Дао Янтарного Волка

Оникс стояла в толпе перед ареной, слепым взглядом окидывая происходящую на ней битву, но присутствовала здесь лишь физически, мыслями уносясь далеко по своим воспоминаниям нескольких лет давности: неосвещенный кабинет недавно погибшего ученого; высокие стопки разнообразных бумажек, с изображенными на них чертежами; невыносимо медленный ноутбук и вырванный из него с корнем диск. Были ли слова Сайракса правдой? Ведь несмотря на то, что тот обладал достаточно высоким уровнем доверия, Сэм не могла в полной мере внемлить словам предателя, готового нести любую чушь, лишь бы спасти свою жизнь. К тому же, как разработка могла дойти до той стадии, о которой он предупреждал, за столь короткий срок? Это невозможно, не начнись она раньше минимум с десяток лет, а то и два. Ведь так? Раз за разом мысли возвращались в кабинет Джонсона, отгоняемые едва заметными движениями головы. — Соня Блейд победила, — раздался недовольный и, одновременно с тем, в глубине удивленный голос Шанг Цунга. Сэм взглянула на древнего старика, для которого всё происходящее было не более чем условностью, спектаклем. Девять раз Внешний мир одерживал победу и проиграл всего однажды, казалось бы, дав надежду Земному царству. Но то была лишь отсрочка. Победа стала единственной со стороны тех, кто защищал свой дом ценою многих погубленных судеб. Тон колдуна никак не мог обмануть наблюдательного человека, который услышит в нем неотвратимость грядущей десятой победы, что навсегда закрепит за Землей статус завоеванного мира. Это произойдёт, несомненно, — читалось в выцветших радужках. А пока, пусть лейтенант развлекается. Организатор вызвал следующего противника. Женщина кружила по арене, разумно изучая соперника. Ушла от выпада, контратаковав тройкой и завершающим силовым приемом, попавшим в блок. Увернулась перекатом. Виден опыт реальных боев. Оникс не то, чтобы следила за ней с какой-то конкретной целью, но так выходило вследствие многолетней привычки узнавать всех, особенно потенциально опасных личностей. К чему нужно было делать «колесо» в бою, воин так и не поняла, отвлекшись на разметавшийся в воздухе хвост светлых волос. Она нахмурилась, чувствуя, как в сознании натянулась идущая сквозь воспоминания нить, которую пока не получалось ни с чем связать. Сэм стала пристальнее вглядываться в источник неясной зацепки. Меж тем, блондинка окончила бой, как всегда не добив своего противника, и оглянулась на разместившихся отдельной группой товарищей, чуть улыбнувшись. Лин Куэй перевела взгляд на людей, заприметив среди них всё того же актера, шутливо отдавшего честь новой знакомой. Конечно — та военная. Она сменила неудобный бронежилет на более свободную легкую куртку, куда лучше подходящую как для маневренности в сражениях, так и для местной погоды. Блейд, немного закатив глаза, коротко отзеркалила поднятую козырьком руку, от чего ее волосы вновь взметнулись. — Кто тебя так? — Блондинка. — Военная? — Да. Нужно было ее убить. Это она сразилась с Саб-Зиро. Сразилась, и победила. Оникс чуть склонила голову набок, всматриваясь в лейтенанта, к которой уже приближался следующий соперник. У нее были сильные руки и еще более мощные ноги — неудивительно, что у него остались такие синяки. Резкие движения, призванные скорее размозжить плоть или сломать кости; почти никакого изящества — грубая сила, облаченная в тонкое тело. Наверное, их можно было бы противопоставить, но Сэм прекрасно знала лимиты своих мышц и, главное, веса, чтобы не полагаться исключительно на силовые удары, зная неисчислимое множество нужных точек, с помощью которых реально в короткий срок вывести соперника из строя; хитрых приемов, заманивающих в ловушку; и могла использовать мощь человека против него самого. Для самых крайних случаев, была и та скрытая сила, прибегать к которой слишком часто не стоило. Оникс заметила, как блондинка начала повторяться; ведь их не учили ведению боя в одиночку, да еще и так продолжительно. Эти военные слишком сильно полагались на мощь своего оружия, часто становясь без него беспомощнее котят. Воин криво ухмыльнулась под маской, всего на мгновение, прежде чем следующее действие лейтенанта — выстрел из странных наручей на запястьях — не натянуло мысленные нити до предела, вытягивая кусок воспоминаний, заставивший замереть. — И что помешало? — Задумался. Она использовала какие-то технологии на запястьях. Оглушила. Эта травма было делом ее коварных рук. Что, если из-за Блейд Би-Хан не смог