Оставили небеса? Добро пожаловать в ад!

Адам встрепенулся, зачесал назад выбившиеся пряди волос и вдохнул полной грудью. Если бы его кто-то сейчас спросил, как он себя чувствует, то получил бы лаконичное «Охуительно» в ответ. Запах крови и гари смешался с обычным задымленным воздухом ада. Повсюду лилась какофония криков, стонов и пожеланий ему сдохнуть в особо интересных обстоятельствах. Ностальгия. Грешники не желали сдаваться, даже понимая, что силы малость неравны. Они наседали со всех сторон, видимо надеясь запинать ангела количеством. Будто это могло им помочь. Но за старание можно выдать медальку. Адам провел по струнам гитары, извлекая изумительно чистый звук, ударивший по стоящим впереди грешникам. Самому первому ряду повезло больше всех. Им начисто разорвало перепонки, и теперь они катались по земле, скуля и подвывая, и пытались остановить кровь, хлестающую из ушей. Другим посчастливилось словить легкую контузию. Оглушенных грешников Адам без всяких изысков откинул ударом гитары в сторону, наблюдая краем глаза, как они валятся на землю без сознания. И тут в него прилетел топор. Это еще что за нахуй? Тут что, потомок Чингачкука затесался? Даже не глядя, ангел махнул крылом в сторону предположительного лагеря индейцев или кто там кидается с топорами на, блять, едва ли не всемогущего ангела! Он бы еще дротик кинул. Ветром снесло кучу грешников, скинув их с импровизированной горы из поверженных противников. — Минус десять. Или двадцать. Я, честно говоря, заебался вас считать. И вообще что-то вас слишком дохуя. Будто и не было никаких ежегодных истреблений. А дочурка Люцифера так ныла, что он невольно подумал о демографическом кризисе и том, что по аду только перекати поле туда-сюда мотается. Грешники, оскорбленные до глубины души, повалили на него еще активнее. Будто второе дыхание открылось. Адам осклабился, готовясь к еще более жаркой схватке. Хотел было применить взрывы и что-то дохера эффектное, но его прервали. — Срочный репортаж с места действия! Блять, вот только журналюг тут и не хватало. На них ему плевать с высокой колокольни. На кого ему не плевать, так это на того, кто может примчаться, увидев его прекрасное лицо по адскому ящику. Обведя самое веселое на данный момент место в аду, ангел вздохнул и, распахнув крылья, ринулся прочь. Его психика еще не готова к встрече с Люцифером. Оставленные им демоницы исчезли. Ну почти. Суккуба осталась на диванчике около столика и, судя по количеству алкоголя, таки выполнила возложенную на нее миссию и собрала все бухло, которое было в баре. — Детка, я тебя уже люблю. Демоница зарделась, отчего ее кожа стала совсем уж багровой. И выглядело это на удивление не так уж плохо. Адам скользнул взглядом по выдающимся формам. Похоже, ему будет чем заняться сегодня ночью. Ангел потянулся было за рюмкой, но демоница остановила его руку. — Давайте сделаем так. На ладони девушки зажегся огненный шар, который она жестом уличной фокусницы сдула на ряд рюмок, поджигая их содержимое. — Ух ты. Жаль, Лют рядом нет. Она любит все такое чудесатое. И опрокинул в себя рюмки одну за другой, даже не почувствовав вкуса. Горло немного обожгло, но в целом шло хорошо, и останавливаться ангел не собирался. Он уже хотел повернуться к демонице и засосаться с ней в дохера романтичном, хотя скорее развратном, мигании неонов. Но, конечно, все не могло быть так просто. — Вот ты где. Блять. Да за что ему это наказание? Со стоном ангел обернулся, лицезрея короля ада собственной персоной. Взбешенного короля ада. — Ну надо же, кого не звали, а он приперся. Адам закатил глаз, откидываясь на спинку дивана и занимая все свободное место, чтобы падшему не было куда приземлиться. Тот не растерялся