True Touch

С грациозностью кошки Ген соскользнул с постели, обнажённый и прекрасный, такой, что от вида этой узкой сильной спины и бесконечно длинных ног у Сэнку восхищённо потянуло где-то под ложечкой, и скрылся в ванной комнате слишком быстро, чтобы Сэнку успел на него насмотреться.  Он улыбнулся. Внутри клокотало столько чувств, сколько Сэнку, кажется, ещё никогда не испытывал. По крайней мере, к людям. Да, возможно, это было сопоставимо с тем щекочущим сердце нежным восторгом, когда в 2013 году Сэнку смотрел прямую трансляцию вручения Нобелевки уже 84-летнему на тот момент Питеру Хиггсу?… С ума сойти, Хиггс ведь предсказал свой бозон ещё в 1964 году, он ждал подтверждения своего открытия почти 50 лет! Сэнку болел за него всю свою сознательную жизнь! Впрочем, что-то он отвлёкся. Хехе.  Определённо, то волнение было очень сильным эмоциональным переживанием, но всё-таки это его волнение по поводу обнажённого Гена Асагири в своей спальне, имело несколько другой оттенок возбуждения. Кхм.  Мог ли он подумать вчера днём, когда ехал на свой последний сеанс в «True Touch», что всего сутки спустя с ним случится вот это вот всё? Сэнку вспомнил, как вчера вечером, в тот момент, когда их губы, наконец, соприкоснулись, поймал себя на мысли, что сегодня испугается масштаба всех обрушившихся на него эмоций, но, быстро просканировав себя на предмет негативных чувств, не обнаружил ничего похожего на страх или желание сделать вид, что всего этого не было и там был вообще не он.  Наоборот.  Хотелось присвоить этого человека себе, поставить на его умный красивый лоб печать с логотипом Сэнку и никогда не отпускать. Ладно, иногда можно отпускать, но только чтобы потом он возвращался и его снова можно было трогать. Оказалось, просто прикасаться к нему, просто трогать его и гладить, было всё так же охуенно, даже без оголтелого голода по контакту кожа с кожей после плавания в сабспэйсе.  Ладно, если Сэнку хочет заполучить этого человека себе, ему нужно постараться. Приложить усилия, так сказать, а не как обычно. Ген просил узнать, не будут ли против его друзья, если он присоединится к ним вечером?  Сэнку было сложно даже представить себе такой вариант Вселенной, где его друзья были бы против, но если Гену так будет проще, то кто такой Сэнку, чтобы ему отказывать?  Он, покряхтев, выполз с постели и раздобыл свой телефон где-то среди бессистемной кучи одежды, которую Сэнку судорожно и почти не соображая стянул с себя накануне вечером.  В телефоне он обнаружил пропущенный звонок от Кохаку и сообщение от Хрома.  Хром: «БРАТАААААН мне позвонила Кохаку, сразу после того, как ей позвонил Бьякуя, сразу после того, как обнаружил на твоей кухне полуголого парня!!! Я ведь правильно понимаю, что он остался у тебя на ночь?😏😏😏😏😏 ЭТО КАПЕЦ КАК КРУТО СЭНКУ ЖЕЛАЮ УДАЧИ!!!!» Сэнку, усмехнувшись, закатил глаза и принялся печатать ответ.  Я: «Да, он остался на ночь. Я хотел узнать, не против ли ты, если он придёт на наш киновечер?» Отправив сообщение Хрому, Сэнку с чистой совестью выдвинул ящик комода в поисках чистой одежды для Гена. Он раздобыл пару нижнего белья, свободную футболку, и с озорной ухмылкой схватил самые короткие шорты, которые были в его арсенале. Ну, что? Можете подавать на него в суд, но он хотел, чтобы его великолепный, потрясающий до самого мозга костей парень (парень же? это ведь правда?) не закупоривался в сто слоёв одежды, а обнажил немного больше кожи.  Довольный, Сэнку снова схватил телефон и увидел, что Хром ответил. Хром: «Оу, как мило😏😏😏😏😏 Передай ему, что я не только не против, я настаиваю! Твой парень обязан там быть! С нетерпением жду знакомства!» Сэнку усмехнулся. Другого ответа он и не ожидал, Хром был его другом не просто так.  Сэнку быстро натянул на себя пару потёртых спортивных штанов, решив не надевать ничего приличного, пока сам не примет душ, и уж было открыл дверь спальни, как вдруг услышал, как Ген поёт.  Он замер как вкопанный. «~Morning sun shine on me Come light inside my window And rest on my brow~» Это было… так красиво. У Гена был чистый, приятный тенор, он пел звонко и самозабвенно, перебивая шум воды в душе, мелодия была мягкой и немного навязчивой, грозящей вот-вот засесть в голове, и Сэнку неосознанно расплылся в нежной улыбке, представляя, как Ген, словно энергичный воробей, чирикает, пока чистит пёрышки.  Этот образ был таким очаровательно-контрастным с тем, каким Ген мог быть, и Сэнку очень близко познакомился с той его стороной — властной, строгой и даже немного надменной, и от этой трогательной двойственности в груди у Сэнку потеплело.  Нет, ну какой же он! «~Kiss my eyes when I sleep And carry me back home If my dreams will allow~» Выбор песни и то, как нежно и заливисто Ген её исполнял, — всё казалось чем-то очень интимным. Сэнку почувствовал, будто немного тает от того, что ему позволили услышать нечто настолько личное. Он поймал себя на мысли, что если сейчас же не выйдет из комнаты, то просто окажется в душе вместе с Геном, обнимая его и тиская, а у него ещё были дела, которые нужно сделать.  Он поспешил поскорее добраться до кухни, на ходу отправляя сообщение Рюсую. Я: «Ген придёт на киновечер» Не то чтобы он собирался спрашивать Рюсуя, но поставить его в известность стоило — ради спокойствия Гена.  Рюсуй словно только и ждал сообщения, потому что ответ пришёл моментально.  Жадный Ублюдок Нанами: «Ха!🍆💦?» Сэнку закатил глаза.  