Она ангел ада, а он демон небес

— Полковник… вы сукин сын, — начал Рой, голос его был хриплым, но наполненным властью. — Но отряд ваш держался молодцом. Полковник Куоритч, лицо которого застыло маской непроницаемого спокойствия, смотрел на генерала Роя, стоящего на берегу, с едва заметным презрением. — Пришлось быть паинькой для Салли и его задницы, — ответил Куоритч, его слова были короткими, отрывистыми. — Отнюдь. Ты, похоже, получил от этого удовольствие, — усмехнулся Рой, его взгляд скользнул по лицам солдатам Куоритча. Смешок пробежал по отряду Роя, но отряд Куоритча оставался невозмутим. — О чем ты? — Куоритч сжал кулаки. — Твоя… проводница, она беременна. От тебя. Ты, сволочь, не меняешься, — Рой хлопнул в ладоши. Смех его солдат эхом отозвался от скал. — Прошу на борт. Совет и Ардмор «прощают» вас за это маленькое… недоразумение. Лейтенант Лайл шагнул ближе к Куоритчу. Его лицо выражало недоумение, граничащее с ужасом. — Разве… — Принимаю, — отрезал Куоритч. Его голос звучал тихо, но твердо. — Следуйте за мной, — скомандовал Рой. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом волн. Недоумение и негодование читалось на лицах солдат Куоритча. — Что?! Полковник… — прорычал один из солдат. — Вас не смущает его резкая смена позиции? То мы на службе, то — предатели? — А с чего вы решили, что прощают меня, а не вас? Я лично был на службе! Отряд! — Куоритч повернулся к своим солдатам, его взгляд стал ледяным. — Вы… Рой, уже идущий по пляжу, остановился. — И да, — бросил он через плечо. — Для тебя есть дело, Куоритч. Притащи мне Салли живым. Остальных убей. — С ра… — И приведи мне свою… шлюху. — Куоритч нахмурился. — Эта… тебе зачем? — Объясняю, — голос Роя стал жестче. — Ученые хотят посмотреть… изучить. Твою шлюху, залетевшую от тебя. Каким родится отпрыск… Да Салли, человека, перенесшего свой разум в тело аватара. Куоритч ничего не ответил, только стиснул зубы. Ему предстояло привести Селену к Рою. Мысль о том, что его любимую женщину будут рассматривать как подопытного кролика, вызывала в нем холодную ярость. — Это… всё? — Куоритч посмотрел на Роя, его голос был хриплым от сдерживаемого гнева. — Да, — Рой кивнул, его взгляд был холодным и расчетливым. — Половина твоего отряда идёт на борт, половина — обратно. — Для чего? — Куоритч не скрывал своего недоумения. — Ты думаешь, Салли с радостью пойдет со мной? — О, да, — Рой усмехнулся, его улыбка была лишена всякого тепла. — Отряд! — крикнул он своим солдатам. — Покажите улов. Солдаты Роя вывели вперед несколько человек — маленьких детей, завязанных и напуганных. Среди них были дети Салли, а также дети вождя племени Меткайинов. Куоритч вздрогнул, его лицо побледнело. — Блять… — выругался Куоритч, его голос был полон отчаяния и ярости. Он никогда не видел ничего более ужасного. Рой приблизился к Куоритчу, его лицо было нечитаемым. — Передашь им всем, — прошипел Рой, указывая на детей, — что будет, если Салли не явится. Расскажешь им о том, что случится с ними, если он откажется сотрудничать. Куоритч медленно кивнул, его горло сжималось от ужаса. Он не мог допустить, чтобы с детьми случилось что-либо плохое. Это был самый сильный рычаг воздействия на Салли, и он знал это. — И еще, — продолжил Рой, его голос стал тише, но от этого не менее угрожающим. — Если Салли попытается бежать… или окажет сопротивление… эти дети будут первыми, кто почувствует на себе последствия его поступков. Понял? Тот же ультиматум для твоей шлюхи. Куоритч снова кивнул, его взгляд был прикован к лицам маленьких детей, их испуганным глазам. Он чувствовал себя преданным, использованным, опустошенным. Но он был солдатом. И он выполнит приказ. Даже этот. На фоне багрового заката, освещающего ужасную сцену на берегу, Куоритч понял, что война не закончилась. Она только началась, и теперь она шла не только за земли, но и за жизни невинных детей. — Файк. Поди сюда. — может это и обычный зов солдата Куоритча…но нет. Файк тот самый лазутчик. Куоритч медленно перевел глаза на Файка, что готов был ему сию минуту выпустить ему кишки. — Хорошо… — Файк видел лица своих друзей… Файк, стоявший в нескольких метрах от Куоритча, замер. Его тело напряглось, мускулы под кожей заиграли, словно он готовился к прыжку. Куоритч увидел, как лицо Файка побледнело, а глаза сузились, но он не сделал ни малейшего движения, чтобы предотвратить его уход. Он понимал, что это измена, которая произошла не сегодня, а давно зрела в сердце его бывшего соратника. Файк медленно повернулся к Рою, его шаги были тяжелы, словно каждый из них отнимал у него последние капли силы. Куоритч видел в его спине напряжение, чувствовал, как тепло медленно уходит из его собственного тела. Он знал, что Файк предал его, предал всех. И теперь, он будет платить за это. Рой подошел ближе к Файку, его силуэт был резким, темным на фоне неба. Он ничего не сказал, просто кивнул в сторону захваченных детей. Это было все, что нужно было сказать. За детей придется платить. Куоритч сжал кулаки еще сильнее, чувствуя, как гнев постепенно сменяется холодным отчаянием. Он понимал, что Файк стал пешкой в грязной игре Роя, и теперь все зависело от того, сможет ли он перехитрить своего предателя и спасти детей. Но шансы были ничтожны. — Смысл мне половины отряда? — Куоритч проговорил сквозь зубы, его голос был полон презрения. — Салли с водниками не идиоты. Рой усмехнулся, его глаза блеснули в темноте, как у хищника, почуявшего добычу. — Да и ты не идиот, — парировал Рой, его голос стал жестче. — Напой им на уши, нахуй, твой отряд сейчас у нас. Думай, блять. Ты же у нас умный пиздец. Куоритч на мгновение закрыл глаза, собираясь с мыслями. Ему нужно было придумать что-то, чтобы спасти своих людей и этих несчастных детей. Рой не оставил ему выбора, загоняя его в угол своей циничной жестокостью. — Понял, — коротко бросил Куоритч, его голос был ровным, но внутри бушевала буря. Он осознавал, что игра идет на выживание, и он должен использовать все свои навыки, чтобы перехитрить Роя. — Быстрее рожай, — рыкнул Рой, его терпение, казалось, было на исходе. — А то с тобой уже два острова сожгли, ещё одного не переживу. Не тяни нахуй время. Куоритч кивнул, не произнося ни слова. Он понимал, что Рой не шутит. Он развернулся к своим оставшимся на берегу солдатам, его взгляд был полон решимости. — Я… Лайл, Уолкер, Жница — вы со мной, остальные — за ними, — приказал Куоритч, его голос звучал твердо и безапелляционно. Он выбрал своих самых верных людей, тех, на кого мог положиться в этой отчаянной ситуации. — Есть… сэр, — ответили солдаты, их голоса были полны готовности выполнить любой приказ, каким бы опасным он ни был. — Сэр! Вы совсем?! — голос Лайл, обычно тихий и сдержанный, теперь был полон ярости. — Это что была за игра?! И Селена?! Вы всерьез решили отдать ее этим ублюдкам? — Лайл! Заткнись. Именно здесь и сейчас люди нацелили на нас все свои силы. Они сжигают все острова до тла. — И что?! — проголосила Жница. Больше никто не осмелился нарушить тишину, воцарившуюся в отряде. Но напряжение, висевшее в воздухе, можно было резать ножом. Они не понимали Куоритча, не понимали его планов, но шли за ним, верные своей военной присяге. Внезапно, тропа вывела их на открытую площадку, озаренную кострами. Их окружили Меткайины, воины племени рифовых на’ви, их копья и луки были направлены на отряд Куоритча. В их глазах читалась подозрительность и нескрываемая враждебность. — Nìprrte'! Nì'awtu sìk'itan a tì'eyng! — прокричал один из воинов на’ви, его голос был полон гнева. Меткайины, не теряя времени, бросились к отряду Куоритча, схватив их за руки и грубо потащив в сторону центрального поселения. Лайл, Жница и Уолкер не успели даже понять, что произошло, как их, словно пленников, вели к сердца племени. Они прошли через узкие проходы между домами-палатками, сделанными из прочных водорослей и кораллов, пока не оказались перед огромной палаткой, выделяющейся на фоне остальных. Внутри горели костры, отбрасывая тени, похожие на диковинных зверей. В центре, на возвышении, сидели Тонавари и Ронал, их лица были непроницаемыми, как скалы. Вокруг них стояли их воины, готовые к любым действиям. Куоритч и его отряд предстали перед лидерами Меткайины, их лица были полны напряжения. — Где ваш отряд?! — Ронал, ее голос звучал как рык, прорезала тишину. — Где те, кто должен был идти с вами? — Ронал, — Куоритч, с трудом сдерживая гнев, сделал шаг вперед. — Ваши дети и дети Салли в плену у генерала Сокорро, также как и мои люди! Разве ты не понимаешь? Мы все в одной лодке! — Ложь! — прошипела Ронал, готовая броситься на Куоритча, но Тонавари, с трудом сохраняя самообладание, остановил ее жестом. — Нет! — Куоритч, не давая ей опомниться, повысил голос. — Они жгут острова до пепла, а вам нет дела! Разве вы не видите, что происходит? Они не оставят ничего живого. — Что им нужно?! — Ронал, в голосе которой прозвучали нотки отчаяния, резко повернулась к Куоритчу. — Салли… — проговорил Куоритч, стараясь скрыть истинную причину своей миссии. Он решил не упоминать Селену, надеясь, что она останется в безопасности. Сейчас это было важнее всего. — Салли! — воскликнула Ронал, ее глаза вспыхнули гневом. Она понимала, что присутствие Салли всегда означало новые проблемы. В этот момент, в палатку вошла Селена, ее живот на последнем месяце беременности был заметен издалека. Она держалась за бок, словно что-то ее беспокоило, и ее лицо выражало тревогу. — Что происходит здесь? — спросила Селена, ее голос был тихим, но уверенным. Она подошла к Куоритчу и, нежно прикоснувшись к его плечу, — Майлз? — Детка, все под контролем, — ответил Куоритч, стараясь, чтобы в его голосе не прозвучало и капли беспокойства, хотя внутри он переживал за нее. — Tonavari, Ronal! — в палатку вбежал запыхавшийся Меткайин, его глаза были полны страха. — Fìtsenge nì'aw! — Он направил свое водное копье на отряд Куоритча. — Ты охренел?! — Куоритч, готовый к бою, сделал шаг вперед, но Тонавари остановил его