Любовь. Смерть. И Одиночество.

XXX

      – У Рода Райсса напрочь отсутствует какой-либо вкус, – Ада Моррети провела рукой по рамке с картиной, изображавшей, по её мнению, абсолютно унылый пейзаж. – Что снаружи перебор с торчащими шпилями, что внутри пошлая обстановка.       – Не скажи, – возразил рядом стоящий Чезаре. – Здесь есть интересные архитектурные решения. А что касается обстановки, это к лорду Балто.       – Защищаешь канцлера? – Ада склонила голову набок, искоса смотря на брата.       – Что защищаю – да, но не канцлера, – Чезаре надменно улыбнулся. – Надеюсь, будущего родственника.       – Веришь в то, что король разрешит тебе жениться на его племяннице? – Ада покачала головой. – У тебя, братишка, очень громкая репутация.       – Я имел в виду другое, – улыбка на его лице стала шире. – Да на тебе лица нет, сестрёнка! – ахнул наигранно Чезаре, обнимая её за плечи, прижимаясь ближе, чем допускается между братом и сестрой. – Почему ты переживаешь? Расскажи мне. Из-за Урсулы Райсс? – шепнул на ухо он ей задевая его губами. Ада отклонила голову. – Да-а, уж. Ходили слухи, что смерть королевы Адалинды её рук дело.       – Дело в другом, и ты меня понимаешь, – Ада вырвалась из крепких объятий брата. – Опускай сраный занавес комедии и давай серьёзно.       С четырнадцати лет Чезаре не даёт ей покоя. Виноватой Ада всегда считала только себя – первая его соблазнила, первая помогла ему понять, что инцест чертовски заводит, могла всегда дать ему отпор, но не хотела. Когда появился Ульгрим, аппетиты Чезаре поубавились. Но стоило его любовнику сыграть в ящик, как братишка вернулся опять к ней. Иногда это ей даже нравилось, а иногда раздражало, особенно когда он делал это с ней, думая о ком-то другом.       – Но сперва ответь, ты всерьёз решил заняться Флорой? – Ада оперлась о стену рядом с окном, наблюдая за несколькими кадетами, несущих патруль. – Или это твоя очередная игра?       Ада испытывала только жалость по отношению к маленькой принцессе, которая ещё не знает, что за зверь её брат.       – Я пока не решил, – Чезаре спрятал руки в карманы, становясь напротив сестры у окна. – Она пахнет не так.       – Намекни ей использовать парфюм или чаще принимать ванну.       – Ада, – Чезаре плавно наклонился к ней, увлекая в страстный поцелуй. Оторвавшись от её губ, он прошептал: – Не ревнуй.       – И не думала, – она оттолкнула его от себя.       Чезаре вскоре понял, что лучше играть по правилам сестры и стать послушным братом. Однажды он на своей шкуре испытал то, что она могла быть гораздо страшнее него. Ему не хотелось отдавать весь контроль ей, но и воевать с ней за главенство тоже. С их потенциалом, глупо тратить силы друг на друга. Поэтому Чезаре быстро принял решение делиться, а порой и подчиняться. Ада редко ошибалась, она была очень дисциплинирована и обладала демонической притягательностью.       – Запах её тела не такой, как у Ульгрима, – Чезаре обнажил ряд белых зубов с заостренными клыками.       – Тошно слышать.       – Ну перестань, – наиграно нахмурился Чезаре, протягивая к ней руки. – Флора мне неинтересна. Это наш запасной план. Знаешь, чего эта плутовка предложила?       – Боюсь представить, – с отвращением ответила Ада.       – Помнишь, как наша первая леди королевства отвесила пощечину Хистории-чан?       – Трудно забыть. Удиви, наконец! Ты знаешь причину?       – Нет, – разочарованно покачал головой Чезаре. – С чего мне её знать?       – Братец, не я у плутовки-старшей частый гость.       – Странная женщина, иной раз принимает так, что, наверное, готова меня трахнуть. А порой и видеть не хочет.       – И что дальше с той знаменитой пощечиной? – нетерпеливо бросила Ада.       – Ах да, – Чезаре щёлкнул пальцами. – Флориана была косвенной причиной того фиаско Леди Райсс на глазах у военных. Она пошла жалиться мне. Предложила переспать, а у меня даже не встал на неё.       – Бедный ты несчастный, – не менее вычурно проговорила Ада, хмуря свои тонкие брови. – Как же ты вышел из такой кошмарной ситуации, дорогой мой братишка?       – Вставил в неё палец… – Чезаре оттопырил указательный.       – Избавь от подробностей! – раздраженно оборвала его Ада. – Это был риторический вопрос.       – Думал представить на её месте Ульгрима, но она пахнет совсем не так. А вот Хистория…       – Теперь ты переключишься на чёрную овечку? – Ада приподняла удивленно брови.       – Мы же с тобой умные люди, и оба понимаем ценность Хистории перед Флорианой.       – И пахнет она, небось, как Ульгрим?       – Не совсем, но очень похоже, – Чезаре шумно вздохнул. – Хочется кое-что попробовать. Забавно, отец победил мать…       – Об этом многие говорят, – фыркнула Ада. – И хватит этих претензионных фраз в стиле Лоренцо, тошнит. Не бери пример с него.       – Не буду, – Чезаре поднял руки вверх. – Гены отца сильнее генов матери…       – Поняла! – Ада взмахом руки закончила его речь о наследственности королевской крови. – Это просто слухи.       – Ульгрим видел свою мать за этим делом, – заметил Чезаре.       – Мало ли с кем делила ложе Урсула, – ухмыльнулась Ада. – Это ничего не доказывает.       – Я бы поправил тебя: не доказывает, но вносит сомнения. А это уже много. Народ может не обрадоваться, видя на троне самозванца.       – Хватит говорить, как проповедник Культа Стен.       – То не говори, это, – Чезаре расплылся в довольной улыбке. – Перестань меня воспитывать.       – Я старше, и я буду это делать, потому что, если тебя не контролировать, ты пойдешь под откос, как твой горячо обожаемый и покойный ныне принц Ульгрим.       – Наша с тобой разница в возрасте всего лишь несколько минут, – напомнил ласково Чезаре.       – Иногда кажется, что больше, – с тяжёлым вздохом произнесла Ада.       – Мне очень повезло с тобой. Будь сестра Ульгрима ему так же верна, как ты мне, он бы дожил до сего дня, – Чезаре провёл рукой по щеке сестры. – Чтобы я без тебя делал?       – Только инфантильные идиоты используют сослагательное наклонение, для описания нынешнего положения дел, – пренебрежительно заметила она, убирая его руку. Чезаре жалостливо нахмурился. – Оказался бы прирезанным Аккерманом, раз на то пошло. А может другим агентом Северянина. Кстати, о них. К Хистории ты близко как к Флориане не подойдешь.       – Я это понял. Она меня боится, дрожит как осиновый лист.       – Чёрная овечка разве что тени своей не боится. Но это тебя только заводит, – с отвращением прогооврила Ада. – Осторожно. Мало ли какие указания были даны людям Ван Кайна от него самого на случай, если кто-то тут будет угрожать жизни Хистории-химэ. Северянин понимает то же, что и мы.       – Он-то наверняка знает, – усмехнулся Чезаре. – И даже скажет в какой позе Леди Райсс зачала своих дочерей.       – Посему сбавь обороты, – Ада прикрыла глаза. – Теперь о другом. Что ты думаешь насчёт объединения с Рейнбергерами? Я надеюсь, Лоренцо успел тебе всё рассказать перед отбытием в эту глушь.       – Скажи, ты бы имея власть, вспомнила про Харриет и её семейку?       – Я люблю платить по счетам.       – Надо бы послушать, что они предлагают помимо того, что мы должны им помочь. Как себе лысый это представляет?       – Кьяра поднимет вопрос о том, что король должен согласиться на второй брак ради наследника, – произнесла медленно Ада.       – Эти поразительные решения старых пердунов один краше другого. И в чём резон бабуле поднимать то, что не рискнёт более подняться вновь?       – Только твоих идиотских каламбуров мне не надо, – Ада покачала головой. – Наша бабуля Кьяра главный хранитель семейных ценностей, оплот морали, и ты понял почему она.       – Леди Райсс как только прознает, что Харриет подбивает клинья к её деверю, сразу изведёт несчастную, опыт у неё есть. И в чём наша выгода, я так и не услышал.       – Они считают, что у Моррети есть шанс обрести больше влияние через этот сомнительный союз, – Ада помедлила. – Но чтобы осуществить эту идею о втором браке короля, нужно будет получить поддержку Тайберов и Монтгомери.       – И договор с ними наша забота полностью, я ничего не упустил? – Чезаре дождался пока сестра кивнёт. – Рейнбергеры много хотят. Ещё чуточку, я упаду и расшибу лоб, запнувшись об раскатанную ими губу. Что будут делать они всё это время?       – Договариваться с Лурье. Влияния у них не так много, а с этими более-менее отношения партнёрские, они могут их заинтересовать.       – Лысый уверен, что все остальные воздержаться от того, чтобы не подложить своих дочерей под короля?       – А кого ты видишь в кандидаты от других, кроме нашей Алессии и меня? Времена, когда малолетних выдавали замуж, прошли.       – Финэ Тайбер, например?       – Урсула не одобрит, а Тайберы на такой большой шаг не решатся без её согласия. Primo est. Secundo, королевская династия дважды родниться с этой семьёй не будет.       – Урсула может и не одобрит, – Чезаре накрутил чёрный локон своих волос на указательный палец. – Но мы знаем, что этим балом правит старая калоша. Дочку удачно подложить не получилось, может получится внучку. Как же младшая дочка Лурье…?       – Она вдова, Чезаре, – Ада осуждающе посмотрела на него.       – Яичники у неё работать не перестали, – Чезаре отвёл глаза в сторону, когда поймал недовольный взгляд сестры. – А младшая Монтгомери? – он увидел как Ада задумчиво приставила большой палец к нижней губе, обычно она это делала, когда предстоял непростой разговор. – Тебе её надо будет устранить, угадал?       – Скорее помочь Харриет обскакать в обольщении короля конкурентку Юнис, – сестра сомкнула губы.       – Тебе бы послать лысого на то, чего он не чувствует как минимум четверть века.       – Как ты суров, – наигранно нахмурила брови Ада. – Ему немного за семьдесят, ты думаешь в полтинник он отказывал себе в удовольствии прыгать по дамочкам, а то и по юношам?       – Я думал ему под сотню, выглядит подобающе, – Чезаре поймал усмехающийся взгляд сестры. – Хотя, с его прошлым образом жизни, он выглядит прекрасно. Во сколько лет, получается, он стал отцом в последний раз? Пятьдесят пять-шесть?       – Что-то около того, – кивнула Ада.       – И на стороне, – Чезаре растянулся в улыбке. – Любят эти старикашки грандиозно запрыгнуть в последний вагон.       Он знал, что Рейнбергер-старший наградил Анку фамилией и в придачу кучей клейм на неё, её мать и семью. А теперь она тут занимается охраной детей и родственников своего престарелого отца. Звучит как насмешка судьбы.       – Анка поинтереснее будет пустоголовой Харриет, – усмехнулся Чезаре. – Почему её мамаша оставила ей эту фамилию? Она же точно знала, чем всё это обернётся.       – Алименты, – Ада продолжала в упор смотреть на брата. – А потом и смысла в этом не было.       Чезаре увёл взгляд. Понял, что она ещё чуть-чуть и может перескочить на него и на его большой косяк – трамплин удачный.       – Это ведь не всё, – он сложил руки на груди, ожидая продолжения.       – Остальное касается Юнис Монтгомери и её брата, – Ада отошла от окна, прошлась по комнате. Брат сопровождал её внимательным взглядом. – У них имеется то, что конкретно подставит всех Моррети. И они хотят того же, то же и Рейнбергеры, но просто так, как гарант молчания.       – Какие страсти, – Чезаре рассмеялся, убирая руки в карманы. – Юни и Джонни, а? Что такого они знают и почему только эти двое?       Аду трудно было изумить чем-либо, но порой Чезаре и его любовь давать прозвища и сокращать имена с успехом проделывали это. Джонатан Монтгомери стал для него однажды просто «Джонни», а его младшая сестра Юнис – «Юни».       – Ты не догадываешься, что именно? – спросила Ада, поворачиваясь к нему. Чезаре пожал плечами. – То, из-за чего у Лоренцо чуть не поседели волосы. Что до негласности, они хотят, наверное, использовать для себя, чтобы и дальше манипулировать нами.       – Неужели малышка Юни со своим братцем замыслили захватить власть с нашей помощью? – протянул задумчиво Чезаре, театрально хмуря свои брови. – Вот дела-а-то.       Ада давно привыкла к тому, что чем опаснее ситуация, тем сильнее начинал кривляться её брат.       – Надо подумать, как бы не утонуть, если не получится избежать потопления нашего корабля, – она посмотрела на Чезаре.       – Рассказать правду королю, – предложил с усмешкой он. Ада шумно выдохнула. – Время покажет.       – Ненавижу оставлять всё на волю случая.       – Я не сказал, что на него вся надежда.       – У тебя есть идеи? – Ада выгнула изумленно бровь, поворачиваясь к брату.       – Убить их, – простодушно отозвался Чезаре, лёгкая улыбка скользнула на его губах. – Ладно. Быть серьёзнее, помню, – он зажал задумчиво пальцами свой подбородок. – Буду действовать так, как принято у всех дворян: покопаюсь в их грязном бельишке. Способ верный. У меня есть прикормленный человек в СБ.       – Подле Северянина? – хмыкнула недоверчиво Ада, подходя к брату.       – То, что этот парень сливает мне, наверняка знает его шеф. Надеяться на обратное очень опрометчиво. Но мы используем это. Обставим всё так: Монтгомери хотят нас поиметь... кхм, компрометировать через мою связь с покойным принцем. А учитывая, что Ульгрим почил, как непогрешимый ангел, Северянин начнёт думать и работать, ну и всё сделает за нас.       – Ты думаешь, что глава СБ на это купится? Смешно. Как бы он не дошёл до того, что знают Юнис и Джонатан.       – Сама видишь, выбор не располагает, – Чезаре театрально вздохнул. – А ты не думала, что Северянин мог выдать эту информацию двум из Монтгомери?              – Зачем? Поразвлекаться? – Ада призадумалась. Брат выжидающе смотрел на неё оскалившись. – Если же Северянин знает про... то поездка в Утгард принимает совсем иной смысл: король не хотел выносить сор из избы и предпочёл пообщаться с лордами один на один.       – Ну или наш дружный дуэт просто оказался в нужное время и в нужном месте. Лоренцо мог своим кипишем навести на определенные мысли людей умеющих пользоваться головой не только в качества пищеприёмника. А там уже наличие денег и быстрое реагирование сделали своё дело.       – Твоя версия мне нравится больше, – Ада подошла ближе к брату, он выжидающе смотрел на неё. – Так мы можем выйти сухими из воды.       Авелия Райсс       Авелия сразу заприметила молодого курсанта академии Марселя Галлиарда. Он лишил её разум покоя на долгое время, вынуждая сердце колотиться, как только её взгляд упадёт на него. Она всячески пыталась привлечь его внимание к себе, но он оставался безучастным.       Зависть впервые ударила ей в лицо горячим пламенем, стоило Авелии увидеть, как Хисторию защищает Марсель. Добила новость о том, что это личное ярое желание кадета стать её защитником. Это вывело Авелию из себя, и она закатила скандал, напоминая собой Флориану. Позже она жалела об этом, когда удушающее пламя ревности поутихло. Мать не упустила шанса воспользоваться состоянием своей дочери и лишний раз сказать ей, что Хистория нежеланная персона в их элитном общества знати.       Забавным Авелия нашла то, что младшая сестра завоёвывала внимание военных, которые то и дело говорили, что младшая дочка канцлера очень весёлая девочка, добрая и отзывчивая. Она постоянно находилась в обществе кадетов и офицеров, проводя с ними всё своё свободное время. А ещё за ней стал увиваться Маркус Ботт. Возможно, ему его мать сказала, что лучший способ поправить положение – это соблазнить младшую принцессу, пусть та и считается бастардом. Авелия с трудом верила в искрение чувства Маркуса, она никогда не замечала в его поведении намёки на это. Сейчас это всё походило на очень хорошую постановку. Или это любовь с первого взгляда? Глупость...       Её голову посетила одна интересная идея. Авелия решила наблюдать издалека за своей младшей сестрой, рядом с которой нередко находился Марсель. Бросить хоть кроткий взгляд на него – как лучик света в мрачном Утгарде.       Хистория и Армин играли в бильярд. Им поочередно помогал Марсель, внимательно наблюдая за ходом каждого. Авелия стояла поодаль у шкафов с книгами и делала вид, что выбирает себе чтиво. Она почти слилась со стеллажом, иногда оборачивалась, чтобы мельком взглянуть на объект своего обожания.       – ...если выучишь простую композицию, – говорил Армин, – то сможешь продемонстрировать Дите Нессу, что ты всё-таки за неделю чему-то научился на пианино.       – Я уже смирился, что ничего мне не светит, – отозвался с тяжёлым вздохом Марсель.       – Фелиция отказала, я так понял? – спросил подошедший к ним Марло.       – Её отказ очень громко прозвучал, – Хистория ударила кием по шарику, который остановился в миллиметре от лунки. – Я подумала, что вы можете попросить мою старшую сестру о помощи.       Авелия вздрогнула от того, что Хистория внезапно заговорила о ней.       – Я лучше попрошу о помощи табуретку, – Марсель лёгким щелчком помог шарику закатиться в лунку. Марло снисходительно покачал головой.       – Зря вы так, моя сестра хороший учитель, – продолжала Хистория.       – Можешь сам у неё спросить, – шепнул Марло, указывая на Авелию, которая всё это время грела уши у стеллажа. – И говори тише.       Она сделала вид, что ничего не замечает, увлёкшись книгой. На деле вообще не понимала, что сейчас читает, сжимая от волнения толстый переплёт.       – Авелия ничего не слышит, если в её руках оказывается книга, – с тяжёлым вздохом произнесла Хистория.       – Не слышит, – повторил презрительно Марсель. – Как и многие здесь. Чёртовы дворяне.       – Ты, наверное, не понял, что эти люди могут по щелчку своих наманикюренных пальцев превратить тебя в ничто, – едко заметил Флок. – В армии не так всё обстоит гладко, как все наивно думают. Штабная полиция так вообще переполнена теми, кто просто без взятки на тебя не посмотрит. Им ничего не стоит в твоё дело вписать пометку и спустить твою карьеру в никуда.              – Как бы не просто мне было это говорить, – с тяжелым вздохом добавил Марло, – но Флок прав. Но это не значит, что так должно быть и это правильно. Если в моих силах будет что-то изменить, я непременно это сделаю.       – Не забудь пнуть меня, чтобы я этот момент не упустил, – надменно фыркнул Флок. – Давайте по-честному, в военное идут те, у кого предки военные и другого они не знают. Те, кто хочет стабильную работу и кому деваться некуда. Патриоты и те, кто ослеплен тем, как военных идеализируют, возводя их в ранг в героя чуть ли не за само существование. И плевать, что некоторые из них вообще не знают с какой стороны стреляет пушка, – Флок посмотрел на Марселя, показывающего Хистории более выгодную позицию для удара по шарику. – Ты, Марсель, вторая категория. Тебе только в армии светит защищать обездоленных, утоляя свою жажду справедливости. А ты Марло, душный моралфаг. Ты серьезно полагаешь, что такую огромную махину под названием «система» способна изменить твоя ничтожная личность в единственном числе?       – Я хотя бы что-то попытаюсь сделать, прежде чем опустить руки, – обиженно отозвался Марло.       – Да-да, держи в курсе, – отмахнулся Флок.       – Тебя послушать и прийти к выводам, что мы так вообще никаких целей в жизни не ставим, – пробубнил Марло.       – Ставите, только очень простые. Или, наоборот, такие, за неисполнение которых обидно не будет. «Ну и чего, систему я не смог бы победить, это ясно как день. Ну и всё, сижу пержу на месте и не рыпаюсь. А то и вообще начну пользоваться благами её брешей, все же так делают!». Плавали – знаем.       – Честно, я не понял, зачем ты это нам рассказываешь, – ответил Марсель.       – Ставить перед собой цели которых можешь достичь – это разве плохо? – спросила неожиданно Хистория. – Мне кажется, все так делают. Все обычные люди. Они боятся, ошибаются, иногда понимают, что их цель жизни не то, что они хотят на самом деле, и двигаются к другой. Даже просто желание получить работу, дом – это разве плохое желание, просто потому что оно находится по какой-то невидимой для всех планки ниже чего-то другого?       Флок злобно зыркнул на улыбающегося во весь рот Марселя.       – Сам-то чего в армии делаешь? – тут же вопросил он. – Языком ты горазд чесать, но послушать бы твою одухотворенную и высшую цель.       – Моя цель не одухотворенная и не высшая, – процедил Флок. – Моя цель – убойный отдел. Хочу поднять дело, которое не стали вести дальше по неясным мне причинам, и найти сволочь, которая заслуживает… правосудия. Сволочь, которая убила моего брата.       – А говоришь не высшая, – заметил Марло с неприсущим ему сарказмом. – Неуловимого Потрошителя решил найти. Он вообще жив?       – Это был не Потрошитель, а подражатель. И я его найду, – последнее Флок произнёс решительно.       – И что тогда? – уточнил Марсель. Флок ему не ответил. – Не забудь добавить в свои критерии мотивации военных пункты: месть и убийство.       – Не переживай, – Флок повернулся к Армину. – Ну, а тебя что в армию привело? Великая мечта или желание свалить от опеки родителей и стать независимым от их денег?       – Наверное я из той категории людей, которые верят в идеал, созданный вокруг военных, – проговорил тихо Армин. – Дедушка поддержал меня, поэтому я здесь. Может я не такой сильный, как Марсель, но хочу верить, что и от такого как я будет польза.       – Не слушай этого одинокого мстителя, – Марсель подошёл к Армину. – Он будет по допросам бегать, пока ты спокойно в кабинете будешь проводить анализ ситуации. Ты же первое место занял по результатам теста. Мышцы накачать куда проще, чем мозги.       Армин хотел добавить что-то ещё, но его сбил с мысли голос принцессы Флорианы, раздавшийся как гром, среди ясного неба.       – Ну и ну! Что это тут у нас? Бильярд? Такая безвкусица.       Флориана в манере своей матери шла впереди своей устоявшейся в Утгарде свиты, в которую входили неизменно Рико Тайбер, Лучия Моррети, Прюденс Лурье и Эдриан Рейнбергер. Иногда с ними ходил Чезаре Моррети, скрашивая свою тоску. В их компании он выглядел инородно, так как его возраст был примерно в два раза больше этой молодёжи.       – Хистории-шимэ пора учиться плеваться на дистанцию.       Авелия взглянула на обладательницу этого тонкого голоса Прюденс Лурье. Рядом стоял её друг Эдриан Рейнбергер. Кажется, по возрасту они были на два или три года младше Хистории. Прюденс обладала рыжей объёмной шевелюрой и смуглой кожей. Слишком тонкие брови и узкие тёмные глаза придавали ей подозрительный вид. Эдриан же, напротив, отличался мертвенной бледностью, почти прозрачной кожей, через которую то тут, то там виднелись паутины сосудов, капилляров и вен. У него, как и у многих мужчин семьи Рейнбергеров, были проблемы с ранним выпадением волос, оттого его излишне короткие волосы просвечивали насквозь череп. Чезаре Моррети сократил их имена до «Прю» и «Дрю», которыми все их в последствии и называли.       Флориана подошла к Хистории и Армину, высокомерно вздёрнув подбородок. Один бильярдный шар Флориана сжала в руке и следом замахнулась им на Хисторию, которую успел собой закрыть Марсель. Никто не осмелился ей что-либо сказать.       – Фи-и, – перекривлялась Флориана. – Смотрите какая реакция! Ты думаешь, я и правда бы сделала подобное?       Марсель молчал, сжимая челюсти. Флориана повернулась в сторону и кинула шар в стеклянный небольшой круглый аквариум, стоявший на рабочем столе экономки Намбии. Там плавало несколько рыбок. От удара он лопнул, вода хлынула на пол вместе с морскими жителями. Авелия теперь увидела, во что превратила Флориану их мать. Если вдруг что-то произойдет непредвиденное и ужасное, военные захотят видеть на престоле быстрее бастарда, чем такую чистокровную принцессу. И Урсула Райсс не дура, чтобы этого не понимать.       Хистория побежала спасать трепыхающихся в предсмертной агонии рыбок. Она и слова не сказала. Авелия подумала, что её младшая сестра своей покорностью начинает раздражать похуже, чем Флориана своим хамством.       Армин и Марсель помогали Хистории. Марло схватил вазу из-под цветов со стола и побежал к ним.       – Какое загляденье! – хлопнула в ладоши Флориана. – Вы только поглядите на этот тандем спасателей!       Марло вскрикнул, порезавшись об осколок.       – Вы находите это смешным? – повернулся к ним с пылающим взглядом Марсель.       – Ползаете вокруг, собирая жалких рыб, – хихикнул Дрю, наступая на одну такую рыбку. Под его ступнёй раздался хруст. – Забавно, видеть, как вас просто опустить на колени.       К Хистории незаметно подошла Прю. Она схватила цепочку её кулона и дёрнула его, срывая с шеи.       – Это все твои украшения? – Прю оглядела свою добычу, быстро возвращаясь к Флориане.       – Дешёвка, – резюмировала та, беря в руки кулон Хистории.       – Король на неё достойных ювелирных украшений пожалел? – спросила подошедшая к ним Лучия.       Авелия видела мельком этот кулон, который Хистория носила подле сердца, не показывая никогда его никому. Подобный металл и огранку могла позволить себе любая зажиточная дама королевства, дорогим он не был в денежном плане.       – И бракованный, – добавила Флориана, небрежно дёргая замочек в тщетной попытке открыть его.       – Отдай, пожалуйста! – Хистория бросилась на неё.       Флориана вскрикнула, как ужаленная, высоко поднимая руку вверх. Авелия впервые увидела, что Хистория наконец выдала что-то, помимо покорного молчания или стыдливого побега. Но сделать она большего не смогла – путь ей преградил Рико Тайбер.       – Не нужно распускать бастарду руки на принцессу, – высокомерно изрёк он, чуть ли не отталкивая её.       Хистория попробовала пройти через него, Рико взял её за плечо сжал. В этот момент вмешался Марсель, хватая его за запястье.       – Что ты себе позволяешь? – насмехаясь проговорил Рико, надменно смотря на кадета.       Армин оторвался от сбора рыб, готовый немедленно нивелировать назревающий конфликт. Флок осматривал порез Марло.       – Действую по инструкции, – проговори Марсель. – Тронешь ещё раз, я тебе эту руку оторву.       – Вот это да! – захлопал в ладоши Чезаре Моррети, появившийся в самый подходящий момент, не давая шанса на ответ Рико. – Мне казалось вы, кадеты, по вовлеченности в конфликты составите конкуренцию мебели. Удивительно. Сuriosus!       – Я не могу просто смотреть на то, как кто-то хватает принцессу или пытается её толкнуть, – с пылающим взглядом проговорил Марсель. Авелии захотелось, чтобы и её кто-нибудь так же защищал.       – Я не кто-то… – начал Рико, но ему опять не дали шанса удачно вставить свою реплику, идентифицирующую его личность.       – Тебя предупредили, – Марсель повернулся к нему. – А теперь иди жалуйся кому хочешь.       Тот возмущенно посмотрел на кадета. Ему на плечо легла тяжелая рука Чезаре Моррети, он вышел вперед и встал перед Марселем.       – А я всё думал, что же эдакое развеет нашу скуку. Может быть, устроим поединок, кадет… как вас величать? Прошу прощения, ваше имя мне неизвестно.       – Не утруждайте свою память, – ответил Марсель. – Поединок с вами?       Флориана в предвкушении грандиозного сражения затрепетала и стала о чём-то активно шептаться с Прюденс.       – Именно так, – хлопнул в ладоши приободренный Чезаре. – За кулон принцессы. Я не буду иметь никаких претензий, если вы вдруг выиграете. Честное слово дворянина! Iuro!       – Идёт, – Марсель сделал шаг навстречу к нему.       Флориана нетерпеливо покусывала губы от предстоящей схватки, уже в голове представляя, как будет благодарить своего победителя.       – Нет! – Хистория преградила Марселю путь. – Не надо!       – Но ваш кулон…       – Он не стоит этого, – Хистория боялась Чезаре и думала, что такой монстр как он в мгновение ока убьёт Марселя. – Я вам запрещаю.       Чезаре с живым интересом смотрел на Хисторию, как хищник смотрит на добычу. У Авелии сердце застучало в груди, она колебалась между тем, чтобы немедленно вмешаться и прекратить это, и тем, чтобы и дальше продолжать делать вид незаинтересованного наблюдателя.       – Жаль, – с вычурной грустью вздохнул Чезаре. – Что ж, Флора-чан, оставь трофей себе, – он взглянул на Марселя. – Передумаешь, буду ждать.       Хистория вцепилась в руку своего защитника, отвернувшись от них.              – Почему вы меня не пустили? – спросил Марсель, когда знать продолжила свой увеселительный путь по замку, оставив их в покое.       – Я испугалась за вас, – проговорила Хистория. – Он очень страшный.       – Пф! – фыркнул Марсель. – Этот бой закончился бы быстро. И уж точно не моим проигрышем.       – Не уверен, – заметил осторожно Армин. – Я слышал, Чезаре Моррети проходил военную подготовку, обучался у лучших инструкторов по рукопашному бою.       – Скажи спасибо принцессе, – усмехнулся Марло, – а иначе ты бы, Марсель, мало того, что получил на орехи, так ещё нагоняй от кого-нибудь из капитанов за драку с дворянином и грандиозный проигрыш в ней до кучи.       – И так получит, – добавил злющий Флок. – Рико точно не упустит шанса сказать, что ему бедному руку чуть руку не сломали. Тебе мало влетело в прошлый раз? Забыл, чего про тебя наплела Алессия? Опять начинаешь? Напомни-ка, куда ты там её хотел засунуть?       – Сколько можно сносить их скотское поведение?! – выкрикнул Марсель в сердцах. – Я уже на пределе, а это неделя не прошла. В конце этого отпуска я точно кого-нибудь прикончу.       – Тут не одна принцесса, – напомнил вполголоса Флок. – И у тебя будут реальные проблемы, потому что ты не умеешь держать язык за зубами.       Авелия сохраняла ледяное спокойствие наружно, но внутри горело всё. Если бы они видели её лицо в этот момент, красноречивее выражения никто не смог найти.       – Всё равно эта вторая принцесса ничего не видит и не слышит, как многие тут! Делают вид, что не замечают ничего, продолжают думать, что всё в порядке вещей, либо всем плевать, – продолжил пылко говорить Марсель. – С меня хватит. Как только кто-то из этих напыщенных индюков откроет рот, я затолкаю ему зубы в глотку. Ты почему молчишь, Армин? Тебе, как и Жану, ничего не будет за искромётные ответы.       – Видимо, я не такой смелый как ты, – отозвался тихо Армин.       Хистория согласно кивнула. Она тоже не могла так противостоять дворянам, их жестокому и абсурдному натиску.       – Хистория, – обратился Марсель к ней, – вы хотя бы что-то попробовали сделать несколько минут назад. Уже неплохо.       – Что же я такого сделала? – удивилась Хистория. Авелия с напряжением слушала.       – Хотя бы не позволили мне опозориться в бою с Моррети, – хмыкнул Марсель, глядя поочерёдно на Марло и Армина. – Он же, вроде как, монстр рукопашных схваток.       – Рядом со своей сестрой Адой он примерно, как буду я в схватке с Микасой, – добавил Армин в ответ. – Будь осторожен с ними.       – К этому совету я прислушаюсь, – отозвался весело Марсель.       – Вы же Армина тренируете? – спросила внезапно Хистория, смотря на Марселя. – Потренируете меня?       – Решили самостоятельно отбить своё украшение? – усмехнулся Флок. – Скажите Фелиции, она, наверное, может составить конкуренцию Чезаре.       – Почему же такая как она простая служанка у принцессы? – Марло задумчиво зажал пальцами подбородок.       – Пойди да спроси, – пожал плечами Флок.       – Что ж, принцесса, тренировки у нас ранние. Спать до полудня не наш стиль, придётся тяжело… – расплылся в улыбке Марсель.       – Справлюсь, – тут же отозвалась Хистория. – Надеюсь, конечно. Если только в первый день вы меня не уморите.       – Я привык с доходягами... вернее, с новичками работать, – Марсель взглянул на Армина. – Но спуска я вам, потому что вы принцесса или девушка, не дам.       – Мне и не нужно.       

***

      Рико Тайбер без жертвы решил сегодня не оставаться. Авелия возвращалась со своей незамысловатой слежки за Марселем, когда их партия в бильярд кончилась. На террасе у самого дальнего и углового стола сидел одинокий кадет, часто писавший что-то. Авелии показалось, что он пишет книгу или стихи. Она никогда не обращала на него внимания, тихий и грустный, он, скорее, отталкивал её внимание от себя. Именно его в качестве своей жертвы выбрал озлобленный Рико Тайбер.       – А это интересно, что такое? – он подошёл к кадету, вырывая у него все его бумаги. Несчастный сразу побледнел. – Дорогая Энни… Вау, у тебя девушка что ли есть? У такого как ты? Вот те новости. И что ты там ей пишешь?       Реплика Марселя заставила призадуматься, что этот произвол прекратить в её силах. Авелия не выдержала, она направилась быстрым шагом к Рико.       – Пожалуйста, оставьте, – еле слышно произнёс бледный кадет.       – Ты ей и стих написал? – громко усмехнулся Рико. – Ну-ка, ну-ка…       – Немедленно отдай, – потребовала Авелия, протягивая руку.       Рико не спешил возвращать бумаги. Он молча стоял, продолжая читать, что же было написано в письмах.       – Рико, ты меня не услышал? – позвала его Авелия, выжидающе на него смотря.       Рико собирался сделать шаг назад, чтобы уйти с бумагами, как с добытым в бою трофеем, но хлёсткая пощёчина его лишила этой возможности. Авелия выхватила бумаги из его рук, и треснула ему по другой щеке. Он схватился за своё лицо, с полным недоумением смотря на среднюю принцессу.       – Что ты позволя…?       – Что ты позволяешь? – опередила его Авелия. – Я передам канцлеру этот инцидент, а лучше королю сразу, чтобы он подумал, а брать ли кого-то из твоей семьи в совет лордов в недалёком будущем!       Авелия передала кадету его письма, не сводя грозного взгляда с молчавшего Рико.       – Ещё раз я застану тебя за чем-то подобным, – сказала твёрдо она, – моя угроза воплотиться в жизнь. Заруби себе на носу и передай это своим приятелям Дрю, Прю и Моррети.       Рико подошёл очень близко к Авелии, наклонился к её уху и прошептал:       – Ты всё равно не дотягиваешь до Фриды-химе.       И со злобным раскатистым смехом ушёл.

