Сквозь дождь и тьму

      Прошёл месяц с тех пор, как Беллатрикс и Гермиона остановились в Риме. Жизнь в этом вечном городе стала для них временным убежищем, где каждая из них пыталась найти себя и понять другую. Улицы, залитые ярким солнцем, стали их маршрутом — иногда они бесцельно бродили по ним, иногда целенаправленно шли к новым местам, которые Гермиона ещё не успела увидеть.       Гриффиндорка постепенно привыкала к размеренному ритму итальянской жизни. Она научилась выбирать свежие овощи на местных рынках, улыбаться продавцам и даже вставлять пару слов на ломаном итальянском, чем неизменно вызывала одобрительный смех. Беллатрикс, с её врождённой осторожностью, держалась в тени, но, похоже, находила странное удовольствие в наблюдении за тем, как Гермиона вливается в эту жизнь.       Они посещали небольшие кафе, где пили капучино по утрам и наслаждались простой, но вкусной пастой к ужину. Гермиона восхищалась тем, как итальянцы умудряются сделать блюдо из самых обыденных ингредиентов, а Беллатрикс лишь пожимала плечами, заявляя, что ничто не может сравниться с домашними блюдами эльфов. Это вызывало у Гермионы улыбку — Беллатрикс всё ещё оставалась собой.       Некоторые дни проходили в полной тишине. Гермиона углублялась в чтение книг, найденных в старинных лавках. Беллатрикс иногда смотрела на неё, как будто пыталась разгадать какую-то загадку, и затем отворачивалась, погружаясь в свои мысли.       Были и моменты, когда они по-настоящему сближались. Однажды Гермиона настояла на том, чтобы Беллатрикс попробовала джелато, и, несмотря на её первоначальное сопротивление, тёмноволосая женщина была вынуждена признать, что это «сносное угощение». Гермиона рассмеялась, и Беллатрикс, хотя бы на мгновение, позволила себе улыбнуться.       Они начали лучше понимать друг друга, хоть и молча. Гермиона заметила, как Беллатрикс отходит в сторону, если рядом появляется что-то, напоминающее о её прошлом. Когда на площади они встретили группу уличных музыкантов, играющих мелодии, которые звучали ещё в её юности, Блэк резко изменила маршрут. Гермиона не стала задавать вопросы, но запомнила это.       Эмоциональные качели между ними постепенно становились менее резкими. Гермиона всё ещё ловила себя на том, что её злят уклончивые ответы Беллатрикс или её насмешливый тон, но она училась не воспринимать это близко к сердцу. Беллатрикс, в свою очередь, начала реже прятаться за своей злобной маской.       Этот месяц стал для них чем-то вроде испытания — не столько на терпимость, сколько на способность находить общий язык. Каждый день они заново открывали для себя друг друга и себя самих, словно медленно листали книгу, страницы которой были исписаны годами страха, боли и недоверия.       Пока день в Риме тёк своим чередом, и Беллатрикс с Гермионой почти начали привыкать к своему новому ритму жизни, тишину квартиры нарушил громкий стук в окно. Гермиона, сидевшая за маленьким столом с книгой в руках, подняла голову. На подоконнике, держа в клюве свернутое письмо, сидела большая чёрная сова с золотыми глазами.       — Кажется, у тебя почта, — заметила Гермиона, откладывая книгу.       Беллатрикс, которая до этого задумчиво смотрела в окно, сразу напряглась. Она быстро подошла к окну и открыла его, позволяя сове влететь внутрь. Та грациозно приземлилась на спинку стула и, бросив строгий взгляд на Беллатрикс, протянула ей письмо.       — Сова Нарциссы, — тихо пробормотала тёмноволосая женщина, разворачивая пергамент. Её лицо сразу стало серьёзным, губы сжались в тонкую линию.       — Что-то серьёзное? — осторожно спросила Гермиона, хотя уже знала ответ.       Беллатрикс молча дочитала письмо, затем свернула его обратно. Её взгляд, когда она наконец подняла глаза, был настороженным, но в нём читалась и доля раздражения.       — Нарцисса пишет, что Министерство стало проявлять подозрения. Они же следят за её домом и…— Она сделала паузу, будто подбирая слова. — Есть предположение, что они пытаются выяснить, жива ли я.       — Что это значит для нас? — Гермиона сразу напряглась.       — Это значит, что пора собираться, — ответила Беллатрикс. — Мы не можем оставаться на одном месте слишком долго. Министерство может не знать, где я, но если они выйдут на след, Рим станет для нас ловушкой.       — И куда мы отправимся?       Беллатрикс подошла к столу и развернула карту, которую они использовали для своих перемещений. Её длинные пальцы пробежали по бумаге, пока она не остановилась на одном из южных регионов Европы.       — Есть несколько вариантов. Нужно найти место, где мы будем в безопасности хотя бы на время. Нарцисса предложила одно убежище, но оно далеко. Я подумаю.       Гермиона подошла ближе и посмотрела на карту.       — Ты ведь понимаешь, что это не может продолжаться вечно, да? — спросила она. — Мы не можем всё время убегать.       — Ты права, мы не можем. Но пока другого выхода нет. Если… — Она сделала паузу, будто сомневаясь, стоит ли продолжать. — Если я хочу, чтобы ты осталась со мной и узнала меня, нам придётся двигаться.       Гермиона посмотрела на неё, её лицо выражало усталость.       — Ладно, — сказала она наконец. — Тогда давай собираться.       Сборы начались почти сразу. Беллатрикс, несмотря на спокойное выражение лица, двигалась с отчётливой резкостью, как будто каждая секунда имела значение. Она методично проверяла содержимое их скромного багажа: несколько смен одежды, книги, которых Гермиона не смогла оставить, и сумку, зачарованную для хранения более важных вещей, включая деньги и поддельные документы.       Гермиона, напротив, выглядела задумчивой и слегка рассеянной. Она старалась помогать, но её движения были медленными, а взгляд часто блуждал по комнате. Её мысли то и дело возвращались к разговору, который они вели несколько недель назад. Тогда они решили остаться в Риме и попробовать начать с чистого листа. Теперь это решение оказалось очередной иллюзией стабильности.       — Не забудь эту книгу, — напомнила она Беллатрикс, указывая на том, который остался лежать на столе.       Беллатрикс, которая в этот момент заклинанием проверяла их сумки на следящие чары, взглянула на книгу и покачала головой.       — У нас нет места для лишнего. Это нужно оставить.       — Лишнего? — возмутилась Гермиона, хватая книгу и прижимая её к груди. — Это важная историческая хроника, она может пригодиться!       Беллатрикс, несмотря на напряжённую ситуацию, усмехнулась и махнула рукой.       — Ладно, только не жалуйся потом, что ты таскаешь это на себе.       Гермиона, не удержавшись, тихо пробурчала что-то о том, как «некоторые ничего не понимают в культуре», но спрятала книгу в свою сумку.       Тем временем в комнате нарастало ощущение суеты. Беллатрикс то и дело подходила к окну, проверяя улицу на признаки возможной слежки. Она знала, что их переезд должен быть максимально незаметным. Сова Нарциссы уже улетела, забрав с собой короткий ответ, в котором Беллатрикс заверила сестру, что они уходят.       — Ты закончила? — спросила Беллатрикс, глядя на Гермиону, которая в этот момент закрывала последнюю сумку.       — Почти, — ответила та, застёгивая ремень. — Куда мы идём?       — Сначала доберёмся до одной из точек, которые упоминала Нарцисса. А потом посмотрим.       Гермиона нахмурилась, услышав «посмотрим», но ничего не сказала. Она привыкла к неопределённости, хотя она ей и не нравилась. Вместо этого она подошла к Беллатрикс, которая уже закрывала карту.       — Думаешь, они знают, где мы? — спросила она.       — Нет, — уверенно ответила та. — Но они догадываются, что я жива. Этого достаточно, чтобы начать поиски. Особенно если меня здесь видели, я сделала ошибку что не использовала оборотное зелье, но об этом уже поздно говорить.       Они провели последний взгляд по квартире. Здесь не было ничего, что можно было бы назвать домом, но всё же за прошедшие недели это место стало для них чем-то особенным. Гермиона подошла к двери, но, почувствовав, что Беллатрикс задержалась, обернулась.       — Что? — тихо спросила она.       — Ничего, — ответила Беллатрикс, тряхнув головой. — Просто думаю, сколько ещё таких мест нам предстоит оставить.       Гермиона не ответила. Вместо этого она просто взяла её за руку, крепко сжимая пальцы, и вывела из квартиры.

