Основатель (праведного) пути

      Первым в зал пришел именно Цзян Чэн. После увиденного он не мог уснуть этой ночью. Ему не хотелось уже ни плакать, ни злиться. Ему не хотелось уже ничего. Он чувствовал себя полностью опустошенным. Ваньинь смотрел на стол, а рука невольно потянулась к шее. Останется, каждая из этих отвратительных ран останется шрамом на его теле и будет напоминать о том насилии и жестокости. Цзян Чэн сжал ворот черных одежд, что были на нем. Вовсе не клановые одежды Юньмэна. Да и откуда им взяться в Цинхэ? Но то, что эта одежда полностью скрывала повязки, радовало. Хоть что-то.       Хуань и Минцзюэ вошли в зал вместе. Ваньинь опустил руку и поклонился двум главам. За ними в зал вошел Лань Цижэнь. Он окинул растерянного юношу за столом взглядом и выбрал место напротив Цзян Чэна. Ванцзи, который на этот раз тоже был со всеми, поклонился Ваньиню и устроился рядом с ним. Цзян Чэн как-то не ожидал компании, но не был против нее.       Сразу же возник вопрос - а Ванцзи знал о своем брате и главе Не? Но ответ нашелся мгновенно - знал. Точно знал. И Усянь - тоже. И тогда они ничего не сказали, когда Цзян Чэн заявил о своих чувствах к Хуаню. Но разве они могли? Тогда никто точно не был уверен, жив ли Хуань, а Цзян Чэн высказался прямо и честно. Они просто не могли расстроить еще больше. Да и обсуждать других - запрещено. Но можно ли считать это обсуждением?       - Доброго утра, - первым заговорил Сичэнь. - Глава Цзян, надеюсь, что вы чувствуете себя лучше.       "Почему он называет меня главой?" - Ваньинь отвел взгляд и постарался не смотреть на эту красивую улыбку. Нет. Сейчас не до этого. Они здесь собрались по делу. Нельзя показывать себя с не наилучшей стороны.       - Да. Благодаря вам, - Цзян Чэн посмотрел на Цижэня. - Ну и... Наверное, не стоит называть меня главой.       Однако Хуань, казалось, даже не заметил этого тихого замечания. Он продожал говорить своим мягким тоном:       - Поскольку вы являетесь наследником Великого ордена, теперь вы являетесь его главой.       - Юньмэн Цзян больше нет, - выпаливает Ваньинь. - Простите, - он сразу же отводит взгляд.       - Однако ничего не поздно вернуть, - произносит Сичэнь и улыбается. - Разве вы не думали о восстановлении ордена?       Цзян Чэн растерялся. Он думал, но до того момента, пока не услышал о зачистке. Да и что он может восстановить после всего? Слабый, побитый, без дома и будущего. Что он может восстанавливать?       Минцзюэ глянул на Хуаня и решил, что сейчас стоит не искать подход, а надавить.       - Пока ты жив, есть возможность восстановить твой орден, - заявил глава Не. - Исходя из истории твоего ордена, Юньмэн - свободное место, созданное странствующим заклинателем. Чистота крови и способности никогда не имели значения. Поэтому ты можешь принять в орден кого угодно.       Сичэнь глянул на Минцзюэ. Он оценил состояние возлюбленного, но решил, что все хорошо. Минцзюэ не раздражен, просто резок.       - Глава Не прав, - соглашается Хуань. - Восстановление Юньмэн Цзян никто не ожидает. Но я более чем уверен, что вы можете это сделать. Все же техниками своего ордена вы владеете, глава Цзян.       Ваньинь вздохнул и сжал ткань своих одеяний. Ему бы эту уверенность.       - Я... Не думаю, что кто-то пойдет за мной. Да и, - юноша тяжело вздохнул. - У меня нет опыта управления.       - Вдохновение, - раздается тихий голос Ванцзи.       Хуань сразу же понимает брата и поддерживает его:       - Именно. Вы можете постепенно научиться организации и управлению. Но ваш пример может вдохновлять людей. Тех, кто оказался в безвыходном положении. Вы можете подать пример силы и непреклонности. Вы можете показать, что не сдаваться так же важно, как и умение управлять мечом или талисманом.       Цзян Чэн удивляется:       - Я? Знаете, я благодарен за поддержку. Ваши слова важны для меня сейчас, но я могу смотреть на вещи реально.       - Вы отказываетесь видеть перспективы. Свои же, - говорит Цижэнь и переводит взгляд на старшего племянника.       Хуань улыбается и кивает:       - Не могу не согласиться. Вы можете больше, чем сами осознаете, я уверен. Реальное виденье положения важно. Так же, как и искать выход или способ. Второе мы можем вам предоставить, а что касается первого - дело за вами. Вам не нужно оправдывать ожидания. Вам нужно принять помощь и сражаться в первую очередь за себя и свои интересы.       