Закон падисары

      По мнению Каллисто, аль-Хайтаму стоило бы больше обращать внимания на свою удивительную сверхспособность — умение мастерски портить настроение, опуская его планку с нуля до значения «отрицательно». Даже при условии, что сам он ни прямой, ни косвенной причиной не являлся. — С плохой. — мрачно отозвалась девушка, предварительно прощупав стену и потому заранее зная, чем секретарь планировал ее огорошить. — Хозяин лаборатории запер за собой проход. Но, кажется, я знаю как нас вытащить. Только… Во-первых, нам придется вернуться назад, а во-вторых это может быть опасно. Как ты относишься к спинокрокам?       Архитектор уставилась на спутника. Возвращаться назад? После того, как они Архонты знают сколько тащились до лаборатории и обратно? Аль-Хайтам точно не издевается?       Нет, не издевается. И проецировать на него свою раздражительность сейчас явно не стоит. В конце концов, он тоже устал… Наверное. А спинокроки? Они тут при чем? Опасные, конечно, твари, и встречи с ними хотелось бы избежать. И все-таки, раз уж есть шанс вернуться на поверхность, то о чем тут еще размышлять? — Никак не отношусь. — пожала плечами Каллисто. — Но умереть предпочту от когтей тигра ришболанда, они хотя бы милые. — Милые? — Ага, как большие кошки. Как Кавех. — тут она задумалась на секунду, и зачем-то добавила. — А ты на унута похож. Считай это комплиментом.       Аль-Хайтам беззлобно усмехнулся. Да уж, комплимент на уровне хиличурла. Но вроде бы, агрессии в ее высказывании не было, значит… Все в порядке? В целом, раз открытого страха к подобного рода живности не было, значит можно не беспокоиться на этот счет. С остальным секретарь разберется.       Однако, затягивать не стоило. Сегодняшний день изрядно вымотал их обоих, и если сильный и выносливый аль-Хайтам держался вполне себе хорошо, то вот непривыкшая к таким марш-броскам девушка от усталости понемногу начинала злиться. Еще одно доказательство в пользу того, что на подобные расследования стоит набирать людей с профессиональной подготовкой, а не шантажировать непричастных архитекторов.       Впрочем, добраться до лаборатории напарники все же смогли без проблем. Оказавшись в комнате, секретарь тут же принялся искать люк в полу, который успел заметить, когда поднимал шкаф. Тот действительно нашелся, выглядывающий наполовину из-под тяжелой коробки, стоящей на нем. Конечно, после использования вернуть вещи в исходное положение будет уже невозможно, но другого выхода у них не было. Либо не оставить улик, но остаться погребенными в какой-то непотятной комнате с резервуарами, либо воспользоваться немного подозрительным люком, возможно ведущим к свободе. И аль-Хайтам, и Каллисто понимали — второй вариант предпочтительнее. — Спускаемся по очереди. — метнув строгий взгляд на напарницу, заявил мужчина. — Лестница не выглядит надежной, я попробую первым. Как спущусь — крикну.       Каллисто не возражала. Окончательно выбившись из сил, она сидела на единственном стуле и уныло разглядывала комнату на наличие хоть каких-нибудь важных бумаг, которые можно было бы прихватить с собой. Как назло, под рукой ничего не нашлось, а желание приближаться к шкафам было напрочь отбито недавней историей.       Пронаблюдав, как легко аль-Хайтам спустился вниз, она выдохнула. Значит, не так уж и сложно. Лестница, как и говорил секретарь, доверия не внушала. Из-за сырости тонелля и погребенного под водой пола нижние перекладины отсырели, из-за чего спуск по ним представлял собой эдакий подброс монетки — сломаешь ли ты себе кости, или нет? Но раз уж аль-Хайтам крикнул, что все в порядке, то сомнений остаться не должно.       Не утруждая себя тем, чтобы закрыть крышку люка и тем самым лишиться единственного источника света на весь тоннелль, Каллисто с превеликой осторожностью начала спуск. Первые несколько деревянных перегородок и в самом деле оказались вполне в рабочем состоянии, но вот последующие… Девушка даже не поняла, что что-то не так, когда мир внезапно накренился, а рука, державшая перекладину, стала удивительно легко перемещаться в воздухе, более не скрепленная с остальной лестницей. Не успев ухватиться за другую перегородку, архитектор полетела вниз.       Говорят, в момент перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Врут, наверное. По крайней мере, девушка ничего подобного не заметила. И все же сердце всего на мгновение, на одно лишь мгновение ухнуло куда-то вниз, а все тело напряглось в ожидании боли падения о каменный пол тоннеля.       