Сквозь дождь и тьму

      — Может я тоже хочу развлечься, — прошептала она, и её голос показался себе самой тихим и хрипловатым. Она медлила, будто давая себе шанс передумать, но желание узнать, что последует, было сильнее. Её лицо оказалось так близко, что Гермиона смогла рассмотреть лёгкие искорки в глазах Беллатрикс. И, ведомая этим порывом, Гермиона чуть наклонилась вперёд и осторожно, почти робко прикоснулась к её губам.       На секунду она почувствовала, как всё замерло.       Она ожидала отстранения или насмешки, но вместо этого ощутила, как Беллатрикс на мгновение задержала дыхание, а затем медленно ответила на поцелуй. Их поцелуй стал чуть увереннее, и Гермиона почувствовала, как её сердце сбивается с привычного ритма.       Поцелуй становился всё глубже, и Грейнджер ощущала, как её сердце, казалось, готово было вырваться из груди, а воздуха в лёгких становилось всё меньше. Руки Беллатрикс скользнули к спине Гермионы, притягивая её ближе, не оставляя места для сомнений. В этом поцелуе было что-то дикое, их дыхание стало сбиваться, каждый глоток воздуха был прерывистым и требовательным, как будто этого не могло быть достаточно. Но она не могла остановиться, не хотела — её пальцы неосознанно сжались на плечах Беллатрикс, будто боясь, что она исчезнет.       Беллатрикс отвечала так же жадно, её руки крепко держали Гермиону, её дыхание становилось всё прерывистее, пока поцелуй не стал совсем отчаянным.       Когда дыхание почти полностью иссякло, Беллатрикс всё же первой немного отстранилась, оставив их лица почти рядом, так, что Гермиона могла чувствовать её дыхание на своей коже.       Гермиона не сразу отпустила её, ища в её взгляде ответы на собственные чувства, стремясь ухватить это мимолётное ощущение близости. Она была не просто ошеломлена; весь мир, казалось, сузился до этой комнаты, до этой женщины, до её прикосновения.       Беллатрикс усмехнулась, придавая своему взгляду оттенок привычного коварства, но не отстранялась полностью. Она провела кончиками пальцев по щеке Гермионы, словно ища её реакцию, задержалась взглядом на её губах, которые ещё горели от поцелуя.       Гермиона чувствовала, как жар распространяется по телу. Её сердце всё ещё колотилось, глухо отзываясь где-то в ушах.       — Львёнок, — выдохнула она, — ты, кажется, только раззадориваешь меня больше.       Гермиона посмотрела на Беллатрикс, и, снова притянула её к себе, уже решительнее. На мгновение женщина отстранилась и замерла, взгляд стал темнее, почти диким, как будто ей стоило невероятных усилий сдерживаться. А потом одним резким движением обхватила Гермиону и усадила её на стол.       Книги полетели на пол, разлетевшись в стороны.       Пальцы Беллатрикс мягко, но уверенно скользили вверх по спине, заставляя её податься вперёд. Блэк в тот же момент снова наклонилась, её губы нашли губы Гермионы, и поцелуй вспыхнул с новой силой. Гермиона чувствовала гладкую, прохладную поверхность стола под собой и горячее прикосновение Беллатрикс.       Пальцы старшей женщины продолжили свой путь по спине и сомкнулись на затылке, удерживая её так, чтобы поцелуй был ещё глубже, ещё более безрассудным. От недостатка воздуха у обеих начала кружиться голова, библиотеку заполняли теперь звуки не перелистывающих страниц, а поцелуя.       «Ты сама этого хотела, Грейнджер» — вдруг услышала Гермиона голос в своей голове. Неужели она и так умеет?       Беллатрикс касаясь бёдрами коленей Гермионы лёгким движением раздвинула их. Её рука скользнула вдоль бедра девушки, уверенная и сильная, пока та, подчиняясь этому импульсу, не обвила её ногами, крепче притягивая к себе. Разорвав поцелуй Беллатрикс сразу перешла на шею девушки. Кусая до приятной боли и сразу зализывая место укуса. Она проводила губами по её коже, как будто дразня её, смакуя каждое мгновение, медленно перемещаясь к ключицам.       — Мне нужно избавить тебя от одежды. — Она отстранилась всего на мгновение, встречаясь с потемневшим взглядом Гермионы.       