Любовь. Смерть. И Одиночество.

      

***

      Около восьми утра.       – Вы можете наконец объяснить, что происходит? – Урсула почти что трусила, едва поспевая за торопливым шагом Ральфа. – Какая надобность спускаться именно сейчас к крысам в подвалы?       Ральф, как только получил приказ, направился к леди Райсс. Она пребывала в компании дочери, своей матери и лорда Балто. Ему повезёт спасти хотя бы их.       – Госпожа… – Ральф сглотнул, вытирая пот со лба свободной рукой. – В другой он держал фонарь, который должен будет освещать мрачный коридор подземелий. – Возможно на Утгард готовится нападение, безопаснее будет переждать тут.       Ральф отпёр массивную дверь, ведущую в подземелья замка. В лицо ударил запах пыли. Лорд Балто смачно чихнул. Флориана смерила его брезгливым взглядом.       – Нападение? – повторила Леди Райсс. – Я не ослышалась?       – Я не располагаю временем отвечать на вопросы, прошу сюда, скорее, – Ральф торопливо поманил господ внутрь, придерживая дверь за холодную металлическую ручку.       – Там моя дочь, – Урсула отошла на два шага назад от двери. Ральф схватил её за руку, сжал и повел за собой в подземелья. – Что ты творишь?!       – За вашей дочерью и другими господами отправлены… отряды, – соврал Ральф. Ему сейчас было всё равно на возмущения господ. Он захлопнул массивную дверь за собой и смог немного выдохнуть. – Скорее, необходимо расположиться.       Линор Тайбер с подозрением поглядывала на Ральфа. Лорд Балто, казалось, вообще не понимает, что происходит, оттого в его пустых глазах не выражались никакие эмоции. Урсула в нерешительности застыла, поглядывая то на Ральфа, то на дверь, которую он ценой своей жизни не откроет.       – Эти, как вы сказали, отряды, как смогут пройти здесь? – она сложила руки на груди, показывая всем своим видом, что не сдвинется с места. – Эту дверь так просто не отворить...       Ральф открыл рот, но ничего так и не сказал – раздались выстрелы. Лорд Балто и Линор Тайбер сразу же переменились в лице, отступая дальше в глубь подземелий. Только Урсула застыла в нерешительности – бежать во мрак и спасаться или кинуться к своей дочери.       Они спустились по лестнице. Урсула держала ткань своего платья, чтобы не испачкать его пылью ступенек, Лорд Балто периодически чихал.       – Началось, – Ральф убедился, что дверь закрыта. – Скорее, нам ещё идти и идти.       – Боже мой, Авелия, – Урсула хотела кинуться к двери, но Ральф преградил ей путь. – Там моя дочь! Немедленно приведи её сюда…       Прогремел взрыв. Лорд Балто вжался в стену, Линор Тайбер прижала к себе Флориану.       – Я туда не сунусь! – взвизгнул Ральф на потерявшую дар речи Урсулу. – Хватит того, что я привёл сюда вас!       – Если мы выберемся отсюда живыми, кому-то придется ответить за саботаж охраны Утгарда, – Линор пренебрежительно взглянула на Ральфа. – Как видим, это были не слухи. Нашу охрану все это время обеспечивали одни бездари и трусы.              

***

      Авелия стала ловить себя на мысли, что начинает уставать от одинаковости дней в её жизни. Тем ранним утром ей не спалось. Многим не спалось. Дворяне, преимущественно просыпавшиеся в обед, в этот день уже шатались по коридорам, успев встретить рассвет.       Унылые дни разве что только своим появлением окрашивал в яркие краски Марсель Галлиард. С ним ей нравилось просто находиться. В его присутствии становилось тепло, как только она его видела или слышала его голос.       – Магнитные бури что ли, – Марсель усердно потирал виски. – Так плохо я давно не спал.       – Мне тоже нездоровится, – кивнула Авелия.       Ей захотелось сегодня тишины и покоя. Такое могло ей обеспечить только одно место в Утгарде – библиотека-обсерватория, которая располагалась почти под самой крышей замка. Это было небольшое помещение, в которое вела узкая лестница с последнего этажа. Дневной свет проникал тонкими лучиками сквозь небольшое пыльное окно, отбрасывая мягкие блики на платяные шкафы. Посередине помещения стоял небольшой телескоп, устремленный наверх к куполообразной крыше. Механизм открытия был неисправен, крыша должна была плавно раздвигаться, открывая обзор на ночное небо. Авелии хотелось бы увидеть, как мягкий лунный свет озаряет комнату и её взору становятся доступны тысячи звёзд.       Марсель подошел к маленькому окну в конце комнаты, попытался что-то через него разглядеть. После неудачной попытки протереть окно, он решил оставить происходящее на улице.       – Что-то интересное? – спросила, улыбаясь Авелия.       – Суета какая-то, – нахмурился Марсель.       – Может быть, подготовка к отбытию в столицу? – Авелия понимала, что вряд ли, однако ей хотелось казаться оптимисткой.       – Надеюсь, что это не так, – усмехнулся Марсель.       – Почему? – Авелия удивленно на него посмотрела.       – Если мы вернемся, то я больше….       Звон выстрелов прервал его. Этот звук оглушил Авелию, она закрыла уши и зажурилась. Потом прогремел взрыв, сотрясая весь замок. Принцесса упала на пол, сверху на неё повалились книги с полок.       Спустя какое-то время Авелия смогла открыть глаза. Марсель сидел перед ней с ошарашенным видом. Губы его дрожали, глаза мелькали из стороны в стороны. Он сжал кулаки до такой степени, что косточки побелели. В себя Марсель пришел через мгновенье, Авелия увидела, окровавленные кончики пальцев его рук. Она слышала, что боль оттесняет страх и ужас. Он ранил сам себя?       Марсель поднялся и осторожно, пригибаясь подошел к теперь уже выбитому окну. Осторожно выглянул. До них доносились выкрики и стоны, звуки выстрелов.       – Штурмуют замок, – заключил Марсель. – Всё в дыму, ничего не видно больше.       Авелия понимала, что происходит, но до последнего не хотела этого осознавать. Что же теперь делать? Как сестры? Как мама? Эти и последующие вопросы роились в её сознании, почти что, доводя до паники.       – Ты тут в безопасности, – Марсель огляделся. – Я тебя спрячу…       – Не уходи, умоляю, – дрожащим голосом проговорила Авелия. – Не оставляй меня одну.       – Здесь безопасно, в других местах нет, – ответил Марсель. – Я… я должен идти к своим товарищам.       Авелия видела, что он колеблется. Нужно помочь ему сделать правильный выбор.       – Нет! – крикнула Авелия. – Ты никуда не пойдешь! Я тебе приказываю! Твоя госпожа тебе приказывает!       Марселю не понравилось с каким тоном она это проговорила. Он понимал, что девушка напугана, сам храбростью не блистал, после прогремевшего взрыва и вовсе. Ему повезло находиться поблизости от госпожи, в безопасности. Вряд ли так же повезло другим.       «Не геройствуйте».       Марсель вспомнил слова Киса Шадиса. Совесть ему его решение никогда не простит.

