Любовь. Смерть. И Одиночество.

      Имир

«Тото, у меня такое ощущение, что мы больше не в Канзасе»,

– Волшебник страны Оз, 1939

      Карли быстро провернула дело с цирком. Она давно на вырученные с дури деньги выкупила целый шапито. Бывший владелец с такой лёгкостью его ей продал, что Имир не могла не задуматься о вероятной подставе.              Она предостаточно знала о цирках Эльдии. Они не очень-то пользовались успехом. Шоу уродцев запретил ещё отец нынешнего короля Ури Райсса. Компрачикосы в одночасье потеряли работу, а уродцы лишились единственного смысла в своей жизни – хоть в чем-то найти применение тому, какими они родились и быть принятым такими же, как и они сами.              Цирки всегда были как одна большая семья. Они путешествовали по точкам, большим городам или маленьким деревням. Ставили номера, грандиозные или не очень. Но с развитием радио, театров и прочих увеселительных мероприятий цирки вырождались. Во-первых, никто так и не смог придумать толковую завораживающую, программу, потому что владельцы отличались своей старомодностью. Во-вторых, цирки так же славились тем, что показывали способности дрессированных животных. Со временем экзотической живности совсем не стало, и издеваться, как считали многие (и как зачастую было на самом деле), в цирках над ними запретили.              Имир и Карли доехали до окраины города Трост, где как раз и остановился цирк и пару трейлеров, которые служили жилищем для выступающих в труппе. Большинство участников ушло, когда стало известно о продаже другому владельцу. Остались только те, кому совсем не куда было податься.              – А напомни-ка, – Имир взглянула на покосившееся шапито, – сколько стоило это старьё?              Карли её совсем не слушала, завороженно смотря на кривую конструкцию жёлто-красного цвета. Она что ли совсем не видит того, что за развалины теперь у неё в распоряжении? Ну или свихнулась…              Первой, кто встретила Имир и Карли, оказалась небольшого роста девчушка с короткими торчащими в разные стороны ярок-рыжими волосами.              – Кто это у нас на пороге? – покривлялась она. Имир стала прикидывать, сколько выдержит эту клоунаду. – Это вас описывали нам, рыжая ну лисица.               А ещё у этой девчушки, на вид которой не дашь больше двенадцати лет, был очень высокий голос. Она не говорила, а верещала. Имир привыкла к бандитам, с ними разговоры коротки. Как на этих клоунов реагировать, если они все тут такие престранные, она не знала. Карли дружелюбно улыбнулась и протянула выскочившей, как чёрт из табакерки, руку.              – А ты должно быть Изабель?              – Так и есть, – кивнула она, улыбаясь во все свои два ряда зубов и отвечая на рукопожатие. Имир отчетливо заметила, что передний левый зуб, как клык, немного выпирает вперед, придавая её внешности некую схожесть с бесом. С маленьким бесёнком. – Магнолия.              – Фамилия как цветок? – Имир оглядела эту мелочь с ног до головы.       – Я сама придумала, – похвалилась Изабель, вздергивая подбородок, чтобы хоть как-то всмотреться в высокую собеседницу. – Ну, а вас как величать?              – Меня Карли, а это Имир, – ответила Карли, обхватывая её за плечи. – Мне рассказали про обитателей. Точнее тех, кто остался в труппе.              – Нас тут не так много было и при Родерике, – Изабель скорчила очередную гримасу. – Ушли новенькие. А мы, настоящие ветераны сцены, остались.              – Какая преданность, – Имир со скучающим видом огляделась вокруг.              Покосившийся шатёр вблизи выглядел хуже. Ржавые трейлеры, где-то фыркали лошади, вонь их навоза так и прельщала убраться подальше от этого места.              – Я уверена, – говорила всё это время Карли, – мы со всем справимся. Подправим всё, поставим пару номеров. Укрепим конструкции, обновим мебель.              – Мы утром занялись уборкой, – Изабель опять растянулась в улыбке.              Имир громко поперхнулась.              – Если это вид после уборки, мне страшно представить, что было до…              Изабель надула недовольно губы. Карли это только позабавило.              – Да будет тебе, фыркаешь как бабка старая, – сказала она. – Во всём есть светлая сторона.              Имир показалось, что может быть её Карли подменили. Нет, она, конечно, отличалась иногда оптимистичностью, но не слабоумием. Неужели Карли правда верит в то, что эта развалюха, названная почему-то цирком, на что-то годится?              – Возможно, я ослепла, поэтому вижу исключительно тёмную, – ответила Имир, разводя руками.              – Ты бы предпочла остаться в Розе? – с издевкой спросила Карли.              Имир не любила, когда она прибегает к такой ловле её за хвост, сравнивая с наихудшим исходом.              – Благодаря этому приобретению это предпочтение осуществить невозможно, – она прикрыла глаза, стараясь не смотреть на унылость вокруг. – Значит теперь ты хочешь, чтобы мы стали фиглярами на потеху публики?              – Нет, хочу, чтобы мы стали чем-то большим.              Имир махнула рукой. Этот пафос, временами сквозивший в речах Карли, давно стал чем-то обыденным. Ничего особенного никогда в этих словах для неё самой не звучало.              

***

      Другие участники цирка ждали в шатре. Купол изнутри сразил Имир наповал обилием грязи, кое-где даже имелись дыры. Некоторые металлические балки покрыты ржавчиной. В углу собрана несуразная куча стульев и столов. Имир увидела неподалёку стопку деревянных ошкуренных дощечек. Изабель проследила за её взглядом. Ехидно улыбнулась.              – Один из наших вырезает марионеток из дерева, – пояснила с важным видом она. – Это тоже часть нашего шоу. Потом продает иногда такие подделки.              – И много поднимает? – тут же вопросила Имир, прикидывая в голове трудозатраты.              – Ей интересно сколько можно таким образом заработать, – пояснила тут же Карли, видя озадаченный вид Изабель.              – Предостаточно, – ответила громко она, немного подпрыгивая перед носом Имир. Та даже не заметила.              Навстречу им вышел щуплый парень, со светлыми, всклоченными как у Изабель волосами.              – Дамы, – он учтиво поклонился, целуя протянутую руку Карли. Потом достал чуть ли не из воздуха розу и вручил её ей. – Приятно наконец-то с вами познакомиться. Фарлан Чёрч к вашим услугам.              Имир отмахнулась от приветствия, понимая, что уже на грани от их шутовства. Её беглый взгляд остановился на сцене и на девушке с пепельными волосами и пронзительно серыми глазами. Она завязывала подхватом занавес сцены. По своему состоянию он составлял достойную конкуренцию куполу – засаленный и изъеденный молью. Ободранный и висящий кусками арлекин довершал апогей убожества сцены.              Смотря на боковые механизмы сцены, Имир поняла, что цирк из шапито с выступлениями на акробатических лесах, способен превратиться в подобие театра. Эти сваленные в кучу столы и стулья расставлялись тут как в каком-нибудь кабаре. Немного выпивки, ценник повыше и посредственное пение сделают времяпрепровождение людей почти что культурным.              – А это Зофия, наша певица, – Изабель указала на сцену и стоящую на ней.              Карли с восхищением посмотрела на неё, с нетерпением подбегая ближе.              – Как приятно с вами познакомиться. Альт или сопрано? – спросила она.              Зофия растерялась, смущенно поджала губы.              – Стесняшка, – махнула рукой Изабель. – Оне не ожидала, что вы хоть мало-мальски разбираетесь в пении.              – Альт, – ответила еле слышно Зофия. Она вернулась к своему делу, пряча покрасневшие щёки.              – А это, с надменным взглядом, – Изабель указала на сидящего на акробатических лесах парня, – наш факир Николо. Только последнее время он чаще палит себе лицо, чем выдаёт что-то хорошее.              – Это было один раз! – возмущенно замахал руками он.              Карли положила руку на сердце, боясь, что парень вот-вот рухнет вниз.              – Не переживайте, – тут же заметил Фарлан. – Он так просто не упадет.              Николо плавными движениями спрыгнул вниз. Имир невольно восхитилась этим. Она само давно подзабыла как это карабкаться по деревьям. А ведь делала это очень хорошо. Когда-то было время.              – Ничего себе! – ахнула Карли, подбегая к пареньку и беря его за руки. – Это чудесно! Вы все так умеете?              – Чего тут уметь? – Николо пожал плечами, в его левом ухе блеснула серьга.              – У вас уже есть готовые номера? Или хотя бы предварительные? – продолжала спрашивать Карли.              – Несколько, – ответила Изабель. – Но пока это трюки без связи и сюжета.              – А зачем прыжкам сюжет? – вопросила Имир, складывая руки на груди.              Все посмотрели на неё, будто бы она сказала несусветную глупость.              – По-твоему цирк это только «хиханьки» и «хаханьки»? Прыг да скок? Это шоу, которое несет в себе различные эмоции, как смех, так и драму, – заметила обиженно Изабель.              – Вот именно, – кивнула Карли, кладя руку на её плечо, немо извиняясь за сказанную глупость своей спутницы. Имир закатила глаза. – Обязательно должны быть номера, но также последовательность их и связанность.              – Да-да-да, – отмахнулась Имир, готовая выйти из шатра. – Это очень важно. Мне, тёмному человеку, этот сакральный смысл понять не дано. Пойду лучше прогуляюсь.              Куча оставшихся и убитых в хлам трейлеров, старые и вонючие лошади, разбросанный инвентарь – все это было на задней части шапито. Как правило, перед входом располагались различные ярмарки, качели, развлекательные конкурсы. Однако сейчас не было ничего. Всё пустовало и наводило тоску.              Работы предстояло много. Имир обреченно смотрела на то, что в будущем будет её окружать в течение долгого времени.       