Эти слова Сичэня тронули. Ваньинь не мог игнорировать то, что говорил Хуань. И не потому что тот - его возлюбленный, а потому что Сичэнь - глава Великого ордена.       Минцзюэ заговорил уже более прямо:       - Сейчас хватает тех, кто ненавидит Цишань Вэнь, однако не может оказать какого-либо сопротивления. Нескольким разрозненным группам нужен лидер. И им может стать тот, кто представляет Великий орден. Все еще, - Глава Не поднялся. - Изначально мы с Хуанем искали способ привлечь этих людей к сопротивлению и найти им предводителя. Но то, что ты вчера рассказал, лишь подтвердило то, что ты сможешь их возглавить.       Это потрясло Ваньиня лишь сильнее:       - Вы... Предлагаете мне возродить орден? Вы, - он перевел взгляд с Минцзюэ на Хуаня, - спланировали это?       Сичэнь склоняет голову немного набок:       - Как я уже и сказал, мы можем предоставить вам способ. Человеческий ресурс, который может влиять на ход боя и в самом деле нуждается в лидере. Насколько я знаю, именно вы, глава Цзян, нашли способ выйти из той пещеры на территории Цишаня. У вас есть задатки лидера и умение мыслить критически. Также у вас есть определенный настрой по отношению к Цишань Вэнь. Этот настрой вы можете разделить с людьми, которые пойдут за вами, зная о вашем печальном примере столкновения с представителями клана Вэнь. И как только вы встанете во главе войск сопротивления, огласив их новым орденом Юньмэн Цзян, это и станет вашим выходом.       - Я и Хуань стали главами орденов довольно рано. Но возраст не помешал нам, - уверенно говорит Минцзюэ. - Ты всегда можешь обратиться за советом и за помощью. Естественно, никто не оставит тебя один на один с этой ответственностью. Я, Хуань, Лань Цижэнь и Лань Чжань, - глава Не глянул на младшего брата Сичэня, который сразу же кивнул. - Кто угодно. Ты не один. Пережитое тобой должно сделать тебя сильнее, а не сломить.       - Однако мы не требуем, - продолжает Хуань. - Решение остается за тобой. Правда, я вынужден просить тебя поторопиться с ним, - Сичэнь стал серьезнее. - Мы ожидаем нападение Цишань Вэнь ближе к зиме. Времени остается совсем мало. Прежде, чем продумывать все детали плана, мы должны понимать, на что конкретно мы рассчитываем. Если вы согласитесь разделить с нами ответственность, мы будем вам премного благодарны, глава Цзян.       Ваньинь опустил взгляд и прикусил нижнюю губу. Он - глава? После всего? Да ему же буквально предлагают... Орден. Цзян Чэну только что предложили последовательный план, как он может возродить Юньмэн Цзян. И что самое уморительное - Ваньиню даже особых усилий прикладывать не нужно.       Пришел бы он к выводу, что под знаменем Юньмэн Цзян можно объединить тех, кто точит зуб на Цишань, но не имеет возможности создать сильный альянс самостоятельно? Неизвестно. А сейчас ему просто нужно принять решение и слушать тех, кто более опытен в подобном.       - Подумайте до завтра, - произносит Цижэнь. - Хуань, займемся тем вопросом.       Сичэнь кивает:       - Да.       Ванцзи покосился на поникшего Ваньиня. Он перевел взгляд на брата и несильно покачал головой, давая понять, что останется здесь.       Минцзюэ так же понял этот жест Лань Чжаня, поэтому поспешил покинуть зал вместе с остальными.       - Я выгляжу настолько жалко?       - Скорбь есть боль, - отвечает Ванцзи на вопрос Ваньиня. - Но это разное.       Ох, как же сейчас не хватало Усяня, который пояснял слова своего мужа. Но Вэй Ин же...       - Соболезную. Ну, - Цзян Чэн вздохнул. - Я хотел сказать, что понимаю, каково это - терять семью. Но это другое. Так, да?       - Мгм.       Ванцзи поднимается со своего места и протягивает руку Ваньиню.       Цзян Чэн не уверен, правильно ли будет просто встать и принять руку, но все же касается прохладных пальцев Лань Чжаня своими.       Ванцзи выводит его из зала и направляется в сторону комнат.       Ваньинь осматривает помещение, куда его привели, и понимает, что это же...       - Твоя комната?       - Мгм.       Цзян Чэн обратил внимание на чистый стол, на котором стояло всего несколько пузырьков и расположилась аккуратная, но внушительно высокая стопка бумаг. Эта комната выглядела как-то... Будто в ней никто не живет, но была наполнена уютом одновременно. Так странно...       