True Touch

— Слушай, а это ведь получается, я мазохист?  Ген удивлённо моргнул и чуть склонил голову вбок, совсем по-кошачьи. — Ну… Определённые задатки в тебе есть, но мы ведь уже говорили об этом. Совсем не обязательно быть мазохистом, чтобы быть сабом, так же, как не обязательно быть садистом, чтобы быть домом. BDSM — это… ну, своего рода искусство обмена властью с одной единственной целью — достижения удовольствия всех вовлечённых сторон. Понимаешь? Сэнку пожал плечами. С тех пор, как на прошлых выходных, в гостях у Бьякуи, речь зашла про BDSM-клубы, эти мысли не покидали его дурную голову. Честно говоря, утопая в их с Геном влюблённости, в их с каждым днём всё сильнее разгорающейся близости, он даже и вовсе подзабыл, что то, чем они занимались порой, и Сэнку уплывал куда-то за грань мироздания, утопая в абсолютном удовольствии, это, как бы, ну, то самое пугающее BDSM, которое в его сознании до сих пор плотно ассоциировалось с унижениями, латексом и отвратительной серией фильмов про 50 оттенков, а не вот этим вот всем, что дарил ему Ген.  — Понимаю, — кивнул Сэнку. — Просто, ну, хочу побольше узнать обо всём этом, — он задумчиво почесал ухо и откусил тост. Сегодня снова было одно из тех редких утр, когда они с Геном проснулись вместе и никуда не торопились. Сэнку отчаянно любил эти моменты и очень их ценил. — Расскажи, как ты начинал? — Ген чуть поморщился, сделал глоток кофе и вздохнул, так, будто бы совсем не хотел про это говорить. Сэнку поспешил добавить. — Это не обязательно, я просто любопытствую. Ты можешь не отвечать.  — Спасибо за беспокойство, душа моя, — мягко улыбнулся тот, и что-то в его васильковом взгляде трогательно потеплело. — Я не вижу смысла что-то от тебя скрывать, просто… не всегда понимаю, как об этом говорить. Я и про знакомство с Ксено хотел тебе сказать, но, блин, как это сделать-то? «Дорогой, вот ты знаешь, как доктор Уингфилд выглядит в латексном плаще и с плёткой? А я знаю!», так, что ли?   Сэнку хохотнул. — Я бы охуел, наверное.  — Вот и я о том же.  — А ты… — Сэнку немного замялся, но любопытство оказалось превыше нежелания представлять друга своего отца в компрометирующем свете. — Ну… реально это знаешь?  Ген утвердительно качнул головой. — О, да. Реально знаю.  — Сложно это осознать, — усмехнулся Сэнку. — Вы с ним такие… разные, мне кажется. А играете одну роль… — О, мы действительно очень разные. Я бы даже сказал, мы находимся на разных концах спектра. Дело даже не столько в подходе к доминированию, сколько в деталях. Он любитель всего этого антуража, знаешь, красный свет, чёрный костюм, латексный плащ, а для меня всё это не имеет большого значения, как ты мог успеть заметить. Я, наоборот, считаю, что всё это отвлекает от сути, но, опять-таки, каждому своё.  — Понял, — кивнул Сэнку. — А что за подходы к доминированию? Ген хлебнул ещё кофе. — Ну, помнишь, ты рассказывал про свою бывшую?  — Ага.  — Ты сказал, она отличается от меня.  — Очень сильно. К чему ты это?  Ген элегантно взмахнул рукой и откусил кусочек тоста. — Я бы сказал, что она была просто хуёвым доминантом, потому что не соблюдала принцип прозрачности и доверия, но, опустим это. Скорее всего, она пыталась быть кем-то вроде харддома. Это такой доминант, который опирается на динамику жёсткой силы. Там и куда большее физическое воздействие, и психологически всё тоже куда более интенсивно. Харддом предпочитает скорее наказание, нежели поощрение, понимаешь? — Сэнку кивнул. Ген улыбнулся и продолжил. — А я же предпочитаю динамику мягкой силы. Таких, как я, называют софтдом.  — Ты предпочитаешь поощрение?  — Мой приоритет — это эмоциональная связь, мои правила — в основном только для твоего комфорта, а не для моих желаний. Знаешь, как у нас говорят? Хвали быстро, наказывай медленно. Вот, я так и делаю.  В голову сразу же хлынули все воспоминания о тех сессиях, что устраивал ему Ген, о том, как он бесконечно хвалил его, засыпал комплиментами, как Ген создавал самую безопасную среду, в которой Сэнку только удавалось оказываться, лишь одним своим взглядом, одними лишь правильно подобранными словами, и, чёрт, грудь затопило такой благодарностью, что Сэнку не выдержал, схватил его руку и нежно поцеловал кончики прохладных пальцев. — Спасибо тебе.  Его переливчатый тихий смех заставил сердце Сэнку совершить кульбит. — За что, душа моя? — Просто за то, что ты есть, — выдохнул он, ещё раз поцеловал серединку мягкой ладони, нежную кожу на запястье, и отпустил его руку. — И за всё, что делаешь для меня. Что открываешь мне новый мир. Не знаю, как ты понял, что мне нужно, но мне нужно всё, что ты даешь. Ген шумно вдохнул, словно пытался справиться с тем, что слышал. Его глаза засияли далёкими вселенными, такие красивые. — Боги, Сэнку-чан… что же ты делаешь со мной?  — Люблю тебя, — пожал плечами Сэнку. — Так что по итогу, Ксено лупит Стэна по жопе и сыплет сверху унижениями, я правильно понял?  Ген прыснул. — Ну, если коротко, то, в целом, да.  — Угу. Ну, понятно. Ничего нового.  — Но это не значит, что я не могу применить физическую силу- — О, я помню, — фыркнул Сэнку. — У меня дня три задница ныла после твоих ударов! — Ген невозмутимо пожал плечами, хлопая ресницами так, будто совершенно тут не при чём, и Сэнку рассмеялся окончательно. — Не делай такой невинный вид! Ты способен втащить так, что мало не покажется!  — Ах, виновен по всем статьям, — Ген кокетливо подмигнул. — Я просто выбираю методы согласно ситуации. Будешь выделываться — перейду к унижениям. Так что будь хорошим мальчиком, и не зли меня, дорогой, — он томно понизил голос, и у Сэнку по коже побежали мурашки.  Он прочистил горло и допил свой крепкий чай двумя большими глотками. Нет, ну как Асагири хлестал по утрам кофе? Зачем заставлять себя страдать, сразу, как проснёшься? Эх, то ли дело, хороший чайный лист… Сэнку подлил себе из заварника ещё. — Так всё-таки, как ты начинал? Как ты понял, что это твоё? Ген задумчиво поджал губы. — Да оно как-то само получилось… Не то чтобы было какое-то событие. Мне нравилось представлять, что такого можно сделать с другим человеком… ну, чтобы было хорошо. Мне было шестнадцать, и я не очень хорошо понимал, всё ли со мной в порядке. Нормально ли, если я немного завожусь, когда хватаю кого-то за волосы, когда целуюсь, например? Нормально ли, если мне нравится представлять партнёра связанным? Мне не с кем было об этом поговорить, не с родителями же, в конце концов. Пытался обсудить это в шутку с друзьями в школе, но они обозвали меня садистом, да и всё. Было не по себе… — он затих, перекатывая кофейную гущу в чашке. Сэнку представил его — такого юного, невинного и напуганного, — и сердце забилось быстрее, потянуло неясной тоской. Вспомнились жестокие родители Гена, конечно, с такими не поговоришь. Он представил, что было бы, подойди он с таким вопросом к Бьякуе в свои шестнадцать… наверное, тот был бы смешным и суетливым, и они оба испытали бы невероятный стыд, но Сэнку бы точно всё объяснили и успокоили. Жаль, что у хрупкого подростка Гена такого не было. Ген же отставил кружку и снова посмотрел на Сэнку. — Потом, уже попозже, годам к двадцати, когда я окончательно свалил из дома и вот этого всего напыщенного пуританства, я решил плотнее изучить этот вопрос. Много гуглил, смотрел порно, конечно же, куда без него, но это всё херня, если честно. Пытался понять, что мне нравится, а что нет. Очень помогло увлечение татуировкой, кстати, — он усмехнулся. — Честно говоря, то, что случилось с тобой в первый раз, история довольно распространённая. Не до такой степени, чтобы аж в подпространство провалиться, конечно, тут ты совершенно уникальный, — Сэнку закатил глаза, и Ген хихикнул, погладив его по костяшкам пальцев, — но с мучительной эрекцией валялся чуть ли не каждый пятый. Это дало мне почву для изучения другой стороны, той, где не я центральная фигура, а мой партнёр. Ну, и понял, что нихрена не знаю, — он снова хихикнул. — Конечно, я к тому времени уже что-то пробовал, но просто отшлёпать кого-то в постели, и действительно правильно выпороть, так, чтобы сделать хорошо, а не навредить — о, оказалось, это целое искусство! И я начал искать всякие мастер-классы. Я тогда ещё жил в Окинаве, сбежал туда от дома подальше, но, честно говоря, там BDSM-культура оказалась не особо популярна, и сложно было найти что-то стоящее. Но я нашёл, — Ген самодовольно улыбнулся, посылая Сэнку дразнящий взгляд. Вечно флиртующий засранец. Впрочем, Сэнку был лишь счастлив снова видеть своего парня таким расслабленным и кокетливым, а не печальным и напряжённым, каким он был последние несколько дней. — Оказалось, что для ценителей подобного досуга существуют целые анонимные сообщества. Ну, знаешь, своего рода клубы по интересам на любой вкус, хаха… Есть те, что попроще, в таких я зависал на Окинаве, есть и более пафосные, типа того, в котором мы познакомились с Хьюстоном. Я вернулся в Токио чуть меньше трёх лет назад и искал себе хороший клуб со строгим отбором, потому что начал нормально зарабатывать и хотел… ну, нормальный сервис? Я туда ходил на тусовки и открытые мероприятия, чтобы цеплять нижних, но есть и ребята, которые там работают. Ну, то есть, можно прийти с конкретным запросом, и тебе поможет обученный специалист… Мне, кстати, предлагали, — он хохотнул. — Я даже пробовал. Но… не знаю. Я списал это на то, что было некогда — я тогда как раз открывал свой салон, и новый бизнес отнимал почти все силы, я работал 24/7, было не до этого, но… Возможно, такой формат — это просто не моё. Чисто рабочие отношения, я имею в виду. А так, в качестве посетителя, это довольно удобно — все, кто приходит в клуб найти себе пару, обязательно проходят психологическое тестирование, чтобы не допустить совсем отбитых ребят, и помимо этого ещё всякие там анализы на ЗППП и прочее.  