Жертвы и охотники

Алана и Джек ждали Фредерика в одном из кабинетов поведенческого отдела, распивая чаи уже больше часа. Они совсем немного поговорили на отстранённые темы, чтобы хоть чуть отвлечься от цели собрания, в итоге в какой-то момент повисла пауза, которую никто не хотел нарушать. Собравшиеся здесь были подневольны: никто не хотел вмешиваться в дело «Карателя», потому что только начали жить спокойно. Но их никто не спросил и вышестоящее руководство приложило все силы, чтобы эти двое и Фредди, пожалуй, единственная, кого это всё привлекало, собрались вновь. Да и зачем! За поиском Уилла Грэма и Ганнибала! То есть даже не столько искать самого убийцу, сколько призраков! «Мы подтолкнули его к краю», — высказалась Алана пару недель назад, когда они также собирались за поиском зацепок. Всё было решено для Уилла ещё тогда, когда только объявился их первый убийца — Сорокопут. Они были обязаны найти его сами и не просить помощи. Джек был обязан. Уилл нашёл Сорокопута в два счёта. Но оно того совсем не стоило. Девушка сразу сказала, что втягивать в это Уилла, замкнутого мужчину с предполагаемым синдромом Аспергера и аномальной, паранормальной, эмпатией, нельзя. «Не доводи его до края», — сказала она тогда уверенному в себе Джеку. «Я смогу его защитить», — ответил тот. Не смог. И она не лучше. Уилл просил не трогать его, просил не анализировать. А она подослала к нему чудесного Ганнибала Лектера, куратора со своего курса, блестящего психиатра и, как потом выяснилось, отменного психопата. Когда всё потихоньку начало вскрываться, начало просвечиваться, сначала казалось, что это Лектер играет с Уиллом в охоту, то загоняя того в угол, в тюрьму, обвиняя в серии убийств, которых тот не совершал, то вытаскивая оттуда и дрессируя следствие, как псов, подбрасывая доказательства абсолютной невиновности Уилла. Потом Алана увидела, что и Грэм сам подхватил эту игру, сам начал плести нить между ним и Ганнибалом и дёргать, когда ему нужно, приближать к себе и отдалять. В итоге они оба проиграли друг другу. Ну или выиграли. Это как посмотреть. Интересно, что думает Уилл, грезивший посадить Ганнибала, но в итоге занявший его сторону? Винит себя, как сейчас Алана? Наверняка иногда винит. Но этого недостаточно, чтобы вернуть его к ним. Они его потеряли. После короткого формального стука в кабинет вошёл Фредерик Чилтон. Он пылал здоровьем и светился счастьем, явно довольный жизнью и самим собой. — Прошу прощения за опоздание, сегодня жуткие пробки, — с улыбкой сказал он и присел третьим к ним за стол. — Мы уж думали, ты не придёшь, — вздохнул Джек. — Как дела? — спросил коп, хотя этого и не было нужно, судя по виду доктора. — Отлично, честно говоря. Жаль, нельзя взять несколько таких отпусков подряд. Поездил по штатам, познакомился с новыми людьми, — с улыбкой рассказал Чилтон и откинулся на стуле. — С кем ты таким познакомился, что выглядишь так, будто и не горел никогда? Что это за восходящая звезда пластической хирургии? Год назад Фредерик попал в аварию, и его машина загорелась. Как ему удалось выжить — загадка. Видимо, судьба у него такая: то попадать на разделочный стол к психам, то гореть, то ещё что-нибудь, мало совместимое с жизнью, но выживать. Но наверняка он хотел умереть в самые острые моменты своих передряг. Сейчас же его лицо было таким, будто голову сняли с другого человека и прикрутили к телу. Ни единого ожога. — О, эта звезда уже давно взошла, но отнюдь не в хирургии, — улыбнулся Фредерик. — Меня вылечила магия, а не наука. Алана с Джеком переглянулись, изумлённо нахмурившись, а потом рассмеялись. — Ну что за неуважение? — сказал Чилтон с притворным разочарованием. — Между прочим, многие уже знают, что в Орлеане, штат Луизиана, полно ведьм, которые творят вполне реальные чудеса. — Ага, я что-то такое слышал пару лет назад, — хмыкнул Джек. — Это же очередное шоу. Хочешь сказать, я не прав? — Мы сейчас серьёзно обсуждаем ведьм? — вмешалась в диалог Алана, выгнув бровь. Как человек науки и психиатр она знала, как иногда людям хочется верить в чудеса и успокаивать себя тем, что можно просто «поколдовать», и все проблемы уйдут. Хотя не чудо ли