сразиться со Скорпионом в полную силу? Что, если из-за нее он погиб? Если бы он убил ее тогда? Руки сжались в кулаки, оставляя на внутренней части отметины от чуть вырвавшихся когтей, впившихся в кожу. Ноздри расширились, хищно вбирая в себя пыльный воздух, перенасыщенного частичками пота и крови, но даже средь них она четко различила запах стоящей в центре арены женщины. Машинное масло, порох и, как ни странно, электричество. — Кого мне вызвать на бой за честь Лин Куэй? Определенно, у Би-Хана была честь, которую следовало отстоять. Воин молча вышла вперед, встав с противоположного края арены. Она посмотрела в лицо Шанг Цунгу, читая скрывавшиеся за налетом надменности и презрения (чем он очень сильно напоминал ей Грандмастера) сомнения, кольнувшие гордость изнутри. В ней не смели сомневаться. За Оникс говорили ее заслуги; сотни выполненных миссий; неисчислимое количество боев и верность клану с честью, достойной звания одной из лучших в Лин Куэй! На миг, черные брови дрогнули. А какая честь у того, кто отпустил предателя? Шанг Цунг внутренне колебался. Его с самого начала возмущала мысль, что Грандмастер прислал ему это недоразумение, еще и за такую плату. Право же, откопал в своем маскулинном до мозга костей клане подобный экземпляр и решил, что какие-то звериные силы меняют положение дел. В них даже особой магии не было, являющейся основополагающей в мастерстве настоящего воина. Вздор! А говорить о ци так вообще не стоило. Не мог же он не знать о нестабильности ассасина. Колдун постарался удобнее усесться на троне, медленно вздохнув. Впрочем, пусть попытается. Может сумеет хотя бы немного ослабить женщину, а вечером он поставит кого посильнее. — Соня Блейд, твоим следующим противником будет Оникс. Лейтенант чуть удивленно перевела взгляд с организатора на странного воина. Даже, не воина, наверное, — ученика. В сравнении с остальными тот был значительно мельче и едва ли выше ее самой. Неужели решил вызваться, как Кунг Лао до этого, желая показать остальным, на что он способен? Только вот названный монах был преисполнен своей уверенностью, с вызовом смотря на противника; когда Лин Куэй скрытно, нечитаемо, словно пряча волнение. Но глаза улавливали едва заметные подрагивания кончиков пальцев одной руки, так как пальцы второй он поджал к ладоням, что выглядело достаточно показушно и заставило Соню внутренне усмехнуться. После всех предыдущих соперников, этот казался несерьезным, хотя что-то в нем всё равно нервировало даже солдата Сил специального назначения. — Бейтесь! Соня чуть согнула ноги в коленях, готовясь уйти с линии атаки и сразу напасть в ответ, но противник не сдвинулся с места. Он внимательно осмотрел, как лейтенант больше опиралась на правую ногу; как она следит за его руками, для чего он специально отвел одну из них в сторону. Но не нападал. Из толпы послышались недоуменные перешептывания и смешки. Блейд невольно вспомнила, что предыдущий Лин Куэй, Саб-Зиро, точно так же замер в начале их боя, но буквально на секунду, прежде чем броситься в бой. Он тоже изучал и строил тактику, но опыт показал, ему это не помогло. — Ты не первый – ты не последний, — несерьезно сказала военная. Противник недобро прищурился, понимая, к чему она клонит, а ей только и нужно было вывести того из себя. Разгневанный человек не может сражаться здраво и начинает допускать ошибки. Словно бы в подтверждение этих слов Оникс бросился вперед, по диагонали. Лишь ожидая выпада, Соня переступила на левую ногу, уже приготовив руку для внезапного удара в поддых, как соперник извернулся, напав с противоположной стороны. Неустойчивое положение едва не стоило ей пропущенного приема в шею, если бы не вовремя подставленный блок. Это определенно никакой не ученик, а опытный ассасин, что своим нехарактерным видом ввел ее в замешательство. И не только ее, судя по тому, как в толпе усилился шепот с нотками удивления. Оникс медлила, причем очень сильно. Но такова цена концентрации над самой собой, просто для того, чтобы не накинуться и не разорвать блондинку на месте. Логика глушила прорывавшиеся эмоции, распалявшиеся от боя всё сильнее. Она должна откинуть их, сражаться, как настоящий воин, но перед глазами всплывало то неестественно вывернутое плечо Би-Хана, то его дымящийся череп. Блейд не стала дожидаться, пока соперник изучит ее до основания. Руки уже давали знать о своей усталости, упрашивая хозяйку поскорее покончить с боями. Она сделала выпад классической тройкой, ушедшей в блок, и