或許全部 - ВОЗМОЖНО ВСЕ

      Не в его привычках было долго оставаться на одном месте. Отоспался в нормальной постели, отмыл прах Луаньцзан, отъелся? Довольно! Его ждали А-Чэн и шицзе, где-то на западе шли бои, и он мог помочь и желал этого всем сердцем. Но сперва ему нужно было оружие. И именно за ним он шел.       В Илине он купил зимнюю накидку, подбитую мехом черных лис. Когда он спрашивал у хозяина лавки ее цену, тот совершенно точно решил, что странный немой, общающийся с ним посредством маленькой книжки с выписанными на каждой странице расхожими фразами, ничего не купит. Кому нужна зимняя накидка в преддверии лета? Отвечал он грубо и цену завысил в три раза. Вэй Ин поднял голову от своего «разговорника» и внимательно посмотрел на лавочника. Тот побелел, затрясся и был, кажется, готов отдать ему товар бесплатно, любой, на который только ляжет глаз. Вэй Ин еще раз ткнул в то, что ему было нужно, наконец услышал справедливую цену и расплатился, сразу заворачиваясь в нежный мех, крытый плотным черным шелком с вытканными по краю пурпурными лотосами. Откуда здесь взялась вещь, которая выглядела бы гораздо логичнее в Юньмэне, ему было безразлично. Накидка не особенно спасала от внутреннего холода, но в ней было уютно. Словно завернулся в кусочек родного дома.       Город он прошел из конца в конец, намереваясь выйти и продолжить путь к горе Му-Си, двигаясь размеренным ровным шагом. Он не прятал лицо, зная, что больше не слишком походит на себя трехмесячной давности — тьма заострила скулы и выпила весь цвет из кожи, сделала тоньше губы и острее и суше нос. Невелики изменения по одиночке, но в целом меняли его лицо на более старшую версию. К тому же люди, знавшие его, привыкли к вечному беспорядку у него на голове и не слишком длинному высокому хвосту, перевязанному лентой на макушке. Сейчас же его поверх накидки укутывала смоляная струящаяся гладь, укрощенная лишь двумя прядками от висков. Тем более странным был слегка запинающийся оклик, прозвучавший уже в спину:       — М-м-молодой г-г-господин В-вэй! М-молодой г-господин В-вэй, подождите!       Он развернулся, скользнув рукой под накидку и чаошен, сжимая Чэньцин, готовый защищаться... и опустил руку, слегка приподняв уголки губ в улыбке. Невозможно было не узнать эти глаза цвета зеленой яшмы, эту робкую радость, расцветающую на лице, казалось, ничуть не повзрослевшем, несмотря на все перипетии жизни. Вэнь Нин, Вэнь Цюнлинь, милая застенчивая булочка, непревзойденный стрелок-в-одиночестве, будущий целитель, юноша, чья мягкость могла сравниться лишь с жесткостью его сестры и всегда ее побеждала. Несмотря на то, что их фамилия была Вэнь, Вэй Ин питал к ним достаточно теплые чувства и был благодарен за помощь. Тем более что их ветвь клана Вэнь была целителями, и ее кодекс настрого запрещал отнятие человеческой жизни даже в случае самообороны. Но что Вэнь Нин делает в Илине, если они должны были вернуться в Безночный Город три месяца назад?       — Неужели это в-вы, м-молодой господин Вэй?       Вэй Ин коснулся горла рукой и слегка покачал головой.       — Ох, вы не можете говорить? Что случилось? Пойдемте со мной, сестра посмотрит, что можно сделать!       Пожав плечами, Вэй Ин последовал за ним в сторону возвышающейся над городом башенки, которая оказалась одним из множества наблюдательных пунктов Цишань Вэнь. Пустым наблюдательным пунктом, обжитым явно лекарями: стоило отворить дверь, и в лицо пахнуло травами, маслами, чем-то резким и неприятным, немного кровью, требухой и прочими телесными выделениями. Запахи трав были сильнее, но обоняние темного заклинателя теперь улавливало много больше, чем прежде. Его тело вообще значительно изменилось, и это было даже хорошо, что он встретил Вэнь Нина.       