жестом. — Nìdok et'ëk? — уточнил Тонавари у своего воина, его голос звучал напряженно. — Oe tìyawn nìtxanìri! крикнул Меткайин. — Nìtxan tìswo sivi a Selena, nì'aw nu vìn a kxan sìlron! — Майлз… — в глазах Селены застыл страх, она смотрела на Куоритча, моля его опровергнуть эти слова. — Это правда? — она не отводила от него взгляда. Когда Куоритч не смог смотреть ей в глаза, она обратилась к Лайлу. — Лайл? Лайл, опустошенно опустив голову, лишь молча подтвердил слова Меткайина. — Убить их! — снова закричал воин, но… — Нет, — перебил его Джейк Салли, появившись в палатке. — Без него мы не вернем детей! Селена, — Салли обратился к девушке, чьи глаза потеряли всякий блеск, — ты не пойдешь. — Я… я… — прошептала Селена, не видя перед собой ничего. — Тонавари! Люди жгут все острова, нам нужна помощь! — Куоритч! Ты паданок! — Салли, толкнув полковника в грудь, прокричал. — Мне плевать, что за двойная игра у тебя! Но я хочу увидеть своих детей! — Оба выбежали из палатки. — Селена… — Жница подошла к Селене, сжав ее руку. — Я, блять, клянусь, мы не знали про игру полковника! — Я… ай… ай! — Селена, схватившись за живот и руку Жницы, согнулась от боли. — Селена, дыши, — говорила Жница, помогая девушке сесть. — Вдох, выдох. — Что…что происходит? — прошептала Селена, ее лицо было бледным от боли. — Малыш… — Все будет хорошо, — попыталась успокоить ее Жница, хотя сама не верила в это. — Мы поможем тебе. Ронал, казалось, не обращала внимания на состояние Селены. Она смотрела на отряд Куоритча, ее взгляд был полон презрения и жажды мести. — Вы… вы лгали нам, — прорычала Ронал, подойдя к Лайл. — Вы с самого начала были с ним заодно! Лайл, опустив голову, не ответил. Его лицо было наполнено горечью и разочарованием, он, казалось, был готов принять любое наказание. — Мы не знали, — тихо сказала Жница, взглянув на Ронал. — Мы не знали о его планах. Мы думали, что делаем все правильно. — Вы думали?! — Ронал усмехнулась, ее глаза, казалось, пылали. — Вы — люди. Вы всегда думаете только о себе. — Это не так! — выкрикнула Уолкер, ее голос дрожал от отчаяния. — Мы хотели помочь! Мы не хотели, чтобы это случилось! — Помочь? — Ронал сделала шаг к Уолкеру, ее лицо было искажено гримасой ярости. — Вы помогли нам потерять детей! Вы предали нас! В этот момент, Тонавари, с трудом сохраняя спокойствие, поднял руку, призывая к тишине. — Ронал, — сказал он, его голос был твердым. — Хватит. Сейчас не время для ссор. Мы должны думать о том, как вернуть наших детей. Ронал, сжав зубы, отступила назад, но ее взгляд по-прежнему был полон гнева. — Селена… — проговорил Тонавари, подойдя к ней. — Тебе нужна помощь. Мы поможем тебе. — Спасибо, — прошептала Селена, ее лицо было мокрым от слез. — Я…я не знаю, что делать. — Не волнуйся, — Тонавари попытался ее успокоить. — Мы поможем тебе родить малыша. А потом… потом мы все вернем. В палатке повисла тяжелая тишина, прерываемая лишь стонами Селены и приглушенными разговорами воинов. Все понимали, что теперь их судьба зависит от решений, которые они примут в ближайшие часы. И каждый знал, что эта ночь может стать роковой. Солнце, багровое и утомленное, начинало свой путь к горизонту, окрашивая океан Пандоры в оттенки крови и золота. Волны с шумом разбивались о борт огромного морского дракона, корабля, который бороздил бескрайние просторы воды, словно чудовище, пришедшее из глубин. Именно к нему, к этому воплощению человеческой мощи, прибыли Куоритч и Салли, сопровождаемые отрядом Меткайинов, чьи лица выражали ярость и отчаяние. Они приближались к кораблю, как загнанные звери, в окружении солдат Роя, чьи лица выражали смесь настороженности и превосходства. Меткайины, во главе с разъяренным Тонавари, попытались оказать сопротивление, но их копья и стрелы оказались бессильны против огневой мощи людей. Несколько воинов пали под пулями, остальные были вынуждены отступить, оставив Куоритча и Салли в руках Роя. На борту корабля, на открытой палубе, их встретил генерал Сокорро, его лицо сияло самодовольной улыбкой. Морской дракон рассекал воды океана Пандоры, оставляя за собой пенный след. Ветер свистел, а волны с грохотом бились о борта, словно пытаясь сломить мощь этого плавучего гиганта. На нижней палубе, в мрачных металлических клетках, сидели Куоритч и Салли, каждый погруженный в свои мысли, а вокруг них — на’ви и отряд Куоритча, захваченные в плен. Рой стоял перед клетками, его взгляд скользил по лицам заключенных, его губы растянулись в самодовольной усмешке. — Ну что, герои, — начал Рой, его голос звучал громко и насмешливо, чтобы донестись до каждого заключенного. — Как вам тут? Комфортно? Куоритч, игнорируя вопрос, смотрел на генерала с ненавистью, его глаза горели мщением. — Где Селена? — Рой, наплевав на притворство, перешел к делу. — Не тяни время. Я спрашиваю тебя, где она?! — Ты ее не получишь, — прорычал Куоритч, его голос был полон презрения. Рой усмехнулся, его глаза сузились от злости. — Не получишь? — переспросил Рой, шагнув ближе к клетке. — Ты думаешь, у тебя есть выбор? Ты и твоя шлюха — это всего лишь пешки в моей игре. И если мне понадобится, я с легкостью вас обоих уничтожу. — Заткнись, — прорычал Салли, его голос звучал глухо из-за решеток. — Ты трус, Сокорро. Ты прячешься за своей огневой мощью. — А ты, Салли, — усмехнулся Рой, переключив свое внимание на него, — всего лишь сбежавший солдат, который возомнил себя Богом. Ты думал, что можешь управлять на’ви, что можешь противостоять нашей силе? — Они сильнее вас, — ответил Салли, его голос был полон уверенности. — И они не остановятся, пока не освободят нас. — Они? — Рой расхохотался, его смех был резким и неприятным. — Они всего лишь дикари. Они не могут сравниться с нами. И, кстати, мне глубоко плевать, что они там себе думают, пока вы сидите здесь. — Ты пожалеешь об этом, — проговорил Куоритч, его голос был тихим, но в нем чувствовалась угроза. — Я обещаю тебе это. — Обещаешь? — Рой рассмеялся снова. — Какие у тебя могут быть обещания, полковник? Ты всего лишь жалкий предатель. — Ты использовал меня, — Куоритч нахмурился, его голос стал более тихим. — Ты использовал нас всех. — Конечно, — Рой пожал плечами. — А разве не в этом смысл войны? Использовать всех, чтобы добиться своих целей. И ты, Куоритч, мне очень помог. Но теперь, ты больше не нужен. — Рой достал планшет, включая видео с камер наблюдения. — А знаешь, порнушка с тобой и с ней — это отдельный вид искусства. Держал планшет одной рукой, ха-ха, — показал ему видео прямо в лицо, а сам корчил гримасу удовольствия. — прикинь…как мой член на нее встает, когда ее ножки трясутся, а задница от шлепков трясется. Рой посмотрел на Салли, затем снова на Куоритча, его лицо исказила злая усмешка. — Наслаждайтесь своими камерами, герои, — проговорил Рой, поворачиваясь к выходу. — Скоро вы увидите, как я завершу свою игру. А ты, Куоритч, как ты и сам говорил, больше не нужен. Мрачный полумрак трюма морского дракона давил на них, как тяжелая плита. Металлические стены клеток, казалось, дышали отчаянием, отражая отблески тусклого света. Океан, за пределами, продолжал свой неумолимый танец, равнодушный к судьбам пленников. Куоритч и Салли сидели в своих клетках, их взгляды были полны злобы и усталости, и напряжение между ними можно было резать ножом. — Это твоя вина, — прошипел Салли, смотря на Куоритча как на злейшего врага. — Ты, Куоритч все проглядел. Куоритч, сгорбившись на полу, поднял взгляд, полный презрения. — Не хуй мне тут выёбываться, бывший вояка, — огрызнулся Куоритч. — Это ты со своими аборигенами полез не в своё дело. Я, блять, выполнял приказ. — Приказ?! — Салли вскочил, прижавшись к решётке клетки. — Ты, конченый мудак, ради своих приказов готов предать кого угодно! Ты и меня продал, и моих детей, и всех этих бедолаг! — Я пытался… — начал Куоритч, но Салли его перебил. — Пытался?! — рявкнул Салли, его голос был полон ярости. — Ты пытался выслужиться перед этим отродьем, а теперь мы все здесь сидим, как скот! Куоритч поднялся, его глаза горели холодным гневом. — Слушай, ты, ебучий спецназовец, — прошипел Куоритч, его голос стал тише, но от этого не менее угрожающим. — Я не просил этой войны. Я не хотел, чтобы это случилось. Но мы солдаты, мы делаем то, что должны делать. — Солдаты?! — Салли рассмеялся горьким смехом. — Ты солдатом себя называешь? Ты — кусок дерьма, который предал всех, кто ему доверял. — Ты сам-то хорош, — огрызнулся Куоритч. — Решил тут в Тарзана поиграть? Выбрал себе шкуру, как баба, и думал, что стал королем Пандоры? — Заткнись! — прорычал Салли, его кулаки сжались от бессильной ярости. — Из-за тебя мои дети сейчас в плену! Ты хоть понимаешь, что ты наделал?! — Я понял, что мы оба в дерьме, — отрезал Куоритч. — И если мы будем продолжать обмениваться оскорблениями, то отсюда не выберемся. Салли на мгновение замолчал, его взгляд стал менее яростным, хотя в глазах по-прежнему читалась ненависть. — Что ты предлагаешь? — спросил Салли, его голос звучал сдавленно. — Надо валить отсюда, — ответил Куоритч, его взгляд стал более уверенным. — Или мы оба сдохнем в этих клетках. — А что предлагаешь? — спросил Салли, его голос звучал с сарказмом. — Я не знаю, — признался Куоритч. — Но надо что-то придумать. — Да ты гений, Джейк. — Норм? Макс?! — Ага, сидим здесь третьи сутки. Главное, что дети в порядке. Они замолчали, их взгляды устремились на соседнюю клетку, где сидели дети, их глаза, полные страха и отчаяния, смотрели на них. — Они… — Салли, проглотив слюну, показал на них. — Мы должны им помочь. Куоритч кивнул, его лицо стало более жестким. Он понимал, что их собственные споры больше не имеют значения. Теперь у них была общая цель: выбраться из этой ловушки и спасти детей. — Да, — проговорил Куоритч, его голос звучал твёрдо. — Мы должны свалить отсюда. Вместе. И в этом мрачном трюме, среди железных решеток и отчаяния, зародилось хрупкое перемирие. Два человека, бывшие враги, теперь объединились, чтобы бороться за свою жизнь и за жизнь невинных детей.

