Последний дракон

Вэй Ин стоял на коленях, глядя на то, как на плитки пола ложатся солнечные пятна. Он низко наклонил голову, ожидая вердикта. — Если он хочет стать частью этого клана, то должен убить дракона, — сложила на груди руки Юй Цзыюань. Цзян Фэнмянь коротко вздохнул. Возражать ей он не смел: несмотря на то, что брак их, как все понимали, был договорным, чтобы оказаться достойной хозяйкой Пристани Лотоса, Юй Цзыюань собственными руками убила настоящее чудовище — питона с головой быка. И потому права у неё с главой клана были почти что равные. Суровая госпожа Пристани Лотоса никогда не любила Вэй Ина, не считала ровней собственному сыну, пусть они и в заклинательстве, и в фехтовании нисколько друг другу не уступали. То, что она потребовала, было невыполнимо. Отыскать дракона сейчас не представлялось возможным. Каких-то двадцать лет назад последних чудовищ истребили на Ночных охотах. Родители Вэй Ина были знаменитыми драконоборцами, но почитали свободу превыше клановой чести, потому и сгинули, натолкнувшись на древнее чудище, что оказалось сильнее их обоих. Таких обычно сражали не вдвоём, а заручившись поддержкой каждого в клане. С той Ночной охоты они не вернулись, а Вэй Ин остался сиротой. Клан Цзян взял его на воспитание потому, что Цзян Фэнмянь и его родители некогда учились вместе и вместе убили первого своего дракона. И вот настал день, когда Цзян Чэн официально стал наследником клана, а ему, Вэй Ину, выдвинули дополнительные условия. Прежде он был всего лишь ребёнком, с которым госпожа Юй могла мириться. Но теперь он стал мужчиной, тем, кто должен доказать, что обладает достаточной силой, чтобы встать в один ряд со славными воинами клана Цзян. Считалось, он должен унаследовать мастерство от матери и отца, а значит, госпожа Юй была вправе требовать от него подобного подвига. — Я найду, — ответил он тихо, потому что иного от него и не ждали. — Найду и принесу голову последнего дракона в Пристань Лотоса. — Да будет так, — согласилась с ним госпожа Юй. Расчёт её был прост, и от Вэй Ина это нисколько не укрылось. Если ему посчастливится, клан Цзян станет сильнейшим среди прочих, займёт первое место среди остальных. Вправе будет за собой оставить титул Верховного заклинателя, который сейчас был в руках семьи Цзинь. Незаслуженно — только из-за большого богатства. Если же Вэй Ин сгинет в поисках, никто не станет по нему слишком горевать. Разве что опечалится Яньли, но она скоро станет младшей госпожой Цзинь и покинет Пристань Лотоса. Цзян Чэн же смирится, потому что иного пути у него тоже нет. *** Вэй Ин решил нисколько не медлить, отправиться в тот же день на поиски, какими бы безуспешными они ни казались. Он как раз ставил благовония в семейном храме — Цзян Фэнмянь позволил ему здесь установить памятные таблички матери и отца, когда Цзян Чэн подошёл к нему и, оглядевшись, опустился рядом и быстро проговорил, кланяясь, будто тоже решил отдать дань мёртвым: — Отец просил рассказать тебе тайком от матушки. В горах Гусу Лань остался последний дракон. Так ты сможешь выполнить задание и стать мне братом по-настоящему. — В горах Гусу Лань? — удивился Вэй Ин, вспоминая сразу истории о неприступных скалах, о пиках, пронзающих облака и сияющих ледниками на солнце. — Откуда ему это известно? — Не спрашивай. Он сказал только, что если ты сумеешь подняться до перевала, который зовётся Облачными глубинами, то найдёшь то, что ищешь, — Цзян Чэн снова поклонился. Вэй Ин коротко вздохнул, повторяя за ним. Наверняка Иньчжу или Цзиньчжу, верные служанки госпожи Юй были поблизости. — Больше мне не о чем рассказать, — закончил Цзян Чэн. — Может, дядя Цзян берёг чудовище для тебя, для наследника? — Вэй Ин нахмурился. — Тогда я не могу отобрать у тебя это право… — Я уже наследник, этого не изменить, убью я чудовище или нет, — отозвался на это Цзян Чэн. — Кто посмеет оспорить мои права? Разве найдётся такой смельчак? Да тогда матушка первой спустит с него шкуру Цзыдянем. Но если тебя не признает