***

      Жан бежал по коридору, спотыкаясь и падая. Его ноги совсем стали ватными и не слушались. Сердце стучало в ушах. Паника поднималась волной, сжимая стальными и холодными пальцами горло и низ живота. Дыхание сбивалось, превращаясь в короткие, резкие вдохи. Его нисколько не волновало то, как дворяне отреагируют на новость о готовящемся нападении, и что им придется спускаться в подвалы. Если понадобится, Жан будет их загонять как скот в загон розгами.       Нельзя медлить, время против них, в любую секунду может произойти то, на что повлиять уже будет нельзя.       Жан вбежал, нет, влетел в общую залу, запыхавшийся и перепуганный. Дворяне обратили на него свои ничего не подозревающие взоры, некоторые вальяжно продолжили заниматься тем, чем занимались до этого. Здесь были далеко не все, многие еще спали. Эта мысль, внезапно и болезненно ударившая в голову, заставила его похолодеть: те, кто спал, могли так и не проснуться.       – Немедленно нужно спрятаться в укрытии! – под конец его голос дрогнул и пришлось последние слова выдавливать из себя.       – Что происходит?       – Почему? Зачем?       Вопросы посыпались с него со всех сторон. Вполне ожидаемо, что вместо исполнения команды, они будут узнавать, стоит ли оно того.       – Надо прятаться, – повторил громче Жан. – На нас готовится нападение. Скорее!       – Не кричи ты тут, – осадила его Харриет Рейнбергер. – Объяснишь же, что происходит? Какое нападение?       Жан хотел ей врезать и потащить как мешок – было бы проще.       – Вас хотят убить, ты это от меня хотела услышать! Тупая ты дура, сейчас же идите в чертово подземелье за мной! И без паники, конечно же!       Харриет вспыхнула.       – Это у вас такие шутки, кадет?       – Я на шутника сейчас похож? – заорал Жан, теряя самообладание. – Господи, да что с вами не так?!       Харриет не собиралась униматься. Она не собиралась и подчиняться. Её подхватили несколько других дворян, их шепот становился громче, окончательно доставая Жана.       – Успокойтесь, пожалуйста! – вмешался Маркус. – Давайте прислушаемся к Жану. Не будет же он заниматься глупыми розыгрышами?       Жан скрипнул зубами. Он-то знал, что за двуличный тип этот Маркус. Ненависть и злоба жгли изнутри, он повернулся к нему и рявкнул:       – Без тебя справлюсь!       Маркус изумленно уставился на него. Харриет самодовольно хмыкнула. Жан хотел, чтобы её лицо разворотило.       Его желание, к превеликому сожалению, исполнилось.       Уши пронзил неестественный крик, вызывающий против воли паническую атаку. Ноги Жана подкосились, ладони невольно потянулись к голове. Глаза успели заметить вооруженных людей, которые ворвались в зал. Головы и лица их были закрыты платками, оставляя только узкую прорезь для зрения.       На дворян посыпался град пуль. Жан видел, как убили Харриет Рейнбергер, как её тело падает на пол. Видел, как к ней кинулся Дрю. И как его убили. Видел, как ствол одного из наемников поворачивается в их сторону.       Маркус хоть и двуличная мразь, но… Жан не мог позволить ему погибнуть. Поэтому он закрыл его собой.       По его телу разлилась волна неописуемой боли. Вся правая сторона тела отнялась, а в глазах потемнело.       «Как-то дрянно умирать с мыслью, что ты просрал свое первое важное задание, а ещё и закрыл собой последнего поддонка».       