***

      – Влюбилась в этого рыженького? Признаться, у него симпатичное лицо и сложен он недурно, – заметила Финэ, когда поймала Авелию на том, что та не сводит глаз с Марселя. – Лёгкие вздохи и касания не действуют?       – Ему всё равно, – отрешенно проговорила Авелия.       – Ты в конце концов принцесса, – усмехнулась Финэ. – Можешь ему просто приказать.       – Здесь другой случай.       – Раз не работает вариант со «скромницей», попробуй вариант понаглее, – прошептала томно Финэ. – Пригласи его к себе, нарядись в сексуальный пеньюар и пофлиртуй.       – Не нравится мне это, – сказала невесело Авелия.       – Это только в твоих дурацких книжках мужчины сражаются за сердце красавицы. В реальности они все как один – круглые дураки.       Авелия тяжело вздохнула.       – А ты не думала, что он может быть не любителем женских тел? – на придыхании проговорила Финэ.       Она любила казаться женщиной-вамп, знающей о мужчинах всё и умеющей ими искусно манипулировать. Её длинные ногти бликовали в лучах заката, она любила покрывать их ярко-красным лаком, привезенным специально по её заказу из Марли, как и многие другие атрибуты её туалета.       – Понимаю, – Финэ достала сигарету, всунула её в элегантный мундштук, следом медленно и сексуально зажала его своими губами. – Этот спокойный и равнодушный взгляд может пленить и такую как ты, Авелия. Такую знатную даму, – она посмотрела на идущего с кадетами Маркуса. – Он выглядит таким идиотом.       – Ты думаешь, он и правда влюблён в Хисторию? – спросила Авелия. – Всё для того, чтобы его семья получше укрепилась при дворе.       – Предупреди тогда сестру о своих подозрениях, – Финэ тонкой струйкой выпустила дым изо рта. Авелия задерживала дыхание в такие моменты. Ей был противен запах табака. – Или ты настолько её ревнуешь к своему возлюбленному, что даже не поговоришь об этом как старшая? Фрида бы так не оставила всё.       Авелия с трудом несла на себе роль замены старшей сестры. В общении с Хисторией она не понимала какую лучше тактику применять, чтобы не разозлить мать. Игнорирование представлялось меньшим злом, которое её устраивало.       Все попытки Авелии сделать так, чтобы Марсель оказался как можно ближе к ней, провалились с треском. В довесок ко всему стали обсуждать то, что Авелия Райсс сходит с ума по военному кадету. Она старалась держать себя достойно, когда подобное доходило до её матери.       – Что это за деревенщина, Авелия? – Урсула сверкнула своими медовыми глазами. – Тот, о ком все говорят, как о твоём избраннике.       – Мама, ты веришь во всякий вздор? – фыркнула наигранно Авелия. В отличие от своей матери актриса из неё выходила никудышная. – Он мне симпатичен, да и только. Какой избранник, право?       Урсула, кажется, таким ответом удовлетворилась. Авелия решила, что если ей не удаётся хорошо врать, то хотя бы половину правды она выдать может и остаться не в проигрыше.       – Позволь узнать… – вновь заговорила Авелия.       – Ужасные неудобные кресла, – проворчала Леди Райсс, ворочаясь на месте. – Этот боров хоть раз на них садился?       – Какой из них, мама? – отозвалась насмешливо Флориана, стоявшая у трюмо. Она рассматривала как на ней сидит её новое платье.       Обе они звонко расхохотались. Авелия не одобряла того, что её мать оскорбляет отца при своих дочерях. Не очень-то достойный пример как первой леди королевства. Но и сам отец такое же проделывает. Оба друг друга стоят.       – Что ты хотела узнать, Авелия? – Урсула положила плед на сиденье. – Я тебя слушаю.       – Кого лично ты видишь в качестве моего избранника?       – Я ещё об этом не думала, – Урсула с задумчивым видом упёрла подбородок в кулак.       – А я имею право об этом думать?       Мать смерила Авелию снисходительным взглядом. Она как бы невзначай увидела какое-то пятно у себя на платье, вскочила и стала спешно его оттирать, причитая, как так неловко вышло. Авелия терпеть не могла, когда она так делала. Эти попытки быстрой смены темы разговора, когда он постепенно приближается к горячей точке, её достали с детства.       Флориана подскочила к двери, в которую раздался требовательный стук. Линор Тайбер ковыляющей походкой вошла к ним. Урсула сразу менялась в лице, напоминая затравленную Хисторию. Она сразу становилась покорной и послушной. Авелия относилась к Линор сдержанно. Флориана напротив, её любила, и это, как ни странно, было взаимно. Линор поощряла младшую внучку, всегда общалась с ней ласково и смотрела с неприсущей её лицу нежностью.       – Я тут услышала ваш разговор, – прокряхтела она, проходя к окну.       Её волосы, всегда спрятанные под тюрбан, украшенный сверкающими бриллиантами и нитями жемчуга. Скорее всего, Линор давно потеряла волосы или очень большую их часть, поэтому такой убор – вынужденная мера. Костлявые пальцы, со вздувшимися венами и суставами всегда увешаны кольцами с дорогими бриллиантами, в ушах серьги, от тяжести своей оттягивавшие и без того растянутые мочки её ушей. На шее Линор неизменно носила платок, закрывавший её. Кривую осанку выпрямлял корсет, но она всё равно норовила согнуться в три погибели. Авелия слышала, что её долгое время мучил сифилис, отчего и выглядит она ужасно плохо. Вылечить её смогли, но следы этой ужасной болезни на ней остались: странной формы нос и пятна от язв на коже, которые она прятала под одеждой. Флориана тут же порхнула к ней, утопая в её объятиях без капли отвращения. Она великолепно отыгрывала роль любящей внучки. Линор всегда пользовалась сильно концентрированными парфюмами с маслами, чтобы отбить запах своего сраженного старостью и болезнью тела.       – Мы выбираем жениха для Авелии, – Флориана опустила глаза на большое кольцо с рубином, находящимся на указательном пальце бабушки. – Ты надела моё любимое.       – Когда-нибудь оно станет твоим, – промурлыкала она в ответ, поворачиваясь к Авелии. – Настоящая леди должна быть худой и бледной, как Финэ и изящной как Фрида. А ты, Авелия – толстуха. Какой тебе жених?       Авелия нервно сглотнула.       – Ты говоришь подобное и Бруно? – она попробовала защититься. На мать в таких моментах не приходилось рассчитывать.       – Мужчинам простителен излишний вес, у них власть.       – Я между прочим…       Урсула осуждающе посмотрела на Авелию. Мать ненавидела, когда принижали заслуги женщин перед мужчинами, норовя всегда показать их бесполезность, как в случае со своим мужем, с которым она часто вступала в ярые споры. Но сейчас она покорно молчала.       – Что? – зашлась насмешливым тоном Линор. – Истекаешь по какому-то болвану в военной форме? Хоть бы полковник был какой-нибудь или капитан на худой конец, а не прыщавый кадет. Вон у Флорианы какой вкус, Чезаре Моррети вокруг неё так и вьётся.       Авелия прекрасно знала, что всё было с точностью наоборот. Чезаре плевал на Флориану с высокой колокольни. В этом плане даже Хистория оказывалась в выигрыше со своей безответной влюблённостью, потому что ею точно никогда не воспользуются так, как это делает Чезаре с Флорианой. Линор с презрением смотрела на внебрачную дочь канцлера, как, впрочем, на всех в её окружении. Исключением были её внуки Финэ, Рико и Флориана, а остальные чем-то умудрились-таки заслужить её неблагосклонность.       – Я принцесса, – Авелия не хотела уподобляться матери и спускать на тормозах слова госпожи Тайбер.       Линор громко засмеялась.       – Кто? Ты-то? – она ткнула в неё своим кривым пальцем. – Фрида – принцесса, а ты всего лишь её толстая и бледная копия.       – Мама… – прошептала умоляюще Урсула.       – Вся в тебя, – Линор небрежного ткнула теперь пальцем в Урсулу. Её длинный миндалевидной формы ноготь, покрытый бледно-розовым лаком, напоминал крючковатый коготь. – Слабачка, неспособная дальше своих похотливых желаний видеть. Сношаться с кем-то вроде них, – она указала в окно, тыкая на этот раз в собравшихся на патруль военных, – всё равно что делить ложе с животным.       – Ты говоришь о людях… – Авелия сейчас отчетливо поняла, что не сифилис изуродовал её, – которые тебя защищают.       – Получая за это деньги и привилегии, – добавила надменно Флориана.       – Это их работа, верно. Они наши слуги, – Линор сняла кольцо со своего пальца и вручила его Флориане. – Носи с гордостью, моя дорогая. Ты будешь великолепной первой леди королевства, когда время придёт.       Урсула не смотрела на мать в этот момент. Авелия видела, что она трясётся. Флориана радостно надела на себя кольцо бабушки. На её руке оно смотрелось как смотрелся бы бравый рыцарь верхом на осле.       – Научись смирению, Авелия, – проговорила злорадно Линор, наивно полагая, что этот акт дарения заставил среднюю внучку испытать приступ зависти. – И пойми, что власть в этом мире у мужчин.       Авелия искоса взглянула на мать, которая всегда была ярой противницей таких умозаключений. Линор проследила за взглядом внучки, высокомерно хохотнула.       – Теперь понятно откуда растут ноги у твоего феминизма, – она сложила руки на груди. – Смотреть тошно.       – Почему Линор-баасама считает это чем-то плохим? – насупив фальшиво брови в удивлении, спросила Флориана.       – Я не считаю это плохим, я считаю тошнотворными поступки твоей матери. Я ей говорила быть хитрее с Ури Райссом. Но она решила, что моих советов хватило ей в детстве. С мужем ничего не вышло. Теперь пытается всеми уловками навязывать свою волю на совете. Урсула, оставь свои жалкие попытки влиять на политику. Не надо пытаться доказать всем, что ты чего-то стоишь. Все всё про тебя давно поняли!       – Что именно?! – вскочила со своего места Леди Райсс, вынуждая свою мать принять озадаченный вид. – А что насчёт тебя…?       – Обо мне мнение как о мстительной истеричке не ходит среди знати, – сурово оборвала её Линор Тайбер, повышая голос. – Твой отец мало вдалбливал в тебя порядки поведения. Тебя и Лару надо было пороть до потери пульса.       – Великолепно! На этом и закончим! – прокричала Урсула, прежде чем хлопнуть громко дверью.       – Авелия, – обратилась Линор к внучке. – Не бери пример со своей истеричной матери.       «С кого мне его брать? С бабушки, которая унижает свою дочь на глазах у её детей? С отца, который упивается истериками своей жены? С матери, которая настраивает своих дочерей против маленькой и беззащитной девочки? Примеров много, глаза разбегаются!».       – Госпожа Линор, ответьте, – медленно и вкрадчиво проговорила Авелия. – Какое мнение о нашем отце, матери и вообще о королевской династии складывается у народа?       – Авелия, ты… – Линор сразу надела на себя маску надменности.       – Флориана разбила аквариум! – не выдержала Авелия. – Пока кадеты ползали и собирали рыб, вместе с Хисторией, раня себе все руки, твои внуки и их друзья надменно хохотали. Это ненормально. Сегодня рыбы, завтра люди. И военные не дураки, они это понимают. А ещё народ сильнее начинает ненавидеть знать, и, кажется, я не могу их в этом винить.       – Не перегибай, – Линор взмахнула рукой, но Авелия продолжила.       – Кто-нибудь должен объяснить Флориане, как надо себя вести, либо обо всех этх выходках узнает король. И я буду наставить, чтобы её немедленно выслали из столицы.       – Ты лучше бы такое рвение проявляла к высылке этой, – быстро выкрикнула Флориана.       – У неё есть имя, – сурово проговорила Авелия.       – На Фриду всё равно слабо тянешь, верно бабуля? – Флориана повернулась с абсолютно невинным лицом к Линор Тайбер.       – Авелия, ты поступаешь неразумно, – с неизменным выражением лица проговорила она в ответ. – Флориана твоя сестра. Ты не должна идти против неё. Её выходки – баловство, да и только.       – Про Ульгрима вы так же говорили? – крикнула Авелия, она повернулась к Флориане. – Верни кулон Хистории!       – Не дождёшься! – крикнула в ответ Флориана.       Она повернула руку с кольцом Линор Тайбер к Авелии и плавно упорхнула вслед за матерью в глубины мрачного Утгарда.       – Рико сказал мне, что ты его ударила, – сказала Линор.       – Он издевался над кадетом, – тут же ответила Авелия. – И я приняла решение защитить его, поучив своего кузена манерам!       – Довольно! – Линор взмахнула своей костлявой рукой. – Это всего лишь слуги, и им за терпение хорошо платят! Кто как не мы обеспечиваем их хотелки, их питание, их одежду, их врачей? Всё мы, так что не нужно таких громких заявлений про завоевание любви военных и народа. Девчонка нашла себе друзей, да и только. У тебя с этими вояками нет ничего общего. Они тебе не друзья, это низко. На этом мы закончим.

***

      Прошедший разговор с Линор пошатнул её душевное равновесие. От негодования Авелия сжимала кулаки и думала только о том, как бы побыстрее успокоиться. Она вспомнила слова Финэ и решила непременно воспользоваться властью принцессы. Резкие слова Линор Тайбер, накатывающая ревность, раздражение от выходок Флорианы и манипуляций матери слилось в одну неповоротливую и противную сущность, сжимающую душу и выворачивающую её наизнанку. Авелии хотелось отвлечься. Ничего лучше ей не удалось придумать.       Уверенно Авелия шла к капитану Эве Брженской, чтобы воплотить свой чудовищный порыв, о котором позже пришлось горько сожалеть. Но тогда внутри неё полыхало куча чувств. Капитан Эва выслушала требование средней дочери канцлера, в конце учтиво кивая головой.       – Я передам кадету Галлиарду вашу настойчивую просьбу, – медленно и вкрадчиво проговорила она.       – Нет! – взвизгнула Авелия, вызывая у капитана Эвы только лёгкое вздрагивание бровей. – Скажите, что ему просто надо прийти в комнату чтобы… прогнать летучую мышь. Ну или придумайте сами. Он не должен знать, что я его вызвала специально. Иначе не придёт. А мне нужен именно он! Это… срочно. Понимаете?       Эва неторопливо кивнула головой. По её выражению лица сказать наверняка нельзя, что она думает насчёт всех этих уловок. Удовольствие ей это точно не приносило. Авелия подумала про себя, что ей не достаёт чёрствости Линор Тайбер, которой плевать всегда было на чувства и мысли всех, кто находился ниже её по статусу. Точнее, окружающих.       – Отлично, – улыбнулась удовлетворённо она.       Ожидание Марселя походило на пытку. Он не пришёл через час и даже спустя два. Авелия с тяжёлым вздохом подумала, что Эва проигнорировала её просьбу. Или ничего не стала придумывать, а напрямую сказала Марселю кто и зачем его требует к себе, а тот, в свою очередь, понял, что к чему. Плюнув на эту идиотскую затею, Авелия пошла в библиотеку.       Она бродила медленно меж массивными книжными шкафами, пока не заметила одну книгу. Это было продолжение романа, который она недавно прочла. Чем же закончится та история? Она взяла стоявшую в углу деревянную лестницу и понесла её к нужной полке. Необходимая книга, как всегда, находилась на самом верху, никак иначе, разумеется. Прекратив иронизировать в своей голове, Авелия поднялась на первую ступеньку. Лестница жалобно скрипнула. Проверив её на крепкость, она поставила вторую ногу рядом. Вроде держится. Поднималась Авелия медленно, тяжело дыша. Боязнью высоты она страдала давно. Впервые это случилось на качели. Фрида раскачала её, а Авелия закричала от страха. Старшая сестра тогда подсказала ей считать про себя и не смотреть вниз, если вдруг она окажется в неизбежной ситуации, где ей придётся покорять вершины.       