Сквозь дождь и тьму

      Лучи солнца мягко пробивались сквозь тяжёлые шторы спальни. Комната наполнялась золотистым светом, отражающимся на спутанных волосах Беллатрикс, которые раскинулись по подушке, и на едва заметной улыбке Гермионы, прижавшейся к её плечу. Всё вокруг было пропитано утренним покоем.       Но этот покой оказался недолгим. Скрип старых деревянных половиц возвестил о присутствии ещё одного свидетеля. Кикимер, едва появившись в комнате, остановился как вкопанный, его глаза расширились от недовольства, а лицо исказила гримаса отвращения. Он был готов произнести что-то резкое, но замер, когда Беллатрикс лениво приподнялась, её взгляд, несмотря на лёгкую сонливость, был полон угрозы.       — Кикимер, — её голос прозвучал низко и хрипло, но в нём слышалась угроза. — Я думаю, ты не хочешь начинать этот день с того, чтобы меня разозлить.       Эльф скривился ещё сильнее, но поклонился так, будто испытывал физическую боль.       — Миссис Нарцисса послала меня, чтобы сообщить, что она ждёт вас в кабинете. Она сказала, что это срочно, — пробормотал он, при этом избегая смотреть на Гермиону, словно её присутствие само по себе оскорбляло воздух вокруг.       Беллатрикс нахмурилась, её брови сдвинулись, а губы сжались в тонкую линию. Она медленно поднялась с кровати, жестом велев Кикимеру исчезнуть.       — Убирайся, — бросила она холодно, и эльф поспешил исчезнуть, хотя и не без демонстративного ворчания.       Гермиона всё это время наблюдала за происходящим, приподнявшись на локте. Она попыталась что-то сказать, но Беллатрикс мягко положила руку ей на плечо, склоняясь, чтобы оставить короткий поцелуй на её лбу.       — Отдыхай, — прошептала она. — Я вернусь. — И прежде чем Гермиона успела что-либо возразить, Беллатрикс уже скрылась за дверью       Хозяйка дома сидела за массивным столом, её идеальная осанка и напряжённое выражение лица выдавали, что что-то серьёзно её терзало.       На столе перед Нарциссой лежало письмо, со знаком Министерства магии. Когда Беллатрикс вошла, Нарцисса подняла взгляд, и на её лице отразилось облегчение, но оно тут же сменилось беспокойством.       — Ты пришла быстро, — заметила она, кивая на кресло напротив. Беллатрикс не ответила, лишь уселась в предложенное место, её взгляд устремился на письмо.       — Это письмо из Министерства, — начала Нарцисса, её голос звучал спокойно, но с оттенком напряжения. Беллатрикс слегка нахмурилась, уловив в голосе сестры нотки негодования. Нарцисса протянула ей письмо, и Беллатрикс заметила, как её рука чуть дрогнула. Печать Министерства была надломлена, и теперь пергамент раскрывался. Беллатрикс развернула письмо, её взгляд скользнул по чётким, официальным строчкам. Министерство Магии Отдел Магического Правопорядка       Уважаемая леди Малфой, Настоящим уведомляем вас о том, что в ходе недавнего расследования по делу бывших Пожирателей смерти, сумевших избежать ареста после войны, имя вашего супруга, Люциуса Малфоя, было упомянуто в связи с деятельностью подозрительного характера.       На данный момент у нас нет прямых доказательств его участия, однако его прошлое сотрудничество с лордом Волдемортом делает необходимым более пристальное внимание к его действиям.       Мы вынуждены направить к вашему поместью представителей Отдела магического правопорядка, чтобы наблюдать за ситуацией и обеспечить соблюдение закона. Мы уверены, что вы, как добросовестная гражданка, понимаете важность данного шага и окажете полное содействие нашим сотрудникам.