‧·̊‧̥°˚°‧̥·̊‧ ♡ °˚° ·͙*͙˚*·*˚*͙‧͙ °˚° ♡ ‧·̊‧̥°˚°‧̥·̊‧

Ночь опустилась на Пандору, окрашивая океан в зловещие оттенки черного и багрового. Волны, подгоняемые ветром, с яростью обрушивались на борта кораблей, словно пытаясь стащить их в пучину. Но эта ночь была особенной — она была наполнена взрывами, криками и отчаянной борьбой, развернувшейся между Меткайинами и флотом людей. Словно темные призраки, на’ви, скользя под водой, подбирались к кораблям, их ловкие тела рассекали толщу воды, словно ножи. Они двигались бесшумно, лишь слабые отблески биолюминесценции выдавали их присутствие. Копья, искусно сделанные из кости и рифов, летели в воздух, поражая уязвимые места кораблей, словно молнии. Огромные морские драконы людей, казавшиеся непобедимыми на первый взгляд, содрогались от ударов, их металлическая броня трескалась и разлеталась на куски. Дым и пламя вырывались из пробитых корпусов, небо озарялось вспышками пожаров, окрашивая океан в багровый цвет. Солдаты, в ужасе и панике, метались по палубам, пытаясь отразить атаки, но их пули и ракеты не могли достать на’ви, скрывающихся в глубине. Тонавари, как вихрь, рассекал воду, его копье с молниеносной скоростью пронзало борта катеров и вертолетов. Его голос, хриплый от напряжения, раздавался эхом над водой, призывая сородичей к битве. Вокруг него, словно стая голодных рыб, кружились воины Меткайины, нанося удары с поразительной точностью. Ронал, с лицом, искаженным гневом, металась между кораблями, её копье словно продолжение ее руки, поражало цель за целью. Она била без жалости, без страха, ее движения были отточены, а удары смертельны. Вокруг нее вода бурлила и пенилась от ярости битвы. Она сдерживала оборону столько, сколько смогла. Затем уплыла на берег к Селене, оставив полное командование своему мужу. Но люди не сдавались, их пушки и ракеты сносили целые группы на’ви, оставляя на поверхности воды кровавые следы. Корабли людей, хотя и поврежденные, продолжали сражаться, их пушки выплевывали свинцовый град, превращая рифы и подводные пещеры в кладбища. На поверхности воды, словно обломки разбитого мира, плавали тела людей и на’ви, перемешанные с горящими обломками техники. Крики боли и отчаяния заглушали шум волн и взрывов, создавая какофонию ужаса. Воздух был пропитан гарью и запахом крови, а над полем битвы нависала зловещая тишина, предвещающая еще больше смертей. Меткайины, несмотря на свою отвагу и ловкость, несли огромные потери. Их водные копья и стрелы не могли пробить броню кораблей, а пули и ракеты людей сносили их с поверхности воды, лишая их силы и маневренности. Рифовый народ терял своих лучших воинов, и эта ночь, полная ярости и крови, стала ночью скорби и отчаяния. Но, несмотря на это, они продолжали сражаться, не желая сдаваться, надеясь отвоевать свою свободу и отомстить за своих павших. Ночь, окутавшая Пандору, словно саван, не принесла покоя ни земле, ни морю. Напротив, она стала свидетелем яростной схватки, развернувшейся на борту морского дракона. Меткайины, ведомые Тонавари, наконец прорвали оборону людей, достигнув корабля, где в клетках томились Салли, Куоритч и дети. Борта огромного корабля содрогались от ударов, словно живое существо, получившее смертельную рану. Воины на’ви, словно взбесившиеся морские духи, карабкались по борту, используя свои цепкие пальцы. Их тела, покрытые бирюзовой кожей, мелькали в темноте, словно тени, воплощающие гнев океана. На палубе развернулась настоящая бойня. Солдаты Роя, чьи лица были искажены ужасом, пытались отразить натиск на’ви, стреляя из автоматов и забрасывая их гранатами. Но Меткайины, движимые жаждой мести, словно единый рой, пробивались через ряды врагов, их копья и клинки пронзали броню и плоть, оставляя за собой кровавый след. Куоритч и Салли, сидя в своих клетках, видели эту сцену своими глазами. Их сердца горели яростью и надеждой. Но, несмотря на это, они не могли ничего сделать, кроме как наблюдать, как их сородичи погибают. Рой, чье лицо было искажено яростью, метался по палубе, словно раненый зверь, раздавая приказы и стреляя по на’ви из своего автомата. Его голос был полон бешенства, он не мог допустить поражения, особенно после того, как все шло по его плану. — Убейте их нахуй! Всех до одного! — кричал Рой, его глаза наливались кровью. — Не дайте им блять прорваться! — Сэр! — прибежал один его солдат. — Чего тебе блять?! — взял грубо его за шиворот. — Хуйли здесь?! — Сэр! Мы нашли ту синюю обезьяну! — Так сожги нахуй ее! Остров уничтожь весь блять! — Но разве по плану Ардмор?.. — Завели ебало! И выполняй! Хватит с меня… Салли наш и всё! — Есть сэр! Но было уже поздно. Меткайины, словно разъяренный поток, заполонили палубу, их копья и клинки метались с молниеносной скоростью, сбивая солдат Роя с ног, пронзая их насквозь. Отряд Куоритча, оставленный на борту, влился в бой, сражаясь плечом к плечу с на’ви, используя всё свое мастерство и силу. Лайл с отрядом стреляли пушками, взрывались гранаты, крики боли и ярости сливались в единый грохочущий хор. На палубе горели обломки техники, клубы дыма окутывали все вокруг, создавая атмосферу хаоса и отчаяния. Пахло гарью, порохом и кровью, и все это перемешивалось со свежим морским ветром. Куоритч, с разбитым лицом, с силой ударял по решетке своей клетки, стараясь вырваться на свободу, но это было бесполезно. Салли, рядом с ним, лишь прикрыл глаза, наблюдая за происходящим, но в его сердце горела надежда, что они смогут выжить. Меткайины, пробившись сквозь ряды людей, наконец достигли клеток, где томились Салли и Куоритч. Тонавари, с яростным криком, вонзил свое копье в замок клетки Куоритча, взломав его с первого раза. Он, с таким же напором, взломал замок клетки Салли. Освободившись, Салли и Куоритч сразу же вступили в бой. Куоритч, с диким криком, набросился на солдат Роя. Салли, выхватив копье у павшего воина, с такой же яростью вступил в бой, его удары были точны и смертельны. Морской дракон содрогался от взрывов и ударов, словно пытался сбросить с себя захватчиков. Война на его палубе продолжалась, и судьба всех, кто в ней участвовал, висела на волоске. Ночь Пандоры, некогда полная ужаса, теперь наполнилась надеждой и яростью, и исход этой битвы оставался непредсказуемым.