***

      У Армина с утра было неприятное чувство. Бертольд всю ночь ворочался, но отнюдь не он был причиной плохого сна. Перед самым рассветом, когда занималась заря, его окончательно разбудило ржание лошадей. Звучало оно отдаленно где-то. До этого никогда ещё он не слышал их, может сегодня услышал, потому что толком и не спал.       Они с Бертольдом сегодня должны были заступать в патруль. Конни уже распрощался с ними и пошёл по своим делам. Жан последнее время редко на глаза попадается. Хитч видно не было ни ночью, ни утром. Армин догадывался, где она, но это было вообще не его дело.       Бертольд так и не обмолвился ни словом, и они в молчании шли по коридору.       – Кадеты! – окрикнул их Дита Несс. Вид у него был озабоченный. – Всех дворян немедленно сопроводить до подземелья! Входы знаете, надеюсь, где располагаются?       Армин кивнул. План здания он знал отлично.       – Бегом, значит, времени не терять! Силком тащить, если придется, главное быстро!       Приказ есть приказ. В детали Дита их не погрузил. Побежал дальше. Вероятно, что-то серьёзное и времени и у него в обрез. Самое главное он сообщил – сопроводить дворян до подземелья.       Армин и Бертольд мчались во весь опор к спальням дворян. Предстояло их разбудить, тактично убеждая пройти в темное и пыльное укрытие.       – Давай быстрее! – крикнул Бертольд, не оборачиваясь на малость отставшего Армина.       В первой комнате спала Илма Рейнбергер. Она с трудом соображала и сперва вообще начала выгонять Бертольда и Армина. Армин накинул на неё плащ и более не церемонясь, повел из спальни.       – У нас есть приказ, нужно всех немедленно отвести в подземелье, – сообщил спокойно Бертольд. – Идёмте с нами.       – Мой сын, он сейчас с Харриет….       – Всех приказано вывести, – продолжил спокойно Бертольд. – Вашего сына тоже выведут, не переживайте.       Илма кивнула и покорно пошла за кадетами. Из бокового коридора выскочил Оруо. Увидев кадетов, он резко остановился и, указав рукой на собравшуюся группу дворян за ним, громко скомандовал:       – О, отлично! Кадеты, берите этих людей и ведите их вниз! Немедленно!       Армин увидел в группе Оруо Рико Тайбера. Тот с презрением смотрел на них.       – Может уже пойдем? – спросил сонно он.       Пуля влетела ему в нижнюю челюсть, вылетая с противоположной стороны. Армин встал как вкопанный, и только то, что Оруо утянул его вниз к полу, возможно, спасло ему жизнь. Раздались неестественные крики и выстрелы со всех сторон. Илма закричала и кинулась, выкрикивая имя своего сына, в противоположную сторону, но там её настигла смерть.       – Всем лечь на пол! – крикнул Оруо.       Прогремел взрыв. В ушах звенело, всё вокруг превратилось в хаотичный водоворот света, теней и криков. Кто-то в панике подскочил и побежал. Их настигли пули.       – Что же делать? – Оруо начал лихорадочно соображать. Армин не видел в нём страха или паники, только расчеты. – Кадеты, к концу коридора комната, там мало окон. Ты, – Оруо указал на Бертольда, – проползешь туда со мной, проведем там осмотр, и если все чисто, то там вы, – Оруо указал на прижавшихся к земле дворян и на Армина с Бертольдом, – забаррикадируйтесь. Внизу, уже небезопасно. Второй кадет осмотри раненых, окажи помощь.       – Есть, – Армин, дрожа всем, телом пополз к раненым.       Рико лежал лицом вниз. Армина замутило от вида растекшейся под погибшим дворянином крови. Выжившие лежали, съежившись на полу, прижимаясь к холодным плитам. Джоан Ботт прикрывала собой всхлипывающую Александру. Сама же она что-то бессвязное бормотала. Юнис дрожащими руками откручивала камень у своего перстня. Армин догадывался, что там сильнодействующие вещества. Он возмущённо выбил из рук белое содержимое перстня, как только дворянка добралась-таки до него. Мысленно кадет был готов выслушивать ругань и даже применить рукоприкладство, чтобы заткнуть дамочку. Но Юнис только расплакалась.       Лица всех были бледными, испуганными, глаза блестели от слёз. Армину стало их безумно жаль. Раздающиеся со всех сторон выстрелы и неестественные крики вынуждали содрогаться и терять смелость окончательно.       Армин попытался подняться на четвереньки, несмотря на дрожь в ногах. Его собственный страх всё ещё держал в цепких когтях. И всё-таки что-то внутри заставляло его двигаться. Он хотел что-то сказать, хотел как-то их успокоить, но слова застряли в горле.       Время тянулось бесконечно долго. Постоянно Армину казалось, что по лестнице кто-то поднимается, и в этот миг к горлу подступала паника. Когда же Оруо и Бертольд вернулись с разведки, ему стало поспокойнее.       – За мной ползком, пригибайте головы ниже, – проговорил Оруо.       Бертольд должен был замыкать колонну. Но вдруг издал странный звук. Армин с ужасом обернулся. Его товарищ прижимал рот рукой, чтобы не заорать от страха.       – Кажется… он живой, – Бертольд указал на тело Рико, который рукой отчаянно пытался нащупать что-то или кого-то.       Армин и Бертольд быстро соорудили из двух кадетских курток что-то вроде носилок. Когда пытались поместить на них Рико, того пришлось перевернуть. Зрелище вынудило Армина отпрянуть.       – Эй, – позвал его Бертольд, – мы ему нужны, соберись.       Они, тяжело дыша, почти волоком тащили Рико до спасительной комнаты. Расстояние-то рукой подать, но сейчас оно длилось нестерпимо долго. Мышцы болели, но нельзя останавливаться – опасность могла настичь их в любой момент.       Бертольд справлялся значительно лучше, но и его силы были уже на исходе. Армин поднял взгляд и вдруг замер на секунду. Впереди, на полу, он увидел тело. Это был Алоис Тайбер.       – Не смотри, – Бертольд ускорил шаг.       Армин поспешно отвернулся, сглотнув подступившую к горлу тошноту. Но все-таки в память врезалось лицо Алоиса. Его открытые глаза, застывшими в выражении ужаса, а руки лежат в неестественном положении…       Они наконец дотянули Рико до спасительной комнаты.       – Целы, парни? – коротко бросил Оруо, осматривая кадетов.       – Да, – Бертольд размял поясницу.       Армин опустился на колени рядом с Рико. Оруо быстро оглядел раненого, тут же достал из кармана небольшой бинт и пузырек.       – Тут пара таблеток аспирина, большим не располагаю, – Оруо подошел к двери. –Баррикадируйте дверь. И сидите тут тихо, пока всё не уляжется.       – А вы? – спросил обеспокоенно Армин.       Оруо хмыкнул, проверяя оружие.       – Я пошёл. Защищайте этих людей. Это приказ.       Оруо развернулся и вышел. Бертольд принялся за баррикады, Джоан Ботт поспешила ему на помощь. Армин кое-как пытался быть полезным, но его силы уже были на исходе. От нервного перенапряжения ничего не осталось.       Использовали для блокировки дверей всё, что только могло подойти: стулья, стол, тяжелый шкаф, который пришлось двигать всем вместе. Когда же с баррикадами было покончено, на душе у Армина отлегло.       – Теперь Рико, – тяжело дышавший Бертольд посмотрел на парня.       – Здесь я вам помочь не смогу, – проговорила Джоан. – Не могу смотреть на кровь…       – Идите, отдыхайте, – сказал Армин. – Вы и так много сделали. Спасибо.       – Это вам спасибо, – Джоан подошла к Александре и прижала её к себе.       Снаружи было тихо. Пока что.

