Любовь. Смерть. И Одиночество.

      Зик       Зик вернулся домой в смешанных чувствах. Он думал о том, что услышал от Елены и Кольта и не понимал, как ему существовать с ними дальше. С другой стороны, чего строить из себя жертву? То, что тройные отношения не заканчиваются ничем хорошим, что ли не знал? Знал. Всегда в них один отдаёт больше, чем остальные оба. Всегда один притворяется больше, чем другие оба.       Лёжа на диване, Зик вспоминал как занимался сексом с Дорис прямиком на её рабочем месте патологоанатома, по сути, изменяя Елене и Кольту без зазрения совести. Так что не ему строить из себя обиженного, а то тошно от самого себя станет. Завтра придёт на работу, и всё будет как раньше. Ничего не было. Абсолютно ничего, ни того разговора, ни отношений втроём. Коллеги, ученик и учитель…       Раздался яростный стук в дверь. Зик вздрогнул от неожиданности. Он медленно подошёл к двери. Елена пришла объясняться или Кольт? Или оба? С них станется с этих заговорщиков. Вопреки его ожиданиям на пороге стояла взволнованная и напуганная мать. Она быстро зашла в квартиру, торопливо заперев дверь за собой.       – Тебе нужно уехать из столицы как можно скорее! – проговорила Дина с порога вся бледная от ужаса.       – И тебе привет, мама, – отозвался Зик. Паника, вещь заразная, и всё же он редко когда ей поддавался. – Я недавно только приехал. Ещё одна такая поездка, и я забуду как скальпель в руках держать.       – Я ценю твоё умение сохранять спокойствие в любой ситуации и твой искрометный юмор, Зик, но дело серьёзное, – она начала зашторивать окна и выключать свет. – Быстрее, надо собрать всё самое необходимое.       Дина выхватила бутылку пива из рук сына и поспешно вылила содержимое в раковину. Зик сложил руки на груди, провожая изумленным взглядом действия матери.       – Чего ты стоишь? – сокрушенно воскликнула Дина, стараясь сдерживать свои эмоции из последних сил. Руки её тряслись, глаза пылали.       – А что случилось? – спокойно спросил Зик. – Я не сдвинусь с места, пока ты не скажешь хоть что-нибудь. Или ты думаешь, что я из тех, кто за любой кипишь?       Дина обреченно покачала головой. Подошла к нему, обняла.       – Я так не думаю, но дело серьёзное. Ты должен исчезнуть. Я не могу позволить тебя им схватить.       – Кому? – Зик скривился от услышанного, задаваясь ещё большим количеством вопросов.       Но мать убежала в его комнату, поспешно вынимая вещи из шкафа. Достала сумку, расстегнула её с характерным звуком бегущего замка по звеньями молнии и начала торопливо утрамбовывать шмотьём.       – Я не могу всего тебе рассказать, – дрожащим голосом ответила Дина, толкая аккуратно сложенные вещи сына в сумку. Зик поёжился от такого, ведь вчера только всё нагладил. – Пообещай, что спрячешься. Мне только решать этот вопрос. Потом ты всё узнаешь. Поверь мне.       Зик стоял без движений, Дина, увидев это, разрыдалась, обессиленно падая на пол. Он подхватил мать под руки, обнимая её.       – Я сделаю как ты просишь, только успокойся, – проговорил растерянный Зик. – Но надеюсь, что потом получу ответы.       Она послушно закивала головой, быстро возвращая себе обладание. Смахнула слезинку с щеки, поднялась на ноги. Зик принялся собираться, поняв, что мать и тут им манипулирует. Возможно её напускное тревожное состояние призвано вызвать страх у сына, и заставить его без лишних вопросов сделать, как она хочет.       – Дерек посадит тебя на поезд. Поезжай до деревни Даупер. Там тихо. Но как чуть что и твоя личность раскроется – ищи другое место. Остерегайся культистов. Пообещай мне, что не попадешь к ним.       – А, вон оно что, – Зик закончил со сбором вещей. – Безумные фанатики мне угрожают? Это уже интересно.       Дина толкнула его к двери.       – Это не безумные фанатики. Всё гораздо серьёзнее. Обещай мне, что выполнишь то, что я тебе сказала.       Зик смотрел на мать, не зная, что и ответить. Он ничего не понимал. Лишь видел, что она встревожена, и только его обещание вселит в неё хоть какую-то смелость.       – Обещаю.       Дина позаботилась, чтобы на работе исчезновение сына выглядело как увольнение по собственному желанию. С тех самых пор Зик Йегер пропал.

***

      Отчим молчал большую часть пути. На заднем сидении автомобиля лежали новые документы и конверт с деньгами. Зик провел большим пальцем по внушительной пачке с купюрами, и те издали характерный хруст.       – Билеты куплены, поезд едет до Яркела, выйдешь где пожелаешь. Лучше поселись в той деревне, как сказала Дина. Подальше от…       – Культа стен, – закончил предложение за отчима Зик, смотря как тот сжимает руль от напряжения. – Может ты что-нибудь мне расскажешь?       – Это очень серьезно, насколько – я не могу сказать. Но Дина права, тебе нужно спрятаться и не привлекать внимания.       – Да уж, – фыркнул Зик. – С пачкой денег зажигать в деревне, при учёте что у них там в обиходе металл. Я однозначно не привлеку внимания.       – А ты устройся на работу. Ветеринаром, к примеру, – предложил Дерек, смотря на Зика через зеркало заднего вида.       – Иронично, чёрт побери, – пробурчал тот в ответ. – Каждый раз, видя ошибку интернов или ординаторов, я грозил им, что апогеем их карьеры станет кастрация бычков в деревнях.       Дерек усмехнулся, покачивая головой.       – Теперь меня ждет такая же участь, по причине мне неизвестной...       – Зик, я сам толком ничего не понимаю. Но я верю Дине и не могу ей отказать в помощи. Не помню, когда её видел такой в последний раз. Вернулась к старым делам.       – Не прояснишь к каким именно? – Зик сложил руки на груди.       – Не могу. Прости, – покачал головой отчим.       – Да ладно, – Зик махнул рукой. – И сколько мне по времени скрываться?       – Судя по всему, долго.       – Прекрасно, – саркастично ответил Зик. – Как мне держать связь?       – Ни о какой связи и речи быть не может, – резко ответил Дерек. Потом мягче добавил: – Когда придет время, ты сам всё узнаешь.

