Лед без огня

Эндрю вдруг понял, что ему тепло. Последний раз, когда он дышал и мог мыслить разумно, ему было холодно настолько, что этого почти не ощущалось. Просто привык. Его организм просыпался медленно под негой, расплывающейся внутри него, как будто всё расцветало весной и долгая зима отступала. Глаза то смыкались, то размыкались; ресницы трепетали уже без иния или даже влаги. Он чувствовал праздник на душе и простыни под пальцами. Его сердце собиралось петь и восхвалять; грудь была полна воздуха и сил. Эндрю был в сказке. Эндрю очнулся с верой во что-то, что заставило его оттаять от мерзлоты и тоски.

***

Нил сидел рядом — Эндрю понял это почти сразу, но до последнего не верил, что ему не приснилось, пока в конце концов не проморгался и не почувствовал на щеке чужую ладонь. Она пылала и согревала своей нежностью. На лице Нила была усталая, искренняя улыбка, которая отражалась в глазах, в его удивительно голубых глазах, под ними залегли тяжёлые тени и держали в себе долгий путь. Он не совсем осознавал, почему сам лежал в постели, когда перед ним сидит изможденный Нил. Сам Эндрю был полон сил и энергии, что могла бы десять раз перевернуть материк и построить новый. Потом понял, что это было ложью. Не было сил — было желание под натиском вдохновения его сердца. Вся сущность внутри кричала, рычала и рвала, что он с удовольствием проведёт полжизни в пещере и в холоде. Нил посмотрел на него странно, — с сомнением и непониманием, — когда Эндрю подвинулся к стене и освободил часть постели. Это была та же кровать, в которой он провёл несколько дней в лихорадке. И всё же Нил опустился и уложил голову так, чтобы смотреть на него. — Привет. — Шепнул он в пространство между ними. Эндрю прикрыл глаза, глубоко дыша. Как же это давно было: так близко, так рядом, так тепло. Я скучал, подумал он. Вместо этого сказал: — Ты вернулся. — Я обещал. Сон. Крики призраков прошлого. Страх и тепло. Огонь на губах. — Я думал, это был сон. Нил загадочно улыбнулся и не ответил. Дракон внутри него льдины пустил наружу, но ничего не изменилось. Ничего, разве что снег пошёл над их головами, повёрнутых друг другу. Эндрю не стал поднимать взгляд, он смотрел в отражение голубых глаз и видел каждую снежинку. Они таяли, стоило упасть на кожу, оставляя мокрое пятнышко. Нил зачарованно смотрел, детский блеск отразился в нём. Он подорвался вперёд и сел, смотря на Эндрю широко, радостно, ярко. — Пошли, Эндрю, пошли. За такими глазами он пойдёт куда угодно.

***

Они оказались снова в лесу: Нил вывел их через задний двор, почему-то решив не выходить на главную дорогу. Плевать. Здесь было не так, как днём — туманно и мрачно. Словно и это место благодаря Нилу преобразилось, сохранив свою атмосферу загадочности. Они обошли высокие и гордые ели, поприветствовали маленьких, но взрослых ежей, спешащих по своим делам. Им ухнула сова и шептал ветер. На деревьях появлялись листья по мере их поступления. Когда он был здесь с Кейтлин, местность буквально погибала на глазах. Луна заботливо освещала им путь, который прокладывал Нил. Беспорядочный и блудной путь, без тропинок и заметных различий. Чтобы оказаться на самой мягкой полянке, окружённой лиственными деревьями, с кусочком бодрого ручейка и звёздами над ними. Синева отражалась в его глазах, застывая как под карамелью на веки. Нил смотрел на него, Эндрю в ответ, но ничего не происходило. В конце концов он уступил, спросив. Нил мягко подтолкнул его к центру: — Покажи ещё раз. Он озадаченно хмурился, сложив руки в карманы. Что он мог показать, когда всё прекрасное уже было здесь и было в гармонии. Что-то ему шепчет: себя. — Там, в доме. Ты использовал свою магию. Попробуй здесь снова. — Попытался объяснить тот, но Эндрю только сильнее погружался в себя, в свои мысли. Он не мог, потому что много лет не пытался проявить силы в своём обличии как нужно. Это произошло случайно и не по его указке. Это случилось само. И, вероятно, так и будет. — Не могу. — Признался ему Эндрю и почувствовал всепоглощающее разочарование в себе. Что-то мелькнуло во взгляде Нила, и вдруг Эндрю осознал, что не вынесет этого чувства и с его стороны. Нил подошёл к нему и положил ладонь в центр груди, где, скорее всего, холодная змея елозила от жара и таяла на глазах. Однако она была спокойна и почти что рокотала в подобии мурчания любвеобильного кота. — Твоя сила долга спала, — говорил ему Нил то, чего он и так знал, — будет трудно найти гармонию. — Что же её пробудило? — Усмехнулся Эндрю его словам, которые нисколько не утешали. Потому что кое-кто и не умел утешать сладкими речами. Чистая правда и факты. — Она и не должна была закрываться, — почему-то Нил выглядел виноватым. Нил стучал большим пальцем там, где находились символы ещё одного обещания, и о чём-то думал. — Должно пройти время, чтобы восстановился баланс. Тогда всё будет тебе подвластно. — Уверен? — Я здесь ради этого.

***