Поймать Фантома

Послушай мой совет в формате мр3

Не жди, пока состаришься, скорей умри!

Жаль, что твои родители не сhildfree

Гори в аду, в аду гори!

———

«Доброе утро, Москва! Как прошла ваша ночка? Давно не писал вам. Напоминаю, что мы с моей командой создаём проект, поэтому редко выходим на связь, но иногда поболтать хочется. Кстати, о наболевшем. Как вам новости о Фантоме? Наверно, самой шокирующей является та, что уже среда, а о трупе ничего не говорили. Либо его нет, либо его ещё не нашли, ахах. Но вроде из публичных личностей никто не исчезал (наверно). В общем, в любом случае, это хорошо. Ну а мне пора, всем удачной недели!» — пишет на своей страничке какой-то жутко популярный блогер и Олежа морщится от его приторной притворности. Он за километр ощущал таких людей, необычная суперспособность, но зато с мудаками не приходится общаться.       Везде пишут одно и то же. Будто других новостей нет! Нет бы написать о благоустройстве города. Вокруг один Фантом, так ещё и Дипломатор. Да новости в мире богатых.       Олеже совершенно нет дела до этих Фантомов, Дипломаторов и всяких подобных непонятных личностей. Он к ним отношения совершенно не имеет и иметь не хотел.        Зато ему есть дело до Антона и отношений с ним. Если это можно так назвать. Чисто технически, они вроде как встречаются. А практически, ничего не изменилось, кроме статуса их отношений и того поцелуя. Поэтому Душнову кажется, что всё произошло очень быстро и бессмысленно. Казалось, надо было ещё подождать, но в то же время ждать было незачем. Сколько они знакомы? Года два? Хотя некоторые и подольше ждали.       Тем не менее, на душе у Олежи всё же больше душевного покоя, нежели беспокойства. Ощущение того, что у тебя есть любимый человек, затмевает все переживания. Да, определённо лучше, когда ты знаешь, что встречаешься с кем-то, пусть и в самих отношениях ничего не поменялось.       Скрип колёс выводит Олежу из внутреннего равновесия. Он поднимает голову и смотрит на приехавшую машину. Улыбнувшись, парень встаёт со скамьи и спешит залезть на переднее пассажирское место.       — Знаешь, ты мог бы не заезжать за мной.       — Знаешь, я делал это переодически всё время, что мы знакомы. И ты не перестаешь это говорить. Хоть сейчас я могу заехать за тобой, потому что мы встречаемся? — не отрываясь от дороги, проговаривает Антон, лишь на секунду переведя взгляд на парня.       Губы сами растягиваются в лёгкую улыбку, и Олежа пожимает плечами, пристёгиваясь. Останавливаются они в следующий раз только на перекрёстке. Светофор красным показывает восемьдесят секунд, и Звёздочкин, откинувшись на сиденье, недовольно постукивает пальцем по рулю. Семьдесят секунд, шестьдесят, сорок… Антон медленно поворачивается к Олеже с доброй ухмылкой и чуть наклоняется.       — Можно?        Олежа не знает что «можно», но, на всякий случай, чуть краснеет. И кивнул. Конечно можно. Антону всё можно.       Шатен наклоняется и оставляет лёгкий поцелуй в кончик вздёрнутого носа. Это даже не поцелуй, так, прикосновение губами. Но отчего-то бабочки в животе начинают порхать, а сердце бьется быстрее. Мелочь, безумно приятная мелочь. Никакие французские поцелуи, никакие ситуации рейтинга «18+» не были интимнее такого. Это было… Офигенно, и парни, оба с довольным выражением лица, отворачиваются. Душнов — смотреть за окно справа, а Антон следить за дорогой.       