‧·̊‧̥°˚°‧̥·̊‧ ♡ °˚° ·͙*͙˚*·*˚*͙‧͙ °˚° ♡ ‧·̊‧̥°˚°‧̥·̊‧

Пока на палубе морского дракона разворачивалась ожесточенная битва, в самом сердце этого ада, разворачивалась другая драма — рождение новой жизни. На другом маленьком острове, в палатке, чудом уцелевшей от взрывов и пожаров, три женщины — Жница, Уолкер и Ронал, вели отчаянную борьбу за жизнь Селены и ее ребенка. Свет от ламп военных, тусклый и колеблющийся, освещал лицо Селены, бледное от боли и изнурения. Ее тело было сковано муками, а стоны отчаяния разносились по палате, заглушая шум битвы, бушующей снаружи. Жница, с лицом, полным решимости, держала Селену за руку, пытаясь успокоить ее, ее голос был мягким, но уверенным. Уолкер, с сосредоточенным видом, помогала ей, передавая полотенца и чистую воду, ее движения были ловкими и точными. Ронал, с непривычной для нее нежностью, убирала со лба Селены пряди волос, ее взгляд был полон беспокойства. Их руки были покрыты кровью, одежда испачкана от воды и пота, но они не сдавались, они работали как единый механизм, их действия были синхронными и слаженными. Они не были врачами, они не имели опыта в родах, но их отвага, их воля и их сострадание двигали ими. Битва на палубе продолжалась, взрывы и крики заглушали стоны Селены, а пол палаты содрогался от ударов, словно напоминая о том, что их мир, их жизнь висят на волоске. Они были матерями, сестрами и воинами, и в этой битве за жизнь они не проиграют. В этом маленьком пространстве, среди хаоса и отчаяния, родилась новая жизнь, и это стало лучом надежды в мрачной ночи Пандоры. В тесной палатке, которая, казалось, дрожала от каждого взрыва и удара, царила атмосфера напряжения, словно натянутая струна. Тусклый свет керосиновой лампы едва освещал лица трех женщин, склонившихся над Селеной. Жница, с ее обычно спокойным выражением, сейчас выглядела обеспокоенной, но пыталась сохранять самообладание. Уолкер, обычно собранная и молчаливая, действовала с лихорадочной точностью, как будто от этого зависела ее собственная жизнь. Но главным голосом в этой напряженной сцене была Ронал, чьи команды звучали жестко, но в них чувствовалась уверенность и опыт. Селена, изможденная болью, цеплялась за руку Жницы, ее дыхание было прерывистым. — Я… я не могу больше, — прошептала Селена, ее голос дрожал от слабости. — Дыши, блять Селена, дыши, — Жница пыталась ее успокоить, вытирая пот со лба. — Ты сука сильная, ты справишься. — Замолчи, — резко перебила ее Ронал, ее голос был резким и властным. — Не трать силы на разговоры, Селена. Сосредоточься на родах. Ронал, с ее величественной осанкой и гордым взглядом, казалась воплощением силы и уверенности. Она была женой вождя, матерью и воином, и сейчас она взяла на себя ответственность за жизнь Селены и ее ребенка. — Уолкер, дай мне еще полотенец, — приказала Ронал, не отрывая взгляда от Селены. — И приготовь воду. Уолкер молча выполнила приказ, ее движения были быстрыми и точными, словно отточенными в боях. Она понимала, что сейчас Ронал — единственный человек, который знает, что нужно делать. — Тужься, — сказала Ронал, обращаясь к Селене, ее голос стал строже. — Тужься. Селена, сжав зубы от боли, попыталась выполнить приказ, ее лицо покраснело, а вены на шее вздулись. — Нет, не так! — резко одернула ее Ронал. — Ты тратишь силы впустую. Сосредоточься на мышцах живота, а не на груди. — Я… я стараюсь, — прошептала Селена, ее голос был полным отчаяния. — Стараешься недостаточно, — отрезала Ронал. — Ты должна быть сильной, как Меткайины, Селена. Ты должна родить этого ребенка. — Я… я боюсь, — призналась Селена, ее глаза наполнились слезами. — Не время бояться, — ответила Ронал, ее голос стал чуть мягче. — Ты — мать. И ты должна сделать все, чтобы твой ребенок жил. — Давай, Селена, — подбодрила ее Жница, нежно сжимая ее руку. — Ты можешь это сделать. Ты ебанная мощь. Давай нахуй — Я… я готова, — прошептала Селена, собрав все силы в кулак. — Хорошо, — Ронал кивнула, ее взгляд стал более сосредоточенным. — Давай, тужься! И не сдавайся! И в этой тесной палате, под грохот битвы и наставления Ронал, началась самая важная битва — битва за жизнь, битва за будущее, битва за ребенка. И в этом моменте каждая женщина понимала, что они все, независимо от происхождения и различий, связаны одной общей целью: выстоять и подарить новую жизнь. — Еще немного, — проговорила Ронал, ее голос звучал жестко, но в нем чувствовалось сострадание. — Тужься, Селена. Селена, сжав зубы от боли, набрала полные легкие воздуха и, собрав все оставшиеся силы, тужилась. Её тело дрожало, а лицо покраснело от напряжения, но она не сдавалась. И вот, из ее чрева, словно чудо, появилось маленькое существо — девочка, покрытая слизью и кровью. — Ебанный рот…родила блять. — прошептала Жница. Селена, изможденная родами, лежала на подстилке из мягких водорослей, ее дыхание было прерывистым и слабым, а лицо бледным от боли. Но в ее глазах горел огонь отваги, словно напоминая, что она не сдалась. И вот, после долгих часов мучений, из ее чрева показалась маленькая головка, а затем крошечное тельце, и в воздух взвизгнул тихий крик — родилась девочка, покрытая слизью и кровью, но такая живая и прекрасная. — Она родилась, — прошептала Уолкер, и ее глаза, обычно холодные и отстраненные, наполнились слезами радости. Ронал, не говоря ни слова, перерезала пуповину острым коралловым ножом, а затем бережно завернула новорожденную в чистую ткань, словно оберегая от всех бед этого мира. Ее прикосновения были бережными и нежными, выдавая материнский инстинкт, спрятанный за маской сурового воина. — Она здорова, — сказала Ронал, ее голос был чуть мягче, чем обычно. — Она сильная, как Меткайин. Она выживет. Селена, с трудом подняв голову, смотрела на свою дочь, ее сердце переполнялось любовью и гордостью. Она протянула дрожащую руку к ребенку, и ее пальцы коснулись крошечного личика. Но момент радости длился недолго. Битва, бушующая снаружи, с каждым новым взрывом напоминала о том, что мир по-прежнему полон опасностей. И Селена не могла позволить себе отдыхать, она должна была спасти Куоритча, должна помочь своему племени. Собрав всю свою волю, она села на ложе, ее ноги дрожали от усталости, но ее глаза горели решимостью. — Я должна идти, — проговорила Селена, ее голос был твердым, несмотря на слабость. — Я должна помочь Майлзу. — Ты сошла с ума! — воскликнула Ронал, ее лицо было полно тревоги. — Ты только что родила! Тебе нужно отдохнуть! Ты не выдержишь. — У меня нет времени на отдых, — ответила Селена, качая головой. — Там гибнут на`ви, и Майлзу нужна моя помощь. Я должна быть там. — Мы пойдем с тобой, — поддержала ее Уолкер, ее глаза были полны решимости. — Мы не оставим тебя одну. Мы выстоим вместе. В этот момент в палатку вошел Паук, подросток с огромными, печальными глазами. Он стоял в дверях, дрожа от страха и волнения. Он был сыном Куоритча… и сейчас его лицо выражало боль и отчаяние. — Мама, — проговорил Паук, его голос был полон слез. — Не уходи! Не бросай меня снова. Селена повернулась к нему, ее сердце сжалось от боли, она понимала страх Паука. Он уже был однажды брошен, и сейчас он боялся остаться без ее защиты. — Я должна, Паук, — проговорила Селена, подошла к нему и обняла его. — Я должна спасти папу, всех наших. — Но ты только родила, — Паук вцепился в ее одежду, его пальцы были судорожными. — Ты нас оставишь опять? Меня… Меня в прошлый раз оставили и все погибли! Не хочу, чтобы еще раз такое повторилось! Слезы покатились по щекам Селены, но она не могла отступить. — Я вернусь, Паук, — проговорила Селена, гладя его по растрепанным волосам. — Я обещаю. Я не оставлю тебя. Я не умру! И твой отец будет жить! — Обещаешь? — прошептал Паук, его глаза были полны надежды, но в них также читался страх. — Обещаю, — Селена поцеловала Паука в лоб. — Но сейчас я должна идти. Я должна спасти Майлза и наших друзей. И мы все будем в порядке. — Селена посмотрела на Ронал, что держала в руках ее дочь. — Ронал, уходите с Пауком отсюда. Здесь не безопасно. — ближе подошла к тса`хик. — Если, что-то случится, то… — закусила язык себе. — то… — Я поняла тебя, дитя. Великая Мать с вами… — Спасибо за всё, Ронал. Я жизнью вам обязана. — Селена поцеловала свою дочь в лоб, беря свой лук с ножом, побежала с рекомами в разгар войны. И в этот момент Селена, с новой силой и решимостью, поднялась на ноги. Оставив свою новорожденную дочь на попечение Ронал, она вместе с Жницей и Уолкер выбежала из палатки, их сердца были полны страха, но и надежды. Они знали, что их ждет битва, но они были готовы, их воля была непоколебима, они шли спасать тех, кто был им дорог. Ветер, пропитанный гарью и запахом крови, трепал волосы Селены, когда она, вместе с Жницей и Уолкер, выбежала из палатки. Сердце билось в груди, словно раненая птица, но в глазах горела решимость. Она знала, что каждая секунда на счету, и она не могла позволить себе тратить время на раздумья. Оставив позади безопасное убежище, они окунулись в хаос битвы.

‧·̊‧̥°˚°‧̥·̊‧ ♡ °˚° ·͙*͙˚*·*˚*͙‧͙ °˚° ♡ ‧·̊‧̥°˚°‧̥·̊‧