едва не получила ногой по колену. Соня непонимающе взглянула на противника, совершившего движение, не являвшимся приемом. Вновь напав, она внимательно следила за ногами, едва не поплатившись за это, ведь, казалось бы остановленная рука соперника, ребром обрушилась на ее ключицу. Это начинало злить. В следующий раз, когда они сошлись, ей чуть не отдавили ступню, и только тогда она поняла, что ее испытывали. Ее силу, реакцию, слабые точки — всё, невольно показываемое ею. Но она не поняла, переходя в нападение, что воин также ясно уловила дошедшую до нее мысль. Тогда, Оникс стала уводить удары под неправильными углами, ускоряя усталость мышц и нарастающую боль в суставах. Порой, парировала, проверяя наиболее уязвимые точки соперницы. Ее ранили со спины, однажды, — об этом говорит панический взгляд, стоит лишь приблизиться туда. Зажимает бок — там было сломано ребро, похоже, одно из ложных; эти факты даже могли быть связаны. А еще, едва заметно морщится, отражая удары левой рукой… — У нее трещина в предплечье. Напоминание от Би-Хана, верно. Сэм продолжала наседать на новые и старые травмы, пока лейтенант изводила себя, впустую растрачивая силы и не понимая, что человек перед ней только и ждал, когда она выдохнется. Конечно, ассасин могла бы быстро вскрыть ей горло когтями, в этом не было ничего сложного, но… — Я отомщу, но я не буду убивать Саб-Зиро. …Но главным отличием Оникс от чертового призрака состояло в том, что она действительно не собиралась убивать. Не было ни единой веской причины для подобного. Вскоре, Блейд начала выдыхаться. Ее удары замедлились, а точность их стала падать. Как же гордость должна была ослепить лучшего воина клана, если она смогла его так легко обмануть? По спине прокатилась волна жара, вырвавшегося в действие. Сэм почти ударила по ребрам, заставив противницу в испуге замешкаться и совершить ошибку. Ее кулак пронесся мимо, не достав до какого-то сантиметра, а Оникс, перехватив его, извернулась, ныряя за спину и выкручивая конечность. Соня сдавленно вскрикнула от боли в кости, но не успела ничего сделать, как ее шею зажали в тисках. Предплечье Оникс продавило гортань, от чего женщина захрипела, безуспешно рванувшись в сторону. Она почувствовала, как враг наклонился, опалив ее кожу неестественно горячим дыханием. — За Лин Куэй, — ветром прошептали ей на ухо. Соня могла бы удивиться, что голос не особенно похож на мужской, если бы удерживающие ее руки не сжались плотнее, вызывая в голове лишь одну истерически заметавшуюся мысль: ей сейчас свернут шею. Лейтенант не могла знать, что за ее спиной отвели колено для финального удара, подразумевающего сильную боль и, может быть, недолгое выведение из строя, но никак не летальный исход. Захлестнувшая всё естество паника рвалась к любому способу спастись из смертельной ловушки, ухватившись за первое и единственно возможное решение. Наручи. Отцепившись от врага, Блейд насколько смогла потянула ползунок энергии вниз, уменьшая силу подачи заряда; если повезет, ее даже почти не заденет. Она внезапно направила руку за плечо. Лин Куэй замер на мгновение, глядя прямо на возникшее перед носом оружие. «Вот проклятье» Кольцо энергии вырвалось вверх, задев обоих. Воина отшвырнуло назад, ударив о каменные плиты. Лейтенант судорожно ловила ртом воздух, разгоняя подступившую темноту. В голове гудело, резонируя от стенок черепа. Она шатко привстала, стараясь как можно скорее вернуть себе чувство равновесия. Организатор ничего не сказал по поводу подобного применения оружия земным бойцом, как и в предыдущие разы. Оно было тем единственным, что действительно увеличивало возможности мисс Блейд продержаться на арене дольше, чем простым людям. Наблюдать за стараниями смертных было занимательно, особенно когда знаешь, что у них нет шансов на победу. Бесцветные глаза скользнули на второго участника, едва ли приподнявшего тело над землей. Как сквозь толстый слой воды звуки пробивались в сознание Оникс, причиняя тому острую боль. Рассеянный облаками свет резал сетчатку, вынуждая крепко зажмуриться. Тело сильно клонило в сторону, от чего она неловко заваливалась при попытке подняться. — Отвлекся. Использовала технологии. Оглушила. «Оглушила, оглушила, оглушила…», — мысль билась в голове, заполняя собой сознание. Как подло и, одновременно с тем, как хитро. Сэм воззвала к собственной силе, чтобы разлепить скованные веки и взглянуть на противницу. Та уже поднималась, явно оглушенная намного меньше. Воин попыталась