Я: «🖕» Жадный Ублюдок Нанами: «😏👉👌» Жадный Ублюдок Нанами: «Ладно, братан, я на самом деле очень рад за тебя!» Жадный Ублюдок Нанами: «Есть вероятность, что Укё не захочет идти, но ты знаешь его, он просто такой. Я с ним поговорю, но всё ок!» Я: «Без проблем» Парень Рюсуя — Укё — не всегда готов был общаться с незнакомцами, и Сэнку прекрасно его понимал. На самом деле,  иногда Укё пропускал такие вот киновечера, даже когда их было всего четверо, просто потому что ему было не до этого, и он устал от людей в принципе. Это Сэнку понимал ещё лучше.  Так что, если Укё не захочет приходить, в этом не будет ничего нового.  Не успел Сэнку отложить телефон в сторону, как он снова завибрировал. Звонила Кохаку. Это утро внезапно стало каким-то слишком социально-активным, но отчасти Сэнку понимал, что повод есть.  Он, вздохнув, поднял трубку. — Нет, что бы ты ни пыталась спросить.  Кохаку на том конце провода рассмеялась. — Я просто хотела сказать, что рада за тебя!  — Да? — Сэнку улыбнулся. В груди всколыхнулась живая, первозданная радость.  — Конечно! Ты вытащил язык из жопы и позвал его на свидание, и тебе даже не понадобилось для этого забить себе всё тело! Всего один рукав, и ты справился!  — Не было понятно, издевается над ним Кохаку или правда ценит все приложенные Сэнку усилия, но на всякий случай Сэнку всё равно фыркнул. Свидания, вроде как, у них не получилось, но… вроде, вышло даже лучше? Тем временем, Кохаку закончила уже с искренней теплотой. — Я горжусь тобой. Но неужели у вас всё уже настолько серьёзно, что ты решил познакомить его с семьёй? Сэнку моргнул. — Что? — Ну, Бьякуя был, конечно, в восторге, но… — О, точно. Сэнку уже успел про это забыть, после… кхм. Утренних оздоровительных процедур. — …насчёт Гена не уверена. Как он там, сильно в шоке? — Прорыдал примерно час, — хмыкнул Сэнку. — Бьякуя, похоже, забыл выключить свой рабочий режим и начал… — …задавать ему вопросы, — проскулила Кохаку, заканчивая за него. — Чёрт, папа может быть странным! Но зато, считай, Ген сразу прошёл обряд инициации! — Они оба посмеялись. Все их друзья проходили через это, это было неизбежно. — Ну, я всё равно думаю, что хотя бы от Ксено тебе пока следует держать его подальше… Папа сказал, что бросил на него сегодня один из его взглядов, и Ген чуть не потерял сознание.  Сэнку хмыкнул. Да, Ксено действительно мог быть жутким, но и Ген был не так уж прост. Сэнку даже не был уверен, кто из них победит в битве властных взглядов и авторитарных тонов. — Ты знаешь, я думаю, они с Ксено поладят.  — Побойся бога, Сэнку, вы с ним вместе меньше суток!  — Думаешь, я- Его прервал внезапный возмущённый крик из спальни. — Сэнку-чан! Сэнку подавил улыбку. Он знал, по какому поводу это возмущение. — Извини, Кохаку, мне пора идти. Звони, если- — Да-да, позвоню, — хихикнула Кохаку. Видимо, Гена было слышно даже ей. — Иди давай! Люблю тебя. Удачи.  — И я. Пока, — Сэнку положил трубку и, стараясь не выглядеть слишком довольным, поспешил в спальню.  Ген стоял, облачённый в предложенный Сэнку наряд, скрестив руки на груди и гневно постукивая ногой. Сэнку прикусил щёку, чтобы не ухмыльнуться. — Ты хочешь, чтобы я знакомился с твоими друзьями в таком виде? — Ген широко раскинул руки. Футболка сидела на нём идеально, обнажая красивую длинную шею и изящный разлёт ключиц, но вот шорты… Сэнку фыркнул. Сам он эти шорты никогда не носил, их ему притащила Кохаку в качестве угрозы наказания. На Гене они смотрелись ещё неприличнее, чем на Сэнку, развратно на грани пошлости, ведь у Гена задница была ощутимо мясистее, чем у него самого. — Я думаю, они на тебе отлично смотрятся.  — Конечно, они на мне отлично смотрятся, у меня фантастическая задница! — Всплеснул руками Ген, и Сэнку не мог не согласиться с этим утверждением. Эта задница выглядела чем-то настолько нереальным, что ему срочно нужно было её потрогать, чтобы убедиться, что Ген настоящий. — Но ты правда хочешь, чтобы я всю ночь гарцевал этой задницей перед твоими друзьями? Потому что я могу, Сэнку. Не испытывай меня. Я надену эти чёртовы крошечные шорты, и они не смогут отвести от меня глаз. Ты этого добиваешься? Потому что я так и сделаю.  Блядь. Сэнку, почему-то, резко перестало быть смешно. Он почувствовал тонкий авторитет в голосе Гена, тот не угрожал, он и правда был готов выйти в этих шортах без толики смущения, если Сэнку действительно этого хочет, и эта правда ощущалась как физическое давление, смешанное с неподдельной ревностью. Сэнку сглотнул. — Эм… Я, пожалуй, найду тебе что-нибудь другое. — Он попытался скользнуть мимо Гена к своему комоду, но мягкое прикосновение к его груди заставило его остановиться.  — Вообще-то, я тут подумал, и понял, что мне сегодня ещё нужно сделать пару дел. Так что я заодно заеду домой переодеться, — он улыбнулся, и Сэнку почувствовал, как от этой улыбки сладко зазвенело где-то под диафрагмой.  Но ему не хотелось расставаться с ним ни на минуту. — Ты уверен? Я могу поискать что-то ещё, у меня есть пара старых джинсов, которые, думаю, тебе подойдут… Ген отмахнулся. — Мне и правда нужно заехать в пару мест и уладить пару вопросов, Сэнку-чан. Я не пытаюсь слиться, если ты об этом волнуешься, — он озорно прищурился, наклонив голову в бок. — Ты спросил друзей, можно ли, если я приду на вашу вечеринку? Сэнку показал ему все полученные сообщения. Ген тихонько хихикнул над ответом Хрома и вздохнул, увидев смс от Рюсуя. — Вот поэтому я и спрашивал, Сэнку. Я не хочу никого выгонять из привычной среды, именно поэтому я хотел, чтобы ты уточнил у всех…    — Нет-нет, Ген, просто Укё именно такой. Интровертный. Рюсуй точно хочет, чтобы ты пришёл, он бы без колебаний сказал мне, если бы не хотел, во всех красках. — Ген посмотрел на него, строго выгнув бровь. Сэнку быстро повернул телефон лицом к себе и принялся печатать. — Понял, сейчас спрошу ещё раз.  