Ванцзи присел за стол и посмотрел на место перед собой. Однако он медленно перевел взгляд на подушку, что была рядом с ним и снова посмотрел на Ваньиня.       Цзян Чэн теряется. Он боялся понять Лань Чжаня неправильно. Но они больше не дети, да и уже не раз общались в более непринужденной обстановке.       - Я понимаю, что должен сделать, но я не справлюсь.       - Не узнаешь, пока не попробуешь, - говорит Ванцзи и все же добавляет. - Присядь.       Ваньинь делает это. Он садится на подушку рядом с Лань Чжанем и смотрит на пустую столешницу.       - Не получится у меня ничего, - на выдохе произносит Цзян Чэн. - Это не в водичке плавать. Объединить людей и контролировать их. Управлять орденом... Знаешь, перед смертью отец говорил, что из меня получится глава. Даже Лань Цижэнь говорил. Но я… - он закрыл лицо ладонями и дал волю эмоциям. - Все, что я могу - это полагаться на других. Тогда в пещере это ведь Цзысюань и Хуайсан всех объединили. А вы с Вэй Ином остались отвлекать. Я ни на что не способен. Я просто не могу...       Ванцзи посмотрел на плачущего друга с сочувствием. Ваньиню сейчас тяжело и страшно. А еще - он опечален и наверняка снова и снова возвращается к воспоминаниям о печальном.       Цзян Чэн продолжил:       - Я ничего не смог сделать, когда Цишань Вэнь напали. Я мог только бежать. Но и этого у меня не получилось. Когда мою мать насиловали, а отца расчленяли, я мог только смотреть. Он пытался изнасиловать меня просто потому что хотел отомстить родителям. Мне просто повезло убить того урода. Но когда он избивал меня или обливал помоями, я ничего не мог сделать. А теперь я просто покалеченный урод, я никогда не смогу стать главой ордена. Куда мне до Не Минцзюэ...       Эта сбивчивая эмоциональная речь, пропитанная слезами, поразила Лань Чжаня. Он предполагал, что Цзян Ваньинь выскажется. Но он не мог ожидать, что Цзян Чэн будет настолько откровенен.       Лань Чжань аккуратно устраивает руку на дрожащих плечах друга, а второй касается чужой груди:       - Красота внутри. Цзян Ваньинь красив. Ему не стоит ровняться на других.       - Я же... Я...       - Слезы - это не слабость. Не сейчас.       - Даже потеряв мужа, ты утешаешь меня, - качает головой Ваньинь не в силах успокоиться. - Я просто... Прости...       На мгновение Лань Чжань удивляется. Он убирает руки Цзян Чэна от его лица:       - Вэй Ин.       - Ч-что? - Ваньинь всхлипывает. - Что "Вэй Ин"?       - Вэй Ин в детстве, - Ванцзи помедлил, глянув в сторону на мгновение, - говорил так же. Он плакал и извинялся. Но за свои чувства не стоит извиняться.       Цзян Чэн качает головой. Он касается завязок на воротнике и расслабляет их. После чего Ваньинь стягивает повязки, показывая отметину на своей шее:       - Это осталось после ошейника. Тот ошейник подавлял духовные силы.       - Мгм.       Цзян Чэн печально усмехается:       - Мне противно смотреть на самого себя. И от одной только мысли, что на меня будет смотреть много людей, мне мерзко.       - Шрамы не страшны.       - Пока их не видно, - добавляет Цзян Чэн. - Цзысюань... Тоже утешал меня.       Ванцзи отстраняется:       - Я не могу быть для тебя таким же другом как будущий глава Цзинь. Ваши узы сильны. Но я благодарю за доверие.       Цзян Чэн поджимает губы. Он не уверен, должен ли он это сказать, но ему просто необходимо поделиться. Хоть с кем-то. Ваньинь смахивает оставшиеся слезы:       - Я... Случайно, - но он замолкает.       Нет, это совершенно не то, о чем нужно поведать человеку, который совсем недавно потерял супруга. Цзян Чэн знает, насколько сильно они любили друг друга. И Цзян Чэну очень хотелось, чтобы когда-то он сам смог побывать на месте Усяня или Ванцзи. Он хотел любить взаимно, быть пылко любим в ответ. Ваньинь не решается сказать о Хуане и Минцзюэ. Вместо этого он обнимает Ванцзи и просит:       - Расскажи мне. Пожалуйста. Вэй Ин был для меня другом.       - Мгм.       Ванцзи гладит Цзян Чэна по спине и говорит о том, что донесла разведка. И чтобы не говорить о причине ухода Усяня, Ванцзи рассказывает о том, что ему трудно представить жизнь без дорогого мужа. Но ради Вэй Ина и будущего он будет стараться.       Стараться...       Возможно, Ваньиню тоже стоит постараться?