      ***

      Конни скучал на утреннем дежурстве в крыле замка, где был организован госпиталь. Чтобы как-то скрасить время, он начал прохаживаться туда-сюда.       – Эй, малец, – позвал завидевший его Огвено. – Скучно тут. Давай, сыграем что ли?       Конни усмехнулся, подходя ближе. На коленях старика покоилась шахматная доска.       – В шахматы?       – В шашки, – поправил Огвено. – А что? – старик хмыкнул, расставляя фигуры на доске, не дожидаясь ответа от кадета.       – Ладно, — Конни сел напротив. – Только я играю ужасно.       – Научим значит, – махнул рукой Огвено.       Они начали партию. Конни двигал фишки сосредоточенно и очень внимательно. Это вызывало у Огвено усмешки.       – Должно быть непросто было, — внезапно закоговорил Конни, глядя на забинтованную руку Огвено, – кинуться на волка.       – Мы, старики, на то и нужны, чтобы молодёжь спасать, – кивнул Огвено, делая ход. – Иногда ты просто делаешь, что должно, не задавая лишних вопросов о сложности или простоте того или иного действия. У вас, юнцов, жизнь впереди. А у нас... – он пожал плечами. – Лично я своё пожил достаточно.       Конни задумался, переставляя свою фишку.       – Всё равно, вы храбрый человек.       Огвено усмехнулся. Фишка выскользнула из его рук, как только раздались выстрелы и крики. Неестественные крики. Глухие и близкие, они эхом отозвались в стенах. Конни резко вскочил, но когда раздался взрыв, то его тело рухнуло обратно.       Огвено кое-как поднялся с кровати и вышел из палаты. Конни за ним. Перед тем как выйти, в окне успел мелькнуть солнечный зайчик, который ослепил ему левый глаз.       В госпиталь вбежал перепуганный Хеннинг, захлопывая за собой дверь. Его глаза были широко раскрыты от страха, лицо побледнело.       – Чёрт! Проклятье! Вы это слышали?       Конни шагнул к нему, обхватил крепко руками его плечи и усадил на рядом стоящий стул.       – Возьмите себя в руки, доктор Хеннинг! – сказал он строго. – Вы что-нибудь видели?       – Нет, – сглотнул Хеннинг. – Я слышал, что военные говорили про вырезанную конюшню. А теперь вот это! Нам не спастись отсюда!       – В госпитале есть ещё кто-нибудь? – спросил Конни. От раздававшихся звуков вставали дыбом волосы.       – Никого, – ответил за Хеннинга Огвено. – Стало быть, нужно прятаться, раз спастись не получится. Кто бы это ни был, они явно продумали всё и застали всех врасплох.       – Забаррикадируйтесь тут и не высовывайтесь, – Конни опасливо оглянулся по сторонам. – Держитесь подальше от окон.       – Ты что, геройствовать собрался? – возмутился Огвено. – Сиди здесь, малец. Здесь безопасно, если с умом организовать…       Конни обернулся, глаза его блестели решимостью.       – Моих товарищей застали врасплох, и им может понадобиться помощь. Я не смогу тут остаться с этой мыслью.       – У тебя даже оружия нет, что ты будешь делать, если тебя заметят? – спросил Хеннинг. – Ты даже отпор не дашь.       – Значит я пойду так, чтобы меня никто не увидел, – Конни уже приблизился к двери.       Огвено тяжело вздохнул, понимая, что уговорить его не получится.       – Раз уж решил идти, – сказал он, – делаем так: условный стук. Три коротких, два длинных. Ты обязан вернуться, малец.       – Договорились, – кивнул Конни и исчез за дверью госпиталя.       Когда его шаги стихли, Хеннинг сердито цокнул.       – Герой хренов, – фыркнул он. – Я всё тут забаррикадирую и никого не пущу.       – Ну-ну, – пробормотал Огвено. Его взгляд на мгновение стал задумчивым. – Поговорим об этом, когда он вернётся живым.

      ***

      Хитч резко вскочила с постели, сердце гулко билось в груди. Грохот выстрелов разбудил её.       – Что это...? – спросила она, озираясь.       Джонни Монтгомери уже не спал. Его услышанное изумило, но не испугало.       – Похоже, у вас, военных, проблемы, – сказал он. – Так что давай, Хитч, двигай. Иди разберись с этим.       Неестественные крики вынудили Хитч содрогнуться.       – Что? – она повернулась к нему, всё ещё ошеломлённая. – Ты... ты серьёзно?       – Разумеется, – Джонни застегивал манжеты у своего малинового пиджака. – У меня тут свои дела. А ты – солдат. Так что, будь добра, займись своими обязанностями.       Хитч застыла на месте, её руки невольно дрожали.       – Ты хочешь, чтобы я... одна...       – Давай быстрее, – холодно перебил он. – Или я выкину тебя голой.       Хитч мгновенно собралась. Джонни указал ей на дверь, а когда она, поколебавшись, всё-таки шагнула к выходу, захлопнул её перед её носом.       – Джонни! – вскрикнула она, ударив ладонью по двери. – Джонни, открой!       Прогрохотал взрыв. Хитч забарабанила по двери яростнее.       – Открой, сукин ты сын!       Но в ответ – тишина.       Она прижалась спиной к стене, чувствуя, как нарастает паника. Но вдруг тишину разорвал странный, знакомый звук – трос УПМ. Хитч замерла, прислушиваясь. Кто-то явно был поблизости, но времени выяснять, кто это, у неё не было.       Вдалеке раздались приглушённые голоса. Она напряглась. Речь звучала незнакомо. Разговоры звучали быстро, с резкими интонациями.       «Нельзя здесь оставаться».       Хитч сделала глубокий вдох и быстрыми, почти бесшумными шагами двинулась в противоположную сторону, стараясь уйти как можно дальше от звуков.       

      ***

      Жан с трудом открыл глаза, осознавая себя лежащим на полу. Взгляд был расплывчатым, но он сразу узнал Нанабу, которая склонилась над ним.       – Очнулся, значит? Хорошо, – сказала она. – У тебя сквозное. Не шевелись и не волнуйся, ты в безопасности. Остальное на нас.       Нанаба принялась обрабатывать рану, а Жан стиснул зубы, чтобы не закричать. Боль внизу живота была пронзительной, обжигающей, и от неё всё тело содрогалось.       – Тише-тише, – проговорила Нанаба, не отвлекаясь. – Сейчас, заканчиваю. Ты только лежи и дыши ровно. Мы зачистили помещение. Осталось только дождаться подмоги.       Жан попытался сосредоточиться на её словах, но всё, что он чувствовал – это жгучая боль и тяжесть собственного тела. Через несколько мгновений он заметил Маркуса, стоявшего неподалёку.       – Маркус... – прохрипел Жан, с трудом поворачивая голову.       – Молчи, – прошипела Нанаба.       Маркус поднял на него глаза, в которых читалось что-то среднее между виной и тревогой.       – Ты, чёртов... – Жан поморщился, пытаясь найти силы говорить. – Я знаю, что ты за гандон. Я слышал твой трёп с Чезаре.       Маркус вздрогнул, но ничего не сказал, его лицо побледнело.       – Но… – Жан закашлялся.       – Я тебе сказала, молчи и не напрягайся, – повторила грознее Нанаба. – Потом ему всё выскажешь.       – «Потом» может не настать, – прохрипел Жан, смотря на Маркуса. – Я тебя спас, засранец, потому что не мог позволить Марко умереть ещё раз.       Эти слова, словно удар, пробили Маркуса. Он опустил голову, его плечи задрожали.       – Прости... – выдавил он, срываясь на рыдания.       Жан лишь выдохнул, закрывая глаза, пытаясь хоть немного отдохнуть от боли. Нанаба молчала, продолжая свою работу. Она лишь мельком взглянула на Маркуса и коротко сказала:       – Лучше помоги мне, а не реви тут.       Маркус, всхлипывая, тут же бросился помогать, дрожащими руками подавая всё, что она просила.       Жан лежал на холодном полу, стараясь не двигаться. Каждый вздох отдавался болью, жгучей и тянущей. Голоса вокруг были глухими, словно сквозь вату, но всё же достаточно разборчивыми, чтобы понять происходящее.       Из разговоров он мог заключить, что на помощь к ним прибили Нанаба с Дитой, Элдом и Рене. Позже к ни присоединился Оруо.       – ...Оружия и патронов мало. УПМ неисправно, баллоны пусты, – звучал голос Рене. У нас катастрофическое положение. Военные стягиваются в центр замка. Там мы должны будем удерживать позицию и дать отпор нападавшим.       – Много кто в строю? – спросил Оруо.       – Элда подстрелили. Он больше не боец, – ответила поникшим голосом Рене.       – Сколько он и кадет протянут без помощи?       – Я не знаю, – ответила Рене. – Во всяком случае дольше, чем Реймонд Рейнбергер. Рана не смертельная, но ребенок может не выдержать.       – И какие же у нас приоритеты? – вопросил громко Дита. – Искать лекарства, выживших или собирать сопротивление нападавшим?       – Дита и Оруо, вы пойдёте дальше со мной, – скомандовала Нанаба. – Рене, закончишь с раненными и пойдешь на поиски выживших. А вы, господа Бруно и Финэ, здесь забаррикадируетесь и будете ждать, когда это все закончится.       Дворяне ничего не ответили. Скорее всего они были так напуганы, что ничего не могли говорить.