***

      Зик сидел в одиночестве, ожидая прибытия поезда на станцию Орвуда, где ему предстояло пересесть в другой поезд до Яркела. Обычно ему не приходилось страдать от укачивания в дороге, но на этот раз что-то пошло не так. Пару раз Зик спешно бежал в туалет, склоняясь над раковиной, но ничего не случалось. Похоже, его нервы сыграли с ним злую шутку.              Вернувшись в очередной раз из такого «забега», он обнаружил, что к нему подсела девушка с красным беретом на голове. Она деловито поправила свои очки в круглой оправе, читая газету. В её стильном наряде – белой блузе, тёмном пиджаке и длинной юбке – прослеживалась безупречность аристократичной леди.       Зик наблюдал за ней издали, наслаждаясь свежим воздухом, проникающим через полуоткрытую форточку, и вспоминая предостережения матери и отчима. Культ стен вроде бы безумные фанатики, а эта девушка не походила на одну из их паствы. Она читала довольно быстро, её глаза бегали по строчкам, а пальцы то и дело перелистывали страницы. Её одиночество нарушил подсевший мужчина в возрасте, худой, почти костлявый. Его жиденькие волосы тщетно прикрывали лысину на макушке, а его длинные пальцы напоминали крюки.       – Милая девушка, – начал говорить он. – Доброго вечера.       Незнакомка смерила его равнодушным взглядом, еле заметно кивая и возвращаясь к своему чтиву.       – Милая девушка, – уже настойчивее позвал незнакомец. – Вы одна?       – Прошу прощения! Это моё место, – деликатно и в то же время настойчиво произнес Зик, сверкая своей белоснежной улыбкой.       Незнакомец засуетился, начал что-то лепетать.       – Это всё очень занимательно, – покачал головой Зик, – но я заплатил именно за это место.       Незнакомка подняла на него заинтересованный взгляд. Такое знакомое лицо, где же он её видел?       – Фу, ну и мерзкий тип, – проговорил Зик, театрально вздрагивая, когда незнакомец ушел.       – Соглашусь, – кивнула в ответ она. Они оба замолкли. Зик достал из портфеля книгу.       – Вы ветеринар? – спросила незнакомка.       Зик взглянул на неё поверх очков, выглядывая из-за книжки. Потом наклонил её на себя, пытаясь вспомнить, что он там читает. Какая-то брошюра про лечение парнокопытных. Отчим с самого начала видел в нём ветеринара, выдавая ему вещи в дорогу?       – А… Нет, – как-то в этот раз его голос звучал с нотами сомнения. – Так, купил что было.       – Обычно бывает бульварное чтиво, – заметила девушка, усмехаясь.       – Видимо, мне не повезло, – Зик убрал книгу, задумчиво глядя в окно. – Как вас звать?       – Фэй, – представилась она. – А вас как?       – Я З… и, – Зик понял, что не подготовился к самому простому – к «легенде». А ещё он забыл какое там имя значилось в его новых документах.       – Зи? – переспросила Фэй, наклоняя голову набок.       – Сокращенно от Зигизмунда. Мама любила всё необычное. И имена тоже.       – Ясно, – снисходительно отозвалась Фэй. – Куда же держите путь, Зи?       – В Орвуд.       – Какая удача, я тоже. Может нам удастся с вами встретиться ещё?       Нет, на флирт не походило. Больше на угрозу. Какая к чёрту угроза? Зик поймал себя на мысли, что начинает испытывать паранойю. Просто вежливая девушка, нашедшая своего собеседника привлекательным для дальнейшего общения.       – Это не моя конечная станция, – Зик поджал губы. – У меня долгий путь впереди.       Фэй не стала расспрашивать дальше, за что он был ей благодарен. Она вернулась к чтению газеты. А Зик стал придумывать для себя единую легенду, чтобы больше так не оплошать.       Зигизмунд… Странно, откуда в его голове возникло это имя? Возможно, он лечил кого-то с похожим именем? Позже он вспомнил, что в документах новое имя его отныне значилось как «Зигфрид». Спутал.       Он пересел на станции Орвуда в поезд до Яркела. Занял своё место в купе на верхней полке и проспал так целый день, изредка поднимаясь, чтобы выпить чего-нибудь алкогольного и перекусить. Его попутчики мало интересовали его, и это чувство было взаимным. Отлично, а то новые знакомства последнее время вызывают у него панические атаки.       Вышел на конечной станции далекой от города. Зик узнал у проводника, что обычно до деревень ездят повозки, а поездка стоит полмедяка. Его удивили такие маленькие расценки. В Сине до соседнего дома доехать стоило в разы дороже.       В повозке Зик не был единственным пассажиром. Несколько деревенских возвращались с заработков из больших городов в свою родную деревню. Сезонами они часто приезжают в города, выполняют там, как правило, работу тяжелую и грязную, за которую разбалованные городские браться не желали.       Грузный мужик напротив дремал, молодой парень, сидевший рядом, ковырялся в ногтях, а девушка слева с мрачным видом всю дорогу смотрела на деревянный настил повозки.       Прибыв в деревню, первым делом Зик вступил в грязь, испачкав свои ботинки. Ругнувшись про себя, он старался сделать вид, что его не беспокоит данный казус.       – Достопочтенный господин, – обратился Зик к своему попутчику, тому самому грузному мужчине, который медленно вылезал из повозки. – Подскажите, пожалуйста, где тут можно остановиться на ночлег?       Попутчик нахмурился, что-то начал соображать. Потом стал быстро жестикулировать. Зик понял, что перед ним стоит либо немой, либо глухой, а может и глухонемой человек.       – Вот незадача, – почти шепотом произнес Зик, понимая своё бессилие.       Его попутчик развёл руками. Стало быть, по губам читать умеет.       – Из города вы? – спросила девушка, ехавшая с ними в повозке. Она ловко выпрыгнула, оказавшись прямо перед немым. – Ларри, я поговорю, иди спокойно.       – А что меня выдало? – спросил Зик, добродушно усмехаясь.              – Ваша одежда и ваша речь, – она вымученно улыбнулась.       – А я так хотел слиться с толпой, – Зик оглядел себя.       – Вы ночлег ищите, я правильно услышала? – незнакомка подошла ближе, непослушную чёлку она то и дело заправляла за ухо. Зи закивал.       – Сашка! – вскричала другая рыжеволосая девушка. Зик вздрогнул от неожиданности, жалея, что не прикупил успокоительное. – Возвратилась-таки уже?       – Нет, – ответила «Сашка». – Я в отпуске.       – А эт кто бу-ет? – кивком головы указала на Зика подошедшая в высоких сапогах, самое то по такой грязи, в чёрных потёртых штанах и зеленой заправленной в штаны рубахе. Волосы убраны под платок, из-под которого торчали прядки чёлки, а через плечо висела коса.       – Зигфрид Ламорак, писатель, – представился тут же Зик, протягивая руку. Легенду отрепетировал в поезде. Имя новое успешно запомнил. – Можете звать меня просто Зи.       – Что ж, просто Зи, – «Сашка» сжала крепко его руку. – Меня звать Саша Браус, или просто Саша. А это Бри, она работает на ферме.       – Из самого города бабылём писарь? – переспросила Бри, окидывая взглядом с ног до головы Зика. – Тю, неужто в леса за вдохновеньем?       – Зрите в корень, – подмигнул Зик в ответ.       – Ну, удачи в работе! – широко улыбнулась Бри. – Сашка, я на пасеке, заходь к нам как-нить.       Саша кивнула ей, Зик помахал ладонью. Он отметил про себя, что говорят местные тут слишком громкоголосо и ставят ударения не на те слоги, отчего иногда их трудно становится понимать.       – А как вы смотрите на то, если я предложу вам пожить у моих родителей? – Саша повернулась к Зику. – У нас просторный дом, на окраине деревни, с хорошим видом на озеро. Благодать.       – Заманчиво. Не боитесь пускать незнакомцев?       – И что же вы сделаете? – усмехнулась Саша. – Нападете на меня? Или может на моих родителей? Тут все друг друга знают и вам не скрыться от преступления. Да и у вас не получится напасть.       – Это почему же?       – Я кадет королевской военной академии и так просто меня не победить. Ну а так, тут нет трактиров с комнатами. А уж тем более гостиниц. Но деревня у нас дружелюбная и гостеприимная, так что стучитесь в любой дом, вас с радостью примут.       – В городе такой номер не пройдет.       – Тут живется иначе. Так как вам предложение?       – Пожить на окраине деревни? С удовольствием.       Саша повела Зика по широкой улице деревни. Жители приветствовали её, она всем кротко кивала или поднимала ладонь в знак ответного приветствия.       – Здесь и правда все всех знают, – заметил Зик, оглядывая очередных приветствовавших Сашу жителей деревни.       – Говорила же.       – Как вам удалось в королевскую академию попасть? – продолжал Зик. – В деревнях образование не настолько обширное, чтобы дать возможность поступить в университет, и я не говорю даже про первопрестольную. Вы уж извините, я без оскорблений.       Саша поджала губы, начала ладонями ходить туда-сюда по предплечьям, пытаясь согреться.       – Не извиняйтесь, – отозвалась наконец она. – У меня была хорошая учительница. Работала в городе Роза. Сюда приехала, когда там началось… ну вы понимаете. Она меня обучала. Говорила никогда не сдаваться. Благодаря ей во многом у меня всё получилось. Миссис Доэрти живет в домике на холме. Если планируете надолго остановиться, лучше иметь в виду, тут очень холодные зимы, а она шьёт тёплые свитера и носки.       Зик благодарно кивнул. Они прошли мимо последнего дома в деревне и направились по гораздо более узкой дорожке, ведущей куда-то в лес. Саша шла впереди, а Зик чуть поодаль. Он уже успел порядком подзабыть, как выглядит природа. Когда искал брата не обращал на это внимания, надо было идти вперед, молясь о сохранении жизни Эрена. Но сейчас все было спокойно. Листья шелестели размеренно на деревьях, трава колыхалась, птицы щебетали, где-то раздавался шум человеческих голосов, но все было тихо. В Сине всегда было шумно.       – Я хотела доказать всем, что выходцы из деревни, вроде меня, могут поступить в королевскую академию. Я упорно училась и заслужила это, – отозвалась Саша, стараясь убедить скорее себя, нежели Зика.       – Это похвально и достойно уважения. Вы уже выбрали направление рода войск? Распределение идёт на третьем курсе, если я правильно помню.       – Правильно.       – Решили куда? – Зик перепрыгнул через лужу грязи.       – В последнее время не было возможности об этом думать.       Саша снова сжалась. Что-то её очень сильно беспокоило. Зик догадывался, что дело в произошедшем в Синих горах. Возможно, в том поезде погиб её лучший друг или подруга, верный товарищ.       – Что всё «вы», да «вы»? У нас не принято «выкать», – вдруг оживленно сказала Саша, Зик расплылся в улыбке.       – Мне тут начинает нравится.

