним. Смоук рефлекторно замер, что не спасло его от стремительного удара в челюсть. Маска хрустнула, пропуская больше смрадного зловония Живого леса через разорвавшую фильтры трещину. — Что? — не успел удивиться ассасин, как враг напал вновь. Следующей пострадала броня на теле, погасив большую часть урона, пришедшегося в живот. Гулкий металлический отзвук давал понять, что это не было делом лап пропавшего заурианина, который при всех своей силе не смог бы выдать столько мощи. Более того, за мелькнувшей вспышкой огня исчезли колдун вместе с товаром и его продавцом. — Смоук, — голос больше напоминал звукозапись, отдавая статичными помехами. Томаш понял, что имеет дело с иным существом, скрывающимся, подобно ему. Положившись на слух, у него вышло увернуться от следующего удара. Воин выпустил из вскинутой почти наугад руки плотный сгусток дыма, угодивший четко в неизвестного. Тот попытался уйти в сторону, но едкая дымка словно прилипла к нему, выдавая любые движения. Раздался искаженный помехами вздох, после которого маскировка, свернув голубоватыми искрами, полностью сползла, оголяя красный металл брони. — Ты не подчинился директиве возвращения в храм Лин Куэй, — отчеканил робот, смутно узнаваемым, но безэмоциональным голосом. В бездушной машине, тем не менее, угадывалось что-то невероятно знакомое. Глаза расширились от осознания того, кто на самом деле стоял перед ним. — Сектор? Конечно он. Кто еще в клане до угроз смертной казни заставлял выкрашивать его броню и форму в строго определенный оттенок бардового? — Ты вернешься вместе с нами, чтобы начать свою трансформацию. — Вы действительно сделали это… Ты киборг! Томаш не мог поверить собственным глазам. Полупустой желудок свело от осознания жуткой истины. Те три робота, которых он увидел, прежде чем покинуть клан, были вовсе не роботами. Люди, закованные в сталь, подобно этому чудовищу. И теперь он хочет сделать то же с ним. Со всеми ними! Волна ярости вырвалась из глубин непокорной души. — Мы – Лин Куэй. — В статичном механическом голосе киборга стала проявляться типичная для Сектора властная интонация. — Скрытнее самой ночи; смертоноснее, чем рассвет! Быстрее, чем можно ожидать от нормального человека, и намного быстрее, чем от консервы, Сектор рванул навстречу. Смоук увел первый удар в сторону, не вовремя поняв свою ошибку. Предплечье пронзило резкой болью от встречи с закованной в металл конечности, весящей раза в два, если не три больше обычного комплекта из мяса и костей. Киборг столь же молниеносно развернулся, зарядив по плечу, почти оторвав и без того едва держащуюся после встречи с живым деревом броню. Промедли Томаш еще хоть на секунду — лишился бы челюсти — но кулак пролетел по воздуху, развеяв дымку. — Хватит прятаться, Смоук, — произнес потерявший из виду врага Сектор. Он медленно обернулся; в этот момент голубые линзы странно моргнули. Невидимый для человеческого глаза ассасин бесшумно подходил ближе, зажав в руке наиболее крепкий из оставшихся кинжалов, приготовившись нанести сокрушительный удар по основанию шеи, где таились практически ничем не защищенные провода. Лезвие поднялось в воздух одновременно с поворотом на него головы киборга. Зрачки, что всегда выдавали ход мыслей их владельца, позволяя предугадать дальнейшие действия, очевидно, сейчас отсутствовали; потому Томаш никак не мог ожидать, что его опускающуюся руку перехватят в последний момент. — Попался, — Сектор рассмеялся своим жутким, искаженным трансформацией смехом. Смоук попытался вырваться, но сталь начала сжиматься, рискуя переломить кости. — Не так быстро, слизняк. — Для убедительности, тот сжал руку еще сильнее. От боли воин выронил кинжал, сдавленно выдохнув сквозь зубы. — Твоя сила ничто, по сравнению с моей. Томаш, наплевав на вполне реальную опасность лишиться как минимум одной здоровой конечности (видимо, для трансформации они не требовались), рванулся в очередной раз, обращая руку дымом. На удивление, фокус не удался. Всё тело, начиная со скованной кисти, пробило разрядом тока, испущенного Сектором. — Бесполезно. Я знаю о тебе всё, Томаш. — Киборг склонился над оседающим противником, для убедительности продолжая держать заряд. Плечи воина ритмично затряслись, вводя Сектора в недоумение. Смоук поднял на того затуманенный взгляд, продолжая всё громче, нехорошо смеяться. — О, ты действительно так думаешь? — в зловещем шепоте, даже сквозь треснутую маску, слышались странные шипящие нотки. Смоук пружинисто выпрямился, замахнувшись свободной рукой, которую так же, как и первую, перехватили. Механический смех едва не вырвался из искусственной глотки Сектора, но застрял там, прерванный натужным скрипом механизмов в собственных конечностях. Томаш медленно, но верно сводил ладони ближе к голове киборга, вопреки его желанию. Карие глаза с каждой секундой теряли естественный цвет; из черных провалов зрачков показался устрашающий кровавый огонек. Пока Сектор не успел сообразить, из раскрытых ладоней вырвался огненно горячий пар; и пусть броня киборгов создавалась с расчётом на сверхвысокие температуры, он неосознанно отшатнулся от рвущегося через все щели, застилающий обзор пар. Единственного короткого момента оказалось достаточно, чтобы Смоук вырвался из хватки и тут же напал вновь, нанося по красным пластинам металла удар за ударом, нередко оставляя неглубокие