***

      Каждый день приходилось что-то делать. Ни минуты покоя. Имир вставала рано утром, наводя порядок или готовя сцену к выступлению. Она начинала ненавидеть то, чем занимается сейчас, когда Карли разбудила её в очередное утро.              Имир накрылась одеялом с головой, но Карли сорвала его с неё, призывая ко встречи с утром.              – Чтоб вас всех, – пробубнила Имир, плетясь к умывальнику.              Ещё и условия жизни, от которых Имир отвыкла, добивали. Уличная душевая, в которой мылось, наверное, полгорода, до того она была уделана. Уличный сортир, к которому не подойдешь, если не задержишь дыхание. Вода из колонки, холодная, что зубы сводит. От жизни кочевника Имир успела отвыкнуть, как известно к хорошему можно быстро пристраститься. И она не оказалась исключением.              – Твою ж мать, – ругнулась Имир, когда с зажмуренными глазами шарила по деревянной стенке в поисках полотенца и поймала занозу.              Утро не радовало. Зато фигляры стояли, как солдаты на построении, довольные, с идиотскими улыбочками на лицах. От этого у Имир ещё сильнее испортилось настроение.              А в придачу её поселили в оставшийся из немногих трейлеров, в котором наверно никто никогда не убирался. Какая-то мишура висела на потолке, в шкафу пару клоунских костюмов, на столе размазанные краски для грима. Имир целый день потратила на то, чтобы привести своё будущее жилище в порядок. Повезло, что она жила в нём одна.              В их развесёлой компании присутствовала ещё и танцовщица Кая. Своим надменным видом, она вывела Имир из себя в первое их знакомство. И ладно эта мелочь что-то говорила ей, чёрт с ней. Она стала упрекать Карли в том, что её план по «спасению» цирка — это полный провал. В ответ Кая получила лишь снисходительную улыбку Карли. Изабель позже сказала, что такая она давно и нужно только привыкнуть.              Так же она узнала, что до момента выкупа цирка Карли фигляры принадлежали некоему Родерику, который в дела своего заведения мало был вхож, отчего и развалилось всё здесь медленно, но верно. Он скупал многие цирки, объединяя их.              Работорговля искоренена полностью не была и вряд ли будет. Преследуется по закону, отчего стала более скрытна. Почти все фигляры принадлежали владельцу цирка, который распоряжался ими как собственностью. Со временем, во избежание проблем с законом, им стали одаривать свободу, а задерживать подле себя, если на них висел денежный долг, обязательный к выплате. А так как ничего кроме услуг бедняги дать не могли, то и работали на цирк за гроши и почти до конца жизни. Молодые демонстрировали тело, зрелые – навыки, старые делали всю грязную работу.              Всеми делами цирка Родерика заведовал бухгалтер, который вёл учёт принадлежавших цирку артистов. Многие могли запросто выкупить себе свободу, потому что их нынешний хозяин мало заботился об удержании артистов подле себя насильно. А над несовершеннолетними оформляли опеку старшие члены труппы, чтобы избежать проблем с полицией.              – Сегодня мы должны завершить подготовку нашей базы, – говорила воодушевлённо Карли. – Труппа не может жить в таких условиях. Трейлеры, которые не годятся для перевозки и жилья подлежат утилизации. Соберите нужные нам детали от них. Потом нужно будет начать подготавливать выступление, мы не можем вечно заниматься уборкой.              Имир слушала речи Карли и фыркала после каждой фразы. Изабель нетерпеливо подтолкнула её локтем.              – Сама не слушаешь, так хоть другим не мешай, – прошептала она.              – Не шипи, котёночек, – громко ответила Имир, нарочно привлекая внимание.              Однако же Карли не перестала говорить, только усмехалась, глядя на подругу, не осуждая её ни в одном взгляде и ни в одном движении.              После её речи все принялись за работу. Имир лениво бродила кругами, оценивая масштабы бедствия. Как там? Глаза боятся, руки делают? Что-то даже руки у неё испугались.              Изабель не упускала возможности сделать замечание, каждый раз сопровождая это передразнивающим кривлянием. Имир предпочитала не обращать на неё внимания, как на назойливую муху, от которой вреда никакого, только раздражающий шум. Фарлан упорно работал на верхних балках, занимаясь укреплениями для страховки. Николо проверял целостность работы трейлеров, заключая, какой из них в рабочем состоянии, а от какого стоит избавиться. Зофия, бледная и худая девочка, на первый взгляд пушинка, которая не будет пытаться браться за тяжелую работу, напротив, бойко помогала Николо, мастерски используя инструменты. Кая, несмотря на свой нахальный настрой, от работы не отлынивала. Она так же собирала мусор, то и дело прикидывая, что может пригодиться, а что нет.              Карли расписывала сметы в своём трейлере, который ещё не до конца оборудовала под себя. Порой она занималась разработкой программы, каждый раз что-то черкая и нервно выбрасывая очередной листок в переполненную урну.              – Если не идет сюжет, возьми из жизни, – предложила Имир, облокачиваясь на дверь трейлера. – У тебя большой опыт.              Карли дернула уголками губ, не поднимая головы от листка.              – Кому интересно будет смотреть как актеры изображают наркоторговцев?              – Так романтизируй это, – всё так же беззаботно предлагала Имир. – Девушка, в погоне за мечтой вынуждена работать на плохих парней. А подавать это не прямо, а через призму чего-либо. Людям нравится претензионная хрень с аллюзиями на современную жизнь. Назови еще как-нибудь… Гибель Розы, и пусть гадают, от имени героини это, или небезызвестного города.              – Тебе бы книги писать, – хмыкнула Карли, искренне изумляясь такой находчивости от суровой и циничной Имир.              – Бестселлеры, – махнула рукой она в ответ, собираясь вновь бродить кругами по территории.              – Имир, – позвала Карли. – Сходи в город, купи мне гранатового сока. Очень хочется, а пойти не могу, боюсь запал пройдет. И возьми с собой Изабель              – Я сама что ли не схожу? – скривилась Имир от одной только мысли в компании этого мелкого бесёнка.              – Изабель пойдет с тобой, – Карли настаивала на этом. – Пожалуйста.       