Океан, до этого момента казавшийся лишь фоном, теперь стал ареной жестокого сражения. Взрывы оглушали, а небо пылало от пожаров, создавая зловещую картину. Обломки кораблей плавали на поверхности воды, словно останки огромных морских чудовищ. Селена, с новорожденной дочерью в мыслях и с именем Куоритча на устах, двигалась вперед, словно разъяренный зверь. Ее движения были быстрыми и смертоносными, ее тело, несмотря на роды, было гибким и сильным. Копье, которое она схватила на бегу, стало продолжением ее руки, и каждый ее удар был точным и неотвратимым. Солдаты людей, встречавшиеся на их пути, не могли противостоять ярости Селены. Ее копье пронзало их тела, словно бумагу, отбрасывая в стороны, как тряпичных кукол. Кровь лилась ручьем, окрашивая палубы и воду в зловещий багровый цвет. Она не щадила никого, она двигалась вперед, как одержимая, ее глаза горели огнем мести, а лицо было искажено яростью. Жница и Уолкер, не отставая от Селены, сражались бок о бок с ней. Их движения были быстрыми и слаженными, их клинки и копья работали без промаха, снося головы и пронзая сердца. Они убивали хладнокровно и безжалостно, они были воинами, которые не боялись смерти, но и не давали ей шанса. Они прорывались через ряды людей, их тела были покрыты потом и кровью, но они не сдавались, они продолжали двигаться вперед, словно ведомые невидимой силой. Катера и вертолеты, встречавшиеся на их пути, были обречены на гибель, их экипажи падали в воду, или сгорали в огне. По пути к морскому дракону они встречали все больше и больше воинов Меткайинов, которые сражались бок о бок с ними, поддерживая и прикрывая друг друга. Но, несмотря на это, ряды их редели, и море крови напоминало о цене, которую они платят за свою свободу. Селена знала, что Куоритч может быть на любом из кораблей, и это делало ее путь еще более трудным. Она всматривалась в каждое лицо, проносившееся мимо, надеясь увидеть его, но пока его нигде не было. Ее сердце сжималось от отчаяния, но она не могла позволить себе останавливаться. Она должна была найти его, чего бы это ни стоило. Они пробивались через ряды людей, они убивали и сжигали, они уничтожали все на своем пути, и их ярость была подобна гневу богов. Они двигались вперед, словно единая сила, способная разрушить все на своем пути. Но в этой суматохе, в этом хаосе, Селена видела только одну цель: спасти Майлза, вернуть его, и ради этой цели она была готова пойти на все. Огонь пожирал остатки морского дракона, языки пламени плясали на обломках палуб, отбрасывая зловещие тени, словно призраки прошлого. На фоне этого апокалиптического пейзажа, в самом центре разгорающейся битвы, стояли двое мужчин, их лица были искажены яростью и ненавистью. Майлз Куоритч и генерал Сокорро Рой, их тела были покрыты кровью, их глаза горели жаждой мести, и они, наконец, встретились в схватке, которая должна была решить все. Куоритч, освобожденный из клетки, двигался, словно разъяренный зверь, его кулаки сжимались от бессильной ярости. Он видел, как Рой убивал его людей, как похищал его сородичей, и сейчас, когда он, наконец, получил шанс отомстить, он был готов отдать все, лишь бы сокрушить своего врага. Рой, чье лицо было искажено гримасой бешенства, ухмылялся, наслаждаясь моментом. Его глаза горели злобой, и в них не было ничего, кроме желания уничтожить Куоритча, унизить его, лишить его жизни. — Ну что, полковник, — проговорил Рой, его голос был хриплым, но полным насмешки. — Долго же ты прятался за спинами своих дикарей. Но сейчас, когда ты один на один, посмотрим, чего ты стоишь. — Я долго этого ждал блять… — Ой да блять. Ты не герой фильма. Куоритч затих, его взгляд был полон ненависти, и он, словно дикий зверь, бросился на Роя, их тела столкнулись с оглушительным ударом. Кулаки Куоритча обрушились на лицо Роя, словно молоты, ломая ему кости, но Рой, в свою очередь, нанес ответный удар, отбросив Куоритча назад. — Ты думал, что сможешь меня победить? — прорычал Рой, сплевывая кровь. — Ты всего лишь марионетка, и сейчас твоя нитка оборвалась. Куоритч снова бросился на Роя, на этот раз, выхватив нож из-за пояса, и его клинок просвистел в воздухе, но Рой успел увернуться. Они дрались, словно дикие животные, их тела были полны боли и ненависти, их удары были быстрыми и смертоносными, и кровь лилась ручьем, окрашивая обгорелые доски палубы. — Ты думал, что сможешь меня выиграть? — кричал Куоритч, его голос был хриплым от напряжения. — Ты думал, что я позволю тебе это сделать?! — Ты — ничто, — ответил Рой, нанося удар ножом, который скользнул по плечу Куоритча. — Ты всего лишь кусок дерьма, который я использовал, а затем выкинул на помойку. Куоритч ответил ударом в живот, и Рой пошатнулся, но сразу же ответил ударом ножом в бок. Кровь хлынула из ран, оба были ранены, но ни один из них не собирался сдаваться. Они продолжали драться, их тела были полны ярости и отчаяния, и в этом поединке не было места жалости и милосердию. Они сражались среди пламени и обломков, их тела были покрыты потом и кровью, и с каждым ударом они все больше погружались в пучину ненависти. Корабль, потихоньку тонул, кренясь на бок, но это, казалось, не волновало ни одного из них. Они были готовы драться до последнего вздоха, до последней капли крови, и они знали, что этот поединок должен закончиться смертью одного из них. — Полковник, заканчивай! — прорычал Рой, его голос был полон злорадства. Он крепче сжал предплечье на шее Куоритча, сдавливая его трахею, но он не хотел его убивать, он хотел сломать его, раздавить его волю. Он медленно, словно дразня, потащил Куоритча к краю верхней палубы, где перед его глазами открылся вид на пылающие острова Пандоры, превращенные в адские костры. — Хочешь знать, где твоя шлюха?! — прошипел Рой, его дыхание обжигало ухо Куоритча. — Смотри! — Она в безопасности! Сволочь! — Куоритч, задыхаясь, пытался вырваться из его хватки, но силы Роя превосходили его. — Вон она! — Рой, наклонившись, ткнул пальцем в сторону горящего острова, где в огне корчилось что-то, напоминающее тело. — Сгорает заживо! Да! Нахуй мы её нашли! Твой ребёнок и она сдохли, блять! Глаза Куоритча застыли в ужасе, его тело на секунду ослабло, сердце оборвалось от боли. Он видел этот остров, горящий ад, но его разум отказывался верить в то, что Селена погибла. — Ты врешь, сукин сын! Она жива! — закричал Куоритч, снова вскипая яростью, и почти вырвался из хватки, но Рой был быстрее и сильнее. — Хо-хо, нет! — рассмеялся Рой, его смех был полон издевки. — Твоя шлюха сдохла! Твой сын сдох, твой новый отпрыск сдох! Все они мертвы, а ты — нет! Как ты думаешь, почему? — Нет блять! — Куоритч не мог поверить, его разум отказывался принимать реальность. — А знаешь?! — Рой, с силой, бросил Куоритча на прогиб, так что тот оказался на спине, беспомощно упираясь в пол. Рой навис над ним, прижимая его к обгоревшему металлу палубы, держа кончик лезвия ножа над самым носом Куоритча, давая ему почувствовать его холодную смерть. — Зря сдохла твоя шлюха! Я её так отымел! Ты бы знал! Я насаживал её тугую киску на свой член. Я ебал твою телку! — Ублюдок! — Куоритч, словно зверь, которого ранили в самое сердце, содрогнулся от невыносимой боли. Он пытался вырваться, отвести нож от своего лица, но Рой был сильнее, его рука была тверда, а лезвие все ближе и ближе. — Ты сдохнешь так же красиво, как я трахал Селену в жопу! — прошипел Рой, его глаза горели торжеством. Он наслаждался мучениями Куоритча, его бессилием, его болью. Его рука с ножом дрогнула, приближая лезвие к лицу Куоритча, и тот чувствовал, что это его конец.

‧·̊‧̥°˚°‧̥·̊‧ ♡ °˚° ·͙*͙˚*·*˚*͙‧͙ °˚° ♡ ‧·̊‧̥°˚°‧̥·̊‧

Селена, с сердцем, разрывающимся от тревоги, пробиралась сквозь обломки разрушенных кораблей, словно призрак, скользящий по полю битвы. Ее глаза, полные отчаяния, метались по сторонам, выискивая среди дыма и огня знакомый силуэт. — Майлз?! Ты где?! — кричала она, ее голос, хриплый от напряжения, срывался на крик. Она обходила трупы людей, которых только что убила, с каждым шагом ее гнев все больше закипал. Лук и стрелы, которые она сжимала в руках, были ее единственной защитой, но ее сердце, на самом деле, жаждало другого оружия — возможности защитить своего мужчину. Она то и дело перепрыгивала с одного куска корабля на другой, вглядываясь в каждую тень, в каждую фигуру, надеясь увидеть Майлза, но пока его нигде не было. Краями глаз она заметила, как дети и друзья, которых она так любила, вместе с Нейтири, спасались на Паякане, уплывая от этого кошмара, и ее сердце на мгновение наполнилось надеждой, но эта мысль сразу же была вытеснена тревогой за Куоритча. — Где же ты?.. — прошептала она, ее голос был полон отчаяния. Внезапно, словно укус ядовитой змеи, пуля пролетела в миллиметре от ее лица, оставив на щеке тонкий порез. — Черт! — выругалась Селена, инстинктивно перекатившись за укрытие из искореженных ящиков и кусков металла. — Что за?! — прошептала она, прижавшись к полу, и в этот момент, из-за ближайшего укрытия, раздался знакомый, до боли раздражающий женский голос. — Здравствуй, подстилка Куоритча! Ха-ха! — голос Бетси Олсон, вызывал у Селены мгновенное желание убивать. — Бетси?! Что?! Ты же человек! — изумленно воскликнула Селена, ее глаза расширились от удивления и недоверия. — Деньги решают всё! — ответила Бетси, ее голос был полон злорадства. — И секс с Роем! — Черт!.. Думай, Селена… — прошептала она, понимая, что она попала в ловушку. Она прижалась к ящикам, пока пули из пистолета Бетси барабанили по краю ее укрытия. — Я тебя убью! — крикнула Бетси, ее голос звучал на грани истерики. — Да-да, — про себя подумала Селена, ее губы скривились в злобной усмешке. Эта фраза, с тех пор как она стала воином Пандоры, стала ее визитной карточкой. Она понимала, что Бетси не воин, она всего лишь врач, а это значит, что ее нужно перехитрить. Селена быстро обдумала план. Она решила пойти ва-банк. Тихо, словно пантера, она начала ползти на верхнюю палубу, ее движения были бесшумными и осторожными. Бетси, увлекшись своей болтовней, не подозревала о том, что она сама стала целью. Селена добралась до края палубы, ее взгляд был устремлен на Бетси. Она оценила расстояние, набрала воздуха в легкие и, оттолкнувшись от края, прыгнула вниз, словно хищная птица, летящая на свою добычу. Она приземлилась точно на Бетси, ее удар был быстрым и точным, Бетси не успела даже среагировать. Селена выбила пистолет из ее рук, и он, с глухим стуком, упал на пол, и сразу же вцепилась в Бетси, ее пальцы сжали горло аватару. — Ты блять как я! Хуйли ты сильнее! Я жестче тебя! — Три раза Ха-ха! Я не такая жестокая как ты. — сказала она, давая ей ногой по ебалу. Бетси попыталась сопротивляться, но Селена была быстрее и сильнее. Селена, воин Пандоры с трех лет, была профессионалом в бою, а Бетси, всего лишь врач, знала о боях только по книгам. Селена с легкостью уклонялась от ее неумелых ударов, и тут же наносила сокрушительные удары, ее кулаки били Бетси по лицу и корпусу, словно молоты. Селена использовала свои ноги, как оружие, отбрасывая Бетси, как тряпичную куклу, ее движения были грациозными и смертоносными. Бетси упала на пол, ее лицо было разбито, а дыхание сбито. Селена смотрела на нее сверху вниз, ее глаза горели холодной яростью, она была готова покончить с ней, но не сейчас, ее главное дело еще впереди. Бетси лежала на полу, ее тело содрогалось от боли, а лицо было искажено гримасой отчаяния. Ее глаза, полные ужаса, смотрели на Селену, которая нависала над ней, словно мстительная богиня. Дыхание Бетси было прерывистым и слабым, и каждый вдох отзывался хрипом в горле. Селена, ее лицо было холодным и бесстрастным, словно маска, подняла Бетси за нервную косу, ее пальцы впились в волосы, словно