Мудрость обнимающая лотос

Мы плавно опустились в самый центр вывернутого полумесяца и резко повернулись лицом к темным заклинателям. Они одновременно сделали шаг назад, лишь двое, слева и справа, по рожкам полумесяца продолжали сплетать заклинания. – Приветствую сородичей на пути Инь, – церемонно поздоровался Вэй Усянь и, сложив руки в жесте почтения, поклонился в пояс. – Демоница Илина и Ветра приветствует сородичей на пути Инь, – немедленно отозвалась я, подарив нашим гостям вежливый благодарный поклон. Заклинатели, кроме тех, кто продолжал находиться в глубоком трансе, немедленно преклонили колена, накрыв левой ладонью правый кулан. Они склонили головы в едином порыве, дружно воскликнув: – Дети степей и ночного Неба приветствуют Старейшину Илина и его Правую Руку! Они резко, одновременно вскинули головы, позволили рассмотреть нам под светом яркой мертвой луны свои лица. Мужчины и женщины – их было поровну, они стояли поочередно, сменяя друг друга, образовывая полукруг инь и ян. Справа защитный барьер держала молодая девушка в мужском платье, слева – юноша. Лбы их пересекали одинаковые широкие кожаные повязки, в центре которых красовались перевернутые полумесяцы, а слева и справа этот знак украшали броши. У меня зарябило в глазах от сверкания священных камней: нефрит, жадеит, драгоценный лунный камень, обсидиан, горный хрусталь… Все священные камни-накопители энергии, очистители, укрепляли своих носителей. У женщин многочисленные косы были украшены круглыми бубенцами, они звенели при каждом их движении, наполняя пространство особенной, дикой музыкой. Лица и руки наших союзников покрывали татуировки: восходящие вверх спирали соседствовали с обрывками слов на неизвестном языке. Первым поднялся на ноги глава отряда – высокий красивый мужчина, чье черное платье украшала серебряная вышивка. Его платье наездника выдавало в нем умелого седока, а длинная кривая сабля у пояса позвякивала украшенными ножнами. – Мое имя Хуку Доло, я вождь своей семьи, клана Ночного Неба, – представился он и обвел жестом мгновенно поднявшихся на ноги заклинателей. Вперед выступила молодая женщина, на вид ей было не больше двадцати двух лет. Ее круглое и плоское, словно луна, лицо было удивительно милым, тонкие черты лица словно росчерки кисти по роскошному шелку. В черных, как ночь, глазах сверкала сила нефрита. Девушка была облачена в обычную одежду кочевников, лишь ткань и вышивка, вязь из всех циклов луны по вороту и рукам, говорила о ее высоком положении. Она была приятной полноты, и, по-видимому, считалась самой красивой из своих соплеменниц: я заметила, как с восхищением поглядывают на нее. – Мое имя Хуку Бэлигто, Старейшина Илина и госпожа Демоница. Я жена вождя и хозяйка клана Ночного Неба, – с достоинством поклонилась она. – Мое имя значит “Мудрость” на языке моего народа. Она была горделива, как может быть горда только та, что получила свою свободу от рождения. Она была вольна, как весенний ветерок в степи. Она была младше своего мужа на десяток лет, но держалась с истинным достоинством. В Бэлигто сплелось воедино все, что воплощала в себе степь: быстрота, резкость, сила, жестокость. Я чувствовала ее, как всякая женщина чувствует другую, читала в ее глазах, слышала, как бьется в груди ее верное сердце. Муж шагнул ближе к жене, они с улыбками поглядели друг на друга и, будучи людьми свободных нравов, они, не стесняясь никого и ничего, сжали ладони друг друга. И только сейчас, глядя на это счастье, я почувствовала укол боли и даже женской зависти. Вот уж совсем не свойственное мне чувство! Приглушенная битвами жажда подняла во мне голову. Я смотрела гаснущим взглядом, как сияют муж и жена, и немедленно, сейчас же, захотела увидеть подле себя А-Чэна. “Ну что, Демоница Илина? Нет ничего важнее свободы, да?” – снова напомнил о себе ехидный голосок. От этой колкой фразы в груди стало еще больнее, а волна жара медленно подбиралась к сердцу. Вэй Усянь коротко и по-доброму рассмеялся, приподнял бровь и легонько толкнул меня локтем: – А, сестричка, глянь-ка, а ты была права: мудрость и правда приходит к нам разными путями. Раздался добрый смех: веселье Старейшины Илина подхватили все наши гости. – Да, действительно, госпожа Демоница! Мы знаем о значении вашего имени! – раздался голос стоящего справа от Хуку Доло: средних лет