супер-эмпатия Уилла? — Вполне серьёзно, — сдержано кивнул Фредерик, лучась спокойствием с нотками превосходства в голосе. — Мы обсуждаем ведьм и будем обсуждать дальше. Понимаете ли, хоть это и не совсем законно, но я заснял на видео своё лечение у мисс Корделии, так называемой Верховной ведьмы. Алана уже хотела возразить, но Фредерик поднял руку в останавливающем жесте и достал телефон, разворачивая экраном к Джеку и девушке. На видео женщина лет тридцати расхаживала по кругу, видимо, в оранжерее, среди множества цветов. В кресле напротив неё сидел Чилтон с обгоревшим лицом, полным шрамов, тяжело заживающих после пересадки кожи. Блондинка протянула ему чашку, которую Фредерик послушно принял и выпил. Ведьма что-то шепнула, и тот провалился в сон. Женщина закрыла глаза и направила руки в сторону Фредерика. Она начала что-то монотонно произносить. Potestas mea, aperi ostia mundo vivorum et mortuorum mihi, aperi velum inter caelum et terram mihi, et dirigam pauperem per aquas paradisi sanantes, ne deneges mihi auxilium, dii magni. Волосы кареглазой немного поднялись и опустились, и она отошла к столику со стаканом воды. Плеснув жидкостью на Фредерика, продолжила. Её мягкий голос становился твёрже и увереннее. Aqua. Ablue omnes sollicitudines studiosi servi tui. Cool estuans animam suam et fessum cor blandire, tormenta inferni mollire teneritudine tua. Чилтон поморщился во сне и чуть дёрнулся, но не проснулся. Женщина взяла его за руку и вложила в неё немного чернозёма, который достала из горшка с каким-то неведомым цветком, и продолжила, вкладывая всё больше экспрессии в свои слова. Terra. Fortem fundamentum fias animae novae servi tui, et eum adiuva ut firmiter ingrediaris. После этого руки доктора потянулись к лицу, и он размазал по нему землю, крича от боли. Всё вокруг на мгновение вспыхнуло. Женщина продолжала, подойдя к мужчине и положив уже свои руки поверх его. Ignis. Tolle dolorem hominis huius, ostende alteram partem tuam, et exsurgat in flamma tua! Лицо Фредерика загорелось, и Алана с Джеком ахнули и переглянулись. Ведьма раздувала огонь, делая движения руками над головой Чилтона, уже почти крича. Aer. Sit huius hominis semita facilis et tranquillitas, gratias tibi! Женщина пошатнулась и затихла. По её лицу побежала струйка крови из носа, но тут же исчезла. Она оглянулась на Фредерика, чьё лицо в миг стало чистым и зажившим. Щёлкнула пальцами, разбудив мужчину. Видео закончилось на моменте, где Чилтон с подозрением смотрел в зеркало, и его хмурые брови постепенно разглаживались, сменяясь на выпученные восторженные глаза. — Клянусь, я полчаса пытался снять грим, но его всё-таки не оказалось, — усмехнулся доктор и спрятал телефон. — Ну что же вы молчите? Хоть на лицах Аланы и Джека проскочило изумление, они всё ещё были настроены скептично. — Я считаю, это невозможно, — заговорил Джек. — Ну не может такого быть! Это, — указал пальцем на место, где был телефон с записью, — качественный монтаж. — А лицо? — уже начинал нервничать Фредерик. — Моё лицо? Почему оно такое? Как новое! Мы же с вами понимаем, что даже с учётом научного прогресса этого не добиться. Вы же видите. — Допустим, — кивнула Алана, внимательно смотря в глаза Чилтона. — Пусть будет так, и ведьмы существуют, — она кивала почти на каждое слово, и её голос становился всё мягче, что Фредерик не мог не заметь и шикнул на неё, чтобы не говорила с ним, как с агрессивным психом. — Прости. Хорошо. Но зачем ты вообще нас сюда позвал? И что значит, что мы будем говорить о ведьмах? Ты и позвал нас за этим, что ли? — Всё верно, Алана, — настала его очередь кивать. — Дело в том, что, когда я совсем отчаялся и потерял надежду на нормальный внешний вид, ФБР дали мне задание — разузнать как можно больше о ведьмах и о том, насколько они реальны. Помимо моего «лечения» на задании был ещё один человек, который следил за ними издалека. И поверьте, он не хуже нас с вами умеет объяснять многие вещи, которые на первый взгляд кажутся магией, наукой. Но ему было нечего противопоставить ведьмам: они двигают предметы, выращивают цветы за минуту, воскрешают животных, разжигают огонь силой мысли — почти всё, что захотите. Они настоящие и они существуют. — И что же ФБР так в них заинтересовало, что они подослали тебя к ним? — спросил Джек, о чём-то догадываясь. — То, что «каратель» не оставляет никаких следов, — уверенно ответила Алана за доктора. — Ни одного отпечатка, окурка, обрывка латекса с перчаток — вообще ничего. Так ведь? — Верно. Есть подозрения, что без вмешательства магии в этих убийствах не обходится. Последний труп два дня назад был найден как раз в Орлеане, — начал ещё более увлечённо рассказывать Фредерик. — Прямо у входа в кондитерскую был убит хозяин. Труп свежайший, с момента смерти до момента приезда полиции прошло не больше сорока минут. Но вы уже, наверняка, видели фотографии. И выглядел он так, будто его разделывали уже на месте, а не привезли и кинули на улицу. При этом никто ничего не видел и не слышал, никаких криков, никаких людей по близости. Труп вырос сам собой аккурат у входа. Это при всём желании невозможно провернуть, будь ты хоть сотню раз талантливым маньяком. Как будто наш убийца создал вакуум вокруг себя, стену невидимую. — Не знаю, звучит это всё, конечно…- Джек вымученно вздохнул. Всё это не укладывалось в голове. — Я знаю, как это звучит. Тем не менее, ФБР уже связались с Корделией и попросили помощи у неё и её ведьм. — Разве они не подозревают их? То, что ты рассказал, похоже на это, — спросила Алана. — Их нет. За ними была слежка, как я уже говорил. Никто из орлеанских ведьм не выезжал из страны. И судя по изучению спецагентами доступной и недоступной литературы, даже с такими способностями нельзя так кромсать людей, не имея физического контакта. Вуду-ведьмы могут убить с расстояния, но они к ним не относятся, да и у Вуду есть предел возможностей. ФБР допускает, что наш «Каратель» тоже владеет магией, как раз с помощью неё заметает следы и не позволяет появиться свидетелям. Если мисс Корделия согласится помочь, то мы сможем обсудить это ещё раз. Плюс у ведьм может быть предчувствие, предвидение, то, что позволит нам хоть как-то приблизиться к маньяку. Джек покинул кабинет после слов Чилтона, решив, что среди этих бредней ему нет места. Алана же продолжала терпеливо слушать о впечатлениях Чилтона об общении с мисс Корделией и её советницами, которые встречали его перед знакомством с главной ведьмой. Она решила не быть столь категоричной, как Джек, и познакомиться с ними уже на месте. А там и будет видно, фокусы всё это или же чудеса.

***

Действовать нужно было быстро, пока паника прохожих не охватила её окончательно. Корделия отошла от оцепенения и начала пытаться успокоить шокированных посетителей кондитерской, столпившихся вокруг трупа. Вечером в заведении были скидки для пожилых посетителей, поэтому таковых было очень много. Не хватало ещё пары трупов перепугавшихся бабушек и одного очень впечатлительного дедушки рядом с изувеченным телом хозяина кондитерской. Приговаривая, что полиция обязательно во всём разберётся и тихонько хватая детей и пожилых за руки, Делия отвела всех в сторонку, пока молодые и энергичные зеваки облепили труп, уже приготовив камеры. Верховная мысленно цокнула, а потом вздохнула: ну и зачем этим с виду приличным людям фото трупа в галерее? Пощекотать себе нервы? Не дай Бог, детей пугать? Кичиться, что смогли посмотреть на изуродованное тело? А посмотреть было, на что: мистер Патрик, так звали владельца, лежал на спине с раскинутыми руками и изломанными ногами. Они были словно уродливые, грубо слепленные кожистые комки с обломками костей. В какой-то момент Корделия, проследив за тянущейся из раскроенного брюха гирляндой кишок, проведённых вдоль ног, сообразила, что ноги изображают знак доллара. Эта догадка подтверждалась и тем, что зияющие дыры глазниц мужчины прикрывали два дайма 1960 года, а руки были вскрыты от запястья до плеч и нафаршированы купюрами. На шее был маленький глубокий разрез, напоминающий отверстие в копилке. Из пореза мерно, медленно сочилась кровь и Корделия могла отчетливо видеть, как ровно разошлись мышцы и кожа, подобно натяжному полотну под острым тесаком. Рядом с трупом до омерзения воняло железом. Казалось, его разделали совсем недавно. Совсем