По законам жанра

Если не знать, что в офисе сидело пятеро уважаемых в городе бандитов, а с ними, вдобавок, ещё и штатный юрист, то вполне можно подумать, будто это собралась не слишком рукастая команда разнорабочих. — А без этой хрени никак нельзя? — складывая из газеты пилотку, спросила Вика, исподлобья глядя на Валеру. Он последние минут стоял на стремянке, рассматривая провода в люстре. — Антураж не тот будет, — задумчиво протянул Фил. — Может, мы настоящего электрика лучше вызовем? — Поспелова покосилась на Космоса, который, казалось, больше увлечён этикеткой коньяка, чем всем происходящим вокруг. — А я какой? Игрушечный? — Филатов, видимо, насколько начал негодовать от оскорбительного неверия подруги в его силы, что вызывал локальное землетрясение на стремянке, чудом не упав вниз. В последний момент он успел схватиться за голову сидящего рядом Пчёлкина. — Блять, Фил, — поправляя волосы, недовольно проворчал Витя. — Я те поручень, что ли? — Держи, электрик, — Вика протянула Валере головной убор, без которого друг наотрез отказывался чинить. Эйфория от рождения Вани исчезла ровно в тот момент, когда Джураев, бригадиры и Поспелова приехали в офис. На самом деле, девушке сделалось как-то не слишком радостно ещё на этапе рассказа Коса, пока они тряслись на заднем сидении тачки. Друг поведал об удивительной ночи в Бутырке и прочих прелестях жизни. Ну, вроде заломанных рук, шмона в офисе, поездки в «бобике», например. Саша обладал прекрасным качеством, очень редким и ценным, стоит заметить. Он умел найти рычаги давления. К примеру, Белов в своё время прекрасно понимал, что его слово на Лапшина не будет иметь достаточное влияние, поэтому «говорил» через Пчёлу, по большей части. С Фариком ситуация обстояла куда сложнее. Они были армейскими друзьями. Через любого из трёх друзей на Джураева повлиять попросту невозможно, это осознавал каждый. Зато Поспелова… Во-первых, она нравилась Фархаду. Но не так, чтобы он начал проявлять знаки внимания. Это был примерно такой же уровень симпатии, как, скажем, к Синди Кроуфорд. Она красивая, привлекательная, сексуальная, только никто же всерьёз не думал приглашать её на свидание? Хотя бы по причине довольно трудной логистики. Во-вторых, Фарик познакомился с Викой и посчитал её умной, способной задолго до начала сотрудничества девушки с Сашей. Он доверял ей, что ли, пускай это и казалось странным. Джураев прекрасно знал: Поспелова очень чётко делила личное с рабочим, а потому он мог рассчитывать на беспристрастную оценку ситуации. Саша это понимал. Он на инстинктивном уровне чувствовал, что Вика — тот самый рычаг, которым можно надавить на Фару. Только вот была небольшая, буквально крохотная проблемка: Поспелова всегда говорила и делала то, что сама считала нужным. Такой себе рычаг, поворачивающийся исключительно по своей воле. Пока Витя глушил водку, неизвестно по какой причине, Вика сидела на стуле между Фариком и Сашей, изображая крайнюю увлечённость разглядыванием ботинок второго. Девушка была секундантом в этой словесной дуэли. Одним на двоих, а это не совсем уж честно. — Фарик, ну я тебе сразу сказал, что это не катит, — вальяжно раскинувшись на стуле и закинув ноги на стол, произнёс Белый, затягиваясь сигаретой в перерывах между словами. — Ну чё ты упёрся, а, Фар? — Я тебя долго слушал, теперь я хочу сказать, — выдохнул Джураев. — Клянусь Аллахом, Саша, ты мне брат. Но против своих я тоже пойти не могу, ты это знаешь. — Фархад смотрел в одну точку, пока Саша опрокидывал стопку водки. К слову, учитывая