невысокий мужчина потряс в воздухе рукой: – Мудрость дочери Фэ-эн, – произнес он, растягивая слова, – давно известна всем степям. Но и нам, – приосанился он, – есть чем ответить. – Над нами единое Небо, госпожа Демоница, – отозвалась Бэлигто и, красуясь, повела плечами. Молодость, жизнь и свобода… – Единое. Все так, – с искренним теплом отозвалась я, оглядывая наших друзей. – Воительницы, гордость клана Фэн, часто путешествовали по Поднебесной. Заходили они и в ваши земли, если верить нашим преданиям. – Верно! Народ Ночного Неба помнит! – снова воскликнул мужчина рядом со своим вождем. – Помнит славных воительниц из южных земель! Мы раскланялись с заклинателем, одарили друг друга теплой улыбкой. – Старейшина Илина, Демоница Илина, – Доло шагнул вперед, встал так, словно хотел закрыть собой свое племя. – Ты не урожденный жун, – проницательно сообщил ему Вэй Усянь. – Слишком чистый говор, да и лицо… – мой брат поцокал языком и наклонил голову к плечу. – Все так, – отрывисто поклонился темный заклинатель. – Я был одним из тех, кто предупреждал вас, и кому вы помогли замести следы. – И как же тебя звали? – Я забыл свое имя и принял новое, имя гор и степи, - с вызовом ответил мне Доло. – Вас было десять, тех, кто предупредил нас о том, что “у этих с мечами снова с головой не все впорядке”, – с темной иронией сказала я и приподняла бровь. Доло улыбнулся и снова поклонился: – Верно, Демоница. Нас было десять. Но до степи добрались не все. Вы нам помогли, но… Псы Цзинь Гуаньшаня гнали нас до самой границы, я не смог… – застарелая боль промелькнула на его лице, в его взгляде. – Я не смог быть полезен своим братьям. – Псы Цзинь Гуаньшаня? – одновременно спросили мы с Вэй Усянем и переглянулись. – Да. Он считал, что мы с вами уже вступили в союз, и вы отправили меня и моих братьев за подкреплением. В плен не сдался никто. – Хотя они я-авно пытались вязать вас, – насмешливо фыркнул Вэй Усянь. – Тяньчжи, теперь его поспешность становится более понятной. Доло напряженно кивнул, а Бэлигто переводила непонимающий взгляд со своего мужа на нас с Вэй Усянем и обратно. – Тогда было неспокойное время, госпожа Бэлигто. Наш мир толком не оправился от страшной войны, которая теперь зовется Низвержением Солнца. И в этой самой смуте родился истинный правитель, и стала видна наша с братом тропинка, – мы сплели с Вэй Усянем наши руки. – Истинный правитель, – с легкой грустью произнес Доло. – Фэн остается Фэн, даже в одеждах тьмы? – в его красивых глазах промелькнула тень горя. – Фэн остается Фэн, Доло, – признала я. – Иначе нельзя. Бэлигто стало неуютно – она явно не понимала о чем идет речь. Оно было и понятным: порядки в степи были проще чем здесь, и многое пока что ускользало от нее. Но я была уверена – не надолго. В ее появлении мне виделся смысл, но прежде чем делать выводы, следует все узнать. – Моя матушка, вождь моего рода, нашла моего мужа израненным в осенней степи, – вмешалась Бэлигто. – Мы не очень-то добры к чужакам, но едва он очнулся, он сумел объясниться. У нас, госпожа Демоница, тьма не под запретом, – девушка взмахнула рукой, и в воздухе повис тяжелый, ароматный, густой туман. – Мы считаем ночь такой же важной частью, как и день. То, что у вас называется “Темным Путем”, для нас – обычная техника совершенствования. – Я обучил мой клан всему, что знал сам, а они же дали мне больше, чем мог желать простой темный заклинатель. Мы ждали вашего возвращения, Старейшина Илина. – Для нас, – смело продолжила Бэлигто, – заклинать мертвецов, вопрошать их через энергию инь и даже лечить хвори и напасти с помощью голодных духов – обычное дело, госпожа, – с достоинством поклонилась она мне, демонстрируя, с какой легкостью овладела нашими терминами и манерами. – И мы с моей сестрой познали такой способ, госпожа, – весело и с достоинством отвечал Вэй Усянь. – Да, – кивнула она, – но вам это далось труднее, чем нам. В нашем народе издавна знают, что идущему путем тьмы не обойтись без спутницы. – Госпожа Хуку горда собой. Мы с сестрой это приветствуем, но будьте впредь осторожнее, молодая госпожа. Наш мир едва оправился от потрясений, – Вэй Усянь вежливо кивнул девушке. Бэлигто поняла его и вежливо опустила взгляд, лишь крепче вцепилась пальцами в рукав своего мужа. – Все годы до вашего возвращения, господин Вэй, я беспрестанно