Ген снова хихикнул, и это был лучший звук, который мог слышать Сэнку. Ну, после того звука, когда Ген стонет под его руками и когда… ладно.  Сэнку потряс головой и сосредоточился на тексте.  Я: «Эй, Ген беспокоится о том, что будто бы выгоняет Укё, ты ещё не поговорил с ним?» Жадный Ублюдок Нанами: «Укё приедет, он даже казался немного взволнованным? Я так понял, он подписан на Гена в инстаграме. Так что будет фанатская встреча, ха!» Он снова показал телефон Гену, который улыбнулся так трогательно-застенчиво, что даже слегка покраснел. Сэнку усмехнулся от этого зрелища, едва преодолев невообразимое желание поцеловать его в этот очаровательно-розовый нос.  — Хорошо, — довольно кивнул Ген, — Теперь я спокоен. Пойду я, пожалуй, — от осознания, что Ген вот-вот ускользнёт, у Сэнку в груди всколыхнулась печаль, но Ген, словно почувствовав это, чуть качнулся вперёд и оставил мягкий поцелуй на его виске. — Не грусти, Сэнку-чан, я скоро вернусь. Наверное, через пару часов.  Он принялся деловито собирать и складывать свою вчерашнюю одежду, и каждый раз, когда он наклонялся, Сэнку чувствовал, как от вида этой идеальной задницы его мозг немного коротит. Когда Ген закутался в куртку и обулся, эти шорты стали выглядеть ещё комичнее, но Ген казался абсолютно невозмутимым.  — Я напишу тебе в какой-то момент, так что проверяй периодически свой телефон, — сказал он, обернувшись в дверях. Чуть подумав, он обхватил голову Сэнку двумя руками и притянул его для поцелуя, от которого у Сэнку подкосились колени. — Не скучай, дружочек, скоро увидимся, — прошептал он, отстраняясь.  — Эй, — Сэнку снова поймал его губы с хитрой ухмылкой. — Не забудь подкатать рукава.  ••• Выскользнув за порог и запрыгнув в свою машину так быстро, как только мог, чтобы никто из жителей этого маленького спального райончика не успел рассмотреть его обтянутую преступно-короткими шортами задницу, Ген, наконец, сумел перевести дыхание. Он уткнулся лицом в ладони и, навизжавшись всласть, завёл машину, попутно набирая Минами по громкой связи.  Та ответила спустя, кажется, пол-гудка. — Асагири, какого чёрта ты пропал со всех радаров?  — Прости-прости, родная! У меня был… эээ… незапланированный сеанс терапии с последующей эмоциональной реабилитацией.  Судя по голосу, Минами мгновенно напряглась. — Неужели вчерашнее свидание так плохо прошло, что сегодня тебе понадобилась терапия? Блин, мне казалось, что этот твой Ишигами адекватный… — Он чудесный! — Запротестовал Ген. — Но… свидания не было, я просто проснулся у него дома, познакомился с его отцом, и, вот, кажется, вечером буду знакомиться с его друзьями.  — …кто ты и что ты сделал с моим боссом, чёрт возьми? — Ген рассмеялся, выворачивая на свою улицу.  — Я сам в шоке, Минами-чан, но… — Ген облизнул пересохшие от волнения губы. — …я не хочу сглазить, но, кажется, у нас всё серьёзно? Минами тяжело вздохнула. — Ген, вы знакомы пару месяцев как и, как я поняла, даже не были на свидании. То, что он регулярно оргазмировал в твоём кресле- — Минами! — Ну что — Минами? Я, чёрт возьми, всё слышала, Ген! То, что ты подарил мне беруши, ситуацию не сильно спасло- — Тем не менее, никаких оргазмов на рабочем месте не было! — Значит, не на рабочем месте всё-таки были? — Ехидно протянула она.  Ген цокнул. — Я отказываюсь отвечать без своего адвоката! В общем, сегодня, кажется, только одна запись на пирсинг, верно? Я же ничего не путаю? — Верно, — усмехнулась она. — Я приму чела с пирсингом, можешь не дёргаться. Выпей, там, чаю с ромашкой, что ли? Я отсюда слышу, как ты психуешь.  Он медленно выдохнул. Минами, чертовка, слишком хорошо его знала. — Я так боюсь всё испортить, Минами-чан, ужасно боюсь, — прошептал он.  — Дурак ты, Асагири. Самый большой дурак, который заслуживает любви больше всех на свете. Сколько раз мне тебе это сказать, чтобы ты запомнил?  Обсудив с Минами ещё пару рабочих вопросов и убедившись, что сегодня в салоне его не ждут, Ген потыкал приборную панель, чтобы включить музыку, и по салону разлилось что-то похожее и одновременно не похожее на классику. Ген вообще не был большим любителем подобного, но его слегка ноющую голову это скорее успокаивало, чем нервировало, поэтому он ещё раз медленно вдохнул, выдохнул и слегка потрогал губы, которые, казалось были ещё влажными и тёплыми после поцелуя с Сэнку  Губы как губы. Может, ему вообще всё это почудилось? Может, вся эта повисшая между ними трепетная нежность — это просто последствия хорошего секса? Он так и ехал, размышляя, глядя на дорогу скорее автоматически, чем осознанно. Всё это было очень странно. Не то чтобы о нём вообще никогда не заботились, но… В каждом жесте, в каждом долгом взгляде Сэнку, в каждом его уверенно сказанном слове чувствовалось что-то ещё. Возможно, посмотреть на Сэнку в обществе, в компании его друзей, поможет понять, осознать, что же Ген упускает, но сейчас Гену всё это казалось странным почти на грани паники. «Просто он мне чертовски нравится», — признался сам себе Ген, — «но разве могу я нравиться ему так же сильно?» ••• Ген действительно написал ему спустя какое-то время, чтобы уточнить, нужно ли что-то купить. Сэнку отмахнулся, сказав, что ничего не нужно, и потому сильно удивился, когда Ген заявился на его порог с полными пакетами покупок в руках.  Сэнку быстро подскочил, чтобы взять у него из рук сумки. — Чего ты понабрал? И прошло уже больше, чем пару часов, я начал волноваться.  Ген удивлённо вскинул брови. — Какой нормальный человек воспринимает фразу «пару часов» как буквально два часа?  — Я воспринимаю, — пожал плечами Сэнку. — Пара — это ведь два, как ещё это воспринимать? Прошло три с половиной часа, я смело могу считать, что ты опоздал.  