повторить, но в первый раз рука неловко соскользнула по пыльному камню. Блондинка заметила это, перестав массировать сдавленную ранее шею. — Тебе не стоит пытаться встать, — грубо произнесла она. Оникс одним взглядом дала понять, куда та может отправить свой совет. Никто не смеет приказывать воину Лин Куэй, кроме грандмастера! Она попробовала рывком поставить себя на ноги, но осела на колено. Ее шатало, мутило и, вместе с тем, раздирало от ярости. Стоящий в толпе наблюдателей Ночной Волк напряженно поджал губы. Пусть воин и выглядела ослабленной, она была куда опаснее, чем до этого. Внутренняя буря бушевала с удвоенной силой. Всё же, воин выпрямилась, исподлобья глядя на соперницу. Сделала шаткий шаг навстречу и даже совершила прием, направленный на врага, но Блейд, несмотря на головокружение, без особого труда увернулась от столь банального удара и нанесла свой собственный, от всей души познакомив обтянутый в черную гловелетту кулак со скулой ассасина. О, так она тоже умеет злиться. — Не знаете, когда пора остановиться, Лин Куэй? — прошипела сквозь зубы военная. Держащаяся за лицо Оникс с трудом уловила скрытый подтекст ее слов, который лишний раз усилил бушующую внутри ярость. Она бы тотчас напала, если бы не стойкое понимание того, насколько это опасно. Плевать на Блейд; плевать на то, что подумают ее товарищи. Но отняв ее жизнь, Сэм боялась не остановиться. Самоконтроль продолжал рушился ежесекундно, чему поспособствовал последний удар, окончательно превративший содержимое головы в мутный кисель. Лейтенант быстро приблизилась, направив кулак в живот Оникс, но та вовремя среагировала, поставив блок и чуть отступив. Военная продолжила наседать, оттесняя ее к краю арены, потеряв за собственным гневом необходимость следить за состоянием соперника, что выжидал момента. Будь Сэм человеком, Соня бы уже валялась на земле с заломанной рукой. Удары в блок никак не ослабевали, напротив, становясь всё яростнее, словно Блейд видела в сопернике боксерскую грушу, а не человека. В голове был уже не кисель, а чан с закипающей злобой. Нужно лишь дождаться, когда та устанет, напасть так, чтобы победить ее в бою. Только бы не наброситься, иначе она разорвет ее. Разорвет, и примется за остальных, выходя за рамки турнира и давая повод прикончить обезумевшего воина. Если бы она только перестала бездумно бить… Но Блейд била и била, пока терпение Сэм не закончилось. С нее достаточно. Соня не успела даже удивиться, сколь быстрым было движение врага. Оникс отбила кулак военной в сторону, открывая беззащитный корпус, и выбросила собственную руку под едва ли человечески рёв. Удар вышел настолько сильный, что она пролетела метра три спиной вперед, стукнувшись о плиты, на несколько секунд лишившись возможности сделать вдох, а когда у нее это вышло, свет заслонила нависшая над ней тень. Блейд не успела встать или хотя бы отползти, как Лин Куэй прижала ее к земле собственным весом, наступив на поврежденное предплечье коленом. Лейтенант закричала от резкой боли в едва не сломавшейся кости, окончательно теряя ситуацию. Оникс прижала ее вторую руку к земле, затыкая громкий крик железной хваткой на горле. Воин могла бы сдавить пальцы сильнее, вырвать с мясом трахею и засунуть ее в глотку врагу. Или вонзиться зубами, выгрызая из нее жизнь. Упиться горячей кровью! — Добей ее! — слова организатора, хоть и были произнесены с запозданием, больше подразумевали недопущение повторной ситуацией с наручами. В этот раз блондинка должна сдохнуть. Крик Шанг Цунга донесся до сознания глухим отголоском, отозвавшись внутренним неповиновением. Он не Грандмастер. Он не имеет права приказывать ей кого-либо убить. Убить? Блейд давно побеждена. Честь Хана, которую стоило отстоять, Сэм уже давно отстояла. То, что она делает сейчас, служит не желаниям колдуна и не ее собственным. Тогда кому? Пальцы, державшие в руках жизнь хрипящей под ними женщины, чуть разжались, позволяя увидеть впивавшиеся до этого в нежную кожу когти. Реальность, спертым от жары воздухом, ворвалась в сознание, едва не заставив отшатнуться. — Что, дремавшая кровожадность проснулась?! Сквозь года вопрос Томаша ударил не хуже звонкой пощечины. Оникс медленно отняла руки от почти задохнувшийся жертвы; глядя на нее, словно не веря в происходящее. Резко поднялась на ноги, отходя спиной назад. Ей было всё равно на то, как громко скрипнули от гнева зубы колдуна; всё равно на подскочивших из толпы союзников лейтенанта. Ее занимали только не