когти хищника. С грубой силой она притянула лицо Бетси к своему, их глаза встретились, и в этот момент Бетси увидела в глазах Селены лишь ледяную ненависть и нескрываемую жажду мести. — Ты можешь быть как я… — проговорила Селена, ее голос был тих, но полон угрозы. Она выхватила свой нож, лезвие которого зловеще блеснуло в тусклом свете, и поднесла его к основанию косы Бетси. –… но это не значит, что ты будешь драться как я. Ты всего лишь жалкая подделка. — Ты этого не сделаешь! — прохрипела Бетси, ее голос дрожал от страха. Для Бетси смерть была не самым страшным исходом. Хуже всего для нее было лишиться нервной косы, этого связующего звена с Эйвой, то что делало ее частью на’ви. Она не могла представить себе ничего более ужасного. — Ещё как, — прошипела Селена, ее глаза горели злобой. Она не видела в Бетси ничего, кроме сукку, которая заслуживает самого жестокого наказания. Она резко дернула рукой вниз, и острый клинок скользнул по основанию косы, отрезав ее к чертовой матери. Аватар Бетси, словно марионетка, у которой перерезали нити, начал дергаться и биться в судорогах, ее тело тряслось от боли и шока. Селена смотрела на это с холодным безразличием. Она не испытывала ни жалости, ни сострадания. Она понимала, что это всего лишь тело, кукла, управляемая мозгом человека, который заслужил эту участь. Но пока, для нее это не имело значения. Она отбросила дергающееся тело на пол, ее взгляд был устремлен вперед, к своей цели. Селена не могла терять времени на раздумья, она знала, что Майлз в опасности, и она должна добраться до него, чего бы это ни стоило. Ее шаги были твердыми и решительными, она двигалась вперед, словно неумолимая сила природы, ее глаза горели жаждой мести, а в сердце не было ничего, кроме решимости спасти своего мужчину, даже если для этого ей придется пройти через ад. Она не остановится ни перед чем, и ее путь будет усеян телами ее врагов. — Майлз… Майлз! Нет! Успею-успею! Сердце Селены колотилось в груди, словно пойманная в клетку птица, ее дыхание было прерывистым и хриплым, но ноги несли ее вперед, с неумолимой скоростью. Она перескакивала через покореженные обломки корабля, ее глаза метались из стороны в сторону, выискивая в этом хаосе знакомый силуэт. Она ощущала вкус крови во рту, ее собственную, но не обращала на нее внимания. Она видела лишь пылающий ад, слышала лишь крики ужаса, и все это лишь подстегивало ее, гнало вперед, словно одержимую. — Майлз… Майлз! Нет! — ее крик тонул в реве пожара и грохоте взрывов, но она не останавливалась, она продолжала звать его, надеясь, что он услышит, что он еще жив. Она с невероятной ловкостью перемахивала через обломки, ее тело, несмотря на недавние роды, двигалось быстро и грациозно, словно пантера, преследующая свою добычу. Она была воином, рожденным в битвах, и сейчас она готова была сражаться до последнего вздоха, ради того, чтобы спасти своего мужчину. — Успею… успею! — шептала она себе под нос, пытаясь убедить себя в том, что еще не все потеряно. Она бежала, не чувствуя ни боли, ни усталости, ее разум был сосредоточен на одной цели — найти Майлза, спасти его от неминуемой гибели. И вот, среди хаоса и огня, она увидела их. Куоритч и Рой были сцеплены в смертельной схватке на краю палубы. Рой навис над Куоритчем. Селена увидела, как он ведет его к краю, поднося к его лицу нож. Она услышала его слова, слова, полные злобы и ядовитой ненависти, слова, которые словно лед вонзились в ее сердце. Селена замерла, ее дыхание перехватило, и в этот момент ее сердце, казалось, перестало биться. Она видела, как Рой наслаждается мучениями Куоритча, как он пытается сломать его волю. Ярость вспыхнула в ее груди, словно искра, и в мгновение ока превратилась в пламя, готовое испепелить все на своем пути. Она с необычайной ловкостью скользнула в тень, ее движения были бесшумными и незаметными, словно призрак, крадущийся по ночному лесу. Она прижалась к стене, ее тело затаилось, а глаза неотрывно следили за каждым движением Роя. Она чувствовала, что каждая секунда на счету, что она должна действовать быстро и точно, чтобы спасти Майлза. Рой, поглощенный своей яростью, не замечал ничего вокруг, его разум был опьянен ненавистью, и он, как слепой, не видел опасности, подкравшейся сзади. Куоритч, казалось, смирился со своей судьбой, его взгляд был полон боли и отчаяния, и он не замечал, что у него еще есть шанс на спасение. И вот, Селена выбрала момент, ее рука, словно змея, выхватила нож из-за пояса, лезвие, словно клык хищника, блеснуло в тусклом свете. Ее лицо, когда она бросилась вперед, было словно каменная маска, не выражающая ни эмоций, ни жалости. Она была готова, она была уверена, и в этот момент она была воплощением мести. — Куоритч… представляешь, я тебя убью! — прошипел Рой, его голос был полон садистского наслаждения. Он сжал руку на рукояти ножа, его лезвие дрогнуло, и еще чуть-чуть, оно пронзило бы горло Куоритча. — Захотел — убил! Право у меня есть на такое! — Только у меня есть на это право, мразь, — раздался холодный, как лед, голос из-за спины генерала. Селена, с каменным лицом, ее глаза сверкали яростью, вонзила свой нож в спину Роя, прямо между лопаток. Клинок пронзил плоть, входя в тело Роя с нечеловеческой легкостью. — Сучка!.. — прохрипел Рой, его тело содрогнулось от боли, а из его руки, ослабевшей от неожиданного удара, выпал нож. Куоритч, не теряя ни секунды, успел перехватить его. — Я знаю, — ответила Селена, ее голос был тихим и спокойным, но в нем чувствовалась смертельная угроза. Она оттолкнула Роя на палубу подальше от Майлза, он упал на обгоревший металл, словно мешок с мусором. — Селена?! Ты?! — Куоритч, с испугом и недоверием, поднялся на ноги, его глаза расширились, он смотрел в алые глаза любимой, словно не веря, что она здесь, в самом эпицентре ада. Его лицо было искажено смесью ярости и растерянности. — Ну а кто ещё?! — Селена, с тревогой в голосе, быстро подошла к Майлзу, взяла его за оба плеча, осматривая его раны. — Ты как?! — Ладно я, блять! Ты что…! Родила?! — Куоритч, его голос дрожал от переживаний, с изумлением смотрел на Селену, которая, казалось, совсем не пострадала от недавних родов, ее живот был подтянут, а движения быстрыми и уверенными. — Да! — Селена, с гордостью и радостью в глазах, улыбнулась, пока вокруг них бушевал пожар. — Девочка! — Блять! Ты почему здесь?! — Куоритч, забыв про раны, затряс ее за плечи, его голос был полон гнева и тревоги. — Зачем пришла?! Нужно было сидеть в укрытии, женщина! — Ага! И смотреть, как ты умираешь! Не надо! Спасибо! — Селена, с иронией, ухмыльнулась, ее глаза сияли от любви. — Уходи отсюда! — Куоритч, упрямо сжав губы, снова приказал ей. — Нет! Только с тобой! — Селена, с твердостью в голосе, качнула головой, она не собиралась его оставлять. — Господи! За что мне нахуй все это, — Куоритч, с отчаянием, проговорил эти слова, запрокинув голову, словно взывая к небу. Тем временем, Рой лежал на палубе, из его раны лилась кровь, но он, не смотря на боль, оставался жив, хотя и лежал неподвижно. Селена и Куоритч не заметили этого, они были слишком заняты друг другом, слишком поглощены эмоциям. Запах гари, крови и страха висел в воздухе, окутывая разрушенный корабль, словно зловещий саван. Куоритч и Селена, лишь на мгновение обретя покой в объятиях друг друга, не подозревали, что опасность притаилась совсем рядом, готовясь нанести удар. В этот момент, из тени, словно из преисподней, появилась Бетси, но не в своем аватаре, а в своей человеческой форме. Она держала за руку женщину, чей взгляд был полон ужаса и отчаяния, — это была мать Селены, ее биологическая мать, которую она так долго не видела. Бетси, с безумной ухмылкой на лице, приставила пистолет к виску матери Селены, ее глаза горели садистским огнем. — Ну что, Селена, — проговорила Бетси, ее голос был полон триумфа, — узнаешь мамочку? Думаю, ты не хочешь, чтобы с ней что-то случилось. — Селена! Уходи отсюда! Это ловушка! Сердце Селены оборвалось, она окаменела, увидев свою мать в руках этого чудовища. Она не знала, что сказать, не знала, что делать, ее разум, как и тело, парализовал страх. В тот же момент, с другой стороны, словно из могилы, появился Рой, его лицо было искажено гневом, а тело покрыто кровью. Он держал в руке меч, его лезвие, словно змеиный клык, готово было пронзить спину Куоритча. За ним, словно тень, следовал остаток его отряда, их лица были полны ненависти и желания убивать. — Куоритч, твоя шлюха, — прорычал Рой, его голос был полон злобы, — пусть наблюдает, как ты сдохнешь. Куоритч, с ужасом, оглянулся, и увидел Роя, и его сердце, как и сердце Селены, оборвалось. Он понимал, что они попали в смертельную ловушку, и у них нет шансов выбраться живыми. И, как будто этого было мало, из-за ближайших обломков, вынырнул Файк, его лицо было искажено ненавистью и обидой. Он поднял пистолет, его ствол был направлен на Селену, его палец лежал на спусковом крючке. — Селена, — проговорил Файк, его голос был тих и полон обиды. — Я всегда любил тебя, но ты предпочла его, моего полковника. Теперь ты заплатишь за свой выбор. — Файк, не делай этого, — прошептала Селена, ее голос был полон мольбы. Она понимала, что его обида, его боль были глубоки, но она не ожидала, что он способен на такое предательство. — Слишком поздно, — ответил Файк, его лицо было полно торжества. — Теперь все поплатятся. И ты, и твой полковник, и все, кого ты любишь. Напряжение сгустилось до предела, словно предгрозовая тишина перед ударом молнии. Сердца колотились в груди, отбивая бешеный ритм, а воздух наполнился запахом пороха и крови. Файк, его лицо искажено мучительной борьбой, метался взглядом между Селеной и Куоритчем, его внутренний мир раскололся на две непримиримые половины. — Зачем тебе это делать? — проговорила Селена, ее голос, словно лед, пронзил его сердце. Она пыталась пробить броню его ненависти, достучаться до остатков его разума. — Мстить полковнику? Мне? Ты же знаешь, что это не выход. — Селена, прошу! — Файк прохрипел, его голос был полон муки. Он умолял, словно мальчишка, оступившийся на скользкую тропу, но его руки, стискивающие пистолет, по-прежнему были тверды. — Ладно я и Куоритч… — Селена с болью смотрела на своих товарищей, на их лицах читался страх и безысходность. — Но твои друзья здесь при чем? Разве они заслужили это? Файк на мгновение опустил голову, словно признавая ее