напряжённость разговора, ему бы стоило прекратить ещё две рюмки назад. — Что мне говорят дома? Белов заметно нервничал. Он убрал ноги со стола, резким движением сел, готовый объяснять свою позицию уже в сотый, казалось, раз. Его раздражал ещё и тот факт, что за последний час разговора Поспелову, на которую он так рассчитывал, не произнесла ни слова. — Подожди, не перебивай! Я тебя долго слушал, теперь ты послушай! — Саша согласно кивнул, натурально проклиная рассматривающую его ботинки Вику. — Дома мне говорят: «Пусть Сафет продаёт товар в Москве, тогда наши доходы увеличатся втрое». Сафет — значит Белый! — Пчёлкин выпил ещё одну рюмку, смотря на Поспелову и ожидая, когда она уже, блять, хоть что-то скажет. — А что мне говорит Белый? А Белый мне говорит, что товар в Москве продавать не будет, так? — Фарик, я говорю тебе в тридцатый раз с упорством идиота, — Саша подскочил со стула, — ты нихрена понять меня не хочешь! Наркота — это не сигареты! Все сыпяться на сбыте, на мелкой рознице. Я столько времени отлаживал, — в этот момент поднялся со своего места и Джураев, — эту линию на запад, сейчас ты мне говоришь всё бросить нахрен и всё. Ты чё, Фарик, ё-маё? Могло создаться впечатление, будто лишь двое человек в комнате действительно заинтересованы в этом разговоре. Разве что редкие взгляды Фила да напряжённая челюсть Пчёлкина выдавали предельное внимание остальных присутствующих. — Поспелыч, ты что скажешь? — Саша повернул голову к Вике, доставая свой козырь из краплёной колоды. — Хорошая кожа, — кивнула девушка на ботинки друга. — Это крокодил? — Чебурашка, — огрызнулся тот и влил в себя ещё одну рюмку. — Смешно, — Поспелова улыбнулась, пожав плечами. — А что я могу сказать? — Не, ну ты понимаешь, что сейчас всё переиграть нельзя? — Саша был на взводе. Все остальные, впрочем, тоже, но выдавал себя из всей бригады именно он. — Я понимаю, что говорит Фархад. Он прав, — спокойно протянула Вика. Взгляд каждого из четырёх её друзей вмиг устремился куда-то в лоб девушки, очевидно, пытаясь добраться до мозга и поставить его на место. — Продавать в Москве — это практически брать золото из воздуха. — Я же сказал, — Фарик довольно просиял. — Но! Белый тоже прав, — Поспелова обернулась к Джураеву. — Все сыпятся на сбыте. Мы отлаживали этот маршрут ни один месяц. — Вика, я уважаю тебя, — по одной интонации можно было догадаться: сейчас Фархад начнёт объяснять и ей то, что битый час пытался донести до Саши, — ты очень умная женщина, но ты не понимаешь… — Фарик, — перебила его Вика, — как ты уже заметил, я очень умная женщина, — улыбнулась она. — Твои басмачи ставят условия, которые подводят всех. — Вы тоже! — практически крикнул Джураев. Белов же наблюдал за тем, как его туз крыл абсолютно все карты друга и кидал те в «бито». — Нет! — ответ Поспеловой вышел чересчур жёстким, однако обстоятельства вынуждали добавлять в голос ноты металла. — Мы делаем так, чтобы все зарабатывали, а не сидели на нарах! Витя довольно улыбнулся. Если не оглядываться на то, что они с Викой общались исключительно по поводу работы, парень постоянно ловил себя на восхищении ею. Тем, как она никогда не тушевалась при серьёзных разговорах, даже на повышенных тонах. Как она умудрялась сохранять ясный ум в самых патовых ситуациях. Как она умела быть чертовски сексуальной, рассуждая о наркотрафике и вопросах сбыта. О последнем Пчёлкин предпочитал думать исключительно во время секса с Трусовой, представляя на её месте Поспелову. — Ты пойми, — Фара снова обратился к Саше, потеряв всякую надежду