уходящие мысли о той тонкой, невесомой грани, за которой терялась ценность человеческой жизни. Грани, которую она всегда боялась и едва не переступила. Во тьме не было место человечности, а без нее, властвовал Зверь. Джакс с ужасом осматривал багровеющую кожу на которой вскоре, несомненно, проявятся синяки. Четыре ярко красных точки с одной стороны и пятая с другой наводили на совсем уж нереальные мысли о том, каких тварей держали у себя китайские ассасины, один из которых едва не убил его подопечную. Он взглянул на отрешенно стоящего воина, казалось, полностью игнорирующего сцену перед ним. — Ты чертов монстр! — выплюнул в его сторону майор. Лин Куэй медленно посмотрел на него сверкнувшими в тени сошедшихся бровей глазами. — Слабо выбрать противника по силе? «Монстр», значит? А ты недалек от истины, пусть и не понимаешь этого. Самоуверенные, глупые люди, не осознающие, во что они ввязались. Оникс подняла руку, обрывисто махнув пальцами в свою сторону, призывая того попробовать. Грузный военный без сомнений подался навстречу, только убедившись, что актер помог Соне убраться с арены. Голова под капюшоном глухо гудела, путая мысли, разносимые, словно сильным ветром. Прошлое мешало сконцентрироваться на настоящем, а эмоции лишь усугубляли ситуацию. Оникс хрустнула первыми позвонками. Ей была нужна боль. Она сделала шаг, подставляя сведенные в блоке предплечья в которые военный без малейших колебаний направил свои удары. Тонкие щитки брони устраняли часть урона, не давая того, чего ей нужно было. Боль отрезвляет, заставляет человека думать о текущем моменте. Осторожно, словно бы от усталости, Оникс уводила руки в сторону, открывая плечи и живот. Майор не видел ловкой игры, нанося удары по тому, что давали. Всё еще недостаточно. Всё еще слишком слабо. Сэм требовалась боль, пока рассудок еще понимал необходимость этого. Сама она била в ответ размашисто, неконтролируемо, пытаясь отправить соперника в нокаут, но ускользающая точность не позволяла, лишний раз подливая масла в огонь кипящего внутри гнева. Когда Сэм заметила, как явно противник хочет схватить ее за грудки, она этому не мешала, натурально поддавшись. — Попался! — довольно воскликнул Джакс и ударил врага в голову. Оникс отшатнулась, уткнувшись лицом в ладони. Капли крови соскользнули вниз по подбородку и упали, растворяясь в окрашенной красным пыли. — Как тебе такое, ублюдок? — Человек побоксировал на месте. Лин Куэй злобно посмотрел на него и, не отводя взгляда, взялся за поврежденный нос, с мерзким хрустом вправив его на место даже не моргнув. На секунду прикрыв глаза, тот глубоко вдохнул, вновь обратив свое внимание на Джакса, но ярость сменилась холодной уверенностью. Ему стало казаться, что с начала боя ниндзя пользовался им, непонятно как вернув самоконтроль. Противник остался на месте. Отбросив сомнения, майор угрожающе ударил кулаками друг об друга и вновь ринулся в бой. Он вскинул руку, притворившись, что метит в живот, но в последний момент изменил траекторию, направив удар в голову. Воин отклонился, уходя в сторону, когда между ними оставалось не больше сантиметра. Военный проскочил дальше, не сумев остановиться и защитить спину, но, как ни странно, Лин Куэй не напал. Внезапно, тот принялся его изучать. Джакс нахмурился, не понимая подобного решения посреди боя. — Хочешь сдаться? — с издевкой спросил он. Сэм выглянула из-под сведенных бровей, легко различив в интонации, как он зовет ее трусом и, в этот раз, уже сама устремилась в бой. Военный, что удивительно, увернулся от удара по ногам, но упустил серию по корпусу. Крепкая защита поглотила весь урон, причинив больше боли ассасину, чем Бриггсу, который не остался в долгу. После нескольких взаимных приемов и блоков, он выгадал момент и нанес удар по ребрам. Да, ей была нужна боль, чтобы хоть как-то держать себя в узде, но соперник умудрился попасть именно туда, где недоставало давно отстрелянного фрагмента. Боль затопила сознание, лишая возможности здраво мыслить. Она схватилась за его руки, пытаясь увести к низу и вывернуть в суставах, но едва ли это удалось хотя бы на треть. Шум сработавших механизмов раздался прямо перед носом, отвлекая ее от противника на странные приспособления на руках. Майор, пусть и выглядел удивленным, когда услышал натужный скрип сервоприводов, но не растерялся, толкнувшись плечом вперед. Хватка чуть ослабла, позволяя ему нанести удар, так и не достигший цели. Оникс, всё еще не отдавая себе отчета, развернулась