No halos in hell

— Ну что, неужели так трудно было извиниться? — мягко спросил Люцифер, крепко обнимая лежащего на нем Адама и выписывая разнообразные фигуры подушечками пальцев на обнаженной спине. Его крылья сомкнулись вокруг них на манер кокона, надежно защищая от чужих взглядов. Или скорее на манер смирительной рубашки, потому что Первый человек перед тем как обессиленно уткнуться лицом в грудь ангела, признавая свое поражение, долго против объятий протестовал и всячески вырывался. На деле же, Адам пытался вырваться не столько из объятий Люцифера, сколько из объятий этого чертового сна-воспоминания, в которое он попал, малодушно желая сбежать от реальности в мир сновидений. И чего он этим добился? Он снова был рядом с Люцифером, только уже не в аду, а в трижды проклятом Эдемском саду именно в этом воспоминания, которое ненавидел едва ли не больше, чем демонов, Люцифера и себя самого. — Неужели ты думаешь, что у тебя язык отсохнет от простого «прости»? — продолжил Люцифер. — Лучше бы у нее язык отсох такое мне говорить, — прошипел Адам и дернулся, но, быстро осознав, что его не планируют отпускать, пока он окончательно не успокоится, затих. — Адам, — твердо сказал Люцифер, — что бы она тебе не сказала, это не повод делать то, что сделал ты. К тому же, Лилит тоже перед тобой извинилась. — Да триста лет мне нужны ее извинения! — взвился Первый человек, наконец отрывая голову от груди Люцифер и упрямо смотря в его глаза. — Пусть лучше ведет себя нормально! Люцифер вздохнул. В последнее время конфликты между первыми людьми участились настолько, что доходили до того, что ангелу приходилось их разнимать. Он не знал, кто из них начал это первым или что послужило спусковым крючком для бесконечных ссор, потому что Сэра, видимо, устав от того, что он постоянно отлынивает от своих обязанностей, предпочитая проводить время в Эдемском саду, завалила его работой так, что он не мог больше так часто их навещать. А когда же он находил свободную минутку, чтобы прилететь к своим друзьям, то вместо радостных объятий Лилит бросалась к нему на шею со слезами на глазах и, плача, жаловалась на Адама, который после их ссор, уходил куда-то, оставляя ее одну. Люцифер честно не хотел принимать ничью сторону в этих конфликтах, потому что он был ангелом и должен был быть справедливым, но Лилит плакала так жалобно, а Адам лишь огрызался и волком смотрел на них обоих, что против воли Люцифер был с ним гораздо строже. — Ну и что такого она тебе сделала? — Да какая уже разница! — зло прорычал Адам и сдул растрепавшиеся волосы со лба. — Все равно я тебе историю лучше, чем она не наплету, я не такой красноречивый! — Адам! — Пусти! — Нет, не отпущу, — спокойно сказал Люцифер, лишь крепче прижимая его к себе. — Я хочу разобраться, что между вами такое произошло, что дошло чуть ли не до драки? Вернее, как не дошло. Люцифер прилетел как раз в тот момент, чтобы воочию лицезреть, как в порыве злости Адам грубо оттолкнул от себя Лилит, так что та ударилась спиной о дерево, а затем, отряхнувшись, кинулась на Адама в ответ. Люцифер едва успел их разнять, пока первые люди серьезно себя не повредили, и растащить по разным углам, чтобы те успокоились, а уже потом пытаться их помирить. Лилит быстро пошла навстречу, признавая свою вину, но вот Адам извинился так, словно делал им всем большое одолжение, и явно не видел в произошедшем никакой своей вины. — Адам? — позвал его Люцифер, видя что тот обиженно надулся и просвещать его не спешил. — Отстань. — Адам… — Ну почему она меня не слушается! — А почему она должна? — резонно спросил Люцифер. — Вы были созданы равными и… — Потому что я лучше знаю! — раздраженно выкрикнул Адам, а затем добавил скорее уже из вредности: — А еще потому что я сильнее. — Вот как? — взгляд Люцифера враз посуровел. — Да, так! — выкрикнул Адам и забарахтался в его объятьях активнее, явно не уловив эту перемену в настроении. — Да отпусти ты меня уже! Достал со своими нравоучениями! — Не хочу, — просто сказал Люцифер и испытывающее посмотрел на первого человека. — Почему я должен тебя отпускать? Потому что ты этого хочешь? А с чего я должен принимать во внимания твои чувства и желания, если я старше и я лучше знаю, что тебе сейчас нужно, а еще… — Люцифер склонился к уху