***

      Дом семьи Браус располагался на деревьях. Я прямом смысле. Высокие ветви дубов держали дом на себе, как взрослый человек держит на плечах ребенка. Зик так и застыл от удивления.       – Никогда таких сооружений не видел? – спросила, усмехаясь, Саша.       – Ни разу в жизни, – ответил заворожённый Зик.       Саша указала на веревочную лестницу, по которой предстояло подняться. Зик никогда не слыл трусом, но на покачивающейся конструкции у него прямо-таки сердце ушло в пятки.       – Вот и первое впечатление! – крикнула уже стоявшая наверху Саша. – Будет, что написать в книжке!       Зик взглянул на неё, сильнее сжимая перекладину.       – Если не разобьюсь к чертовой матери! – отозвался он.       Саша рассмеялась.       – На пятый раз замечать перестанешь, – ответила она, протягивая ему руку.       Зик торопливо забрался наверх, отряхивая руки и стараясь держаться подальше от краев.       – Мой отец лесничий, – Саша огляделась вокруг. – А в Даупере принято лесничему жить на деревьях.       – Забавная традиция, – проскрипел Зик, борясь с панической атакой.       В доме царило убранство, во многом отличающееся от убранства городских квартир. Жилище восхищало своим уютом и особой атмосферой. При входе Зик ощутил приятный аромат древесных полов. Минималистичное оформление придавало дому особый шарм, несмотря на отсутствие излишней мебели.       Перед камином лежали вязаные теплые ковры с причудливыми узорами, отдаленно походившие на пейзажи природы. Они добавляли уюта. На деревянной полке рядом с камином размещались книги. В центре комнаты располагался небольшой диван и несколько кресел вокруг низкого небольшого столика. Окна завешаны белоснежной чистой тюлью, пропускающей мягкий свет, который придавал комнате приглушенную и расслабляющую атмосферу.       – Папа! – позвала Саша. – Мама!       Из соседней комнаты вышла пожилая дама, с изящными чертами лица и собранными волосами, уложенными в пышную косу, которая падала через плечо. Она держала пучок травы, от которого исходил слабый, приятный аромат.       Глаза её пристально оглядели Зика с ног до головы, словно она искала что-то скрытое, что лежит за его внешностью. Затем взглянула на Сашу.       – Мама, – она подбежала к матери, обвивая своими руками её шею.       – Дочка! – миссис Браус обняла дочь в ответ. – Почему не сказала-то? Мы с отцом могли встретить, – она покачала головой, потом многозначительно посмотрела на Зика.       – А это писатель из города. Он к нам за вдохновением, искал место, где бы остановиться, – Саша повернулась к Зику. – А это моя мама Лиза Браус.       – Зовите меня просто Зи, – Зик сделал акцент на слове «просто», смотря на Сашу. Она усмехнулась в этот момент.       – Чувствуйте себя как дома, милок, – добродушно сказала Лиза, пожимая протянутую руку Зика.       – А папа где? – спросила Саша, оглядываясь.       – С Элли на охоте, – ответила Лиза, всё еще изучая взглядом городского приезжего. – А я вот с раннего обрядней занимаюсь.       Зика начали смущать столь проницательные взгляды. Саша это заметила и поспешила на помощь.       – Покажу Зи его будущую комнату, – она взяла под руку Зика и повела наверх по винтовой лестнице.       Они оказались в комнате на мансарде, окна которой возвышались над верхушками деревьев и выходили, как и сказала Саша, прямиком на озеро, бликующее под лучами солнца.       – Как вид? – спросила, улыбаясь, она.       – Потрясающий, – Зик продолжил всматриваться в окно.       – Наверное вдохновение так и попрёт, – Саша подошла ближе. – Про что книга-то будет?       – Пока не решил, – замешкался Зик. – Думал про колдунов.       – Колдунов? – переспросила Саша, округляя глаза.       – А что, по мне не скажешь, что я пишу фэнтези?       Саша поиграла челюстью, сдерживая улыбку. Она кивнула головой.       – Я почему-то решила, что у тебя жанр какой-нибудь научной шняги.       – Видок у меня скучноватый, согласен.       Оба рассмеялись.       – Располагайся, – Саша двинулась к выходу, – и приходи. Папа точно вернётся с добычей. Когда-нибудь пробовал дичь?       – Ну, если консервы военных можно считать дичью…       – Мда-а, – Саша театрально закатила глаза. – Тогда на ужин будет для тебя вторым впечатлением.