совершенствовал темное искусство. И теперь, когда вы вернулись… – он рухнул на колени, сложил ладони в жесте почтения и трижды поклонился нам с братом. По лицу Доло мы поняли: ему было приятно совершать этот церемониал. Ведь себя не изменишь, хоть прими сотню иных имен. Следом преклонили колена все остальные: мужчины и женщины так легко освоили вежливость Поднебесной, что мне показалось несправедливым мнение ученых мужей о варварах с севера. – Мы, клан Ночного Неба, просим принять нас и нашу службу! Господин Вэй, госпожа Цзян! В наших сердцах и наших умах вы – Старейшина Илина! В наших сердцах и наших умах вы – Демоница Илина! – прозвучала первая часть клятвы. Повисла недолгая тишина, нарушаемая лишь отдаленными звуками боя и далеким еще, чужим полетом. – Ведите нас, наставляйте нас! Будьте нам отцом и матерью! Будьте нам Наставником и Наставницей! – идеальным хором звучали их голоса. Их лица словно сияли изнутри надеждой. Инь, парящая над нами, вокруг нас, была теплой и мягкой, как ветерок в жаркий полдень у реки. Это была густая и мощная энергия – мне захотелось призывать и призывать эту духовную силу, накопить ее внутри себя, запереть в наших с Вэй Усянем артефактах и печатях. Вэй Усянь поймал этот момент между тишиной и продолжением клятвы, взмахнул рукой. Он вышел вперед и медленно, пристально оглядел каждого, кто стоял перед ним. Он даже нашел взглядом Яблочко: тот стоял под наспех сколоченным навесом и увлеченно жевал свежую траву. Вэй Усянь довольно улыбнулся, видя, что его питомец доволен и под надежной охраной: совсем рядом с ослом сидел мальчик в роскошной одежде и любовно гладил ослика меж стригущих ушей. Эта картина умилила моего брата, но не меня – я так и не сумела проникнуться любовью к этому своенравному созданию. – Эти слова, – начал было Вэй Усянь, не позволяя темным заклинателям продолжить, – красивы и честны. Только скажите мне вот что, – он с тяжелым вздохом, красуясь, покрутил флейту меж пальцев и заложил руки за спину, – вам, – он указал подбородком на них всех, – какая выгода в том, чтобы служить мне и моей сестре? – Выгода… – недоуменно протянули из толпы заклинателей. – Выгода, – согласился Вэй Усянь, поджал губы и медленно, очень медленно, поднес Чэнцинь к своему лицу. – В основе всего сущего лежит договор, – начал он, разглядывая свое мутное отражение в гладкой поверхности флейты, – между Небом и Землей, Ци и ее носителями, заклинаниями, – он посмотрел на коленопреклоненных степняков, а после на меня, – и заклинателями. Договор должен быть обоюдовыгодным, иначе это сделка. Наша выгода с моей Правой Рукой ясна, – Вэй Усянь серьезно посмотрел на меня и указал кончиком флейты на них. – Мы получаем верных людей и союзников. Это хорошо, Темный Путь будет жить, как мы и хотели. Но вы-то, – в его голосе прозвучала тонкая насмешка, как острая, скрытая меж плотно сжатых пальцев, боевая игла. – Ваша выгода в чем? Вы сказали, – он резко развернулся, только взлетели и опали широкие рукава, как крылья, – что в степи давно известно искусство тьмы. Вэй Усянь мерил пространство шагами, заглядывал в глаза каждому из пришедших. Он ловил их настроение, отмечал, как они переглядываются между собой, как смотрят на своего вождя и его жену. Я стояла поодаль, обняла себя за плечи, по моим губам гуляла самодовольная улыбка. “Жаль, что ты этого не видишь, мой Верховный Заклинатель, – подумала я, глядя на багровую луну, – а впрочем, и к лучшему. У тебя была своя тропинка власти, а у нас своя”. – Верно, господин… – начала было Бэлигто и тут же осеклась. – А что же получаете вы? – Вэй Усянь изящно, словно танцевал, движением ноги откинул назад полы ханьфу так, что ткань заструилась вокруг него темными волнами. – Ведь среди вашего народа темные заклинатели не подвергаются гонениям. Им не приходится выживать, – Вэй Усянь сверкнул глазами по сторонам, – лгать, – упало с его губ, – скрываться и играть в игры с вашими вождями. Степь – привольное место, – закончил он и растянул губы в тонкой улыбке, снова поглядел на свою Чэнцинь. Темные заклинатели начали осторожно коситься в мою сторону. Они не понимали, чего от них ждут. Дети степи жили быстро и честно: быстро решали, быстро любили и быстро разгорались ненавистью. И даже одного Доло мало, чтобы научить их всему… Не найдя ответа у меня, они обратились