Казалось, в мире Олежи поменялось всё, но в то же время ничего. Пары протекали всё так же скучно и мучительно долго, а перерывы скрашивал лишь Звёздочкин. В принципе, всё так же, как и раньше. Только теперь чуточку приятней находиться в компании четверокурсника.       Они, как обычно, сидели в кафетерии. Антон не изменяет себе — каждый раз берёт один и тот же кофе и один и тот же салат на перекус. Брюнет удивляется, как такой человек, как Звёздочкин, может так мало есть при огромной трате энергии. Звёздочкин же в свою очередь удивляется тому, как в такого маленького и худого Олежу влезает такое количество еды. Ну серьезно, он берёт и первое, и второе, и три вида салатов, чай и десерт в виде булочки. Антон еле свою порцию съедает, уже ковыряет вилкой остатки огурцов и в итоге отдаёт их своему другу парню, а тот с радостью запихивает всё в себя и не перестаёт рассказывать истории. Так сегодня он ещё и особо энергичный. Шатен переводит своё внимание на глаза и замечает, что мешков под ними нет, а синяки хотя бы не такие тёмные. Да и выглядит парень очень бодро.       — Выспался на этой неделе? — невзначай спрашивает Антон, неопределенно махая рукой в воздухе.       — А?       — Обычно ты спать хочешь на занятиях, а сегодня бодрый такой.       — Твоя кровать положительно влияет на мой сон.       Ну конечно. На самом деле, Олежа бы вообще в ней и поселился, но в воскресенье вечером ему пришлось всё-таки поехать к себе и ночевать в своей постели. И вроде, она не особо чем-то отличалась. Такая же по мягкости, размер был лишь чуть меньше. Но в ней не было Антона, с которым можно было пообниматься.        Нет, ну чисто физически, он может и с Женей пообниматься ночью. Но полицейский так часто приходит поздно с ночных смен, что Олежа даже с закрытой дверью слышит этот грохот. Да и спать с Селезнёвым такая себе прерогатива, если честно.       Антон хмыкает и откидывается на спинку стула.       — Так переезжай, — ляпнуть не подумав легко. А вот осознание приходит почти моментально, и Звёздочкин, будто был сам в недоумении от своих же слов, испуганно распахивает глаза.       Олежа замер. Насторожился. В принципе, идея неплохая, но… Он живёт с Женей уже достаточно продолжительное время, чтобы просто взять и уехать. Да и к тому же, они только-только начали встречаться.       — Ты не думаешь… Что ещё рано…?       — Извини, ляпнул, не подумав, — Антону, к его и так виноватому виду, не хватало фейспалма.       — Да… — Душнов с облегчением выдохнул и стал складывать свои тарелки один в один. — Как-нибудь… Попозже.       После пар Антон задерживается на некоторое время в деканате и вызывается ещё раз прокатить брюнета на своём автомобиле. В этот раз на светофоре спрашивает разрешения не он, а Олежа, что оставляет чуть влажный от постоянного облизывания своих губ след на щеке.        Да, их обоих определённо устраивает уровень отношений, на который они сейчас перешли. И им совершенно не нужно большего. 