***

      Артур Браус нёс на плече тушки зайцев. Рядом с ним шла, гордо неся ружье, Элли, младшая сестра Саши. Девочка улыбалась чуть ли не до ушей. Она делилась своими яркими впечатлениями с мамой и сестрой, эмоционально, как это свойственно детям, жестикулировал. Отец семейства спокойно на кухне разделывал добычу, периодически поправляя рассказ младшей дочери, или что-то добавляя в него.       Зик увлеченно, к своему удивлению, слушал рассказ девочки, которая говорила, как и все жители Даупера, с акцентом. Он поражался искренности маленького ребенка, хотя в городе он встречал немало детей. Сказать почему так произошло он не мог. Возможно, это было иллюзорное впечатление, вызванное желанием его мозга убедить самого себя, что решение об уезде из города было правильным, что здесь, в этом месте, все лучше и гармоничнее. Такие мысли наводили Зика на сомнения, заставляя его переосмыслить все вокруг и внутри себя.       – …зайка проворный. Но я и папа проворнее. Мы поймали его! Папа обещал тулуп мне сделать.       Артур закончил с разделкой кролика. Он выходил из кухни, вытирая руки о полотенце, предварительно вымыв их от крови. Лиза ушла готовить на кухню, и её место слушателя занял муж.       – Говоришь, писарь? – уточнил Артур, хмуря брови.       – Писатель, – поправила Саша. .       – Доча така заноза, – покачал головой Артур, потом повернулся к гостю. – Чаю отведаешь?       – Конечно, – просиял Зик.       – Элли, доча, сходь до мамы на кухню, пусть поставит чайник.       Элли согласно кивнула.       – Леса у нас богаты, хотишь, я покажу места живописные? – продолжил разговор Артур.       – Он писатель, пап. Не художник, – терпеливо поправила Саша.       – Знаю, доча, отличие одного от другого. Писарям место нужно. Место с вдохновением.       – Писателям, – снова поправила Саша.       Артур понятливо кивнул, но что-то подсказывало Зику, что все эти правки его дочери ему до одного места. Таков уж человек, что привычка сильнее натуры. Сколько мистер Браус говорит на этом языке? Лет сорок пять? Пятьдесят? Это срок большой. Привычка уже часть мозга, так просто не вырвать.       – Буду премного благодарен, если вы покажете мне несколько таких.       – Значит, добро, – кивнул Артур.       Элли принесла поднос с чашками ароматного чая.       – Чабрец? – изумился Зик, чувствуя знакомый аромат.       – Знаешь видать, – заулыбался Артур.       Зик отпил немного. Вкусный и терпкий, с нотами лимона и шиповника. Изумительный чай.       – Раз из города, то чабрец не узнаю, – усмехнулся Зик, ставя чашку обратно на поднос. – Немного понимаю в травах.       – А хотишь лучше? – Артур прямо загорелся от любопытства.       – Лишним не будет, – пожал плечами Зик.       – Тогда научим. Сашку в детстве учил, младшую учу, и с тобой разберёмся.       Саша согласно кивнула, показывая взглядом Зику, что отец толк знает.       – Местные зовут его знахарем, – добавила она.       – Скажут тоже, – ухмыльнулся Артур. – Ссадины им протереть или ещё чаво, так ко мне. А как серьезно, чахотка иль чаво, бегут к Норбу, медик наш, а тот ко мне. Я ему помогаю. А потом он благой, а я прыщи лечить могу тока.       – Папа считает, что никто его не ценит, – обобщила Саша, Артур согласно кивнул.       – Норб тут за местного врача, да? – уточнил Зик.       – Врач, ка же! – буркнул Артур, доставая трубку, и начиная утрамбовывать туда табак. – Медбратом в больницы Орвуда бдил. Но акцент столичный, видать, натворил делов.       – И врача с лицензией тут нет?       – К сожалению, – вздохнула Саша. – Если что-то серьезное, то в город.       – Не дело это, – нахмурился Зик.       – А кто по добре воле станет врачом тут? Никому эт не надо. Деревни эт так для королевства, рядом. Король сидит и зрит города, но не вокруг.       Зик промолчал, отпивая теплого чая.

