Сквозь дождь и тьму

      Гермиона проснулась, ощущая слабость. Она медленно села на кровати, растерянно оглядываясь. События прошлой ночи казались ещё более запутанными. Осознание собственной потерянности вновь наполнило её тревогой. Впрочем, долго оставаться одной в этой комнате она не могла.       Поднявшись, Гермиона направилась в гостиную. Она шагнула в комнату, почти застыла, увидев, как там сидела та самая женщина — Беллатрикс, окружённая огромным количеством книг. Беллатрикс не подняла глаз, как будто не замечая её, но Гермиона откуда-то знала или чувствовала: женщина просто решила её проигнорировать. Однако что-то ещё привлекло её внимание: у ног женщины сидел большой рыжий кот, разглядывающий её своими глазами.       — Эм… Это твой кот? — спросила Гермиона, разглядывая животное в ответ.       Беллатрикс усмехнулась, не отрываясь от книги:       — Я не знаю, как зовут это чудовище. Но, это твой кот, если это тебя интересует.       — Правда? — Она медленно подошла и присела чтобы погладить кота.       Беллатрикс едва заметно покосилась на неё, но снова углубилась в книгу, а Гермиона, поняв, что ответов так просто не получит, перевела взгляд на Беллатрикс и решилась задать ещё один вопрос:       — Что ты читаешь?       — Пытаюсь найти что-то, что нам поможет вернуть тебе твои мозги, — голос женщины звучал скучающе. — Советую тебе взять книгу и тоже начать искать хоть что-то.       — Как мне искать если я даже не знаю, как потеряла память? — Гермиона поднялась и сложила руки на груди. — Если ты что-то ищешь, значит ты знаешь. Может ты расскажешь? Я хотя бы буду понимать, что мы ищем.       — Грейнджер, — Беллатрикс оторвала свой взгляд от книги и посмотрела на девушку, которая сейчас казалась слишком смелой. — Если бы я знала, как ты потеряла память, то я бы тебе её уже вернула.       — Ты врач?       — Я волшебница, грязнокровка. Что за глупые вопросы? — Беллатрикс начинала злиться. — Ты кстати тоже, хоть и не должна ею быть.       — Ха-ха, — Гермиона села на диван рядом с Беллатрикс и взяла в руки первую попавшуюся ей книгу. — Очень смешно, — девушка прочитала в слух название книги: — Целительная магия… Ты что лечишь народными методами? Или что это за херня вообще?       Беллатрикс резко захлопнула книгу, её взгляд стал ледяным, а губы сжались в тонкую линию. Она резко встала, глядя на Гермиону с явным раздражением.       — Ты действительно слишком много говоришь для того, кто ничего не помнит, — процедила Беллатрикс, и в её тоне чувствовалась угроза. — Вставай. Сейчас же.       Гермиона слегка отшатнулась, но тут же выпрямилась, не желая показывать страх.       — Ты всегда такая грубая? — она приподняла бровь, иронично глядя на Беллатрикс, но поднялась, как ей было велено.       — Хочешь знать, какая я? Сейчас узнаешь, — Беллатрикс крепко схватила её за руку, и прежде чем Гермиона успела возразить, почувствовала, как мир вокруг них размывается и растворяется в вихре.       Когда они оказались в другом месте, Гермиона, потеряв равновесие, споткнулась и упала на каменный пол. Едва придя в себя, Гермиона подняла взгляд на Беллатрикс, зло щурясь.       — Как ты это сделала?! — Она медленно встала, отряхивая руки и снова складывая их на груди. — Что чёрт возьми это было? Как мы здесь оказались?       Беллатрикс усмехнулась, заметив её растерянный вид.       — Это называется магия, — в её тоне звучала жестокие нотки, как если бы она объясняла простую истину маленькому ребёнку.       — Магия? Но это… — Она пыталась осмыслить происходящее, но взгляд вдруг упал на её руку, и все мысли прервались, когда она заметила уродливую, жестокую надпись на коже. Глубокий шрам из букв складывался в слово «грязнокровка».       