Оставили небеса? Добро пожаловать в ад!

Люцифер летел целенаправленно к Азраилу на полной скорости рассекая воздух крыльями. Вслед за ним с секундной заминкой взлетели в воздух и другие демоны, наделённые крыльями, правда, цели они выбрали поскромнее, сцепляясь в схватках не на жизнь, а на смерть с истребителями и жнецами. Раздался первый звон стали о сталь, с земли послышались выстрелы, и несколько истребителей на секунду застыли в воздухе лишь затем, чтобы изломанными куклами повалиться на землю Ада. Люцифер ловко обогнул одного подбитого ангела, со свистом устремившегося к земле. Пролетел тот достаточно близко, чтобы мазнуть падшего по щеке окровавленными перьями. В нос забился смрадный запах битвы из пороха, крови и поднятой в воздух пыли. Запах, что перекрывает горло и сковывает его стальным обручем до самого конца битвы, не давая вздохнуть по-настоящему полной грудью. Но падший не давал сознанию затуманиться образами бушующего вокруг боя, он абстрагировался от визгов и предсмертных криков сцепившихся совсем рядом демонов и ангелов. Они бились в бешенном клубке, и непонятно ни кто из них берет верх, ни даже кто конкретно сражается… Белое и черное смешалось и переплелось так тесно, что не различить. Люцифер не позволял себе вмешаться. У него не было времени и права размениваться на рядовых солдат, каждый выбирает соперника своей весовой категории. К тому же, если он не победит Азраила, то его не победит никто. Звучный выстрел с земли, и рядом с ухом Люцифера чиркнула пуля, заставляя его резко уклониться влево. Черт, в этой каше из противников даже непонятно, откуда прилетит опасность: от врагов, что специально метят в спину, или же от союзников, которые просто хотят поскорее изничтожить всех врагов. Этот рывок привлёк к себе ненужное внимание, и Люцифер оказался под прицелом трёх взглядов. Азраил прищурился и неожиданно взлетел выше, не спеша вмешиваться в битву. Тогда как Михаил и Гавриил, не сговариваясь, ринулись навстречу Люциферу. Падший мысленно выругался. Он надеялся сразу расправиться со старым другом, а не возиться с обиженными на всё мироздание родственничками. Вот только обогнуть их никакой возможности. Архангелы налетели с двух сторон, одновременно обнажая клинки и целясь прямо в крылья падшего. Похоже, они не желали сражаться с ним в воздухе на полную силу и хотели сперва, подбив его, лишить мобильности. Люцифер лишь в последнюю секунду успел сложить крылья и поднырнуть под атаку архангелов так, что ангельская сталь их клинков ударилась друг о друга, высекая сноп искр, такой силы был удар. А они серьёзно настроены. Падший молниеносно обернулся в воздухе и ослепил архангелов магией, взорвав вспышки света прямо перед ними. Ему нет никакого резона тратить силы и драгоценное время на эту парочку идиотов. — Опять сбегаешь, Люцифер? — рявкнул Михаил, подслеповато щурясь в попытке отыскать падшего взглядом. — Совсем не изменился и пытаешься сбежать, как только представляется такая возможность. Трус! Дерись как положено воину небесному! Гавриил, в отличие от крикливого братца, предпочитал не сотрясать воздух, а действовать. Пусть наугад, но ударить. И то ли у Люцифера был хреновый день, то ли Гавриил перед атакой нажрался четырёхлистного клевера, но, бросив меч в сторону падшего, он умудрился-таки его задеть. Люцифер выругался уже вслух, зная, что за какофонией битвы его всё равно слышно не будет. Лезвие стали скользнуло по касательной, но всё же рассекло его бок, чиркнув по рёбрам. Белоснежный пиджак падшего мгновенно пропитался кровью и отяжелел. Рана жгла и горела, не давая сосредоточиться на происходящем. Затормаживая его и отбирая ту фору, что он получил, ослепив соперников. Михаил успел прийти в себя до того момента, как Люцифер успел отлететь на достаточное расстояние и скрыться за множеством сцепившихся в воздухе крылатых. Люцифер напряг крылья и особо мощным взмахом попытался оторваться от преследования. Но Михаил был настырнее голодного клеща и сумел не только нагнать его, но и вцепиться железной хваткой в правое нижнее крыло падшего, оттягивая его на себя и мешая координации в воздухе. Он рванул крыло на