      ***

      Конни шёл по коридору, стараясь не вглядываться в увиденное. Но избежать этого было невозможно – тела, лежащие всюду, всё равно попадали в его поле зрения. Одни с застывшими лицами, другие искривлены в гримасе ужаса. Дворяне, военные, жители Утгарда. Он чувствовал, как страх сжимает грудь, заставляя его дыхание становиться прерывистым. Все сознание кричало ему идти обратно, спрятаться.       Но он продолжал идти. Крики и выстрелы как назойливые мысли, так и вторили «Беги, спрячься!». Он напрягал слух делая очередной шаг. Не идет ли кто, поблизости ли враг?       Конни застыл как вкопанный, когда услышал чьё-то судорожное дыхание. Оно приближалось. Оружия нет, есть только его собственная сила. Судя по всему, кто-то один. Других либо не слышно, либо его догадка верна. Если же слух его подводит, то это означало конец. В драке с одним Конни не был уверен на успех, однако на его стороне внезапность.       Мышцы напряглись к атаке. Главное схватить и обезвредить. Конни мгновенно вспомнил все тренировки по рукопашному бою. И проклял себя, что не был куда более серьёзен к ним.       «Если выживу… если, то…».       Из угла показалась маленькая фигура с растрепанными светлыми волосами. Конни узнал Хитч. Он схватил её, зажимая рот, привлекая к себе.       – Это я, спокойно. Только не кричи, – прошептал он, тут же расслабляя хватку.       Хитч выдохнула и расслабилась.       – Ты как? – спросил Конни.       Хитч кинулась к нему в объятия, прижимаясь всем телом.       – Эти выстрелы и крики… я видела, как они ворвались… Там внизу осталась Ада. Я даже бы не смогла ей помочь…       – Успокойся, – Конни обхватил её лицо руками. – Знаешь, где госпиталь? Иди туда…       – Я одна больше никуда не пойду, – перебила его она. – Если ты решил погеройствовать, то я с тобой. Не знаю только, чем мы сможем помочь.

      ***

             Дэльфину, как и многих, разбудили выстрелы и крики. Когда же произошел взрыв, то сон сразу же оттеснил выброс адреналина.       В одной ночной сорочке она бежала по коридору. Вниз, к лестнице, на коня и валить с этого чёртового Утгарда. Однако стоило ей подбежать к перилам, как замаячили фигуры, не напоминающие военных королевства. И вообще, это были... Дэльфина, что есть мочи, побежала назад. Её заметили. Послышались выкрики, потом выстрелы. Однако Дэльфина успела завернуть в коридор прежде, чем град пуль накрыл помещение.       – Сюда! Быстрее! – прокричал один из военных Кажется, его зовут Рашад.       Он стоял в проеме дверей, ведущих в комнату с роялем. Дэльфина кинулась туда. Внутри оказались Алессия и Лучия. Последняя лежала на коленях сестры. Рашад и второй военный поспешили к баррикадам дверей. Больше никого не было.       – У меня много вопросов, – начала Дэльфина. – Давайте кратко, что тут творится или хотя бы, что вам известно?       – Только то, что на нас напали, отрезав от остального мира, – ответил второй военный, его рубашка и брюки были в крови, но ран Дэльфина не увидела.       – Лауда, – одернул его Рашад. – Впрочем, утаивать смысла нет.       – Отрезав? – переспросила Дэльфина.       – Перерезали лошадей, сломали вышку, лишили нас связи, – продолжил Лауда. Он посмотрел на загороженную шкафом дверь. – Не вселяет в меня уверенности эта конструкция.       – Да уж, но пока что куда отступать на некуда, – Рашад осмотрелся. – А идти с одним ружьем на толпу вооруженных наемников сам понимаешь.       – Держись подальше от окон, – сказала Алессия, смотря на Дэльфину. – Моей сестре не успели об этом сказать.       Дэльфина с ужасом обнаружила, что у Лучии перевязана грудная клетка. Девушка не двигалась.       – В неё выстрелили, – Алессия поглаживала сестру по голове. – Когда мы сюда бежали, она была ещё жива.       Рашад сжал губы. Лауда тяжело вздохнул.       – Я пытался… – начал он. – Но она меня не слышала.       – Она всегда была немного истерична, – Алессия заботливо убрала прядь с лица сестры. – Очень надеюсь, что вы сделали всё, что могли. И виновные понесут наказание.       Дэльфина до сих пор не верила в происходящее. Допрашивать военных о подробностях сейчас не имело никакого смысла.       – Нам остается только прятаться? – спросила она.       – Да, – ответил Рашад.       Дэльфина видела, как Алессия поднялась на ноги. Она была в одной футболке, поверх накинут был халат, которым та заботливо накрыла сестру.       Борясь с тошнотой и страхом, Дэльфина опустилась на пол и прижалась лбом к холодному паркету. Ей захотелось провалиться в забытие и проснуться только тогда, когда бы всё закончилось.       Но это было только начало. В комнату начали ломиться, прогремели выстрелы. Дэльфина стала искать выход, но его нигде не было. Только окно…       