***

      Загадочный Потрошитель исчез из её жизни так же быстро и неожиданно, как появился. Имир помнила лица своих жертв перед их мучительной смертью: искаженные болью и непониманием, молящие о пощаде. Он говорил, что так и будет. Какое-то время точно. Потом, возможно, пройдет.              Они заслужили смерти, пусть Имир и не имела никакого права этого решать. А кто вправе? Дух Унетланви, в которого так верит её племя? Сила Ками у синтоистов? Мать земля у язычников? Пока они решат этот вопрос, Имир может и не увидеть его справедливого разрешения, а так хотелось. Иногда нужно брать судьбу в свои руки, и она взяла.              Оружие.              Убила.              Naz-tsaid.              – Ты что-то сказала? – раздался голос Изабель откуда-то снизу.              – А? – переспросила в ответ она, понимая, что очень сильно призадумалась.              – Ты что-то сказала, я не расслышала.              – Тебе послышалось, – отмахнулась Имир. – Идём дальше.              Изабель прищурилась, пытаясь заглянуть в глаза собеседнице, насколько ей это удавалось.              – Не любишь общество людей?              Имир даже остановилась, чтобы во все удивленные глаза взглянуть на Изабель.              – С чего ты взяла это, мелочь? – смеясь спросила она.              – Ты как-то напряжена излишне в городе.              – С этим городом у меня плохие воспоминания. И вообще это не твоего ума дело, пошли, купим этот долбаный сок и вернёмся. Хочу улечься на дневной сон.              – Эге, так не пойдет, – насупилась Изабель. – Нужно подготовить сцену. И что ты вообще будешь делать? Ты не выступаешь. Иди, работай зазывалой!              – Не ори, – Имир демонстративно закрыла уши. – Зазывалой куда? В развалины цирка к трём с половиной калекам?              – Перестань обзываться! – взвизгнула Изабель, обращая на себя внимание чуть ли не половины города.              – Я констатирую факт.              – Ты ничего не понимаешь и понимать не хочешь! Цирк – всё что у нас есть! И такой как ты, этого никогда не осознать! Мы есть друг у друга! По разным причинам, цирк свел нас вместе, держал нас всех как единое целое. Мы свободны, но идти нам некуда. И развалина, как ты сказала, это всё что у нас осталось. Что не дает нам умереть с голоду и просить милостыню!              Имир выслушала истерику Изабель до конца. Потом наклонилась к самому её лицу.              – Да ну? Поэтому вы предпочитаете воровать? – она злобно усмехнулась, доставая козырь из рукава. – Трудности и проблемы, ага. Святой не прикидывайся. Я не раз видела и слышала то, что вы, возможно, не хотели бы раскрывать. Вы так долго на плаву, потому что воруете. А цирк ваше прикрытие. Поэтому там развалины. Никто ничего там делать не собирался. Покуда не появится тот, кому это действительно нужно. Карли зачем-то выкупила этот гадюшник и никакой другой. Дался ей сраный бродячий цирк, с тем баблом можно было замутить дельце получше.              Изабель тяжело дышала, её ноздри раскрывались от каждого выдоха. Имир чрезмерно наблюдательна, и это они не учли.              – Можно подумать у нас был выбор, – фыркнула Изабель. – У самих-то деньги откуда? Честным трудом заработанные, а?              Имир нагнулась к ней еще раз. Сверкнула глазами.              – Ну разумеется нет! – громко усмехаясь ответила Имир. – Только я не болтаю про семью и прочую хренотень, в надежде, чтобы обо мне не подумали плохо. Мне насрать на вас, на ваш цирк и так далее, но не на Карли. Отсюда вытекает очень важная мысль, потому как если вас, умелых ворюг, поймают, а это когда-нибудь случится, то полетит её голова в первую очередь, потому что половина несовершеннолетних вас у неё под сраной опекой. А я не хочу, чтобы ей досталось по вашей милости. Всё-таки она мне уже дорогой человек. И, пока что, единственный.              Изабель всё это время меняла своё выражение лица от возмущенного до смущенного. Она скривила губы и молчала какое-то время, пока они с Имир шли за соком.              – И что ты от меня хочешь? – спросила Изабель, понимая, что сдалась.              – Кончайте воровать, узнаю – прибью вас. И донимать меня хватит, итог будет примерно такой же.             

***

      Гранатовый сок они успешно купили. Хоть какое-то дело завершили успехом из бесконечного списка дел. В магазине на Имир и Изабель смотрели искоса и в открытую следили за ними, как бы те, что не выкрали. К такому, прожив какое-то время под личиной «дикарки», привыкаешь. Несмотря на то, что одежда Имир не выдавала в ней кочевницу, черты лица и смуглая кожа делали обратное. А ещё этот шальной и бегающий взгляд – отпечаток совершенных ею деяний в Тросте, отпечаток её ремесла в Розе. Что касалось Изабель, то её внешний вид голодранки заведомо не вызывал никакого доверия.              Рассчитываясь на кассе, Имир заметила, как продавец рассматривал каждую монету, которой с ним рассчитались. Она насмешливо смотрела на мужчину, который то и дело поглядывал на неё и не мог понять, почему она так ехидно улыбается. Пусть себе думает, что его прямо сейчас обувают в тапки, как любили говорить в Розе мошенники и воры.              Изабель вышла на улицу и принялась браниться. Имир это только позабавило. Она давно свыклась с мыслью, что люди вокруг полны предубеждений относительно её происхождения. И ей было плевать, что они там думают о ней. Если бы её это парило, Имир раздумывала над тем, как уйти из жизни и переродиться в другом обличии.              – Сучьи потрохи! – выругалась в конце Изабель, переводя тяжелое дыхание. Будь у неё смелости побольше, она наверняка высказалась в лицо обидчикам.       – Забей, – устало отозвалась Имир.              – Меня гнетёт чувство несправедливости, и я хочу его утолить.              – Иногда от этого только хуже, – тихо ответила Имир. Чтобы Изабель не стала дальше развивать эту тему, она решила расспросить её. – Как ты попала в труппу?              – Родилась в семье циркачей. Мама была гимнасткой, а отец ведущим.              – И где они сейчас?              – В могиле, наверное.              Имир поперхнулась              – Я слышу в твоем голосе надежду? – уточнила она, надеясь, что Изабель не всерьёз так думает о своих родителях.              – Они продали меня какому-то старику за большие деньги, который ломал мне суставы, чтобы я стала очень гибкой. За что мне желать им долгих лет жизни?              Изабель не скрывала своего пренебрежения.              – А потом что случилось?              – Я убила этого хрыча. Воткнула ему спицу в горло. Он долго хрипел. А потом я сбежала.              – Далеко убежала, смотрю. Из одного цирка прямиком в другой. Что ж, раз ты так настаиваешь, не буду при себе держать спицы, – присвистнула Имир. Она с недоверием отнеслась к рассказу Изабель. – Раз мы тайны раскрываем, то я тоже расскажу кой-чего. В этом городе я убила шестерых, а помогал мне в этом Потрошитель.              Изабель попыталась усмехнуться. Имир изогнула бровь, с удивлением обнаруживая, как просто эта малявка говорит о смерти. Не то, чтобы о неё полагается говорить только с тяжестью, заиканием и содроганием, здесь скорее чувствовалось фальшивость, присущая плохим актёрам. Вся её история жизни либо выдумана, либо содержит в себе толику правды. Скорее всего, Изабель хотела как-то поразить Имир или запугать.              – Это же шутка? – спросила нервно улыбаясь Изабель.              – А тебе было смешно? Тогда считай это шуткой, – пожала плечами Имир, смотря многозначительно на неё, показывая всем своим видом, что фокус не проходит. Изабель как-то странно взглянула на неё. Возможно, за долгое время Имир ошиблась в своих догадках.              Из-за угла резко и неожиданно, как бывает рвутся штаны на заднице, выскочил мальчик. Он что-то прижимал к груди, выбегая прямо на Имир и врезаясь в неё.              – Вот же гадёныш! – закричал грузный мужчина, выбегая из-за угла следом. – Спасибо, уважаемая, я его заберу, он заслуживает хорошей порки.              – Расскажешь, дядь, что он вытворил? – поинтересовалась Имир, хватая мальчишку за плечо.              – Паршивец, украл у меня товар! – заорал он, тыкая в свёрток у мальчика в сжатых руках.              – Вы выкинули его в мусорку! – выкрикнул жалобно мальчик. – Я достал его оттуда. Он был ничейный.              Изабель наверняка тронул его голос и вид – весь грязный и исхудавший. Но не тронул Имир. На всех жалости не напасешься. Она склонила голову набок, ожидая версии незнакомца.              – Поговори мне ещё, – мужчина направился в сторону Имир.              Она напряглась, сурово зыркнув на надвигающегося, тем самым вынуждая его остановиться.              – Ты взял это из мусорки? – медленно переспросила Имир, указывая на свёрток в руках мальчика.              – Мне сказали, что воровать плохо, – мальчик находился на грани от того, чтобы не расплакаться. Имир смогла побороть своё раздражение. – Я решил взять ничейное.              – А пацан быстро учится, – Имир кивнула в его сторону, смотря на Изабель.              – Опять ты за своё «ничейное»?! – мужчина снова начал сокращать дистанцию.              Изабель охнула, отступая назад. Имир вручила оборванца ей, а сама вышла вперёд, прикрывая обоих собой.              – Тебе нужен твой товар? – она повернулась к мальчику, протягивая руку. Тот дрожащими руками через Изабель передал ей требуемое. – Забирай и уходи.              – Мне малец нужен, проучить его надо.              Кажется, он не собирался уходить без жертвы.              – Тебе как сказать надо, чтобы ты понял? – Имир схватилась за рукоять ножа. Старые привычки. – В Тросте всем всегда было плевать на всё. И как посмотрю, со временем мало, что поменялось. Не уйдешь, я тебя пущу на колбасу.              Последнее слово сопровождалось взглядом хищника, который вот-вот и кинется на добычу. Мужчина сдался, попятился назад. Потом, махнув рукой, ушел.              – Ты все проблемы решаешь насилием? – возмутилась Изабель.              – Мне его позвать обратно, попробуешь договориться как-то иначе? – грубо ответила Имир. Она повернулась к мальчику. – Этот упырь отстал. А теперь рассказывай на кой ляд тебе этот просроченный товар?              – Может спросишь имя для начала? – Изабель всё это время стояла рядом и обнимала мальчика. – Как тебя звать?              – Удо, – проговорил мальчик, пытаясь забрать свой свёрток у Имир.              – Меня Изабель, а эта невоспитанная дылда Имир.              – Эта невоспитанная дылда Имир сделала то, на что ваша воспитанность нахрен не сгодилась, – фыркнула она в ответ. – Так ещё раз, зачем тебе этот хлам?              Удо забрал-таки сверток, прижимая его к себе. Он что-то обронил, похожее на «спасибо» и спешно убежал. Девушки переглянулись.              – Я так понимаю, впервые мы думаем одинаково? – спросила Имир.              – Да, – глаза Изабель загорелись. – Пошли за ним.             