———

      — Я дома!       Олежа не понимает почему, но именно сейчас он чувствует, что реально дома. Он живёт в этой квартире… Сколько? Года три? Но почему-то никогда не ощущал себя настолько комфортно, как сегодня. Хотя, ничего не изменилось. Всё та же гостиная, целиком убранная, кроме полочки Селезнёва, комната Душнова, всё так же идеально чистая, а в комнату хозяина квартиры лучше вообще не заходить. И сам Женя, вообще-то, тоже ни черта не поменялся. Так в чём же дело.       — Привет! — слышится голос с кухни. — Как дела?       Олежа не знает почему, но улыбается.       — В универе? Нормально.       И Женя тоже улыбается. Как тогда, после несколько дней их знакомства, как в хорошие деньки. Будто он по-настоящему счастлив.       — Это хорошо. Ты вообще будто… Живее выглядишь? Стоило тебе отдохнуть недельку и всё встало на свои места.       — Отдохнуть?       Ну, возможно. И в правду, на учёбе не нагружали, неделя прошла быстро и беззаботно, а признание Звёздочкину так вообще сняло тяжёлый груз с плеч Олегсея. Может, поэтому он сейчас счастлив?       — А, ну да. Мне и правда легче.       — Может, эту недельку тоже отдохнёшь?       Душнов пожимает плечами.       — Как пойдёт. Ещё не знаю, как сильно нагрузят меня домашкой.       Селезнёв улыбается чуть шире и отворачивается к телефону, на который пришло уведомление. Олежа подходит к холодильнику и начинает шуршать в нём пакетами. Удивительно, состав со вчерашнего дня не шибко поменялся, однако теперь идей для готовки ужина намного больше.       — Кушать будешь?       — Что за щедрость? Сам предлагаешь и даже не ругаешься? — не смотря в его сторону, хмыкает полицейский.       Парень вымученно выдыхает и, закатив свои голубые глаза, цокает языком. Достаёт длинную не открытую колбасу и тыкает ею в сторону хозяина квартиры.       — Сейчас сам готовить себе будешь.       — Молчу-молчу, — со смешком отвечает тот и снова начинает наблюдать за брюнетом, что достаёт кастрюли и ложки с ножами.       — Что-то случилось?       — А?       Женя машет рукой в его сторону, обводя по контору.       — Ну… Ты будто сам по себе стал счастливее. Сомневаюсь, что дело в банальной усталости.       — А, ну… — Олежа натягивает смущённую улыбку и отворачивается к столу для нарезки овощей. Молчит некоторое время.       Женя, приняв свой вопрос за риторический, уже снова полез в социальные сети, даже не надеясь на ответ.       — А ты когда-нибудь влюблялся?       — К чему это?       — Ну-у… Ты можешь ответить?       — Ну, я встречался в старшей школе с одноклассницей, а потом она уехала учиться за границу…       — Оу… Извини.       — Да всё нормально, уже прошло лет шесть. Не то, чтобы это меня тревожило, на самом деле.       — А сейчас тебе кто-то нравится?       Олежа не видит, но лёгкими покалываниями в спине чувствует, как Женя хитро щурит свои глаза, что из-за линз очков определённо кажутся ещё меньше.       — Ты в кого-то влюблён?        Щёки его вспыхивают. Причём, и в прямом, и в переносном смысле. Душнов очень хорошо ощущает, как лицо его стремительно нагревается, ещё чуть-чуть — и он полностью сгорит. Губы его чуть кривятся, сдавая его с потрохами. Хотя, щёк точно было и так предостаточно.       — Нет, подожди, можешь не говорить. Я прекрасно знаю, что ты влюблён в Антона, но…       — Я с ним встречаюсь, — на выдохе произносит парень и надеется, что его лепет разобрали. Повторять дважды казалось самой мучительной пыткой.       — Чего?       Олежа кладёт нож на дощечку и поворачивается, опираясь поясницей на столешницу.       — На… На выходных начали.       — Серьёзно? — в голосе Жени слышатся неуверенность и настороженность. Душнов подсознательно понимает, что тот счастлив за своего друга, однако поведение Селезнёва его смущает.       — Ага.       — И… Ты прям уверен? Ну, в этих отношениях.       Олегсей пожимает плечами и со вздохом прикрывает глаза.       — Если честно, я ни в чём не уверен. Просто Антон… Он… Такой, — он сделал движение руками, будто открывал какую-то книгу. — За два года он меня ни разу не предал и не поставил себя под сомнения. У меня нет причин ему не доверять.       — Это… Хорошо, — Женя кивает. — Только, прошу, будь осторожнее. И старайся, если что, не говорить лишнего.       Олежа тоже кивает. И продолжает готовку. Да, действительно, внимательнее быть не помешало бы.