удивленного Адама и прошептал: — Я сильнее. — Это мы еще посмотрим! — упрямства Первому человеку было не занимать, поэтому он начал пытаться вырваться с двойным усердием, на что ангел только закатил глаза. Если его не успокоить сейчас, то он сможет так трепыхаться очень долго — энергии у него было едва ли не больше, чем упрямства. Вздохнув, Люцифер скептически посмотрел на эти отчаянные и упрямые дергания, а затем от души огрел его несколько раз пониже спины. — Эй! — возмущенно воскликнул Адам, замирая от неожиданности. — Ты зачем это сделал? — Потому что я могу и потому что я сильнее. Понравилось? — Нет. — Вот и Лилит не нравится, когда ты начинаешь качать права… — Да она первая всегда начинает! — Адам, — прервал его Люцифер, — ты понял, что я пытаюсь до тебя донести? — Да, — нехотя ответил Адам после непродолжительного молчания. — И вы постараетесь поладить? — Постараюсь, — выдохнул Адам, признавая свое поражение, — но ничего обещать не могу. — Вот и славно, — удовлетворенно сказал Люцифер и потянулся, чтобы примирительно поцеловать Адама в макушку, но тот резко и неожиданно поднял голову от его груди, видимо, собираясь что-то сказать. Их губы встретились. Адам и Люцифер удивленно распахнули глаза, но так друг от друга и не отстранились. Нет, разумеется они втроем и раньше дарили друг другу поцелуи, проявляя свою привязанность и любовь, но Люцифер никогда даже не думал о том, чтобы поцеловать одного из первых людей в губы, благоразумно отступая в сторону и оставляя это право за Лилит и Адамом. Он никогда не пересекал эту черту, но Адам был любопытен. Первый человек осторожно приоткрыл рот, словно давая тем самым Люциферу разрешение, а кончик его языка призывно прошелся по чужим губам. Люцифер ответил ему так же неуверенно и осторожно, про себя радуясь, что они все еще были в коконе из его крыльев, и углубил поцелуй. О том, что целует уже совершенно другие губы, Адам догадался не сразу. Поцелуй становился ярче, грубее и жестче, они словно не желали доставить друг другу удовольствие, а боролись за первенство. До последнего вздоха, до первой крови. Чужой язык жадно исследовал его рот, слизывая невольные стоны с губ, а Адам всячески боролся с желанием откусить его к хуям, потому что именно из-за этого длинного лживого языка все у них и пошло через жопу. Чужая рука сжала его волосы на затылке, больно оттягивая назад, и Адам намотал длинные светлые волосы на кулак в ответ, дергая еще с большей силой, от чего Лилит застонала ему в губы. Они разорвали поцелуй, отстраняясь друг от друга, как можно дальше, так что единственное, что их связывало — это призрачная ниточка слюны, тянущаяся от их ртов после этого отвратительно-страстного подписания контракта. В их руках блеснули острые заточенные иглы, и эта белесая нить посеребрилась, сама по себе отделяясь от них и вдеваясь в игольное ушко. Адам и Лилит вцепились друг другу в глотки и остервенело принялись зашивать друг другу рты, чтобы ни одна живая душа никогда не узнала об их сделке. Чтобы ни одна живая душа не узнала, что они… Чтобы ни одна живая душа не узнала, что он… — …такой обма-а-анщик, — мерзкий голос, искаженный радиопомехами, впился Адаму в мозг не хуже той самой иглы, намертво зашившей ему рот. Аластор зажал его у стены, и его когтистая лапа с притворной нежностью погладила его по щеке, от чего первый человек поморщился, а его демонический хвост начал нервно елозить по полу и бить по ногам. Он слаб. Он не может ему ничего противопоставить. — Помнится мне, ты обещал меня прикончить, не так ли, Первый человек? Так чего же ты медлишь? Вот он я, прямо перед тобой, — радио-демон призывно раскрыл руки, совершенно не опасаясь смертоносного удара в грудь, а затем вздохнул с притворным разочарованием: — Нет? Выходит, ты меня все же обманул? Я стра-а-асть как не люблю обманщиков, если только они не лежат у меня на тарелке… Что скажешь? Не против, если я съем тебя на ужин? Вопрос был явно риторический, и Адам зло сцепил зубы, когда демон снова потянулся к его лицу. У Адама было всего несколько мгновений, чтобы решиться и сыграть на опережение. Первый человек оскалил острые клыки, но вкупе с затравленным взглядом он больше походил на раненое и загнанное в угол животное, нежели на грозного рогатого демона. Всего