Девушка не успела ничего ответить, как по волшебству вся одежда исчезла, оставляя сидеть её голой на столе. Слегка засмущавшись, Гермиона хотела прикрыться, но рука Беллатрикс перехватила её руки.       — Уже поздно смущаться, Львёнок, — женщина наклонилась к уху Гермионы, обжигая его своим дыханием. Её шёпот сводил с ума. — Ты же умничка, не мешай мне доставлять тебе удовольствие.       Почему-то слова Беллатрикс повлияли на неё больше, чем она того ожидала. Гермиона почувствовала, как намокает ещё сильнее. Рука что лежала на бёдрах Гермионы, начала настойчиво подбираться к самому сокровенному месту. Пальцы Беллатрикс раздвинули складки девушки, от чего та резко втянула в себя воздух. Медленно не торопясь, Блэк изучала пальцами Гермиону, то поглаживая едва касаясь, то погружалась, слегка растягивая изнутри. Стоны Гермионы становились громче, она теснее прижала бёдрами Беллатрикс к себе. Женщина чувствовала, что с каждым движением влага на пальцах растекалась всё сильнее.       Гермиона дико стеснялась. Но и плавилась от каждого прикосновения настойчивых пальцев. Однако больше всего её сводило с ума осознание что она под властью Беллатрикс. И ей совершенно не хотелось останавливаться. Даже если бы мир сейчас рухнул в бездну, она не смогла бы перестать подаваться навстречу пальцам женщины.       А Беллатрикс всё медлила, оглаживала неспешно складочки, касалась налитого желанием клитора. Гермиона судорожно выдохнула и застонала, пожалуй, даже зарычала. После этого звука резко и без предупреждения Беллатрикс проникла в девушку двумя пальцами, надавила на тесные стеночки лона, растянула, ощутила, как в Гермионе зарождается крупная дрожь, а её пальцы утонули во влаге.       Гермиона прогнулась навстречу первому толчку. Стон заглушил глубокий, жадный поцелуй. Вторая рука Беллатрикс гуляла по телу Гермионы, ласкала, сжимала надавливала на каждый участок её тела. Движение становились резкими. Беллатрикс начала движения в сумасшедшем темпе: до костяшек пальцев, и выходит полностью. Гермиона чувствует пальцы, упирающиеся во вход, а затем снова резкое движение в неё. Растягивает, наполняет собой так сильно, что, кажется, девушка не выдержит этого напора.       Пальцами женщина задевала чувствительную точку внутри Гермионы.       — Прошу, — Гермиона не смогла сдержать всхлип. И она сама до конца не поняла, чего именно просит. Девушка качнулась навстречу пальцам Беллатрикс. Воздух в лёгких заканчивался.       Блэк почувствовала, как девушка начала дрожать, слегка согнув пальцы внутри, она начала двигаться более резко.       — Ах, Белла, — вдруг вырвалось из уст Гермионы. — Прошу не останавливайся, я почти…       Гермиона начала теряться в ощущениях, содрогаться. Сжав внутри пальцы Беллатрикс, Гермиона в последний раз поддалась навстречу и ощутила, как волны оргазма накрывают её. Она обхватила руками шею женщины и прижалась к ней всем телом.       Гермиона не знала, сколько времени они так провели, что больше удивило что Беллатрикс позволила девушке так долго быть прижатой к ней. В какой-то момент она всё-таки дала Беллатрикс выйти из себя и чуть отпрянула от женщины.       — Не смей меня так больше называть, — бросила Беллатрикс отходя от девушки.       Она даже не успела ответить, как Беллатрикс уже исчезла за дверью, оставив после себя пустоту, не только в библиотеке, но и внутри самой Гермионы. Оглянувшись, она увидела, что уже была в одежде. Спрыгнув со стола, девушка посмотрела на книги, которые хаотично были разбросаны по полу.       С трудом сдерживая накатившее раздражение, Гермиона медленно начала поднимать одну книгу за другой, ставя их на стол и аккуратно поправляя, хотя изнутри всё бурлило от злости. Почему Беллатрикс позволила себе так просто уйти, как будто всё, что произошло, не имело для неё никакого значения?       Каждая книга, возвращённая на место, казалась ей тяжелее предыдущей, как будто вся обида и горечь перекочевали в её пальцы. Гермиона кусала губу, собирая оставшиеся книги и заставляя себя не думать о том, как ужасно Беллатрикс её бросила.       «Я верну себе память и пойму, почему ты такая» — подумала девушка, открывая одну из книг.