взглядами к своему вождю. Доло застыл, словно статуя, его губы кривила такая же холодная усмешка, что играла на лице Вэй Усяня. В его глазах вспыхнуло пламя, и искра от его огня зажгла мое сердце. Бесконечный черный огонь, что освещает своды дворца Яньлована, пылал в наших с ним душах. Доло был доволен: вздох одобрения вырвался из его груди сквозь плотно сжатые зубы. – Скажешь, – Вэй Усянь присел на корточки рядом с Бэлигто, – твой муж всегда стремился сюда, а ты как верная жена пошла за мужем? – мой брат иронично выгнул бровь, посмотрел на меня и медленно повернулся к его спутнице. По ее лицу было понятно – Бэлигто именно это и хотела сказать. Она недовольно нахмурилась, опустила взгляд, вцепилась в свой жилет, отороченный кожей. Вэй Усянь хмыкнул и легко поднялся на ноги. – Вы оставили волю, и сами тянете руки к цепям. Наш мир, – Вэй Усянь плюхнулся напротив коленопреклоненного Доло, скрестил ноги в позе лотоса и величественно взмахнул рукавами, – не похож на ваш. Здесь все устроено иначе, – Вэй Усянь снова оглядел заклинателей. – Если не верите мне, – он небрежно и вместе с тем величественно указал жестом в мою сторону, – спросите у известной вам госпожи Фэн. Известной всей степи, – с темным самодовольством повел плечами Вэй Усянь. В глазах его промелькнуло рубиновое пламя тьмы. Заметив мой пристальный взгляд на его рукав, Вэй Усянь легко взмахнул рукой, и покорный порыв Ветерка приоткрыл для меня его предплечье. Белая с голубыми облаками повязка оставалась ослепительно-чистой. Я едва слышно облегченно выдохнула и тут же спрятала за маской темной иронии свою тревогу за брата. Хоть и намерения тех, кто пришел в наш дом из степи, были чисты, как лучший обсидиан, но всему свое время… Доло сверкал. Сверкал, как наполненный инь артефакт: тьма шлейфом клубилась вокруг него. Он с лихой улыбкой дерзко глядел на моего брата, он наслаждался этой тирадой Старейшины. Благоразумно и покорно молчали остальные из клана Ночного Неба, хотя я видела по их лицам, по их глазам, опущенным к земле – происходящее им в новинку и не по душе. Они привыкли ко Тьме, так привыкли, что перестали ее ценить: относились к своим порывам и техникам как к должному. Для нас же с Вэй Усянем все было иначе. Мы ликовали каждый миг, каждый вздох. Мы жадно вбирали в себя заслуженную, выторгованную, вырванную у мира и у его обитателей свободу. – Доло? – все так же иронично, с чувством превосходства поинтересовался Вэй Усянь у заклинателя напротив него. А тот словно только этого и ждал, выдержав паузу, в которой эти двое наслаждались друг другом, с гримасами самодовольства и высокомерия на лицах, с улыбками, словно оскал двух злобных демонов. Их глаза сверкали алым: ярче горел взгляд Вэй Усяня, в котором плескался океан темной ци. Чуть приглушенным светом зажглись в ответ глаза Доло – цвет пустыни, цвет запекшийся крови, цвет ржавчины, покрывающей сталь давно отброшенного прочь меча… – Дети одной Матери не должны враждовать между собой. Дети одной Матери не должны бросать друг друга. Дети одной Матери подобны… – Черному лотосу среди белых волков, – подхватил Вэй Усянь, резко крутанув флейту в пальцах. Лишь миг они смотрели друг на друга, прежде чем расхохотаться. Смеялись Вэй Усянь и Хуку Доло от души, по-мужски, словно были старинными приятелями. Доло, не прекращая смеяться, поменял позу, сел так же в позу лотоса, как и Вэй Усянь напротив него. А после они ударили по рукам, и этот звук заглушил все прочие звуки. – А ты не изменился, Вэй Усянь! – А ты стал хитрее, Доло! – довольно сообщили они друг другу и снова рассмеялись. Спокойнее выдохнули заклинатели из клана Ночного Неба: мужчины и женщины начали подниматься на ноги, воодушевленно обсуждать происходящее. Парочка поспешила вывести из боевого транса своих сородичей: и теперь восторженные юноша и девушка, бледные от волнения, слушали рассказ о последних событиях. Так они и замерли, обхватив ладони друг друга в мужском, крепком пожатии. Я бы еще любовалась ими, но события продолжали нести лодку нашей судьбы вперед по волнам моря бытия. *** Мы одновременно вышли из медитации, разомкнули наши ладони, и царящий холод зимней ночи на одной из каменистых площадок у подножия Луаньцзань немедленно дал о себе знать. Я, дрожа от холода, устало рухнула на камень, покрытый инеем. Вокруг парила непокорная