Тогда, в Пристани Лотоса, когда из нее ушли Вэнь Чао и Вэнь Чжулю, этот юноша приказал снять все трупы, отнести их на пепелище Юньмэна и прошелся сам, срезая с каждого тела по пряди волос. Он же после передал партизанам их и сундук с клановыми колокольчиками, пряжками и поясными подвесками, которые смог отыскать в том месте, куда сбросили одежду убитых защитников. Так у них появилось хотя бы подобие достойного погребения.       Вэнь Цин передавала им лекарства, которые помогли продержаться зиму на протоках, без возможности часто готовить горячее, чтобы патрули не засекли дым. Она же принимала роды у Цзян Гэнцин — женщины из побочной ветви клана. Роды были трудными, и Гэнцин-таншуму могла погибнуть. Пришлось рисковать средь бела дня, причем, им обоим — и ему, и деве Вэнь.       Потом они узнали, что Вэнь Цин с братом отзывают в Безночный Город, а в надзирательный пункт Пристань Солнца (какая убогая фантазия!) прибудет наместник. Это было очень кстати: близилась весна, тылы провинции были зачищены, повстанцы собрали достаточно сил, чтобы очистить округа Юньмэн и Юньпин, отбить Пристань Лотоса и начать наступление на Мэйшань. Там тоже было все готово, чудом выжившие первая и вторая госпожи Юй взяли в свои нежные, но такие опасные ручки руководство повстанческими отрядами и копили силы.       Судя по слухам, освобождение Юньмэна и Мэйшаня прошло успешно. Но это слухи, а Вэнь Цин может знать больше. Потому он и пошел следом за Вэнь Нином. Ну, и затем, чтобы иметь возможность немного потискать эту милую булочку за еще по-детски округлые щечки. А-Нин так мило смущался от любого внимания. Жаль, что теперь не получится наболтать ему на ушко всякого, чтоб увидеть, как он буквально полыхает ясным солнышком. Вот кто истинный Вэнь, а не та смердящая падаль, что кичится пламенем на рукавах.       — Вэнь Нин, кого ты притащил и зачем? Разве я не велела тебе запереть дверь? — тревожным барабаном пророкотал голос Вэнь Цин, следом в смотровую комнату башни ворвалась и она сама, ничуть не изменившаяся — все та же Цзучишоу. Ворвалась и замерла, рассматривая скинувшего плащ Вэй Ина. Тот медленно поклонился, сложив руки в подобающем жесте.       — Это ты? Вэй Усянь! Это же ты?!       Он кивнул, коснулся плеча замявшегося рядом А-Нина, тот отмер и принялся рассказывать, слегка заикаясь от волнения, что в самом деле шел запереть ворота, но увидел Вэй Ина и сперва подумал, что обознался. А когда увидел реакцию на оклик — понял, что нет, вот и привел.       — Где ты был? Твой шиди едва не сошел с ума, посчитав тебя мертвым!       Вэй Ин усмехнулся уголком рта.       — Сестра, господин Вэй не может говорить.       — Хорошо, сперва осмотр, потом вопросы, — резко кивнула девушка, и Вэй Ин протянул ей руку, не дожидаясь приказа.       Того, что она отшатнется, едва пустив первый импульс ци по его меридианам, он не ожидал.       — Т-ты... что ты с собой...Кто? Гуй побери!       Как и того, что она рванет на нем одежды, бесцеремонно сунет горячую ладошку за пазуху, прижимая к даньтяню, где злобно билась в путах из светлой — темная ци.       — Что это такое вообще? Раздевайся. Цюнлинь, ширму!       Вэй Ин чувствовал, что улыбается все шире с каждым фэнем. Пусть не телесно, но душевно ему стало теплее.       