7

      Дни сменялись один за другим. Беллатрикс так и не появлялась. Гермиона иногда ловила себя на том, что прислушивается к шагам за дверью, но каждый раз её ожидания оставались напрасными. Гермиона пыталась не думать об этом. Она уговаривала себя, что так даже лучше — без язвительных комментариев Беллатрикс, без её острых взглядов, которые странно жгли изнутри.       Её единственным «собеседником» стал домовик. Кикимер, угрюмо ворча, появлялся по расписанию с подносом еды. Эльф ни разу не удостоил её лишним словом, лишь ставил поднос и исчезал, прежде чем Гермиона успевала задать хоть один вопрос. Однажды, не выдержав, она попросила его сказать, где Беллатрикс. Кикимер смерил её ледяным взглядом, буркнул: «Мисс не велела отвечать,» — и исчез.       Гермиона тогда расстроилась. Конечно, она не ожидала, что эльф что-то расскажет. Но всё же… надежда, глупая надежда, не давала ей покоя.       Её дни становились рутиной. Подъём, еда, чтение, иногда короткие прогулки по библиотеке, чтобы размять затёкшие ноги. Но с каждым днём её мысли всё чаще возвращались к женщине. Почему та её избегала? Она чувствовала, что это было не просто так. Может, Беллатрикс тоже думала о случившемся? Или всё это действительно ничего не значило для неё?

***

      На пятый день она почувствовала, что устала. Не только физически, но и морально. Библиотека, которую она раньше воспринимала как уютное место, теперь начала давить на неё. Она сидела за столом, окружённая книгами, листая страницы больше по инерции, чем из интереса. В голове крутились одни и те же вопросы что и все эти дни.       В тот вечер Гермиона уснула прямо на диване у окна. Книга, которую она читала, выскользнула из её рук и с мягким стуком упала на пол. Девушка свернулась калачиком, прикрывшись пледом, который принёс ей Кикимер.       Она спала беспокойно. Снились тёмные глаза, обжигающие прикосновения, тихий смех. Когда она проснулась, свет луны пробивался сквозь окно. Библиотека была пуста. Гермиона лежала в полумраке, пытаясь понять, что её беспокоит. И вдруг поняла: одиночество. За последние несколько дней она привыкла к этому месту, к книгам, к тихому присутствию домовика, но отсутствие Беллатрикс, её голоса, её холодного взгляда, стало невыносимым. Она сердито встряхнула головой, будто пытаясь выбросить эти мысли.       «Она просто играет со мной» — подумала Гермиона. — «Но почему я так хочу чтобы это было не так?»