клан… что с тобой станет?.. Тебя заставят уйти и скитаться, но одинокого заклинателя ждёт жизнь безрадостная. И вспомни, сколько людей хотят поквитаться с тобой, потому что никак не могут забыть славу Цансэ Санжэнь и Вэй Чанцзэ, которые вдвоём сразили чудовищ больше, чем иные кланы. Вэй Ин только глубоко вздохнул. Собственное будущее представлялось ему туманным, а Цзян Чэн, безусловно, был прав. Чего у него было не отнять, так это понимания, кто и какие силы представляет в извечном противостоянии кланов. Вэй Ин, опять поклонившись табличкам, украдкой опустил свою ладонь поверх его и крепко сжал пальцы. — Ты всегда будешь моим братом, — сказал он. — Всегда. Даже если мне придётся сгинуть, я тебя не предам. *** …Последний городок, что лежал у подножия хребта Гусу Лань, порадовал Вэй Ина множеством слухов о белом драконе. Одно лишь в них его сильно смущало — местные не считали дракона чудовищем, рассказывали дивные сказки о том, как тот помогал им, выводил на дорогу, отгонял нечисть, вздумавшую напасть на путников, избавлял от озлобившихся духов животных. Это, конечно, были только байки. С детства Вэй Ин помнил, что драконы — коварные создания, владеющие магией. Они крадут человеческие души, чтобы бесконечно продлевать собственную жизнь. Не могло быть такого, чтобы вдруг монстр обернулся благодетелем. Но раз местные говорили о нём, дракон, вероятно, тут всё-таки жил здесь. И Вэй Ин, вдоволь наслушавшись разговоров и переночевав в гостиничном доме, ранним утром отправился в горы. Перевал Облачные глубины, как он слышал, был опасным местом. Даже летом здесь не сходил до конца снег, дули суровые ветра, и мало кому приходило в голову забираться так высоко, чтобы узнать, какие дивные долины кроются по ту сторону хребта. Вэй Ин едва устоял на мече, когда поднимался туда, настолько сильны оказались порывы ветра. На каменистой площадке среди скал он остановился в размышлениях. Где теперь искать дракона?.. Вокруг высились только неприступные горные пики, угрюмо взирающие на него, такого ничтожного и маленького. Не успел он придумать хоть какой-то план, как солнечный свет померк, обрушилась с гор снежная круговерть, и Вэй Ин осознал, что должен сначала укрыться от ненастья, если не хочет бесславно погибнуть среди него. На счастье, он заметил пещеру и скользнул туда, совершенно не задумываясь. Узкий коридор повёл его прочь от входа, где за мгновение намело снежный сугроб. Спасаясь от холода, Вэй Ин принялся продвигаться дальше. Постепенно становилось темнее, уходила стылость, сменяясь спокойным теплом. Света огненного талисмана было достаточно, чтобы осматривать каменные стены — но проход был выточен самой природой, не нашлось ни малейшего следа чужого присутствия. Через какое-то время проход расширился, а ещё через пару шагов Вэй Ин вступил в огромную естественную залу с высокими сводами. Здесь откуда-то сверху словно сыпался мягкий свет, и огненный талисман, ярко вспыхнув напоследок, обратился пеплом. Вэй Ин же замер, поражённый открывшейся картиной. В центре лежал дракон. Вэй Ин не раз слышал, что дракон разрушает и убивает, даже не задумавшись. Проклятое чудовище не считало человеческую жизнь за ценность, оставляя после себя только печаль и боль. Но таким мирным увидеть он дракона не ожидал. Тот спал, и шкура его тихо мерцала, переливаясь мягким сиянием. Он был серебристо-бел, как свежевыпавший снег, а рога казались выточенными из перламутра. Слишком красив. Вэй Ин вытащил меч, хоть пальцы, кажется, задрожали. Он должен был убить, пока сознанием дракон пребывал в иной реальности. Нужно было отрубить голову, тем самым прекратив злодеяния навеки, а заодно и доказав, что клан Цзян не зря потратил столько усилий на его воспитание. Но сердце отчего-то пропустило удар. Вэй Ин не успел. — Кто здесь? — прозвучал вопрос, и глаза, огромные, полные звёздного света, открылись. — Зачем тебе меч? — дракон поднял голову, уставившись на него. Сила, которая была несоизмеримо больше Вэй Ина, вынудила