***

      - ...дурок. Откуда мне знать?       - Так, может, стоило зайти раньше?       - Херли ты вообще о нем переживаешь?       Сознание возвращалось медленно. Чао казалось, что ему даже моргнуть сейчас будет больно. Но он все равно открывает глаза, когда слышит знакомые голоса. Голос брата он точно узнал, а вот второй принадлежал Цин. Только никогда еще эта девушка не говорила настолько взволнованно.       Вэнь Цин собиралась сказать что-то еще, но Сюй приложил палец к губам и кивнул в сторону кровати. Целительница нахмурилась и присела на край кровати, чтобы влить в рот Чао какой-то отвар. Юноша не совсем соображал, что вообще происходит, но сразу же уснул. Однако он точно слышал отдаляющиеся шаги. О чем бы Сюй не спорил с Цин сейчас, старший брат решил просто уйти.       Во время следующего пробуждения рядом оказалась Линцзяо. Она пыталась улыбаться, но это выглядело совершенно не мило. Девушка помогла Чао выпить еще отвара и поспешила отойти от кровати.       - Стой, - прохрипел Чао и закашлялся. - Вэнь Цин приходила?       Линцзяо ответила без промедления:       - Да, целительница была здесь. Уверена, глава ордена заставил эту сучку выполнять свои обязанности.       Чао ничего не ответ. Он усмехнулся и прикрыл глаза. Отец? Он ли?       Этот сон был воспоминанием из детства. Чао наблюдал за происходящим со стороны. В этом сне он видел маленького себя, который бросал камушки в озеро. Он не мог вспомнить, что это был за день, но точно помнил момент. Почему это снится ему? Неужели в подсознании не могло найтись ничего более приятного?       В этом сне Чао бросал в воду камни, желая попасть в рыбок, чтобы отбить им головы. Но глупые рыбы расплывались и никак не получалось оглушить ни одну из них.       - Вытрись.       Маленький Чао повернул голову в сторону и посмотрел на брата. Сюй протягивал младшему платочек и намекал на то, что остатки влаги на лице лучше вытереть.       Чао вспомнил этот день. Отец впервые высказался о бесполезности ребенка и отправил его тренироваться. Отец тогда сказал, что Сюй в четыре уже пытался копировать легкие техники ордена, а Чао...       - Уходи! Уйди! Я не хочу тебя видеть!       Вместо того, чтобы принять помощь старшего брата, Чао бросил в него камнем. Было обидно, что их сравнивают. Было мерзко от того, что Сюй лучше. Это не первый раз, когда Чао слышал подобное. Но это был первый раз, когда он услышал подобное в столь грубой форме.       - Уйди!       Когда камни закончились, Чао присел обратно на землю и снова расплакался. Только на этот раз - сильнее.       Тогда Сюй и правда ушел. Просто ушел, бросив в младшего брата тот самый платок.       Чао наблюдавший за всем этим со стороны, лишь усмехнулся. Точно - никому он не нужен.       По пробуждению Чао чувствовал себя лучше. Кашель отпустил, а у кровати обнаружились отвар и инструкция по приему лекарств. Чао вздохнул и отложил лист. В этих чертовых названиях можно запутаться.       Находиться в комнате совершенно не хотелось. Чао вышел на балкон и оперся об ограждение. Кажется, что он проспал больше суток. Сейчас был вечер, а Безночный Город озарялся огнями. Голова немного болела, но в целом самочувствие стало лучше. Чао вздохнул и прикрыл глаза. К чему тот сон?       Не то, чтобы он искал смысла во снах. Просто раньше ему не снился Сюй. Ни разу.       Ладно, хер с ним. Если следовать тем указаниям, то сейчас самое время пить отвар. И Линцзяо была здесь, чтобы помочь. Наложница старалась выглядеть все так же соблазнительно. Но Чао в который раз поймал себя на том, что не хочет. Ничего. Или почти ничего.       Линцзяо говорила о последних слухах и о новостях, которые Чао проспал. Ее болтовня стихла лишь тогда, когда Чао сам прервал ее:       - Хватит. Можешь... Идти.       - Разве я не могу остаться с моим Чао-Чао?       Линцзяо попыталась перехватить руку второго молодого господина, однако Чао сам ушел от этого прикосновения.       - Просто иди, - отворачивается Чао.       - Но я же...Люблю тебя.       Чао смотрит на эту улыбку на лице девушки. Измученную и совершенно точно натянутую. Юноша сжимает кулаки и повторяет:       - Уйди. Просто уйди.       Линцзяо тянет руку снова, но Чао просто отмахивается от нее и уже более резко произносит:       - Ты совсем тупая?! Я сказал тебе уйти нахуй! Я сейчас не в настроении!       Девушка схватилась за ушибленную руку с легким испугом посмотрела на Чао. Ранее он никогда и ни за что не сделал бы так. Это из-за болезни? Может, сейчас и правда лучше удалиться. Линцзяо попятилась назад. Но не теряла надежды продолжить быть фавориткой.       - Чао-Чао, я думала, что мы всегда будем вместе и любить друг друга.       - А ты любишь? - Чао усмехнулся и покосился на наложницу.       - Конечно же люблю, - заверяет Линцзяо со слезами на глазах.       - Тогда будешь жить в моих покоях. Этот список, - юноша покосился на пустые бутыльки от отваров, рядом с которым лежал рецепт, - нужно исполнять.       Линцзяо слегка побледнела, но быстро вернула на лицо улыбку. Она не ожидала, что от нее потребуется это. Но с другой стороны, она сможет попробовать свою идею с наследником. Но после того, как Вэнь Сюй отправится на очередное завоевание территорий. Глава будет рад наследнику. Наверняка. Особенно, если получится избавиться от ребенка той суки. Линцзяо не собиралась упускать шанса стать значимой.       - Конечно, - продолжает улыбаться Линцзяо. - Я буду рядом с тобой.       "А когда та сука ослабит бдительность, я лишу ее ребенка",- добавляет Линцзяо и старается делать вид, что ей не противно обнимать Чао.       Сюй отложил книгу и посмотрел на дверь. Три, два, один...       Тихий стук заставляет улыбнуться. На самом деле, это одна из тех ситуаций, когда дар предвидения стоит поблагодарить за само его существование. Иначе Сюй бы точно охренел от происходящего.       Когда он открыл дверь, на пороге стоял Чао. Сюй постарался изобразить удивление, но на самом деле сосредоточился на том, что ранее никогда не делал - на судьбе младшего брата. И судьба эта была не самой лучшей.       - Ты что здесь забыл так поздно?       Сюй старается не думать о смерти брата. Он знает причину его визита, и от этого становится не по себе.       - Я знаю, что ты скоро, - Чао закашлялся. - Блять. Готов стать отцом? Я знаю, что скоро у тебя будет сын.       Сюй вздыхает и отходит в сторону:       - Заходи уже. Выглядишь дерьмово. Тебе лучше присесть.       И когда Чао садиться за стол, то сразу же хватается за голову.       - Приляжешь? - Предлагает Сюй.       Но Чао лишь качает головой:       - Все не настолько хуево. Я могу сидеть.       "Это ненадолго, - понимает Сюй. - Действие яда замедлится и тяжелые последствия отравления сведут его с ума". Готов ли Сюй потерять брата? Ну, не было у них с Чао близких отношений. А страх смерти младшего... Это можно понять.       Сюй присаживается за стол напротив:       - Вина даже не предлагаю. Я могу зажечь благовония, если хочешь.       - Не нужно. И так дышать тяжело. Веришь или нет, но я хотел поздравить тебя с отцовством. Будущим. Блять, если ебучая Цин ничего с этим не сделает, то я и сдохнуть могу. Я уверен, что она с самого начала наебала меня, сказав, что это простуда.       - Не весь мир хочет тебя наебать, - заметил Сюй. - Но Цин сделает все, что в ее силах.       Чао усмехнулся:       - Потому что она тебя боится.       - А ты?       - Пошел нахуй.       Сюй тихо рассмеялся. Наверное, прямо сейчас происходит самый странный разговор в его жизни. Однако Сюй не против его продолжить. Он поднимается со своего места:       - Я заварю чай.       - Я же сказал, что не нужно.       - Можешь уебывать отсюда, - отвечает Сюй. - Эту хрень мне отец дал. Еще после последних соревнований по стрельбе. Тебе понравится. Все-таки я скоро отцом стану.       Чао опускает взгляд. То, что Сюю что-то дал отец... Расстраивало. Но какая уже разница?       - Это ты заставил Цин прийти.       - Ты спрашиваешь или утверждаешь? - Сюй усмехнулся.       - Не выебывайся, - огрызается Чао. - Зачем ты позвал ее?       - Потому что я должен учиться заботиться о мелких, - отвечает Сюй и заливает заварку в чаше водой. - Я же скоро отцом стану.       Благодаря духовным силам, вода вскипает прямо в чаше. Чаинки прямо в чаше придают напитку более насыщенный вкус. Сюй ставит чай перед братом и снова присаживается на свое место.       - Так с каких херов ты решил зайти? Хочешь извиниться за то, что распускал слухи обо мне?       - Нет, - сразу же отвечает младший. - Я охуевший с того, что ты ебешь сына Гуаншаня. Законного сына, - добавляет он.       - Мне похер на твое мнение касаемо этого.       - Знаю.       Между ними повисло молчание. Чао смотрит на свой напиток, а Сюй - на младшего брата. То будущее, которое Сюй увидел ранее не изменилось. Но... Почему? Почему Чао? Почему он это сделает? Сюй не мог сопоставить то, что видел благодаря дару, с тем, что видит сейчас.       - Юань. Отец дал моему сыну имя. Твой племянник будет носить имя Юань.       Чао на мгновение задумался. Он посмотрел на брата, после чего снова опустил взгляд на чашу с чаем. Чао протянул руку к напитку:       - Красивое имя. Вэнь Юань, сын Вэнь Сюя и законный наследник рода Вэнь.       Чао поднимает чашу. Сюй медлит, но все же наливает себе вина. "Законный". Чао произнес именно это слово. Сюй слегка нахмурился, но быстро отогнал ненужные мысли.       - Спасибо, - Сюй протянул руку немного вперед. - Мне тоже очень нравится это имя.       Чао ничего не ответил. Но он явно хотел спросить. И на этот вопрос Сюй мог дать ответ. Но разве это сейчас важно?       - Линцзяо переберется жить ко мне, - заявляет Чао. - Она говорит, что любит меня. Знаешь, - он все еще не может решиться сделать глоток. - Ты мне снился.       - Бля, звучит хуево, - подмечает Сюй.       - Согласен, - Чао все-таки отпивает из чаши. И сразу же переводит удивленный взгляд на брата. - Это... Вино? Нет, чай. Но на вкус...       - Я же говорил, что тебе понравится.       - А ты всегда прав, - отстраненно протягивает Чао. - И это не сарказм.       Сюй старается не рассмеяться. Блять, да Чао нужно на пороге смерти быть, чтобы признать хоть что-то подобное.       - Только не говори, что отец меня за это любит. Отец извлекает пользу.       - А я бесполезный.       - Именно. И я бы на твоем месте этим пользовался.       - Я хотел его внимания, - признается Чао.       - Зачем?       Вопрос кажется каким-то бестактным, но и Чао с каких-то херов настолько боится смерти, что приперся сюда.       - Потому что я всегда завидовал тебе.       Сюй хмурится:       - Чао, какого хрена?       - К чему конкретно относится твой вопрос?       - Ко всему. Ты пришел сюда, чтобы поздравить меня с тем, что у меня будет сын? Серьезно?       Снова. Они никогда не были близки. Не ясно, чьей вины в этом больше - Сюя, Чао или же их отца. Исправлять это уже поздно.       - А ты сделал для меня этот чай, ранее ты отвел меня к лекарю и говорил не отправляться в Гусу, - Чао усмехается. - И ты сказал Цин лечить меня. Либо ты от меня что-то хочешь, либо я скоро сдохну.       Сюй закатывает глаза. Его младший брат все еще оставался конченной тварью, но не сказать, что Чао ошибся. На самом деле - оба варианта. То, к чему Сюй шел несколько лет, может зависеть от этого ублюдочного братца. Казалось, что сама судьба насмехается над ним. Треклятые предсказания, да чтоб вас!       - Если ты скоро сдохнешь, то что мне от тебя может быть нужно? Чао, если ты вдруг внезапно осознал, что все пошло по пизде в первую очередь из-за тебя, не нужно пытаться найти подвох во всем.       Чао взглянул с укоризной. Но по итогу он закатил глаза и отмолчался. Но уходить явно не собирался. Сюй покосился на руки брата. Ладно, хрен с ним.       - Следи за тем, чтобы твоя сука не напутала с лекарствами. Раз уж она теперь будет жить в твоей комнате.       - Не напутает, - отвечает Чао. Он прикрывает рот рукой и кашляет. - Отец знает?       Сюй кивнул:       - Сейчас ему не до тебя. Нападение на Цинхэ будет в середине зимы. Нужно подготовить адептов перед битвой в горах. Также основной задачей является окружение Ланьлина. Как только Цинхэ Не будут завоеваны, Гуаншань либо сдастся, либо сгорит заживо.       - Ясно, - отстраненно отвечает Чао. - Но ты же не убьешь Цзинь Цзысюаня.       - Блять, Чао, - едва ли не рычит Сюй.       Младший хрипло смеется и снова начинает кашлять:       - Заебывать тебя этим забавно.       - Скажу Цин, чтобы она добила тебя.       - Оставь это яду Вэй Усяня. Не удивлюсь, что для того, чтобы отомстить мне за Нина, Цин будет еще и заметки о моей медленной смерти делать.       Сюй тяжело вздохнул и покачал головой:       - Тебе нужно было начать умирать, чтобы поумнеть?       - Надеюсь, что ты будешь меня оплакивать.       - Хера с два.       - Ну еще бы.       "Не понимаю. Какого хуя?" - Сюй не в первый раз не понимал того, что видит, но в случае с Чао - вообще можно было голову сломать. Чао все еще был раздражающим, но то, что он пришел к определенным выводам, даже впечатляло. А еще он как-то уж слишком спокоен. Конечно, то успокоительное, которое он выпил, сыграло не последнюю роль, но такая апатичность даже настораживала.       - Ты правда не желаешь мне смерти?       - Чао, ты - идиот. Я скорее хочу, чтобы ты хорошенько приложился головой где-то и поумнел.       И тот снова хрипло смеется, стараясь игнорировать привкус собственной крови во рту.