стать услышанным Викой, — они мне условие поставили: если я с тобой этот вопрос не улажу, они будут решать его по-своему. — Здравствуй, жопа, Новый год! Что они меня, стрелять, что ли, будут? — наливая себе и другу ещё водки, Белов почти рассмеялся. — Да, будут! — Не угрожай мне, Фарик, — протянул Белый, дёрнув щекой. Поспелова знала этот тон. Она и сама его порой побаивалась. Саша позволял себе общаться подобной интонацией только в одном случае: когда был готов отразить атаку. — Я тебе не угрожаю, я тебе объясняю. — Подошедший к столу Валера зачем-то отрезал Фархаду волос. Вика лишь закатила глаза, наблюдая за этим цирком. — Тем более, что угрожать мне бессмысленно. — Ну, естественно. — Саша, ты мне брат, — зашёл с другой стороны Фара, — я за тебя последнее отдам. — Фарик, я люблю тебя, как брата, — Белов среагировал молниеносно, подстроился под новый вектор разговора находу. — Но личное — есть личное, а дело — есть дело. Это бизнес! — Поспелова коротко переглянулась с Пчёлкиным, моментально читая в его глазах то же самое, что успела понять сама: разговор скоро закончится. И ни к чему не приведёт. — Значит, так: в Москву наркоту я не пускаю. Передай родне, что Белый в отказе. Пускай бомбу в меня швыряют, мне пофигу, на самом деле. — Бизнес? — выдохнул Фара и сказал что-то, чего Вика перевести даже примерно не смогла. Но, судя по разочарованному тону, Джураев озвучил нечто малоприятное. — Фарик, ты устал, — затараторил Саша, — давай, мы тебя в гостиницу отвезём? А, давай, Фар? — Я пойду, только помни, что своего брата ты кинул! — Фарик поднялся со стула, схватил свои вещи и громко крикнул, выходя из кабинета. — До свидания! Вика прикрыла веки секунд на десять, не больше. Оставался последний вариант. Всего один. И если тот не сработает, то не сработает больше ничего. Ну, разве что, Белов пойдёт на уступки, а это маловероятно. — Фар! — крикнула девушка, выходя вслед за Джураевым, который уже нёсся вниз по лестнице. Она не знала, какие слова подобрать, чем убедить. Поспелова прекрасно видела ситуацию со стороны. Она стояла меж двух огромных скал, пытаясь удержать их руками. Самоубийственная миссия, особенно, когда ты видишь, что, даже приложив все свои усилия, одна из этих глыб рухнет, погребая под завалами всех, кто так невовремя оказался внизу. — Фарик, подожди, — Вика нагнала его уже у выхода. — Послушай… — Вика, ты не понимаешь? — он резко развернулся, источая настоящий ужас. — Они вас всех убьют! И тебя тоже! Ты этого не понимаешь? — Я доверяю Белову, — глядя в глаза Джураеву, ответила девушка. — Он бы просто так не отказывался, ты же знаешь. — Я считал, что ты умнее, — Фархад ответил без злобы, даже с какой-то заботой, однако его слова всё равно неприятно кольнули Вику. Так, словно скала не обрушилась, но булыжник всё же упал и больно ударил по руке. То ли Белов сообразил, что Поспелова одна не справится, то ли Пчёлкин сам это понял, только в тот момент, когда девушка молча смотрела на Джураева, пытаясь придумать ещё хоть какой-то довод, достаточно весомый аргумент, сзади подошёл Пчёла. — Фар, ну чё ты кипятишься-то? — Витя прислонился к стене за спиной Вики, и ровно в эту секунду произошло нечто странное. Девушка ощутила себя так же, как тогда, в 89-ом на дороге около милицейского «бобика». Ей стало абсолютно… спокойно под куполом его присутствия. Будто вот сейчас, именно в эту самую минуту, любые угрозы Джураева превратились в пыль, улетая в приоткрытые окна офиса. — Ты тоже не понимаешь! — взорвался Фархад. — Сначала они убьют меня, потом