***

      На ужин собралась чуть ли не целая деревня. Зик только и успевал со всеми здороваться. Он ощущал себя туристом в иноземной стране, где говорят на непонятном для него языке. Всё семейство Браус накрыло огромный стол, с различными угощениями, пусть и не такими изысканными как подают в городских ресторанах. Гости тоже приносили с собой что-то не менее интересное.       Зик и рад был помочь, но даже не знал с какой стороны и к кому подступиться. Все кружили так хаотично и в то же время слаженно, что для него не было места в этом противоречивом сумбуре.       – Ха, городской молодчик, – говорили женщины постарше, смотря на попытки Зика помочь им. – Та без тя управимся.       Саша каждый раз встречаясь с ним взглядом, по-доброму усмехалась. Она махала рукой ему, тем самым говоря, чтобы он не волновался о том, что не участвует.       – Добре, ты гость тут, – поддержал Артур. – Почивай с дороги, мы позовём тя к столу.       Зик пожал плечами, принимая тот факт, что пока он тут бесполезен. Он уселся на ступеньках на мансарду и начал изучать взглядом гостей. Элли ловко лавировала между деревенских, выполняя их мелкие просьбы и поручения. Лиза раздавала указания, успевая следить за детьми, которые так и норовили стащить со стола какую-нибудь вкусняшку.       – Ну-ка! – строго говорила она. – Стол не готов, не трожь не помыв рук и не дождавшись всех!       Дети разочарованно глядели на жену лесничего. Зику стало интересно, чем же она занимается дома, и он выцепил бежавшую мимо него Элли и задал ей этот вопрос. Девочка удивленно взглянула на него. Похоже не поняла.       – Доча! Не отвлекай гостя! – прикрикнула Лиза.       Эта женщина умела словно видеть затылком. Зик предположил, что такая могла быть учительницей или воспитательницей.       – Писарь? – прошептала полная дама с черными как смоль волосами, завязанными в пучок. – С города?       – Красив собой, – сказала вторая, помоложе и стройнее. Однако и она была в крепком теле       Она заметила, что Зик смотрит в их сторону, не стесняясь подмигнула ему. Потом улыбнулась и чуть ли не начала манить рукой для вступления в разговор. Зик растерялся, хотя ему не в первой встречать напористую женщину. Он вспомнил Елену, но разница между ней и этой девушкой громадная. Характер. У Елены всегда что-то было на уме, то, что не всегда отражалось на её лице. А у местных – всё прозрачно и просто. Нет, они не глупые. И хитрость им не чужда, но другое всё тут. Сам не мог только понять что.       – Умный и не дурен собой, – продолжала чуть громче говорить девушка.       – Малька! – раздался голос Лизы с другого конца дома, которая даже тут присутствовала незримо. – Скорее, помоги батьке своему. Баять она удумала заместо работы!       Зик позабавился и улыбнулся, готовый рассмеяться, но встретился глазами с этой самой Малькой. Она приободрилась, увидев его реакцию, которая предназначалась для другого.       – Чёрт, – проскрипел зубами Зик, когда девушка двинулась к нему, поправляя полы юбки.       Он начал судорожно выискивать глазами Сашу.       – Молодчик, тя звать Зи? Мило имя, – девушка присела рядом, мало заботясь о том, что могла опуститься на колени к Зику.       Тот немного подвинулся, стараясь всем существом привлечь Сашу на помощь себе.       – Кхм, Зигфрид, – Зик расплылся в тупенькой улыбке, протягивая руку.       Малька выгнула бровь, пытаясь произнести его имя сначала в голове, а потом и наяву.       – Зигфрид, – проговорила она и с первого раза весьма удачно (сам Зик не всегда успешно выговаривал это имя). – Заковыристо. А я Малька, или Мальвина.       Она сжала руку Зика. Растянулась в улыбке, чем-то отдаленно напоминая Елену.       – Малька! – рявкнула Лиза. – Я чаво сказала тебе?!       Она мигом подскочила, всё еще не сводя с Зика своих голубых глаз. Он долго помнил эти глаза. Особенно отчетливо, когда имел Мальку в лесу прямиком на траве под лунным светом. Она томно вздыхала и охала, выкрикивая интересные для Зика слова. После секса он закурил, а Малька, одевшись, молча собралась уходить. Зик хотел спросить куда она, но ему было так лениво, что он проводил её взглядом и продолжил лежать на траве, любуясь звездным небом.       Пик       Пик не понимала почему Порко возится с нею и её будущим ребенком. С её трудностями.       Он приехал в больницу с букетом цветов. Взял её руки в свои, долго целовал их. Каждый день приходил, ожидая, когда же Пик выпишут из больницы, и её можно будет забрать домой.       В Ребелио Пик ждал отец. Он разрыдался, когда узнал, что произошло на самом деле. Порко успокоил его и заверил, что договорился с лучшим врачом – Еленой Фишер, что та проведет операцию, когда подойдет срок.       Пик почти не разговаривала. Она вела себя отрешенно, чем пугала отца. Порко всегда был рядом, несмотря на это. Каждый день он приходил и справлялся о её самочувствии.       Её беременность становилась тяжким испытанием. Ноги отекали, спина ныла, тошнило и сил не было ни на что. Пик часто плакала и срывалась, но Порко это никак не волновало. Казалось, её истерики нисколько не пугают и не отталкивают его.       Он вечерами делал ей массаж ног. Массировал её измученные поясницу и спину. Делал ей холодные компрессы, когда начинались головные боли. Возил в коляске, когда из-за обострения болезни суставов Пик не могла ходить. Спустя какое-то время отец Пик предложил ему переехать ненадолго к ним. Порко вставал на два часа раньше. Готовил завтрак, собирал одежду, и помогал, когда Пик просыпалась, дойти до ванны и потом одевал её в бандаж, чтобы снимать нагрузку со спины.       Забота Порко до глубины души трогала Пик. Постепенно она прониклась к нему чувствами, и вскоре начинала скучать, когда его долго не было дома.       Приближался срок его поступления в морскую академию, который отложили, что дало Порко больше времени провести с Пик. О произошедшей катастрофе она узнала, но того, кто стал жертвами – нет. Лучше её оградить от лишних волнений. Она и сама не хотела знать, понимая, что станет переживать. Порко сказал, что в том поезде были кадеты не из королевской академии. Соврал, но другого варианта не видел.       Отец Пик принял решение продать дом и переехать в город Мария. Порко помог оформить все документы. Пик оказалась не против. Ей нравилась идея переезда в большой город. И ещё она была рада тому, что не придется расставаться с Порко, который теперь будет всегда рядом.       Елена Фишер приехала навестить Пик и проверить её состояние. Она была удивлена, что пациентка так хорошо выглядит, учитывая, что прогнозы её состояния были весьма нехорошими.       – Что ж, через три недели увидимся ещё раз, – Елена закончила осмотр на аппарате УЗИ, протягивая Пик бумажное полотенце. – Ваш молодой человек проявляет о вас очень трогательную заботу. Он будет хорошим отцом.       Пик откашлялась, заканчивая вытирать гель с живота.       – Он не отец ребенка, – тихо сказала она.       – Но он очень сильно претендует на эту роль. Не упускайте свой шанс стать счастливой.       – О чем вы? Мы просто друзья, – Пик старалась не выдавать того, о чем сама так часто думает. Она нередко представляла себе семейную жизнь вместе с Порко.       – Ну-ну, – проговорила Елена, продолжая вписывать рекомендации в карту. – Если дело дойдет до секса, не рекомендую с проникновением. Ограничьтесь взаимными ласками.       Пик мигом покраснела. Елена, увидев её реакцию, закатила глаза.       – Что же вы все такие стеснительные. Уже и ребёнок есть, а слово «секс» вызывает такой ужас, как будто я тут предлагаю поистине что-то постыдное.       – Мы просто друзья.       – Помню, – Елена неожиданно сильно нахмурилась, потирая виски. – Но предупрежден, значит вооружен.       Порко ждал Пик у кабинета. Он сразу повеселел, когда увидел её, настроение которой не было омрачено плохими новостями. Елена сказала еще парочку рекомендаций, в конце подмигивая Пик, из-за чего та опять смутилась. Однако Порко ничего не заметил.       – ...до следующего визита. А там и роды не за горами, – проговорила Елена, всё ещё держась за голову. – Я могу перевестись сюда на некоторое время для проведения практики у студентов.       – А вам это будет не в ущерб? – осторожно спросил Порко.       – Мне это будет даже на пользу. Знаете, в столице сейчас культисты, а здесь относительно спокойно, – Елена тяжело вздохнула, смотря на Порко. – Этот переезд был очень рискованным предприятием, в такое время в большой город в непростом положении. Но вижу он пошёл, странным образом, на пользу.       Пик сжала плечо Порко, прижимаясь к нему, понимая, что Елена видит абсолютно все причины её хорошего самочувствия.       – Спасибо вам большое, – проговорила она напоследок, опираясь на своего спутника.       – Помните, о чем я говорила, – Елена снова подмигнула и ушла вдоль коридоров.

***

      – Как ты её уговорил? – спросила Пик.       Они вышли из больницы и решили немного пройтись по парку. Наступала осень, в Марии это время года проходит довольно тепло. Даже зима не такая суровая. Но зато влажность и частые дожди досаждают. Сегодня было солнечно, легкий ветерок кружил опавшие желтые и красные листья.       – У меня есть свои подходы, – улыбнулся в ответ Порко, поправляя шарф на шее Пик.       – Многие поговаривают, что ты её любовник, – усмехнулась она.       Порко стал вмиг каким-то серьёзным. Такая шутка, пусть и безобидная, ему не понравилась.       Вдалеке зовучал детский смех. Девочки делали венки из листьев, мальчики играли в салочки. Где-то устроили посиделки взрослые, рядом бегала большая белая собака, весело лая и гоняясь за мячиком.       – Мы могли бы так же, – неожиданно сказал Порко.       Пик увидела, как серьёзно он смотрел на неё сейчас. Потом достал из кармана пальто маленькую красную коробочку. Пик захотелось убежать в этот момент. К такому точно она не была готова. А когда? Она никогда не будет готова. Всегда будет «но». Сначала беременность. Ребенок. Потом найдутся оправдания в адрес Райнера и, возможно, желание увидеться с ним. А там желание его простить. А тот поведет себя как последний мудак…       – Ты выйдешь за меня, Пик Фингер?       Интересно, где сейчас Райнер? Думает он о ней? А она думает. В момент, когда ей делает предложение человек, любивший её всегда, она думает о Райнере Брауне, который изменял ей, и, возможно, никогда не любил.       – Пик?       Она взглянула на кольцо. Обычное серебряное, с небольшим синим камнем.       – Н… Сейчас не могу ответить...       – Я не требую от тебя ответа сию минуту, – торопливо ответил Порко, видя, что его предложение испугало Пик. – Я буду ждать. Только пожалуйста, скажи, что хотя бы подумаешь.       Пик согласно кивнула, приняв кольцо.