***

      Удо прибежал к заброшенной постройке, он юркнул куда-то вглубь, и Имир потеряла его из виду. Изабель проворно перепрыгивала через преграды, она оборачивалась, чтобы подтрунить над своей попутчицей, которая делала это медленнее и менее расторопно. Имир закатывала глаза, стараясь игнорировать эти детские забавы. Она малость подрастеряла сноровку своей ловкости.              Мальчик сидел на одном из этажей у стены и что-то бормотал. Услышав шаги, он быстро вскочил на ноги.              – Мы не хотели тебя пугать, – мирно начала Изабель.              – Чего ты тут делаешь? – спросила тут же Имир, за что получила от своей попутчицы удар локтем. – Вернее, сначала не пугайся, да, а потом отвечай.              – Какая ты бестактная, – покачала сокрушенно головой Изабель. Она повернулась к Удо. – Что там у тебя такое?              Удо неуверенно отошёл в сторону. На каких-то тряпках лежал маленький чёрный щенок, с перебинтованными задними лапками, всё еще кровоточащими. Он тяжело дышал, периодически поскуливая.              – Божечки… – прошептала Изабель, делая шаги к щенку. Удо тут же преградил ей дорогу. – Не пугайся, пожалуйста. Мы можем помочь.              Имир изогнула бровь.              – У вас прячется где-то ветеринар? – фыркнула она. – Или вы на все руки от скуки мастера?              Изабель упала на колени перед щенком. Её дрожащая рука стала поглаживать тельце несчастного животного.              – Мы принесём его к нам в цирк, там он будет под присмотром и в безопасности. А как его звать?              – Её, – Удо присел рядом с Изабель, – Шарлотта.              – Шарлотта, – повторила Изабель. – Чудесное имя.              «Заколола спицей кого там она? Неважно. Жестокий убийца, блин, одним словом», – подумала Имир. Она быстро скинула с себя через головой пончо, купленное на рынках Розы когда-то очень давно. Карли штопала его не раз, и оно всё было в заплатках.              – Что с ней случилось? – спросила Имир, передавая Изабель пончо, из которого нужно было сделать подобие лежанки.              Мальчик замялся. Потом и вовсе расплакался. В это время Изабель осторожно перенесла щенка на лежанку, взяла и подняла.       – Утянешь хоть, малявка? – хмыкнула Имир. Изабель показала ей язык. – Карли наверняка что-то придумает.              Удо покорно кивнул. Он шёл рядом с Изабель и отставал ни на шаг от неё, переживая за своего щенка. Имир шла позади, строя догадки касательно этого пацана и его питомца.              – Шарлотта осталась одна, – внезапно начал Удо. – Я её подкармливал. Даже хотел взять домой, но... они не разрешили. Они запретили мне её кормить, и я стал делать это в тайне, – Удо всхлипнул, утирая нос. – Меня нашли. Лишили еды. А Шарлотта… Он кинул в неё бутылку с пивом. Она так…              – Я сама в такого что-нибудь брошу при встрече, – грозно прошипела Изабель.              – Дорасти не мешало сначала, – добавила саркастично Имир. Потом повернулась к Удо. – Ты про родителей своих?              – Не дави так на него, – Изабель зыркнула волком на неё. Имир передразнила её скорченной гримасой.              Троица пришла в цирк. Карли даже не стала выслушивать их историю, она схватила щенка и унесла к себе. Фарлан и Зофия оказались тут как тут, они подскочили к новоприбывшему Удо. Николо предпочел не отвлекаться от работы, продолжая что-то чинить высоко на балках.              – Её зовут Шарлотта! – крикнул Удо вслед уходящей в трейлер Карли.              Она обернулась к нему, добродушно кивнула.              – А теперь выкладывай, раз всё равно нам остается ждать, – не унималась Имир.              Изабель поглаживала Удо по голове, проникаясь к нему сестринскими чувствами. Фарлан предложил принести ему поесть, как только услышал, что ему пришлось воровать пищу. Зофия приговаривала, что всё будет хорошо с Шарлоттой, и что она поправится. Имир всё ждала, скрестив руки на груди.              – Что ты от него хочешь? Оборванец и только, – заметила Кая, всё это время не без интереса наблюдая эту сцену. Удо зарделся, когда взглянул на неё.              – Иди уже неудачно сделай фокус и спали себя к чертовой матери, – ответила ей Имир.              – Я не факир, к твоему сведенью, – спокойно ответила ей Кая. – И не фокусница. Хотя, ты же не видишь разницы.              – А могла бы к совету прислушаться и всем сделать милость своим исчезновением, – оскалилась Имир.              Кая лишь усмехнулась, плавно проходя к сцене. Удо завороженно за ней наблюдал.              – Мы ждём, – проговорила строго Имир.              – Они… – Удо зажмурился. – Приёмные родители. Нас пятеро в их семье. Им нужно так, чтобы выплачивали пособие.              Изабель и Зофия вопросительно переглянулись.       – Поступок достойный только сучьего мудака, – чуть ли не сплюнула Имир.                    – А ты можешь не ругаться? – осторожно вставила Зофия. – Пожалуйста.              Имир прикусила губу.              – Да без бэ, – отозвалась она. – Но лично возмущает подобное отношение к тем, кто постоять за себя не может. Не подскажешь, где живешь? Хочу засунуть твоему псевдо папаше пивную бутылку в задницу.              – Имир! – крикнули одновременно Зофия и Изабель.       Николо где-то сверху громко усмехнулся.              – Я с тобой! – крикнул он.              – Не надо, – взмолился Удо, поднимаясь со скамьи, на которой сидел в окружении девушек. – Только не это!              Он был напуган. Маленький ребенок, который лишился семьи и теперь вынужден оставаться в обществе настоящих упырей. Но, а с другой стороны, что тут можно сделать? Паренёк в незавидном положении и выбраться из него предоставлялось малым количеством способов. Фарлан принес тарелку с гречневой кашей и кусочком масла. Удо с аппетитом съел всё, благодаря после каждой ложки всех вокруг. Николо продолжал возиться наверху с балками. Он смачно ругнулся, когда у него что-то не вышло.       – Только не грохнись вниз, – крикнула ему Имир. – Лепёшки твоего собственного приготовления тут не хватало.              Николо опрокинулся назад. Две его ноги оставались согнутыми, именно на них он висел на балке. Его рубашка немного задралась, и вид открывался на его мощные мышцы пресса. Удо зажмурился от увиденного, испугавшись за него. Имир непроизвольно приготовилась ловить падающего акробата.              – Что-что? – переспросил Николо, продолжая висеть вниз тормашками.              – Ничего! – рявкнула Имир.              Изабель рассмеялась.              – Он же пират бывший, на реях ходил. Так просто не свалится, даже если захочет, – пояснил Фарлан, сдерживающий смешок.              – Пират? – переспросил Удо.              – Помощник кока на пиратском корабле, – Николо ловко ухватился руками за перекладину, высвободил ноги, подтянулся и оказался на балке. В пару движений он спустился вниз.              – О да! – усмехнулась Изабель. – Помню, как для нас его навыки оказались полной неожиданностью.              – Ага, – кивнул Фарлан, – мне стоило это зажигалки. Рассказать эту забавную историю?              Имир сделала вид, что ей это мало интересно. А Удо, напротив, закивал быстро головой. Изабель набрала в грудь побольше воздуха.              – Ну слушай…       