***

      На бумагу ложились размашистые и резкие иероглифы. Глава Цзян когда-то называл его почерк небрежным, с тех пор лучше он не стал, скорее, даже хуже — Вэй Ин три месяца не держал в руке кисти. Но Вэнь Цин и Цюнлинь ждали от него рассказа, и пришлось писать, одновременно слушая то, что говорит целительница.       — Я многое повидала, но такое в моей практике впервые. Так много повреждений. Некоторые кости все еще не срослись и держатся вместе только за счет пропитывающей их темной ци. То же могу сказать о внутренних органах. Тебе стоило бы провести в постели пару месяцев, при том хорошо питаясь.       Он оторвался от написания, ухмыльнулся половиной лица.       — Да-да, Вэй Усянь, не надо на меня так смотреть. Я знаю, что ты мне готов сказать. Касательно голоса... Смирись, здесь я бессильна. Если кто-то и смог бы тебе помочь, то лишь легендарная Баошань-саньжэнь.       Пожав плечами, Вэй Ин вернулся к работе. Он уже смирился, даже начал продумывать возможность отображать свои мысли не тушью на бумаге, а как-нибудь иначе, нагляднее и быстрее. Возможно, с помощью артефакта? Вот, как Цзыдянь, к примеру. Тот разворачивается в кнут, а если в свиток? Прозрачный духовный свиток. На котором будут появляться строки, словно он их пишет? Нужно подумать.       — М-молодой господин Вэй, сестра, я приготовил ужин!       Опустив кисть на подставку, Вэй Ин широко улыбнулся ему и пару раз хлопнул в ладоши. Запах от подноса, который А-Нин нес, исходил просто божественный: острый перец, мясо, овощи! Ткнув себя в грудь, он потер живот: «Ох, я так голоден!» А вместо «Благодарю» — поймал и мягко прижал кисть юноши к своей груди. Цюнлинь тут же зарделся, словно в щеки ему плеснули гранатовым соком. Вэнь Цин немедленно заворчала, но ее братец был такой милый, как можно его не смущать?       Вооружившись палочками, Вэй Ин принялся наворачивать еду за обе щеки, пока брат и сестра Вэнь, расположившись напротив, читали то, что он написал, не отвлекаясь от еды тоже.       — Да, я так и думала, — кивнула сама себе дева Вэнь. — Повреждения меридианов характерны для техники Сжигающего ядра. Ох... С какой высоты?       Пришлось пожать плечами. Он понятия не имел, с какой высоты он там падал. Главное, чтобы после этого не появился страх при использовании техники «Танец по лепесткам», остальное не важно.       — Ты так невнимателен к собственному телу, Вэй Усянь! — сердито покосилась на него Вэнь Цин.       Он помахал зажатыми в ладони палочками, кивнул на свиток: «Читайте дальше». Впрочем, там особо нечего было читать. Не рассказывать же им, как поднимал мертвецов и учился ими управлять.       — Значит, «Сопереживание»? Но что могло вызвать столь серьезные повреждения связок гортани?       — Крик, сестра. Если молодой господин Вэй использовал эту технику без надлежащего контроля...       Вэй Ин закивал: какой же Цюнлинь умница!       — В любом случае, он уже достаточно наказан небесами за глупость.       Спорить было бесполезно, дорогая цзецзе была права. Молчать, не имея возможности хотя бы шепотом что-то сказать, было нетрудно, пока выживал один. Но сейчас! Ох, он правда наказан! Скорей бы получить возможность сесть и хорошенько подумать над амулетом! Он уже точно решил: это будет кольцо, как Цзыдянь. Только не лиловое, а то люди не поймут. Возможно, алое? Ему всегда нравился этот цвет.       — Посмотри на него, он меня совсем не слушает!       «А?»       — Тебе нужно набраться сил. Хотя бы три дня проведи еще здесь. Попьешь отвары, поешь нормальной еды, я постараюсь укрепить и максимально зарастить твои переломы.       «Но я нужен А-Чэну и шицзе!»       Конечно же, они не читали мысли, но Вэнь Цин явно догадывалась, о чем он думает.       — Я постараюсь не только выяснить, как дела на юго-западной линии фронта, но и передать весть о том, что ты жив.       Вэй Ин вскинул ладонь, останавливая ее. Пока у него не будет оружия, он остается лишь обузой. Его знаний и возможностей недостаточно, чтобы помочь.       Он поднялся, оставив недопитый чай, вернулся к столику с четырьмя сокровищами кабинета, снова принимаясь торопливо писать. Лишь сяоши — и шесть или семь листов — спустя он остановился.       И лишь через неделю он отправился в путь за тем, что было ему необходимо.       