секунда, прежде чем… — А-А-А-А, КАКОГО ХУЯ?! — Аластор матерился редко, поэтому ругательство из его уст, причем такое громкое тут же привлекло внимание всех обитателей Отеля, которые до этого мирно занимались своими делами и, казалось, совершенно не были обеспокоены происходящим. — Что происход… Адам?! — пораженно воскликнула Чарли, когда увидела открывшуюся ей картину: Первый человек вцепился клыками в предплечье радио-демона и совершенно не желал отпускать, как бы Аластор не старался его оттолкнуть. — Адам, пусти его! Принцесса обняла Аластора за талию со спины и попыталась его оттащить, на что Адам лишь зарычал, словно собака у которой пытались отнять кость. — Да, Адам, отпусти его, вдруг заразишься чем-нибудь от этого трупоеда? — насмешливый голос Люцифера раздался откуда-то сверху. Король Ада стоял на втором этаже, облокотившись руками на перила и подперев щеку кулаком, с интересом наблюдал за происходящим. — ПАПА, ТЫ НЕ ПОМОГАЕШЬ! Со вздохом Люцифер материализовался за спиной у Адама и теперь уже сам уподобился дочери, хватая второго грешника сзади. — Выплюнь. Быстро, — коротко приказал Люцифер, от чего Адам зарычал еще недовольнее и только плотнее сжал челюсти. — Я считаю до трех, и если ты его не отпустишь, то последствия тебе не понравятся. Последние слова он угрожающе прошептал Адаму в самое ухо. — Раз. Люцифер прижался вплотную к его спине, и Адам осознал, что у него больше не было крыльев. — Два. Глаза первого человека растерянно блуждали от лица к лицу, словно он пытался осознать, где находится. — Три. На последнем счете Принцессе все же удалось вырвать руку Аластора из цепкого плена чужих зубов, и она начала уводить его прочь, успокаивающе гладя по спине все еще ошарашенного демона, бормоча что-то про «обработать рану» и бросая неодобрительные взгляды в сторону Адама, который победоносно ухмылялся и сжимал в зубах кусок красного пиджака, словно трофей. — Ха, ну что, «съел», уебок? — злорадно выкрикнул Адам, сплевывая ткань вместе с чужой кровью на пол, а затем двинулся в сторону удаляющегося демона: — Еще раз ко мне сунешься, я тебе лицо обглодаю, ебаный ты пидо… Эй! Адам возмущенно воскликнул и, обернувшись, увидел Люцифера, наступившего ему на кисточку хвоста, не давая двинуться дальше. Взгляд падшего при этом не предвещал ничего хорошего. Адам непроизвольно сглотнул, но виду, что напуган, не подал. — Иди к себе. Живо, — строго приказал Люцифер, указывая куда-то на второй этаж, где должна была находиться его предполагаемая комната, на что Адам лишь ухмыльнулся, одурманенный вкусом демонической крови во рту, которая так напомнила ему о тех славных временах истреблений, когда он еще был ангелом, что тот уверовал в свою непобедимость и бессмертность так свято и подошел к Люциферу почти вплотную, нависая над ним из-за разницы в росте. — Заставь, — хмыкнул Адам, и тут же об этом пожалел, потому что пускай Владыка Ада и был небольшого роста, но этого роста вполне хватило, чтобы дотянуться до одного из его рогов и дернуть вниз, заставляя согнуться в три погибели. — А тебя жизнь вообще ничему не учит, я смотрю, — устало проговорил Люцифер и потянул его за собой, не особо заботясь о том, чтобы Адаму было комфортно, так что первому человеку пришлось идти за ним, согнувшись. Это была не маска. Рога были настоящие, от того это казалось таким реальным, что его не беспокоило ни отсутствие крыльев, ни наличие рогов и хвоста, словно все с самого начала и должно было быть именно так. Мир вокруг Адама расплывался, теряя краски, словно кто-то выплеснул воды на акварельный рисунок, и только рука Люцифера, крепко сжимающая его рог имела сейчас значение. Падший резко распахнул дверь в свою комнату и, втолкнув туда Адама, захлопнул за ними дверь с такой силой, что с потолка, казалось, посыпалась штукатурка. — Эй, а как-то нежнее нельзя? — раздраженно выплюнул Адам, потирая шею, которая начала болеть из-за долгого пребывания в неудобной позе. Люцифер на его жалобы не обратил абсолютно никакого внимания. Он просто присел на кровать и поманил Адама к себе, на что тот только помотал головой. — Адам-Адам-Адам, — Люцифер покачал головой, цокая языком. — Если ты так боишься наказания, то может следовало подумать об этом до того, как меня не слушаться? — Да