правоту, но его разум был слишком отравлен обидой, чтобы остановиться. — Заткнись! — его голос был полон отчаяния и ярости, направленной против самого себя. — Я не хотел, чтобы они вмешивались! В глубине души Файк ненавидел себя за то, что зашел так далеко. Он чувствовал тошнотворную мерзость, пронизывавшую его изнутри, он понимал, что его обида превратила его в чудовище, и он был не в силах это остановить. — Но тем не менее, — Селена не отступала, ее взгляд был пронзительным. — Ты продолжил вести свою игру. — Убей ты эту суку! — Рой, словно демон, жаждал их смерти. Его голос был полон злорадства и торжества. — Салли у нас! И ты будешь вечен в лучах славы! — Уже нет… — вставил свои пять копеек Куоритч, на что Рой шыкнул. Но Файк словно оглох. Эти слова были пусты и лишены смысла, они не могли его больше мотивировать, он понимал, что они не имеют никакого значения. Он осознал, что его обида, его жажда мести, были лишь иллюзией, и что он, на самом деле, ничего не выиграет, если убьет Селену и Куоритча. — Файк, может ты и выиграл смерть сегодня, — сказала Селена, ее голос стал тверже, но в нем звучала боль. — Но ты проиграл жизнь на вечно… — Файк! Не смей! — прорезался крик из далека. Отряд Куоритча, отчаянно прорываясь через ряды солдат Роя, бежал им на помощь, но было слишком поздно. — Файк! Убей! Я сказал, огонь по ним! Огонь! — голос Роя охрип от напряжения, его терпение было на пределе, он был готов сам все закончить. — Нет… — прошептал Файк, его рука дрогнула, и он опустил пистолет. Он больше не мог, он не хотел, он не имел права, но в тот же миг понял, что он уже выбрал этот путь, и назад дороги уже нет. Рой, словно разъяренный зверь, не мог принять этого. Он, потеряв терпение, выхватил пистолет и всадил пулю в грудь Файка, словно ставя точку в их печальной истории. В глазах Файка застыл ужас и непонимание. Он умирал, понимая, что натворил, что его обида поглотила его, но было слишком поздно. Но и в этот момент, Файк, собрав последние силы, словно пытаясь искупить свою вину, вытянул руку с пистолетом, его пальцы, судорожно сжав спусковой крючок, направили его в сторону плеча Роя. И пуля, выпущенная из ствола, пролетела в миллиметрах от уха Куоритча, как последнее прощание и искупление грехов. А Селена, в этот момент хаоса, без колебаний, с дикой яростью выпустила стрелу в Бетси, вонзив ее прямо в живот. Бетси, схватившись за рану, упала, лишив тем самым Роя его заложницы. Мать Селены, словно ошпаренная, отскочила в сторону, вырвавшись из мертвой хватки Бетси. Обломки корабля горели, словно исполинские факелы, освещая своим багровым светом поле битвы. Запах гари и пороха смешивался с запахом крови, создавая атмосферу ужаса и отчаяния. В самом центре этого хаоса стоял Майлз, его лицо было искажено яростью и ненавистью, а в руках он сжимал нож, окрашенный кровью Роя. Файк, сраженный пулей, лежал на палубе, его тело конвульсивно дергалось, а глаза были полны ужаса и сожаления. Бетси, пронзенная стрелой Селены, корчилась от боли, а ее мать, Оливия, дрожала от страха, но ее глаза были полны надежды, смотря на свою дочь. Куоритч, с глазами, полными ненависти, смотрел на Роя, который лежал на земле, задыхаясь от боли и бессилия. Его глаза были полны ярости, но и страха. Куоритч не колебался ни секунды. Он подошел к нему, его шаги были твердыми и решительными, словно шаги палача, и, схватив Роя за подбородок, перерезал его глотку. Кровь хлынула на палубу, словно водопад, а тело Роя обмякло, и наступила тишина. — Ты заплатил за все, мразь, — прошипел Куоритч, его голос был хриплым и полным ненависти. Он отбросил тело Роя в сторону, словно ненужную вещь, и повернулся к Селене. — Селена! — проговорил Куоритч, его голос был полон тревоги. — Мы должны уходить! Корабль тонет! — Я знаю, — ответила Селена, ее взгляд был полон боли и решимости. Она бросила взгляд на Файка, ее сердце сжалось от горя. Она подошла к нему, опустилась на колени, и, погладив его по лицу, тихо прошептала: — Прости, — ее голос дрожал от слез. — Ты мог выбрать другой путь. И тут же, со слезами на глазах, но с каменным сердцем, она вскочила на ноги, осознавая, что у них нет времени на скорбь. — Майлз! — крикнула Селена, ее голос дрожал, но был полным решимости. — Нужно уходить! Отряд Куоритча, наконец, пробился к ним, и Уолкер быстро, но аккуратно, схватила Оливию, помогая ей подняться на ноги. — Мы позаботимся о ней. — Вы должны уходить. — Спасибо, — проговорила Селена, и она не могла сдержать слез, которые текли по ее щекам. Она посмотрела на Куоритча, и в ее глазах была боль, любовь и отчаяние. Сердце Куоритча билось в груди, словно пойманная птица, его дыхание было прерывистым и хриплым, а глаза, полные любви и отчаяния, смотрели на Селену. Они знали, что каждая секунда на счету, что им нужно действовать, и действовать быстро. — Мы встретимся, — проговорил Куоритч, его голос был полон надежды, словно отчаянная мольба к богам. — Я знаю, — ответила Селена, ее глаза были полны слез, а в ее голосе звучала боль прощания. Она крепко прижалась к нему, словно стремясь впитать в себя каждую его частичку, словно боясь отпустить его навсегда. Они поцеловались, их губы переплелись в отчаянном порыве, их поцелуй был полон любви, страсти и прощания, они чувствовали, что это может быть их последний раз. Но даже в этом хаосе, в этом отчаянии, они не могли отрицать силу своей любви, любовь, которая давала им силы, которые вела их вперед. — Уходи! — прошептал Куоритч, отпуская ее из своих объятий. Его сердце сжималось от боли, но он знал, что они должны были выжить. — Я найду тебя! — Нет! Полковник, идите нахуй! Не смейте оставлять её! Мы сами! — Лайл! Сука! — Завалите ебало! Их взгляды, полные отчаяния и любви, встретились в последний раз, словно пытаясь запомнить каждую черточку, каждый взгляд, каждую деталь. Они понимали, что в этот момент они должны были разойтись, чтобы у них был хоть какой-то шанс на спасение. И в тот же момент, словно мир решил сыграть с ними злую шутку, корабль, получив смертельную рану, начал содрогаться и крениться. Обломки металла и железа, словно разъяренные монстры, начали разлетаться в разные стороны, ища свои жертвы. Пол, под ногами Селены и Куоритча, задрожал, и через мгновение они поняли, что они в ловушке. Огонь и искореженный металл преграждали им путь, корабль, словно раненое чудовище, начал медленно переворачиваться, ломаясь на две части, словно сломанная игрушка. Они понимали, что им не убежать, что им некуда идти. Они оказались в западне из стали и огня, а внизу их ждала лишь смерть, в виде горящего масла на поверхности воды. Дым, густой и удушливый, окутывал их со всех сторон, не давая им возможности видеть, не давая им дышать. И тут, в этом безумном хаосе, среди огня и разрушения, Куоритч вдруг остановился, развернулся к Селене, его глаза были полны любви и решимости, его лицо, измазанное сажей и кровью, сияло в багровом свете пламени. — Селена, — проговорил Куоритч, его голос дрожал от эмоций, но в нем звучала непреклонная решимость. — Я знаю, что сейчас не самое блять нахуй лучшее время… но я не могу больше ждать. Ты выйдешь за меня? Селена, с широко раскрытыми от удивления глазами, смотрела на Куоритча, ее сердце наполнилось нежностью и любовью, она понимала, что их любовь сильнее всего на свете, сильнее смерти, сильнее огня. — Да, Майлз, — ответила Селена, ее голос дрожал от слез, но в нем звучала искренняя любовь. — Да, конечно, я выйду за тебя. Нашел время конечно! И они поцеловались, их губы переплелись в нежном и страстном поцелуе, который был их клятвой верности друг другу, их обещанием быть вместе навсегда, даже перед лицом смерти. Их поцелуй был долгим, их дыхание слилось воедино, и, казалось, они забыли про ад, который бушевал вокруг. Но реальность настигла их, когда корабль, словно гигантский зверь, из последних сил перевернулся вертикально, разломившись пополам. Селена и Куоритч, застыли, они были прижаты к скользкой поверхности палубы, их ноги отчаянно скользили по обломкам металла. Внизу пылал огонь, и их ждала мучительная смерть. Майлз, словно дикий зверь, схватился за поручни, его пальцы сжались, словно тиски. Он держал руку Селены, пытаясь удержать ее, спасти от неминуемой гибели. Но его рука скользила, и они понимали, что не удержатся. Селена, видя, что его силы на исходе, что он сам может погибнуть, приняла решение. Она решила пожертвовать собой, чтобы спасти его, чтобы дать ему шанс на жизнь. — Нет! — прокричала Селена, ее голос был полон отчаяния. — Отпусти меня! Спасайся! — Нет! Заткнись прошу тебя об этом! — прорычал Майлз, его глаза были полны ярости и решимости. Он не собирался повторять своей ошибки, он не собирался ее терять. — Я не отпущу тебя! Я больше не отпущу тебя! Я учел урок! Всё нахуй! И в этот момент, собрав все оставшиеся силы, матерясь и ругаясь на весь мир, Куоритч подтянулся наверх, и потащил Селену за собой. Их тела соприкоснулись, и они, вновь обнявшись, поняли, что они вместе, они живы, и они, черт возьми, будут бороться до конца, даже если это будет их последний бой. Искореженный корабль содрогался в предсмертной агонии. Металл скрежетал, прогибаясь под напором воды, электричество, словно разъяренные змеи, хлестало повсюду, высекая искры. Огонь, жадный и ненасытный, пожирал все, до чего мог дотянуться, превращая палубы в пылающие озера, а воздух — в удушливый туман. Куоритч, крепко обнимая Селену,ощущал, как корабль медленно, но верно, уходит под воду. Они висели на краю, цепляясь за покосившиеся поручни, их тела были покрыты потом и сажей, их дыхание было прерывистым и хриплым. Внизу, под ними, горело масло, превращая поверхность воды в огненную ловушку, а дым, плотный и удушливый, скрывал все вокруг. — Это конец? — прошептала Селена, ее голос дрожал от страха, но в ее глазах, по-прежнему, горел огонек решимости. — Нет блять, — прорычал Куоритч, его голос был полон ярости. — Я сука столько пережил здесь, чтобы сейчас сгореть заживо?! Нет! Он посмотрел вниз, и его глаза оценивали ситуацию. У них оставался всего один шанс, шанс, который был полон риска, но выбора у них не было. Куоритч резко перехватил Селену поудобнее, прижимая ее к себе, он понимал, что этот прыжок они должны сделать вместе. — Держись крепче блять, — проговорил Куоритч, его голос был тих, но полон уверенности. — как тогда на скалах прижмись ко мне! Селена, словно