Песнь кор-ляписа, молчание нефрита

      Хайян вернулся легкой поступью, шелестом воздуха и самого мироздания, принимаемый миром, окутанный им и любимый. Он коснулся лапами камня бесшумно, легко, чуть оттолкнулся, застыл в воздухе, смотря пронзительно и спокойно. Было в нём что-то, чего не было прежде — слишком спокойное, как умиротворенная древность, которой не было страшно ничто в этом мире.         Моракс щурился. Он провел несколько суток в лёгкой дрёме, слишком поверхностной и чуткой, полный беспокойства за друга и сородича, и среагировал сразу, когда ощутил колебания мира вокруг себя. Теперь струящаяся за Хайяном энергия была другой; это больше был не лёгкий дождь, нет. Это было что-то холодное, тяжелое, даже пронзительное. Таящееся.         Мягкое, умиротворяющее урчание, изданное синим драконом, несколько успокоило. Янтарный дракон опустил голову, но продолжил всматриваться, вслушиваться. Хайян мягко покачивался в воздухе, узор на его чёрной шкуре светился, ещё больше походя на росчерки комет.         Моракс не мог знать, что случилось там, внизу. Не мог знать, что за столь короткий срок пережил его сородич, кем он стал и кем он был всегда. Моракс даже не догадывался о Тьме, об огромной драконьей пасти. И не догадывался, какая гулкая, тяжелая ненависть ворочалась сейчас в груди мирно выглядевшего Хайяна.         Тот, кем он был, стал кровью мира, поверженным отцом и сыном. Пройдёт некоторое время, прежде чем новая личность и старая сольются воедино до конца, прежде чем созданная столетиями отторжения граница сотрётся в пыль. Но память уже была при нём, сила ткалась вместе с восстанавливаемой душой. Пройдёт немного времени, прежде чем она вернется к нему окончательно. Немного — по меркам мира.         Хайян очнулся несколько часов назад. Не смог сделать вдох, потому что был поглощён водой — сияющей, удивительно тёплой, ласково обнимавшей его. Она вытолкнула его на поверхность сама, когда пришло время. Она стала слушаться малейшей его воли, до этого не признававшая в нём хозяина.         Не было паники. Не было страха. Только раздумья, как жить дальше. Как смешать того, кем был, с тем, кем стал. Ему предстояло учиться, учиться много, учиться долго. В первую очередь учиться быть самим собой, потому что пока не было понимания, где именно «он». Какой он теперь.         Мягкое урчание и прикосновение теплым носом к шее успокоили Моракса достаточно для того, чтобы он не посчитал друга угрозой. Он продолжал тревожно вслушиваться, обеспокоенный, но последовал наружу первым.         Путь обратно, до Ли Юэ, был спокоен и скор. Прибыв домой, Хайян не стал ни с кем говорить, сославшись на усталость; Моракс заметил ниточки серебра в его волосах, которых там никогда не было, прежде чем он ушёл в свои пещеры отдыхать. Гуй Чжун беспокойно поджимала губы. И тоже молчала, веря, что её другу и впрямь нужно немного времени.         Все Адепты ощутили это. К ним вернулся кто-то более тяжёлый и древний. Кто-то, кто был страшен и опасен, растворяясь в коже и личности их старого друга.         Но, вопреки всеобщим ожиданиям, жизнь не поменялась. Первые недели Хайян был затворником, уходил и приходил, когда его толком не видели. Неловко улыбался в ответ на все беспокойства, дёргал плечами и объяснял, что просто привыкает. Не врал — правда, просто привыкал. Учился перенаправлять ненависть ко всему вокруг, учился жить как Хайян, а не как тот, кем он был когда-то тысячелетия назад.         Он возвращался постепенно, медленно. Сначала тихо приходил на сборы, ввязывался в диалоги, словно учился вести их заново. А потом…         …Моракс жмурился, вытянувшись на траве всем своим драконьим великолепием. Солнце лета баловало его теплом, туманы не скрывали лучи собой, и он наконец прогревал бока, выкроивший себе свободное время. Рядом шумела река, шелестел ветер, игриво касающийся его яркой гривы.         Где-то на грани сознания он слышал, как Гуй Чжун и Хранительница Облаков собирали цветы для напитков и обсуждали новые изобретения. Бодро выстукивало деревянное копье о манекен — Меногиас тренировал новых Якса, как и всегда.         Это был хороший день. И разморенный дракон никак не ожидал просто ужасающего, дикого подвоха. Подкравшейся к нему опасности, страшной, непростительной.         