Опять скрип. Она крепче сжала поручни. Начала медленно считать. Дойдя до десяти, Авелии удалось немного успокоиться. Она продолжила своё восхождение. Чего тут лезть, казалось бы. Вот заветная книга, протяни руку и всё…       Раздался треск. Авелия, испугавшись, покачнулась. Она успела вцепиться в полку, роняя книги на пол с другой стороны шкафа. Сам он медленно стал падать на соседний. Повезло, что расстояние между ними небольшое, и лететь Авелии далеко не пришлось. Второй шкаф упал на колонну, и так это зрелище напоминало собой наполовину опрокинутые кости домино. Она лежала на деревянных полках, рассуждая о том, какая бы забавная смерть у неё могла бы быть: «Авелия Райсс. Умерла, придавленная шкафом по собственной глупости».       – Ау? – позвал кто-то снаружи, открывая дверь. – Тут у вас…?       Послышались торопливые шаги в её сторону. Авелия резко приподнялась от полки, на которую упёрлась лбом, пока представляла своё надгробие. Перед ней стоял обеспокоенный Марсель, взгляд которого метался между сломанной лестницей, поваленных шкафов, разбросанных книг и лежащей на полке книжного шкафа принцессы.       – Вам нужна помощь? – спросил он очень медленно, не решаясь предпринимать какие-либо шаги.       – Пожалуй, я не откажусь, – Авелия приподнялась на предплечьях.       Марсель подошёл ближе, протянул к ней свои руки наверх.       – Прыгайте, я вас поймаю, – сказал он, маня её пальцами.       Авелия села на край полу опрокинутого шкафа. Марсель всё ждал. Она неуверенно спрыгнула вниз к нему в объятия. Он сжал её крепкой хваткой, держа на руках, как будто принцесса ничего не весила. Бережно опустил на землю.       – Мне сказали искать вас здесь… – начал Марсель.       – Зачем? – резко спросила Авелия, отходя от него на несколько шагов назад.       – Кто-то у вас в комнате завёлся, и мне надо этого непрошенного жильца прогнать.       – Вас пока дождешься… – возмущенно фыркнула Авелия.       – Мне как только сказали, я сразу и пришёл, – перебил её возмущенный Марсель. – Я даже переодеться не успел с дежурства. Бегал, искал вас.       Авелия с тяжелым вздохом закрыла глаза. Она его уловками хотела привлечь к себе в комнату, склонить к близости. Ждала его, злясь на него и Эву сильнее с каждой минутой. А он всё это время нёс службу, как и многие здесь. Только дворяне тут ничего не делают, а только развлекаются… Она почувствовала себя ужасно глупо.       – Так и что мне делать? – Марсель стоял в ожидании смотрел на неё.       – Идите, отдыхайте, – Авелия окинула взглядом упавшие книги и покосившиеся шкафы.        На лице Марселя отразилось недовольство. Авелия видела такое выражение у Линор Тайбер, у матери, у отца. Ей недовольны все, всем её присутствие претит. Не сравнить с тем, что переживает Хистория, и, если она это делает стойко, значит её младшая сестра намного сильнее её самой. Авелия разрыдалась, опускаясь на пол. Она почувствовала, как истерика прорывается наружу. Слёзы лились по щекам, из груди вырывался стон отчаяния.       – Э… ну… я, – Марсель сменил своё недовольство на полнейшее непонимание.       Он присел напротив сидящей на полу и рыдающей Авелии, неуверенно протягивая к ней руки, чтобы следом их одёрнуть.       – Чего плакать? Никто же не умер, – Марсель неуклюже усмехнулся, смотря на принцессу.       Она подняла на него глаза полные слёз, всхлипнула и зашлась плачем куда большим, чем до этого.       – Ладно-ладно, – Марсель взял Авелию за плечи, заставил посмотреть ему в глаза. – Ну что случилось? Вас так летучая мышь в комнате довела? Я сейчас её махом выгоню.       – Не было никакой мыши, – Авелия покачала головой, утирая ладонями свои слёзы. – Я просто хотела, чтобы вы пришли ко мне.       Марсель смущенно увёл взгляд, почёсывая затылок.       – Ну… вот я здесь, – он оглядел первый опрокинутый шкаф. – Вы книгу искали?       – Решила забраться по хлипкой лестнице наверх развлеченья ради.       – Ну-у, тут каждый развлекается как может. Давайте я помогу, – Марсель уверено обхватил принцессу за плечи, поднимая её с пола. – И всё-таки, какую книгу вы искали?       – Вы будете смеяться, – отозвалась мрачно Авелия. Она привыкла к тому, что не все разделяют её страсть к любовным романам.       – Почему это? Мой дед говорил мне, что книги источник бесконечных приключений, знаний и эмоций. Не могу с ним не согласиться. Мне жаль того, кто смеётся над выбором книги. Это всё равно, что смеяться над внешностью – удел слабых и узколобых.       Марсель выровнял один шкаф, принялся за другой.       – Неужели вам это знакомо? – Авелия стала поднимать книги с пола и ставить их на полки. – Когда осуждают внешность.       – А то, – фыркнул Марсель. – Что вас так удивляет?       – Не вижу поводов.       – Сейчас уже нет, а раньше… – Марсель провёл рукой по волосам. – Я был рыжим, когда учился в начальной школе, со временем волосы потемнели. Но мне успели дать много незамысловатых прозвищ. Дразнилку придумали, не помню, как звучала. Что-то я там с лопатой делал, возможно, даже кого-то убил.       Авелия внимательнее всмотрелась в цвет его волос. Он больше походил на каштановый, на солнце отдавал красным оттенком.       – Вот как, – проговорила она. – У вас красивый цвет волос.       – Спасибо, – Марсель поочередно поднимал книги и ставил их на полку.       – За комплименты «спасибо» обычно говорят девушки.       – Я не за это вас благодарю, – Марсель откашлялся. – То есть, приятно, что вы мой цвет волос считаете красивым… В общем мне рассказали, как вы заступились за одного моего друга. Я вам за это благодарен. Думал, что вы… ну как они все.       – Я помню, – ответила Авелия, понимая, что сдала себя тем самым. Стыдливо закусив губу, она отвернулась. – Но я не Фрида. Меня Рико с трудом послушал, только когда я его ударила. Это недостойно.       – Согласен, марать об него руки ещё, – мрачно отозвался Марсель. – А зачем вам быть вашей старшой сестрой? Будьте собой.       – Если я буду собой, то только и буду прятаться по стеллажам, – с досадой проговорила Авелия. – Мне тоже трудно им противостоять. Меня быстро затыкают, говоря, что я всего лишь бледная толстая копия своей сестры.       – Кто этот умник? – возмутился Марсель. Авелия удивленно взглянула на него. – Тот, кто это сказал, толстых не видел. Либо кретин.       – Это была моя бабушка.       Марсель прикрыл глаза.       – И почему вам так нравится ставить меня в неловкое положение?       – Я не специально, – Авелия беспомощно развела руками.       Марсель поднял с пола книгу в синем переплёте.       – Кажется, вы искали её?       – Откуда вы знаете? – округлила глаза Авелия, видя ту самую книгу.       – Ну-у-у, – Марсель усмехнулся, – не трудно догадаться какой шкаф вас интересовал, а я просто помню, что на верхних полках стояли книги про комнатные растения, допотопные рецепты тортов и какие-то трактаты. Предположил, что вам интересен любовный роман, нежели вышеперечисленное. Только и всего. Интересно, кто же его туда додумался поставить?       – Вы очень наблюдательный, – Авелия взяла книгу из его рук. – Почему вы думаете, что с такой усидчивостью, не сможете научиться играть на фортепиано простую композицию за пару дней?       – И это слышали, значит, – проговорил Марсель.       – Да, тогда вы, помнится, предпочли бы мне табуретку.       – Я в принципе предпочёл бы любому дворянину её, – отозвался Марсель.       – Понимаю, – повисла неловкая пауза. – Хотите, я вам помогу?       Марсель призадумался.       – Пожалуй, я не откажусь, – повторил он недавно сказанную Авелией фразу.       – Тогда договорились, – она сдерживалась от того, чтобы не растянуться в большой улыбке. – Я знаю место, где есть настроенный инструмент.