No halos in hell

— Нет, ну вы только гляньте на него! — возмущенно воскликнул вслух Люцифер, вышагивая по своей мастерской среди уточек туда-сюда, сцепив руки за спиной. — Ведет себя так, словно это я перед ним виноват! После всего, что он натворил, он должен быть благодарен, что я не оставил его там умирать и даже максимально быстро залечил ему раны, а не стал растягивать лечение! Возможно, это и было моей ошибкой! Нужно было дать ему в полной мере прочувствовать последствия своих действий! Может, тогда он был бы посговорчивей! Я прав или не прав?! Люцифер остановился и обвел взглядом помещение, доверху набитое резиновыми пищащими созданиями, которые хранили молчание. Падшему это молчание показалось осуждающим, и он раздраженно стукнул тростью о пол несколько раз, вызывая небольшую волну теплого золотого свечения, враз прокатившуюся по комнате. — Ну, так прав или нет? — Разумеется, прав, — тут же послышался нестройный хор высоких голосов с разных сторон. Уточки, оживленные его магией, зашевелились, согласно кивая головами, а одна из самых смелых вообще вспорхнула и, приземлившись ему на левое плечо, зашептала в самое ухо: — Ты еще слишком мягко с ним поступил, нужно было сразу вырвать ему крылья, как только он начал проявлять свой отвратительный характер. А еще лучше лишить его крыльев, пока он был в отключке от большой потери крови… — Что ты такое говоришь? — возмущенно и, казалось, немного испуганно, воскликнул падший и махнул рукой, прогоняя нерадивого советчика, но утка только перелетела на другое плечо и продолжила. — А что такого? Я всего лишь озвучиваю то, что уже приходило тебе в голову. — Я бы никогда… — …такого не сделал? — утка закончила фразу за него почти насмешливо, а затем продолжила и из ее уст буквально сочился сарказм: — Верно, ты никогда ничего не делаешь, но почему-то все вокруг тебя все равно страдают… Вспомни, как было больно Лилит, когда у нее резались рога, а кровь заливала ее прекрасное лицо; вспомни как было больно Чарли, когда ты просто исчез из ее жизни вслед за матерью; вспомни, как было больно Еве, когда яблоко коснулось ее губ… Ни одна из них такого не заслуживала, но тем не менее все они страдали, а когда дело доходит до того, кто действительно это заслужил, ты вдруг решаешь его пожалеть… Люцифер сарказма не оценил. Его рука резко сжалась на шее ожившей игрушки, от чего слух резанул мерзкий скрип резины. — Я его не жалею, — прошипел он, опасно сощурив глаза. — Так уж и не жалеешь? — раздалось со всех сторон. — Он убийца. Он убивал демонов десятилетиями… Он пытался убить твою единственную дочь, и все, что он получил, это строгий выговор и пару шлепков по заднице. А что ты сделаешь, когда он попытается убить тебя? Или вытворить что-то подобное в этом духе? Поставишь его в угол или оставишь без сладкого? — Он ничего подобного не сделает, — сказал Люцифер, но тень сомнения пробежала по его лицу. — По крайней мере, я смогу его контролировать, пока не улажу назревающий конфликт с Небесами, а потом пусть катится на все четыре стороны в свой Рай, и жалуется на плохого меня Сэре сколько его душеньке будет угодно. — И неужели ты так легко его отпустишь? — глаза утки в его руке лукаво блеснули. — После того, что он сотворил? — После того, что между вами было? — вторили десятки голосов за его спиной. — Ничего между нами не было! — зло выкрикнул Люцифер и отбросил от себя игрушку. — Ой, ну нам-то можешь не врать, — со всех сторон послушались издевательские смешки. — Мы всего лишь голос твоего разума, так что пытаясь солгать нам, ты просто обманешь самого себя… Признай, ты по нему скучал. И вот он, прямо у тебя в руках, без своего нимба, без сил и почти уже без крыльев… Всего один маленький толчок и он