инь: отпечатки душ, запертые в темном тумане, окружили нас плотным кольцом, двигались по своей оси с головокружительной скоростью. Озябшими пальцами я прикоснулась к камню, почувствовала холод на коже: слабый поток энергии немедленно воздвиг между нами и запертыми в кольце инь душами барьер. – Слабовато, – просипела я, глядя мутным взглядом на стену. – И кэ не продержится, – мой голос звучал едва слышно, а в следующий же миг слова потонули в приступе сухого кашля. – А-Чжи! – только и воскликнул Вэй Усянь, борясь с дурнотой, попытался встать. Он согнулся пополам, для опоры упираясь кулаком в колено и пошатываясь, попытался сделать шаг ближе ко мне. – Не… – я подняла белую, как у мертвеца, ладонь вверх и в бессилии уронила руку, так и не сумев остановить его. Тяжело переступая, мой брат добрался до меня, рухнул рядом, и теперь уже мы вдвоём смотрели в зимнее ночное небо. Защитный барьер вышел слабым: мы то и дело, кривясь и, морщась от визгов, слышали, как запертые во тьме мертвецы пытаются пробраться к нам. С неба медленно начал падать снег. Крупные снежинки летели прямо на нас, но разбивались о защитную полусферу барьера, оставляя на нем вмятины. Они падали конечно же бесшумно, но мне казалось, что с неимоверным грохотом. Они легко скатывались по полусфере каплями воды, а мне казалось, что это круглые камни со всего размаха бьют по мне градом. – Борода Яньло! – прохрипела я, переворачиваясь на бок, спиной к Вэй Усяню. Все внутренности словно завязали узлом. Мы оба пытались отдышаться. Все, изначально все было не так. Экспериментируя, посвятив несколько бессонных ночей обсуждению техники клана Вэнь, с помощью которой они и подчинили себе свой осколок Темного Железа, я и Вэй Усянь не придумали ничего лучше, кроме как наведаться к давно покоренному Безночному Городу. Но на вылазку мы отправились не одни. Улучив момент, когда Вэнь Цин надолго запрется в своей пещере, – ведь уединение ей было необходимо для изготовления лекарств и соответствующего настроя для этого – мы с братом, прихватив с собой Вэнь Нина, отправились в путь. Вэнь Цин так и не узнала, что мы отлучались с горы. Не сказали ей и остальные члены нашего проклятого клана . Эта вылазка стала тайной нас троих. Нас всех. Сначала мы волновались за него: вдруг наш А-Нин решит, что мы хотим над ним поглумиться? Разумеется, они с сестрой не были причастны к делам Вэнь Жоханя, но как знать, что почувствует Вэнь Нин глядя на руины Безночного Города? Но наш Призрачный Генерал и бровью не повел. Когда Вэй Ин заклятьем помог принять ему его темную форму, он сказал нам так: – Вы поступили разумно, позвав меня с собой. Враги назвали меня вашим Генералом – так пусть едят свой урожай. – Пусть наедятся досыта, – хохотнул Вэй Усянь и похлопал его по плечу. План был прост: найти еще не обработанный заклинаниями успокоения клочок земли и взять с собой. Небо и Преисподняя благоволили нам в ту ночь: мы неузнанными, незаметными прокрались между наблюдательных постов Лань Лин Цзинь. Эти глупцы не удосужились даже выставить кордон из умелых заклинателей! А те, что были, так и не сумели отличить короткий перелив темных заклинаний, что наложили мы с Вэй Усянем для скрытности, от пения ночной птицы или карканья ворона, коих в то время в множестве кружилось над павшей твердыней клана Вэнь… Падаль давно убрали, а они все еще надеялись хоть чем-то поживиться. Когда мы увидели место, рядом с которым опустились, то одновременно с Вэй Усянем присвистнули: западное крыло дворца Хэйцзань Вэнь! Неужели наши праведники ещё не очистили здесь всё? А требовалось-то всего лишь создать мощный защитный барьер для остального пространства да выпустить вперед тройку-другую покорных призраков. На такое дело, конечно же, новичков лучше не брать. Подошли бы доверенные, те, кто склонил голову еще перед Вэй Усянем, когда его только сбросили на Луаньцзань… Да, пожалуй, троих бы хватило: призраки создали бы треугольник возле нас с Вэй Усянем, а мы бы за счет своей концентрации направили бы их голод в нужное русло. Конечно же, он понял, о чем я думала в тот миг., пусть и не дословно, но мое намерение применить нашу мощь во благо разве скроешь от него?.. моего брата, ставшего моим Господином. Вэй Усянь на миг короче вдоха грустно улыбнулся мне: он все эти годы понимал меня без слов. А чтобы в