Дао Янтарного Волка

Верность была основным принципом Лин Куэй. Верность его идеям, верность клану и, самое главное, — верность Грандмастеру. Наниматель всегда должен быть как минимум удовлетворен работой воина, иначе миссию можно считать провальной. И раз Шанг Цунг требует от ассасинов убивать неугодных бойцов — да будет так. Тихий плеск слышался лишь на малом расстоянии, пока воды небольшого озерца окрашивались красным. Цвет медленно сходил с тонких рук, отмывающих испачканную в крови форму. Один врезавшийся в воина Лин Куэй боец решил, что тот непременно должен перед ним извиниться за подобное происшествие. Секунда, брошенная на сдерживание себя, лишь усугубила положение, раззадорив человека, решившего напасть. Это было явно не то место и не то время для него. Колдун хотел, чтобы турнир был смертельным, по возможности, а значит, в до сих пор не остывшем трупе со вскрытым горлом не было ничего неправильного. Оникс замерла на мгновение, размышляя, к какому именно царству принадлежал несостоявшийся чемпион, которого она убила, но поняла, что не может точно вспомнить. Сэм делала всё машинально, почти не вникая в происходящее вокруг; почти не думая, стараясь отвлечь себя от ненужных мыслей. Единственно четко в ее голове вырисовывалось желание поскорее оказаться обратно в храме Лин Куэй, возвращаясь к привычному круговороту событий: взять задание — выполнить задание — отчитаться Грандмастеру. День за днем. Неделя за неделей. Года. Всю оставшуюся жизнь, пока она также не погибнет, когда удача отвернется от нее. Когда Жнецу надоест наблюдать за рутиной ассасина. Погибнет едва ли не бесславнее, чем Би-Хан. А жила ли она? Нет, сказала Сэм сама себе, нельзя о таком размышлять. Их всегда учили жить сегодняшним днем, думать лишь над текущей задачей и способах ее решения. Импровизация на месте стояла во главе угла, в который загоняли воинов. Ты можешь сколь угодно строить теории, формировать тактику, но один просчет — и всё полетит в ад. Поэтому Сэм, как всегда, жила настоящим моментом, не думая почти ни о чем; вслушиваясь в окружающий ее шепот природы и воды. Пока до чутких ушей не долетели громкие возгласы неподалеку, спугивая момент. Воин подняла голову, повернув ее в нужную сторону и рефлекторно потянув воздух. «Неподчинение»? Кому? Голоса звучали смутно знакомо, и не до конца отнявшийся интерес двинул ее навстречу. Из-за рельефа потерялась часть звуков, так что Оникс немало удивила представшая картина двух сражающихся соклановцев. Рядом не было ни зрителей, ни организатора турнира, а значит, сражались двое по-настоящему: такие удары точно не назовешь тренировочными, как и столпы огня, едва не превратившие Сайракса в угли. Сколь бы приятно ни было наблюдать за тем, как темнокожий ассасин вырубил своего соперника — челюсть Сектора уже очень давно напрашивалась на чей-нибудь ботинок — его действия стояли далеко за рамками дозволенного. Сайракс самовольно (будто бы были иные варианты) уходил из Лин Куэй, кидая на весь клан тень позора. А позор смывается только кровью. Сэм бесшумно двинулась следом, оставив Сектора валяться там же на земле, и совесть ее не имела ничего против этого. Выследить, связать, отдать на суд Грандмастера. Предатель не будет первым, на кого ей приходится открывать своеобразную охоту. Один раз тащить в клан пришлось хладный труп сопротивлявшегося до последнего воина, оказавшегося слишком слабым духом, чтобы сохранить верность, но слишком боящимся смерти, чтобы сдаться просто так. Из Лин Куэй нельзя уйти, нельзя предать, нельзя даже погибнуть на задании, но главы пока не придумали, как взывать к ответу за последнее. Когда-то давно, когда ее личину раскрыли, Сэм была готова сбежать, но полученные раны не позволили ей сделать этого. На удачу, ученица оказалась слишком перспективным членом клана, чтобы пускать ее в утиль. Долгое время она ловила каждый косо брошенный взгляд, каждое движение седых бровей и безустанно выслушивала в надменных речах Грандмастера любой намек на то, что от нее могут избавиться. Непризнанный ею страх превратился в привычку, а та, в свою очередь, в