———

      Олежа буквально пулей влетает в машину, что толком даже не успела затормозить около подъезда.       — Привет!       — Привет-привет, ураганчик.       Счастливая улыбка не слезает с лица брюнета, и он уже более охотно подставляет его под короткий поцелуй в нос.       — Хорошее настроение?        — Замечательное!       Антон хмыкает и выруливает, смотря в зеркало заднего вида. Хотя хотелось смотреть только на эту улыбку во все тридцать два.       — Тогда, может по пирожному? До начала пар ещё уйма времени.       Олежа кивает, произнося быстро «ага» и пристёгивается, выкручивая магнитолу, погромче включая какой-то популярный трек.       Певица пела что-то про героя, оружие которого было слово и Душнов, чуть кривясь, переключает волну радио. Нет, эту исполнительницу он нередко слушал, но сейчас совершенно не было настроения грустить. Не сегодня.       В кафе, что не удивительно, было мало людей. Ну да, мало кто захочет заходить сюда чуть ли не сразу после открытия в утро пятницы. Большинство мечтают поспать лишние пять минут, а уже через полчаса здесь соберётся очередь из желающих выпить бодрящего кофейку.       Они стоят у стойки, ожидая немного опаздывавшего бариста, когда взгляд Антона неожиданно опускается.       — О! У тебя новые кеды?       — Кеды? — и правда.        Красные кеды. Не странно, такие были у многих. Популярные. Но Олежа их не носил. Да, они валялись где-то в шкафу, он, вроде как, их даже стирал недавно. Не помнит, откуда они у него. То ли женины, то ли купил в порыве желания обновить свой гардероб. Но он их не носил. Душнов в принципе не любил красные вещи. Они напоминали ему Антона. А ещё что-то статное, что-то яркое и незабываемое.  Олежа себя таким не считал, ему подходили больше нейтральные цвета холодных оттенков. А ещё с красным цветом у него ассоциировалась кровь. Кровь, убийства, кишки и всякая подобная тому жуть. Даже от обычных мыслей на эту тему Олежу передёргивает.       Подумаешь, кеды как кеды. Один раз пришлось надеть.       — А, нет, они не новые. Из кладовки достал. Свои просто постирал.       Кроме излюбленных жёлтых кед он не обувал ничего. Изредка — белые кроссовки, ещё реже — на какие-то мероприятия — туфли. Но красные кеды он на себе не помнит. Ни в какой ситуации. Олежа нахмурил тёмные брови, пытаясь вспомнить, почему он вообще наткнулся на них. Но необходимо было поспешить прогнать эти мысли. Такая мелочь не должна была испортить ему настроение.        Бариста, что наконец-то переоделся и теперь завязывал на ходу фартук, дольше извинялся перед посетителями, чем брал заказ. Парни лишь посмеялись и пожелали удачного дня. Олежа высыпал горстку монет из своего кошелька и кинул её в баночку с надписью «на щенка». Людям всегда хотелось помогать. Даже такой незначительной суммой.       Антон, забрав два стаканчика с горячим напитком и оставив на Олежу выбор пирожного, проходит к самому дальнему столу возле окна. Он взглядывает на Душнова, что направляется к нему с двумя тарелочками и улыбкой. Звёздочкин тоже улыбается, что противоречит его мыслям. Мысли странные, пугающие… Точно он поступает правильно? Он вступил в серьёзные отношения с другим человеком и к этому необходимо относиться со всей внимательностью. С какой вероятностью брюнет догадывается, что его парень по выходным бегает на митинги и пытается хоть как-то остановить преступность и коррупцию? Надо ему рассказать… Просто необходимо.       Они сидят за столом уже минут десять. Олежа что-то щебечет, но в какой-то момент замолкает. Тишина не раздражающая, не давящая, но будто… Нарастающая что-ли? Антон понимает: вот он момент.       — Олеж? Мне… Наверно стоит рассказать тебе кое-что важное.       Душнова почти не передёрнуло. Ещё чуть-чуть — и до нервного тика недалеко. Неужели, когда у него хорошее настроение, всем настолько сильно хочется его испортить?       — Это… Какая-то тайна?       — Да. Ещё какая тайна.       Тайна? Секрет? Если с ним поделятся секретом, значит, он тоже должен делиться своими. Олежа замер. Он не готов. Не готов, не сейчас, позже — обязательно, но не сейчас. Иногда ему вообще кажется, что вся жизнь стремительно проходит. Душному не хочется так торопиться.       Он кладёт свою ладонь поверх антоновой и чуть поглаживает костяшки.       — Я… Понимаю, что это важный разговор, но… К нему наверно стоит очень хорошо подготовиться, — Звёздочкин медленно кивает. Олежа выдыхает и на мгновение прикрывает глаза. Ресницы трепыхаются. — Я пока не готов. Я не знаю, что ты хочешь мне рассказать, но на подсознательном уровне чувствую, что мне это может не понравится. Мне надо… Надо сначала самому подумать. Ты не против?       Антон вздыхает и будто с вымученной улыбкой кивает.        — Да, не против. Так, наверно, даже лучше. Всё-таки, кафе не место для таких разговоров.       Олежа ободряюще ухмыляется и собирает тарелки, чтобы отнести их бариста. На выходе он ждёт парочку минут Антона и замечает огромный рекламный баннер с какой-то косметикой. И огромным красным числом «213». Взгляд падает чуть ниже на огромный телевизор, где идут новости об убийстве какого-то зарубежного актёра. Брюнета все-таки передёргивает. Случайно перед глазами встают картинки из прочитанных вчера постов про этот случай, где тело, конечности которого выкручены под неестественным углом, валялось на дороге в луже крови возле небоскрёба. Жуть какая.       — Пошли? — Антон появляется незаметно, и Олежа чуть пугается, хватая того за руку.       — Да, пошли быстрее, а то опоздаем, — или «я не хочу задерживаться даже на короткое время».        — Опоздаем? До пар ещё…       — Пробки! Антон, давай! — он тянет его к машине, усаживаясь на своё место и с выдохом откидывается на сиденье.       Шатен хмурится, сжимает свой руль чуть сильнее нужного, но тактично решает промолчать. Олежа ему благодарен.       — Кстати, что думаешь о Фантоме?       Да что ж такое-то?       — А что о нём думать?       — Ну, думаешь, он исчез навсегда?       Душнов пожимает плечами и прикрывает глаза. Почему-то смотреть на странную темноту, образовавшуюся из-за век, приятней, чем на окружение.        — Понятия не имею. А что?       — Думаю, кто может стать его жертвой.       — Посмотри какой-нибудь подкаст блогеров о коррупции. Они часто любят болтать там. Может, наведешь справки, — последние слова он проговорил уже шёпотом, зевая и проваливаясь в сладкую пятиминутную дрёму, носом закутываясь в пушистый воротник куртки.       Антон хмыкает и делает радио потише. Кофе на Душнова всегда действовал странно.

——— 

      Дипломатор несётся со всех ног, наступая на образовавшиеся лужи. Дождь льёт как из ведра, и Герой впервые в своей жизни жалеет, что плащ его без капюшона. Спасибо, что не снег. Хотя, и до него не далеко.        Почему в этот раз он оставил машину совсем в другом направлении? А по привычке с площади побежал как обычно, ну молодец. Куда теперь? Он запутался в этих кварталах, но сейчас его смущают не они. А красно-синие мигалки и вой полицейских сирен. Вот они по-настоящему внушают страх.       Антон забегает за переулок и, пытаясь отдышаться, ищет пути отхода. Смотрит на крышу. Да, лучше переждать сейчас там. По пожарной лестнице, от ржавчины которой неприятно царапаются пальцы, он забирается наверх, надеясь, что поблизости нет камер. Смотрит вниз. С облегчением выдыхает, когда замечает мимо проезжающие полицейские машины. Сдерживается от порыва вдогонку показать им два средних пальца, как в фильмах. Нет, он ещё не докатился до такого.       