***

      Гермиона сидела за столом, сосредоточенно изучая книгу, даже не подняв голову, когда скрипнула дверь.       Её пальцы медленно перелистывали страницы, взгляд был намеренно устремлён вниз. Она прекрасно знала, кто вошёл, и даже не подумала обернуться.       Беллатрикс появилась в поле зрения, но Гермиона не удостоила её взглядом. Она чувствовала запах алкоголя ещё до того, как женщина заговорила.       — О, львёнок, — проговорила Беллатрикс с характерной ленцой в голосе, приближаясь к столу. — Уже который день сидишь здесь как преданный пёс.       Гермиона не ответила. Её взгляд скользил по строчкам, но слова сливались в невнятную мешанину. Внутри всё кипело.       Беллатрикс подошла ближе, её присутствие стало ощутимо физическим.       — Молчишь? — пробормотала она, садясь на край стола прямо напротив Гермионы. — Что, обиделась?       Гермиона сделала вид, что не слышит. Она лишь плотнее сжала пальцы на обложке книги, пытаясь сдержать эмоции.       — Ах, как же мило, — протянула Беллатрикс, наклоняясь вперёд, её волосы мягко касались столешницы. — Давай, Грейнджер, скажи что-нибудь, или задай какой-то вопрос. Ты ведь так это любишь.       — Уходи, — наконец выдохнула Гермиона, даже не взглянув на неё.       Беллатрикс замерла на мгновение, а затем тихо засмеялась, низко и немного хрипло. Она неожиданно схватила книгу из рук Гермионы и отбросила её в сторону.       — Знаешь, мне кажется, что ты не хочешь, чтобы я уходила, — сказала она, голос стал мягче, но опаснее.       Гермиона наконец подняла глаза, её взгляд был холодным.       — Ты не можешь просто исчезнуть, а потом появиться, как ни в чём не бывало, Беллатрикс.       — Ах, значит, скучала, — усмехнулась та.       Беллатрикс наклонилась, в один миг оказавшись слишком близко — мягко коснулась пальцами подбородка Гермионы, вынуждая её поднять голову.       — Я устала от твоих игр, — твёрдо сказала Гермиона, пытаясь вырваться из её захвата.       Но Беллатрикс была непреклонна. Она подтянула её к себе.       — Ты уверена, что это игра? — прошептала она, её голос прозвучал тихо, но в нём ощущалось что-то хищное.       Гермиона почувствовала, как её сердце начало колотиться. Её дыхание сбилось, но злость не отпускала. Когда Беллатрикс резко наклонилась, собираясь поцеловать её, Гермиона резко подняла руки и с силой оттолкнула её.       — Нет! — её голос прозвучал неожиданно громко, а взгляд был полон огня.        Беллатрикс отступила на шаг, чуть пошатнувшись, но на её лице не было злости. Только удивление и, кажется, оттенок веселья. Она провела пальцами по своим губам, как будто пробуя вкус того, что не произошло.       — Ну надо же, какая ты… — проговорила она с притворной задумчивостью. — Видимо, я что-то упустила.       — Ты вообще когда-нибудь думаешь, что делаешь? — сорвалась Гермиона, резко вставая из-за стола. — Ты появляешься, делаешь что захочешь, а потом исчезаешь!       — А ты не умеешь читать нотации, — усмехнулась Беллатрикс, её голос был всё таким же ленивым, но взгляд стал серьёзнее. — Только вот, львёнок, проблема в том, что ты всё равно не можешь устоять передо мной.       Гермиона сжала кулаки, не найдя ответа. Беллатрикс снова стала подходить ближе, но на этот раз девушка резко развернулась и вышла из комнаты, хлопнув дверью так, что по библиотеке разнёсся гулкий звук.       Грейнджер вылетела из библиотеки с чувством, будто внутри неё что-то разорвало цепи и теперь неуправляемо бушует. Она не знала, куда идёт, просто хотела уйти как можно дальше от этой женщины, чьё присутствие сводило её с ума.       