и материализовал еще один диван напротив. Сел и смерил первого человека взглядом, каким обычно смотрят на кота, насравшего посреди комнаты. Ассоциация была обидной. — Вы не забыли про меня, господин ангел? — суккуба томно выдохнула в ухо Адаму и повисла на его руке, прижимаясь к ней верхними полушариями. Такую не забудешь. Она сама про себя напомнит, причем совсем не вовремя. Ангел хотел было ее одернуть, но заметил, как заиграли желваки на лице падшего. В голову закралась идея милого развлечения, от которого он точно не станет отказываться. Уголки дернулись в намеке на улыбку, но Адам сдержался, взял себя в руки и… положил руку на призывно выставленное бедро демоницы. Пальцы поглаживали обжигающий бархат кожи, но взгляд то и дело скользил совсем не по соблазнительным изгибам демоницы. Он, как патока, прилипал к фигуре напротив. Люцифер закинул руки на спинку дивана и обманчиво расслабленно покачивал носком туфли в воздухе. Но алые сузившиеся до состояния тонких вертикальных нитей зрачки не отрывались от руки Адама. Ангел дернул уголком губ, резким движением задрал платье демоницы и скользнул рукой меж ее ног, накрывая самое чувствительное место. Два звука слились в один. Полный наслаждения стон демоницы. И раздраженный скрежет зубов подорвавшегося падшего. Он подался вперед, опираясь локтями на колени и перегибаясь через уставленный алкоголем стол. И Адам позволил полноценной усмешке расползтись по губам. Как же охуенно приятно было осознавать, что достаточно лишь движения рукой, чтобы вывести Люцифера. — И чем ты занимаешься? — сквозь зубы процедил падший, пожирая взглядом руку ангела, что уже забралась под трусики. Ангел вскинул брови. — Такое нужно объяснять? Начинаю понимать, почему Лилит дала по съебам… Адам различил смешки демоницы, но они больше раздражали, и, дабы заткнуть идиотку, он грубо толкнулся пальцами в уже влажное нутро. С задушенным стоном демоница наконец перестала мешать. Глаза Люцифера разгорелись с большей силой, и Адам с жадностью бедняка, дорвавшегося до сокровищ государя, поглощал каждую эмоцию падшего, осознавая, что ему это чертовски нравится. — Я о другом. Устраиваешь бойню, а теперь… это, — падший скривился. Адам откинулся на спинку дивана и сыто улыбнулся. Демоница не ждала приказов и ловко перекинула ногу через его бедро, усаживаясь сверху и сразу же притираясь задницей к его члену. Пока лишь через одежду. В воздухе пахло паленым. Адам наклонил голову к плечу, чтобы посмотреть на падшего и улыбнуться еще шире. Обивка дивана под ладонями падшего скукожилась и обуглилась. От резкого прилива радости Адаму даже немного поплохело, но вид разъяренного его выходкой падшего заставлял душу петь. — Да ладно тебе. Я всего лишь развлекаюсь. Люцифер вскочил и мигом оказался в шаге от них, нависая мрачной тенью. Его рука взметнулась вверх, но ангел даже не дрогнул, с интересом разглядывая замерший в паре сантиметров над лицом кинжал. Лезвие ангельского клинка блестело даже в приглушенном неоне клуба, а золотая кровь стекала с него, как в замедленной съемке. Адам скользнул взглядом выше по лезвию, по окрасившейся кровью руке падшего, сжимавшей острую часть клинка, и по более хрупкой ладони демоницы, обхватившей рукоять. С суккубы враз слетела томная и соблазнительная маска, а бордовая кожа стала мертвенно серой. На щеку Адама капнула золотая капля, и он стер ее пальцем, в величайшей задумчивости осматривая золотистый след на пальце, как восьмое чудо света. — Я уже и не надеялся, что доживу до дня, когда увижу твою кровь, Люцифер. — А если бы я не успел перехватить нож, идиот?! Люцифер выкинул демоницу в окно, не заботясь о ее благополучном приземлении, и вцепился раненой рукой в ворот одежд