Он замолчал, переводя дыхание, его взгляд казался расфокусированным, будто направленным в его воспоминания. Сэнку намазал бобовой пастой ещё один тост. — И как там всё устроено? — спросил он. — Реально просто клуб по интересам, просто с блэкджеком и шлюхами? Или типа ночных клубов с танцами? На что это вообще похоже? — Это, — Ген немного нахмурился и завис, словно подбирая такие слова, чтобы Сэнку точно понял, — в основном похоже на обычный ночной клуб. Но тематический. Там есть разные залы, разные зоны. Например, барная зона вообще ничем не отличается от других точно таких же барных зон. Есть и танцпол. Но есть залы, где можно подцепить свободного нижнего. Ну, или свободного верхнего. Есть специальные помещения, как бы… кабинеты или комнаты, для тех, кто там работает. Есть залы, где на сцене проводят всякие представления, они называются экшены, или, например, приглашают какого-нибудь именитого в наших узких кругах специалиста с мастер-классом, по шибари, например. Иногда даже там можно отработать навыки на своём партнёре или на ком-нибудь, кто не против побыть моделью. Есть вип-комнаты со всяким… оборудованием, так скажем, которые можно снять, если у тебя нет своего… В общем, интересное место, безусловно, особенно для тех, кто ещё только изучает это всё.  Что ж. Это звучало интересно. Очень интересно. Слишком интересно, чтобы вечно-любопытствующий исследовательский энтузиазм Сэнку не разгорелся с удвоенной силой. — А мы ведь… — осторожно начал он, — сходим туда, правда? Ты говорил, что сводишь меня как-нибудь… — Ген пожал плечами. Снова показалось, будто его эта идея не особо впечатляет, и Сэнку нахмурился. — Слушай, если ты не хочешь, я не настаиваю. Я помню, как Ксено сказал, что ты давно там не появлялся… — Нет, Сэнку-чан, — покачал головой Ген, — всё нормально. Мы сходим. Почему бы и нет, — в конечном итоге согласился он. — Я перестал туда ходить из-за одного неприятного инцидента, и потому что мой психолог посоветовала мне сосредоточиться на себе, мол, договорные отношения, те, что были в клубе, скорее меня разрушали, чем помогали. И, знаешь, она была права, я думаю. Но сейчас всё не так, правда? — его голос неуверенно дрогнул, и Сэнку поспешил взять его за руку. — Мы вместе и любим друг друга…  — Конечно, Ген, — Сэнку послал ему поддерживающую улыбку и снова поцеловал прохладную ладонь. — Никаких договорных отношений, что бы это ни значило.  Сияющие далёкими вселенными васильковые глаза больше любых слов сказали Сэнку, что он всё делает правильно. Кончик курносого носа покрылся очаровательной розовой пудрой румянца, и Ген не смог сдержать счастливой улыбки, хотя явно пытался. Он хмыкнул и бросил на Сэнку томный взгляд из-под ресниц. — Однако, ты должен знать, что в клубе есть особенный дресс-код. Это обязательно. И если мы туда пойдём, то ты будешь в ошейнике и с поводком, и каждый, кто будет тебя видеть, будет знать, что ты мой. Тебя это не смущает? — О, какой ужас, я ведь просто так просил тебя нацепить на меня ошейник, совсем не потому, что меня это заводит, — Сэнку закатил глаза и рассмеялся. — Более того, мне кажется, все и так всё знают.  — Не настолько, — возразил Ген. — Пусть я уже надевал на тебя ошейник, поводка на нём не было. И… ну, это то место, где на нас действительно будут смотреть.    — Но там ведь всё анонимно и безопасно?  Ген кивнул. — Безусловно. За вычетом того, что там вполне могут быть наши общие знакомые.  Сэнку задумался. Насколько он готов предстать перед своим бывшим научным руководителем и другом их семьи по совместительству в настолько компрометирующем виде?  Ой, да вообще похуй. Тем более, и Ксено, и его многоуважаемый ксенофил и так уже всё знают.  Там, у Бьякуи, когда Ген убежал на крыльцо и отец пошёл с ним поговорить, Хьюстон тоже решил затеять с Сэнку разговор по душам. Ну, если к их саркастичному обмену комментариями вообще можно было добавить нечто с определением «по душам». Однако, в конце концов тот похлопал Сэнку по плечу, сказал «ты в надёжных руках, пацан, если будут вопросы, не стесняйся, задавай», и любая неловкость, которая могла бы образоваться, выжглась на корню. Впрочем, ни Ксено, ни Сэнку явно не были теми людьми, кто как-то сильно страдал от чего-то настолько нерационального, как неловкость.  Короче, даже если эти двое явятся в клуб,  когда там будут Сэнку с Геном, это обещает быть даже забавным.  Поэтому он просто невпечатлённо хмыкнул. — Мне всё равно, кто там будет. Пусть пялятся, если хотят. Я твой, ты мой, остальное не важно. Это исключительно образовательная экскурсия, верно? Ген усмехнулся. — Верно. Я рад, что ты так настроен. Надо будет посмотреть расписание, не намечается ли там чего интересного в ближайшее время, и запланируем с тобой экскурсию, ага?  — Ага, — довольно выдохнул Сэнку.  — Но сейчас, — добавил Ген, — я хочу как следует промариноваться с тобой в ванной, натереть тебя вкусным маслом, разминая каждую клеточку, и проваляться в постели ближайшую вечность.  Сэнку фыркнул. — Я не очень люблю массаж.  — Зато я люблю.  — Тогда разминать будем тебя, — улыбнулся он.  Ген снова засиял. — Ты слишком хороший, знаешь? — Это только с тобой, — покачал головой Сэнку.  От этих слов Ген как будто немного померк, и у Сэнку как-то нехорошо дрогнуло сердце, но он тут же отогнал это ощущение. Он уже выучил, что всё это — происки воспалённого асагирийского подсознания, привыкшего искать во всём подвох. Скорее всего, опять решил, что чего-то там не достоин, глупый. Он ведь был… Идеальнее него было сложно кого-то представить. Просто удивительный, замечательный, совершенно потрясающий Ген.  Сэнку с ним очень-очень повезло.  День выдался блаженно-ленивым. Давненько у Сэнку такого не было — как, кажется, и у Гена. Последние недели выдались напряжёнными, полными дел, требующих решений, задач, поездок, социального взаимодействия… Последнее особенно утомляло. Обычно, в такие моменты, когда Сэнку уставал от людей, ему жизненно необходимо было побыть одному, но сейчас почему-то эта потребность заменилась потребностью тупо валяться в обнимку и вдыхать тёплый запах чёрно-белых волос, периодически скармливая друг другу виноградины, так, чтобы обязательно обхватить губами пальцы и долго целовать… Выбраться из постели их вынудила только необходимость выгулять собаку. Впрочем, собака, что точно так же уютно свернулась в их ногах, сама не горела желанием долго шастать по мёрзлой ноябрьской улице.  К вечеру Ген засобирался домой. С каждым разом отпускать его было всё сложнее и сложнее, но… — Я проверил, и в следующую субботу, — сказал он перед выходом, оставив на губах у Сэнку нежный поцелуй, — в клубе будет шоу с публичным садо-мазо экшеном. Это может быть несколько… шокирующе, но это единственное мероприятие в ближайший месяц. Никто не хочет работать перед Рождеством… В общем, это может быть интересно. В исследовательских целях. Но, опять-таки, к такому надо быть готовым… Сэнку задумался. — Но мы же будем только смотреть, я правильно понимаю? — Да, — кивнул Ген, — только смотреть.  — Тогда, я думаю, было бы здорово посмотреть. Не только на это ваше шоу, а вообще. На сам клуб, на людей… Ген улыбнулся сладко-сладко, притянул его к себе, целуя в висок, в скулы, в нос, так нежно, что Сэнку почувствовал слабость в коленях. — Тогда сходим. Я забронирую столик. Ну, пока, любовь моя? Спокойной ночи?  — Пока… — вздохнул Сэнку.  Чёрт, ну почему им обязательно нужно было разъезжаться? ••• Утром в субботу Сэнку проснулся слишком рано даже для себя — около семи утра. Он даже решил устроить пробежку с Мелком и приготовить большой завтрак! Под кожей пузырилось взбудораженное предвкушение, хотелось улыбаться, и в целом — он чувствовал небывалый для раннего утра эмоциональный подъём. Обычно у него такое бывало перед важными презентациями, перед стартом очередного исследования или сразу после покупки какого-нибудь новенького оборудования за миллион денег, но сейчас Сэнку просто напросто предвкушал поход в клуб. Ха, ну, знаете, это тоже своего рода исследование, верно?  Очень уж хотелось посмотреть, как оно бывает. Как выглядят и ведут себя другие люди, что из себя представляет такая тусовка в реальной жизни, что они там будут показывать, что говорить — в конце концов, всё, что Сэнку видел на эту тему на данный момент жизни, было или хреновым постановочным порно, или хорошо написанным, но все ещё постановочным текстом, или обтекаемыми рассказами его парня. Личный опыт он не учитывал, конечно, ему нужна была чистота эксперимента. Понятное дело, сцена, которую им там покажут в клубе, тоже будет постановочной, но всё равно куда более реальной, чем в том же порно. Руки аж чесались от нетерпения погрузиться во всё это веселье.  