      ***

      Дита Несс многое повидал за свою жизнь. Обеспечив безопасность одной группе, он с Оруо и Нанабой отправился на помощь другим.       – Гарью несёт, – сказал Оруо, делая ещё пару вдохов. – Пожар начался.       – Очень может быть тогда, что с этой части замка они уже свалили, – заметила Нанаба. – Оруо идёшь со мной. Дита, проверь здесь всё. Ищи выживших. Здесь оставаться небезопасно.       – И куда же их вести? – Дита почесал затылок. – Придется что-то придумывать.       Он быстро и осторожно передвигался по коридорам, которые постепенно заполнялись дымом. До его слуха донеслись приглушенные стоны. Дита направился на источник. Это не те неестественные крики от звуковых гранат. Это были человеческие звуки боли.       Осторожно открыв дверь и войдя в комнату, Дита сжал сильнее выданный ему револьвер. В комнате было пусто.       – Есть кто? – осторожно спросил он. Решение не лучше, но что-то ему подсказывало, что стонал от боли не недруг. – Меня зовут Дита Несс. Я королевский разведчик…       Их под кровати показалась рука. Дита кинулся к ней. Заглянул под кровать и увидел всю в испарине Адель Кирштайн.       – Я сейчас вас вытащу. Не бойтесь.       Дита, как мог, вытащил беременную из-под кровати. Пришлось повернуть её набок, чтобы прошёл живот. Адель стонала, сжимая руками ткань своей ночной рубашки. Дита увидел, что низ был весь вымочен. Он не был экспертом во всех этих делах, но, кажется, у девушки отошли роды. Всю землю у него этот вывод выбил из-под ног. Кругом вооруженные люди, пожар и гарь, нет безопасного места, а тут роды и никуда не деться.       Дита закрыл дверь, приперев столом её на всякий случай. Ему придется принимать роды, а потом с плачущим ребёнком пробираться через горящее здание в безопасное место. И это место ещё нужно найти.       

      ***

      Флок бежал всю ночь через лес. То, что он пережил никогда не забудет. Бежал, не жалея своих лёгких и ног. Дорога пешком долгая, да ещё и в кромешной тьме… Когда начала заниматься заря, Флок отыскал нужную тропу и по ней, что позволяли ему силы, бежал в Утгард.       Выстрелы и последовавший взрыв оборвали всякую надежду внутри него. Флок выбежал к замку, увидел пожар, слышал крики. Он упал на колени, понимая, что опоздал.       Куда идти и нужно ли идти? Что делать? От отчаяния хотелось рвать на себе волосы.       Флок смотрел на груды обломков. Это была часть здания, где находилась комната с панорамными окнами. Лурье заняли её. Он пытался убедить себя, что в такую рань, возможно, там никого не было. Флок сделал несколько шагов вперёд, приближаясь к разрушенной части. Из-за густого дыма почти ничего не было видно. Воздух был пропитан гарью, а едкий запах разъедал горло. Глаза слезились, и воздуха не хватало. Флоку захотелось развернуться и убежать, но что-то внутри заставило его продолжить. Когда он подошёл ближе, его взгляд упал на что-то в завалах. Сначала Флок не понял, что это, но затем различил очертания человека. Одежда была обожжена, кожа покрыта сажей и пеплом. Флок принялся разгребать завалы. Это была девочка. Прюденс Лурье. Только вся в ужасных ожогах и без густых рыжих волос…       Она едва дышала, глаза полуоткрыты. Флок осторожно поднял её на руки, чувствуя, как его мышцы напрягаются не столько от тяжести, сколько от страха. Он не знал, куда её нести. Мысли метались, как бешеные, но Флок понимал, что оставаться здесь нельзя. Дым становился всё гуще, и он, пошатываясь, побежал прочь от разрушенного здания.       Когда воздух стал чище, Флок опустился на колени, стараясь отдышаться. В панике начал оглядываться вокруг, и вдруг заметил группу военных. Их силуэты прорезали дым вдали, и, не раздумывая, он поднялся на ноги.       Внутри что-то зажглось. Огонёк надежды, что ещё не все потеряно. Флок побежал к ним. Узнал среди военных Анку Рейнбергер.       – Помогите, – пропыхтел он, держа на руках Прюденс.       Анка с ужасом глядела на девушку.       – Оставь её на складе с оружие, вон там, – она махнула рукой в сторону небольшого строения. – Я не знаю ещё безопасного места и не знаю жив ли врач.       – Чем я могу ещё помочь? – сразу выпалил Флок. – Что могу делать?       Анка раздумывала долю секунды. Потом протянула ему пистолет.       – Форстер, кадет, – проговорила она. – Постарайся не умереть.       

      ***

      Около 11 – 12 часов дня.       Пожар бушевал. Воздух был пропитан гарью и удерживать позицию было физически тяжело. Военные, окопавшиеся в середине замка, под командованием капитана Эвы выстроили импровизированную баррикаду и защищали узкий проход, не давая врагу прорваться со левого крыла замка. Однако они шли и с правой стороны. С той стороны командовал Эрвин. Там военные тоже максимально закрыли проходы и понаставили ловушек, сколько позволяло им время, и не давали врагу зайти с тыла.       – Держать огневую линию! Не давать им продвинуться! – голос Эвы звучал громко и властно, перекрывая грохот выстрелов.       Она стояла за баррикадой, координируя стрелков, её лицо было сосредоточенным. Несмотря на полученное ранение, Эва держалась стойко.       Густав сидел, держась за голову. От него пользы не было никакой и вместо трёх командиров, было всего два. И Эва, понимала, что как только перестанет действовать обезболивающее, то останется и вовсе один.       Эрвин вообще должен заботиться только о Хистории. Его разведчики бы вынесли её отсюда на руках и доставили в столицу в целости и сохранности. И никто ничего бы не сказал ему. Вместо этого он тут, со своими людьми, защищает всё, что осталось.       – Густав! – крикнула Эва, надеясь, что тот в себя придет. – Возьми себя в руки, иначе нас всех перебьют!       Но он только молча кивнул, всё ещё находясь в шоке.