Адама, притягивая его к себе. — Я бы увернулся. Будь я таким слабаком, что и с суккубой не справится, как бы я смог столько лет руководить истреблениями? Падшего потряхивало от раздражения, а Адам все никак не мог перестать сладко улыбаться, хоть и чувствовал, что к хорошему это не приведет. — Люцифер, ты что, волновался за меня? — Конечно, — в тон ответил падший. — Только недавно твою душу получил, не хочется быстро терять. Сволочь. Адам поморщился. Хорошее настроение как ветром сдуло. Он с раздражением хлопнул по рукам падшего, заставляя отпустить его, и плюхнулся на диван. Рука потянулась за алкоголем, и ангел выпил, не ощущая вкуса, залпом, лишь по жжению в горле чувствуя градусы пойла. Да, это вам не праведное винцо из Рая, которое с ног собьет, только если цистерну выдуть. Ангела повело почти сразу. — Приперся, блять. Весь кайф обломал. Я, может, хотел впервые поебаться с кем-то, желающим меня прикончить, адреналин получить. — Я так-то сейчас очень хочу тебя придушить, — в сторону пробормотал падший, но Адам услышал. И подавился бухлом. На то, чтобы прокашляться, ушло добрых полминуты. — Ты мне сейчас незатейливо перепихнуться предлагаешь? Хреновая идея, ведь я с тобой ни в жизнь… Потемневший было от раздражения взгляд заиграл всеми красками насмешливого алого, и Люцифер вернулся к расслабленной позе. Еще и ногу на ногу закинул. Кончиком языка пройдясь по губам, падший протянул: — Не так давно ты кончал с моим именем на губах. Не думаю, что ты представлял перед собой какого-то другого Люцифера, да? Так почему же сейчас такая категоричность? Ловкие пальцы в белых перчатках легли на губы, прикрывая лукавую усмешку. — Или боишься, что после меня больше ни на кого не встанет? Опустевший бокал полетел в ухмыляющегося дьявола, но тот уклонился, сверкая, как начищенная монетка. — Блять, как же ты заебал… — Не преувеличивай, мы даже не начали, когда бы я успел. Адам схватил еще один стакан, замахиваясь для броска, беспорядочно и отчасти бездумно бормоча: — Да после тебя, долбоеба, я импотентом стану и в монахи, нахуй, уйду! Я на сто процентов уверен, что даже кончить с тобой не смогу. Просто потому что не пидор. Это ты на мой образ все никак налюбоваться не можешь и ходишь хвостом, как приклеенный. Стакану в полет отправиться было не суждено. Резко повеселевший падший щелчком руки испарил его в воздухе, как и остальных собратьев, выстроенных на столе. — Мое бухло! Верни, я еще не распробовал! — Этому столику больше не наливать… Падший прокашлялся. — Уверен, значит? — Чего? — взгляд Адама метался по окрестностям в поисках увесистых предметов для прицельного броска в голову падшего. Ему даже не помешает, что шестикрылый уебан периодически раздваивается в глазах. — Уверен, что не кончишь? Адам замер, наконец понимая, о чем говорит падший. Пораскинул мозгами и пришел к выводу, что нет. Но не признаваться же в этом? Да и была надежда, что он окажется прав. Вряд ли ангел начнет кайфовать от пристраивания к заднице левого хуя, тем более хуя Люцифера. А то, что он пристроится, сомнений не вызывало. Не тянет падший на заядлого любителя нижней позиции. А даже если такое и выйдет, не факт, что Адаму понравится. Одно дело дрочить на нихуя не светлый образ шестикрылого уебка, и совсем другое — получить это ушлепище в постель в полное и единовластное пользование… А ведь звучит хорошо. Ангел чертыхнулся под нос, но уверенно кивнул. — Именно. А вот насчет тебя не уверен. — Тогда давай сыграем? Ты же хочешь развлечься, вот мы и совместим приятное с полезным. Кончишь ты — я победил, а если я, то, соответственно, лавры победы достаются тебе. И в качестве приза проигравший исполняет любое желание победителя. Как тебе идея? Искушающий