они убьют его! — Послушай, — голос Пчёлкина звучал прямо над ухом Поспеловой. Он был настолько уравновешенным, что у девушки не осталось ни малейшего сомнения: она в безопасности. Просто от тона его голоса уровень уверенности в правильности слов Белова вырос в тысячу раз, — Саша ничего зря не делает. — Наивные вы, как дети, — Фарик посмотрел куда-то в сторону. Лишь теперь Вика заметила спустившегося со второго этажа Валеру. — Вы моих басмачей не знаете! — Резко развернувшись, Джураев вылетел из офиса, не дожидаясь очередной порции уговоров. Поспелова рвано выдохнула и покачала головой. Она впервые почувствовала себя проигравшей, не справившейся с поставленной задачей. Почему-то это ощущалось предательством. И даже не Белова, нет. Предательством самой себя. Своей уверенности в том, что она способна решить любой вопрос. К сожалению, у всех бригадиров была точно такая же отвратительная черта в характере: чрезмерная самоуверенность. Она губительна, а порой даже слишком. Вика не знала, случайно или намеренно, но Витя слегка двинулся вперёд, касаясь грудью плеча девушки. Такой незначительный жест, еле заметный, только, чёрт, настолько необходимый в данный момент. Даже странно: она всё ещё боялась его. На каком-то животном уровне Пчёлкин по-прежнему вызывал у Поспеловой страх, картинка изуродованного Лаврова до сих пор стояла перед глазами, и по всем законам девушка не могла чувствовать себя спокойно рядом с тем, кто это сделал. Но она чувствовала. Иррационально, необъяснимо. Впрочем, какая разница, если его едва заметное касание вызывало волну абсолютного спокойствия? Грёбаный инстинкт самосохранения превращался в какой-то другой, заставляя Вику чувствовать безопасность исключительно рядом с Витей. — Отойди от меня, — процедила Поспелова, гася поганый инстинкт, — и не прикасайся. — Блять, — Пчёлкин дёрнулся сантиметра на три, однако в том месте, где девушка ещё недавно чувствовала плечом его грудь, натурально открылась рана, в мгновение заныв, — самой не надоело драматизировать? — Боюсь, что запинаешь до смерти, — она резко обернулась и вцепилась взглядом в его глаза. Витя сделал то же самое. Удивительно, как стоящий рядом Фил не подавился икрой, которую ел, наблюдая за ситуацией так, будто ему показывали новый боевик. — Если тебе станет легче, — прошипел Пчёлкин, — он подох от того, что пулю словил. — Ты омерзительный, — в тон ему ответила девушка. Витя фыркнул и, вскинув подбородок, вышел на улицу. Вика хватала ртом воздух так отчаянно, словно ей перекрыли кислород. Ни разу он настолько прямо не рассказывал подробности смерти Андрея. Конечно, по причине отсутствия какого-либо общения, но всё же. Он перекрыл ей клапан подачи воздуха в лёгкие такой незначительной и при этом важной деталью убийства Лаврова. Наступил на трахею, заранее зная: это сработает. Да он знал о ней всё! Бесспорно, слабые места Поспеловой ему удалось изучить просто с феноменальной точностью. Фил, как и Белый с Косом, в их взаимоотношения не лезли. Ещё тогда, когда Поспелова сорвалась с места, помчавшись в морг, Пчёлкин признался им в убийстве Лаврова. Витя не вдавался в детали, да друзья и не просили. Они были согласны с его поступком, прекрасно понимая, что их самих остановили лишь просьбы Вики. — Вы грызётесь уже полгода, — задумчиво произнёс Филатов, облизывая ложку. — Календарь ведёшь? — Поспелова ухмыльнулась. — Это из-за Лаврова? — Как ты аккуратно изменил фразу «Он убил твоего мужа», — ехидно ответила девушка. — Да гнида он был конченая, — припоминая первые шаги