***

      Пик видела себя в зеркале. Этот несуразно большой живот на её маленьком теле. Впавшие глаза и синяки под ними. Но Порко её любил любую. Если это так, конечно же.       Она замечала его пару раз в обществе с одной девушкой-курсанткой. Порко мило беседовал с ней. Но Пик это разозлило почему-то. Видимо, рана, нанесенная Райнером, дает о себе знать, и Пик теперь не доверяет мужчинам и их безвинному общению с девушками.       – Она очень милая, – заметила Пик, когда Порко вернулся домой и они вместе начали готовить ужин.       – Ты про кого?       – У тебя не одна она была оказывается… – протянула Пик, ловя себя на мысли, что начинает злиться.       – Про кого ты, Пик? – спокойно и ничего не понимая, повторил Порко.       Она молчала.       – Ты ревнуешь?       Пик сразу отвернулась от него, чтобы скрыть свой румянец.       – Так, давай поговорим. Тебя что-то беспокоит? – продолжил ещё более спокойным тоном Порко.       Пик покачала головой в ответ.       – Я не могу исключить общение с девушками. Ты же понимаешь, что это невозможно? – Порко говорил медленно, постепенно сокращая дистанцию между ними.       – Понимаю я всё, – почти что обиженно ответила Пик. Вот только обижалась она на себя и на то, что не могла справиться со своими эмоциями. – Наверное это… Забудь, я не хочу говорить об этом. Это глупо.       Порко не стал настаивать. Вечером Пик всё думала о том, как же ей справиться со своими приступами ревности. Всё же ей нужно поделиться со всем с Порко, иначе ни о каком развитии дальнейших отношений, именно здоровых, быть не может.       Она постучала в его комнату. Порко уже готовился ко сну, расстилая постель и взбивая подушки. Он немного испугано взглянул на Пик.       – Что такое? – сразу вопросил он, подлетая к ней и беря её ладони в свои.       – Пришла поговорить. Я ревную, да. Не знаю почему. Так нельзя же, да? Если я хочу стать твоей женой мне нужно доверять тебе, а я не могу. А значит…       Порко положил аккуратно палец ей на губы.       – Ты была в отношениях с… недобросовестным человеком. Ты не можешь мне начать доверять. Это вполне понятно для меня. К тому же мы с тобой никак не обозначены, ну, в плане отношений. И ты, наверное, думаешь, что я уйду к кому-нибудь?       Пик качнула головой. Порко поцеловал её, аккуратно придерживая за талию, боясь словно сломать её одним неверным движением. Она подалась вперед. Начала раздеваться.       – Стой, – сразу же отстранился Порко, как ошпаренный.       – Если это делать без проникновения, то можно, – сказала Пик очень тихо, стыдясь своих желаний.       – Кто тебе это сказал?       – Елена.       Порко вопросительно вскинул брови и приоткрыл рот от удивления.       – Не спрашивай почему она решила мне сказать это, – тут же ответила Пик. – Давай… попробуем?       Порко неуверенно, но начал раздевать Пик, целуя её сначала в губы, потом опускаясь ниже. Они лежали на кровати, изучая тела друг друга и что каждый из них жаждет. Понемногу начинали понимать, что нравится друг другу. Пик начала громко постанывать, когда Порко спустился прямиком ей в...       – Упс, – прошептал он, одергивая руку.       – Нет, продолжай, – начала умолять Пик, пытаясь вернуть его руку обратно.       – Твой отец спит внизу, – напомнил Порко. – И давай сегодня так далеко заходить не будем.       – Ты боишься? – Пик заглянула в его глаза.       – Да, – признался он. – Боюсь где-то не сдержаться, где-то перегнуть, где-то быть слишком напористым.       – Глупости не говори, – Пик прижалась к нему, увлекая на кровать.       Они лежали рядом, обнимая и целуясь. Пик трепетала в его объятиях и желала куда большего, чем получала.       – Да, – прошептала Пик.       – Тебе нравится?       – Это ответ на твое предложение, дурачок.       Имир       Глаза уже сами открывались ни свет ни заря. Имир лежала в кровати, ежась под теплым одеялом от прохлады. Она слегка подремывала и ожидала, что вот-вот дверь откроет Карли и призовет её к новым свершениям ради будущего цирка.       Но Имир, к своему удивлению, проснулась почти в полдень, обнаруживая, что чувствует себя превосходно. Карли не разбудила её, потому что была занята организацией работ. На помощь ей пришёл Николо. Он с легкостью вжился в роль секретаря, который знал наперед, что нужно принести и где исправить до того, как скажут.       Кая готовила новый постер с грядущим представлением. Готовила так, как ей позволяли её художественные навыки. На удивление очень неплохо. Она махнула рукой, язвительно улыбаясь, когда шатающаяся Имир вышла из трейлера, щурясь от лучей солнца.       – Так и жизнь проспать можно свою, – Изабель прямо-таки вылезла из-под земли. – Как спалось?       – Великолепно, – ответила Имир, потирая глаза.       – У нас тут работа полным ходом, не хочешь присоединиться?       – Ни капли, – отозвалась Имир, желая снова закрыться в трейлере, и накрыться одеялом в теплой кровати, лишь бы не участвовать в облагораживании цирка.       Изабель нахмурилась, упирая руки в бока.       – Посмотрите на неё! – вскрикнула возмущенно она. – Ты помогать вообще не собираешься?       – В точку, – щёлкнула пальцами Имир. – Буду благодарна, если меня никто не тронет.       Она ушла в трейлер снова спать, игнорируя что там кричит ей Изабель. Рухнула на кровать, заворачиваясь в одеяло. Нет никаких бандитов и их заданий. Принадлежишь сам себе. Спишь сколько хочешь, благодать.       Вечером Имир решила пройтись по Тросту, в этот раз без сопровождавших. Она долго бродила по улицам, пока не вышла в знакомый квартал. Неприятные воспоминания. До сих пор ли живет в кошмарах или смогла выбраться?       Эти знакомые шаркающие шаги…       – Выходи уже! – прокричала Имир, поворачиваясь. Изабель вышла из-за угла, смущенно опуская взгляд. – Слежка?       – Как же…?       – Да ты там не одна, – Имир проникновенно смотрела на Изабель, которая закатила глаза, присвистывая.       Из-за угла вышли Зофия и Удо, так же опуская головы и стараясь не смотреть на Имир.       – Отлично. А теперь отвечайте, зачем вы за мной поперлись? И не все сразу, пожалуйста!       Изабель закусила губу, Зофия переводила взгляд с одного окна на другой, Удо пожал плечами.       – Вот как, – фыркнула Имир. – Карли послала, что ли?       – Мы просто следили, – ответила наконец Зофия.       – Зачем?       – Ну просто, – добавила Изабель. – Развлечение у нас такое. Мы следим иногда за людьми, изучаем их распорядок, видим с кем они встречаются, общаются. Куда идут и зачем.       – Как ты нас услышала? – спросила Зофия. – Мы шли тихо.       Изабель, хоть и этого не замечала, хромала на левую ногу, совсем чуть. Зофия двигалась почти не слышно, а вот у Удо был тяжелый шаг, прямо-таки сильный упор на пятку. И пусть они двигались где-то позади, в некоторых моментах подходили излишне близко.       – Значит, недостаточно, – сурово ответила Имир. Годы охоты в лесах научили её слух подмечать малейшие шорохи. А шорох, издаваемый этой троицей, оказался весьма характерным. – Так ладно, тихони, идите ищите другой объект для своих идиотских наблюдений, – махнула Имир, стараясь сменить свой суровый взгляд хоть на сколько-нибудь милый.       – Можно с тобой? – спросила Зофия, делая шаг вперед.       – Там, куда я иду, маленьких девочек не жалуют, – отрезала Имир. – Ну-ка марш отсюда!