***

      Изабель сразу сочла затею Зофии идиотской, но не сказала ей об этом. Фарлан качал головой, дескать, никогда на такое не согласится.              – Я вас так часто о прошу о чем-нибудь? Лишь только провести меня по этим вашим лесами, или как они зовутся.              – Чтобы посмотреть на звёздное небо? – закончила Изабель, подражая голосу Зофии. – Тебе мало выйти на улицу?              – Она хочет подглядеть за нашим факиром, – шепнул Фарлан, но Зофия услышала и вспыхнула.              – Вам такое не под силу, да? – с издевкой спросила она, рассчитывая обоих взять на слабо.              Парочка переглянулась и рассмеялась. Зофия надула губы.              – Ребята, ну пожалуйста, – взмолилась она, готовая упасть на колени.              Фарлан посмотрел на Изабель. Та пожала плечами, дескать, «что тут скажешь?». Еще одна отличительная особенность этих двоих была в том, что они понимали, друг друга даже не произнося ни слова. Фарлан покачал головой, прикусывая улыбку.              – Лады, – проговорила Изабель, понимая, что Фарлан все-таки согласен на это предприятие. – Только потом ты что-нибудь эдакое выполнишь для каждого из нас.              – Да! – выкрикнула окрыленная Зофия.              Кто же знал, что она окажется трусихой и вцепится в Изабель, как только они окажутся на высоте трёх метров.              – Полегче, – Изабель покачнулась, но быстро вернула себе равновесие.              – Как вы тут ходите? – Зофия сильнее прижалась к ней.              Фарлан усмехнулся, ловко перепрыгивая с одной перекладины на другую. Изабель вела Зофию, держа её за руки.              – Не смотри вниз, тогда страшно не будет, – сказала она.              – Легко сказать! – пискнула Зофия. – Как же я пойму куда ставить ногу?              – Ты когда идешь по дороге, тоже пристально смотришь под ноги? – проговорил где-то сверху Фарлан. Он уцепился двумя ногами за перекладину и, опустившись вниз, повис вниз головой прямо перед Зофия.              – Ну сравнил!              – Тише, мы подходим, – шикнула Изабель.              Фарлан отцепил брезент шатра, открывая небольшой сектор. С высоты открывался просторный вид, можно было увидеть даже город. Зофия завороженно осматривалась, пока Изабель и Фарлан высматривали Николо и уже о чем-то шушукались. Для них этот вид совсем был не в новинку.              – Вот, вот он, – указала пальцем на Николо Изабель. – Смотри как выпендривается.              – Походка у него та ещё, – усмехнулся Фарлан.              Зофия мечтательно посмотрела на него. В это самое мгновенье, Николо словно почувствовав на себе взгляды троицы, поднял глаза на них. Изабель и Фарлан зашлись смехом, а Зофия покраснела, отводя взгляд и думая, куда бы спрятаться.              – Вы что там делаете? Заняться больше нечем? – кричал внизу Николо, гневно размахивая руками.              Фарлан и Изабель засмеялись ещё громче. Зофия пыталась жестами как-то что-то объяснить недовольному Николо, но безуспешно.              – Сейчас факир-мастер подожжет наш цирк, давай не будем, – Изабель прыснула со смеху.              – Вы думаете, я вас там не достану? – Николо направился к ним.              – Ребята, – обеспокоенно проговорила Зофия, – мне кажется лучше бы нам…              – Ой ли, – фыркнула Изабель. – Он не сможет сюда забраться.              – Ни за что и никогда, – кивнул Фарлан, и они с Изабель стукнулись кулачками.              – Мы же не сможем тут сидеть вечно, – пролепетала Зофия, оглядываясь вокруг.              Тем временем внизу появился Николо. Он пригрозил фиглярам, но Изабель и Фарлан засмеялись ещё сильнее.              – Простите, – начала лепетать Зофия. – Я хотела посмотреть на город с высоты, мы не думали подглядывать, то есть, так вышло… то есть нет… то есть вышло, но не специально.              Николо подошел к лесам, Изабель и Фарлан переглянулись. Зофия обеспокоенно прижала руки к груди.              – Да не сможет, – махнула рукой Изабель.              – Ставлю свою зажигалку, – Фарлан вынул из кармана, демонстративно открыл крышку большим пальцем. Затем одним взмахом закрыл её.              Николо изумился.              – Ты не пожалеешь? – спросил усмехаясь он.              – Нет, – отозвался Фарлан. – Ты не заберёшься.              Николо отошел на пару шагов назад. Хрустнул шеей и суставами пальцев, затем в разбегу преодолел две перекладины, оказываясь почти на первом ярусе.              – Похоже я только что просрал свою зажигалку, – проговорил Фарлан, провожая каждый финт Николо пытливым взглядом.              – Хорошо, что только её, – добавила не менее изумленная Изабель. – Ты почему не участвуешь в акробатических номерах, если умеешь лазать?!              Николо забрался на второй ярус. От ребят его отделяло лишь парочка метров.              – Вообще-то я не акробат, – ответил он, переводя дух.              – Карабкаешься неплохо, – заметил Фарлан.              – Да, но это не одно и то же.              – Ставка есть ставка, – Фарлан бросил свою зажигалку Николо. Тот с лёгкостью поймал её. – Тебе пригодится больше, чем мне.              – У кого спёр, признавайся? – Николо повертел её в руках. Обычная серебристая коробочка.              – Ни у кого я ничего не пёр, – обиженно ответил ему Фарлан. – Я купил её у старого Адвика, а тот сказал, что выиграл у какого-то молодого военного. Судьба у этой зажигалки путешествовать из рук в руки.             

***

      – Вот такая история, – усмехнулась Изабель.              Удо посмотрел на Николо.              – Ты и правда пират, – поговорил завороженно он.              – Так уж получилось, – пожал плечами Николо. – Мой отец был коком на одном пиратском корабле. Меня оставить на суше он не мог, поэтому взял с собой. Я с детства умел быстро и ловко прыгать с одной мачты на другую по реям и тросам. Пираты так же научили меня фокусам с огнем.              – И долго ты по морям ходил? – продолжал интересоваться Удо.       – Около семи лет, пока наш корабль не поймали военные, и всех, кто там был, не арестовали. Ну, а там… Все знают какой конец у пиратов, – Николо поджал губы, хмурясь. – Мне удалось сбежать в последний момент и не попасть в лапы правосудия.              – Ничего себе, – Удо теперь завороженно смотрел на Николо, не понимая ужаса участи его собратьев.              – А в цирке ты чего забыл? – Имир поковыряла носком землю.              – Мои навыки тут могли сгодиться, – отозвался мрачно Николо. – И куда я мог поддаться, будучи почти что беглым преступником без семьи и крова?              – Резонно, – Имир провела рукой по волосам. – Кто ещё расскажет занимательную историю становления на путь фигляра?              Зофия болезненно нахмурилась. К ним подошла Кая, свои светлые волосы она подвязала ярко-красной летной.              – А может ты поведаешь нам что-нибудь из своей жизни? – она уселась напротив покрасневшего Удо. – Почему ты покинула своё племя? Ты же кочевница, я не ошиблась?              – Кая, перестань, – одёрнул её Фарлан.              – Не ошиблась, – сурово ответила ей Имир. – Мои соплеменники не любят тех, кто замарал однажды руки в крови. Чего не скажешь про людей цивилизованных. Иной раз убить у вас – всё равно, что муху прихлопнуть.              Изабель опустила голову, пряча свою реакцию на эти слова. Фарлан с опаской посмотрел на Имир, Николо с непониманием, а Кая не менялась в лице.              – Поэтому я здесь, – продолжила Имир. – Мне тут самое место.              – Всё с Шарлоттой будет в порядке, – сообщила пришедшая Карли. – Я перевязала ей лапки, напоила и оставила немного еды.              Карли одарила Удо лучезарной улыбкой. Он вскочил с места и бросился ей на шею, обнимая и благодаря её.              – Ну-ну, – похлопывала по спине его Карли. – Шарлотта может остаться с нами, и ты сможешь её навещать.              – Вы правда не против? – Удо смотрел ей в глаза.              – Конечно, нет, – ответила Карли. – Будет жить у нас. Станет нашей охранницей! Мы все будем любить её и заботиться.              Имир фыркнула на такие радостные для всех заявления. Подумать только, ещё вчера Карли торговала дурью, а сейчас протягивает руку помощи.              Удо вернулся к Зофии и Изабель. Они принялись рассказывать ему про жизнь цирка. Фарлан продемонстрировал пару фокусов, Зофия своё пение, а Изабель то, как она ходит по канатам и совершает самые опасные и завораживающие трюки. Кая молча наблюдала.              – Неплохо мы начали, как думаешь? – спросила довольная Карли.              Имир промолчала.       