разукрашенной ссадинами Вики, раздражённо бросил Фил. — Я как-то слышала, что о мёртвых либо хорошо, либо ничего, — она пожала плечами. В глубине души Поспелова была согласна, хоть и пыталась мысленно оправдать поступок мужа. Получалось, к слову, паршиво. — Кроме правды, — заметил Филатов. — Я тоже хотел его ёбнуть. И Космос, и Белый. — Да! Но сделал это он! — Вика ткнула пальцем в сторону двери, за которую вышел Витя. — Вы реально не видите проблемы? — Вик, он избил тебя так, что… — начал Валера. — Я знаю, что он со мной сделал! — рявкнула девушка. — Более того, вы понятия не имеете и о половине тех вещей, которые ещё сделал Лавров той ночью. — Расскажи, — он вмиг посерьёзнел. Ему казалось, сделать что-то ещё, помимо треснутого ребра и прочего, было попросту невозможно. — Нет, это слишком страшно. — А он знает? — кивнув туда же, куда недавно указывала Вика, спросил друг. — Да, — Поспелова опустила голову, понимая, что сейчас натурально оправдала Пчёлкина в глазах Фила. — Тогда не удивляйся, что он его грохнул. Мне бы хватило и того, что я видел своими глазами, — отрезал Валера. Вика не ждала поддержки её поведения. Она прекрасно понимала: друзья встанут на сторону Вити как минимум потому, что разделяли его намерения. Но ей так хотелось хотя бы на секунду ощутить себя не в одиночестве. Неужели только она видела в нём монстра, способного растерзать того, кто ему был неугоден? Даже смешно: Поспелова ждала, что тигры встанут на защиту зебры, которую загрыз один из их клана. И хоть обычно кошки живут сами по себе, у этих была какая-то другая форма сосуществования. Близкая к волкам, но более своенравная. Вика всматривалась в лицо Валеры, надеясь заметить проблеск понимания, хотя бы какой-то намёк, когда тишину прервало шипение из рации, висящей у друга на ремне, и голос охранника: — Валер, тут девушка какая-то приехала. Говорит, к Вике. — О, это Сонька! — оживилась Поспелова, показывая на рацию так, словно именно там сидела подруга. — Проводи к нам, — ответил Филатов, подхватывая небольшой чёрный аппарат. Вика и забыла о договорённости встретиться с Соней сегодня вечером. Подруга уверяла, будто им необходимо решить важнейший вопрос. Скорее всего, ничего серьёзного разговор не предвещал, однако звонящая утром Софа была так взволнованна, что они решили обсудить всё при личной встрече. Ну, как решили…Соня просто отказалась разговаривать по телефону. Двери распахнулись, и с улицы потянул воздух, который обдал горящие от волнения щёки Вики прохладой. Конечно же, обнимая за талию школьную подругу, вместе с Софьей вошёл лучезарно улыбающийся Витя, всё это время стоящий у входа. Он беспрерывно курил, пытаясь успокоиться и добавить к списку заслуг убийство Поспеловой. — Смотрите, кого я тут встретил! — объявил Пчёлкин. — Софья Александровна к нам пожаловала. — О, ты помнишь моё отчество? — девушка заливисто рассмеялась. — Я помню, как мы напились на выпускном, и ты отзывалась только на него, — улыбнулся парень. — Ой, да чё ты помнишь, — Филатов закатил глаза. — Полночи Ихтиандра вызывал. Вика знала: это просто Соня, они просто бывшие одноклассники. Но чёрт! Его рука на талии другой, даже подруги, была настолько неприятной, что Вику передёрнуло. В конце концов, ревновать стоило Трусовой, ведь он её парень. Однако девушка столько раз, сидя через стенку, слышала, как Кос с Витей обсуждали, прошедший вечер, пойманных на крючок девиц, последующий жаркий секс, что не было никаких сомнений: переспать с другой, не с Трусовой, для Пчёлкина — проще простого. Оставив Витю