неподдельную верность, основу которой Оникс никогда не пыталась выяснить, приняв ее как данность. Все последующие года, проведенные в наблюдениях за неудачными попытками сбежать, лишь укоренили эту установку. Из Лин Куэй не уходят. И раз она выбрала служение клану, значит, она будет верна его принципам и идеалам до конца. Значит, она вновь должна поймать предателя, ведь исключением Сайракс не был. Сайракс не должен был быть исключением, раз за разом повторяла Сэм, пока кралась по его следам. Непрошеная мысль вертелась в голове, что уж лучше ему отчаянно сопротивляться, и ей придется убить его, вместо того, чтобы на пару с Сектором возвращать в клан, где смерть его будет в десятки, если не сотни раз ужаснее. Но он ведь заслужил подобный исход, верно? Оникс замерла с клочком желтой ткани, снятой с колючки находящегося рядом куста, и, так и не ответив на собственный вопрос, двинулась дальше. Воин хорошо заметал за собой следы, и если бы не чуткий от природы нос, вряд ли у нее получилось бы его выследить. Кажется, он взял направление к морю, возможно, желая выйти к джонке, на которой они приплыли. Сэм понимала, что если не хочет доставать его из воды на половине пути к судну, то стоит прибавить шаг. Сайракс же понимал, что за ним будет погоня, и внимательно вслушивался в окружающие звуки, заприметив приближающиеся к нему шаги. Стоило Оникс выйти на небольшую поляну, как он незамедлительно напал на нее, едва не угодив кулаком в челюсть. Отлично, раз сопротивляется, значит сам идет в руки к смерти. Увернувшись, она вбила ребро ладони в основание черепа, и только вовремя отклоненная голова спасла Сайракса от неминуемой гибели. Они встали друг напротив друга, внимательно изучая. Взгляд ассасина скакал по всему телу, ища слабые точки и планируя тактику; взгляд Оникс не выражал ничего, кроме глухого следования цели, так что непонятно было, собиралась ли она остановить предателя или же прикончить на месте. Он сделал осторожный шаг в сторону, и она повторила за ним, отрезая путь к отступлению. Значит, битвы не избежать. Нападать, уповая на элемент неожиданности, было глупо — Оникс имела отменные рефлексы. Пила казалась главным преимуществом, но пользоваться ей опасно, ибо риск убить соперника слишком велик. Убивать Оникс точно не входило в его планы, но, даже если бы не осталось выбора, подвергать ее жизнь опасности — значило преуменьшить свои шансы на побег во множество раз: как давно заметил Сайракс, она подстраивалась под стиль соперника, и если он будет пытаться ее убить… то она ответит ему тем же. А если выйдет ее прикончить, то за ним в охоту пустится не только глубоко оскорбленный Сектор, но и живой криомант с дымкой, и мести последних, честно говоря, он опасался гораздо больше, чем всего остального клана. Ей надоело бездействовать, и Оникс сделала выпад в сторону противника, провоцируя его на схватку. Сайракс ответил, бросившись в бой первым, сламывая ту тонкую грань, что до этого ее останавливала. Кое в чем шаман определенно был не прав. Сэм никогда не убивала ради удовольствия, разве что, получала некоторое моральное удовлетворение, расправляясь с особо опустившимися личностями, вроде работорговцев. Ее удары были выверены и точны, чтобы избавиться от цели быстро и без лишнего шума. Но с Сайраксом выходило иначе. Он не пытался ее прикончить; напротив: изматывал, держа на расстоянии; удары приходились по болевым точкам, но не смертельным, не говоря уж о том, что, как и у любого ассасина, у него имелись метательные ножи, которыми он не пользовался. И это заставляло Оникс безотчетно повторять его действия, пользуясь исключительно грубой силой, ведь иначе бой был бы нечестным. Единственное, что непомерно мешало, это хищно щелкающая циркулярная пила, которую он ни разу не пустил в действие как следует, делая лишь короткие взмахи, словно факелом отгоняя диких зверей. Сквозь завесу безразличия стало пробиваться раздражение. В очередной раз, когда оружие щелкнуло, выходя из пазов, Сэм ринулась на противника, что от неожиданности увел лезвие выше, чтобы не задеть ее. Воин пригнулась, тут же перехватив