Жертвы и охотники

Корделия смотрела на Миртл, утирая слёзы, и мельком успела подумать, что ещё на что-то сгодится, если ей хватило сил воскресить давно умершую тётушку. Для такого сложно процесса, как воскрешение сгоревшего несколько лет назад человека, ей потребовалось воспользоваться чёрной магией. Корделия всегда открещивалась от такого колдовства и считала, что злоупотребление им нарушит баланс сил, поэтому сейчас от недостатка практики ощущала себя опустошённой и высушенной. Тётушка оглядела себя с ног до головы, а потом посмотрела на Корделию по-настоящему строгим материнским взглядом и выразительно цокнула, попутно заправив своё недовольство тяжёлым вздохом. — Делия, ну я же просила ни при каких обстоятельствах не воскрешать меня! — грозно сообщила она и ступила на пол со своеобразного алтаря. — Миртл! — Корделия вытянула к ней руки, прося объятия, и не сдержалась, начиная реветь. — Милая, — тут же смягчилась тётушка и присела рядом, давая почувствовать материнские ласкающие объятия. — Что случилось? Я так понимаю, что ты в отчаянии? — осторожно поинтересовалась Миртл, начиная поглаживать Делию по макушке и чувствуя на плече утвердительные кивки. — Я так скучала по тебе, — с очередным всхлипом призналась Корделия и крепче обняла старшую ведьму. — Я совсем не знаю, что мне делать. Мне нужны твои наставления, — совсем тихо и задушено прохрипела Корделия. — Ну конечно, милая, — улыбнулась Миртл и поцеловала Делию в лобик. — Конечно, мы со всем справимся, и я тебе помогу. Только давай отложим твоё отчаяние и немного поедим, а? В Аду, знаешь ли, почти не кормят, — засмеялась тётушка, тем самым разрядив обстановку и вселив в Корделию надежду, что всё не так плохо. Корделия чуть улыбнулась сквозь слёзы, активно закивала и пошла звонить на ресепшен за едой. Ужин прошёл в отвлечённых беседах о том, как поживает ковен после становления Корделии Верховной, в похвале от Миртл за то, что Корделия не пошла по пути Фионы, которая либо бросала ковен на многие годы, либо пыталась ему вредить. Миртл гордилась своей девочкой за ту гармонию, которую она привнесла и за надежду на спокойное существование для всех ведьм. Корделии безумно не хватало этого любящего взгляда, дарящего ощущение нужности и принятия. Таким уж она была человеком, зависящем от чужого мнения. После Корделия под горячий чай погрузилась в долгий рассказ о том, что ведьмы теперь сотрудничают с ФБР, о поиске злостной «Карательницы» и её помощнике «Убийце смертных грехов». О том, что «Карательница», кажется, точит зуб на неё. О единственном светлом пятне в образовавшемся хаосе — Крисе и о том, что она точно не знает, кто он, о снах про апокалипсис и о чувстве абсолютной беспомощности. «Милая, да если бы не ты и девочки — ФБР бы и на сотую долю ни к чему не приблизилось, а сейчас смотри, вы даже знаете примерно, как выглядит один из убийц!» — успокаивала тётушка и качала головой на низкую самооценку подопечной. «Нельзя так к себе относится! Разве такому я тебя учила?» — говорила она, шуточно угрожая взяться за ремень, если Делия продолжит в пустую журить себя. Корделия на это на миг улыбалась, а потом снова делилась тревогами, предполагая, что убийца и тот, кто устроит апокалипсис — эти люди находятся где-то рядом, а она не может понять, где именно и кто. Верховная боялась, что упустит момент, когда всё ещё можно будет остановить. Миртл уверяла её, что не нужно брать на себя такую огромную ответственность и взваливать миссию по спасению мира и поиску убийц на свои плечи. «Занимайся тем, что умеешь, готовься защищать ведьм, а всяких карателей пусть ищет ФБР, твоя задача — только посильная помощь» — утвердительно ответила тётушка и подлила ведьме ещё чайку. Через час, может, через два, Корделия немного успокоилась, и позволила уложить себя спать, взяв с тётушки обещание, что та не будет лезть в пекло вперёд Корделии и будет лишь наставлять где нужно. Миртл легла рядом с ней, и им удалось хорошенько выспаться перед тяжёлым полётом в Лос-Анджелес.