Ген должен был приехать только к вечеру — по субботам у него всегда был напряжённый график работы. Почему-то всем нужны были татухи именно по выходным. Но, к удивлению Сэнку, Ген появился на пороге уже после обеда — румяный от мороза и закутанный в длинное сиреневое пальто.  — Ты сегодня рано, — улыбнулся Сэнку, нежно обнимая ладонями розовые щёки.  — Сам в шоке, — фыркнул Ген. — Я и так всегда быстро работаю, но сегодня просто в режиме «Формулы 1», даже Минами удивилась, — он размотал с шеи шарф и быстро скинул ботинки, чтобы окончательно упасть в объятия Сэнку.  Тот с радостью его подхватил. — Торопился куда-то? — дразняще усмехнулся он.  Ген довольно мурлыкнул. — Мммм, — он поймал губами губы Сэнку, — мечтал поскорее надеть ошейник на одного красавчика.  Дыхание немного перехватило. Всё это время возбуждение, что плескалось под кожей с самого утра, было исключительно платоническим, знакомо-исследовательским, но стоило одному конкретному синеглазому художнику с томным голосом появиться на пороге, как в нём сразу появился нехилый такой градус похоти. Сэнку сглотнул, ощущая фантомную тяжесть кожаного ободка на своей шее. Давно он его не надевал… — Да? — мозг не нашёл никакого другого осмысленного ответа. Его закоротило.  — Да, — выдохнул Ген, и, судя по потемневшему взгляду, прекрасно понял, что творилось в башке у Сэнку. — Я привёз с собой немного… аксессуаров, — ухмыльнулся он, — хочу тебя сегодня нарядить. Ты не против?  — Конечно, не против, — Сэнку внезапно почувствовал, как к щекам приливает жар, а сердце колотит о рёбра болезненно-нервно. Кажется, он начинал волноваться. Такое бывало, когда Сэнку ждал чего-то очень сильно — и слишком долго.  Кажется, Ген это тоже понял. Его взгляд стал таким ласковым, таким упоительно-нежным, что даже своенравное сердце Сэнку немного смягчилась под напором его всесносящей любви. Он улыбнулся, оставил крошечный поцелуй в уголке его губ и прошептал. — Пока рано нервничать, любимый, собираться мы будем немного попозже, нам выезжать только через несколько часов. Давай пока пообедаем? Я ужасно голодный, любовь моя. Весь в делах, весь в делах! — он защебетал, принявшись стягивать с себя пальто. — О, из кухни так подозрительно вкусно пахнет… Сэнку тряхнул головой, поспешил помочь ему снять верхнюю одежду, и… Замер. Сглотнул.  О, чёрт.  Нет, Ген всегда выглядел очень эффектно, но сегодня…  Сэнку не мог оторвать от него взгляда. Кажется, он даже забыл закрыть рот, но это не имело никакого значения, потому что его глаза практически плотоядно скользили вверх по его бесконечным ногам, обтянутым такими узкими чёрными кожаными брюками, что те казались нарисованными, деликатный матовый блеск тонкой кожи подчёркивал каждую тонкую мышцу, каждый совершенный рельеф, и, блядство, эта задница… И всё бы ничего, с этим можно было смирится, если бы не чёрный топ из блестящей сетки, сквозь который соблазнительно просвечивали и филигранная вязь татуировок, и манящие бусины пирсинга в сосках…  И только безразмерный чёрный пиджак, накинутый сверху, превращал наряд Гена из откровенно вульгарного в чарующе-дразнящий.  Охренеть. Это его парень.  Как Сэнку вообще умудрился такого заполучить?  Ген, видимо, заметив его ошалелый взгляд, смущённо рассмеялся. Он одёрнул полы пиджака. — Думаешь, это слишком?..  — Слишком, — Сэнку облизнул вмиг пересохшие губы, тут же сгребая Гена к себе, утягивая его в жадный поцелуй. — Слишком сексуально, чтоб не свести меня с ума, — он с силой сжал эту аппетитную задницу, наслаждаясь её идеальной упругостью.  Ген хохотнул. — Ты наглец! — Накажи меня за это.  — Ещё не заслужил, — влажно выдохнул он, и Сэнку подумал, что такими темпами до похода в клуб он не доживёт.  Но ничего. Дожил.  К вечеру они засобирались. Сэнку отправился в душ, пока Ген придирчиво разглядывал содержимое его гардероба. Ему казалось, всё тело аж вибрировало от предвкушения, и, честно говоря, горячий душ особо делу не помогал. Сэнку не затруднил себя натягиванием одежды и выскочил из ванной комнаты голым, едва протеревшись полотенцем — зачем надевать домашнее, если сейчас всё равно переодеваться, — и непредумышленно сумел взять реванш: Ген, завидев его обнажённым, замер с рубашкой в руках, буквально облизывая его взглядом с ног до головы, лаская каждый сантиметр кожи одними глазами так, что это почти ощущалось физически.  Воздух стал вязким и горячим, Сэнку шумно вдохнул и сделал шаг вперёд, к Гену навстречу. Тот заворожённо покачал головой, оглядывая его ещё раз целиком, и расплылся в ухмылке. — Даже не знаю, зачем я выбирал тебе рубашку, если лучше всего ты выглядишь без одежды, любовь моя… — он невесомо провёл пальцами по груди, чуть сильне вжимаясь в кожу там, где была татуировка. — Уже представляю, как все будут смотреть на тебя сегодня и завидовать мне.  Щёки вспыхнули сами собой. — Да брось… — О, нет, милый, я знаю, о чём говорю… — Ген по-хозяйски зарылся ладонью в длинные волосы на затылке Сэнку, чуть оттягивая голову назад, так, чтобы обнажилась шея, его взгляд потемнел, голос стал ниже, твёрже, и у Сэнку по телу стремительно заискрились мурашки. — Придётся надеть на тебя поводок, чтобы никто не украл… что думаешь, сладкий? — Ген длинно лизнул его от ключицы до линии челюсти, у Сэнку подкосились коленки, и границы осознаваемого мира немного поплыли.  О, как же он скучал по этому ощущению, чёрт возьми. — Д-да, Мастер, — выдавил он, нервно переводя дыхание, и Ген, хищно улыбнувшись, припал губами к его губам с таким очевидным собственничеством, что голову повело окончательно… Но не надолго. Ген с явным трудом заставил себя от него оторваться и сделал шаг к постели, на которой аккуратно разложил всё, что успел подготовить. — Повернись ко мне спиной, — мягко приказал он, и Сэнку с радостью подчинился. — Молодец, — довольно мурлыкнул Ген, и спустя секунду на шее сомкнулась застёжка чокера, — хороший мальчик.  Сэнку выдохнул, пожалуй, слишком резко, чтобы не выдать своё волнение. Каждый раз, когда его милый и трогательный Ген переключался в режим строгого, но справедливого Мастера, внутри него тоже словно щёлкал какой-то незримый переключатель, который врубал какую-то особенную чувственность, особенную раскрепощённость и свободу, и это было по-настоящему удивительно и волшебно, хотя Сэнку даже не верил в волшебство.  Просто Ген делал с ним воистину невообразимые вещи.  — Я хочу вставить в тебя вибратор, — пронзил его мысли авторитетный и твёрдый, но в то же время такой мягкий и обволакивающий голос, такой, от которого моментально хотелось упасть на колени, — и добавить немного аксессуаров. Как ты на это смотришь? Ладони моментально вспотели, всё внутри предвкушающе вздрогнуло. — Вибратор? — Сэнку неуверенно оглянулся на него. — Такой же, что и в прошлый раз?.. Ген довольно хмыкнул и пожал плечами. — Не совсем. Но прошлый раз показался мне очень интригующим, и я подумал- — Я согласен, — торопливо перебил Сэнку. От одного воспоминания о прошлом разе член крайне заинтересованно дёрнулся. Такое упускать было нельзя. — Кхм. Мастер.  Ген тонко улыбнулся, оглядел его голодно и почти жадно, но ничего не приказал. Он снова посмотрел на весь разложенный на покрывале арсенал, который притащил с собой, задумчиво постучав пальцем по подбородку, будто не мог выбрать, но в итоге вооружился тонкой цепью. Сэнку моргнул.  — Я так хочу повесить на тебя зажимы, — вздохнул Ген с искренней досадой, — но, пока мы доедем, их уже нужно будет снимать, даже если сильно не закручивать. До конца вечера их держать нельзя, и от этого теряется весь смысл… Что ж, сделаем по-другому.  Сэнку шумно втянул показавшийся вдруг раскалённым воздух. — Делай всё, что считаешь нужным, Мастер.  — Протяни руки вперёд, — велел Ген, и Сэнку послушно вытянулся, ощущая сладкую дрожь под ложечкой.  Цепи были тонкие, но не ювелирные. Они скользнули по плечам, соединяясь на груди целым рядом свободно свисающих нитей, Ген ловко застегнул их карабином между лопатками, то ли на манер жилета, то ли на манер портупеи, и, что было совсем неожиданностью, пристегнул к небольшому колечку на чокере. Теперь вся эта конструкция неумолимо напоминала собачью шлейку. Не то чтобы это напрягало, но было немного странно, однако не успел Сэнку подумать о том, что чувствует по этому поводу, как наткнулся на влажный взгляд кошачьих глаз, и разум очистился почти мгновенно. Повело тут же, так, что без шанса на восстановление здравомыслия: то, как голодно и жадно смотрел на него Ген, сколько невероятного собственничества плескалось на дне его огромных зрачков,  — всё это превратило Сэнку в нечто бескостное, почти желейное и страшно желающее ощутить всю мощь его власти над собой. Он расправил плечи. Цепи натянулись. Металл довольно быстро нагрелся и больше не морозил кожу, свисающие нити немного впились в грудь и стали ощущаться довольно будоражаще. Видимо, то, как Сэнку вело, было видно невооружённым глазом, потому что, глядя на него, Ген расплылся в самодовольной ухмылке на грани греховности и благословения. Он выгнул бровь и указал подбородком на постель. — На кровать, в коленно-локтевую.  