***

      Имир вернулась в трейлер глубокой ночью. Руки не с первого раза открыли дверь трейлера. Дрожали и болели.       – Надо же… – Карли ждала её, сидя на кровати. Она осмотрела её с ног до головы. – Кто тебя так?       Имир утерла кровь с губы, рана в уголке которой снова начала кровоточить.       – Он выглядит хуже, – глухо ответила она, садясь рядом с Карли. – Теперь есть деньги купить новых лошадей, пока цирк не начал приносить доход. Эти старые клячи нас не увезут дальше этого города – подохнут. И ремонт ещё.       – У нас были запасы… – проговорила в ответ Карли, видя сумму, которую «добыла» Имир. – Ты воруешь?       – Тут есть одно заведение. Записалась, выиграла пару раундов.       – Ох, Имир, – Карли принялась обрабатывать травмы подруги.       Несколько ссадин на скуле, у губы, на предплечьях. Синяки на плечах и ребрах, несколько ушибов на голенях. Содранные костяшки и дрожащие от несвойственных для них нагрузки руки. Карли тяжело вздохнула, беря ватку и пузырёк с перекисью водорода.       – Теперь сиди смирно, – проговорила требовательно она, собираясь обрабатывать раны. – Откуда знаешь про ремонт?       – А то не видно, – саркастично отозвалась Имир. По лицу Карли стало понятно, что её такой ответ не устроит. – Николо не умеет держать язык за зубами, растрепал, что реконструкция влетает в копеечку, и что лишние траты ни к чему.       – И ты решила принести себя в жертву?       – Нифига, – Имир фыркнула, язвительно усмехаясь. – Хотела выпустить пар, заодно заработала. Неплохо же, а?              – Больше так не делай, пожалуйста.       

***

      Новых лошадей Карли купила на следующий день. А старых обменяла у местного жителя на мерина по имени Бухвальд. Такой несуразный рыжий конь, с коротким хвостиком и лохматой гривой.       – Шесть лошадей в обмен на одну, – Имир почесала затылок. – М-да. Карли теряет хватку.       – Вообще-то этой шайр, ну или проще лошадь-тяжеловес, – заметил Николо, когда она скривилась от увиденного недоразумения, веденного им под уздцы. – Он один утянет трейлер, а то и два на прицепе.       – Чего ж его такого хорошего бывший владелец обменял всего за шесть кобыл? – фыркнула Имир.       – Ему нужны лошади детишек катать, – Николо потрепал за гриву Бухвальда. – Наши старенькие и спокойные. Как раз для такого. Так что обмен «один – шесть» его устроил.       Вскоре не замену старому изношенному шатру пришёл новый ярко-алый. Внутри Зофия и Кая покрывали лаком пол сцены. Фарлан и Изабель расставляли столы и стулья, Удо послушно помогал им в этом. Шарлотта весело бегала от одного фигляра к другому.       Позже для Имир стало полной неожиданностью то, что тех самых марионеток из ошкуренных дощечек, ею увиденных в первый день, делает Изабель. Да она настоящий мастер по дереву, такие силуэты у её кукол, лица как у настоящих людей. Иногда встречались гипертрофированные в угоду сказочности и сюрреализма. Одежду марионеткам шила Зофия, которая так же делала большую часть костюмов и тканевых декораций на выступления. И правда, на все руки от скуки эти ребята.       Близился день премьеры. Имир к тому времени почти оправилась от своих травм. Её поставили на выдачу реквизитов. Она так же за сценой помогала актёрам перевоплощаться в другую роль, меняя наряды, парики и добавляла что-то новое в грим. Имир никогда этим не занималась. От того и работала медленнее. Фарлан терпеливо ждал, когда она прицепит ему очередную пёструю деталь на костюм для выступления, пропуская мимо ушей добрую массу отборной ругани.       Николо пытался подшутить, но каждый раз ловя злобный взгляд Имир, боялся, что она насадит его на один из предметов, что служили декорацией, и поэтому старался помалкивать. Кая высокомерно взглянув на потуги Имир сама решила заниматься своим образом. Никто не возражал. Удо так же бегал за кулисами, подавая реквизиты, помогая управлять Карли светом и постановкой декораций. Да уж, для такой работы требовалось людей гораздо больше, чем было у них в запасе.       Когда начали выступать Изабель и Фарлан, исполняя свои акробатические трюки где-то высоко, Имир невольно залюбовалась, как они так хорошо владеют тросами. Не хуже солдат на этих УПМ. Зофия в следующем номере поразила зрителей проникновенной песней, а Кая незабываемым энергичным танцем.       Хоть номера и сценки, в которых так же приняли участие Удо и Карли, длились недолго и больше преследовали цель занять зрителя, пока артисты готовились к следующему номеру, толпа осталась довольной. Выступление, как и ожидалось, окупилось. Карли была рада. Труппа ликовала.

***

      – Не пойдешь с нами праздновать? – спросила Карли у сидящей поодаль от общего стола Имир.       – Не хочется, – отозвалась она. – Ты молодец, у тебя получилось.       – Это не только моя заслуга.       Они замолкли. Кая танцевала у костра, Фарлан играл несложную мелодию на укулеле, а Зофия что-то подпевала.       – Забавные они, – кивнула Имир в сторону фигляров.       – Удо попросил взять его с собой в труппу, путешествовать по королевству.       Имир качнула головой.       – Пусть лет через шесть попробует, когда его родители не смогут заявить на нас в полицию за похищение несовершеннолетнего.       – Он так хочет этого, – Кая с сожалением смотрела на веселящегося мальчика. – Может, договориться с его родителями?       – Вперёд, – усмехнулась Имир. – Я не так хорошо их знаю, но из того что успела услышать, поняла – это редкостные сволочи, понимающе только один язык.       «Язык насилия».       Карли заметно помрачнела, обвивая свои колени руками. Её глаза наполнились влагой, готовые пустить слёзы. Имир тяжело вздохнула, понимая, что так она пытается незаметно для себя самой просить свою подругу о том, от чего они сбежали из Розы.       – Я заплачу им, – решительно сказала Карли. Затем повернулась к Имир. – Ты хочешь покинуть нас?       Имир вздрогнула. Спросила тем же голосом, как в тот день бабушка. Одна шальная мысль пролетела, а Карли уже знает и делает выводы.       – Не то, чтобы… Я слышала, кочевники мигрируют в сторону города Снат. Я бы хотела… глупо, конечно, но мне бы хотелось их увидеть. Попробовать.       – Хорошая мысль, – кивнула Карли. – Будь осторожна. Вокруг неспокойно.       – Вокруг никогда не было спокойно, – Имир хрустнула суставами пальцев. – А в Розе так вообще было каждый час. И ты знаешь, что я всегда осторожна. Не всегда деликатна, это да.       – Тогда мы будем ждать. Отправимся в сторону Квинты. А оттуда в Утопию. Пойдём по большому кругу страны, постепенно к сердцу.       – Я вас где-нибудь там встречу.       Карли понимающе кивнула. В её глазах промелькнул знакомый блеск. Только Имир так и не вспомнила, что он ей напомнил.