его тут же вложить клинок в ножны. Верный Суйбянь весь дрожал от возмущения, но противиться Вэй Ин не мог, а меч не сумел бы действовать без его ведома. Вместо славного удара Вэй Ин рухнул на колени. — Кто ты? — вновь обратился к нему дракон, продолжая рассматривать его. — Отчего такой уставший? Снова поднялся снегопад, если уйдёшь отсюда, неминуемо погибнешь. Останься и раздели со мной еду и питьё. Вэй Ин безмолвно и безропотно кивнул. Несмотря на то, что в нём всё клокотало от ярости — показное гостеприимство чудовища показалось ему насмешкой, но он был очарован и не мог восстать против столь мощной естественной магии. Дракон же наклонил голову набок. Взгляд его был дивным и страшным, завораживал и затягивал. Глаза сияли то серебром, то золотом, и Вэй Ин осознал, что этот самый взгляд словно заморозил его изнутри, не позволяя ни перебить, ни ответить. — Скажи только своё имя, — велел дракон наконец, когда тишина стала такой, что звук крови в ушах показался шумом ветра. Непослушные прежде губы сами собой сложились в короткое: «Вэй Ин». Дракон поднялся, а вокруг него пришёл в движение сам воздух. Вскоре перед Вэй Ином оказался стол, на котором — вот чудо — стояли самые обычные блюда и кувшин вина. — Поешь, — сказал дракон. И Вэй Ин почувствовал голод. Он не мог воспротивиться и в этом. Пусть он и ждал, что наступит дурнота, дракон, как оказалось, не собирался отравить его. Едва странный ужин был закончен, он опять обратился к Вэй Ину: — А что ты искал здесь? Зачем поднялся сюда, на перевал? На этот раз Вэй Ин получил право ответить. — Тебя, — прошептал он, потому что не собирался лгать или оправдываться. Каким бы красивым ни казался сейчас этот дракон, но он был самим злом во плоти. Вэй Ин не собирался забывать об этом. — Не ради любви же, — усмехнулся дракон, не сводя с него глаз. — Ради подвига? Зачем тебе моя голова? Желаешь занять место в каком-то клане? Заклинатели давно забыли, отчего получили магические силы и возможность развивать Золотое ядро. Знаешь ли ты вообще, что я такое?.. — И в этот миг он изменился, тело дракона окуталось дымкой, а после перед Вэй Ином встал прекрасный мужчина в белых одеждах. Красота его была столь абсолютна, что Вэй Ин невольно широко раскрыл глаза. Благородное лицо, тёмные волосы, ниспадавшие до самого пола, серебряная заколка, скреплявшая их в высокую прическу. Дар речи к Вэй Ину вернулся, но говорить ему пришлось против собственной воли, и это оказалось неожиданно трудно, а слова звучали, как шорох мелких камней на горной тропе, и всё же ему удалось спросить: — А как зовут тебя, дракон? — Лань Ванцзи, — ответил тот, как будто не дорожил собственным именем нисколько. — Почему ты желал уничтожить меня, Вэй Ин? — Ты всё верно сказал, — отозвался Вэй Ин, потому что промолчать не мог. Взгляд Лань Ванцзи слово за словом вытягивал прямо у него из горла. — Таково условие, только так я смогу стать частью клана. — Ах, вот оно что, — Лань Ванцзи был разочарован его словами, отвернулся. — Всего лишь это… — Вэй Ин мог бы возразить, что это — совсем не всего лишь, но голос снова отказался повиноваться. — Всего лишь это, — повторил дракон, приблизившись. Горячая ладонь опустилась Вэй Ину на голову. — Разве я причинил тебе зло? Разве я сделал что-то плохое живущим здесь людям? Когда ты поднимался сюда, неужели услышал, что дракон бесчинствует в горах и несёт разрушения и смерть? И снова Вэй Ину позволено было сказать. Он уцепился за последнее, что слышал когда-то: — Драконы умеют призывать иллюзии, — сказал он. — Как можно верить людям в округе, если ты способен волю каждого из них сломить магией? Ты и сейчас полностью подавляешь меня. Зачем, если, как говоришь, не причиняешь зла? Драконы всегда были врагами заклинателей. Красивое лицо Лань Ванцзи стало печальным. Золотые, такие нечеловеческие глаза будто подёрнулись пеленой извечной тоски. — Отныне ты будешь служить мне, Вэй Ин, — сказал он тише. — Будешь служить и сам узнаешь, что за иллюзии я дарю.