наших сердцах и не думала поселиться грусть, он перенаправил мое внимание. Вэй Усянь стоял и улыбался мне, что-то шептал. Свободной рукой я призвала Ветер, и он донес до меня слова: – Вернемся и поможем, сестра. Все вместе. Ты, я, А-Чэн и… – он смутился, на миг опустил взгляд. Я так же прикрыла глаза от разрывающей душу на лоскуты боли. Все вместе. Объединимся, поможем! Горячая слеза против воли скатилась по моей щеке. Какой же это было мечтой! Такой манящей, желаемой, недостижимой мечтой! Мечтой, что однажды наступит такая пора, время, когда стихнут все пересуды, когда хоть на цзинь потеплеют настороженные, пристальные, злые взгляды. Когда среди сотен сердитых лиц мелькнет хотя бы парочка улыбчивых. Когда наш мир – весь наш мир заклинателей – сможет увидеть, какую пользу принесли им двое сирот с курганов в Илине… Не вернулись. Через три года мой брат погибнет здесь же, в Безночном Городе. Не смогли. Заклинатели Пути Меча справились сами, пусть им и потребовались для этого годы. Не защитили. С призраками они не церемонились, не вопрошали… Но среди них не было Цзян Чэна. Среди них не было меня. Но это все еще было впереди… – Да мы в самой сердцевине, сестра! – подмигнул мне Вэй Усянь и довольно пихнул меня в бок. Я кивнула ему и тут же выбросила руку вперед, концентрируя на кончике пальцев энергию. Мои спутники не нуждались в рекомендациях: Призрачный Генерал и Старейшина Илина шаг в шаг, одновременно повернулись ко мне и друг другу спиной, заняли оборонительные позиции и настороженно вглядывались в темноту. Поживиться было чем. Едва с моих кончиков пальцев сорвалось заклинание, земля, покорная земля, поведала мне все как есть. Перед глазами замелькали картинки: пленные, испуганные люди в изодранных лохмотьях разных цветов. Цветов кланов, которых больше нет – они пали под стопой Вэнь, сгорели в пламени Восходящего Солнца… Дети, родители, старики – все они, прежде едва знакомые, теперь жались друг к дружке, ожидая, что будет дальше. А их, лишенных золотых ядер, терпящих каждый вздох чудовищную боль, ждала жуткая участь подопытных. Боль, обида, страх, разбитые надежды, отнятая любовь, приглушенная болью и отчаянием жажда справедливости – это все они, павшие здесь, отдали земле, которая вобрала это в себя, желая подарить несчастным хотя бы каплю покоя… Я скользнула взглядом по лестнице и криво усмехнулась: да, отсюда этот павший теперь, растоптанный ублюдок взирал на будущих жертв. На остатки кланов тех, кого он смог повергнуть в пыль, покарав за дерзость восстать против его власти. – Солнце правитель Неба, а значит, всех детей Неба? – тихо прошептала я, но внутри меня этот голос звучал как погребальный колокол. Я навсегда запомнила эти слова. Слова, с которыми Вэнь Чжулю, уже, несомненно, увенчавший своей душой корону Яньло-вана, в последний раз пришел к нашему порогу с миром… “А на перстне Яньло совсем не нефрит, а золотое ядро этого выродка,” – мстительно подумала я. Когда мои спутники развернулись ко мне, никто из них не сказал ни слова. Вэнь Нин лишь поджал губы, положил ладонь на мое плечо, когда услышал от меня: “Здесь”, – и заглянул мне в глаза… Мы наполнили мешок проклятой землей доверху, а после добавили еще несколько камней с облицовки лестницы. И с такой добычей отправились на Луаньцазнь… В тот миг эта земля была рассыпана вокруг нас тонким слоем, а камни с лестницы лежали на юге и севере, образовывая точки для опоры темного ритуала. И вот теперь боль и обида, которую мы пытались трансформировать, преобразовать в отпечатках душ, замученных кланом Вэнь, едва не иссушила нас обоих до дна. Я содрогалась от сухих порывов тошноты, мое тело плохо поддавалось контролю. В ушах звенело, в горле пересохло. Я с трудом легла обратно на спину, понимая – Вэй Усянь чувствует себя не лучше. – Говорил мне Цзян Фенмянь, – процедила и прокашлялась я, – “контролируй поток Ци в основных точках! Бережно, Фэн Тяньчжи, мягко,” – сипло проговорила я. Вэй Усянь горестно выдохнул в ответ и махнул рукой. А сверху все падал снег… А за барьером, который совсем скоро рухнет, все так же с бешеной скоростью крутилось кольцо темной энергии. – Это была плохая идея, – я с трудом села, опираясь на ледяной камень. Моя одежда намокла, противно прилипла к спине, я вздрогнула от холода. – Чудовищная, – просипел Вэй Усянь хватаясь за