По законам жанра

Первые свидания всегда самые сладкие, запоминающиеся, особенно в юности. Потом, через много лет, вспоминая их, даже если ничего не срослось, и пара рассталась, на лице проклёвывается улыбка, как при просмотре старого кино на плёнке. Все эти прогулки, неловкие держания за руку и долгие прощания вспоминаются с какой-то тёплой грустью по сбежавшему в вечность времени. Поспелова в свои семнадцать на такие встречи ходила раза три от силы, да и то один из них был совсем недавно с Ромой на Гоголевском. В остальное же время её либо не приглашали ввиду четырёх бонусов мужского пола, которые оказывались тотчас, как видели рядом с Викой парня, либо всё те же бравые друзья-товарищи, замечая девушку где-то на районе, кавалера быстро выпроваживали. Ни разу не удосужились хотя бы поговорить с ухажёром, узнать его. Они, причём все четверо, искренне считали: подругу необходимо опекать. Она же сама была твёрдого мнения, что единственные люди, от которых ей в моменты свиданий стоило держаться подальше — одноклассники. Зная, что посиделки начнутся в восемь вечера, Поспелова прикинула: до этого времени никто из братьев-акробатов на улицу и носа не покажет, а потому можно спокойно позволить Шатунову проводить её до подъезда. Вика отчаянно пыталась найти в нём нечто эдакое, за что можно было бы зацепиться. Какое-нибудь фантастическое чувство юмора, тонкое знание литературы, прекрасную осведомлённость о живописи, однако ничего не видела в упор. Рома продолжал быть средним вариантом, чем начал даже раздражать немного. У девушки оставалась последняя надежда: может, он хотя бы целовался классно? Тогда Вика вполне готова не обращать внимания, что большая часть его шуток были не смешными от слова совсем. Да и журналист из него так себе, истории рассказывал до ужаса скучные. Хоть вешайся. Пара шла от метро, взявшись за руки, рассматривая раскидистые ветви деревьев и наблюдая за машинами, что проносились мимо. В этот раз Поспелова решила не выводить парня на разговор, справедливо рассудив, что если захочет, заговорит сам. Рома же несколько раз начинал рассказывать какие-то истории с работы, но был таким занудным, что Вика лишь кивала с постным лицом и изредка натягивала на него улыбку, не желая обидеть парня. Будь Роман чуть внимательнее к девушке, то непременно бы заметил подобные ситуации. Только он настолько увлекался собственной значимостью в рассказах, что напрочь забывал о спутнице. Поспелова даже заметила сходство Ромы с индюком, который отчаянно выпячививал грудь в попытке показаться каким-то невероятно крутым. Уже около подъезда девушка понадеялась, что вот сейчас он её поцелует и всё пройдёт. Не будет больше Шатунов скучным и занудным, а станет тем самым, от которого гусеницы превратятся в бабочек и закружатся в танце влюблённости. Вика и Рома стояли, взявшись за руки, смотрели друг другу в глаза, улыбаясь одними только уголками губ. Один небольшой шажок, и вот между ними уже не больше трёх сантиметров. Рука Романа выпустила ладонь Вики и, взяв девушку за талию, притянула к себе чуть ближе ровно в тот момент, когда откуда-то сзади донёсся до боли знакомый голос. — Э, пассажир, руки от неё убери! — Пчёлкин заорал так, что, казалось, решил оповестить о происходящем весь дом. — Господи… — Всё, на что хватило сил у Поспеловой, которая лишь опустила вниз голову. — Вик, это кто? — Рома никак не мог понять, какого чёрта происходило и почему четыре парня целенаправленно двигались в их сторону. Вздохнув, Вика ответила, не поднимая глаз. — Понятия не имею. — Поспелова, домой иди, — прикрикнул ещё раз Пчёлкин, чем очень выбесил девушку. Что вообще этот придурок себе позволял? — Вика, ты с ними знакома? — всё больше Шатунову происходящее напоминало сюр. — Впервые в жизни вижу, — чуть громче ответила Поспелова, ведь парни уже подошли совсем близко, и, развернувшись к ним, заявила. — Молодые люди, идите куда шли. — Поспелыч, ты чё? — Саша, казалось, теперь не меньше Ромы нуждался в ответах на вопросы, которые стали появляться после её заявления. — Она у нас под дуру теперь косит. — Пчёлкин смирил ухажёра оценивающим взглядом, решив, что недостоин тот Поспеловой. Да и вряд ли вообще существовал кто-то рядом с ней, кому он бы дал положительную оценку. — Тебе зато, чтобы быть идиотом, притворяться не надо! — фыркнула Вика. — Извини, Ром, я пойду, ладно? У нас тут дурка рядом, сбежали, видимо, — демонстративно поцеловав всё ещё ничего непонимающего Шатунова в щёку, Поспелова быстро юркнула в подъезд, пока неприятности в виде четверых друзей не переросли в скандал. К Вите можно было сигарету подносить и прикуривать, потому что он был уверен: сейчас по его венам текла не кровь, а самый настоящий огонь. Какого хера Поспелова пошла гулять с каким-то лохом? Да ещё и сказала, будто вечером не придёт в беседку потому, что у неё дела. Он то думал, бате или маме помогать будет, а тут вон оно что — кавалер нарисовался. Ну и кто она после этого? А этот? Стоял, чё-то мямлил всё, пока барышня не смылась. Хотелось, конечно, Вите врезать по физиономии этого Ромы, но тогда Вика точно истерику закатит, а они и так слишком часто стали ругаться. Поэтому, дабы не искушать судьбу и чешущиеся