Мудрость обнимающая лотос

И вот мы стоим напротив друг друга – вечные враги ребяческих игр. Так и не ставшие друг другу братом и сестрой. Отчаянные влюбленные... Мы снова одиноки и потеряны. На наших плечах груз долга верности и обещаний. Наши руки скованы кандалами обязательств. Я – Демоница Ветра, Правая Рука Старейшины Илин, воплощение ночных кошмаров и тайных желаний, своей свирепостью уступающая лишь своему Господину. Своими песнями я свожу с ума, отвращаю сердца и стопы от пути добра. Омрачаю сам Небосвод. Оскверняю своим существованием порядок вещей. Я – последняя живая голова змея Темного Пути. И вам не сразить меня. Вы забрали у меня моего брата и господина. Вы виноваты в том, что случилось. Вы, Великие кланы, что вступили в сражение за власть над Павшим Солнцем! Ищущие Инь-Хуфу. Глупцы, решившие что сможете ей управлять, и думающие, что я вам в этом помогу... И вот мы стоим друг напротив друга – больше не А-Чэн и А-Чжи. Вэй Тяньчжи и Цзян Чэн – вот кто мы. Ветер и Лотос. Неправильное и Правильное. Черное с алым и фиолетовое с белым. В такой битве нет места пощаде. В наших сердцах нет места для сострадания. Если дрогнет его рука, если слабым будет мой удар, нам не поверят – и все пойдет прахом. И мы потеряем все что осталось. Они низвергнут Лотос, как низвергли Солнце, не сомневаясь ни минуты. Забыть обо всем. Отдаться сражению. Его не пощадят... Если он не сможет, если он сейчас отступит, если Цзян Чэн не ударит слишком сильно – все остальные бросятся на него, как псы на лисицу. Он бил. Яростно, свирепо. По-настоящему. Эта мысль окончательно вернула меня из глубин ужаса. Их нет -- они ушли. А мы остались. -- Слабак, который не смог удержать ничего, -- сплюнула я под ноги Цзян Чэну. Он одарил меня уничтожающим взглядом, отвел руку назад, для замаха: -- Сука, которая не подчинилась, -- с ледяной страшной яростью ответил он мне. Раздался грохот: рухнула еще одна стена из заклятий и первые зрители ворвались в первые же ряды представления. Заклиинатели замерли по обе стороны ущелья: с мечами наголо, перепачканные кровью и трухой от уничтоженных мертвецов и тварей они только и могли взирать на представление. Цзыдянь с грохотом обрушилась на меня, оплела меня от плеч до талии, я ыбросила руку вперед, призывая свой Ветер, на краткий миг он создал вокруг нас мутную сферу из воздуха и песка. У нас была секунда и вечность чтобы взглянуть друг на друга. -- Моя,все еще моя, -- прошептал Цзян Чэн заглядывая мне в глаза. Слезы лились из глаз, но губы сами растягивались от безумной, страшной улыбки. -- Мой, все еще мой, -- слабо просипела я глядя в на него: в эти прекрасные, такие печальные в этот миг глаза. Я была связана по рукам и ногам, я была не в силах смахнуть слезы с его щеки, смахнуть капельку крови от ссадины по его точеной скуле. Мы стояли друг напротив друга словно бы целую вечность: я связанная Цзыдянь, и он вскинувший вперед руку. Цзыдянь обжигала каленым железом, Цзыдянь рвала мою кожу и била энергией внутрь. Цзыдянь не понимала боли своего хозяина, зато хорошо умела калечить. Не будь я Фэн, не будь я заклинательницей своего уровня -- я бы не выжила в этой бойне. Но напрасно мы боялись наших зрителей, напрасно боялись пустить дело под откос: та боль что все же мелькала на наших лицах, та любовь, что все же сквозила в наших ударах была нам только на руку. Сказка о разлученных возлюбленных, об отчаянной женщине и мстящем мужчине предстала перед заклинателями воочию. Воплощение порока и похоти стояло напротив воплощения добродетели и чистоты. И победитель в этой битве так же был определен.. Легкая улыбка коснулась моих губ, когда мы в пылу сражения оказались мучительно-близко. Плеть окружила нас, а я махнула ладонью, заволакивая непроглядным туманом все вокруг. Несколько секунд у нас было, и мы их выпили до дна. Мы переплели наши пальцы, мы выдохнули одновременно наше такое странное и глупое – “Прости”. И снова разошлись прочь, повинуясь