живот. Он тихо простонал, засучил ногами, перекатился слева направо и обратно. Я глубоко вздохнула, с трудом села и крикнула низко гудящему кольцу инь: – Да мы же вас упокоим, вы! – я подтянула дрожащие колени к подбородку, потерла плечи в отчаянной попытке согреться. – Что вы… против тут! А?! Кольцо энергии недовольно отозвалось: из призванной нами, непокорной тьмы несколько полупрозрачных рук и призраки с силой ударили по барьеру. Полусфера сердито вспыхнула, обожгла их ладони с крючковатыми пальцами. Раздался недовольный визг, призраки немедленно убрали свои руки, а барьер грозно засветился узорами Ветра. – То-то же! Боль – это учитель! – махнул поднятой рукой Вэй Усянь и со стоном покачал головой. – Ужасная идея, – он заворочался за моей спиной, встал сначала на колени, потом, судя по звукам, оперся на валун. Он достал из-за камня заплечный мешок, с силой кинул его вперед, так, что он оказался рядом со мной. Плохо слушающимися пальцами я развязала узел мешка, извлекла на подлунный свет тыкву-горлянку и сверток с нехитрой закуской. – Кошмарная, – согласилась я, когда мы сделали по глотку вина и закусили вяленым мясом с твердыми маньтоу. – Кто же так делает, а? Легче надо, легче! – недовольно буркнула я. – Ты не торопись с подчинением, – положив на колени еду, я сжала пальцы в горсть, – успеется! – мотнула я головой в сторону барьера. – Их надо сначала утешить! Понимаешь? Дай мне выпустить поток, ну! Вэй Усянь кивнул с набитым ртом, что-то невразумительное буркнул в ответ. Мы пришли в себя, быстро разогнали Ци внутри наших тел, согревая каждый себя. Я сжала в ладони горлышко фляги и тут же вздрогнула от предложения брата: – Повторим? Я обернулась. Вэй Усянь широко улыбался в ответ и тянул ко мне свою ладонь. – Повторим, – качнула я головой, вкладывая свою ладонь в его руку. Вдруг за барьером раздался взрыв. Мы с братом, позабыв обо всем, немедленно вскочили на ноги. Чувство опасности уничтожило всю усталость. Миг, вздох – и вот перед чужаками, в два счета заперших в черную сферу энергию инь, застыли готовые к бою Старейшина Илина и его верная Демоница. Вэй Усянь стоял впереди меня: правую руку со сложенными вместе указательным и средним пальцем он держал у груди, левую же поднял вверх. Его флейта, притороченная спереди, отозвалась тихим скрежетом. Я присела, выставив правую ногу вперед, мои скрюченные пальцы в жесте тигра касались земли. Тигрицей или безумной я была в тот миг: полурастрепанные локоны, украшенные вечно-цветущей горечавкой, подарком А-Нина, падали в совершенном беспорядке на влажное от инея ханьфу ученицы Цзян. Я упорно не меняла платья, кроме как для стирки, я воспитывала себя этой болью, в тот миг не думая о том, что скрывается за этим упрямым желанием носить цвета Цзян… Я оскалилась, зашипела, глаза вспыхнули алым: одним взмахом я развеяла защитный барьер, и нашему с братом взору предстали десять темных заклинателей. Одетые в одинаковые плащи до самой земли, они одновременно скинули с головы капюшоны, позволяя нам разглядеть их лица. В руках и за плечами у них были вещевые мешки: словно они все собирались в дальний путь. Одного взгляда хватало, чтобы понять – начнись между нами бой, мы не справимся без нашего Генерала. И все же… это были свои. Сородичи на пути Инь. Это стало ясно, едва мы увидели мерцающие во тьме красные глаза. Не жалкие глупцы, которые выучили парочку темных заклинаний и мнили себя могущественными. Не лжецы, которые только причисляли себя к нам, благородным темным заклинателям, а на деле баловались лишь приворотами да простенькими проклятиями. Истинные дети нашей Матери. – Кто вы? – неживым голосом спросил Вэй Усянь. От них отделился один: высокий и стройный, он шагнул к нам, все еще оставаясь на безопасном расстоянии. – Удивлен, – сухо ответил нам явно их предводитель, когда перевел взгляд с нас на запертую их заклинанием тьму, потом бросил взгляд себе под ноги, сощурился. По его лицу я поняла: он догадался, откуда появилась земля, насыпанная вокруг нас тонким слоем. – Из Цишань, – в голосе предводителя прозвучало и удивление, и уважение. – Удивлен, хоть и наслышан о брате и сестре из Илина. Однако правда превосходит все слухи. – Достойно, брат Сяо, – раздался голос слева от него, заклинатель оценил меня и Вэй Усяня. – Чего мы – пока – не можем сказать о вас, – холодно