Гермиона нахмурилась, но почему-то не озвучила свои мысли вслух. Беллатрикс отвернулась, как будто не хотела видеть её растерянное лицо. Она понимала о чём подумала Гермиона, но почему-то ей было… не по себе?       Повернувшись к Беллатрикс, она поймала её взгляд. Всё в этой женщине было настолько загадочным и пугающим, что у Гермионы мелькнула мысль, не причастна ли она к появлению этого шрама.       — Кто это сделал? — тихо спросила она.       Беллатрикс выдержала её взгляд, выражение её лица оставалось безмятежным, но что-то во взгляде выдавалось — едва уловимая тень раздражения и, возможно, сожаления.       — Это сделал один плохой человек, Грейнджер, — ответила она ровным тоном, но в её словах слышалась неприязнь. — К счастью, он уже мёртв, так что можешь об этом забыть.       Гермиона нахмурилась, стараясь осмыслить её слова. Она ничего не понимала. Кто мог быть настолько жесток, чтобы оставить такой след на её теле? Почему её окружение, её мир — всё казалось таким страшным и враждебным?       Она посмотрела на холодные стены, оценивая их монументальность и холодную, мрачную красоту.       — А где мы? — спросила она, всё ещё не сводя взгляда с Беллатрикс.       — Малфой-Мэнор, — ответила та, с лёгким презрением к этим стенам. — Мы проведём здесь какое-то время. Тут есть библиотека, и больше возможностей найти то, что поможет тебе вернуть память.       С этими словами Беллатрикс подняла палочку и негромко произнесла:       — Кикимер! — её голос, казалось, пронзил воздух. Через мгновение появился старый домовой эльф с большими глазами и измученным лицом, который немедленно поклонился. — Убери здесь всё и приготовь нам завтрак, — холодно скомандовала она, едва взглянув на эльфа. Тот смиренно кивнул и исчез так же внезапно, как и появился. Гермиона, ошеломлённая всем этим, уселась на ближайший стул.       — Почему ты такая… — она сделала паузу, подбирая слова, — жёсткая? Почему ведёшь себя так, будто вокруг тебя одна опасность и нужно защищаться от всех?       На мгновение Беллатрикс напряглась, её взгляд потемнел. Она отвернулась, словно бы собираясь с мыслями, и, казалось, усилием воли сдержала себя от вспышки.       — Я такая, какая есть, — тихо сказала она, но в её голосе слышался скрытый гнев.       — Но что тебя сделало такой? Что произошло в твоей жизни, что ты предпочитаешь вести себя так?       — У нас нет времени для разговоров, — ледяным голосом ответила она. — Сейчас важно позавтракать и искать информацию, которая поможет вернуть твою память. Чем быстрее мы это сделаем — тем быстрее я избавлюсь от тебя. У меня нет желания проводить с тобой время, так же, как и делиться с тобой своим прошлым. Про магию ты уже знаешь, значит половину тупых вопросов у тебя должно отпасть.       Девушке было обидно от грубости Блэк. Почему-то слова задели её, и она отвернулась от Беллы, чтобы не смотреть в эти чёрные, как ночное небо, глаза. В эту минуту Кикимер принёс поднос с едой, и Беллатрикс, бросив на него мимолётный взгляд, скомандовала Гермионе:       — Ешь.       На столе перед Гермионой были золотистые тосты с маслом, ароматный пирог с мясом, медово-пряные булочки и чашка крепкого чая с мягким дымком. Она взяла один кусочек тоста и поднесла его к губам, тёплый хруст масляной корочки наполнил её с неожиданным простым удовольствием, как будто всё на свете могло быть решено этим вкусным завтраком.       Беллатрикс, с трудом скрывая раздражение. Её собственный завтрак остался нетронутым; мысли не давая сосредоточиться ни на еде, ни на чём-либо другом. Зачем, на кой чёрт она вообще ввязалась в эту историю с памятью? Можно было оставить её в квартире — сама бы разобралась. Всё было бы куда проще: никакой лишней ответственности, никакой путаницы и воспоминаний.       