***

      После долгого пути они оказались в небольшом городке на побережье южной Франции. Местечко, известное своими узкими мощёными улицами, тёплым бризом с моря и медленным, расслабленным ритмом жизни, словно остановилось во времени. Дом, в который они приехали, был старинным особняком, расположенным на склоне холма с видом на лазурные воды Средиземного моря. Его кремовые стены, обвитые густыми зелёными виноградными лозами, мягко сияли в лучах вечернего солнца.       Двор дома был засажен оливковыми деревьями, а перед входом стоял небольшой столик с коваными стульями, как будто специально созданными для утреннего кофе. Внутри дом был уютным, с терракотовыми полами, деревянными балками на потолке и большими окнами, пропускающими море света. Все вокруг пропитано ароматом лаванды, которая росла в садах за домом, и лёгкой свежестью морского воздуха.       Раскладывая свои вещи, Гермиона не могла не отметить, как тихо и спокойно было в этом месте. Беллатрикс, не привыкшая к длительному бездействию, быстро прошлась по всем комнатам, проверяя, что дом действительно пуст.       Местная деревушка находилась всего в нескольких минутах ходьбы. Там можно было купить свежий багет, сыр, и оливки на утреннем рынке, что Гермиона заметила с интересом, когда они проезжали через неё. Но в первую очередь обе женщины наслаждались чувством уединения, которое предоставляло это место.       Вечер в новом доме был необычайно тихим, лишь шум волн, доносящийся с побережья, наполнял пространство. Гермиона и Беллатрикс устроились в гостиной.       Беллатрикс сидела в кресле, привычно опираясь локтём на подлокотник, её лицо было задумчивым, взгляд устремлён куда-то вглубь огня. Гермиона, напротив, выглядела расслабленной, будто пребывание в этом месте сняло с её плеч часть накопленного напряжения.       — Ты знаешь, — начала Гермиона, вдруг с игривой улыбкой на губах, — всё это место напоминает мне что-то из фильмов. Как будто мы влюбленная парочка, сбежавшая от всех чтобы быть вместе. Беллатрикс хмыкнула, её губы едва заметно дёрнулись в усмешке.       — Слишком драматично, даже для меня, — ответила она, бросив короткий взгляд на девушку.       — Ну не знаю, — Гермиона пересела с дивана ближе к огню, устроившись на полу с чашкой травяного чая в руках. Её тон стал ещё более шутливым. — Это всё в твоём стиле. Скрытность, старинный дом, ночные разговоры у камина… По-моему, идеально.       — Если ты надеешься, что я куплюсь на твою романтическую ерунду, забудь, — парировала темноволосая женщина, однако в её глазах мелькнуло что-то тёплое.       — О, ну конечно, ты не купишься, — продолжила Гермиона, её голос звенел от сдерживаемого смеха. — Вряд ли я увижу, как ты будешь, например, собирать лаванду в саду или печь багеты.       Беллатрикс фыркнула, чуть наклоняясь вперёд.       — Тебе явно слишком весело.       — А может быть, ты просто слишком серьёзная, — поддела её Гермиона, поднимая взгляд и чуть приподнимая бровь.       Тишина в комнате повисла на несколько секунд, прежде чем Беллатрикс ответила. Её голос звучал мягче, чем обычно.       — Иногда серьёзность — единственное, что помогает держать себя в руках.       Эти слова ненадолго остудили Гермиону, но игривость всё же не покинула её окончательно. Она поставила чашку на стол и, поднявшись на ноги, подошла ближе к креслу, где сидела Беллатрикс.       — Знаешь, иногда полезно позволить себе немного расслабиться, даже тебе, Блэк.       Беллатрикс взглянула на неё снизу вверх, в её глазах читалась смесь удивления и лёгкой настороженности.       — И как ты предлагаешь это сделать?       — Может, я покажу? — Гермиона улыбнулась, наклонив голову чуть набок, её настроение явно заразительно влияло на атмосферу в комнате.       Она протянула руку к Беллатрикс, будто приглашая её встать. Темноволосая женщина сначала просто смотрела на эту протянутую ладонь, словно сомневаясь, стоит ли соглашаться. Но в конце концов, с тихим вздохом, всё же вложила свою руку в руку Гермионы.       — Что дальше, Грейнджер? — вопросила она, медленно поднимаясь из кресла.       — Дальше — сюрприз, — подмигнула та, потянув Беллатрикс к выходу.       