на месте, направив вскинутую ногу на инстинктивно поставившего блок противника. Ни один человек не выдержал бы подобного удара. Либо сломались бы кости предплечья, либо оно и вовсе не остановило бы ногу, что сокрушит находящуюся дальше шею. Джексон Бриггс встретил опасность твердо стоя на месте. Его не сдвинуло ни на миллиметр. Прежде, чем Сэм увидела неуловимую ухмылку на его устах, она получила необычайно мощный удар кулаком в грудину, отбросивший ее на плиты. Рефлексы сработали раньше, чем мозг, и она, использовав остаточную инерцию, выполнила обратный кувырок через спину, вставая на ноги. Он никак не мог быть кем-то большим, чем просто сильным человеком. Но тогда как остановил удар? Как заставил ее дышать через раз из-за боли, нанесенной его руками? Руки… Сэм вгляделась в странные механизмы, которые изначально приняла за не более чем необычного вида броню. Технологии очень сильно походили на те, что она встречала в экспериментальном военном центре, когда охотилась за чертежами Джонсона. И этот человек, Джакс, был там; и Блейд тоже! Теперь она их вспомнила. Конечно. Сейчас на них были боевые технологии из того же места, где создали саму идею кибернетизации людей. Это всё их вина, что Лин Куэй становился столь непохожим на себя самого, запугивая воинов будущим, в котором нет места живым и свободномыслящим! Это вина военных, что ее друзей хотят против их же воли обратить в бездумных машин! Ярость новой волной накрыла сознание, вспыхивая янтарными искрами под сомкнутыми веками. Сэм сжала кулаки, до крови погружая когти в податливую плоть, но это не помогло. Шум в ушах заглушил не только окружающие звуки, но и, казалось, голос рассудка. Разорви. Прикончи его. Прикончи блондинку, вырви ей печень. Это их вина. Их! Майор наблюдал за дрожащим от ярости соперником и видел лишь то, что хотел видеть — потерявшего контроль над ситуацией человека, которого захлестнули эмоции. Значит, до победы осталось всего немного. — Ощутил это на своей шкуре, сукин ты сын? — продолжал ворошить осиное гнездо Бриггс. Замолчи. — Я и не сомневался, что в Лин Куэй набирают одних дохляков. Хватит! — Все вы тому подтверждение. Особенно тот снеговик. — Захлопни пасть! — рев, не крик раздался из-под окровавленной маски; низкий, резонирующий от стен двора голос заставил всех замолчать, удивленно уставившись на происходящее. Оникс рванул навстречу столь быстро, что Джакс едва успел блокировать первый удар и уклониться от второго. Попытка контратаки провалилась, когда враг схватил его за руку, направив локоть в основание мягкой части шеи, и только броня спасла от неминуемой гибели, хотя малая доля прошедшего урока едва не вынудила человека хватать ртом воздух от боли. Он вырвал плененную руку, ударив противника по лицу. Голова мотнулась в сторону всего на мгновение, прежде чем вернуться в изначальное положение, сверля военного безумным взглядом. Ему показалось, что глаза напротив словно засияли изнутри, но осознать это он не успел. Ладонь воина вынырнула откуда-то снизу, с устрашающей скоростью ударив под челюсть. Майор не смог ничего предпринять, даже среагировать на столь быструю атаку. Сознание на миг отключилось, и он, неловко взмахнув руками, шагнул назад, едва заметно оседая. Оникс двинулся следом, собираясь завершить начатое, но в тот момент человек оступился и всем своим весом рухнул в ров перед ареной, оставив разъяренного победителя возвышаться над ним. Грудь тяжело вздымалась, гоняя воздух по разгоряченным легким. Мелко подрагивающие пальцы то и дело сжимались в кулаки, давно покрытые дорожками собственной крови. Глаза немигающе уставились на ускользнувшую из лап жертву, а мозг лихорадочно размышлял, стоит ли жажда плоти противника того, чтобы не думать об устремленных в собственную грудь глеф застывших снизу стражей. Это уже не просто буря, думал Ночной Волк, это самый настоящий смерч, грозящийся уничтожить всё на своем пути; любых бойцов, что находятся поблизости, пока не останется никого. Если не прервать это здесь и сейчас, на той хрупкой грани, что позволяла девушке называть себя человеком. — Оникс! — Она тут же вывернула голову на позвавшего ее индейца. — Я вызываю тебя! Воин из племени Матока прекрасно понимал, что действовать нужно очень быстро, до того как Шанг Цунг — определенно осознающий последствия и, наверняка, представлявшего бойню на арене — не прогнал прочь ранее проигравшего претендента. — У тебя нет права… Речь организатора, стоило Волку крутануть в руке