чужую руку, схватила за металлические рейки и потянула в разные стороны, вырывая механизм. Не желая оставаться в долгу, Сайракс ударил свободной рукой по зубам, разбив ей губу. Он надеялся отвлечь болью, но только разозлил ее еще больше. Оникс, так и не отпустив его, выкрутила предплечье, заставив беглеца зашипеть от пронзившей боли, и со всей силой вбила его в ближайшее дерево, прижав к шершавой коре и скручивая конечность при любой попытке вырваться. Он замер, сдавленно дыша и стараясь не дергаться лишний раз. Сэм ждала, а после сильнее надавила на поврежденные сухожилия, вызывая у него стон. Ну же, где твои бомбы, где тот запал, с которым ты только что дрался? Сопротивляйся, чтобы тебя можно было убить! Но Сайракс не сопротивлялся. — Я не собираюсь больше драться с тобой, — сдержанно произнес он. Вот так просто? Нет, он хочет обмануть ее, воспользоваться замешательством и вновь напасть. Оникс сжала его предплечье, словно в тисках, предельно ясно давая понять, что против нее трюк не сработает. Человек болезненно выпустил воздух сквозь зубы, но ничего не предпринял. Он слишком хорошо понимал ее хищную натуру, что не отпустит сопротивляющуюся жертву, но может быстро потерять интерес, если этого не делать. Правда, тут уже подключится человеческая половина, а точнее, воин Лин Куэй, что не даст предателю уйти. Шанс был лишь в одном случае. — Прошу, отпусти меня. Сэм не поверила своим ушам. Он действительно просил ее? Сайракс? Еще и о таком? — Назови мне хотя бы одну вескую причину сделать это, предатель? — спрашивает она, вместо того, чтобы связать его. Последнее слово, остро резануло достоинство ассасина. Он попытался повернуться, скривившись от прижатой руки, но всё же посмотрел Оникс в глаза. — Если кто и предатель так это Грандмастер! — он гневно выплевывал каждое слово. — Он всех нас лишит свободной воли! — Ему незачем делать это с собственными воинами, — парировала Сэм. — Очнись, Оникс! Для него мы лишь мясо, выполняющее заказы! Мясо, которое он хочет обить железом, чтобы служило подольше! — Сайракс уже не обращал внимание на неприятно впивающуюся в лицо кору, пока он выкрикивал каждое слово. — Ты же против кибернетизации, я знаю. Так почему продолжаешь идти у него на поводу? — Не заговаривай мне зубы, — по-прежнему холодно произнесла воин. — Участие добровольно. — Ты… — он нервно усмехнулся, — ты действительно в это веришь? Что ему есть дело до нашего выбора? Как наивно. Она молчала, не вникая в суть слов. Словно ей больше не было дела ни до чего вокруг. Раз достучаться до голоса разума не получилось, он рискнет надавить на последнюю возможную точку. — Я видел списки. — Ассасин дал ей пару секунд, чтобы понять, о каких именно списках он говорит. — Там есть имена твоих друзей. Он ожидал, что она удивится, ослабит хватку или, хотя бы, замрет в бездействии. Но Оникс резко вдавила его в дерево, нависнув сверху. — Ложь! — яростно прорычала она ему на ухо. — Проклятье, Сэм! — Сайракс почувствовал, как в кожу впились острые когти. — Я хоть раз лгал тебе?! — У тебя не было причин! Он едва не задохнулся от того, как резко выдохнул воздух из почти пустых легких. Да, причин не было, но были возможности, которыми он никогда не пользовался. Порой, случалось недоговаривать, но Сэм прекрасно знала, что всегда, когда он говорил, то говорил ей правду. — Грандмастер трансформирует каждого и плевал он на принципы и кодекс! Ему нужны марионетки, а не воины! — Сайракс понимал, что она мешкает, и продолжал давить. — Я служил Лин Куэй, а не клану бесчувственных машин! Она не могла, она не хотела слушать, внимать его речам, ведь иначе это подрывало на корню половину ее убеждений. Сэм вверила свою жизнь в руки Грандмастера; выполняла всё, что ей прикажут, не задавая вопросов; беспрекословно служила клану всю свою жизнь. Но служила добровольно. Почувствовав, как в задумчивости воин ослабила хватку, Сайракс извернулся, высвободив руки, и отпрыгнул в сторону. Оникс напряглась, с готовностью встав к нему лицом, но новой схватки не последовало. Нужно было напасть, связать предателя, но какая-то ее часть