***

Майкл места себе не находил от предвкушения встречи с Верховной ведьмой. Ему было крайне любопытно, нет, даже не так — безумно интересно — сможет ли он так же легко наебать Верховную, как этих ничтожных колдунов. О, прикинуться обычным магом, преподавателем тёмных искусств, который сам не знал о своей огромной силе и о том, что он ну очень похож на Альфу, оказалось куда проще, чем изначально думал Антихрист. По опыту общения с Эмили, так полюбившейся ему ведьмочкой, Майкл сделал вывод, что и у колдунов должно быть неплохое чутьё на ложь и на использование на них магии, а в итоге этот сброд смотрел на него с открытым ртом и без применения внушения и как такового обаяния. Как только старшие преподаватели, Ариэль, Болдуин, Бехолд и, от части, Джон Генри увидели в Майкле мага, который сильнее их, сразу же нарекли его Альфой и начали активно доказывать это ему и самим себе. Майкл поражался тому, насколько ущемлены были эти мужчины, что готовы были поверить в несуществующего Альфу, лишь бы стать сильнее и выше женщин-ведьм и подкормить своё уязвлённое эго. Ещё на первой экскурсии по Готорну, которую ему проводил Ариэль, Майкл услышал столько неприятных слов в адрес Верховной, не имеющих конкретного значения, что не мог взять в толк, что же такого она сделала. Рассказала о существовании ведьм и магов людям, чтобы те перестали их бояться? Контролировала действия мужчин-магов по долгу службы? Ну так её должность обязывала присматривать за подчинёнными и диктовать свои правила, тем более что Ариэль устраивал в Готорне свои порядке, и Корделия, так звали Верховную, особо в его работу не вмешивалась, тем самым давая много свободы. В итоге Майкл решил, что магам просто не нравится быть «под каблуком», что называется, вот они и рвутся кому-то что-то доказать. В любом случае, драмы гендерного неравенства Антихриста не интересовали. Самое главное для него — доказать ведьмам, что он Альфа, и втереться в доверие. Так говорила мисс Мид. Сам же парень пока ни в чём не был уверен, так как часто менял своё мнение в зависимости от общества, в котором оказывался. Рядом с мисс Мид хотел на хрен сжечь всю планету, а рядом, например, с Эмили, растекался лужицей, наслаждался заботой и вниманием и чувствовал себя почти обычным мужчиной. В комнату пришёл Джон Генри, один из преподавателей, который единственный относился к Верховной относительно хорошо. Майклу даже показалось, что она ему нравится. Как раз у него и можно расспросить побольше. — Майкл, пришёл сказать тебе, что Корделия с советом пребудет через час, — сообщил Джон Генри и протянул бокал вина. — Для храбрости, — улыбнулся он. — Перед приездом проверки от совета мы все, по давней традиции, немного выпиваем. — Неужели гроза всех ведьм такая страшная? — с милой улыбкой спросил Майкл, удачно и ненавязчиво начиная выведывать информацию. — Вовсе нет, — покачал головой собеседник. — Скорее Фиона, её мать, была такой. Вот уж где мы хвосты поджимали и сидели смирно, — усмехнулся он. — Та ещё сука старая была. Да и в молодости дрянью была несусветной. Корделия же от противного пошла — всю жизнь пыталась не быть похожей на мать. Мы раньше с ней хорошо общались, пока она не вышла замуж, так что я имею о ней большее представление, чем остальные маги. Она добрая, хоть и пытается быть строгой, особенно с жителями Готорна, иначе Ариэль попытался бы отыграться на ней за унижения от Фионы. Сама по себе она мягкая и жалостливая, очень ответственная и готовая идти навстречу. — И, судя по твоим блестящим глазам, красивая, — усмехнулся Майкл, прекрасно