томагавк и призывно оскалиться, прервал низкий рокот: — Ты пожалеешь о своем решении! Боевая стойка, свирепый взгляд и прорывающиеся из глубины глотки щелчки — она приняла вызов, и теперь не во власти колдуна остановить бой. Они схватились сразу же, не тратя время на изучение и тактику. Словно зверь, единственной целью Оникс стало впиться ему в глотку, сжав зубы, пока жизнь не покинет тело. Каждый удар грозился сломать человечески кости, едва выдерживающие такие нагрузки. Томагавк покоился в ножнах, дабы не возводить агрессию на новый уровень. Великий дух! Что в Земном царстве способно даровать подобную силу? Ночному Волку уже приходилось сражаться насмерть, но тогда его пытались убить, а не разорвать на части. Он даже не думал утомить ее; понимал, что это бесполезно, но стремился хоть как-нибудь утихомирить бушующую ярость. Через время стало понятно, что ему это не удастся. Оникс видела в нем врага, жертву, и нападала со всей присущей ей дикостью, бесхитростно, но молниеносно направляя удары. Приемы же Ночного Волка либо игнорировались, либо распаляли ее еще больше. Когда надежда начала оставлять его, шаман предпринял последнюю попытку, рискованно подскочив к противнице и, использовав элемент неожиданности, схватив ее за кисти. — Контролируй зверя! — выкрикнул он ей в лицо. — Ты так и не понял, шаман?! — Она рванулась, перехватывая его руки, встав почти вплотную и буравя насыщенно янтарными глазами. — Wǒ shì yěshòu! Я и есть зверь! Ночной Волк не жаждал убивать, но того, кто не стремится к спасению, ждет погибель, забвение. Человеческая жизнь священна, и оборвать ее, значит обречь на себя проклятье, избавиться от которого невероятно трудно, если вообще возможно. Но напротив него стоял давно не человек. Убить его — значит убить чудовище и спасти множество невинных жизней. Пришлось приложить все силы, чтобы в захвате передвинуть одну свою руку под вторую. Если Оникс и заметила движение, то не придала ему значения, всецело увлеченная шеей противника. Ее не волновала надетая маска — она жаждала вгрызться в чужую глотку. Ночной Волк собирался воспользоваться этим желанием против нее самой. Стоило почувствовать, как челюсти со смертоносными клыками приоткрылись, а всё тело ассасина напряглось для рывка, шаман материализовал во второй руке нож. Зеленоватое свечение эфира почти незаметно днем, но на таком расстоянии не могла не почувствоваться магия. Он не ожидал, что зверь почует и ее. Оникс, вместо того, чтобы броситься на него в одну сторону и получить снизу лезвием, что пробьет мягкое небо, доставая до мозга, рванулась в противоположную, уводя их руки прочь. Смерть опалила лицо шамана, почувствовавшего ее близость в несущихся на него клыках. Воззвав к Великому духу, он вытолкнул вверх локти, и только с Ее помощью у него это вышло. Нож пропорол ткань синей маски, скрывавшей личность, но не защищавшей самого носителя. Ассасин отшатнулась от эфирного оружия, что обожгло кожу, как огнем. Разрыв медленно темнел, становясь почти черным. Оникс поднесла к лицу руку, коснувшись стремительно разрастающегося пятна. Плотно сведенные брови дрогнули несколько раз, когда она увидела на своих пальцах свежую кровь и яростно взревела, открыто выпустив когти (или более не контролируя их), подобравшись, как перед решающим прыжком. Ночному Волку повезло, пока она отвлеклась на удар, отойти на достаточное расстояние. Он уже понял, что выход остался только один. Не дав ей напасть, шаман призвал лук, до предела натягивая тетиву. Зверь замер. Первая стрела, громко свистнув в тяжелом воздухе, ударилась о камень, выбив искру, там, где долю секунды назад стояла ее цель. Оникс прищурилась и ломано склонила голову на пару градусов, так, что это едва можно было заметить. Шаман глубоко вдохнул, в этот раз быстро спустив несколько стрел подряд, не тратя время на выцеливание. Синяя тень извернулась, дав им пролететь мимо себя в жалких сантиметрах, и каждый ее шаг сокращал расстояние между ними. «Еще», — не его голос и не его мысль прозвучала в разуме Ночного Волка. Пальцы сжались до слышимого только шаманом скрипа дерева. Стрела, еще одна — настоящий град посыпался на ассасина Лин Куэй, что метался с нечеловеческой скоростью по арене, лишь выгадывая момент, чтобы выгрызть лучнику трахею. Народ опасливо перешептывался, а Шанг Цунг с интересом наблюдал, никак не пытаясь их прервать. Движения индейца замедлились, и следующий выстрел он сделал с небольшой задержкой. Оникс, вместо того, чтобы