Сэнку тут же повиновался, упираясь ладонями в простыни, выгибаясь так, чтобы быть максимально открытым. Ген одобрительно хмыкнул. Сэнку аж задрожал от предвкушения. Прохладные руки нежно огладили его зад и тут же сжали до боли, потом отпустили, лаская почти невесомо, и снова сжали. Блядь, как же приятно. Сэнку застонал, тихо и протяжно, цепляя пальцами простынь, почти захлёбываясь слюной от нетерпения, ощущая себя какой-то грёбаной собакой Павлова, но спустя мгновение щёлкнул колпачок смазки, и он выдохнул. Сейчас будет хорошо. Правильно. И-де-аль-но.  Он развёл колени чуть шире, ожидая… чего угодно, собственно, кроме того, что Ген не будет с ним церемониться.  Однако Мастер всегда умел его удивлять.  Сэнку крупно вздрогнул от внезапного вторжения, которое ощущалось приятным растяжением на самой грани боли. Ген не спешил, нет, но он всё равно ввёл сразу два скользких пальца, медленно и дразняще, и легко, почти без нажима, погладил Сэнку изнутри.  Захотелось большего.   Сэнку всхныкнул. Ген тихонько усмехнулся и погладил его сильнее. Осмелев, Сэнку сжал его пальцы мышцами и двинул тазом, насаживаясь резче и глубже.  — Какой нетерпеливый, — низко и томно мурлыкнул Ген, и от сочетания долгожданных ощущений со звуком его невероятно пленительного голоса член окаменел почти моментально. Ген медленно, будто бы задумчиво огладил его бедро свободной рукой и сжал, вминаясь в плоть почти до синяков, и со вспышкой этой сладкой боли добавил третий палец, проходясь по простате уже прицельно и почти издевательски.  Как оказалось, на прощание — сразу после прошивающего удовольствием касания Ген их вынул. Сэнку уж было успел немного разочароваться, но пустота оказалось недолгой. Он сдавленно охнул. Сегодняшний вибратор был явно крупнее того, что Ген использовал в кино. Он ощущался. Сэнку почувствовал мягкое давление внутри и то, как ограничитель упирался в него мягко, но весомо.  — Вот так, молодец, — Ген снова нежно погладил его задницу, вытер смазку с бёдер и поцеловал в правую ягодицу. — Хороший мальчик, дорогой мой Сэнку-чан. Попробуй-ка сесть. Сэнку рвано выдохнул, привыкая пару секунд к этому странному ощущению, и со всей осторожностью уселся на краешек постели. Несмотря на размер, игрушка внутри ощущалась довольно мягко. Гораздо лучше, чем он предполагал в момент вторжения. Он чуть поёрзал, проверяя, как оно там всё уляжется, и внезапно застонал — уже от удовольствия.  — Всё в порядке, милый? — Главное — не кончить на какой-нибудь кочке, — усмехнулся Сэнку и двинул тазом ещё разок. При определённом положении эта штуковина упиралась прямо в самое чувствительное место, проезжаясь с убийственно-приятным нажимом, и это могло быть довольно чревато.  Ген хмыкнул. — Могу надеть на тебя специальное кольцо, чтобы конфуза не случилось, хочешь? — Не, — мотнул головой Сэнку. — Сам справлюсь. Будем считать, этой мой вызов.  — Мне нравится твой настрой.  От этой крошечной похвалы к щекам прилил приятный жар, и Сэнку, довольный, что сделал правильный выбор, осторожно встал. Вибратор ощущался при каждом движении, не то чтобы слишком, но всё равно весьма явственно. — Он мощный?  — Ну… это смотря с чем сравнивать, — загадочно протянул Ген, дёрнув уголком губ в попытке сдержать улыбку. — Думаю, тебе стоит одеться, любовь моя, ты уже весь в мурашках.  Сэнку послушно кивнул, хоть мурашки явно были не от холода. Ген выбрал для него на удивление скромный наряд: плотные чёрные джинсы и тёмно-бордовая рубашка, про которую Сэнку даже не помнил, откуда она у него в шкафу. Он напялил её поверх цепей, застегнувшись, как и всегда, на все пуговицы, кроме верхней, однако Ген покачал головой и потянулся к нему, чтобы исправить положение.  Он расстегнул ещё целых три пуговицы, поправляя воротник так, чтобы открывался кокетливый вид на ошейник и разложенные по грудной клетке нити цепей, и сделал шаг назад, явно любуясь своей работой. — Ты чертовски красивый, душа моя. Не могу перестать на тебя смотреть.  От нежности сердце пропустило удар. — Мастер, я хочу тебя поцеловать, — выдохнул Сэнку. Всё внутри сладко подрагивало. Не услышав запрета и не встретив сопротивления, только лишь мягкий сияющий взгляд чарующих синих глаз, он сделал шаг вперёд и мягко прижался губами к любимым губам, осторожно лизнув и прикусив такую аппетитную нижнюю.  Ген выдохнул коротко, едва не на грани стона, и осторожно его отстранил. — Если я сейчас поцелую тебя всерьёз, то точно рискую послать к чертам все наши планы, — тихо признался он и тоскливо вздохнул, на секунду растеряв всю строгость взгляда, но, впрочем, тут же собрался. — А мы ведь этого не хотим, верно? — прошептал он уже своим мастерским тоном.  Честно говоря, Сэнку уже не был уверен, что хочет в какой-то там клуб. Ген смотрел на него темно и влажно, он прошёлся пальцами по его шее, оглаживая нежно кожу вокруг ошейника, спускаясь ниже, в ворот рубашки, дразняще играя с цепочками на ключицах и тут же обнимая ладонью щёку, оглаживая скулы, нос, линию челюсти… Сэнку поймал его палец губами и закрыл глаза, упиваясь своим собственным очевидным возбуждением и жадно впитывая столь же очевидное возбуждение Гена.  Это был какой-то чувственный пинг-понг.  Время будто остановилось, весь мир замер, и не осталось ничего, кроме них двоих и этого искрящегося притяжения, которое невозможно было разорвать. Они зависли вот так, наслаждаясь тем, как их вело друг от друга, почти не дыша, чтобы не спугнуть очарование момента, но потом почти синхронно выдохнули и рассмеялись, прижавшись лбами.  — Нам нужно идти, если мы не хотим опоздать на шоу, милый.  — Пойдём, — кивнул Сэнку и взял его за руку.  Сегодня Ген решил вызвать такси, хоть и приехал к Сэнку на машине. На его вопросительный взгляд он пояснил. — Кто знает, возможно, мы там выпьем? — Сэнку выгнул бровь. Он пожал плечами. — Ну, даже если нет, поверь мне, кататься со стояком — удовольствие на любителя. Я от тебя такой пьяный, что никакому шампанскому и не снилось.  Сэнку буквально почувствовал, как от его тона уши вспыхнули пожаром.  Однако в такси Ген вёл себя точно так же, как если бы был за рулём. Всю дорогу он не касался Сэнку и даже не делал никаких намёков. Откровенно говоря, даже в их поездке за город в гости к отцу было больше эротизма, чем в том, что происходило сейчас. Это было довольно интригующе. Сэнку всё гадал, когда же Ген, наконец, решит пустить в дело вибратор — на стоянке, как в прошлый раз? Или когда кругом будут люди? Или он просто стеснялся водителя? Хотя, нет, бред какой-то. Стесняющийся Асагири казался чем-то из разряда фантастики. Возможно, он не хотел водителя пугать, или смущать, или… Внезапно в голову пришла мысль, что Гена ведь там, в клубе, знают, а значит, наверняка будут разглядывать, а вместе с ним — и самого Сэнку. Нет, на то, что кто-то там будет пялиться, ему всё ещё было похер, но… А если Ген включит игрушку, когда все будут смотреть?  Ох, блядь, почему-то эта мысль была куда более волнующей, чем Сэнку был к тому готов. От возбуждения снова бросило в жар, хотя за окном уже был декабрь. Снова стало крыть волнением. Теперь уже — не таким приятным, как дома. Всё-таки, Сэнку не особо любил скопления людей, да и не был ценителем ночных клубов. А если он покажет себя в дурном свете? А если ему там не понравится, и он захочет домой? Не вести ж себя, как какой-то ребёнок, блин… Он глубоко вздохнул в попытке успокоить расшалившиеся нервы. Чтобы ни случилось, Ген никогда не сделает ничего такого, что ему не понравится, что будет опасным или некомфортным. Сэнку точно это знал. Ген всё это время считывал его, как открытую книгу — понимал, что сказать, как успокоить, что сделать, ощущал его так, что Сэнку даже порой ловил себя на мысли, что и сам так хорошо не понимает своих желаний, как их понимал и чутко считывал его Мастер. Вот и сейчас. Ген явно заметил его состояние и, снова будто прочитав поток его сознания, взял Сэнку за руку, сжимая пальцы мягко, но глядя в глаза с небывалой твёрдостью. — Я с тобой. Всё будет хорошо. Но если вдруг в какой-то момент — не важно, в какой, — тебе станет не по себе, ты устанешь, или что-то пойдёт не так, и ты захочешь уйти, ты мне скажешь, и мы уйдём. В ту же секунду. Понятно? — Да, — кивнул Сэнку.  Ген выгнул бровь. — Это правило, Сэнку-чан. Ты должен сказать мне, если что-то будет не так. Ты понимаешь? В горле пересохло. — Д-да, Мастер, — тонкая улыбка подтвердила, что это был правильный ответ. Сразу стало спокойнее. У Мастера всё под контролем.  Сэнку вздохнул, усилием воли заставил себя расслабиться и остаток дороги провёл за рассеянным изучением проносящихся мимо городских пейзажей. Клуб на удивление находился недалеко от центра, но вообще ничем не выделялся. Никаких тебе неоново-красных вывесок и витрин с облачёнными в латекс людьми, лав-отели — и те выглядели более вызывающе. Вход так вообще был со стороны закрытой платной парковки. Когда их такси остановилось, Сэнку потянулся было к двери, но Ген не дал ему выйти из машины. Он залез во внутренний карман пальто и вытащил изящный длинный поводок из точно такой же цепи, что была на Сэнку.  — Это обязательная процедура, — тихо пояснил Ген. — Ты мой плюс один. Иначе тебя не пропустят.  