останется с тобой навсегда. Все ведь складывается так удачно! Крылья ужасно повреждены, но ты не при делах… Ты ведь всегда не при делах, верно? — Хватит… — вымученно выдохнул Люцифер, боязливо оглядываясь по сторонам. После того, как Лилит ушла, он, чувствуя безграничное одиночество, периодически стал наделять свои творения возможностью говорить, чтобы не сходить с ума в тишине, но, кажется, тем самым он сделал только хуже для своего ментального здоровья. — Замолкните все. — Уже? Как же быстро меняются твои желания… Но одно единственное твое желание всегда оставалось неизменным… Ты хочешь А… — Я сказал довольно! — громогласный раскатистый рык разнесся по комнате, разбрасывая нерадивых советчиков в стороны, рога тут же проступили на голове, а глаза полыхнули алыми рубинами. Чары, наложенные ранее, спали. Комната снова погрузилась в звенящую тишину. Люцифер устало привалился спиной к стене и сполз на пол, пряча лицо в ладонях. Лиши его крыльев — и он останется с тобой. Хах. Наверное, карма все же существует, потому что как иначе объяснить то, что самого главного искусителя во вселенной сама же вселенная сейчас и искушала. Смог бы он на это пойти? Смог бы он спокойно смотреть на еще одно падение дорогого ему человека? Смог бы он спокойно видеть слезы и слушать крики боли, когда у Адама начнут резаться рога и клыки? Смог бы он осознанно обречь еще одно дорогое ему существо на эти мучения ради призрачной надежды на то, что больше не будет один? Стоит ли ему вообще быть не одному? Он всегда был одиночкой, еще до своего падения. Не стоило даже и пытаться это изменить. Но Адам одиночкой не был никогда, и сейчас он его оставил наедине с ужасной новостью о его крыльях. Еще и после наказания. Не успокоив нормально и не убедившись, что с ним все в порядке. Он никогда так не поступал с ним в Эдеме, какой бы крупной ни была их ссора. Да, сейчас они в Аду, они уже не те, что были раньше, но какая к черту разница? Люцифер со вздохом поднялся на ноги, щелчком пальцев возвращая себе презентабельный вид, а затем, натянув веселую улыбку до ушей, направился к Адаму. Рано или поздно им придется поговорить. А еще он его все-таки обнимет. Это было нужно не столько Адаму, сколько ему самому. Дверь в мастерскую захлопнулась за его спиной, и Падший так и не заметил высокую статную тень, скользнувшую по стене в сторону окна.

***

— Адам, ты… — начал было Люцифер, бесцеремонно распахивая дверь, и тут же осекся на полуслове, когда маленькое золотое перышко словно в замедленной съемке проскользило по воздуху перед его глазами. — Ты чего наделал? Фальшивая широкая улыбка сползла с его лица, он увидел во что превратилась комната за то время, что он оставил Адама наедине с самим собой. Всюду были разбросаны перья и, пускай их и было не так уж много, Люцифер испытал ужас о осознания того, что просто так за ночь они выпасть не могли. Первый человек лежал к нему спиной и не подавал никаких признаков жизни, хотя Падший и хлопнул дверью так, что это должно было его разбудить, даже если бы он спал. Люцифер вздохнул а затем, осторожно, стараясь не наступить ни на одно перо, допрыгал до кровати и присел рядом с напрочь игнорирующим его Адамом. — Адам, ну мы же уже это проходили, — устало выдохнул он, закатывая глаза. — Я знаю, что ты притворяешься. Давай, спящая красавица, открывай глаза. Или мне разбудить тебя поцелуем? — Блефуешь, — безэмоционально и коротко ответил Адам, не открывая глаз, а затем накрыл свою голову подушкой. Видимо, от греха подальше. Люцифер вздохнул еще раз. — О, значит говорить еще не разучился! — воскликнул Люцифер, силясь вернуть своему голосу притворную веселость. — Тогда скажи, пожалуйста, что все это значит? — Отъебись. — Да я же тебя даже еще