***

      Удо стал частым гостем в цирке. Он помогал готовить арену к выступлению. Высказал пару вероятных сюжетов, основываясь на древней мифологии, и решил почему бы не изобразить их в танце или трюке. Идея Карли понравилась, и она принялась её воплощать на страницах сценария. Шарлотта жила у неё в трейлере. Постепенно она начала ходить, вынюхивать что-то вдоль территории цирка, но дальше не уходила. Изабель и Зофия её подкармливали. Фарлан бережно вычесывал, а вот Николо сторонился, так как у него была аллергия на шерсть, из-за чего он постоянно чихал.              Кая держалась особняком, но к работе она подходила со всей ответственностью. Она сама ставила номер своего танца, готовила костюмы и подбирала мелодию. Карли не радовало то, что вместо живой музыки, они вынуждены ставить проигрыватель пластинок, который не всегда громко и чётко выдавал звук. Зофия могла сыграть простейшие композиции на флейте, но этого было недостаточно. Изабель поведала о том, каким образом и чего стоил ей это навык.              Они тогда с Фарланом вышли на небольшой перерыв. Удо играл с Шарлоттой, Карли наблюдала за ними, сидя на нижней ступеньке своего трейлера. Имир только проснулась и сонно ходила вокруг, разминаясь.              Удо много распрашивал их, фигляры ему охотно отвечали.              – До продажи наша труппа была намного больше, – рассказывала Изабель. – Многие ушли, когда их владелец подарил им свободу, тем самым делая цирк менее прибыльным. Но я осталась в цирке, как Фарлан и Зофия. Как остался и Николо, который никогда лишён свободы не был, – Изабель склонилась над Шарлоттой, погладила её по черной голове. – Симпатичный блондин, который умело обращался с огнём, привлёк своим вниманием маленькую Зофию, и она днями и ночами грезила им. А для меня Николо был самовлюблённым эгоистом, и только несколько лет спустя, после пережитых трудностей, он стал для меня близким и дорогим человеком, как Фарлан и Зофия.              Изабель тяжело вздохнула.              – Она родилась не в цирке, в отличие от большинства, – продолжил Фарлан. – Её пятилетнюю продал за долги сюда отец. Лучше, чем в бордель, потому что тут Зофию не принудили бы к постыдной работе, во всяком случае в цирке Родерика. Потом она стала проявлять интерес к музыке, на который сразу обратила внимание наша певица Лола и предложила Родерику научить маленькую девочку игре на флейте. А музыка этого инструмента очень была популярна в то время. Он согласился, на удивление, и даже поручил бухгалтеру выделить средства на её обучение.              – Лола была единственным близким другом для маленькой Зофии, – Изабель скорчила болезненную гримасу. Вся их клоунада в такие моменты куда-то испарялась. – Но у Лолы были свои планы. Из средств, которые выделял Родерик на обучение Зофии, она брала некоторые суммы себе в карман, а остаток приписывала к долгу девочки, тем самым увеличивая её стоимость выкупа. Мать Зофии, кое-как собрав необходимые деньги… ну вы понимаете, в каком она оказалась состоянии, когда узнала конечную стоимость, превышавшую первоначальную раза в четыре. Она, говорили, умерла от сердечного приступа.              Изабель умолкла, Фарлан не решался продолжать.              – И что случилось дальше? – спросил осторожно Удо.              – Потом Лола сбежала, скопив необходимую сумму с обучения Зофии, – продолжил с трудом Фарлан. – Смогла выкупить себя и исчезнуть. Старый йог Адвик рассказал, как всё обстояло на самом деле. Он говорил, что Лола эта сразу ему понравилась. Улыбался ещё так, чувствуя родную душу, наверное, в этой дьяволице. Адвик сказал Зофии тогда: «Ты думала к тебе так по доброте душевной? Скажи спасибо, что ей не пришло в голову продать твою девственность, сочинив какую-нибудь слезливую историю, например. Я бы момент не упустил на её месте». Мерзкий тип был этот Адвик.              При упоминании этого имени, Изабель передёрнуло. Она зажмуривалась каждый раз, вспоминая что-то жуткое. Имир это отчётливо заметила.              – И что стало с этим йогом потом? – спросила она, поглядывая на Изабель.              – Он цирку не принадлежал, поэтому уехал себе два года назад, – ответил Фарлан. – Не спрашивал его о конечной цели.              – А ты как попал в цирк? – Карли поднялась со ступеньки и подошла ближе.              – Как и многие – родился здесь. Этот цирк успел сменить трёх хозяев. Родерик в сравнении с предыдущими – был настоящей прелестью. Пусть он не помнил наши имена, и цели свои какие-то преследовал, но паскудно, как предыдущие, не поступал, – Фарлан с грустью взглянул на Карли.              – Вы же знаете, что вы все свободны, – напомнила она.              – Да, – ответил Фарлан, поворачиваясь к Изабель. – Но мне не к кому возвращаться. Мои мама и брат умерли. Моя семья отныне здесь.              – Верно, братец, – Изабель вернула себе это клоунское настроение. Теперь Имир понимала его природу. Это не просто профдеформация, это защита. – Наша семья здесь.              Имир представила перед собой ту певицу Лолу и как та, плевав на совесть, обокрала Зофию, лишив её выкупа и став косвенной причиной смерти её матери, смогла вырваться. И ей все равно было на последствия. Значит, этой Лоле было к кому бежать, ради кого платить такую цену. Цену, которая стоила ей человечности.              Зик       Когда деятельность культистов поубавилась, четверых выживших перевели в столицу. Состояние Эрена оказалось очень хорошим, и Зик настаивал на том, чтобы его отправили в родной город к матери и отцу, в больницу Шиганшины. Ему удалось добиться такого решения. Карла писала много писем Эрену, благодарила в каждом из них Зика. Младший брат не хотел, чтобы мать видела его в таком состоянии и переживала ещё больше. Зик уговорил Карлу не приезжать, а довериться полностью ему, и, когда состояние её сына станет здоровым, он привезёт его в целости и сохранности ей. Она с трудом на такое согласилась, требуя, чтобы ни одно письмо, посланное ею, не было проигнорировано, а иначе она примчится первым поездом, невзирая на опасности в виде культистов и прочего. Неугомонная женщина.       Карла благодарила Зика со слезами на глазах, обнимая то Эрена, то его самого. Она хотела, чтобы он остался с ними какое-то время.       – Работа, никак не могу, – улыбнулся Зик. – Я и так полгода без практики, ещё уволят.              – Верно-верно, – пролепетала Карла. – Я очень тебе благодарна за то, что ты был рядом с ним.              – Он же мой младший брат, как же иначе?       Зика, как он и ожидал, перевели из должности ведущего хирурга, в должность ассистента. Это не радовало, но он понимал источник роста этих ног.       Когда он шёл от Монтгомери, то в коридоре встретился с похорошевшей Еленой, или ему так показалось после долгой разлуки. Они не сказали друг другу ни слова. Сразу принялись целоваться. Елена увела его в дежурное помещение, которое в тот момент пустовало. Она, всё так же, не говоря ни слова, раздевала его, целуя и трогая, словно оценивая его физические изменения за время их разлуки.              Кровать не оказалась столь привлекательной, как стол. Зик взял Елену на нем прямо сзади, сжимая её изрядно отросшие волосы одной рукой, другой нащупывая её влагалище. Он вошел, измученно простонав, скучая по этому ощущению. Елена, изловчившись, оттолкнула его от себя, меняя позу, оказывая лицом к нему. Двигались в унисон, ловя темп друг друга, чувствуя возбуждение друг друга, изливая в стонах все свои чувства: боль, радость, возможно, любовь.              После бурного секса Зик тяжело дышал, поглаживая Елену по волосам, голова которой покоилась на его груди.              – Время может быть не подходящее, – начала она. – Но я спрошу. Мне нужно знать. Что ты решил? Я или тот мальчик Кольт?              – Ты права, время неподходящее, – ответил Зик, ворочаясь и принимая удобное положение. – Ну как тут? Что поменялось за время моего отсутствия?              – Ничего. Ха, тебе повезло тут не быть, всё это время с культистами в городе по больнице ходили телохранители Микасы Аккерман. Монтгомери мне выел весь мозг чайной ложкой, тем, как его нежные глазки мозолятся этими амбалами.              – Я так понимаю, всё это время он оставался в столице?              – А куда ему деваться? – Елена провела ладонью по его груди.              Зик пожал плечами.              – Он же Монтгомери, всю знать вывезли и так далее.              – Скоро уже привезут обратно, – Елена поцеловала его в шею. – Да и он член семьи Монтгомери только номинально.              – Это как? – Зик перевёл взгляд в потолок.              – Его мать вышла замуж за одного из Монтгомери, уже имея Эддисона.              – Вау, его звать не просто «Эдди»?              – Только не говори мне, что ты звал своего босса «просто Эдди».              – Как я его только не называл, – Зик попытался встать.              Елена поднялась, ладонями упираясь в его грудь, укладывая его обратно. Начала ласкать шею, спускаться ниже. Дойдя до пупка, подняла глаза на него. Зик лежал смирно, получая удовольствие и не желая прекращать его. Она подобралась к самому чувствительному месту, когда в дверь постучали. Елена отпрянула, а Зик вскочил, спешно одеваясь.              – Мне не хотелось мешать, просто я оставил историю болезни на столе, не могли бы вы подать её мне? Это срочно.              Голос принадлежал Кольту. Сердце Зика ёкнуло. Елена заметила его реакцию. Потом ехидно улыбнулась.              – Не одевайся, – она схватила его за запястье. – У меня есть идея.              Елена в два шага оказалась рядом с дверью, раскрывая её перед Кольтом и представая перед ним обнаженной. Парень покраснел, отвел взгляд, пытался что-то сказать. Но Елена схватила его за рубашку и втянула в дежурку, закрывая за ним дверь.              – Никогда не видел обнаженных женских тел? Ты же будущий врач, – прошептала Елена, ведя его за плечи на кровать к Зику. – Мы можем попробовать втроем.              Зик такого не ожидал. Он, полуголый, так и застыл в немом ожидании. Кольт дрожал. Елена начала снимать с него рубашку, оголяя его тело, по которому так скучал Зик. В низ живота скользнуло знакомое чувство.              – Может он этого не хочет, а ты его принуждаешь. Это изнасилование, – голос Зика дрожал.              Елена запустила руку в штаны Кольта, обхватывая его член.              – У него он такой… мягкий, – прошептала она, начиная медленно водить вверх-вниз по всей длине.              Кольт еле заметно застонал. Зажмурился, весь сжался, словно от стыда. Зик подошел к нему, убрал руку Елены.              – Скажи, ты этого хочешь? – спросил он, заглядывая в глаза Кольта.              Тот кивнул. Хмыкнул и кивнул еще раз.              Елена сняла с Кольта штаны. Теперь все трое стояли обнаженные, наполняя комнату горячим дыханием. Зик прильнул к губам Кольта, вспоминая их первый раз. Но теперь их не двое, а трое. А секса втроем у Зика еще не было.              – А кто-нибудь из нас знает, как это делается, если людей больше двух? – спросил он.              Елена рассмеялась, Кольт смущенно замотал головой.              – Ладно, разберемся.             