и Валеру внизу, девушки поднялись наверх. Софья с интересом оглядывалась, шагая по ступеням лестницы, и Вика прекрасно знала этот взгляд: восхищение. Многие взаправду велись на лепнину, высокие потолки, поражались масштабом и размахом офиса. Можно было бы подумать, будто здесь располагалась какая-нибудь частная школа, неприлично дорогая, или филиал консерватории. Но нет. В этом помпезном здании с красными коврами принимались решения об убийствах людей. Если смотреть с такой стороны, то цвет ковровых покрытий выглядел вполне символично. Подруги зашли в кабинет, где аккурат в это время, довольно улыбаясь, залпом осушали свои рюмки Белов и Холмогоров. — О, какие люди! — воскликнул Кос. — Сонечка, а ты откуда здесь? — В гости заехала, — обнимая одноклассника, ответила девушка. — Ну, что ты решил? — шёпотом спросила Вика на ухо Саше. — Давай потом, — Белов отмахнулся, не собираясь больше обсуждать дела. Во всяком случае, сегодня. — Как скажешь, — пожала плечами она. — Софья Александровна, — припоминая выпускной, окликнул Белый, — а вы как раз вовремя! — он продемонстрировал ей бутылку «горькой». Девушка отрицательно мотнула головой, скривившись. — У меня сын сегодня родился! — Да ладно? — Соня быстрым шагом подошла к Саше и крепко обняла. — За сына выпью, но только одну! — Поспелыч? — вопросительно изогнул бровь Белый. — Одну, — надавила Вика, отлично зная, что нихера там будет не одна. Видимо, сознание Поспеловой было заточено на причинение боли самому себе. Сраный мазохизм. Чем ещё объяснить тот факт, ей никак не удавалось сосредоточиться на радости от рождения Вани? Словно паровозик на детской железной дороге, который раз за разом следовал по одному и тому же закольцованному маршруту, в мозгу Вики всплывал момент касания Витей её плеча. Блять! Она же знала: он никогда случайно ничего не делал. Он был слишком умён для этого и недостаточно пьян, чтобы проявить оплошность. Поспелова понимала, что он сделал это нарочно. И Витя понимал. Ему требовалось знать, реагировала ли Вика на него. До сих пор ли плавилась от этих случайных касаний. И отреагируй она спокойнее, просто отодвинься, всё было бы в порядке. Однако чем сильнее возмущалась девушка, чем яростнее отдёргивалась от него, тем точнее Пчёлкин осознавал: ничего не прошло. Не у него, конечно, про себя он и так всё знал. У неё. Вите нужны были железные, стопроцентные гарантии того, что ещё возможно её вернуть. Пусть не сейчас. Пускай через какое-то время. Зато теперь он убедился: это ещё возможно. А значит, возможно снова быть с женщиной, которую он любил. — Как в старые-добрые, а? — заявил Кос, оглядываясь на всех присутствующих. Они сидели, болтая, уже минут двадцать. Пчёлкин и Фил вернулись в кабинет, раскинулись в кожаных креслах, периодически задавая вопросы бывшей однокласснице. — Только беседка помасштабнее стала, — улыбнулась Соня. — Да и мы не в олимпийках теперь гоняем, — кивком указывая на рубашку Пчёлкина, сказал Белов. — Витю без кепки не узнать, — Софья искренне рассмеялась. — Всё, головные уборы теперь не в моде? — А? — Пчёлкин поднял глаза от валяющихся на столе бумаг. — Я её ещё в 89-ом посеял. — Какая жалость, — специально погромче прошептала Вика, получив в свой адрес колкий взгляд Вити. Ну, не могла она его не цеплять! Обещала себе, клялась каждый день, что ни слова ему не скажет, вот только стоило Поспеловой сделать хотя бы глоток алкоголя, все её клятвы рассыпались в щепки и крошились прямо под каблуки. Произнося насквозь пропитанные ядом фразы, Поспелова чувствовала хруст