не ебал… — Да, блять, ну хорош уже… — вымученно простонал Адам в подушку. — Просто свали, окей? — Это вообще-то мой дом, — проворчал Люцифер. — И я никуда не уйду, пока ты мне не расскажешь, что на тебя нашло. Или хотя бы как ты умудрился так извернуться и разодрать себе спину… Люцифер отшатнулся от неожиданности, когда Адам резко принял сидячее положение, едва заметно поморщившись, и уставился на него широко распахнутыми глазами, в которых эмоции сменялись настолько быстро, что падший не смог разобрать ни одну из них. — Че ты щас сказал?! — Спину, говорю, как ты умудрился расцарапать? — машинально повторил Падший, удивлено моргая от подобной реакции, а затем озадаченно нахмурился и завел себе руки за спину, проверяя: — Нет, а правда, как? Не знал, что ты, оказывается, такой гибкий… Давай, залечу, что ли? Люцифер уже было потянулся к его спине, как Адам вдруг отшатнулся от него, как от прокаженного, и уперся спиной в спинку кровати, лишая его всякого доступа к ранам. — Не трогай меня! — уязвленно выкрикнул Адам и, поджав колени к груди, обнял их руками и положил на них голову, отвернувшись от Люцифера и уставившись куда-то в стену. Падший вздохнул, удивляясь такой бурной реакции. Он ведь уже его трогал, когда осматривал крылья, так в чем сейчас проблема? Возможно, именно в крыльях проблема и была. Люцифер еще раз обвел взглядом комнату, усеянную золотыми перьями, и его сердце болезненно сжалось. От чего-то именно сейчас он снова вспомнил, все птичьи повадки Адама, и ему стало не по себе от осознания того, что когда птицам очень плохо и больно, когда они попадают в неестественную для них среду обитания, то начинают сами выщипывать себе перья. Люциферу было тяжело на это смотреть, но от осознания того, что рано или поздно Адама придется вернуть Сэре, становилось еще тяжелее. Вздохнув еще раз, Падший пересел на другой край кровати по-соседству с Адамом и тоже оперся на спинку, вытягивая ноги и не особо заботясь о снятии обуви. — Я понимаю, что ты не хочешь со мной разговаривать, но тогда хотя бы выслушай, — начал Падший, про себя отмечая, что таким тихим Адама он не видел никогда: ни в Эдеме, ни на встречах в Посольстве, ни во время Истреблений. — Я не хочу тебе вредить еще больше, чем ты уже навредил себе сам. Я не требую от тебя невозможного, тебе просто придется какое-то время задержаться здесь, можешь считать, что приехал погостить к старому другу, — на последнем слове Люцифер невесело усмехнулся. — И я рассчитываю, что мы придем к взаимопониманию без скандалов и лишней крови. Ее и так уже пролилось пугающе много. Все, что я от тебя хочу, это чтобы соблюдал определенные правила и перестал вытворять подобные вещи, — Падший неопределенно махнул рукой в сторону валяющихся всюду перьев, — а я взамен попытаюсь как-нибудь решить твою проблему. Никакой реакции не последовало, Адам даже ухом не повел. Казалось, что он его даже не слушал, иначе непременно стал бы возмущаться по поводу того, что он застрял здесь и не может попасть на небеса, где проблему с его крыльями решили бы гораздо быстрее. — А еще я хочу перед тобой извиниться. Адам наконец повернул голову к нему и окинул заинтересованным взглядом, а затем, безбожно кривляясь, повторил его же слова издевательски писклявым голосом: — Когда ты извиняешься, то должен знать, за что просишь прощения. — Прости меня за то, что был слишком… резок с тобой, — со вздохом произнес падший, и Адам удивленно вскинул брови, явно не ожидая услышать искренность в его словах. — Но тебя нужно было как-то успокоить, и я выбрал наименее… болезненный способ. — Ух ебать, спасибо нахуй, — возмущенно сказал Адам, но было видно, что он уже поисчерпал запал агрессии. — Наименее болезненный, блять, охуеть