себя так, что сустав болезненно хрустнул, а спину падшего свело болезненной судорогой. Такими темпами недолго и без крыльев остаться. Этот рывок заставил обоих ангелов закрутиться в воздухе и вместо желанной высоты устремиться к земле. — Отпусти, бешеный идиот! Мы оба пострадаем при ударе о землю! Люцифер старался достучаться до здравого смысла Михаила, вот только в глазах архангела сиял не страх за собственную жизнь, а триумф. Своими крыльями он заблокировал крылья падшего на манер смирительной рубашки, обвивая его тело. Будто в тиски попал. Чёртов придурок, проносилось в голове падшего, пока они летели к земле, ускоряясь с каждой секундой всё больше. — Плевать, если ты сдохнешь, то я согласен стать твоим сопровождающим! Я войду в историю как избавитель от вечного зла! Взывать к здравомыслию тут бесполезно. Люцифер попытался разжать капкан чужих крыльев, но не мог толком напрячь мышцы из-за неудобного положения и раны сбоку. Небо и земля слились в один тошнотворный хоровод с бешеной скоростью, пока они падали, а Люцифер про себя высчитывал, насколько они приблизились к поверхности. Слишком далеко. Он успеет вывернуться. Михаил сжимал челюсти от напряжения. Удерживать падшего для него было невыносимо трудно. В глазах полопались капилляры. Эта мёртвая хватка на чужом теле была его пределом, верхом силовой планки, на которую он вообще был способен. И все свои силы он вложил в этот последний рывок, поставил на него все лучшие карты. Напрочь забыв, что дьявол всегда прячет в рукаве козырь. А иногда и вовсе не трудится его спрятать. Рано. — Чувствуешь приближение своего конца, Лулу? Всё ещё рано. — Каково это — быть проигравшим в очередной раз? Да, чёрт побери, осталось совсем немного, а он всё никак не заткнется. И Люцифер наконец ответил. — А кто сказал, что я проиграю? — выпалил Люцифер, прежде чем сменить облик, обратившись юркой птицей и выскользнув из хватки архангела. Глаза Михаила распахнулись в неверии, он нелепо взмахнул крыльями в попытке замедлить падение, зависнуть над землёй, но небо было над головой, а земля буквально в паре метров под ним. Ему просто не хватало времени на подобный трюк. Михаил с оглушительным грохотом впечатался спиной в асфальт, проминая его весом тела. Он бы мог оклематься даже после такого удара, архангел всё же. Но демоны расставили ловушки не только в воздухе. Грудь архангела оказалась насквозь пробита копьём. Золотая кровь стекала по лезвию, пока тело продолжало трепыхаться, а яркие глаза медленно тускнели под гнётом самой сильной силы во вселенной — силы, что увлекает любую душу в мир иной. — Чёрт бы тебя побрал, Михаил… Я не хотел доводить до подобного, — сквозь зубы выдавил падший и отвёл взгляд от застывшего навсегда тела. Молнией пред взором промелькнул Гавриил. Он не приземлился, упал на землю рядом с Михаилом, потерянно трогая его за руку и будто в упор не замечая пробившего грудь лезвия. Люцифера он не видел, так же почти мёртвыми глазами глядя исключительно в лицо Михаила и зовя того по имени. В ожидании, что он откликнется. Люцифер скривился. Сожаление и вина опутали его сердце. Чего ему стоило высвободиться раньше? Но он не представлял что ловушка окажется прямо под ними. Хотел всего лишь оглушить ударом и вывести из строя. Это было необходимой мерой. Легче от таких мыслей не становилось. Но падший оставил сожаление на потом. Как следует страдать он начнет после битвы. Если у него ещё будут такая возможность, конечно. Жди, Азраил, и трепещи, ибо счёт к тебе становится всё длиннее. Очередной взлёт, и он снова стремится к вышине. К тому, кто лишь наблюдает за битвой, словно кукловод, контролирующий свою постановку, и лишь за ниточки дёргает. Не убивает своими руками, но делает в разы хуже — заставляет убивать других. Будто возомнил себя богом, взирающим с небес. Вот только Азраил забыл, что случается с лжебогами. Они неизменно все без исключений оказываются низвергнуты на самое глубокое дно вечного мрака и забвения. Теперь ему никто не мешал. Люцифер поднимался всё выше и выше, минуя воздушные схватки, огибая падающие бездыханные тела с перепачканными кровью изломанными крыльями к