видя, что старые чувства Генри не остыли. — Можно ли считать твоё мнение объективным? — хихикнул он. — Можно, не сомневайся. Мои чувства к ней не влияют на мою оценку. Да и чувств нет уже, как таковых. Они были до её замужества, но Корделия не успела о них узнать. Разве что могла догадаться, когда я напился и просил её не выходить за сомнительного чувака, — пожал плечами мужчина. В его голубых глазах мелькнула ненависть, и он сжал собственный щетинистый подбородок, опираясь им на руку. — Как только увидел его на их свадьбе, только больше убедился в его сомнительности. — Это в тебе ревность говорит, — мягко отозвался Майкл. Ох уж эти чувства, как люди зависимы от них, думалось ему. — А вот и нет, — запротестовал Генри. — Мне в нём сразу что-то не понравилось. Был бы нормальным, я бы только порадовался за Корделию. А он… ну ни то ни сё. Какой-то непонятный строитель, вечно оглядывающийся по сторонам, как будто искал, не наблюдает ли кто-то за ним. Так озирался, волком смотрел вокруг. Постоянно Делию за руки хватал и держал рядом, как собачку. Отходил вечно куда-то по телефону переговорить. Мне вообще показалось, что ему эта свадьба до одного места. Но она была счастлива и не замечала ничего. Судя по градусу откровения, Генри пил уже не первый бокал, и Майкл незаметно колдовал над своим информатором, чтобы к приезду обсуждаемой зазнобы тот совсем не спился. — А потом? — спросил он у мужчины, который зарылся в тёмные волосы, погрузившись в воспоминания. — А потом он оказался охотником на ведьм! — рыкнул Генри и с шумом поставил на тумбочку опустевший бокал. — Он обманул Корделию, воспользовался ей, заключил сделку с королевой Вуду на её ведьм! Представляешь? — Угу, — кивнул Майкл, впечатлённый тем, что женщина не разглядела такой масштабной лжи. — Получается, не такая уж она и сильная Верховная, раз не заметила такого, — пожал плечами парень. — Она не была Верховной тогда, — защитил её Джон. — И сила её пробудилась достаточно поздно. Корделия была просто директором Академии и женщиной. Она хотела обычной семейной жизни, да и муж её хорошо скрывался. Это вылезло случайно, когда его люди облили её кислотой, и она лишилась зрения. У неё открылся дар истинного зрения, и она всё увидела после этого. Майкл неверующе переспросил с искренне удивлённой миной и с открытым ртом прослушал ещё раз. Облили кислотой, потеряла зрение, потом были разные глаза… Корделия! Это имя он тогда услышал в своей голове, когда, чёрт возьми, трахался с Эмили! «Вот же мелкая…!» — подумал он, стараясь подобраться и не начать расхаживать перед Джоном из стороны в сторону. Так получается, что его обожаемая Эмили — чёртова Верховная ведьма?! Как он сразу не понял? Почему не догадался раньше? Вот почему у неё такая высокая сопротивляемость магии и отличное чутьё… Майкл быстренько выпроводил Джона и начал думать, где он просчитался и как упустил Верховную, которая была буквально в его постели целых семь месяцев. Чёрт, а ведь были звоночки, о которых он задумался только теперь… Ей снились кошмары, от которых она вскакивала в холодном поту и успокаивалась только тогда, когда он повторял ей, что всё хорошо, что он рядом, что она с ним, в безопасности и тепле, а потом рассказывал какую-нибудь забавную историю из детства. Однажды она крикнула «Стой!» во сне, потом ещё долго просила остановиться и спрашивала у кого-то: «Почему именно апокалипсис?! Неужели нельзя по-другому?!». Утром говорила, что такого не помнит. Неужели это были не просто сны? Как он мог не придать этому значения? Майкл соскользнул с кровати на