***

      Они втроем наслаждались друг другом в тот самый момент. Елена и Зик вдвоём довели Кольта до истеричного оргазма в первые минуты их близости. Она сосала его член, он целовал его неумелые губы, проглатывая все стоны, чтобы их не услышал никто другой.              – Какой он сладенький, и выдержка не такая как у тебя… – заключила Елена, проводя по своим губам, сидя на коленях.              Кольт захныкал, стыдясь этого. Зик провел руками по его животу, на ухо шепча слова утешения:              – Давай, мальчик мой. Будь посмелее.              Елена теперь уже целовала Кольта, а Зик готов был проникнуть в него сзади.              – Дорогой, давай малыш войдет в меня, пусть тоже будет в деле, – она оперлась на стол руками, двумя пальцами призывая войти в неё.              – Смелее, – Зик подтолкнул его к ней, помогая ему направить член в нужное место.              Елена немного вскрикнула, выгибаясь сильнее и вцепляясь пальцами. Кольт дрожал от нетерпения и не понимал, что ему делать. Зик уже готовил его к принятию сзади.              – Потерпите немного, я скоро…              Зик постепенно вошел в Кольта, который сдерживался из последних сил. Весь красный, пот с которого так и стекал стеной, он чуть ли не запищал, когда почувствовал, как в него вошли.              – Давайте уже кто-нибудь из вас начнет, – умоляла Елена, поворачивая голову в сторону Зика и Кольта.              Последний еле-еле держал её за ягодицы, Зик сжимал его грудь одной рукой, другой немного наклоняя его корпус вперед. Начал двигаться, постепенно ускоряясь. Кольт схватился за талию Елены, начиная стонать. Он старался уловить темп Зика, но у него не получалось, он сбивался и вскрикивая просил Зика остановиться. Но тот только замедлялся. Елена помогала, подергивая бедрами и направляясь навстречу Кольту. Она-то улавливала темп Зика, и считывала его движения сразу.              Кольт кончил первым, оставаясь между Зиком и Еленой какое-то время, пока они тоже не догнали его предыдущее ощущение.              Одевались спешно. Кольт краснее помидора торопливо натягивал штаны, а пальцы его дрожали так сильно, что он не мог застегнуть пуговицы на рубашке. Зик бережно положил свои руки ему на воротник, заботливо поправляя его.              – Ты слишком напуган, – заметил он, заглядывая в глаза Кольту. – Это для тебя было напористо?              Елена провела рукой по волосам парня.              – Перестань, Зик, – она положила ладони на плечи Кольта. – Ему всё очень понравилось, вот он и смущается этого. Такой ангелок, а мыслишки похотливые.              В дежурку постучали. Зик спешно накинул халат, открывая дверь. На пороге стоял один из интернов, испугано глядя на знаменитого хирурга столичной больницы.              – А, вместо обхода пациентов ломимся в дежурку? – гаркнул он с порога.              Интерн замешкался, пытаясь что-то ответить.              – Ну-ка марш отсюда, – добавил Зик, а потом еще напоследок прикрикнул: – А то привыкли спать в учебное время, а потом отличить жопу от глаза не могут.              Затем рассмеялся. Елена хлопнула его по плечу, выходя из дежурки.              – Теперь ты принялся гонять чужих интернов, а своего уже неинтересно?              – Ты предпочла бы, чтобы это невинное создание, зашло в пропахшее сексом место и принялось задаваться ненужными вопросами?              – Ах это был твой хитрый план, – усмехнулась Елена, идя по коридору, лишь голову слегка наклонив в сторону Зика.              Кольт прошел мимо него, оттягивая рубашку. Он слегка улыбнулся, и спешил побыстрее вернуться к своим обязанностям.              – Приходи вечером как-нибудь, – попросил Зик, пытаясь схватить его за руку. Но потом передумал.              Кольт спешно кивнул, удаляясь в противоположном направлении от Елены. Зик невольно задумался, что оказался меж двух огней.             

***

      Зика мучил один важный вопрос, который утолить могла только девушка, делавшая вскрытие Марко Ботта. Её он застал корпевшей над отчётами. Рабочий стол пустовал.              – Скучновато у вас, – присвистнул Зик, входя к ней. Здесь было намного холоднее, чем снаружи.              – Вам опять кого-то нужно вскрыть поперёк закона? – усмехнулась Дорис, откидываясь на спинку стула.              Она казалась ему очень симпатичной. Что-то роднило их с Ритой. Шальной взгляд? Острый подбородок? Высокие скулы?              – Нет, пожалуй, с меня хватит подобного, – ответил Зик, подходя к ней ближе. – Теперь мне интересно, как вы поняли, что инициатор я, и как полиция упустила из виду Елену Фишер?              Дорис расплылась в улыбке.              – Догадаться несложно, – ответила она. – Ваш брат выживший, вы там, мёртвый кадет… Елена, пляшущая только под вашу дудку.              – Ух ты, а откуда последний вывод?              – Надо быть слепым, чтобы не видеть очевидных вещей.              – Вы умнее, чем кажетесь.              – Попробую не увидеть в этом оскорбления.              Зик слабо усмехнулся, оглядел блестящий металлический стол позади Дорис.              – Что ж, вы сделали для меня очень многое, я чувствую себя должником, – он наклонил голову набок.       – М-м-м, – протянула Дорис, усаживаясь на стол. – Тогда давай ты сразу и расплатишься.              Она притянула его к себе, увлекая в поцелуй. Зик развёл её ноги, подхватывая их под колено и закидывая себе не плечи.              – Стол-то стерильный? – спросил он, оценивая, как бы удобнее взять её потом.              – Обижаешь.       

***

      Его секс с Дорис вытянул из него последние силы. Он думал, что там и останется лежать на этом «разделочном» столе. Когда же ему казалось, что всё, эта неумолимая женщина напирала на него с новой силой. Что поделаешь, сказать: «я устал», значит признать поражение, а проигрывать Зик не любил.              Теперь же он влачил по коридору свои ноги. Кто кого трахнул, интересно? Дорис его сделала, это Зик мог сказать точно.              – Будет скучно, заходи, – прошептала она ему на ухо, когда наступил окончательный конец.              Скорее всего эта секс-машина догадалась, что Зик не в лучшей форме и добивать его не стала. А впрочем, какая теперь разница?              На следующий день Зика вызывал к себе Монтгомери, но разговор состоялся вовсе не с главврачом. С порога он увидел Алонсо Аккермана, со своим надменным взглядом, сидящего на диване. Ну хотя бы не в кресле Эдди, а то бедняга такого удара не сможет перенести.                     – Ух ты, – присвистнул Зик. – День до…              Алонсо сделал жест, показывающий, чтобы все формальности опустились как можно скорее. Зик расположился скромно на другом конце дивана.              – Вы, доктор Зик Йегер, – перешёл к делу он, – один из тех, кто спас мою дочь на операционном столе в тот роковой день. И единственный, кто так и не получил заслуженную благодарность.              Зик отчётливо понимал, кто перед ним. Заискивать не хотелось, не в его это стиле. Но Алонсо только пальцами щёлкнуть, чтобы испортить его жизнь. Надо действовать осторожно.              – Я лишь выполнял свою работу, – как можно просто ответил ему Зик. – Если пациент выживает и продолжает жить как раньше – это и есть благодарность.              – Вполне ожидаемо. И всё же, – Алонсо провёл указательным пальцем по усам над губой. Оставалось ему только зевнуть. – Деньги, должность? Ваш брат наверняка нуждается в помощи в восстановлении?              – Мне ничего не нужно, – Зику требовалось больших усилий не уйти в саркастичность и пассивную агрессию. – А брат мой очень правильный человек и такой помощи не оценит.              Алонсо снисходительно взглянул на Зика.              – Вы уверены? – переспросил он.              – Абсолютно.              – Дело ваше, – Алонсо развёл руками. – И всё же, что-нибудь понадобится – знайте, что один раз я вам точно смогу помочь. Я люблю платить по счетам.       Алонсо встал и направился к выходу. Его лакированные туфли блестели так, что блики от них могли преспокойно выжечь глаза. Зику стоило титанических усилий чтобы не усмехнуться, учитывая, как он недавно расплатился со своим долгом с Дорис. Интересно, расплачивался ли Алонсо подобным образом когда-нибудь? Или кто-нибудь из четы знатных дворян? Все они, высший свет, моют друг другу не только руки и делают вещи гораздо хуже. И ничего им за это нет.