недавно. Ритуальное убийство? Убийство по заповедям? Смертные грехи? У ведьмы слегка закружилась голова, а перед глазами всплыло яркое, кроваво-красное слово «АЛЧНОСТЬ», закрывающее обзор на всё вокруг. Что это? Предчувствие Верховной или галлюцинации? Как бы там ни было, Делия была уверенна, что это убийство связано с семью смертными грехами. Только вот судя из новостей, те убийства, которые транслировали по телевизору, были совершенно не похожи на что-то подобное. Проскочила мысль, что это кто-то другой, тот, кто обитает исключительно в Орлеане, а не колесит по странам, как «Каратель». Корделия хотела подслушать разговор приехавшей полиции, намереваясь сделать это с помощью магии, однако ощутила давление в лёгких и сильную головную боль. Будто кто-то держал её вниз головой, при этом залепив чем-то нос, перекрыв доступ к кислороду. Верховная со времён своего назначения начала слишком остро ощущать чужое магическое воздействие, и нет бы, как у нормальных ведьм, это ощущалось едва заметным покалыванием, так нет же — у неё сразу же появлялось чувство, что она вот-вот умрёт! Подумав о том, что за ней наблюдают и не подав виду, что ей плохо, Корделия решила не применять магические силы и, не оглядываясь, пошла прямо, пытаясь запомнить «отпечатки» чужой энергии на себе, пока не вышла из поля зрения всех, кто находился около кондитерской. Меж тем, паника охватила женщину: ни у одной из ведьм она не видела такой ауры. Тёмной, сильной, вязкой, тягучей и одновременно дурманящей. Подумалось даже, что демон поднялся к ним, в людской мир, но эта мысль была изначально провальной. Демоны не убивают напоказ, если их, конечно, хорошенько не побесить, да и грешников частенько мучают изнутри, вселяясь и иссушая, или утаскивают в Ад вместе с телом. Через пару часов, когда разлетелись новости, и вся академия гудела об убийстве, Корделию-таки настигли запоздалый шок и отвращение: подорвавшись из-за стола в кабинете женщина побежала в туалет. Всё съеденное оказалось за пределами её желудка, а во рту и в носу застыл тот сладковатый запах железа. Гуд умылась и едва доползла до постели, тут же впадая в беспокойный сон. Сопротивляясь тогда чужому воздействию, организм сильно истощился.

***

Майкл лежал в ванной с Эмили в одном из номеров очередного отеля. Обнимая женщину, ушедшую в свои мысли. Она удобно расположилась на его груди, уложив ножки меж его и посапывала, щекоча его тёплым дыханием. Майклу надоело шататься по отелям: он настолько привык к Эмили, настолько проникся их встречами, что с удовольствием пригласил бы её к себе домой. В свою тёплую постель без надобности продлевать время на ресепшене или быть готовым уйти, когда срок аренды закончится. С ней ему было спокойно. Она как будто идеально подходила его горячему, самолюбивому, заносчивому и вспыльчивому характеру. Остужала и дарила чувство приятной усталости. С Эмили было тяжело спорить, тяжело поссориться: потому что как только хотелось, она подбирала какие-то волшебные слова, и весь его пыл испарялся либо же перенаправлялся в постель. Женщина спихивала это на возраст, сам же Майкл — на её необычную энергию, вызывающую некоторые подозрения, и мягкий голосок. В любом случае хотелось видеть её чаще. Интересно, как он с его-то могуществом и убеждённым решением не заводить отношений, даже таких, постельных, легко и просто сдался и, не сопротивляясь, попал в сети романтических чувств. Мужчина тряхнул головой, отгоняя очередное наваждение, и обратился к Эмили. — Ты сегодня не так задумчива, как обычно, — подметил он и переплёл их пальцы. — А как обычно? — слегка растеряна спросила женщина. — Обычно ты просто выпадаешь из реальности, как будто мечтаешь или думаешь о том, что тебе предстоит делать. А сегодня тебя явно что-то сильно тревожит. Может, расскажешь? — Ты такой проницательный, всё подмечаешь, аж пугает, — улыбнулась Эмили. — Ты такая же, — фыркнул Майкл. — Помнишь, меня на работе довели, и я всё сделал, чтобы тебе это не показывать и сосредоточиться на нашем с тобой приятном времяпровождении? Никто бы не заметил, но ты поняла по каким-то своим радарам, маленькая волшебница, — хихикнул мужчина и