И тем удвительнее стало приземление в чьи-то теплые, сильные руки. Зажмурившаяся девушка боязливо приоткрыла глаза — боли не было, а вот напарник в непозволительной близости — еще как. Будто картинка из детской книжки про принцессу и рыцаря, не иначе! — Не ушиблась? — спокойно поинтересовался напарник, сохраняя абсолютною беспристрастность, как будто бы спросил о погоде. — Нет. Ты же поймал меня. — на автомате ответила Каллисто, почему-то сосредоточившись на необычном цвете глаз аль-Хайтама, которые видела уже тысячу раз. — Отпустишь?       Он послушался. Убедившись, что несмотря на явный шок и легкую дрожь в ногах, девушка способна идти самостоятельно, мужчина без лишних вопросов отпустил ее и отошел к лестнице. Вероятно, он предвидел вариант такого исхода, поэтому и успел поймать архитектора. Ей же оставалось лишь с раздражением швырнуть бесполезный обломок перекладины в сторону.       Все, назад пути нет. Теперь лестница окончательно сломана. До верхних перекладин слишком далеко, в середине сплошные дыры, а внизу и вовсе гниль. Прямо за лестницей, против течения воды находилась решетка, и черт его знает, куда бы путники пришли, не будь ее там. Но раз уж они ищут выход, то и следовать им стоило в противоположную сторону.       Уже через полчаса пути глаза полностью привыкли к темноте, нос к затхлому запаху, а уши к хлюпанью обуви в воде. Аль-Хайтам, до этого жаловавшийся на попадающий в сапоги песок, уже десять раз успел пожалеть о своих словах, и многое бы отдал, лишь бы оказаться хотя бы в пустыне. Но это, разумеется, невозможно.       Тишина, царившая в тоннеле, не очень-то и напрягала. Во-первых, потому, что была разбавлена естественным шумом воды, а во-вторых это значило, что поблизости не было монстров. Ровно до момента, когда откуда-то издали не стали раздаваться невнятные восклицания. — Хиличурлы. — вглядываясь в появившийся за очередным поворотом легкий отсвет, сообщила девушка. — Это по твоей части. Я в них максимум камнем швырнуть могу. — Не надо. — покачал головой напарник, не понявший ее шутку. — Останься здесь, я разберусь с ними и позову.       Каллисто не ответила. Но и в самом деле осталась, наблюдая за тем, как аль-Хайтам скрылся за поворотом, откуда вскоре раздались гневный рев монстров. Разумеется, архитектор тут же подбежала поближе, чтобы не пропустить все самое интересное. В качестве укрытия она решила выбрать большой бесхозный ящик, который полностью скрывал девушку, стоило ей немного пригнуться. Его плюс был и в том, что даже если его случайно разломают во время драки, то Каллисто не составит труда спрятаться обратно за стену, где ее не заметят. Главное, держать руку на пульсе ситуации.       …Сражался аль-Хайтам красиво. У всего лагеря хиличурлов не было и шанса, пусть те и набросились толпой. Движения секретаря выглядели настолько изящно, что Каллисто даже залюбовалась им, позабыв обо всем на свете. В этот момент она пожалела, что не имеет возможности остановить время и зарисовать аль-Хайтама. Ему определенно нельзя ехать в Фонтейн! На родине Каллисто такую модель с руками бы оторвал какой-нибудь модный бутик или журнал.       Но насколько бы прекрасным не было сражение, удовольствия от него сам секретарь явно не испытывал. И когда ему надоело заковыривать несчастных монстров мечом, он решил использовать взрыв стихии, после чего спешно отбежать на почительное расстояние, где его не достала бы реакция бутонизации. На мгновение тоннель осветился ярко-зеленым светом, и затем все стихло. — Ждем. — сообщил мужчина, нырнув, как и планировал, за угол, где его уже поджидала напарница, спешно покинувшая ненадежное укрытие. Та кивнула и, словно поколебавшись несколько секунд, искренне улыбнулась: — Это… Это было красиво. Твое владение глазом Бога… Потрясающее.       Аль-Хайтам моргнул. Это было явно не то, чего он ожидал услышать. И более того, почему-то не знал как правильно отреагировать. Отчего-то ему показалось, что кивнуть в ответ как обычно с каменным выражением лица будет катастрофически неправильно. Но что же тогда ей сказать? Простое «спасибо»?       Пока секретарь думал, его спутница не желала терять время зря. Заметив, что все бутоны взорвались, Каллисто двинулась в сторону лагеря хиличурлов. Насколько ей было известно, те старались не заселяться в места, откуда им было бы сложно выбраться, а значит выход где-то поблизости. Да и легкий поток воздуха, освежающий не самое приятное амбре тоннеля, только подтверждал это.       