Благодарим за понимание,

Кингсли Бруствер,

Министр Магии

      Беллатрикс подняла взгляд на Нарциссу, её спокойствие контрастировало с напряжением Нарциссы.       — Этот идиот, — тихо прошептала Нарцисса, хватаясь за виски. — Я оставила его одного, чтобы он немного успокоился, отошёл от всей этой истории, а он умудрился опять привлечь к себе внимание! — Она поднялась из-за стола и начала мерить кабинет шагами, как хищная птица в клетке. — Я думала, он хотя бы умеет держаться в тени, но нет. Теперь они заявятся сюда, Белла. Они будут копать, задавать вопросы, они не остановятся, пока не найдут хоть что-то. — Она не договорила, её голос сорвался в конце, и Беллатрикс ощутила, как в её груди заклокотало странное чувство — нечто среднее между гневом и тем, что она слишком давно забыла: страхом за других.       — Белла, я не уверена, что мы можем больше полагаться на то, что ты «мертва». Они знают, что я вернулась в поместье, — её голос прозвучал глухо, словно каждая произнесённая фраза весила тонну. — Если они следили за мной… они могли увидеть и вас… Гермиону могли видеть, — продолжила Нарцисса. — Её исчезновение не прошло незамеченным. Министерство считает её одной из самых узнаваемых фигур войны. И вдруг она пропадает без следа? Они наверняка уже разыскивают её.       — Я уже говорила тебе, Нарцисса, я отправляю письма от её имени. Министерство думает, что Гермиона изучает магические традиции других стран и бла бла бла. Даже если они заподозрят что-то, доказательств у них нет, — она сделала акцент на последнем слове, словно это должно было снять все сомнения.       — Ты наивна, Белла. Думаешь, они просто поверят твоим письмам? Ты же сама сказала, что указала в них её интерес к культуре и магии других народов. А что, если им придёт в голову проверить эти страны? Если они отправят запросы в местные сообщества, а те скажут, что Гермиона там не появлялась? — Нарцисса подошла к окну, её руки нервно скользнули по подоконнику, словно ища опору. — Что тогда, Белла? Министерство не состоит из глупцов. Им не составит труда понять, что ты лжёшь. — Нарцисса опустила взгляд, её руки слегка дрожали. — Ты же понимаешь, Белла, что они не остановятся. Сначала они придут сюда с обычной проверкой. А потом начнут искать доказательства, рыть, задавать вопросы… И знаешь, что будет дальше?       Нарцисса обернулась, её лицо было бледным, она остановила свой взгляд на сестре:       — Если они узнают, что ты жива, они не оставят тебя в покое. Они найдут тебя, схватят и передадут дементорам… И на этот раз они не будут разбираться. Они не будут судить тебя, Белла. Им нужно будет только одно — показать, что они сильнее, что прошлое мертво. А ты для них — символ того, что прошлое может вернуться. Они отдадут тебя дементорам и будут смотреть, как из тебя высасывают всё. Твоё сознание, твою душу. Всё, что у тебя осталось. — Её голос стал тише, почти шёпотом, но от этого слова звучали ещё более угрожающе: — И я не смогу ничего сделать.       Беллатрикс встретила взгляд сестры, её лицо оставалось напряжённым. Она знала, что Нарцисса права. Знала, что игра с Министерством опасна, что одна ошибка — и всё рухнет. Но страх, который Нарцисса пыталась скрыть за яростью, ударил сильнее любых слов. Беллатрикс вдруг почувствовала, как что-то острое и неприятное сжалось внутри неё. Она никогда не видела свою сестру такой уязвимой.       Нарцисса отвернулась к окну, её плечи слегка поникли. Слабый солнечный свет, пробивающийся сквозь окно, играл на её лице, подчёркивая глубокие морщины, которые будто появились за один миг. Её младшая сестра, всегда казавшаяся неуязвимой, стояла сейчас перед ней, лишённая своего былого величия, но всё ещё борющаяся за неё. Это осознание наполнило Беллатрикс чем-то странным, почти удушающим.       