Они вышли на улицу, где ночное небо раскинуло свои звёзды. Вдали всё так же слышался шум волн, и солёный морской воздух лёгкими порывами обнимал кожу. Гермиона, не отпуская руки Беллатрикс, направилась к небольшой открытой площадке, откуда открывался вид на побережье.       — Ты собираешься показать мне… ночное море? — с лёгкой иронией уточнила Беллатрикс, бросив взгляд на воду, отражавшую лунный свет.       — А ты думала, что я заставлю тебя танцевать? — усмехнулась Гермиона, подводя её к краю площадки.       Беллатрикс фыркнула, её губы тронула едва заметная улыбка.       — На секунду я подумала, что ты действительно настолько безумна.       Они остановились, глядя на сверкающую водную гладь. Мягкий шум волн заполнял тишину, создавая ощущение уюта. Беллатрикс, неожиданно для себя, почувствовала, как напряжение, всегда обостряющееся в моменты, когда она позволяла кому-то приблизиться к себе, начало отступать.       — Признаюсь, это лучше, чем я ожидала, — наконец сказала она, её голос звучал чуть мягче обычного.       Гермиона улыбнулась, сжимая её руку чуть крепче.       — Вот видишь, иногда стоит довериться.       — Я учусь, Грейнджер. Но это не значит, что будет легко.       — Я и не рассчитываю на лёгкость, — ответила Гермиона. — Но если ты действительно хочешь, чтобы всё получилось, это того стоит.       Они стояли так ещё долгое время, пока прохладный ночной ветер не напомнил о себе. Гермиона слегка поёжилась, и Беллатрикс, не говоря ни слова, сняла с себя мантию, накидывая её на девушку.       — Вернёмся? — тихо предложила она.       Гермиона кивнула, снова улыбнувшись.       — Вернёмся. Но, знаешь… я всё ещё считаю, что могла заставить тебя танцевать.       Беллатрикс усмехнулась.       — Даже не пытайся.       Но Гермиона вдруг остановилась и, не отпуская её руки, повернулась лицом к женщине.       — Ну, мы уже здесь. Море, звёзды, никто не смотрит. Ты даже не должна ничего делать, просто следуй за мной.       — Это звучит подозрительно, — пробормотала Беллатрикс, но её голос был не таким уж уверенным, как обычно.       — Пожалуйста, — мягко произнесла Гермиона, её глаза искрились от смеси игривости и искренности. — Просто разок.       Беллатрикс вздохнула, глядя на девушку с некоторым смирением. Она знала, что спорить сейчас бесполезно.       — Хорошо. Но если ты наступишь мне на ногу…       — Я обещаю, — перебила её Гермиона с широкой улыбкой.       Она медленно положила одну руку на плечо Беллатрикс, другой всё так же сжимая её ладонь. Блэк, немного неловко, положила свободную руку ей на талию, её движения были неуклюжими, как у человека, давно забывшего, что значит позволить себе что-то настолько простое.       — Видишь? Это не так уж плохо, — шепнула Гермиона, мягко ведя их в такт едва слышимому ритму волн.       — Это… странно, — призналась Беллатрикс.       — Это просто, — поправила её Гермиона.       И действительно, несмотря на лёгкую скованность со стороны Беллатрикс, в их движениях появилась синхронность. Ветер мягко обвивал их фигуры, а свет звёзд и луны придавал моменту почти сказочный оттенок.       — Я не думала, что буду делать что-то подобное, — тихо произнесла Беллатрикс, её взгляд был сосредоточен на Гермионе, словно она изучала её, пытаясь понять, как эта молодая женщина смогла сломать стены, которые она выстраивала годами.       — Зато я знала, что заставлю тебя, — засмеялась Гермиона, её голос звучал как мелодия на фоне шёпота моря.       — Ты слишком упрямая, — пробормотала Беллатрикс.       — Кто бы говорил.       Когда их танец закончился, Беллатрикс осторожно разомкнула руки, позволив Гермионе сделать шаг назад. Взгляд ведьмы на мгновение задержался на девушке, будто она искала что-то в её глазах — утешение, прощение или, может быть, просто надежду.       — Спасибо, — едва слышно пробормотала Беллатрикс.       Гермиона слегка наклонила голову, изучая её.       — За что?       — За это. За… спокойствие, — ответила женщина, слегка отводя взгляд.       Они медленно пошли обратно к дому, ночной воздух был прохладным, но не холодным, а звёзды освещали путь. Когда они вошли в дом, Беллатрикс зажгла лампу, освещая тёплый интерьер.       Гермиона села на диван и жестом пригласила Беллатрикс присоединиться. Она некоторое время молчала, ожидая, что женщина заговорит первой.       — Ты хочешь услышать что-то из моего прошлого, да? — наконец сказала Беллатрикс, её голос был напряжённым, словно ей приходилось вытаскивать эти слова из глубин своей души.       Гермиона кивнула.       — Только если ты готова.       Беллатрикс вздохнула и опустилась на край кресла напротив, сцепив пальцы.       — Если ты готова слушать о моей семье, тебе стоит заранее предупредить меня, когда станет слишком скучно, — сказала она, но по её тону было ясно, что это всего лишь попытка скрыть дискомфорт.       Гермиона покачала головой, подбадривающе улыбнувшись.       — Я слушаю.       — Я выросла в семье Блэков. Это имя когда-то значило всё. Нас учили быть гордыми, сильными, чистокровными. — Она издала короткий смешок. — Быть Блэком — это всё равно что родиться с короной. Только корона эта чаще душила, чем украшала. Андромеда была первой, кто осмелился пойти против нашей семьи. Она вышла замуж за магглорождённого, и её вычеркнули из родословной. Считай, она перестала существовать.       — Но она была твоей сестрой, — тихо заметила Гермиона. Она что-то похожее слышала от Нарциссы. Но хотела услышать это лично от Блэк.       — Была, — согласилась Беллатрикс, опустив взгляд. — Но я была слишком гордой, слишком верной традициям, чтобы это признать. В те времена я верила, что она нас предала, что выбрала грязную кровь вместо семьи. А потом была Нарцисса, — продолжила Беллатрикс, её голос стал мягче. — Она всегда знала, как выжить. Вышла замуж за Люциуса Малфоя, сохранила статус, семью. Я считала её слишком мягкой, слишком слабой. Но знаешь что? Она единственная из нас троих, кто сохранил свою человечность.       Гермиона нахмурилась.       — А ты?       Беллатрикс посмотрела на неё, и в её тёмных глазах мелькнула тень боли.       — А я? Я выбрала другого. Я выбрала Лорда. Я верила, что служу великому делу. Я была слепа. Делала всё, что он требовал. Охотилась на магглорожденных, пытала, убивала. Я хотела доказать, что достойна быть его приближённой. Что я — лучшая. — Её голос дрогнул, но она быстро вернула себе привычную твёрдость. — Только когда всё кончилось, когда его больше не стало, я поняла, что осталась ни с чем.       — Я пока не могу рассказать больше, но ведь надо с чего-то начинать, верно? — тихо сказала Беллатрикс, взглянув на неё. — Но это именно то, почему я стала такой, Гермиона. Не потому, что родилась монстром. А потому, что позволила себя им сделать.       Гермиона мягко потянулась вперёд, протянув руку. Её пальцы нерешительно коснулись кисти Беллатрикс, и та вздрогнула, подняв взгляд. Гермиона лишь слегка кивнула, словно приглашая без слов.       Беллатрикс колебалась. Она сжала губы, будто пыталась сопротивляться, но в конце концов поднялась и, неловко переместившись, опустилась рядом. Гермиона обвила руками её плечи, притянув ближе. Их тела соприкоснулись, и от этого простого жеста Беллатрикс словно потеряла весь свой внутренний щит.       Тёплые руки Гермионы крепко держали её, будто обещая, что этот груз больше не придётся нести одной. Беллатрикс сначала осталась неподвижной, её тело было напряжено, словно она ожидала, что кто-то вот-вот оттолкнёт её. Но постепенно она расслабилась, позволив себе опереться на девушку.       Гермиона почувствовала, как её дыхание стало глубоким и медленным, а горячее прикосновение чужой кожи к её плечу показалось почти болезненно честным. Беллатрикс осторожно закрыла глаза, позволяя себе несколько мгновений полного покоя. Это были не просто объятия — это был момент искупления и доверия, которые строились на тончайших нитях взаимопонимания.       Шум волн где-то вдалеке стал мягким аккомпанементом их молчания. Гермиона чувствовала, как сердце Беллатрикс бьётся у неё под ладонью. Ритм этот был неровным, беспокойным, но тёплым. Блэк склонила голову, её дыхание коснулось шеи Гермионы, тёплое и сбивчивое.       В этой близости не было страсти, но было что-то большее: медленно возрождающееся доверие. Беллатрикс позволила себе быть слабой, зная, что Гермиона её не осудит. А Гермиона держала её, молча обещая, что не отпустит, пока та сама не будет готова подняться и снова взглянуть в лицо своему прошлому.