Прохладная вода хлынула на него единым потоком, окатив голову и шею. Моракс дёрнулся, взвился в воздух, изумленный и застуканный врасплох. Щелкнули клыки, он рывком повернулся к реке, чтобы нос к носу столкнуться с Хайяном. Синий дракон скалился так задорно, так весело. Он ткнулся носом в нос, как игривый щенок, и отскочил в сторону, бодро прошлёпав лапами по воде. Припал к земле грудью, вильнул хвостом и проворчал задорно и весело, приглашая поиграть.         В стороне громко рассмеялась Гуй Чжун — и в звуке этом было облегчение, которое тихо поддержали все. Хайян наконец вернулся к ним, и Моракс тягуче, словно неохотно, позволил ввязать себя в игру на мелководье.         Они, как два зверя, а не божества, носились сначала по песку и прозрачной воде, то и дело окатывая друг друга волнами. Несколько раз подсекали друг друга хвостами, бороли телами, находясь в примерно одной весовой категории, но несколько различаясь телосложениями. Хайян забавно громко трещал, когда проигрывал и оказывался опрокинут и прижат к земле, и тянулся кусать уши Моракса, чтобы выбить себе преимущество. Потом их поединок перерос и в воздух, став более тесным.         Там он, впрочем, продлился недолго. Хайян быстро стушевался, испуганный тем, что в его сознании задор и веселье стали перетекать во что-то… более интимное. Чувственное. Моракс недоуменно моргнул, когда его друг выскользнул из его когтистой хватки и кивками позвал на гору пить чай. Но не стал противиться.         И всё словно бы вернулось на круги свои с того дня. Синий дракон вновь стал активной душой компании. Он ввязывался в игры со всеми, кто попадал под его лапу, подтрунивал, слушал и рассказывал истории. Держался Моракса, как своего друга и сородича, утягивал его в совместные полёты. Не раз и не два они вместе облетели границы собственных земель, иногда устраивая из этого погони за хвостами друг друга. Занимался изобретениями с Гуй Чжун и остальными, собирал чай и время от времени наведывался в людские поселения, даруя им своё благословение Хозяина Горных Рек.         Это были светлые времена, полные легкости и тепла. Не было войн и стычек, не было Скверны и чудовищ. Мир вокруг был ещё юн и только формировался до конца, руины еще не стали таковыми, возвышаясь над землями новыми постройками ещё существующих цивилизаций.         Именно тогда это и случилось. То особое знакомство, что перевернуло всё.         — Значит, новое божество? — Хайян не донёс пиалу с чаем до рта, недоуменно вскинув бровь. Их границы недавно были задеты чужой силой, но деликатно, лишь с легким намеком и приглашением на знакомство. И этим летним вечером Моракс поднял эту тему на сборе трёх божеств. Чаепитии.         — Да. Я полагаю, нам следует познакомиться.         Гуй Чжун активно закивала, едва улыбаясь.         — Я думаю, нам следует пойти с подарками? Что скажете?         — Я думаю, мы с Мораксом пойдём вдвоём.         — Хей!         Повисшая на секунды тишина была пропитана возмущением богини. Но драконы переглянулись, непреклонные в этом решении. Они не знали ничего о новом соседе, а оттого не собирались подвергать подругу опасности. Но идею с подарками взяли на вооружение, прихватив с собой чай и украшения.         Границы, выстроенные новым божеством, были окутаны дымкой тумана и холодом. И они разошлись, пропуская двух драконов внутрь, выстилая перед ними коридор до лёгкого, словно иллюзорного домика.         Хайян шёл вторым, тревожный и напряжённый, и кончик хвоста его нервно плясал в воздухе. Мир вокруг был пропитан чужой силой, и она казалась ему… невкусной. Чувствительный к энергии, он хмурился и напрягался с каждым шагом, чем ближе они становились к обители нового божества. И дракон едва ли не оскалился, когда на ступенях дома возник образ девы.         Подрагивающий, как завеса из сна, улыбчивый до стекающей по душе лживости. Моракс был более дипломатичен и спокоен, протянув дары и приняв ответные. Несколько скромно одетых служек, не поднимая головы, принесли в подарок оружие. Идеальный подарок для тех, кто считался воинами. Знак, что здешняя госпожа принимала их авторитет и силу и отдавала им должное уважение.         — Как мне лестно видеть, что истинные хозяева земель не чураются новых знакомств, — дева мягко соскользнула к мужчинам, подобная дымке тумана. — Позвольте представиться, я Юи. Госпожа Снов.