кулаки, Пчёлкин кивнул головой в сторону дороги и заявил: — Тебе туда, метро в том направлении. — Рома же, развернувшись под пристальным взглядом парней, молча пошёл прочь, радуясь, что жив остался. Вроде сопляки совсем, младше его, как и Вика, лет на пять, но четверо против одного — заранее проигранный бой. — Испортил свидание девке, — усмехнулся Фил. — Вот зачем? — Пусть нормальных выбирает, а не чертей каких-то, — чеканно ответил Витя, уже представляя, как будет объяснять Вике, что этот её Рома — чмо, ведь базарить с ними не стал и вопрос решать по-мужски тоже. Поспелова не вышла к восьми в беседку. И к девяти тоже. Она вообще не хотела видеть никого из друзей, особенно Пчёлкина, искренне злясь и негодуя, что тот лез в её личную жизнь, к тому же абсолютно нагло. Её даже удивило, что в этот раз молчал Космос, который в подобной ситуации прошлым летом назвал Викиного знакомого по литературным курсам «лохом педальным» и отправил домой помогать маме щи варить. Зато Пчёла сегодня будто бенефис себе устроил. Командовал ещё ведь, дурой обозвал. На себя бы лучше посмотрел. Когда около одиннадцати часов вечера в дверь позвонили, что-то подсказывало Поспеловой, по чью это душу заявились. Она даже была готова поставить свои карманные деньги на то, что за дверью стоял Пчёлкин. Заспанная мама девушки выглянула из спальни: — Вик, кто там? — Поспелова-младшая уже залезала в тапки на пороге. — Это ко мне, всё нормально, — мать лишь кивнула, потерев глаза, и пошла возвращаться обратно в кровать. Девушка посмотрела в глазок, еле сдержав смешок. Эх, надо было поспорить всё же с мамой на деньги по поводу ночного гостя! Интуиция сегодня явно была в ударе, потому как за дверью, слегла пошатываясь, стоял Пчёлкин и недовольно смотрел в замочную скважину. — Ты адресом ошибся, — приоткрыв дверь, выглянула в щёлку Вика. — Выйди на десять минут, побазарить надо. Поспелова аккуратно вышла из квартиры, прикрыла дверь и спустилась вместе с Пчёлкиным на два лестничных пролёта на тот случай, если природное любопытство мамы победит сонливость, и она решит подслушать разговор дочери. Витя же, отставая буквально на один шаг, оценивал внешний вид подруги: опять эти неприлично короткие шорты, какая-то майка и снова она без лифчика! Нет, ну это уже было просто издевательством — так выглядеть. — Чё это за хмырь был? — Даже на расстоянии метра стоя у стены, Вика уловила сильный запах алкоголя от парня. От пива так не бывает. Тут что-то покрепче. — Тебе какое дело? — гордо вскинула голову девушка. — Я вопрос задал. — Я на него не отвечаю, если ты не заметил. — Поспелова, не зли меня, — предупредительно произнёс Пчёлкин, хотя всё равно сделал шаг ближе. — Тогда пока. — Вика было попыталась уйти, но Витя был и более ловким, даже когда выпивал, и более сильным, а потому удержать рукой её за плечо у стены ему труда не составило. — Что у тебя с ним? — Влюбилась! — Это было, естественно, абсолютным враньём. — Ой, хорош заливать, — закатил глаза парень, всё ещё не отпуская её ни на сантиметр. — Нихера ты не влюбилась. — А тебе почём знать, а? — Поспелова завелась не на шутку. — Ходи, Наташку зажимай и радуйся жизни, а от меня отстань. — Да обидно за тебя, дуру! По рукам пойдёшь — и всё, аля-улю. — Он и сам не знал, зачем сказал это. Наверное, чтобы ей тоже стало обидно. Не только же ему. — Ты вообще страх потерял? — Хватит делать вид, что между нами ничего нет, — сквозь зубы прошипел Пчёлкин, приближаясь к её лицу и оставляя между ними совсем немного пространства. — Меня это заебало. — Хватит делать вид, что между нами что-то может быть, — тем же тоном ответила ему Вика. Нечто сорвалось в Вите. Видел Бог, он сам этого не ожидал. Но вот какая-то секунду, и уже его губы требовательно и настойчиво впивались в её. Поспелова же, которая была уже сыта по горло неожиданными приступами ревности, явно действующими на мозг Пчёлкина плачевно, на поцелуй не ответила, а вместо этого принялась отталкивать его от себя, что потребовало немалых усилий. Да, все эти недели ей действительно хотелось вновь ощутить, каково это — целовать Пчёлу, только не в той ситуации, когда он пришёл пьяным выяснять отношения. С трудом, но ей удалось оттолкнуть парня от себя. — Ты вообще, что ли, придурок? — тыльной стороной ладони она вытирала губы, на которых блестела слюна Вити. — Хватит ко мне лезть, у нас ничего не будет! — Последние слова зацепили парня ядовитым крючком, выворачивая наизнанку самое отвратительное, что в нём было: желание задеть в ответ. — Больно ты мне нужна, — выплюнул он и, подойдя опять вплотную, прошептал ей на ухо. — Пошла ты на хуй, Поспелова. А вот это оказалось действительно больно. Вика догадывалась, что она всковырнёт какую-нибудь мерзость свой фразой. Понимала: злить пьяного Пчёлкина — себе дороже. Но даже в самом худшем варианте развития их отношений девушке и в голову не приходила мысль, будто он мог сказануть ей нечто подобное. Они и раньше посылали друг друга, что уж скрывать, однако это было скорее сказано впроброс, а сейчас… Сейчас он говорил вполне серьёзно, отдавая себе отчёт в том, что ей станет плохо после услышанного. Собственно, в этом и был расчёт Вити. Чтобы ей было так же больно, как и ему самому.