Узнай меня

      За свою долгую жизнь, Влад Цепеш видел слишком много того, чего, будучи простым человеком, старался избегать. Границы привычного мира всегда были трудно различимы, а после того, как он полностью стал вампиром, их разобрать уже было невозможно.       Влад видел многое. Как горели ведьмы и колдуны на кострах инквизиторов и как в том же огне сгорали обычные люди. Как свергали аристократов, скрывая собственную алчность за громкими лозунгами, и как дрались за золото, таившееся на дне рек Северной Америки. Как религия медленно отступала под давлением научного прогресса и как на месте привычных пейзажей росли города-мегаполисы. Как лошадей сменили автомобили и как вместо почтовых голубей люди стали использовать телефоны. Мимо Цепеша прошло несколько эпох, но он оставался всё тем же.       Проживая год за годом, десятилетие за десятилетием, Влад не сразу осознал, что понятие времени для него перестало иметь какое-то особое значение. Месяц и двадцать лет, спустя несколько столетий стали означать одно и тоже. Бессмертие наложило на Цепеша свой отпечаток, и лишь одно удерживало Влада от окончательного падения во тьму и обезличивания людей вокруг, чьи жизни были слишком коротки, — ожидание перерождения Мирены.       Влад скучал по своей жене. По её улыбке и смеху, по теплу во взгляде и нежным прикосновениям. Образ Мирены Цепеш бережно хранил в своей памяти, оберегая. Вот только с каждым новым столетием надежда увидеть её становилась всё слабее. Сколько бы не искал Влад, но Чертоги Смерти так и не выпускали его жену обратно в мир смертных.       В середине двадцатого столетия, когда подходил к закату целый миллениум, Цепеш обратился к услугам прорицателей волшебного мира. Ответ, полученный от них, был странным, полным недосказанности, но главное Влад извлёк быстро — Мирена вернётся к жизни в этом, почти закончившемся тысячелетии. Он вновь увидит её, осталось немного. Цепеш не стал разбираться в остальной части прорицания, составленного Патрицией Трелони.       Пускай официально и считалось, что со времен Кассандры Трелони в роду не было прорицателей, Патриция обладала особым, пускай и весьма привередливым, даром. Она тщательно скрывала его, открывая лишь для узкого круга клиентов. Именно благодаря этому решению, провидица избежала охоты со стороны магов-ищеек Темного Лорда Гриндевальда, которые искали для своего господина информацию о Дарах Смерти.       Владу о Патриции рассказал Сангвини, который долгое время крутился в магическом мире, находя его очаровательным. Сначала Цепеш отнёсся к словам пришедшего к нему на поклон вампира скептически, но потом, решив, что ничего особо не потеряет, собрался списаться с провидицей. Вот только Патриция его опередила и написала сама. Пожалуй, именно это и придало её словам вес, заставив Влада поверить в них.       Мирена должна была скоро родиться. Для вампира, необходимость подождать всего несколько десятилетий оказалась сущим пустяком. Влада грела одна мысль о том, что скоро он вновь встретится с любимой женой. И пускай было время, когда в его постели побывало немало женщин, его сердце продолжало принадлежать лишь одной — Мирене. Взгляд светлых глаз, полный любви и извинений, и вкус крови, оставшейся на губах после её смерти… Влад помнил всё это даже слишком хорошо.       День, когда он увидел Мирену вновь, стал для него лучшим за последние столетия. Современная причёска и одежды определённо шли его жене. Вот только Влад знал, что Мина, так звали в этой жизни Мирену, замужем. Её муж, Джонатан, выглядел счастливым щенком, и Цепеш его прекрасно понимал. Рядом со светом, которым буквально лучилась Мирена, сложно было остаться равнодушным.       Владу не стоило много усилий, чтобы подстроить приезд молодой четы Харкеров в Румынию, на землю бывшую когда-то Валахией. Дело оставалось за малым — встретить в городе Мину, будто случайно, и отвезти в их дом. Влад надеялся на чудо, и не хотел сдаваться. Не желал отдавать ту, которую так долго ждал, другому мужчине. Они были обещаны друг другу ещё в далёком прошлом. Мирена должна была если не вспомнить, то почувствовать эту связь.       Вот только всё не заладилось с самого начала. В глазах Мины не было узнавания, а с любовью и нежностью она смотрела лишь на своего мужа, Джонатана. К тому же, вместе с Харкерами с ними к замку увязались волшебники. Цепеш не смог отказать просьбе Мины, высказанной таким знакомым, родным голосом.       Маги заставляли немного волноваться. Лёгкий аромат зелий и драконьей кожи, исходящий от этих незнакомцев, был Владу знаком не понаслышке и вызывал раздражение. Цепеш помнил воинов-магов Гриндевальда. Вкус их гнилой крови до сих пор мог вызвать у него приступ омерзения.       Тем удивительнее было то, что вместо того, чтобы наслаждаться обществом реинкарнацией Мирены, Влад всю экскурсию по замку следил за Гарри, одним из волшебников. Единственным, кто согласился на то, чтобы присоединиться к ним. Было в Гарри что-то, что невольно привлекало внимание Влада. Что-то неосязаемое, невидимое простому взгляду. Но как бы Цепеш не напрягал все свои обострённые чувства, причин в своем поведении он не видел.       Сначала Гарри некоторое время смотрел на замок, а потом, идя самым последним по каменным коридорам, изредка зачем-то трогал стены. Нет, при этом он не использовал магию — это Влад определил сразу. Вампиры, будучи немёртвыми пользователями некротической энергии, всегда достаточно чутко ощущали потоки волшбы.       Казалось, Гарри вообще не была интересна рассказываемая Цепешом история, но это оказалось не так. Влад это понял, когда в картинной галерее волшебник замер напротив портрета Ингераса. Всё то время, пока Харкеры с восторгом бродили от картины к картине, Гарри продолжал стоять возле портрета сына Влада и Мирены.       Наконец, не сдержав, Цепеш подошёл к волшебнику и тихо произнёс: — Это сын Влада III Цепеша от его возлюбленной супруги, Мирены.       Ингерасу на картине было почти тридцать лет. Почтенный возраст для того времени. Уже далеко не молодой мужчина, но опытный воин и справедливый правитель. Ингерас вырос прекрасным и набожным человеком, а память о последних днях правления его отца не сломила его. Лукиан исполнил своё обещание, позволив Владу выполнить своё слово. — У него добрый взгляд, — произнёс Гарри и улыбнулся. — Он был хорошим правителем?       Эта улыбка, мягкая и нежная, была знакома Владу, напоминая о чём-то позабытом. Странное чувство царапнуло изнутри, но Цепеш отмахнулся от него, и перевёл свой взгляд на портрет сына. — Лучше, чем его отец.       Почему-то, когда Гарри тихо хохотнул на эти слова, Влад не поморщился. Наоборот, он тоже улыбнулся и тихо рассмеялся. На душе, которая казалось давно пала во тьму, стало светло. Цепеш вновь посмотрел на Гарри и неожиданно для самого себя тепло улыбнулся, увидев в зелёных глазах волшебника сияющие искорки счастья.