Ген посмотрел на него так, словно у Сэнку вместо головы вырос кочан капусты, и хихикнул в кулак. — Боги, Сэнку-чан, как мы с тобой ещё плохо друг друга знаем. Это даже мило! Но тут всё дело в моей голове… — Он постучал себе по виску. — Я ненавижу ходить по магазинам, мне очень сложно сконцентрировать внимание на том, что нужно, и потому у меня вечно уходит в два раза больше времени на покупки, чем у нормальных людей. Я не хотел опаздывать, и не хотел, чтобы ты волновался. Извини, что не уточнил время сразу, угу? Сэнку кивнул, оглядывая Гена с ног до головы. На нём были светлые дырявые джинсы и майка с высоким горлом под свободным кардиганом. Сэнку успел было расстроиться, что он снова держал свои руки полностью закрытыми, однако теперь, когда Ген зашёл домой (домой? от этой мысли сердце, кажется, забилось чаще), он стянул кардиган и бросил его на обеденный стул. Оказалось, что его майка, хоть и была с высоким горлом, чудесным образом открывала потрясающий вид не только на его подтянутые руки, но даже обнажала узкую полоску живота, совершенно интригующую, и Сэнку с огромным удовольствием осматривал каждый аппетитный миллиметр видимой кожи. Ген, то ли не замечая голодного взгляда Сэнку, то ли не обращая на него внимания, принялся невозмутимо вытаскивать свои покупки из пакетов. Масло, овсяные хлопья, пакетик орехов пекан. Он вытащил бутылку вина и сунул её в холодильник. Сэнку наблюдал за ним с явным недоумением. — Эм… Что всё это и зачем? Ген словно только и ждал вопроса. Он обернулся, и, взмахнув зажатой в руке пачкой масла, торжественно декларировал. — Я хочу испечь печенье! — Сэнку скептично выгнул бровь, и Ген, растеряв всякую браваду, усмехнулся. — Я вообще ни черта не умею готовить, но я довольно неплохо пеку. Выпечка для меня своего рода медитация. И у меня есть один рецепт печенья, которое я не могу назвать иначе, как оргазмическим. Клянусь!  — Эээ… — Сэнку настороженно нахмурился. — Предполагается ли там изюм? — Никакого изюма! К чёрту изюм, — Сэнку выдохнул с облегчением, и Ген посмеялся. — Ещё я купил немного закусок на вечер, потому что сегодня утром я заглядывал в твои шкафчики, и не нашёл буквально ничего вкусненького. Ты что, какой-то помешанный на здоровом питании псих? Что ты имеешь против вкусняшек? — Он вскрыл пачку чипсов и закинул в рот сразу горсть.  Сэнку невольно дёрнул уголком рта. — Это абсолютно бессмысленная еда. Она не заряжает людей энергией, а только сильнее утомляет.  — Пошёл ты, — возмутился Ген с набитым ртом. — Она делает людей счастливыми, ты, зануда! Сэнку рассмеялся, в очередной раз поражаясь эмоциональному и личностному диапазону Гена. Только ему казалось, что он уже всё понял про этого человека, как его взгляду открывалась какая-то новая его грань. Ему подумалось, что если Ген так любит вредную еду, то Сэнку даже не прочь завести на своей кухне шкафчик с чипсами и кофемашину.  Дожевав чипсы, Ген приступил к приготовлению печенья, и Сэнку ничего не оставалось делать, кроме как сидеть сложа руки, и ошеломлённо глядеть на то, как Ген орудует на его кухне как у себя дома. Он включил духовку и разложил орехи на противне, а затем обшарил шкафы в поисках кастрюли. Похоже, он предпочитал охотиться за нужными вещами, а не спрашивать у Сэнку, где они лежат, и в этом было что-то очень трогательное, то, как он высовывал кончик языка и хищно осматривал шкафы, строя предположения о местонахождении предметов, как заправский детектив. Довольно быстро он раздобыл муку, сахар и другие ингредиенты для выпечки, и Сэнку даже сам удивился, что у него всё это есть. Ген сказал, что это есть у всех, и Сэнку просто пришлось смириться.  Наверное, это дело рук Кохаку.  Судя по тому, каким сосредоточенным выглядел Ген, он делал со своей кастрюлей что-то, что, требовало большой концентрации, поэтому Сэнку решил, что он тут особо не нужен. Он пошёл в гостиную, почесал между ушей Мелка, просмотрел рабочую почту, но почему-то никакие дела не делались, пока он знал, что на его кухне возится Ген. Смирившись с тем, что в таких условиях его КПД имеет едва ли не отрицательное значение, Сэнку принял волевое решение подойти и встать рядом, глядя Гену через плечо.  — Вкусно пахнет. Ген крупно вздрогнул, едва ли не подпрыгнув. Сэнку улыбнулся этой маленькой реакции. Глупый. Милый. У него был целый лист чего-то — может быть, ирисок? — и он вертел его в руках, чтобы размять и порезать на мелкие кусочки.  — Это хорошо, что вкусно пахнет, так и должно было быть, — мурлыкнул он, чуть прислонившись спиной к груди Сэнку.  Сэнку не преминул воспользоваться возможностью его приобнять. — Что ты делаешь? — Мне нужно измельчить орехи, ириски, и смешать всё это с тестом, будет очень вкусно.  Когда Ген отложил в сторону лист ириса, Сэнку, наконец, отлип от него и протянул ему пульт. — Можем включить фоном какой-нибудь фильм, что думаешь? — Ах, может, ты сам выберешь то, что тебе нравится? — Сказал Ген, возвращая пульт Сэнку. — Я всё равно не смогу ничего смотреть, мне сложно концентрироваться на двух делах одновременно, и я не хочу испортить печенье.  Сэнку кивнул. — Тогда просто музыка? Ген тепло улыбнулся. — Я смотрю, ты уже начинаешь понимать мои интересы, Сэнку-чан! Кстати, у тебя есть миксер? — Он взял пульт обратно и начал пролистывать пункты меню в музыкальном приложении.  — Неа. — Хорошо, это не проблема. А кухонный комбайн? Пока Сэнку лазал за кухонным комбайном, Ген включил какой-то старомодный соул-альбом. Взглянув на экран телевизора, Сэнку понял, что это Рэй Чарльз. — У тебя довольно эклектичный вкус, да? Ген рассмеялся, будто бы немного смущённо. — Ну, безусловно, есть что-то, что мне не нравится, но на самом деле я просто люблю музыку. Всю музыку. Знаешь, визуальное искусство, ну, например, живопись или те же татуировки, безусловно, прекрасно, но… оно статично. Оно развивается, только пока ты работаешь над ним, только в процессе, но как только картинка будет закончена, она замрёт, и всё. А музыка дышит, она живая. Плюс, уже в гораздо менее философском смысле, она просто приятна для моего разума, понимаешь, о чём я? Позволяет мне что-то делать, кроме как гонять туда-сюда бесконечный поток мыслей, словно мячик в пинболе.  Сэнку медленно кивнул головой, усаживаясь на стул, с которого удобнее всего было наблюдать за Геном. — Думаю, я понял? Я довольно нейротипичен в таких вопросах, но я могу себе представить, как это работает, по крайней мере, теоретически.  Ген улыбнулся ему милой, слегка застенчивой улыбкой, а затем вернулся к своему печенью. Он слегка покачивался в такт музыке, помешивая тесто, а затем, казалось бы, сам того не осознавая, стал тихонько подпевать мелодии из динамиков.   Это было так… уютно, так по-домашнему комфортно, так удивительно-интимно, что сердце Сэнку снова зашлось лихорадочной трелью, в лёгких снова заискрилась первозданная радость. Он вытащил телефон и наугад открыл первое попавшееся приложение, просто для того, чтобы, если Ген обернётся, не было очевидно, что Сэнку на него заворожённо пялится, а он пялился. Всё его существо, казалось, затопило какой-то непреодолимой нежностью, когда он тайком наблюдал, как плавно и уверенно двигался Ген в такт музыке, пока готовил.  Вчера вечером Сэнку почувствовал всепоглощающее, сносящее крышу, взрывающее саму суть его мироустройства чувство, что он влюбился в Гена, но утром он отмахнулся от этой мысли — во время отпадного секса, когда разум желает хозяину приятного вечера и отключается без шанса на восстановление связи, и не такое можно ощутить, и не такое может прийти в голову. Когда Сэнку только проснулся, он подумал, что Ген ему, конечно, очень нравится, и что он, безусловно, хочет строить с ним отношения, но для любви ещё слишком рано, — так он сказал себе.  Когда Ген плакал в его руках, и Сэнку готов был выезжать на разборки к собственному отцу, лишь бы его защитить, он подумал, что Ген ему нравится больше, чем очень сильно.  Чуть позднее, когда этот прекрасный, кажущийся каким-то неземным, богически совершенным, человек дрожал в его руках, захлёбываясь тонкими стонами наслаждения, рассыпаясь на атомы под его губами и на его члене, Сэнку снова готов был признаваться в любви, но потом он опять отмахнулся от этих мыслей… Однако теперь Сэнку смотрел на него без всякого сексуального контекста, и это щемящее чувство в груди было очень сложно игнорировать.  Он почувствовал необходимость немного отстраниться от этих чувств, немного отойти и протрезветь, потому что он натурально ощущал себя пьяным от всех этих зашкаливающих эмоций, которые были слишком яркими для обычно флегматичного Сэнку, поэтому он поспешно отвёл от Гена глаза и осмотрелся вокруг.  Его взгляд упал на разделочную доску, полную кусочков ирисок, до которых легко можно было дотянуться, что он и сделал, схватив один кусочек и сунув его в рот. Чёрт, это было вкусно! Ириска была карамельной, немного солёной, маслянистой — Сэнку любил сладкое, но ел его не очень много, и это было удивительно вкусным. Он потянулся за вторым кусочком, как раз в тот момент, когда Ген повернулся с миской теста и вылил туда растопленное масло? Ээээ… Сэнку не понял, что это было, он не разбирался в выпечке. Ген, увидев его порыв к преступлению, цокнул. — Нет, не трогай. Это для печенья.  Сэнку расплылся в самой своей дерзкой ухмылке на грани наглости и потянулся за третьим кусочком, но Ген тут же схватил его за запястье. — Я сказал нет, — повторил он тихо, но строго. Сэнку посмотрел ему в глаза, и у него перехватило дыхание — его снова встретил этот взгляд, тот, от которого его колени ослабевали, словно хотели упасть перед ним на пол по собственной воле.  Сэнку резко вздохнул и опустил глаза. — Простите, Мастер.  Ген на мгновение замер и задумался, хитро прищурившись. Он обошёл вокруг стола, всё ещё сжимая запястье Сэнку, и, прижавшись к нему, поднял пальцем его подбородок. — Я хотел бы попробовать кое-что, если ты не против. У тебя когда-нибудь бывали сессии несексуального характера? — Сэнку, нахмурившись, покачал головой, и Ген кивнул. — Думаю, тебе понравится. Хочешь попробовать? — Да, Мастер. Если ты хочешь, то и я хочу.  Ген улыбнулся. — Хорошо. Иди задёрни шторы, убедись, что двери заперты, и возьми подушку с дивана.  Сэнку сделал то, что ему сказали, а Ген в это время что-то сделал с миской теста. Он вернулся с подушкой, которую Ген положил на пол сбоку от столешницы, за которой работал. Он притянул Сэнку к себе и одним ловким движением стянул с его запястья часы. Сэнку даже не понял, как он умудрился это сделать. — Во сколько тебе нужно начать готовиться к приходу гостей? — Около семи, Мастер?   — Хорошо. Не думай о том, который час. За этим буду следить я, я позабочусь о том, чтобы у тебя было достаточно времени, чтобы взять себя в руки, прежде чем придут твои друзья. Я выключу музыку, чтобы услышать, если вдруг кто-то постучит в дверь, или подъедет какая-то машина, об этом тоже не беспокойся. Может быть, ещё что-то нужно проверить? Сэнку задумался. Единственное, что заставляло его нервничать, — это мысль о том, что кто-то может к нему прийти, что их могут застукать врасплох, но в этом смысле он доверял Гену. — Нет, Мастер.  