ответил Вэй Усянь. Его собратья не ответили, лишь коротко поклонились нам. Вэй Усянь сощурился, мы переглянулись. – Мы вам не враги, – помедлив, ответил главарь. – Ну как знать, – сплюнула я и недовольно сверкнула глазами в сторону сотворенной ими сферы. Он в ответ натянуто улыбнулся: – Всего лишь демонстрация намерений, Демоница. – Тяньчжи, – не размыкая губ, бросил в мою сторону Вэй Усянь. Я немедленно поднялась, встала ровно рядом с ним. – Спасибо, – отрывисто кивнул тот, кого назвали “братом Сяо”. – Приветствуем сородичей на пути Инь, – церемонно отозвался темный заклинатель. Дружный хор его собратьев грянул следом, и вот уже все десять поклонились нам с братом в пояс. – Приветствуем сородичей на пути Инь, – в один голос отозвались мы. – Что привело вас к нам, братья? – Ю, оставь, – бросил Сяо через плечо, и в следующий же миг заклинатель, прежде контролирующий темную сферу, убрал ладонь за спину. – Немного помогли вам, Старейшина, Демоница, – снова полупоклонился главарь. – Видно намерение заменить обиду жаждой справедливости. Достойно. Прежде ни у кого не получилось. – Мы рады жить с вами в одно время, – названный Ю поклонился нам с Вэй Усянем. Мы ответили наклоном головы. – А привело нас… – начал было Сяо, но его тут же перебили – Вы ищете приюта? – спросил Вэй Усянь. – Сразу к делу, – улыбнулся брат Сяо. – Похвально. Но нет, мы ищем не приюта. Я и братья, – он указал ладонью на себя, потом на своих спутников, – отправляемся далеко. Дальше, чем уже прошли. – Легкого и теплого Ветра вам в Пути, – немедленно отозвалась я. – Спасибо, Демоница. Мы хотим вас предупредить: у заклинателей Пути Меча не все в порядке с головой. – А когда у них с головой было все в порядке? – Вэй Усянь фыркнул, скрестил руки на груди. Среди наших гостей послышались смешки, даже предводитель улыбнулся. – И то верно, но сейчас все хуже. Мы с Вэй Усянем переглянулись, нахмурились, я выступила вперед: – Еще хуже, братья? Сяо кивнул в ответ: как – Не можете себе представить, госпожа Демоница. Поговаривают, Тьма шепчет: они того гляди скоро соберут отряд. – Против нас? - тут же вскинулся брат. – Неизвестно, – честно ответил Сяо. – Начнут с одиночек, потом с закрытых собраний… Он уставился на нас. Мы понимающе кивнули, одновременно выпалили: – А дальше и наш черед. Наш черед, истинных детей Тьмы, что упрямо, дерзко, нагло творят новое учение, на благо всего мира. Их черед, наших братьев, чьи лица мы забудем едва они уйдут – ради их и нашей безопасности. Сяо покивал головой, прикрыл глаза: – Через Илин нам будет ближе всего. Но мы не могли начать свой путь, не испросив благословения хозяев. – Мы поможем вам, – хором ответили мы с Вэй Усянем и церемонно поклонились им. – Это еще не все. Будьте осторожны, не верьте никому из тех, кто к вам придет дальше, – Сяо беспокоился, он даже выступил вперед, так хотел передать весть. – Многие перековались, перешли на их сторону, – продолжил он, не скрывая смятения. – Многие из тех, кто прежде приходил к вам. А перед этим – к нам. – Братья, – выдохнул было Ю, но тут же вздрогнул, когда Сяо одернул его: – Они нам больше не братья. Они – предатели Темного Пути! Я хотела вмешаться, напомнить о том, что у них – всех них, праведных и белых – много способов подчинить. И не все из них через пытки и боль, но Вэй Усянь осторожно, мягко сжал мою руку. Я поняла его сигнал, замолчала. Сородичам, которые без труда понимали, что мы с братом корпели над созданием нового пути, совершенно не обязательно знать, сколько во мне, воплощенном балансе для Старейшины Илина, осталось от Пути Меча. – Сдадут за похлебку из золотой миски? – криво ухмыльнулся Вэй Усянь. – С пио-о-о-оном, – презрительно бросила я. – Как пить дать, – простецки отозвался Сяо. – Все тропки, по которым к вам приходили, все, что успели увидеть здесь. Весь ваш… Вам повезло, что эксперимент с землей из Цишань увидели мы! Мы кивнули друг другу. С неба летел снег, скупым светом заливала мир луна. Мы прощались. Мы желали друг другу одного: выжить. Мы пропустили их через наши земли, дали сопровождение, что кралось за ними в ночи. Мы закрыли их, насколько бы ло видно глазу, стерли их следы из самого пространства. Но даже этого не хватило, чтобы уберечь их всех. Кто же знал, что названный Сяо однажды вновь придет в наш дом уже под именем Доло.