протестовала, отчаянно взывая к нерешенному вопросу. Она слепо осмотрела траву под ногами, словно пыталась выглядеть его в травинках. — Ты уверен? — едва слышно спросила она. — Ты точно видел их имена? — Клянусь своей честью. — Ассасин приложил правый кулак к плечу. — Честью? — Сэм непонимающе изогнула брови, поясняя очевидное несоответствие: — Ты бежишь из клана, Сайракс. — Тогда жизнью, — твердый голос, подобно взгляду, не оставлял никаких сомнений. — Я видел их имена, и я видел список. Он был неполным. Она крепко зажмурилась, ни на секунду не переставая слушать. Осколки мировоззрения, оставшиеся после гибели Саб-Зиро, продолжали крошиться, причиняя едва ли не физическую боль. Это не правда. Это не может быть правдой. Предателя нужно убить за такую наглую, компрометирующую ложь. Сэм не смела сдвинуться с места, даже открыть веки, чтобы вновь взглянуть в темные глаза напротив, в самую душу, и понять, что всё сказанное было абсолютной правдой. Ей пришлось вернуться в реальность, когда за спиной раздался треск сломавшейся под чьей-то тяжелой ногой ветки. Оникс скосилась за спину, чтобы лучше определить расстояние, давая врагу идеальный момент для атаки. Сайракс остался стоять на месте, не смея напасть на отвлекшегося противника. Обернувшись, Сэм удивленно взглянула на него, поняв то, что давно должна была понять. Сайракс никогда не был врагом. Он был воином, не предавшим понятие чести. В нос ударил запах крови, мяса и гнили, выдавая одного из снующих по храму таркатанцев, который подобрался слишком близко, так что просто сказать ассасину о притаившейся опасности она не могла. К счастью, Лин Куэй в совершенстве пользовались языком жестов. Коротко сообщив о незнакомце, Сэм велела уже было готовому бежать Сайраксу оставаться на месте. Если он рванет сейчас, ей придется либо продолжить погоню, в итоге поймав его, либо отпустить, но прослыть точно таким же предателем. В голове быстро созрел план. Она велела ему сделать то же, что и несколько лет назад: «Правые ребра. Захват. Шея», — и подмигнула. Сайракс мешкал всего секунду, прежде чем броситься в атаку. Оникс использовала самый очевидный прием, конечно же не достигший цели. Тяжелый кулак соперника скорее скользнул по ее ребрам, но она по-настоящему взвыла от боли, давая зажать себя в тиски. Конечно, сворачивать позвонки, как тогда, ассасин не стал. Он быстро обвязал шею веревкой, и, наскоро затянув узел, отбросил жертву в сторону, сразу побежав прочь от места битвы. Нужно отдать ему должное — узел получился что надо. У Сэм начало в глазах темнеть, когда она его расслабила в достаточной степени, чтобы не бояться потерять сознание, после чего принялась максимально медленно распутывать веревки. Конечно, это можно было сделать и когтями, но ей слишком необходимо выиграть время. Зло чертыхнувшись под нос, она направилась в сторону за сбежавшим предателем, как перед ней возник тот самый таркатанец. Барака, собственной персоной. — Прочь, — глухо произнесла она. Мутант махнул головой, скрестив руки на груди. — Этот уже сбежал. Ты — должен быть на турнире. «А ты не должен встревать в дела Лин Куэй» — Поворачивай, — настойчивее произнес он, видя, что слова не действуют. Оникс коротко взглянула на чуть выдвинувшиеся из предплечий клинки, показывающие всю серьезность его слов, и вернулась к пересчету клыков в зубастой пасти. От одного укуса такой проще будет ампутировать конечность, чем лечить нескончаемый сепсис из-за всей той дряни, что есть в ней. Она презрительно сощурилась, выказывая раздражение действиями подчиненного Шанг Цунга, но, словно бы очень нехотя, развернулась, без слов направившись в сторону храма. Довольный не то хмык, не то хрюк за спиной дал понять, что их бой приняли за чистую монету. Сэм бы усмехнулась, если бы ее разум не был занят более насущными вопросами. Когда назначена дата начала Кибер Инициативы? Как много добровольцев, готовых отдать свое тело на благо будущего клана; сколько времени займет у ученых их трансформация? И, самое главное — когда возьмутся за людей из списка, не дававших своего согласия на участие в программе?