Сэнку кивнул, с интересом наблюдая за каждым его движением. Одним лишь наклоном подбородка Ген приказал ему повернуться. — Ох, — выдохнул Сэнку, когда крупный металлический карабин с щелчком закрылся на кольце его чокера. Ген улыбнулся хищно, потянул за эту цепь, почти вырывая Сэнку к себе, и прижался к губам в жадном кусачем поцелуе. — Ты мой, понятно? — тихо прорычал он. Сэнку лихорадочно закивал, кошачьи глаза блеснули матовым мрачным блеском, и Ген, выскользнув из такси со своей стороны, помог Сэнку вылезти из машины, снова цепляясь ладонью за кожаную рукоять поводка.  Он так и его и повёл через всю парковку — удерживая за поводок. Сжимал так сильно, что даже костяшки чуток побелели, будто волновался, что кто-то незримый собирался Сэнку отобрать. Какой-то он был… непривычный. Слишком нервный.  — Всё нормально? — уточнил Сэнку, но Ген лишь неловко дёрнул плечом. Ни «да», ни «нет». — Мастер? — он бросил на Сэнку вопросительный взгляд. — Цвет? Ген тут же выдохнул. Прикрыл глаза. Расслабил плечи. Когда он снова посмотрел на Сэнку, он снова стал абсолютным собой и тонко улыбнулся. — Зелёный, душа моя. Всё в порядке. Я просто давно здесь не был и тоже немного волнуюсь.  Дверь открылась. Мрачного вида охранник сверил их со списком и запустил внутрь. На самом деле, вот так, на первый взгляд, здесь и правда не было совершенно ничего необычного. Клуб как клуб. Сэнку будто даже бывал в парочке таких.  Пространство начиналось с барной зоны. Там играла приглушённая музыка, интерьер тоже был вполне приятный глазу: кажется, это называлось стилем лофт — много кирпича, бетонный пол с художественной потёртостью, чёрный металл и дерево. В самом баре было немноголюдно и спокойно. Никакого разврата с ходу нигде не творилось, и Сэнку даже почувствовал лёгкий укол разочарования. Впрочем, чего он ожидал, локацию для съёмок «120 дней Содома»? Ген же так и говорил, что с виду — клуб как клуб.  Они плавно двинулись дальше. Сэнку приметил лестницу, ведущую наверх, но они двинулись в другую сторону, через бетонный коридор, медленно дошли до большого зала, и вот там Сэнку уже и впрямь поражённо вздохнул.  Охренеть. Ну, теперь вопросов о направленности клуба уже не возникало.  Все официанты и официантки были в сложных кожаных костюмах всех возможных дизайнов и степеней открытости. Мужчины были с голыми торсами, все как на подбор мускулистые, с подчёркнутым ремешками портупей рельефом мышц. На девушках были и латексные костюмы, и короткие юбки, и чулки с высокими ботфортами — каждый ценитель подобных нарядов точно нашёл бы зрелище себе по вкусу.  Сэнку оглядел посетителей и понял, что, по местным меркам, они с Геном оделись целомудренно и невинно, считай, как монахи. Да уж, а он ещё на прозрачный топ Гена чего-то грешил… Такого Сэнку ещё никогда не видел. Даже в порно. Даже… блядь, этот чувак что, тупо надел на член носок?! Сэнку ошалело завис, и Ген мягко дёрнул за поводок. Он тряхнул головой, усмехнулся и двинулся дальше, ощущая странную тошноту. Хорошо, что освещение было приглушенным. Сэнку нормально относился к наготе, тело и тело, чего в нём такого, у всех оно примерно одинаковое, но, блядь, несмотря на свою типичную невпечатлённость и общую атмосферу зала, его всё равно накрывало удушающим чувством стыда. — Сэнку-чан? Цвет? — вдруг совершенно серьёзно спросил Ген, внимательно всматриваясь в его явно покрасневшее лицо.  — Зелёный, Мастер, — выдохнул Сэнку. — Всё нормально, я просто… немного… Ген улыбнулся. — Понимаю. Скоро привыкнешь.  И, да, Ген был прав, ему потребовалось буквально чуть меньше пяти минут, чтобы адаптироваться к происходящему. Более того, Сэнку готов был признать, что это даже по-своему заводило, просто на каком-то совершенно ином уровне: не так, чтобы член с ходу колом вставал, но заставляя кровь в жилах медленно накаляться, с каждым новым скользящим взглядом повышая градус кипения. Горячо. Почти приятно. Вероятно, Сэнку уже входил во вкус.  Их столик был почти у самой сцены, так, что им пришлось пересечь весь зал, и у Сэнку была возможность рассмотреть вообще всё и всех. Он быстро оценил преимущества своего наряда: он не был полуголым, и тем самым выглядел будто бы более… статусно, что ли? Некоторые сабы — или, скорее, рабы, если судить по их виду, — были совершенно голыми и сидели у своих доминантов в ногах. Кто-то держал их бокалы, кто-то работал подлокотником, или даже подставкой для ног, кто-то более удачливый блаженно лежал головой на хозяйских коленях, и всё это вызывало у Сэнку странную брезгливость, что ли…  — Ты не будешь сидеть на полу, — хмуро сказал Ген, уловив его взгляд. — Возможно, на моих коленях, но если захочешь.  — А? — моргнул Сэнку. — Да я и не думал о таком, — улыбнулся он, — ты ведь не… — Сэнку замялся, не понимая, как правильно закончить свою мысль. Он чувствовал себя спокойно. Он вообще не переживал за себя. Ген вселял в него титаническую уверенность и бронебойное ощущение безопасности. Он больше беспокоился об окружающих, чем о том, что может приказать ему его Мастер.  Сэнку мысленно дал себе затрещину и приказал не пялиться на людей, как вышедший из тайги дебил. Как ни крути, а это было не слишком прилично даже для подобных кругов и такого неофита, как Сэнку. Их столик оказался более чем уютным: располагался в уголке недалеко от сцены, но так, чтобы быть в нужной степени затемнённым и почти неприметным.  У самого столика стоял небольшой и удобный на вид кожаный диванчик. Сэнку очень надеялся, что мягкий, по крайней мере, хотя бы мягче, чем сидение в такси — всё-таки, с вот этим вибратором в заднице сидеть на жёстком было не слишком приятно. Не то чтобы Сэнку жаловался — равномерное и настойчивое давление стало уже почти родным, и чувствовать его в себе было…  Ну… Это было как ласка, как незримая забота, как постоянное касание Мастера, даже если тот не касался его напрямую. Это ощущалось как присутствие Гена, это и было присутствие Гена, и это не могло быть плохо. Он выдохнул почти расслабленно и осторожно уселся сперва боком, но, убедившись в мягкости, сел ровнее. Нормально. Приятно. Ген с хитрым видом  за ним наблюдал и выглядел при этом просто неприлично довольным. Ген тоже будто бы сумел, наконец, расслабиться, на губах поселилась тонкая уверенная улыбка, и Сэнку невольно им залюбовался.  Спустя пару минут к ним подошла официантка в кожаном комбинезоне. Максимально открытом, но на удивление не вульгарном. Она была неприкрыто красива — яркие глаза, тёмные волосы, пышная грудь, на которую очень сложно было не смотреть, и Сэнку вдруг искоса глянул на Гена, но тот не удостоил её декольте даже мимолётным взглядом, лишь улыбнулся ей деликатно и взял меню.  Дышать стало почему-то легче. Не то чтобы Сэнку сомневался в Гене — он больше сомневался в себе. Честно говоря, до сих пор с трудом осознавалось, что их миры вообще пересеклись. Богемная жизнь известного художника смешалась с жизнью простого учёного, который сутками торчал в лаборатории… Ген — прекрасный, удивительный, завораживающий, словно произведение искусства, и… ну… Сэнку. Нет, он не считал себя уродом, ни в коем случае, он знал, что довольно симпатичный и выглядит неплохо, просто Ген казался чем-то запредельным.  Принесли напитки — бокал шампанского для Гена и виски для Сэнку. Сэнку тут же немного пригубил, наслаждаясь терпким вкусом хорошего алкоголя, Ген же достал свой телефон.  Сэнку тут же напрягся, кажется, каждой клеточкой.  — Я просто смотрю время, — хихикнул Ген, качая головой. — Шоу должно начаться через пятнадцать минут. У нас как раз есть время расслабиться и приготовиться к представлению. С лёгким весельем Сэнку поймал себя на том, что даже немного огорчился. Хотел ли он сейчас взвиться со сдавленным стоном от неожиданной вибрации внутри? Не то чтобы. Ждал ли он этого? О, ещё как. Он вздохнул и сделал ещё один маленький глоток виски. Пищевод обдало знакомым теплом. Тело расслабилось ещё сильнее.  — Менталист! Какие люди! Сэнку вздрогнул от резкого звука и обернулся. К их столику подошла ещё одна женщина, высокая и симпатичная, с кудрявой копной тёмных волос, явно чуть старше Гена и одетая на удивление прилично для местного контингента. Пока Сэнку гадал, кто она такая, Ген уже заулыбался, встал и чмокнул дамочку в обе щёки.  