***

      Минцзюэ пригласил Цзян Чэна к себе. Прежде глава Не сделал несколько пометок на карте, на которой уже была отмечена принадлежность Юньмэна к Цишаню.       Ваньинь чувствовал себя крайне некомфортно. Во-первых Минцзюэ он все-таки уважал, как молодого главу Великого ордена и как человека в целом. Но помимо этого, Минцзюэ был возлюбленным Хуаня. И именно это вызывало у Цзян Чэна напряжение. Он не должен был знать и видеть то, что увидел. И как бы Ваньинь не старался не думать об увиденном, он снова и снова возвращался туда.       Но сейчас Минцзюэ не лежал на чужих коленях, а стоял у огромной карты с пометками. На столике у окна стояли заранее приготовленные угощения и вино.       - Проходи, - глава Не махнул в сторону стола. - Утренний разговор мог показаться тебе более общим. Если у тебя есть вопросы, то ты мог бы их задать прежде, чем принимать определенное решение.       Ваньинь направился к столу. Он нерешительно присел и посмотрел на пустую чашу перед собой. Что-что, а выпить он бы не отказался. Но с Не Минцзюэ...       - В-вам... Я точно подходящая компания?       - Хуайсан на задании, а в ордене Гусу Лань алкоголь запрещен. Да и с кем мне обсуждать Юньмэн Цзян, как не с тобой? Ты лучше всех знаешь земли своего ордена, - Минцзюэ смотрел на карту. - Думаю, нам будет, что обсудить в любом случае.       Цзян Чэн вздохнул. Разговор с Ванцзи был крайне... Было неприятно, что по итогу он сорвался и расплакался. Ну и какой из него глава, если он не может собственные эмоции обуздать? Не хватало еще перед Минцзюэ расплакаться.       - Так вы хотите обсудить Юньмэн?       - Я хочу, чтобы ты прекратил обращаться ко мне будто я какой-то старый дядька, который голову тебе оторвет. Расслабься.       - Я думал, что уважительное обращение будет приемлемо, - растерянно отвечает Ваньинь.       - Пока будешь думать о приемлемости, тебе меч в жопу запихают на поле боя, - Минцзюэ повернулся к собеседнику. - Я не против, если будешь обращаться ко мне по имени.       - Ладно, - Цзян Чэн отводит взгляд к окну. - Так что по поводу, - он вздыхает и смотрит на карту, - границ Юньмэна?       Глава Не подходит к столу и садится напротив. Он наполняет их чаши вином и уже более расслабленно произносит:       - Я бы хотел обсудить границы со стороны Чунцин Фань и взаимодействие с Мэйшанем через Чунцин.       - Я не был особо посвящен в подробности. Но я мог бы рассказать все, что знаю.       Минцзюэ несильно улыбается:       - Давай. Времени у нас предостаточно.       Той информации, которой обладал Ваньинь было несомненно мало. Однако когда Цзян Чэн начал делиться размышлениями касаемо путей отступления для Юньмэна, Минцзюэ это заинтересовало.       Как глава Великого ордена, Минцзюэ понимал, что этот юноша крайне неопытный и относительно недальновидный. Но задатки у Ваньиня определенно есть. И если его подтолкнуть в правильном направлении, то из этого может получиться что-то толковое. Если приложить руку к становлению Цзян Чэна как главы, то в будущем это несомненно принесет огромную пользу.       Однако Сичэнь абсолютно прав в том, что сейчас Ваньинь сломлен.       - Итак, какие у тебя вопросы ко мне?       Минцзюэ принял более расслабленную позу и отставил свою чашу в сторону.       Цзян Чэн поджал губы. Вино немного расслабило и в целом - могло развязать язык. Ваньинь выпил совсем немного, но напиток оказал свой эффект.       - Хуайсан сейчас занимается сбором людей для сопротивления?       - Да, - дает краткий ответ Минцзюэ.       - Но если я откажусь, то кто возглавит этих людей?       - Ванцзи.       Ваньинь удивляется. Лань Чжань? Он рассудительный, спокойный, но крайне немногословный и задача "вдохновлять" как-то даже...       - Не смотри так, - Минцзюэ не сдержал тихого смеха. - Лань Чжань хорош в управлении. Его готовили к становлению главой ранее.       - Что? Но разве главой изначально должен был быть не Сичэнь?       Минцзюэ стал серьезнее:       - Ванцзи - наследник Великого ордена. Пусть Хуань и стал главой, но это не значит, что его брата не готовили к тому, что обстоятельства могут сложиться так, что возглавить орден придется ему. Лань Цижэнь - крайне практичный и дальновидный человек. Он склонен предполагать любое развитие событий. Некоторым вещам у него не чуждо поучиться и мне. Почему тебя так удивляет факт того, что управлению обучали не одного наследника?       - Не знаю. Просто... Я не силен в подобном.       - Научишься. Ты же не сразу научился плавать или стоять на мече. Я склонен учиться и учить на практике. Если хочешь.       Цзян Чэн все же решился задать вопрос:       - Вы научите меня быть главой ордена?       - Именно - мы. Я, Хуань, Цижэнь, ты можешь что-то спросить и у Ванцзи. Никто не говорит тебе четко следовать тому, что тебе говорят. Смысл союза в другом. Но прежде, чем стать союзником, тебе нужно стать немного сильнее. И я говорю не о твоих способностях и духовных силах.       Слова Минцзюэ прямолинейны. Он логичен просто до зубного скрежета.       - А Хуайсан... Тоже обучался?       - Мой брат ленивый до опизденения, - отвечает Не, - но и он обучался. Разница в том, с учителем ты обучаешься или же сам. Но это все можно и совместить. Для ускорения процесса.       - Минцзюэ, - Ваньинь опускает взгляд и задает следующий вопрос. - Я правда смогу?       - Это то, что зависит только от тебя.       Ваньинь более чем уверен, что его поддержат. Он не останется один. Он не будет один, как... Тогда.       - Я... Я попробую, - Цзян Чэн поднимает взгляд на Минцзюэ и произносит уже более решительно. - Я возглавлю сопротивление.       Глава Не улыбается и тянется к чаше. Это решение Ваньиня можно считать небольшой победой. И первым шагом к тому, что они с Хуанем планировали.