единственной недвижимой фигуре в вышине. И завис в воздухе ровно напротив Азраила. В самом поднебесье. Под сегодня особо алой пентаграммой, напитанной пролитой кровью, рядом с бывшим другом. — Здравствуй, Люцифер. Я не сомневался, что ты сумеешь добраться до меня, — тихо, почти неслышно проронил ангел смерти, прикрыв глаза. Нарочито безмятежный, несмотря на развернувшееся под ними побоище. Не замечая бессмысленных смертей. — Какого хрена ты решил сотворить?! — Я лишь делаю, что должно. Как правильно. Короче, я делаю то, что ты бы никогда не стал совершать. Потому что ты никогда не выбираешь верного пути, Люцифер. Никогда. Падший задохнулся от возмущения. В глазах немного мутнело от потери крови, но он задвинул это на задворки сознания и, подлетев вплотную к ангелу смерти, схватил его за ворот одежд. — Совсем рехнулся? Это ты называешь правильным?! Поголовное истребление! Уничтожение ада, включая всех его жителей, даже не грешников! — Ад всегда был ошибкой. Это творение, созданное твоей глупостью и эгоизмом. Если бы не ты, Люцифер, ада никогда бы не существовало, и всё оставалось по-старому. Мы смогли бы вечность жить в раю, не зная печалей, горестей и потерь. Но ты же всегда действовал согласно своим желаниям! Любую дурь, пришедшую в голову, претворял в жизнь! Так почему в твоих глазах я злодей, если всего-то исправляю твои же ошибки?! Азраил распахнул глаза, полные первозданной тьмы. И Люцифера как озарило. Раньше глаза Азраила были нежного цвета сирени, чистые, как гладь тихого озера. Падший захотел отстраниться, но уже ангел смерти схватил его что есть силы. Руки сжали его в подобии объятий, только наполненных много лет копившейся злобой. Рану словно кипятком обдало от такого прикосновения. — Отпусти меня, Азраил, мы ещё можем разрешить всё миром… — Миром, серьёзно? — Азраил усмехнулся, но криво, будто и сам испытывал жуткую боль. — Не выйдет, ведь ты сам запустил механизм нашего вечного страдания. И нужно же тебе было отменять истребления? Ты нарушил не просто договор небес и ада, но нечто большее. Хотя тебе всегда плевать на такие детали, ведь главное — удовлетворять твои хотелки, чёртов эгоист! — Да, блядь, о чём ты, придурок?! Люцифер не понимал ничего. Будто получил кусочки порванной страницы с текстом, который нужно было собрать, вот только сотню фрагментов у него отобрали, и вместо текста получалась лишь несуразица, нисколько не отвечающая на его вопросы. Возможно, Азраил и вовсе поехал крышей от скуки небесной или от чего они там наверху бесятся? Падший собрался с духом и, отринув прошлые дружеские чувства к Азраилу, ударил по нему магией. Такой силы должно было хватить, чтобы отбросить его в сторону и дезориентировать на мгновение. За которое он сумеет его вырубить и заковать в цепи понадёжнее. Вот только ангел смерти не шелохнулся. Ударная волна магии будто обтекла его и умчалась дальше, не причинив ему никакого вреда. Что за хрень? Азраил расплылся в подрагивающей улыбке. — Ты же не думал, что я пойду против тебя, не подготовившись к бою? Чёрные крылья распахнулись позади его спины, и Люцифер ощутил всю силу ангела смерти, до этого момента тщательно скрытую. Давящая и мрачная, она липла к телу, окутывала и давила, как могильная плита. По-настоящему тяжёлая и невероятно мощная. — Все эти тысячелетия я собирал людские души и брал у них часть сил. Каждая смерть наполняла меня мощью. Я кропотливо собирал каждую каплю этой силы в надежде однажды утопить в ней весь ад. Помнишь, ещё в раю мы желали друг другу, чтобы наши заветные желания исполнились? Возрадуйся, друг, моё сбылось. Что-то здесь не сходилось. Нечто в объяснении Азраила было наглой ложью, он чувствовал это. Всё же он создатель лжи и прилагающихся к ней грехов, но даже его сил не хватало, чтобы вычислить, где конкретно лжёт бывший друг. Да и не было у него времени на это. — Теперь я доставлю тебя в рай и завершу наконец эту историю одной жалкой ошибки. Уничтожу ад, и всё встанет на круги своя. Люцифер с ужасом понимал, что не может ничего сделать, скованный силами ангела смерти. А также понял, почему Азраил так долго бездействовал. Он специально не вступал в битву