Ген погладил его по щеке и немного отстранился. — Встань на колени. Сэнку не смог бы остаться стоять, даже если бы сильно захотел. Его колени упёрлись в подушку, и он принял ту же позу, заложив руки за спину, как вчера вечером велел ему Ген.  Ген одобрительно хмыкнул. — Красиво. Ты так хорош, дружочек, ты прекрасно выучил мои инструкции. Но сейчас я хочу, чтобы ты прислонился спиной к стене. Можешь положить руки на бёдра. — Сэнку подчинился. — Удобно? Ты пробудешь в таком положении довольно долгое время. — Да, Мастер.  — Прекрасно, — Ген невесомо провёл рукой по его волосам, нежно касаясь щеки, и Сэнку прильнул к его прикосновению, ластясь, словно кошка. — Не двигайся и ничего не говори, пока я не задам тебе вопрос или не дам других инструкций. Поначалу это может показаться немного странным, душа моя. Я не буду уделять тебе много внимания. Мне нужно закончить печенье, а тебе, очевидно, нельзя доверять наблюдение за происходящим с расстояния вытянутой руки. — Он ухмыльнулся, Сэнку тихонько хныкнул, а Ген снова погладил его по щеке. — Всё в порядке, Сэнку-чан, это не наказание, наоборот, это в конечном итоге должно доставить удовольствие и хорошенько расслабить тебя. Если тебе покажется, что поза неудобная, я хочу, чтобы ты сказал мне. Но если ты сможешь вести себя тихо, если ты будешь хорошим мальчиком и будешь слушаться меня, сидя тут, пока я заканчиваю печь печенье, то после ты получишь награду. Кивни, если всё окей.  Сэнку кивнул. Ген немного помассировал пальцами затылок Сэнку, а затем отстранился и вернулся к своим делам. Поначалу это и правда было странно. Сэнку не мог постоянно наблюдать за Геном с этого угла, хотя он то появлялся, то исчезал в его поле зрения. Однако Сэнку мог почувствовать его присутствие, и удивительным образом это заземляло его и наполняло спокойствием. Когда спустя какое-то время Сэнку почувствовал желание поёрзать, как всегда бывало, когда ему приходилось просто сидеть и чего-то ждать, он вспомнил, что Ген хотел, чтобы он сидел спокойно. Ещё чуть позже он задался вопросом, сколько же всё-таки прошло времени, но потом вспомнил, что за временем следит Ген, и Сэнку не нужно об этом думать.  Ему нужно было просто следовать инструкциям. Даже не заметив этого, не осознав, как это произошло и в какой момент, Сэнку очутился в подпространстве. Не то чтобы где-то глубоко, нет, скорее, он невесомо плавал где-то на поверхности сознания, расслабленный и словно растекающийся в лужу. Это было так странно: вот, в одну минуту он думает о том, какой же приятный голос у Гена, когда он тихонько поёт, а в следующую он уже плывёт, его внутренний таймер отсалютовал и отключился, и Сэнку смотрит на мир словно со стороны, словно в какой-то дымке.  Он не знал, сколько прошло времени, но вдруг перед его лицом появилась рука. Сэнку потребовалось около минуты, наверное, чтобы сосредоточиться и осознать, что Ген протягивает ему палец, весь измазанный в тесте, которое пахло просто божественно. Он взял палец в рот, чтобы слизать липкую массу, и застонал, как от долгожданного интимного контакта, так и от восхитительности вкуса, который вдруг ощутил не только ртом, а, казалось, всем своим существом. Сэнку всосал палец сильнее, провёл языком по подушечке, лаская, прежде чем вспомнил, что это не должно было быть сексуальным контактом. — Всё хорошо, дружочек? — Мягко уточнил Ген голосом, обволакивающим, словно нежное облако.  — Мм-хм.  — Хорошо. Я сейчас допекаю печенье, это займет ещё примерно минут пятнадцать. Совсем немного, да? А ты так хорошо справляешься, так примерно ведёшь себя, милый. Я горжусь тобой, Сэнку-чан. Хороший мальчик.  Сэнку купался в похвале, чувствовал, как она растекается по его телу, словно успокаивающий бальзам. Он продолжал плавать под самой поверхностью подпространства, пока Ген не закончил со своей выпечкой. Сэнку учуял восхитительный аромат ирисок и орехов пекан, но не понял, что Ген уже рядом, пока тот не пододвинул кухонный стул и не сел перед ним. — Как ты себя чувствуешь, душа моя? — Хорошо, Мастер.  — Мм. Как твои колени?  Теперь, когда Ген обратил на них его внимание, Сэнку понял, что колени у него всё-таки немного побаливают. Можно ли считать, что Сэнку уже слишком стар, чтобы так долго стоять на коленях второй раз за последние сутки? Впрочем, всё было не так уж плохо, не то чтобы Сэнку больше не мог этого вынести, но он знал, что Ген хотел бы, чтобы он был честным. — Немного болят, Мастер.  Ген нежно провёл рукой по его волосам. — Спасибо, что рассказал мне, милый. Почему бы тебе не повернуться и не сесть спиной ко мне? Сэнку моргнул, осознавая, о чём его просят, и, медленно повернувшись, сел на подушку между его коленями. Ласково касаясь его щеки рукой, Ген мягко побудил его чуть наклониться в сторону и положить голову ему на бедро. Это прикосновение было настолько приятным, что Сэнку уткнулся лицом в его ногу, ластясь, и вдохнул аромат коричневого сахара и самого Гена — блаженство. Ген снова помассировал ему затылок своими тонкими сильными пальцами, нежно провёл ногтями по коже его головы, и от этой незамысловатой ласки Сэнку застонал. — Ты так хорошо себя вёл, пока я был занят, малыш. Такой красивый, такой послушный и податливый. Может, мне просто нужно всегда держать тебя в таком состоянии, м, как думаешь? Заставлю тебя стоять на коленях в моём кабинете, пока я работаю, готовый сделать всё, что я попрошу… Сэнку позволил себе предаться фантазиям, этой блаженной мысли о том, что ему совершенно не нужно ничего делать, что у него нет никаких обязанностей, кроме как стоять на коленях перед Геном, подчиняясь своему личному божеству, о том, какой простой и восхитительной будет эта жизнь. Не нужно будет спасать мир, не нужно будет беспокоиться