голос патокой вливался в уши. Адам наконец понял, что искусителя таковым называют не просто так. Умеет, сволочь, играть на струнах души. — Даже если я попрошу снять эту хуету? Рука взметнулась к шее, оттягивая невидимую цепь. Падший рассмеялся с слишком уж довольным для загнанного в угол видом и согласился без вопросов. Подозрительно. — Конечно. Но только если ты сумеешь победить. Так вот почему он такой довольный, думает, что Адам продует в сухую. И потому ангел выпалил, желая себя обезопасить: — Но я поставлю условие. Покушаться на мою задницу я не дам. И на член тоже. Справляйся так. Или не сможешь? Так-то. Хуй он кончит при таких условиях. Адам, довольный собой до чертиков, ожидал, что падший откажется. Сам бы он при таких откровенно проигрышных условиях точно отказался. Еще бы ушел, предварительно дав в морду умнику. Но услышал смешки. И увидел, что падший не просто подхихикивал, а нагло ржал в кулак. — Хули смешного?! — Ничего, совсем ничего, — Люцифер замахал руками, все еще посмеиваясь. — Согласен. Только у меня встречное условие. Нет ограничения по времени, то есть ты не сможешь сбежать через десять минут. В моем распоряжении целая ночь. И сразу обговорим выигрыш. Что я получу, если выиграю? — Бля, ну не знаю, — ангел пожал плечами. — Сам выбирай, чего хочется. — Но я хочу услышать твое предложение. Адам, с алкоголем в крови, да еще раздраженный, закатил глаза. И бросил: — Да я и так весь твой. Показалось или Люцифер на этих словах ощутимо дрогнул? Будто даже кисти сжались на столешнице до ее жалобного скрипа. Было бы куда лучше, предложи он сам приемлемый выигрыш, но нет, надо поиздеваться над Адамом! Ведомый не иначе как кипящим изнутри раздражением, ангел выпалил: — Блять, ну не знаю, выебать себя дам, что я еще могу предложить?! Не согласится же чертов падший на такое? Ему подавай амбициозные планы. Может, в шпионы вечные заделает или… — Что ж, — Люцифер закусил губу и прикрыл веки, словно вспомнил что-то. Или представил. — Меня устраивает такой вариант. В смысле он согласился? Адам вскинул брови, но махнул рукой на закидоны падшего. Резво поднялся с дивана и потащил Люцифера в снятую для себя на ночь комнату. Эх, и ведь для другого снимал… Но ничего, надо лишь перетерпеть взаимодействие с падшим, и он ощутит ветерок свободы на шее. Комнатка была маленькой, зато вместо кровати гребанный траходром. Адам рухнул на постель с видом барашка на заклание и уже ожидал, что Люцифер, не размениваясь на мелочи, поступит также. Но падший застыл в паре метров и принялся раздеваться. Обычно подобным Адам не утруждался, предпочитая избавляться от лишнего уже в процессе. Ангел хотел было съязвить на тему старости и долгих прелюдий. Но подавился своими же словами, а возможно, и слюной. Падший, прищурив глаза так, что только алые зрачки посверкивали, как у притаившегося хищника, поднес к губам левую руку и, обнажив ровный ряд зубов, ухватил ими край перчатки. Медленным движением опустил руку, стягивая перчатку, обнажая идеально светлую кожу сантиметр за сантиметром. Адам бы и хотел поржать над таким позерством, но почему-то не мог, будто загипнотизированный следя за действом. Слова застряли в горле, и ангел был вынужден гулко сглотнуть. Вторую перчатку постигла та же участь, только перед стягиванием Люцифер прошелся меж раздвинутых пальцев языком, многозначительно обвив один длинным языком и совершив несколько поступательных движений вверх-вниз. Белая кожа с оглушительным в повисшей тишине шлепком упала на пол, и Адам дрогнул, осознавая, что все это время не дышал. Люцифер вскинул подбородок и правой рукой скользнул по шее к ключицам, где резким движением стянул воротник пиджака вместе с лиловой бабочкой. Адам