барабанам битвы. Замерли глядя друг на друга, пытаясь разгадать действия противника. Я закружилась вокруг своей оси, Ветер подхватил меня, когда по тому месту где я стояла яростно ударил хвост Цзыдянь. Ошметки земли разлетелись прочь, оставляя склону горы незаживающую, дымящуюся рану. – Погляди, что с тобой будет если не сдашься! – высокомерно хмыкнул Цзян Чэн, заметив, как я смотрю на обуглившиеся камни, как я вглядываюсь в черную черту на земле. – Пугаешь меня своей цацкой?! Да она дерьма собачьего не стоит, глава Цзян! Подбери свои угрозы и поди прочь! Я – Демоница Илин. Мне нет ни Искупления, ни Прощения. Но знайте, я не боюсь. Я не сожалею. Я не буду молить вас о пощаде. Плеть просвистела над ухом. Скользящим движением я ушла вбок, закружилась, влекомая ветром, поднялась вверх. Цзян Чэн немилосердно хлестал воздух и землю вокруг меня, но неизбежно промахивался. А я танцующими движениями, отточенными в тысячах тысяч часов тренировок, тянула время, выигрывала себе мгновения, призывала на помощь всю свою ловкость. Изводить противника. Сбить ритм его дыхания. Сделать так, чтобы он выбился из сил. Изогнувшись бамбуком на ветру, я ловко оказалась за спиной Цзян Чэна, в один миг сжала его горло в своей руке. С такой силой, что я одним движением могла сломать ему шею. Силы мне в этот миг было не занимать – покорная тьма обнимала меня черным ореолом, послушным чудовищем льнула ко мне, готовая выполнить любой мой приказ. Захоти в этот миг я его жизни – и его бездыханное тело будет покоиться у моих ног. – Сдавайся, проси прощения, и быть может я смилуюсь над тобой! – взревела я и тут же впечатала в его грудь сгусток тьмы. Он полетел вперед, вскрикнул от страшной боли. Я с кривой ухмылкой наблюдала, как на его груди расцветает кровавое пятно. Цзян Чэн тут же послал в мою сторону заклинание, я едва успела увернуться от яркой вспышки, и тут же присела, прокатилась по земле, уходя прочь от хвоста Цзыдянь. Вскочив на ноги, я призвала Ветер, метнула в его сторону горсть пыли, и тут же оказалась на одном из валунов, самовольно наблюдая за ним с вершины. – Вот где твое место, падаль, – припечатала я и тут же легко оседлала порыв Ветра, подпрыгнула, уходя от очередного удара Цзыдянь. Плеть расколол на мелкие осколки валун, взметнула крошево и пыль вверх, но один взмах моей руки, и Ветер разметал все прочь. Я снова стояла на вершине, взирала на своего врага с пренебрежением. Цзыдянь пела, урчала, словно голодный зверь, наконец-то выследивший свою добычу. Я сделала ложный выпад вперед, Цзян Чэн дернулся, занёс руку для замаха. Я поцокала языком, покачала головой. Приподняла вверх руку с черным витым браслетом, сверкнула глазами в его сторону: – О, у меня есть чем удивить тебя, глава Цзян! – Только лишь глубиной бездны своей мерзости! – тут же отозвался он. Я коротко рассмеялась, проводя рукой по воздуху: ярко вспыхнул бумажный амулет над моей головой. Миг, удар сердца – и в моих руках черная, дымящаяся алым плеть. “Ночь светла... Так о чем нам сожалеть, глава Цзян?” – прочел он в моих глазах в этот миг. Я вскинула голову, упиваясь его секундным замешательством. – Не ожидал? Ещё бы, где уж тебе! – До какой мерзости вы опустились с Вэй Усянем, чтобы создать подобие моей плети! Я рассмеялась, спустилась вниз: – Мерзости? Это новый путь, но куда уж такому узколобому деревенщине как ты это понять! А теперь неловкое движение, будто бы маленький камешек попал случайно под ногу... Боль пронзила все тело, обожгла мою талию. Я вскрикнула, чувствуя, как его плеть обвивает меня, как легко разрывает шелк моего парадного ханьфу а вместе с ним и кожу, острым ножом вонзаясь все глубже. На долю секунды стало нечем дышать, а из рваных ран потекла кровь. Я пошатнулась и упала бы, если бы не натянутый аркан. Цзян Чэн ударил кулаком по своему браслету – искры пробежали по хвосту, плеть загудела сильнее, и я почувствовала, как он увеличил напор энергии. Будет еще и такой удар. Так они поверят... Я закричала. Перед глазами поплыли цветные круги, все внутренности свернулись в тугой узел, энергетические каналы грозили разорваться. Его энергия врывалась внутрь, пыталась ломать и крушить меня. Я упала на четвереньки, задыхаясь под волнами боли, закашлялась, выплевывая кровь. Сила плети мяла меня изнутри, сжимала мои магические каналы, грозилась разорвать мою душу на кусочки. Резкое движение – и я покатилась прямиком под ноги Цзян Чэ.