Словно окрыленная таким открытием, девушка без всяких церемоний схватила еле-еле плетущегося позади аль-Хайтама и буквально потащила за собой. Тот, хоть и не открыл в себе второе дыхание, старался не отставать. На волю ему хотелось уж точно не меньше.       Яркий, слепящий свет вечернего солнца, ветер свободы — все это опьяняло. Последние пару десятков метров напарники практически бежали, боясь, что все это мираж, что выход вот-вот завалит. Но нет, впервые им повезло. Зловонный сырой тоннель остался позади, а перед глазами раскинулось ущелье Чинват. Значит, вся эта система действительно раскинулась под городом Сумеру.       Вдовль надышавшись свежим воздухом, Каллисто внезапно ощутила невероятную усталость. Нет, конечно же она и раньше чувствовала упадок сил после всей беготни туда-обратно, но эта волна была сильнее всех предыдущий. Усевшись на какой-то пенек, архитектор вытянула ноги в разные стороны и опустила голову. На немой вопрос аль-Хайтама, на его вопросительный взгляд она ответила, крайне утомленно: — Давай передохнем. У меня нет сил идти. — Солнце садится. Нам нужно добраться до города до ночи, чтобы не возрос риск нарваться на неприятности. — Брось меня тут. Я в лесу заночую. Аль-Хайтам скрестил руки на груди. Унылые ответы Каллисто ему совершенно не нравились. Подойдя к ней поближе, он сел на корточки, и внимательно посмотрев на нее снизу-вверх, серьезно заявил: — Ночевать в лесу никто из нас не останется. У тебя даже глаза Бога нет. Если ты не можешь идти, я отнесу тебя на руках.       Возмущенно фыркнув, девушка тут же подскочила, шарахнувшись от аль-Хайтама как от чумного. Что еще за шутки?! Язык бы ему в узел завязать за такое! — Ну уж нет. С ума сошел? — проворчала она. — Пошли быстрее, пока у меня второе дыхание открыто.       Секретарь только хмыкнул. Примерно такой реакции он и ожидал. Что уж ему и нравилось в плохих отношениях с Калли, так это то, что даже из их вражды в нужный момент можно было извлечь много пользы. С Кавехом такое тоже работало, но реже.       Последние несколько сотен метров до дома девушки были самыми тяжелыми. В основном — из-за взглядов прохожих. Грязная, еле передвигающая ноги парочка, состоявшая из героя Сумеру и безымянной для общества архитектора, явно не вызывала восторга у людей. Но обоим было как-то все равно, ничто не могло перебить цель — как можно скорее добраться до уютного дома, до ванны и места, где можно отдохнуть.       Аль-Хайтам сначала хотел сразу направиться к себе, но поразмыслив, решил сначала проводить напарницу до ее домика. Как минимум, ему могло бы не хватить сил идти сразу к себе. Да и жила она кратно ближе — рядом с таверной Ламбада, а не в дереве, как секретарь и его сосед. Благо, ключи Каллисто не потеряла, и сейчас лихорадочно возилась с замком, пытаясь отпереть его дрожащими от нетерпения пальцами. — Я пойду. — решив, что его присутствие сегодня больше не требуется, аль-Хайтам уж было собрался развернуться и поплестись через полгорода домой, когда столкнулся с явно недовольным выражением лица девушки. — Куда? Навстречу потере сознания от усталости? — глядя на мужчину, как на идиота, она отворила дверь и кивнула вглубь дома. — Заходи, я не кусаюсь. Утром проснешься и иди хоть на все четыре стороны. — Не кусаешься? Помнится, когда-то ты грозилась мне этим. — беззлобно усмехнулся секретарь, но все-таки принял очевидное приглашение и прошел в дом.       Помещение, где обитала его острая на язык знакомая, мало отличалось от того, каким его запомнил аль-Хайтам с предыдущего посещения. Он уже был у нее в гостях однажды.       Кажется, это был случай, когда на втором курсе она случайно прихватила с собой его учебник по философии, а когда он пришел забирать его, то умудрился настолько разозлить каким-то своим комментарием хозяйку дома, что Каллисто попросту вылила аль-Хайтаму на макушку небольшую баночку с чернилами. Конечно, волосы отмыть в итоге получилось, да и вскоре девушка (может, не совсем искренне) извинилась за тот инцедент, но с тех пор аль-Хайтам старался избегать ситуаций, в которых ему понадобилось бы заходить на территорию архитектора.       Дом Каллисто был похож на комнату Кавеха. Не только оформлением, но и явным захламлением — чертежи, коробки, мольберты и прочие инструменты, нужные архитектору для работы. И все-таки, стоило признать, что здесь было вполне себе уютно. Мягкий диван, например, манил к себе, но садиться на него в том виде, в котором путники сейчас были — просто кощунство. — Ванная справа. — указав на нужную дверь, девушка направилась к своей комнате, чтобы собрать необходимые вещи. — Мыло, шампунь и прочее на полке, полотенце в шкафу.       