невольно представил, как-то же самое проделал бы сам. Оттянул воротник, открыл доступ к изящной шее и впился бы в нее подобно мифологическому вампиру, покусывая и всасывая кожу, оставляя ровный ряд следов, спускающихся все ниже и ниже… Адам с отчаянием понял, что у него встал. Сука, просто от вида, и даже не особо впечатляющего. Блядь, у кого вообще встает от вида голых ладоней и ключиц?! Ангел скрестил ноги, меняя позу, чтобы скрыть сей факт, но, судя по мелькнувшей улыбке падшего, нихуя у него не получилось. Тем временем Люцифер мягко повел плечами и принялся за пиджак. Руки с грацией танцоров коснулись первой пуговицы. Обвели окружность кончиками пальцев, оттянули и мучительно медленно протолкнули в петельку. Адам едва не застонал на моменте, когда указательный палец толкнулся внутрь петельки, вызывая нахуй не нужные, но такие настойчивые ассоциации. — Может мне подремать, пока ты раздеваешься? Походу, это надолго. — Попробуй, если получится. Сука. Даже пробовать не надо, и без того ясно, что не получится. Член уже болезненно ныл, требуя обратить на него внимания и хоть рукой напряжение снять. А глаза с оттенком мазохизма продолжали следить за каждым движением падшего. Длинные и ловкие пальцы коснулись второй, только второй, пуговицы, потирая ее подушечкой пальца, и Адам уже готов был взвыть. — Серафим, блять, всемогущий, нихуя без меня не можешь. Адам вскочил, словно не на кровати лежал, а на доске, утыканной гвоздями, и, глядя куда-то поверх плеча Люцифера, мучительно борясь с соблазном взгляд опустить, сам ухватился за ебучие пуговки, расстёгивая их дерганными движениями и дыша через раз. Одну, кажется, даже оторвал к херам. — Вошёл во вкус, Адам? — Просто хочу выбраться отсюда раньше второго пришествия, — огрызнулся ангел. — Понимаю, старость не радость, но ты совсем уж вяло шевелишься. Трахаешься в таком же темпе? Люцифер привстал на цыпочки, едва не затягивая ангела в поцелуй, но замер в миллиметре и выдохнул: — Хочешь узнать? Адам скрипнул зубами и дернул пиджак вниз, тем самым и падшего отстраняя. Вопрос решил проигнорировать. Что ответит, что нет, всё равно в дураках окажется. Люцифер даже не зашипел от не самого ласкового обращения, позволяя сдернуть пиджак с рук и только шире ухмыляясь. Очередь подошла к жилетке с ещё одним набором уебанских пуговиц. Он их уже ненавидит. Тугие петли поддавались с трудом, и Адам был готов разразиться матерной тирадой, как ощутил лёгкое прикосновение к щеке. — Не отвлекайся, — проворковал падший, нарочно заглядывая в душу проникновенным и таким, сука, понимающим взглядом. Легко, блять, сказать. Организовал тут стриптиз-перфоманс и рад. Кончики пальцев провели по скуле, разгоняя по ангелу толпы мурашек, скользнули вниз до подбородка и мягко его сжали. Будто ангел весь из себя хрустальный и требует бережного отношения. Большой палец скользнул по нижней губе, оттягивая её вниз. У Адама задрожали руки, и последняя пуговица жилетки выскользнула из повлажневших пальцев. Он попытался отвернуть голову в сторону, но падший лишь сильнее надавил на челюсть, вынуждая рот ангела приоткрыться, и скользнул пальцем внутрь. — Ещё осталось несколько пуговиц. Продолжай, — в голосе падшего проявились командные нотки, и впервые Адам не возмутился приказу с его стороны. В животе сжималось и ныло, а член уже истекал смазкой, принося болезненное удовольствие. Палец, до того лишь скользящий по кромке зубов, прикоснулся к языку, надавливая, потирая и продвигаясь глубже. Если закрыть глаза и дать волю фантазии, можно представить, что это член сейчас проникает внутрь его рта. И какого-то хера эта мысль не вызывала слишком уж резкого отторжения. Жар наполнил не только живот и что