Ноги сами привели её в гостиную. Просторная комната, казалось, была пропитана холодом и формальностью, как и всё в этом доме. Огромный камин, украшенный вычурной лепниной, медленно потрескивал, отбрасывая мягкий свет на тёмные стены. Но даже уютный огонь не мог успокоить её.       Гермиона нервно заправила выбившийся локон за ухо, пытаясь хоть как-то взять себя в руки, но злость была слишком сильной.       «Как она смеет!» — мысленно кипела Гермиона, бездумно начав расхаживать взад-вперёд по комнате.       «Сначала она оставляет меня здесь одну, словно я ничто, а потом появляется пьяная и ведёт себя так, будто я её игрушка! Кто она такая, чтобы так обращаться со мной?»       Она резко остановилась перед камином, с силой сжав кулаки. В голове не утихали воспоминания о том, как Беллатрикс смотрела на неё, как её пальцы прикасались к подбородку, как её голос звучал так близко…       «Нет! Хватит об этом думать! Она просто… просто манипулирует мной. Она знает, как вывести меня из равновесия, и наслаждается этим!»       Гермиона провела ладонями по лицу, пытаясь заглушить мысли. Она ненавидела себя за то, что, несмотря на весь свой гнев, внутри где-то глубоко теплилось другое чувство — тяга к этой несносной женщине.       Беллатрикс осталась в библиотеке, наблюдая, как Гермиона, не оглядываясь, выходит из комнаты.       Сначала ей показалось забавным, насколько яростно девушка реагировала, как её плечи были напряжены, а шаги быстры и решительны. Но стоило двери захлопнуться, как эта лёгкость куда-то испарилась.       Блэк с силой выдохнула и упала в кресло, небрежно раскинувшись. Её пальцы чуть дрожали, и она злилась на себя за это. Она схватила стоящий рядом бокал с недопитым виски и сделала большой глоток, но даже это не помогло заглушить странное чувство, что росло внутри неё. «Дурочка» — хмыкнула она, пытаясь убедить себя, что это слово относится к Гермионе.       Ведьма посмотрела на своё отражение в бокале. На мгновение ей показалось, что весь её образ надменной, холодной — начинает давать трещины. Она раздражённо отбросила бокал на стол, виски едва не выплеснулось за край.       «Почему она так на меня действует?» — эта мысль вспыхнула внезапно и застала её врасплох. Беллатрикс вспомнила, как Гермиона смотрела на неё — её глаза были полны обиды.       «Как она смеет так со мной разговаривать? Со мной!» — её мысли кричали, но в глубине души что-то другое нашёптывало: «Ты не ожидала, что она окажется сильнее. Ты думала, она прогнётся под твоей волей, как и все остальные.»       Эта правда была невыносимой, но Блэк знала, что именно это её и влекло. Гермиона не боялась её, несмотря на всё, что Беллатрикс делала.       Пожирательница смерти, или уже бывшая, устало прикрыла глаза. Воспоминания о мягкости Гермиониных губ, о её напряжённом взгляде, о том, как её тело дрогнуло, заполнили мысли Беллатрикс, вызывая смешанные чувства — злость, желание, растерянность.       «Она не игрушка, и именно поэтому я не могу её отпустить» — поняла Беллатрикс.       Её пальцы сжались на подлокотниках кресла. Она должна держать себя в руках. Должна вспомнить, ради чего всё это. Но вопреки цели — вернуть память Гермионе, внутренняя борьба не покидала женщину.       Она не понимала, зачем ей нужно возвращать Гермионе память. Что это даст? Старую ненависть? Презрение? Или ещё хуже — полное безразличие?       «К чему я стремлюсь? Чтобы она снова стала той, кто ненавидит меня? Грязнокровка, которую я должна была презирать… но которая стала причиной того, что я ещё держусь за эту никчёмную жизнь.» Беллатрикс резко поднялась. Её шаги эхом разносились по комнате пока она подходила к окну.       — Какой смысл в этой памяти? — проговорила она вслух, словно желая убедить себя. — Пусть остаётся такой. Без осознания того, кем была я… и кем была она.       Её взгляд остановился на бокале с недопитым виски. Она схватила его, но вместо того, чтобы сделать глоток, резко разбила бокал о стену.       — Я больше не хочу быть пленницей этих старых идей! — голос прозвучал громко, эхом отражаясь от стен.       Она остановилась, глубоко дыша, и на мгновение ей показалось, что дом застыл вместе с ней.       «Грязнокровка. Это слово ничего не значит. Оно никогда не имело смысла.»       Беллатрикс нахмурилась. Её жизнь была построена на идеологии чистоты крови, на лжи и догмах, которые разрушили её семью и отняли всё, что у неё было. Теперь же, глядя на Гермиону, она не видела «грязнокровку». Она видела только сильную, упрямую ведьму, способную затмить всех, кого она знала.       «Может, она и сильнее, чем все эти чистокровные снобы, которых я защищала.»       Мысли текли нескончаемым потоком. Она должна была решиться. Беллатрикс сделала шаг вперёд, словно обращаясь к своему отражению в окне.       — Я не буду больше искать причину потери памяти, — Беллатрикс усмехнулась. — Пусть остаётся такой. Пусть я буду для неё кем угодно… но только не врагом.       Её лицо стало более мягким, но в глазах сверкнуло решительное пламя.       «Я создам ей новый мир. Тот, в котором нет места старой ненависти. Она будет принадлежать мне, и только мне. Ведь всегда можно делать вид что помогаешь, да?»       Беллатрикс подошла и остановилась у двери. Она ещё раз глубоко вздохнула, прежде чем покинуть комнату. Её решение было окончательным.       «Никаких воспоминаний. Никакой ненужной правды. Только настоящее.»

***

      Шаги эхом раздались по каменному полу коридора, прежде чем в проёме появилась высокая фигура. Беллатрикс вошла бесшумно, её мантия скользила за ней, как тень.       Гермиона не подняла глаз, упрямо притворяясь, что поглощена разглядыванием огня в камине.       — Могу сказать, что ты выглядишь отвратительно, когда злишься, — произнесла Беллатрикс.       Гермиона сделала вид, что не услышала, продолжая смотреть в одну точку.       — Игнорируешь? Ты повторяешься, Львёнок, — продолжила Беллатрикс, остановившись рядом с креслом, напротив.       — Что ты хочешь? — холодно спросила Гермиона, подняв на неё взгляд.       — Может быть, я пришла… оценить ущерб, — Беллатрикс жестом указала на камин и на Гермиону, сидящую с напряжённым лицом. — Ты выглядишь так, будто собираешься обвинить меня во всех своих несчастьях.       — Ты знаешь, почему я злюсь, — тихо, но твёрдо ответила Гермиона. — Ты оставила меня там. Ты ушла. А потом заявилась через несколько дней будто бы ничего не произошло. — Гермиона вздохнула, а потом продолжила: — Ты всегда так любишь всё портить, а потом делать вид, что ничего не случилось?       — Я? Портить? О, львёнок, я думала, что приношу только… незабываемые впечатления.       Гермиона скривилась, возвращая свой взгляд на огонь:       — Если ты пришла, чтобы опять поиграть в свои игры, я на это не куплюсь.       — Игры? — Беллатрикс слегка фыркнула, её голос стал строже, но в нём появилась хрипотца. — Возможно, ты забыла, но это ты была той, кто поцеловал меня.       — А ты была той, кто взял меня на столе, а после исчезла, оставляя меня одну.       Беллатрикс усмехнулась и вдруг сделала шаг вперёд. Она опустилась на корточки прямо перед креслом, так, чтобы быть на одном уровне с Гермионой. Пламя камина осветило её лицо, подчеркнув острые скулы.       — Слушай, — начала она, и в её голосе зазвучало что-то неожиданно серьёзное. — Я не всегда… — Она запнулась, как будто сама не могла подобрать слова. — Я не всегда делаю всё правильно.       — Это твоё извинение?       Беллатрикс подняла одну бровь.       — Извинение? — повторила она, как будто пробуя это слово на вкус. — Это слишком громко сказано. Но, возможно, я могла бы вести себя иначе.       — Возможно, — пробормотала Гермиона.       — Ты же не ждала, что я буду умолять о прощении? — спросила Беллатрикс, её голос вновь обрёл ту самую лёгкую, чуть дерзкую насмешливость. — Это было бы скучно.       Гермиона закатила глаза, но уголки её губ чуть дрогнули, словно хотели улыбнуться.       — Ты ужасна, — бросила она, но голос прозвучал чуть мягче.       — Ужасно прекрасна, — тут же подхватила Беллатрикс.       Она чуть подалась вперёд, настолько, что отблески пламени осветили её глаза.       — Но… — продолжила она, теперь чуть тише, — иногда я могу попытаться исправить то, что испортила.       — Что ты сейчас делаешь?       — Наверное, порчу момент, — усмехнулась Беллатрикс, выпрямляясь и глядя на Гермиону снизу-вверх. — Но, если ты так не хочешь смотреть на меня, а предпочитаешь этот камин… Ладно, я оставлю тебя наедине с ним, — бросила она, разворачиваясь к выходу.       Но она не успела сделать и шага. Тёплая ладонь вдруг схватила её за запястье, пальцы Гермионы сжались неожиданно крепко.       — Не уходи, — голос Гермионы прозвучал тихо.       Блэк замерла на месте, её тёмные глаза с удивлением медленно опустились на руку Гермионы, всё ещё удерживающую её. В её взгляде мелькнуло нечто похожее на замешательство, но оно быстро уступило место чему-то другому, непонятному для Грейнджер.       — Ты уверена? — спросила она, слегка наклонив голову. Голос Беллатрикс прозвучал так же тихо, как и девушки.       Гермиона не отпустила её руку, но и не подняла взгляда. Она смотрела куда-то в сторону, словно собиралась с мыслями.       — Я… — она запнулась, но потом выдохнула: — Просто не уходи.       Беллатрикс медленно вернулась обратно к креслу, её запястье всё ещё оставалось в плену ладони Гермионы.       — Ты удивляешь меня, Грейнджер, — сказала она с лёгкой усмешкой, опускаясь на подлокотник кресла.       — Наверное, это взаимно, — пробормотала Гермиона, наконец подняв глаза и встретившись с взглядом Беллатрикс.       Женщина улыбнулась краем губ. Она аккуратно высвободила руку, но только для того, чтобы мягко накрыть пальцами ладонь Гермионы.       Беллатрикс позволила руке девушки задержаться в её ладони чуть дольше, чем, возможно, стоило. Её пальцы на мгновение сжались, но затем она плавно отстранилась, убирая руку с видом, будто ей это даётся с трудом.       — Я останусь, но только если ты перестанешь делать вид, будто я дьявол.       Гермиона фыркнула.       — Может, ты не дьявол… но определённо не ангел.       — Ах, малышка, — протянула Беллатрикс. — Я даже не пыталась.       Тишина, которая окутала комнату, была уютной. Гермиона и Беллатрикс молча сидели, наблюдая за пламенем, который танцевал в камине. Огонь отбрасывал тёплый свет на их лица, подчёркивая каждую черту, каждый изгиб, словно добавляя моменту интимности, которого не ожидала ни одна из них.       Гермиона украдкой взглянула на Беллатрикс, но та, казалось, была полностью погружена в свои мысли, её взгляд оставался прикован к огню.       Внезапно, позади них, раздался женский голос:       — Что здесь происходит?       Гермиона вздрогнула, а Беллатрикс даже не повернула голову. В её голосе прозвучал едва заметный сарказм, когда она ответила, не спеша:       — Ну здравствуй, Цисси.