Беллатрикс наконец нарушила молчание, её голос прозвучал неожиданно мягко, почти неузнаваемо. Она предложила решение, которое казалось ей единственным выходом. Она и Гермиона уедут. Настоящим образом, не просто скрываясь в укромных местах, но путешествуя по миру. Беллатрикс, с её мрачным опытом, прекрасно понимала, что Министерство не оставит попыток. Но она могла стать тем, кем хотела быть — невидимой тенью, ускользающей от всех взглядов.       Полиморфное зелье, способное менять её внешность, станет её главным союзником. Она уже продумывала, как долго и изощрённо будет скрываться. Каждый день — новая маска, новая история, новый город. Европа, Азия, Америка — никто не догадается, куда они отправятся дальше. В её словах прозвучал даже некий азарт, как будто перспектива скитаться по миру приносила ей странное облегчение.       Беллатрикс знала, что путешествия помогут отвлечь Гермиону, позволят ей окунуться в новые культуры, увидеть мир глазами, которых она раньше даже не замечала. Для Гермионы это будет чем-то новым, почти захватывающим, хотя для Беллатрикс это станет не путешествием, а бегством.       Она пообещала Нарциссе, что это лишь временная мера. Когда Мракоборцы убедятся, что в поместье Малфоев ничего и никого нет, когда их внимание рассеется, Нарцисса свяжется с ними. Беллатрикс настояла, что всё это нужно для их же общего блага.       Нарцисса слушала молча, её лицо оставалось почти неподвижным, но в глазах появился едва уловимый блеск от затаённого гнева. Беллатрикс понимала, что предложить уехать — значило оставить сестру одну. Но другого выхода она не видела. Впервые за долгое время её мир сжался до одного человека — до Гермионы. И ради неё она готова была рисковать всем, даже тем остатком своей чести, что когда-то её удерживал.       — Уехать? — Нарцисса задумчиво прищурилась. — Беллатрикс, а что ты будешь делать, если в одно из таких путешествий Гермиона всё вспомнит? — Беллатрикс ощутила, как её сердце сжалось, и на мгновение она отвела взгляд. — Ты думаешь она с радостью останется рядом? Она захочет вернуться и это самый минимум что она захочет сделать. Она уничтожит тебя.       — Ты уверена, что справишься с этим? — тихо продолжила Нарцисса. — Или ты снова попытаешься её удержать, несмотря на её желание? — Блэк подняла глаза на сестру, и в её взгляде вспыхнуло что-то дикое, почти безумное, но тут же погасло. Она знала, что Нарцисса права, и это заставляло её внутренне содрогнуться.       Нарцисса видела эту борьбу и продолжила: — Убежать легко, Беллатрикс. Но иногда самое трудное — остаться и смотреть правде в глаза. Ты говоришь, что хочешь защитить её… Но защищать — это не значит прятать её от самой себя.       Разговор с Нарциссой закончился тягостным молчанием, и обе сестры вышли из кабинета. Беллатрикс шла впереди, плечи её были слегка приподняты, как будто она несла невидимую ношу. Нарцисса следовала за ней, стараясь скрыть беспокойство за холодной, отточенной маской.       В столовой их уже ждали Гермиона и Драко. Девушка улыбнулась, заметив их появление, но её улыбка померкла, когда взгляд Беллатрикс прошёл сквозь неё, будто Гермиона была лишь частью обстановки. Сердце девушки болезненно сжалось.       Во время завтрака Беллатрикс сохраняла невозмутимое выражение лица, сосредоточившись исключительно на еде. Она не обратила на Гермиону ни малейшего внимания — ни взглядом, ни жестом. Гермиона пыталась убедить себя, что это просто случайность, но с каждой минутой её внутреннее напряжение нарастало.       «Неужели из-за того, что я сказала ей ночью?» — мелькнуло в её голове, как мучительное эхо. Боль наполнила грудь, оставляя горький привкус сожаления. Гермиона больше не могла сосредоточиться на еде. Она наблюдала за Блэк, надеясь уловить хотя бы малейший знак, но та была отстранённой, словно между ними ничего не произошло. Это ощущение эмоциональных качелей изматывало её.       