***

Небо затянуло серыми облаками, через которые редко пробивались одинокие солнечные лучи, падающие на главный двор, наполненный людьми и кровью. Запах металла, стойко висевший в воздухе, невольно заставлял морщить нос не привыкших к подобному людей. Даже у Джонни Кейджа застряла где-то в глотке шутка про ту бутафорскую кровь, потому что было предельно ясно, что место для сравнения крайне не подходящее. По арене почти скакала сумасшедшая девица, видимо, поставившая целью иссушить тела своих соперников. Она вспарывала вены тонким кинжалом, рвала глотки призванной из их же плоти косой и вытягивала с помощью магии кровь из еще живых тел, заставляя корчится от невыносимой боли. Последний противник безвольно повис на четырех призванных жгутах, удерживающих за конечности, пока женщина стояла под его вспоротым животом, принимая кровавые ванны. Шанг Цунг в очередной раз довольно объявил Скарлет победительницей, ненадолго задумавшись, кого ему следует поставить против нее теперь, когда вся арена превратилась в настоящее озеро, повинующееся ее власти. Взгляд скользил по бледным лицам земных бойцов, часть из которых начала принимать зеленоватый оттенок; несравненное удовольствие наблюдать за их перепуганными выражениями. То, как некоторые прятались за спинами товарищей, и вовсе пробивало на смех. Колдун ненадолго остановился на защитнике Земного царства, словно насмехаясь над тем, сколь жалкими были его бойцы. Между шляпой и плечом Рейдена проскочила небольшая молния. Выбор пал на, казалось бы, очевидную жертву. Светлые глаза, горящие решимостью; гордая осанка за сломом которой будет так интересно наблюдать. Но главное, то, как лейтенант держалась в кругу своих новоявленных дружков, что несомненно станут скорбеть о ее кончине. Деморализация — отличное оружие, и он всенепременно им воспользуется. — Следующий бой: Скарлет против Сони Блейд! Девушка встрепенулась, не ожидая, что вызовут ее. Тихие пожелания удачи от жалких товарищей военной заставили колдуна лишь злостно улыбнуться. Какие шансы у обычной человеческой женщины против одного из творений Шао Кана, преисполненного неутолимой жажды крови? Шанг Цунг хотел не просто поставить блондинку на место. Он хотел окончательно избавиться от ее присутствия на своем турнире, впрочем, как и ото всех никчемных землян. Но Соня Блейд оказалась не простой человеческой женщиной. У нее были крепкие зубы, которыми она держалась за свою жизнь, и острые когти, что прорывали ей победу. Фигурально, конечно, но дралась она подобно львице, защищавшей свои охотничьи угодья. Когда Скарлет поняла, что новая соперница действительно представляет угрозу, и перешла от игры к настоящему бою, Блейд уже применила наручи, отбрасывая врага на каменные плиты. Негодование Шанг Цунга ясно слышалось в его выкрике, требующим добить поверженного противника. Соня пропустила его мимо ушей, не собираясь уподобляться этим убийцам. Будь ее воля, она бы всех их упекла за решетку, но из доступных была только темница на острове, который ей не принадлежал, а вертолёт, как недавно стало ясно, не доберется сюда без согласия колдуна. Поэтому всё, что ей оставалось, это драться, рискуя собственной жизнью, за спасение «Земного царства». Название до сих пор непривычно резало слух, но больше не звучало как бредовая идея очередного голливудского режиссера. Поджав сухие губы, Шанг Цунг вызывал соперников всё сильнее и сильнее, ожидая, что каждый из них станет последним для лейтенанта. Но она побеждает еще раз, а потом еще, вызывая тем самым уйму аплодисментов со стороны союзников и лютое негодование организатора турнира. Женщина самоуверенно улыбалась, нагло смотря ему в глаза, и не сразу заметила, что из толпы наблюдателей отделилась иссиня-черная тень. Следующий соперник вышел без объявления. Встав на положенное место с другого конца арены, он кинул лишь один короткий взгляд на Шанг Цунга, безмолвно требуя поединка. Все вокруг затихли, не понимая, что происходит. Соня успела отметить как пальцы незнакомца дрожали от волнения. Тем не менее, тот вызвался на бой? Странный этот… Лин Куэй, вроде бы. Колдун чуть откинул голову, надменно осматривая претендента, но, в конечном итоге, кивнул. — Соня Блейд, — почти скучающим голосом объявил он, — твоим следующим противником будет Оникс.