Папа, расскажи мне сказку

— Сдохни! Лязг металла, лёгкий запах палёной кожи, крики… Я прижимаю Дженис к себе покрепче. Первое желание — убежать куда-то подальше, в безопасное место, где никто не тронет. Но такого места никогда не существовало, поэтому эту мысль быстро догоняет вторая — забиться в угол кареты и просидеть там до окончания заварушки. Но вместе с ней пришла третья, самая пугающая из всех… А если Дориан не сможет отбиться? Перебарывая страх, я выглядывает в окошко на дверце. Оттуда видно четверых бандитов: один катается по земле, пытаясь сбить магический огонь, двое других с окружают Дориана, заставляя его прижаться спиной к карете и угрожая своими зазубренными клинками, а третий сидит в рощице на краю дороги и целится из лука. И, казалось, не стреляет лишь потому, что боится попасть в своих. В голове сам собой начинает созревать план. Дориан, скорее всего, не видит лучника, а значит, в первую очередь, нужно избавиться от него. Не обязательно убить, достаточно будет поджечь под ним траву, тогда и он перестанет держать Дориана на прицеле, да и двое других отвлекутся. Тогда он сколдует что-то убийственное… Если успеет. Посадив Дженис на подушки, я возвращает к окошку. Лучник уже натягивает тетиву, а Дориан блуждает взглядом между теми, кто его окружает, и медленно водит посохом из стороны в сторону. Он точно не видит стрелка. Нужно действовать быстро. А потому я приоткрываю дверь и колдую. Огонь — не моя любимая стихия, но всё же мне удаётся поджечь траву под ногами лучника. Он немедленно выпрыгивает из леса, как я и хотел, и двое других смотрят на него, как я и хотел. Дориан дает резкое движение посохом, откидывая их силовой волной, а в следующий момент вытягивает руку, выпуская молнию. В мгновение ока двое ближайших врагов превращают в груду обгорелых костей, лучник же успевает сделать пару шагов в сторону… Но цепная молния догоняет и его. Дориан уже поворачивается ко мне, и выражение его лица не предвещает ничего хорошего, но тут я чувствую, как меня хватают за ногу. Глянув вниз, я вижу обгоревшего бандита, который до этого катался по земле. — Fasta vass! — я не знаю, что значат эти слова, но звучат они угрожающе. Дориан опускает посох на голову врага, раскалывая череп на части. Кровь забрызгивает его сапоги и дверцу кареты, пара капель попадает мне на лицо. От шока я отступаю на шаг и падаю на задницу. Дженис плачет, не понимая, что происходит. Дориан входит в карету, как ни в чём не бывало. — Остановишься у ближайшей речки, — обращается он в пустоту. — Сделаю, господин Павус, — оказывается, возница не сбежал, более того, он звучит совершенно спокойно, будто в происходящем нет ничего необычного. — Но! Карета снова трогается. Я продолжаю сидеть на полу, в ужасе глядя на пятно крови на полу. Дженис больше не кричит, но всё ещё хныкает, и вскоре Дориан не выдерживает. Сев рядом с ней, почти провалившись в гору подушек, он берёт её на руки и прижимает к себе. Пачкая кровью. — Всё в порядке, милая, — его голос, даже спокойный, теперь кажется мне угрожающим. — Тебе ничего не угрожает. Дрожь проходит по всему телу. Ничего не угрожает, верно… Ничего, кроме самого Дориана. — Страшно, — жалобно пищит Джен. — Боюсь… Я заставляю себя повернуться и вижу, как она прижимается к нему, прячась в объятиях, как в одеяле. Сам же он сидит, уткнувшись в её волосы и прикрыв глаза. Чёрные ресницы слегка дрожат. Словно что-то его беспокоит. — Ты продолжишь смотреть на меня, как на кровожадного монстра, или всё-таки что-нибудь скажешь? — тёмные глаза чуть приоткрываются — он смотрит на меня своим обычным тёплым взглядом. — Вы только что взорвали голову человеку! — А до этого я выжег троих людей цепной молнией, — Дориан пожимает плечами. — Почему тебя обеспокоило именно это? — Дюлак, — бурчbn Дженис, ёрзая на его груди. — Я… Я не знаю, — когда силы хоть немного возвращается ко мне, я поднимаюсь с пола и сажусь на сиденье. — Я просто… Испугался. Вы так резко разозлились. Он же просто схватил меня за ногу… — А как ты думаешь, почему я поджёг его первым? — Дориан смотрит не на меня, а на Дженис. — Ты не мог видеть, как он едва ни запер меня в дробящую темницу. — Так он был магом? — теперь мне становится страшно, что он мог сделать со мной, если бы успел. — Это многое объясняет, но всё равно… — Брайан, — он закрывает глаза. — За последний год я убил сотни людей. Разными способами. Геройство иначе не работает, понимаешь? Я лишь отворачиваюсь к окну. Мимо пробегают равнодушные горные сосны и серые дождевые облака. Им нет никакого дела до сотен погибших. И до человека, который их убил. Разными способами. Спустя полчаса, которые кажутся мне вечностью, карета останавливается. Дориан поднимается на ноги и выходит, а Дженис всё ещё прижимается к нему, будто его руки — самое безопасное место на свете. Она просто не понимает… Выглянув из кареты, я вижу, как он моет сапоги в ручье, а сестрёнка сидит рядом и кидается камешками в бурлящий поток, слегка подкрашенный кровью. Совершенно идиллическая картина. Будто всё хорошо. Будто так и надо. Дориан оглядывается на меня, вздыхает и опускает голову. — У тебя пятна на лице, — произносит он так тихо, что я едва могу расслышать. — Рекомендую умыться. Он прав… Ходить с кровью на лице мне не хочется. Я сажусь у ручья с другой стороны от Джен и набираю воды в руки. На мгновение мелькает моё отражение. С красными пятнами на щеке и выпученными глазами. Задержав дыхание, я окунаю лицо в ладони и слегка потирая. Проклятие, какая же холодная вода! Дориан смотрит на меня своими тёплыми грустными глазами, и я чувствую, как горит лицо. Никто не может сражаться, тем более за Инквизицию, и не убивать людей. Наверняка для него это уже обыденность. И, кажется, он не получает удовольствия от этого… Иначе его бы не так расстроила моя реакция, верно? — У вас тоже пятно на лице, — прежде, чем он успевает ответить, я касаюсь его щеки, слегка протирая. Дориан не отстраняется, наоборот, закрывает глаза и склоняет голову в мою сторону. Ресницы едва заметно дрожат. Я слегка касаюсь его усов и отдёргиваю руку. Он слегка улыбается. — Что, я уже не чудовище? — Дориан открывает глаза и сверкает зубами. — Извините, — солнце выходит из-за облаков, и он жмурится. — Я просто… Никогда не видел, как убивают. Так близко. — Дюлак, — Дженис плескает в меня водой. — Я тебя понимаю, — Дориан вынимает ноги из воды, сверкая кристально чистыми сапогами. — Когда я впервые убил человека… Я чувствовал себя так же.