увернуться, отбила стрелу рукой, от чего над ареной пролетел удивленный вздох. Еще — и вновь отбитая стрела. Витающая где-то неподалеку аура смерти стала ближе, и у него едва выходило противостоять ей. Он не прекращал взывать к духам, наконец, получив давно ожидаемый ответ: «Почти». Шаман смотрел четко между сияющих ненавистью глаз и спустил тетиву столь быстро, что никто и моргнуть не успел. Свист прервался на половине арены. Оникс, не сводя с него взгляда, раскрыла ладонь, давая пойманной стреле упасть под ноги и исчезнуть. Запах смерти защекотал ноздри, когда в разуме кристально чисто возникло: «Сейчас». Ночной Волк, до предела изогнул эфирный лук с настоящей, материальной стрелой. У него была одна единственная попытка. Лин Куэй поймала стрелу другой рукой, собираясь разломить пополам, а потом, приняться за слишком долго играющего с ней индейца. Она не заметила, как трещит под пальцами настоящее дерево; что перья приделаны почти наспех, а наконечник выполнен не из стали или камня. Крылья носа дрогнули, а зрачки расширились, ощутив зуд, который ни с чем нельзя было перепутать. В тот момент, когда воин поняла, что наконечник сделан из спрессованного аконита, он взорвался. Удушающее облако объяло голову, ворвалось в легкие и зажгло огнем рану на щеке. По двору разнесся оглушительный дикий рев, перешедший в человеческий. Оникс упала на колени, срывая с себя маску и отчаянно хватая ртом воздух. Как же жгло. Боль вытеснила собой все мысли, отрезая путь к спасению. Руки не переставая терли лицо и рану, пытаясь выскрести траву, но только размазывали кровь и делали еще хуже. Глухие стоны перешли в хрипы сжавшихся бронхов, почти не позволяющих нормально дышать. Мир пропал, не сразу вернувшись в звуке мягких кожаных сапогов, идущих по каменным плитам навстречу. Сэм, не сумев вытереть бесконтрольно слезившиеся глаза, посмотрела вверх. Столько лет она ждала собственную смерть, и вот, идет жнец, с поступью дикой кошки и уверенностью в стальном взгляде; со странным луком наперевес, натянутым до отказа. Так всё закончится? Теперь ей уже никак не увернуться; да и о чем идет речь, если она мизинцем то нормально пошевелить не может. Сэм почти безуспешно попыталась выпрямиться. В мире остались только она, шаман и смотрящая ей в переносицу зеленая стрела. Шаман медлил. Непоколебимый в своей цели избавиться от монстра, он замер, не решаясь спустить тетиву. Почему, не знал даже он сам. Понимал, что перед ним не человек — опасность, чудовище едва не убившее двух бойцов и, наверняка, прервавшее сотни жизней до этого. Был уверен, что так будет правильно. Осознавал ту причину, по которой он вызвался на бой. Ночной Волк медлил, потому что увидел то, что никак не мог разглядеть до этого. Буря, ставшая смерчем, почти сошла на нет, и сквозь редеющие потоки сильного ветра, виднелась сгорбленная фигура. Стоящая на коленях она, в отличие от той, что перед ним в реальной жизни, выглядела не смирившейся с собственной участью, но ей было очень страшно. Она склонила голову, боязливо уткнув ее в кулаки, изредка решаясь оглянуться вокруг, только чтобы вновь спрятаться в них. Мышцы болели от напряжения, но он продолжал стоять, всматриваясь в чужую душу. Поток еще больше ослаб, позволяя ему рассмотреть лицо: то же, что было под маской, но красное, от непрекращающихся слез, и, казалось, бывшее много, много моложе. Человеческое лицо. Есть люди, ставшие монстрами по воле случая или намеренно; борющиеся со своей судьбой или те, кто принял ее. Оникс не была зверем — их словно насильно заперли в одной клетке, так давно, что и не различить, двое их там, или одно целое. Но она продолжала бояться, не понимая, что боится уже саму себя, не принимая собственную суть; не понимая, что в одиночку ей с этим не справится. Сэм слышала, как прозвенела слетевшая с пальцев тетива; как оперение скользнуло по смуглой руке. Стрела спущена, а значит, всё кончено. Она зажмурилась. Оставалось только надеяться, что Лиэнгу с Томашем удастся спастись. Ухо обожгло огнем. За спиной послышался щелчок отскочившей от плит стрелы. Веки распахнулись, представляя до сих пор мутную картину: серое небо, пропускающее редкие лучи на беззвучную толпу людей, переводящих внимание меж двух бойцов; хмуро сдвинувшего брови Шанг Цунга, восседавшего на своем троне в окружении не менее смертоносных союзников; белокожего некроманта, в красных глазах которого читалось разочарование; и стремительно уменьшающуюся спину бредущего прочь Ночного Волка.