      ***

      – Они скоро прорвутся, – тихо сказал Лауда, его голос дрожал.       – И что ты предлагаешь? – Рашад тяжело дышал, сжимая оружие. – Мы в ловушке.       – Спуститься через окно, по трубе, – предложила Дэльфина, смотря в окно.       – И стать мишенью? – фыркнул Лауда.       – Меня до сих пор не убили, – Дэльфина открыла окно. – Ну же!       Рашад взглянул на неё и молча кивнул.       – Я первый, – сказал он, поправляя ружьё. – Вы, дамы, за мной. Лауда, замыкаешь.       Рашад вылез в окно, встал на подоконник, протянул руки к трубе. Стал спускаться.       Дэльфина протянула руку Алессии, но та покачала головой.       – Я не пойду, – холодно сказала она. – Мне всё равно. Я хочу умереть спокойно, а не в бегах.       Дэльфина, видя, что баррикада вот-вот будет сломана, кинулась к окну, бросив попытки убедить Алессию спасаться. Она вылезла на подоконник, внизу стоял Рашад. Второй этаж, падать не так высоко, если что-то случится… Она схватилась крепко за трубу, пытаясь найти опору. Потихоньку спускалась вниз. Когда же её пальцы от перенапряжения сдались, Дэлфьина сорвалась вниз, но её успел поймать Рашад.       Лауда последовал за остальными, закрыв окно, чтобы сбить врагов с толку.       Тем временем Алессия медленно встала. Оставалось чуть-чуть. Она взяла за руку тело сестры и подтянула его к окну. Потом открыла его.       «Не хочу, чтобы они тут долго рыскали» – подумала Алессия.       Оставив окно открытым, она вернулась к роялю, приподняла массивную крышку и забралась внутрь. Она аккуратно закрыла её над собой, стараясь не издавать ни звука.       Через несколько минут двери в комнату с грохотом выбили. Алессия замерла, затаив дыхание. Пространство заполнили спешные шаги. Послышалась речь, в которой она могла распознать слова «окно» и «сбежали».       Затем, словно по команде, убийцы покинули комнату.       И наступила тишина.       Алессия лежала под крышкой рояля, вслушиваясь в гул затихающих шагов.       «Уж прости, Дэли. Но я хочу выжить, любой ценой».       

      ***

      Фелиция медленно пришла в себя. Всё тело горело от боли. К горлу подступала тошнота, а в ушах стоял такой сильный звон, что она почти ничего не слышала. Перед глазами всё кружилось и плыло.       Она попыталась подняться, но едва смогла пошевелиться. Ноги не держали её, каждая попытка хотя бы привстать оборачивалась резкой болью. Поняв, что идти не сможет, Фелиция начала ползти.       «Хистория... Я не смогла тебя защитить. Тебя нужно спасти».       Эта мысль была единственной, что держала её в сознании. Руки дрожали, пальцы оставляли слабые следы на пыльном полу, но она двигалась. Медленно и очень болезненно. Всё это сопровождалось острой и пульсирующей болью, тело требовало остановиться, сознание хотело уйти в забытие.       Фелиция услышала шаги. Её сердце сжалось. Она готовилась к неизбежному.       – Фелиция? – раздался голос. Она узнала голос Конни Спрингера. – Господи, что с вами?       Он начал осматривать её, но она слабо оттолкнула его рукой.       – Хистория... – еле слышно проговорила Фелиция. – Я не смогла спасти её... Надо... передать Эрвину... Пусть знают... Я уже... всё.       – Куда это всё? – резко сказала Хитч, поднимаясь. – Мы тебя донесём до госпиталя.       – Нельзя… время… – Фелиция уже чувствовала, что находилась на грани. А ещё эти упрямцы…       – Я дойду до Эрвина, обещаю, – сказал Конни. – Хитч позаботится о вас. Но только обещайте, что выживите?       Фелиция слабо кивнула.

      ***

      Бруно находился на кухне, когда всё это началось. Голод мучил его всю ночь, и он наконец решил, что лучше утолить его хоть чем-то, чем ждать завтрака. Он выгреб из ящиков всё, что ещё можно было съесть, и набросился на это, будто не ел неделю.       Его трапезу прервали выстрелы и сильный грохот. Бруно испугался, как никогда до этого не пугался. Крики дошли до его души, сковали тело страхом. Он замер посреди кухни не в силах сдвинуться. Однако стоило ужасающим звукам приблизиться, как Бруно тут же бросился вглубь склада с едой. Он забился в угол за мешками и ящиками, стараясь дышать как можно тише.       Пару раз он чуть не терял сознание от страха, когда шаги звучали совсем рядом. Один раз кто-то громко и властно выкрикнул что-то на чужом языке, и Бруно замер, закрыв голову руками. В другой раз шаги стихли прямо у двери, а потом он услышал несколько выстрелов, от которых его тело непроизвольно дёрнулось.       Время растянулось в бесконечность. Каждая минута казалась часом, а каждое движение – риском быть обнаруженным. Он потерял счет времени и мучился от тягостного ожидания и неизвестности.       В очередной раз дверь на кухню отворилась. Послышались торопливые шаги и громкие звуки.       – Здесь должно быть безопасно, блокируй дверь, – раздалось на знакомом ему языке.       – Они целенаправленно побежали за нами, думаете, здесь они не попытаются выбить дверь? – раздался знакомый голос, и у Бруно дрогнуло сердце.       Дэльфина Монтгомери.       – Давайте сбавим громкость, – посоветовал третий голос.       Бруно осторожно выбрался из своего укрытия, ноги дрожали, а сердце всё ещё трепетало. Когда он увидел Дельфину, стоящую вместе с двумя военными, эмоции захлестнули его.       Он бросился к ним, слёзы сами собой потекли по лицу. Один из военных успел вскинуть ружьё.       – Я так рад... – пробормотал Бруно, едва справляясь с рыданиями. – Хоть кто-то в этом… аду.       Дельфина потрепала дружески его по голове.       – Лучше, если мы будем говорить шёпотом, – сказала она.       Её лицо выдало вымученную улыбку.