***

Артур забинтовал мне руку и, чуть задержав в её в своих ладонях, выпустил. Он смотрел на меня обеспокоенно, словно знал, что что-то не так. Всё было, как обычно. Не считая того, что мы были посреди леса, в компании Кассандры, Варрика и нескольких трупов Венатори. Многие из которых умерли от удара молнией. — Дориан? — наконец, он заговорил со мной, но лучше не стало. — Ты в порядке? — Нет, — у меня нет сил врать. — Прости… — Я могу тебе как-то помочь? — Артур слегка коснулся моего плеча. — Давай уйдём отсюда? Он оглянулся, на момент задержал взгляд на одном из трупов и встал. Ухватившись за его руку, я поднялся и едва не упал на него. Оставив соратников осваивать зачищенный лагерь, мы ушли дальше в лес. Когда Кассандра пропала из виду, Артур остановился и взял меня за руку. — Ты хочешь поговорить об этом? — в солнечном свете его глаза были ещё более голубыми. — Я никогда раньше не убивал людей, — я сжал его пальцы до хруста. — А это не просто люди… Это мои люди, понимаешь? — Потому что они из Тевинтера? — он слегка нахмурился. — Потому что они учились со мной в одном Круге, — я прислонился к ближайшему дереву. — Может, я даже в лицо их знаю… Хорошо, что они были в масках. Артур не ответил, только опёрся на ствол рядом с моей головой и заглянул в глаза. — Когда я бросил Венатори, мне казалось, что делаю всё правильно, — я смотрел мимо него, чтобы было не так больно. — Но теперь… Я чувствую себя предателем родины, понимаешь? — Дориан, — он коснулся моего подбородка кончиком пальца, и мне пришлось посмотреть на него. — Разве это не они предают будущее империи? Почему предатель ты, а не они? — Они просто ошиблись, — я не был уверен в том, что говорю, но это именно та мысль, что мучила меня. — Они не предатели… Просто дураки. Не убивать же их за это? Артур опустил голову и думал несколько минут. Всё это время я изучал его лицо. Хмурые густые брови, искусанные сухие губы… Капелька пота, стекающей с виска. Взгляд исподлобья. Тёплый, сочувственный. Он не понимал мою боль. Но очень сильно пытался. — Ты пытался поговорить с ними, — начал он медленно, подбирая каждое слово. — Они приняли решение напасть. Это не твоя вина. Последнюю фразу он произнёс отрывисто, выделяя каждое слово. — Ты прав, — я положил руку ему на плечо. — Это был их выбор… — Тебе лучше? — Артур улыбнулся, робко так, с надеждой. — Да, — я не мог не улыбнулся в ответ. — Спасибо.