***

      В один из вечеров пришёл Кольт. Зик не давил на него с близостью, считая, что парню хватило на долгую неделю вперёд. Он пригласил его на кухню, предлагая выпить чаю.       – Как дела в учебе? Всё получается? – решил начать хоть какой-то разговор Зик.       – Вполне, – отозвался Кольт.       – Монтгомери хороший учитель?       – Ты лучше, – ответил Кольт.       Зик поёрзал на своём месте и чуть было не опрокинул кружку с чаем себе на штаны.       – Осторожней, – заметил Кольт. – Он так и будет дальше вести меня?       – Ты хочешь снова видеть меня в роли своего наставника? – усмехнулся Зик.       Когда он отправился на поиски своего брата, попечение над Кольтом перешло к Монтгомери и теперь парнишка его ординатор. Что до возвращения мальца под крыло его первого наставника речи никакой нигде не шло.       – Если ты хочешь, я поговорю с Монтгомери. Но ты сам знаешь его отношение ко мне.       Кольт опечалился.       – Не переживай, – Зик положил руку ему на плечо. – Я всегда буду рядом.       – Это все равно не то… – прошептал он.       Зик предложил Кольту лечь на диване, но тот изъявил желание спать с ним в одной кровати.       

***

      На утро Кольт проснулся от журчащей воды в душевой. Зик проснулся раньше его и уже начал готовиться к рабочему дню. Интересная мысль пришла в голову Кольту. Он неуверенно подошел к двери ванной, прислушиваясь. Потом открыл дверь, тихо, чтобы Зик не услышал.       – Решил со мной душ принять? – раздался голос из-за шторы.       – Как…?! – вскрикнул Кольт.       – Мытье в кипятке помогает легко определить потоки холодного воздуха, которые так и хлещут от открытой двери.       – Прости. Я думал…       Зик распахнул штору. Кольт лучше оглядел его рельефное тело, которое немного потеряло в массе. Но всё же, Зик оставался таким же. Мокрая челка прилипла ко лбу, капельки воды капали с неё. Он протянул Кольту руку, приглашая к себе. Парень засмущался.       – Может… Может в другой раз? – начал он.       – У тебя месячные что ли? – подмигнул Зик. – Ты же не просто так зашел? В решающий момент решил передумать?       – Просто без Елены это похоже…       – Забудь о ней, – отмахнулся Зик, сам сокращая дистанцию до Кольта и затаскивая того прямо в футболке в душевую. – Тройные отношения не должны ограничиваться тройным сближением. Мы можем оставаться вдвоем.       Кольт зарделся. Зик начал снимать с него футболку, потом начал целовать шею. Развернул его спиной к себе и… начал натирать его мочалкой.       – Я говорил, что принуждать тебя не буду. Но раз ты здесь, давай хотя бы совместим приятное с полезным и вымоемся, – прошептал Зик ему на ухо.       Кольт облегченно вздохнул, но вместе с тем, огорчился, что Зик его не взял. Возможно, где-то внутри зрело новое чувство, которое теперь рвется наружу.       Они вместе пришли на работу. Зик, как и обещал, пошел поговорить с Монтгомери, но того не оказалось на месте. Секретарь сказала, что сегодня его не будет на рабочем месте.       На обратном пути в свой кабинет Зик повстречал Елену. Она издалека сверкала хищно глазами, демонстративно покачивала бедрами. Без предупреждения, ни говоря ни слова, Елена страстно поцеловала Зика.       – Может, у меня? – игриво предложила она, отрываясь от поцелуя.       – Раз Монтгомери нет, то можно сношаться чуть ли не в коридоре? – саркастично заметил Зик, аккуратно высвобождаясь из её объятий.       – Его нет? – радостно воскликнула Елена. – Тогда чего мы ждем? Пошли к нему кабинет…       – Елена… – Зик серьезно посмотрел на неё. – Не здесь. Что было вчера, не должно повторяться. Это как-то неправильно, ты не находишь?       Елена закатила глаза, проводя по щеке Зика.       – Не думала, что ты стал таким консервативным, – передразнила его она. – Вечером у тебя?       Зик устало кивнул.       – Ты пришел с Кольтом? – спросила неожиданно Елена.       – Да, мы вместе спали, – ответил, не меняясь в лице Зик. – В прямом смысле этого слова. Так что не ревнуй.       – Я и не собиралась, – всё же Елена вспыхнула.       – Вот и хорошо.       

***

      Зик хотел навестить Кольта в ординаторской. Он собирался войти, как увидел, что его уже опередила Елена. Она захлопнула дверь со злостью. Это немного насторожило Зика. Неужели пошла разбираться? Вот же прыткая какая.       Он поспешил на помощь к Кольту.       – … ты помнишь наш с тобой уговор! – прозвучало за дверью.       Зик одернул руку от двери, прислушиваясь.       – Да, но он попросил, – промямлил Кольт в ответ.       – Неужели? А ты не мог отказать? Придумать отмазку? Так сложно соблюдать договор?       – Какой еще договор? – спросил Зик, входя в ординаторскую.       Кольт побледнел еще сильнее, Елена затряслась, нервно дергая уголками губ.       – Говорите уже, – Зик присел на стул, складывая руки на груди в ожидании.       Елена молчала. Кольт потупил взгляд.       – Он спал с тобой ради того, чтобы не вылететь с ординатуры, потому что ты его начал преследовать, – Елена ткнула пальцем в ординатора.       – Это правда, Кольт?       – Да, но…       Зик остановил его взмахом руки.       – Ещё какие в есть пункты в вашем договоре? – спросил он.       – Ты получаешь Кольта, я тебя, Кольт выучивается в ординатуре, – ответила Елена. – Но вот его выходки самостоятельные всё пустили по одному месту!       Зик покачал головой.       – Ты же у Монтгомери сейчас? Ты мог бы и не делать этого.       – Он у Монтгомери на время, – ответила Елена.       – Монтгомери не собирается переводить меня к Зику, – тут же ответил Кольт.       – Потому что Зик приступил к работе только вчера! И вообще, я договорилась о том, чтобы твоим наставником был Монтгомери, так как он охотней от тебя бы отделался в пользу другого, нежели остальные врачи.       Елена так и пылала гневом. Кольт пытался что-то сказать в своё оправдание, а Зик молчал. Потом он так же молча вышел из ординаторской и побрел куда глаза глядят.       

***

      Доктор Монтгомери прибыл на работу в хорошем расположении духа. Вчера он присутствовал на важном собрании, касающемся реформ в системе здравоохранения. Однако всё его настроение улетучилось, когда он увидел заявление об увольнении от Зика Йегера.       Сказать по правде, Монтгомери никогда не питал любви к нему, но терять столь ценный кадр в хирургии ему не хотелось. Он принялся вызванивать его, но ему этого не удалось. Тогда же разъяренный Монтгомери послал своего секретаря на поиски Зика Йегера. В его квартире никого не было.       Эрену Зик сообщил о своем решении уехать куда-нибудь и уединиться. Ему многое нужно было обдумать и принять соответствующие решения. О том, куда же направлялся старший брат, младший не знал.       Елена впала в отчаяние, когда узнала эту новость. Она ненавидела себя, что так глупо попалась. Ненавидела Кольта, который и являлся причиной этого разлада и хотела ему испортить всё. Но потом одумалась и оставила парня в покое.       Кольт скучал. Он желал объясниться с Зиком, но вечером дома его не застал и решил оставить разговор до утра. И выясняется, что тот уже уволился. Тоска и уныние поселились в сердце юноши. Он ходил к Эрену и пытался у того выяснить, где же Зик. Но тот и правда ничего не знал, сказал, что Зик будет ему писать письма. Но куда слать ответ… пока не имел понятия. Кольт пал духом окончательно.       А Зик Йегер пропал, как будто его не существовало до этого.