Пакт о паразитизме

      Когда Занзас проснулся снова, он был достаточно бодр. Он хотел пойти поесть, следовать распорядку, но услышал как Маммон спорили с кем-то. Он пошел посмотреть, что там за херня происходит: оказывается, они орали на Реборна:         — Мю, если ты останешься здесь, я заставлю тебя платить за проживание!       — А ты точно не Вайпер? Ты говоришь как они, да и выглядишь похоже. Я даже немного сомневаюсь, мне казалось, что они бы замаскировали себя получше.       — Сколько повторять, меня зовут Маммон!       Занзас никогда раньше не слышал другое имя, да и его это не особо волновало, но по тому, как они злились, становилось очевидно, что это по крайней мере одно из имен Маммон. Он прокашливается, привлекая внимание Аркобалено к своему присутствию.       — Реборн, нам надо поговорить.       Эти слова заставили Маммон заговорить прежде чем Реборн успел ответить:       — Босс! Вы должны заставить его уйти.       —...Какое право ты имеешь указывать мне? — прорычал он.       Маммон замерли, понимая, что они только что сказали в порыве эмоций. Затем быстро вышли из шока и склонили голову, рассыпаясь в извинениях. Занзас закатил глаза и жестом сказал Реборну следовать за собой.          За спиной он слышит вздох облегчения Маммон. Вскоре он понимает, что Реборн сидит у него на плече, а не идет рядом. Ну, ему же легче – не потянет шею, постоянно смотря вниз на этого говнюка.       — Ты так и будешь зловеще куда-то идти, или мы начнем говорить?       — Мы идем в мой кабинет.       — Значит, будешь.       Занзас выругался себе под нос. Зачем он вообще терпит этого уебка? Мелкий бесполезный мусор это одно, но вот киллер – совсем другое. Но если он хочет удержать контроль над своим телом, придется как-то с ним разбираться. Он заходит в кабинет и, закрыв за собой дверь, устраивается поудобнее в кресле, пока Реборн спрыгивает на стол.         — Давай кратко. Если будешь тренировать этого сопляка, запрещаю его ранить и вообще как-либо ему вредить.       В ответ Реборн моргнул. И сказал с некоторым недоумением:       — Ты знаешь мои методы.       — Знаю, и поэтому, сука, говорю тебе их не использовать.       — Если я не должен был их использовать, меня бы не звали.       Тут он, конечно, был прав, но это же и было нихуевой такой проблемой.       — Тогда, надеюсь, ты не против, что твои тренировки будут прерывать.       — Хех, значит, бросаешь мне вызов?       Крошечный киллер улыбнулся ему. Занзасу не хотелось ничего больше, чем схватить его башку и размозжить обо что-то. Но он знал, что этот Аркобалено, вот комар бесячий, реагирует слишком быстро.         — Нет. Веди себя серьезнее.         — Я абсолютно серьезен. Ты и сам это знаешь, но почему-то, хотя тебя это вообще не должно касаться, ты заходишь очень далеко. Не хочешь ничего объяснить?         О, да, даже если бы он мог объяснить, если бы паразит позволил, он бы звучал таким же свихнувшимся, как Скуало. Как будто ему это сдалось нахуй, и как будто он щас побежит рассказывать этому ублюдку, что он может только рассчитывать на милость всех из того рода. Реборн не мог бы сам использовать это знание, но если бы он в это верил, со временем бы заставил поверить и сопляка. Такую информацию нельзя доверить никому, даже если бы он мог кому-то рассказать.         — Не хочу. Но я жду, что ты будешь слушаться.         — Ты не можешь меня заставить.       Он не мог. Как бы ему не была ненавистна его позиция, выскользнуть из нее не получалось. У Реборна были все карты. Но он что-нибудь придумает. Ради себя же. Сейчас, однако, в голову ничего не приходило.         — Похоже, мы зашли в тупик. Я буду тренировать Тсуну, как посчитаю нужным.       Он выдает не думая:       — Тогда поговори со Скуало насчет тренировочной площадки.         И тут же осознает, что он ляпнул. Он сказал кому-то, кто относится к нему с невероятной подозрительностью, пойти поговорить с человеком, верящим в теории заговора. Прямой путь к катастрофе. Ну, нет, Реборн наверное в такую херню не поверит. Если уж на то пошло, у него, наверное, как раз появится достаточно времени, чтобы все исправить. Реборн кивает Занзасу и уходит на поиски Скуало.         Все пройдет так гладко. Если уж на то пошло, они хотя бы выбесят друг друга. Как только он хотел заняться теми немногими задачами, что ему по силам, кажется, вернулись Маммон со всеми своими крохами храбрости. Как долго они с этой храбростью продержатся – другой вопрос.       — Босс, прошу, нам надо поговорить.       — Если это о Реборне и его нахождении здесь, сначала объясни мне кое-что.       — В чем дело? — нервно спросили они, забираясь на стул больше них самих.        — Говори, откуда он тебя знает.       — О-он не знает меня! Он просто обознался-       — Думаешь, я тупой, мусор?       А вот на них наставлять пистолет уже можно. Маммон всегда замирали, и хотя они достаточно быстро сбегали, времени всегда хватало на то, чтобы их ранить. Они сглотнули, когда он наставил на них дуло.         — В-вовсе нет, Босс!       — Тогда хорошенько подумай, как много мне известно. Либо ты рассказываешь все самостоятельно, либо даже не вякаешь про то, чтобы выгнать Реборна.       Ему нахуй не сдались какие-то там причины, по которым Маммон не хотели, чтобы Реборн был здесь. И уж тем более ему не сдалось из-за них Реборна выпинывать. Одна только мысль о последующем бардаке вызывала мигрень.         — Мю... Понятно... Можно я хотя бы буду брать плату за проживание?       Занзас медленно сжимал курок.       — Прочь отсюда. Сейчас же.           Со стула они исчезли так же быстро, как на него забрались. В их просьбе он напрямую не отказал, и они явно воспользуются этой лазейкой. Но ему насрать, сколько долгов себе намотает Реборн.         Он со вздохом откинулся в кресле. Пожимая переносицу, он попробовал вспомнить, что он, блять, делал, пока его не прервали. А, да, пытался работать.         Он встал и подошел к шкафу для алкоголя, налил себе стакан виски и сел за стол снова. Повернул ключ, открыл ящики, вытащил бумаги и начал работать. Пусть ему работать и не нравилось, само то, что он не мог заниматься чем-то большим, чем бумажной волокитой, было еще хуже. Не то чтобы ему было в кайф бегать по полю битвы, это было скорее для идиотов вроде акулы, но факт того, что у него никогда не было сил для чего-то более интересного, выбешивал. Конечно, выбешивало его почти все, но каждый раз, когда он должен был заполнять гребанные бумажки, злость грызла его изнутри.         Он мог бы быть кем-то большим, но его низвели до жизни по распорядку и просмотра бумажек днями напролет, если он захочет поделать что-то, считающееся "продуктивным". Он делает глоток виски и ставит стакан на стол. И концентрируется на работе. Раз уж начал, можно и закончить.