Но тут же в сознание просачивался другой страх. Если бы Гермиона вдруг всё вспомнила в один миг, без контроля, то наверняка мир узнал бы о том, что Беллатрикс Лестрейндж или, вернее, теперь Беллатрикс Блэк — жива. Эта мысль вызывала неприятный холодок на коже.       «Оставлять её точно нельзя было» — Беллатрикс вновь взглянула на Гермиону.       Сейчас девушка смотрела на неё не как на чудовище, не как на ту, кто когда-то преследовал её, внушал страх, оставил незаживающий шрам. В этом взгляде не было той ненависти, которой она привыкла видеть от всех, кто знал её прежнюю жизнь. Впервые за долгие годы кто-то смотрел на неё… иначе. Эта простая мысль тревожила её и одновременно делала сердце неуютно лёгким. Что-то в её груди сжалось — странно, непозволительно для неё самой, ведь это Гермиона Грейнджер.       Всю свою жизнь Беллатрикс слышала, про принципы чистоты крови, важность древности рода и благородства происхождения. И теперь она, гордая представительница рода Блэков, которую всегда учили презирать таких, как Грейнджер, не могла позволить себе даже минуту слабости. Она подумала: «Это просто временно. Никаких других чувств быть не может. Ни капли мягкости, ни капли привязанности. Она всегда будет грязнокровкой».       Беллатрикс резко отвела взгляд, почувствовав, что её мысли зашли слишком далеко, и сделала вид, что занята своим завтраком, хотя кусок хлеба в руке так и остался несъеденным.

***

      Беллатрикс и Гермиона сидели в просторной библиотеке Малфой-Мэнора. Высокие стеллажи, сделанные из чёрного дерева, заполняли стены, а полки, уставленные древними книгами, придавали помещению ощущение власти. По потолку и на стенах тянулись тонкие узоры из серебряного узора. У массивного стола, окружённого стульями с бархатной обивкой, сидела Беллатрикс. Женщина перенесла из квартиры Грейнджер все те книги, которые приносила туда раньше, и ещё добавила к ним несколько экземпляров со стеллажей, среди которых были и тома по тёмной магии. Она словно устроила собственную исследовательскую лабораторию.       Поставив рядом с собой стакан огневиски, Беллатрикс устало погрузилась в чтение. Она открывала одну книгу за другой, ища хоть малейшие намёки на то, что могло бы вернуть память Гермионе или хотя бы объяснить где она ошиблась, когда они перемещались.       Гермиона, устроившись напротив за столом, старалась не отставать и также взяла несколько книг, но сосредоточиться оказалось сложнее, чем она думала. Она листала страницы, пробегала глазами по странным и порой пугающим описаниям магии, но не могла удержаться от взгляда, который упрямо тянулся к Беллатрикс. Лицо Блэк было сосредоточенным, угловатые черты смягчались только тенью золотистого света, падающего от свечей. У неё была строго очерченная линия скул и лёгкая нахмуренность. Губы сжаты, в уголках рта — тень почти незаметной усмешки, как будто она, даже читая, не отпускала ни малейшей снисходительности.       Гермиона поймала себя на том, что думает о том, насколько красива Беллатрикс, хотя сама идея казалась ей странной. Она думала, что не ожидала бы такой магнетической силы от человека, который не скрывает своей холодности и вечной злости. Гермиона наблюдала, как пальцы Беллатрикс лениво коснулись ободка стакана, и с интересом, которого сама не понимала, отметила, как необычайно контрастен был этот холодный жест к стакану.       — Ты, оказывается, думаешь громче, чем говоришь, — неожиданно раздался резкий голос Беллатрикс. Она всё это время была погружена в чтение, но, казалось, ни одно движение Гермионы не укрылось от её внимания.       Гермиона чуть вздрогнула и, мгновенно смутившись, посмотрела на Беллатрикс с какой-то внутренней насторожённостью.       — Ты умеешь читать мысли?       Беллатрикс приподняла бровь, медленно оторвавшись от книги и наконец взглянув на неё. В её глазах светился едва уловимый интерес, но почти сразу этот интерес исчез.       Гермиона поняла, что от Беллатрикс ей не добиться ответа, и, вздохнув, снова опустила взгляд на страницы. Постепенно её внимание захватили строки старинного текста, выписанные ровным почерком. Погружаясь в книгу, она на время забыла обо всём вокруг. Истории, описание древних заклинаний, тайные ритуалы, артефакты — всё это увлекало её, напоминая о чём-то смутно знакомом, но в то же время раскрывая перед ней что-то новое.       Время от времени она поднимала глаза, чтобы взглянуть на Беллатрикс, но та, не отрываясь от чтения, казалась отстранённой и недосягаемой. Лишь стакан с огневиски, который она подносила к губам с регулярностью, был единственным, что нарушало её неподвижность.       Беллатрикс же давно уже не читала.       «Что, если им так и не удастся вернуть Гермионе память?»       Но тут же приходила другая мысль.       «Но что, если она всё-таки вспомнит?» — она рисковала пробудить ту ненависть, тот страх, с которыми ей не раз доводилось встречаться в глазах этой девушки. Беллатрикс снова ловила себя на том, что впервые ей не хотелось бы видеть этот взгляд. Здесь, в библиотеке, в полумраке Малфой-Мэнора, Гермиона на неё не смотрела с презрением и не испытывала отвращения. Этот непривычный взгляд пробуждал нежелательное тепло, с которым Беллатрикс пытается постоянно бороться.       Гермиона почувствовала на себе взгляд и оторвалась от книги и, встретившись взглядом с Блэк, заметила, что та едва заметно улыбается, глядя на неё. Но улыбка скорее была похожа на оскал. Беллатрикс снова поднесла бокал огневиски к губам и, пригубив, слегка вздохнула.       — Кажется, ты предпочла бы не быть здесь со мной, если бы не этот «поиск». — Пытаясь не показать растерянности, задумалась девушка. — Что же тебя держит?       Беллатрикс молчала. Опять.       — Я не понимаю, почему так сложно отвечать на мои вопросы? — Гермиона почувствовала, как на неё накатывает раздражение. — Если ты вдруг забыла, то я ничего не помню! И как мне узнать хоть что-то, когда единственные человек, который находится рядом, вечно злиться, игнорирует и всем своим видом показывает насколько я ему противна, хотя я даже не понимаю почему!       Гермиона сделала паузу но потом продолжила:       — Если тебе настолько не хочется мне помогать, то ты можешь переместить меня обратно и оставить. Я как-нибудь справлюсь! Но мне неприятно от такого отношения к себе, особенно когда я не понимаю, чем его заслужила.       Беллатрикс хмыкнула, чуть откинувшись на спинку кресла, и поставила бокал на стол. Её глаза заблестели, и, казалось, алкоголь ослабил её стены.       — Львёнок, я просто не привыкла что заучка, и всезнайка задаёт такие тупые вопросы.       Беллатрикс медленно наклонилась ближе, её губы искривились в хищной улыбке. На мгновение её взгляд скользнул по лицу Гермионы, и в этом пристальном, проникающем взгляде было неприкрытое желание. Гермиона проглотила комок в горле, её руки нервно сжались на книге, но она не отводила взгляд, хотя сердце бешено колотилось в груди. Всё это было… неправильно, но почему-то взгляд Беллатрикс, её тихий, манящий голос казались ей гипнотическими.       — Может быть, — едва слышно произнесла Гермиона, стараясь сохранить спокойствие, хотя в её голосе проскользнула тень обиды. — Возможно, мои вопросы и кажутся тебе тупыми. Но, может, хотя бы раз дашь шанс человеку, который ничего не помнит? Ты так не считаешь?       