***

      Пещера Сюань-У осталась все такой же, чтобы вынести из нее панцирь Черепахи-Губительницы, Вэнь Чао использовал талисманы переноса. Воняло, правда, гадостно: в озере гнила туша, которую каким-то невероятным чудом из панциря выковыряли. Головы вот не было, наверное, ее тоже забрали. Но ему голова была и не нужна. Неимоверное количество темной ци он чувствовал, как пульсирующий багровым мраком сгусток. Хорошо, что он мог призвать его, если бы пришлось нырять в гниющую жижу, он бы, наверное, все-таки помер.       Изъеденный ржавчиной меч медленно поднимался в воздух, и крики наполняющих его душ были все слышнее, оборвавшись лишь в тот момент, когда Вэй Ин заставил Чэньцин взять самую высокую из возможных ноту. Звуковая волна, словно удавка, захлестнула древнее оружие.       «Утихни! Успокойся! Я пришел забрать тебя. Скоро тебя перекует мастер, и ты получишь новое имя», — пела флейта, и под этими обещаниями меч замер, прекратил рваться из хватки заклятий, позволил обернуть себя расписанной сдерживающими знаками шелковой лентой. Отложив меч, Вэй Ин взялся за самый обычный топор — ему требовался кусок кости Сюань-У для ножен и рукояти будущего меча. И это тоже оказалась нелегкая работенка. С него сошло сто потов, а руки в итоге тряслись так, что пришлось ждать некоторое время, когда он сможет подняться по веревке, привязанной к баньяну наверху.       Была сделана лишь часть дела.       После пещеры он отправился к Иньину, где на горе Цзычань располагалось главное поместье целителей младшей семьи Вэнь. С собой у него было рекомендательное письмо, где Вэнь Цин приказывала оказать ему любое содействие, а так же собраться и следовать за ним в безопасное место.       — Проще всего было бы добраться через границу с Мэйшань Юй, но так было месяц назад. Сейчас линия фронта сдвинулась, и я не знаю, как безопасно провести более чем полсотни людей со всем скарбом в Юньмэн Цзян.       «Как только у меня появится оружие, я позабочусь об их безопасности, Цин-цзе. Не беспокойся,» — написал ей Вэй Ин.       Это было бы невыполнимое задание, если бы он был один. Но он рассчитывал по пути поднять десяток-другой лютых мертвецов, чтобы охранять людей. Правда, пока еще было не ясно, как эти самые подопечные воспримут такое сопровождение. Впрочем, не увидев — не узнаешь.       

***

      Иньин оказался небольшим городком, чем-то отчасти напоминавшим Гусу и Цинхэ, если бы кому-то пришло в голову их смешать и скроить из двух — один. Он располагался в длинной узкой долине, стиснутой горными отрогами, с заключенной в каменный канал бурной горной рекой, делившей его надвое. Вэй Ин прошагал вдоль целой вереницы мостов, пока не заприметил на другой стороне вывеску постоялого двора, которая ему понравилась. По крайней мере, она была веселой, в отличие от других: «Осел и яблоко». Так что он перешел на другую сторону реки и отправился сперва туда. Можно было бы продолжать путь, но тогда до Цзычань Вэнь он добрался бы в лучшем случае поздней ночью. А, как показывала практика, нормальные люди предпочитают ночами спать, тем же, кто тревожит их сон, может и стрелой промеж глаз прилететь, и горшком с чем похуже помоев. Рисковать? Да зачем полошить людей среди ночи? Если он мог сейчас отдохнуть, поесть, искупаться и поспать в нормальной постели, а завтра к полудню быть уже в Цзычани.       Здесь, почти в самом сердце Шеньси, было еще мирно и спокойно, как было и в Илине, и на всем пути сюда. Здесь никто еще не вздрагивал, гадая, не обрушится ли на них ночью карающий огонь или мечи заклинателей. От этого было так странно, что Вэй Ин с трудом мог заснуть, проворочавшись полночи в постели. Он хотел бы поскорее закончить с этим всем, добраться до ставки Цзян Ваньиня, обнять его, наконец. Сказать, что выбрался, как и обещал, и что теперь будет рядом столько, сколько будет нужен.       «А разве ты ему нужен?» — тут же вкрадчиво замурлыкала тьма. — «Взгляни, ты оказался хорошим стимулом только как мертвец. Сразу нашлись силы и решимость драться».       «Заткнись!»       Вот еще он всякое не слушал. Хотя он прекрасно знал, что так и будет. Что тьма станет пробовать его на слабину каждый раз, стоит лишь немного расслабиться. Что однажды, если он упустит контроль или не сделает хоть что-то, чтобы его упрочить, случится ужасное, и в этом будет его вина. Но до того он найдет способ. Обязательно.       Сна не было ни в одном глазу, пришлось встать, поплескать в лицо холодной водой и сесть за работу. От идеи до воплощения ее ой как много, а переговорный артефакт ему был нужен как можно скорее. Кстати! А если потом подумать насчет чего-то, что будет не иероглифы записывать, а сразу голос? Только пока в голову не приходило даже смутного воплощения, так что он отложил эту идею.       Ему даже удалось поспать три сяоши до рассвета, правда, сон за столом, оставивший на его щеке пятно туши и ломоту в спине, был тем еще удовольствием. Но выбирать не приходилось: спасибо, не кошмары. Позавтракав и сложив в сумку узелок с парой баоцзы и маньтоу, Вэй Ин попрощался с хозяевами «Осла и яблока» и вышел через северные ворота. Путь на Цзычань Вэнь ему указали довольно подробно, а причину того, что он туда идет, додумали сами: раз «молодой господин» нем, как чжань се, то скорее всего в поместье целителей он за исцелением и едет. Вот только ехал он совсем не за этим.              «Твои иглы, Цин-цзе. Кто их ковал? Это ведь не просто инструмент целителя, это твое духовное оружие, я прав?»       — И в кого ты такой догадливый? — проворчала Вэнь Цин.       «В маму с папой. Так кто?»       — Ты удивишься, Вэй Ин, — усмехнулась девушка. — Моя тангуму, Вэнь Лилянь.       «Насколько она искусна, Цин-цзе?»       — Достаточно, чтобы выковать любое оружие или инструмент.       «Она сможет выковать меч из иньского металла?»       Вэнь Цин задумалась ненадолго.       — Если кто-то и сможет — то она. Были еще кузнецы из клана Юй, что работали с таким металлом. Но сейчас ближе всех Лилянь-по.       «Напиши письмо, цзецзе. У меня будет для нее работа».              Цзычань Вэнь оказался не похож ни на какие поместья, виденные ранее. Открытое, с чисто символической оградой, больше похожее на утопающие в зелени и лекарских травах крестьянские домики, с единственным крупным павильоном, и тот — не жилой, а для приема тех, кто пришел для исцеления.       У ворот его встретили юноша и девушка в простых красно-белых ханьфу, которым он и отдал листок с заранее написанной просьбой проводить к старейшине, замещающему Вэнь Цин. Тот оказался крепким еще стариком с ясным взглядом глаз, подобных зеленой яшме — вот в кого у Цюнлиня такой редкий цвет глаз. И сразу расположил к себе тем, что почти не было нужды вести диалог письменно. Он просто строил вопросы так, чтобы можно было отвечать «да» и «нет». Пол-сяоши спустя Вэй Ина проводили в приготовленную для него комнату. Заранее подготовленную: Вэнь Цин еще пять дней назад прислала старейшине вестника, предупреждая о приходе гостя.       «Цин-цзе, я тебя уже люблю».       — Отдыхайте, молодой господин Вэй. Завтра начнем исполнять все приказания главы Вэнь, а пока отдыхайте.       Выпив расторопно принесенный слугой укрепляющий отвар и зажевав его баоцзы, Вэй Ин свалился в постель, даже не дождавшись бочки с горячей водой. Пеший путь от Илина до Му-Си, а оттуда до Цзычани утомил его и растревожил еще не зажившие повреждения. Позволив тьме латать их, он уснул, мысленно обещая всем, кто его потерял, что до встречи осталось не так уж и много.