От пронзительного женского крика у Дипломатора в буквальном смысле чуть не вянут уши. Он оказывается писклявым и неприятным, но таким жалостливым… Следом за ором слышится глухой стук, и Антон, высунув голову из-за каморки, видит сидящую на крыше соседнего дома девушку с окровавленным лицом. Чуть дальше лежит почти такая же девушка, но под её телом уже расплывается тягучее пятно крови. А в самом центре стоит фигура с развивающимся чёрно-синим плащом и капюшоном на голове.       На секунду Звёздочкин успевает позавидовать продуманности этого человека в плане одежды, но это лишь на секунду. Он побегает к краю, но за метр до него останавливается, пытаясь сделать это максимально бесшумно. Да, он точно не супергерой из фильма, чтобы перепрыгивать через крыши домов. А между ними, на секундочку, немаленькое расстояние. Осмотрев местность, взгляд падает чуть ниже, где идёт ещё одна пожарная лестница. Примерно двумя этажами ниже — так называемый железный «балкончик», соединяющий два дома. Быстро перебежав по нему, Дипломатор замечает, что дуло пистолета направлено, предположительно, на единственную живую девушку здесь.        — А теперь… Прощай!       — Стой! — со всей силы Антон бежит на парня в капюшоне, врезаясь прямо в его руку. Пистолет вылетает, а преступник, отстраняясь, прижимает к своей груди руку и шокировано смотрит на незваного гостя. — Надо же! Фантом! Две недели не было, а здесь сразу две жертвы?!       Пару секунд убийца ещё пялится на него, а потом, растягивая рот в сумасшедшей ухмылке, разводит руки.       — Дипломатор! Какая встреча! Ну привет, — он кладёт обе ладони в свои карманы и чуть шире расставляет ноги, чтобы было удобнее стоять. Хитро прищуривает глаза, — Эй, я думал, мы с тобой работаем плюс-минус сообща.       — Сообща? С какого перепуга?!       Со вздохом Фантом достаёт правую руку и ею обводит то безобразие, что сам же устроил на крыше, останавливаясь на сидящей за Антоном и тяжело дышащей девушке.       — А ты не узнаёшь их? — Дипломатор оборачивается и видит лицо блондинки, что кривится от испуга и с надеждой смотрит на Героя.       Он тоже кривит лицо. В девушке узнает популярную блогершу, дочь прокурора, что в узких кругах известен своей любовью к деньгам. Особо знает он этого человека через отца. Да, та ещё особа, перенявшая все его привычки. Антон не смотрит на тело за убийцей, но предполагает, что там находится уже труп сестры-близнеца этой девушки. Точно такой же не только по внешности, но и по поведению. Его тошнит от одного вида крови, но он стойко держится.       Он смотрит прямо в горящие голубые глаза напротив. Они будто светятся чем-то неестественным, но Дипломатор знает: это лишь блик от ближайшего фонаря.       — Это не причина убивать.       — Значит, из-за них могут погибать люди, а они сами — нет? Двойные стандарты, не находишь?       — Какие двойные стандарты? Я не убиваю людей, — он медленно начинает приближаться к парню, тело которого заметно дёрнулось, выдавая своё напряжение. — Что же ты? Не ожидал меня встретить?       — Честно? Я рассчитывал на встречу чуть позже, — Фантом незаметно делает шаг назад и чуть в сторону. В сторону лежащего на полу оружия.       Так значит, запасного у него нет. Интересно.       — Как же так? Ты же знаешь всё про всех. Кто когда и где находится. Или про меня тебе ничего не известно? — он продолжает медленно наступать, заставляя парня пятиться назад, стараясь не споткнуться о мёртвое тело позади.       — Как забавно, работаешь без перчаток, а отпечатки пальцев нигде не оставляешь.       Резко, стараясь работать на эффект неожиданности, Дипломатор бросается на Фантома, роняя того на пол. В попытках выбраться, брюнет сдирает с себя капюшон и бьёт ступнями по спине Звёздочкина.       Синяки точно останутся. Но в данный момент это лишь мелочи.       — Нельзя людей убивать, — буквально рычит он в лицо, смотря на зажмуренные глаза, обрамлённые синей маской.       — Отвали!       Чего он точно не ожидал, что в тонком теле окажется такое огромное количество силы. Фантом резко обвивает ногами поясницу Героя и с резким толчком в плечи переворачивает того. Они меняются местами: теперь преступник сидит на Антоне и одной рукой охватывает запястья в перчатках без пальцев за лопатками, а второй прижимает лицо в красной маске сильнее к сырой бетонной поверхности крыши. Наклоняется к уху и шепчет:       — Не тебе говорить, что мне делать.       Резко вскакивает на ноги и бежит в сторону оружия, но вовремя перегруппировавшийся Дипломатор хватает лодыжку в красных окровавленных кедах и заставляет Фантома споткнуться. Но не упасть. Не со всей силы, но достаточно больно наступив на помешавшую ему кисть, он бежит дальше.       Антону больно. Очень. Но времени на это нет, поэтому он встаёт на ноги немедленно и бежит к преступнику. Пока на него не направляют пистолет. В тот момент он понимает, ещё движение — и пуля полетит в него. Это было бы максимально тупое самопожертвование. В такой ситуации не спасся бы никто, а тут у него есть шанс хотя бы спасти девушку. Фантом размеренно дышит. Лицо его спокойное, ни один мускул не напряжен. Антон неловко замечает, что без этой привычной ухмылки лицо его было даже очень красивым. Брюнет на секунду переводит взгляд на живую девушку, хмурит брови. Глаза его двигаются чуть влево и он одними губами что-то произносит. Ну, или звук дождя заглушает его слова. Дипломатор не знает, зато отчётливо видит, как свободной рукой парень достаёт что-то из кармана и кидает прямо ему в руки. Разумным было бы отбросить это «что-то», но этим оказалась обыкновенная фиолетовая флешка.       Преступник срывается с места и бежит по пожарной лестнице вниз. Антон чуть ли не срывается следом, но вовремя себя одёргивает. Смотрит на труп, потом на место, где только что был Фантом, на живую блондинку, потом опять на это место. Вздыхает и кидается на помощь девушке, чьи ноги были вывернуты под неестественным углом и явно переломаны. Кладёт ей в руки флешку, а из кармана розовой куртки достаёт телефон.       — Ало, скорая?!

———

      — Вчера ночью было совершено покушение и убийство! Целями популярного преступника по имени Фантом в этот раз стали две девушки-блогерши Юлия и Анастасия Романцовы. Они являются дочерьми прокурора Филиппа Романцова. По неофициальным данным девушки, как и их отец, имели склонность пользоваться обществом не на его благо, а так же склонность к коррупции. Юлия была убита выстрелом в грудь, но до этого, как выявили судмедэксперты, на ней применялось удушение. Настя же была спасена общественным любимцем — Дипломатором. До этого «наш Герой» никогда не ввязывался в дело с Фантомом, но той ночью решил проявить себя с самой положительной стороны. У девушки сломаны ноги и переносица, а так же имеется сотрясение мозга. Других серьёзных повреждений нет, и наши корреспонденты сейчас находятся в больнице, чтобы переговорить с пострадавшей. Передаю слово Павлу, — картинка сменяется и теперь на экране вместо брюнетки находился блондин с синим микрофоном и в белом халате.       — Спасибо, Мария. Сейчас мы находимся в центральной больнице около платной палаты, в которой лежит пострадавшая Анастасия Романцова. У нас есть разрешение и, как самый прилежный посетитель, я принёс больной гостинцы, — попытавшись в юмор, ведущий потряс пакетом с фруктами в свободной руке, а дальше заходит в палату и камера мгновенно крупным планом показывает блондинку в койке.       Идёт короткий диалог: банальное приветствие и обыкновенный вопрос о самочувствии. Лишь затем следует тема, которая всех интересует.       — Я клянусь, это было так страшно! Сначала его голос не показался знакомым, он кокетничал с нами из тени, а после набросился сначала на Юльку, а потом на меня! Я даже опомниться не успела, как был глухой выстрел и она уже мертва! А потом появился Дипломатор! Я клянусь, я никому в жизни так не благодарна, как ему! Я поплачусь за все свои грехи…!       — Спасибо, Павел. Мы узнали всё, что хотели. В своём блоге Анастасия написала о том, как ей жаль о всех содеянных преступлениях. По приезду полиции и в скорой у неё в ладони оказалась флешка, которая, по утверждению самой девушки, была передана сначала от Фантома к Дипломатору, а после уже ей. На флешке оказались доказательства о причастности Филиппа Романцова и его дочерей к преступлениям. На прокурора и дочь было заведено судебное дело. Смотрите далее…       Олежа утыкается носом в острые колени и переключает канал на другой новостной, очередной раз смотря и те же события. Не реагирует на громкий стук двери, даже на Женю, что со вздохом присел рядом и выхватил из его тонких рук пульт, выключая телевизор.       — Прекращай.       — Я просто смотрю новости.       Селезнёв треплет по тёмным кудрявым волосам и откидывается на спинку дивана.       — И всё же ты мне расскажешь, что это было?       — Ты о чём?       — Олеж, перестань. Не дури, рано или поздно тебе придётся отчитаться и лучше это сделать мне, а не моему отцу.       — Я серьёзно не понимаю.       Женя вздыхает и снимает очки.       — Хорошо, хочешь всё по полочкам? Почему ты так плохо в ту ночь отреагировал на появление Дипломатора? Неужели это тебя настолько вывело из равновесия?       — Женя, какой Дипломатор? Что ты несёшь?       Пальцы полицейского делают три щелчка возле голубых глаз, заставляя Душнова вздрогнуть.       — Алло! Земля вызывает Олежу! Ну не придуривайся!       Селезнёв переводит взгляд на лицо парня и замечает расширившиеся от страха глаза, сомкнутые губы и напряжённое тело, что чуть ли не тряслось. В его голове что-то щёлкнает.       Секунда.       И Олежа срывается с места, убегая в свою комнату и закрываясь на замок. Женя кидается за ним, но уже поздно. Лёгким толчком он чувствует, как парень облокотился о дверь.       — Олежа! Открывай! — тарабанит по деревянной поверхности.       — Я не открою! Ты несёшь бред!       — Олежа, бред несёшь тут только ты! Переставай, ну! Мы уже проходили это, давай вспомним о Фантоме!       — Причём тут вообще Фантом?! Не сдался он мне! Я с ним никак не связан!        — Олежа, Фантом — это и есть ты!        Душнов замирает. Перестаёт дышать. Крепче впивается подстриженными ногтями в ладонь, оставляя царапины.       — Бред! Ты о чём? Где я, а где Фантом? Ты меня видел?       — Олежа, послушай меня!       — Бла-бла-бла! Я тебя не слышу! — брюнет закрывает руками уши и зажмуривается. Медленно начиная оседать на пол. Появляется желание раствориться.        — Господи, да за что мне это снова, — шепчет Женя и дожидается, пока парень за дверью перестанет лепетать. — Когда ты в последний раз был у психиатра?       Душнов убирает руки. Зарывается ими в волосы и смотрит в пол. Вспоминает.       — Двадцатого… Сентября…       Глаза Евгения в ужасе расширяются.       — Больше месяца?! Олежа! Открой! — он стучит со всей силы по поверхности.       Но Олежа не слышит. В ушах звенит, а из уст раздается всхлип. Начинается одышка. Причём довольно сильная. Настолько, что контролировать её просто невозможно. Остановиться не получается, шум смешивается с голосами, а из-за зажмуренных глаз видны разноцветные пятна. Хочется, чтобы всё закончилось. Душнов каждой клеткой организма ощущает, как медленно растворяется. Будто умирает. Будто душа покидает тело.        Он теряет сознание. Падает на бок. Женя наконец выбивает дверь и сразу же кидается к парню, параллельно набирая на телефоне чей-то номер.       А перед Олежей были только янтарные глаза, что улыбались, обещая дарить светлое и счастливое будущее.