пол и зарылся руками в светлые кудри, до боли сжимая. Могла ли Корделия знать о том, кто он настоящий? Могла ли догадаться, что он не простой маг, а Антихрист. Спросила бы, если бы поняла? Нет, судя по рассказам Генри, попыталась бы остановить, что-то предпринять… Сука! Сука-сука-сука-сука! Блять, ну как могло получиться так, что его отдушина, его островок спокойствия и нежности — сама Верховная?! И что делать, если она ещё не знает, кто он? Узнает ведь, Майкл не сомневался. Если поймёт и спросит — он расскажет ей тут же. Потому что… любит её? От этого осознания, от осознания того, что он пять минут назад смеялся над влюблённым Джоном, а оказался ничем не лучше, Майкл швырнул стул и тумбочку в стену и злобно зарычал. Выбор, перед которым он стоял уже несколько лет, только что усложнился во сто крат. Придётся выкручиваться, но он слабо представлял, как это сделать. Надеяться на то, что Корделия присоединиться к нему в уничтожении мира было бы верхом глупости, а уничтожить её… Настолько ли он влюблён, что не готов к этому? Теперь предстояло хорошенько задуматься над этим. В назначенное время преподаватели пошли встречать Корделию и её совет, а Майкл затаился за стеной зала заседаний, решая пока понаблюдать со стороны. «Идёт», — заметил он и скрылся за стеной, тихонько выглядывая. О да, это она. Эмили, мать её. Идёт гордо, степенно вышагивая в чёрном платье в пол, так идеально подчёркивающем достоинства фигуры. Смотрит на всех дружелюбно, мягко, но с ноткой строгости и понимания своего положения. Рядом какая-то рыжая бабка, видимо, тётушка с фотографии, и молодая девушка в шляпе. Здоровается со всеми с лёгкой улыбкой, той самой, которой одарила его в день их знакомства. — Ты только что подарила ожерелье и кольцо незнакомой девочке просто потому, что они ей понравились и ей было грустно? — вспоминал Майкл, как спросил это у неё в кафе, где они познакомились. Тогда он заприметил красивую женщину издалека и со скуки тихонько наблюдал за ней. Поступок искренне удивил не очень верящего в альтруизм парня. — Ну да, — улыбнулась в ответ подошедшему парню она. — С меня не убудет, а малышке впечатления на всю жизнь. Когда-нибудь и она порадует кого-то. — Но это же глупо, — с неподдельным непониманием отозвался он. — Если ещё десяток детей набежит, ты и им всё раздаришь? А сама что? Ни с чем останешься? — Возможно, — спокойно ответила она, в свою очередь, с таким же удивлением глядя в ответ. — Это просто добрый поступок, почему ты так удивлён? — Не очень верится в добро, — пожал плечами Майкл и заказал себе коктейль за её столик, а ей ещё одно пирожное. — Я сойду за наивного ребёнка, которому тоже срочно нужен добрый поступок? — усмехнулся он, продолжая разглядывать её во все глаза. — Смотря, что именно ты себе заприметил, — прыснула в ответ девушка. — У меня остались только серьги, но и шибко грустным ты не выглядишь. — Нет, меня материальные блага не интересуют. Подари мне знакомство с тобой, добрая фея-крёстная. — Если только ты не злобный колдун, поедающий крёстных фей по понедельникам. Погрузившийся в воспоминания Майкл едва успел вовремя перепрятаться, когда Корделия с сопровождающими подходила к залу заседаний. Удивительно, как вместо стратегически важных наблюдений и решений его голову вновь заняли воспоминания и всякая романтическая чушь. Сквозь щель в двери он принялся следить за ходом диалога колдунов и ведьм. После банальных расспросов о том, как они долетели, маги перешли к сути по грубоватой просьбе рыжей Миртл. — Наш новый преподаватель, Майкл Лэнгдон. Мы позвали вас