Беллатрикс ухмыльнулась, приподнимая бровь, и её взгляд блеснул весельем. Она протянула руку и легко коснулась подбородка Гермионы, едва заметно приподняв его.       — Шанс? — её голос прозвучал тихо, но каждый слог словно обжигал. Беллатрикс склонилась ближе, её лицо оказалось на опасно близком расстоянии. — Будь осторожнее со своими просьбами, львёнок. Они могут привести к последствиям, с которыми… будет трудно справиться.       Гермиона ощущала жар её дыхания и попыталась сглотнуть, но горло пересохло. Беллатрикс была слишком близко, и это взрывающая смесь волнения распаляла интерес. Впервые она поняла, что чувствует к этой женщине что-то странное и пугающее, но вместе с тем захватывающее дух.       Но вот Беллатрикс слегка отстранилась, её пальцы разжались, и взгляд снова стал спокойным, как будто ничего не произошло. Она чуть откинулась назад.       — Хорошо, — она выдержала паузу, словно раздумывая. Пальцы небрежно начали барабанить по краю бокала. Затем, чуть склоняя голову к плечу, она изучала Гермиону долгим взглядом, в котором промелькнуло нечто большее, чем обычное любопытство. — Я постараюсь отвечать на твои вопросы, но… не рассчитывай на все. Так тебе подойдёт?       Гермиона медленно кивнула. Похоже, c Беллатрикс легко не будет, но, раз она уже пообещала что-то объяснить, может, стоило попробовать узнать больше.       — Беллатрикс, — начала она, слегка запинаясь, но продолжая смотреть ей в глаза. — Скажи… между нами что-то было? Просто ты иногда себя ведёшь так, как будто…       — Как будто что? — Её тёмные глаза вспыхнули дерзким огоньком. — Как будто ты что-то значишь для меня? — Она усмехнулась. — Ох, львёнок, ты не представляешь, как забавно это звучит.       — Я просто… не понимаю, — пробормотала Гермиона. — Иногда ты такая… странная. Ты за одну минуту можешь показать всем своим видом что ненавидишь меня, а потом резко переключиться. Всё это и заставило меня задать этот вопрос. Ведь если между нами что-то было, и оно как-то плохо закончилось то тогда твоё поведение вполне объяснимо.       — Не пытайся найти объяснения там, где его нет.       — Но…       — Львёнок, может я просто хочу развлечься, поэтому переключаюсь. Ты постоянно думаешь о том, какая я красивая. Как можно не воспользоваться этим?       — Развлечься… в плане?       — Секс, Грейнджер. Или для тебя развлечение — это книги? — Беллатрикс рассмеялась. — Даже потеря памяти не перестало делать из тебя ханжу.       Щёки Гермионы вспыхнули. Её разум упорно пытался вернуться к книге, но мысли упрямо крутились вокруг Беллатрикс и её слов. Слово «секс» снова и снова всплывало перед глазами, а вместе с ним — отчётливый образ её собеседницы, которая сидела так близко, что казалось, можно ощутить её тепло.       Она подняла взгляд и увидела, что Беллатрикс, кажется, заметила её смущение. Эта слегка надменная улыбка одновременно раздражала и привлекала её всё сильнее. «Может, я просто хочу развлечься», — эхом звучали в голове слова Беллатрикс.       Гермиона почувствовала, как внутри поднимается неведомая ей решимость. Почти не осознавая своих действий, она встала и сделала шаг навстречу, затем ещё один. Глубоко вздохнув, девушка наклонилась ближе, её рука легко легла на край кресла рядом с Беллатрикс, как бы невзначай сокращая расстояние.       — Может я тоже хочу развлечься, — прошептала она, и её голос показался себе самой тихим и хрипловатым. Она медлила, будто давая себе шанс передумать, но желание узнать, что последует, было сильнее. Её лицо оказалось так близко, что Гермиона смогла рассмотреть лёгкие искорки в глазах Беллатрикс. И, ведомая этим порывом, Гермиона чуть наклонилась вперёд и осторожно, почти робко прикоснулась к её губам.       На секунду она почувствовала, как всё замерло.