до этого, чтобы все силы направить на Люцифера и сдержать его до нужного момента, лишить ад самого сильного бойца. Впереди уже мерцал портал, а падший понимал, что может разорвать оковы чужой магии, вот только времени на это уйдёт преступно много. Он уже будет в заточении рая к тому времени, и, в отличие от ада, там есть серафимы, лояльные к Азраилу и вместе способные удерживать его хоть вечность. Это будет конец. Он потеряет всё то немногое, что приобрёл за тысячелетия. Свобода, его редкие друзья и соратники, что сейчас сражаются там внизу и просто погибнут, если он не сумеет выстоять. А Чарли? Она ведь адорожденная, Азраил захочет и ее уничтожить? Этого он не может допустить ни за что! Сгодится любой способ только бы не дать подобному осуществиться! Как же давно он не делал этого. Отвергал любую возможность подобного развития событий. Клялся, что более не совершит этого. Но вот настал момент, когда на одной чаше весов застыла его гордость с жизнью, а на другой тысячи жизней чужих. Что ж, второе явно перевешивает. И Люцифер с внутренним содроганием материализовал в руке меч. Все они, серафимы, архангелы и прочие, не только дети творца, но и его воины. И всегда их меч разит вернее любого заклятия, разрезая даже чужую сильнейшую магию. И заодно напоминает о творце, что его даровал. Когда он пал, сам себе поклялся никогда более не обнажать этот клинок. Очередную клятву он сдержать не смог. Счёт к Азраилу стал длиннее истории человечества. Клинок с лёгкостью рассёк чужую магию, сверкая лезвием светлой, почти белой, стали. — Я и не надеялся его более увидеть, — присвистнул ангел смерти. — Значит, решил больше не играть, а сражаться всерьёз? Не магические фокусы, а реальный бой? Даже грустно, я хотел вспомнить былые времена и насладиться твоей магией… — Не беспокойся, чтобы одолеть тебя, я использую всё. — Как скажешь, старый друг. Азраил вытащил из-за плеч косу и сразу же ударил. Тёмное лезвие столкнулось со светлым и высекло сноп искр, а Люцифера откинуло назад в воздухе. Ещё никогда он так не завидовал чужим габаритам, как сейчас. Но взмахнул мечом, целясь по груди ангела с намерением рассечь её. Азраил заблокировал выпад древком косы и торжествующе ухмыльнулся. Его оружие, такое же небесное как и клинок Люцифера, сдерживало натиск. — Про фокусы забыл. В тот же миг Азраила обдало пламенем, опаляя кончики его перьев. Большее защита не пропустила, но Люцифер просиял: защита ангела была не безграничной. Она ослабевала от ударов. А значит, он мог её продавить! Не успел Азраил сориентироваться, как Люцифер открыл позади него портал и впихнул туда. — Тебя нужно спустить на землю, старый друг, и именно этим я займусь! Там, среди гущи битвы, у него будет преимущество внезапной атаки и куча помех, отвлекающих Азраила. Там он сумеет победить. Рана на боку заныла, как и едва не вывихнутое крыло. Чёрт, ну шанс на победу у него появится. Наверное. Люцифер нырнул в портал следом, не отрывая взора от Азраила и готовый к чему угодно. К чему угодно, кроме воткнутого со спины клинка. — Это тебе за Михаила. Люцифер не мог вздохнуть. Лезвие прошло насквозь его тело чуть ниже рёбер с правой стороны. Не насмерть, но ощутимо. Грудь распирал кашель, а вместе с воздухом изо рта падшего хлынула и струйка крови. Зря он всё-таки Гавриила камушком по голове не приложил. Тяжёлым таким, с тонну, надо было его накрыть. Азраил стоял впереди соляным столбом и не отрывал расширившихся в удивлении глаз от лезвия меча, перепачканного в золотой крови. Его голова еле заметно двигалась влево и вправо, словно он отрицал увиденное, а губы подрагивали, пытаясь что-то сказать. Не так Люцифер представлял финал этой битвы, но, впрочем, лучшего момента, чтобы победить врага, у него сегодня не представится. И потому он ринулся на Азраила, вкладывая все свои силы в последний для обоих решающий удар. Поставил на кон свою жизнь ради спасения тех, кто дорог. Почему-то в последний миг перед глазами предстал образ Адама. Счастливого, с подобной солнцу яркой улыбкой на губах. Если подумать, то ради такой улыбки и умереть не жалко. Последний шаг. Удар. И окутавший со всех сторон мрак.