под ногами и продолжала. — Маше бы понравился ты в кепке. — Я ей и без неё нравлюсь, — ехидно приподнял уголки губ Пчёлкин. — Это потому что у неё мозги размером с грецкий орех, — Вика улыбнулась в ответ самой хищной улыбкой в своём арсенале. — Сонь, — пытаясь увести тему разговора от очередного конфликта между друзьями, громко обратился Валера, — а ты какими судьбами тут? — Да я к Поспеловой приехала, — Софья махнула рукой, словно бывший одноклассник крайне невовремя задал совершенно неуместный вопрос. — Вас тут, кстати, хер найдёшь! Меня таксист минут десять кругами возил. — А ты чего мне не набрала? — Через силу Поспелова оторвала свой взгляд от Пчёлкина, которого пыталась придушить силой мысли последнюю минуту. — У меня нет твоего номера в трубке, — пожала плечами Соня. — Давай запишу, — Вика приняла из рук подруги телефон, удерживая тремор раздражения в теле. — И наши все тоже тогда записывай, — добавил Саша. Пока Поспелова «забивала» в трубку пять телефонных номеров, из которых подруга станет набирать лишь её, ребята вспоминали школьные годы и живо интересовались, как сложилась жизнь одноклассницы. Она рассказывала о преподавании английского взрослым, а также упомянула подработку в МИДе, обеспечивающую девушке безбедное существование. — Ты поговорить хотела о чём-то, — напомнила Вика, возвращая «трубу». — А, да, — встрепенулась Соня и заговорщицки посмотрела на подругу, — в общем, я тут познакомилась… — девушка обернулась на парней и, о чём-то быстро подумав, вернулась взглядом к подруге, — давай в другом месте? — Э, нет, — затягиваясь сигаретой, прикрикнул Космос, — больше двух говорят вслух! — Ты в третьем классе, что ли? — меж бровей Поспеловой собралась складочка, красноречиво говоря о недовольстве. — Да ладно, пофиг, — отмахнулась Софья и начала говорить громче. — Короче, помните мой план выйти замуж за американца? — Ага, — все дружно кивнули. — Так вот, я с одним познакомилась, — улыбнулась девушка, — он меня на свидание зовёт. А у него брат есть. Холостой, красивый, при деньгах, — Соня поиграла бровями, глядя на подругу. — Смекаешь? Ну, конечно, Вика поняла, о чём речь. Два и два сложить в голове не сложно. Но ей так хотелось, чтобы Софья это озвучила. Чтобы задела Витю, выводя его из себя. Ради благой цели Поспеловой пришлось изобразить круглую дуру, картинно хлопающую глазами. — И чего твой американец? — Вика приподняла брови, вполне натурально показывая образ идиотки. — Пошли на двойное свидание? Ты тыщу лет не выбиралась никуда! — А давай, — Поспелова краем глаза заметила, как Пчёлкин сжал челюсти и осушил рюмку залпом. Получай! — Когда? — Послезавтра, — широко улыбнулась Соня. В принципе, если бы сейчас Витя достал пистолет и застрелил Вику, она бы не удивилась. Ей даже показалось, буквально на секунду, будто он реально дёрнулся к кобуре. Было не ясно, что его взбесило больше: согласие девушки или то, что остальные друзья её поддерживали, убеждая хвататься за америкоса и крутить любовь по полной программе. Пока Поспелова, улыбаясь так, словно в жизни не существовало никаких проблем, сидела на стуле и затягивалась сигаретой, отобранной у Белова, Пчёлкин сходил с ума. Он не был готов к тому, что она не вернётся, найдёт себе кого-нибудь другого, укатит в Америку. В своей голове Витя уже представлял, как его Вика садилась в самолёт и махала на прощание ручкой. Забывала о нём, обо всём, что их связывало. Внутри Пчёлкина взорвалась атомная бомба, оседая на внутренних органах радиоактивным пеплом и сжигая всё изнутри просто нахуй.