***

      Утро начиналось на кухне, где они вдвоём пытались приготовить завтрак. Беллатрикс, привыкшая к тому, что домашние эльфы всегда всё делали за неё, держала нож, будто он мог в любой момент ожить и напасть.       — Так ты уверена, что знаешь, как порезать авокадо? — насмешливо спросила Гермиона, наблюдая, как Беллатрикс критически разглядывает плод.       — Я же не маггл, чтобы с этим играться. Почему бы просто не использовать заклинание?       — Потому что иногда хорошо сделать что-то руками. Попробуй, это не сложно.       Беллатрикс раздражённо фыркнула, но всё-таки попыталась. Через минуту авокадо с жалобным чавкающим звуком выскользнул из её рук и упал на пол. Гермиона не смогла сдержать смех, видя, как Беллатрикс стоит с выражением абсолютного омерзения.       — Это был авокадо, а не порт-ключ, — хохотала Гермиона, поднимая его с пола.       — Ты просто находишь удовольствие в моих неудачах, — сухо заметила Беллатрикс, но её губы предательски дрогнули в улыбке.

***

      Гермиона могла часами разбирать книги на книжной полке, которую они нашли на чердаке. Иногда Беллатрикс присаживалась рядом, вытянув ноги и лениво перелистывая страницы какого-нибудь старого магического атласа. В такие моменты дом наполнялся чем-то домашним, настоящим.       — Ты знала, что единороги на самом деле живут стадами, а не поодиночке? — задумчиво спросила Гермиона однажды, погружённая в чтение.       — Конечно знала. Разве это не очевидно? — Беллатрикс слегка приподняла бровь.       — Не всем, — парировала Гермиона. — Некоторые думают, что они одиночки.       — Это, наверное, маггловские глупости. Они же считают, что драконы дышат огнём только в полнолуние.       Гермиона засмеялась.       — Это не так?       — Ну конечно нет, — усмехнулась Беллатрикс. — Хотя я могла бы позволить тебе верить в это.

***

      Как-то вечером они решили посмотреть маггловский фильм, который Гермиона убедила купить на рынке, ну и не только его... Беллатрикс скептически подняла бровь, увидев экран телевизора.       — И что это за… странная магия? — подозрительно спросила она.       — Это не магия. Это технологии, — с улыбкой пояснила Гермиона.       — Если ты пытаешься объяснить, я только больше убеждаюсь, что это какая-то чепуха. — Беллатрикс с сомнением посмотрела на экран. — Но ладно, если это развлекает тебя.       Фильм оказался романтической комедией, и к середине Беллатрикс уже сидела, скрестив руки, с видом абсолютного скепсиса.       — Почему они не могут просто честно сказать друг другу, что думают? Это ведь сэкономило бы всем массу времени.       — Потому что это люди, — улыбнулась Гермиона. — Не всем так просто выражать свои чувства.       Беллатрикс бросила на неё косой взгляд.       — Это у них заразно, да?

