或許全部 - ВОЗМОЖНО ВСЕ

      Распахнутые двери павильона выходят в сад. Детские крики и смех звенят в летнем воздухе, как голоса птиц и колокольчиков, ломающийся голос подростка вторит им, оттеняет, оберегает.       Чай идеален — легкая нотка горчинки и букет летних трав в черной исинской глине, что так приятно лежит в ладони.       Краткие мгновения покоя. Были бы еще прекраснее, будь он тут один, но он не один. Он поднимает взгляд от чаинки, покачивающейся на поверхности напитка и смотрит в глаза напротив, столь похожие на его глаза — не отличить с первого взгляда.       — Я давно хотел тебя поблагодарить, глава Цзинь.       — М? За что?       — За то, что не принял, как единокровного брата. Предупредил держаться подальше от Ланьлин Цзинь.       Собеседник молчит, только взглядом побуждает продолжать.       — Если бы не тот разговор, — он чуть слышно хмыкает, — я, наверное, поддался бы на уговоры и попытался произвести впечатление на Гуаншаня.       — О. Я не оставил тебе выбора?       Он смеется, искренне и действительно весело:       — Выбор есть всегда, глава Цзинь. Твои слова только позволили мне утвердиться в уже принятом решении следовать его путями.       — И ты никогда не сожалел?       — Нет, — он знает, что улыбка не дрогнет.       Иногда злился. Иногда хотел убить. Иногда сходил с ума от неопределенности. Иногда не понимал или не принимал некоторые его решения. Но никогда не сожалел о сделанном в тот день выборе.       — Даже зная, каков он?       О, кому как ни ему знать, каков он! Он знает — от кончиков волос и сияния серебряного гуаня в них до самого нутра, он знает. Привычки и предпочтения, недостатки и достоинства, маски и настоящее лицо.       — Да.       — Почему? — в глазах собеседника — искреннее желание понять, он знает, что тот действительно поймет, и только потому отвечает:       — Я люблю его.