из-за него, — сказал Ариэль. — Мы убеждены в том, что он — Альфа. В ответ послышался мягкий смех Корделии, от которого у Майкла мурашки по спине побежали. Он с некой гордостью улыбнулся. Ну конечно, она не поведётся на эту чушь, пусть и к сожалению, но всё же. Не мог он влюбиться в дуру. — Ариэль, Альфы не существует. После твоего звонка я ещё раз подробно изучила всю доступную и труднодоступную информацию. Альфой нигде даже и не пахло. Я верю, что ваш преподаватель имеет выдающийся талант, раз вы, опытные и сильные маги, об этом говорите. Вы бы не стали просто так восхищаться его способностями с вашим высоким уровнем знаний и опыта, но Майкл Лэнгдон точно не может быть Альфой. Как она мастерски подсластила пилюлю, назвав колдунчика, который априори в несколько раз слабее её, опытным и сильным. Молодец. Майкл всматривался в напряжённое милое личико, ожидающее бури, и не мог мыслить трезво. Даже страх за их отношения отошёл на второй план. — Но вы должны поверить нам, Корделия, — вмешался Болдуин. — Ты всё верно говоришь, мы бы не стали просто так вызывать тебя и твоих ведьм, — с долей презрения он оглядел девушек и Миртл. — Что вы нам предлагаете? — спросила Зои, девушка в шляпе. — Вы должны провести испытание Семи Чудес, — ответил Джон Генри. Вся снисходительность, доброта, понимание и осторожность на лице Корделии тут же испарились. Она стала выглядеть раздосадованной и взволнованной. — Исключено! — безапелляционно заявила Верховная с нотками стали в голосе. — Корделия, неужели ты так боишься, что кто-то заберёт твой пост Верховной? Упрямишься, прямо как твоя мать! — рыкнул на неё Болдуин, и его рот тут же закрылся после того, как Корделия взглядом разожгла огонь в камине. При сравнении с Фионой её маленький носик на мгновение скривился, а губки поджались. И чёрт, в глазах Майкла это было чертовски сексуально. Злая Эмили-Корделия отныне одно из его любимых зрелищ. Блять, его ведёт даже когда он издалека наблюдает за ней, а что будет, когда они предстанут друг перед другом лицом к лицу?! — Я с гордостью передам свой пост будущей Верховной после своей смерти. Как только она расцветёт, я тут же объявлю о ней, как о преемнице, — холодно заверила Корделия. — А проводить испытание Семи Чудес я отказываюсь, потому что не хочу гробить парня из-за ваших амбиций! Однажды мы провели такое испытание с ведьмой, которая не была готова к этому. Наша девочка, Мисти Дэй, подающая надежды молодая ведьма, спустилась в Ад во время испытания и не смогла вернуться, — её голос едва заметно дрогнул, а взгляд смягчился и стал опечаленным. — Нести ответственность за ещё одну смерть я не собираюсь. Мне дорога каждая моя ведьма и каждый мой маг. — Хорошо, — попытался не дать обстановке накалиться Джон Генри. — Тогда попрошу тебя для начала познакомиться с Майклом. Думаю, твоё мнение ещё может измениться после знакомства. О да, Майкл уже представлял, как сильно изменится её мнение о нём. Интересно посмотреть, как она при всех будет делать вид, что они не знакомы. Захочет ли вообще подвергать его испытанию Семи Чудес, если даже не поймёт, кто он такой? Если Майкл ей хоть чуть-чуть небезразличен, она точно не подвергнет его такой опасности. Надо бы впечатлить её. Да и порадовать. Бесит до чёртиков, до кругов перед глазами, с какой задушенной ненавистью на неё смотрят эти бестолковые Ариэль и Болдуин. Индюки ущемлённые. Значит, Мисти Дэй, спустившаяся в Ад? Что ж, будет ей Мисти Дэй. Услышав, что знакомство наступит через десять минут, Майкл поспешил в Преисподнюю за впечатлениями для своей Верховной.