Она хихикнула, бесцеремонно выдернула стул от свободного столика и уселась к ним, с любопытством глядя то на Сэнку, то на Гена. — Что это за сокровище ты к нам привёл? — весело спросила она. — Такой красавчик! Впрочем, у тебя всегда был хороший вкус! И щёки, и уши, и вообще, нахрен, всё заполыхало так сильно, что Сэнку показалось, будто в лицо плеснули кипятком. Дамочка разглядывала его, словно персик на рынке, и от этого почему-то стало ужасно неловко. Вдруг Сэнку задумался, а должен ли он представиться или что вообще? Можно ли называть своё имя? Гена, вон, зовут по псевдониму… Или, раз его вообще Ген сюда привёл, тот и должен был Сэнку представлять? Бля, он, вообще, читал что-то в интернете про тематический этикет, но в голове было пусто, видимо, такой незначительной вещью, как социальное взаимодействие, его мозг решил пренебречь... Сэнку натянул на себя улыбку и осторожно вытер вспотевшие ладони о брюки. — Это мой… Сэнку, — улыбнулся Ген, — и ты просто наверняка увидела «плюс один» в списке, поэтому и прибежала, да? Любопытная лисица! — женщина рассмеялась, и Ген с теплотой закатил глаза. — Сэнку-чан, душа моя, знакомься, госпожа Амариллис, владелица этого клуба. Ладони он вытер не зря. Госпожа Амариллис оказалась без предрассудков и с широкой улыбкой пожала ему руку. — Ну, конечно, только я увидела твою фамилию, как сразу прибежала посмотреть, кого же ты себе нашёл. Давненько тебя не было, дорогой, да и последние разы ты уходил от нас с пустыми руками, верно? Но это сокровище ведь не из наших? — Ген отрицательно покачал головой. Дамочка снова рассмеялась. — Оно и видно, пугливый, — усмехнулась она, но совсем без насмешки, — зелёный ещё. Эх, ладненько, пойду посмотрю, что да как, представление вот-вот начнётся. Приятного вам вечера, мальчики! О, кстати, Хьюстон спрашивал про тебя, он вооон там, — она указала на столик, что тоже стоял у сцены, но с другой стороны зала. Там действительно восседал Ксено — правда, на коленях у Стэнли, причём с таким видом, будто это было самое дорогое кресло. О как. Так тоже можно. Впрочем, чему Сэнку удивлялся? Ген приветственно взмахнул им рукой. Хьюстон, заметив движение, отсалютовал им бокалом и подмигнул Сэнку, явно чертовски забавляясь. Амариллис хлопнула в ладоши и защебетала. — Ну, всё, я побежала! Сэнку заторможено кивнул, и только когда владелица клуба вернула похищенный стул за соседний столик и удалилась, начал нормально дышать полной грудью.  Ген повернулся к нему, чуть нахмурившись в беспокойстве, и погладил по щеке. — Всё в порядке? Сэнку улыбнулся, потёрся щекой о прохладную ласкающую ладонь и кивнул. — Да, просто немного неловко, — он пожал плечами. — Я бы удивился, если бы в тебе не нашлось вообще ни капли неловкости, — улыбнулся Ген. — Как думаешь, те двое к нам подойдут? — Почти уверен, что нет, — Ген и правда звучал серьёзно и расслабленно, так, что Сэнку сразу стало немного спокойнее. — В этом месте ценят приватность. Хьюстон хотел узнать, ну, вот, мы здесь, он узнал. Каким бы он ни был, он уважает границы. Но, — Ген хихикнул, — возможно, за пределами клуба он тебя ещё достанет.  Сэнку усмехнулся. Да, вот в этом он как раз не сомневался.  На сцене зажёгся дополнительный свет, и в центр поставили странного вида установку. Сэнку, подумав немного, взял Гена за руку, тот, улыбнувшись, потянул его к себе на колени и погладил по бедру. Под рёбрами потеплело. Это казалось правильным. Освещение в зале убавили ещё немного — так, что не было видно лиц тех, кто сидел на столиках рядом, и образ ухмылки Хьюстона укрылся во мраке. Это тоже казалось правильным — нехрен тому мельтешить на границе мироздания, не сегодня, не сейчас.  На сцену вышел мужчина в простых чёрных брюках и футболке и начал разъяснять, как работает боль. — О, это как раз твоя тема, — фыркнул Ген ему в шею, нежно касаясь носом чувствительной кожи за ухом.  Сэнку шумно вдохнул. Сосредоточиться было почти невозможно, впрочем, мужик на сцене не рассказывал ничего нового — всё это уже или объяснил Ген, или Сэнку сам нагуглил.  Он чуть откинулся на тёплую грудь, расслабляясь ещё сильнее, почти растекаясь на коленях Гена. Тот обнял его крепче, скользя ладонью в глубокий вырез рубашки, и мягко провёл носом по шее Сэнку, втягивая его запах. Обстановка — стоило расслабиться и окунуться в объятия — начала по-настоящему пьянить. Сэнку сделал-то всего пару глотков своего вискаря, а голова уже немного кружилась — вряд ли от промилле, скорее, от счастья.  На сцену вынесли странного вида агрегат, похожий на квадратную раму с креплениями, тяжеленный даже просто на вид. А потом вывели девушку. Миниатюрную. Совсем худенькую. На ней было что-то среднее между купальником и кожаной портупеей — спереди промежность была закрыта, но когда она покрутилась на месте, послушная руке своего Мастера, Сэнку увидел голую задницу. Маленькая грудь тоже была обнажена, лишь подчёркнута кожаными ремешками. Сэнку осторожно скосил глаза на Гена, но сразу наткнулся на весёлый взгляд синих глаз. Тот иронично выгнул бровь. — Ты что, меня проверяешь?  Сэнку закатил глаза, развернулся к нему целиком и поцеловал. — Нет.  — Врёшь, — с мрачным весельем протянул Ген, сжимая его бедро, — негодник.  Уши снова залило пунцом, и Сэнку поспешил отвернуться. — На неё даже смотреть холодно, — пробормотал он. — Но наряд прикольный… — Ген сначала просто тихонько фыркнул, но не выдержал и вовсе рассмеялся, уткнувшись носом ему в спину. — Что? — Ты и правда сокровище, — выдохнул тот довольно.  Сэнку улыбнулся и переплёл его пальцы со своими. Так забавно — ладонь Сэнку была шире и крупнее, но власти было куда больше именно в этих прохладных и длинных хрупких пальцах, таких невинных и нежных на первый взгляд, но Сэнку прекрасно помнил, как цепко они сжимали его горло, не давая вдохнуть.  От воспоминания кровь, наконец, отлила от его ушей и поспешила сбежать пониже.  Было хорошо. Спину окутывало теплом, сердце щемило от невыносимой нежности, хотелось целовать эти благословенные пальцы, хотелось развернуться, впиться в него зубами и заласкать до потери контроля. Но он, вздохнув, вернул взгляд на сцену и сосредоточился. В конце концов, Сэнку сам этого хотел, сам хотел прийти сюда и посмотреть представление, и не то чтобы он передумал, просто не отвлекаться на настолько горячего Асагири было почти невозможно. Девушку как раз пристёгивали к раме, но выглядела она вполне довольной жизнью. Пока Сэнку разглядывал их с Геном пальцы, успели принести столик с разложенными на нём штуковинами. Штуковин было много, разных, и пугающих, и не очень, но искренний ужас в Сэнку вызвала только гора деревянных бельевых прищепок. Их было так много, что его скудной в эротическом плане фантазии не хватало, чтобы представить, куда их все будут развешивать и за что цеплять. — Просто напоминаю, для протокола, — тихо прошептал на ухо Ген, поглаживая его ладонь, — всё, что с ней сделают, заранее оговорено, и ей точно понравится. На вот такие открытые сессии новичков не берут, все модели точно знают, что их ждёт. Сэнку кивнул. — Я понимаю. Просто это все как-то… Не знаю, — он пожал он плечом.  — Не нравится? — Ещё не понял. Просто… будто порно в режиме реального времени. А я, ну, не то чтобы большой ценитель порно?  Ген обхватил его таз двумя руками и подтянул к себе ещё ближе, заговорщицки шепча прямо в ухо, касаясь кромки раковины губами. — О, милый, это ещё не порно. Вон, посмотри налево. Сэнку медленно повернулся и вгляделся во тьму. Он не сразу понял, что Ген пытался ему показать, но потом опустил взгляд под стол и увидел парня между ног у яркого вида женщины. Её пышная юбка была задрана кверху, голова откинута назад, губы слегка приоткрыты, и не составляло труда догадаться, что именно там происходило. — Нихрена себе, — присвистнул он, — а так можно? — Тут? — усмехнулся Ген. — Да. Вполне. Главное — совсем уж оргию не устраивать, но вот так, чуть-чуть пошалить… — он подцепил пальцем ошейник, оттягивая голову Сэнку назад, облизывая тонкую кожу у края чокера, и Сэнку тихо застонал.  Кровь закипала. Ощущения были странными. Это всё не казалось просто клубом. Даже борделем — нет. Опыт был интересным до невозможности, и он поймал себя на необычном для самого себя желании оглядеться и посмотреть по сторонам, подглядывая, чем заняты другие, но не стал. Вместо этого сделал глоток виски и снова уставился на сцену. Свободная рука Гена, та, что не сжимала его бедро, мягко скользнула ему на живот, погладила немного и быстро исчезла.  Через мгновение Сэнку понял, что к чему. — Ох! — спину выгнуло, весь он сжался и немного согнулся, когда игрушка внутри немного раздулась, заполняя его самым неожиданным образом.  Это что ещё такое? Сэнку не знал. Он никогда раньше не слышал о раздувающихся вибраторах, но не то чтобы он был против экспериментов. Закусив губу, чтобы не скулить так позорно в следующий раз, он откинулся Гену на грудь и попытался выровнять дыхание. С губ не сползала совершенно шалая улыбка. Наконец-то началось веселье.  Тем временем, девушке на сцене вставили кляп в рот. Местный мастер потоптался немного вокруг и развернул установку так, чтобы его подопечная была к залу боком, а потом взял мягкий и пушистый флоггер. Воздух рассек дразнящий свист. Пробка внутри Сэнку завибрировала, и он с шипением втянул воздух, заёрзав у Гена на коленях. — Ох, блядь… Ген шумно выдохнул ему в шею, явно наслаждаясь их маленькой игрой не меньше, однако скорости не прибавил — наоборот. Сэнку чуть двинул тазом назад, вжимаясь в очевидное напряжение в паху у Гена, тот едва сдержал стон, и- К ним снова подошли. Какого хуя? Кто-то решил сделать им замечание? Всё внутри поджалось от резкого сердитого раздражения. Конечно, наверняка все их тёмные делишки были как на ладони, но они явно были не столь откровенны, как те, что слева! Так какого- Сэнку обернулся было, уже готовый огрызаться, но удивлённо захлопнул рот.  К ним подошла какая-то пара. Сэнку немного отвлёкся от своего праведного гнева, чтобы их разглядеть. Высокий плечистый мужчина в костюме молча пожал Гену руку, а вот та, что была рядом с ним — явно его нижняя — стояла и буквально облизывала Гена глазами с влажным взглядом из-под ресниц. На Сэнку же внимания вообще никто не обращал. Внутри сделалось как-то странно, мягко говоря.  — Переговорить бы с глазу на глаз, — сказал мужчина. Ген напрягся, кажется, покачал головой. Сэнку сам не понял, как крепче сжал его ладонь, то ли успокаивая, то ли успокаиваясь. В ушах зашумело. Мастер на сцене перешёл на плеть, и Сэнку внезапно осознал, что не слышит ничего, кроме мычания девушки на сцене и свиста рассекаемого воздуха. Мужик в костюме не уходил.  Ген вздохнул, тихо выругался сквозь зубы, завозился, ссаживая Сэнку с колен. Вибрация не прекращалась. Сердце набатом стучало в ушах. — Ровно пять минут, — мрачно отрезал Ген, и арктическим холодом в его голосе можно было замораживать воду, — и она будет где-нибудь в другом месте. — Да ладно тебе, Менталист, — раздалось в ответ с явной усмешкой, — ты же знаешь, что Хомура очень послушная девочка и ничего не сделает. Ген невесло фыркнул. — В том-то и дело, что знаю. Он наклонился к Сэнку, прижался губами к самому уху и, выцеловывая каждый звук, прошептал. — Любовь моя, если ты скажешь — мы уйдём, но если нет — то он не отстанет. Сэнку натянуто улыбнулся. — Всё нормально, иди, — Ген глянул на него, пытаясь убедиться, что всё точно в порядке, и Сэнку кивнул ему. Тогда тот достал телефон, будто хотел отключить вибрацию. — Оставь, пожалуйста, — едва слышно выдохнул Сэнку, — так я буду чувствовать, что ты близко. Мой Мастер.  Красивое лицо Гена тут же потеплело, он улыбнулся, слегка покачав головой, и вручил Сэнку в руки поводок. — Я скоро, — шепнул он и повернулся к незваному гостю. — Не дальше той стены, — указал подбородком Ген, — и не дольше пяти минут. Сэнку же, нацепив на себя привычную маску максимально равнодушного и невпечатлённого лица, уставился на сцену. Там, по всей видимости, девушке-модели как раз давали перерыв. Она отчаянно дышала — её грудная клетка высоко вздымалась и опускалась, — лицо было красным и влажным. Большие руки Мастера на её хрупком теле смотрелись пугающе и в то же время завораживали. Из-за кляпа весь её подбородок был в слюне. — А его вкусы на парней не меняются, да? — диванчик рядом прогнулся. Сэнку скосил взгляд и закатил глаза. Сказали же ей, блядь, подождать в другом месте, нет же… Ладно. Хуй с ней. Тем временем на сцене Мастер как раз вооружился прищепками. Сэнку хотел узнать, как ими пользоваться и куда их цеплять? Вот, пожалуйста. Девушку вновь развернули лицом к зрителям. Первую прищепку ей прицепили на верхнюю часть бедра. Сэнку едва не поморщился от ощущения фантомной боли.  — Ты такой дрессированный или просто слишком гордый?   Он повернулся к наглой девке, невпечатлённо вскинув бровь. — Не понимаю, что тебе от меня нужно. Та фыркнула. Сэнку посмотрел в сторону Гена — он явно был чем то крайне недоволен: смотрел на мужика в костюме так, будто готов был прибить его голыми руками. Почему-то Сэнку не сомневался, что Ген даже был на это способен, хотя мужик был куда выше него и намного мощнее.  — Мне просто интересно, — сбоку прозвучал игривый голос.  Сэнку медленно выдохнул, успокаиваясь. Если бы не обстановка, — нет, причём здесь, блядь, обстановка? — если бы не репутация Гена в этом месте, он бы точно послал эту девку на хуй, но дело могло закончиться скандалом, а портить вечер не хотелось. Хрен его знает, какие здесь правила, а он, в конце-то концов, действительно хотел быть сегодня хорошим мальчиком.  — Мне интересно действие на сцене, — Сэнку вальяжно опёрся на подлокотник, так, чтобы быть подальше от незваной гостьи, — и общение в мои планы не входит. Пробка внутри продолжала мягко вибрировать, вместо возбуждения странным образом даруя спокойствие и уверенность. Количество прищепок на теле девушки росло. Это выглядело уже почти жутковато — под каждую цеплялась веревка. Сэнку смотрел на всё и думал: а хотел бы Ген сделать с ним что-то такое? Ладно, Ген, скорее всего, сделает почти всё что угодно, если Сэнку попросит, но хотел ли чего-то подобного Сэнку? Если так подумать, на первый взгляд, то нет, вряд ли, но если бы кто-то ещё полгода назад сказал ему, что он провалится в сабспэйс от боли на сеансе татуировки, Сэнку бы тоже не поверил, но вот он здесь- — Мой хозяин тебя приметил и хочет с тобой поиграть. Как раз договаривается об этом с твоим хозяином.  Чего, блядь? Сэнку даже не дёрнулся, хотя, честно говоря, на мгновение внутри всё сжалось — а вдруг? — но, нет, помутнение быстро прошло. Ген-то? Его невероятно жадный, собственнический, так влюблённо смотрящий на него Ген? Большего бреда он в жизни не слышал. Вместо ответа Сэнку лишь презрительно выгнул бровь.  — Ты такой спокойный, — фыркнула девка. — Менталист, поди, уже подкладывал тебя под кого-то? Лицо перекосило от одной лишь мысли, что кто-то настолько тупой мог подумать что-то настолько тупое. Не выдержав масштабов тупости, он повернулся, посмотрев на неё, как на умалишенную. — Что ты несёшь вообще? — А что? — та пожала плечами, — я была с ним почти полгода, я знаю, что и как он любит, — она отмахнулась с видом величайшего знатока. Сэнку ещё никогда так сильно не хотелось ударить женщину. Да, даже с учётом детства с Кохаку и Рури. — Да он же даже трахаться ванильно не умеет! Он тебе рассказывал, почему не ходит больше в клуб? Говорят, что его прошлый саб умер прямо во время сессии. Менталист реально больной ублюдок. Полагаю, совсем без жести у него даже не встанет. Нет, ну со мной было всё более-менее, но- О, так вот, в чём дело. Маленькая розововолосая сучка ревновала своего бывшего хозяина и не нашла лучшего способа выразить свою маленькую розововолосую злость. Какая, блядь, прелесть. Сэнку не выдержал продолжения её вдохновенной речи и громко расхохотался. Сучка зависла, вытаращив на него глаза. Сэнку же, проржавшись, даже не удостоил её взглядом. Вот только ревнивых бывших ему и не хватало для полного счастья. Пришла беда откуда не ждали.  — Кто тебе позволил тут сидеть? — раздался холодный, почти морозный голос Гена.  Видно, Сэнку приманил его своим хохотом. Девку в ту же секунду как ветром сдуло, и Сэнку, невероятно довольный собой, улыбнулся ему лукаво и вручил поводок обратно.  Парочка, кажется, ушла, ну, или нет, Сэнку на них больше не смотрел. Вибрация внутри прекратилась. От Гена за километр несло праведным гневом, и Сэнку осторожно взял его лицо в ладони, притираясь носом, целуя настолько нежно, насколько умел. Ген заметно расслабился. — Всё в порядке? — спросил он, явно успокоившись и внимательно вглядываясь в его лицо. Сэнку усмехнулся. — Более чем. Кажется, девочка просто приревновала.  — О, боги, — Ген закатил глаза. — Что она тебе наболтала? — Ну… — Сэнку немного завис, изучая сцену. Прищепки на девушке уже образовали своего рода странный узор. Сквозь них была продета тонкая верёвка, к концам которой закрепили довольно увесистую на вид гирю и перекинули ту через крюк впереди. Всё это казалось каким-то боди-хоррором, не иначе. — Сказала, что была с тобой полгода… — Всего пять раз, есть быть точнее, по одной сессии в месяц, но, допустим… — Сказала, что её Хозяин хочет со мной поиграть, и спросила, подкладывал ли ты меня под кого-нибудь. — Ген шумно выдохнул и будто зажался. — Ты любишь такое? — спокойно спросил Сэнку.  — Ну… опыт был, — расплывчато ответил Ген. Сэнку кивнул. Ген помолчал и добавил, — но это было совсем другое, понимаешь? Совсем другой тип отношений. Я ни с кем не хочу делить тебя.  Сэнку снова кивнул. Он прекрасно всё понимал и вообще не требовал никаких объяснений. Он же не дебил, ему уже сто раз давали понять, что за специфические формы досуга бывали у Гена до него, и прекрасно видел, к чему они его привели. Ген не заслуживал к себе такого потребительского отношения, и Сэнку злился на всех тех людей, из-за которых его любимый человек считал себя недостойным тепла и нежности. Ген почему-то не расслаблялся. Сэнку нахмурился и вспомнил про уникальную способность Гена загоняться из-за всего. Он снова повернулся к нему. — Ген? — М? — в синих глазах плескалось что-то ломкое, и Сэнку вздохнул.  — Я знаю, что ты поступал так с другими только потому, что этого хотели они, — он беззаботно пожал плечами, — и знаю, что ты никогда не поступишь так со мной. Потому что я этого не хочу. И ты этого не хочешь. Всё в порядке.  Ген как-то совсем поражённо выдохнул куда-то ему в шею и прижал к себе ещё крепче. — Я просто пиздецки тебя люблю, — прошептал он едва слышно.  Под рёбрами у Сэнку расцвела весна. А девушку на сцене снова начали пороть, но зрителям было показано только её красное лицо с зажатой во рту… верёвкой? А кляп куда дели? Кажется, этот момент Сэнку проглядел. — Бля, — выдохнул он, сжавшись, когда она, не выдержав особо сильного удара, закричала, выпустив верёвку изо рта. Гиря с грохотом бахнулась на что-то мягкое — звук был глухой. Зато прищепки слетали со звуками автоматной очереди, буквально срываемые с её тела сбившейся верёвкой. Зрелище было едва ли не тошнотворным и Сэнку поморщился, невольно сжав ладонь Гена почти до боли.  — Цвет? — тут же навострился тот.  — Зелёный, — выдохнул Сэнку, — просто это странно, — он отвернулся от сцены, но её пронзительный крик всё ещё звенел в ушах. — Часть меня хочет ужаснуться, но я понимаю, что с её стороны всё может ощущаться иначе, и она там плавает глубоко в сабспэйсе под чистым кайфом. Но, бля.  — Какой ты у меня умный, — мурлыкнул Ген, тепло улыбаясь. — Конечно, собственный опыт сильно меняет восприятие таких вещей. Я рад, что ты это понимаешь, — Ген подцепил его за подбородок и оставил поцелуй в уголке губ. — Надо будет сходить сюда с тобой на следующий мастер-класс по шибари. Это действительно красиво. Особенно когда с подвесом — все эти крюки в основном для них. Сэнку выгнул бровь. — А ты умеешь с подвесом? — Ген в ответ лишь притворно-оскорблённо ахнул, и через секунду вибрация внутри вернулась ещё сильнее, чем раньше. Сэнку крупно вздрогнул, выгнувшись в спине. — Ах! Я понял… — Как ты смотришь на то, — прошептал Ген, мягко касаясь губами его уха, и Сэнку буквально чувствовал его улыбку на своей коже, — чтобы вернуться домой? Сэнку лихорадочно кивнул. Ген тут же схватил его поводок и потащил за собой. Идти через возбуждённую и одновременно расслабленную толпу было сложно — не в смысле, что сложно через толпу, а в смысле, сложно идти. Колени подкашивались, в голову ударили допитый залпом виски и гулкая вибрация игрушки, которая, кажется, ещё немного раздулась. Ох, блядь, и ещё немного...  Редкие взгляды гостей, которые провожали их глазами, — ухмыляющиеся и понимающие, — лишь подстёгивали и словно заставляли кровь быстрее мчаться по венам.  Такси подъехало идеально вовремя, стоило им выйти на крыльцо.  Сэнку почти ввалился на заднее сиденье, он сел слишком резко и едва удержал звонкий стон — перед водителем было немного неудобно, но тот в их сторону даже не глянул. Возможно, пассажиры по этому адресу частенько уезжали в подобном состоянии.  Он откинулся на сиденье, прикрыв глаза и пытаясь отдышаться. Ген глянул на него, немного «сдул» пробку, но вибрации не уменьшил. Стало легче, но ненамного, и Сэнку, совсем отчаявшись выдохнул. — Поцелуй меня, Мастер. Требовательно. Почти капризно. Совсем на себя не похоже. Но Ген притянул его голову к себе и поцеловал едва-едва, мягко и невинно, совсем не касаясь его языком, а просто сминая губы своими губами.  Ох, чёрт. Этот контраст целомудренного в сочетании со всем скопившимся за вечер возбуждением, казалось, распалял ещё больше. Ген расстегнул куртку Сэнку, залез под рубашку, снял карабин поводка с ошейника и невесомо погладил соски, раздвигая цепочки пальцами. Его касания не выходили за грань: Ген гладил его с какой-то затаённой жадностью, сам подрагивал слегка, сам со всей очевидностью умирая от вожделения, но они каким-то образом умудрились доехать до дома практически в приличном виде, и единственным признаком несдержанности оказалась расстегнутая до конца рубашка Сэнку.  В дом они так и ввалились: мягко целуясь, улыбаясь друг другу в губы и совершенно не имея сил друг от друга оторваться.  Сэнку стянул мысками свои ботинки, и, судя по заминке, Ген поступил точно так же. Он буквально вытряхнул Сэнку из рубашки, Сэнку же сдёрнул с него пиджак, остервенело стягивая полупрозрачный топ, и снова втянул в голодный, невыносимо жаждущий поцелуй. Они двинулись в сторону дивана — идти дальше по коридору в спальню и тратить драгоценные секунды сил уже не было никаких. Цепочки остались на нём. Дразнили, заставляя вздрагивать от каждого движения, и Сэнку, совсем уже хмельной от похоти, сам практически швырнул Гена на диван. Тот, стоило только найти точку опоры, расстегнул свои брюки, спуская вниз, но до конца не снял — завис, поедая голодным тёмным взглядом Сэнку, который не долго думая тоже выбрался из своих джинсов. Он повернулся к Гену спиной и, набравшись непонятно откуда взявшейся грации, демонстративно прогнулся в пояснице. — Вытащишь? Тот шумно выдохнул, потянул его на себя, проходясь жадными поцелуями по поджатым от возбуждения ягодицам, и только после этого, после того, как излапал и исцеловал весь зад Сэнку, слегка раскачав, достал пробку. Сэнку, почувствовав пустоту, вздрогнул с неясной тоской. Хотелось срочно эту пустоту чем-то заполнить.  Точнее, кем-то.  Ген отбросил несчастную пробку, которая всё ещё вибрировала — не отвлекаться же друг от друга на то, чтобы её выключить, честное слово, — в сторону и зарылся рукой в карман висящих на щиколотках брюк. Психанув, он стянул их одним рывком, но добыл таки смазку. Глаза у него в слабом освещении казались совершенно демоническими, шальными и дикими, хмельными, пряными, и Сэнку натурально казалось, что у него самого вот-вот сердце лопнет от переполняющих эмоций. Как же он его любил, блядь, с ума сойти.  Ген схватил его за бёдра и завалил на диван, отодвигая цепочки и целуя ключицы, покусывая соски, но всего этого было недостаточно.  Сэнку почти не мог этого вынести. — Бля, Ген, перестань дразниться, — простонал он, вплетаясь пальцами в чёрно-белые пряди, у него не осталось сил слушаться, отчаяние и бесстыдное желание брали верх над его разумом.  — Как хочешь. Он едва уловил опасный блеск в глазах Гена, а затем внезапно сложился пополам. — О, чёрт! Он взвыл, когда горячий язык длинно лизнул его вход, ощущение было почти слишком сильным для его туго скрученного долгим томным возбуждением тела. Он вздрогнул, выгнулся, руки сами лихорадочно сжали волосы Гена, а Ген просто замычал, довольно и сыто, чёрт возьми, он замычал от удовольствия, словно пробовал самое вкусное блюдо, будто Сэнку был тем диабетическим куском торта или знаменитым оргазмическим печеньем, его язык снова длинно скользнул, облизывая самый край, долго и медленно, будто не было ничего, что Ген любил бы делать больше.  Сердце не выдерживало, его лихорадило, долбило чувственным мефедроном, а юркий язык жадно скользил по самым нежным его местам. Сэнку застонал, его бёдра задрожали, когда твердый кончик языка надавил на его распухшее колечко мышц, нежно проталкиваясь внутрь. — Бля, Ген…! — из него вырвался самый  грязный всхлип, когда этот гибкий язык принялся трахать его с душедробительной нежностью. Звёзды танцевали перед глазами, Ген облизывал его всё глубже, проникая так далеко, как только мог, жадно и бережно, и Сэнку просто не мог не откинуться назад, к его лицу, бессвязно постанывая и дрожа от натиска удовольствия. Сэнку почти сходил с ума. Он невольно потянулся к своему члену, но твёрдая рука перехватила, едва он успел об этом подумать.  — Нет, — прорычал Ген ему в задницу, и горячее дыхание жарко обдало влажную кожицу, заставляя дрожать. — Пожалуйста, — взмолился Сэнку, теряя последние остатки самообладания, — пожалуйста, Мастер… Ген шумно выдохнул. — О чём именно ты просишь, дорогой? — Хочу тебя, — Сэнку чуть подтянулся вверх, упёрся ладонями в плечи Гена, надавливая, укладывая его на спину, и тот поддался, глядя на Сэнку заворожённо и терпко. Сэнку схватил смазку, вылил её на Гена и, набравшись смелости, осторожно устроился сверху, мягко опускаясь на него одним слитным движением, вбирая его целиком до конца. — Бля, Ген, так хорошо… — простонал он, выгибаясь, и, наклонившись к его лицу, припал губами в жарком поцелуе.  Ген тонко застонал ему в губы. — Люблю тебя, знаешь? — и нежно зарылся пальцами в волосы. Он вообще был какой-то особенно трепетный сегодня — то ли напитался чужой болью со сцены и теперь не выносил ни капли лишней грубости, то ли расчувствовался из-за внезапных гостей, то ли чёрт его знает ещё, почему, но Сэнку не жаловался.  Он прекрасно знал, что трахаться ванильно Ген умел, и ещё как — но сегодня всё равно было как-то иначе. Голодно, жадно, но вдумчиво. Сэнку покачивался на нём, слабо извиваясь, Ген сжимал его бёдра и чуть подавал тазом навстречу, помогая и тихо всхлипывая от удовольствия, и это было хорошо. Правильно. Цепочки на груди тихо звякали и были единственным, что напоминало о тонком искусстве BDSM в тот момент, а Ген целовал его и целовал, едва касаясь губами, лаская всё, до чего мог дотянуться, будто считывая его черты губами, словно слепой — брови, губы, лоб, скулы, снова губы… Внутри от этой испепеляющей нежности разгоралось воистину адское пламя, и Сэнку горел в этом пламени на самой грани оргазма, но не переступая её. Хотелось рыдать от удовольствия, лепетать всякий бред и признаваться в любви — чем он и занимался, собственно. Они вдыхали друг в друга заветные «люблю» до тех самых пор, пока Ген не начал под ним дрожать совсем уж явно и лихорадочно. Он подтянулся, усаживаясь, чуть извернулся, позволяя Сэнку немного откинуться на свою подставленную под спину ладонь, и припал губами к его соску, языком отодвигая качающиеся туда-сюда цепочки. Потом вжался в шею, зашептал пьяно-пьяно, — С ума от тебя схожу, мой родной, люблю, люблю, люблю, — и застонал так, что удовольствие заклубилось внутри настоящим водоворотом, затягивая так, что Сэнку всерьёз испугался отключиться нахрен и потерять сознание от переизбытка наслаждения, — мой, — продолжал шептать Ген. — Только мой. Сэнку выдохнул, насаживаясь как-то особенно хорошо. — Твой! И Ген поднял на него совершенно безумные глаза, прижал руками к себе и, удерживая за задницу, нагнал такую скорость, что Сэнку не выдержал давления и трения внутри и снаружи о его живот — кончил с коротким стоном, так сильно и резко, будто прыгнул с разбега с холодную воду после жаркой бани, и затих, обмякая совсем без сил, вздрагивая то и дело от всполохов отпускающего оргазма.  Как кончил Ген, он так и не понял, но через какое-то время его опавший член просто выскользнул, будто дав сигнал: пора бы расцепиться. Но расцепляться не хотелось совершенно. Хотелось врасти друг в друга атомами и целоваться всю ближайшую вечность, прежде чем всё же встать и дойти хотя бы до душа.