просто… — Не драматизируй, королева драмы, — Люцифер закатил глаза. — Не так уж сильно тебе досталось. К тому же, от этого еще никто не умирал. — Отлично, тогда буду первым, — фыркнул Адам, а затем добавил тише и раздраженнее. — Я ж везде первый, блять. — Адам, — Люцифер осуждающе покачал головой, а затем неуверенно произнес: — Мир? Адам скептически посмотрел на его лицо, поджав губы, словно действительно раздумывал над предложением. — До мира нам с тобой еще ругаться и ругаться, — хмыкнул Первый человек, а затем добавил: — Перемирие. Они сидели рядом на кровати еще несколько минут в полном молчании. Каждый чувствовал себя не в своей тарелке в этой тишине, поэтому Люцифер не выдержал и разорвал ее первым: — Иди ко мне, — позвал Люцифер, протягивая руку и приглашая в свои объятья, надеясь что в этот раз удача будет на его стороне. Первым желанием Адама, когда он это увидел, было послать Падшего куда подальше. Да у них перемирие, но не настолько же! К тому же, Адам ненавидел жалость. Он терпеть не мог, когда его жалели, но именно жалость к нему и его крыльям делала Люцифера сейчас слабым как никогда. Этим можно было воспользоваться. Да и к тому же, события его истерично-безумной ночи и его сон с участием Сэры вызывали определенные беспокойства и опасения. На Небеса ему сейчас точно лучше не соваться, а та тварь была реальна, и она явно в нем заинтересована, как и Люцифер… а знакомый черт, как известно, лучше незнакомого. Медленно, с выражением недоверия и обреченности на лице, Адам осторожно подполз к Люциферу, устраиваясь у него под боком, великодушно позволяя обвить себя руками — обхватывая его тело одной рукой под крыльями в районе поясницы, а второй за плечи. Адам объятья, конечно же, не вернул, а только вцепился в плечи Люцифера на манер маленькой хищной птицы и спрятал свое лицо у него на груди, вслушиваясь в такт биения чужого сердца, которое было так близко, что его можно было вырвать из груди без особых усилий. — Я правда попытаюсь вернуть тебе крылья, — тихо прошептал Люцифер куда-то Адаму в макушку. В его голосе было столько грусти и сожаления, словно это из его собственных крыльев Адам повыдирал перья. Первый человек вслушивался в изменения сердцебиения, чувствовал, как Падшему становилось труднее дышать, словно ком подкатывал к его горлу с каждым вздохом, поэтому когда его голос враз приобрел строгость, Адам ни капли не поверил в эту притворную суровость: — но я смогу сделать это только в том случае, если ты будешь меня слушаться и прекратишь себя калечить. Тебе действительно стоит пересмотреть свое поведение, иначе… — угроза могла бы подействовать, если бы Адам не был прижат к телу Падшего и не почувствовал, как тот нервно вздохнул, — мне снова придется надрать твою тощую вертлявую задницу. Ты меня услышал? — Угу, — вяло буркнул Адам, утыкаясь носом Люциферу в грудь. О, он услышал. Услышал эту едва различимую нервозную нотку в голосе Падшего, почувствовал его неуверенность, которую в силу того, что был ослеплен яростью, раньше не замечал. По Раю уже давно ходил слушок, что с Люцифером что-то не так, поговаривали, что он даже в депрессии. Если только это правда… Что ж, кому как не Адаму знать, как ее усугубить? Зачем пытаться убить себя, если можно морально уничтожить своего врага? О, он сделает так, что Люцифер пожалеет не только о том дне, когда спас Адама, а и о том, когда вообще сунулся к ним в Эдем. Адам прижался к Люциферу теснее, мстительно сминая в руках его идеальную жилетку, и злая ухмылка перекроила его лицо, которое было благополучно сокрыто от глаз Падшего. Адам предвкушающе скалился. Пускай сейчас у него и не было его привычной маски, но… …объятья тоже всегда были прекрасным способом спрятать свое лицо.