      ***

      Ада уже давно не спала, поэтому момент нападения застал её не врасплох. Она осознала, что происходит почти сразу, и её разум стал быстро размышлять, что нужно делать.       Бежать к конюшням? Никто туда не торопился, и никто там рядом из военных не находился. А значит, велика вероятность, что поздно.       Она плавно и почти бесшумно двигалась по коридорам, внимательно прислушиваясь к звукам вокруг. Ада не испытывала страх, скорее, это было странное, почти азартное волнение. Её злило то, что кто-то посмел так вероломно напасть на них. А ещё больше её раздражало, что военные, на которых полагалась защита замка, оказались почти бесполезны.       Ада задавалась вопросами: кто мог настолько изощрённо организовать эту атаку? У кого хватило бы денег и наглости нанять целую армию наёмников, которые старались выдать себя за хараппских когтей?       Последний вопрос возник после того, как она наткнулась на троицу нападавших, которые ломились в комнату прислуги. Ада заметила, что огнестрельного оружия при себе у них нет. Это и побудило её дать им отпор и, так сказать, пощупать, что это за люди.       Ада ловко достала из сапога удлинённый кинжал, который всегда находился в изящных кожаных ножнах. Это оружие, подарок брата, не раз спасало её и отнимало чью-то жизнь.       Она бесшумно подошла сзади и перерезала глотку первому. Её заметил второй, который замахнулся на неё саблей. Ада ушла от удара в сторону под открытую руку врага. Кинжал точно угодил в подмышечную впадину, острие достало до клапана сердца. Второй упал, захрипев, хватаясь за рану.       Не теряя ни секунды, Ада бросилась на третьего. Она прыгнула, захватив его голову ногами, и с силой опрокинула его на пол. Налетев сверху, приставила кинжал к горлу.       – Рассказывай, кто тебя нанял, – устало проговорила Ада, срывая платок с лица нападавшего. – Только не на ломанном когтином языке. Твое лицо говорит, что ты знаешь и другой, более понятный для меня язык.       Наёмник молчал.       – Хочешь, я буду отрезать тебе конечности? – Ада без предупреждения отрезала ему мизинец, заткнув предварительно рот, чтобы тот не орал. – Уберу кляп, и, если не услышу ответ, сразу отрежу тебе яйца. Ну так как?       – Не знаю я имя нанимателя, – прохрипел наёмник без акцента. – Нам командир дал приказ и бабок. Кто и для чего нам не поясняют, чтобы вот такие как ты не смогли…       Ада вонзила кинжал в шею.       – Раз ты ничего не знаешь, то и покойся с миром, – проговорила она.       Внешность остальных подтвердила её подозрения: это не были когти, хотя они старательно копировали их манеру одеваться и действовать. Обычные подражатели, нанятые кем-то, кто хотел так нелепо замаскироваться.       – Что ж, это уже какая-то ясность, – проговорила Ада, вытирая лезвие о куртку одного из убитых.       

      ***

      На них напали внезапно, оглушая выкриками на языке, отдаленно напоминающий хараппский. Тогда-то Хистория испугалась, почувствовала эту волну мерзостного чувства, которое охватывает её с самого низа и подступает к горлу. Фелиция попыталась дать отпор, но их было больше и на их стороне была внезапность. Страх перешёл в ужас, когда служанку повалили на пол. Она ещё пыталась встать, но град повалившихся сверху ударов не дал ей ни одного шанса. Хистория истошно закричала, когда раздался глухой звук от удара Фелиции по голове тяжелым сапогом, и её тело перестало двигаться.       Один из нападавших подлетел к Хистории и отвесил ей сильную оплеуху. Она потеряла равновесие и упала, ожидая, что теперь и её засыплют ударами. Свернулась калачиком, прикрывая голову и зажмуривая глаза.       Раздались выстрелы. Очень близко. Вес, прижимавший её, более не держал её. Три тела упали, прежде чем смогли осознать, что произошло. Последнего кто-то вырубил. Кто-то, кто двигался быстро и бесшумно. Кто-то, кто пришел ей на помощь.       Хистория едва смогла поднять голову, от страха всё тело по-прежнему было как ватное. Её спаситель подошёл ближе, и она в ужасе поняла, кто это был.       Чезаре Моррети.       Её страх, который Хистория испытала перед нападением, померк перед новым, глубоким ужасом, когда она осознала, что теперь оказалась один на один с этим человеком.       – Ваше высочество не ранено? – спросил Чезаре, внимательно осматривая её.       Его голос был спокойным, даже мягким, но это не принесло ей облегчения. Хистория взглянула на Фелицию, которая неподвижно лежала на земле. Чезаре проследил за взглядом принцессы.       – Она мертва, – сказал он холодно, опускаясь на одно колено рядом с телом. – Ей проломили череп.       Хисторию пронзили эти слова насквозь. Чезаре говорил это так спокойно. Так безразлично. От этого становилось страшнее.       – Пока приди в себя, Хистория-чан. А мне нужно "поговорить" с этим, – он коротко кивнул на вырубленного нападавшего. – Потом мы с тобой будем искать спасения.       Пока Чезаре приводил мужчину в чувства, Хистория дрожала от страха. Она не могла оставаться здесь, рядом с ним, рядом с мертвой Фелицией. Хистория осторожно поднялась. Потом резко сорвалась с места, и побежала, не оглядываясь. Её ноги несли её по коридорам, куда глаза глядят. Ей всё мерещилось, что Чезаре бежит позади и вот-вот схватит её.       Побег оказался коротким. Хистория налетела на группу наёмников. Мужчины сразу заметили её, и их оружие мгновенно было направлено на неё. Она застыла, не в силах ни бежать дальше, ни кричать. Оружие нападавших мгновенно опустилось после громкого выкрика одного из них. Хистория не смогла перевести эти слова.       Голос был твёрдым, даже властным. Хистория медленно повернула голову. Мужчина с красным платком на лице смотрел на неё. Он приблизился к ней, бесцеремонно обхватил своими пальцами в кожаной перчатке её подбородок и щеки, запрокинул голову принцессы наверх. Его лицо было закрыто, только виднелись его янтарные глаза.       – То, что надо, – провозгласил он и толкнул Хисторию в руки позади стоящего бандита. – Только быстро!       Тяжелая и грубая рука схватила её за волосы, до боли сжимая их. Хистория захныкала, машинально хватаясь за руки нападавшего. Её выволокли на улицу, швырнули на землю.       Потом начали срывать с неё одежду. Её крик прервал точный удар в челюсть.       

      ***

      Леви с самого начала чувствовал что-то неладное. Северянин вызвал его к себе.       – Связи нет очень долго с Утгардом. Все спокойны, дескать, там местность такая, но у меня плохое предчувствие. Возьми пару-тройку разведчиков и смотайся туда. Привези Хисторию, хватит ей там сидеть.       Леви изогнул вопросительно бровь.       – Эрвина забери тоже с собой, – тут же добавил Северянин. – Это приказ.       Оставалось только подчиниться. С собой он взял Ханджи, Петру и Гергера. Последние без лишних вопросов начали собираться, а вот Ханджи нужны были подробности.       – Нет у меня ответов на твои вопросы, – сказал ей Леви. – Есть только паранойя Северянина.       – И он ведь не одинок в ней? – Ханджи смотрела в упор.       – Чем быстрее соберемся и проверим – тем лучше.       На подъезде к КПП уже было что-то не то. Было тихо, и никто не вышел.       – Они там уснули что ли? – Ханджи, уставшая от длительной дороги, теряла терпение.       Леви проехал в незапертые ворота, спешился с лошади, привязал её. В казарме было тоже тихо. Он осторожным шагом прошел вперёд, открыл дверь и на мгновение оторопел. Внутри лежали солдаты на койках с перерезанными глотками.       – Быстро в замок! – скомандовал Леви, прыгая на лошадь.