Завтрак закончился быстро. Беллатрикс первой отложила столовые приборы и, молча поднявшись, покинула столовую. Она ушла так же безмолвно, как и провела всё утро. Гермиона проводила её взглядом. Гермиона не могла скрыть растерянность и лёгкую обиду, проступившие на её лице. Это не укрылось от Нарциссы, которая тихо вздохнула, отведя глаза от уходящей сестры.       Когда Нарцисса тоже поднялась из-за стола, её прощальный взгляд скользнул по Гермионе, в нём всё ещё читалось тихое сожаление. Она молча вышла, оставляя комнату в тишине.       Гермиона осталась одна с Драко, который, казалось, не был обременён ни заботами, ни тяжёлыми мыслями. Он развалился на стуле, разглядывая девушку с лёгкой ухмылкой, словно собирался сказать что-то особенно остроумное.       — Ты выглядишь так, будто сейчас рухнешь, — наконец вымолвил он, ухмылка стала шире. — Надо что-то делать.       Гермиона бросила на него усталый взгляд. Ей хотелось уйти, спрятаться в своей комнате и попытаться разобраться в своих чувствах, но что-то в его уверенности заставило её замереть.       — Слушай, — продолжил Драко, придвигаясь ближе, словно готовился к обсуждению чего-то запрещённого. — Что, если мы немного нарушим правила? Прогуляемся в Косой переулок.       На мгновение Гермиона не поверила своим ушам. Она резко повернула голову, но наткнулась на хитрую улыбку, которая не предвещала ничего хорошего, хотя и звучала заманчиво.       — Да, знаю, что там могут быть проблемы, — продолжал он, поднимая руки, словно заранее защищаясь от её возражений. — Но поверь, я знаю, как скрываться. К тому же, я помню почти всех твоих знакомых. Если кого-то встретим, я разыграю всё так, что они и не заподозрят.       Гермиона посмотрела на него, пытаясь понять, насколько серьёзно его предложение.       — Ну же, — подбадривал он, не дожидаясь её ответа. — Мы будем осторожны, обещаю. Ты же не хочешь торчать здесь весь день?       Гермиона ощутила лёгкое волнение. Это было опасно, да. Но вместе с тем идея вырваться из мрачной обстановки и ощутить хоть какую-то свободу выглядела соблазнительно.

***

      Косой переулок встретил их яркими красками и суетой, в которой витала атмосфера бесконечного праздника. Магазины с переливающимися вывесками, криво развешенные флаги и витрины, полные диковинных предметов, создавали настроение волшебного хаоса. Гермиона едва поспевала за Драко, осматривая каждый уголок — переулок поражал её своей энергией и одновременно вызывал странное чувство ностальгии, словно она уже когда-то была здесь.       В лавке «Совиная почта» из клетки вырывался белоснежный филин, поднимая облако перьев, которые закручивались в воздухе, как миниатюрные вихри. Через дорогу стоял торговец с тележкой, наполненной ярко-оранжевыми тыквенными пирогами и жужжащими конфетами, которые дрожали при каждом шаге мимо.       — Быстрее, пока ты не съела глазами каждую витрину, — бросил Драко с усмешкой, мягко потянув Гермиону за руку, чтобы она не задерживалась слишком долго.       Она оторвалась от разглядывания вывески на магазине «Мадам Малкин: мантии на все случаи жизни» и позволила Драко вести её дальше. Улица жила своей жизнью: повсюду мелькали маги и ведьмы в причудливых одеждах, магические существа перебегали дорогу.       Глаза Гермионы блестели от впечатлений. Здесь, казалось, было всё: магазин с котлами, сложенными в аккуратные пирамиды, лавка с книгами, из которых время от времени вылетали страницы, разноцветные витражи, ловящие солнечный свет и отражающие его радугой на булыжной мостовой.       Они остановились перед лавкой «Флориан Фортескью: мороженое», и Драко, видимо, намереваясь сделать перерыв, на секунду позволил Гермионе остановиться. Она наблюдала за тем, как за стеклом крутился огромный стакан с разноцветным мороженым, притягивая взгляд.       — Успеем ещё сюда вернуться, — снова поторопил её Драко, не давая ей задержаться.       Её внимание тут же привлекло следующее место — магазин «Флориш и Блоттс». Огромные стопки книг у входа тянулись до самого потолка, а на одном из подиумов перелистывалась сама собой пыльная энциклопедия. Гермиона невольно замедлила шаг, и Драко, заметив это, закатил глаза, но позволил ей задержаться ещё ненадолго.       Когда они обогнули очередной угол, на Гермиону внезапно налетела вспышка ярко-рыжих волос. Тёплые руки обхватили её, а радостный голос прозвучал так близко, что Гермиона едва успела осознать происходящее.       — Гермиона! — произнесла рыжеволосая девушка, обнимая её так крепко, будто боялась, что та исчезнет.       Гермиона замерла на мгновение. В сердце вспыхнуло странное, болезненно знакомое чувство. Её дыхание на секунду перехватило, но почти сразу она улыбнулась, заставляя себя выглядеть естественно, и подняла руки, чтобы ответить на объятие.       В тот же момент Джинни отстранилась и посмотрела на неё с сияющим выражением.       — Я… рада тебя видеть, — нерешительно сказала Гермиона, чувствуя, как где-то в глубине разума всплывает крошечный обрывок воспоминания о тёплом, добром смехе этой девушки.       Подошёл Драко, с привычной уверенностью в движениях. Его взгляд сразу остановился на Джинни, и он едва заметно нахмурился, но тут же надел на лицо дружелюбную улыбку.       — Привет, Джинни, — сказал он ровным тоном, беря Гермиону за руку. — Мы тут за покупками, но, к сожалению, время поджимает. — Его хватка была уверенной, но не грубой.       — Опаздываем, — добавил он и чуть наклонил голову в знак вежливости. — Гермиона, пойдём. — Джинни нахмурилась, но ничего не сказала. Её глаза всё ещё светились радостью, но теперь в них мелькало лёгкое недоумение.       — Мы ещё увидимся, Джинни! — бросила Грейнджер вслед рыжеволосой девушке.       Джинни продолжала стоять на месте глядя им вслед, но Драко уже разворачивал Гермиону в другую сторону.       Как только они свернули за угол, Гермиона выдернула свою руку из ладони Драко, остановилась и обхватила голову руками. Сердце билось так быстро, что ей казалось, оно сейчас вырвется наружу.       — Что я наделала? — пронеслось у неё в голове, и паника начала накатывать волной.       Картины последствий одна за другой всплывали в её сознании: Беллатрикс, с её холодным взглядом, узнавшая о прогулке. Её гнев — тот, что подавлял всё вокруг, как внезапная буря. Гермиона почти слышала, как она срывает голос, обрушивая на неё обвинения.       «Она нас убьёт. Просто убьёт, и даже объясняться не будет» — мелькнула мысль, от которой её бросило в дрожь.       — Я знала, что это была плохая идея, — прошептала она себе под нос, хотя слова звучали как оправдание самой себе. Всё внутри сжалось от страха, и теперь она не могла успокоиться.       Она начала мерить шагами узкий переулок, её мысли метались, не находя точки опоры. Теперь она сомневалась даже в том, что её короткая встреча с Джинни осталась незамеченной. «А вдруг она что-то поймёт? А вдруг спросит у кого-то?»       Драко, стоящий чуть в стороне, поднял руки в примирительном жесте, явно собираясь что-то сказать, но Гермиона не смотрела на него.       — Она меня убьёт, — прошептала она снова. Гермиона прислонилась к стене, словно от этого могло стать легче дышать.       Драко, видя состояние Гермионы, мягко шагнул ближе. Его обычно насмешливое выражение сменилось на неожиданно серьёзное. Он осторожно положил руки ей на плечи, вынуждая её остановиться.       — Эй, всё не так плохо, как ты думаешь, — проговорил он, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно, почти шутливо, но в нём чувствовалась нотка искренности.       