понимая его замысел, крепко обхватила его руками, ее тело прижалось к его, словно стремясь стать с ним одним целым. — Я с тобой, — прошептала Селена, ее голос был полон любви и доверия. — Держусь! Куоритч, чувствуя ее тепло и силу, сделал глубокий вдох, собрал все оставшиеся силы и с криком, оттолкнувшись ногами от поручней, прыгнул в сторону, словно птица, бросающаяся со скалы. Их тела, словно горящие метеоры, пронеслись по воздуху, секунды тянулись как часы, а затем, они рухнули в воду, пробивая ее поверхность, словно острые стрелы, пронзающие ткань. Огонь и дым на миг исчезли, словно отступая перед яростью стихии, и они оказались в кромешной тьме, окутанные водой. Вода была холодной и резкой, словно ледяные иглы, но Куоритч крепко держал Селену, не давая ей отплыть. Он знал, что им нужно держаться вместе, что только так у них есть шанс выжить. Он отчаянно греб ногами и руками, пытаясь увести их от огня и обломков. И вот, когда их легкие, казалось, были готовы разорваться, они вынырнули на поверхность, хватая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Они кашляли, сплевывали воду, и их сердца бились как сумасшедшие. Вокруг них, словно призраки, плавали обломки корабля, а вдали виднелись огни уплывающих кораблей людей. Их огни, словно издевка, светились в ночи, говоря о том, что они спаслись, что они выжили, и они уплывают в безопасность, а Куоритч и Селена остались на произвол судьбы. Куоритч, его грудь тяжело вздымалась, словно после долгого забега, держал Селену за мокрые щеки, их лица были вплотную друг к другу, их дыхание перемешивалось, и они оба понимали, как близко они были к смерти. — Ты… ты в порядке? — проговорил Куоритч, его голос был полон хрипотцы, выдавая пережитый ужас, но в его глазах, по-прежнему, плескалась безграничная любовь. Он оглядел ее лицо, ища следы ран, он хотел убедиться, что она цела, что она в безопасности. — Да, — ответила Селена, ее голос дрожал, как струна на ветру, но в нем чувствовалась решимость, отчаяние, любовь и смелость. — Мы… мы это сделали. — Что нахуй возьми только что произошло? — прошептал Куоритч, его глаза были полны недоумения, словно он только что вернулся из другого мира. Но в следующий момент, его лицо озарила широкая улыбка, и в глазах заплясали смешинки, как будто он вспомнил что-то очень смешное. — Я не знаю, — ответила Селена, ее губы скривились в слабой улыбке, словно она сама не могла поверить в то, что только что произошло. — Но мы живы. Ха-ха. Черт возьми, это было безумно! — Так что ты там говорила насчет моего предложения? — Куоритч, притянув ее за талию, властно прижал ее к себе, его глаза горели озорством и желанием. — Что ты вовремя меня спросил об этом, — ответила Селена, ее взгляд был полон любви и нежности. — Да брось, детка, — прошептал Куоритч, его губы коснулись ее щеки. — Я жду ответа. Я хочу услышать это от тебя еще раз. Их глаза встретились, и они оба понимали, что ее ответ уже был дан, но им хотелось еще раз насладиться этим моментом, еще раз ощутить всю полноту их чувств. — Ты еще рад, что встретил меня? — спросила Селена, ее голос был полон иронии, но в ее глазах плескалась нежность. — Та, что убила меня в прошлой жизни, а теперь в этой выходит замуж за меня, — Куоритч счастливо рассмеялся. — Странно нахуй. Я в восторге. Я не могу представить своей жизни без тебя, Селена. — Ха-ха-ха! Я согласна, — Селена, тоже смеясь, обняла его. — Я согласна стать твоей женой, Майлз Куоритч. — Ох блять как же я тебя люблю нахуй! — прошептал Куоритч, сжав ее в объятиях и жадно прильнув к ее губам, его поцелуй был полон страсти и нежности, он словно хотел впитать в себя всю ее любовь. — Эй! — раздался крик из далека. Аонунг, вместе с Нетейамом и остальными ребятами, подплывал к ним на Паякане, их лица были полны облегчения. — Вас подбросить? — А до куда довезешь, пацан? — прокричал Куоритч с усмешкой, не отрываясь от губ Селены. — А куда хотите? — спросил Нетейам, его лицо было полно любопытства. — Минимум в загс, — ответил Куоритч, его глаза лучились озорством, а уголки губ дернулись в улыбке. Все нахмурились, не понимая, о чем идет речь, за исключением Куоритча, а Селена лишь вопросительно подняла брови. — Что? — вопросительно улыбаясь, посмотрела на своего жениха, ее глаза сияли любовью. — Да ничего, блять, — ответил Куоритч, притянув ее к себе, и накрыл ее губы своими в страстном и нежном поцелуе.

‧·̊‧̥°˚°‧̥·̊‧ ♡ °˚° ·͙*͙˚*·*˚*͙‧͙ °˚° ♡ ‧·̊‧̥°˚°‧̥·̊‧

Прошло несколько недель после битвы, и Пандора, словно очнувшись от кошмара, начала возвращаться к своей привычной жизни. Огонь и разрушение отступали, уступая место зелени и жизни. Майлз, по-прежнему, с присущей ему суровостью, занимался восстановлением, руководил отрядами, но в его глазах, словно угольки, тлела любовь и нетерпение. Селена, вместе с Уолкер, держала на руках маленькую Элейс, которая, сладко посапывая, спала, словно ангел. Уолкер с улыбкой передала ее Селене, и та, с трепетным сердцем, подошла к Майлзу, который стоял на краю обрыва, глядя на океан. — Майлз, — тихо проговорила Селена, ее голос был полон нежности. — Посмотри. Куоритч повернулся, и его взгляд наткнулся на крохотное существо, которое так безмятежно покоилось на руках Селены. Взгляд Майлза смягчился, его лицо стало нежным, а все суровость, словно испарилась с его лица. Он подошел ближе, медленно, осторожно, словно боясь спугнуть это маленькое чудо. Майлз смотрел на нее, изучая каждую черточку, каждую деталь. Его сердце переполняла нежность, любовь и гордость. Он, не отрывая взгляда, протянул руку, и его пальцы, грубые и сильные, коснулись щеки малышки. Он провёл по ней, словно оберегая ее от всех бед этого мира. И тут, словно не выдержав напора эмоций, Майлз медленно опустился на колени, и его глаза, обычно полные силы и решимости, наполнились слезами. Одна из них медленно скатилась по его щеке, словно признание в любви, и он, с благоговением, посмотрел на Селену, которая, с улыбкой на губах, наблюдала за ними. — Она… она такая… — прошептал Майлз, его голос дрожал от переполнявших его чувств, — такая красивая. У нее твои глаза. И вправду. Один глаз жёлтый, а другой красный. Он, с благоговением, протянул руки, и Селена осторожно передала ему Элейс. Он прижал ее к себе, словно оберегая от всех бед этого мира, и его сердце переполнилось безграничной любовью. Их свадьба прошла на небольшом островке, вдали от остатков битвы, на берегу океана, под сияющим солнцем Пандоры. Все Меткайины, их сородичи и даже некоторые На’ви из других кланов, собрались, чтобы разделить их счастье. Оливия, сидела рядом с Нейтири, ее глаза были полны гордости за свою дочь, а улыбка озаряла ее лицо. Селена, одетая в платье из белых водорослей, украшенное коралловыми бусинами, шла к алтарю, словно богиня, ее глаза сияли от счастья, а ее лицо было наполнено любовью. Майлз, в строгом, но красивом наряде, ждал ее, его сердце билось в груди, словно барабан, его глаза были полны любви и восхищения. Церемония была простой, но полной смысла. Не было длинных речей, не было громких клятв, только тихие слова любви и верности, произнесенные у самого сердца океана. Когда они обменялись кольцами из ракушек, весь берег затих. Прошли месяцы после свадьбы Селены и Майлза. Пандора, хоть и хранила на себе следы войны, постепенно исцелялась. Меткайины, вместе с людьми, оставшимися на Пандоре после падения RDA, заключили хрупкий мир. Этот мир был основан на взаимопонимании и желании выжить. Майлз, хоть и оставался полковником, но теперь он был не просто воином, но и мужем и будущим отцом, что очень сильно его изменило. Его суровость стала более сдержанной, а его сердце открылось для любви и сострадания. Селена, в свою очередь, была не только воином и женой, но и хранительницей мира, которая понимала ценность каждого живого существа, и свою ответственность за будущее. Но жизнь на Пандоре не была легкой. Ресурсы были истощены, и обе стороны, и люди и на’ви, испытывали нужду. Для того чтобы обеспечить будущее своего народа, Селена и Майлз пришли к выводу, что необходимо начать добычу некоторых ресурсов, но с условием, что это будет происходить с минимальным ущербом для Пандоры и её обитателей, и только в тех местах, где это не будет вредить на’ви. Это решение было неоднозначным. Многие На’ви, включая некоторых старейшин, были против этого, но Селена, обладая даром убеждения, смогла донести до них, что это необходимо для выживания их народа, и для сохранения мира. Люди же, в свою очередь, были готовы пойти на любые условия, чтобы выжить на Пандоре. Ардмор, чья жизнь прошла в битвах, чье сердце жаждало справедливости, но была полна недоверия к людям. Она была одним из влиятельных генералов оставшихся сил RDA на Пандоре, и она была яростно против любого сотрудничества с на’ви. Она считала, что люди должны править Пандорой, а не делить ее с дикарями. Ардмор с презрением, смотрела на союз Селены и Майлза, на их совместные усилия по восстановлению Пандоры, и не могла сдержать своего негодования. Она считала, что Майлз предал свой народ, вступив в союз с на’ви, и что Селена, всего лишь использовала его, для достижения своих целей. Она согласилась на сотрудничество только под давлением обстоятельств и с условием, что все решения будут приниматься ею, и что люди будут иметь приоритет во всем. Она видела в добыче ресурсов не способ выжить, а способ восстановить свою силу и власть Между Ардмор и Селеной с Майлзом постоянно возникали споры. Селена, понимала, что Ардмор движет не жажда наживы, а страх за свой народ, и пыталась убедить ее в том, что они могут работать вместе. Она показывала ей, что люди могут быть не только разрушителями, но и созидателями, и что на Пандоре есть место для всех. Майлз же, более сдержанный, но не менее решительный, пытался найти компромисс, и показать Ардмор, что их цель одна, — выжить и построить лучшее будущее. Он доказывал, что их сила не в разделении, а в единстве. И, в конечном счете, они смогли найти общий язык, но Ардмор оставалась непримиримой, и считала, что это всего лишь временный союз, и что рано или поздно, они все равно придут к конфликту. — Думаешь Элейс справиться с нашем миром? — Это уж точно, Селена Куоритч. Она надерет задницу RDA как ты это сделала. В Элейс течет кровь Куоритчей, это уже блять не хилый бонус. — Ты прав, Майлз…ты прав. Я люблю тебя. — Селена, я люблю тебя…