***

      Она помогла собраться труппе, прежде чем оставить её на какое-то время. Лошади хорошие, породистые, в них запрягли трейлеры, в которые сгрузили конструкции цирка. Бухвальд тянул в одиночку переносное жилище Карли.       За день до отбытия, Имир проследила за Удо и нашла дом его приёмных родителей. Ночью пробралась в спальню главе семейства, приставила нож к его горлу.       – Пикнешь, и я сделаю тебе второй рот на горле, – прошипела Имир, склоняясь над противным и вонючим мужиком. Несло от него алкоголем и немытым телом. – На столе лежит документ, подписывай его.       – Ч…       – Молча, сука, – Имир надавила ножом на горло. – Ты отказываешься от прав на Удо в пользу другого человека. Не парься, юрист уже заверил.       После она хищно улыбнулась. Неплохая сумма на лапу упала той старой карге за официальное признание Карли опекуном Удо. Надо было конечно, через суд, официально, но кому тут не плевать в Тросте, особенно, когда есть внушительная куча денег?       Мужик быстро что-то черкнул на листе.       – Узнаю, что ты его удерживаешь насильно, приду и прикончу. Мне терять нечего, так что думай хорошенько, что будешь делать.       Потом Имир обрушила на его лицо мощный удар своей правой стопы, вырубая его напрочь. Его жена так и не проснулась.       На следующий день Имир уже сидела на крыше своего трейлера, который ехал на прицепе прямо за трейлером Николо. Она смотрела в постепенно отдаляющийся Трост, в котором умерло её детство после того, как в её руках оказался окровавленный нож.       Вдалеке замаячила какая-то точка. Имир пригляделась – это бежал Удо, наверняка что-то крича, размахивал руками. Она перепрыгнула на крышу трейлера Николо и начала стучать по крыше.       – Э-э! Что за шум?! – вскричал он, выглядывая из окна.       – Мелкий решил присоединиться к цирку. Так что тормози, подождем его, – ответила Имир.       – В смысле решил? – Николо непонимающе смотрел на Имир. – Нас потом полиция хватит за киднеппинг.       – Этот вопрос закрыт, – Имир многозначительно взглянула на Николо.       Тот без лишних больше вопросов натянул поводья, лошади остановились. Удо через десять минут уже волочился к трейлеру, задыхаясь, весь красный.       – Я… Мне…       – Да плевать, запрыгивай, – махнула рукой Имир. – Смотри, не пожалей только.

***

      – Кто тебе это сказал? – спросила взбешенная услышанным Имир. – Ты из этого племени! Ты часть нашего народа!       – Да, – грустно согласилась Луиза. – Но видимо не совсем. Думаешь, я не вижу эти взгляды? Думаешь, я не слышу, о чем они шепчутся?       Мать Луизы была из тех, кто решил остаться в деревне, находившейся недалеко от лагеря кочевников. Она полюбила мужчину, который вроде как любил её в ответ. Но потом мать Луизы вернулась обратно в племя. И родила. От, как говорили, чужака.       Луизу все за глаза называли полукровкой. Кто-то даже набирался смелости и говорил, что она выродок чужака. Но Элейтейн быстро закрывала таким рот. Быстрее, чем Имир хотела вцепиться в глотку таким «болтунам».       – Кто? Скажи! – рявкнула Имир, видя, что с каждым разом Луизе тяжелее выносить такое. – Ну же!       – Оставь, – обессиленно сказала она. – А если я уйду, ты меня отпустишь?       – Я не могу тебя здесь удерживать. Никто не в праве, – Имир старалась успокоиться.       – Я не это имею в виду, – Луиза смотрела куда-то в пустоту. – Может ты и я – это часть чего-то большего?       – Все мы часть чего-то большего, – фыркнула Имир, перебирая в голове варианты, кто мог такое ляпнуть и кого стоило сегодня наказать за такие слова.       Но она не услышала, что на самом деле спрашивала тогда Луиза. Возможно, услышав, их жизнь пошла бы по другой дорожке…

XXX

      Дина росла с мыслью, что она избранная. Её бабушка когда-то была канцлером короля Эльдии, жила в столице, имела именье и титул. Но потом вдруг от всего отказалась, уехав далеко в Шиганшину.       Дина Фриц.       Фриц.       Как много в этой фамилии? Одна из самых распространенных фамилий Эльдии. Казалось бы...       Дине нравилось любоваться городом, стоя на выступе дамбы. Там она и познакомилась со своим первым мужем – Гришей Йегером. Их знакомство было не случайным.       По началу их отношения хорошо развивались. Парочка нашла общий язык, зацепившись за биохимию, которую тогда изучали оба. Дина прониклась желанием своего молодого человека стать врачом. Он всё грезил мечтами об открытии легендарного лекарства от «всех болезней». Считал, что разгадка этого – человеческое ДНК. Дина считала это только увлечением студента, относясь к этому скорее с терпением, нежели с понимаем.       Свадьба состоялась после года отношений. Бабушка Дины, ещё будучи живой, наказала дочери не брать фамилию мужа, и дочери своей передать именно свою фамилию – Фриц. Такова была её воля, которой внучка подчинилась. Гриша, к её удивлению, совсем не огорчился. Напротив, выказал полнейшее безразличие. Дина не придала тогда этому значения.       – Твоя бабушка уж слишком много вкладывает в вашу фамилию, – заметил он, обесценивая волю умирающего человека.       Дина не ответила тогда. Даже не зациклила внимание на этом. И только спустя годы начала понимать, зачем это было сказано.       Ещё через год у них родился сын. Гриша поначалу их совместной жизни выглядел счастливым. Он занимался сыном, всегда был рядом. Но в какой-то момент, возложив на Зика непосильную ношу, отвернулся от него, потому что мальчик был не в состоянии с этим справиться.       Гриша всегда говорил: «твой сын», «твой ребенок», когда указывал на его недостатки Дине. Подчеркивал свою желанную непричастность к ребенку.       – Знаешь, я бы оказался не против, будь у него твоя фамилия, а не моя.       Дина впервые в своей жизни вышла из себя, ударяя мужа по щеке. Потом она замахнулась на него с кулаками, но Гриша оказался сильнее, и просто откинул жену к стене.       Совместная жизнь стала кошмаром. Не только потому, что Гриша не обращал на Дину и Зика внимания, принимая их за декорацию дома, но и полностью обесценивал обоих.       А потом Дина нашла себе другого любимого человека. Вышла замуж, но ребёнка больше родить не смогла, хотя мечтала о дочери, которой передаст свою фамилию. Со временем она простила Гришу. Он не виноват в том, что не смог полюбить её. Сама Дина его не любила. Она выполняла долгую миссию, которая в какой-то момент заняла всю её жизнь.