пощекотал её. — Ой, тоже мне, — она закатила глаза. — Идеальный он, ага. Глазки на выкате, как у телёнка свирепого, — начала потихоньку хохотать Эмили и уворачиваться от щекотки, шлепков и мстительных покусываний. — На каждое слово зубки сжимал, чтобы не огрызнуться. Всегда щебечешь убаюкивающим голоском, а тут такой резкий низкий бас. — У меня всегда свирепый бас! — запротестовал Майкл. Ну вот, повеселела хоть, а то совсем унылая была. — Хорошо-хорошо, — сдалась Эмили, уставшая за день и желающая просто полежать. — Пойдём уже из ванной? Вода остыла. — И ты расскажешь, что тебя так расстроило? — заторговался он. — Расскажу. Они переместились в мягкую кроватку, где Эмили немного отодвинулась от него и уткнулась взглядом в потолок. — Я видела труп на прошлой неделе, Крис, — тихо сказала женщина с долей неприязни и отвращения. — Это был самый отвратительный и в то же время самый искусный труп, который я видела. — Как же так, милая? — взволнованно спросил Кристофер, подкатываясь к ней и обнимая. При этом прямо сильно удивлённым он не выглядел. — Пошла выпить кофе в любимую кондитерскую, а хозяин у входа лежал. Ноги были вывернуты и кишками обмотаны, как знак доллара, — монотонно произнесла женщина Корделии было не с кем больше это обсудить. Те эмоции, которые она пережила и переживала до сих пор. Говорить об этом с девочками ей казалось непозволительно для Верховной, а Крис казался тем, кого не пугают такие вещи и тем, с которым можно поделиться чем угодно, не боясь осуждения. — Хм. «Доллар?» —задумчиво протянул парень. — В голове слово жадность появилось первым делом. Видел в газете фотку. Убийца постарался на отлично. Хорошая работа. До дрожи пробирает. — Ты ещё оду ему напиши, — нахмурилась Делия. — Но я согласна с тобой. У меня перед глазами тоже всплыла жадность, точнее алчность. Сначала я пыталась увести оттуда стариков и почти ничего не чувствовала, мне не было страшно или что-то такое, но потом, — голос её становился тише и тише, срываясь на всхлипы, а потом она и вовсе расплакалась, уткнувшись ему в грудь. — Мне стало так плохо вечером. Так противно. Этот запах железа, казалось, преследовал меня. А этот труп. Да он был как насмешка над следствием и над «Карателем», как, не знаю, плевок в лицо. — Что ты имеешь в виду? Чшш, не перенимай на себя ситуацию, пожалуйста. Ты так себя совсем измотаешь, малыш, — поглаживал её по спинке Крис Корделия немного поплакала и попыталась успокоиться. Ситуация с ФБР вытягивала из неё все соки, но этого Крису она сказать не могла. Ведьму терзали ужасные кошмары и предчувствия. Она согласилась помочь в поиске, и с тех пор её не покидала уверенность, что на её ковен точно обрушится беда. Но отказываться уже было поздно. — Он, я почти уверена, что это мужчина, не знаю, называй это интуицией, — залепетала Делия, — будто хвастается. Мол, смотрите, как могу! Я порезал человека почти у вас на глазах — и что вы мне сделаете?! Он ищет признания! Хочет заставить людей бояться, чуть ли не поклоняться! Как школьный хулиган, привлекающий к себе внимание. Она было очень злой, когда заговорила об этом. От Майкла не ускользнули этот праведный гнев и желание наказать преступника. Вместе с тем он незаметно поморщился на сравнении со школьным хулиганом. — Звучишь так, будто собралась его непременно поймать и отшлёпать, — усмехнулся он, опять переводя разговор в шутливое русло и пытаясь разрядить обстановку. — Опять ты со своими шуточками! — рыкнула Эмили. — Как можно быть таким хладнокровным? — Ну чего ты, цветочек? Успокойся, я просто пытаюсь не позволить тебе в этом погрязнуть, — ласково сказал мужчина. — Ты же опасна для себя. Небось всю неделю и мусолила этот труп. Я просто переживаю за твоё состояние. Это заставило её улыбнуться и прильнуть к нему, в поисках того самого успокоения. Кристофер быстро увёл их в совершенно другое русло, и Делия сама не заметила, как от обсуждения трупа они перешли к рецепту каких-то оладий и дизайну рекламных баннеров. Засыпала ведьма уже с пустой головой, уставшая от секса, а не от потока тревог. Вот только ночью ей приснился всё тот же сон, где мир пылает в огне и захлёбывается кровью.