Оставили небеса? Добро пожаловать в ад!

Адаму было очень хуёво. От собственной тупости. Он, ангел, умудрился продать душу и, ко всему прочему, этого не запомнить. Это не просто лажа, это проёб столетия. А Люцифер? Хитрый пидор заводил беседу на эту тему и угарал каждый раз над словами Адама о том, что продать ему душу может только конченый идиот. Блять, сам себя всё это время оскорблял. Пинать адский грунт и попадающихся на нём грешников быстро наскучило, да и злость уже утихла. Чего он вообще ожидал от Люцифера? Честности, что ли? Или ангельского всепрощения? Он так-то его дочь грохнуть собирался, и до сих пор живой и относительно целый ходит. Без души, но не без хуя же. И не без головы. Короче, малой кровью отделался. Но не возвращаться же к Люциферу со словами: «Прости дебила, психанул слегка»? Не солидно это. Не соответствует его статусу самого пиздатого из творений небесных. А потому Адам продолжал лениво блуждать по аду. Из достопримечательностей были высотки всех цветов бардо, из развлечений — перестрелки и ебля на каждом углу. В целом, не так уж и плохо. Ещё концерт забабахать, и можно жить. Население разве что подбешивает. Адама окружили грешники, вооружённые кто битами, топорами, а кто более действенным огнестрелом. Не то чтобы против ангела эта хуйня бы подействовала, но воодушевлённые победой над истребителями грешники приобрели опасную и даже суицидальную храбрость. Адам скучающе зевнул, пряча руки в карманы привычного балахона. — Заблудился, ангел, или ты из недобитых? — осклабился один из придурков. — Тебе какое дело, результат скрещивания крокодила с муравьедом? С дороги уйди, настроение и без того днищенское, так ещё и твой хлебальник моё чувство прекрасного оскорбляет. — А? — На роже с чешуйками проступила активная умственная деятельность. Вот только мозгов было явно недостаточно для столь сложного процесса. — Перевожу: съебись, долбоёб, твоей рожей только запоры лечить. Понятнее? Субъект доброго жеста перевода не оценил и, сплюнув на асфальт, судя по пятнам, здесь это частая практика, крикнул: «Гаси урода!» Бля, а ведь он спокойно пройти мимо хотел, но, похоже, с его кармой это попросту невозможно. Проблемы ж сами липнут к его великолепной фигуре. Наверное, потому что они женского рода. Впрочем, сейчас это даже и к лучшему, ведь он хотел сбросить пар, а кто лучше грешников может помочь в этом нелегком деле? По лицу расползлась широкая ухмылка. Убивать грешников — это так знакомо и привычно. Хоть что-то привычное в этом хаосе. Возможно, пребывание в аду для него и не станет таким уж кошмарным? Адам отряхнул налипшую к одежде пыль вперемешку с кровью, обратившейся противной бурой вязкостью. Мерзость, всегда сопровождающая убийства. Хотя в данном случае, скорее уж избиение, ведь убивать грешников он более не мог, лишённый верной ангельской стали. Да и более к небесам он отношения не имеет. Некуда ему отсюда уйти. Значит, и слишком гневать местных не стоит. Как бы это не хотелось считать за дурной сон, но теперь это место — его дом. С брезгливостью оглядев себя, он поморщился. Ещё немного, и он станет неотличим от местных бомжей. Совсем не вяжется видок с его исключительностью. Щёлкнув пальцами, он убрал с себя всю грязь. Правда, в данном месте это практически бесполезно. Он покосился на валяющихся в ногах грешников. Те слабо стонали и покряхтывали, держа отбитые напрочь места. Подумал с минуту и, не обращая внимания на сопротивление, принялся шарить по карманам. — Вы до меня первые доебались? Доебались. Поэтому мне положена компенсация за моральный ущерб. Собрав пачку купюр с придурков, ангел побрёл дальше. Лишь для того, чтобы замереть посреди адского проспекта в окружении алого всех оттенков. Лицо приняло злобное выражение, а крылья затряслись от едва сдерживаемой ярости. — Да какого чёрта! Чего это я иду с рожей, словно у меня хуй отвалился?! У меня же почти новоселье! Которое безотлагательно нужно отметить! Вот прямо сейчас и начну. Широкая улыбка изменила выражение в секунду. С него исчезла вся прежняя печаль, сменяясь предвкушением грядущего веселья. В раю ещё раз десять пожалеют, что сослали его сюда. Одной рукой ослабив ворот одежд, он протянул: — Ну что детишки, пора папочке показать </b>как</b> нужно грешить. По ушам била басами музыка, Адам морщился от звуков слишком агрессивных и отличных от небесных песнопений. Даже его репертуар звучал мягче. Хотя некоторые пассажи заслужили одобрительный хмык ангела. В особенности гитарное соло. Мило, мило, до него, ясен хрен, недотягивает, но от этой дыры он не ожидал и десятой части его умений. Заняв вип-ложу, предварительно выпнув оттуда какого-то демона, ангел раскинулся на широком кожаном диване. Ноги с удобством расположились на столе. А проходящая мимо цыпочка с кроличьими ушками и внушительными формами была притянута на соседнее место. Ещё одна дамочка, судя по насыщенной красной коже и хвостику с сердечком на кончике, — суккуба, и вовсе в приглашении не нуждалась и сама поднырнула под свободную руку Адама, красноречиво прижимаясь к груди и поглаживая бедро. Момент был бы идеальный, если бы выкинутый демон не решил приползти обратно. — Ты, сука крылатая! Адам скучающе перевёл взгляд с куда более интересной груди суккубы на долбоклюя с внешностью петуха, долго болевшего рахитом и страдавшего облысением. Позади него стояли более внушительные приятели разной степени пернатости. — Ну чего тебе ещё? Неужели прошлого знакомства с полом было мало? И вообще, единственная сука тут ты, ведь тебя знатно поимели. Петух побагровел и вцепился в балахон Адама. Раздался треск. Ткань надорвалась, оголяя ключицы ангела. Скосив взгляд на разрыв, Адам протянул: — Поздравляю, пизда тебе. Мою любимую шмотку угробил. Он повернулся к демоницам и сладко улыбнулся. — Пока я буду близко знакомить с асфальтом эту ошибку эволюции, наберите бухла побольше. И смачным ударом материализовавшейся в руке гитары отправил грешника в полёт, пробив бренным телом дыру в стене. Напевая под нос, он пошёл следом за идиотом в полученную «дверь». — Коль дано с небес нам благословенье, мы истребляем для развлеченья… Он медленно подступал к отползающему грешнику, и каждый мягкий шаг фонил неотвратимостью. Грешник пожалел, что вообще подошёл к этому придурку с перьями. — Ну и что же нам с тобой сделать? Развлечься ты толком мне не дал, а значит, придётся развлечением побыть тебе. Но знаешь, тебе очень повезло, ведь ангельской стали при мне нет, да и убивать тебя насовсем я не собираюсь. Видишь, какой я теперь охуенно добрый? Удар гитарой отшвырнул грешника на десяток метров, протащив по асфальту, оставив за ним кровавый след. Подоспевшие следом грешники были откинуты звуковой волной. Адам любовно проводил пальцами по струнам своей детки, предвкушая самый охеренный концерт в этой дырище. Проходящие мимо грешники ухмылялись, потирали ладони, хрустели пальцами и вытаскивали на свет небожий оружие разной степени убийственности. — Итак, кучка долбоёбов и один распиздатый прекрасный я. Ну тут даже сомнений быть не может. Я таких на завтрак ем. Грешники были явно иного мнения, приближаясь неумолимой волной, желающей расправы над ненавистным ангелом.