на. – Проси пощады, Демоница! Я распласталась перед ним на животе, а он поставил ногу мне на спину, чуть ниже лопаток, одновременно с этим до предела натягивая аркан хвоста и сильнее вдавливая меня в землю. Плеть все туже сжимала талию: с яростным треском она вгрызалась в мое тело, грозя переломать кости. Кровь полилась, орошая алым пыль под его ногами. Энергия его гнева била меня изнутри, мешая концентрироваться. Удар сердца, еще удар. Попирающая меня ступня. Так нужно. Так надо. – Никогда, вечно второй! - прорычала я, глотая пыль. Руки осторожно скользнули вдоль тела: я медленно, не привлекая внимания, пробиралась ладонями под стягивающие меня путы. Непрекращающаяся ни на миг, ни на вздох боль разрывала нутро: я свозила кожу рук, ухватившись за искрящий молниями аркан, медленно отдирая его от своего тела, наматывая на свои ладони. Медленно и мучительно я поднималась, сжимая в окровавленных руках кусающую меня плеть. Кровь полилась ручьями, но я продолжала подниматься, как бы ни давил на меня сапог главы Цзян. Еще, еще и еще. Вставать с каждым ударом сердца. Цзян Чэн покачнулся, будто бы случайно отступил назад: в этот же момент я вскочила и высоко подняла руки, показывая ему что обвивает мои сжатые кулаки. Я издевательски расхохоталась, звонко щёлкая хвостом его же оружия. – Глупец! Где тебе? Кто ты такой, чтобы тягаться с правой рукой Старейшины Илин?! Знай свое место! Одним ловким движением я освободила левую руку, и тут же моя плеть обвилась вокруг его. Черное с алым на бело-фиолетовом. Он нахмурился, яростно рванул свое оружие, но оно даже не шелохнулось. Рванул сильнее, грозя расколоть наши кости, но плети так и остались крепко переплетенными между собой. Я издевательски заулыбалась: – Понял наконец? Сдавайся, глава Цзян, и я пощажу тебя. Быть может. Меня прошиб холодный пот: на лбу выступила испарина. Я покачнулась от подступающей к горлу дурноты, усилием воли подавила накатывающую слабость. Кровь стекала по ладоням, толчками плескалась из разорванных ран от каждого движения. Алые ручейки пропитывали ханьфу, ткань противно прилипала к телу. "Я теряю слишком много крови. Опасно." Я снова расхохоталась, обретая силы в ненависти, и взметнулась вверх – он против своей воли взлетел следом. Мы закружились над ущельем, наши волосы и полы одежд трепал злой ветер. Он сыпал проклятиями, я лишь безумно хохотала. – Посмотри мне в глаза, Цзян Ванинь, - эхом пронесся мой голос. – Да как ты смеешь... Меня... Заткнись сейчас же! – Аха-ха-ха! Посмотри мне в глаза, если не боишься! Вы! Вы создали нас: Старейшину Илин, меня, и Призрачного генерала! Вы! - я указала на него окровавленным пальцем и снова расхохоталась. – Вы, великие ордена заклинателей! Своей бездонной алчностью, своей ненасытной жаждой власти, своим непримиримым ханжеством! Своими дряхлыми правилами, от которых уже тошнит! Нельзя запереть Ветер! Нельзя подчинить себе жизнь! Нельзя остановить Смерть! Я резко отвела руку назад – он подался вперед и тут же натянул свою плеть. Мы едва заметно кивнули друг другу. Я пошевелила немеющими пальцами над рукавом, давая приказ своему оружию ослабить хватку. Мы закружились в воздухе, отлетая друг от друга на расстояние удара, одновременно развернулись и выбросили наши плети вперед. Они схлестнулись между собой, словно живые змеи. "Пусть для вас я всего лишь трава, по которой ходят, глупая и жадная женщина. Думайте себе, что хотите, от этого я не стану такой, какой вы меня себе рисуете".