пониже, но и всё тело, будто спичкой подожгли. Дыхание стало совсем уж неприлично прерывистым, а взмокшие руки наконец расправились с ебучей пуговицей. Жилетка оказалась на полу, а Адам на грани нервного срыва. Под ней была рубашка с десятком, не меньше, мелких пуговиц. На хую он их вертел. Ангел хотел расплакаться. Стон вырвался наружу, и язык дернулся, проходясь по пальцу падшего неожиданной лаской. Черт, Адам встретился взглядом с падшим и поплыл качественнее, чем от алкоголя. Люцифер смотрел сквозь завесь ресниц, но даже так было видно мутную поволоку, затмившую радужку. И Адам повторил движение языком уже нарочно. Провел кончиком от подушечки пальца к костяшкам, двигаясь навстречу руке падшего и заглатывая палец глубже. Следя за малейшим проявлением эмоций на бледном лице. Румянец покрыл лицо падшего почти целиком, а губы высохли от горячего дыхания, и ангел возликовал. Так-то ещё посмотрим, кто первым кончит. — Думаю, рубашку пока можно оставить, переходи ниже, — прозвучало хрипло и немного задушенно. Адам мстительно прикусил палец падшего. Разрешение он, блять, дал. Прямо скажи, что член сейчас ширинку порвет, но нет, лучше сделаем вид, что пожалели бедного ангелочка, спасли от кошмарных пуговиц! Лицемер ебучий! Руки рывком опустились на ремень брюк, не обращая внимания на жалобный звон пряжки. Адам хотел расправится с ним как можно быстрее, но ремень от резкости движений заклинило намертво. Палец Люцифера выскользнул изо рта со звуком, который Адам точно не желал слышать в своем исполнении. И руки падшего, обманчиво мягкие и нежные, легли на его ладони, прекращая нелепые и бесполезные дерганья. — Ну зачем же так грубо? Нежнее, Адам, нежнее. В подтверждение слов он обхватил запястья ангела, поглаживая их и направляя движения. Адам зажмурился. Прикосновения будто бархатной кожи, плавные движения по внутренней части рук, скольжение подушечек пальцев по вздувшимся венам — все это заставляло тело подрагивать, а ноги слабеть. Ремень поддался сразу, хотя спроси кто, ангел не смог бы внятно объяснить, каким чудом он это сделал. Он толкнул падшего спиной на постель, собираясь стянуть с него брюки, как взгляд застыл на позабытом предмете гардероба. Этот мудоебок даже не разулся, и чтобы стянуть его блядские сапоги, придется, как верному лакею, на колени пред уебком вставать. Адам поднял взгляд, упираясь в лицо падшего, хитрое, довольное и чертовски возбужденное. — Ладно, я на такое и не рассчитывал. Хотя для тебя это была бы прекрасная возможность победить. От вида тебя на коленях я мог бы и не сдержаться… Люцифер хмыкнул и щелкнул пальцами, испаряя всю одежду, причем с обоих. — Какой же ты пидор, а сразу нельзя было так? — Что за обвинения? Ты и сам мог это сделать, но предпочел играть по моим правилам. Просто потому что это интереснее и, признайся хотя бы сам себе, намного приятнее. Адам открыл рот. И тут же закрыл. Чертов падший прав. Ангел начисто забыл о своих способностях, стоило увидеть стриптиз в исполнении короля ада. Такими темпами он хоть и сладко, но продует. А потому пора браться за дело самому. Успокоив дыхание, Адам улыбнулся и навис над растянувшимся по постели падшим. — Допустим. Буду играть по твоим правилам. — Тогда нам стоит немного изменить позиции для удобства. Ангел даже подумать не успел, как падший одним движением оказался сверху, прижимая его к кровати и фиксируя руки над головой. Его ладони лежали поверх ладоней ангела, а пальцы мягко сплетались с его, будто они — воркующая парочка на свидании. Падший опустился ниже, и у первого человека от предвкушения на лице Люцифера прервалось дыхание, а во рту стало сухо. Даже сглатывать нечем. — Что ж, а теперь начнем по-настоящему развлекаться.