параллельные полосы. Носясь из стороны в сторону, тот создавал за собой шлейф густого удушающего дыма, забивающего систему обеспечения воздухом. Сектор бы закашлялся, но не было рецепторов в легких, что дали бы такой сигнал в мозг; не было даже самих легких. На экране лишь всплыло уведомление о непригодности среды для фильтрации кислорода, и рекомендация переместиться в иное место. Киборг вновь активировал тепловизор, но лишь бессильно сжал кулаки: прокля́тый демон всюду испускал потоки горячего пара, мешая засечь конкретную тепловую сигнатуру. Получив очередной удар по затылку, являвшийся скорее насмехательством, Сектор окончательно потерял терпение. Пластина на груди открылась, обнажая вид на связку небольших ракет; одно «да» отданное системе — и они уже вырвались на волю, взметнувшись ввысь, и тут же рухнув вниз, превращая землю в покрытое кратерами болото. Киборг уловил сдавленный человеческий возглас, свернув голову в его сторону. Улегшийся дым раскрыл Смоука, лежавшего на спине и неловко хватающего воздух пальцами. — Готовьте юниты захвата, — отдав приказ в коммуникатор, Сектор подошел к своей добыче. — Добегался. Томаш, сквозь муть перед глазами, заметил, как красное пятно странно подняло руку с разошедшимся предплечьем, направленным ему в лицо. — Для твоего сведения: в процессе трансформации, болезненность которой можно держать на максимально допустимом для продолжения жизнедеятельности уровне на протяжении всей процедуры, из организма извлекаются все бесполезные в дальнейшем органы. В конечном итоге, остается только нервная система: головной, спинной мозг и наиболее крупные нервные стволы… Воин крепко зажмурился, дав себе мысленного пинка. Когда он открыл глаза, стало ясно, что Сектор направил на него пока еще не работающий огнемет. — …Кожа, мышцы, кости, — продолжил киборг после небольшой паузы, — ничего из этого не потребуется. Иначе говоря, — на механической руке загорелся маленький огонек запала, — возвращать твою тушку в целости и сохранности нет ни единой причины. Разве что, ты согласишься мне подчиниться. Тогда, может быть, я еще подумаю. Взгляд Смоука, вместе с осмысленностью, приобрел крайне разгневанный вид, яростно смотря на противника исподлобья. Коротко выпущенный через расширившиеся ноздри воздух стал ответом. За тихим шипением из предплечья киборга вырвался столп огня, подобно голодному зверю накинувшегося на воина перед собой. Но вместо криков агонии Сектор услышал крик ярости, а его пламя, встретив неизвестное сопротивление, распылялось в стороны, не задевая жертву. Томашу потребовались все оставшиеся у него силы, чтобы призвать мощный поток дыма и пара из рук, своей силой создающий некий щит, разметающий напалм вокруг. По взмокшему лбу скользнула капелька пота, скрывшись за маской; пальцы дрожали от едва удерживаемой стихии. [Уровень зажигательной смеси: 55%] Шикнув перегретыми деталями, киборг остановил поток огня, недоуменно осматривая пустующую землю, с горящими островками торфа. Оптика не успела уловить колебания пространства, искаженного неидеальной маскировкой Смоука, как тот уже оказался перед ним лицом к лицу, неестественно быстрым для человека движением направив кулак ему в висок. Голова киборга мотнулась в сторону; голубой интерфейс пошел помехами. Ассасин продолжал наносить удар за ударом, не давая опомниться, пока враг не оступился, рухнув на землю. Он наскочил на него сверху, продолжая избиение. — Я. никогда. не. подчинюсь! — крик следовал за каждым движением рук, со сбитыми в мясо от встречи с металлом костяшками. Сколько времени прошло, пока Томаш не остановился — неизвестно. Сектор под ним не подавал никаких признаков жизни, если можно так сказать, не считая тускло горевших линз. Воин тяжело отдышался, успокаивая подскочивший до боли в висках пульс. Он взглянул вначале на кисти, залитые собственной кровью, а затем на помятые лицевые пластины киборга; медленно сжал пальцы несколько раз, убеждаясь в целостности костей. «Невозможно. Ненормально», — мысли роились в голове подобно смерчу, не давая задержаться ни на одной. Внезапно, глаза расширились от осознания. Лиэнг! Если Сектор пришел за ним, то кто-то мог прийти и за его другом! Томаш подскочил, мгновенно забывая о Секторе, едва ли не бегом направившись к тому месту, где они разошлись с криомантом. Если он не успеет, то никогда себе не простит. Попытка сконцентрироваться на внутренних силах, чтобы телепортироваться как можно дальше, лишь привела к неприятному головокружению, из-за которого он едва не угодил в пасть ближайшего плотоядного дерева. Конечно, он использовал слишком много стихии, спасаясь от огня, и теперь она отказывалась ему подчиняться. Смоук недовольно рыкнул себе под нос, упуская заметное движение в смрадном воздухе перед собой. Он едва не врезался в возникшего из ниоткуда киборга, слишком поздно вскидывая руку. Серый металл зарябил в глазах, отражаясь от брони окруживших его в мгновение ока машин. Разряд тока, доставшийся ему от Сектора, оказался ничем в сравнении с тем, что он ощутил сейчас. Тело выгнуло дугой, отказываясь подчиняться самым простым приказам. Крик застрял в глотке, бросая его наедине с безысходностью. Вот так закончится его история? Последнее, на что оставалось надеяться Томашу, что вся его жизнь пронесется перед глазами, и тогда, может быть, он вспомнит свое детство.