***

      Часто их дни начинались с прогулок вдоль береговой линии. В таких моментах Гермиона ловила себя на мысли, что Беллатрикс, как бы она ни старалась оставаться холодной, всё же менялась. Они могли часами молчать, наслаждаясь звуками волн, но стоило Беллатрикс заметить что-то необычное — ракушку, например, сверкающую на солнце — как её лицо на мгновение становилось мягче, почти детским. Гермиона видела, как Беллатрикс старается, пусть и неуклюже, стать частью этой новой жизни.       Гермиона вдруг остановилась. Её взгляд был прикован к небольшому дому, стоящему чуть в стороне от пляжа. Белые стены, покрытые пятнами тени от ближайших деревьев, и крыша, подступающая к небесам, придавали зданию почти сказочный вид. Дом выглядел так, будто сам вписался в этот пейзаж, словно всегда был частью этого места.       — Посмотри, — сказала Гермиона, указывая на дом. Её глаза засияли от восторга. — Вот здесь я бы хотела жить. Прямо на берегу. Представь, каждый день просыпаешься под шум волн, открываешь окно и чувствуешь запах моря.       Беллатрикс остановилась рядом, посмотрела на дом, затем перевела взгляд на Гермиону. Её лицо оставалось невозмутимым, но в глазах мелькнул интерес.       — Ты говоришь так, будто собираешься остаться здесь навсегда, — сухо заметила она, но голос не звучал колко.       Гермиона засмеялась, её улыбка озарила её лицо.       — Кто знает? Может, я бы даже смогла прожить здесь всю жизнь. — Она бросила на Беллатрикс лукавый взгляд. — Возможно, даже с тобой.       Беллатрикс прищурилась, но промолчала. Её взгляд задержался на Гермионе чуть дольше обычного, прежде чем она снова перевела его на дом.       Внутри неё что-то вздрогнуло. Возможно, это было желание сохранить этот момент или странная тяга к тому, чтобы действительно быть частью чего-то настоящего. Её разум, привыкший к стратегическим решениям и расчётам, вдруг отметил: Запомни это. Она бы хотела здесь жить.       — Весьма амбициозно, — наконец сказала Беллатрикс с едва заметной усмешкой. — Только представь, как тебе пришлось бы заставить меня помогать по хозяйству.       Гермиона фыркнула.       — С этим я бы справилась. Наверняка есть заклинание, чтобы заставить тебя вытирать пыль.       Беллатрикс хмыкнула, но ничего не ответила. Они продолжили идти вдоль берега. Девушка, не теряя улыбки, шагнула ближе к Блэк и, не раздумывая, взяла её за руку. Её ладонь была тёплой, пальцы слегка сжались. Это больше не вызывало удивления или смущения, только ощущение тёплой близости, которое приходило само собой.       Девушка делала это без колебаний, не спрашивая и не объясняя. Она брала её за руку, будь то в прогулках, на кухне или просто в доме. В какой-то момент Беллатрикс поймала себя на том, что уже ждёт этого, как чего-то привычного и неизменного.       — Думаю, скоро мне стоит завести список, — однажды сказала Беллатрикс с легкой усмешкой, когда Гермиона снова взяла её за руку.       — Список чего? — спросила та, искоса взглянув на неё.       — Всех твоих мелких привычек, которые ты вносишь в мою жизнь, — пояснила она. — Кто знает, может, однажды ты забудешь, а я тебе напомню.       — Тогда не забудь вписать пункт, что ты не отпускаешь, — ответила Гермиона с притворно строгим видом.       Беллатрикс коротко хмыкнула, но действительно не отпустила. Такие моменты стали их негласным языком: они не обсуждали, почему это стало для них важным, просто принимали как часть их мира.       Тем временем они не заметили, что за ними наблюдают. В тени одного из деревьев, у самого края тропы, скрывался силуэт. Фигура осталась неподвижной, сливаясь с тенями ветвей, которые рябили от солнечного света. Глаза пристально следили за каждым их движением, холодные и напряжённые, будто пытаясь оценить, что же они делают, почему держатся за руки, и что всё это значит.       Гермиона остановилась, чтобы поправить выбившуюся прядь волос, и обернулась, заметив что-то в стороне, но никого не увидела.       — Что-то не так? — спросила Беллатрикс, чуть напрягаясь. Её рука инстинктивно ослабила захват, готовая к любому развитию событий.       — Нет, показалось, — мягко ответила Гермиона, снова улыбнувшись, чтобы успокоить и себя, и её. Она легонько сжала руку Беллатрикс, словно говоря, что всё хорошо.       Но фигура в тени продолжала стоять неподвижно, наблюдая за их каждым шагом, пока они скрывались за поворотом тропы.