Гермиона подняла на него взгляд. На мгновение её нижняя губа дрогнула, как будто она вот-вот готова была сорваться в слёзы, но она взяла себя в руки.       Драко подтянул её ближе к себе и, не дожидаясь разрешения, обнял. Это движение было неожиданно тёплым и дружеским. Гермиона замерла на мгновение, потом расслабилась и позволила себе прижаться к нему, уткнувшись лбом в его плечо.       Он тихо продолжал говорить, словно пытался заглушить её тревогу своим голосом:       — Ты слишком переживаешь. Джинни не станет ничего раздувать. Она рада, что ты здесь, это было видно. Беллатрикс ничего не узнает, если ты сама не расскажешь. Мы всё проконтролируем, ладно?       Гермиона закрыла глаза, чувствуя, как его спокойствие и лёгкая улыбка растворяют часть её напряжения. Его рука осторожно похлопала её по спине — как будто он пытался сказать: «Всё будет хорошо, не переживай». На секунду она позволила себе забыть о страхе, наслаждаясь моментом, когда кто-то поддерживает её, без осуждения, просто пытаясь помочь.       Гермиона и Драко вернулись в поместье через боковой вход, стараясь двигаться как можно тише. Гермиона почувствовала, как её сердце бешено колотится. Её ладони стали липкими от волнения, но она старалась держаться спокойно, как будто они просто возвращались с обычной прогулки. Но чёрт возьми, они пропустили обед и ужин. И сейчас был поздний вечер. Их исчезновение точно не осталось незамеченным.       Драко, напротив, казался совершенно непринуждённым, хотя время от времени бросал на неё быстрые взгляды, словно проверяя, всё ли в порядке. Они разошлись у лестницы, обменявшись коротким кивком. Драко исчез в своём крыле поместья, а Гермиона медленно поднялась наверх.       Когда она открыла дверь своей комнаты, сердце на мгновение остановилось. Беллатрикс сидела в кресле у окна. Её руки были сцеплены в замок, а холодный взгляд устремлён прямо на Гермиону.       — Где ты была? — раздался низкий голос, от которого по спине Гермионы пробежал холодок.       Гермиона резко захлопнула дверь за собой.       — Это не твоё дело, — бросила она.       Беллатрикс прищурилась, и её губы дрогнули, будто она собиралась усмехнуться, но вместо этого осталась серьёзной.       — Не моё дело? — медленно повторила она. — Ты исчезаешь и…       — И я хочу побыть одна, — перебила её Гермиона, с силой бросая плащ на стул. — Устала, Беллатрикс. Устала от твоего контроля, от твоего «холод-тепло», от того, что я должна угадывать, что у тебя на уме.       Глаза Беллатрикс блеснули, но она не двинулась с места.       — Если ты устала, — начала она, чуть тише, но не менее напряжённо, — то, может быть, нужно…       — Мне нужно, чтобы ты не играла со мной! — снова перебила Гермиона, чувствуя, как в горле начинает накапливаться ком. — Ты никогда ничего не объясняешь! Просто появляешься, требуешь, а потом исчезаешь. И я должна это принять?       Беллатрикс встала, её движение было плавным. Она подошла ближе, но остановилась, не доходя до Гермионы.       — Завтра мы уезжаем, — произнесла она резко.       Гермиона замерла, ощущая, как слова обрушиваются на неё, как волна.       — Что?       — Завтра, — повторила Беллатрикс, глядя ей прямо в глаза. — Собирайся. Мы покидаем поместье.       — Иди ты к чёрту, Беллатрикс Блэк, — выпалила она, её голос звенел от напряжения. Она ожидала вспышки гнева в ответ, какого-то замечания или угрозы, но вместо этого Беллатрикс осталась неподвижной. Её лицо будто окаменело, а взгляд потемнел.       Блэк вскинула подбородок, её челюсть напряжённо сжалась, но она не ответила. Вместо этого она развернулась на каблуках и вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь.       Гермиона осталась одна, дрожа от накативших эмоций. Её обида постепенно сменилась пустотой, которая, казалось, разлилась по всему телу, оставив только тяжёлое, болезненное эхо их очередной ссоры.