Мужчина кивнул. Он сомневался, что у Каллисто найдется чистая одежда его размера, но это было не так уж и страшно. Главное — смыть с себя грязь и мерзкий запах сырости. А также подумать о том, что же они имеют в итоге.       За этот день напарники выяснили, что человек, ворующий и портящий книги, крадет только пособия определенных тем, касающихся всего, что связано с человеческим организмом и воздействием над ним. Остальные же книги он просто портит, чтобы запутать следы. Вор также умело пользуется тайными коридорами, ведущими в лабораторию со странными резервуарами. В записных книжках информация сумбурна и беспорядочна, но тема бессмертия и опытов затрагивается в них нередко. Непонятно, работает ли этот загадочный человек в одиночестве, или же у него есть сообщники. Связано ли все это с исчезновением людей? Почему преступники стали действовать так внезапно? Из-за того, что Малая Властительница отправилась по делам в пустыню? Делать выводы слишком рано, необходимо больше информации.       Стоя под горячими струями воды, аль-Хайтам вдруг задумался о напарнице. Несмотря на их далекие от идеала, пассивно-агрессивные отношения, за этот день они даже не успели толком поскандалить. Мелкие ссоры, а уж тем более инцидент в шкафу не в счет. Это явно… Не тот случай. Если уж так посмотреть… То они действительно поладили? Настолько, что Каллисто даже предложила переночевать у нее. Кавех узнает — не поверит.       Закончив с водными процедурами и уже вытирая влажные волосы полотенцем, мужчина заметил, что его самочувствие немного, но все же улучшилось. Теперь остался лишь голод и теплая усталость. Впрочем, и то и другое обещало вскоре исчезнуть, поскольку при выходе из ванной комнаты в нос ударил приятный запах какой-то горячей еды. На столе на кухне уже стояле две тарелки, столовые приборы и несколько порций питы. Рядом был и маленький красивый чайничек — Кавех буквально на той неделе разбил точно такой же — и две чашечки, а также коробочка с несколькими видами чая. Все это словно говорило — выбирай, накладывай и наливай все сам, сейчас не до церемоний. Хлопнувшая дверь ванной это только подтвердила. Аль-Хайтаму ничего не оставалось, кроме как вздохнуть и воспользоваться всем, что ему предложили.       В силу очевидных особенностей, Каллисто провела в ванной гораздо больше времени, чем сам секретарь. Не то чтобы он жаловался — тишина ему даже нравилась. Закончив с ужином, он выбрал более-менее интересную книгу из шкафа, и принялся читать за чашечкой черного чая. Отвлечь от этого занятия его смогла только вновь хлопнувшая дверь.       В домашней одежде архитектор выглядела иначе. А может, дело в длинных белых волосах, настолько влажных, что ставших серыми? Или в безмятежном, слегка сонном виде? Всегда такая яркая и эмоциональная, сейчас девушка воспринималась совсем по-другому. Аль-Хайтам даже не осознавал, что смотрел на нее все это время не отрываясь: как она зевает, как кутается в домашнюю кофту, как ужинает, как осторожно, придерживая крышечку двумя пальцами, наливает себе тот чай, который выбрал он. Казалось, Калли тоже не осознавала, что на нее так открыто пялятся. А может, у нее просто не было сил на это реагировать. — Ты моешь посуду. — внезапно она подняла на аль-Хайтама усталый взгляд. — Договорились? Мужчина оторопел. Эта девушка все чаще и чаще вводила его в ступр своим необъяснимым поведением. Не плохим… Но необъяснимым. Кивнув, он вновь уткнулся в книгу, ожидая, когда собеседница закончит чаепитие. За окном давно стемнело, и обоим невыносимо сильно хотелось спать. Долго ждать не пришлось.       Уже лежа на диване, где ему и постелили, аль-Хайтам мысленно раз за разом прокручивал весь день в голове. Каллисто давно уснула, но вот секретарь почему-то не смог последовать ее примеру. Ему все казалось, будто он забыл о чем-то важном, не уследил, недооценил. Тревога и сомнения нарастали, и в последний момент перед отключкой сознания, в качестве бесплодного вывода стало решение, что завтра же утром аль-Хайтам предложит архитектору отказаться от расследования. Если надо будет, он и самого Хадира работать заставит, лишь бы тот перестал прикреплять к расследованию профанов в лице гражданских. Это слишком опасно.