ни о чём, можно будет только вдыхать его запах, наслаждаться его прикосновениями и слушать его голос… Сэнку вдруг обнаружил, что держится за ногу Гена обеими руками, тихонько поскуливая от мысли, что тот и правда его удержит и заберёт себе. Он хотел этого. Тем временем, Ген продолжал его гладить, мягко массируя голову, нежно поглаживая его шею, скулы, лоб. — Такой чудесный мальчик мой Сэнку-чан, такой замечательный, хотел бы быть моим питомцем, верно? О, я бы позаботился о тебе… Тшшш, тише, дорогой. Ты чудесно справился, ты готов к своей награде? Сэнку предполагал, что это его награда — ласковые прикосновения, нежные слова. Одно только это заставило его чувствовать себя невероятно, ощущение близости Гена, возможность чувствовать его тепло после того, как он стоял на коленях в одиночестве какое-то невообразимо неопределённое время, — это вызывало волну глубокой, захватывающей эйфории. Сэнку сейчас было так хорошо, настолько, что он не был уверен, что сможет найти слова, чтобы ответить на вопрос. К счастью, Ген, похоже, и не ожидал ответа. Его рука снова появилась прямо перед его лицом, почти так же внезапно, как это было с тестом. Однако на этот раз Ген предложил Сэнку кусочек печенья, ещё тёплого из духовки.  Ох, блядь. Чёрт, это было так хорошо! Всегда ли печенье было таким вкусным? Почему Сэнку, мать вашу, обычно его игнорировал?! Да, Ген, конечно, описал своё печенье как «оргазмическое», но тогда Сэнку решил, что он несколько преувеличивает.  Однако теперь он действительно почувствовал, как его тело сотрясает дрожь первобытного удовольствия. У Сэнку, честно говоря, никогда не было ничего подобного. Вот он какой, гастрономический оргазм, всё это время он не был шуткой! Печенье было не слишком сладким, его вкус был более сложным, в нём сочеталась карамель, орехи пекан, солёные ириски и овсяные хлопья... Текстуры смешивались, доставляя не только вкусовое, но и тактильное удовольствие, о, это сочетание хрустящей корочки и мягкой середины...  Блядь, это было просто потрясающе.  Да, если бы Сэнку был в полном сознании и ел что-нибудь настолько вкусное, он бы воспринимал это иначе, но, чёрт возьми, подпространство, как оказалось, делало любые сенсорные переживания намного более интенсивными. Он обмяк, растекаясь между ног Гена, откидываясь на его бедро, и громко застонал, ничуть не смущаясь. — Хорошо, да? — Сэнку услышал в его голосе тёплую улыбку.  — Очень хорошо, Мастер. Чёрт… — Сэнку попытался хоть немного взять себя в руки. — Можно мне, пожалуйста, ещё? — Ты можешь доесть это печенье, но потом мы остановимся. Мы ведь должны приберечь их для наших гостей, да? — Ген скормил ему остаток печенья медленно, кусочек за кусочком, давая Сэнку насладиться каждым прикосновением языка к нежной сладко-солёно-пряной текстуре, ласково обводя пальцами его губы, что приносило даже больше наслаждения, чем Сэнку готов был вынести. — Вот и всё. Как ты себя чувствуешь, дорогой? — Замечательно, Мастер. — Да? Прекрасно, душа моя. Сейчас я начну потихоньку вытаскивать тебя из подпространства, ладно? Не спеши, ты в безопасности, я рядом с тобой, и всё хорошо. Мы никуда не торопимся. Не мог бы ты более конкретно рассказать мне, что чувствуешь?  Сэнку изо всех сил пытался найти в своем расплавленном мозгу больше слов и понял, что это именно то, чего хотел Ген. Он помогал Сэнку медленно взять себя в руки, медленно осознать себя в пространстве, предлагая ему сосредоточиться на чем-то лёгком и понятном. — Чувствую себя расслабленным. Плавучим.  — Как твои ноги? Колени? — Хорошо, Мастер. Больше не болят. Хотя мне кажется, что если бы я попытался встать, они бы подкосились, чувствую себя немного желейным.  — А как твоя спина? Болит? — Нет… Ген задавал ему вопросы, разминая его плечи и поглаживая по волосам, до тех пор, пока Сэнку не составил тщательную комплексную оценку состояния своего тела, и каждое слово всё сильнее возвращало Сэнку на поверхность, и к тому моменту, когда Ген спросил о его челюсти, он почти полностью пришел в себя. Сэнку ослабил свою хватку на его бедре и выпрямился. Ген улыбнулся ему. — Могу ли я отойти, милый? Я бы хотел принести тебе что-нибудь выпить, — Сэнку кивнул. — Как насчёт стакана молока? О. На самом деле, это звучало просто идеально. После сладкого печенья у него во рту стало немного липко, и холодное молоко показалось как раз тем, что ему нужно. — Пожалуйста, да. Было бы здорово.  — Когда ты почувствуешь, что можешь стоять, я бы хотел, чтобы ты пошёл и сел на диван.  Ген встал и вернулся к своей кухонной суете. Сэнку повертел головой, размял плечи и, убедившись, что чувствует себя почти совершенно нормально, встал, взял подушку, на которой сидел, и вместе с ней плюхнулся на диван. Ген вернулся к нему со стаканом молока и сел рядом, соприкоснувшись плечами. Некоторое время они сидели молча. Сэнку потягивал своё молоко, наслаждаясь своеобразным свечением ускользающего наслаждения, а Ген тихо улыбался, ковыряя дырку в своих джинсах. Сэнку посмотрел на него более внимательно. Ген не казался расстроенным, но, пожалуй, был каким-то слишком уж притихшим. Отставив стакан на журнальный столик, Сэнку чуть коснулся его колена. — Эй, могу я задать тебе вопрос?  Ген перевёл на него сияющий васильковый взгляд. — Конечно, Сэнку-чан. В чём дело? — Что ты от этого получаешь?  — Ммм? Сэнку неопределённо взмахнул рукой. — Ну… когда дело касается секса, я ещё могу разобраться. Я, так скажем, вижу привлекательность того, чтобы трахать меня в рот. — Ген фыркнул, качая головой. — Но сейчас ты же не... тебе понравилось? Просто, если ты это делал, только чтобы мне было хорошо, я не- — Сэнку-чан, — Ген мягко улыбнулся, переплетая их пальцы. — Спасибо, что беспокоишься, но мне и правда понравилось. И, ну, я думаю, что, возможно, на самом деле ты не видишь всей привлекательности того, чтобы трахнуть тебя в рот… — Теперь фыркнул уже Сэнку. — Понимаешь, во всём этом речь ведь идёт даже не о том, чтобы кончить, для этого есть много куда более простых способов. Это… Чёрт, — он пожевал губы, пытаясь подобрать слова. — Я имею в виду, для меня в этом много всего, намного больше, чем просто секс. Большая часть моего удовольствия заключается в том, что мне просто приятно видеть тебя счастливым, расслабленным, приятно видеть, как ты наслаждаешься тем, что я делаю. Наслаждаешься мной. — Он нежно погладил большим пальцем тыльную сторону его ладони. — Но ещё мне очень нравится видеть, чувствовать, трогать ту часть тебя, которую ты обычно скрываешь. С того момента, как мы с тобой встретились в первый раз, я всё время мельком это замечал, знаешь? — Ген хихикнул, бросив на Сэнку лукавый взгляд, и сердце Сэнку будто прострелило этим взглядом. — Ты был таким бесстрастным, таким собранным, но каждый раз, когда я с тобой флиртовал, я видел в тебе эту вспышку, этот огонь, эту глубину желания, которое ты никому не позволяешь увидеть. А ещё я заметил, что ты, по сути, никогда ни о чём не просишь, кроме как во время сессии. Невероятно приятно иметь возможность вытянуть это из тебя. Чувствовать, что в тебе есть частичка, которая предназначена только мне. Которую могу видеть только я.  Сэнку кивнул. Это имело смысл, это было похоже на то, что он чувствовал сегодня утром. Наслаждение от того, что твой партнёр наслаждается тем, как наслаждаешься ты… Сэнку притянул его в свои объятия, и Ген, хихикнув, уютно устроился у Сэнку на коленях. Сэнку зарылся лицом в его шею, вдыхая запах, нежно поглаживая его по спине, а Ген, казалось, был в шаге от того, чтобы на самом деле замурлыкать. — Спасибо тебе, Ген, — прошептал Сэнку куда-то ему в ключицу.  — За что? — Так же тихо уточнил он.  — За то, что я даже не знал, что бывает так хорошо, а потом появился ты, и… это похоже на фейерверк.  Ген ничего не ответил, но нежно поцеловал его в макушку. Они просидели так ещё несколько минут, просто наслаждаясь близостью друг друга. Наконец, Сэнку встрепенулся. — Который час? — Около шести... Ох! — Ген внезапно соскочил, обеспокоенный. — Мне нужно привести в порядок твою кухню, прежде чем придут гости. Я там, вроде как, устроил хаос… Сэнку схватил его за руку. — Даже не волнуйся об этом. — Он затащил Гена обратно к себе на колени, чтобы медленно и нежно, тягуче, словно кленовый сироп, его поцеловать. Ген тихонько застонал в его губы, подаваясь вперёд, скользнул ладонями по груди Сэнку выше, по шее, зарываясь цепкими пальцами в его волосы, а затем отстранился. — Ты уверен? Это как-то невежливо, я стараюсь держать свои беспорядки там, где они не будут никому мешать… Сэнку ухмыльнулся и снова его поцеловал. Ген снова ответил ему с нежной страстью, но всё ещё готовый вот-вот от него сбежать. Сэнку схватил его в охапку, покрывая лицо мелкими поцелуями. — Ген, я серьёзно, это печенье было таким вкусным, что за него я готов и сам убрать на своей кухне. Реально, давай договоримся, что в любой момент, когда ты захочешь вдруг его испечь, и подумаешь, мол, чёрт, не буду, потому что неохота будет убирать, ты просто придёшь сюда, хорошо? Я ликвидирую последствия в обмен на сладости.  — А что, если никого не будет дома? У меня, знаешь ли, довольно необычный график… — Шкодливо усмехнулся Ген.    — Я дам тебе ключ. Серьёзно. Мысль о том, что я приду домой с работы и обнаружу тебя босиком на своей кухне… — Сэнку поцеловал его в нежное местечко под ухом, — такого красивого, такого потрясающего, и ты стоишь, пританцовываешь, подпеваешь музыке, которая вышла за тридцать лет до твоего рождения... — Он глубоко вдохнул через нос, чувствуя, как сердце заходится трелью от одних только этих фантазий. — И дома пахнет карамелью.... — Сэнку выцеловывал линию его челюсти, прерываясь на слова между каждым маленьким поцелуем. — Чёрт, и я обнимаю тебя, и прижимаю к себе, и прогибаюсь под твоими руками, и просто… — Сэнку сжал руки на бёдрах Гена, внезапно осознавая, что его член проявляет явный интерес к происходящему.  Синие глаза лукаво сверкнули, и Ген запечатлел на губах у Сэнку кусачий  собственнический поцелуй. Когда он отстранился, прижался лбом ко лбу Сэнку. — Мне сложно поверить в то, что ты говоришь правду, но я чертовски этого хочу. И это именно то, о чём я вчера говорил. Целый день ты спасаешь мир и надираешь физике задницу, а потом приходишь ко мне и просто позволяешь позаботиться о тебе... И я буду в восторге, потому я снова увижу эту твою совершенно иную сторону, которую ты никому больше не показываешь. Как же мне может это не нравиться? Сэнку улыбнулся, ловя губами его губы. — А иногда я буду заботиться о тебе, хорошо? Принесу тебе полезную еду вместо чипсов, когда ты снова задержишься на работе допоздна, разотру тебе боль в запястьях от того, что ты целый день держал в руках ротор… — Ген заскулил, притираясь к его паху и своим наметившимся стояком, целуя Сэнку так крепко, что у него немного закружилась голова. Сэнку, прикусив его чертовски аппетитную нижнюю губу, отстранился. — Боюсь, у нас нет на это времени... У меня есть достоверные сведения о том, что кухня, на которой мы будем встречать гостей, буквально в руинах. —  Ген надулся, и Сэнку ухмыльнулся ему, прежде чем бесцеремонно ссадить со своих коленей на диван, хохотнув от того недостойного звука, который при этом издал Асагири.  — Я тебе за это отплачу.    — Я на это и рассчитываю.