кто боится-то?! Кто боится? — возмущенно рыкнул он, понимая, что кровь прилила к его щекам, выдавая смущение. — Да? — Люцифер приподнял одну бровь, а затем слегка наклонился вбок, заглядывая ему за спину. — А вот твой хвост говорит мне об обратном. Адам по инерции обернулся и тоже заглянул себе за спину, с ужасом понимая, что поджал хвост, словно провинившийся пес, и теперь тот нервно подрагивал между его ног. Зло схватив этого предателя в руки, чтобы тот больше не выдавал его эмоции своими движениями, Адам прошипел: — Это еще ничего не значит, я еще не научился его контролировать! — Так же как и не научился контролировать свое поведение, — непреклонно сказал Люцифер, призывно похлопывая себя по колену, — так что иди сюда по-хорошему. Адам скрестил руки на груди, отказываясь подчиняться. Люцифер устало вздохнул и, сжав ладонь в кулак, магией притянул Адама к себе, укладывая животом себе на колени. — Читер, — прошипел Адам, сдувая волосы со лба и делая вид, что ничего такого не происходит и это их обычная рутина, однако когда Люцифер нарочито медленно начал стягивать с него штаны, хвост Адама снова заметался из стороны в сторону, выдавая его нервозность. — Это еще что за выходки? — озадаченно спросил Люцифер, глядя на метавшийся из стороны в сторону хвост, который не желал лежать спокойно. — Я не знаю, — фыркнул Адам и развел руками, едва сдерживая смех от осознания того, как же комично это, наверное, выглядело со стороны. — Я его не контролирую. — Значит, мне придется взять в свои руки еще и это, — со вздохом сказал Люцифер и действительно взял. Буквально. Падший грубо схватил Адама у основания хвоста, с силой сжимая его, от чего первый человек на его коленях выгнулся дугой и застонал, не в силах сдержать этот порыв. — Не стони, рано еще. Люцифер провел своей рукой по всей длине хвоста до самой кисточки, вытягивая, а затем несколько раз обмотал вокруг своей ладони и потянул на себя, срывая с губ Адама еще один стон. А затем еще один. И еще. Адаму было так хорошо и отвратно одновременно, что он сам не заметил, как стоны превратились в рыдания, и он обессиленно сполз на пол, утыкаясь в колени Люцифера. — Ч-ш-ш, не плачь, — чужая рука ласково погладила его по вечно-взъерошенным волосам, а голос Сэры, раздавшийся над его головой, был таким далеким и близким одновременно, что Адам на мгновение замер. — Не плачь, мой свет. — Почему? — глухо спросил Адам охрипшим от долгого плача голосом, не отрывая головы от ее колен. — Почему они так со мной поступили? — Это был их выбор, — отстраненно произнесла серафим, не прекращая его поглаживать. — Мы не можем на него повлиять. — Тогда зачем все это было? Ради чего? В чем вообще весь смысл?! Почему я не могу выбрать то же, что и они?! — Адам посмотрел на нее с нечеловеческой болью во взгляде. — Зачем ты меня вообще создавала?! — Тише, — Сэра взяла его заплаканное лицо в свои ладони, утирая слезы. — Умоляю тебя, не задавай вопросов. Лилит и Люцифер задавали слишком много вопросов и теперь их здесь нет, а я не хочу потерять еще и тебя, Адам. — А если я не хочу здесь оставаться без них?! Я не хочу оставаться один! — Если проблема только в этом… — задумчиво произнесла Сэра и ласково очертила пальцами овал его лица. — Я создам тебе новую подругу, она будет гораздо лучше и послушнее Лилит, она будет… — Да не нужна мне новая, — расстроено простонал Адам. — Меня и старая вполне устраивала, мне было хорошо с ней, а еще с… ну ты поняла. — …любить только тебя, — невозмутимо закончила Сэра, словно пропустила все слова Адама мимо ушей. Ее длинные пальцы медленно заскользили вниз по его лицу, спустились на плечо, немного задержались, дойдя до груди, из которой сердце было готово вот-вот выпрыгнуть от переполняющих первого человека эмоций. — Потому что она будет частью тебя. — Что ты… Пальцы уверенно легли на левое нижнее ребро. Адам беззвучно закричал, когда его ударили в спину и ангельская сталь прошла насквозь, раня именно в то место, где у него отсутствовало ребро, а затем обессиленно упал сначала на колени, а потом лицом в гнилую, пепельно-серую, мертвую адскую землю. Первый человек лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку, и отчаянно цеплялся за реальность, пытаясь выкарабкаться из чудовищного кошмарного сна.