***

      Ванцзи смотрел в одну точку перед собой. Из его глаз катились слезы, но он не был в силах издать ни звука.       Не отозвалась. Час игры "Расспроса" не принес никакого результата. Душа Вэй Ина так и не отозвалась.       Хуань закрыл лицо руками и так же беззвучно заплакал. Неужели тьма горы Луанцзан взаправду разорвала саму душу Вэй Ина. Обожаемого младшего братика.       Лань Чжань перевел взгляд на Хуаня, который сразу же обнял и крепко прижал к себе.       - Я останусь здесь, - прошептал Сичэнь. - Это невыносимо.       - Брат...       Ванцзи позволили себе расплакаться от отчаяния. Он сжал в пальцах одежды брата и почувствовал, как Хуань подрагивает.       - Я сделаю все. Завтра, - шепчет Ванцзи. - Но Ваньинь согласится, я уверен.       - Хорошо. А-Чжань, я верю тебе. Правда. Обещаю, у нас все получится.       - Мгм.       Лань Чжань прикрывает глаза и больше ничего не говорит.       Вэй Ин мертв. И даже его душа... Ее больше не существует.

***

      Он кричал. Чжулю рвал свою глотку от адской боли из-за тьмы, что пронзала его.       Усянь не сдержался и рассмеялся. Ублюдок. Так ему и нужно. Наверняка, что имея при себе золотое ядро, Чжулю испытывал просто адские муки. Сам Вэй Ин до крови прикусил губу, но не смог сдержать крика сам.       Больно.       Когда тьма пытается поглотить и разорвать душу - это все еще просто до безумия больно.       Но для Усяня это не первый раз. И боль кажется просто до ужаса знакомой. Вэй Ин поворачивается в сторону, где Чжулю уже задыхается от собственной крови, что заполнила его рот. Усянь понадеялся, что ублюдок умирает самой мучительно смертью на свете и прикрыл глаза.       Он сделает это. Он сделает это снова.       Он покорит эту тьму. Подчинит себе и покажет всем и в этой жизни, на что способен Вэй Усянь. И на этот раз он непременно удержит контроль над этой силой.       Вэй Ин чувствует как боль постепенно отпускает, а тело наполняет знакомая прохлада. Тьма окутывает его тело и заставляет утопать в себе с головой.       Усянь усмехается.       Он снова здесь. Он снова сделает то, что... Должен.       Вэй Ин уже не слышит криков Чжулю, не видит света и не чувствует ничего.       Но... Он ни о чем не жалеет.

***

      - А-Яо, ну чего ты там застыл? Нужна твоя помощь.       Юноша закатил глаза. Хотелось придушить эту суку этой же мокрой тряпкой. Как же она задолбала. Но пока был кров над головой...       - Уже иду. Что там?       - Нужно сервировать стол. Сегодня у нас важные гости.       - Конечно, - улыбается Яо.       Что-то шло не так. Совсем не так.       С Лань Сичэнем они так и не встретились, поэтому пришлось воспользоваться связями той подруги матери, что приютила их на время. Работать на публичный дом унизительно. Но проститутки точно не заподозрят неладное. Тем более - когда Мэн Яо так очаровательно улыбается.       Сегодня ожидается приезд каких-то уважаемых людей небольшого клана заклинателей. И сегодня случится несчастный случай, который позволит "а-Яо" обзавестись деньгами и приступить к исполнению своего плана.